Аннотация: День, который мог перевернуть всю жизнь...
Веденьев день, или зима на пороге
Зимой это было, в её начале - Веденьев день1 в аккурат приключился. Помню, снег уже лёг основательно на подготовленную морозом землю. Но холода пока не чувствовалось. Поехал я стога проверять. Ну, ты же знаешь, у меня дюжина овец, да ещё и корова. Без сена никак нельзя. Почитай, всё предыдущее лето заготовками занимался с сыновьями, те из Архангельска в отпуск прикатили. Они у меня оба флотские, отпуска длинные. Забили мы всю поветь, однако на такую прорву животины до весны не хватит. А сарайка с дровотней для хранения кормов не особо приспособлена, ёлки-тарталеточки. Сено сухое да баское2, душистое разнотравье, а оставить пришлось в стогах на покосе. Ну да не впервой. И отец мой, и дед стожки в зиму по покосам ныкали. Ничего, Бог даст, не пропадёт! Так у нас на Руси заготовки спокон веку хранят.
К тому времени, о котором речь веду, в сеннике кое-что оставалось на всю мою жвачную команду, но ближе к Новому году требовалось два стожка трактором до дому притащить. Вот я и решил посмотреть, как там подъехать к кормам поспособней, да в сохранности ли стога те - не растащил ли кто из озорства или по умыслу злому, не разметало ли ураганным ветром, что на прошлой неделе над округой куражился. Благо - недалеко от дороги все мои зароды3 смётаны, хорошо их видать.
Чуть смеркаться начало, когда объехал я свои "родовые" владения и к дому мотоцикл повернул. Он у меня ещё в советское время в леспромхозовском магазине куплен - на талон за сдачу мяса получил внеочередное право. Хоть и старенький "Урал" с коляской, но справный. Умели раньше делать. Не машина - зверь. Рычит не хуже твоего волкодава, которого долго натаскивали, потом на охоту взяли, а тот зверя учуял и оттого в приподнятое состояние духа пришёл.
Путь мой мимо дома Кольки Мезенцева лежал. Он чутка на отшибе живёт - не любит с людьми общаться. Но телефон и газ до него тож довели. Без телефона у нас нельзя - мобильная-то связь не фурычит, вышки, значит, дорого ставить для редко встречающегося населения. Поговаривают, будто бы Николай взятку белорыбицей председателю поссовета дал, чтоб его так вот связью да горючим полезным ископаемым приветили. Но точно не знаю, утверждать не берусь. Да, а дом-то у Мезенцева справный - пятистенок со светёлкою в мансарде и тремя комнатами на первом этаже. А ещё и кухня с верандой и кладовой. Окладное бревно4 - из лиственницы вековой: не дом - сказка.
На пару с женой Ниной век коротает, а дети - парень с девкой - разъехались: одна в Пермь, а второй - аж в Питер. Образованные, куда там иным прочим!
Мы с Колькой когда-то вместе в армии служили. Хоть и давно это было, а иногда припоминается с теплом ностальгическим. Вдвоём - оно, конечно, способней вспоминать, а если под "беленькую", то и совсем здорово. Редко мы стали встречаться, крайне редко. А тут оказия подвернулась - мимо еду. Грех не воспользоваться.
Оставил я мотоцикл у дороги в кустах, метрах в пятидесяти от калитки во двор. В самом деле, не по тропинке же волочь моего зверя! Тяжело, ведь я не вьюнош уже. А здесь с краешку - двумя колёсами в сугробе - стоит "Урал", никому не мешает. Да и какому встречному-поперечному, спрашивается, помешать можно? Ездят в наших краях, считай, очень редко в выходной, дорога-то лесовозная. А теперь и вовсе по воскресеньям в леспромхозе тишина, зону-то для жуликов упразднили, стало быть - работать некому, а своего населения кот ещё в перестройку при Михал Сергеиче начхал. С тех пор демографическая картинка не слишком изменилась, разве что постарел трудоспособный контингент, ёлки-табуреточки.
Колька меня встретил с радостью. "Преподобным, тебе подобным", "от нашего шашлыка к вашему шалашу", "слово за слово - хреном по́ столу" и всё такое прочее. Нина тот стол накрыла, сели вечерять, только я сначала своей благоверной по телефону сообщил, мол, "задержусь маненько" - заехал обогреться да чаю попить у Мезенцевых.
Моя-то сразу в крик, дескать, знаю, какие чаи распивать намылились, а тебе потом ехать обратно по тёмному - хоть и встречных машин на дороге нет, а вот неровён час...
- Тихо, Дашуня, голк5 свой умерь, - говорю вкрадчиво, будто Мезенцевы её крик услышать могут. - Мы без фанатизма. Поллитровку усидим и будет. А за мотоцикл даже не переживай - я на нём с самых пацанов колесить приученный. Мне до дому и с закрытыми глазами доехать, как дважды два - отвёртка. Домчу с милым удовольствием.
А моя не слушает - орёт, словно у неё вязание перепутали, на определённом узелке она узор закончила, а рисунок со схемой вязальной спрятали.
- Ни стыда, ни совести у тебя, Костя! Я тут - сиди, волнуйся, а ему - как с гуся вода. А вдруг случится чего. Зима, чай, темно на дорогах.
- Не переживай, говорю же тебе - долечу мигом. А чтоб не беспокоилась, перед выходом ещё раз позвоню.
- Можешь не звонить! Я на тебя в обиде теперь.
В общем, не сложился у нас с женою консенсус. Как вдвоём с ней остались, когда сыновья разъехались, такое - уже за правило. По детям скучает, а на мне отыгрывается. Ну да что с неё взять - бабы есть бабы. Поговорили, значит; осадок - мама, не горюй! Рюмочку под холодец опрокинул, а на душе скверно. Вторую махнул вдогонку - и всё. Больше не могу; не хочется с Дашкой потом из-за ерунды собачиться. Попрощался с хозяевами, извинился, мол, спешу очень, и засобирался домой.
Выхожу со двора, там темно - хоть глаз выколи. И тут приспичило. За столом сидел - ничего, а стоило из тепла уйти - вот тебе и пожалуйста. Забрался я подальше от тропинки, чтобы утром Коля или его жена следов цивилизации не обнаружили и не приняли меня за некультурного человека. А потом и врезал раскалённым латунным клинком по съёженной промежности сугробов! Облегчение такое - вот-вот взлечу.
Пока до ветру сходил, пока насладился свежим морозным воздухом, минут пять точно прошло, а то и больше. Но надышался всласть - за рулём-то рот шарфом замотаю, дабы не обморозиться, не до чистого дыхания, как говорится. В общем, лёгкие прочистил и - шасть к своему "Уралу". На ощупь шёл, ибо не видно ни черта, а фонарь с собой не взял как на грех. Ещё минут пять плутал по сугробам, покуда на дорогу вывалился снеговиком белым. А потом стал своего вороного тридцатидвухсильного зверя искать. Если бы все тридцать две лошади табуном толклись, не заметить их было б невозможно, но в тот раз пришлось изрядно попотеть, прежде чем упёрся в торчащую из кустов коляску. Хорошо, вспомнил - рядом с мотоциклом сухая лесина в кустах торчала, а иначе мог я и до морковкина заговенья проваландаться.
Ага, нашёл, стало быть транспортную единицу - вот он мой красавец. А неподалёку от "Урала" высится силуэт, похоже, человеческий - на ветру покачивается тёмным сгустком. Думал, блазнит6 просто, ан, нет - точно живое существо. Опа! Кто бы мог быть в такую-темень-то? С опаской хватаюсь за руль, а незнакомец ко мне вдруг поворачивается... нет, я не видел ничего, кроме тени, но ощутил поворот корпуса по еле ощутимому колебанию морозного воздуха. Сердце моё бьётся, чуть из груди не выскакивает, а тут этот... неизвестный ближе подходит. И замечаю я, на нём нечто лохматое, вроде шкуры звериной, а вместо головы серое пятно с багровой сердцевиной - словно длинный язык вывален, как у собаки.
Страшно сделалось, даже дрожь пробрала. Но взял я себя в руки, рванул мотоцикл и быстро его на дорогу выкатил. А неизвестный - из сугроба - по целине за мной топает огромными серыми армейскими валенками; и полушубок-то на нём, мне показалось, мехом наружу. Топает и орёт, будто старший менеджер банка... какого-нибудь "Дебил Инвеста" на стрелецкое утро после дефолта:
- Ты чего, паскуда, у мотоцикла делаешь?! Куда покатил, гадина?! Стой! Стой, говорю!
Я молчу, не отвечаю с испугу, стараюсь двигатель запустить - всех свои тридцать две лошадки пришпорить сразу на второй передаче. А тот почти невидимый здоровяк, который за мной по бездорожью прёт, кричит истошно простуженным басом:
- Костя! Где Костя?! Что ты с ним сделал?!
- Я - Костя, я... - дрожащим голосом шепчу во тьму, стараясь этим своим ответом хоть чуточку притормозить злодея. Почему - злодея? А кого ещё-то, если с явной агрессией на меня накатывает? Ага, шепчу, значит, а сам ножкой-то по стартеру сучу, подобно дрессированному медведю в цирке - на одном голом инстинкте, безо всякого включения разума. Но рычаг вдруг совсем непокорным сделался, не слушается окаянный, ёлки погремушки! Уж на своём-то "Урале" у меня как с зажигалкой Zippo отношения - всегда с первого предъявления. Вот ведь, что страх и волнение мерзостное могут с человеком сотворить!
Внезапно мотор запустился, и я моментально в рамки вошёл, как Прокрустом от Ирбитского мотоциклетного завода предписано: успокоился, на сиденье водительском угнездившись, голову включил. Вот же - Костю незнакомец ищет, а не меня ли? "Ага, - думаю, - сейчас узнаю точно". А сам кричу наперекор поднявшейся вьюге:
- А Костя вам зачем? Откуда вы его знаете?
- Ты там остановись, гад! - доносится из снежного вихря. - Мы с Костяном служили вместе.
- Коля, ты что ли? Мезенцев?
- А вот хрен тебе, меня Эльдаром зовут!
- Эльдаром? Не знаю... А где вы с Костей служили - в погранвойсках?
- Не пы-ы-...ай-ся уга-а-дать, мра-а-азь! Мы с ним лямку на эс-ми-и-нце "Не-е-уууу-с-трааа-ш-ш-шимый" три го-о-о-да тя-я-я...у-лли, - донеслось до меня из глубины резко вздыбленного снежного всполоха - снежный заряд ударил по всему фронту.
Происходящее перестало занимать моё воображение и любопытство настолько, чтобы я вдруг решил дожидаться выяснения отношений с Эльдаром. Именно потому поддал газку и помчался по следу позёмки, стремясь успеть домой, пока дорогу не замело совсем.
А вслед мне неслись отчаянные крики незнакомца, причитающего в голос, дескать, у его дружбана Кости какая-то сволочь украла мотоцикл, а самого Костю, видимо, убила и спрятала в лесу.
- Костя, Костя где ты?! - Этот ор преследовал меня, покуда дорога резко не свернула, а ветер не унёс звуки погони в сторону от направления движения. Уф... кажется, оторвался.
Остался, видимо, самоназванный Эльдар в тяжёлых раздумьях. А и то - задумаешься тут: если тебя послали на три весёлых буквы, можно ли считаться засланным казачком?
Лишь только добрался я до родных ворот, покатил мотоцикл в сарайку, примыкающую к дому. Здесь обычно мой "Урал" коротал дни и ночи, дожидаясь момента, когда хозяин призовёт на службу. Стоп! Что такое? Мой мотоцикл... представьте себе - не "Урал"! "Днепр"! И цвет - цвет болотной жабы в изгнании... Вот это номер! Номер, номер... смотрю на номер государственной регистрации, хочу со своим родным сравнить, и понимаю - забыл его начисто. Иногда нечто подобное случается: вдруг забываешь некое число, которым пользуешься ежедневно, например, пин-код пластиковой карты, куда тебе поступает заработная плата, пенсия, или же номер телефона экстренной помощи.
Лезу под накидку в коляске, достаю документы на мотоцикл, сравниваю. Номера совпадают. Хм, интересно, а чего я хотел-то... Однако данная информация ни черта мне не даёт, пока я не вспомню, какой у меня на самом деле двухцилиндровый аппарат...
Впрочем, стоп, вот жена на крыльцо вышла. Смотрит на меня с укоризной. Сейчас спрошу.
- Дашуня, подойди сюда, пожалуйста. Глянь на технику. Мой это мотоцикл или нет, ёлки-двадцать?
- Вот допился дурень - сколько лет на нём ездишь, а тут не признал! - Думал я, не станет помогать супружница, ан, не угадал.
Подошла Дашка, платок пуховый на голове кокетливо поправила, на спидометр руку в варежке-самовязке положила и молвит ласково:
- Да твой, конечно. "Днiпро". Сам же говорил, мол, в честь дядьки из Запорожья его покупаешь. Странно даже, трезвый совсем, а ерунду спрашиваешь.
- Постой-постой, Дашуня, ты меня не путай! Я тогда в леспромхозе мотоцикл приобретал, а там - никакого выбора. Два "Урала" на складе стояло, причём одного цвета - "вороное крыло".
- Совсем из ума выжил старый чёрт. Тебя что - там у Кольки чем-то по голове огрели? Лучше б уж напился, - незлобно хихикнула супруга и в сенцы кошкой, гуляющей сама по себе, шмыгнула.
А я остался стоять в нелёгких раздумьях от полученной информации. Кто же у меня в Запорожье? Дядька? Странно, не помню. Есть там, вроде, родственник. Дальний. Даже имени не знаю, и вдруг мотоцикл в его честь... А ху-ху, не хо-хо?! Наваждение, бесовщина. Словно мара7 навалилась с устатку, будто фельдшерица - ведьма старая из посёлка лесозаготовителей - оприкосила8, фамилию не спросив. Нужно идти поспать, утром разберусь.
Зашёл в дом и только тогда почувствовал, как продрог. Почитай с утра на морозе с часовым перерывом на "румку сюпа" у дружка армейского. И не мудрено. Колотило меня изрядно - чисто язык в колоколе во время благовеста. Разделся я, собрал постель и на печь полез. Здесь хорошо и тепло. Распарился, подобно квашне к праздничным пирогам и заснул быстро, не обременяя разум ненужными сомнениями, почему-мотоцикл не тот... и куда мой "Урал" делся. И почему Дашка дразнит, говоря ерунду? А дразнит ли, может, наоборот - правду говорит? Эх, ёлки-маркизеточки! А-а-а... пустое. Спать.
Пробудился оттого, что кто-то разговаривает тем приглушённым шёпотом, от которого и мёртвый проснётся и поспешит скрыться где-нибудь за околицей, вспугивая юные парочки, самообучающиеся искусству любви в духмяной траве. Организм словно бы настраивается на сей негромкий звук и включает приказ на пробуждение.
Даша с кем-то говорила по телефону, догадался я.
- Нет, дома он. Сам приехал. Уже часа четыре как. Не избитый, нормальный. Странный немного - это да. Так ведь слегка выпивши. Ой, я вам этого не говорила... Показалось мне. Ни боже мой, он нетрезвым за руль никогда не садился! Честное слово. Что? Не нужно приезжать - всё у нас в порядке. Да, да. Спокойной ночи, товарищ лейтенант.
Снова в сон провалился. Но ненадолго, мне показалось. Разбудило меня шушуканье, теперь уже на два голоса. В женском явно угадывались интонации моей благоверный. А второй - до жути знакомый, но не помню чей - принадлежал мужчине.
- Дай мне на него посмотреть, - настаивал мужской голос.
- Он спит, нечего смотреть. Пусть отдыхает, Эля. Весь на нервах приехал. Чем ты Костю напугал-то, изверг?
- Знаешь, Дашка, не пугал я его. Сам перебздел - думал, какая-то сволочь грохнула Костяна. За злодея его самого и принял.
"Эля? Кто это - Эля? - подумал я. - Боже, неужели? Наверное, Эльдар. Тот самый. Который... который меня преследовал у дома Кольки Мезенцева. Что он здесь делает, чёрт?! Откуда Дашу знает? А она его - откуда, ёлки-эвкалипты? Икар у Дедала оттяпал гитару, Дедал у Икара икру доедал. Хрень, чистой воды хрень".
Решил я посмотреть, как выглядит давешний таинственный незнакомец при электрическом свете. Повернулся к краю печи, окутку9 с головы смахнул и стал потихоньку занавеску отодвигать. И вдруг она сама распахнулась и на меня выстеклилась чья-то страшная рожа. Именно - рожа, а не лицо: щёки, изъеденные оспинами, кривой мясистый нос, редкие кустики усов под ним, хищные глаза, слипшиеся седовато-пегие волосы. Чисто леший! Отпрянул я назад, ударился головой о притолоку и потерял сознание.
Пробуждение показалось мне странным. Попытался нащупать шишку - результат нашей с Эльдаром нечаянной встречи - нет шишки. Однако голова раскалывалась, правда, не в районе затылка, а ближе ко лбу. Так обычно бывает, когда перебрал не очень качественного спиртного. Неужто Колька какую-то дрянь в самогон подмешивает для крепости? Вот дурак-то - здоровье куда дороже самой ударной способности напитка. Впрочем, вряд ли дело в секретном Мезенцевском ингредиенте. Я всего-то две рюмашки опрокинул. Сто грамм на мои сто килограмм - что слону дробина.
А этот Эля... Нет, не было его здесь наверняка. Привиделось. Приснится же подобная хреномуть, ёлки-сосенки!
Посмотрел на часы. Половина первого. А, казалось, дело к утру идёт, если судить по насыщенности событий в тянущуюся удавом ночь. Что меня могло разбудить? Вроде бы ещё не выспался. Тихо кругом, только ходики пытаются догнать время своей неуклюжей металлической ногой - "вот так", "так-так", "тик-так".
И тут чую - завозились во дворе. На веранде загорелся свет (его радужный ореол видно и через занавеску на печи). Послышались мужские голоса и Дашкин - грудной. Вошли в дом. Двое полицейских, чуть припорошенных снегом, и моя благоверная. Один из представителей правопорядка, в форме лейтенанта, обратился к хозяйке:
- Так вы утверждаете, Дарья Сергеевна, что всё у вас хорошо, ничего странного с супругом не случилось накануне?
- Нет, всё замечательно. Зря вы приехали. Костя сейчас спит. Не станем его тревожить, хорошо?
"Блин, - подумал я, - почему она не поправляет, у неё же отчество Ивановна, а вовсе не Сергеевна?" И ещё... ещё вдруг свет от бра упал столь причудливым образом, что позволил мне разглядеть в щёлочку совсем не полицейских, а двух ряженых чертей. С пятачками на свинячьих рылах. Свят-свят-свят! Неужели Дарья не видит, кто перед ней?! Хочу закричать и не могу. Пошевелиться тоже никак - сковало оцепенение жуткое.
А чёрт-лейтенант между тем продолжал:
- А по телефону, Дарья Сергеевна, вы говорили, будто супруг приехал под вечер какой-то странный. В чём эта странность заключается?
- Да что вы, ничего особенного. Ерунда.
- И всё же? Ну-ну, смелее...
- В общем, просто перепутал что-то. Говорил, дескать, мотоцикл ему подменили... Бывает, переутомился просто.
- Бывает? И часто с ним такое случается?
- Нечасто. Вернее, никогда.
- Хорошо. А скажите нам, Дарья Сергеевна, какой у вашего мужа мотоцикл?
- Известно какой - "Днепр" с коляской.
- Ага, и муж вам вчера говорил... что именно он говорил?
- Костя сказал, мол, покупал мотоцикл "Урал", других в леспромхозовском магазине не было, - произнесла Даша, неспешно растягивая слова, и вдруг запричитала в голос: - Ой, мамочки! А я сразу-то и не поняла! Он же с ума сошёл. Да? Не утаивайте прошу вас, говорите, я пойму... Или... Это не Костя, это другой человек?! Ответьте мне!
Смышлёная у меня жена, да и интуицией не обиженная, а несёт сущий вздор. Или не вздор? Но нечистых-то точно за порядочных людей принимает.
Лейтенант отмахнулся от супруги, сказав ей что-то вроде: "Помолчите, барышня! Не до вас". Заправил в брюки вывалившийся из-под полы форменной утеплённой куртки хвост, после чего обратился к напарнику:
- Пробей по базе - мотоциклы "Днепр" и "Урал". Да, госномер один и тот же. Да-да, именно он. Куплен ориентировочно в 1989-ом году. Верно я говорю, Дарья Сергеевна? Владелец - Константин Иванович... или же Константин Владимирович Синельников... Родился тогда-то и там-то на улице Двадцатипятилетия Тридцатилетия Одного Очень Важного События. Родители... Что значит, нет Интернета? Вот глухомань!
Старший чёрт продолжал что-то ещё говорить, а я запаниковал: "Константин Иванович Синельников - это я. А кто такой Константин Владимирович, ёлки-осинки? И Даша... не Ивановна, а Сергеевна... Бесовщина какая-то, муть, морок, мара. Ничего не понимаю! А-а-а..." Никогда не считал себя религиозным, а тут - веришь, нет? - проняло! Перекрестился и зашептал некое подобие молитвы в адрес Всевышнего - дабы избавил меня от обилия вопросов, с которых впору умом тронуться... в сторону моря.
Всё увиденное через чуть прикрытую занавеску казалось нереальным, неправдоподобным, нелогичным. Будто во сне!
- Вы расскажете мне или нет, в чём дело, наконец?! - истерила Дашка.
Она бы и мёртвого разбудили своим криком. А меня - тем более. Приподнялся, открыл глаза и огляделся. Я по-прежнему лежал на печи, только немного не в том положении, в каком запомнил себя в момент последнего ночного пробуждения. Причём - настолько не в том, что подушка и сбитые в комок холлофайберный матрасик и льняная простынка оказалась где-то в ногах. Было светло. Мычала в хлеву глупая тёлка Манька, блеяли нестройным хором пожарной массовки овцы, а во дворе рычал на кого-то молодой кобелёк Анчар.
Вспомнил все свои приключения, в том числе и ночные. Потянулся и к умывальнику двинул. Самочувствие прекрасное - полное отсутствие ознобы10, несмотря на канунешние мытарства на морозе и ночную головную боль, которую будто рукой сняло.
Дарьи нигде не видать. Вставала она обычно очень рано - по хозяйству суетилась, значит, скорее всего, во дворе или в хлеву. На кухне в тарелке стояли накрытые салфеткой свежие оладьи, а рядом сметана, молоко в кружке и чайник с горячим чаем, прикрытый куклой-грелкой, дабы не простывал. Видимо, на газу Дашка готовила, печь не растапливая заново, иначе б ужарел я ночью на полатях до полного одурения.
Оладьи хорошо, но теперь не до завтрака. Надо бы кое-что проверить. Иду в сарайку на мотоцикл взглянуть. Так и есть - мой "Урал", а никакой не "Днепр". Почесал затылок озадаченно - а ну, как, всё мне привиделось? И тут дверь скрипнула. Оглянулся, а в проёме жена стоит, приветливая, румяная. Спрашивает:
- Вчерашний день потерял, соколик?
- Вот смотрел... мотоцикл... мой или нет.
Жена смеётся в ответ, как когда-то в молодости - с переливами, будто оперную партию импортной Аиды исполняет.
- Ой, Костя, ты чего это вдруг?
- Я же тебя накануне спрашивал...
- Отстань-ка, друг любезный, о мотоцикле вчера и речи не было. Едва приехал, сразу на печь полез, мол, намотался за день, промёрз. Или не помнишь?
- Как не помнить? Всё помню отчётливо. Только, Даша, у меня с мотоциклом полная ерунда получилась. Вроде б не мой оказался. Да я точно тебя уже спрашивал. На чужой технике приехал, на чужой.
- Ну ты и фантазёр, Косточкин! Откуда ж тебе другой-то мотоцикл взять, если на всю округу с коляской наш будет единственный, других за сто вёрст не сыскать. Видно, изрядно тебя дружок твой Колька Мезенцев напугал, раз ты всё попутал.
- Колька? А что Колька-то?
- Так ведь это он тебя ввечеру за злодея принял. Думал, именно ты, изувер, его дружбана по голове тюкнул, хотел техникой потом завладеть. То есть... получается - ты сам себя... Ой, нет. Не получается. В общем, ты, который не ты, а злодей, тебя, который ты, оглушил. Во как! Потому Мезенцев и в полицию позвонил, дескать, ограбили Костю Синельникова, а самого, видать, в лесу закопали. К нам по тому звонку и патрульная машина приезжала. Или не слышал ничего, дрых, будто сурок?
- Да-да... припоминаю. Вроде, просыпался я от шума, ёлки-баобабы.
Всё в моей голове начало размещаться по полочкам, все нестыковки и неурядицы представлялись теперь жутким алогичным мороком, наваждением, вызванным жуткой природной аномалией. Всё, да не всё. Решил задать контрольный вопрос... но нужно бы его некой шуткой представить, чтобы супруга не решила, словно её благоверный "вальтов погнал".
- Даш, а Даш, - говорю, будто дурачась, - а какое у тебя отчество - Ивановна или Сергеевна?
Тут у моей весёлость её озорная делась куда-то.
- Всю жизнь Михайловной величали, Костя, ты зачем так со мной? Трёх месяцев не прошло, как папы не стало.
- Ты это... прости, Дашуня. А точно Михаилом батю звали?
- Ты б ещё паспорт спросил! - отрезала жена и, взмахнув крыльями, взлетела на сеновал - кормить птенцов.
В общем, мои мистические видения, завершив полный цикл, благополучно развеялись. Всё было, как обычно. И даже оба голубых с прозеленью солнца одновременно выглянули из-за тучки, предвещая скорые морозы. Заурядное событие для начала мартобря.
1 - Веденьев день - 21 ноября по старому стилю. Согласно народному календарю - время обильных снегопадов: пришла настоящая зима;