Аннотация: Это не богохульство, а всего лишь плод моего больного воображения...
Кухня... Красное вино стаканами.. Ещё пол бутылки крови... "Кагор"... Кусок белого хлеба... Тело и кровь Христовы... Пичастие. Святое таинство вторжения в мою душу. "Прими, раба Божия, тело и кровь Христовы... Имя сама подставишь..." - голос за кадром. Чёрно-белая плёнка. Отрывки из жизни, звон колоколов... Почти как траурный марш. "Кто умер?" - женский голос за кадром. Детский плачь. Руки в крови по локоть. Тело и кровь Христовы... Может, не умер, а родился, хотя, не всё ли равно? Полоска резкой боли на руке... "Кагор". Тело и кровь Христовы Спасибо, Господи, ПРИНИМАЮ ...
Дело было давно, когда ещё не было ни машин, ни самолётов, ни вертолётов, ни даже велосипедов. Но были люди: ремесленники и торговцы, простолюдины и местная знать, купцы и воры. Голубое небо, зрачками глаз Бога возвышалось огромным куполом над маленьким городком, которого сейчас нет на карте. Одежда, похожая на тунику, белыми прядями вырисовывала облака на глади небосвода. Бог сквозь локоны тёмных волос посмотрел на землю и на маленький городок, нахмурился, задумался и заплакал... Раскаты грома всхлипами обрушились на головы местных жителей, кровавые слёзы грозой сжигали вековые деревья, а капли дождя орошали землю божественными слезами. Люди упали на колени и воздели руки к небесам, моля прощения у стихии, умоляя не гневаться всевидящее существо... Но дождь не прекращался. Люди были жестоки и алчны, грубы и безнравственны. Но Бога они боялись. Для того, чтобы замолить грехи были сооружены тысячи жертвенных костров и вырыто множество ритуальных могил. Жертвоприношений ждали все жители города. Народ требовал хлеба и зрелищ... Дети заживо погребались в руины плоти плодородной земли, а все черноволосые женщины были приговорены к сожжению. Кровь лилась рекой и своей живительной силой питала землю. Пепел костров развевался по ветру, удобряя почву. Урожай обещал быть богатым. Но Бог плакал. Люди в панике не знали, что делать. Бог смотрел и требовал крови.
Вернёмся к истории этого бедствия. Двадцать лет назад в глухом селе не обозначенного на карте города родился ребёнок, девочка восхитительной красоты, со светлой душой и добрым сердцем. Она росла, не зная о том, что призвана спасти человечество от великой кары, постигшей его, расплатиться за все грехи людские, обагрить своей кровью алтарь людской несправедливости.
Прошло двадцать лет. Прекрасней этой девушки не было никого: ни одна земная женщина не родила больше ни одного ребенка, восхитительней этой богини. Где же был Бог, позволивший случиться этой огромной несправедливости? Он смотрел на мир с высоты птичьего полёта и думал о вечном.
Теперь же, её вели к алтарю жертвоприношений, во имя спасения мира. Она, молодая, хрупкая и беззащитная, несла на себе крест всеобъемлющей любви и терновый венок страданий. Не даром говорят, что Любовь и Смерть ходят рука об руку. Где одна - там и другая. Как лучшие подруги, они не могут ступить ни шагу поодиночке. Люди распяли темноволосую богиню на кресте ее же любви. Они не знали о том, что в этот момент Бог от них отвернулся.
Темноволосая женщина смотрела с небес полными слёз голубыми глазами. Её одежды ниспадали на небесный свод складками белой туники и медленно колыхались по ветру облаками... Дочь её распинали на кресте под лязг оружия, звон металла и вопли опьянённой от пролитой крови толпы.
"Прими, дочь моя, тело и кровь Господни", - голос за кадром. "Да святится имя твоё, Господи, ибо имя тебе ЛЮБОВЬ . ПРИНИМАЮ... ПРИНИМАЮ... ПРИНИМАЮ," - тут голос за кадром заело на последнем слове и плёнка оборвалась...