Аннотация: попытка написания юмористического рассказа
Воплощенная мечта.
Иван проснулся ранним октябрьским утром с ощущением блаженного счастья во всех членах своего бренного тела и воспарившей еще вчера душой, в которой играли скрипки и трепетали бабочки. Он вскочил с ложа и переместился к окну, за которым стояла пусть не новая и не блестящая, но воплощенная мечта - синенький трактор "Беларусь". С лопатой, бурилкой, четырьмя колесами, зеркалами и лампами.
Иван пренебрег утренним свежезаваренным кофе и сытным бутербродом. Он поспешно впрыгнул в рабочую одежду и на крыльях счастья вылетел во двор к своему новому другу. Трактор призывно пах соляркой и казалось, подмигивал левой фарой, приглашая на утреннюю прогулку. Но Ваня смаковал свое счастье, как шеф повар очередной кулинарный шедевр. Он сладко вздохнул и прошелся вокруг машины, едва удерживаясь от слез умиления. Несколько лет он лелеял, баюкал, вскармливал свою мечту о тракторе. Но как обычно бывает, на пути к достижению цели он собрал своим лицом все ухабы и пробоины, но надежды не потерял и бодрости духа не утратил. За геройскую стойкость судьба, наконец, вознаградила его вожделенной машиной.
После небольшой прогулки вокруг трактора было решено прокатиться с ветерком. Иван лихо влетел в кабину, сиденье жалобно пискнуло, что-то с тонким мелодичным звоном покатилось в неизвестном направлении. Покатившийся предмет не был найден, вследствие чего опознание было невозможным. Хлопнув дверью, счастливый водитель начал заводить мотор машины.
Процесс вдувания жизни в холодное металлическое тело "Беларуса" занял минут тридцать. Раз пятнадцать Иван вылезал из кабины, чтобы что-то повертеть, что-то подвинтить, где-то постучать, соответственно никак не меньше он совершал взлет обратно в кабину, сопровождаемый уже привычным мелодичным звоном каких-то неиссякаемых железок, катающихся по кабине. Наконец, округа смогла насладиться характерным тарахтением. Трактор завелся, запыхтел, ожил, и выдал струю добротного черного дыма из трубы. Что-то забулькало, зазвенело, застучало. Эта музыка отечественной техники оглушала, ошарашивала, побуждала к действию, звала, манила на трудовые подвиги, на российские дороги, на бездорожье, призывала покорять овраги, канавы, болота и прочие особенности национального рельефа.
Иван направил машину в сторону соседней деревни. Он лихо рванул с места, трактор радостно взрыкнул, дернулся, выдал очередную струю черного дыма и завертел колесами по дороге. Иван с улыбкой бился головой о потолок кабины, подпрыгивая в скрипящем кресле на каждой кочке, стекла покрывались слоем мутной жижи, разбрызгиваемой колесами из глубоких оврагообразных луж, что-то бряцало, лязгало, билось. Иван выжимал из машины все, на что она была способна. Все 30 км в час. Если бы трактора имели особенность потеть при нагрузках, то "Беларус" Ивана омылся бы потом. Напряжения не вынесла дверь кабины. На очередном ухабе она отворилась и принялась нахлестывать несчастный трактор. Водитель выпал в нирвану и не жалел ни двери, ни машины, ни своего здорового организма, подвергшегося ворвавшимся ветру и мутной лужной жижи с маленькими кусочками дороги, в просторечье называемыми комками грязи.
Полет светящегося от счастья пилота был несколько омрачен нарисовавшейся на горизонте канавой и обнаружившимся отсутствием тормозов. Но ничто не могло нарушить окончательно блаженства Ивана. Он с криком "эгей!" рванул на приступ препятствия, кабина не хуже боевой лошади всхрапнула, задрала голову и со всего размаха ударилась оземь. Трактор уткнулся носом в землю, пропахал небольшую траншею от взятой канавы и стих. Иван с невыразимой тоской провожал взглядом левое переднее колесо, самостоятельно покатившееся в гости к соседям, но, видимо, передумавшее и улегшееся отдохнуть после праведных трудов в неглубокой луже.
Из груди Ивана вырвался шумный вздох, и улыбка снова опустилась на его губы. Впереди у него был не один день, проведенный с внутренностями уже ставшего ему родного "Беларуса".