Опять ночь не дала выспаться... Луна быстро убывает, и круговорот моих любимых кошмаров опять завершает свой обычный цикл. Черт с ними...
Иногда пытаюсь вспомнить, когда же это всё началось. Как-то не резко, незаметно. Сначала новолуния стали вызывать приступы ярости и бессонницы, потом под полной луной пришли сны, балансирующие на тонкой грани между плодом фантазии и воспоминаниями. Сюжет тот же и в то же время разный: если не сойду с ума буду писать книгу.
Дальше - хуже. Теперь серпик убывающей луны своим остриём утыкается мне куда-то в темечко и колет, режет, жмёт... Почему я не пью кофе? Таблетки заброшены в угол, что-то подвываю под нос. А что потом? Скорее всего - суп с котом и заведение с белыми стенами... Потому как от такого не лечат.
По утрам тяжело. Постоянно опаздываю. На работу, в гости, на встречи. Почему-то за пол часа до звонка будильника, что бессонница молодого месяца, что кошмары в полнолуние, что головные боли умирающей луны - все они отступают. Видимо, это они этаким изощрённым способом разнообразят мои мучения: выспаться всё равно уже не успеть. Одна радость - после работы вечером можно пару часиков подремать. Ах, забыла - мигрень не позволит. Дождусь новолуния и отосплюсь днём.
На работе как на редкость людно. Все заняты, спешат, снуют туда-сюда, переговариваются кто тихо, кто громко. Телефоны то там, то тут издают резкие трели и замолкают при слове "слушаю". Иногда на минуту все затихают и слышен тихий перестук клавиш и гудение машин за окном. Там же, за окном, где машины, царствует серость и слякоть. Мокрая пыль оседает на подоконниках, собирается в капли, срывается вниз и с громким стуком разбивается на осколки.
Пальцы мёрзнут. Всегда удивляюсь, когда смотрю на свои пальцы - не узнаю. Будто чужие. Не красивые у меня руки. Не нравятся. Особенно тоненькие как бумажные ногти. Слабые. Обрезанные под корень - как же иначе. В моих снах всегда по-другому. На безымянном пальце колечко - моё, сама себе невеста. И никто мне не нужен. Интересно наблюдать, как эти неуклюжие пальцы держат сигарету. Иду покурить.
Так. С болью я как всегда не справлюсь. Плюну-ка я на неё и пойду... В кино. Одна. Нет. Позвоню подруге и в клуб. Или в бар. Куда она захочет. Только бы не оставаться наедине с мигренью, наедине с собой и своими страхами. Сегодня же пятница. И напиться и завтра обвинить во всех грехах похмелье.
А дождь заладил за окном свой перезвон, а небо посерело и забыло о солнце, а мне так хочется расправить крылья и взлететь, как в моих сумасшедших снах - в небо, в дождь, искупаться в холодных облаках, промокнуть до нитки, смеяться и парить безумно свободной и лёгкой... Но крылья остались во сне, а телефон снова звенит и бьёт по и так до предела натянутым нервам серебряными молоточками. Работа.