- На войне самое страшное - именно такие минуты... Когда, кажется, ничего не предвещает смерти, и вдруг... Во время боя, конечно, знаешь, что в любую секунду тебя могут убить, но ты уже готов к "мясорубке, и смерть вокруг не воспринимаешь так остро. Постоянно в голове крутится мысль: "Меня не убьет, а ранит в ногу или в руку. Это нечто вроде самовнушения, без которого можно сойти с ума. Самая страшная смерть, которую я видел за всю войну, произошла именно в минуту затишья. Однажды после обеда я пошел на реку мыть котелок. Когда я возвращался назад и до ребят из взвода оставалось метров двадцать, вблизи разорвалась мина. После взрыва я продолжаю путь и вижу: навстречу идет Сева, но как-то странно идет. "У тебя с виска течет кровь, - говорю я ему. В ответ он неестественно улыбается мутными глазами и вдруг падает замертво. Эта страшная улыбка стоит перед моими глазами с сорок третьего года.
- А кто был этот Сева? - спросил внук через минуту.
- Нас было трое друзей, - ответил дедушка. - Я, Митя и Сева.
- А Митя, он остался жив?
- Он прожил еще почти год. Его смерти я не видел, хотя находился совсем рядом. И потом, мертвым, я его не видел. Это произошло в такой же момент затишья. Мы с ним подошли к одному из наших орудий, которое было установлено в канаве. Наверху, в нескольких метрах от канавы, расположилась радистка Лена. Я остался с ней, а Митя спустился к расчету орудия.
- Дедушка, неужели ты до сих пор помнишь все имена с войны? - удивился внук.
- Как же я могу их забыть? - в свою очередь удивился дед и продолжил:
- Вдруг в небе показались два "Ме-109. Они пролетели над нами и вроде бы уже улетели. Но, по опыту, мы знали, что нужно ждать их возвращения. Так и случилось. Вернувшись, мессершмитты сбросили бомбы прямо на нас. В такой момент главное - увидеть силуэт бомбы во время падения. Если увидишь, то, считай пронесло. До места взрыва будет самое малое сто метров. Но тут я увидел только круг от вращения бомбы и понял, что она взорвется в радиусе пяти-восьми метров от нас. Я тут же бросился на землю, прикрыв Лену собой. Шанс выжить был очень мал, но нас спасло то, что бомба попала точно в канаву и осколки полетели вверх. От Мити и расчета практически ничего не осталось. А ведь это восемь человек, восемь живых людей, которых не стало в один миг. Если бы взрыв был наверху, а не в канаве, то погибли бы и мы с Леной. После этого я поседел.
- В двадцать один год? - спросил внук.
Дедушка ничего не ответил. Он только встал и подошел к окну.
* В основу рассказа положены подлинные факты, сообщенные автору ветераном Второй мировой войны.