Аннотация: На завтрак было то, что осталось после ужина. Я выскреб пару кастрюлек и несколько консервных банок. Потом включил телевизор и принялся ковыряться в зубах.
- Ты изводишь и себя и всех своих знакомых. Если тебе так страшно, то зачем ты собираешься сделать это? - спросила меня подруга, когда я в очередной раз наорал на приятеля в ее присутствии. - Десять лет не был у дантиста, а тут за три дня поругался со всеми кто под руку попадался. Подожди еще несколько лет и зубы сами выпадут. Зачем нужно мучить и себя и других?
Но я не мог ей ответить. Даже самому себе стыдно признаться в истинных причинах...
На завтрак было то, что осталось после ужина. Я выскреб пару кастрюлек и несколько консервных банок. Потом включил телевизор и принялся ковыряться в зубах. Обычно это была самая приятная часть завтрака.
В зубах можно было откапать много вкусного, и пережевывая упругие кусочки волей не волей начинаешь вспоминать наиболее пикантные подробности завтрака, а если капнуть глубже, то и прошлого ужина. Иногда я так сильно углублялся в это, что начинал фантазировать о будущем. Однажды так размечтался, что не заметил, как исслюнявил всю майку.
Нечто похожее произошло и тем злополучным утром. Ничто не предвещало какой кошмар мне предстоит пережить. Как обычно, дырка в третьем зубе справа на нижней челюсти принесла мне самую вкусную добычу. Она была не самой большой дыркой. В моем рту есть и такие пещеры, куда туристов можно пускать... за деньги, но все же она впитала в себя все мои вчерашние восторги. Пока я снова переваривал эти впечатления по телевизору показали шикарную перестрелку. И тогда я подумал, что столько удовольствия сразу - это разврат и обязательно закончится чем-то отвратительным. Правда, я не додумался ни до чего более похабного, чем страстный поцелуй главных героев в конце фильма. А жизнь, как всегда, оказалась злее чем мои самые пессимистичные прогнозы...
Импровизированная зубочистка типа "Отвертка" постепенно двигалась дальше, чем ближе к зубу мудрости, тем осторожнее. И едва она углубилась в щель между шестым и седьмым зубом на месте раскопок раздался противный щелчок. Внутри меня все оборвалось. "Что же я такое съел?" Мысли сорвались с насиженных мест. И как я ни пытался вспомнить что-нибудь хрустящее, единственное что приходило в голову - это кусочек вафельного торта съеденного вчера. Но он должен был размякнуть за ночь. Обычно такие продукты размокают во рту за несколько мгновений и становятся совершенно мягкими. От них глупо ждать хруста уже после третьего жевка, тем более после нескольких часов пребывания между зубов.
На свой страх и риск я еще раз ковырнул зубочисткой. Что-то выскочило из щели и кольнуло язык. Осторожно, что бы не изодраться в кровь, я высунул изо рта язык и пальцами снял с него маленькую коричневую пластинку. Она была сильно помята, изъедена кислой средой и представляла собой тонкую полупрозрачную пленку. Одного взгляда на нее было достаточно что бы понять, что это часть военной атрибутики кого-то из рыжей солдатни оккупировавшей мою кухню. Это был помятый кусок боевого панциря.
Сначала я ощутил скорбь за воина погибшего в неравном бою, а потом тошноту понимания где находятся остатки тела солдата и где его могила.
Как я мог рассказать о случившемся своей подруге? Она перестала бы со мной целоваться. И как долго я ни чистил зубы, мне не удалось бы вызвать ее на близкий контакт.
По этому я решил молчать. Пусть я буду нервным - ни чего - потерпят, по крайней мере мне не придется поласкать рот перед каждым словом.
Наконец-то настал день визита ко врачу. Как я проснулся, собрался и дошел до кабинета не помню. Очнулся я от того, что дантист спрыснул мне рот каким-то ароматизатором.
С перепугу я решил, что это дихлофос - наверно врач не хотел брать пленных, - но потом сообразил, что после ночной зачистки местности у меня во рту ни кого не могло остаться.
- Хотите вылечить сразу все, почти безболезненно и дорого, или будем восстанавливать ваш рот постепенно, изо дня в день и исключительно с местным обезболиванием? - спросил врач после предварительного осмотра.
От его вежливости у меня подкосились ноги. Пятки так уперлись в кресло, что оно заскрипело.
- Просто зашпаклюйте дырки, профессор, и чем быстрее, тем лучше.
- Хорошо. - интонация голоса дантиста ни как не изменилась. - Но что бы ограничить поток таких мудрых фраз я сделаю вам общий наркоз. От ваших слов уши режет...
В следующий раз я очнулся несколько часов спустя. Парень в белом халате, наверное практикант, хлестал меня по щекам и тыкал мне в нос ваткой, от которой абсолютно ни чем не пахло.
- Как вы себя чувствуете? - раздался сзади голос врача.
- Нормально. - Ответил я, сразу как только из моего рта вынули все железки. - Челюсть скрипит, и язык еле ворочается.
- Это ни чего, вот когда заморозка отойдет, тогда ощущений будет значительно больше. А пока идите оплатите счет и примите успокоительного. Как придете домой, постарайтесь поскорее уснуть, к утру все будет в порядке. На прощание, хочу дать вам один совет: купите себе зубную щетку и пасту. Не пренебрегайте этим. И не ешьте так много арахиса, по крайней мере чистите его, а то у вас в зубах столько кажурок, что я устал их выскребать.
"Какой арахис? Какие кожурки?" Я пытался понять слова врача, но в тоже время боялся поверить той догадке, которая, как лампа накаливания, озарила меня. Я боялся, что что-то произойдет и свет исчезнет.
"Неужели это была простая кожурка от арахиса?"
С трудом сдерживая эмоции я побежал домой. Моя подруга встретила меня у дверей квартиры. Она увидела мое счастливое лицо и ей передалось хорошее настроение. Похоже, что она переживала за меня, а теперь расслабилась.
Скинув ботинки я схватил девушку за руку и потащил в спальную. Я жадно набросился на нее. Я страстно целовал ее, по тому что знал, что мой рот больше не заразный, что выковырянная пластинка не имела ни какого отношения к тараканам, что это могло быть не только кожурой от арахиса, но и пленкой, разделяющей семечки в яблоке, да вообще чем угодно, только не крылом мерзкого насекомого.
Подруга ни чего не понимая довольно повизгивала и задавала глупые вопросы. Но я не отвечал. Все равно я не смог бы объяснить ей ради чего пошел к дантисту. И уж точно не смог бы рассказать все правды.
И пусть мне негде хранить НЗ, негде накапливать свои самые приятные воспоминания, но я точно знаю, что больше ни кто не будет хранить у меня во рту свою амуницию.