Бегать теперь смысла не имело, и мы скорым шагом выступили по направлению к старому монастырю. После такого продолжительного по нашим походным меркам отдыха усталость не ощущалась совсем. Погода стояла замечательная, и наш поход стал восприниматься как длительная прогулка.
Пахло осенью. Прохлада, державшаяся в тени деревьев только поддерживала это впечатление. Лиственный лес еще только готовился вступить в осеннюю пору. Вокруг преобладали зеленые тона с редкими еще вкраплениями желтого и красного, создавая удивительно красивые сочетания. Птичий пересвист, звенящий в чистом прозрачном воздухе поднимал настроение. Все это позволило мне отвлечься от тягостных мыслей о мерзкой человеческой натуре, проявления которой мы только что оставили за спиной. Красота, сквозь которую мы шли, уводила мысли в другую сторону.
Как же так получается, что пока все было в нашем мире нормально я не мог найти время для того что бы вот так просто пройтись по лесу? Ведь ничего не мешало мне сесть на электричку или на машину, потратить пару часов на дорогу и оказаться в этих местах. Отвлечься от своей бесконечной офисной суеты и вдохнуть настоящий чистый воздух. Так постепенно я возвращался в прошлое. Мысли свернули на Иру, на то, как была устроена наша жизнь до всего этого. Так, увлекшись воспоминаниями я не заметил как мы подошли к цели.
Дальше лесистая низина переходила в подножие довольно высокого по местным меркам холма. Густая растительность постепенно сходила на нет. Где-то на километр вперед простирался пологий склон, поросший кое-где невысоким кустарником. Ближе к вершине подъем становился круче, превращаясь на некоторых участках в отвесную стену. Покрытая валунами и небольшими скалами стена зияла множеством провалов. Как я понял, это и были те самые пещеры, в которых располагался старый монастырь.
Дорога, точнее широкая тропа, петляя между валунами, поднималась все выше и вскоре привела нас ко входу в обширную пещеру. Площадка перед входом была удивительно плоской. Видимо когда-то ее специально разравняли, и теперь на этом месте располагалась довольно удобная терраса. Слева и справа от прохода, по которому мы поднялись, я заметил основательно закопченные каменные очаги. Судя по количеству углей и плотно покрытым сажей камням, гости здесь бывали частенько. Странно, но я нигде не заметил, никакого мусора. Даже сама терраса, казалось, была тщательно выметена.
Отец Петр перекрестившись, вошел внутрь. Мы с Никой, не задерживаясь, последовали его примеру. В пещере было удивительно светло. Несколько отверстий у самого потолка давали достаточно света, чтобы рассмотреть внутреннюю роспись.
Образа святых и сцены из священного писания располагались в настенных нишах таким образом, чтобы солнечные лучи выхватывали их из общего полумрака. Нужно признать, что это производило сильное впечатление. Казалось, будто лики, изображенные на стенах, внимательно смотрят на тебя. Кто-то сурово, кто-то с сочувствием. Ника, видимо ощутив что-то подобное, зябко передернула плечами. Центральный зал скоро закончился, и мы подошли ко входу в галерею. Перед самым спуском, в ведре лежало несколько факелов и мы, воспользовавшись одним из них, пошли дальше. Довольно узкий проход нырял вниз почти в полной темноте и если бы не факел нам пришлось бы идти в кромешной тьме.
Шагов через сто нам попалось первое ответвление. Затем такие отводки стали попадаться довольно часто. Еще через несколько десятков шагов мы повернули в такое ответвление. По-моему это было четвертое по счету.
Пройдя по нему несколько шагов, мы уперлись в дверь. Деревянная обшитая железными полосами она была вмонтирована в камень и производила серьезное впечатление. Возникло такое ощущение, как будто ее перенесли, из какого-то средневекового замка. Петр примерился и несколько раз стукнул по двери кулаком. Звука ударов почти не было слышно. Основательное сооружение под названием Дверь видимо за счет своего веса поглощало почти всю прилагаемую бывшим батюшкой энергию. Я даже начал опасаться, что хозяин нас просто не расслышит. Однако беспокоился я напрасно. Не прошло и пары минут как исполинская дверь, практически бесшумно открылась, поразив меня еще и своей толщиной.
Открыл нам сухонький старичок. Увидев Петра старец заулыбался.
- А Петруха! Заходи, да гостей заводи. - посторонился он с прохода и после того как мы проследовали внутрь он закрыл свою впечатляющую дверь, а затем запер ее на столь же впечатляющий засов.
Старец был невысок, даже скорее мал ростом, но держался удивительно прямо. Движения его были точными, шаг упругим и совсем не старческим. Седая шевелюра и такая же седая бородища обрамляли удивительно живое и доброе лицо. Пройдя по коротенькому коридорчику, мы вошли в довольно просторную комнату или правильнее сказать келью. Здесь была оборудована кровать. С одной стороны в углу стоял стол с различными кухонными принадлежностями. С другой стороны сиротливо примостились книжный шкаф и еще один стол, но заваленный книгами и исписанными вручную листами. Рядом со входом покоился немаленьких габаритов сундук с плоской обитой металлическими полосами крышкой. Освещалось это убранство парой свечей горевших в грамотно расположенных подсвечниках.
- Ну, проходите гости дорогие. Усаживайтесь. - Иоаким махнул в сторону широкой лавки стоявшей у кухонного стола. Голос у старца соответствовал его лицу. Казалось, в каждом слове таится смешинка.
- Поснедаеете с дороги, потом и поговорим.
- Да мы не голодные. Спасибо. - попыталась возразить Ника.
- Ишь ты! - хмыкнул Иоаким и добавил - Ну, красавица, коли не голодная то посиди, подожди пока голодные поедят.
Ника видимо собиравшаяся ответить какой-то резкостью, почему-то промолчала. Я, глянув на девушку, с удивлением увидел, что она опустила глаза и зарделась. Однако в неровном свете двух свечей мне могло и показаться.
Тем временем на столе появился козий сыр на деревянной доске, несколько лепешек и мед в большой глиняной миске. Отдельно на столе стояло глиняное блюдо с чищенными грецкими орехами и кусочками сушеных яблок. Я только теперь при виде всех этих сказочных яств осознал насколько голоден. Позавтракали мы плотно, но с тех пор прошел почти целый день. И прошел он надо сказать не самым спокойным образом. К тому же меня еще и стошнило тогда на мельнице. В общем, голод меня обуял нешуточный. С трудом дождавшись пока хозяин отломив изрядный кусок лепешки начнет есть, я набросился на еду. Рядом со мной так же старательно уписывал за обе щеки Петр. Глядя на нас, не удержалась и Ника. Ухватив кусок сыра, она потянулась за лепешкой. Остановить себя я смог только тогда когда пальцы стали цеплять дно блюда с орехами. Оглянувшись, я понял, что все остальные уже давно не едят, и с трудом заставил себя отодвинулся от стола.
- Что ж перекусили теперь можно и поговорить. - сказал Иоаким когда я напился прохладной воды стоявшей на столе в объемном глиняном кувшине.
Мы в третий раз пересказали все, что приключилось с нами за последнее время. Теперь вопросы звучали почти по каждому поводу. Старец спрашивал и переспрашивал. У меня даже сложилось впечатление, что он сдерживает себя и будь его воля сидеть бы нам тут, отвечая на вопросы до утра. Наконец, преодолев себя, Иоаким отстал от нас. Мы выжатые как после допроса получили передышку.
Наш хозяин тем временем переключил свое внимание на Петра:
- Ладно, пусть гости отдохнут, а ты отец Петр рассказывай, как там деревенька наша поживает.
- Ну, во-первых не отец. Настоятель снял меня с должности и отрешил от сана. - наябедничал бывший священник.
- Эх ты. - вздохнул старец - Ну ничего, доберусь я до нашего сладкоголосого романтика. Уж я ему перышки повыдергаю петуху гамбургскому. - возмущению Иоакима не было предела.
- Да нет, не нужно ни кому ни чего выдергивать. В конце концов, я сам виноват. Принародно полез спорить с высоким начальством. Как бы я к нему не относился, но он прав. Прав еще и потому что дела, которые мне предстоят негоже делать в одежде священника. Да что говорить, только я рясу снял как пришлось за карабин браться. - вздохнул Петр.
После этих слов он подробно пересказал все, что с нами приключилось на мельнице. Опять последовала куча уточняющих вопросов. Когда разговор дошел до лисенка Иоаким потребовал все детали вплоть до того какого цвета были глаза у зверька, сколько сантиметров он в холке и какие именно звуки он издавал. В общем, выспросил все, что только можно. Петр старательно отвечал. Когда любопытство нашего хозяина было удовлетворено мы перешли к другим темам. Теперь заговорил старец, а мы слушали.
- Так, пожалуй, начнем с тебя красавица. Ребенка ты правильно от себя не отпускаешь. Даже так как сегодня - ненужно. Пока до цели не дойдешь, держи его при себе. То, что дите не простое ты уже поняла. Ну, сюрпризов с ним еще будет изрядно. Главное не верьте никому и особенно, никому кто пообещает о ней заботиться. Даже мне если вдруг попрошу. Единственно вот ему можно. - ткнул он в меня пальцем. - Попутчика ты себе не простого выбрала, но удачного. Ну и сама ты девочка не простая, значит и попутчик должен быть под стать. Да и еще, будь аккуратна со своим начальством. Хотя, что это я. Ты и сама все прекрасно знаешь.
Я хотел было спросить, что такого особенного в Надюше, но не успел.
- Теперь с тобой. - повернулся старец ко мне - Ты пока еще ни туда, ни сюда не повернулся и что-то тебе советовать дело рисковое. Две вещи тебе все-таки скажу. Не верь людям. Особенно не верь тем, кто будет звать подвиги на благо человечества совершать. А звать тебя будут, можешь не сомневаться. Если доживешь, конечно. Про родителей твоих могу сказать кое-что. - при этих словах я вскинулся.
- С туманом ты уже познакомился и что туман не простой знаешь. Так вот, в районе исчезновения твоих родителей как раз в соответствующий период наблюдали странный туман, которого по погодным условиям там быть не должно было. А кое-кто, из местных находясь рядом с туманом, слышал странное бормотание и голоса.
- Они живы? - я не удержался и перебил Иоакима.
- Я этого не знаю, но могу сказать, что теоретически это возможно. Скажем так, шансы небольшие, но они есть. - ответил старец.
- Откуда вы узнали о моих родителях? И откуда у вас информация о тумане? - немного успокоившись, спросил я.
- Видишь ли, интересует меня этот туман уже давно. Последние несколько лет я посвятил изучению этого феномена и связанных с ним странностей. Могу сказать, что до последнего времени проявления этих странностей были очень редки. Теперь же это все станет, скорее всего, обыденностью. Но на изучение явлений, о которых мы говорим нужно будет потратить годы, прежде чем появится уверенность хоть в чем-то. Пока я могу сказать, что туман является воротами в параллельные миры или реальности. Ранее мы имели возможность фиксировать случаи спонтанного появления проходов. Теперь судя по вашим рассказам, кое-где открылись постоянные порталы, а кое-где даже произошло взаимопроникновение разных 'параллелей'. Но не буду забивать вам голову этими считавшимися до последнего времени псевдонаучными данными.
Я пытался уложить в голове то, что услышал. Значит, есть шанс.
- Постойте, но как?! Вы же священнослужитель. - в недоумении спросил я.
- И что? - вполне резонно ответил он.
- К моему сожалению, времени у нас с вами действительно не много. У меня еще масса вопросов, да и вы я думаю, хотите меня о многом расспросить. Но сейчас, увы, не получится. Будем, наедятся что Господь еще сведет нас. - сказал Иоаким и повернулся к Петру.
- Теперь с тобой. Жаль, что ты не хочешь служить церкви. Боюсь, теперь твоя душа окажется перед многими серьезными соблазнами. Справишься ли? Но это твой выбор, тебе за него и отвечать. В этих же словах и ответ на ваш с настоятелем вопрос. Как жить это выбор каждого человека.
Готовность смиренно и безропотно принять все испытания, которые уготовал Господь это трудный, но правильный выбор. Если кто-то решится последовать ему, то это его право. Поэтому то что сказал отец настоятель верно. - ошарашенный и потерянный Петр не мог вымолвить ни слова.
- Но и ты прав. - при этих словах Петр вскинулся - Пренебрегать дарованным шансом нельзя. Не для того Господь уберег нас в первые дни Беды, чтобы мы в беспечности погибли от малейшего дуновения ветра. Как быть с людьми? Ну, это проще простого. Думаю, что настоятель снова соберет всех завтра, что бы ты рассказал о нашем разговоре. На собрании передай следующее:
Те, кто пойдут за тобой получат шанс выжить в тяжкой борьбе. Те же, кто останутся, погибнут в муках. Если кто-то готов пойти на такую жертву и сделает такой выбор, то это его святое право. Уверен те, кто примет мученическую смерть будут благосклонно приняты на небесах. Но это должен быть осознанный выбор. Не стоит путать смирение и беспечность или тем более попустительство. Ведь что такое смирение? Кто-то думает, что смирение это когда ты просто переживаешь испытания ниспосланные Господом. Мол, все в руках Божьих. Строил ты, к примеру, часовню, а тут налетел ураган и всю твою работу изничтожил. Можно ведь сказать Господу не угодно и заняться другим делом. Посчитав за смирение, собственную слабость или страх перед неудачей. На самом деле смирение - это когда ты получил удар, но смог подняться и продолжил путь к той цели, к которой шел. Истинное смирение в том, что бы продолжить путь как бы тяжело тебе не было. Сколько бы раз не была разрушена часовня в процессе - ее нужно достроить. Смирение это сила, на которую нужно опираться, а не слабость которой можно оправдать себя.
Сейчас очень важно понимать, что для всех кого Господь уберег, он уготовил свои испытания. И пренебрегать заботой о собственной жизни и жизнях своих близких, мы не имеем права. Ни перед собой, ни перед Богом. Поэтому те, кто относятся к собственной безопасности беспечно, совершают преступление перед общиной и перед Господом. Они, таким образом, уменьшают возможность общины эффективно обороняться и пренебрегают дарованной Господом возможностью выжить.
Эти слова передашь на собрании. Понял? - спросил под конец своей речи Иоаким.
На Петра было радостно смотреть. Он, улыбаясь в тридцать два зуба, закивал в ответ.
- Меня вот еще что беспокоит Отче, устроить оборону у нас в деревне будет ой как не просто. Площадь большая, а тех, кто за себя постоять может - мало. Как быть? - спросил все еще улыбающийся Петр.
- Хе! Понимаю куда ты клонишь. Здесь устроить оборону в сто раз легче. Могу тебе сказать так - разместить здесь всех деревенских, получится без особого труда. Даже можно будет оборудовать загоны для скота. Немного потрудиться и здесь можно будет содержать изрядное поголовье. Проблемы будут только с огородами, но и это преодолимо. Тут другая трудность вырисовывается. Я намедни решил старые карты туннелей монастырских проверить. Так вот, в дальних штреках на четвертом уровне нехорошее ощущение у меня возникло. Как будто смотрит кто-то из темноты. Я-то человек не пугливый, пещеры эти с детства исходил вдоль и поперек и никогда темноты не пугался. А тут такое. В общем, подарок твой достал, да так с ним в руках до выхода наверх и протопал. А этой ночью кто-то Фросю козу мою утащил. Я было, по следу пошел, да только он в те самые нижние уровни ведет. А в одиночку я туда идти не рискнул. Так что имей ввиду, за монастырь придется повоевать. - высказался старец.
Петр покосился на Нику, но Иоаким сразу замотал головой.
- Им сниматься нужно и как можно скорей. Так что ты на них не косись. Сам будешь с мужиками справляться. - старец ответил на не успевший еще оформиться вопрос Петра.
- В общем так. Скоро стемнеет и тогда даже вам будет домой дойти не просто. Кстати, имей в виду и людям передай, что в одиночку из деревни не выходить. Чтоб собирались по три четыре - человека не меньше. За меня не беспокойтесь, я до утра посижу за дверями. Только ты Петр не затягивай, а сразу народ начинай снаряжать. Прихвати кого-нито, кто меня к лисенку вашему сводит, а сами паразитов в подземелье погоняйте. Если совсем с ними трудности будут, замуруем проходы и всех делов. Все, теперь давайте обратно в деревню. Вам обязательно нужно засветло успеть. И завтра с утра не откладывайте. Как солнышко взойдет, сразу выходите. - последние слова старец говорил уже отпирая свою исполинскую дверь. Мы попрощались и двинулись наверх.
Снаружи был уже поздний вечер, и мы припустили подгорку легкой трусцой постепенно наращивая темп. В деревню мы вбежали уже в темноте. Точнее вбежали запыхавшиеся Ника с Петром, а я еле вполз. Мокрый как мышь, я с трудом доплелся до отведенного мне спального места. Сил у меня хватило только чтобы напиться. Ника же еще умудрилась сходить за Надей. Сквозь сон я слышал, как она напевала колыбельную.