Был тихий день... Солдат курил и слушал,
Как в сосняке малиновка звенит.
А по дорогам подсыхали лужи,
И зной томил, и солнце шло в зенит.
Стоял солдат в разливе иван-чая,
Махорку духовитую смоля,
За всю войну впервые замечая
И ягоду, и птицу, и шмеля,
Не думая о крови и о смерти,
Не вспоминая близких и родных.
Смотрел, дышал... В траве лежали жерди,
Сквозь темный мох просачивал родник,
Мерцали сосен тонкие колонны,
И улица сгоревшего села,
Земля
          больная,
                       рваная,
                                  каленая
Цветами розоватыми цвела.
Цветы, цветы... Как махонькие рюмки -
Прозрачный звон, веселое стекло.

А он шагнул, зачем-то вскинул руки,
О чем-то крикнул жалобно и зло.
Над пропастью,
Над тонкостью политики,
Над черными руинами держав
Стоял солдат,
                      пробитую пилотку
К затылку покрасневшему прижав.
Он был живучий,
                            белозубый,
                                             рыжий,
Не воплощенный в бронзу и гранит.
Его убили. Падая, он слышал,
Как в сосняке малиновка звенит.