Дождик лил на Фудзияму,
А влюбленный самурай
Так желал чужую даму -
Хоть ложись да помирай.
И воспел на тонком шелке,
Черной кисточкой водя,
Эти губки, эти щелки,
Эти дивные грудя.
Преисполнившись отваги,
Самурай явился к ней -
В дом из рисовой бумаги,
В сад из розовых камней,
Где стихи с его мечтами
Прочитала госпожа,
На соломенных татами
Аппетитно возлежа.
Он стоял желтее сливы,
Полон скрытого огня.
И услышал: "Да пошли вы!
Это глупость и фигня".
Самурай слезу печали
Уронил на кимоно. 
Там, куда его послали,
Было сыро и темно.
И пошел влюбленный воин,
Опоясанный мечом.
И страдал, и был не волен
Больше думать ни о чем.
Это горе, эти гири
Он не мог уже нести
И под вечер харакири
Сделал, бог его прости.
А она опять лежала
С хризантемою в руке,
После чая освежала
Тело белое в реке.
По утрам была румяна,
Как прохладная заря...

Вот такая икебана,
По-японски говоря.