Чваков Димыч. Планета Плюк, созвездие Кин-дза-дза

ПЛАНЕТА ПЛЮК, СОЗВЕЗДИЕ КИН-ДЗА-ДЗА

невидимое господство

разнеясные просторы

средне-кучных облаков

закрывают смогом город

эпатажных дураков;

снег, манерные туманы

разметались по земле...

в переулках скрытой раной

в ярко-красные суфле

человечьих организмов

замесили пот и кровь...

сквозь азарт абсолютизма

бредит конунг вновь и вновь

о невидимом господстве

трёх балтийских волостей...

где ж набраться благородства?

на распятия кресте!

Страна Дураков, наши дни

А чепчиков никто здесь не бросает,

шампанское по блюдечкам не льют -

провинциальность кончилась святая

в провинциальном кукольном раю.

Пьеро с Мальвиной промышляют ловлей

нагулянных "столичных карасей".

Развод на деньги - воровская доля

во всей её неистовой красе.

Здесь деревянный парень Буратино

опять сидит в застенках за разбой...

Сам Карабас, театр "под танки кинув",

ведёт себя, как будто бы плейбой...

От Дуремара тянет приговором -

он наркодилер десять лет уже.

Стал Артемон крутым вокзальным вором,

кидает дураков на кураже.

Умишка нет, и застоялись мысли,

перебродив в провинциальной лжи...

В седой глуши желанья быстро скисли

и обратились мирно в миражи.

А сколько было всяческих фантазий

о том, что небо близко, и легко,

туда взлетев, по снежным тучам лазать...

...но слишком оказалось высоко!

Одна Тортилла знала всё заранее,

Предупреждала - будет так и так.

За равнодушьем прятались мещане,

и вот теперь страна почти пуста!

И нет державы... А что есть - пустяк.

6 мая, хедлайнер

Аэростаты страдают бессилием

половым...

а это попахивает насилием

головы -

капитана воздушного флота

воздуха легче....

у пилота такая работа -

дар речи

теряя в заоблачных сферах,

оставаться и быть офицером...

это вам не пресервы

с удовольствием кушать -

здесь, бери выше, сплошные нервы -

как в член устаканить душу;

а тут ещё ангары прохудились

под длительными артезианскими грозами...

сколько же нужно усилий,

чтоб оставаться весь день тверёзыми!

погонщики аэростатов -

люди отчаянные...

"Гинденбург" в цепи Геростратов -

Хедлайнер!

Пожизненное З

Срок лет на сорок

питоном тянется...

окурками строк полон пепельный ранец...

Расписание вывешено на входе парадном,

голуби склёвывают пшено -

наши годы...

...вот уроды!

Досадно!

Воды отходят

в соседнем парадном...

сроку не хватит

чтоб выклянчить срок

не нахрапом, а деликатно...

В нашей палате свисти, ветерок,

нежный, как нимфа,

стройный, как бог,

тенью на запад, лицом на восток.

Срок нам по жизни

назначен давно...

крик укоризненный

в темя

с теми, кто в теме.

Есть приговор -

время!

Каламбуриада

Арина самых честных правил

искала кружку битый час...

Ее мы осуждать не вправе

ни по уму, ни сгоряча-с...

Она, как рыбка золотая,

точила Пушкину перо...

Буян стоял необитаем.

Причалил к берегу паром,

а на пароме белка скачет

да ядра жрет себе и жрет.

Царица-лебедь попу клячит,

не закрывая грешный рот.

А на корме гуляет Пушкин,

направо сказки говорит,

налево - поднимает кружку

над миром демоном пари'т.

И мы с ним весело токуем,

как тридцать три богатыря...

Несется рысью, снег почуяв,

Некрасов, Пушкина кляня -

нектар стихов и прозу, няню,

любовниц знойных, словно жар...

...его эпистолою ранит,

сам пресловутый Жан Вальжан...

Его пример иным наука

для сердца русского слилась.

Эй, ты куда "стучишь" без стука,

куда бесстрастно смотрит власть?!

Нет, "демон" всё-таки не Пушкин,

ну, а Мишель, кажись, Лермо'н...

Бредёт "под мухою" на мушке,

жуёт спроста Тутан хамон!

А Чехов бледный - жив курилка -

поправив на носу пенсне,

в Муму игриво тычет вилкой

как раз на Пасху - по весне.

Пожал брюссельскую капусту

какой-то парень из низов;

в его карманах было пусто,

а тут - нарезаться резон...

Но Родион не тварь, конечно,

его движения просты...

Студентов мало ли безгрешных,

которых помыслы чисты,

а этот, взяв топор, бабулю

не очень-то преклонных лет

поставил Ленскому под пулю,

пока Онегин ел десерт

и наслаждался на рулетке

с одной известной дамой пик...

Пусть Казбич к нам приходит редко,

как к Дейлу Куперу Твин Пикс,

но мы согласны на рояле,

на водосточном чреве труб,

чтоб польку-бабочку играли

все поцелуи горьких губ

без никаких гвоздей на солнце!

Светило целит прямо в глаз,

рассыпан по газону стронций...

Балда тотчас пустился в пляс,

когда лишили Дон Гуана

иголки в гендерном яйце...

А Васька кушает сметану,

нагадив повару в рецепт.

И вы, друзья, как ни садитесь,

один из вас рождён ослом...

Ах, Моська, ты прескверный зритель!

Быльём былинным поросло

Епанчина - good buy! - наследство,

а Ганя Иволгин в бегах...

Он жил с Облонским по соседству,

но вот теперь - увы и ах!

Ваш сын не болен, но прекрасно,

раз загорелся вдруг не дом,

не коммунальный и не частный,

и не с Гоморрою Содом...

От Тараканища устали

пустые детские дворы;

пираты дерзкие восстали

за красоту большой игры,

и я там мёдом горло тешил,

и разминал текилой нерв...

И Эс Тургенев, пьеса "Леший";

"Тартюф" Чуковского - резерв!

Мороз и сопли - детства отблеск

и заливная хохлома...

Вчера с утра оформил отпуск,

сегодня голову сломал

себе и Грину Александру -

златая цепь на дубе том...

Читаю чеховскую мантру

в режиме цирка шапито:

мол, в человеке всё прекрасно -

парфюм и чистые носки...

Мои слова, увы, опасны -

расшифровать ты их рискни!

Odor

Пахнут потные солдаты

трёхэтажным марш-броском.

Пахнут парни демократы

нагламуренным платком.

Бомж отходы источает,

ароматны кутюрье,

девы пахнут иван-чаем,

кони - запахом карет.

Куртизанки мылом пахнут,

мелом - все учителя,

бес - тенетами арахны,

парашютом - тополя.

Аромат любви известен,

он похож на флёр росы,

время - запах тонкой мести

и амбре цветов лесных.

Пахнут дети пектусином,

морем жирным - камбала,

маслом жареным - машины,

телом вымытым - Пилат.

Реки-змеи мёдом липнут,

воды - медное вино;

виноградная улитка

источает запах нот.

Пахнут дамы криком чаек,

бабы - козьим молоком.

Я их плохо различаю -

уродился дураком.

Психоделический консенсус

Мы всей палатой обсуждали Грига,

нам Сольвейг пела что-то а'капелло,

на небе резво рыжий месяц прыгал,

как будто в ожидании расстрела.

Пришёл медбрат с повадками халдея

и нас, больных, внезапно огорошил -

мол, главный врач распространил идею:

слегка ослабить пациентам вожжи;

мол, дескать, хватить разводить бодягу

и создавать нелепые препоны:

коль пациенты развязали драку

побои ломом - несомненный бонус!

Стихала ночь в движении альковном,

когда сорвало крышу бумерангу:

мы встали на защиту мира, словно

Махатма Ганди на защиту Ганга!

Насилие - не наше, в общем, кредо;

мы все в палате славные толстовцы:

две-три баранки, крепкий чай "Беседа"...

Но здесь мужчины всё-таки, не овцы -

главврач узнал, что мы непротивленцы

из уст слегка побитого медбрата...

Наш доктор грыз с досады заусенцы...

...всё грыз и плакал вперемешку с матом.

Шестой палатой обсуждали Брэгга -

как хорошо раздельное питанье...

От альфы развивается омега,

и занавесит наст кипенной тканью.

Покой и счастье разлились в полмира,

тем более - в насест шестой палаты.

С врачом проблемы порешали миром,

вот только жаль покойного медбрата.

Мост времени

Разрушен мост между мирами,

межзвёздность оказалась блефом.

Вода успешно точит камень

земного древнего рельефа!

Античный клич эгейских чаек

срывает маску с Афродиты,

а шторм решительно крепчает,

сдвигая под Гондваной плиты...

Плетёт с Осирисом интриги

великолепная Исида...

Она сыграет в высшей лиге,

когда потонет Атлантида,

согласно древних прохиронов -

есть чем гордиться Геродоту! -

Иштар ломает время клонов;

ей Хронос предоставил квоту.

Развален мост между мирами,

спиралевидность вышла боком.

Вода успешно точит камень

крутым сметающим потоком!

В центуре...

В пустынном городе метет густой самум,

Раскалены асфальтовые лужи.

Под окнами рассыпан лунный грунт,

И кто-то из рабов моих контужен.

А вольные желают вызвать стресс

Своим параметрическим камланьем.

Не слишком, впрочем, страшен их протест --

Ни на краю, ни в центре, ни за гранью

Тугого мира, где царит самум,

А не полярных вьюг тяжелый холод...

Планета Плюк -- для скрипача хомут,

Минорная одышка рок-н-ролла.

На Плюке

поеду я на ярмарку в Торжок,

сторгую там за доллар гравицапу...

еще куплю подержанный движок

болида 'Lotus' с третьего этапа....

потом легко вскочу на пепелац

и полечу по сумрачным аллеям...

`да будет `ку'!' -- сияют вымпела,

где шаровары желтые алеют,

колышется дыхание ПэЖэ

на фонарях, фасадах и дензнаках...

в стране растет не в тугриках бюджет,

а в чатлах и продвинутых пацаках!

Все учтено могучим ураганом

Своим периодическим нытьем,

похожим на журчанье кофемолки

летаем в грезах, стало быть -- растем:

на части расползаются футболки...

На порох рассыпается молва,

ломается судьба через колено...

Ползет в туннеле странный караван,

как мутное лекарство внутри вены.

Мы дикари, и нас вам не сломать,

адептам от Ай Ти и униатов,

в мечтах затейно тает хохлома:

от чистых рук покойного Пилата --

сияние невиданных лучей,

из космоса простертых, будто сети.

Сидит в нирване мира казначей,

а всмотришься -- простой бродяга-ветер.

вселенское устройство

до Альфы Зверя три парсека лету --

как говорит бригадный комиссар --

по секторам, как санкции на квоты --

навоза вывоза в мерцающий Мицар;

созвездия рождаются, что звезды,

которые сверхновые -- вперед!

война миров -- семизарядный постер

или дырявых чайников полет.

цветы, как дети, дети-- будто свечи,

огни в тумане -- руки маяков;

кого-то время беспощадно лечит,

ну, а кому-то время -- молоко,

излитое Медведицей в дороге,

пока вселенский чахнет урожай...

сверхновые космические боги

не смеют Богу что-то возражать.

куда кривая вывезла

недели пролетают в самом деле,

как в юности весёлые стрижи -

быстрее тех, что в детстве пролетели,

вплетаясь в расписные виражи

такой огромной... маленькой вселенной,

что поместилась у тебя в руке,

потом под вечер вырвалась из плена

и привела в движенье турникет:

через него созвездия, планеты,

кометы и болиды всех мастей

умчались догонять в режиме ретро

каталоги вчерашних новостей...

а ты стоишь и кулаки сжимаешь,

и видишь детство, словно бы в кино...

куда же, братцы, вывезла кривая?

в страну химер и беспробудных снов...

Новый мир

Седьмое Дно во Дне Седьмом -

как гиря - снам противовесом...

А по окраинам дерьмо

быльём цветёт по ходу пьесы.

Заколебавший хор сирен

вступил с Харибдою рефреном,

на Сциллу бросив модный бренд,

лбом расшибая мифам стены.

А по полям резвится мак,

вскрывая памяти консервы.

С сумой твой дом, увы, тюрьма...

С женой, увы, все бабы стервы!

Со сроком - кум уже не кум,

а надзирающий начальник;

в песках с колодцем - Кара-Кум,

а без пустыни - умывальник.

С Седьмого Дна плохой кисель -

густой, как будто бы трясина

не хватит даже жизни всей,

чтоб выбрать во' поле осину,

верёвку Каину подать

став очевидцем самосуда...

Иуду та же ждёт беда,

но я-то ждать его не буду.

Седьмое Дно во Дне Седьмом -

как гиря всем противовесам...

...лишь новый мир во мне самом

Парижу снова дарит мессу!

Посол пословиц

Эцих с гвоздями только для элиты!

А для иных - с осколками стекла.

Душа моя как совесть замполита:

не совесть, а безумная юла.

Зима без ветра - нежность Дед Мороза,

а от Снегурки - беспробудный секс.

Перебродила в уксус баба с возу

да позабыла нестандартный текст.

Я не в свои вчера уселся сани,

назвавшись груздем - ангелом войны,

срубив в кустах ветхозаветной дряни

и нахлебавшись приторной вины

за поминанье старого циклопа,

которому мешал опухший глаз.

Я счастье между строк вчера прохлопал -

бог метил шельму, обозначил вас.

В семье не без урода стонут струны:

не зная броду, кто-то утонул

в прибрежных водах голубой лагуны

у времени лукавого в плену.

Межгалактическое утро холодной войны

(необратимые последствия)

...и пепел слов довольно долго падал,

как падают снежинки на войне.

Ругательств отмороженная падаль

валилась строем, падала в цене.

Гулял в эфире бурею магнитной

классический космический бардак -

сплошной туман и ни черта не видно,

и не канает музыка атак.

Стремился влёт ударить по сусалам

нечёсаный, неприбранный амур;

не избежать кармических скандалов:

"кто виноват?" и горя по уму...

Клубился день, с утра покрытый матом

в оглохшей от мороза тишине.

А пепел слов довольно долго падал,

как падают снежинки на войне.

парад

(предчувствие грядущих...)

в том году небо будто бы выцвело -

белобрысое небо без звёзд,

нарушая устои, традиции

и поджавши подстреленный хвост,

по которому сторож отчаянно

на закате палил из ружья...

станет вскоре банальностью тайное

и трюизмом уловка жулья...

два прожектора, выверив выстрелом

вдоль глиссады невидимых звёзд,

отвлекают от истины мистикой...

босиком выхожу на мороз,

а на небе сияние синее

и линялый языческий крест;

все планеты - в парадную линию,

наниза'в на орбиты насест,

я построил одним лишь движением

мысли той, что тревожит с утра;

жизнь - не только расположение

всех планет во вселенский парад...

кто-то есть ещё выше п о м и м о,

он - сомнений и веры адепт,

неподкупный и непогрешимый...

или всё-таки, думаешь, нет?

Никак не катит!

Однозвучно звенит колокольчик;

на большак выезжает пацак

vita сделалась чуточку dolce,

ну, а bella* не катит никак.

Коренник, повредивший копыто,

тянет вправо бедовый возок.

Пепелац от кормы до бушприта,

в конной тяге приметив резон,

мчит неспешно по брюху планеты -

как духовности модной очаг

скрипачом усмирённого ветра...

...только bella не катит никак!

* - bella vita, dolce vita (итал.) - прекрасная жизнь, сладкая жизнь.

на рубеже имперских ожиданий

кандальный бряк заклёпанных вериг

разносится в распадках Акатуя

и от Читы до самой до Твери

обратным курсом по земле кочует;

по серебру почти свинцовых руд

раскаты горемычных песнопений;

конвойные озлоблено орут

и то и дело ставят на колени

тягло, гравёров, севших за гоп-стоп*

и прочую бандитскую сволоту...

охрана наплевала на престол

и ей претит казённая работа,

а тут такой фантазии простор,

такие, понимаешь ли, фонтаны

ласкают юшкой православный взор

прикладом между рёбер;

икебана

из ковыля бонсаем прорастёт -

войны гражданской открывая клапан...

над Акатуем кружится фокстрот

из раструба скандального этапа.

* тягло на воровской фене - убийца, гравёр - фальшивомонетчик, гоп-стоп - налёт/ограбление.

Всадник на белом пепелаце

Отмерив под себя одним лекалом

осколки спорадической души,

врагов простил, я попросту устал, и

мне захотелось крупно согрешить!

И согрешил, и сам потом не верил:

наверно, приключилось не со мной.

И отболели старые потери,

которые оставил за спиной,

как будто опадающие крылья

на фоне увядающей листвы.

Я сам из тех, кто сказку сделал былью,

но сказки битый век уже мертвы.

А быль такая - некуда деваться

от подлости, манерности и лжи...

К вам прилечу на белом пепелаце

туда, где ветер к облаку пришит.

И славно вьюгой осень отметелю,

огрехи предков снегом забелив,

и в январе пойдёт у нас веселье

из одного в другой конец земли!

Травник

Варю в котле хреновое питьё,

чтоб тролля отравить густым бульоном...

Лежит в углу унылое тряпьё -

комбинезон для синего гиббона.

Мои слова похожи на салют -

сверкают, флюидируют, искрятся;

слова мои за завтраком жуют,

как гравицапу чудо-пепелацы,

дежурных снов тупые дураки,

лишённые и воли, и сознанья...

Я удалюсь в ветхозаветный скит,

чтоб уберечься от дежурной дряни,

варить и там хреновое питьё

для троллей с подведёнными глазами.

В уделе у меня котёл поёт

не ласковыми злыми голосами.

Космический трансфер

Забыт, забылся, проявился поздно,

попав на обнажённый негатив...

А утром в небо рассосались звёзды,

и повалилось селфи на штатив.

И разлетелись жёлтые метели

осколками мелированных звёзд.

Так эти мне притворы надоели -

как двести раз произнесённый тост!

Скорей бы день накрыл меня заботой,

скорей бы ночь вознаградила сном

и ощущеньем дивного полёта

в роскошном одеянии ночном,

когда панбархат потаённых линий

чарует пыльным запахом портьер.

И хвост созвездий тянется павлиний -

в страну забвений чартерный трансфер.

Пацакская дорожная

Не пить с лица нам надоевший луц,

ПэЖе не запретит явлений культа.

Отец продал полцака за иглу

и поменял звезду на катапульту.

Взлетев над миром гордый эцелоп,

хватил кацэ стакан не разведённый.

Чатланин ставит цапу на крыло,

а жёлтые штаны добавят гонор.

В центуре выбирая Млечный путь,

летит стремглав шальная гравицапа.

Ты помнишь Плюк? Тогда его забудь

и выпей за друзей с пол-литра граппы!

Не пить с лица нам надоевший луц,

ПэЖе не запретит явлений культа.

Скрипач весь день наш услаждает слух,

а вместо гравицапы - катапульта.

В малиновых штанах

Куплю себе роскошные штаны,

прекрасно обойдусь без лабутенов.

Я местный бык, а не какой-то шнырь;

на Плюке я приверженец модерна.

Облицевав три сотни этажей,

расцветив эцелопов киноварью,

вдыхая экспирацию ПэЖе

и запахи ветхозаветной гари,

иду легко в малиновых штанах,

внимая слогу ветеранов Плюка...

Планета - как огромная страна,

Бессона мать какого-то там Люка!

Диктатор

Диктаторы рождаются не вдруг

они, мон шер, готовятся годами.

Они растут, как парус на ветру,

и крепнут, как гранитом крепнет камень

в тоннелях тектонических глубин

давлением - прекрасная работа!

Диктатор, обречённый жить один,

в себе разочаруется до рвоты,

когда не станет управлять людьми,

народом, территорией, планетой.

Так со времён пустынь и пирамид

сбываются пророчеств и заветов

предначертанья древней ворожбы,

которые нам кажутся помехой.

Диктатор упраздняет слово "быт"

и норовит всё дважды в одну реку

войти, хоть возражает Эпихарм*,

логически построенною мыслью...

Диктатор - расточительный жандарм

любви народа, радости и смысла!

* Эпихарм - (др.-греч. Ἐπίχαρμος; ок. 540 - 450 гг. до н. э.) - древнегреческий комедиограф и поэт, философ-досократик, автор изречения "нельзя дважды войти в одну и ту же реку" (греч. ''δὶς ἐς τὸν αὐτὸν ποταμὸν οὐκ ἂν ἐμβαίης'');

Закат солнца вручную

Закат вручную - больше, чем закат...

С листа

готовлюсь для броска,

а солнце истерит...

- Борись! - кричу. - Борись!

Молчит.

И мнёт бока

периной запоздалых туч...

Как рислинг пахнет углекислым

по чётным числам;

по нечётным - лучше,

так солнце источает дух -

зелёный луч...

Уже в ряду

редутов, превращаюсь в слух...

Хватил ярило поперёк узды

и повалил в партер -

туда, где моря стынь,

чтоб руки не обжечь...

Закат остыл

за чернотой портьер

сферических пустынь...

Не гнётся жесть!

Сыворотка правды

Кому инъекция, ну, а кому-то пытка -

от сыворотки правды - правдой рвёт!

Ползёт по склону скорая улитка

которую неделю напролёт.

А вслед за нею тянется беседа,

унылая беседа без конца.

Меня однажды друг фальшивый предал;

я хорошо запомнил подлеца,

но мстить не стал: подумаешь - пустое,

какие ж тут серьёзные дела...

На месть себя разменивать не стоит,

тем более - разменивать талант.

От сыворотки правды спится плохо,

и головная боль - до самых пят.

Ползёт улиткой скверная эпоха

и загоняет мир в духовный пат,

в трясину беспредметных философий

и бесконечно пустозвонный спор.

Но скоро мир наш осчастливят профи,

Дамоклов меч меняя на топор.

Новые времена

Не пью вина с красивого лица;

тем более - не пью и молоко.

Валить империю горазд любой пацак,

а созидать - немного дураков.

Все умные готовы пожинать

посеянные глупыми плоды.

Такие, братцы, нынче времена,

расхваленные нам на все лады.

В них сексуальность высший доминант,

стяжательство в неслыханной чести',

а выше всех развратный деградант,

сумевший мирозданье потрясти.

И вот идём, послушные, за ним -

в деталях дьявол, нам ли их менять? -

а несогласных весело казним

мы - адвентисты ёкарного дня!

Куклы нового века

У кукол есть куколки,

вакуоли, с трубками

маски аквалангистов:

не плачут они, но киснут

от тоски,

да носами частенько хлюпают...

Пораскинь,

запивая игристым

своё одиночество тусклое,

а может быть, даже глупое...

И это уже искусство -

специализация узкая...

Куклы на классы делятся

и на другие глупости:

неваляшки и чтокалки...

Аж самому не верится

у стукалок есть чмокалки -

поцелуйчики зайчиков...

Такой вот игрушечный сервис

для мальчиков.

Нищие духом

В фавелах до черта духовно нищих,

желающих святого искусить...

Они давно уже пробили днище,

их бледен свет... но и на том мерси.

В рельефных декорациях вокзала,

с которого отходит "добрый путь",

судьба меня с Карениной связала

и затолкала в потную толпу,

в которой нет ни грана состраданья,

всего только желанье осмеять -

ущербное пустое воспитанье...

Холодная гремучая змея

в толпе духовно нищих поселилась

и не желает мир оставить наш...

Змея и жаба - две нечистых силы:

больная зависть, пропитая блажь!

В фавелах до черта духовно нищих,

желающих святого удавить...

Они давно уже пробили днище,

"Пробей и ты!.." -это их девиз.

Полуночный цирк лукавой бессонницы

Во сне не видно снов другого,

да и своих не разглядеть...

Спит на арене лысый клоун -

сам до исподнего раздет.

Или не клоун это вовсе,

а надувной эквилибрист...

Его под ноги кто-то бросил,

и он прилип, как банный лист,

к арене цирка выкидного,

что с псевдонимом "шапито"

в мороз вчера аккредитован -

сам плодородия итог!

Снуют по реям обезьяны,

под сажей купола живут...

Жонглёры с фокусником пьяны;

в угаре жнут дурман-траву.

Слон приморозил хобот нежный

к колоколам холодной лжи...

Факир вздыхает безнадежно,

а по щеке слеза бежит.

Директор цирка - шпрехшталмейстер,

всё проигравший ночью в вист,

свой долг отдать во имя чести

не смог... в бесчестие завис.

Во сне другого снов не видно,

а вот свои - как наяву...

Чужая доля незавидна,

пока её не обживут.

межконтинентальный вагон

...с разных нечётных и чётных сторон

шёл новогодний плацкартный вагон,

ехало в нём много разных людей

с массой отличных бредовых затей:

кто-то на крыше солому сжигал,

кто-то отважно затеял скандал,

кто-то слепил из халвы чей-то бюст,

кто-то, решив, что по жизни француз,

взял петуха за худые бока

и ощипал в тот же миг петуха;

вышел немного невнятный каплун

на перекрестии летошних лун...

...с чётных и разных нечётных сторон

шёл по вагону развесистый клон;

сам новогодний - едва с ноготок -

молодцам добрым недобрый урок,

кислый, как щавель, мохнатый, как шмель,

дверью прикрылся, сорвавши с петель;

морда лопатой, лопата - совок,

в бледную венчурность смачный плевок!

плёлся лесами корявый обоз;

в зимнем театре - бордель "no frost";

шёл новогодний плацкартный вагон

...с разных нечётных и чётных сторон,

ехало в нём много разных господ,

триста спартанцев и газовый спот,

в разные стороны мчался вагон,

нёсся Гагарин вагону вдогон...

весело было, как в цирке порой -

каждый ботаник в вагоне герой;

разных затей педалировать бред

вызвался очень приличный поэт...

он расписанье поставил на кон,

каждая строчка в нём строгий закон;

едут герои - не сеют, не жнут...

пряник не нравится, скушайте кнут!

кто-то на "крышу" с "откатом" полез,

кто-то, включив по Wi-Fi полонез,

с пьяной партнёршею кинулся в пляс,

кто-то, разбив головой керогаз,

встал на колени и пил керосин,

кот его, что ли, об этом просил?

кто-то прибоем был ловко прибит,

кто-то, превысив торговый лимит,

нёс контрабанду в движение масс,

кто-то спалил в контригре контрабас;

кто-то пароль потерял в кутерьме,

кто-то застрял в гарнизонной тюрьме...

каждый Гагарин и всяк пассажир

в этом вагоне от скуки бежит,

весело чтобы прошёл Новый год

в газовом споте для важных господ...

пешки

посуда - судно из ночлежки,

на нём засохшие следы...

по клеткам бродят суки-пешки,

кляня любовь на все лады,

фигур застенчивых окраску

в двоичном кодексе беды...

они не помнят лад и ласку,

они не помнят светлый дым,

что в папском логове бывает,

когда избрание прошло...

они забьют мозги, как сваи,

назвав добром офшоров зло...

к и з м е н е пешки тяготеют,

но не меняются, хоть плачь,

им по душе одна идея -

не нужен для души скрипач.

Большая игра на Плюке

Гравицапа с печатью ПэЖэ -

раритет небывалого толка...

Не уложишь затраты в бюджет,

если дразнишь матёрого волка...

И не хватит КаЦэ на Земле,

чтоб на Плюке означилось чудо:

появился б во лжи и хуле

от дыхания и до салюта

не Спаситель, спасатель души;

не скрипач, музыкант окаянный...

Раз ПэЖэ исполать отложил

и отъехал в иную нирвану,

поддержу его тысячу раз,

отлепив острый глаз от бинокля...

На планете большая игра -

даже стёкла от ужаса взмокли!

конкурс красоты

из бункера я высунул свой нос;

под шелест незатейливых оваций

на пьедестал классический вознёс

три грации в казенном пепелаце...

восславил я дыхание ПэЖэ

в накачанном красавце цеппелине

который, словно яркая мишень,

сияет алым на лучисто-синем;

достал потом последнюю КаЦэ,

дал прикурить заезжему гуляке...

в руке моей раззявленный пинцет

готов к любви и гендерной атаке...

но ты поёшь и не спешишь спешить

в объятия влюблённого пацака,

в моей душе мелькают тиражи

неведомого культа Зодиака...

объяли холода планету Плюк,

ах, мама, что мы станем делать с этим?

в центуре, знаешь, мама, нам каюк -

эцих с гвоздями на родной планете!

и нет атла'са жёлтого, увы,

чтоб сшить штаны... или хотя бы шорты...

нет у ПэЖэ какой-нибудь совы,

лишь мыслей недоношенных аборты...

Прощание с Плюком

На Плюке нынче полный беспредел -

ПэЖэ в бега ударился от скуки;

я к Плюку как-то сразу охладел

и грел дыханьем ледяные руки.

Мои слова, сопение и храп

скрипач отменно положил на ноты.

ПэЖэ был мил, но всё-таки сатрап,

а эцилопп - противным до икоты.

Гремел с утра усталый пепелац

несмазанным сто лет чугунным трапом.

Смеялся я, как будто бы паяц,

а настроенье - словно по этапу

я уходил от преданных друзей

в иную жизнь, разверстую по курсу...

Планета Плюк - космический музей,

созвездье гравицап - почти что бусы.

Ещё раз о простоте, которая всё ещё хуже...

От простоты мне некуда бежать,

когда вокруг царит скупая серость.

Её боюсь, как острого ножа

и не могу принять слова на веру -

мол это всё покамест, до поры.

А там, глядишь, и вырастет читатель.

Не принимаю правила игры

и ухожу из волонтёров, кстати.

Гордыню попытаюсь усмирить,

я ей не друг и даже не знакомец...

Горят в печи мои календари

с постскриптумом "уволен" в каждом томе!

Комментарии: 66, последний от 23/08/2024. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 18/01/2021, изменен: 23/08/2024. 56k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия, Постмодернизм Скачать FB2
Аннотация: Сборник стихов об одной известной планете

Чваков Димыч : другие произведения.

Планета Плюк, созвездие Кин-дза-дза