Аннотация: Одна из историй о Славке Салееве, приключившаяся с ним, когда он служил прапорщиком.
Наживка
Кто меня знает, должен помнить, что я складами запчастей и технических жидкостей в воинской части заведовал в небогатую продовольственным ассортиментом застойную годину. Тогда с помощью простого армейского пайка советского прапорщика целую семью содержал в достатке. Не как Иисус, конечно - тому пятью хлебами удавалось полстадиона накормить. Но сыты у меня дома были все, несмотря на скромный оклад жалованья. Почему? Да просто я никогда не забывал прописную истину - всё, что создано руками советских людей, принадлежит институту советских же прапорщиков. Шутка. Её часть.
Однако и в те благостные для "кусков"1 времена раз в год приключались у нас в части крайне неприятные события, в результате чего волосы у меня на груди поседели раньше положенного срока. Не стану ходить вокруг да около, не буду дразнить ваше воображение, скажу прямо - случалось сие в тот период, когда заведующий продуктовым складом (тоже, кстати, прапорщик) уходил в очередной отпуск, оставляя своё хозяйство на меня.
Вам, гражданским, как и большинству народонаселения, конечно, не понять всей моей грусти, если вы никогда в жизни не управлялись с продуктами, которых на армейском складе не то, что с горочкой, но под самый потолок. Вообразите себе такую картину - каждый день в столовую две туши говяжьи требуется выкатить, две-три коробки макарон, полкуля крупы, три-четыре килограмма масла, десять пачек маргарина, пару мешков картошки, а то и три. И это если не комплектовать недельные пайки для офицеров и "вольняшек". Целый день голова кругом. По складу солдатики-срочники шастают, что-то подносят, что-то выгружают, что-то в столовую тащат. И за всеми пригляд нужен, народ-то в армии ушлый - чуть зазеваешься, уже сам без штанов стоишь, невзирая на прошлые заслуги, и готовишься к неплановому денежному начёту со стороны финчасти. А ведь, кроме свалившейся на голову сомнительной радости, и свои два склада с ЗИПом и расходными материалами тоже не бросишь.
Такая, знаете, напряжёнка целый день, аж вся спина в мыле, не говоря уже о колокольцах. В эти богоданные дни поневоле начинаешь считать, сколько же твоему складскому брату-прапорщику осталось в отпуске прохлаждаться, делая пометки дрожащей рукой в разлинованной тетрадке для несложных арифметико-логических операций приобщения к материальным ценностям державы.
Ну, да... Не без того. Скрывать не стану - в условиях дефицита мяса и других продуктов позволял себе небольшие излишества. Но не наглел, ни боже мой. А что, прикажете бесплатно данную лямку тянуть? Доплат нам за подмену отпускников не полагалось. Командир части так, собственно, и говорил:
- Какая, к чёрту, доплата! У вас разве рук нет, товарищ прапорщик, и задница на месте головы, коли вы не можете свой дополнительный труд на благо Отечества обеспечить получением натурального продукта?
Мне второй раз повторять нет надобности. Я парень смышлёный - сразу расчухал - с каждой тушки, которую в столовую оттаскивают, можно хороший шматок оттяпать. Для этого только и нужно, что заранее, за сутки до передачи по накладной, мясо из морозильной камеры вытащить. Как для чего? Чтобы резать аккуратно, без видимых следов. По размороженному.
Что вы, что вы, причём здесь взвешивание! Мясо у нас по головам считали. При получении с мясокомбината общий вес делили на количество туш, вычисляли среднее. По нему и списывали. Разве лишь к предстоящей ревизии перевесом занимались. И ничего, практически всегда всё соответствовало. Плюс-минус пять килограмм - поправка на ветер. На какой, на какой? На северный. Который из замороженного продукта заледеневшую воду выветривает методом сублимации. Целая наука подобной хозяйственной деятельностью на продуктовых складах занимается. Это вам не в шкапчике сидеть, ёлки-иголки! Какая наука? Кибернетика, чтоб я так жил!
Да вы мне и слова вставить не даёте, господа хорошие. Совсем своими вопросами извели. Слушайте лучше, как дядька травить станет. Раньше всё присказка была, а теперь самую суть изолью, будто фонтан "Самсон, разрывающий пасть льву", что в Петергофе. Наверное, видели?
В тот год пришлось мне бразды правления продуктовым складом в конце марта принимать. В общем-то, обычное дело - предстояло полтора месяца нелёгкого труда на сплошных нервах да при трёх складах. А тут ещё и командование со своими тараканами так и норовит подлянку подстроить. Иной раз моё тогдашнее начальство настолько замысловато-задумчивые загадки задавало, что ни одной принцессе Турандот с похмелья не придумать. Скажем, приезжает очередная комиссия из генерального штаба или штаба РВСН (ракетные войска стратегического назначения, прим. автора) с проверкой, а ты изволь им полкоровы к столу выкатить, изыскав "подкожные" резервы. Это уже не просто полкилограмма с ляжки отрезать, другой уровень.
Не стану все секреты выдавать, как и почему, дабы не заставлять нынешних складских армейских службистов краснеть и вставать в неудобную для ведения оборонительных боёв позу.
Сами понимаете, не только отцы-командиры проверок не любили, но и наш брат, прапорщик. Даже с ещё большим энтузиазмом.
Вот вы, наверное, думаете, дескать, и родное офицерское сословие меня должно было напрягать своими притязаниями на сверхпайковые продукты. Здесь вы ошибаетесь. Младший командный состав всё больше в столовой подвизался, там попроще даже, чем на складе овеществить насущные запросы советского воинства. А каким образом в столовой списание проводилось, я и не знаю вовсе. Не моя епархия.
Ага, значит, едва малютка-апрель безуспешно сдал свои позиции, перешедшей в последнюю решительную атаку зиме, моментально на горизонте обозначилась комплексная проверка из округа. У меня же - как на грех - в это время форсмажорная хрень с промышленным холодильником при продуктовом складе случилось. Аммиак весь улетучился. Хорошо ещё никто из бойцов, что у меня при объекте в качестве грузчиков службу несли, не отравился.
Вот не было печали, а тут тебе и министр обороны готов своих сатрапов наслать, и форс... далеко не мажорный в продуктовых закромах части повеселился. Доложил я по команде всё честь по чести. Так, мол, и так - срочно нужно морозильную камеру ремонтировать, а не то без продуктов останемся в одночасье.
Начальник штаба посмотрел на меня невыспавшимся красным глазом - видать, серьёзно и тщательно к приезду комиссии готовился, печень ректификатами разминая - и спросил:
- Много там мяса-то?
- Не особо, - отвечаю, - тонны две всего осталось. Да ещё двадцать ящиков кур замороженных.
- Не ко времени ты подъехал, товарищ прапорщик. У нас тут учения полным ходом. Все, начиная от рядового, заканчивая полковником, репетируют достойную встречу родного командования. Вот уедут проверяющие, тогда разберёмся.
- Товарищ полковник, уже может быть поздно. Испортятся продукты.
- Вот ещё... выдумаешь тоже - испортятся. Мы отопление на вещевом складе выключим. А ты всю мясную продукцию из морозильника вытащишь и туда перенесёшь. На улице мороз. Температуру в помещении с наружной сравняем на раз. Ничего не пропадёт.
- Так ведь склад деревянный, там крысы, товарищ полковник.
- А мы с "губы" провинившихся заставим гонять грызунов, чтоб неповадно было... И тем и другим!
- Мне бы людей - мясо из холодильника вытащить...
- Нет у меня людей. "Губари" территорию пока в порядок приводят. Каждый человек на счету! Возьми из санчасти, должны там быть больные... ходячие... условно.
Делать нечего, приказ надобно исполнять. О том, как мы вдвоём с доходны'м армянином, которому поставили диагноз "острый кишечный колит", перетаскивали две тонны мяса, не считая мороженых кур, на расстояние сто метров, рассказывать не стану. Забавного в том мало. Бедный солдатик, столько он от меня "ебуков" наслушался, что, наверное, на всю жизнь хватило.
И вот цель достигнута. Туши лежат на поддонах, ящики с курами здесь же, а два приговорённых к пяти суткам "губы" бойца гоняют вокруг крыс всеми доступными средствами. Я парням сразу выдал тушёнку и рыбные консервы из заначки, дабы соблазна не было костёр ночью в складе разводить с целью - курицу зажарить.
Ребята попались понятливые, озорничать не стали. Да и службу несли усердно. Я уже начал подозревать, что всё прекрасно закончится. Через два дня приедет комиссия; стало быть, к концу недели кто-нибудь займётся ремонтом холодильника. Вот всё и наладится.
Так бы и случилось, не наступи внезапная, какая-то несеверная скоропалительная весна, сопровождаемая резким повышением температуры. День удалось выстоять, а к вечеру следующего чувствую - беда. От кур пошёл гадкий душок. Мясные туши покрылись противной слизью. Ещё немного - употреблять в пищу эту говядину станет весьма опасно.
Снова с докладом к начальнику штаба. А тот ничего слушать не желает. Орёт на меня, словно на барбоса шелудивого:
- Прапорщик Салеев, твою мать, завтра комиссия прилетает, а ты со своей хернёй лезешь! Я же тебе по пунктам рассказал, что делать.
- Товарищ полковник, мясо портится на глазах. Не дай бог, кто-то из комиссии пойти по складам вздумает...
- А чего молчал, сукин сын? Сразу доложить не мог?
- Я и докладывал.
- Сколько вас учить, контрактников недоделанных, комиссия - прежде всего! Бойцы могут и тухлятину поесть. А вот все возможные последствия обнаружения непорядка на территории необходимо исключить!
На складе бойцы-крысобои уже изрядно нервничали, ощущая неземные ароматы по-весеннему зеленеющих кур. Начальник штаба приказал служивым немедленно дислоцироваться к дежурному офицеру для получения подробных инструкций по дальнейшему прохождению ареста, а меня схватил за грудки и принялся ввинчивать в подсознание команды методом акустических возмущений:
- Слушай приказ, прапорщик! Ставлю боевую задачу. В столовую вместо "живого" мяса выдавать исключительно тушёнку. До приезда комиссии все последствия твоей халатности, ликвидировать. Испорченные продукты уничтожить, чтобы и следов не осталось. Делать всё скрытно, без свидетелей.
- А помощников мне...
- Без свидетелей, ты разве глухой! Сумел довести до подобного состояния, сам лично и устранишь!
- Товарищ полковник, а как же списать...
- Я поговорю с начфином. Удержим всё из твоей зарплаты. Вопросы?
- Вопросов не имею!
- Приступать к операции, лишь только стемнеет!
Домой в тот день я, естественно, не поехал. Остался в части, дожидаясь темноты. А сам всё думал - как мне поступить. Если запалить костёр, следы всё равно останутся. Не сгорит столько мяса до утра. Да и скрытность будет нарушена.
Мысли то и дело прерывались страшными картинами ближайшего будущего: будто из моего денежного довольствия начинают удерживать половину, как предписывает гуманный советский закон, чтобы погасить недостачу, в которой, по гамбургскому счёту, моей вины не больше, чем вины начальника штаба. Стоп! Так я же исполнил письменный рапорт о поломке морозильника и... даже... зарегистрировал его в канцелярии части. Ага, ещё покувыркаемся. Всё не настолько и плохо.
Такой малости, как надежда, порой совершенно достаточно, чтобы задать мыслительному процессу нужный вектор в вещественной, а не мнимой части пространства. Через полчаса я уже совершенно точно знал, чем буду заниматься в ближайшее время, и немедленно приступил к реализации своего плана.
Ещё до наступления сумерек выдернул из больнички мающегося животом армянина. Без свидетелей, товарищ полковник, желаете всё моими руками подчистить? А вот и хрен вам навстречу, уважаемый. Афишировать не стану, но и голову на плаху добровольно склонять не намерен.
Вдвоём мы отошли за склад метров на пятьдесят, разгребли снег и стали копать яму. Земля оказалась промёрзшей сантиметров на сорок. Зато дальше дело пошло хорошо. Фонари я приготовил, ну да, шахтёрские с автономными аккумуляторами. Но они нам не понадобились. Лунного света вполне хватало.
Часа через четыре, когда яма была готова, переместили к ней туши и ящики с курами на заранее приготовленной тачке. На ней обычно тяжёлые приборы из лаборатории на склад перевозили и обратно. Пришлось закрыть глаза на то, что тележка пачкается, даже под брезент всякая гадость просачивается.
Закопали мы испорченные продукты очень быстро. Теперь оставалось придумать способ - избежать интереса со стороны собак, могущих раскопать скрытое от посторонних глаз. Нет, в части у нас служебных псов не держали, но какие-нибудь посторонние могли просочиться через периметр.
Оказалось - нет ничего проще: поверх ямы уложили на поддонах шифер, который сняли бойцы из роты охраны со складских крыш ещё осенью. Подвинули мы это богатство с места на место совсем немного. Никто и не заметит. Бывший в употреблении шифер, говорите? Да, но выбрасывать команды не поступало. Ждали начала дачного сезона - вдруг кому-то из офицеров пригодится.
Завершив выполнение боевого задания, мы отправились с бойцом на склад, где выпили чаю с припасённым для особых случаев венгерским конфитюром "ассорти". Отблагодарив своего подельника консервами и отправив на больничную койку долечиваться, я прикорнул прямо за столом.
Разбудил меня громогласный рык начальника штаба:
- Прапорщик Салеев, вы офицера не видите? Почему честь не отдали?
- Так точно, товарищ полковник, офицера перед собой не вижу.
Полковник находился в настолько возбуждённом состоянии в канун приезда комиссии, что не заметил прямого хамства в свой адрес. Внимательно обошёл склад, а потом спросил:
- А где гнилое мясо?
- Никто этого не знает, товарищ полковник! Кроме... двоих...
- Ты мне свои дурацкие шутки брось! Если что, зарою. Так и знай.
- Не забудьте и мой рапорт при этом к делу приобщить...
- Какой рапорт? Нет его... Не было, то есть...
- Станете журнал регистраций переписывать, товарищ полковник?
- Ну и жук ты, Салеев! Ещё попляшешь у меня... Думаешь, самый хитрый? Ничего-ничего, когда возместишь ущерб, тогда запоёшь у меня "алиллуйю" в полный рост с переливами.
Последние слова начальника штаба потонули в зубовном скрежете и прозвучали не очень зловеще, не столь страшно, как хотелось полковнику. Одно недоумение, а не начальственный гнев.
Закончилось всё благополучно. Более чем. Короче говоря, никто с меня убытки взыскивать не стал. Мясо списали как поражённое особым видом биологически грибков-сапротрофов. Холодильник отремонтировали, а начальника штаба перевели в другую часть. Боец срочной службы из Армении, мой помощник поневоле в деле погребения, демобилизовался немного спустя - в мае, а через месяц даже прислал мне посылку с грелкой домашнего коньяка и лесными орехами. Писал, мол, с животом у него всё теперь нормально, но после армии стал вегетарианцем - на мясо смотреть не может. Вот бедолага!
А тут уже и лето пришло в наши северные палестины. Шифер потихоньку развезли по дачам, а на его месте выдурила высоченная, в полтора человеческих роста, трава. До середины августа её два раза выкашивали.
И можно бы считать, что истории моей конец, да не тут-то было. Зашёл как-то ко мне на склад командир части. Не просто так из любопытства или из вежливости, а за спиртом. На рыбалку наш "отец родной" отбывал с гостями из Москвы. Не знаю, почему, только захотелось полковнику со мной поделиться. Наверное, настроение благостное оказалось.
- Завтра генерала из штаба РВСН повезу порыбалить. Местечко хорошее. Просто прелесть. На спиннинг хариус в очередь встаёт, чтобы клюнуть. Одна беда - генерал-то столичный старой закалки, на удочку любит ловить. А в наших местах исключительно на червя и поймаешь. Если на удочку. Никакого теста, никакой размоченной крупы. А где их сейчас накопаешь, червей этих. Лето жаркое выдалось, почти без дождей. Сегодня бойцы у меня три часа валандались - полгектара перекопали, ни черта нет. Не знаешь, Слава, где можно червей найти? А то прямо неудобно перед гостем...
- Не знаю, товарищ полковник.
- Жаль... Я чего спросил-то - мне сказали, дескать, ты тоже на удочку любишь ловить.
- В этом году не получилось выбраться, всё дела-дела.
- А-а-а... ну, ладно. Что-то придётся придумать. Или, может, спирта побольше взять? Чтоб - генерала сразу с копыт долой. А там уже и не до рыбалки.
- Товарищ полковник, не нужно ничего придумывать. Я, кажется, знаю, где взять червей. Правда, не дождевых.
На месте захоронения сгноённых по весне продуктов и в самом деле оказалась великолепная колония опарышей. Полковник меня буквально расцеловал.
- Откуда здесь такое... такое... богатство? - только и мог произнести командир части.
- Мы здесь отходы из столовой закопали, товарищ полковник... частично... которые на свиноферму не вывезли... - не стал я вдаваться в подробности.
- Вот ведь... научились у нас прапорщиков готовить. Из такого порой говна... просто диву даёшься... Ничего-то у них даром не пропадёт, ничего без пользы не стухнет. Наградить тебя, Слава, полагается за находчивость! Но смотри, никому больше наше место не показывай, а за мной не заржавеет.
- А в каком виде наградить, товарищ полковник? - осторожно поинтересовался я.
- Эх, ты... суета тележная! Послужи пока, а там всё сам увидишь, - только это и сказал.
Награды я ждал ещё года два, а потом мой контракт закончился: так я и ушёл на "гражданку" без единого ордена. Когда анкетные данные в отделе кадров потом заполнял при устройстве на работу, даже взгрустнул ненароком, ставя прочерк в графе "правительственные награды".
Обидно же, ёлки-двадцать - за что кровь мешками проливали!
1 "кусок" - прапорщик на армейском сленге советских времён.