Бандиты захватили пятиэтажку. Один из основателей вооруженной группировки принимал участие в конфликтах девяностых на бывшем советском пространстве и имел опыт боев и отсиживания в укрепленных местах во время боевых действий. Пятиэтажка была верхней чертой буквы П, которую образовывали этот дом и два соседних, стоявших перпендикулярно. Обзор хороший. Бандиты выгнали жителей из "своего", но никого даже не убили. Так, побаловались. Советник по боевым действиям сказал, что трупы под окнами будут смердеть и разлагаться, отравляя атмосферу. При длительной отсидке в бетонной норе может возникнуть эпидемия. Хотя, они взяли некоторых жильцов мужского пола для выполнения строительных работ: заставили заложить кирпичом все окна первого и второго этажей, оставив только узкие бойницы, которые предусмотрительно были снабжены железными ставнями изнутри так, чтобы даже если кто-то попытался бы закинуть туда гранату, она бы вылетела обратно, на голову метателю и его товарищам. При помощи бульдозера и лебедок заложили плитами входы в три подъезда, оставив только один, с массивной дверью и круглосуточным постом. Четверо часовых располагались посменно и на крыше, на четырех углах. Пробили динамитом стены и получили ходы сквозь все здание на каждом этаже, чтобы быстро перемещаться в случае перестрелки с осаждающими здание.
Все, казалось, предусмотрели, кроме одного - их дом уже помечен на карте крестиком.
Первой к месту очистки всегда подъезжала группа истребителей, палачей: снайпер с мощной винтовкой, которая стреляла реактивными пулями без гильз, но с оперением, снайпер-дублер, два пулеметчика и боец с гранатометом на всякий случай. Сначала они убрали часовых на крыше, далее стали выцеливать главу банды и его ближайших подручных, включая советника, который как раз пили "чай" в одной из комнат четвертого этажа. Голова главаря от двух одновременных выстрелов разлетелась в разные стороны ошметками и брызгами, хотя тело еще некоторое время сохраняло вертикальное положение, и рука со стаканом даже дернулась, как будто он хотел выпить напоследок. Тут же были подстрелены два помощника, которые от ступора, вызванного мгновенной гибелью командира, так и не успели понять, что происходит. Бывалый советник же еще при звоне разлетающегося стекла нырнул на пол, и это бы его спасло, если бы не заряд плазмы, который влетел в это же окно и превратил в ней все в пылающий пластик.
Это подоспели "лихие" - бойцы Лихослава, прежнего бездомного мальчика Димы. В задачу старших, "лютичей", входило обезглавить очередную банду. Далее они должны были дать волчатам потренироваться и вмешаться только в случае возможной гибели отряда лихих, бывших детдомовцев, которые обрели свою силу и мстили теперь миру за его пренебрежение. Худощавые подростки не могли бы ни за что справиться врукопашную со здоровыми мужиками, которые занимались спортом и при любой жизни употребляли много мяса и водки. Но оружие - холодное или огнестрельное - уравновешивало шансы. И потому подростки упрямо лезли вперед, в огонь, чтобы нагнуть этот мир, доказать ему свое превосходство, выплеснуть злость.
Жители соседних домов, вечные доноры бандитов, автоматически замерли, как замирают насекомые, когда на них только обращается случайный взгляд человека, и стараются притвориться, что их здесь нет, или что они и так мертвы. Молодые женщины из этих домов уже сбежали, кто мог.
Увидев в бойницу перебегающие между гаражей фигурки, стремившиеся к единственному входу с левой стороны один из бандитов понесся к правому углу, откуда их можно было хорошо снять в бок пулеметом. Открыв с лязгом бойницу, он собирался было сунуть туда ствол пулемета, как внутрь из нее пролез какой-то патрубок, под которым, как искорка, полыхал голубой огонек. В это же мгновение Малец нажал на кнопку подачи топлива и утробный рев из-за стены убедил его, что все в порядке. Под прикрытием своих боевых товарищей, которые обстреливали окна и не давали бандитам закидать его гранатами, он обошел все бойницы и каждую "напоил" из своего "распылителя", с силой заталкивая патрубок внутрь. За бойницы можно было не беспокоиться.
Снайперы с девятиэтажки подсказали по рации Лихославу, в какое окно лучше всего залезть, чтобы начать штурм здания. Усилив огонь по окнам, он дал своим приказание влепить пару осколочных зарядов в это окно. Для проверки. Отсутствие криков дало надежду, что в комнате никого нет. Тут же подтащили раскладную лестницу и вперед полезли несколько самых крепких подростков, в надетых кевларовых жилетах и защитных шлемах. В правой руке они держали пистолеты Стечкина, на груди слева на разгрузке висели гранаты. На поясе и у лодыжки ножи в ножнах.
Заняли оборону в комнате, и Сифа махнул рукой в окно - все в порядке! Оставив отряд прикрытия внизу, который не давал бы врагам высовываться или уйти, Лихослав полез с остальными внутрь. К их удивлению хорошего боя не вышло. Начав методично очищать здание, забрасывая коридоры и комнаты гранатами, подстрелив нескольких высунувшихся в сквозной коридор "бойцов", и еще парочку, которые судорожно метались длинными тенями, они вдруг услышали злые вопли: "Хватит, блядь, стрелять! Мы сдаемся! Сдаемся, блядь!". Нервы у бандитов не выдержали, когда они услышали взрывы и очереди не только со стороны улицы, но и за своими спинами, внутри.
- Выходите! - звонко пронесся голос по всему зданию во внезапной тишине.
Те начали выходить с руками рефлекторно покоящимися на затылке. Кто-то даже шел с руками за спиной. Зло, молча, смотрели на парней. Те, выведя их на улицу и поставив к стене у подъезда, так же молча и зло расстреляли. Бандиты попадали как кегли и остались валяться черными закорючками на асфальте. Чистая победа.
- Вмес-те до-кон-ца! - закричали ребята, подняв руки в победном жесте к небу. Палачи улыбнувшись, посмотрели на это, и стали спускаться вниз, где их ждали бронированные автомобили, которые повезут их и детских в штаб.
- Лихо!
- Ну?
- А почему они так быстро сдались? Их же там было полно, оружия горы. Сидеть можно полгода было, - морща лоб, спросил Малец. Лихослав оглянулся и увидел, что этот вопрос вызвал молчаливое одобрение окружающих. А почему? Он и сам хотел бы узнать.
- Сегодня вечером скажу, сейчас оружием займемся. Не тормозить!
Когда они собрали оружие, боеприпасы, и уехали, оставив жителям запасы консервов, те потихоньку стали выглядывать из окон, не зная еще, радоваться им, или огорчаться.
Из окна виднелась Останкинская телебашня с поперечной балкой, которая уже немного прогнулась под своим весом, два высотных крана возле нее. Так и не хватило времени докончить дело, заботы забрали его все себе. Высохшие вереницы трупов, наверное, давно уже оторвались и упали вниз. Лютый посмотрел на интерактивную карту мира, обстановка на которой менялась ежеминутно согласно показаниям спутников. С досадой отвернул взгляд. Хотя, затея с субмаринами, согласно общемировому мнению, у него получилась: два ядерных заряда в сторону США, два в сторону Китая, а там сами разбирайтесь, кто первый начал. Канада в войну так и не вступила, нашла в себе ум отсидеться в сторонке.
В дверь вежливо постучались и Лютый, оживившись, крикнул: "Да!". В дверь так же вежливо протиснулся генерал в полной форме и с орденами. Это не было его прихотью, так было нужно для военных, которых этот генерал и другие периодически объезжали с визитами, чтобы обновить анабиоз сознания своими громкими командными речами и цистернами спирта. Генералы вновь и вновь напоминали навсегда вбитые в училище аксиомы о том, что солдат есть военный зомби, боевой робот под началом своего командования и послушный исполнитель его воли. "Приказ есть приказ". А чтобы эти заскорузлые и провонявшие как тысячелетняя портянка принципы получше пропихнуть в горло, их щедро поливали спиртом.
- Госпо... Соратник Верховный Главнокомандующий (Лютому понравился этот титул)! Генерал Червяхов по вашему приказанию прибыл!
- Что скажешь?
- Латиноамериканцы напоминают опять о ракетах... Просят и системами залпового огня снабдить.
- Опять?!!
- Да, их под Техасом опять потрепали рейнджеры...
- Лучше б воевать научились! Что у нас с ракетами?
- Пока есть. Ракетные войска стратегического назначения под полным контролем.
- Смотри... В горах тихо? Добавки не просят?
- Никак нет! По данным средств спутникового и агентурного наблюдения в регионе наблюдается затишье.
- Это хорошо. А то, как говорила моя бабка, на всех вас ракет не напасешься. Ха-ха-ха!
Генерал тут же угодливо подхватил, раскатисто смеясь и вытирая пот, выступивший то ли из-за смеха, то ли от страха.
- Ладно... Можешь идти. Позову.
Откланявшись, подчиненный вышел, а Лютослав остался сидеть в своем кожаном кресле, задумчиво глядя на искусно сохраненную голову Рогволода на столе. Не обманули мастера, глядит как живая. Раньше эта голова веселила его, когда настрой падал.
Без стука вошел Дима.
- Отец!
- Да, сын.
- Я должен спросить твой совет.
Пряча легкую улыбку, Лютый сделал жест ладонью: мол, спрашивай. "Лихо" кратко обрисовал ситуацию, иногда сбиваясь. Здесь он мог это себе позволить.
- Все легко, сын. Вы "вместе до конца", а такие разбойники, как они, вместе только, когда дела идут хорошо. Стоит им столкнуться с более настойчивой силой, они тут же лопаются. Они опасны только для мирных жителей.
- Ясно. Мне надо идти...
- Иди.
Когда подросток был уже у двери, Лютый окликнул его:
- Лихослав!
- Да, отец?
- Ты им сейчас ответишь на вопрос, или пообещал ответить вечером?
- Вечером... Извини! Я...
- Не извиняй себя, родитель должен всегда помогать сыну, мы с тобой один род, тоже "вместе до конца". Иди.
Дверь захлопнулась. Лютослав продолжил смотреть в окно. Глаза его были тусклы. Когда глаза стали отражать закат, тишину в кабинете нарушил звук открывающейся двери и внутрь вновь вошел Дима, уставший, запыленный. Рассказ его был более длинным в этот раз...
Эти преступники находились в хроническом раздражении: стоило ли лезть под пули, рисковать жизнью, грабя инкассаторов, чтобы потом походя пинать черные пластиковые мешки денег ногами. Да и обстановка сложилась очень даже непонятная: из дома поступали редкие, отрывочные сведения, из СНГ тоже поступали противоречивые сообщения. Чему верить, кому верить... Старшие все куда-то пропали, в городе из своих практически никого не осталось. Связи нет. Бандиты срывали зло на служанках, рабах. Пытались забыться в конопляном дыму, с гашишем, но рано или поздно его действие кончалось. Лишь усиливалось нежелание выходить на улицу. Поэтому они почти не выбирались из своего монументального особняка.
Но когда пули снайперов внесли первые потери в их ряды, они даже как-то не удивились, а, подхватив автоматы, побежали занимать позиции, выглядывая противника красными, с лопнувшими прожилками глазами. Старшие не могли бросить младших, младшие глядели на старших. Игра началась. Но внезапность сделала свое дело и даже безумная атака, когда часть из них выбежали в ворота, паля в белый свет, не принесла особой пользы, лишь несколько бородатых трупов в бронежилетах на пузах остались лежать большими мешками. Когда Сифа пробегал мимо одного трупа, подбираясь к входу, тот неожиданно "ожил", схватил его за ноги, и рывком поднялся в мгновение ока, не дав снайперу застрелить себя, прижав к себе подростка, приставив к его голове пистолет. Энергии в нем могло хватить надолго. По крайней мере, достаточно долго.
- Убью! Сдавайся! - и тут же потащил парня за арку входа, чтобы снайпер не мог "снять" его.
Лихослав не колебался ни секунды:
- Отпусти его, и мы уйдем!
- Выходи, клади оружие, уходи!
Обменявшись взглядами со своими напарниками, он, сжав губы, вышел из убежища и не спеша пошел к арке ворот. Остальные медленной гурьбой за ним. Полные радостных воплей соплеменники смертника у арки уже выбегали из дома, когда второй снайпер, о котором они все забыли, переместился на другую точку, и точным выстрелом снес незадачливому джигиту голову, как щелчком сносят голову кузнечику, с соплями, так что тот не смог воспользоваться своей временной удачей. Остальные тут же залегли под ураганным огнем парней, тоже, впрочем, залегших. Выскользнувший из-под падающего тяжелым мешком трупа Сифа нырнул за арку, на сторону улицы, и метнул все три гранаты в обороняющихся.
Все три оказались осколочными, для штурмовых целей. В клубах дыма подбежав к ворочающимся, посеченным куклам, бойцы протыкали их острыми кольями очередей, как шампурами. Стали по обеим сторонам входа, двое следили за окном вверху, еще двое бросили по две гранате внутрь. Остальные держали окна под контролем. Забежав внутрь, Лихослав почувствовал, что теряет контроль: схватив увесистый пулемет на сошках, он стрелял во все, что видел. Подбежал ко входу в какую-то комнату и, став за проемом так, чтобы не подбило своим же рикошетом, начал методично расстреливать все живое и неживое, что находилось в ней. Две блондинки на каких-то матрасах, расстеленных на полу, кальян, шторы, музыкальный центр, низкий столик - все полетело в клочья под его выстрелами, как овощи крошатся под быстрыми ударами тесака профессионального повара. Искры, дым. Адская кухня. И восставшие поварята со злыми ухмылками и полированными тесаками в худеньких ручонках. Он прошел по коридору в зал, потом на кухню и увидел, что перед ним на полу валяются кто на животе, кто на коленях, оставшиеся в живых и протягивают руки с криком:
- Не убивай! Не стреляй!
Он водил стволом из стороны в сторону. Патроны, к сожалению, быстро кончились.
- Отец, почему сдались и эти так быстро? Они были родственниками...
- Сын, опять отвечу тебе вашим же кличем: "Вместе до конца". Вы были готовы умереть, они хотели жить. Вот и весь сказ. Прикажи подать мне еду и предупреди генералов, что сейчас я приду к ним. Давай, молодец!
С явно выросшими крыльями Дима-Лихослав понесся к своим соратникам, праздновать победу. С легкостью вскочив, Лютый подошел к окну, и потянулся. Зазвонил телефон.
- Бражко? Говори.
Пауза.
- ЧТО?!!
- Кто выжил?!! Ты уверен?! Он сам видел?!
- Когда? ГДЕ?!!
Бросив трубку радиотелефона на тумбу, Лютый подскочил к столу, схватил голову Рогволода и, развернувшись, швырнул ее о стену так, что она разлетелась на мельчайшие осколки, и сам он оказался покрыт пылью от засохшего лака. Теперь он выглядел как Лихослав, только в отличие от него не имел человека, к которому мог бы обратиться с вопросом.