Аннотация: Семь микро-историй... или наблюдений...
Дребезги-неделька
(микрорассказики-наблюдения)
Охота на грызуна
Белка, начавшая уже рыжеть к лету, но с зимними белёсыми подпалинами и кисточками на ушах, отрастающими поздней осенью и пропадающими весной, перебегала дорогу, по сути - просёлок. Потом ловко принялась взбираться на молодую сосенку метра два высотой. А за ней, будто угорелая, летела сорока с явной целью догнать грызуна. И не просто догнать, но и схватить, как мне показалось. Ну, не коршун же, в самом деле обычная сорока - разносчица звериной сарафанной почты. Мысли эти пронеслись у меня в голове, пожалуй, быстрее, чем белка и сорока, за которыми я наблюдал. Рыжий зверёк стремительно взбирался на сосну, а сорока - совсем за азартом перестала соблюдать технику безопасности - в погоне за добычей врезалась в сухую ветку. Мало того, с треском её сломала и завалилась на одно крыло. Однако птице удалось вырулить у самой земли, как опытному лётчику-истребителю выйти из штопора. И не просто вывернуться из опасной ситуации удалось, но и вновь установить полный контроль над своим телом. Белка тем временем, почуяв угрозу сверху, рванула вниз - на песок - и понеслась к другому дереву. Сорока ляпнула что-то ругательное на своём сорочьем языке и бросилась за животным.
И тут мне удалось понять, что в действиях сороки нет никакой особой агрессии. Это просто игра. Приходилось ли вам наблюдать игры молодых белок, когда они по весне спускаются с деревьев и принимаются беситься на земле, то и дело взмывая на сосны и ели, а потом вновь оказываясь внизу? Это было нечто подобное, только вместо собрата пятнистая, пока ещё не совсем по-летнему рыжая проказница играла с птицей. Отменное зрелище! Не ожидал увидеть ничего подобного.
Времена года
Сейчас пока ещё не июнь, а конец мая, потому метель в наших Приполярных палестинах - в порядке вещей. Например, сегодня ночью было -2, и снегопад состоялся вполне зимний. Утром - около нуля, снег не тает. А на деревьях почки только-только начали набухать. Иду я из магазина, а навстречу походкой гейши движется какой-то заторможенный пингвин неопределённо-бомжеватого возраста и звания. Лицо украшено седой небритостью и сине-жёлтым незалежным бланшем, глаз почти не видно из-за припухлости век, а сам находится в окружении собственной защитной сферы из сепарированной смеси настоянного недельного перегара и низкосортного табака. Впрочем, одет вполне прилично - видать, принарядился где-то на соседней мусорке. Там как раз недавно выносили ношеную одежду и обувь хорошего качества, а главное - чистую. Завидев меня, мужчина усилием воли раскрыл один глаз на растерянном лице и заговорил:
- Простите, пожалуйста, можно задать вопрос?
- Валяйте, - ответил я.
- Скажите, а какое сегодня число... и месяц?
- 22 мая... 2022-го года, 10 часов 12 минут, время московское, - сообщил я и другие подробности времени/даты, чтоб, как говорится, два раза не вставать.
Мужик аж расцвёл:
- Слава богу! Спасибо! А то я уже подумал, что осень...
И тут мне пришло в голову откровение: на нашей широте уходить в запой по весне - дело рискованное. Можно потом с "крышей" расстаться за милую душу, решив, что не приходил в себя всё лето!
Вулкан
Мальчишка и девчонка лет пяти-шести качаются на качелях.
- А наши папы вместе работают. Правда, Вовка? - говорит девчонка звонким жизнеутверждающим голосом.
- Вова, а если бы мы ещё на одном этаже и в соседних квартирах жили, вот бы была у нас совсем стомиллионная дружба.
- А-га.
Последнее "ага" в Вовкиных устах звучит уже не так решительно и однозначно, как предыдущие междометия. Возможно, парень уже начал о чём-то догадываться. О чём, спросите? Отвечу: главное в жизни - чтобы жар просыпающегося вулкана случайно не принять за тепло пробудившейся души.
Котёнок
Воскресное утро. Отправился, как говорится со двора - купить хлеба. Купил. Вышел из магазина на крылечко, хотел капюшон поднять - от северного ветра укрыться. Вдруг слышу звук на высокой ноте - будто ребёнок кричит. Глянул вниз, а под ногами котёнок. Пушистый да глазастый. Как он здесь оказался, непонятно. Если бы речь шла о младенце, я бы посчитал, что его попросту подбросили. Хотя и котёнка могли, если, например, никто не откликнулся на объявление "отдам в хорошие руки".
Мои размышления нарушила семейная парочка, покидающая магазин с пакетами, полными продуктов. Видать, молодожёны, поскольку светятся оба изнутри, что твои лампы накаливания. Супруга увидела котёнка и расцвела очаровательной улыбкой. Говорит:
- Коля, смотри, какой симпатичный котейка! Просто очаровашка! Давай ему голову оторвём?
- Делай, как считаешь нужным, - муж говорил монотонно, без каких-либо эмоций. Наверное, думая о чём-то своём. "Алло, гараж, - вскипел я внутренне, - тут твоя красавица-супруга демонстрирует приверженность к живодёрству, а ты молчишь, тюфяк!"
А молодая тем временем улыбается и говорит мужу чуть с укоризной:
- Помоги, я сама не сумею.
Услышанное заставило обернуться не только меня, а и нескольких прохожих. Реакция была разной. Кто-то остановился и, повернув голову, замер в ожидании предстоящей экзекуции. Кто-то принялся тихонько роптать и клеймить позором "поколение либеральных садистов", а кто-то и вовсе решился вызвать полицию.
Но Колина жена, ни на кого не обращая внимания, наклонилась над пушистым животным и полезла в хозяйственную сумку. Затем Коля оторвал голову... нет, не млекопитающему, а охлаждённому карпу и положил рядом с мяукающим существом.
В сосновом бору
В чём прелесть небольших провинциальных городов? Чтобы попасть в объятия живой дикой природы не нужно никуда ехать. Вышел из дома, минут десять прошёл пешком, и вот уже сосновый лес. Настоящий, а не лесопосадка какая-нибудь.
Гуляем в лесопарковой зоне. Кормим с супругой белок, которых в округе преизрядно. Вокруг нас носятся три особи. Три белки. Три характера. Одна трусишка. Второй (наверное, пацан) - хитрец. Третий - вожак. Вожак всех гоняет. Этот бес успевает разогнать конкурентов, пока те разбежались - поесть от пуза и ещё унести с собой, чтоб затырить во мху. В то время, пока вожак прячет семечки, хитрец набивает полный рот и тащит в кормушку для птиц, сделанную из пятилитровой пластиковой бутылки. Покуда же двоих наглецов нет поблизости самая маленькая белочка спешно грызёт семена, но тут возвращается вожак и отгоняет её от корма. Так повторяется раз шесть-семь. После этого хитрец забирается в кормушку и грызёт ранее сделанные запасы.
Чуть дальше от нахоженной тропы птицы клюют с ладони, не боясь, что их могут схватить за ноги и сожрать эти странные огромные особи с большими, как голова у воробья, глазами и ртами, напоминающими глубокие страшные гнёзда-пещеры, откуда нет возврата.
Гаички, ближайшие родственницы синиц, едят с руки делово' - перебирают харчами, иначе говоря, ищут самые вкусные семена. Сначала они, правда, галдят и гоняют друг друга, не давая примоститься у меня на руке. Но потом выстраиваются в очередь - совсем как люди - и садятся на ладонь одна за другой, набирая в рот по два-три семечка. Иной раз роняют на землю, но аккуратно всё подбирают. Несут куда-то добычу, чтоб раздолбать и съесть. Прелестно выглядит, когда из маленького клюва торчит веером три семечка. Стоит мне убрать руку и уйти, гаички преследуют меня и обидно что-то чирикают в спину - мол, только есть начали, а ты, такой большой, нас, малышню, голодными бросаешь. Раз приручил - теперь корми. Экзюпери, что ли, не читал?
Иной раз, когда я кормлю гаичек, голуби внизу толпятся у ног. Им тоже хочется приобщиться к процессу, но на руку мне сесть они не решаются, да я их бы и не пустил. И тогда синички приходят на помощь дурноватым голубям. Они берут зёрна и скидывают на землю - кормят голубей и при этом весело чирикают. Нравится им процесс кормления, видимо, чувствуют себя людьми.
Всё лето конкуренцию пухлякам (разновидность гаички) и гаичкам черноголовым составляют поползни. Когда они садятся на руку, это сразу ощущаешь и можешь отличить от посадки синичкиных родственников даже с закрытыми глазами. Всё потому, что коготки у поползней острые, будто шпоры - они чуть не прокалывают кожу, намертво цепляясь к руке дающего.
В сентябре поползни перестают прилетать к людям. В это время года им куда как интересней порыться в древесной коре, чтоб найти там живого мясца - жучков. Зато позднее, через месяц, они снова подсядут на вегетарианскую пищу и примутся досаждать прогуливающемуся в сосняке люду наглым приставание с посадкой на голову и требованием покормить из немедленно. Не нравится поползням питаться из кормушек. Почему? Скорее всего, потому, что кормушки в большинстве своём в нашем лесопарке сделаны из пятилитровых бутылей с прорезанными входом и выходом, а цепляться за пластик когтями поползни не особо обучены - лапы соскальзывают.
Поползень - птица очень интересная. Мало того, что она умеет бегать по стволу дерева вверх и вниз строго вертикально, так ещё и крайне любознательна - будто знаменитая любопытная Варвара. Один из таких бравых поползней залетел к нам в док-склад на работе и ходил пешком за сотрудниками, путаясь под ногами. Буквально всюду засовывал свой острый клюв. Стали закрывать склад, а героя нет. Искали, чтоб выпустить, а не нашли... Как-то сам выбрался.
Округление - мать учения
А у нас тут случай на работе был. Проверяющий зафиксировал замечание на объекте, поскольку в журнале еженедельной проверки резервного дизеля писали "наработка 0,33 часа", как это показывал мотосчётчик самого дизеля. Инспектор мотивировал своё решение тем, что по методике, утверждённой руководящими документами, следует проверять агрегат 20 минут, а 0,33 часа - это меньше двадцати минут. Руководитель объекта сказал, что будет теперь писать в лоб - "20 минут". Проверяющий возразил, мол, так нельзя, поскольку нужно отмечать в журнале ровно столько, сколько показывает счётчик моточасов, и никак иначе.
Когда же инспектору напомнили правила округления дробей из программы средней школы, он буквально взбеленился, дескать, не потерплю. Его спросили, как быть, если на счётчике нет тысячных долей часа, только сотые? А если бы и были, то всё равно - тогда бы не хватало десятитысячных долей и т.д. 3 в периоде тоже писать нельзя.
Инспектор сказал: "Замечание я включил в акт проверки, а вы думайте, как устранять!" После чего гордо удалил свою "светлую" голову с объекта, следуя в направлении, куда его отослали работники объекта незлым тихим словом.
- Надорвётесь лом сосать!
Звери
Уезжаю в отпуск из своей родной Печоры. Примчался на такси к поезду немного раньше. Это у нашего поколения черта такая - предвидеть возможные задержки, аварии, форс-мажоры на пути к месту отбытия, как говорится. В общем, оказался на вокзале за полчаса до прибытия поезда - дело обычное, никакого раздражения вынужденное ожидание у меня не вызывает. Ну, приехал и приехал. Подумаешь, минут тридцать скоротать время до посадки. Зато успел к поезду, не застрял по дороге из-за какой-нибудь дурацкой аварии. Тем более - погода чудесная. Разгар достаточно тёплого северного лета. Ни к чему тащиться в здание вокзала - в его духоту, когда можно присесть на новенькую скамейку, выполненную в стиле "хайтек" - их теперь предостаточно на привокзальной площади.
Сажусь, залезаю с головой и ушами в Сеть при помощи планшета и почти не замечаю, что руки, обнажённые до локтей, и лодыжки грызёт мошка. Хайтек хайтеком, но от гнуса он никак защитить не в состоянии, однако для большинства северян это неизбывное местное зло - обстоятельство вполне обыденное. Его либо терпишь, либо попросту не приживаешься в здешнем краю.
Вдруг моё внимание привлекает вкрадчивый голос с характерным южным акцентом:
- Эй, товарич, вас кусают? Этот маленький - звэрь! Сквозь носка кусаэт. Тэрпэть плоха. Как сабака бэшэный!
Поднимаю голову. На скамейке напротив сидит явно приезжий мужчина. И не просто приезжий, а приезжий откуда-то с Кавказа. Об этом свидетельствует стиль одежды, большая кепка-аэродром, из-под которой зловеще выглядывает огромный нос, напоминающий плавник косатки.
Я киваю и говорю:
- Да, меня тоже кусает этот зверь. Имя ему мошка. Теперь будет до первых заморозков терзать местных и приезжих.
Сочувственно улыбаюсь и снова погружаюсь в Сеть. До прибытия поезда ещё минут двадцать. Тем временем мужчина тихонько подсаживается на мою скамейку и вежливо теребит меня за плечо.
- Эй, товарич. Я многа тут знаю. Старший сын станцыя Синий сидел.
- В Сыне на зоне, получается. Но она давно закрыта. Сын там остался?
- Нэт. Со мной Сакартвело1 живёт, виноград на фирма продаём.
- А здесь что делаете?
- На станций Миша Я пошёл. А я не Миша, я - Ираклий.
- Миша-Яг. Это же недалеко. На пригородном поезде - с полчаса. И что там?
- Я родился в тот год, когда Сталин не стал. В Гори родился. Мне дед говорил, мне отец говорил, когда умирал: "Ираклий, запомни, много зла принёс наш земляк людям, но при нём жили все дружно, и страна была большая. Запомни и сыновьям передай, и внукам скажи... Только я вот младшему не успел до конца передать. Он рано в Россию уехал. В милиция служил, потом - в полиций. Сильно кому-то дорогу перешёл. Сидит теперь.
- В Миша-яге? На "пятёрке"2.
- Еду к нему один. Братья не могут - виноградники работать некому.
- А много у вас сыновей?
- Хути, пять сынов и калишвили - дочка.
- Так вы на свидание приехали?
- Нэт. Здесь квартира два дня живу - завтра сына выпускают. Домой пойдём.
Кавказец задумался и сказал:
- Надо мирно жить, торговать надо. Один большой страна лучше.
Садился я в поезд, а сам размышлял: какая странная судьба у встреченного на станции человека. Родился в Гори в год смерти Сталина. Двое его сыновей сидели на севере России; один ещё в советские годы в посёлке Сыня (Синий в кавказской транскрипции), второй - в посёлке Красный Яг (Красный) в зоне для правоохранителей. Красное и синее, почти по Стендалю.
И вот теперь заберёт он отпрыска и увезёт к себе на родину - возделывать виноградники и делать прекрасный напиток. Есть надежда, что не сбежит его младший по дороге и вернётся к истокам. А что - старший-то перековался, значит, есть надежда. И будут они всем семейством добывать хлеб свой в поте лица и строить новый мир, в котором не останется места ненависти и национальной розни.
И ещё - переосмысливал я в очередной раз наше совместное прошлое и приходил к выводу, что слишком рано мы взялись судить однозначно о тяжёлых временах, одолевающих нашу общую Родину, слишком местечково. А срок-то, скорее всего ещё не наступил. И порукой тому была мне давным-давно избитая в социальных сетях истина - чем моложе блогер, тем хуже ему жилось при Сталине. Оксюморон - на страже истории, не меньше!
1Сакартвело - самоназвание Грузии;
2 "пятёрка" - исправительная колония строгого режима в посёлке Миша-Яг близ Печоры для содержания осужденных - бывших работников судов и правоохранительных органов.