Мне всегда казалось, что полет в бездну соизмерим с пребыванием человека в коме. Сердце замедляет свой ход, мозг безмолвно покоряется всепоглощающей темноте, и чтобы не свихнуться, он рисует немыслимые картинки пребывания в потустороннем мире. Вера дает право на выбор. Рай или ад. Пока летишь вниз, не знаешь, кому достанется душа ангелу или демону. От этой мысли тело сковывает холод, скользкий страх царапает кожу, и едва спасает молитва к высшему существу, имеющему божественное начало. А если забыты все слова? Мозг, как компьютер, воспроизведет все логические операции за доли секунды, и придумает единственную молитву. Так рождается новая вера. Страх порождает веру, вера питает страх. Замкнутый бессмысленный круг бытия человека, который, выйдя из утробы матери, влачит жалкое существование и терпеливо ждет часа смерти.
Мой взгляд устремился к единственному крошечному иллюминатору батискафа, дающему доступ к мрачным глубинам океана, куда не просачивалась и малейшая частица света. Больше года я не видел ни звезд, ни солнца, только узкая камера без окон и двенадцать потных мужиков на трехярусных кроватях. Периодически отключалась вентиляция, свет, и кормили скудной похлебкой, выворачивающей наружу кишки. От голода и не хватки кислорода заключенные сходили с ума, и тюремные байки старожилов запугивали не стреляных новичков грядущим каннибализмом. Однажды ночью в соседней "трешке", прозванной так за свой метраж, взвыл зэк по кличке Малыш, а на утро его худое тело с обглоданной до кости рукой вынес андроид, когда нас строили в тусклом коридоре для переклички. Только сейчас я понял, зачем нас консервировали, как тушенку, в металлические боксы. Мы были мясом, затравленным безропотным куском мяса, впоследствии согласного на выполнение любого приказа. Я сдался, и был переведен в колонию, где камеру со мной теперь делило трое изможденных парней с почерневшими от безысходности лицами. Они выглядели постаревшими, и время стало для них жестоким врагом, монстром, высасывающим остатки жизни. Мне пришлось разделить их участь, и каждый день спускаться в батискафе на дно океана и выгребать с помощью гидроботов распадающиеся контейнеры с радиоактивным дерьмом, которое человечество беспечно выкидывало на протяжении столетия.
Восемь человек, заключенные в гидроботы сурово смотрели перед собой, ожидая посадки на шельф. Я снова с надеждой взглянул сквозь иллюминатор, и мрачные глубины океана отражали пустоту. Каркас ботов, скрывающий наши исхудавшие тела, был изношен и покорежен, как и их хозяева. Я не боялся океана, а всем естеством сопротивлялся его силе. Он давил на людей, уничтожал их, но я боролся каждый день, каждую секунду, и люто ненавидел его.
Мне снились кошмары - черная зияющая дыра, разрывающая людей на сотни кровоточащих обрубков. Внутри боль... Неужели я еще чувствую боль? Мой стон не мешал сокамерникам. Они покорились судьбе и океану, и в их глазах читалась готовность к смерти. Только сегодня во сне я не кричал, несмотря на явившееся жуткое видение. Вертолет взрывается при взлете, винт срывается и несется на толпу осужденных, выстроенных на плацу. Лопасти с легкостью срезают полсотни людей, как нож масло.. Гарь, вонь, вопли...Почему я не умер? Даже если это всего лишь сон. Опять игра моего сознания с удручающей реальностью. Мозг ищет выход, но спасения нет.
Напротив меня сидел напарник, и еле шевелил шершавыми губами. Благодаря глухонемой сестренке я некогда обучился чтению по губам и мог различать беззвучную речь.
- Я собираюсь сегодня бежать. Ты со мной?
- Как? Гидроботы не плавают. Покинешь костюм, и километровые толщи воды раздавят тебя.
- В гидроботах, по дну океана.
- Баллонов с воздухом не хватит и зарядки бота не достаточно, мы далеко от берега.
- Надо снять зарядку с одного бота и использовать для другого, когда он заглохнет. Все просто.
Просто? Банальное слово для глупых людей не в состоянии видеть дальше собственного носа. Их наивность дает луч надежды слабым и ведет их к гибели. Я узнал в его упрямых серых глазах себя, когда год назад потребовалась неподъемная сумма денег на лечение сестры, и пришлось ввязаться в нечестную игру наркодиллеров. В мире убийц и отребья нет места утонченным романтикам. Я проиграл, вместе со мной проиграл и невинный ангел - родная сестра. И слова матери долго звоном шумели в моей бедовой голове, когда андроиды-полицейские скрутили меня, как тряпичную куклу: "Ненавижу тебя! Зачем ты пошел на это? Ради сестры? Она была обречена! Теперь и ты предаешь меня. С кем я встречу старость?
Я плакал в камере перед самым судом, когда осознание случившегося неудержимо накатило, сокрушая остатки веры, но пропасть, возникшая между мной и остальным миром, росла со скоростью света. Боль не может заполнить пустоту, утрату близких, затянуть бездну. Руки сами выдернули кусок материи, свили петлю и накинули на шею. Но шейные позвонки не успели треснуть, и андроид-надзиратель, изодрав мою кожу в кровь над ключицей, снял удавку и едва не сломал руку, пытаясь приковать ее к стене.
Все ждут искупления земных грехов, потом прощения, а после рождается молитва, но боги глухи к людским страданиям, и тогда буря негодования проникает в сердце, и остается один путь - бороться не ради счастья или любви, а бороться, чтобы выжить.
Наша смена, похожая на отряд муравьев, усердно трудилась у тектонического разлома коры, образовавшего многокилометровую океаническую впадину. Опасное место, прослывшее обитанием "морского дьявола" унесло не один десяток жизни. В сиянии зеленых огней, исходящих от шлема гидроботов, мы тянули на платформу мусор. Чернильная вода разъедала металлические конструкции, не ведая об его ядовитом содержимом. Андроид-бригадир наблюдал за группой копошащихся фигурок из иллюминатора батискафа.
Мой гидробот зацепился за перевернутый контейнер, и напарник вплотную приблизился, чтобы помочь. В следующую секунду огромная бесформенная масса, сбив пару аккуратно сложенных цистерн, растеклась над платформой. Один из ботов дернулся и пушинкой отлетел в сторону, неведомая сила расчленила его, и душераздирающий вопль пронзил радиосвязь. Недоумевая, я инстинктивно попятился назад к краю впадины, увлекая за собой напарника.
После следующего крика, холодящего душу, я на мгновение оглох, лишь сердце колотилось, как барабан перед эшафотом. Тюремная роба взмокла и прилипла к спине, руки предательски дрожали, неведомый до сих пор страх сковал тело. Необходимо молниеносное решение, действие! Тьма пожирала ботов одного за другим, раскалывая их, как орехи! Неужели смерть так близка? И вмиг напарник толкнул меня в раскол каменных пород, пожертвовав собой. Гидробот птицей воспарил над бездной, время застыло, и тартар ждал моего смертельного приземления. Огоньки, зафиксированные на металлическом каркасе, плясали в бесконечном пространстве, притяжение Земли исчезло, и дьявольская пучина раскрыла свои объятия. Я терпеливо ждал, казалось, вечность решила надругаться над верой слабого живого существа. Где земля? Где смерть? Сердце стучало тихо-тихо, неяркая полоска света тонкой нитью пронзила бездну, я прислушался, сердце смолкло, и страх, и боль ушли вниз, словно растворившись в бесформенной чернильной массе.
![[]](/img/d/dinx_d/asdf/anypics.ru-54463.jpg)