1980-ый, август, день строителя. Наша небольшая компания студентов факультета автоматики и вычислительной техники киевского института инженеров гражданской авиации в тот год принимала участие в строительстве нового города нефтяников на северо-западе республики Коми, города под названием Усинск. Проще говоря, шабашила во время летних каникул.
Работали мы здесь почти два календарных месяца, без выходных. Не стал исключением и помянутый выше день строителя, хотя по всем неписанным стройотрядовским канонам данную дату следовало объявлять выходным днём. Однако, если того требовали обстоятельства, работа продолжалась, как, собственно, и тогда. Но праздник есть праздник, потому трудились мы по сокращённой программе: не двенадцать часов, а всего семь. То есть, примерно в пять вечера вся наша бригада уже вымылась, привела себя в порядок и готова была сесть за праздничный стол. Дело оставалось за малым - дождаться, пока дежурные по кухне подадут сигнал "общий сбор".
Меню в этот раз обещало быть самым разнообразным. Во-первых, количество отварной картошки, мешок которой мы привезли с собой, сегодня ограничивалось исключительно нашим аппетитом; во-вторых, всем членам трудового коллектива вдвое против обычного увеличили пайку мясных консервов и, наконец, в-третьих, бригадир выставил на стол чистейший коньячный спирт, служивший ранее исключительно смазочным материалом в моменты подписания нарядов на выполненные работы.
Одним словом...
...ничего не предвещало грозы. И действительно, гроза обошла нас стороной. Нас. Но не Женьку Степаненкова. Он работал водителем самосвала в строительном управлении СУ-14, где, собственно, трудились и мы, жил в том же общежитии, где и наша бригада, и до всего прочего, некогда учился со мной в параллельном классе? И ничего в том нет удивительного. Усинск от Печоры всего в ста километрах по прямой. Вот мой земляк и оказался откомандированным из родного Печорского АТП на ударную комсомольскую стройку. Не БАМ, конечно, масштабами, но тоже впечатляет.
Женька ворвался в нашу комнату, где был накрыт стол, стремительно, словно неучтённый метеослужбами ураган: дверь нараспашку, глаз навыкате, лицо белее мела.
- Му-му-жииии-ки, дай-те что-нибудь вы... вы... выпить... в себя нии-икак не приду! - только и сумел промямлить он. Странный парадокс на фоне явного стресса: движения резки и порывисты, а речь сбивчива и невнятна.
Осушив полстакана чистого спирта и закусив варёной картофелиной, Женька быстро пришёл в себя, порозовел и, будто мифический Чингачгук, очень похожий на югославского актёра Гойко Митича, начал свой рассказ. Далее следуют его история, немного искажённая парадоксальными загибами моей далеко не юношеской памяти.
- У начальника нашего строительного управления уволился персональный водитель, и меня временно пересадили с бортового самосвала ЗИЛ на уазик - возить шефа и главного инженера. Работа, собственно, не бей лежачего. Одно неудобно - без конкретных выходных, ибо начальству и в этот самый выходной-проходной непременно хочется прокатиться с ветерком на персональном автотранспорте. Вот и сегодня босс попросил меня задержаться, чтобы после планового посещения объектов съездить на пикничок. Профессиональный праздник, то-сё... Как же без банкета обойтись, хотя бы даже скромного?
Сел он ко мне в лайбу вместе с главным инженером, и повёз я руководство на берег Колвы - дабы смогли начальнички отметить профессиональный праздник настоящим образом. Присмотрели мои пассажиры живописное местечко метрах в двухстах от того, где остановилась машины. А затем мне шеф и шепнул доверительно:
- Подсоби-ка, Евгений, с сухими дровишками, если не трудно. А потом в уазике посиди. Сюда, на поляну, не таскайся без особой нужды; ни к чему тебе слушать наши разговоры да на выпивку смотреть - ты ж за рулём. Дома вечером возьмёшь своё. А мы с Петровичем тут недолго - в два часа легко уложимся.
Помог я, значит, костерок развести. Начальнички мои оперативно супчик на закусь варить принялись. Оба ж гастритчика - им без супа нельзя совсем. Водку достали, воспоминаниями-впечатлениями о строительной жизни делиться начали. А мне два раза повторять не нужно, я развернулся и к своей "ласточке" пошлёпал. Залез в уазик, комарьё перебил, окна задраил, включил "Маяк" и роман приключенческий читаю.
Книгу я поувесистей из общаги прихватил - кто знает, как у начальства "масть ляжет": может, разойдутся - без милиции хрен разгонишь. В общем, за "Наследника из Калькутты" взялся, чтоб с тоски не умереть в случае чего.
Час прошёл, может больше. Не помню. Время не засекал. Чувствую, постороннее движение возле машины происходит. Глянул в окно. Охренеть - не встать, гуляет вокруг моей лайбы зверюга какая-то! Морда медвежья, но не медведь - уж очень посадка низкая. Лапы короткие, кривые. Окрас грязно-рыжий с седыми подпалинами на боках. Росомаха - догадался, хотя раньше видел её всего пару раз, да и то исключительно на картинках.
Ходит хищница, не спеша, воздух потягивает носом. Почему-то показалась мне росомаха не слишком большой - вроде собаки средней упитанности. Дай, думаю, возьму зверюгу "на хапок". Так уж это просто представлялось. Огромная шапка-ушанка из богатой шкуры с подшёрстком перед глазами встала, словно на картинке из жизни полярников. Схватил я монтировку и выскочил из машины. Ни о чём плохом не думаю, а о начальстве своём, наверняка расслабленном после возлияний, и вовсе не вспомнил. А если б на них зверюга выскочила - добром бы дело не кончилось.
Дикое животное каким-то необъяснимым чутьём осознало мои намерения. Повернулась росомаха и побежала на кривых коротких лапах в сторону реки. Странно так бежала - вроде не очень быстро, из стороны в сторону покачиваясь и прихрамывая, а хрен догонишь. Я за ней поспешаю. Чувствую, ходу зверь прибавляет, я тоже не отстаю. Азарт столько адреналина в кровь добавил, что стал я ощущать себя непобедимым вождём апачей на охоте. Монтировка в руках играет, будто томагавк тщательно заточенный, сердце дрожит от предчувствия решительной схватки. Через минуту-другую кросса по пересечёнке зверюга к Колве выскочила и давай по краю высокого берега драть в сторону сосняка. А я следом мчусь в приподнятом настроении.
Тут росомаха оступилась и кубарем по песчаному обрыву - вниз. Покатилась, будто сизифов камень с горы. Ну, думаю, теперь не уйдёшь - дальше бурелому навалено возле воды. Один только ей путь - на меня идти по узкой кромке пляжной полосы. Начинаю потихоньку спускаться, оттесняя зверя ближе к завалу - в предвкушении близкой победы. Росомаха, видать, не дурнее нас с вами. Смекнула, отступать ей некуда, обернулась в мою сторону и начала такое выделывать - ни в одном цирке не увидишь: чуть присела на без того коротких лапах, шерсть на загривке вздыбила, ощерила пасть и рыкнула негромко. Едва увидел я, сколько зубов в той пасти, и какими немигающими глазами зверюга на меня выстеклилась, тут сразу весь азарт мой куда-то испарился. Не помню, как сообразил, что делать необходимо, но всё же осознал-таки. И весь процесс погони пошёл обратным ходом.
Взлетел я на крутой берег мухой, словно б не на ногах, а на крыльях вверх меня несло. Казалось, сама Фортуна была на моей стороне, поскольку зверюга в процессе погони пару раз соскальзывала с кручи, скатываясь по песку и будто бы нарочно давая фору. К машине я бежал, не разбирая дороги. О том, что мимо проскочу, не думал. Вообще ни о чём не думал, как на городском кроссе в девятом классе. Меня тогда ещё нашатырём откачивали - на всю жизнь в память врезалось.
Хорошо, дверь на водительском месте не захлопнул, когда вылезал, а то после бешеной гонки разве ключ-то в замок пристроишь? Вот я и говорю, повезло.
Очухался только в кабине, а рот закрыть не могу - задыхаюсь. Росомаха на мой уазик прыгает, что-то по-своему уркает, всё зубы демонстрирует. Тут мысль мне пришла в голову: "нужно мужиков выручать" - они же неподалёку, могут попасть под раздачу, сами того не ведая. Ничего я лучше не придумал, как на клаксон надавить. Видно, звук росомаху напугал. Она огрызнулась, от машины отпрянула и в лес ушла. А рука моя к сигналу так и приросла. Смотрю, бегут мои начальники, матерятся, чего, мол, ты культурную мероприятию срываешь.
Подбежали к машине, увидели моё лицо и расспрашивать начали, что да как. А я слово вымолвить не в силах, лишь подбородком на следы звериные киваю. Тут мужики враз протрезвели. В машину бабочками впорхнули, а ведь оба за шесть пудов весом. Гони, говорят, Женя отседа, да пошустрей! А я к рулю прилип, ноги совсем не слушаются. Пришлось начальнику меня с водительского места выковыривать и на заднее сиденье кантовать. Он сам весь обратный путь уазиком правил. Как не разбились по дороге - ума не приложу. Босс ведь сроду за рулём не сидел. А уж в гараж механики машину без него загнали. Сильно стрессанул начальник мой, да и главный инженер тоже - не без этого... Мне бы выпить ещё!
Опустошив вторые полстакана, Женька залёг на мою кровать и отключился. А я про себя подумал: "Прежде чем на зверя с монтировкой кидаться, ребята, Брема почитайте". Мысль хорошая, но вряд ли на тот момент своевременная. Может быть, после прочтения данной истории кого-то описанные события всё-таки чему-то научат.
ЧИТАЕМ БРЕМА:
Росомаха - одно из самых неуклюжих животных семейства куниц, является представителем особого рода (Gulo); туловище у неё короткое, короток и хвост, густо покрытый волосами, голова большая, морда удлинённая, но тупая; короткие и сильные ноги имеют сильные ступни с пальцами, вооружёнными острыми, крючковатыми, короткими когтями; череп широкий, выпуклый; зубы сильно развиты.
Росомаха, длиной до 1-го метра с хвостом 12 сантиметров покрыта грубой, косматой шерстью чёрно-бурого или рыжеватого цвета со светлыми полосами; шерсть отвисает по бокам в виде бахромы.
Как правило, определённых пристанищ у росомахи нет: днём она спит где попало, зимой часто прямо в сугробе снега, а ночью бродит в поисках пищи. Двигается она большими прыжками, как бы прихрамывая и даже кувыркаясь, но всё-таки настолько быстро, что может догонять мелких млекопитающих; благодаря своей походке она не вязнет в снегу и потому легко настигает добычу.
Главную пищу росомахе составляют различные виды северных грызунов, которых она истребляет в неимоверных количествах. В случае нужды она нападает на крупных животных, кабаргу, даже оленей и лосей; вспрыгнув им на затылок, она загрызает их до смерти; убитое животное росомаха зарывает, а потом ест в несколько приёмов.