Ленка моя троюродная сестра. Невысокого роста, худенькая, зеленоглазая, она мечтает стать певицей. Ее родители говорят, что у нее талант и красота, а это необходимые данные для славы. Мы всегда говорим о ее будущей карьере, когда встречаемся. У меня никаких талантов нет, то есть может они и есть, но я об этом не знаю.
Я приехала к ней в последний раз, попрощаться перед отъездом в Израиль.
- Знаешь, Ленка, больше всего я буду скучать по снегу.
- А я?
- А с тобой мы увидимся. Обязательно увидимся.
- В следующем году в Иерусалиме? - рассмеялась Ленка.
- Или в Америке лет через десять.
Мы шли молча какое-то время
- Ну, как тебе Москва, Юлька? Нравится?
- Да, конечно! Жалко, что я всего на три дня приехала.
- Ты пиши только регулярно, Юль. А то я ведь знаю, как ты это дело не любишь.
- Ой, а сама! Ты мне за этот год больше звонила, чем писала!
- Но теперь буду писать. Обещаю.
Снег пошел еще сильнее. Я остановилась и почувствовала маленькие холодные снежинки на глазах, щеках, ресницах.
- Мы увидимся ещё, Ленка. Я приеду к тебе в Америку. Обязательно. И мы поиграем в снежки.
* * *
Десять лет спустя.
Я ехала на рейсовом автобусе в Нью-Джерси. Даже не верилось, что я в Америке! За окном "Близнецы" Нью-Йорка,а через сорок минут я должна была увидеть Ленку. Интересно, какая же она стала...
Мы сидели на первом этаже двухэтажного дома. Маленький Зак, сынишка Ленки, пытался что-то сыграть на игрушечной гитаре. Светленький, с голубыми глазами, он был абсолютно не похож на нее. Наверное, на мужа-француза, которого я еще не видела. Лена почти не изменилась - такая же амбициозная, немного высокомерная, она говорила с акцентом, а еще сменила имя - теперь она Хэлен. Вот только певицей не стала.
Мы отправились смотреть район. Несколько двухэтажных домиков, детская площадка, какая-то лужа с претензией на озеро. До ближайшего супермаркета десять минут езды. Я удивилась, как здесь можно жить после Москвы. Но Хэлен только смеялась и рассказывала о спокойной жизни, чистом воздухе и относительно дешевом доме.
Вечером пришел Пьер, муж Хэлен. Высокий интеллигентный блондин, на десять лет старше Хэлен. Во время ужина я пыталась говорить с ними по-английски, рассказывала, что решила остаться в Америке поработать. Время прошло быстро, и на следующее утро я вернулась в Нью-Йорк.
У меня началась бурная жизнь, полная трудностей, впечатлений и новых друзей. С Хэлен мы общались очень редко.
Но однажды она позвонила и предложила работу. Им срочно нужна была няня для ребенка. Подумав несколько дней, я согласилась. Это была хорошая возможность собрать деньги, а в Нью-Йорке все уходило на съем комнаты. Через неделю я переехала в дом Хэлен.
Она должна была начать работу через несколько дней, а пока учила меня всему, что нужно знать о ребенке двух с половиной лет. Опыта общения с детьми у меня почти не было, но Хэлен это не волновало. Она была рада, что оставляет ребенка со своим человеком и надеялась, что малыш быстро подружится со мной.
Начала я с рисования. Вспомнив уроки в художественной школе, я попыталась нарисовать собаку. Получилось что-то похожее на свинью, но Зак был в восторге. Я рисовала какие-то неизвестные виды животных, пятиугольные дома, красную траву и зеленое солнце, а голубоглазый ангелочек просил еще и еще. Ну, а когда я прочла сказку "Телефон", то Хэлен поняла, что может спокойно выходить на работу.
Первые дни мы с Заком большую часть времени проводили на улице. Был конец августа - жара днем и приятная прохлада вечером. Днем мы убивали время в тени на детской площадке. Я научила Зака играть в прятки и кататься на качелях, строить песочные замки и рисовать солнышко. По вечерам мы гуляли по соседним районам, и тогда я рассказывала Заку смешные истории про животных.
Хэлен втягивалась в работу и приходила поздно, когда Зак и Пьер уже спали. Она поднималась ко мне в комнату, и я рассказывала ей, что произошло за день. Иногда мы говорили не только о Заке, а еще и обсуждали работу Хэлен.
В свободное время, которого было ничтожно мало, я была предоставлена сама себе, а точнее компьютеру, который мне подарили друзья. Пару раз попыталась посмотреть телевизор вместе со всеми, чем вызвала явное недовольство Пьера.
Я часто уезжала в Нью-Йорк на выходные, но иногда приходилось оставаться в Нью-Джерси.Тогда я или сидела у себя в комнате, или ходила гулять до ближайших магазинов. Идти туда нужно было минут сорок по трассе, и получалось убить примерно часа три. Несколько раз пыталась поиграть с Заком в свое нерабочее время, но поймав ревнивый взгляд Хэлен, оставила эту идею.
Как-то поехав в Нью-Йорк, я купила Заку мультик "Ну, погоди!" (все шестнадцать выпусков). Малыш влюбился в волка и зайца с первой серии. Когда он капризничал и не хотел кушать, я грозилась, что не включу вечером мультик. Слезы сразу прекращались, а еда исчезала в его желудке. После вечерней прогулки, я включала Заку телевизор, а сама шла готовить ужин Хэлен и Пьеру. Но только я начинала что-то делать, как этот чертенок звал меня. Он не любил смотреть телевизор в одиночестве. Приходилось все бросать и смотреть, как волк гоняется за зайцем по залам музея.
Осенью мы стали гулять меньше из-за дождей. Зато в хорошую погоду Зак собирал желтые и красные листья. Свой первый букет из опавших листьев он подарил мне, о чем поспешил сообщить Хэлен, когда ты вернулась домой. Вечером, проходя мимо его комнаты, я услышала , как Хэлен говорила:
- Заки, букеты ты должен дарить только своей маме. Понял, мой хороший?
Букет стоял у меня в комнате. Огромные листья - красные, желтые, желто-красные, желтые с красными пятнышками. Ни одного дырявого или потрескавшегося - Зак подбирал только самые красивые, а потом протянул мне:
- Юя, это тебе!
Вскоре у нас появилось новое развлечение - мы стали кормить уток по вечерам. Хэлен сказала, что озеро не замерзает, вот утки и прилетают сюда каждую зиму.
Стоя на мостике, я бросала кусочки хлеба в воду. Птицы дрались, с криком вырывая хлеб друг у друга. Зак смотрел с интересом, придумывая уткам имена, а потом вдруг спроил:
- Юя, а почему утки улетают?
- Наверное они улетают спать, а завтра снова прилетят сюда кушать.
- Юя, а ты будешь тут завтра?
- Да, конечно буду.
Возвращаясь домой, Зак вдруг обнял меня:
- Спасибо, Юя.
Осень неожиданно перешла в зиму. С ветрами, морозами, но без снега. Из-за темноты мы почти не гуляли вечером. А еще Пьер попросил убирать дом два раза в неделю, поэтому на игры с Заком времени почти не оставалось. Когда я сказала Хэлен об этом, она ответила:
-Юля, мне не нужна няня, которая будет любить моего сына. Для этого есть я.
Зато перед Рождеством мы ходили гулять после наступления темноты. Все дома были украшены один лучше другого - игрушки, светящиеся олени, Санта-Клаусы, лампочки. Возле одного дома фигурки - собачка, мишка, Санта-Клаус и олень. Зак всегда бежал их погладить. И всегда спрашиваел, придет ли Санта-Клаус. Как-то мне удалось выяснить, что он хочет от Санта-Клауса - много динозавров, мартышек и мультики. Я обещала все передать Санте.
-Юя, а ты будешь с нами на Рождество? - вдруг
- Нет, малыш. Я поеду к родственникам, а потом вернусь.
Две недели назад Пьер предупредил меня, что на Рождество приезжает его мама из Франции и попросил куда-нибудь уехать на праздник.
- Я буду за тобой скучать, Юя.
Я уехала к родственникам накануне Рождества. Три дня отдыхала и смотрела сказки по телевизору. Рождество мы не праздновали.
Вернувшись, я узнала, что Санта не подарил Заку мультик. "Бременские музыканты" были забыты в шкафу Хэлен. Через два дня я оставила мультик под елкой, а сама уехала встречать Новый Год к друзьям в Нью-Йорк.
Первого января я поняла, что это последние выходные в Нью-Йорке.
Моя виза заканчивалась. Пьер заказал мне билет на конец января. Я помогала Хэлен искать новую няню для Зака, обзванивала агентства по найму, давала объявления в газету. Няню мы искали долго,и наконец за три дня до моего отъезда Хэлен договорилась с женщиной из Израиля, такой же туристкой, как и я. Ребенку мы решили ничего не говорить.
Я гуляла с Заком, как вдруг он сказал:
- Юя, я не хочу, чтоб другая тетя обо мне заботилась.
Я молчала, не зная, что сказать. Не представляю, как он узнал..
- Я не хочу, чтоб ты уезжала, Юя.
- Когда-нибудь я обязательно вернусь, Зак.
Зал ожидания в аэропорту JFK. Снежная буря. Самолет задерживается. Звоню друзьям, прощаюсь, обещаю вернуться. Звоню в Нью-Джерси:
- Я бы хотела попрощаться с Заком, - говорю я Хелен.
- Знаешь, Юля, Зак сейчас привыкает к новой нянечке. Для нас очень важно, чтоб он побыстрее освоился. Лучше ему не напоминать о тебе. Ты ведь все равно не вернешься, - отвечает моя троюродная сестра и бывшая подруга.
Я подхожу к окну, прислоняюсь лбом к холодному стеклу. Снег совсем близко, прямо перед глазами. Снежинки крутятся, толкают друг друга. Некоторые падают парочками, другие в гордом одиночестве - красиво и важно. Густой мокрый снег засыпает Нью-Йорк. Снег, о котором я мечтала.
Не хочу снега. Хочу домой. Где жарко и душно, где вдоль дороги растут пальмы, а в январе идет дождь. Где море прозрачно и спокойно днем, а ночью, играя, обдает брызгами. Где с горы Кармель видна северная граница. Хочу домой, где можно ходить за хлебом в домашних тапочках, где гости приходят без приглашения и звонят по телефону три раза в день. Где можно прийти к соседям, попросить коробок спичек и проболтать о жизни минут двадцать. Хочу домой, где друзья остаются друзьями.