Чваков Димыч. И снова разговоры о сезонах и погоде

И СНОВА РАЗГОВОРЫ О СЕЗОНАХ И ПОГОДЕ

Осенняя месть

это осень уходит незримо

по пролескам вчерашнего дня,

и ноябрь упирается в зиму,

где меня сторожит западня:

в провода прободным манифестом

настучит из сорок телеграф,

что, мол, я опорочил невесту,

что совсем, злобный аспид, неправ...

ну, а я отвергаю небрежно

глупых песен сорочьих враньё...

ты меня, безутешная, режь, но

вряд ли, словом меня полоснёт,

будто финкой или же стилетом...

не спеши пригвоздить, не спеши...

ты моё отболевшее лето,

отдымивший окурок души...

ты - моё наказание свыше

и моя неизбывная боль...

только плачь, ради бога, потише,

разводя по щекам моим соль...

не ушёл я, и что же в итоге -

ты давно загуляла с другим...

волка кормят ягнята и ноги,

а меня - ароматы могил...

это осень уходит незримо

по пролескам вчерашнего дня,

и ноябрь упирается в зиму,

где меня сторожит западня.

замыканья короткого круг

понеслися денёчки, поехали,

кувыркаяся вниз головой...

и весна - рукавица с прорехою -

скоро-скоро проснётся вдовой:

ни Мороза тебе, ни позёмочка,

ни снежка на тропинках лесных...

и болтается грустно котомочка

за плечом молодицы-весны...

но теперь-то за ней не угонишься,

раз помчалась ручьями журчать;

тучи дойные в небе опять висят,

истекая в туманную падь...

зацветают подснежники весело,

пчёлы - мытари первых потуг...

и сегодня особенно тесен нам

замыканья короткого круг...

создатель иллюзорности дождей

я громом разгонял тревогу дней,

а грогом чистил горло от "осанны"

и твёрдо помнил - истина в вине,

а в правде - земляничные поляны,

в которых заблуждаться не с руки;

ходить не в ногу - главная задача.

стоит в лесу ветхозаветный скит,

и в том скиту отшельник тихо плачет.

ему нельзя отсюда в мир уйти,

ему тот мир ни капельки не нужен

а на огне котёл водой блестит

над глинозёмом серо-бурых кружев,

которые я тоже разогнал

по всей земле - по городам и весям...

зелёного пристанище сукна

дождями струн построчно занавесил

Питер, весна

К распутнице распутице готовый,

ступив ногами в зелень сточных вод,

меняет Всадник зимние подковы.

Мою судьбу, как деревянный плот,

Пальмира пилит клотиком ростральным,

где остров вздыблен пальмами колонн...

Исаакий светит золотом сусальным

любимым - тем, кто был в него влюблён.

А небо мрачно - выстелено стынью

весеннего поспешного литья.

И спит в твореньях зодчего Трезини

Петровских грёз язвительный театр.

я разрываю ритмику рассвета

(будущему лету с любовью)

рок-н-роллит утро пьяное

по притонам да заулкам...

ржут не спавшие путаны,

заедая утро булкой

с маком,

смачно морща носик,

по дворам поют собаки

арию Каварадоси ...

у пельменной три гражданки

перемешаны в конфликте...

им вот-вот подбросят танки

в лифте...

Мураками грезит белкой -

увидал вчера зелёных,

заключил с чертями сделку

на листах "Декамерона"...

в лифте едет гастарбайтер,

утрудился на подряде...

Казанову принимайте,

леди-ляди!

расплескало солнце кофе

по горячему асфальту,

плачет плоский Мефистофель,

вот печаль-то -

время мчится, будто поезд

по засечкам стрелок праздных,

а собаки Верди воют -

это ж праздник!

Она пришла

Романсы трепетны, как струны

неразорвавшейся души...

Загадка жизни, будто руны,

смятенным вензелем бежит

по деке призрачных аккордов

над полусферой страстных дней...

Мой силуэт поэта гордый

с годами кажется честней.

Но лишь иллюзия в итоге -

от лжи, похоже, не уйти;

и сводит судорогой ноги,

и пропадает аппетит,

и сон опять пришёл не в руку,

и зацветает контрабас...

И я забуду эту муку,

но не смогу оставить Вас,

моя нежданная надежда,

мой безусловный идеал...

Прощайте, зимние одежды!

Я Вас, Весна, так долго ждал!

Отмороженное лето

(посвящение летнему периоду 2009-го года в Печоре)

я время по пунктиру изогну,

где спит граница майская с июнем...

не подходите полночью к окну

не распускайте вожделенья слюни:

примчалось лето, будто на пустырь,

и Арктикой неистово подуло,

когда хлестали по щекам кусты,

как хлещет хвост натруженного мула

своей спины озябнувший ковёр,

где мух засилье кружится ненастных...

и всё поёт, как bush, Багдадский вор,

и синтепон на смену курток ватных

приходит вместо маек, боже ж мой,

и страстен август ветрами и снегом...

ах, это лето сделано зимой -

какой там кайф, какая - к чёрту - нега!

я без очков увидел череп крыш

ближайшего простуженного лета...

ты не волнуйся, милый мой малыш,

и на погоду, нервная, не сетуй...

я время по пунктиру изогну,

где спит граница сентября и лета...

и солнечные зайчики мигнут,

и вот тогда походишь ты раздетой!

Просроченное лето

Осело небо сизое в кусты,

ключи от лета в озеро припрятав;

зима спешит, превозмогая стыд,

исподнее снимая, на экватор

зайдя на миг и получив удар

подсолнечный - по темени просветов...

Сплелись в экстазе ветром провода,

и наступило чудо - бабье лето!

Холодный дождь надеждами согрет,

земля ноздрями ловит запах пота...

Потеть в лесу по осени не грех:

пусть оттухают зыбкие болота...

Им невдомёк, что скоро "не сезон",

а клюква на буграх алеет кровью,

здесь не балет, простите, Merlaison,

но гати наши всё ж наизготове...

Кручина треплет рыжую листву,

в траве густеют дворницкие мётлы;

и нагло отдыхает Голливуд,

и весь в трудах благословенный Котлас,

рисуя по прудам зигзаги льда -

красивую причуду бледных кружев.

И отвечает тёмная вода

надменным звоном по застывшим лужам!

лето-паутина

разнотравие жгучих цветов;

обретение сна и уюта -

мой духмяный развесистый стог

перламутровым солнечным утром...

трассы толстых лохматых шмелей -

будто след от натруженной пули,

пропадаю с тобою в петле -

в обжигающем этом июле...

обретаю не крылья, а плоть,

в наготе моей нету унынья -

не по здешнему нынче тепло,

будто август застрял в паутине,

будто где-то кузнечик поёт

за полянами светлого взгорка...

освечает ночами киот -

смотрит бог за околицу зорко

да меня то и дело стыдит,

чтоб не шлялся ночами до стога;

лето солнце на небе родит,

ты его, если хочешь, потрогай,

как лампаду... поправь фитилёк,

окрестяся на тучи перстами...

видишь лета пришёл эпилог -

там, где осень развесила знамя

раскудрявленных в дым облаков

да листов пожелтевших ограду?..

впрочем, нет - до неё далеко...

ну, а мы-то, наивные, рады!

Заваривая зиму этим летом

Разлучник календарь неумолимо

подстёгивает время каждый год...

И мы въезжаем в заварную зиму...

И нам зима опять безбожно врёт,

что скоро здесь над искрами проталин

появится, сминая связь времён,

хватая сосны за осины талий,

волшебный ветер - полуночный сон...

Он будет молодым, как Амадеус,

весёлым, словно Бахус-Дионис...

Устроит несказанное родео

и расцелует девушек на бис.

Он станет бить часами гордых башен,

вздымая к небу временной посыл...

А фирма наша веников не вяжет,

она сплетает в кисточки хвосты

Над нашими полями и лугами,

над колыбелью передоза струн...

Но эти сны не трогайте руками,

пока я, утомлённый, не засну...

Спектакль "Летний день в провинции"

Распарены июльским утром росы,

ложатся бриллиантами в траву.

Шуршат, как змеи, в этих травах косы -

тем рост и жизнь металлом острым рвут.

А на горе колодец да скамейка,

до них ползи - к утру не доползёшь,

сбежав от страха непутёвой змейкой,

иль ящеркою вёрткой, будто нож

в руках закоренелого жигана.

Садится солнце к вечеру в овраг,

припудрив земляничные поляны

молочным светом от большого бра,

висящего на небе, будто лампа -

луна фальшивой льдинкой холодит.

Театр закрыт, деревни гаснет рампа...

...и новые спектакли впереди.

Аксиома осеннего оксюморона

Нарисована в небе свеча

из мерцаний созвездий и мрака...

Мысли старца безбожно горчат,

и неистово брешет собака.

На распутье запутал акын

междустрочием песню покоя,

а гекзаметр засохшей реки

еле слышным ручьём беспокоит.

Об Элладе неспешно поёт,

отрываются стебли от веток.

Где-то сабельник жухлый - гнильё -

отголоском увядшего лета.

Ароматы гниенью под стать,

ночь распластана, как покрывало.

Песнь акына - мятежная сталь;

в сотый раз он заводит сначала:

то, что видит, о том не поёт,

а кричит, словно, битая птица.

И пылает малиновый лёд

замерзающей в мареве пиццей.

Это вышел красавец-рассвет,

не жалея изысканный иней.

В лапидарном своём естестве,

подбивает надёжные клинья

под улыбку тягучей зари...

Старец - крона усохшего дуба -

"Илиаду" сквозь листья твердит...

Ах, какой же он стал редкозубый!

Смерть осени

От Вселенной повеяло жухлыми листьями осени,

на асфальт выпал снег, разливаясь в блестящие лужи.

Долго здесь задавался не самым насущным вопросом я -

хоть кому-нибудь в этом прогорклом пристанище нужен?

Есть ли берег, где ждут моего - как луна - появления,

где девицы уснут, уставши ласкать равнодушного?

В чистом небе салютом горит ноября обретение.

Никаких мне ответов от этого неба не нужно.

По Вселенной поветрие - осень надменная корчится,

истекает снегами и наста коростой примята.

А зима, несомненно же - просто твоё одиночество,

вопреки увереньям не слишком усердных догматов.

Морозы первого призыва

Осиновый лист опадает

на снежную заметь дорог -

одёжка сидит, как влитая,

надетая будто бы впрок.

Ютится малиновый выстрел

заката под сводом ресниц.

Румянцем смущения листьев

и зябким мерцанием птиц

ленивые снежные кудри

расправив под утренний тост,

замрёт отражением мудрым

по лужам красавец-мороз!

Безбровая осень

(немного о метафористике)

По ранам пора нам пройтись синевой

и корку очистить от крови и пота...

Я только пока не решил одного,

откуда у ангелов зреет икота;

откуда у ангелов лезет тоска,

унылые лица - не благость - рождая.

Какой-то нелепый выходит рассказ,

читателю всякой строкой досаждая,

а впрочем, чего там - мы сами с усам -

себе прочитаем, и ладно, и чёрт с ним!

Молитву вздымаем к чужим небесам,

как тучи вздымает безбровая осень.

Таких-то метафор навалом у всех,

и каждый умеет, и каждый напишет,

и каждый восславится в этой красе...

да жаль только то - вы звездите, парниша!

Куда уходит...

Отыграли и отпели

золотые голоса...

Ненасытные метели

снегом сыпали в глаза

да вздымали, будто стражи

на высоких рубежах;

распавлинии плюмажи

раскрасивой Птицы-Жар.

Отлимонили гуденье

расписных колоколов

ах, вы, сени мои, сени

ах, ты сказочный улов;

спела Рыбка Золотая

тихим голосом о том:

над водой огонь витает

рыжим в крапинку хвостом.

Отчудило редколесьем

по завалинкам судьбы

льётся водка, льётся песня

нам её нельзя забыть,

раз она ласкает струны

контрабасные души...

Змейкой тянется Фортуна,

стрелкой на часах дрожит.

Умывается росою

наш уютный сенокос...

Заяц по полю рысцою

детство к паперти унёс.

зима без знаков отличия

в лото судьбы играл весь день

снежки по фонарям бросая

брела зима ко мне босая

по замерзающей воде

и стыли в лужах воробьи

их заносило снегом первым

и рвались взвинченные нервы

от протестующей любви

не верил чуда не просил

и не хотел понять рассудком

зима какие же здесь шутки

с морозом будущим в связи

ноябрь таил пургу в душе

темнело рано и постыло

как будто солнце погостило

и больше не придёт уже

Сентябрь несмел

Над осенью стирают тучи бренды,

реклам продажных кончен юбилей.

Посконный слоган - бездуховный ментор,

побрал бы чёрт таких учителей!

По осени считать пристало птицу -

желательно, без лишнего вранья.

Сияют оккупантов злые лица -

они меня в своих грехах винят...

А я - лишь август скромный... на закате;

сентябрь мне брат, но только холодней.

Я помню о своём внезапном брате,

а также то, что истина в вине...

...в вине конкретных, но пустых усилий,

которые не смел судьбе вменить.

Сентябрь несмел, сентябрь, увы, субтилен -

чем он взрослее, тем короче дни.

Осенние осы

Не будите вы ос по осени,

не влезайте к ним в гнезда шершнями:

осы, вроде бы, голы-босые

и к зиме уснут, безутешные,

но ответить так постараются -

не покажется мало, слышите!

Даже кролик, как зверь, кусается,

коль на вертел его нанижете.

Ну а вы-то всё в душу лезете,

вороша уклад насекомого.

По гербарию чикну лезвием,

из местечка достав укромного.

Всё неймётся, друзья-товарищи,

вам отведать укусов сказочных...

Зарастает потом пожарище

с сотню лет ещё в перевязочной.

Лето на facebook-е

поднялся ни свет, ни зорька,

сыграл на струне контента,

вкусил твиттер мёда горький,

отведал с портала LENTA

кофейной гадальной гущи,

страшилок, чуть-чуть культуры,

[припомнил] день предыдущий

незло [помянул] Амура;

и райские кущи где-то

остались давно за кадром...

а здесь на планете - лето

поёт непрерывно мантру:

щебечет, жужжит, стрекочет,

и музыкой в стиле ретро

опять нас с тобой морочит

дождями, жарой и ветром...

отведаю песню кружев

пойму, отчего так светел

джем-сейшн старинных пушек

и рэгги цветущей меди,

ударю в тамтам умело,

ударюсь потом в камланье...

ах, лето, ты - тополь белый,

компьютерной снежной ранью.

ах, лето, ты - твиттер белый

на блоге пустых мечтаний...

Лето, вторжение

По спинам сфинксов бродит пот тягучий,

а пиво бродит в животах жрецов.

Встаёт с утра - не выспавшись - поручик

и неглиже выходит на крыльцо...

Вот это сон, вот это пирамиды...

А здесь - в Ельце - такая глухомань,

и барышни с отменным аппетитом,

и горе здесь лишь только от ума...

Но так-то всё вполне себе неплохо,

рыбалка, штос и вдовушка Мари,

и вестовой из штаба, имя - Прохор,

не потревожит службой до зари...

Поручик смотрит вдаль, глаза прищуря -

такая летом, право, лебеда:

барометр пал, и скоро грянет буря,

но, как известно, буря - не беда,

когда лишь шаг от чести до присяги,

когда лишь миг от шалости до слёз...

Не занимать поручику отваги,

он и в атаку ходит в полный рост...

Туман лежит, рассеянный по росам,

Мари не спит, разнеженная в пыль...

А вдалеке слышны с оттяжкой косы,

гуляющие в царствие - ковыль...

Спокойствие обманчиво, поверьте,

приехал к нам месье Наполеон...

Поручика венчать готовы смертью,

а сфинкса вид - всего лишь в руку сон!

Леты лемма

Минор воистину феврален!

А феврали метут минор

из белоснежной статью стали

по отголоскам казино - р-р-р-рррр....

Февраль упал в десницу буден,

укравши туз из рукава.

Весна прибавит мало сути -

да хоть публично, хоть в приват...

да хоть под спор своим подспорьем,

да хоть на плаху топором...

весна - как солнечное море,

как дней смятенных серебро,

как наслаждение поэмой,

которой дышишь в унисон...

как лета жизни - Леты лемма,

que espinada corazon*...

* que espinada corazon - (исп.) как раненое сердце;

куда уходят зимы...

не обрывайте хлястик междометий

у сорванного слова для души

и не спешите лезть в тугую петлю,

когда устав на гуще ворожить

от кофе "мокко", вы уйдёте в пену

финансовых растаявших гробниц,

и не помогут вам родные стены,

не вознесут на небо стаи птиц,

что расплетают журавлиным клином

неясных снов пустынные глаза...

и бьются в реках рыбинами льдины,

нам не успев о главном рассказать:

куда уходят зимы по теченью,

забрав с собою вьюги и мороз...

там до поры таится день осенний

во всей красе и в Болдинский свой рост!

Морозы первого призыва

Осиновый лист опадает

на снежную заметь дорог -

одёжка сидит, как влитая,

надетая будто бы впрок.

Ютится малиновый выстрел

заката под сводом ресниц.

Румянцем смущения листьев

и зябким мерцанием птиц

ленивые снежные кудри

расправив под утренний тост,

замрёт отражением мудрым

по лужам красавец-мороз!

*лето бабье*

мешала

безжалостной страстью металла

держава...

дышала

отравой

странным порохом

сгоревших зарниц

и лиц

засранцев

упавших ниц...

сметала со стола событий

календарь...

и вы неважно что

но говорите

и говорите ли?

и то!

как встарь?

пальто

снимая с вешалки рогов

прикрученных

неизданным насильем...

и предъявите -

я ж уже бессилен -

от брючин

разноплановость шагов

распространяя

подлые наветы

...увы - я был измучен...

и пониманье мимо ускользало

моих тягучих мыслей...

мысле-клеток...

и мысле образов

как жало

жаль...

и лето унеслось

без тормозов

без русского "авось"

и копии ежа

бульварного офсета...

босой

ступив косой

по-бабьи... летом...

и вечный? boy? ханжа?

но!

нет ответа...

Фата-моргана Заполярья

И снова снег, и около нуля.

"Фата-моргана, - скажут старожилы, -

сошла в не опылённые поля...",

и лето снова хладом тянет жилы.

Как далеко от наших палестин

гроза резвится весело и гулко...

А здесь лишь дождь из перемёрзших льдин

по нашим захудалым переулкам.

Но греет хорошо в моём углу

надёжная походная печурка.

Вот соберу я поутру золу,

так почернею - тошно станет туркам.

Пытаться убежать на материк -

оказий нет, как, впрочем, и охоты:

меня Господь фазендой одарил -

четыре миллиарда мёрзлых соток!

футляр осенних нот

(ощущение зимы)

раскрыты вены всем ветрам навстречу...

слезливых щёк пастельный гололёд,

вдруг развернув сомненьем странным плечи,

замёрзшим ртом с собой меня зовёт -

прекрасных дней достойнейший художник,

пустых идей структурный идеал...

постой-постой, да разве же так можно,

чтоб я свой сон как календарь листал?

нам был однажды рай земной обещан

и был нам дан в альтернативу ад...

и дни летели, словно пули - резче,

чем молний клинья - часто невпопад -

застывших в небе журавлей-оказий,

нас поднебесьем взявши в оборот...

горит рябиной зим грядущих праздник,

судьбу сложив в футляр отживших нот...

Весна капризная

смело перемолола...

перетекла метелью,

бледною птицей-молью

морем по колыбели

новорождённых радуг

в местности незнакомой...

снегу была бы рада,

с вьюгой была бы дома

рядышком с облаками,

да под рукою ветра...

с белыми вкровь висками

цвета стального фетра,

крепости статной стали,

нежности холодящей...

как в пене дней брутален

бурный поток ледащий!..

Будет зима...

Выпью я капучино,

ну, не эспрессо же...

Этому есть причина

где-то в моей душе.

Только её не знаю...

и потому молчу.

Будет зима иная,

без наливных причуд,

если достанет смысла.

если отстанет грязь,

гендерным коромыслом

возобновится связь.

Выпью я амаретто,

горечью выбью грусть.

Лето - по всем приметам -

спряталось в снежный куст.

Журавлиные лужи

по брюху занедужившей земли

хожу-брожу, почти что неприкаян,

и пролетают мимо журавли

от двух столиц до самых до окраин...

они кричат над грешной головой,

пытаясь отвести наветов вздоры;

моя любовь - бессменный часовой,

всё суше, суше по долганам порох...

на брюхе занедужившей земли

гуляю, будто ангел в поднебесье,

а в лужах пролетают журавли

с машинными протекторами вместе

Ноябрь-лаборант

Пахнет небо купоросом,

лаборант ноябрь смеётся.

Кислотою травит осень

прободение эмоций.

За околицей копёнка

перегнивших трав с цветами,

дети тискают котёнка

на классическом татами.

Жесть неспелых откровений

разливается дождями

в ледяную суть явлений

городскими новостями.

Пахнет осенью тревога

неуместных ожиданий...

Далеко отсель до бога,

впрочем, вряд ли ближе станет.

Замерзающее

Пурга эпатажна - сеет небрежно

по задорным путям завитым.

На опушке таёжной промежности,

снег столбом возносяша, как дым,

мисс зима бледным росчерком холода

растворяет окно в небеса.

Ну, а мы-то - всё зелены, молоды,

как весёлый таёжный десант -

натоптали поляну широкую,

разжигаем костёр-душегрей.

И пурга, нас наждачкою трогая,

о солёности дальних морей

размечтается вдруг обжигающе,

оставляя на лицах следы...

Вьюга нынче бесчинствует та ещё -

недалече до бедной беды:

заблудиться здесь могут проезжие

да и местным несладко в пургу!

Слышишь, плачут замёрзшие лешие

да кикиморы к людям бегут?

затяжное ненастье

рельсы шлифованы в острую бритву,

ею здесь бреется время-старик...

нам ли с тобою стремиться сквозь сито,

ветром срывая по крышам парик?

нам ли вязать забубённостью руки,

нам ли ласкать одиноких цариц?!

нежные пэри, протяжные звуки,

бледные маски размазанных лиц...

сталью разлитой сияет подкова

по бездорожью отжатой судьбы;

фреш-благородство - последнее слово,

смежное око, рискованный сбыт

дней откровений и жажды участья

в знаковом зареве бледных огней...

ветер, парик, заливное ненастье,

если уж истина точно в вине!

Дон-Жуаны провинции Осень

Рудиментарной поступью весталки

едва хромает поздняя любовь...

И пусть себе, и пусть - её не жалко:

к чему жалеть униженных рабов

неслыханного чувства обретенья,

которое покамест не вполне...

относится ко злу непротивленьем

под звон дукатов и иных монет?..

Любовь за деньги - это ли не счастье,

когда душа простывшею стоит?

В миру давно пульсирует ненастье,

а монастырь обилием молитв

не может усмирить нам плоть тугую

да сбить греховный сладостный дурман...

Здесь на панели "бабочки" токуют,

их тьмы из тьмы... и нас, конечно, тьма,

которые не ведают о счастье,

которым сладок столь запретный плод...

И всякий мнит себя мерилом страсти,

хотя не смог ничей расплавить лёд.

Прогулка с дождями

Бредут дожди промокшею тропою,

чтобы дорогу к осени найти...

Их непрерывность очень беспокоит

и возбуждает основной инстинкт.

Но я сдержусь - отправлюсь на охоту,

чтобы бродить в нахохленном лесу,

где глухари - совсем как самолёты -

в тугую даль мою мечту несут.

А я и рад, чего же не смеяться,

когда и солнце вышло из-за туч!

В кустах малины дикой и акаций

найду от счастья запропавший ключ.

И побреду с дождями вдоль опушки,

ногами будоража бледность луж.

И брызнут прочь испуганно лягушки,

и уползёт в лишайник гордый уж.

Под морозной кисеёй

Оставаясь непризнанный миром,

отползаю тихонько в овраг;

там с русалками ладят сатиры

позаброшенно-летошний брак.

Там гуляют неспешно и ломко

позывные густых сквозняков,

там, расписки несвежие скомкав,

Бог прощает своих должников.

Там густеют в потёмках чернила,

как от холода клейкий кисель;

и ты прячешь всё золото мира

под одеяло - в пустую постель.

Осыпаются спелые звёзды

на невежливо сморщенный корт.

Нам с тобою расстаться не поздно

с голубыми глазами озёр,

что за станцией мимо уносит

перспективно-поношенный лес.

Пламенеет заря на морозе,

в белом шлейфе одежды невест.

Только кто её мёрзлую спросит,

крутобёдрую замуж возьмёт?

Отлеталась со звёздами осень...

...и опять на земле Новый год.

Скрипучее

осень постылое пост-откровенье

хочется спать а не спорить с тобой

листья нанизаны будто бы звенья

выстрелом воздуха над головой

нам дожидаться весны ещё долго

я бы не стал даже думать о том...

...что впереди непочатой двустволкой

ветер морозный рисует хвостом

ранней лыжни по окраине леса...

...в стали сугробов пыжи потерял...

я ненавидел бы этот отрезок

если б вот зиму не обожал

К осени поздней

(предзимнее признание)

Я менуэтом в ухо Вам дышу,

моя непостижимая невеста...

Сама сняла с деревьев парашют,

сама взошла, как над опарой тесто,

а после белым выкрасила луг

и желтизну октябрьского паласа.

Твои глаза мне никогда не лгут!

Высматривая призраки экстаза

в сугробах первых, в креме облаков,

взбиваемом осадками и ветром,

от августа умчалась далеко

сестрица декабря в линялых гетрах.

Простоквашинская предновогодняя

Небо в полоску Матроскиным стало,

нужно корову доить.

Провод трамвайный звенящим металлом

рвёт электричеству нить.

Плачет снежинками дева-Снегурка -

дура, конечно, так что ж...

Доит Матроскин не стельную Мурку,

спит за сараями бомж...

Прячется в норку крутой участковый -

бдить полицейский устал.

Телеведущий цензурою скован -

фига на месте креста.

Небо в полоску матрасом ложится.

Шеи столбов, до земли

переломившись по срезу амбиций,

тянутся в лагерный клин.

Тянется тусклый автобус сомнений

по большаку бытия,

а в подворотнях усталые тени

к господу Богу хотят...

...а в подворотнях дуреют собаки -

год несобачий грядёт.

И поднимают на щит вурдалаки

волчий поганый помёт.

От осени к весне

Осенние невзгоды отлетели,

и промелькнула пьяная зима:

метель, ментол, случайные отели,

весна пророчит сказочный роман.

И поминая прежних листьев роскошь,

сижу с надеждой - что-то впереди.

И ульи, опечатанные воском,

медведь-шатун спроста разбередит.

Но нет тех листьев... испарились в пепел,

я их искал, но так и не нашёл,

как Агасфер... Что может быть нелепей! -

искать нетленный серый порошок.

Осенние невзгоды позабыты,

зима в осадок выпала, как встарь,

а в лето дверь давным-давно открыта,

как и твои упругие уста...

Комментарии: 11, последний от 18/02/2023. © Copyright Чваков Димыч (nudless@mail.ru) Размещен: 20/02/2022, изменен: 20/02/2022. 56k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2
Аннотация: понеслися денёчки, поехали, кувыркаяся вниз головой...

Чваков Димыч : другие произведения.

И снова разговоры о сезонах и погоде