Моя лавочка - самая лучшая в этом городе. Я на ней часто сижу, а перед тем, как уйти, оставляю газету, чтобы было понятно, что занято. Но они все равно садятся, и я могу их понять - лучшая лавочка в городе все- таки. И в тот день её кто-то уже занял. Сел, да так и умер. Я сходил домой, позвонил в скорую, сел рядом с покойным и стал ждать. Я хорошо его разглядел. Голова его была накрыта газетой, на газете было написано известия, а на ногах торчали туфли. Так мы сидели и ждали скорую помощь. Да нет, не очень - на вид он был человек порядочный, почему бы ни составить ему компанию. Я курил, он сказал, что бросил.
Приехала милиция. Спросили, я ответил. Потом выбежала соседка со второй квартиры в халате. Она вызывала - все расскажет. Тогда меня попросили уйти, я и ушел. Выпил чаю и стал смотреть в окно. Приехал гроб на колесиках, какой - то мальчик сфотографировал на мобильный телефон, как милиция уронила покойного гражданина так, что у него выпала челюсть. И тут я вижу, что в гроб кладут совсем не того. Мой был в пиджаке и с газетой, а этот, небось, и букварь не читал. И не в пиджаке вовсе, а в фуфайке.
Неизвестно что творится, подумал я и опять выпил чаю. Смотрю в окно. Покойника увозят, да только я знаю, что не того. Вот так.
А где-то через неделю его опять увозили с моей лавочки, еще и по морде ему надавали, посадили в гроб на колесиках и увезли. Его, покойника-то понять можно - Моя лавочка - самая лучшая в этом городе. Я на ней часто сижу, а перед тем, как уйти, оставляю газету, чтобы было понятно, что занято. Но они все равно садятся, и я могу их понять - лучшая лавочка в городе все- таки.