Кто-то говорит, что жизнь в детройтском гетто - это как приговор за предумышленное убийство первой степени. Безапелляционный и пожизненный. Кто-то считает это хронической болезнью без каких-либо видимых ремиссий. Для одних Детройт - давящая на черепушку бластома головного мозга в последней стадии, для других - крематорий, в котором тебя вот-вот зажарят заживо.

Еще в раннем детстве меня сплавили в приют с выбитыми окнами, обвалившейся штукатуркой, изрисованными стенами, гадкой кормежкой и обозленными сиделками. После чего меня удочерили Чарли и Джек, которых я безмерно люблю.

Детройт стал моим диагнозом, клеймом на всю жизнь.

Этот город и губит, и калечит, он может растоптать, а может и вознести. Жизнь здесь - сплошное психическое расстройство, а Детройт - большая психушка, полная ненормальных.

Мы мошенники. Мы карманники. Мы патологические лжецы.

Мы везде видим копов, подвох и способ нажиться.

Это не мы потеряны для общества, а общество потеряно для нас.

И мы боремся. Потому что нам всегда кажется, что кто-то хочет нас уничтожить. Каждая минута каждого дня - это война.

Так было до Артура. До того, как он стал светом софитов. И принес мир на мои кровавые, вечно сражающиеся улицы.

. . .

Мы с Хайдом восседали на спинке деревянной скамейки у самого края пустующей парковки, прилегавшей к супермаркету на Вудсток авеню, где уже минут сорок наблюдали за баталией двух врезавшихся друг в друга водителей, собачившихся из открытых окон своих машин. Полицию здесь можно ждать хоть до самой смерти. Учитывая местную криминальную статистику, дорожные аварии, как фантики, брошенные мимо мусорного ведра, - просто игнорировались.

Никогда не пробовала протухшую мочу, но подозреваю, что вкус у нее мало чем отличался от того пива, которое я медленно цедила, борясь с желанием вытошнить содержимое желудка прямо на тротуар.

Бросив попытки снова влить в себя это пойло, я тупо уставилась на горлышко стеклянной бутылки, где остался отпечаток вишневого блеска для губ.

Болтовня Хайда отлетала от меня рикошетом, потому что всеми ментальными мышцами я была сосредоточена на кармане своей джинсовой юбки, где вот-вот должен завибрировать телефон. Было бы здорово, если бы я ждала звонка от парня моей мечты или пиар-агента из рекламной компании. Но нет, в моем мире все куда прозаичнее.

Кажется, я никогда не смогу закончить школу. Мне сулит депрессия, одиночество, а теперь еще и безработица. И все потому, что я застряла в той отстойной части человечества, которую Евклид проклял, когда придумал математику.

Пару недель назад я завалила экзамен по алгебре. А еще испанский и географию. Но если географию можно было пережить, а испанский подтянуть, то вот алгебра... Выпотрошит из меня кишки. А мой учитель, мистер Таннер, поджарит их на медленном огне и съест на обед.

Так как перспектива все каникулы проторчать в летней школе меня совсем не прельщала, я просьбами, мольбами и даже угрозами все же выбила шанс пересдать итоговый экзамен. Все задания были сданы еще три дня назад. Оставалось только надеяться, что в них набрался хотя бы проходной балл.

На нервной почве желудок крутило, как от эффекта Доплера. Если из-за математики у меня разовьется острая язва, я подам на мистера Таннера в суд.

Паршивая тройка и три свободных месяца лета, разве я о многом прошу?

- Тэдди, я перед кем тут распинаюсь? - Хайд ткнул меня в плечо своим длинным бледным пальцем. - Ты меня вообще слышала?

Я лишь краем уха уловила что-то там про неожиданный поворот судьбы.

Все мои органы чувств уже давно приспособились игнорировать кучу словесного мусора друга. Хайд без конца мог вести светские разговоры о ситкомах семидесятых, модельных показах 'Виктории Сикрет' и остальных вещах, до которых мне в тот момент не было никакого дела.

- Да-да, вчерашний выпуск 'Топ-модели по-американски' был просто улет. - кивнула я, сделав максимально заинтересованный вид. - За каблуки мисс Джей можно и убить.

Ну или убиться. Грациозной королевой подиума меня уж точно не назовешь.

Хайд покачал головой, изрядно веселясь.

- Ты даже и не близко. Не пьешь пиво, не слушаешь меня. От тебя сегодня никакого толку.

- Не заставляй меня напрягать мозги. Я до сих пор отхожу от зубрежки теоремы косинусов. - сморщилась я.

- Я гей. - выпалил Хайд, невозмутимо пригубив пиво.

Бум. БУМ.

Именно с таким звуком что-то взорвалось внутри меня после этих слов. Я вся натянулась, как струна, не в силах посмотреть другу в лицо. У меня глаза готовы были вывалиться из орбит, а бедро перестало находиться в боевой готовности почувствовать вибрацию телефона.

Кажется, я даже не дышала. Просто таращилась на Хайда, словно он превратился в розового вервольфа прямо у меня на глазах.

- Нет, ты не гей.

- Я абсолютно точно гей, Тэдди.

- Это не смешно.

- А я и не шучу.

- Ты не гей! - снова повторила я. - Ты не можешь быть геем. Сэм Смит гей. А ты не Сэм Смит, ты Хайден Брукс. Куришь как паровоз, всюду толкаешь дурь, смотришь 'Фокс Спорт' и ненавидишь Риану.

- Я не ненавижу Риану, - хохотнул друг.

До моих ушей донеслись грязные ругательства - это водители на дороге начали орать друг на друга еще громче, почти затевая между собой драку. Я была бы не против, если бы сейчас их зажевала огромная дереводробилка. У меня жизнь трещит по швам, неужели я не заслужила пару хотя бы минут скорби в тишине?

- Детки, огонька не найдется? - у нашей скамейки остановился бездомный.

В его заросших густой бородой губах дрожала помятая сигарета.

Дереводробилка. Дереводробилка. Дереводробилка!!!

Вытащив из кармана джинсов зажигалку, Хайд прикурил ему сигарету, и попрошайка, пошарив еще пару минут в мусорном баке, удалился.

- Тэдди? - смеясь, Хайд приподнял локон волос, закрывавший вид на мое шокированное лицо.

Он нагнулся так близко, что я могла почувствовать вкус одеколона, который когда-то рекламировал Джуд Лоу.

- Ты как там? - спросил он.

- Волчанка. - сказала я.

Это наше стоп-слово. Оно означает 'завязывай с этим дерьмом, пока я не надрала тебе задницу'. 'Волчанка' означает, что мы продолжаем диалог с самой повышенной серьезностью и концентрацией.

- Ты расстроена чуть больше, чем мне хотелось бы, - Хайд смотрел на меня так, что я сразу поняла - 'волчанка' здесь не сработает.

Теперь очередь в дереводробилку хотела занять я сама.

- Подожди. Дай прийти в себя. - сказала я, пытаясь избавиться от острого желания подышать в бумажный пакетик.

Медленно сканируя своего друга, я пыталась разглядеть вещи, которых не замечала (или не желала замечать?) в нем раньше.

Боже, какая же я тупица.

Хайд ведь всегда одевался, укладывал волосы и помогал кому-то с девчачьими проблемами гораздо лучше меня. Он был немного субтильным, небольшого роста, но при всем при этом выглядел, как модель с обложки журнала 'CQ' (а в наших трущобах, чтобы вы знали, в журнал обычно попадают только в раздел криминалистики, и то либо в колонку 'Разыскиваются', либо неопознанными искалеченными трупами). И вы бы только видели его маникюр - во всем гетто вы не найдете никого с такими опрятными и ухоженными ногтями. Да и вообще, Хайд - единственный знакомый мне парень, у которого есть профиль в 'Тиндере', фен для волос, и диск со всеми частями 'Классного мюзикла' с Заком Эфроном на обложке.

Вселенная буквально кричала мне о том, что мой друг - гей, а я упорно игнорировала ее.

Хайд рассмеялся и, отставив пиво, обвил мои плечи своими длинными, руками, к которым я уже успела привыкнуть за несколько лет нашей крепкой дружбы.

- Ты меня подставил. - заявила я.

- Каким образом?

Я устроила голову на его костлявом плече и начала нервно играться с железным треугольником, висящим у него на цепочке.

- Ты был моим последним шансом, - неверяще покачала головой я. - У меня ведь все было спланировано наперед. Мы должны были пожениться лет через десять, арендовать коттедж где-нибудь на окраине города и разводить там породы собак. А теперь все кончено. Кто возьмет меня в жены? Я состарюсь в одиночестве и умру среди консервов.

Он погладил меня по предплечью и положил щеку мне на макушку. Я даже представить не могла, чего ему стоило не засмеяться.

- У меня же аллергия на собак. Да и на коттеджи вроде бы тоже.

Хайд, как всегда, пытался меня рассмешить, и у него это почти получалось. Драматичность момента как-то ускользала от меня, вызывая на лице улыбку.

- Медицина бы помогла. - уперлась я.

- Провести вскрытие тела после моей долгой, мучительной смерти от аллергического шока? О да.

- А что на счет гипноза? Им сейчас даже рак лечат. Мы могли бы попробовать...

- Но у меня не рак, Тэдди. Я всего лишь гей.

Не то что бы я правда серьезно задумывалась о том, чтобы выйти замуж за Хайда. Он не моя венская вафелька с шоколадным соусом, не принц Чарминг на белом коне. Никаких романтических чувств или воздушных замков.

Хайд был, скорее, моим ментальным наставником, гуру в области косметики, новых линий одежды и фильмов с участием Дженнифер Энистон. Наша с ним совместная жизнь - это план на самую последнюю букву алфавита.

- Прости, медвежонок, - он смачно поцеловал меня в висок, а я не смогла сдержать рвущейся наружу улыбки.

- И как давно ты уже знаешь? - спросила я. - Про ориентацию.

- Да вот, пару минут назад дошло. Засмотрелся на задницу парня, выходящего из бара, и понял, что попал, - пожал плечами друг.

Я закатила глаза.

- А может, ложная тревога? - в моем голосе проскальзывали крупицы надежды. - Я когда посмотрела 'Матильду' в детстве - почти два года думала, что я ведьма.

- И что ты мне предлагаешь?

- Может, перестанешь быть геем? Я скажу 'пожалуйста'.

- Давай попробуем, - пожал плечами Хайд и прикрыл глаза.

Так прошло пару минут, мой друг сидел с закрытыми глазами и проводил внутренний анализ своего организма.

- Ну что? - спросила я наконец. - Райан Гослинг? Ченнинг Татум?

- Гей. - трагически выдохнул Хайд, открывая глаза.

- Это нечестно! Гей-меньшинства забрали у меня еще и лучшего друга! Теперь я чувствую себя Фрэн Дрэшер, когда Питер Джейкобсон сделал каминг-аут.

- Да, но мы-то с тобой, в отличие от них, не женаты, - Хайд спрятал ухмылку в горлышке бутылки.

- Это был вопрос времени. А теперь все точно потеряно. Человечество обречено на вымирание.

Рассмеявшись, Хайд снова сделал глоток пива, а я просто тупо смотрела в пустоту, пытаясь осознать все произошедшее и подавить нарастающую где-то в горле тошноту.

Я не гомофобка. Джек с Чарли оформили на меня документы по опекунству, являясь при этом открытыми геями. А быть сорокалетними геями в гражданском браке с нелегальным бизнесом на заднем дворе и сворой спиногрызов в доме само по себе было адом. И это не учитывая того, что в гетто в то время толерантность к нетрадиционной ориентации все еще находилась на уровне средневекового восприятия человечества. Нашу семью спасало только то, что в Мидтауне никто не желал связываться с чокнутыми Картерами. Все уже давно знали, что мы больные на голову и крайне мстительные.

Со стороны, наверно, кажется, что я живу в каком-то зверинце или в больнице для душевнобольных. В какой-то степени, так оно и есть, но я не знаю другой жизни.

Первые пять лет меня воспитывала только мать, и ничего кроме смутных расплывчатых очертаний женщины с бледной кожей и шершавыми ладонями она за собой не оставила. Кроме того, ей было мало просто избавиться от меня, едва я научилась ходить.

Чтобы предоставить мне целый арсенал мучений на всю оставшуюся жизнь, она умудрилась назвать меня Теодорой.

Именем, которое пригодится в проституции, либо в порноиндустрии.

Было уже почти шесть часов вечера, когда мы с Хайдом разошлись. Я запрыгнула в самый первый автобус, подъехавший к остановке, чтобы доехать в нем до кафе 'Круз', где через двадцать минут должна была начаться моя смена официантки.

Древний автобус кряхтел и с трудом преодолевал кочки на ухабистых детройтских дорогах, пока я, прислонившись к пыльному стеклу, рассматривала вид на токсичный Мидтаун. На улицах друг на друга грудились заброшенные, недостроенные многоэтажные здания, рынки и торговые лавки, мимо то и дело проезжали полицейские машины, и заходящее солнце скорее спешило убраться с замусоренных улиц с прорванной канализацией.

День уже почти закончился, но битвы продолжались. И люди пытались выживать - торговали всем, что попадалось под руку, стреляли сигареты, просили милостыню, за гроши продавали краденные велосипеды, телефоны и наушники. На любом тонущем корабле последней умирает только надежда на спасение. Думаю, Детройту в этом плане позавидовал бы и Титаник.

Выйдя на нужной остановке, я крюком обошла дорожные работы и добралась до кафе, в котором подрабатывала уже почти год.

Закусочная 'Круз' находилась на Восток-Форест-авеню. Это заведение пережило годы Великой депрессии, Психоделической революции и вполне могло бы простоять даже Первую мировую, если бы открылось на десяток лет пораньше.

У этого кафе был свой собственный обособленный мирок - смешной и несуразный, с запахом жаренного бекона и специй, и неоттирающимся пятном от соевого соуса. Здесь раздавалась музыка из прошлого столетия, потрепанное меню грудой валялось на столике у входа, и огнетушитель вечно стоял так, что все ударялись об него ногой.

Зал ломился от традиционных для любого общепита красных столов со стальными рамами. Стены повсюду были где-то кирпичными, где-то отделанными деревянными ячеистыми панелями. Пятьдесят без косметического ремонта превратились во вполне себе приемлемый и уютный артхаус.

Кафе встретило меня своей привычной флорой и фауной. Все лица здесь были знакомыми, и все знали друг друга по именам, делились новостями за чашкой кофе или виски.

В 'Круз' ходили только закоренелые завсегдатаи. Те, кого не смущало, что кофе слишком горчит, и радио играет с какими-то нездоровыми хлюпами и щелчками. Я узнала Уильяма, рыбака с юга, мистера Обернатти, милого старичка, который красит волосы в зеленый цвет, и миссис Хенриксон, беременную уже в шестой раз. Все эти люди за столиками с ходу просили повторить им пиво, принести сахар или подсыпать корицы в кофе.

Один только Грэг снова отрубился у барной стойки, до сих пор думая, что никто не догадывается о том, что в кружке с чаем он разводит свой дешевый виски.

Олли - наш шеф-повар, который считает себя сыном божьим из-за того, что остается за главного, пока мистера Гити, владельца кафе, где-то мотает жизнь, громогласно горланил из полной шипящих звуков кухни:

- Ким, забери этот чертов бургер, пока он не стал твоей месячной зарплатой! - миловидная блондинка Ким стремительно пробежала мимо меня.

Я все еще пыталась стереть ошарашенное выражение лица и параллельно завязывала на себе фартук, выстиранный после инцидента с парнем, которого стошнило на меня в прошлую субботу из-за пары порций чили. В 'Крузе' такое часто случается. Вообще-то, нам даже выписывают премии, если кого-то не вывернуло наизнанку прямо посреди зала.

- Что с тобой? - моя подруга Кара облокотилась о стойку между мной и отрубившимся Грэгом. - Опять видела отвисшие яйца Стэнли?

Я скривилась, потому что перед глазами сразу возникла картинка голого Стэнли, местного эксгибициониста, который ходил по улице без штанов в виде наглядного пособия по анатомии даже в суровые зимние морозы.

- Хайд - гей, - грустно вздохнула я, уткнувшись взглядом в шнуровку на ботинках.

Гей, гей, гей, гей, это слово не выходило у меня из головы. Я чувствовала себя каким-то заикающимся проповедником на публичном религиозном собрании, который все никак не мог сдвинуть молитву с мертвой точки.

Гей.

Кара задорно рассмеялась, запрокидывая голову назад.

- Ну конечно, он гей! - выдала она и оттолкнулась от стойки, чтобы пройти к столику в центре зала.

- Что значит 'ну конечно'?! - я последовала за стройной фигурой подруги, которая даже объедки со стола умудрялась убирать грациозно.

- Очнись, Тэдди, мы же с ним живем вместе. Я ходила при нем в майках с вырезом глубже Марианской впадины, а он даже ни разу не посмотрел на мою грудь. А на мою грудь не смотрят либо геи, либо мертвецы.

Хайд, вообще-то, не имел права быть геем. Он же знал о моем комплексе неполноценности в связи с нетрадиционными ориентациями. Мои родители голубые, моя сестра лесбиянка. Дом Картеров - просто бесконечный гей-прайд-парад, и мы с моим братом Джулианом чувствовали себя его ненужными гетеросексуальными декорациями.

Мы с Карой вернулись к центральной стойке, которую спящий Грэг успел залить коньяком. Я взяла тряпку и усердно начала протирать заляпанную поверхность.

- И когда ты планировала рассказать мне об этом?

- Я думала, ты знаешь. Почти все были в курсе. - Кара виновато пожала плечами.

Я устало вздохнула откинула тряпку и положила подбородок на согнутые руки.

- Даже я знал, милочка, - Грэг отнял свое помятое, бородатое лицо от стойки и пододвинул ко мне пустой стакан с просьбой его наполнить.

- Заткнись, Грэг, и без тебя тошно. - скривилась я, но все же налила ему в стакан чай, который он снова разведет алкоголем, когда никто не будет смотреть.

Пытаясь хоть чем-то себя занять, я схватила со стойки пачку салфеток и начала распределять их по залу. Кара, загадочно улыбаясь, проследовала за мной.

- Расслабься, Тэдди, на Хайде свет клином не сошелся. Просто еще один гей в твоей жизни. - улыбаясь, она притянула меня к себе за плечи и обняла.

Мне оставалось только обиженно сопеть ей в затылок.

Мы с Карой были примерно одного роста, с той разницей, что у нее фигура, как у профессиональной модели, а у меня, как у новорожденного детеныша жирафа. Кожа у подруги красивого смуглого оттенка, длинные черные волосы заплетены в тысячи косичек, и большие глаза цвета молочного шоколада были очерчены густыми ресницами.

Я же с рождения была нескладной и чуть угловатой. Доской, в которую невозможно забить гвозди.

Несколько лет назад, чтобы обрасти формами, я начала много есть, и в итоге стала весить чуть ли не на полсотни фунтов больше положенного. Тот период моего существования веселым не назовешь (если только вы не находите картину толстушки, со слезами поедающей маффины по ночам, забавной). Где-то лет в пятнадцать Джек серьезно взялся за мое воспитание. Точнее за мои тренировки - иногда мне действительно казалось, что он готовит меня к боевым действиям в горячих точках. Зачем еще мне нужно было вставать с утра пораньше и нарезать мили вокруг всего района, собирать и разбирать автоматы по сто раз на дню, приседать, отжиматься и таскать на себе бревна?

Я даже и не подозревала, что все нормальные девочки в моем возрасте ходят на бальные танцы и свидания. Единственным плюсом было то, что в короткий период я снова умудрилась вернуться к своей прежней форме плоского кухонного противеня, как любил меня называть Чарли.

Пару месяцев назад половое созревание все-таки устало постучало в двери моего организма, и он, хоть и с опозданием, но начал внешне проявлять свои гендерные признаки - острые углы моей фигуры медленно сглаживались, а я уже начала приглядывать в магазинах не одни только спортивные лифчики. Мне-то казалось, что жизнь налаживается. А Хайд взял и оказался геем.

Геем, геем, геем.

- Когда это ты вообще успела втюриться в Хайда? - удивилась Кара.

- Не втюрилась. - застонала я. - Просто я надеялась, что хоть кто-то из гетеросексуалов смеется над моими шутками. Я жалкая, да?

Кара чуть отстранилась, все еще придерживая меня за плечи.

- Мне тоже нравятся твои шутки. И по последним данным я все еще гетеросексуалка. Так что если в фонд твоего чувства юмора однажды потребуются пожертвования, я готова отрезать себе левую грудь.

- Почему левую грудь, а не правую?

- Ты не Джордж Карлин, чтобы лишаться ради тебя правой груди.

Я не смогла сдержать смех.

Хайда с Карой я любила не меньше членов своей семьи. Они определенно были важной частью сумасшествия, заложенного в фундамент дома Картеров.

В гетто подростки моего возраста едва ли оканчивали среднюю школу. Своевременно они беременели, начинали отбывать срок в тюрьме, либо подавались в проституцию. Я всегда чувствовала себя белой вороной среди этих малолетних преступников - меня не тянуло заниматься беспорядочным сексом, я не особо любила алкоголь, а на шумных сборищах у меня развивалась мигрень. В результате я отбилась от стада, заплутала и была вынуждена справляться со всем сама.

Хорошо, что Кара и Хайд нашли меня на задворках социума и пригрели у себя под крылышком.

Я знала, что они не святые. Но мы жили по принципу 'не осуждай ближнего своего'. Я не читала Библию, но в ней должно быть что-то на этот счет.

- Если тебе просто катастрофически не повезет, то только дай мне время, я всегда успею стать лесбиянкой и закрутить с тобой жаркий, крышесносный роман. - заверила меня подруга.

- Нет уж, хватит с меня секс-меньшинств, - я расцепила наши объятия. - И вообще, я пытаюсь разрушить стереотип о том, что все Картеры рождаются с нетрадиционной ориентацией.

- Ну во-первых, ты не родилась Картер, ты ей стала, - напомнила подруга. - И во-вторых, разве Джулиан не трахает всех девчонок в школе в режиме нон-стоп?

Джулиан - ребенок Чарли от первого брака, ему всего шестнадцать, и да, он действительно сломал систему своим ненасытным либидо.

- Не напоминай, я каждый день молюсь, чтобы к нам домой не заявилась какая-нибудь пятнадцатилетка с положительным тестом на беременность.

Кара ухмыльнулась, а затем направилась к столику, чтобы принять заказ у команды рабочих, которые все свои перекуры пожирают мою подругу глазами.

- Извращенцы оставляют больше чаевых, - пожимала подруга плечами.

В выходные, особенно вечером, начинался наплыв посетителей, поэтому приходилось быть настороже, чтобы кто-нибудь не спер чайник из-под кофе, банку с чаевыми, автомат со жвачкой или настенные часы.

Часов до восьми я крутилась, как белка в колесе, бегая от одного клиента к другому. Когда я зашла за стойку, чтобы прикрепить лист с заказом, лицо Олли неожиданно выплыло из арки, соединяющей кухню с залом. Я вскрикнула от удивления и толкнула его в плечо.

- Ты ведь знаешь, что я могу подать на тебя в суд за производственную моральную травму? - поинтересовалась я.

- А ты ведь знаешь, что я гораздо раньше могу уволить тебя, если ты не обслужишь клиентов, которые сидят без меню уже пятнадцать минут? - Олли за плечи развернул меня к залу и указал пальцем на столик у окна.

Я откинула голову, безуспешно пытаясь подавить стон. За столом сидел мой худший кошмар - подростки из Даунтауна. Детройт, как огромный инь-янь, вмещал в себя два кардинально противоположных мира. Я жила в трущобном Мидтауне, в воплощении вандализма, насилия, массовых грабежей и убийств. А Даунтаун - это процветающий, элитный район с вышками, небоскребами, Старбаксом и музеем Генри Форда. Самое страшное событие на той стороне - это, наверно, инфляция. Что бы она там ни означала.

Окраина - это почти параллельный мир для тех, кто вырос в грязи и бедности. Отпрыски приличных, уравновешенных семей появлялись на нашей территории не так уж и часто, поэтому казались чуть ли не инопланетными существами. Именно и сидели прямо сейчас за столиком номер шесть, который мне предстояло обслужить.

- Нет! Только не мажоры, Олли, пожалуйста! Ты же знаешь, что я облажаюсь. Я на них что-нибудь уроню или на себя что-нибудь уроню, они сама упаду на них!

По части неуклюжести я самый настоящий чемпион. Мне не составит труда упасть, стоя на ровном месте. Просто чудо, что меня взяли работать официанткой.

- Не разводи драму, Тэдди, все заняты, а я не выйду в зал в этой дурацкой сеточке, - он потеребил тонкую сетку на волосах.

- Я должна следить на Грэгом!

Но Грэг уже лежал в отключке, полностью игнорируя меня и мою панику.

Я вздохнула и с траурным видом поплелась к столику, нервно теребя себя за подол джинсового сарафана.

Надо признать, эти ребята сразу бросались в глаза. Всем было видно, что их компанию жизнь еще не переживала и не выплюнула погрызанными косточками обратно, вынуждая вертеться в этом мире, чтобы просто выжить. Одежда у них яркая, не поношенная, кричащая популярными лэйблами. Головы венчали стильные прически, а глаза удивленно шарили по каждому дюйму помещения, впитывая такую непривычную им трущобную жизнь. Я понятия не имела, что люди вроде них могли забыть в нашей дыре. Если бы я жила на той стороне города, то ни за что бы не решилась наведаться в Мидтаун.

И все же они завораживали. Как произведения искусства. По каким-то причинам я получала мазохистское удовольствие от одного только взгляда на них, хотя во мне генами должна была быть заложена ненависть к людям их сорта. Они напоминали мне о том, что где-то за просторами гетто есть и лучшая жизнь. Та, которая мне никогда не светит.

Три парня и девушка рассосредоточились за угловым столом, и вяло что-то обсуждали. Они даже не заметили, как я подошла и положила меню за их столик. Спустя пару секунд пришлось прокашляться, чтобы на меня обратили внимание.

Господи, у меня даже кашель вышел неловким. Кто-то должен уже избавить меня от этих мучений.

И вообще, мне казалось, что я выгляжу нелепо в своих ярко-красных гетрах, торчащих из-под кожаных ботинок, в полосатой радужной водолазке, c габаритными кольцами в ушах и кучей пластырей на пальцах (я ведь просто не могу не порезаться обо что-то в течение дня!).

Непреодолимое желание побыстрее смотаться отсюда росло во мне с каждой секундой.

- Готовы заказать что-то сразу? - я старалась говорить так, словно не хотела выбежать из закусочной с криками. - У нас... - и тут я запнулась, осознав, что понятия не имела, куда подевала свой карандаш для записи заказов.

Две секунды. Ты продержалась ровно всего две секунды, Тэдди. Браво!

Пришлось неловко озираться вокруг себя, ощупывать карманы и другие места, где мог бы быть карандаш.

Я даже заглянула под соседний столик, который обслуживала ранее, пока все заинтересованно следили за мной, ползающей по полу.

- Эй, все в порядке? - спросил парень со светлыми волосами, склонив голову ко мне под стол.

- Извините, карандаш куда-то подевался. - я нервно рассмеялась, все еще протирая коленями пол. - Но не волнуйтесь, у меня феноменальная память. - нагло соврала я, едва помнящая названия всех штатов Америки.

- Видимо, она подвела тебя на этот раз, - откуда-то сверху послышался мягкий бархатный голос со скользящим британским акцентом.

От неожиданности я вздрогнула. А когда задрала голову, ударилась лбом о край столешницы.

Единственный представитель противоположного пола с британским акцентом, которого я знала лично, умер от передозировки пару месяцев назад. А парень напротив меня не имел ничего общего с ожившим трупом Уолтера Девиса.

Он был божеством, сошедшим с небес.

 

Глава2.

Положа руку на сердце, могу сказать, что даже в показе мужской коллекции "Армани" нет никого красивее нависшего надо мной парня.

Может, я слишком сильно приложилась головой о стол, но если бы он стал лицом рекламной компании открывшейся напротив пиццерии, я бы заказала пару сотен их паршивых пепперони. Построила бы замок из картонных коробок и двадцать четыре часа в сутки просто таращилась бы на эти ровные черты лица, прямой нос и кривоватую улыбку. Волосы цвета корицы у него были темными у корней и осветлялись ближе к кончикам. Идеальный беспорядок на голове почти заставлял меня его ненавидеть. Почему мои волосы не могут лежать так красиво и естественно? Ну хоть раз в жизни!

Даже очки в черной роговой оправе, которые бы непременно сделали из меня уродину, очень ему шли.

Смешинки плавились в его глазах, когда он грациозно опустился на корточки, протянул руку к моим волосам и, о боже, вытащил из моего пучка чертов заточенный карандаш.

- Потренируй память, - тихо шепнул он мне на ухо, и, усмехнувшись, сел за стол рядом с красивой брюнеткой, которая, не мешкая, придвинулась ближе к нему, словно заявляя права на свою собственность.

Пока девушка домогалась до него, как одержимая сексуальная маньячка, я пыталась вывести свое тело из паралича. Встряхнув головой, я поднялась на ноги и отряхнула колени.

- Так что вы будете заказывать? - промямлила я с карандашом и блокнотом наготове, изо всех сил пытаясь не умереть от неловкости.

- Кстати об этом, - брюнетка, сидевшая рядом с британцем, заговорила: - Можете мне помочь?

Только бы не суши, умоляю, только не суши! Я все еще не выучила нашу японскую кухню (которую готовят коренные мексиканцы).

- У вас есть ролл с огурцом? - спросила она.

Черт.

- Наш сушист заболел. - говорю я заученную фразу. - И водоросли недавно привезли все такие, ну знаете...сморщенные.

"Водоросли всегда сморщенные, тупица!" - проблеял внутренний голос.

Сделав максимально недовольное лицо, девушка снова принялась изучать меню.

Выглядела она роскошно, в стильном платье и модных туфлях на платформе. Девушки вроде нее непременно должны быть вегетарианками, феминистками или членами "Гринписа". При виде таких во мне обычно бурлит синдром толстушки, вынуждающий, забившись в угол, истерично рыдать и пожирать плитки шоколада.

- Не вижу ни одного вегетарианского блюда. - сощурилась она.

- Вегетарианские блюда? Здесь? - не удержавшись, я все же прыснула со смеху.

- И что в этом смешного?

- Ничего, просто... - я встретилась с ее непонимающим взглядом. - Все, что я могу для вас сделать - это развести листья салата в минералке. В нашем районе нет вегетарианских забегаловок в тех пор, как пятьдесят лет назад перевелись последние хиппи. От них одна только травка осталась. Ее, кстати, продают в переулке через улицу.

Только что подошедший парень глухо рассмеялся, успев все же скинуть все на приступ кашля. Взгляд его проницательных глаз устремился поверх очков прямо на меня, словно я была каким-то одаренным дрессированным хомяком, крутящим хулахуп.

- Тебя где носило, Арт? - спросил у него светловолосый парень с другого конца столика.

- Какая-то женщина зашла в мужской туалет и начала предсказывать мне будущее, - усмехнулся он, лениво расцепляя наш визуальный контакт. - Пришлось дать ей десять баксов, чтобы она отстала.

- О нет, - я застонала, устало впечатываясь лбом в блокнот. - Ким! - закричала я официантке на другом конце зала. - Мариса опять устроила сеансы предсказаний в туалете, выведи ее оттуда, пока копы не нагрянули!

Ким кинула поднос на ближайший пустой столик и побежала в мужской туалет. А я тем временем обнаружила на себе пять пар удивленных взглядов.

- Долгая история, - махнула рукой я. - Но в результате - сожженный толчок, дюжина копов и вонь от каких-то трав на всю улицу. Кажется, она тогда вызывала Дьявола.

Бесполезно, Марисса, подумала я про себя, в дыру вроде нашей даже сам Сатана не пожалует.

- Как интересно вы живете, - улыбнулся Арт, изучая меню.

Улыбка у него была теплой, почти не саркастической.

- Я буду "Цезарь"! - громко сказала брюнетка, привлекая к себе внимание. - Поменьше курицы, побольше зелени и, умоляю, не переборщите с соусом.

Остальные ребята заказали себе по бургеру и содовой.

- А я хочу блюдо дня, - на свой страх и риск вдруг заявил Арт, с хлопком закрывая меню.

- Есть какие-то особые предпочтения в кишечных отравлениях, с которыми вы позже будете вынуждены мучиться? - без намека на улыбку спросила я.

В "Крузе" блюдо дня считается оружием массового поражения. Олли обычно не заморачивается по поводу рецепта, а просто жарит на сковородке все, что попадается ему под руку, и называет это деликатесом.

- Удиви меня, - Арт, принимая вызов, сверкнул глазами и протянул мне меню.

Пока я шла обратно к стойке, чтобы отнести повару заказ, мне удалось оступиться о свою ногу и пару раз врезаться в угол почти всех столиков, стоящих у меня на пути. Наклеив стикер с заказом, я наконец уронила лицо на стол, пытаясь понять, сколько Миссисипи нужно отсчитать, чтобы избавиться от самого масштабного приступа стыда за всю мою жизнь.

- Британец за шестым столиком! - минутой позже Кара с восхищенным визгом вцепилась мне в плечо. - Британец за шестым столиком, а на мне лифчик без пуш-апа! Ну что за отстой?

Я не без недовольства заметила, что даже без пуш-апа ее грудь выглядела в разы приличнее моей собственной.

- Надеюсь, ты не облажалась? - Кара указала подбородком в сторону элитного столика.

- Всего лишь пятнадцать минут ползания под столом, и Мариса, вызывающая дьявола в мужском туалете, - сказала я.

- Зная тебя, это победа, детка! - присвистнула Кара.

- А еще неуместная шутка про наркотики, потому что подружка нашего британского мачо вегетарианка, - я искоса посмотрела на заливающуюся фальшивым смехом брюнетку. - "Меньше курицы и не переборщите с соусом", - закатывая глаза, передразнила я.

- Сегодня даже нет курицы. Олли перепутал заказы, и вместо грудок пришла одна свинина. Как думаешь, она заметит?

Я рассмеялась.

Вегетарианцам и заложникам правильного питания в гетто не место. Вот если ты клептоман - то пожалуйста. Некрофил? - вперед, сколотожник? - принято, каннибал? - без вопросов. Но если ты хочешь свежевыжатый сок или смузи, то катись в чертов Старбакс.

- Она также не знает, что у нас есть парочка бутылок "Табаско", от которых у нее расплавятся внутренние органы и желание жить.

- Вау, кто-то действительно рассердил мою девочку? - я сразу же почувствовала аллергическую реакцию в виде зуда от голоса, раздавшегося у меня за спиной.

Это могло означать только то, что Адам Уотти стоял за мной вместе со сворой ребят, которую он патетично называл "бандой".

- Привет, Билли, - не встречаясь с ним взглядом, поздоровалась я.

- Я не Билли, - закатывая глаза, улыбнулся Адам. 

Он обошел меня и встал прямо у меня перед носом, жуя ментоловую жвачку и изредка хлопая ею у себя во рту.

- А выглядишь, как какой-нибудь Билли. Ты что, вступил в секту? - я отвернулась от него, чтобы подлить Уиллу за третьим столиком кофе, и Адам снова остался позади меня.

Значительная часть волос у Адама теперь была сбрита, и только небольшой синий хохолок на макушке оставался торчать наподобие эрокеза.

- Если только эта секта поклоняется тебе, - он расплылся с наглой ухмылке, и я скривилась.

- Святая Анна, что у тебя с головой, Адам? В тюрьме теперь даже волосы в камеру хранения сдают? - Кара язвительно подала голос с барного стула.

Если честно, Адам был важным периодом моей жизни где-то года три назад. Моя первая безумная сталкерская влюбленность - сердечки в блокнотах, подглядывания и глупые хихиканья. Все-таки в этой бесконечной своре будущих тюремников он выглядел сносно, и татуировки на нем смотрелись не так убого, как на его дружках.

Сняв розовые очки с глаз, я немного разочаровалась во всей глубокой идее романтики. Мы с Адамом никогда даже за руки не держались, три года назад я весила на миллион фунтов больше, для него я была никем, но стала "цыпочкой с нормальной задницей", как только прошла через все круги ада, которые мне устроил Джек.

Вот тогда я и послала любовь к черту. Женская половина человечества итак слишком долго позволяла Николасу Спарксу и Тейлор Свифт наживаться на наших разбитых сердцах. Все фильмы с Кэтрин Хейгл - ложь, а джентельмены - уже рудименты человечества. Мы все умрем в одиночестве, так что давайте просто купим плитку шоколада и смиримся с этим.

- Прогуляемся сегодня вечером? - пальцы Адама пробежались по моей спине, и я вздрогнула, едва не выронив чайник с кофе.

- Какому бы богу вы там не молились на своих сектантских собраниях, я не собираюсь становиться главным элементом жертвоприношения, с меня вполне хватило экзаменов. - я все отчаянно надеясь, что расстояние между нами станет как между Марсом и Сатурном.

- Детка, я...

- Знаешь что, - предложила я. - Лучше закажи кофе вместо того, чтобы бесполезно сотрясать воздух. У меня первая смена, а желание убивать растет в нехилой геометрической прогрессии.

Хвала богам, что после целой недели зубрежки я теперь знала, что такое "геометрическая прогрессия".

Адам стоял в ступоре, не зная, как реагировать на мои слова, а Кара приглушенно смеялась позади него, уткнувшись лицом в полотенце.

И вот тогда я почувствовала на себе взгляд. Действительнопочувствовала. Повернув голову, я заметила, что британец с шестого столика смотрит на меня. И ничего доброго не было в его глазах, пока он оглядывал нас с Адамом. Я отчего-то ощутила себя виноватой, словно занималась чем-то непозволительным в общественном месте.

- Тэдди? - я снова пропустила мимо ушей все, что говорил Адам, чтобы затащить меня на свидание. - Детка!

- С каких это пор у тебя плохо со слухом? - я повернулась к нему.

От слова "детка" не тошнит, только когда меня так зовет Чарли.

Адам собирался что-то ответить, когда я вдруг замерла. Потому что телефон у меня в кармане завибрировал.

Со всеми этими гейскими новостями у меня в голове отключилась напоминалка о результатах теста по математике и о звонке мистера Таннера.

Адам все еще продолжал говорить какие-то гадкие пошлости, это сбивало с толку и невероятно бесило.

- Замолчи! - я захлопнула его рот ладонью. - Еще хоть один звук, и я отрежу твой язык и зажарю в микроволновке, ясно?

Я могу быть достаточно устрашающей, если это понадобится, меня все-таки вырастили преступники, содержащие нелегальный бизнес.

- Слушай, я, конечно, не против убийства, но не при свидетелях же, - Кара подошла к нам, закидывая полотенце на плечо. - Он, кажется, дышать не может.

- Мистер Таннер звонит, - произнесла я со стоном, все еще придерживая рот удивленного парня закрытым.

- Класс! - Кара совсем забыла про Адама и так неожиданно начала подпрыгивать и хлопать в ладоши, что даже уронила полотенце на пол. - Ну и чего ждешь?

Она перестала прыгать.

- Тэдди, все в порядке?

Адам начал вырываться, но я лишь крепче вцепилась рукой ему в лицо.

- Мне кажется, я не сдала. Кара, я точно все завалила.

Мое лето в полной заднице. Хотя для тех, кто видел мою школу, слово "задница" может показаться слишком мягким для ее описания.

- Успокойся и возьми трубку, ладно? - подруга сунула телефон мне под нос. - Если ты не сдала, то мы будем каждый день подбрасывать Таннеру домой дохлых кротов.

"7\11" в исполнении Бейонсе уже начала нервировать окружающих. 

- Да ну заткни ты чертову трубу, Тэдди, я задрался слушать эту попсу! - кричал один из друзей Адама за столиком у стены.

- Эй, у вас все в порядке? - я услышала рядом с собой манящий британский акцент, и, очарованная, даже выпустила Адама из захвата.

Тот, морщась, упал на ближайший стул, массируя челюсть.

- Нам так никто и не принес кетчуп, какие-то проблемы? - недобрый взгляд парня прошелся по Адаму.

- Эй, ты веришь в карму? - я неожиданно схватила этого парня из Даунтауна за предплечье и уставилась в светло-карие глаза за прозрачными линзами очков.

- Я католик, - парень, усмехнувшись, пожал плечами.

- Это неважно, - я решительно вложила звонящий уже целую вечность телефон в руки парня. - Сделай доброе дело - возьми трубку.

- Почему я? - насторожился он.

- Потому что Адам у нас недоразвитый, а я бросила школу и не желаю слышать противный голос своего бывшего учителя математики, потому что он меня домогался. - объяснила Кара. - Не ломайся, красавчик, с нас ведь причитается.

Не став медлить, я нажала зеленую кнопку на своем доисторическом потрескавшемся блэкберри и прижала трубку к уху парня.

- Ало? - растерявшись, проговорил он в телефон, сверля меня осуждающим взглядом. - Нет, Теодоране может подойти, она... в туалете, - виновато улыбаясь, он слушал, что ему говорит мистер Таннер. - Да, бедняжка подхватила диарею, но вы же знаете, чем кормят в том кафе, где она работает. О, несомненно она поправится. Я за этим прослежу. - он странно сверкнул глазами, глядя на меня, и я возмущенно ударила парня в грудь, но он перехватил мое запястье и отвел его в сторону. - Ей что-нибудь передать?

Я пыталась высвободить конечности из захвата, но сопротивление, как говорится, было бесполезно. Не знаю, какими стероидами колются эти даунтаунские подростки, но силы у этого парня было как у Дуэйна Джонсона.

- Да, конечно. Обязательно. Спасибо. Я непременно сообщу ей. - со своим адским акцентом беззаботно говорил парень, пока держал меня.

Наконец он повесил трубку и положил телефон на стойку рядом со спящим Грэгом.

- Ну что у нее там? - спросил Уильям со своего столика.

Я заметила, что все клиенты в кафе застыли и смотрели на нас, как на шоу по кабельному, ожидая ответа. В "Крузе" мы жили очень дружно, каждый был в курсе всего, что происходило с местными завсегдатаями, здесь любой чих становился важной новостью, поэтому даже рабочие-извращенцы повернулись в нашу сторону, чтобы узнать, как же я все-таки написала свой экзамен.

- Ты, что, завалила тест? - теперь еще и Олли выплыл из кухни в своей нелепой сеточке и заляпанной футболке.

Артур тянул театральную паузу, в течение которой я успела отпить из стакана Грэга кофе, позабыв, что он разбавлен водкой.

Он все еще не разжимал моего запястья, когда наклонился близко-близко к моему уху, заставляя дрожать всем телом. Я ощущала его бархатный голос кожей.

- Теодора Картер, да ты просто Эйнштейн.

Я медленно начала сходить с ума. Его сияющие смехом глаза творили со мной что-то невероятное. У меня начала кружится голова, а руки превратились в макаронины.

- Не могу дышать, - выдала я, хватаясь за грудную клетку и отрывисто вздыхая.

Желудок все-таки взбунтовался.

Я перепрыгнула через стулья в проходе как профессиональный паркурщик, хотя обычно и трех футов не могла пройти, не упав при этом. Выбежав из кафе на улицу, я опустила голову в мусорный бак, и меня в него тут же вывернуло.

Ждите повестку в суд, мистер Таннер.

Когда я уже опустошила свой желудок, Кара с улыбкой вздохнула рядом со мной.

- Сегодня никаких премиальных анти-блевотных чаевых, да? - она протянула пачку салфеток и бутылку минералки.

Я протерла лицо и прополоскала рот водой, параллельно пытаясь отдышаться, и вдруг заметила приближающуюся к нам фигуру парня с шестого столика. Бедняга знал меня всего десять минут, а я уже втянула его в какую-то баталию и пережила при нем приступ паники.

- Эй, как ты себя чувствуешь? - спросил он.

Свет от фонаря отражался в стеклах очков, мне не было видно его глаз.

- Как дешевая проститутка с повышенным рвотным рефлексом.

- Все лучше, чем работать официанткой, да? - ухмыльнулся он.

- Все лучше, чем диарея, - поддразнивала я, вспоминая, что он наплел про меня мистеру Таннеру.

Из кафе вывалилась компания его друзей, и все ребята начали махать ему рукой.

- Эй, Арт! - свистнул один из них, одетый в футболку с надписью "Бруклин" и кеды, которые стоили как вся моя месячная зарплата вместе с чаевыми. - Нам пора!

Арт обернулся и кивнул, прося еще пару секунд.

- Твой телефон, Рузвельт, - он взял мою раскрытую ладонь и вложил в нее потрепанный блэкберри. - И мои поздравления.

- Поздравления? - я так удивилась, что пропустила мимо ушей странное прозвище, которым он меня назвал.

- Ты набрала проходной бал. "Если Картер будет маячить у меня перед глазами еще и на сезон летней школы, я повешусь в кабинке туалета с запиской о том, что это она вынудила меня". Это была цитата твоего учителя.

- Спасибо, - с кислой миной я убрала телефон в карман передника. - Я не такая уж тупица, если что.

- Я пересдавал экзамен по математике три раза.

- Правда?

Когда он улыбнулся, мой желудок снова затрепыхался. Но на этот раз, кажется, не из-за нервов.

- Артур, мы опаздываем! - нетерпеливо прокричала брюнетка за его спиной, со злостью прожигая во мне дыру.

Судя по всему, она не знала, что я только что вытошнила свой обед в мусорку, и ее рыцарь с идеальной прической больше никогда не приблизится ни ко мне, ни к этому кафе ближе, чем на десять миль.

- Мне нужно бежать. - казалось, он хотел сказать что-то еще, но посмотрел на ухмыляющуюся рядом со мной Кару и передумал. - Удачных летних каникул!

Кинув мне последнюю извиняющуюся улыбку, он развернулся и пошел к своим друзьям, которые, дурачась, начали похлопывать его по плечу и бодать в бок, а брюнетка не преминула возможностью вцепиться ему в руку.

- Тебе тоже, - вяло вздохнула я ему вслед, прекрасно зная, что он меня уже не слышит.

Кара вдруг начала истерично смеяться, сгибаясь около меня в три погибели. 

- Ты чего? - я удивленно таращилась на нее.

- Он англичанин...и его зовут...Артур! - пыталась выдавить она сквозь смех.

После слов подруги я тоже начала смеяться. К нам в гетто пожаловал ходячее британское клише, ну кто бы мог подумать.

Кара выпрямилась только через минуту, все еще хихикая. 

- Но он все же очень миленький, - тяжко вздохнула она рядом с моим ухом.

- К сожалению, не из нашей лиги, - покачала головой я. - Мне за его очки придется продать почку.

- Если не две.

Дверь кафе с характерным скрипом открылась, и голова Олли в сеточке показалась в образовавшейся щели:

- Вы здесь, что, крэком торгуете?

- И не надейся, - закатила глаза подруга.

- Тогда живо в зал, там куча необслуженных столиков! - Олли учтиво придержал дверь, пока мы проходили мимо него. - А если вдруг начнете торговать, - незаметно шепнул он мне в ухо, - то я хочу в долю.

Я закатила глаза и последний раз обернулась посмотреть на удалявшуюся фигуру Артура, которого, скорее всего, больше никогда здесь не увижу. Не знаю, почему меня это так удручало.

 

Глава3.

Если не считать, что в мороженном за моим столиком нашли огромный волос, а какая-то пьяная в стельку женщина стащила с барной стойки стакан с пивом, то моя смена прошла практически без происшествий. Я почти парила по воздуху, окрыленная мыслью о том, что все лето буду...работать.

Да, работать. Летняя школа не была бы таким ужасом, если бы не мешала брать больше смен в кафе. Когда всеми силами пытаешься выбраться из черного списка налоговой инспекции - каждый доллар на счету.

Долги, уборка, готовка - вот вам и годы моей бурной молодости.

Хоть лето официально и не наступило, нам все равно приходилось работать до поздней ночи. В половину двенадцатого, когда мы с Карой и Ким протерли полы, вынесли мусор и перевернули стулья, можно было наконец-то "валить на все четыре стороны", как любил говорить Олли.

Каре нужно было спешить на свидание с Шоном - ее парнем, с которым она расставалась и сходилась обратно уже тридцать тысяч раз. Подруга поцеловала меня в щеку и выбежала за дверь так, словно спасалась от конца света. Ким, спохватившись, ушла вслед за ней, кинув мне напоследок, что в следующий раз будет расталкивать Грэга сама.

То же самое она говорила и в прошлую смену.

Я сняла свою форму, сложила ее в шкафчик в кладовке, которая служила нашей раздевалкой, попрощалась с Олли и направилась к столику, где дремал Грэг. Пришлось толкать его в плечо минуты три.

Очнулся он лишь после того, как я вылила кувшин воды ему на голову. 

Грэг лениво моргнул, потянулся и зевнул.

- Проснись и пой, красавчик, мы закрываемся, - усмехнулась я.

- Уже? - недоуменно озирался он. - Я пришел пять минут назад.

- Пять часов, ты имеешь в виду? Вставай, Грэг, я хочу домой, и мне нужно тебя выпроводить.

Я помогла ему подняться и под руку довела до двери, выключив по дороге свет и перекинув сумку через плечо.

На улице Грэг глубоко вдохнул.

- Ты просто чудо, Тэдди! - бормотал он заплетающимся языком. - Поцелуемся? - он выпятил губы трубочкой.

- Нет, - засмеялась я, отворачиваясь. - Боюсь герпеса.

Грустно качая головой, Грэг направился домой. Хотя навряд ли у него вообще был дом. По-моему, он всегда торчал в "Крузе" до самого закрытия. 

Летняя свежесть почти перебивала смердящий запах трущоб, а шелест зеленых листьев на ветру заглушал звук полицейских сирен и чьи-то громкие оры, раздававшиеся за несколько кварталов отсюда.

Я привыкла ходить домой пешком после каждой смены в кафе или ездить на велосипеде. Для меня ночной Детройт, как "Дом ужасов" в Диснейленде - воришки, выскакивающие из-за угла, конечно, сначала пугают, но через пару секунд с них тянет только смеяться, потому что почти каждый из них знает меня в лицо. В итоге мы цивилизованно расходимся в разные стороны, обмениваясь при этом парой любезных фраз.

Только я избавилась от одной немощной занозы в заднице в виде Грэга, как вдруг наткнулась еще на одну.

По пути домой, через пару домов от кафе я нашла молодого парня, прислонившегося к грязной кирпичной стене заброшенного здания. Только через пару секунд я узнала в нем британца из кафе. И сейчас он истекал кровью.

Никаких следов поножовщины или пулевого ранения я не заметила, но у него был разбит нос, и опухла губа. Он все еще пребывал в шоковом состоянии, и скорее всего пока еще даже не понял, что с ним произошло.

- Эй, все в порядке? - я неуверенно подошла ближе, чтобы убедиться, что это тот самый Артур из Даунтауна.

Он прекратил теребить свою разбитую губу и повернулся ко мне, сильно щурясь.

- Ты меня слышишь? - спросила я, присаживаясь рядом с ним на корточки.

- Я что, в аду?

Мне не удалось сдержать усмешку.

- Боюсь, тебе не настолько повезло. Ты всего лишь в Мидтауне.

- Еще хуже. - констатировал Артур.

Очки у него треснули, немного запачкались собственной кровью, я аккуратно стащила их с его лица и положила на землю. Наверняка, он без этих стекол не видел ничего дальше своего носа.

- Ты хочешь вынуть мне почку?

- Ага. С чаевыми беда, так что продам по двойному тарифу. Если только...

- Если только что?

- Если только у тебя нет предложения получше. - я хитро улыбнулась, а парень отчего-то в смущении отвернулся.

Артур вдруг зашарил руками по карманам джинсов и, не обнаружив ничего нужного, устало откинулся затылком в бетонной стене.

- Черт, телефон украли.

Я не выдержала и снова прыснула со смеху, протягивая ему пачку салфеток из сумки. 

- Что смешного?

- Это гетто, - пожала плечами я. - Считай, ты легко отделался.

- Да я по жизни везунчик, - он иронично вскинул бровь.

- Тебя разве не предупреждали, что ходить по улицам ночью в этой части города приравнивается к попытке самоубийства?

- К чему же тогда приравнивается жизньздесь?

- К обязательному наличию обширной коллекции перцовых баллончиков. - улыбнулась я. - Сегодня у меня с собой мой любимый универсал с аэрозольным распылением.

- Почему любимый?

- Он с фонариком. А это, кажется, единственная функция, которая когда-либо пригождалась мне в перцовом баллончике. Кто сможет на меня напасть? Я здесь каждую собаку знаю.

Артур вытер салфеткой большую часть крови с лица и практически мог двигать челюстью.

- Я тоже знал тех парней, что на меня набросились. Твой синеволосый дружок был среди них.

Он, видимо, имел в виду Адама с его кучкой недоумков.

- Прости за это, они обычно патрулируют тут улицы. Грабеж у них на уровне инстинктов. Ну а ты впредь будь аккуратнее, - наставляла я, помогая ему подняться на ноги. - Ночью здесь просыпаются монстры. Они жаждут крови, денег и возможности перепихнуться.

- Как ты здесь вообще выжила? - удивился он.

Даже побитый, Артур умудрялся ухмыляться.

- Закон джунглей, - пожала плечами я. - Эти банки внушают страх. - я как могла напрягла бицепцы, но они все еще представляли собой довольно жалкое зрелище.

Он со скептичным видом проткнул мои отстойные мускулы указательным пальцем, и я сдавленно хихикнула от щекотки. Почесывая руку, я заметила, что Артур смотрел на меня, с долей удивления и...чего-то еще. Так обычно смотрят на щенка, который бегает вокруг себя, пытаясь поймать себя за хвост.

Он стоял очень близко, и мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Побитый во всех возможных местах, он возвышался надо мной со своей гордой прямой осанкой и немного лукавым взглядом

Вселенная так несправедлива! Этот парень даже после драки умудрился сохранить аристократичный британский шарм, вгоняющий меня в краску. Я тонула в его светло-карих глазах цвета охры, и сердце почему-то стучало быстро-быстро.

Прекрати, сердце. Сейчас не время для твоих выкрутасов.

Сквозь ржавый запах крови я чувствовала мягкий аромат неизвестного мне одеколона, а раз неизвестного - то абсолютно точно какого-нибудь дорогого и дизайнерского.

- Так что, проводишь меня до автобусной остановки? - Артур говорил с доводящим до экстаза акцентом, и для того, чтобы ответить я с трудом выплыла из омута неожиданно наплывших на меня чувств.

- Сейчас? - я расширила глаза в притворном ужасе. - Водители в такое время суток обычно увозят всех только в два места. Имя им - черный рынок и сексуальное рабство.

- Серьезно? - нахмурился он.

- Да, - не выдержав, я начала смеяться. - А по дороге крутят девять сезонов "Династии" со спин-оффами и специальными выпусками.

Поглядывая на сбитого с толку Артура, я сжалилась, подняла его очки с земли и вручила ему обратно. 

- Идем, - вздохнула я. - Мой дом вниз по улице, тут недалеко, я тебя подлатаю.

- Почему я должен тебе верить? Ты пять минут назад хотела вырезать мне почку. Вдруг решишь взять меня в рабство?

- Нет, я завязала с работорговлей, - махнула рукой я. - Слишком много мороки с жизнеобеспечением эмигрантов.

По темным переулкам, лежащим между заброшенными зданиями, мы добрались до моего дома целыми и невредимыми. Наш потрепанный временем таунхаус располагался на окраине, в частном секторе Мидтауна, неподалеку от Истерн Маркет. Этот район был достаточно суетливым и неприглядным для того, чтобы мои любимые папочки могли перепродавать краденные машинные детали, алкоголь, свертки косяков и выкраденные у туристов документы и драгоценности.

Узкая тропинка вела к чуть подкосившемуся двухэтажному коттеджу с небольшим задним двором, захламленным шинами, покрышками и всевозможным мусором, который Джек с Чарли все еще надеются продать на блошином рынке.

Я быстро поднялась на скрипящее крыльцо, чтобы успеть сорвать с двери повестку в суд. Снова по вопросу о неоплате налогов.

Отлично, подумала я, комкая бумагу в руках, если квитанция до сих пор висит, значит, дома никого нет.

Я выбросила бумажку и отперла ключом входную дверь, приглашая измученного гостя в нашу скромную обитель. Свет в доме загорелся только с шестого щелчка включателем, и пока Артур не увидел свинарник, который из себя представляла наша гостиная, ломящаяся от пустых коробок из-под пиццы, пивных бутылок и сигаретных окурков, я увела его на кухню, где мною поддерживалась относительная чистота.

Артур сохранял невозмутимое спокойствие, с интересом оглядываясь по сторонам, словно попал в Изумрудный город, а не во вполне себе обычное пристанище не особо богатых людей.

- Не волнуйся, последнюю кишечную палочку здесь подхватил какой-то наш очень дальний родственник. И забрал ее с собой в могилу. - пошутила я, пытаясь разрядить обстановку.

На удивление, Артур посмеялся.

- Боже, тебе, должно быть, очень плохо. - сказала я.

- Терпимо, а что?

- Просто тебя рассмешила самая дерьмовая шутка на свете. Верный признак того, что ты при смерти. Тебе нужно присесть.

Я указала на обеденный стол, за которым мы все реже едим и все чаще обсуждаем, какое алиби придумать Джеку на позавчерашний вечер, чтобы полицейские не упекли его за решетку. Это только звучит ужасно. На самом деле, со временем это становится увлекательным занятием. Больше всех от него фанатеет Хайд, хоть его бредовые идеи еще ни разу не помогли.

Артур сел за стол, пока я искала аптечку. Повернувшись, я невольно отметила, каким чужим он смотрелся на нашей небольшой кухне, совмещенной со столовой. У него стильная прическа, дорогая рубашка и джинсы, порванные не от долгой носки, а по веяниям новой моды. В то время как потрескавшейся скатерти на нашем столе уже лет двадцать, плинтусы в углах дома поотваливались, окно даже зимой закрывалось только до микроклимата, а занавески подпалены после случая с сигаретой, которую Джек оставил тлеть в пепельнице на подоконнике.

От всех этих мыслей я и не заметила, как коробка с аптечкой, которую я пыталась достать из верхней дверцы шкафа, соскользнула с края полки и приземлилась прямо мне на голову. От удара к завтрашнему утру точно будет шишка.

Сделав вид, что ничего не случилось, я подошла к Артуру, потирая ушибленное место, и очень гордилась его отчаянными попытками не засмеяться. Его, правда, хватило всего на десять секунд, а затем чудесный мелодичный смех заполнил пространство кухни.

- Ох, заткнись. Я тут, вообще-то, пытаюсь помочь.

- Я готов еще немного поистекать кровью, если тебе нужно время, чтобы не убиться о ближайшую твердую поверхность.

- Да-да, - закатила глаза я, смачивая ватный диск перекисью. - Я неуклюжая неудачница, подбирающая на улицах немощных жертв ночных ограблений. Но знаешь, на данный момент, я лучшее, что у тебя есть.

- Ты лучшее из того, что могло бы быть, - неожиданно признался он, пока я прочищала его раны, а наши лица находились в паре дюймов друг от друга. - Ты добродушная.

Я пыталась делать так, чтобы мои пальцы не дрожали, и немного нервно рассмеялась.

- Так вы в Англии называете всех безнадежных?

- Ты не безнадежная. Неповоротливая, конечно. Возможно, не доживешь и до тридцати, потому что однажды обязательно пробьешь головой какой-нибудь острый косяк. - он пожал плечами, расплываясь в наглой улыбке. - Но ты не безнадежная.

- Я безнадежно верю в людей, - пожала плечами я, чувствуя, как мягко соприкасаются наши колени каждый раз, когда я нагибалась ближе к его лицу. - Странно, да? Живу в городе, где убийства служат местной развлекаловкой, и все еще отчаянно верю, что в у этого мира еще есть шанс.  - я рассеянно улыбалась, пока говорила. - А теперь снова скажи мне, что я не безнадежная.

Вдруг его покрытое ссадинами лицо стало таким по-мальчишески юным и беззаботным, что мне захотелось прижаться своим лбом к его и запечатлеть этот момент.

- Ты добрая. - выдохнул он, а моя рука застыла над его скулой.

- Добрее тех парней, которые тебя отделали, это уж точно. - я сделала вид, что не смутилась, хотя уверенна, что покраснела, как спелый помидор.

- Что ты выбросила перед тем, как зайти в дом? - спросил он.

- Предупреждение из банка. Мы либо не заплатили за воду, либо не внесли плату за кредит, - пожала плечом я.

Суд без конца присылает нам письма с просроченными счетами. Мы так сильно увязли в долгах, что сотрудники налоговой инспекции скоро будут ночевать у нас на крыльце.

- И ты выбросила предупреждение? - искренне удивился он.

- Оно ведь самое первое в этом месяце. Мы никогда не обращаем внимание за первое предупреждение. Мы и на звонки-то нечасто отвечаем, - объясняла я. - Джек начинает шевелиться, только когда домой приезжают вышибалы из конторы.

- И как он до сих пор не попал в тюрьму?

- Он попадал, - усмехнулась я. - Но Джек упертый, решеткой из него дерьмо не выбьешь. Всем остается только смириться. Трава зеленая, небо голубое, а Джек никогда не платит по счетам.

Все эти нелепые мелочи существования нашей семьи стали для меня такими привычными, что я уже и забыла, как неприемлемо это для нормального общества. По всем морщинкам нахмурящегося лица Артура можно было проследить, как он пытался переварить полученную информацию.

Кусая губы, я сдерживала смех.

Наивный Даунтаун, ты совсем ничего не знаешь о жизни, подумала я.

- Что ты здесь делаешь, Артур? - спросила я, смывая кровь с его лица.

- М? - он казался сильно увлеченным нижней частью моего лица, так что не сразу понял вопрос. - О, я приехал в Америку к своему отцу.

- В Мидтауне, - улыбнулась я рядом с его скулой. - Что ты делаешь в Мидтауне?

- Мне просто стало интересно, как вы, ребята, здесь живете. Лиам предложил сходить в местное кафе и разведать обстановку. Конечно, мы не ждали теплого приема, но это, - он указал на свое лицо, - явный перебор.

Нахмурившись, я чуть сильнее прижала вату к ране рядом с его глазом, и Артур зашипел от боли.

- Ауч, - воскликнул он. - Ты чего?

- Мы не какие-нибудь звери в зоопарке, чтобы наблюдать за нашей жизнью. - я бросила кровавый ватный диск на стол и поднялась с места, чтобы убрать аптечку обратно в шкаф. - Ты не можешь просто бросить в прохожего камень и следить за его реакцией.

- Я не кидался камнями! Если ты не заметила, то это мне влетело.

- Видимо, заслуженно.

- Слушай, я не хотел тебя обидеть, - он, опираясь рукой о стол, медленно приподнялся. - Просто...

- Просто ты вырос в доме, куда каждую неделю не вваливается полиция в поисках наркотиков, где по утрам пекут оладья, ужинают в семь вечера, и родители не пытаются зарезать друг друга кухонным ножом. Спорим, у тебя даже была железная дорога и большой дрессированный лабрадор?

- Кот. - сказал он. 

- Что?

- У тебя есть кот. - улыбнулся он, глядя мне за спину.

Я оглянулась и увидела нашего кота Тони, равнодушно вылизывающего переднюю лапу на кухонном ящике.

- Это не кот, а исчадие ада. Он всех ненавидит и уже четвертый год продолжает думать, что это мыживем с ним, а не он с нами.

Артур все же подошел к шкафу и начал почесывать Тони за ухом. Тот через пару секунд уже блаженно прикрыл глаза и начал довольно урчать, изредка подергивая лапами.

- О господи, - я настороженно рассматривала морду кота. - Это чудовище умеет издавать не только шипящие и воющие звуки. Ты, что, экзорцист?

Артур, кажется, не обратил на мои слова никакого внимания, потому что следом выпалил:

- У меня правда была железная дорога. И много животных. - он грустно улыбался, все еще поглаживая кота. - У меня даже был пони и квадроцикл - в общем, все, что только мог захотеть ребенок в любом возрасте. Родителям всегда было проще съездить в торговый центр, чем провести со мной хоть пять минут свободного времени.

Я присела на кухонный стол, поставила ноги на ободранную обивку деревянного стула и наконец рассмеялась.

- Я сказал что-то смешное?

- Извини, - все еще смеясь, выдавила я. - Ты, что, правда хочешь поговорить со мной о своей "дерьмовой" жизни? Со мной?

Он облокотился спиной о кухонный шкаф, на котором заснул Тони, и скрестил руки на груди.

- Оглянись вокруг, - я жестом обвела столовую. - У меня в детстве не было пони, зато у меня была украденная из столовой вилка, которой можно было царапать ублюдков, которые пытались отобрать у меня завтрак. И квадроцикла у меня тоже не было, я ездила на метро, где изо всех сил нужно держаться за свое имущество, потому что его в любую секунду могли стащить.

- Мой пони умер от головной опухоли, - Артур подошел ближе ко мне и опустил руки на спинку стула напротив моих коленей.

- Я жила в детском доме, приятель. Опухолей, смертей и инцеста там  было больше, чем в "Игре престолов".

- Я учился в пансионате, где целую ночь провел подвешенным вверх ногами к карнизу четвертого этажа, - его глаза горели каким-то непонятном азартом, и с каждым словом он приближал свое лицо все ближе к моему.

- Хорошо, наверно, прохлаждаться на свежем воздухе? Потому что я упала с четвертого этажа и сломала себе два ребра, - я практически видела яркие пятнышки на радужке его глаз, так близко ко мне он находился.

- Я видел труп человека, - он повел бровью, как бы спрашивая "ну и что ты на это ответишь?" 

Я лишь расплылась в победной ухмылке.

- Бедняжка, до сих пор отходишь от моральной травмы, верно? - я состроила сочувствующее выражение лица. - Родители, скорее всего, никогда не заставляли тебя быть посредником в сделке при передачи наркотиков? - мне было девять лет, когда Джек обвесил меня почти фунтом героина и сказал отдать его одному джентльмену в темном переулке, Джек наивно полагал, что никто не заподозрит ребенка. - Полиция появилась очень неожиданно. Началась перестрелка, и мне крупно повезло схватить пулю. - я отвела воротник водолазки, показывая Артуру заметный шрам у основания шеи, рядом с ключицей. - Пара дюймов в сторону, и мой труп бы уже давным-давно гнил под землей на местном кладбище.

Брови у парня удивленно взметнулись вверх. Он уставился мне в глаза, высматривая в них ложь, а я не отводила взгляда, потому что говорила чистую правду.

- Ну и ну, - покачал головой он. - Можно мне...? - он указал пальцем на мой шрам.

- Валяй, - равнодушно пожала плечом я.

Шрам был продолговатым и чуть выпуклым, довольно выделяющимся даже на фоне моей бледной кожи. Слава богу, я живу с ним уже слишком долго, чтобы комплексовать по этому поводу. Ходить без отметин в гетто - это все равно, что не уважать с древности сложившиеся здесь традиции. Мы все тут ходим покалеченными, морально, физически и экономически. В идеале у меня должно не хватать какой-нибудь из конечностей или внутреннего органа, но шрам тоже сойдет.

Теплые пальцы прошлись по белесому следу, чирканувшему полосу поперек моей шеи, и от этого прикосновения по всему телу у меня побежал табун мурашек. Слишком много заботы и осторожности было в его движениях, и дыхание прямо мне в щеку сбивало с толку, заставляя сердце стучать быстрее привычного ритма.

- Ладно, ты выиграла, Рузвельт, - улыбнулся он рядом с моими губами. - Твоя жизнь дерьмовее моей.

- Ну конечно выиграла, - усмехнулась я, подтягивая горлышко водолазки обратно. - Я тебе не по зубам, Даунтаун. - я ткнула кончик его носа своим, хохотнула и успела спрыгнуть со стола, едва парень смог пошевелиться.

Сосредоточившись на кульбитах своего сердца я пропустила мимо ушей брошенное мне уже второй раз за день "Рузвельт".

- Ты закончила с моим лицом? - спросил он.

Я хотела выдать какую-нибудь очередную глупую шутку, но все никак не могла утрамбовать мысли в голове, которые, как молекулы в нагретом теле, беспорядочно двигались в разные стороны.

- Да, - просто ответила я.

- Так я могу идти? - он стоял посреди кухни, перекатываясь с пятки на носок.

- Если только хочешь вернуться домой по частям? - он сморщился, и я не смогла сдержать улыбку. - Ты можешь остаться здесь, вообще-то.

- В твоем доме?

- Никакого двусмысленного подтекста! - заверила я. - Ты просто можешь переночевать здесь. Все равно автобусы уже не ходят, а до метро добираться тридцать минут.

Артур, кажется, сомневался, оглядываясь вокруг себя.

- Не Осборн-хаус, знаю. Зато мы вытравили термитов, - пожала плечами я, словно отсутствие насекомых сделает из этой архитектурной развалюхи пятизвездочный отель.

- А что на счет твоих родителей?

- Повезет, если все явятся к полудню. Ты успеешь уйти до их возвращения.

Лицо Артура сразу просветлело.

- Спасибо тебе, - искренне проговорил он.

- Уже поздно, вообще-то. Пора ложиться, - часы на микроволновке показывали пятнадцать минут первого. - Но сначала мы должны кое-что сделать!

Я мигом рванула к лестнице и забежала в свою комнату. На моем компьютерном столе грудой были свалены тетради и сборники с пособиями по подготовке к моему тесту по математике. 

Свалив всю эту мерзкую, мозолившую мне последние пару недель глаза кучу со стола, я запихнула ее в заранее подготовленную картонную коробку и с этим увесистым грузом спустилась на кухню к Артуру, который уже не первый раз за день смотрел на меня, как на спятившую.

- Давай за мной, - позвала я, толкая ногой дверь, ведущую на наш задний двор. - И захвати ром, он в заначке на полу, под холодильником.

На удивление, парень даже не стал задавать вопросов, а просто послушно достал бутылку рома. Ночь была наполнена звуками криминального Детройта, представляющими собой микс из полицейских сирен, взрывающихся питард и топота убегающих с места преступления подростков. Холодный ночной воздух теребил открытые участки кожи, а небо затянулось смогом и дымом, валившим из мощных труб ближайшего завода.

- Что ты задумала? 

- Жертвоприношение, удовлетворение моих садистских наклонностей, огненную вечеринку или план возмездия, выбирай, что тебе больше нравится, - я вытряхнула кучу макулатуры из коробки в чугунный бак, достающий мне до бедер.

Эта жестянка всегда стояла здесь исключительно для того, чтобы сжигать в ней ненужные вещи. Иногда это были старые, изорванные тряпки, а иногда - мет, которым затягивались чокнутые дружки Джека.

Когда все учебники и тетрадки наконец-то были утрамбованы в бак, я забрала у Артура ром, вылила приличную дозу на помятые бумаги, подожгла спичку и бросила ее внутрь, наблюдая, как вспыхивает и разгорается пламя.

- Тэдди! - через пару минут на крыльце дома напротив появилась миссис Лукас, престарелая женщина на пенсии, которая любит носить камуфляж, пистолет и содержит целый склад оружия в амбаре за домом. - Что ты там поджигаешь?

- Математику! - крикнула я, чтобы она могла меня услышать.

- Слава господу, ты сдала этот треклятый экзамен! - миссис Лукас возвела очи к небу. - А я уже было подумала, что Джек снова переехал кого-то на машине! Я завтра принесу вам черничный пирог в честь такого случая.

- Спасибо, миссис Лукас! - заулыбалась я. - Но никаких брауни с орехами! Джулиан в прошлый раз попал в неотложку из-за аллергического шока!

Артур лишь тихо смеялся, наблюдая, как миссис Лукас, хромает обратно к себе домой.

- Знаешь, как у меня в семье говорят? - спросила я, поворачиваясь к парню. - "В Детройте можно вечно смотреть на три вещи: как строятся дороги, как Джек Картер снова обещает завязать с выпивкой, и как Тэдди сжигает все свои надежды на светлое будущее".

- Жизнь в итоге налаживается. - сказал Артур, вытягивая у меня из рук бутылку рома, которую я сжимала до побеления костяшек.

- Да, налаживается. - я улыбнулась, отворачиваясь к огню. - Только почему-то не у меня.

Я знаю, что вы думаете. То, что я родилась в гетто, не значит, что я должна и умереть здесь. Но вы не знаете эти места, не представляете, как сильно они к себе привязывают, выстраивают вокруг вас решетку, практически превращая в своего раба. Жить в центре Детройта - это как пожертвовать почку кому-то из родственников - фактически, это чертова благотворительность: сплошные побочные эффекты, никакой самовыгоды, и даже льгот не предоставляют.

И все же я никогда не ненавидела жизнь здесь. Может, я и спятившая, но мне действительно нравилась эта половина задыхающегося Детройта.

Стокгольмский синдром.

Да, это Город-призрак. Да, улицы здесь ломятся от заброшенных зданий и недостроенных вышек, бандитских группировок, бездомных попрошаек и голодающих детей. Жить здесь - все равно что тщательно планировать медленное самоубийство, но была особенная прелесть во всем этом вымирании. В итоге же нам всем придется пойти на дно с этим кораблем, обернуться призраками вместе с исчезающим городом.

Куда еще мы можем приткнуться? Где на свете вытерпят чудаков вроде нас? Мы ведь можем прожевать и проглотить битое стекло, можем спокойно спать в комнате с разлагающимся трупом или на спор съесть крысу. Мы все поехавшие. История о сумасшедших детройтцах, которых жизнь корнями привязала к таким же сумасшедшим улицам - это в итоге неизбежно.

Мы досмотрели, как в жестянке дотлел последний исписанный формулами листок и вернулись в дом.

Я постелила Артуру матрас на полу рядом со своей кроватью, на который парень очень странно таращился.

- Дай угадаю, ты думал, что твоя королевская британская задница будет отлеживаться на моей кровати? - ухмыльнулась я.

- Я просто надеялся, что смогу выгнуть свою королевскую британскую спину к завтрашнему утру.

- У тебя больше шансов сохранить жизнь, если будешь спать на полу, поверь.

Я подняла жесткий матрас на своей кровати и продемонстрировала арсенал оружия, который храню под ним в целях самозащиты. 

- Совсем чокнутые парни имеют привычку влезать в наши окна, - пожала плечами я, пока он оглядывал набор заточек и ножей у меня под кроватью. - Джек частенько вляпывается в неприятности, и если бы я в начальной школе не научилась стрелять из пистолета, то...

- "То твой труп бы уже давным-давно гнил под землей на каком-нибудь местном кладбище". - процитировал он меня же, крутя в руках деревянную биту, которой я как-то раз отбила причиндалы дилеру, полезшему на Джека с кастетом посреди ночи. - А кто такой Джек? - спросил Арт, возвращая все тяжелые, острые и колющие предметы под матрас. 

- Джек - мой отец, - я расшнуровывала свои ботинки и вынимала серьги из ушей, сидя на краю кровати. 

Артур пристроился рядом со мной.

- Он удочерил тебя? Ты говорила, что жила в приюте.

- Ну да, - кивнула я. - Они с Чарли удочерили меня, когда мне было восемь.

- А Чарли - это...

- Тоже мой отец.

- И они с Джеком...

- Да, - рассмеялась я. - Да, они геи.

- А ты...

- Нет, я не лесбиянка. А ты? - все еще подшучивала я.

- И я не лесбиянка.

- Слава богу! - выдохнула я, поднимаясь с кровати и распуская длинные волосы.

Я повернулась к Артуру и заметила, что он очень странно меня разглядывает, словно первый раз в жизни видит. Я не подала виду, что смутилась, только заправила прядь волос за уши.

- Мой лучший друг сегодня сказал мне, что он гей, - поведала я, спеша оправдаться. - Не пойми меня неправильно, но если в моей жизни прибавится еще парочка людей нетрадиционной ориентации, я просто сойду с ума.

Я достала из выдвижного ящика пижамные шорты и длинную футболку "Chicago Bulls" и отправилась в ванную, прилегающую к комнате, чтобы переодеться.

- Лучшая подруга моей мамы была лесбиянкой, - сказал Арт.

Дверь в ванной была чуть приоткрыта, и я отчетливо слышала каждое его слово.

- Была? Что с ней стало? - спросила я, натягивая майку.

- Она переспала с моим отцом.

- Что? - я высунулась из-за двери, едва успев натянуть на себя шорты и махровые носки с рисунками панды.

- Это случилось три года назад. Мы тогда жили в Америке, но после развода право полной опеки осталось у мамы. Она англичанка, так что мы с ней переехали в Лондон.

- Вот тебе и странный акцент. - только сейчас я поняла, что некоторые слова он произносил мягко, совсем как американец, а некоторые выходили резкими и чопорными, с проглоченной буквой "р".

- Моя бабушка ортодоксальная британка, она бы прожгла мне язык раскаленным чайником "Эрл Грея", если бы я не заговорил с акцентом.

- Какая милая женщина. Ты уверен, что она не из Детройта? - улыбнулась я, усаживаясь вместе с ним на кровать.

Артур тихо рассмеялся, потирая переносицу под оправой очков. Я решила, что очки ему больше не нужны, поэтому аккуратно стянула их с его лица и положила на прикроватную тумбочку.

- Лесбиянки вообще странные существа, - со знанием дела сказала я, подтягивая под себя ногу, на которой недавно начал светлеть огромный синяк. - Моя сестра Мэгги - побочный эффект юношеских похождений Джека - успела забеременеть от какого-то типа в баре, а потом поняла, что она вообще больше не по мальчикам.

- Это, наверно, неловко, - сморщился Арт. - Что она сделала с ребенком?

- Родила, - усмехнулась я. - Китти у нее получилась замечательной. Я надеюсь, что хотя бы из нее выйдет что-то стоящее, и у Картеров появится хотя бы один уравновешенный член семьи. 

- Ты за этим проследишь, верно? 

- Девочка с оружием под кроватью? О да, уж я точно знаю, как растить детей.

Наши с Артом плечи соприкасались, а моя коленка практически лежала на его бедре. Я не из тех людей, кто близко подпускает к себе незнакомцев, физически я могу контактировать только с теми людьми, которым по-настоящему доверяю, но сидеть так близко к Арту не казалось чем-то распутным или неправильным. Я не удивлена, что этот парень умудрился понравиться даже Тони - он каким-то образом обдавал теплом каждую точку соприкосновений наших конечностей, и мне хотелось льнуть только ближе, чтобы целиком согреться. 

- А у тебя не только оружие припрятано, - он вдруг поднялся с кровати и прошел к винтажному стеганному креслу в углу комнаты и поднял с него лежащее там укулеле(*).

- Я одолжила его на время.

- И как давно оно у тебя? - спросил Артур, оглядывая мелкие царапины и потрескавшиеся наклейки на корпусе инструмента.

- Семь лет? - задумалась я. - Может, восемь. Точно не помню.

- Ты умеешь пользоваться чьей-то щедростью. - усмехнулся Даунтаун.

Вообще-то, я не люблю, когда кто-то трогает мою миниатюрную гитару, но сегодня, по какой-то причине, решила сделать исключение ради этого недобританца.

- Сыграешь что-нибудь?

- Только за наличку, - улыбнулась я.

- Но меня обчистили.

- Не повезло тебе. Приходи, когда перестанешь бедствовать. - я хохотнула, забирая гитару из его рук и возвращая ее на место.

- Ты вымогательница, Рузвельт, - он встал вслед за мной и поймал меня за запястье, которое казалось слишком тонким, потому что буквально тонуло в его длинных пальцах.

Мы стояли посреди комнаты рядом с окном, на стекле которого бледными огоньками отражался светильник, горящий на прикроватной тумбочке.

Артур перебирал мои обернутые пластырем пальцы в своей руке и усмехался самому себе, пока сердце у меня было готово галопом скакать по организму.

- Почему "Рузвельт"? - наконец догадалась спросить я.

- Теодор Рузвельт. - пояснил он.

- Это тот, у которого прическа как у Обри Бердсли? 

- Да, - усмехнулся он. - А еще тот, который был самым молодым президентом за всю историю Америки, натуралистом и борцом за социальную справедливость.

- Но ведь у нас с ним ничего общего!

- Это ты так думаешь, - Артур рассеянно провел пальцем по шраму, выглядывающему из-под футболки.

Он посмотрел мне в глаза, хотя сомневаюсь, что он увидел что-то без очков и при этом слабом освещении, а затем резко выпустил мою руку из своей и прошел в ванну, так ничего и не объяснив.

Вода пошуршала какое-то время, а затем мы уже улеглись спать. Я ворочалась на кровати, пытаясь найти удобное положение, но все никак не могла заснуть. Вместо этого я думала об Артуре и о том, как ему, наверно, тяжело сейчас жить с отцом, который когда-то предал их семью. Я как никто другой знала, какого это - разочаровываться в своих никчемных биологических родителях, поэтому боль даунтаунского мальчишки на какое-то мгновение стала болью пятилетней девочки, плачущей на кровати в детском приюте.

Но я все же обрела новую семью, научилась доверять людям и оставила все предательства позади. Артуру такой возможности не представилось.

Устроившись на боку, я закинула руки и ноги на длинную ярко-красную подушку, а затем свесила лицо вниз к Артуру, который с закрытыми глазами лежал на спине, сложив руки на груди.

Он был так сильно похож на Дракулу в этой позе, что я чуть не закричала. Перевернувшись обратно на спину, я еще немного посверлила потолок взглядом и не выдержала:

- А как тебе больше нравится - "Арт" или "Артур"?

Он думал всего на пару секунд.

- Артур. - сказал он.

Я еще немного повозилась с одеялом и собрала под головой гору подушек.

- Артур? - тихо позвала я.

- М? - сонно отозвался он.

- Ты выиграл.

- Выиграл что?

- Награду за дерьмовую жизнь.

- Я, наверно, правда хреново выгляжу. Может, та кишечная палочка вашего родственника была не последней?

- Вполне возможно. - я улыбнулась. - Но болеть все может не только от кишечной палочки, понимаешь? Иногда есть и другие шрамы, просто они спрятаны глубже и саднят гораздо сильнее.

Я слышала, как он неловко кашлянул, а затем усмехнулся.

- Извини, я не приготовил речь победителя, - послышалось снизу.

- Ты выиграл первый раунд, Даунтаун, но не войну.

- Это мы еще посмотрим, Рузвельт.

Мы ненадолго замолчали, погружаясь в звуки незамолкающих детройтских улиц за приоткрытым окном.

- И еще... - я сильнее прижалась к подушке. - Не называй меня "Рузвельт". Лучше просто Тэдди.

- Я обдумаю твое предложение, - даже не глядя, я могла определить, что он ухмыляется.

У меня вообще отличный слух, потому что я уловила шепотом добавленное "Рузвельт".

 

Глава 4.

Утро в "Крузе" начиналось так же, как и сотни предыдущих.

Миссис Лайнесс, учительница старших классов, всегда пьет нефильтрованное пиво с долькой лимона и оставляет мелочь со сдачи на чай. Мистер Росс заказывает бурито без сальсы и соуса чили. Миссис Льюис работает в налоговой, поэтому в "Крузе" она ест совершенно бесплатно. Мистер Капучино (хоть он и просит называть его просто Джордж), военно-морской служащий в отставке, пьет по две чашки кофе и сидит исключительно на летней веранде. Чтобы не мучиться с легкими, с тяжелых кубинских сигар он недавно перешел на электронные сигареты. По праздникам он позволяет себе бокал коньяка, а в середине июля приходит ужинать с женой, чтобы отпраздновать годовщину их свадьбы.

Лето официально наступило, и это означало, что выручка за день наконец-то сможет погасить хоть какие-то затраты кафе. Если повезет, то к концу года в этом заведении все-таки появится лицензия на продажу алкоголя, потому что, на самом деле, мы толкаем его просто так.

Мистер Гитти, или же Рави, как мы все называли директора кафе, по утрам заряжается исключительно от эспрессо. Только после семи-восьми чашек его индийский акцент становился не таким заметным. А пара съеденных тако с двойной порцией авокадо уже совсем превращали его в полноценную единицу общества.

- Семь и три. - оповестил меня Рави, останавливаясь возле барной стойки, где я протирала столовые приборы.

- Это сахар или глюкоза?

- Уровень холестерина.

Рави был диабетиком с пятнадцатилетним стажем, который ненавидел таблетки и инсулин.

- Тебе нужно бросить курить. - сказала я уже в тысячу первый раз.

- Или записаться в спортзал? - с надеждой протянул он.

- Что угодно, Рави, только проживи еще парочку сотен лет. Без тебя тут будет совсем тоскливо. - грустно протянула Кара, останавливаясь рядом с ним.

Он усмехнулся, засовывая руки в карманы широких камуфляжных брюк.

- Смотри-ка, Тэдди, кто-то сегодня хочет уйти с работы пораньше, - он смотрел на Кару, пока та беззастенчиво строила ему глазки.

- Да, Рави, совершенно безвозмездно в этом месте тебя люблю одна я. - мне пришлось грустно вздохнуть.

- Умоляю, только не говори моей жене, она будет ревновать. - приглушенно проговорил он, немного коверкая слова своим милым индийским акцентом. - И заставит построить еще одну теплицу для своих чертовых растений.

Поболтав с поварами на кухне и сделав все свои дела, Рави уехал, снова оставив за старшего Олли, который в данный момент щипцами вытаскивал кости из огроменной рыбины.

- Ты худшая подруга на свете. - Кара напугала меня, подкравшись из-за спины.

- С чего бы это?

- Горячий британец ночевал у тебя дома, а ты уже четвертый день мучаешь меня своими дурацкими молчанками. - выпалила она. - Джек что, прикончил его? Вы закопали труп на заднем дворе?

Я рассмеялась, кидая в нее упаковку салфеток.

- Он жив, успокойся.

- Тогда я теряюсь в догадках. - она подперла руками подбородок и уставилась на меня, словно приготовилась услышать от родителей сказку в Сочельник.

- Все, на самом деле, было не так плохо... - туманно изрекла я.

. . .

- Тэдди!

Сквозь сонные дебри я слабо ощущала, как кто-то дергает меня за предплечье.

- Тэдди-и! - нетерпеливая тонкая рука не переставала тормошить мое стонущее тело.

Я понятия не имела, сколько было времени, и что вообще происходит, но мой организм резко блокировал любую мысль о том, чтобы подняться с кровати и что-либо выяснить.

- У тебя появился муж? - проворные пальчики Китти разлепили мои крепко сомкнутые глаза, и я обнаружила племянницу, сидящую на мне верхом и держащую мои веки открытыми.

- Нет у меня никакого мужа. С чего ты взяла? - хриплым голосом спросила я, щурясь от дневного света.

- А это кто тогда? - хихикнула Китти, свешивая голову на пол.

Я резко подскочила на кровати, сбрасывая с себя одеяло, и нагнулась к полу вместе с белокурой головой племянницы.

- О не-е-ет, - простонала я, хватаясь руками за голову. - Артур! - я потрепала все еще спящего парня за плечо.

С пола послышалось только тихое бормотание и какие-то ругательства, которые с британским акцентом звучали немного странно. Я бы обязательно посмеялась, если бы моя жизнь сейчас не была в такой катастрофической заднице.

Я сползла с кровати и перешагнула через распластанное тело Артура, случайно наступив по дороге на его предплечье, отчего парень болезненно простонал.

Мне удалось доползти до двери в комнату, и чуть приоткрыв ее, высунуть нос в образовавшуюся щель. Звуки с первого этажа сотрясали даже коридор за лестничным пролетом. Ругательства Джека я ни с чем не спутаю - он снова жаловался на соседскую собаку, грозясь прострелить ей черепушку дробовиком, если она не перестанет лаять по утрам.

- Что ты делаешь? - Китти также на четвереньках подобралась ко мне и уткнулась лбом мне в плечо, все еще хихикая и поглядывая в сторону Артура, который уже успел принять сидячее положение.

- Когда вы успели приехать домой? - я дернула ее за растрепанную косичку, чтобы та перестала громко смеяться.

- Мама только что меня привезла, а я сразу к тебе. И дедушки вернулись недавно.

Китти подползла к Арту и начала бодать его лбом в грудь.

- Ты теперь муж Тэдди? - спрашивала она.

- Он не мой муж, Китти. - я поднялась на ноги и побежала в ванну, пытаясь уместить все свои утренние махинации в тридцать секунд.

- Мама говорила, что спать в одной комнате с мальчиком можно, только если он твой муж! - надулась Китти.

- Лучше бы она сама этим советом воспользовалась, - тихо пробормотала я. - Почему ты не убрался рано утром? - обратилась я к Арту с зубной щеткой во рту, натягивая при этом джинсы, сидя на полу ванной.

- Я думал, ты поставила будильник!

- А я думала, ты поставил будильник!

- У меня, вообще-то, стащили телефон!

- Мы в гетто ориентируемся на биологические часы! - прошипела я.

Артур зашнуровывал кеды. Лицо у него пострадало после вчерашнего избиения, хотя все могло быть гораздо хуже. Сейчас осталась лишь пара синяков на левой скуле и несколько царапин, залепленных пластырем, на лбу.

- Черт, - выругнулась я, вылезая из ванной в одном кроссовке. - Кто еще дома, Китти?

- Там сидит Чак! - радостно воскликнула она.

- И какого черта здесь делает Чак? Еще ведь не тридцатое число! - я ползала под кроватью в поисках пропавшего кроссовка.

- Кто такой Чак? - Артур натянул на лицо очки и протянул мне взявшийся из ниоткуда левый ботинок.

Удивительно, но даже помятый с утра и с синяками на лице он смотрелся он не побитой бродяжной собакой, а вполне себе приличным молодым человеком. Серьезно, что это за чай у них такой в Англии?

- Вот сейчас и познакомитесь, ребятки, - без особого энтузиазма сообщила я, натягивая кроссовок на ходу.

- А это обязательно?

- Если только не хочешь прятаться тут по шкафам ближайшие лет десять, пока Джек не откинется от алкогольной интоксикации, - я скрестила руки у груди, застыв перед дверью.

- Тебе придется есть термитов! - добавила Китти на полном серьезе.

- Ты же сказала, что вы вытравили термитов, - сморщился Артур.

- Артур. - мне пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза.

- Что?

- Я соврала.

- А дедушка сказал, что он в саранче есть молоко. - поведала Китти.

"Дедушкой" она называла только Чарли. Джек для всех всегда оставался исключительно "Джеком", даже для Мэгги, которая приходилась ему родной дочерью.

- Белок, а не молоко. Вот, - я подняла Китти с пола и вручила ее в руки Артуру. - С ребенком на руках тебя никто не тронет. Ну или хотя бы не застрелит.

Мне, конечно, могло показаться, но он вроде бы тихо прошептал "аминь".

- Я Китти, а тебя как зовут? - спросила племянница, обвивая шею Артура руками.

- Артур.

- А фамилия? - не унималась она.

- Кемминг. Артур Кемминг. - представился он.

- Кемминг? А Тэдди возьмет твою фамилию?

- Не собираюсь я за него замуж! - закатила глаза я, открывая дверь. - И вообще, прекращайте трепаться, внизу ждет инквизиция.

- А что такое инквизиция? - спросила Китти, пока Артур с ней на руках проходил мимо меня.

- Сейчас увидишь, - с кислой миной я поплелась к лестнице вслед за ними.

В столовой все было по-старому - то есть опять творилось какое-то сумасшествие. Чак сидел привязанным к стулу, с заклеенным скотчем ртом и микроволновкой на коленях. Джек стоял рядом с ним, прислонившись бедром к ящику, и прочищал магазин в своем ПММ, Чарли тем временем в очках для чтения разбирал на кухонном столе машинный аккумулятор, а Джулиан беззаботно поедал кукурузные хлопья, разбавленные моим обезжиренным питьевым йогуртом со злаками.

- Дедушка! Джек! У Тэдди теперь есть муж! А вы говорили, что она умрет! - Китти радостно завопила еще до того, как Артур успел спуститься с лестницы.

- Умру?!

- В одиночестве! - захихикала она.

Тем временем четыре пары удивленных глаз немедленно повернулась в нашу сторону. В такие моменты хочешь-не хочешь, а вспоминаешь всех святых, которых когда-либо превозносило это человечество, потому только сверхразум способен не дать мозгам Артура превратиться в пятно крови на стене позади него.

- Какого хрена? - густые брови Джека взметнулись чуть ли не до корней волос.

Я услышала, как он взвел курок пистолета, Чарли вскочил с места, стягивая с себя очки, а Чак начал мычать что-то нечленораздельное со стула. Один только Джулиан с ленивым интересом наблюдал за происходящим, засовывая очередную ложку хлопьев в рот.

- Ты кто такой?! - Джек навел дуло пистолета на Арта, и я поспешила встать перед ним в оборонительной позе.

- Это Артур Кемминг! - оповестила собравшихся Китти.

- Джек! Джек, опусти пушку, я могу все объяснить! - затараторила я, вытягивая руки вперед.

- Ты привела к нам в дом какого-то побитого мажорчика?

- Ему нужна была помощь, не могла же я оставить его на улице кормом для карманников!

- Она также говорила в тот раз, когда разрешила какому-то бездомному сходить к нам в туалет. - хмыкнул Джулиан. - Придурок обблевал почти весь этаж.

Я закатила глаза.

- Да опусти ты уже пушку, Джек! Здесь же ребенок!

Не отрывая настороженного взгляда с Артура, застывшего у меня за спиной, Джек медленно опустил пистолет и поставил его на предохранитель. Я обернулась к парню. Тот так крепко сжимал тело моей племянницы в руках, что у нее, скорее всего, уже треснули все кости. Я виновато ему улыбнулась, и Даунтаун скованно дернул губами мне в ответ.

- Артур Кемминг, значит? А говорить он умеет? - Чарли наконец вышел из ступора и решил вмешаться.

- Д-да, сэр, - кивнул Артур.

Его английский акцент обозначился даже в этом коротком предложении и звучал так не к месту на нашей кухне. Будто к нам в дом заявилась сама Ее Величество Королева Великобритании.

- Что случилось с твоим лицом?

- А разве не видно, что случилось с его лицом? - буркнула я.

- Дай джентльмену объясниться самому, Тэдди, - настоял Чарли, прижучив меня строгим родительским взглядом.

- Я упал, сэр. - ответил Артур.

- Клянусь, если я еще раз услышу от кого-нибудь слово "сэр", Чак будет не единственным человеком с кляпом на этой кухне. - вышел из себя Джек.

Даунтаун неловко прокашлялся.

- Упал? - Чарли не обратил на Джека никакого внимания.

- Вчера был не мой день. - Артур приподнял вертлявую Китти у себя на руках.

- Быстро учишься, паренек, - Чарли усмехнулся и потрепал Артура по плечу.

Мы в Мидтауне не жалуемся на синяки и ушибы, особенно если получили их на улице. И уж тем более не обращаемся в полицию. Обычно мы берем из дома дробовик или биту и идем разбираться со своими проблемами самостоятельно.

- А что с акцентом? Ты один из отпрысков Уолта? - Джек открыл холодильник, чтобы достать бутылку пива и случайно ударил Чака дверцей по лицу. - Убери свой качан, придурок! - жаловался он.

- Нет, я его не знаю.

- Уолт откинулся пару месяцев назад, - сказал Чарли.

- Вот черт, - выругался Джек. - Ублюдок торчал мне двадцать баксов, что б его.

- Можешь сделать эксгумацию и стащить с него похоронный костюмчик, - сказала я, направляясь к холодильнику за коробкой сока. - Уолта хоронили как какого-то Крестного отца. Ему даже золотые зубы перед упокоением вставили. Извини, Чак. - спохватилась я, когда сильно дернула заедающей дверцей холодильника и попала углом прямо ему по челюсти.

Чак болезненно застонал, но все мы дружно его проигнорировали, как и всегда, когда он оказывался у нас дома по утрам. С тех пор, как Чак работает в какой-то официальной банковской компании, ему приходится раз в месяц сдавать тест на наркотики, и так как терпение у него к концу назначенного срока начинает сдавать, Чак, дергающийся от ломки, приходит к нам, чтобы мы продержали его связанным до вечера, пока не убедимся, что он не собирается обколоться героином в при первой же возможности.

Да, Чак со странностями, но он платит за это наличкой, поэтому грех жаловаться.

- Так ты спал с моей дочерью? - отпивая пиво, как бы невзначай спросил Джек у Артура.

Я прыснула соком.

- Да...То есть нет! То есть... - Артур спустил Китти с рук, и та побежала коробке хлопьев, стоящей на столе рядом с Джулианом. - Мы спали в одной комнате, но мы не...мы не...

- Да ладно тебе, Джек, парень даже сказать слово "секс" не может, не то что заниматься им, - фыркнул Джулиан со своего места.

- Ты бы лучше помалкивал, Повелитель хламидиоза! - пожурила я брата.

Я повернулась, ожидая увидеть мультяшный поток ветра, который должен был остаться от Артура, удирающего из нашего дома, как Вилли Койот в "Луни Тюнз". Но нет. Он по какой-то невероятной причине все еще стоял рядом со мной и застенчиво ухмылялся своим таинственным мыслям.

- Ладно, считай, тебе повезло, - Джек все еще недовольно щурился.

- Да уж, как утопленнику, - успела вставить я.

- Потому что место Чака всегда свободно, если ты решишь забраться к Тэдди в тру...

- Джек! - оборвала я, едва он успел закончить предложение.

Все на кухне засмеялись, а мое желание провалиться сквозь землю росло с каждой секундой. Мне противопоказано так близко подбираться к состоянию панического ужаса - я вся краснею, странно выпучиваю глаза и в общем целом начинаю напоминать страшненького пуделя, которого срочно нужно вести к ветеринару.

- Садись, сынок, сейчас разморозим пиццу. - Чарли уже засуетился около холодильника.

- На самом деле, Артуру, наверно, уже пора... - я благородно скинула Даунтауну шлюпку, на которой он сможет доплыть до заветного острова, где никто не сожрет его живьем.

Спасайся, Даунтаун! У тебя еще вся жизнь впереди.

- Вообще-то, я немного голоден. - Артур несмело улыбнулся мне и устроился за столом напротив Джулиана.

- Ты...уверен? - я все же дала ему еще один шанс на спасение, предполагая, что в прошлый раз он очень сильно ослышался.

- А что?

Я выпучила глаза.

Кроме того, что этой разогревающейся пицце предположительно две с половиной недели, и в том месте, где ее купил Джек, недавно была вспышка сальмонеллеза?

- Ничего. - сказала я, усаживаясь за стол рядом с ним.

Если не брать в расчет созерцающего все вокруг Артура, видок у моей семьи был тот еще. Во мне ни много, ни мало пять футов и пять дюймов, но среди брата с отцами я чувствовала себя невероятно крошечной. Джулиану всего шестнадцать, а он уже по росту догоняет Статую Свободы.

Мне с семи лет пришлось уживаться среди этой преимущественно мужской компании. Из двоих отцов к Чарли я была привязана больше всего. Высокий, крепкий после десятка лет работы на машиностроительном заводе, афроамериканец с самыми добрыми глазами на свете. Именно Чарли одним апрельским днем нашел меня поющей "Измени мир" Эрика Клэптона возле какой-то кафешки на Бродвей стрит.

Чарли стал мне настоящим отцом. Учил кататься на велосипеде, запускал со мной воздушных змеев, водил в цирк и катал у себя на плечах. Он подарил мне семью, новую жизнь, надежду. Он отдал мне так много, что мне за всю жизнь с ним не рассчитаться.

Ну а Джек был его полной противоположностью. Резкий, раздражительный, на постоянной основе борющийся с неконтролируемыми приступами гнева человек с эспаньолкой на подбородке, светло-русыми, отдающими рыжиной волосами и бледной кожей, покрытой шрамами из-за вечных потасовок. Первые несколько месяцев моей жизни в этом доме Джек вообще думал, что я мальчишка, из-за моей короткой стрижки и немного дикарского постприютского поведения. Воспитывал меня Джек тоже по-мальчишески. До пятнадцати лет я вообще не знала, что такое юбки (даже когда ходила на танцы). Мне приходилось донашивать старую одежду Джулиана, пока я не взбунтовалась, погуглив слово "дискриминация".

Джек заставлял меня проделывать разные грязные делишки - шнырять по канализации, забираться в вентиляционные трубы, вскрывать отмычками замки и занимать незнакомцев разговорами, пока он вытягивал у них из карманов кошельки. Конечно, все это повлияло на меня. Джек стал символом совершенно другой стороны моего детства, странного и криминального.

Может, к своим семнадцати годам я никогда не смогу отличить десертную вилку от салатной, но зато, благодаря Джеку, героин от кокаина отделяю в два счета.

- Рузвельт? - голос Артура, раздававшийся совсем близко, вывел меня из ностальгических мыслей.

- Что?

Коробка апельсинного сока с ободранной от моего нервного тика этикеткой выглядела довольно-таки непривлекательно, но Даунтаун все равно забрал ее у меня, чтобы сделать глоток.

- Я думал, будет хуже, - шепнул он, поддев под столом мое бедро коленом.

Его локоть, лежащий на столе, задевал мой, и от этого соприкосновения я чувствовала себя немного спокойнее, несмотря на суетливую атмосферу на кухне.

- О, это еще не конец, - грустно покачала головой я.

Как по расписанию, наша входная дверь со скрипом раскрылась, пуская на порог очередного участника всего этого бедлама. Оставшись без картонной коробки, я не знала, как успокаивать себя дальше.

. . .

- КАРА! - Соломон надрывал глотку из кухни, извещая официантку и весь мир заодно, что ее сэндвич с беконом готов отправиться за дальний столик у окна.

- Иду я, иду! Хватит уже гортанить, Сол! - закатила глаза подруга.

Закинув сэндвич и напитки на нужный столик и подарив сидящим за ним мужчинам дежурную улыбку, Кара поспешила вернуться ко мне.

- Ну и что было дальше? - она нетерпеливо забарабанила ладонями по поверхности прилавка.

- Ничего особенного. - пожала плечами я, уделяя повышенное внимание чистым полотенцам, которые складывала в корзину. - Пришла миссис Лукас и принесла нам черничный пирог. У Чака начался какой-то припадок, и мы откачивали его почти тридцать минут. Чарли ушел ремонтировать крышу, Джек...ну это Джек, он не сказал, куда ушел. Китти заставила Даунтауна играть с ней в кукол, Джулиан утащил его курить на задний двор. Время как-то пролетело, а потом он, - я вздохнула, - он ушел.

- Как это ушел? - недоумевала Кара.

- Вот так.

- Просто ушел в закат, как ковбой? И не поцеловал тебя, как Хан Соло перед заморозкой? Не сказал "Эй, Рузвельт, у тебя отличная задница в пижамных шортах"?

- Нет, - смутилась я. - Не такая уж у меня и отличная задница.

- А вот и нет. Задница у тебя, что надо. - подмигнула подруга. - Даже в щеку не поцеловал? Не пытался расстегнуть лифчик, когда обнимал на прощание?

- Нет!

- Боже, - выражение лица Кары приняло траурный вид. - Только не говори, что на тебе опять был тот спортивный нерасстегивающийся лифчик.

Мое открытое игнорирование послужило ей ответом.

- О, милая, - подруга приободряюще обняла меня за плечи. - Ну ничего, секреты этой чертовой Виктории все равно преувеличивают. Все, включая твоего паренька, знают, что она та еще потаскушка.

- Он не мой парень, отстань. - я стряхнула ее руку, заметив, что Кара готова рассмеяться. - Просто я надеялась, что хоть раз в жизни у нас дома будет не зоопарк. Миссис Лукас рассказала, как я в детстве чуть не прострелила ей бедро дробовиком, который нашла у нее в серванте.

- Ну в самом деле, Тэдди, нельзя лезть в чужие серванты!

- Ты меня не успокаиваешь.

- Да как же ты не поймешь, подруга, - Кара обвила вокруг меня свои худые руки и сжала в удивительно крепких объятиях, звучно целуя в щеку. - Ты никуда не денешься от своей чокнутой семейки. И от меня ты никуда не денешься, и боже тебя упаси деться куда-то от Хайда! Этот невротик начнет строчить тебе слезливые смс-ки. А вообще, мы все психованные, и если кто-то из твоего нового окружения не сможет принять нас такими, то даже не знаю, - она пожала плечами, - наверно, придется подвесить его на огромном крюке для мяса и тушить сигареты об его соски.

- Ты сегодня необычайно милосердна, - рассмеялась я.

- Я бросила Шона, так что это у меня такое игривое настроение. - она улыбнулась и начала тереться об меня носом.

Я начала истерично хохотать, когда она повалила меня на барный стул и начала целовать меня в обе щеки. И пока Кара лобызала мое лицо, устраивая отличное шоу всем извращенцам, сидящим в зале, я успела смириться.

Даунтаун живет где-то там, в абсолютно другом измерении, за стеной стереотипов и предрассудков, где правят другие люди, традиции и законы. Ему никогда не стать частью той жизни, нелепость которой я уже привыкла не замечать.

Ведь Кара была права - моя семейка была сплошным сборищем психов. И мои друзья тоже, да и я сама заодно.

Как выбросы Джона Сины на чемпионате мира, как прикиды Леди Гаги на всех музыкальных премиях, как Деннис Родман, когда заявил, что женится на самом себе.

Как чертов Мэрлин Мэнсон.

Мы все. Абсолютно и бесповоротно.

Чокнутые.

Глава 5.

Время близилось к шести вечера, когда мы с Карой на велосипедах добрались до дома. Уже прислоняя свой двухколесный транспорт к перилам на крыльце, я услышала громкую ругань и долбежку, раздающуюся изнутри.

На кухне, где, по всей видимости, прошелся ужаснейший природный катаклизм, мы обнаружили Хайда, стоящего на одной из кухонных тумб, покрытой опилками и толстенным слоем пыли. В руках - отвертка, в зубах - сигарета, на лице - улыбка, которая мне совсем не понравилась.

- Привет, медвежонок, - он повернулся к нам с абсолютно будничным выражением лица.

Хайд не звонил и не писал, и вообще никак не давал о себе знать с того дня на парковке, когда он признался мне, что он гей. Я так переживала, что не находила себе места. Кара говорила, что ему нужно было время, чтобы "во всем разобраться". Но я как всегда накручивала себя, уверенная, что он просто больше не хочет быть моим другом.

Наконец увидеть его, конечно, было огромным облегчением. Но это не изменяет факта, что он занимался какой-то подозрительной деятельностью на нашей кухне.

- Что здесь происходит? - спросила я, оглядывая передвинутую мебель, перевернутый обеденный стол, наставленные друг на друга табуретки и постеленные на пол газеты.

- Вытяжка у вас совсем хреновая.

- Это еще что зн...

Не успела я закончить предложение, как он оторвал решетку от стены вместе с саморезами, на которые она была прикреплена. Из дыры в вытяжке вывалился огромный ком пыли и паутины, отчего мы все закашлялись.

- С чего это ты начал волноваться о нашей вытяжке? Никто к ней не притрагивался уже лет тридцать. - спросила я, пройдя к неработающему холодильнику.

Хайд догадался отрубить электричество во всем доме.

- Оно и видно, - чихнув, пробормотал он. - На кухне невозможно курить. Тут теперь как на "Шоу с Джонни Карсоном" в шестидесятых.

Мы с другом одновременно перекрестились, а Кара, глядя на это, закатила глаза.

У нас с Хайдом был собственный пантеон богов, и имя Джонни лично нами было занесено в Лику Святых. Яростно проповедуя свою религию, мы считаем богохульством упоминать таких великих людей в суе.

- Я скоро не смогу разглядеть, что там творится в вырезе Кары, а это серьезно, потому что цвет ее лифчика обычно может определить даже больной амоврозом.

- Иди к черту, Хайд. - равнодушно бросила подруга.

- Я тоже тебя люблю, крошка. Отличный пуш-ап. - послав воздушный поцелуй, он протянул ей свою недокуренную сигарету, мешавшую ему заниматься делами.

Хайд начал прочищать вытяжку, стряхивая весь мусор в раковину, пока я доставала себе яблочный сок.

- Эй, Джул, ставь шланг! - он постучал в окно моему брату, перелезающему через забор заднего двора соседей.

- Вы подключаетесь к вытяжке Брайтонов? - полюбопытствовала Кара.

- Их собака вечно лает как резанная, так что пусть от этой кучки недоумков будет хоть какая-то польза, - входная дверь хлопнула и явила нам Джека, молча прошествовавшего к холодильнику.

Без лишних слов он достал себе бутылку пива, открыл ее о торчащий край раковины и, не обратив никакого внимания на все происходящее, вышел из другого входа.

В этом весь Джек - никогда не здоровается, не прощается, не извиняется, не устанавливает ни с кем зрительный контакт. Иногда кажется, что у нашего паршивого кота Тони больше социальных навыков, чем у него.

Для меня все еще секрет, как это Джек может быть геем с двадцатилетним стажем, если он является практически самым бесчувственным и толстокожим человеком, которого я когда-либо знала, и как Чарли смог провести с ним так много времени и не задушить во сне подушкой.

Родители всегда больше напоминали мне двух лучших друзей, нежели влюбленную пару, они не держались за руки, не ходили на свидания, не отмечали годовщины знакомства, у них даже ласковых кличек друг для друга не было. Максимум, на что они способны, так это на редкие крепкие объятия. Я знаю, что они просто не любят все эти стереотипы, сложившиеся о людях нетрадиционной ориентации, но навящивая мысль о том, что мои отцы просто притворяются геями, все же прокралась в мою голову, и я никак не могу от нее отделаться.

- Ты точно в этом уверен, Хайд? - задрав голову, спросила я еще раз, протягивая другу толстенный конец шланга, который он просунул в вытяжку.

- Скорее да, чем нет, - пожал плечами он.

Когда я ущипнула его за бедро, он зашипел.

Казалось, все происходящее волновало исключительно меня одну. Кара сидела на стуле, раскуривая сигарету и меняя фильтры в Снэпчате, а Джулиан сосредоточился на обтекании слюнями, пока пялился на ноги моей подруги, облаченные в короткую джинсовую юбку.

- Спокойно, медвежонок, у меня все под контролем. - откликнулся Хайд.

Именно на этих словах я и поняла, что у нас большие проблемы.

Но было уже слишком поздно.

Из шланга раздались странные шипяшие звуки, и прежде чем мы успели хотя бы моргнуть, это случилось.

С резким ревом вытяжка взорвалась, и отодрала вместе с собой огромный кусок стены, который затопил весь пол на кухне.

В наступившей тишине, покрытые белой пылью и кусочками штукатурки, мы пытались отдышаться и осознать произошедшее.

- Хорошо, что газеты постелили, да? - нервно подал голос Хайд, скрючившийся на кухонной тумбе.

Прикрыв отяжелевшие от слоя пыли веки, я чихнула, а потом сделала глубокий вдох.

- Тебе конец, - со страхом проговорил Джулиан, глядя на меня.

- Беги, - посоветовала Кара.

- Не поможет, - проговорила я, злобно сдувая мешающий локон волос с глаз.

Хайд сорвался с места и я побежала вслед за ним.

Иногда мне кажется, что я делаю что-то не так в этой жизни. Практически все, на самом деле.

Уровень моей кармы ушел в такой минус, что в следующей реинкарнации я, скорее всего, буду планктоном, которого засосет в желудок огромного кита.

Да и шансы попасть в список хороших детей Санты в этом году у меня падали довольно-таки зрелищно. Но что я могу поделать? Хайд - конкретный придурок.

Я пыталась поймать его, пока Джулиан и Кара надеялись поймать меня, чтобы хоть кто-то из поколения Картеров избежал участи тюремного заключения.

Сумасшедшим извилистым паровозиком мы пробежали всю Восток-Керби вдоль и поперек и успели вернуться обратно к нашему дому. Хайд, видимо, надеялся, что в этом марафоне у меня закончится дыхание, но фортуна оказалась не на его стороне.

Школа выживания Джека наконец-то начала работать на меня. В условиях чрезвычайных ситуаций я могу надрать задницу любому легкоатлету.

Набросившись на Хайла со спины, я повалила его тушу на траву нашего заднего двора, а затем оседлала в попытках придушить. Звуки, которые мы издавали, были похожи на кульминацию фильма "Пришествие Дьявола", и я не знаю, кто из нас был одержимой демоном Самантой.

- Твои последние слова, - потребовала я, сжимая пальцы на горле Хайда, пока Кара с братом пытались стащить меня с него.

- Не делай этого. - прохрипел он, краснея. - Я хочу увидеть пятнадцатый сезон "Шоу Эллен".

- Ты будешь гореть в аду. Нет, хуже! Ты там будешь смотреть все стендапы Джея Лено!

- Он не умер.

- Пока чтонет. - я сильнее надавила на ту часть, где, по идее, должна проходить трахея.

У Хайда на лбу вздулась вена.

- Тэдди, ты же его прикончишь! - Кара пыталась разлепить мои пальцы, хотя и прекрасно знала, что в гневе я несокрушима. - А вы с ним еще даже не досмотрели последний сезон "Холостяка"!

- Я уже посмотрела! - рявкнула я.

- Что?!- удивился мой задыхающийся друг. - Да как ты...

Пелена ярости застелила мне глаза, и только когда я перестала чувствовать сопротивления Хайда, меня немного отпустило.

Тогда я и поняла, что, кажется, убила лучшего друга.

. . .

День уже клонился к концу, закат играл своими последними красками, окрашивая небо во все оттенки розового и сиреневого. Я сидела и думала, как было бы здорово, если бы я жила в какой-нибудь Пасадене, где у меня был бы маленький, уютный дом, палисадник, гамак, чашка травяного настоя и горячий садовник, которому я бы платила двойную ставку за работу без рубашки.

Моя концепция рая не такая уж и навороченная. Я не требую многого. Никакого Эдемского сада, чаепития с Иисусом или игры в гольф с апостолами. Я просто хочу состариться с раздражающими внуками и мужем-маразматиком со вставной челюстью, а не с кучей лесбиянок в женской колонии строгого режима.

Но в итоге посмотрите, где я. Вот именно. Раем даже и не пахнет.

Все еще Детройт. Все еще в полном дерьме. Покрыта строительной пылью и грязью.

Выкусите, Адам и Ева.

Когда приехали копы, я сидела на одной из перевернутых шин на нашем заднем дворе, уставившись в одну точку.

- Прости, что разхреначил вашу кухню. - извинился Хайд, сидя на другой шине рядом со мной и прикладывая лед к разбитому виску, на который упала оторванная во время взрыва плитка.

Мой друг не умер, хоть я и сделала для этого все возможное полчаса назад.

- Прости, что пыталась тебя задушить. - пожала плечами я в ответ.

- Кхе-кхе! - громко прокашлялась Кара, стоя напротив нас.

Мы медленно подняли на нее глаза.

- А перед нами никто извиниться не хочет? - она указала на себя и Джулиана. - За мое прокушенное запястье, например!

- Или за мой вырванный клок волос, - вставил брат.

- Или за мою вывихнутую лодыжку!

Они начали перечислять все болячки, заработанные во время моей попытки убийства Хайда.

Что я могу сказать? Я могу позволить себе слететь с катушек. У меня было сложное детство.

- Я чуть указательного пальца не лишился, пока пытался разнять вас двоих. - не прекращал распинаться Джулиан.

Я сложила руки на груди, уставившись в землю, а Хайд с виноватым видом почесал затылок.

- Ты что, правда досмотрела "Холостяка" без меня?! - спросил друг, наконец посмотрев на меня.

- Да ради всего святого! - взревела Кара. - Чертовы шизики! - подруга яростно топнула ногой и, развернувшись, ушла, чтобы уладить все вопросы с копами.

Пожав плечами, Джулиан увязался за ней.

- Тэдди! - все еще допытывался Хайд.

- Да! - призналась я. - Да, досмотрела.

Можете называть нас чокнутыми, но для нас с Хайдом такие вещи были очень важными. Мы всегда вместе смотрели новые клипы Адель, сериалы на "Нетфликс", все сезоны "Америка ищет таланты", которые вела Тайра Бэнкс, ну и конечно же, нашу святую святых, "Шоу Эллен Дедженерес". Этот список можно продолжать до бесконечности, потому что в том крохотном мире, где жили мы с Хайдом, были свои правила.

Насупившийся друг хотел что-то сказать, но затем закрыл рот и обиженно отвернулся.

Помолчав секунду-две, он все же не выдержал:

- Так у кого последняя роза?

- У Ванессы, - вздохнула я.

- А что с Рэйвен?

- Она держалась молодцом.

- Моя девочка. - гордо кивнул он. - Она плакала?

- Да.

- А он?

- Как Рэмбо в "Первой крови".

- Сосунок.

- Мы всегда знали, что Рэйвен достойна большего, - сказала я.

- Конечно, достойна.

Пару секунд мы помолчали, а затем все же переглянулись. Хайд начал смеяться первым. Не знаю, что дернуло меня захохотать вслед, но в итоге мы, держась за животы, истерично скулили на всю улицу, как два идиота.

Я все же была очень рада, что не убила его.

- Где ты был, Хайд? - спросила я, резко посерьезнев. - Ты не звонил три дня!

Друг тоже перестал улыбаться.

- А ты расстроилась из-за того, что я гей?

- Нет, - честно призналась я. - Это все, конечно, странно, но нет. Я не расстроилась. Просто мне показалось, что я могу тебя потерять. Я же теперь на задворках, вне твоих новых предпочтений.

Я почесала нос.

- Ты все такая же дурочка, Тэдди. - улыбнулся Хайд. - Но и я все тот же. И эти три дня без тебя, вообще-то, были сущим кошмаром.

- Некого было ругать за облупившийся лак на ногтях?

- Что-то вроде того, - невесело произнес он. - Я, кажется, наконец-то осознаю, кто я вообще такой. И ты нужна мне, как никогда. Потому что один я просто... один. Понимаешь?

Я взглянула на него со слезами на глазах и приткнулась к его предплечью.

- Если кто-то и может со всем этим справиться, то это ты. Но ты ни за что не избавишься от меня, ясно? - сипло проговорила я. - Прости, Хайд.

- И ты меня прости, медвежонок. - он покрепче прижал меня к себе.

Разорвать объятия мы смогли, только когда обратили внимание на все еще стоящую у нашего дома патрульную машину.

Копов вызвали Брайтоны, будь они неладны. Стоит уже перестать отговаривать Джека от эвтаназии их неугомонного пса.

- Предупреждением на этот раз не отделаться, Тэдди. Вы проникли на частную территорию, да еще и воспользовались чужой электроэнергией. - вздохнул Джим, полицейский местного округа.

Я знала, что он скажет.

- Штраф. - подвел итог он.

- Еще один?! Ты что, издеваешься, Джим? У нас даже на пакетик со специями средств не хватает. Этот штраф сгниет в макулатуре.

- Звиняй, Тэдди. Долг зовет.

Переглянувшись с Хайдом, стоящим за спиной копа, я уже знала, что должна была делать.

И господи, как же я это ненавидела.

Внимание, леди и джентльмены, да начнется спектакль.

- Джим, я... - мой голос почти натурально задрожал. - Я не могу... -  мои глаза прикрылись, и лицо исказила дичайшая мука, - я больше так не могу.

Я начала всхлипывать и выдавливать из глаз слезинки.

Думай о грустном, думай о грустном.

Эндрю Гарфилд не получил "Оскар". Брэд и Анджелина расстались.

Прикрыв лицо руками, я зарыдала, чувствуя, как Джим положил руку мне на плечо.

- Эй, Тэдди, не волнуйся ты так.

- НЕ ВОЛНУЙСЯ?! - проскулила я. - Не у тебя на кухне вместо вытяжки огроменная дыра размером с Гренландию!

Я осела на землю, прижав руки к животу, понимая, что у меня уже заканчиваются слезы.

Думай о грустном.

"Зеленая миля". "Доктор Пеппер" с вишней - полный отстой. У меня всегда сгорают оладья.

Черт, недостаточно грустно.

Теракт одиннадцатого сентября, голодающие детишки в Африке, чума, туберкулез.

- Тэдди? - донеслось это не сверху от Джима, а откуда-то издалека.

Шмыгнув носом, я подняла голову и...о боже мой, только не это. Только не сейчас.

Артур.

Чертов Даунтаун.

ЧТО он здесь забыл?!

- Эй, ты в порядке? - опять этот очаровательный акцент, идеальные волосы и точеные черты лица.

Святая Елизавета Вторая, да на нем были брюки со стрелками!

- Тэдди? - снова спросил Артур.

- Нет! Я ничерта не в порядке! По мне разве не видно?

Я даже не поняла, в какой именно момент у меня поехала крыша. Просто в одну секунду я осознала, что сижу на земле в шортах из "Таргета" и в одной из футболок Джулиана с "Черепашками ниндзя", которую он носил в начальной школе. На моей голове птичье гнездо, а сама я покрыта слоем пыли, облупившейся краски и черт знает чем еще. А теперь ко мне подходит это чертово совершенство с идеальным профилем и такой озабоченностью в глазах, словно тыкая меня лицом в мою же собственную ущербность.

Все это в совокупности толкнуло меня в ту самую бездну, существование которой я всегда старалась отрицать.

- Моя кухня разрушена! Моя жизнь разрушена! Я чуть не задушила своего лучшего друга и проспойлерила ему "Холостяка"! Джек меня не замечает, а наши соседи - законченные сволочи, которые вызывают копов направо и налево. - я все еще эмоционально всхлипывала. - У меня нет будущего, я ни на что не способна. Я набью татуировку бабочки, разжирею и буду жить с Чарли и Джеком до конца своих дней, торгуя их наркотой в подворотне, чтобы быть хоть немного полезной.

Монолог закончился вместе с воздухом в моих легких, поэтому я просто осталась сидеть на земле, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

Почувствовав прикосновение горячих рук к своим дергающимся от всхлипов плечам, я подняла покрасневшие глаза на склонившегося надо мной Артура. Он был без очков, а ссадины на его лице практически зажили и посветлели.

- Тэдди, - его внимательный взгляд путешествовал по моей сгорбившейся фигуре.

Артур осторожно опустился на корточки возле меня. Одна его рука опустилась на мою талию, другая схватила за нижнюю часть бедер.

- Подними руку, хорошо? Вот так, молодец. Держись за меня, - сказал он, а уже через несколько секунд меня оторвали от земли и, не сказав никому ни слова, потащили в дом, оставляя ошарашенных друзей и вздохнувшего от облегчения полицейского позади.

- Даунтаун, у меня галлюцинации или ты и правда здесь? - подала голос я, чувствуя, как меня плавно опускают на диван в нашей гостиной.

Артур усмехнулся и приложил внешнюю сторону ладони к моему лбу.

- Температуры вроде нет, так что, судя по всему, я пока еще не плод твоего воображения.

- Тогда что ты тут забыл? - задалась вопросом я.

- Наверно, почувствовал, что кому-то по имени Теодора Картер нужна моя помощь.

- А если честно?

Я сидела на нашем пружинистом диване, а он устроился на краешке кофейного столика напротив меня. Наши колени соприкасались, и я неожиданно поймала себя на мысли, что хочу перенести все свое естество в собственные коленные чашечки, лишь бы хоть как-то контактировать с этим куском совершенства.

- Я оставил свои часы у тебя в комнате. - улыбнулся он.

- Понятно. - кивнула я.

- Что это было?

- Где?

- Там, на улице. Напротив офицера полиции.

- А, это, - закатила глаза я. - Всего лишь мои серые будни. Не обращай внимания.

Он сощурился и склонил голову к плечу, явно подвергая мои слова сомнению.

В этот момент я услышала звук отъезжающей с нашей лужайки машины и приближающиеся голоса друзей.

- Три, два, один, и... - входная дверь дома резко раскрылась. - Занавес. - прошептала я.

Свита моих недавних зрителей ворвалась в дом и закружила вокруг нас с Артуром, словно дикий ураган.

- Медвежонок! - завопил Хайд своим самым высоким голосом. - Это было прекрасно, ты там просто всех порвала!

Хайд чмокнул меня в щеку, прерывая свой танец счастья.

- Это было твое лучшее шоу, подруга, я сама чуть не разрыдалась. - расхохоталась Кара.

- Даже Джек тобой гордился бы, сестренка. - бросил Джулиан.

- Нахрен Джека! - возмутился Хайд. - Сама Кэтрин Хепбёрн могла бы подтереться своими "Оскарами", увидев чудо, на которое способна наша крошка-Тэдди.

И Хайд снова заметался в воздухе по дороге на кухню, маневрируя между обломками обвалившегося кафеля.

Вокруг нас с Артуром творилось что-то невообразимое. Мои друзья переговаривались между собой, смеялись и издавали непонятные звуки, обсуждая все произошедшее и восхваляя меня так, словно мое имя уже красуется на "Аллее славы" в Лос-Анджелесе.

Немного вырвавшись из всей этой суматохи, я вновь установила зрительный контакт с Артуром, который смотрел на меня так, словно знал...

Там, на улице, я вовсе не притворялась.

Дверной замок снова щелкнул, на этот раз впуская в дом Чарли вместе с Китти на руках.

- Артур Кемминг! - радостно возликовала племянница, тут же кинувшись к нему в объятия.

- Привет, котенок, - рассмеялся он.

И пока Даунтаун сидел прямо рядом со мной, крепко обнимая мою племянницу, я смотрела на него и пыталась отойти от шока. Ведь обычно в первую очередь Китти обнимает именно меня.

- Ты что, опять здесь? - удивился отец, глядя на Артура.

- Добрый день, сэр, - Даунтаун встал вместе с Китти на руках (этот парень знает, как обезопасить себя), и пожал руку Чарли в приветственном жесте.

Хайд с Карой опустились ко мне на диван с бутылками пива в руках, с интересом наблюдая за развитием событий.

- Я хоть и старый, но я тебе не "сэр", парень, - отозвался отец, усмехнувшись. - Если уж ты рискнул войти в этот дом во второй раз, то можешь звать меня Чарли. Удачи, сынок, видимо, тебе в этой жизни уже ничего не страшно.

Похлопав его по плечу, Чарли прошел мимо и, подмигнув мне, поднялся по лестнице на второй этаж.

- Ты пришел, чтобы жениться на Тэдди? - спросила Китти, обнимая Артура за шею.

- Нет, Китти! - слишком громко возразила я, пугая всех вокруг. - Никакой свадьбы.

- А жаль, - приуныл Хайд, делая глоток пива. - Может, хоть так мы могли бы впихнуть тебя в нормальную одежду.

Сползая по подушкам дивана вниз под кофейный столик, я надеялась превратиться в одно из жирных пятен из-под пиццы на ковре.

Потому что, о боже мой, у меня были ужасные проблемы.

И пока этот дом не коллапсировал от пересечения двух разных измерений, мне нужно было что-то делать с этим Даунтауном, продолжающим врываться в мою жизнь. Она и без того настолько забита различным геморроем, что просто не может вместить еще и его.

Глава 6.

Пока я в душе смывала с себя тяжелые последствия сегодняшнего дня, Хайд и Кара этажом ниже убирали завалы на кухне, а Даунтаун бродил по моей комнате, пытаясь отыскать часы, которые забыл здесь пару дней назад.

В ванной хотелось остаться навсегда - перенести сюда предметы первой необходимости, поставить мини-холодильник, и просто дать воде возможность смывать проблемы, как только они появляются в моей жизни. Жаль только, что обычному водопроводу не справиться со всеми текущими кризисами. Для решения всех моих проблем нужно минимум на месяц замариноваться в антибактериальном мыле и выпить пару галлонов хлорки.

Полностью просохнув и переодевшись, в комнату я вошла с влажными волосами и крайне обеспокоенным выражением лица. Присутствие Артура в нашем доме ужасно хотелось списать на галлюцинации от запаха строительных материалов. Cмириться в тем фактом, что я окончательно чокнулась, гораздо проще, чем с тем, что парень в хороших брюках смотрел, как я на корточках рыдаю перед копом.

Босыми ногами я прошлепала до Артура. Он стоял ко мне спиной и копошился у стола. Наверно пытался отыскать среди всевозможного хлама компьютер, который Джек давным-давно распродал на запчасти.

- Нашел пропажу? - спросила я, остановившись рядом с ним.

Артур поднял на меня взгляд, отрываясь от созерцания безделушек на полке, и вдруг застыл. Он осмотрел меня с ног до головы и издал какой-то странный звук, вроде бы похожий на кашель.

- Нашел? - переспросила я.

- Что? - не понял он, часто моргая, словно приходя в себя.

- Часы. - сказала я, беспокоясь о его дееспособности. - Ты же их искал.

- А, ну да! - кивнул он, ритмичными движениями начиная закатывать рукава рубашки. - Они валялись под кроватью.

Я присвистнула, оглядывая добро, беспечно валявшееся у меня под кроватью все эти дни. "Ролексы", которые Артур так небрежно носил на своем левом запястье покрыли бы большую всех наших долгов и оттянули возможность дефолта на несколько лет. На драгоценности у меня глаз наметан с детства. Все-таки я была мелким воришкой - чтобы не продешевить в ломбарде, нужно хорошо разбираться в том, за что торгуешься.

- Уже жалеешь, что не обнаружила их раньше? - хитро улыбнулся он.

- Скорее пытаюсь понять, как это Адам вместе с бандой своих дружков-уголовников пропустили в ту ночь такое сокровище.

- Им просто не удалось стащить их с меня. - пожал плечами Артур, опуская рукав.

- Каким это образом?

Я знала Адама и всю его тусовку. При необходимости они могли бы и отрезать руку с часами, лишь бы хоть как-то нажиться. В Детройте даже обрубленная конечность куда-нибудь да пристроится.

- Интересный у тебя алтарь, - не мигнув глазом, Артур перевел тему, уставившись в стену, которую я уже несколько лет украшаю фотографиями, стикерами и вырезками из журналов.

Судя по всему, в прошлый раз у него не было возможности как следует оглядеться вокруг и осмотреть мою комнату. Зато теперь, при свете дня, который падает на барахло, грудой валяющееся на любом предмете мебели, все это небольшое количество квадратных метров было у него как на ладони.

Хотя кое-что в комнате насторожило даже меня. Не так уж и много барахла было вокруг.

- Ты что, прибрался у меня в комнате? - удивилась я, оглядываясь.

- Немного.

- И что это должно значить?

Разбросанная до моего ухода в душ одежда теперь была аккуратно сложена на краю (заправленной!) кровати. Хлам на моем компьютерном столе был разобран, тетради и учебники укомплектованы в миниатюрные, эстетичные на вид стопки.

- Ты даже все части "Гарри Поттера" в хронологической последовательности выставил! - заметила я, усмехаясь.

- Прости. - смутился он.

- За что?

- Ну, - он замялся. - Люди обычно не любят, когда я так делаю. Это вмешательство в личную жизнь.

- У меня нет личной жизни. - пожала плечами я. - Так что спасибо.

Он с минуту внимательно смотрел на меня, анализируя каждый дюйм, словно разведчик на секретной военной базе где-нибудь в Нью-Мексико.

Я в это время старалась не очень часто моргать и сохранять спокойствие.

В конце концов, он отвернулся. Артур стоял перед маленьким диванчиком, вмещающем всего полтора человека. Дырки на нем были скрыты постеленным сверху пледом, а верх его венчал небольшой стенд, обвешанный кучей фотографий.

- Так много изображений Франции. Ты была там?

- А я похожа на человека, который бывал во Франции? - пришлось скептично оглядеть себя, остановившись взглядом на педикюре цвета вырви-глаз. - Если только это не название бара вниз по улице, то нет, я никогда не была во Франции. Это только мечта.

- Почему именно Париж? Есть же Лондон, Берлин или Барселона.

- Потому что "Манию величия"(*) я посмотрела раньше "Шерлока Холмса", - повела плечом я.

Я уставилась на стену, где были запечатлены улицы Парижа, кадры из моих любимых французских фильмов и перечень самых основных предложений на французском, которые я повторяю про себя каждый божий день, в надеже, что однажды они мне пригодятся.

- А если серьезно? - настоял Артур, глядя на меня сверху вниз.

- Не знаю. - разнервничавшись, я начала соскребать старую наклейку с уголка компьютерного стола. - Просто для меня Европа это почти что Нарния. Я немного сомневаюсь в ее существовании. Не верится, что где-то действительно живут люди, которые пьют по вечерам вино вместо пива, обсуждают современное искусство, выкидывают пластик в отдельные урны и знают значение слова "демократия".

Я вздохнула, понимая, как поверхностно это звучит.

Мне не хочется мира во всем мире, идти побеждать бедность, выступать против оружия или возглавлять революцию.

Я просто хочу увидеть эту огромную груду металла под названием Эйфелева башня, походить по Лувру и попить зеленый чай в небольшом баре с видом на Сену. Вот и все, что у меня есть. То, за что я держусь каждый день.

Я знаю, что Артур сейчас скажет. Что я наивный ребенок. Что я придумала и идеализировала мир на другом континенте, где романтики столько же, сколько в выкапывании дождевых червей.

- Tu es magnifique. (*) - проговорил Артур на чистейшем французском, который мне может разве что только сниться.

- Что это значит? - улыбнулась я, мечтая, чтобы он сказал что-нибудь еще.

Говорил, говорил и говорил, не позволяя мне вставить ни одной глупой фразочки, которые так любит генерировать мой мозг.

- Надеюсь, ты однажды обязательно увидишь Париж. Ты словно создана для него.

На эти слова я совсем не аристократично рассмеялась, закидывая голову за плечи. Смех у меня - это что-то среднее между злорадствованием Малифисенты и криками голодных чаек над целым косяком анчоусов. За семнадцать лет жизни я с ним так и не смирилась.

- Смешно. - констатировала я, завершив свою истерику покашливанием.

Хотя по его взгляду не казалось, что он шутит. Кажется, он действительно считал, что простушка из Детройта сердцем может принадлежать Парижу.

От мыслей меня отвлек хлопок двери, а затем громкая ругань Мойры, которая, судя по всему, зашла к нам на кухню, чтобы оставить там хоть какой-то запас продуктов.

Романтика момента развеялась сама собой.

- Пойдем, ковбой. - вздохнула я, кивнув в сторону двери. - Нас с тобой ждет еще одна битва.

Спустившись вниз по лестнице я наткнулась на то, что и ожидала увидеть. Мойра стояла посреди кухни и до боли сжимала между пальцев ухо Хайда, отчитывая его за устроенный разгром.

- Лучше бы ты себе в башке такую дырень проделал, Хайд! - повышенным тоном вещала она, а ухо Хайда было краснее самого спелого помидора. - Кто, скажи на милость, теперь будет оплачивать ремонт?

Артур остановился на ступеньку выше позади меня. Его трясущаяся грудная клетка, задевающая мое плечо, говорила о том, что он смеется.

- Да ладно вам, Мойра, - Хайд наконец вывернулся из захвата и успел отскочить в противоположный конец комнаты. - Я же хотел как лучше.

- Тэдди! - Мойра наконец заметила и меня. - Как ты позволила этому случиться? В этой семейке ты единственная, на кого я могу положиться!

Я лишь вздохнула, подходя ближе к перепуганному другу.

- Не мучай Хайда, Мойра. Ему итак сегодня от меня досталось.

- Клянусь, мне становится страшно переступать порог этого дома. В прошлый раз Джек в проходе подвесил разделанную тушу свиньи!

Она все причитала, ни к кому толком не обращаясь, и перекладывала продукты их пакетов в холодильник.

Мойра была типичной представительницей гетто. Высокая, громкая, темнокожая. Она была той, кто мог снять тапочек с ноги и выбить им из тебя всю дурь.

Мы, Картеры, довольно обширное семейство с такой запутанной родословной, что черт ногу сломит. Мойра - биологическая мать Джулиана. С Чарли они развелись много лет назад, когда моему брату было от силы три года. Это был не тяжелый, драматичный развод. До сих пор эти двое остались хорошими друзьями. Чарли с Джулианом остались жить вместе, а тетя вышла замуж за Томаса, хорошего человека, с которым она сейчас растит дочку Айрис. У Чарли следом появился Джек вместе с четырнадцатилетней Маргарет. Они жили вчетвером до тех пор, пока не появилась я. Последняя вступившая в эту секту. Маленькая дрожащая девочка из детского дома.

- А это что за джентльмен? - Мойра указала на Артура, все еще стоявшего за моей спиной.

- Ему уже пора идти!

Не дав Артуру вставить ни слова, я схватила его за предплечье и потащила в сторону выхода.

- Стоять! - гаркнула Мойра, отчего мы застыли на месте.

А ведь свобода была так близко...

- Подойти сюда, сынок. - тетя с призывом махнула ему рукой. - Тэдди вечно таскает в дом только этих двух недоумков, - она указала в сторону надувшихся Хайда и Кары, - дай хоть посмотрю вблизи на приличного молодого человека.

Она взяла Артура за подбородок и повертела его лицо в обе стороны, останавливаясь взглядом на не до конца заживших синяках. Оглядев его с головы до ног, она издала хмыкающий звук. Одобрительныйхмыкающий звук.

- И как тебя зовут, милый? - ее улыбка заставила меня громко сглотнуть.

- Артур, мэм. - ответил он, не стушевавшись.

- Ради всего святого, не мэмкай мне! Зови меня Мойра, сладкий, просто Мойра.

Хайд смотрел на меня через всю кухню и со страхом качал головой из стороны в сторону, мол "не дай этой зверюге сожрать бедного Даунтауна".

- Мойра, ему правда пора, - решила вклиниться я. - Он заглянул ненадолго, хочет еще успеть на автобус.

- Не говори глупостей, Тэдди, автобусы будут ходить еще как минимум четыре часа, а я сегодня купила свежего мяса у Стэна. Ребрышки скоро будут готовы. - затараторила Мойра. - Ты же не хочешь опустить шанс попробовать жареные ребрышки, дорогой?

- Нет, мэ...Мойра, - тут же поправился он.

Входная дверь раскрылась, явив дому Джека. Обнаружив на кухне столпотворение народа, он застыл прямо у порога. Без особого удивления он оглядел ущерб, причиненный Хайдом, и даже бровью не повел.

Я всегда поражалась способностью Джека закрывать глаза на любые проходящие вокруг катаклизмы. Он и в эпиццентре землетрясения умудрится выпить бутылку пива и дочитать статью в газете.

- Опять ты? - переведя взгляд с дыры на стене, он обратился к Даунтауну, все еще стоявшему рядом с Мойрой.

- Здравствуйте, сэр, - Артур протянул ему руку для рукопожатия, но Джек, нахмурившись, открыто ее проигнорировал.

Джек - даже близко не приверженец манер.

- Где Джей? - спросил он, имея в виду Джулиана.

Имя "Джулиан", как он всегда говорил Мойре, было "чересчур бабское".

- Видимо, до сих пор разбирается с вытяжкой Брайтонов. - подал голос Хайд.

- Пусть подойдет в гараж, как вернется. - Джек скинул свою потрепанную, выцветшую джинсовку на табуретку и закатал рукава рубашки.

Он уже почти снова вышел из дома, как вдруг обернулся и пальцем указал на Артура:

- Ты. Идем со мной.

Глаза у меня расширились от ужаса.

- Нет! - сказала я.

- Нужна будет помощь в гараже.

- Возьми Хайда!

- Хайд белоручка. И ничерта не сечет в байках. - уже спускаясь с крыльца, громко добавил он.

- Тогда возьми меня! - выкрикнула я, но он даже не повернулся, притворившись, что не слышит.

Влип. Даунтаун опять конкретно влип.

- Ты рубашонку-то лучше сними. - осторожно сказал Хайд, трогая пальцами материал ткани на Артуре. - На вид недешевая. А моторное масло не отстирывается.

Артур уже двинулся в направлении двери, но я уперлась руками ему в грудь.

- Если только ты сейчас не планируешь запрыгнуть в такси, которое за тобой уже приехало, то не смей никуда идти.

- Почему? - действительно не понял он, закатывая рукава рубашки, как до этого сделал Джек, и расстегивая первые две пуговицы на горле.

- Потому что это Джек. А от него обычно одни только проблемы.

- Думаю, я справлюсь. - улыбнулся он, наплевав на все мои предупреждения.

- Стой. - вздохнула я.

Схватив его за руку, я стянула с запястья дорогие часы, которые так и кричали всем своим видом "ОГРАБЬТЕ МЕНЯ!".

- Чтобы было меньше вопросов, - пробубнила я, убирая часы в задний карман шорт.

- Не смотри ему в глаза. - напутствовал Хайд.

- А если почувствуешь опасность, ляг на пол и притворись мертвым. - поддержала Кара.

- И смотри не перепутай шестигранную отвертку с крестовой. - предупредила я.

Артур успокаивающе сжал мои предплечья и улыбнулся мне.

- Не волнуйся.

Провожая его взглядом, я металась между вариантом впасть в истерику или пойти навалять Джеку за превращение моих друзей в рабов.

Хайд показал мне скрещенные в мольбе за Артура пальцы. Кара тоже вздохнула, заметив мое обреченное выражение лица.

- Знаешь, зато если он не выживет, мы можем съесть его порцию ребрышек. - сказала она, приглаживая мои волосы рукой.

Я сделала вид, что эта новость меня обнадежила.

Тем временем Мойра ввела кухню в боевую готовность. В кастрюлях во всю кипела вода, резались овощи и фрукты, мясо тушилось на сковородке. Домой к тому времени уже успела зайти Мэгги вместе с восьмилетней Айрис и Китти.

Целая орава женщин разных возрастов и марок духов заполонили маленькую кухню, словно это был кастинг на малобюджетную и заранее обреченную на низкие рейтинги телепередачу.

- А что это за парень с Джеком разбирает мотоцикл? - спросила Мэгги, открывая для Китти коробочку бананового сока.

Лишь бы не краденный. Лишь бы не краденный!

- Джек, видимо, спер байк с платной парковки.

Черт!

- Это Артур. Новый друг Тэдди. Хороший и вежливый мальчик. - поведала Мойра, разводя соус для мяса.

- И что это он тутзабыл? - гоготнула Мэгги, задавая вполне логичный вопрос.

- Лучше бы порадовалась, что у твоей сестры наконец-то появляются нормальные знакомые, а не отморозки, которые на волоске от пожизненного. - Мойра снова указала ножом на дыру в стене, будь она неладна.

Дырка, а не Мойра.

- Я бы попросил, Мойра. - обиженно вставил Хайд, отрываясь от вырезания розочек из огурцов.

- Прости, дорогой, но с тобой Тэдди все равно ничего не светит, а наша красавица с годами не молодеет. - упрямилась тетя. - Пора думать о будущем, милая, не можешь же ты состариться здесь!

Я лишь фыркнула, сдув локон волос, падающий на глаз. Мойра всегда жила в заблуждении - ей почему-то казалось, что мне сорок пять лет, а не семнадцать.

- Ты где его откопала, Тэдди? - задалась вопросом Мэгги.

- Встретились в кафе, - бессвязно пробормотала я себе под нос.

- Что? - естественно не расслышала она.

- Мывстретилисьвкафе, - уже громче, но слишком быстро повторила я.

- Тэдди! - Мэгги так внезапно повысила голос, что нож соскочил с лукового колечка и попал прямо мне по пальцу.

Кровь начала капать на разделочную доску.

- Опять ты за свое, неумеха, - вздохнула Мойра рядом со мной, доставая заранее подготовленную аптечку.

Теперь три из пяти пальцев на моей левой руке были залеплены пластырем.

Чтобы я больше ничего не сломала, не разбила и не подожгла, меня усадили нянчиться с Китти. Пока я пыталась впихнуть в нее очередную ложку картофельного пюре, девочки хозяйничали на кухне.

Ну...девочки и Хайд.

Казалось, мой друг умеет делать все - месить тесто, смешивать приправы, определять срок годности яиц в холодильнике и еще успевать продавать водку за три доллара похмельным пьяницам, которые частенько стучались в наше кухонное окно.

- Говорю тебе, Мойра, я знаю лучшую маникюрщицу во всем Мичигане. - говорил Хайд. - Она берет пятнадцать баксов, но при этом может покрасить тебе ногти, пересказать все статьи свежего выпуска "Мэри Клэр" и назвать все, что было надето на моделях в показе весна-лето от Валентино. - параллельно друг мелко шелковал лук, который из-за травмы у меня дорезать так и не получилось.

- До чего же ты все-таки гей, Хайд. - покачала головой Кара.

- Завидуй молча, крошка. - он засунул ей в рот ломтик ветчины и улыбнулся.

- Кто такой гей, Тэдди? - спросила Китти, играясь с магнитиками от холодильника.

- Это человек, которому нравятся мальчики. - невозмутимо ответила я.

- Так я тоже гей? - словно из ниоткуда образовалась Айрис и уставилась на меня во все глаза.

Я почесала нос.

- Что?

- Мне нравится Уилл Бейкер из параллельного класса. Значит, я гей?

- Ну...ээ-э...

Договорить мне не дали вопли Хайда, который, размахивая полотенцем, побежал к духовке, где уже подгорали его кесадильи.

- Святое дерьмо, - прокашлялся он. - Весь козий сыр вникуда...

Через час вся еда наконец была приготовлена. Хайду все же удалось спасти вторую порцию кесадилий, а Мойра нажарила столько ребрышек, словно хотела накормить целую роту после боевых учений на полигоне. Кара с Мэгги сделали закуски, Айрис помогала своей маме с соусами.

В общем, все приносили хоть какую-то пользу.

Ну а я пыталась держаться подальше от острых и колющих предметов, чтобы не расстаться с какой-нибудь из конечностей.

Хотя если честно, я так переживала за Артура, что заметила бы недостающий орган только на следующий день. Если не позже.

Ужин Мойра решила перенести на свежий воздух, сказав, что ее хватит удар, если она проторчит на нашей разрушенной кухне еще хотя бы минуту. Мы с Карой и Хайдом втроем как раз вытаскивали кухонный стол на задний двор, когда я спиной наткнулась на что-то твердое.

Артур стоял позади меня и ухмылялся.

- Давай помогу, - он перехватил край стола и сместил меня в сторону.

Он был без рубашки. В одной только приталенной белой футболке без рукавов, которая оставляла мало места воображению. Тело у Артура было крепким и подтянутым, и не таким уж худым, как кажется под этим бесконечным слоем одежды.

Я осталась стоять и смотреть, как они с Хайдом выносят стол наружу.

Проходя мимо меня, друг поддел пальцем и закрыл мою свисающую от удивления челюсть. Опомнившись, я шлепнула его по плечу.

Кара провожала ребят с таким же ошарашенным выражением лица, как и у меня.

- Говоришь, у вас с ним в ту ночь ничего не было? - спросила она.

- Не было.

- Ты потеряна для общества. Ты и твоя вагина.

Шрамов и кровоподтеков на Артуре вроде бы не прибавилось. Это я успела заметить, пока мы накрывали на стол, и горланили имя Джулиана, чтобы он наконец вернулся с соседского двора.

Джек тоже не выглядел особо свирепым. Выходя из гаража, он преспокойно вытирал руки о полотенце, немного озадаченно пялясь в сторону Даунтауна. Словно они не разбирали мотоцикл, а препарировали тело инопланетянина, приходившегося Артуру родственником.

- Беги, - тихо проговорила я Даунтауну, пока он надевал свою рубашку обратно.

У меня в руках была деревянная миска с гуакамоле, которое Мойра приказала помешивать круговыми движениями.

- Беги, пока не поздно, я тебя прикрою.

- И пропустить ребрышки? - улыбнулся он.

Мне нравились его клыки. Вообще все зубы у него были белые и ровные, видимо, в свое время спонсированные щедрыми услугами дантиста. Но клыки я всегда ценила больше всего. Какой-то извращенный фетиш, от которого я никак не могла избавиться. Именно из-за него в свое время я была в команде Джейкоба, а не Эдварда. У Тейлора Лотнера были отменные клыки.

Я вдруг осознала, что не моргая смотрю на его рот. А он начинает ухмыляться еще шире, словно знает, как сильно я люблю зубы.

- Артур! - радостный детский визг спас меня от неловкой ситуации.

Китти кинулась Артуру на шею, и он закружил ее в воздухе, заставляя смеяться.

- От тебя вкусно пахнет, - сказала она, прижимаясь носом к вороту его рубашки.

- Маленькая токсикоманка, - улыбнулась я, приглаживая за ухо ее кудряшку.

Мойра уже устала бить Джулиана по рукам, пока он упорно пытался стащить что-то с тарелок на столе, поэтому мы в срочном порядке уселись ужинать.

- Помолимся, - объявила Мойра, протягивая руки Айрис и Чарли, сидящим рядом с ней.

Я кинула на Артура извиняющийся взгляд и пожала плечами. Но он, кажется, был совсем не против, когда все послушно взяли друг друга за руки и прикрыли глаза.

Все, кроме Джека. Он никогда не молился и не держался ни с кем за руки, предпочитая вместо этого прикладываться к бутылке пива и ждать, когда наши "сектантские посиделки" закончатся.

- Спасибо тебе, Господь, за то, что ты дал нам эту пищу. Мы благодарим тебя за взрощенные плоды, за путь, которые они проделали до этого стола...

При всем при том, что никто из Картеров не был особо верующим, Мойра всегда заставляла нас молиться перед едой. Она сама едва ли читала Библию или ходила в церковь, но ей, как и всем нам, хотелось верить, что есть что-то большее, чем стулья, на которых мы сидим, и земля, по которой мы ходим.

Ей были важны люди, сидящие рядом с ней, и руки, за которые мы все держались. Только эти руки могут не дать нам упасть. Именно так мы и выживали все это время - полагаясь друг на друга.

Молитва закончилась неловким разрозненным "Аминь", и все наконец приступили к еде.

Наш скромный кухонный стол не предусматривал большое количество народа, и мы теснились, как могли. Особенно тесно чувствовала себя я, потому что всей правой стороной тела прикасалась к Артуру, которому Мойра накладывала щедрую порцию ребрышек и картофельного салата.

Я сидела рядом, нервно хрустя чипсами, облитыми гуакамоле, и поглядывала на членов своей семьи, которые, должно быть, казались Артуру неандертальцами.

Никому на столом не было дела до соблюдения этикета. Это слово даже не предусматривалось ничьим словарным запасом. Артур смотрел, как Хайд заливается смехом и разговаривает с набитым ртом, пока тянется к середине стола за куском тортильи. Он также заметил, что Джулиан руками берет кусок мяса и макает в соус, совсем не боясь испачкаться или насорить.

Даунтаун, как и положено в приличном обществе, скорее всего, привык есть мясо тремя разными на вид ножами и вилками! А еще стелить полотенце на колени и повязывать слюнявчик на грудь, чтобы не испортить рубашку.

Но прежде чем я успела кинуться в дом на поиски упаковки салфеток и соответствующих столовых приборов, он уже погрузил пальцы в тарелку и схватил кусок мяса, отгрызая от него приличную долю.

Я сидела, полностью ошарашенная, хотя и пыталась взять себя в руки, учитывая, что больше никто за столом не придавал никакого значения его поведению.

Даже он сам.

Артур вел себя совершенно естественно, отвечая на бесконечный поток вопросов Мойры.

- Ты откуда сам, милый? Уж больно странный у тебя говор.

- Он мне достался от мамы. Она из Англии.

- Из Англии? - озадачилась Мойра.

- Эмигрантка. - пояснила я.

Озадаченное выражение лица тети тут же прояснилось. Мойра была представителем рабочего класса и не любила взглядов свысока от жителей делового Детройта. Любое наличие "голубых кровей" или связей со светским обществом могло быть побудить в ней крайнюю степень неприязни, от которой я всеми силами пыталась огородить Даунтауна.

Но зачем? Спасать его бесполезно, и я лишь оттягиваю неизбежное - скоро он поймет, с кем связался, и убежит с криками. В лучшем случае.

Китти устала играть с куклами и забралась мне на колени, в конце концов извернувшись так, что уселась одновременно на меня и на Артура одновременно.

- А где ты живешь? - это поинтересовался Чарли, когда Мойра ненадолго притихла.

- На...

- На Пятнадцатой улице. - успела вставить я. - Рядом с Баптистской церковью.

Подавившись, Артур вопросительно уставился на меня, а я только зло сверкнула глазами. Пришлось довольно сильно похлопать его по спине, чтобы он подыграл. О том, что мой новый друг живет в Даунтауне, знали только Хайд и Кара.

- Бог ты мой, это же в другом секторе. Как тебя сюда занесло? - вздохнула Мойра.

- Покрышки, - ляпнула я.

- Что?

- Его отец продает покрышки. Нужно было завести партию в автосалон неподалеку.

Артур специально набрал побольше еды в рот, чтобы не иметь возможности поучаствовать в разговоре. Я кормила Китти виноградом, а она играла с ремнем джинсов Даунтауна, от которого я ее постоянно одергивала, хоть он и был не против.

- Артур, а ты гей? - внезапно спросила Айрис со своего места.

- Вопрос на миллион, - ухмыльнулся Хайд.

Артур снова поперхнулся. Еще несколько минут за одним столом с Картерами, и кому-то придется применить метод Геймлиха.

- Нельзя спрашивать такое вслух, Айрис. - пожурила я племянницу. - Это неприлично.

- А что такого? Я же тоже гей. - пожала плечами девочка.

- И кто тебе такое сказал? - поразилась Мойра.

- Тэдди.

Все уставились на меня.

- Нет. Я сказала, что геи - это те, кому нравятся мальчики.

- Ну так значит, я гей! - снова настояла Айрис.

- Ты не гей! - устало простонала я.

- И я не гей, - выдавил из себя Артур, запивая соком застрявшую в горле тарталетку.

- Скучно. - вздохнул Хайд.

На улице уже начинало темнеть. По одному друг за другом включались фонари, освещая кружащую вокруг них мошкару. Тарелки на столе уже порядком опустели, а все объелись настолько, что откинулись на стульях, боясь лишний раз даже посмотреть на что-то съедобное.

Китти полностью перелезла к Артуру на колени, и они играли в "лошадку" пока он дрыгал ногами на месте.

- Кушай побольше, сынок, а то на тебя без слез не взглянешь. - причитала Мойра, заставляя Артура еще что-нибудь съесть. - Тебя дома морят голодом?

Мойра относилась к тому типу женщин, которые реальноспособны закормить досмерти. Моргнуть не успеешь, как ты уже весишь полтонны и просто открываешь рот, пока она впихивает в тебя третью мясную пиццу подряд.

- Я не голодаю, - улыбнулся Артур. - Просто занимаюсь спортом.

- И что за спорт? Расскажи мне. - Мойра сложила подбородок на ладони, словно в ожидании проповеди.

- Плавание. - просто ответил Артур.

Мэгги, сидя напротив, усмехнулась.

- Тэдди вот до сих пор не научилась плавать. - сказала она, заставляя меня закатить глаза.

- Не страшно. - покачал головой Артур. - Она умеет многое из того, чему я никогда не научусь.

- Что, например? - задалась вопросом я.

Не думаю, что за полтора дня нашего знакомства, ему удалось разглядеть во мне какие-то таланты.

- Игра на гитаре. - сказал он.

Что б его.

- Еще Тэдди умеет петь, - мечтательно произнесла Айрис.

- Правда? - удивился парень и что-то шепнул в ухо Китти, которая заулыбалась и тут же спрыгнула с его колен, умчавшись в дом.

Я замялась, пожимая плечами.

- Ничего особенно выдающегося.

- Спой нам, Тэдди. - попросил Чарли, улыбаясь в предвкушении.

Я обычно никогда ему не отказывала. Чарли был моим преданным фанатом с самого детства. Это он десять лет назад нашел меня поющей на улице и подарил мне семью. Я задолжала ему сотни, тысячи песен, которых не успею спеть и за три жизни.

Но сегодня я чувствовала себя не в своей тарелке. Совсем не хотелось петь перед Артуром. Он, наверно, ходил на спектакли в Сиднейский оперный театр, какое ему дело до моего посредственного бренчания на гитаре?

Я даже не успела придумать веское оправдание, как со спины ко мне уже подбежала запыхавшаяся и взбудораженная Китти, держа в руках мою укулеле.

- Тыее послал! - сощурилась я на Артура, вспоминая, как он нашептал что-то Китти на ухо.

- Виноват, - без малейшего зазрения совести пожал плечами он.

Я тем временем не глядя приняла гитару, словно она была заражена смертельными токсинами, и уселась на складной стульчик подальше от стола, чтобы всем было хорошо меня видно.

Пройдя по каждой струне, я проверила, правильно ли настроена гитара, хотя на самом деле, просто оттягивала время, надеясь, что огромный астероид протаранит наш задний двор, и петь мне уже не придется.

- Давай, Тэдди, не тяни резину! - подбадривала меня Мойра.

Я поняла, что деваться уже некуда. Айрис вместе с Китти уселись на траву прямо передо мной, а все остальные просто повернулись в мою сторону, приготовившись слушать.

И я начала.

Потягивания струн под моими пальцами превратились в звуки всем знакомой песни Бена Кинга.

- Когда придет ночь, и станет вдруг темно, и только свет больной луны увидим мы. Нет, я не буду бояться. Пока ты рядом со мной. (*)

Чарли беззвучно подпевал, прикрыв глаза. Это была одна из его любимых песен.

Все за столом покачивались из стороны в сторону, подпевая куплету. Хайд с Карой, взявшись за руки, вышли на газон рядом со мной и начали медленный танец.

- Если небо или звезды упадут на нас. Или горы осыпятся в моря. Я не заплачу, слезинки не пролью. Пока ты рядом со мной.

Я пела и аккомпанировала сама себе, и даже не успела заметить, как начала улыбаться и получать удовольствие от всего процесса. Мне всегда нравилось петь в кругу семьи. Каким-то образом это сближало нас, избавляло от всех насущных проблем.

Конечно, я не соберу тысячную аудиторию, как Гарт Брукс в девяносто седьмом, меня не будут показывать на Таймс-Сквер, и у музыкальных магазинов не будет толпиться очередь, чтобы скупить все мои альбомы.

Но в тот момент я бы не променяла внимание членов своей семьи даже на международную трансляцию. Улыбка Джулиана, одобрительные кивки Джека и слезы, которые Чарли вытирал бумажным полотенцем - это все, что мне было нужно.

Раздались последние аккорды, и все мы замолчали. Айрис устроилась позади меня, обнимая меня за плечи своими тонкими руками. Я с благодарностью прижалась к ней щекой.

- Спасибо, дочка, спасибо. - шмыгнув носом, Чарли прошел мимо меня, чмокнул в макушку и зашел в дом.

Все начали вставать со своих мест, убирать грязную посуду и задвигать стулья. Я слышала хохот Джулиана и Хайда словно издалека, потому что среди развернувшейся суматохи, успела выловить тяжелый взгляд карих глаз Артура.

Он сегодня был без очков - видимо, в линзах, потому что даже в свете фонарей цвет его глаз был слишком темным. Он смотрел на меня, не мигая, а я беспорядочно перебирала пальцами струны, толком не замечая, какие звуки воспроизвожу. Было в его взгляде что-то такое, что не давало мне отвернуться.

Делая глоток клюквенного морса, он смотрел на меня так, словно нашел дверь в Эльдорадо, но чтобы ее открыть, нужно засунуть руку в капкан, который при любом неверном движении заглотит конечность.

Я дышала как инструктор курсов по аэробике. Огромные потоки воздуха входили через нос и выходили через рот.

- Эй, Тэдди! А ты не знаешь, как отличить волдырь от укуса гадюки? - молчание нарушил раздавшийся из дома вопль Хайда.

Романтика была зверски растерзана вот уже который раз за день.

Я улыбнулась. И Артур, наконец очнувшись, сделал то же самое. Поднявшись со своих мест, мы прошли в дом вместе со всеми остальными.

- Вот, держи, это тебе, твоему отцу, маме и еще кому-нибудь, - Мойра хозяйничала на кухне, раскладывая провизию по контейнерам, чтобы отдать в дорогу Артуру. - Не знаю, сколько у тебя человек в семье, но здесь пять порций.

Тетя надежно упаковала уже остывшие ребрышки, салаты и закуски. И даже не думая отнекиваться, Артур принял пакет, который она ему протягивала.

- Спасибо тебе, Мойра.

Лицо у Даунтауна выражало подлинную благодарность. Он улыбнулся и галантно поцеловал ее руку. От такого культурного жеста, Мойра засмущалась, начиная гоготать.

- Да ну хватит тебе! Иди сюда, мой мальчик. - сказала она, а затем задушила его в своих крепких объятиях.

- А вот мне она никогда еду не собирала, - пожаловался Хайд, с подозрением уставившись на сценку перед нами.

- Потому что ты и без того сметаешь все, как саранча.

Даже сейчас он держал перед собой миску с чипсами, хотя любой нормальный человек после недавнего ужина не смог бы ничего съесть еще ближайший месяц.

Мы с Артуром вышли на улицу ждать такси, которое он заказал себе около десяти минут назад.

Не успели мы и пару футов отойти от крыльца, как парень положил пакеты на землю и склонился над ними, начиная вытаскивать контейнеры. Я уже решила, что он снова проголодался и решил перекусить, как вдруг поняла, что за махинации он вытворял. Но на всякий случай все же решила спросить:

- А что ты делаешь?

- В пакетах неровное количество контейнеров. И они разного веса.

Нервными движениями Артур пытался утрамбовать пластиковые контейнеры, чтобы все идеально соответствовало его внутренним установкам.

Я опустилась на корточки перед ним, чтобы помочь с распределением веса. Он странно на меня покосился.

- Я уже был у трех психотерапевтов, если что, и у меня не ОКР (*). Просто легкий нервный тик, когда что-то лежит не так.

- Чудо, что под конец вечера с Картерами ты все еще не в смирительной рубашке.

Мы уже поднялись с земли. Воздух стал уже довольно прохладным, мы стояли у проезжей части, а я неловко пинала носком кроссовка поникший одуванчик.

- Если честно, то даже не знаю, что сказать. - пожала плечами я, усмехаясь.

Просить прощения за своих родственников было уже поздно. Пытаться как-то исправить ситуацию - тоже. Оставалось только пожинать плоды случившегося.

- Зато я знаю. - сказал он.

- Ты подаешь на нас в суд? - предположила я. - Тогда вставай в очередь.

- Нет, - рассмеялся он. - Хочу увидеть тебя снова.

- Что? - удивилась я.

Без лишних слов быстрыми воровскими движениями он уже пробрался к заднему карману моих шорт и вытащил оттуда видавший виды кнопочный телефон, который предназначался исключительно для звонков, а не сотни селфи.

- Это мой номер, - он повернул ко мне экран, где читалось имя нового контакта.

Он сделал дозвон на свой сотовый и вернул мне мобильник.

- Я тебе позвоню, - заверил он.

- Спорим, ты всем так говоришь после ужина? - пошутила я.

- Нет, Тэдди, - сказал он серьезным тоном. - Не всем.

Затем он подошел ближе, шурша пакетом с едой, и наклонился к моему лицу. Его рука легла на заднюю поверхность моей шеи, а большим пальцем он касался шрама, нежно проводя по нему круговыми движениями. От этих махинаций все тело у меня пробил озноб.

Судя по всему, я раскраснелась как огородная редиска, потому что Артур усмехнулся напротив моего лица, а я в смущении даже не смогла отвернуться.

Решив добить меня окончательно, он сжал руку на шее сильнее и прижался губами к моей щеке, задержавшись там на несколько секунд. А затем поцеловал другую.

Кажется, я почувствовала кончик его языка.

Боже.

Если бы мы были в фильме про Лиззи Магуайер, мультяшная версия меня уже шаталась бы по округе и орала во всю глотку.

Артур отстранился, но не убрал руку с шеи, пока мой мозг падал ниц под атакой целого роя провокационных мыслей.

- Европейские з-замашки? - с трудом проговорила я, делая глубокий вдох.

- Нет, - с близкого расстояния его клыки казались еще более идеальными. - Просто моизамашки.

Таксист, заблудившийся в трех соснах, перепутал все на свете и остановился у соседнего дома, поэтому Артур, помахав мне рукой на прощание, добежал до водителя, сел в машину и уехал.

Наивный Даунтаун. Он даже не понял, в какие проблемы умудрился ввязаться. Моя семейка похожа на гангрену - она вместе с конечностями заберет его внутренние органы, душу и медицинскую страховку.

Ему предстоит многое потерять в этом доме.

А начать можно, к примеру, с "Ролексов", все еще мирно покоящихся в моем заднем кармане, которые он даже не потрудился вернуть обратно.

Примечания к главе:

(*)"Мания величия" - французская кинокомедия 1971 года, снятая по мотивам пьесы Виктора Гюго "Рюи Блаз"

(*) "Tuesmagnifique"(с франц.) - "Ты прекрасна"

 (*)"Stand by Me" ("Останься со мной") - одна из самых известных ритм-энд-блюзовыхпесен XX века, написанная Беном Кингом в 1960 году.

(*)"ОКР"(обсессивно-компульсивное расстройство) - психическое расстройство.

---

Комментарии: 3, последний от 16/02/2017. © Copyright Дилан Лост (doctor_uporot@mail.ru) Размещен: 24/03/2016, изменен: 12/08/2020. 161k. Статистика. Повесть: Любовный роман

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"