Аннотация: Альтернативное фэнтези-средневековье. Мир, где люди делятся на людей, с красной горячей кровью, и дикарей, с кровью голубого цвета. Только кто из них еще дикарь, если каждый год, в первый день весны, трубы трубят Королевскую охоту? И пусть прольется голубая кровь!
Королевская охота.
Теплый солнечный луч медленно обошел каменную кладку, неохотно вползая в окно, как бы предупреждая о конце зимы. Правда, для замка этот луч был чем-то особенным. Первый день весны. Начало Королевской охоты.
Мужчина на сбитой дубовой кровати заворочался, а через несколько секунд, пытаясь избавиться от пелены недавнего сна, и вовсе открыл глаза. Уже через мгновение они сверкали разыгравшимся азартом. Он резко вскочил с кровати, забыв даже умыться, натянул на голое тело тонкую льняную рубашку и кольчугу. Принц ненавидел, когда его одевают или помогают в чистке оружия. Во всем этом он видел пережитки бесчестия дикарей.
По всему замку трубили трубы и гремели тарелки, оповещая народ о начале охоты. Повара кашеварили с самой ночи, делая запасы на всю королевскую свиту, и даже не думали об отдыхе. Настал праздник, который освободит их от прошлого. Когда надежда угасает, люди должны объединяться, даже против того, что им уже не вернуть.
Мужчина никогда не обременял себя достойным монарха поведением, порой, балуясь хуже отчаянного деревенского мальчишки. Сбежав по ступеням, он вихрем ворвался во внутренний двор, где его уже ждали.
Свита короля, состоящая из двадцати обученных телохранителей, и преданных друзей, восседала на вороных лошадях, захлопнув забрало. Их латы блестели яркими переливами, а кони нетерпеливо рыли копытами землю. После долгой зимы всем хотелось выпустить пар. Принц лишь приветственно махнул им рукой, беря под уздцы подведенную пегую лошадь.
-Доброе утро, Ваша Высочество,- поклонившись, сказал сухой старик, в болтающейся серой мантии, больше напоминающей мешок под картошку. Глаза его давно потухли, руки тряслись, а борода достигала пупка, но он все так же рвался в бой, как и прежде.
-И тебе, Ервал! Хватит называть меня Вашим Высочеством,- он весело передразнил старика, вскакивая на лошадь.- Небось, когда мне было три месяца от родов, ты так не старался.
-Хватит тебе, Ральф,- отмахнулся первый советник.- Ты никогда не соблюдаешь титулов!
Ральф в седле весело хохотнул, но старик видел, что он совершенно не хочет с ним говорить. Королевская кровь кипела, в жажде начала охоты. Он нетерпеливо ерзал в седле, то и дело, кидая взгляд на высокие ворота в крепостной стене. Ервал тяжело вздохнул, и медленно кивнул.
-Удачной охоты,- наконец произнес он.- И пусть прольется голубая кровь.
Трубачи восприняли эти слова, как сигнал к началу и тут же по всему двору пронеслась торжественная мелодия марша. Огромные ворота бесшумно, но тяжело отворились и двадцать один всадник, крича древние девизы, под знаменем помчались вперед. Вслед за ними вырвались и Королевские гончие.
Никто не помнит, как началась эта охота, как и не помнит, когда к ней присоединились гончие, но она была испокон веков. Легенды гласят, что когда-то люди делились на две равные части. У первых кровь была красного цвета, у вторых- голубого. Последние еще тогда, тысячи веков назад, знали науку лекарства и силу трав. Однажды, как гласят мифы, люди изгнали голубокровых из своих городов, потому что они отказывались подчиниться королю. И они ушли глубоко в леса, а позднее поселились в непроходимых топях, попав в которые, человек теряется навсегда. Прошли века, но голубокровые, так и не вышли больше на свет, став затворниками, дикарями, опасными для людей.
Испокон веков люди боялись того, о чем не знают, презирая все необычное, пугаясь его. Дикие животные - это опасность, дикие люди - огромная опасность, постичь которую не мог никто. С тех пор, в первый день весны, королевские всадники, мчатся на своих конях, в те самые топи, чтобы исполнить указание предков, истребить всех дикарей. Веками выводилась идеальная порода собак, которая смогла бы молниеносно напасть на след жертвы, и не упускать его до самого конца. До победного конца Королевской охоты. Такими псами стали Королевские гончие, не знающие жалости или усталости. Эпохами в них вырабатывалась преданность своему хозяину и ненависть к голубой крови. Они - идеальная выслеживающая сила. Пегие, на длинных тонких лапах, с черными точками глаз на узкой ужасной морде, и ножами зубов, торчащих из пасти, они неслись следом за отрядом королевской знати.
Трубят трубы. Охота началась. И пусть прольется голубая кровь.
Кони, словно зерно, равномерно рассыпались по чаще леса. Где-то, в самой его глубине, за темной хвойной стеной, находились те самые болота, из которых возвращались лишь избранные судьбой. За каждым всадником бежала пегая пара гончих, равномерно вдыхая еще мерзлый свежий воздух, немного застоявшийся, но пьянящий, как хорошее вино. Ральф всем телом прижался к фыркающей кобыле, продираясь через запутанные ветви деревьев. Под копытами был слышен хруст позднего снега и веток, хлюпала грязь, и лошадь, бывало, вело вбок, но мужчина радовался этому, словно ребенок, внимая ржанию, как музыки оркестров.
Кровь в его ушах кипела, а глаза застилала та блестящая безумная пелена, что присуща только людям королевской крови и только в эти дни. Азарт, безумие, сила, желание... Его переполняли чувства, что всю зиму скрывались на самом дне его сущности. Чего еще мог желать будущий король? У него было все. Слава, внимание прекрасных дев, самое лучшее вино, отличное оружие, верные друзья, опасные враги. Каждый, кто видел его, склонял голову в кротком поклоне. Дикари - единственные, кто так и не прогнулись перед величием его рода. И только за это, как считал сам принц, их нужно наказать.
Не каждая охота проходила успешно. Бывало, в особо теплую весну, они возвращались ни с чем, потеряв при этом большую (ударение на О) половину отряда. Голубокровые, с течением времени, научились неплохо прятаться, заметая свои следы, как и свой запах, скрываясь в приютивших их болотах.
Остерегающе хлестнув еловой лапой по морде кобылы, хвоя закончилась, открывая перед наездником и гончими, унылую тусклую картину заледеневших болот. Зимний климат слишком суров, чтобы позволить людям проводить много времени на улице, а летом топи невозможно пройти и вовсе, поэтому Королевская охота проводится весной, когда болота затянуты тонкой коркой льда, а жижа под ними похожа на едва промокшую землю.
Лошадь, предвкушающе фыркнув, замедлила бег, перейдя на рысь. Ральф высвободил лук, выправившись в седле. Взгляд его в тот момент больше напоминал взгляд хищной птицы, выискивающей дичь в сотне метров под собой. Пегие псы разбежались в разные стороны, оставляя принца наедине с могильной тишиной болот. Кажется, все затаилось в ожидании первого удара.
Кобыла осторожно переступала через оледенелые ямы, шумно и тяжело дыша. Копыта разбивали зимнюю наледь, ища опоры земли, но, сделав следующий шаг, она ее не нашла. Оступившись, лошадь упала в глубокую яму, увлекая за собой наездника. Охотник в седле даже не понял, что произошло, когда вместо редких деревьев, он вдруг увидел черную землю, а ногу пронзила страшная боль.
Кобыла, упав, свернула себе шею, неудачно мотнув мордой при падении. Ральф же, застонав, попробовал подняться или крикнуть о помощи, но из горла вместо крика раздавался лишь глухой стон. Кажется, он сломал ногу.
Адских усилий стоило принцу выбраться из седла. Все тело болело от ушибов, а мертвая лошадь под ногами не давала собратья с мыслями. Яма, а скорее всего просто высушенное прошлым солнцем зыблое место, оказалась глубокой, а Ральф никак не мог поднять ноги.
Все остальное время он кричал, зовя на помощь, но никто так и не пришел, а голос от жажды трескался.
Прошло уже больше трех часов, как у кромки ямы послышались легкие, едва уловимые шаги. Сначала принц устало подумал, что это гончие напали на след и сейчас разыскивают свободного охотника, но затем, буквально на долю секунды, сверху показалась чья-то макушка.
-Эй,- хрипло позвал Ральф, надеясь, что это не видение.- Эй! Я тут! Помогите!
Шорох усилился, а затем застыл, словно чего-то выжидая. Тогда Ральф позвал вновь.
Через несколько мгновений на принца смотрели два больших зеленых и очень напуганных глаза.
От удивления, мужчина замер, прислонившись к стене ямы. Он впервые так близко видел живого дикаря. Точнее, дикарку.
Кожа ее была настолько бледной, что отдавала голубым, а вены на шее и вовсе просвечивали синим. Волосы, почти бесцветные, словно седые (а, может, так и было?) туго связаны за спиной. Едва теплые губы, маленький вздернутый нос и большие напуганные зеленые глаза. Еще нелепые оттопыренные уши, что выделялись на голове. Она тоже впервые видела мужчину.
В принце кипели противоречия. Лук валялся под лошадью, и достать его было почти невозможно, но все внутри кричало о том, что девушку нужно убить. Она - враг по крови. Таких нельзя отпускать живыми. С другой же стороны, вряд ли кто найдет его тут, в этой яме, отлично скрытой среди прочих, точно таких же, ям, а он уже совсем выбился из сил. К вечеру могут придти хищники, и тогда принц точно умрет не героической смертью.
Не смотря на внешний вид девушки, оборванные лоскутки ткани вместо одежды, и испуганный вид, он боялся ее.
Дикарка, нерешительно взглянув на мужчину, застыла. Она тоже не знала, что ей делать.
-Постой,- тихим голосом позвал он, как подзывал когда-то в детстве диких зверей.- Не уходи. Видишь,- он развел руками,- я безоружен. И ранен. Прошу, помоги мне.
Ральф не надеялся на ответ. Он, как и многие другие, предполагал, что дикари не знают языка, общаясь между собой на жестах или особых звуках. Девушка все еще стояла над ним, содрогаясь от каждого шороха, раздающегося со стороны леса.
Вдруг, она развернулась и ушла, не проронив ни звука. Ральф чертыхнулся, решив, что она побежала за подмогой, чтобы убить его, но через несколько минут она вернулась. Одна.
-Ты можешь карабкаться?- вдруг спросила она, и голос ее, был таким холодным и далеким, что Ральфу показалось сначала, что с ним говорит сама топь, но никак не голубокровая.
-Ты умеешь говорить?!- вслух поразился мужчина, но голос его сел, и девушка могла не беспокоиться, что их может кто-то подслушать.
-А вы думали, что нет?
Ральф покачал головой, не сводя теперь уже потрясенного взгляда с девушки. Для него она стала чем-то вроде оазиса среди пустыни. Странным, непостижимым, но желанным.
-Меня зовут Ральф,- неожиданно для самого себя, произнес мужчина.
-Канна,- представилась девушка. Ральф кивнул, но тут же сморщился от острой боли в ноге.
-Доспехи слишком тяжелые, я не смогу подняться с ними.
Девушка быстро кивнула, обвязала себя веревкой, поперек тела, а второй конец, видимо, привязала к дереву, и собиралась уже броситься вниз, к мужчине, но остановилась, так и не сделав шаг в пустоту.
-Ты пришел убить меня и моих близких, Ральф. Разве я должна помогать тебе? -под ее взглядом, он опустил глаза.- Ты будешь отрицать?
Принц не имеет права лгать, как и не имеет права быть слабым. Там, в яме, Ральф просто не имел права на жизнь.
-Ты права. Ты ничего мне не должна. Если ты уйдешь, я пойму.
Нога вновь резко заболела, словно волна за волной, наращивая порывы, и, Ральф, не выдержав, застонал в голос, схватившись руками за ногу.
Канна тут же оказалась рядом, ловко приземлившись к нему в яму.
Вот она. Так близко. Враг. Убить. Ее голубоватая кожа бросается в глаза, запах тела раздражает ноздри. Ральф глубоко втягивает в себя воздух, сжимая кулаки. Он не хотел трогать девушку, но кровь требовала этого.
Девушка быстро и ловко стянула с мужчины тяжелые латы, укрыв ими труп кобылы, оставив принца в одной только льняной рубашки, да хлопковых штанах. Крепко обвязав его вокруг талии толстой веревкой, она выбралась обратно, на поверхность. Перекинув веревку через ствол дерева, со всей силы потянула за второй конец. Ральф, как мог, помогал ей, подтягиваясь на отдельных выпуклых частях стены, и, в итоге, поднявшись на руках, вылез из ямы.
Нога не двигалась, и Ральф, обессилено упал на землю, подставляя себя, беззащитного, под нож девушки. Холодный, еще зимний, ветер пробирал до костей, но Канна, кажется, его совсем не замечала. Вместо этого, она вынула пучок трав из небольшой сумки, из грубо выделанной кожи, которую принц сначала не заметил и вовсе, и подожгла. Ароматы шалфея и вербены заполнили все пространство, заменив собой воздух.
Ее действия были быстры, отточены и плавны. Она чем-то обработала открытую рану, но Ральф не чувствовал ни боли, ни усталости, ни страха. Он смотрел на Канну затаив дыхание, не смея отвести взгляда от ее рук, лица... Он будто боялся потерять этот дикий образ девушки с голубой кровью, забыть, заснуть и проснутся одиноким.
Это была не первая его охота, не первый дикарь, но Ральф никогда не видел их живыми. Обычно, они приезжали по следам гончих, и тут же стреляли.
Закончив, девушка села рядом с принцем, на промерзлую землю, и не сводила взгляда с горизонта. Безоблачно чистое серое небо, как покрывало, со всех сторон накрывало землю.
Он хотел сказать ей, что сожалеет о том, что он- охотник, что дикари не такие, как все думают, что она прекрасна в своем холодном весеннем облачении. Но сказал лишь "Спасибо".
-Не за что,- усмехнулась девушка, не сводя глаз с неба. Она легко поднялась на ноги, и зачерпнула ладонью снег с первого чистого сугроба. -Это утолит жажду.
Ральф благодарно принял кусок отломленного снега, второй же кусочек девушка положила на рану, сев, затем, обратно.
Тишина затягивала, глаза закрывались, но принц со всех сил удерживал светлый образ перед глазами.
-А вы не такие, как о вас говорят,- наконец посмел сказать мужчина, внимательно вглядываясь в лицо девушки.
-И что же о нас говорят?- в голосе слышалась плохо скрываемая боль.
-Что вы дикари, нападаете на людей, не умеете говорить, колдуете, поклоняясь проклятым богам. Вы опасны.
-Говорят люди, и каждый год убивают по десять человек из сотни? Никто из детей Неба ни разу не сделал ничего плохого людям. Мы- лекари, травники, ворожеи, но не убийцы. Мы- не вы.
-Дети Неба?
Она горько усмехнулась.
-Предания гласят, что наша кровь голубая, потому что в нас - небо.
-А что же течет во мне?- открыто хохотнув, спросил Ральф. Она резко повернула голову, встретившись глазами с его, и совершенно спокойно произнесла,
-Ярость.
Он замолчал, глубже вдохнув вербены. Она успокаивала, но мысли в голове перемешались в огромный тугой комок и никак не давали ему покоя. Это было несправедливо, неправильно. Это нужно было прекратить.
-Больше не будет охоты,- тихо, но твердо сказал Ральф.
-Что?- переспросила она, видимо, решив, что ей просто послышалось.
-Больше не будет охоты, Канна. Я будущий король, я смогу ее отменить. Вам не нужно будет прятаться.
-Но...
Кажется, этот установившийся с незапамятных времен порядок был настолько прочно укреплен в ее сознании, что девушка никак не могла представить мир без него. Мир без Королевской охоты. Тот, где не нужно прятать детей глубоко под землю каждую весну, чтобы они выжили, где не нужно запасаться ядом для Королевских гончих, где не нужно, открывая глаза утром, со всеми прощаться перед выходом в лес. Потому что боятся нечего.
-Ты не веришь мне?- он не спрашивал, просто подтверждал факт. - А поехали со мной? Знаешь, что мы сделаем? Мы заключим союз между людьми и детьми Неба. И первым шагом к этому будет наша свадьба. Как тебе роль королевы?
Канна улыбнулась. Ральф так и не смог разобрать, что было причиной ее улыбки. То ли мечтательные образы, возникшие в голове о славе собственного народа, то ли его предложение показалось ей глупым. Однако он не лукавил. Он действительно хотел сделать ее своей женой.
Девушка хотела что-то сказать, и глаза ее, и губы светились какой-то воспаленной радостью, как радуется умирающий новому лекарству. С затаенной на самом дне надеждой. Вот только, переводя взгляд, она замерла, смотря куда-то ему за спину. С лица тут же спала улыбка, а глаза наполнились ужасом.
-Что?!- принц испугался.- Что случилось?! Кто там?!
Сквозь тишину раздалось тихое нарастающее рычание. С трудом перевернувшись на другой бок, Ральф увидел, что так испугало девушку. Две Королевские гончие стояли за его спиной, ощетинившись, и капая слюной на безликую землю. Резким приказным тоном, мужчина велел псам сидеть. Они неохотно подчинились, не сводя бусинок-глаз с девушки.
-Они взяли мой след,- потрясенно испуганно шептала она, медленно отступая к деревьям, не смея поворачиваться к псам спиною.
-Подожди, куда ты?! Они подчиняются мне, тебя никто не тронет.
-Ты не понимаешь,- она шептала сбивчиво, порывисто, едва слышно.- Пегие гончие взяли мой след! Они взяли мой след!
-Канна, тебя не тронут, если я не прикажу!
Девушка все отступала назад, к лесу, а глаза наполнялись слезами. Она была уверена, что не убежит, что они догонят ее и убьют.
-Это гончие, Ральф. Они никому не подчиняются, и твое слово для них - пустой звук. Я не выживу, они догонят меня. Они взяли мой след, понимаешь?! Я больше никогда не буду в безопасности! Королевские гончие взяли мой след! Не сегодня, так завтра они прибегут сюда вновь, чтобы отыскать тех, кого вы не убили. Они вольны и хитры, они никому не подчиняются! Они побегут за мной через реки и горы, они догонят меня. Когда-нибудь они догонят... Они всегда догоняют. Мне ли этого не знать.
На ее лице, искореженного сразу болью, отчаяньем и злобой, появились слезы. Не смея подносить руки к лицу, она продолжила отходить назад. Через несколько метров, девушка развернулась, и бросилась бежать прочь. Гончие, не смотря на крики Ральфа, побежали следом.
Он пытался понять, осознать, принять эту самую ужасную потерю в его жизни. Вдыхая ароматы вербены и шалфея, принц просто уснул, так и не запомнив, как он сломал ногу и почему его кобыла мертва.
На следующий день гончие вернулись в замок с запачканной голубой кровью мордой.
Трубят трубы. Удачной охоты. И пусть прольется голубая кровь.