Дзэн изучай, впадая в транс, И по воде ходи, как посуху... Но твой родимый Мухосранск, Увы, не превратится в Осаку. Ты прозевал когда-то шанс, Судьбою как-то раз подаренный, С тех пор творится Мухосранск В душе, до Осаки и далее. Не вышло время бить в набат, Пока поэзия в чести ещё. Стихами проникаю в ад, Не выходя из их чистилища. Бежит по венам рифмы яд, Вдали надёжные товарищи, А музы с косами следят За вдохновеньем убывающим. Давно Харона ждет Река, Но не скрипят его уключины: Поэзия жива пока, Хотя неледями задрючена. Устал гребец мочить весло, И соскочить ему б по случаю Хоть в Мухосранск седьмым послом, Хоть под Инту шестёркой ссученной. Поэтов тучных сотни стад Несет к читателю течением. Но не читать же всех подряд? Не хватит сил терпеть мучение. Сумы отвратней и тюрьмы На шее длань в мозолях идола. Не выбираем музу мы - Она сама нас, сука, выбрала. Любовью крыши нам снесло, Для газа не хватало дросселя! Я волком выл, ревел ослом... Но отматросила и бросила. Теперь один живу, как сыч, Под корень нива жизни скошена. Но я твержу себе: Не хнычь, Ведь было что-то и хорошее. Себе скажу я: Не зуди, И не грози судьбе проклятием! Но жизнь бездарно позади, А впереди - земли объятия. Опять, Арсений, за своё: Земля, могила, футы-нуты, и Пускай я бездарь и осёл, Но были радости минутные!
