Этой ночью Катя не спала. Она решила бежать именно сегодня, потому что второго такого случая могло и не представиться. Вечером она услышала через дверь диалог своих тюремщиков. Рыжий почти всегда смотрел телевизор, и звук включал так громко, что слышно было во всей квартире, поэтому говорили они на повышенных тонах. Гнус только что пришёл откуда-то и рыжий сразу же спросил:
- Принёс?
- Да принёс, принёс!
- Давай!
- Погоди! Мне уехать надо. За сутки обернусь. Ты здесь справишься один?
- А сейчас я с кем? - вызверился рыжий. - Ты же асё время где-то шляешься! Давай дозу!
- Ты что, пять минут подождать не можешь? Вот тебе два чека. Если девчонка шуметь станет, вколешь ей, чтоб не дёргалась. Сделаешь?
- Да, сделаю я, не парься! Всё путём будет! Двигай, давай, куда собрался!
- Слышь, Корявый, я на тебя надеюсь! Варан нам головы откусит, если что.
- Да говорю же, всё путём будет. Ну, в натуре, когда я тебя подводил?
Входная дверь хлопнула, и тяжёлые шаги Рыжего приблизились к комнате, в которой была закрыта Катя. Она вся сжалась на диване, притворившись, что спит. Дверь открылась, Рыжий постоял какое-то время на пороге, потом проворчал:
- Ещё дозу на неё переводить! Она и так до утра продрыхнет, - и ушёл, не забыв закрыть дверь.
Катя облегчённо вздохнула. Ещё с полчаса она слышала, как Рыжий возится на кухне, потом в соседней комнате. Затем он затих, и только мерный говор телевизора доносился из-за стены. Катя тихо лежала и ждала, когда наступит ночь. Когда уже стемнело, она подождала какое-то время, потом тихо встала и подошла к окну. Она уже давно решила, что не будет открывать разбухшие створки окна, чтобы не наделать шума, а воспользуется форточкой. Дом был старый, и форточка была таких размеров, что Катя пролезла в неё без усилий, тем более, что расположена форточка была в середине фрамуги. Хорошо, что было темно, потому что темнота скрадывала расстояние, и казалось, что до земли не так уж далеко. На самом деле это, конечно, было не так. Плохой новостью было то, что карниз на доме был расположен двумя этажами ниже, но зато у окон были маленькие балкончики для цветов. Катя по ним спустилась до карниза и огляделась. Через два окна от неё проходила водосточная труба, но до неё ещё надо было добраться, не потревожив при этом жильцов. Оценив обстановку, Катя решила продолжать спускаться по балкончикам. Плохо было то, что последний балкон был на третьем этаже. Катя двумя руками уцепилась за его решётку и остановилась перевести дух. Ломать ноги не входило в её планы, поэтому мысли о том, чтобы попробовать спрыгнуть, она оставила сразу. Зато она обратила внимание на то, что ровная штукатурка на стене сменилась декоративной. Теперь штукатурка представляла собой большие, ровные прямоугольники с широкими швами между ними. Катя просунула в шов руку, пробуя, сумеет ли удержаться, примерилась ногой, и решила рискнуть. Она вспомнила наказ инструктора по скалолазанию, что всё надо делать чётко и быстро, и начала спуск. Метрах в двух от земли она всё-таки сорвалась, но упала на газон, и поэтому ничего себе не повредила. Оказавшись на земле, она вскочила, и побежала куда глаза глядят, только бы подальше от этого дома. Тёмные улицы были безлюдны. Она не знала, где она находится, но ей обязательно надо было добраться до телефона. Вдруг, впереди, между домами, она увидела освещенную улицу и побежала туда. Первое, что она увидела, была большая светящаяся красным буква "М" станции метро, и рядом круглосуточный супермаркет. Катя достала из потайного кармана джинсов сто долларов, которые ей мама положила на случай непредвиденных обстоятельств, мысленно поблагодарила её за это, и вбежала в магазин. Там она сразу подошла к охраннику, протянула доллары и сказала:
- Мне надо позвонить!
Охранник посмотрел сначала на Катю, потом на деньги, взял их, и достал из кармана мобильник, сказав при этом:
- Здесь говори, никуда не отходи!
Катя молча кивнула, торопливо набирая Сонин номер, и моля бога, чтобы та ответила. Соня довольно быстро сняла трубку и сказала, зевая:
- Да, я слушаю!
- Соня, миленькая, как хорошо, что ты дома!
Срня ахнула.
- Катюха, ты откуда?! Говори чётко и ясно где ты, и откуда тебя забрать? Я всё знаю про твоё похищение, меня папа предупредил!
- Я не знаю! Где-то у метро! Я из магазина звоню. Охранник за сто долларов дал позвонить!
- Ну-ка, дай ему трубку! - распорядилась Соня.
Катя послушно передала телефон охраннику.
- Это охранник? - уточнила Соня.
- Ну! - подтвердил тот.
- Какая станция метро рядом с вами, и адрес магазина подскажи!
- Метро "Сокол"! - ответил тот, и продиктовал адрес.
- Минут через тридцать-сорок я подъеду за сестрой, - сказала охраннику Соня, - если с ней всё будет в порядке, получишь ещё стольник!
- Замётано! - сразу согласился охранник.
Он отвёл Соню за стеллажи, чтобы не видно было с улицы, дал бутылку минеральной воды и, увидев, что её всю трясёт, спросил:
- Может, чего покрепче?
- Я н-не п-пью, - с трудом ответила она.
- Тогда, может, покурить хочешь?
- Н-не курю!
Охранник удивленно покачал головой и одобрительно сказал:
- Надо же, я и не думал, что ещё такая молодежь осталась!
Соня ворвалась в магазин, как ураган, схватила охранника за грудки, ощутимо тряхнула и закричала:
- Где?!
Охранник просто обалдел! Неизвестно как бы он справился с Соней, если бы из-за стеллажей не выскочила Катя. Соня бросила трясти охранника, и с той же силой схватила в охапку Катю и закружила её по магазину. Правда, она быстро опомнилась, и скомандовала:
- Всё, Катька, сматываемся отсюда! Такси ждёт!
Она вручила охраннику обещанный стольник, а Катя от избытка чувств расцеловала его. Они вышли из магазина, но в машину сесть не успели, потому что к супермаркету подъехало ещё одно такси, и из него выбежала навстречу девочкам Светлана Игнатьевна. За ней торопливо шёл Гридин. Светлана Игнатьевна обняла сначала Катю, потом обеих девочек, и в голос зарыдала.
- Всё-всё, давайте в машину, - увещевал их Вадим Григорьевич. Он расплатился с шофёром, и отпустил второе такси, потом зашёл в магазин. Долго не разговаривая, он протянул охраннику сто долларов и сказал:
- Вы ничего не видели!
Довольный охранник отправил зелёную купюру в карман, где уже лежали две её подраужки, и убеждённо ответил:
- А я и так ничего не видел!
- Вот и славно! - улыбнулся Вадим Григорьевич и, хлопнув охранника по плечу, вышел из магазина. Он сел на переднее сиденье в такси, и оно сразу же отъехало.
Охранник смотрел им вслед и думал о том, как бы была прекрасна жизнь, если бы все добрые дела так хорошо оплачивались!
В машине Катя всю дорогу обнималась с плачущей Светланой Игнатьевной, и сама шмыгала носом. Соня предложила поехать к ним домой.
- Мама всё равно на даче, так что мы её не потревожим.
- Это хорошая идея! - согласился Вадим Григорьевич.
Он назвал таксисту адрес, и машина полетела по ночным улицам Москвы, развивая скорость, с которой уже давно из-за пробок днём никто не ездил. Когда они вошли в квартиру на Кропоткинской, было уже четыре часа утра, но темнота стояла, хоть глаз выколи. Чувствовалась наступающая осень. Дома все сразу занялись делами. Соня снабдила Катю бельём, потому что та сразу захотела искупаться, а сама побежала на кухню готовить им всем ранний завтрак. Гридин позвонил Савельеву и продиктовал адрес квартиры, где они все сейчас находились. Светлана Игнатьевна, не желая ни на минуту расставаться с дочерью, заперлась с ней в ванной, где Катя, погрузившись в пенную ванну так, что только чумазое личико оставалось на поверхности, рассказывала ей о своих злоключениях. Через полчаса все собрались за кухонным столом, чтобы попить кофе с бутербродами и печеньем, и обсудить, что им делать дальше. Собственно, налегала на бутерброды, в основном, Катерина. За неделю вынужденной диеты она оголодала так, что сейчас, казалось, и слона бы целиком проглотила. Маленькие бутерброды прыгали ей в рот, как заговорённые галушки у гоголевского Пасюка. Наконец, Светлана Игнвтьевна прекратила это безобразие.
- Стоп! - смеясь, сказала она, убирая от Кати блюдо с бутербродами. - Лопнешь!
Катя замычала возмущённо с набитым ртом, но Соня поддержала Светлану Игнатьевну.
- Да, Катюха, мечи с перерывами, а то в больницу угодишь!
Катя дожевала последний бутерброд и со вздохом сожаления стала допивать кофе со сливками.
- Когда мы улетаем, Вадим? - спросила Светлана Игнатьевна.
- В самое ближайшее время, надо только кое-какие дела доделать. Сейчас я жду одного человека, ему надо будет с Катей переговорить, и в ближайшие сутки - двое, мы улетим!
- А куда? - поинтересовалась Соня. - Я тоже хочу!
- Это хорошо! - обрадовался Гридин. - Если ты полетишь с нами, мне будет как-то спокойнее. Вот только, как мама...
- С мамой проблем не будет! Она собралась в круиз по средиземному морю, а я с ней поехать не могу, ты же знаешь, у меня морская болезнь. Она уже сама собиралась тебе звонить насчёт меня.
- Замечательно! - с облегчением улыбнулся Вадим Григорьевич.
В это время раздался звонок в дверь. Гридин пошёл открывать. Он впустил в квартиру Константина. Они прошли в комнату, где Вадим Григорьевич коротко обрисовал гостю обстановку. Затем Константин разговаривал с полчаса с Катей, пытаясь выяснить адрес квартиры, в которой её держали. Катя довольно толково описала двор, номер дома напротив, вот только названия улицы из окна не было видно, а ночью, когда она убегала, ей было не до того. Помог, как ни странно, бетонный забор с неприличной надписью.
- Что этот забор огораживал, ты не помнишь? - спросил Константин Катю.
- Стройку какую-то, - подумав, ответила она.
- Точно, стройку? Почему ты так решила?
- Там экскаватор яму какую-то рыл, фундамент под дом, наверное.
- Яму? - переспросил Константин. - Это уже кое-что. Скорее всего, там идёт замена устаревших коммуникаций. Нарисуй, как этот дом расположен по отношению к забору. И вообще, постарайся нарисовать план двора, всё, что помнишь.
Катя старательно рисовала, хмурясь, и вспоминая детали, а Вадим Григорьевич и Константин терпеливо ждали. Когда же план был закончен, Константин выложил перед Катей несколько фотографий, из которых она уверенно выбрала две. Константин не удивился, и только пояснил Вадиму Григорьевичу:
- Это те, кто в Лондон летали. Ну, всё, я побежал!
Однако, когда они вышли в коридор, Константин попросил Гридина:
- Убедительная просьба пока не покидать квартиру, чтобы я на вас не отвлекался. Похищение Кати - это крохотный эпизод большой многоходовки, и чем она кончится, ещё неизвестно. Скажу вам только, что чем меньше вы будете знать, тем для вас же и лучше. Я позвоню, а лучше приеду и скажу, когда вам можно будет уехать.
Оставив Гридина с семьёй в относительной безопасности, Константин присоединился к группе захвата, которая ждала его во дворе в неприметном микроавтобусе. Дом они нашли без труда, подъезд тоже, а квартиру и вовсе было найти не трудно: только из - за одной двери на седьмом этаже раздавались звуки громко работающего телевизора. Замок на двери открыли отмычкой, и максимально тихо проникли в квартиру. Их ожидал непрятный сюрприз. В кресле перед телевизором неподвижно сидел рыжий громила, не подавая признаков жизни. Старший группы проверил пульс на шее и сказал:
- Жмурик! Нарк, похоже! Наверняка, передоз!
Константин поддержал его версию:
- Да, девочка говорила, что Гнус оставил лишнюю дозу, чтобы вколоть ей, но Корявый решил не переводить на неё наркоту. Вот и словил кайф!
- Ясно! Распределяемся: двое в квартире, один на чердак, а ты, Костя, в штатском, во дворе погуляй! Подождём этого самого Гнуса! Когда он появиться-то обещал.
- По словам свидетельницы, к вечеру только.
- Понятно! Но не расслабляться, может и раньше появиться. Связь держать постоянно!
Оказалось, что старший группы, как в воду глядел! Ещё не было и трёх часов дня, как Шаховский Анатолий Юрьевич, он же Гнус, неожиданно вынырнул из - за угла дома, и торопливо прошмыгнул в подъезд. Константин передал группе захвата, чтобы ждали гостя. Однако, Гнус обладал просто звериной интуицией! Вот и на этот раз он чувствовал, что что-то случилось. Но поскольку он отлучался по своим делам, чего делать не должен был ни в коем случае, он отнёс это беспокойство на счёт того, что оставил пленницу на своего ненадёжного напарника. Тревога гнала его вперёд, в квартиру, чтобы убедиться, что пленница на месте, и Корявый не убил её раньше времени. Но в последний момент его звериная интуиция всё же, сработала! Когда он уже открыл дверь и собирался войти, то запоздало сообразил, что в квартире тихо, а Корявый смотрел телевизор круглые сутки, не выключая его ни днём, ни ночью. Гнус в панике метнулся назад и хотел бежать вниз, но увидел, что навстречу ему поднимается Константин, сжимая в руке пистолет! Тогда он рванул вверх, но услышал торопливые шаги сотрудника, бегущего сверху. Как загнанный зверь, он рванул на себя створку окна, расположенного на площадке между этажами, и выпрыгнул в него. Это была плохая идея. С высоты шестого этажа он упал прямо на бетонный козырёк подъезда, и остался там лежать. Из - под его головы быстро растекалась лужа крови.
Старший группы выглянул в окно, посмотрел вниз, и от души выругался.
- Два жмура! Что я теперь начальству скажу?!
Константин приехал к Вадиму Григорьевичу только поздно вечером. Вид у него был очень усталый.
- Может, кофе? - предложил Гридин.
- Не откажусь, а то сегодня с самой ночи на ногах.
Они устроились на кухне, отправив женщин смотреть телевизор. Константин с удовольствием поужинал голубцами, которые приготовила Светлана Игнатьевна, выпил кофе, и, когда закурил, вид имел уже более свежий.
- Как прошло? - осторожно спросил Гридин. - Задержали?
- А! - с досадой махнул рукой Константин. - Всё, как всегда, через задницу! Один ещё до нашего приезда от наркоты сдох, может быть, поэтому-то Катерине и удалось сбежать. А второй во время задержания в окно выпрыгнул, разбился. Впрочем, для вас это может быть даже и к лучшему. Да, возможно, и для нас.
Они ещё некоторое время молча курили, потом Савельев сказал:
- Ну, теперь, к делу! Завтра вы улетите в Швейцарию. Документы на другие имена, визы, всё готово. Поживёте там в пансионате, в горах недели две - три. За вами приглядят. Я сообщу, когда можно будет вернуться.
- А когда это, примерно, будет?
- Я думаю, что не позже середины сентября, а, скорее всего, и раньше. Ситуация вокруг Пивного такая, что, как только Варан узнает, что остался без заложницы, он долго кота за хвост тянуть не будет. Собирайтесь, сейчас вас отвезут на съёмную квартиру, а завтра отвезут в аэропорт.
- Да чего там! - махнул тот рукой. - Аворину привет передавайте!
Через два часа они устраивались на ночлег в небольшой "двушке".
Светлане Игнатьевне не спалось. На сердце было тревожно. Это путешествие по чужим документам, в чужую страну, не внушало ей оптимизма. Девочек же, наоборот, эта ситуация забавляла. Вадим Григорьевич сказал, что им надо привыкнуть к своим новым именам, и они весело окликали друг друга.
- Манька! - веселилась Соня, дразня Катю, которой достались документы с именем "Мария".
- Чего тебе, Нюрка? - ехидно отзывалась та, обыгрывая деревенским прозвищем, благородное имя Анна, доставшееся Соне.
Гридину же не давали уснуть разные мысли, которые бродили у него в голове. Конечно, это хорошо, что они уезжают, но как Света, а особенно Катя перенесут тяжёлые известия, которые, почти наверняка будут ждать их по приезде. Хоть Гридин и был относительно новым человеком в Сибирске, но уже успел разобраться в расстановке сил. Понятно было, что при расследовании убийств, при ограблении банка, прокуратора накопает много нарушений. Ещё понятнее было, что сведениям этим не дадут хода. Конечно, Пивнов молчит. Откровенничать со следователем не в его интересах, но уж очень многим надо, чтобы он замолчал навеки. Понимал ли Пивнов, когда ввязывался в эти игры, чем это ему грозит, теперь уже не имеет значения. Деньги, как вино. Нужна очень крепкая голова, чтобы они в неё не ударили.
В окно незаметно пробирался рассвет. Чернильная темнота за окнами постепенно серела. Гридин посмотрел на часы, было пять часов утра. Девочки уже давно спали. Уснула и, сломленная напряжением последних дней, Светлана Игнатьевна. Гридин вздохнул, подумав, что вот уж точно, что когда меньше знаешь, то крепче спишь. Он завернулся в одеяло и закрыл глаза. Надо было поспать хотя бы несколько часов.