Всем известно, что у людей незаурядных, не говоря уже о гениях, случаются такие моменты в судьбе, когда звёзды сходятся в определённой конфигурации, происходит что-то необъяснимое, и - вот вам, пожалуйста! - совершено открытие. Неважно чего: новых земель, законов, веществ. Главное, звёздный час пробил.
Но и обычных, ничем не выдающихся индивидуумов Планида иногда осеняет крылом, и происходят с людьми странные события. Иные из них кажутся нам пародией на величественность, иные смешными, а некоторые и вовсе чересчур обыденными. Но, тем не менее, всё это тоже звёздные часы. И вспоминаются они каждым участником событий в самых ярких красках, и снятся ночью, и заставляют понять, что наша жизнь есть не банальное разумное существование белковой материи, но и "просто чёрт знает, что такое!"
Поясню на своём и не только на своём примере.
На всех парах
Самым незабываемым событием в своей жизни считаю экзамен по военной подготовке в Арктическом училище связи. Это был звёздный час. Мой звёздный час. Впрочем, обо всём по порядку.
На занятиях по военной подготовке нам, курсантам, давали специальные знания, посему наряду с вопросами общевойсковой тактики на государственном экзамене приходилось отвечать по таким темам, как: особенности кодированной связи в ВМФ, постановка помех, средства спецприменения. Отдельной темой в билетах значилось "оружие массового поражения".
Отвечать предстояло на пять вопросов, оценки за ответ на которые складывались, а потом выводилась средняя. По первым четырём пунктам экзаменационного билета следовало докладывать одному из нескольких офицеров, приглашённых из действующих флотских частей. Я быстренько выбрал себе старенького капитана первого ранга, напоминающего старика Хоттабыча со сбритой бородой. Пожилым командирам, помнящим ещё наркома ВМФ Николая Герасимовича Кузнецова, отвечать, как правило, просто. Можно нести пургу по специальным вопросам, главное, чтобы чётко и без запинок. И предварительный диалог следует строить умело: "разрешите взять билет?", "есть - взять билет!", "билет номер такой-то, разрешите приступить к подготовке?", "курсант такой-то, разрешите приступить к ответу на первый вопрос?" и тому подобное. При этом подходы-отходы должны быть отчеканены идеальным строевым шагом, а отдание чести чётко фиксироваться резкими уверенными движениями.
"Хоттабычу" я понравился, оттого он и влупил мне четыре "отл." в экзаменационный лист и благословил на "борьбу" с оружием массового поражения. Здесь уже царствовал подполковник войск ПВО, который преподавал у нас в училище ОМП, будучи извлечённым перед лицом науки, по-видимому, из запаса. Он пришёл буквально за месяц до госэкзамена, и потому о нём никто из курсантов практически ничего не знал.
Вопрос мне попался лёгкий - поражающие факторы ядерного взрыва. Отвечал я без подготовки.
- Хорошо, - сказал преподаватель, услышав, что "курсант такой-то ответ закончил", - поражающие факторы вы назвали правильно. А вот ответьте-ка на дополнительный вопрос. Что самое опасное для боевых кораблей при осуществлении противником подводного атомного взрыва?
И тут меня словно чёрт за язык потянул. Ведь ясно же, что при подрыве ядерного заряда на глубине возникнет огромная волна, которая окажется в состоянии перевернуть и потопить морские суда любого водоизмещения - это и будет наиболее разрушительным фактором для любого флота, находящегося вблизи эпицентра. Ясно-то ясно, но меня понесло в другом направлении.
- Самое опасное - это пар, - после непродолжительной паузы отвечаю я.
- П-а-а-ар? - Преподаватель никогда в жизни, наверное, так не удивлялся. Он просто ошарашен... но, видно, не глубиной моих знаний.
- Да, пар. Ведь при ядерном взрыве выделяется колоссальное количество тепла, верно?
- Разумеется...
- Вот я и говорю, вода закипает, образуется пар. При попадании судов в облака пара их экипажи просто погибнут в страшных муках.
- Ага, в страшных муках, говорите... И на какую же глубину испаряется вода?
- От эпицентра до самой поверхности воды - вверх, если взрыв донный.
- И что же - получается колодец наоборот: снаружи вода, а внутри пар?
- Ну да...
- И туда падают корабли, лишённые опоры, экипажи которых варятся, будто сосиски?
- Так точно, товарищ подполковник!
- Хорошо, раз в колодце пусто, а вокруг него миллиарды тонн воды, то...
- Образуется гигантская воронка... - Я живо представляю себе, как океанические хляби закручиваются в тугую смерчевидную спираль.
- И? Вода в ней остывает?
- Да, товарищ подполковник, - неожиданно для себя ляпаю невпопад, - вода остывает. Первое блюдо готово к употреблению. - Не знаю, что на меня нашло, но почему-то в тот момент казалось, будто я довёл до сознания преподавателя какую-то сокровенную тайну.
Подполковник нервно икнул, пошёл красными пятнами, сделал строгое лицо и... неожиданно в голос расхохотался. Настолько громко, что все парочки экзаменаторов и экзаменуемых немедленно повернулись в нашу сторону. Подполковник успокоил:
- Ничего-ничего, занимайтесь товарищи. Не обращайте внимания. Мы просто скороварку остужали. - Преподаватель рассмеялся, уже не таясь, но быстро взял себя в руки и обратился ко мне:
- Я смотрю, вам тут четыре раза "отлично" поставили. Что ж, не стану портить этой благостной картины. Хотя следовало бы начистить вам рынду за подобные попытки издевательства над преподавателем да на "губу" отправить суток на пять-десять. Ишь, почувствовали себя козырным тузом в колоде! Но я оценил ваше чувство юмора. Так что - получите пятёрку и купайтесь в лучах славы.
- Какой славы, товарищ подполковник?
- Самой что ни на есть навязчивой, товарищ курсант.
Чуть позднее я понял, что имеет в виду подполковник. После экзамена ко мне с его подачи намертво приклеилось прозвище "Паркер"; от него я не мог отделаться все двадцать лет службы на флоте.
Ультиматум
А ещё вспомнился довольно весёлый случай в тему, произошедший с однокурсником Женькой, который был одним из моих товарищей во время учёбы. Не близким другом, но вполне себе приятелем, с которым и в пивбар "Петрополь", что на Среднем проспекте "Васьки", можно запросто, и в разведку, и "по бабам". Вот, кстати, именно о женщинах и речь. Женька - в дружеском кругу просто Джексон - во всём любил постоянство и стабильность. Не раз говорил нам об этой черте своего характера. Мы-то полагали, дуркует пацан, хочет казаться старше и солидней своего возраста. Оказалось, вовсе нет. После нескольких совместных увольнительных, проведённых на дискотеке института культуры, и охмурения местных красавиц наш Джексон зацепил себе девчонку из местных, из ленинградских. С родителями интеллигентами - папа химик, мама домохозяйка, - квартирой, машиной и дачей. Полный фарш, как говорит современная молодёжь.
- Всё, парни, больше я с вами по дискотекам не ходок. У меня появился, как говорят, островок спокойствия и благополучия в бурном океане человеческого безумия.
Появился и появился, что тут поделаешь. Не стали мы Женьку третировать и "на слабо'" разводить. Вдруг парень в самом деле счастье своё нашёл.
Так и повелось с тех пор, мы всем взводом по дискотекам, домам культуры или пивнушкам заседаем в увольнении, а Джексон всякий раз к своей зазнобе едет. И хорошо ему, удобно так-то вот. Не знаю, каким образом договорился он с начальством, но ему, одному из немногих давали увольнительную с ночёвкой. Это, считай, суббота - сразу после завтрака - да ещё и воскресенье - до самого отбоя. Видно, тётку свою двоюродную умудрился Женька к своей афёре притянуть, дескать, родственников навестить еду.
Тётка-то у него где-то на Охте жила. Только был у неё Джексон всего раз или два за время обучения. Не жаловала она племяша и в гости не зазывала, поскольку состояла в какой-то религиозной секте и по выходным занималась странными обрядами со своими подельниками-адвентистами как раз-таки седьмого, воскресного, дня. А Джексону что - ему родственные обжимансы-сюсюканья с тёткой тоже и даром ни к чему. Главное, чтоб отмазка имелась - ночевать за пределами училища. А ночевал он, сами понимаете, где. Разумеется, у своей подружки. Её не то Юлей, не то Нонной звали. Запамятовал.
Родители девушки по заведённому порядку в субботу утром, а то и в пятницу вечером, уезжали на дачу. Квартира "трёшка" - в распоряжении дочуры. Ну, разумеется, не её одной. Джексона тоже в ту гавань регулярно прибивало. Да-да, именно в район Гавани. Встречались они с Юлей-Нонной тишком от родителей, их в тайну своих отношений не посвящая.
В тот раз Женька по случаю получения стипендии приехал к подруге с бутылкой "Плиски". Был такой недорогой болгарский бренди в наше время. За романтическим ужином почти всё сам и выпил. А с непривычки ночью сушняк похмельный замучил. Слышал Джексон от опытных пацанов, что для ликвидации похмелья лучше всего залудить "сизим грамм алкаги", всё и устаканится. Встал Женька потихоньку, чтоб девчонка не услышала, и на кухню - шасть. В холодильнике, кроме продуктов нет ничего. Выпил водички из-под крана "за неимением гербовой", в спальню вернулся. Глаза к тому времени к темноте уже привыкли, и на туалетном столике разглядел Женька флакон, похоже, одеколона. Нормальный вполне флакон, только не "тройняшка" и не "Шипр", те по этикетке даже в полутьме угадать можно. А этот вовсе без этикетки и формы необычной. Крышку снял, понюхал - запах приятный.
Слышал Джексон от опытных пацанов, если, мол, нечем похмелиться, то одеколон тоже подойдёт. А что - где наша не пропадала! - загрузил в себя курсант изрядный глоток крепкого ароматного напитка. Чуть фары не отклеились от крепости, как тогда у нас в училище было говорить модно. Поперхнулся Женька, но кашель сумел подавить. Полез под бочок к любезной подружке, а та даже не шевельнулась. Сладко спала. Ну и Джексон тоже скоро отчалил в страну грёз
Рано утром в воскресенье проснулся он оттого, что кто-то начал топтаться в прихожей, будто слон в посудной лавке. Там что-то падало, сыпалось гремело. Потом раздался мужской голос опытного химика, настоянный на парах аммиака и бензольных кольцах:
- Дочура! Это я. Не разбудил? Мы с мамой вчера в спешке забыли кое-что. Пора высаживать огурцы в теплицу, хватились - а рассады нет, вот я за ней и приехал. Эй, ты дома?
Юлин Папа заглянул в спальню и сразу что-то неладное заподозрил. Да и кто бы ни заподозрил на его месте, когда на семейном ложе какой-то взъерошенный оболтус лежит и старается изо всех сил одеяло у его кровиночки-дочки забрать, чтобы кое-как прикрыть молодое мускулистое тело. От таких молодых да ранних можно чёрте чего ожидать. Пробежал папа цепким взглядом химика теоретика по трюмо и обнаружил то, чего и опасался. Бутылёк французской туалетной воды "Драккар" стоял рядом с эксклюзивной коробочкой в серо-бирюзовых тонах и - о, французские боги парфюма! - ополовинен.
- Кто трогал мой фирменный одеколон?! - взревел папа сигнальным ревуном торпедного катера, наводящим ужас на робкую чухонскую чудь во время флотских учений в акватории Финского залива.
- Папа, познакомься, Женя. Он мой друг... Это не то, что ты подумал... - Юля-Нонна, не сообразив, чем вызван гнев отца, посчитала причиной его раздражения своё "унизительное грехопадение", совершённое вопреки учению классиков марксизма-ленинизма о крепкой здоровой семье.
Папа же вошёл в раж. Белки глаз его окрасились цветом давленных клопов, и он схватил в руку поруганный флакон от Guy Laroche, потрясая им, будто Зевс-громовержец портативной молнией на батарейках.
- Нет, доченька, я всё верно подумал! Именно твой мурлентий выпил мой одеколон, который мы с мамой купили в Гостином дворе, выстояв двухчасовую очередь! Надеюсь, не ошибся?! Твоя работа?
- Д-а-а-а... при-и-и-губил только, - невнятно протянул Джексон резиновыми губами, подсознательно обижаясь на данное ему определение - мурлентий.
- Пригубил? Да ты почти всё одним махом выпростал, засранец! Это же Франция, не какая-то "Красная Заря"! В общем, так, либо ты возвращаешь мне деньги в двойном размере... за моё подавленное состояние компенсация. Либо покупаешь новый флакон, либо женишься на моей дочери... Всё понял?
- Д-д-д-аа... - проклацал зубами не на шутку напуганный Женька.
- Папа, я не пойду за него! Он же алкоголик... одеколон пьёт! - запричитала вдруг в голос пришедшая в себя после эстетического шока Юля-Нонна.
- Пойдёшь, как миленькая, пойдёшь! - снова включил ревун папаша. - Я этого так не оставлю! Считайте, это мой ультиматум!
Пока Джексон бил рекорды по скоростному одеванию, отец девушки продемонстрировал, что тоже не лыком шит. Он быстро - практически на лету - обыскал Женькину одежду и, вытащив увольнительное удостоверение, оставил его в качестве залога.
- Времени у вас, молодой человек до девяти вечера, - сверяясь с документом, констатировал будущий тесть. - Или всё решим полюбовно, или я сделаю так, что вас заберут служить во флот, не дав доучиться.
Женька мчался в училище со скоростью теплохода на воздушных крыльях. Успел нарисоваться у проходной ещё до того, как очередная партия курсантов отправилась в воскресное увольнение. Смотреть на него было попросту жалко, а слушать невнятное плаксивое скуление относительно "смертельной опасности" и "ограниченного срока" ещё более того. Некоторые курсанты настолько прониклись, что даже вернулись на территорию, чтоб взять деньги из своих курсантских заначек. И огрызки от Женькиной невеликой стипендии, оставшиеся после покупки бренди, тоже принесли - ему-то без увольнительной самому в училище ходить не следовало - мог получиться скандал.
Так или иначе, а собрали Джексону требуемую сумму. Свадьба в итоге не состоялась. Знали б мы, на какие цели идёт сбор пожертвований, никогда бы не дали! Свадьба - прекрасное событие в студенческой жизни... и в жизни курсантов тоже. А потом бы и развод можно было оформить, если б стало очень невмоготу и тесть приладился поминать французский парфюм при каждом удобном случае.
*
Видите, и у Женьки был свой звёздный час - когда курсанты его из беды коллективно выручали. А вы думаете, что это так себе - кот начхал? Ну, я с вас удивляюсь.
