В своей жизни я никогда не видел ничего более прекрасного...
Грациозность, трезвость, адская жгучесть с примесью чего-то легкого, забывчивого, маленького и милого. Она была похожа на цветок, который вот-вот раскроется, лепестки которого вот-вот запестрят яркими красками и покажутся большому голубому небу...
Но шли годы и она наотрез отказывалась расти, принимая изгибы грубых рук за гладкую спину...
Это было похоже на разящий прямо в сердце ятаган, вырывающий вместе с тем лоснящиеся от крови позвонки, на удар под дых, повлекший за собой лишь горечь утраты и неисполнимое безумное желание сгореть в лучах солнца вместе с ней...
Я сломался, я умер...
Мне так нравился ее взгляд - он бегал туда-сюда, не задерживаясь на каком-либо отдельном предмете. Он был целостным, общим. Быть может, ангелы точно также наблюдают за действиями людей, наивно полагая, что когда-нибудь что-то изменит их...
Я садился за стол и просто смотрел, наслаждаясь ее яркими формами, настоящими эмоциями, ровными по-детски строгими, слегка вытянутыми скулами... Я просто дышал ею, был ею, растворялся в безграничном океане ее голубых глаз, тонул в ярких красных прядях длинных волос, словно горная речка бурным потоком струящихся по приспущенным плечам, словно по крутым горным порогам...
Я любил ее и никак не мог отпустить... Просто тихо сходил с ума, просто тихо убивал себя, измучивал вечными вопросами...
Я постарел...
Мне хотелось быть рядом с ней, загорать под одним солнцем... ха... но этому больше никогда не суждено было сбыться...
Я любил ее уже, даже не обмолвившись с ней ни словом... Лишь одной улыбкой, лишь одним коротким взглядом, лишь одним мигом, а уже был готов ради нее на все...
Представлял себе, как обнимаю ее за плечи, смотрю в глаза и забываю все, на чем свет стоит...
Забываю, кто я есть...
Какую цель она преследовала, усаживаясь за противоположный столик? Быть может, она тоже наблюдала за мной... хотя, нет... во мне не было ничего особенного...
Я хотел веселиться вместе с ней, переживать неудачи, упиваться дорогим вином, салютуя о ярких взлетах, хотел дарить ей всего себя целиком и без остатка, мечтал о том, что когда-нибудь хотя бы
заговорю с ней... Мечтал...
Мне казалось, что я самый счастливый человек на земле, моя любовь была рядом и больше в этой жизни я ни в чем не нуждался...
Пока не появился другой "я"...
Он не только говорил с ней - делал подарки, водил в кино, страстно целовал в губы, разбрасывался деньгами и обещал сладкую жизнь, а я просто смотрел на то, как рушатся мои мечты и ничего не мог с этим поделать...
Мне хотелось выть, бежать что есть мочи, биться головой о стену, разбиться о водную гладь, спрыгнув с моста, задохнуться от нахлынувшей волной беспомощности, забиться в угол и ждать, ждать нового дня...
Она ведь не любит его, он и его деньги ей ни к чему, на самом деле она моя и всегда была ею...
Кого я обманываю?
Все потеряно...
Она больше не приходит за соседний столик, и я ее понимаю...
А я горю надеждой хотя бы раз увидеть легкость походки, услышать ее непринужденный звонкий смех и... упасть ниц, прикрывая голову руками...
***
Недавно я видел ее - дряхлой старухой...
Кожа обветшала, большие синие круги под глазами давали понять, что от былой прекрасной жизни не осталось абсолютно ничего... Лишь яркие воспоминания бушевавшей когда-то страсти, лишь осевшая в сердце горечью ошибка...
Я был прав...
Жаль, что так и не смог, собравшись с мыслями заговорить с ней о чем-нибудь простом, пусть даже глупом...
И я засмеялся, взахлеб, громко кашляя...
Скорее от собственной беспомощности...
Красные тонкие пряди осели... почерствели, и на отросших корнях легко зарябила седина. Тонкие, словно спички руки, поймали мельтешащего мальчика лет 10 и крепко обняли его. Кожа на них под гнетом времени стянулась, неумолимое течение...
Рядом с мальчиком стояла высокая черноволосая девушка, видимо ее дочь...
Ничего того, что когда-то привлекло меня в ее матери, я не нашел, напротив разочаровался.
Люди часто разочаровываются, когда полагают на что-то надежды...
Кто знает, как развернулось бы действо, будь я чуточку смелее? Кто знает, сделал бы я ее счастливой? Любила ли она меня, также сильно, как ее любил я, умиляясь прекрасной улыбкой, сидя за столиком напротив?
Каким она видела меня?
Неказистым очкариком, строгим учителишкой, чернорабочим, случайным прохожим, севшим передохнуть после очередного тяжелого рабочего дня в каком-нибудь офисе в конце улицы высотой с небо?
Кем я был для нее?
И кем был в действительности?
Вопросы, на которые я больше никогда не получу ответа...
Кожаный портфель медленно соскальзывает со стула, я подхватываю его за лямку и, слегка прихрамывая на правую ногу, удаляюсь от места, в которое уже успел влюбиться...