Помощник старосты селения Большие Гляделки бежал за всадником добрую четверть мили, успел запыхаться и сорвать горло, но так и не добился внимания колдуна и, по правде говоря, уже на него не рассчитывал.
И все же чудо произошло. Гнедой конь всхрапнул и остановился. Колдун оглянулся, со сдержанным интересом глядя на Всентия.
- Чего тебе, старче?
Прошло минуты две, прежде чем старостин помощник добежал до лошади, отдышался и смог говорить. Колдун терпеливо ждал.
Он был еще молод, лет двадцати пяти, не больше. Лицо бронзой покрывал ровный дорожный загар. Серые глаза глядели внимательно и серьезно. Русые волосы выгорели на солнце почти до пшеничного цвета. На колдуна всадник был мало похож. Но седельная сумка с вышитой на ней руной "магия", притороченный к седлу короткий, в локоть длиной, ясеневый посох с жарко горящим камнем в навершии и в довершение всего - гроздь амулетов на шее ясно указывали на принадлежность человека к колдовской братии.
- Господарь... колдун... какое счастье... что вы... мимо ехали... - пропыхтел Всентий, безуспешно пытаясь восстановить дыхание.
Всадник продолжал молча рассматривать старика. Всентий почувствовал, как под этим взглядом по его спине заструился неприятный холодный пот.
- Счастье нынче стоит недешево, - усмехнулся колдун, отводя наконец глаза.
Всентий торопливо закивал.
- Пришли, господарь колдун, - прошептал помощник старосты срывающимся от волнения голосом, то и дело вздрагивая и боязливо оглядываясь.
Та-Риан кивнул и осмотрелся. Он, в отличие от спутника, казался воплощенным спокойствием. Перед ними расстилалось сельское кладбище. Точь-в-точь такое же, как во всех селах в округе. Не лучше и не хуже.
- Вон тамочки оно и сидить, - дрожащий узловатый палец вытянулся в сторону дальних надгробий.
Колдун снова кивнул.
- Разберемся.
Та-Риан подождал, пока старик не скрылся за поворотом, облегченно вздохнул и с наслаждением потянулся.
Отлично! Десять золотых - этих денег ему с лихвой хватит на первое время, а там, глядишь, еще какая-нибудь работенка подвернется.
Колдун, насвистывая веселый мотивчик, прошелся среди смутно белеющих во тьме надгробий. У одного из них в землю были вкопаны стол, сколоченный из грубо отесанных досок, и такая же скамья. Та-Риан сел на скамейку, вытянул вперед уставшие ноги, достал из сумки ломоть хлеба с ветчиной, пару вареных яиц. Теперь можно и отдохнуть...
Шорох за спиной раздался, когда колдун уже заканчивал трапезу.
Та-Риан недовольно нахмурился. В душе заворочалось смутное подозрение. А что, если?.. Да нет, глупости, тотчас одернул себя Та-Риан.
Он кинул быстрый взгляд на звезды. До полуночи еще не меньше часа, его подозрения в любом случае беспочвенны.
Тем не менее шорох и шелест раздавались все ближе и отчетливее. Кто-то лез сквозь кусты напролом, ломая ветви и не особенно заботясь о сохранении своего перемещения в тайне.
Та-Риан смахнул со стола крошки, нехотя встал, вытянул из ножен меч и, по примеру незваного гостя тоже не особенно скрываясь, стал ждать.
Не прошло и минуты, как ближайшие кусты заколыхались и оттуда, шипя и отплевываясь, полезло нечто. В неверном лунном свете Та-Риан успел заметить свисающие с упыря лоскуты кожи. Они колыхались в такт упыриным движениям, и выглядело это на редкость омерзительно.
И все же... Было в этом упыре что-то неправильное. Неупыриное.
Долго раздумывать колдун не стал. Он крутанул меч в руке и что было сил огрел нежить рукоятью по голове.
Упырь пришел в себя на удивление быстро.
"Живучий, зараза", - с неудовольствием отметил колдун. Он вновь удобно расположился за столом и теперь бесстрастно наблюдал, как распластанный на земле белобрысый веснушчатый детина со стоном ощупывает голову.
- Ты кто такой? - спросил Та-Риан, когда "нежить" более-менее пришел в себя и сел.
- Наемник, - с запинкой ответил тот и с трудом сфокусировал взгляд на колдуне. - Упыря пришел бить.
- Поздно, - холодно заметил Та-Риан. - Для этого уже наняли меня.
- Я сюда тоже не сам по себе пришел! Меня тоже наняли! - назвавшийся наемником заметно оживился. Возмущение его было столь велико, что он пошел на поправку значительно быстрее.
- Кто? - презрительно бросил колдун, разглядывая изодранную в клочья кожаную куртку наемника. - Селяне? Меня нанял...
- Помощник старосты!
Последние слова колдун и наемник произнесли вместе и недоверчиво уставились друг на друга.
- Одно из двух, - медленно произнес Та-Риан после недолгого раздумья. - Либо у старосты Гляделок два помощника и свои действия они друг с другом не согласовывают, либо кто-то из нас нагло врет.
- Я не вру! - тут же вскинулся наемник.
- Я тоже, - язвительно отозвался Та-Риан.
- Лгать может и помощник, - пробормотал наемник. Впрочем, без особой уверенности.
Та-Риан не счел нужным отвечать. Конкуренты некоторое время молчали, недружелюбно косясь друг на друга. Уходить (и отказываться от заработка) по доброй воле никто не собирался.
- Ты где куртку-то так изодрал? - нарушил молчание Та-Риан.
Пришелец недовольно засопел, но все же ответил нехотя:
- Собаки подрали. В темноте зашел не в тот двор, ну и... - наемник вздохнул и неожиданно закончил: - Что ты должен предъявить старосте в доказательство выполненной работы? - он все еще не терял надежды решить дело миром.
- Голову упыря, что же еще, - пожал плечами колдун.
Наемник приуныл. Еще помолчали. Минут через пять белобрысый вновь поднял голову. Его лицо неожиданно прояснилось, в глазах сияла решимость.
- Яцет, - он безо всякого предисловия протянул колдуну руку.
- Та-Риан, - с легким недоумением отозвался тот.
- Послушай, Та-Риан... Эти деньги... Они нужны мне. Очень, - доверительно сообщил Яцет.
- Мне тоже.
- Да, конечно... Но мне нужнее!
- С чего бы это?
- У меня долг... - Яцет подумал немного, вздохнул и закончил: - Карточный.
- Ну и дурак, - припечатал колдун прежним безразличным тоном.
- Это еще почему?!
- Потому что не стоит садиться за карточный стол с противником, который заведомо сильнее тебя.
- А с чего ты взял...
- Что, скажешь, нет?
Наемник сник.
- Мне в тот вечер везло...
- Угу.
- Я выигрывал партии одну за другой...
- Угу.
- Удача была на моей стороне...
- Угу.
- Да что ты все "угу" да "угу"! Я тебе, может быть, душу изливаю, а ты даже не слушаешь!
- Заткнись, а? - неожиданно резко попросил колдун.
Яцет оскорбился и замолчал. В наступившей тишине явственно послышалось тихое поскребывание. Будто кто-то царапал могильную плиту.
Конкуренты напряглись и переглянулись.
- Он мой, - предупредил маг.
- Еще чего! - фыркнул наемник.
Они бросились к источнику звуков одновременно, задевая друг друга локтями и пытаясь на бегу отпихнуть соперника в сторону.
До цели оставался какой-то десяток шагов, когда из куста шиповника, росшего у могилы, тяжело хлопая крыльями, вылетела большая ночная птица. Шумные люди испугали ее, и она предпочла от греха подальше улететь, оставив недоеденными зерна, рассыпанные у надгробия. Шуршание и царапанье прекратились в тот же миг.
Незадачливые упыреборцы вернулись к насиженным местам в молчании, удрученные неудачей. Оба, бросая косые взгляды друг на друга, думали: "Принесла же тебя нелегкая!" - и измышляли планы устранения конкурента.
Первым не выдержал наемник: его простодушная натура требовала честного решения проблемы. Да и, сказать по правде, не силен был Яцет в плетении интриг и расстановке хитроумных ловушек для неприятелей.
- Нет, ты скажи, зачем тебе эти деньги? - вкрадчиво возобновил он прерванный разговор. - Ты себе еще заработаешь...
- Если я не получу эти деньги сейчас, у меня есть все шансы не дожить до другого заработка.
Парень замолчал, с минуту ошарашенно глядя на конкурента.
- Ты... болен? - осторожно выговорил он наконец.
- К счастью, на здоровье не жалуюсь.
- Тебя хотят убить?
- С чего ты взял? Со своими врагами я и сам могу справиться, они об этом знают и проявляют похвальное благоразумие.
- А тогда почему...
Вместо ответа колдун снял куртку, демонстративно встряхнул ее перед носом наемника.
- Что ты о ней скажешь?
Тот внимательно присмотрелся к предъявленному предмету гардероба.
- Ну... Хорошая, качественная вещь. Видать, на заказ сшита, точно по фигуре сидит. Как раз как ваш брат колдун любит: кожаная, с серебряными пряжками, удобными карманами... Похоже, новехонькая, вон даже не потертая...
Колдун насмешливо прищурился и мягко повел рукой, снимая с одежды слой заклинаний.
- А сейчас? - вкрадчиво поинтересовался он.
Парень сдавленно охнул. Без поддержки магии куртка выглядела уже не столь презентабельно. Да что там! Она стала похожа на кожаное решето, только пряжки по-прежнему ярко блестели. Тут и там зияли прорехи и пестрели потертости, грозящие вот-вот перерасти в дыры. Видно было, что эта куртка побывала с хозяином не в одной переделке, и не все они оканчивались благополучно - по крайней мере, для куртки.
Та-Риан хмыкнул, довольный произведенным эффектом, и провел рукой в обратную сторону. Прорех и прочих следов бурной жизни как не бывало.
- Теперь понял? - спросил он, вновь натягивая куртку на плечи. - Если я не обзаведусь новой, то можно будет выходить на работу в одной рубахе. Защита от нее будет такой же. Магия создает иллюзию, а иллюзия от клыков и когтей не спасет.
- Но разве куртка стоит десять золотых? - не унимался настырный Яцет. - Заработаешь на чем-нибудь помельче. Духов там из чьего-нибудь дома прогонишь, огород от сорняков зачаруешь...
- А сапоги мои тебе показать?
- Не надо, - торопливо отказался наемник.
Он хотел добавить что-то еще, но как раз в этот момент с ближайшего надгробия снялась, заполошно крича, крупная птица. Конкуренты подобрались и замерли, настороженно прислушиваясь и подозрительно косясь друг на друга. Животные чувствуют нежить лучше, чем люди, и внезапный испуг пичуги мог означать лишь одно...
"Началось!" - с ужасом понял наемник, стараясь не замечать противного липкого пота, заструившегося по спине. На битву с упырем он выходил впервые, и только теперь до конца осознал, что иметь дело с нежитью - вовсе не то же самое, что с простым и понятным человеком. Яцет поспешно отогнал неуместную робость и постарался сосредоточиться на конечном результате - заветном мешочке с золотыми. Ему и впрямь очень нужны были деньги.
Тем временем хруст приближался. И в этот миг колдун повернулся к Яцету. Выражение лица Та-Риана наемнику не понравилось.
- Ты чего? - настороженно поинтересовался он.
- Извини, приятель, ничего личного, - неожиданно попросил колдун.
Яцет даже удивиться не успел: коварный конкурент кинул в него заранее сплетенным усыпляющим заклятием. Наемник осел между надгробий, не издав ни звука.
Оттащить его, чтоб не мешался под ногами, было делом одной минуты. Та-Риан удовлетворенно вздохнул. Наконец-то! Теперь можно спокойно заняться работой, не отвлекаясь на всяких там...
Колдун не торопясь приблизился к нужной могиле. Быстрыми уверенными движениями начертил пентаграмму. Дождался, когда плита с натужным скрипом отъедет в сторону и на поверхность полезет упырь.
Та-Риан придирчиво рассмотрел еще сонную нежить и удовлетворенно кивнул. Он не ошибся. Все идет по плану.
Короткое заклинание. Взмах меча. Неразборчивая ругань, когда упыриная голова покатилась в заросли шиповника, и еще одно заклинание - для приманивания ускользнувшего трофея.
Процесс усекновения занял не больше двух минут.
Колдун аккуратно упаковал добычу в мешок, довольно усмехнулся и только тут заметил, что из зарослей неподалеку снова раздается подозрительное похрустывание. Слишком громкое для птицы - разве что для страуса в самый раз. Еще один упырь? Не может быть! Кому, как не ему, это знать?
Однако высунувшаяся из-за надгробия морда развеяла сомнения колдуна. Кладбище оказалось более населенным, чем он полагал. Но постойте-ка, а это еще что?..
Та-Риан негромко выругался. Внимательнее присмотрелся к стыдливо выглянувшему из-за надгробия существу и снова выругался, на сей раз куда затейливее. Это был не упырь.
Мрачный жрун - вот как его называли. Выражаясь научным языком, жрун мрачный черноспинный, вид - умертвия, подвид - агрессивные. Упырь, переживший второе полнолуние, угробивший не менее десятка человек и ставший много сильнее своих более "молодых" собратьев. К этому времени некогда человеческое тело полностью перерождается, в полузверином облике даже близкие родственники не смогли бы разглядеть прежние черты. Да как его селяне-то проморгали?! Даром что Большие Гляделки - дальше своего носа не видят!
Непредвиденный жрун был для Та-Риана неприятным сюрпризом. Однако могло быть и хуже.
И стало.
Чуткий слух колдуна уловил слабый шорох со стороны, противоположной жруну. Та-Риан бросил быстрый взгляд в направлении источника шума. Там, в ворохе венков и цветов, зажглись два красных, как раскаленные угольки, жруньих глаза.
Еще шорох, на сей раз сзади, - и еще одна пара глаз.
Не прошло и минуты, как колдун оказался в окружении пяти весьма недружелюбно настроенных тварей. Они не торопились нападать, зная, что добыче от них не уйти. Добыча, в свою очередь, с таким положением дел была не согласна и приготовилась дорого продать свою жизнь.
Та-Риан приглашающе взмахнул мечом. Ближайшая из оскаленных тварей зарычала и прыгнула вперед. Мягко, как кошка. Откуда ей было знать, что в студенчестве Та-Риан был лучшим мечником курса?..
Выпад! Рычание, переходящее в короткий вой, обрывающийся на верхней ноте и медленно затихающий в пасти. Этот оскал останется на морде навсегда.
Четверо оставшихся в живых сотоварищей жруна кидаются вперед, как по команде, единым движением. Похоже, они не раз репетировали этот номер.
Огонь! Внезапная вспышка ослепляет нежить, дает колдуну фору - пусть и небольшую.
Еще один взмах. Тоскливый скулеж. Ага, теперь-то я достал тебя, гадина! Не понравилось? Извини. Получай еще, на закуску!
Кровавый танец, в котором взмахи меча чередуются со вспышками магического пламени и слабенькими (чтобы не устроить пожар на полдеревни), но больно кусающимися молниями, длится долго, возмутительно долго. Колдуну кажется, что за это время проходит целая жизнь. Он вертится, как волчок, не задерживаясь ни на мгновение, ибо знает: противникам будет достаточно и секундного промедления. Меч мелькает, словно еще одна серебристая молния, и жруны отступают, снижают напор. Один из них упал наземь и затих, недолго продержался и второй... Третий... Та-Риан был бы рад удаче, если бы не чувствовал, как тают силы, как постепенно, капля за каплей, истощается магический резерв, как начинают противно дрожать уставшие мышцы, а в голову медленно заползает липкий туман, затягивающий мысли и снижающий скорость реакции.
Но колдун успел. Он не мог не успеть. Последний взмах меча рассек тонкую нить, связывающую тело пятой твари с теплившимся в нем подобием жизни.
Та-Риан покачнулся, тяжело оперся на меч. Постоял немного, выравнивая дыхание. Подумал о том, что после такой "веселой" ночки не грех напиться в ближайшем трактире до синих бесов. Эта мысль воодушевила колдуна, и он нашел в себе силы повернуться и медленно двинуться к столу у знакомой могилы - там остался его мешок для трофеев. Та-Риан намеревался прибавить к уже имеющейся в мешке голове еще пять и заставить старосту Гляделок заплатить за них согласно установленным расценкам. Где это видано, чтобы колдун упускал из рук дополнительный заработок?
Та-Риан слишком устал и вдобавок погрузился в подсчет будущей прибыли и ослабил внимание. Он не заметил, как одна из лежащих на земле туш (не меньше двадцати золотых за голову, это вам не слабенький упыренок!) приподнялась, осоловело потрясла кудлатой башкой и медленно встала. Хорошо развитое ночное зрение позволило ей без труда найти причину своего дурного самочувствия и сделать правильные выводы.
Тварь шустро перебежала за кустами и выскочила наперерез колдуну. Затормозить Та-Риан не успел. На полном ходу он угодил прямиком в радушно распахнутые объятия жруна.
"Вот и все, - успел подумать колдун. - Теперь, пожалуй, упырь сможет предъявить мою голову какому-нибудь их, упыриному старосте и получить за нее десяток-другой монет..."
Развить сию в высшей степени занимательную мысль колдун не успел. На него рухнула, обволакивая и увлекая за собой, чернота. Та-Риан торопливо перебрал в памяти дорогие сердцу моменты - зачем, он и сам не знал, но слышал, что перед смертью просто необходимо провести инвентаризацию воспоминаний. Колдун не на шутку увлекся процессом и не сразу сообразил, что как-то уж чересчур долго он продолжает, хоть и с трудом, дышать, да и темнота вокруг какая-то не правильная, слишком уж буквально она обволакивает...
Сопоставив свои ощущения с опытом и осмыслив результат, колдун в который раз за ночь ругнулся и предпринял попытку встать. Это ему удалось не сразу - мешала тяжеленная туша жруна. Упокоенного - теперь уж навсегда. Серебро быстро отбивает у нежити желание снова выбираться из обжитых могил. А уж если это серебро - меч, снесший упомянутой нежити голову...
Неподалеку от вовремя почившего жруна обнаружился помятый Яцет - с осоловелым взглядом, машинально продолжающий сжимать в руках меч и, кажется, не совсем понимающий, где он, собственно, находится. Жрунья голова, которая валялась тут же, укоризненно взирала на людей остекленевшими глазами.
- С-спасибо, - только и сумел прохрипеть колдун.
Времени до рассвета оставалось полно. Прежде колдун непременно воспользовался бы этим, чтобы вздремнуть часок-другой. Увы, в этот раз всякое желание поспать отбивали хищные взгляды, которые пришедший в себя наемник то и дело бросал на забитый под завязку мешок. Колдуна эти взгляды изрядно нервировали и заставляли держать ухо востро.
Но посидеть в тишине, наполненной музыкой ночи, тоже не получилось. Как оказалось, наемник был не только не в меру болтлив, но и столь же наблюдателен и въедлив. Вопросы сыпались из него, как горох из дырявого мешка: а что, а почему, а как это ты успел, дорогой конкурент...
Колдун тоскливо взглянул на небо, и не думавшее светлеть.
- Ты мне жизнью обязан, - напомнил коварный Яцет.
Это стало последней каплей. Колдун вздохнул и принялся рассказывать.
Деньги нужны всем. Та-Риану они нужны были позарез. Но, как назло, работы для странствующего колдуна катастрофически не хватало. Жизнь окрестных селений протекала тихо и мирно, жители умирали в положенный срок, тяжкими болезнями не страдали, на урожаи не жаловались. Беспокойных духов - и то не было. И тогда колдун решил создать себе работу собственноручно.
Расчет был прост, как все гениальное. Для успеха требовались минимальные навыки в области некромантии: для того, чтобы поднять на сельском кладбище простенького, слабенького упырька и пугануть разок-другой местных полуночников, много магической энергии не требуется.
После этого остается лишь "случайно" проехать по деревне, снисходительно, будто нехотя, уступить уговорам и принять заказ на упокоение нежити. Любой первокурсник ВШК ГБ (Высшая Школа Колдовства Ганеции и Бреганы) знает, что для колдуна упокоить нежить, созданную им самим, - что по грибы сходить. Приятное развлечение. Далее по плану предполагалось предъявить заказчикам голову усекновенного упыря и - самая важная часть - получить причитающуюся по договору плату. И быстро-быстро делать ноги - мало ли что...
Как мог колдун, две ночи кряду проведший на кладбище, не заметить жрунов, спросите вы? Та-Риан спрашивал себя о том же. Увы, с ним сыграла дурную шутку собственная беспечность: действующих упырей на кладбище не имелось, а провести обряд на наличие спящей нежити колдун поленился. Ведь в округе было тихо, восставшие мертвецы не тревожили ничей покой...
- Доволен? - сварливо поинтересовался колдун, закончив рассказ. И с облегчением заметил: - Светает. Пора.
Он встал, с удовольствием потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, закинул на плечо потяжелевший мешок и бодро зашагал к деревне. Следом задумчиво брел Яцет. В его мешке бултыхался всего один трофей, но наемнику чужда была зависть. Вырученных денег ему хватит, чтобы отдать долг, а дальше... Дальше наемник просто не загадывал.
- Эй! Колду-у-ун!!!
Крик настиг Та-Риана уже за околицей. Колдун, заслышав его, лишь крепче сжал поводья и послал лошадь в галоп. На лице его отразилась мрачная решимость не оборачиваться и не останавливаться, даже если небо вздумает упасть на голову.
- Да погоди ты! Оглох, что ли?!
Лошадь колдуна помчалась еще быстрее, и вскоре Та-Риан с облегчением понял, что не слышит звуков погони. Он шумно вздохнул, переводя дух... И поперхнулся воздухом, когда на его плечо опустилась богатырская лапища, едва не выбив колдуна из седла. Та-Риан покачнулся, но сохранил равновесие. Сжал зубы, мысленно выругался, сосчитал до десяти, закрыв глаза. Тщетно. Громкий жизнерадостный голос, вопивший, казалось, прямо в ухо, мог вывести из себя и менее вспыльчивого человека.
- ...Я - к тебе, думал, обсудим Всентия-хитреца, - а тебя уж и след простыл со двора! Что ты за человек такой, нелюдимый? Деньги получил - и сразу в путь, даже ни с кем не простился! Я поначалу расстроился, да выглянул за околицу, глядь: лошадь твоя белая еще виднеется. Приметная она у тебя, хвала небесам. Ну, думаю, успею догнать...
- Короче, что тебе нужно? - резко спросил колдун, оборачиваясь к настырному наемнику.
- Ну... Это... - Яцет заметно смутился (при его комплекции это выглядело довольно комично) и отвел взгляд. - Возьми меня с собой, а?
- Чего-о-о?!
Та-Риану почудилось, что небо и впрямь вот-вот рухнет ему на голову. Да что там "вот-вот" - уже рухнуло и давит на него всей своей небесной тяжестью!
- Возьми меня с собой, - терпеливо повторил Яцет.
- Нет, - отрезал Та-Риан, изо всех сил стараясь, чтобы голос прозвучал как можно жестче. - И не мечтай.
Лицо наемника сделалось жалобным, как у ребенка, которому злой дядя колдун не дает прокатиться на лошадке. Еще немного - и расплачется.
- Ну чего тебе, жалко, что ли... - пробурчал он.
- Жалко, - спокойно подтвердил Та-Риан. Он терпеть не мог плачущих детей.
- А не за так - возьмешь? - шмыгнув носом, спросил наемник.
Ах, он еще и торговаться вздумал?! С самим Та-Рианом, чье слово тверже скалы и дороже золота?!
Не встретив отпора, Яцет по-своему истолковал молчание колдуна и торопливо зашептал, как будто их мог кто-то услышать:
- Слыхал я об одном дельце в Манириле, городишке в трех днях пути отсюда, одному там нипочем не справиться, а вот вдвоем, да если один маг, а второй - воин...Сорок золотых на брата, не меньше! А то и все пятьдесят! Всего за ночь работы!.. У меня там знакомые есть, неожиданных конкурентов можно не опасаться, - со смешком прибавил наемник, вспомнив помощника старосты. Всентий, как выяснилось, решил подстраховаться и нанял для усекновения одного упыря сразу двоих умельцев. - Да у меня вообще нюх на выгодные дела, я их чую не хуже ищейки!..
Та-Раин колебался недолго. Что ж, скала тоже может рухнуть, а золото - рассыпаться в прах... В конце концов, иногда ведь так приятно делать добрые дела, верно?..
Две лошади мирно трусили по склону холма, поросшего высокой сочной травой. Их всадники задумчиво покачивались в седлах и молчали, каждый о своем. Перед ними серой лентой расстилалась пыльная дорога, и куда она вела - к удаче и новым подвигам или к потерям и гибели, - знала лишь судьба. Но она, как всегда, не торопилась раскрывать карты...