I.
Как плоть слаба,
Как рыцари ранимы,
Бегущие от мирной тишины!
Их кровью каменистые равнины
И скудные поля орошены.
Болит плечо, и конь скакать не в силах,
И так легко прослыть за дурака.
Но защитить униженных и сирых
Готова эта слабая рука.
Увы,
Толпа зовёт комедианта,
Утробный смех колышет потроха
Там шуточка блистательного гранда,
Здесь грубая насмешка пастуха...
Блестит луна, как жёлтая медалька,
Над разными дорогами двумя.
В рай или в ад? Куда спешишь, идальго,
Нелепыми доспехами гремя? 

II.

Стоят вдали унылые селенья,
А перед ним иная пелена.
 Святым огнём 
До белого каленья
Упрямая душа доведена.
Как отлетают мелочи земные,
Какой разгон прямолинейный взят!
Но мельницы чернеют ветряные,
Руками деревянными грозят.
Они в бою без правил и законов,
Им всё равно - копьё или стрела...
Опасней огнедышащих драконов
Слепой удар скрипучего крыла.
Ещё размах,
Ещё короткий отблеск,
Ещё одна скатилась голова...
Ах, добрый рыцарь, никакая доблесть
Не остановит эти жернова. 
Но всё равно, через века и страны
Летит ко мне безумный стук подков.
Кто виноват, что призрачные раны
В сто раз больней реальных тумаков...

III.

А Санчо Панса безо всякой платы,
Тихонечко хозяина браня,
Всё бережёт проржавленные латы
И этого нескладного коня.
Приносит перца алые вязанки
И сыра желтоватые шары.
Кто может знать - где рыцарские замки,
Где просто постоялые дворы...
Так божий мир замысловато скроен, 
Что не постичь медлительным умом.
Допустим, он благочестив и скромен,
А что внутри?
А что за тем холмом?
А если впрямь кремнистая дорога
Ведёт туда, где горе - не беда,
Где нет врага страшней единорога, 
И ждут народы мудрого суда.
Там все предметы те же да не те же,
Там чьи-то руки, если захотят, 
Страдающего рыцаря утешат,
Оруженосца щедро нагрядят
За все обиды...
Он скребёт в затылке,
Другие тоже достаёт места.
А слёзы,
Как монеты из копилки,
Которая почти уже пуста. 

IV.

Мой трезвый друг,
Плесни вина в стаканы!
Клянусь тебе, захочешь посильней -
Покорно лягут злые великаны
К босым ногам прелестных Дульсиней,
Ужасный джин в бутылку юркнет снова,
Зверь уползёт, отпрянет саранча,
Когда мы встанем, обнажая Слово,
Как лезвие волшебного меча.
И выйдет суть из пошлой оболочки,
И треснет мрак, как глиняный горшок.
Но торопись! Над нами ангелочки
Уже трубят в невидимый рожок.
Творит судьба свою лихую правку,
Зачёркивает юность и талант.
А под окном, пощипывая травку,
Смиренно ждёт крылатый Росинант.