Я не знаю, есть ли где-нибудь там, в заоблачных высях, специальный рай для собак. Но если есть, то - будьте уверены - именно в нём сейчас находится душа Шарика и, тихонько повизгивая, с лёгкой грустью взирает сверху на своих бывших хозяев и, смею надеяться, на меня тоже.
В начале 90-ых годов Лена работала на городском крытом рынке, продавала "пиратские" видео- и аудиокассеты; их Николай привозил из Москвы оптом, подменившись на пару смен на службе. А что прикажете делать, если работники дошкольных учреждений тогда были востребованы настолько незначительно в связи с удручающей демографической ситуацией? Вот и приходилось находить себе нишу на дурацком "поле чудес", именуемом "лихие девяностые", совсем не по специальности? Это сейчас кривая рождаемости потихоньку поползла вверх, в связи с чем открываются новые ясли и детские сады, в том числе - ранее закрытые. Нынче и Лена вернулась к привычной работе. А тогда она училась общению с покупателями и привыкала к назойливому вниманию налоговых органов.
Да, чуть не забыл, Коля и Лена мои хорошие знакомые. С Николаем я до недавнего времени работал на одном предприятии, а Лена - Колина верная супруга.
Обедала Лена вместе с соседями по торговле, где и трудилась - здесь же, на рынке. Обычно варили картошку на небольшой электрической плитке, покупали в складчину овощи и что-нибудь не очень дорогое мясное. Но больше всего этот торговый прайд любил жирную атлантическую сельдь, которой торговали неподалёку. Стали замечать мелкие негоцианты: как только они садились перекусить, откуда ни возьмись, появлялся маленький тощий щенок, напоминающий настоящую лайку, но с явными признаками дворовой родословной. Он садился напротив и мило улыбался хвостом.
Щенка любили все. Его подкармливали, кто, чем мог. Результат не заставил себя долго ждать - вскоре собачьи бока округлились, щенок налился и сделался пригожим, будто беспородный мохнатый ангел. Самое интересное, что больше всего из угощений пёс любил селёдочные потроха. Шарик, так нарекли его соседи по рынку, буквально урчал от удовольствия, когда поглощал в неимоверных количествах это лакомство. Не отказывался, впрочем, от картошки и хлеба, охотно ел солёные огурцы и зелёный лук. В общем, был неприхотлив в своих притязаниях. В благодарность за пищу Шарик мужественно и ответственно сторожил лотки с товаром, когда хозяева отлучались по делам со своего рабочего места. Если кто-то из фланирующих покупателей, не дай бог, излишне подозрительно вертел в руках продаваемый товар, он своим лаем привлекал к себе внимание передовой общественности и не давал состояться криминальному акту. Пресекал его на корню, так сказать. Одним словом, молодецкий пёс, "несмотря на юные лета", как сказал бы некий классик, если б ему довелось посетить наш городской рынок!
Жил Шарик в небольшом углублении под батареей парового отопления торгового зала, рискуя каждый день остаться без причитающейся ему жилплощади. Руководство рынка всё время порывалось выселить нелегального пса без суда, следствия и санкции прокурора. О планах правительства обеспечить каждую советскую семью отдельной квартирой уже речи в то время не шло, хотя 2000-ый год вот-вот должен был наступить*. А что тогда говорить об одиноком кобельке без роду, без племени.
Больше всех из числа своего окружения Шарик выделял Лену и тянулся к ней, избрав своей покровительницей. Той не оставалось ничего иного, как забрать щенка, внезапно оказавшегося бездомным, с собой, определив для него постоянное местожительство в недавно отремонтированной "фамильной усадьбе" близ аэропорта.
Шарик, обретя семью, буквально расцвёл. Он хорошел не по дням, а по часам. Чего ещё желать собаке, если не любимых хозяев, сытной пищи и частного жилища с участком для охраны? Вскоре и я познакомился с этим удивительным созданием и обрёл в его лице верного друга.
Шарик был общителен необычайно и приветствовал удивительную жизнь пропеллером своего рыжего хвоста. Мохнатый товарищ всегда замечал меня ещё издали, заливаясь весёлым лаем, когда я возвращался домой с работы. Колин дом находится несколько в стороне от генеральной линии моего движения, но милый дружок всегда выбегал со двора и опрометью нёсся ко мне, чтобы получить свою порцию ласки и любви в виде трепания по загривку. Потом он провожал меня до самого подъезда, следуя чуть поодаль.
Иногда я встречал Шарика в городе сидящим на крыльце магазина. Сие означало, что именно здесь я могу встретить его хозяев, если зайду внутрь. В таком случае мне, конечно же, приходилось оставаться без провожатого. Но приветствие было традиционным и обязательным. При этом Шарик смотрел на меня своим глубоким собачьим взглядом, как бы говоря:
- Извини, друг, сегодня я не один. Я на службе. Придётся тебе одному домой идти. До встречи.
Даже в пору собачьих свадеб мой беззаветный мохнатый приятель бросал свою подругу, чтобы порадовать меня личным облизыванием руки, а иногда, и лица. Правда, потом первородные инстинкты возвращали Шарика к прерванному свиданию, но разве мог я на него сетовать по данному поводу? Конечно, нет. У всех у нас такое случалось.
Зачастую право на обладание самыми изысканными дамами приходилось отстаивать ценой собственного здоровья. Особенно досаждал Шарику соседский пёс из породы восточноевропейских овчарок с бандитскими раскосыми глазами. Как-то по весне я зашёл к Коле на обед и в окно кухни мог наблюдать настоящее сражение Шарика с ненавистным соперником. Клочья шерсти летали по двору. Над взметаемым изрядно почерневшим апрельским снегом мелькали оскаленные челюсти двух врагов. Дрались собаки не на шутку.
- Это они болонку из общаги аэропорта делят, - заметил Коля. - Я, смотрю, дело до крови дошло. Как бы чего не случилось.
Но выйти во двор, чтобы прекратить потасовку, мы не рискнули. Там могло произойти всё, что угодно, вплоть до членовредительства. Несмотря на превосходство в весе, породистости и опыте соседский пёс потерпел поражение. Он бежал с позором, поджав хвост, оставляя на снежной тропинке кровавые следы. А Шарик принёс Коле в зубах оторванное ухо соперника в качестве подтверждения своей боевой кобелиной доблести. Теперь он априори сделался главным собачьим вождём в округе. Но данное неформальное звание не сделало Шарика гордецом. Он по-прежнему легко шёл на контакт и умел ублажить самую взыскательную барышню любой породы.
Шарику всё было любопытно. Он непременно любил наведаться в баню, стоящую в Колином дворе, когда мы там отдыхали после парилки с открытой дверью. Совершив инспекцию и убедившись лично, что с хозяином и его гостем ничего плохого не случилось в странном и ужасно натопленном домике, где почему-то никто не живёт, Шарик обычно удовлетворённо чихал и убегал во двор по своим собачьим делам.
В трудолюбии этому барбосу тоже было не отказать. В пору выкапывания картошки он всегда крутился в ногах у Коли и Лены, подталкивая к ведру забытые в земле клубни своим чёрным элегантным носом. Но более всего Шарику удавалось сторожить - щенячий опыт не пропал даром. Не один раз хозяев ночью будил лай верного охранника. А утром они обнаруживали лоскуты материи на заборе вокруг участка. Враг не смог покуситься на теплицы. Участок не запятнали следы ног воришки. Огурцы, помидоры и перец останутся хозяевам. И несомненно, Шарик снимет первую пробу. Он же так любит витамины! Хоть и не селёдочные потроха, но тоже полезно.
Иногда инстинкт сторожа выражался у Шарика в гипертрофированной форме. Однажды летом он забежал на грядку, где только недавно начал всходить укроп, за что хозяин немедленно наказал его тапком по тому месту, откуда начинает расти хвост. Коля поступил строго, но справедливо. Исключительно с воспитательной целью. С тех пор Шарик аккуратно обходил грядки с зеленью и цветами, бегал исключительно по дорожкам. Он запомнил сей предметный урок навсегда. Что и говорить, ума псу было не занимать.
Через пару дней мы с Колей сидели на крыльце, отдыхая после парилки. Лена в это время занималась прополкой. Нечаянно она ступила ногой на грядку с цветами. Шарик отреагировал мгновенно. Он притащил из дома тапок и положил его перед хозяином. Коля не обратил внимания на его попытку привести мир в состояние справедливого равновесия. Тогда блюститель порядка ухватил хозяина за штанину и поволок в сторону Лены. И лишь тогда мы догадались, чего хочет правдолюбивый Шарик. В его глазах читалось: "Ну, что же ты, хозяин? Ведь сейчас все грядки потопчут. Меня-то наказывал за подобное. Иди теперь, и хозяйку отшлёпай, дабы неповадно было". Делал он это без злости. А исключительно по долгу службы.
Прошло три или четыре года с того времени, как в доме моих знакомых поселился Шарик, когда он неожиданно пропал. Бывало и раньше - пёс исчезал на несколько дней, но в тот раз не вернулся вовсе. Говорят, что его видели на территории аэропорта. Там он по свидетельству знакомого авиатехника ухаживал за очередной лохматой пассией. Неужели его подстрелили ВОХРовцы? Вряд ли у них могла подняться рука на приветливого пса с элегантным ошейником. Хотя, как знать. У некоторых людей нет ничего святого, а собачья шапка или унты очень неплохо греют суровой северной зимой.
Сейчас у Коли во дворе появился новый Шарик. Он ещё не велик и глуп, но, возможно, в его худеньком тельце живёт душа Шарика прежнего. Так хочется в это поверить.
Я не знаю, есть ли специальный рай для собак...
* 17 апреля 1986 года Михаил Горбачев и дорогая партия и правительство пообещали каждой советской семье к 2000-му году собственное жилье -- квартиру или даже дом.
