Аннотация: Ещё один небольшой эпизод о службе моего друга Славки Салеева на подводном флоте
На камбузе
- Как свято верил матрос Садретдин Умаров из абсолютно не морского Узбекистана, рис - благородное дело. Причём он на полном серьёзе считал, будто в литературном наследии потомков Тимура существует подобная пословица. Матрос Умаров даже говорил мне во время нашего вынужденного поварства на кухне... На кухне, на кухне... на кухне госпиталя. Вроде бы госпиталь военно-морской, но камбузом это абсолютно сухопутное заведение язык назвать не поворачивается. Так вот, Умаров говорил:
- Кянещьна, харашо кыто-та уминый пыро рис пиридумал. Говорят, балшой олим1. С понятием человек.
Умаров попал к нам на субмарину, когда мне до дембеля оставалось месяца четыре, может, пять. Я тогда заработал бронхит, занимаясь погрузкой угля на "губе", и мы с Умаровым оказались в лазарете одновременно. Что за болезнь диагностировали у моего сослуживца, не припомню точно, но, по-моему, его замучили чирьи - дело вполне обыденное для представителя Средней Азии, угодившего в условия сырого морского климата.
В госпитале к моменту нашего туда поступления случился невероятный бум. Главный врач буквально ходил на ушах. И было отчего. Две поварихи из гражданских, полагающиеся по штату, не прошли очередную плановую медкомиссию по причине многонедельной и не слишком хорошо протекающей беременности. Причём обе сразу. Скандал! Где взять новых? Всего за сутки? Три десятка пациентов останутся без регулярного питания? Главный врач пошёл в народ. И этот его шаг оказался стопроцентно правильным. Почему? Да просто в одной из палат он нашёл меня с Умаровым - невероятное везение!
И мы, как люди, не шибко раненные службой, немедленно согласились пойти навстречу главному врачу и принялись за дело. Я готовил первое блюдо, а Умаров - второе. Мой напарник оказался настоящим кулинарным виртуозом, поваром с большой буквы "пэ". Вы даже представить себе не можете, насколько сказочный плов он буквально творил из небогатого ассортимента, полагающегося госпитальной столовой! Больные выздоравливали от одного лишь запаха его божественного - не подберу другого слова - угощенья.
Впрочем, открою небольшой секрет, Умарову помогал добиться волшебного результата один его земляк - перекупщик с магаданского рынка, ухитрившийся передать на территорию гарнизонного госпиталя, объекта режимного, несколько газетных пакетиков, из которых исходила настолько чудесная эманация, что у меня чуть не случился обморок, когда я встречал посылку на КПП. Как говорят знающие толк в кулинарии люди, восточные специи и мёртвого поднимут. И вот представьте теперь, каким образом может "выстрелить" подобное колдовское зелье в умелых поварских руках.
Офицеры с "губы" ходили к нам на обед, домой ездить перестали. Целый месяц счастья... пока Умаров находится на лечении. Думаю, некоторые офицерские жёны пересмотрели своё отношение к пищевой составляющей семейной жизни.
В процессе наших кухонных бдений Садретдин поделился со мной своей историей. Ушёл он служить на флот, чтобы не убили. Почти Голливуд, честное слово. Держал Умаров свою чайхану в одном из крупных городов Узбекистана. С виду вроде государственная, а присмотришься - своя личная. В Средней Азии частную собственность чтили во все времена. И при Чингисхане, и при Тамерлане, и при власти эмиратов, и при власти советской.
Всё было хорошо, дела шли в гору, кухня Умарова получила, как сейчас говорят, обширную прессу. Но ту появились они... Конкуренты. ОБХСС, милиция, бандиты. Кого-то, видимо, не очень устраивало, что оппонент в сфере общепита так быстро поднимается на ноги. Вот Садретдина и подстрелили... хорошо, лишь навылет и в ногу. И тут же дело о хищении социалистической собственности сфабриковали с его, Умарова, участием в главной роли. Казалось, ситуация аховая, но выход нашёлся - уйти через военкомат. И выходом этим Садретдин по настоянию родни немедленно воспользовался.
Умаров сам попросился на флот, чтобы подальше от дома, чтобы как можно дольше туда не возвращаться. Пришлось даже военкому давать приличную взятку, дабы в Магаданскую команду определил.
Я уже дослуживал последние полгода, когда Умаров появился на лодке. Ах, да... говорил раньше... Привет склерозу!
Как-то очень синхронно мы с новичком заболели, а потом на кухне оказались. И вот я практически здоров, пора на службу двигать. А Садретдину ещё на неделю "больничку" продлили. На прощанье с Умаровым мы сделали себе шашлычок ночью и запили его не шибко дорогим узбекским вином, которое водилось в то время в Магаданских магазинах. Название его не помню, но одно отчётливо запечатлелось в памяти: на этикетке мелкими буквами было написано "Узбекистон виноси". Скорее всего, название треста по производству виноградных вин.
В пылу дружеских откровений Умаров лез обниматься и увещевал, мол, приезжай, ко мне: будешь, словно рахат в лукуме кататься. Он меня по званию не называл, а обращался: "Чеф". Видно, имея в виду шефа. Я смеялся и говорил, дескать, нет у меня лишних конечностей, чтобы по ним палили бандиты, поддерживаемые продажной милицией. Утром мы расстались, оказалось, навсегда.
На лодку Умаров не вернулся. Его оставили в лазарете, где Садретдин и дослуживал в качестве повара уже совершенно легально. Видимо, главный врач похлопотал, как я понимаю. А потом, на "гражданке", до меня донеслись слухи, будто Умаров не вернулся и в Узбекистан, а остался в Магадане навсегда. Нашёл себе жену, хохотушку родом из Полтавы, и принялся заведовать одним из популярных предприятий общепита. В Магадане хоть и откровенно уголовного элемента водилось больше, чем во всей Средней Азии, но по ногам Умарову никто здесь не стрелял. Наоборот, среди местной братвы его плов пользовался необычной популярностью.
А я ещё долго вспоминал своего напарника. Особенно часто это происходило, когда заходил в винный отдел... А там - вино с пометкой "Узбекистон виноси". Узбекистон! Выноси! Иногда душа поэта, натруженная о хладный пол отсеков субмарины в дальнем походе, не могла вынести подарков из Средней Азии в таком количестве, в каком их желала.
- Творческих тебе узбеков, дорогой! - не то пожелал, не то утвердил себя в какой-то очень важной мысли Салеев.
1 - олим (olim) - в переводе с узбекского - учёный.