Холодный подъезд с бирюзовыми грязными стенами равнодушно встретил меня. Я поставил пустую жестянку из-под кофе на подоконник и закурил. Серый теплый дым успокоительно наполнил легкие, и приятное покалывание пробежало по пальцам рук. Хорошо так стоять и выкинуть ссору с очередной девчонкой в пасмурное небо, в белый снег, который огромными хлопьями падал все утро за окном. Журналюги на новостном канале предупредили о предстающем урагане, но мне в сочельник некуда было спешить, пусть пугают.
Дверь на верхнем этаже внезапно нарушила законный покой, и девушка яростно крикнула
- Уходи, кобелина, видеть тебя не хочу!
Резко захлопнулась дверь, и по лестнице спустился брюнет в дубленке, сжимая в руках помятую коробку конфету и разорванный букет роз, истерзанных оскорбленной девичьей рукой. Ну, что ж, мужик, добро пожаловать в клуб "попытка номер пять" или "ура, свобода попугаям", пойди, промочи себе горло водочкой и в добрый час! Сколько будет еще влюбленных глупышек на твоем счету!
Минуту спустя участница любовной ссоры спустилась этажом ниже и, взяв мою зажигалку, философски пожала плечами:
- Что все слышал, да?
Я молча кивнул без сочувствия и скорби, Светку я знал со второго класса, и когда подаренный мной конструктор, перекочевал непонятным способом Вовке Ломову, я понял, что мне, увы, ничего не светит. А в десятом классе она мне выплакала всю "жилетку" о первой несчастной любви, предательстве подружки, и со словами "ты лучший друг" я перешел в особую категорию, и никогда после не смел посягать на ее честь и достоинство. Хотя с каждым годом Светины небесные глаза, стройные ноги и нежный голос ни раз приводили меня в смущение, и порой хотелось разорвать наши дружеские отношения и намекнуть на нечто большее. Мы уже окончили университет, и сделали первый заплыв во взрослую жизнь, но она так и продолжала время от времени "стрелять" у меня на лестничной клетке сигаретки.
- Слушай, Владичек, мне очень-очень нужна машина, подбросишь меня в одно место за городом и через пару часиков вернешь домой? - умоляюще и твердо сказала Света, веря в успех своих слов.
- Что ты задумала? Я не буду стрелочником, не стану разруливать твои шуры-муры, это как-то без меня, лады?
- Скучный ты стал, господин, помощник нотариуса. У научного руководителя на дне рождения засветимся, подарок вручу и уедим. Минутное, простое дело, а то снова Ромео заявиться и запоет "о бедном гусаре замолвите слово".
Ах, я забыл, Светлана Аверина поступила в аспирантуру и, перепрыгнув через свою голову, увлеченно ринулась покорять нобелевские высоты, и писать диссертацию на тему "Термодинамика и фазовые переходы некоторых дифенилов", то ли мышек так звали, то ли кристаллы, я толком не понял, но под нажимом женских чар и, как самый лучший на свете друг, сегодня я сдался и повез ее к профессору.
Мокрый снег налипал на дворники, а старенький "мерс" возмущенно повизгивал колесами при очередном повороте на проселочной дороге, умоляя меня развернуться, оставить нашу бредовую идею, мол, в пургу и мороз не суй свой упрямый влюбленный нос. Да, благородный и бесстрашный рыцарь не жалеет своего коня для дамы сердца, попавшей в беду. Я, словно Атос, Портос и Арамис, храбро сражался со снежной бурей и искусно маневрировал на грунтовой дороге. Даже сосны под белой шубкой сочувственно клонили ветви к земле, требуя прекратить безумное путешествие.
- Это точно здесь, ты хоть раз была в усадьбе? Погода жесть, унесет с дороги в лес и ищи нас потом у снежного человека в пещере? - обозлено сверкнул я глазами на пассажирку.
- Летом, как навещала профессора. Живет с экономкой в старинном доме, на отшибе, кругом лес, благодать, свежо, легко дышать, даже озеро есть в паре километров. Прелесть! - поэтично пропела девушка, описав в воздухе рукой восторженный жест, и съежилась от холода, печка барахлила и плохо прогревала салон.
- Прелесть? Застрянем и зубы положим от холода на лобовое стекло. По почте, что ли, не могла подарок отослать? - без шуток я огрызнулся, и сильнее сжал руками руль.
Со скоростью галапагоской черепахи мы наконец-то въехали на двор двухэтажного бесцветного дома, выскочили из машины и без звонка толкнули парадную дверь.
Нас словно ждали. Мягкий свет в прихожей и сердечная улыбка пожилой женщины радостно встретили озябших, уставших с дороги путников.
- Милые мои, как я рада, как Григорий Иванович обрадуется! Нет-нет, раздевайтесь, проходите к столу, я вас никуда не отпущу в такую погоду. У нас сейчас гости, но вам место найдется, - экономка заслонила входную дверь и невозмутимо закрыла ее на замок.
Мы прошли в зал с высокими потолками из фигурной лепнины, в центре стоял круглый деревянный стол, накрытый белой идеально выглаженной скатертью, за которым сидел мужчина с легкой проседью в висках, женщина в черном платье, молодая эффектная брюнетка с рубиновыми губами и рыжая девушка в синем платье. Из кухни к нам навстречу, сияя голубыми глазами, вышел мужчина лет пятидесяти в белом свитере и серых брюках.
Света торжественно вручила изменнику коньяк Курвуаз'є (однако дядька гурман) и смачно чмокнула Григория Ивановича в щеку.
- Ну, что же мы стоим, в ногах правды нет, непременно к столу, утка в яблоках ждет, пальчики оближешь, прям с корабля на бал, - мужчина, незаметно положив руку на талию Светы, проводил ее к столу и гостеприимно усадил на стул в стиле Людовика пятнадцатого. Но я не девица, стоять столбом и безнадежно не буду томиться. Пришлось переходить на самообслуживание и невольно присесть на стул рядом с "синим чулком".
- Привет, ты всех знаешь? - шепотом спросил я соседку.
- Да, это Лина Васильевна, Роман Дмитриевич, Тинка, т.е. мои мама, папа и сестра. Меня зовут Верой, - ответила мисс "синий чулок".
Я не забыл представиться, правило этикета никто не отменял и вежливо подметил викторианский стиль интерьера и прекрасный вкус хозяина. С этого момента все дружно застучали серебряными столовыми приборами, пару раз чокнувшись бокалами за здоровье именинника. В углу красовалась пушистая елка, украшенная блестящими шарами и пластиковыми ангелочками, напротив расположился камин с бронзовыми подсвечниками и канапе, обшитое потрепанной тканью, но в целом недешево, с духом аристократизма. Интересно, это все на профессорскую зарплату?
- Как методом вакуумной адиабатической калориметрии были получены температурные зависимости теплоемкости для ваших шести соединений? Я читал ваш доклад, для конференции не годится. Более того, статья должна быть включена в базу данных Scopus, чтобы затем спокойно идти на ученый совет со своей диссертацией. После ужина обговорим детали, - донесся отрывок из Светкиного разговора с профессором.
- Григорий Иванович, вы забываете о вашем празднике, ради него мы здесь собрались,- залепетала аспирантка.
- Отдых делу не по меха. И сегодня все заночуют в доме, за окном буря. Марья Даниловна приготовит вам и Владу по комнате.
Светка пошла с экономкой на кухню помогать с мытьем посудой. Тина хищно улыбнулась и решила показать мне профессорскую усадьбу. Мы не спеша шлепали по плохо освещенному коридору, впереди скрипнула дверь, и прежде чем она захлопнулась, мне удалось расслышать фразу именинника:
- ...вора пригрел на своей груди, если бы не ты, вызвал бы полицию!
Брюнетка провела меня на второй этаж по скрипучей узкой деревянной лестнице, обещая продемонстрировать террасу с чудным видом на лес, впрочем, погода не благоволила к ценителям пейзажных шедевров, но кокетка не отпускала меня.
- Как вам домик, а старичок? - спросила она, изогнув рубиновые губы.
- Хорошо. А почему старичок? Он в пятьдесят хорошо держится.
- Да ему шестьдесят. Похоронил год назад свою благоверную, мою тетку Аню, в гроб ее вогнал своим левым образом жизни. Тот еще козлик, - многозначительно повела глазами девушка.
- Да? А так интеллигентный добряк.
- Всех аспиранток перелапал. У вас со Светой... как? - не унималась брюнетка
- А как? - загадочно подмигнул я одним глазом, решив прикрыть Светкину репутацию.
Вдруг на первом этаже раздался душераздирающий вопль:
- Помогите кто-нибудь!
Мы с Тиной кинулись без колебания, добежали до кабинета и остановились у открытой двери. На полу лежал профессор с бледным лицом, на столе стояла открытая бутылка коньяка и пустой бокал. Прижавшись к стене с перекошенными от ужаса глазами, тряслась Вера. Я бросился в мужчине и, нащупав слабый пульс, повернулся к столпившимся у двери гостям. Тина успокаивала Веру, обняв за плечи, потом показалась Марья Даниловна и увела девушку на кухню за валерьянкой.
- Телефон есть? Скорую надо вызвать, - нервно рявкнул я.
Телефона не оказалось, мобильная связь отсутствовала. Я побежал к входной двери, повернул замок и понял, что только дивизия десантников на лыжах смогла бы преодолеть расстояние до ближайшего населенного пункта в дьявольскую снежную ночь, которая бросила вызов маленькой беспомощной кучке людей в доме-отшельнике.
Я тотчас же вернулся по коридору, но у двери меня перехватила Света, шепнув на ухо:
- Он приходит в себя, зашевелил губами, сейчас Лина Васильевна делает укол, вся надежда на нее. Ах, сможет ли он пережить приступ?
Через пять минут к нам вышел белый, как стена, Роман Дмитриевич со словами:
- Сердце не выдержало.
За ним появились его жена и дочь. Светка приложила ладони к груди и с неподдельной хрипотой произнесла:
- Не может быть, какое несчастье, на свой день рождения.
Она кинулась к Лине Васильевне, неловко взяв ее за руку:
- Крепитесь, крепитесь, как жаль, как жаль.
Ее тираду перебил Верин крик:
- Мама, это все ты виновата, из-за тебя ему стало плохо! Ненавижу тебя! Зачем ты пошла к нему в кабинет, именно сегодня!
- Не смей так с матерью разговаривать! - вступился Роман Дмитриевич и хлестнул ее по щеке.
Женщина, прикрыв глаза от накатившихся слез, грозно прошипела:
- Неблагодарная.
Сверкнув глазами на дочь, она проследовала на второй этаж. Утешая супругу, Роман Дмитриевич не отставал от нее не на шаг. Тина держала черный изящный лекарский чемоданчик и пустыми глазами наблюдала за семейной сценой. Не без удивления я шагнул в кабинет, но беглый взгляд не дал результата. Пожилой мужчина неподвижно лежал на диванчике с закрытыми глазами. Закупоренная бутылка коньяка для одинокого гурмана стояла на том же месте, внутри пластикового ведра среди бумажного мусора торчал использованный шприц. Любопытство толкнуло меня взять клочок бумажки, и на нем значился банковский перевод. Не было желания ковыряться дальше, и я машинально обошел стол и осмотрел, не прикасаясь ни к чему на письменном столе, где лежала неаккуратно сложенная стопка бумаги, исписанные формулами, понятные химикам, но, увы, не помощнику нотариуса, и ксерокопия некой экспертизы ДНК. Абсолютно ничего бросалось в глаза. Перебирая в мыслях минувшую сцену смерти, я пытался восстановить поминутно появление каждого персонажа. Но сейчас мой организм срочно нуждался в определенной дозе кофеина и никотина, и я, покидая кабинет, направился в столовую.
Света гладила по волосам Веру, склонившую ей на плечо, и принимала на себя первый удар пострадавшей, оказывая психотерапевтическую помощь.
- Ах, Гриша, Гриша. Он так ухаживал за мной, все матушку мою боялся, любил меня, а я? Трусиха инфантильная, разница в возрасте, общественное мнение, где мой Гриша? Я хочу к нему...- всхлипывала Вера с мертвенно бледным лицом.
- Нет-нет, пойдем, приляжешь, тебе надо отдохнуть, - жалела ее подруга. - Ничего уже не изменишь.
- Влад, я отведу ее в комнату, и побуду немножко с ней, - обратилась ко мне Света, грустно отводя в сторону глаза.
Девушки обняли друг друга за плечи и поднялись на второй этаж, сыграв последние трагические аккорды. Схватив с камина керамическую пепельницу, я закурил и раскинул мысленный пасьянс, события стройными рядами выстроились перед моими глазами. "Что мы имеем? Несчастный случай. Старичок замутил с молоденькой и глупой девочкой, мать закатила скандал. Ему прихватило сердце, и он отдал богу душу, но... он пришел в себя, и затем, когда трое родственников остались с ним наедине, что-то произошло, что привело к насильственной смерти. Нет, Светка - четвертая, пойду, хлебну кофейка и подожду ее на кухне, и расспрошу".
Дверь кухни была закрыта, изнутри доносился негромкий разговор:
-Ах, Вера права, я довела его, но горбатого могила исправит, туда ему и дорога.
- Лина Васильевна, грешно, грешно. Он зять вам, не чужой человек.
- А, зять - ни дать, ни взять. Анюту в могилу вогнал, не пожалел. Надо было лет двадцать пять тому назад не отпускать ее. Как узнала сестра о любовнице бухгалтерше, приехала с вещами ко мне, беременная, прожила годик у меня в Питере, но ребеночек-то не родился, исхудала очень, цветочек мой аленький, а я в том году Верунчика понесла, а через месяц Рома принес розовый комочек, завернутый в одеяло. Его незамужняя сестра умерла при родах, вот так и появилась Тинка. Муж договорился с кем надо, и девочек записали, как сестер, изменив метрику. Судьба, горькая судьба. Как расцвела Анюта, душу всю вложила в Тинку, баловала до безумия, все говорила моя девочка, она-то и уговорила оставить ее, не отдавать в дом малютки или бабушкам, а Гришка ручкой поманил Аню, в ноги кинулся, покаялся. Сестра простила, вернулась к кобелине, пустослову этому. Но полгода назад Верунчик попала в аварию, Тинка первая побежала кровь сдавать, так и узнала, что ее четвертая группа не сходится с группой крови сестры. Тинка может жилы тянуть, все выпытала у меня, и только сказала: "Жаль, тетя Аня не была моей мамой". А неделю назад, Даниловна, увидела я Верку с ним в кафе, как целовал ее руки, хвост свой павлиний расправил, седина в волосы, бес в ребро, меня всю на изнанку вывернуло. Удушила бы его! Сегодня пошла к нему в кабинет и сказала, что Верунчик - дочь его и Анюты, что мы ее воспитали, как свою. На обман ради кровиночки родной пошла! Ах, как затрясся он, не верил! Туда ему гаденышу и дорога, в Тартар!
Даниловна охала, сокрушалась:
- Что вы такое говорите. Давайте по рюмашке дернем и баиньки пойдем, а я простынкой хозяина накрою, а утром врача, труповозку и что, там еще положено, вызову. Отжил, мой дорогой Григорий Иванович.
Повисла поминальная пауза, и я, не дожидаясь продолжения разговора, толкнул дверь. От появления чужака женщины передернулись, Даниловна отнесла пустые рюмки в мойку, затем они дружно вышли из-за стола и покинули кухню, недоверчиво окинув меня глазами. Без капли смущения, я открыл одну из дверей нижнего шкафчика в поисках растворимого кофе. В графинчике болталась янтарная знакомая жидкость. Я поднес горлышко стеклянной тары к носу, и аромат конька ударил в нос. Ого! Старушка любила побаловать себя или доктор прописал для профилактики гипертонии? Не думаю, что Курвуаз'є сам перетек в графин, или его Григорий Иванович добровольно отливал. Ах, воришка, ах, чудная женщина! От радостной догадки я едва не подпрыгнул до потолка!
В кухню вошла потухшая Светка с безжизненным выражением лица.
- Ты ответь на один вопрос? Кто посоветовал купить Курвуаз'є?
- Я не покупала. Лина Васильевна с Парижа привезла, но по моей просьбе. Все знали слабость Григория Ивановича к коньякам.
- А в химических и медицинских препаратах кто из семейки разбирается больше всего?
- Здесь все химики по образованию, в том числе и я, кроме Даниловны. Следствие ведут знатоки? Майор Томин ты куда клонишь?
- Так интересный расклад получается. Утром расскажу, пошли спать.
Мы вернулись за сумкой в столовую, где мирно спала, смачно похрапывая, Даниловна. После вдвоем поднялись на второй этаж, Света показала мою комнату, и каждый пошел к себе спать.
Закинув руки за голову, я, не выключая ночника, уставился на тонкую полоску света на потолке. Мысли блуждали в полумраке и мешали спать. Вдруг дверь тихо отворилась, и Светка в длиной ночной рубашке вбежала и нырнула под одеяло, застучав зубами от холода в полуметре от меня.
- Слушай, так страшно, ветер воет, пол в коридоре скрипит, словно кто-то ходит, я выглянула - пусто. Можно я тут перекантуюсь? А то покойник на первом этаже, жуть, - жаловалась девушка.
- Ходит? Покойник?
- Не передразнивай, а то укушу.
Через пару минут моя гостья беспечно уснула. Я прислушался и действительно почуял шаги напротив двери, затем еле уловимый стук, снова стук. Медленно, бесшумно я сполз с кровати и резко открыл дверь, сейчас устрою всем приведениям педагогический разнос! На входе стояла Тина в розовом полупрозрачном пеньюаре и дрожала от холода.
- Так-с. Тоже страшно?
- Угу.
- О, ко мне скоро выстроится очередь, как в мавзолей!
Черт, почему Светку угораздило уснуть именно в такой недвусмысленной момент, когда испуганная лань сама прыгает к тебе кровать и ждет утешения? Я великодушно предложил брюнетке место рядом со Светой на одной кровати, а сам скрутился под пледом на диванчике, который сиротливо стояло у окна в моей комнате. Хоть в этом повезло! Пленительные девы спали, мирно посапывая носиками, а я, накинув свитер и джинсы, спустился в кабинет и накрыл простыней старика, Даниловна так и не дошла сюда. Эксперты говорят, что преступники любят возвращаться на место преступления и заметать следы, посмотрим, какой след будут заметать сегодня ночью. В ходячих покойников я не верю, так что, визжать, как девчонка не стану.
Настенные часы пробили пять часов, трехчасовое сидение на широком подоконнике за шторой не привело к цели. Но вдруг скрипнула дверь, и кто-то, подсвечивая фонариком или мобильным телефоном, вошел внутрь. Серая фигура направилась к столу и вывернула пластиковое ведро, неумело шурша клочьями бумаги.
Я неожиданно выскочил из укрытия и включил настольную лампу. Неяркий свет пробился через зеленый абажур и осветил испуганное лицо девушки.
- Ты? - вскрикнула она.
- Не это ли искала? - победно продемонстрировал я шприц.
Брюнетка стрельнула злобно глазами и кинулась к выходу. Я только успел сжать тонкую материю пеньюара, выскользнувшую из моих пальцев, но беглянка потеряла равновесия, упала на диванчик с покойником, и в ужасе отпрянула, угодив мне в объятия.
- Ты не докажешь ничего, не докажешь, - шипела преступница, как змея.
- Ну, здравствуй Тина. Доказывать - это привилегия адвоката и прокурора. А тебе за мошенничество и убийство светят нары и небо в клеточку.
***
- Как ты догадался? - пытала меня в машине Светка, когда мы выруливали на трассу.
- Все просто. Тина убедила старика, что именно она его дочь, напомнив ему историю сбежавшей беременной жены, на столе я видел экспертизу ДНК на родство между Тобольской Кристиной и предоставленным биоматериалом, скорее всего Верой Тобольской, естественно подтверждающие их родство процентов на двадцать. Доила его, деньги выкачивал, я обнаружил банковский перевод на ее имя, но денег не хватало, возможно, были долги, и решила обокрасть его, подсыпав медицинский препарат, возможно сильное снотворное, в коньяк, который был подарен ничего не подозревавшей Линой Тобольской днем ранее. Ведь было куплено две бутылки. Но, когда мать пошла и выложила Григорию Ивановичу свою версию, и раскрылась правда, надумала все переиграть и убрать его. Дядя Гриша выпил Курвуаз'є и просто заснул, такой же коньяк выпила Даниловна (старушка тягала спиртное) и Лина Васильевна. Кстати ее я и подозревал, потом именинник пришел в себя, но девушка сама подала матери шприц с ядом, я даже уверен, что это вещество быстро нейтрализуется в организме, но вот шприц и был уликой. Она также поменяла бутылки местами. Когда я вошел после приступа, то бутылка была закрыта, эта именно тот Курвуаз'є, который ты подарила. Затем она ходила по коридору и перепугала тебя, дом старый, пол скрепит, и случайно оказалась напротив моей двери. Осталось только дождаться ночного появления преступницы и finita la comedia.