"И все-таки, как работает эта чертова дверь, - задумался Илья, стоя перед офисом номер сто пятнадцать. - Нет, я понимаю, что дьявол... но не может же быть такого, что открыл дверь и попал куда угодно. При таком раскладе, у них сотрудники, вместо того, чтоб работать, только и делали бы, что хлопали дверями".
Он попытался заглянуть в замочную скважину, приподнялся на цыпочки, надеясь что-либо увидеть сквозь щель между верхним краем двери и косяком, обследовал боковые стыки, несколько секунд раздумывал, а не лечь ли на пол и заглянуть под дверь. Но решил, что пятница - не лучший день для того чтоб впасть в детство, дернул за ручку и вошел... в пещеру нового начальства.
В помещении тихо играла музыка. "Брандербурский концерт Баха, - отметил про себя Илья. - Не ожидал". Девица лежала в кресле, задрав босые ноги на стол (а, ничего так, ноги). Он подошел поближе. Глаза девушки были закрыты, лицо расслабленно, на мониторе перед ней плавала новая, какая-то совсем эзотерическая заставка. Десятки тысяч тончайших цветных линий, переплетающиеся между собой, собирающиеся в пучки, расходящиеся в разные стороны. Более всего это напоминало корзинку с вязанием Лады, в которой хорошо порезвилась кошка. Илья решил подождать, пока начальство не проснется, сел на "свой" стул и от нечего делать принялся изучать обстановку.
Его внимание привлек какой-то странный агрегат на самом верхнем ярусе стеллажей. Илья взялся за стул, желая передвинуть его к стеллажу, но тот не сдвинулся с места. Удивленно осмотрев упрямую мебель, он выяснил что стул, как в прочем и стол, и кресло намертво привинчены к полу. Продолжив свое исследование, Илья выяснил, что в комнате нет ни одного свободно перемещаемого предмета. Системный блок был наглухо прикручен к столу, монитор и клавиатура тоже. При ближайшем рассмотрении, вещи на стеллажах оказались упакованы в металлические контейнеры, переднюю стенку которым заменяла металлическая загогулина на пружине, хитрым образом соединяющая боковые стенки контейнера. Для того чтоб ее снять не требовалось особых усилий, всего то отжать пружину с двух сторон сразу, немного толкнуть внутрь и вверх и немного потянуть на себя. Единственным более-менее свободно передвигающимся предметом в комнате, была компьютерная мышка.
"Эта лаборатория что, была спроектирована для того, чтоб выдержать прямое попадание ядерной бомбы?- задался вопросом Илья. - Или, может, землетрясение на десять баллов?"
"Брандербурский концерт" сменился "Токаттой и фугой", та в свою очередь "Гавотом". Когда очередь дошла до "Овца может пастись спокойно" его терпение лопнуло. Справедливо рассудив, что на работу люди ходят не для того, чтоб спать, он тихо позвал:
- Эй, начальница.
Никакой реакции на его слова не последовало. Крепко спит дама, словно у Христа за пазухой, а не у Сатаны в подвале.
- Подъем, - во всю мощь легких гаркнул он.
От подобных звуков, обычно, даже вороний грай поднимался на крыло. А этой хоть бы хны. Валяется себе, как ни в чем ни бывало.
Илья всерьез заопасался, что с девчонкой что-то не так. Подошел, пощупал пульс. Вроде есть, но как-то совсем слабо и неубедительно. Потряс за плечо и... раздался дикий визг. Девчонка слетела с кресла как ошпаренная, схватившись обеими руками за голову. Илья с ужасом, свойственным людям, которые никогда ничем серьезнее гриппа не болели, заметил, как в спинку кресла втягиваются сотни тонких иголок.
- Ты что? Совсем охренел, мудила??? - заорала она. - Какого черта ты лезешь, куда не надо???
Сохраняя спокойствие сфинкса, Илья дождался, пока она не устанет орать, а потом тихо и весьма убедительно сказал:
- Слушай, детка, я не знаю, как у вас на конторе принято общаться, но если я еще раз услышу в свой адрес что-либо из вышесказанного...
- То что? - с вызовом уперла она руки в бока.
- Еще не знаю, - честно сказал он. - Но, будь уверена, тебе не понравиться.
Девчонка некоторое время помолчала, обдумывая сказанное и, видимо, решила не обострять ситуацию, что весьма высоко подняло ее в глазах Ильи. Сбавив тон, она обиженно пробурчала:
- Ты мне больно сделал. Очень.
- Извини, не хотел, - так же спокойно ответил Илья.
- Не трогай здесь больше ничего и никого без разрешения, - она на секунду задумалась и добавила. - Пожалуйста.
- Понял. Готов приступить к работе.
На минуту в лаборатории воцарилась тишина. Девушка, задумавшись, чесала в затылке, Илья ждал, что она скажет.
- Ладно. Садись в кресло, - наконец изрекла она.
- Зачем? - Илья с опаской посмотрел на безобидное, с виду, приспособление.
- Ну... учиться.
- Не понял.
- Я разработала интерфейс, напрямую снимающий информацию из мозга и программу, интерпретирующую эту информацию в тексто-графический вид. Думаю, небольшая перенастройка позволит быстро и легко влить тебе все необходимые для работы знания, - с сомнением глядя в сторону своего изобретения, сообщила она. - Да ты не бойся, если что-то пойдет не так, целители тебя восстановят.
- Ясно. Вашей организации сколько лет?
- Много. Точно не знаю.
- И что, всегда переливали новые знания в головы через компьютеры и кресла?
- Да нет, конечно. Передавали знания по старинке, через книги и из рук в руки. Долго, нудно и не всегда истинно. Кресло - моя новейшая разработка, - девушка так и лучилась гордостью. - Я, видишь ли, гений.
- Ок. Тогда я предпочитаю учиться по старинке, - с облегчением вздохнул Илья.
Сложно передать всю гамму чувств, отразившуюся на ее лице. Горечь? Обида? Разочарование? Словно маленький ребенок, у которого конфету забрали. Но все эти эмоции промелькнули быстро, как тень тучи на зеркале, и оставили за собой равнодушно-умиротворенное выражение.
- По классике всю жизнь учиться надо, - пожала она плечами.
- Обожаю учиться.
- Да? А работать кто будет?
- А в чем состоят мои должностные обязанности?
- В корректировке вероятностных флуктуаций в пределах заданного континуума, - злорадно выдала она, искренне надеясь на то, что Илья не поймет и половины слов.
- Здорово, научную фантастику я тоже люблю. А теперь, пожалуйста, больше конкретики.
- Ну, - девчонка глубоко вздохнула и поникла плечами. - Морды бить. С разной степенью эффективности.
- Великолепно, думаю, с этим я справлюсь и без ученой степени по эзотерике.
- Хрен с тобой, - окончательно сдалась она. - Спрашивай.
- Как тебя зовут?
- Лилит.
- Где в этой дыре можно найти сортир?
- Что? - она удивленно захлопала глазами.
- Туалет где, спрашиваю, - повысил голос Илья.
- А... там... за дверью.
Ну, за дверью так за дверью. Если у них одна дверь на все случаи жизни, почему бы за ней не быть сортиру? Пожав плечами, Илья направился к двери. Заглянул за нее, удивленно присвистнул. Салон итальянской сантехники отдыхает.
Возвращался в лабораторию он, лелея сладкие мысли о часах, проведенных в джакузи, в идеале, в компании какой-нибудь симпатичной блондиночки. Строгий взгляд Лилит стер блаженную улыбку с его лица, заставив переключиться в рабочее состояние.
- Ну что? Учиться будем, или теперь ты спросишь меня, где кухня или косметический салон? - недовольно спросила она.
- Обязательно спрошу через пару часов. А пока объясни мне, что это за фигня с дверью твориться. Впервые вижу такое.
- Естественно, впервые видишь, - фыркнула она. - Ведь раньше ты жил в линейном мире.
- Ни черта не понял.
- Может, все-таки в кресло сядешь? Очень хорошо от непонятливости помогает.
- Нет, не сяду, - чем сильнее она настаивала, тем меньше Илье хотелось следовать ее просьбам. - Объясняй, давай. В идеале, как школьнику, то есть понятно.
- Ну, - за сегодняшний день Лилит исчерпала лимит тяжелых вздохов на год вперед. - Представь себе, что ты живешь в плоском мире. Например, в рисунке на бумаге. Тогда, если на бумаге нарисован лабиринт, то линии, обозначающие его стены, для тебя непроходимы, и ты вынужден перемещаться по коридорам лабиринта. Многие старые компьютерные игрушки на этом построены. Представил?
- Я тебе не секретарша, хочешь чаю, сделай сам, - хмыкнула девушка и продолжила, как ни в чем не бывало. - Эта лаборатория, как и мы с тобой находится в четырехмерном пространстве. Учитывая тот факт, что мы люди, и к жизни в четырех измерениях не приспособлены, хозяин создал механизм, позволяющий дробить четырехмерное пространство на бесконечное количество трехмерных. Это как листы бумаги в стопку сложить. Единственным ограничением нашего передвижения между этими листами служит собственная фантазия. То есть, открыв эту дверь, ты можешь попасть куда угодно. В любое место, желанное твоему подсознанию. Хочешь в туалет - будет туалет. Хочешь в реальный мир - будет реальный мир. Захочешь спать - будет спальня. Почувствуешь себя виноватым - попадешь прямиком в свой персональный ад. Дверь, это что-то типа иглы, прошивающей насквозь все листы бумаги.
- Ух ты, - ухмыльнулся Илья. - Что, и в бордель с девочками попасть смогу при желании?
- В бордель запросто, - взгляд Лилит источал все возможные вариации презрения. - Но без девочек. Доступ к четырехмерности имеют только сотрудники нашей компании. Врядли кто-то из них захочет провести с тобой время.
- Ладно, - Илья решил не развивать тему своих отношений с сотрудницами компании. - Почему тогда на двери в твою лабораторию висел ржавый замок. И как я умудрился открыть ее не в ту сторону?
- Ну... - Лилит густо покраснела. - Просто подсознательно я не хотела с тобой работать.
- А сейчас хочешь?
- И сейчас не хочу, - с вызовом глянула она на него. - Жаль, хозяин не оставил мне выбора.
- М-да... ну и не хоти на здоровье. Только объясни, как при таком раскладе я умудрился попасть внутрь?
- Это не важно, - опустила она взгляд.
- Для меня важно. Сама сказала "спрашивай". Так что рассказывай, если, конечно, не хочешь, чтоб я пошел к твоему "хозяину" и потребовал у него нового учителя. В связи с твоей некомпетентностью.
- Да что б ты понимал в компетентности, - взвилась девчонка, но, тем не менее, ответила. - Твое "хочу войти" оказалось сильнее моего "не хочу впускать". И все. Никакой высшей математики. Просто ты твердолобый.
- Или ты не знаешь сама, чего хочешь, - усмехнувшись, ответил Илья. "Твердолобого" он решил пропустить мимо ушей. По крайней мере, пока.
- Пойдем, я покажу тебе рабочий инструмент, - ответила она, уходя от скользкой темы.
На сей раз дверь открылась в оружейную. Чего там только не было. Развешенные по стенам метательные ножи и ножи обычные, кортики, стилеты, охотничьи тесаки, мачете. Короткие мечи, сабли, шпаги, палаши, катаны. Двуручные и полуторные мечи, фламберги, клейморы, бастарды всех времен и народов. Копья, глефы, алебарды. А так же булавы, дубины, моргенштерны, боевые молоты, даже каменный топор нашелся.
Илья восхищенно присвистнул. Как и большинство представителей своего пола, он питал слабость к холодному оружию. Побродив по выставке и налюбовавшись вдоволь, он обернулся к терпеливо ожидающей его спутнице и спросил:
- Классная коллекция, но зачем ты меня сюда привела?
- Выбери себе оружие, или ты голыми руками клиентов упокаивать собрался?
- Прикалываешься?
- Нет, я абсолютно серьезна.
- Детка, я не намерен оспаривать твою "гениальность", но поверь профессионалу. В плане упокоения не придумано ничего лучше, чем Глок-18, - снисходительно улыбнулся он ей.
- Не спорю. Вот только одно "но". Мы не можем использовать огнестрельное оружие, - вернула она ему улыбку.
- Это еще почему?!
- Хозяин не принимал участия в изобретении огнестрельного оружия, - ответила Лилит. И, глядя на непонимающую физиономию Ильи, добавила. - Просто прими как данность.
- Фигасе данность, - огорчился Илья. - С сабелькой против пулемета не повоюешь. - Кстати, у твоего "хозяина" имя-отчество есть?
- Дьявол, Сатана, Люцифер, Вельзевул... Ну, еще Иван Иванович, но это для смертных.
- Ну да, конечно. И как я забыл... - скептически хмыкнул Илья, продолжив изучение висящего на стенах оружия. - Так что, получается, компьютеры тоже твой люцифер изобрел?
- Не изобрел, но принимал в этом непосредственное участие, - лицо Лилит выражало примерно следующее "Нузачтомнеэтогокозладалинавоспитание". - Слушай, ты хоть библию читал? А?
- Ты безнадежен, - вздохнула девушка. - Заканчивай давай, у нас еще дел невпроворот.
- А кто мешает совместить неприятное с бесполезным?
Взгляд Ильи упал на невзрачную с виду палку.
Когда-то он увлекался работой с шестом и эта гладкая палка, длиной меньше метра, выточенная из красного дерева, привлекла его внимание. Слишком короткая для классического "Дзе", с непонятным утолщением посередине. Хмыкнув, Илья взял неожиданно тяжелый шест, покрутил его в руках, нажал на утолщение посередине. Из концов шеста с тихим шелестом вылетело два лезвия, моментально удлинив его почти на метр. Еще одно нажатие, и лезвия плавно втянулись в свои гнезда.
- Хм... забавная глефа. Ты пока введи меня в курс дела. Ну там, с кем, кого, зачем и как, - обернулся он к девушке.
- Хорошо. Значит я начальник отделов аналитики и быстрого реагирования...
- Ого, а сколько у тебя людей работает?
Девчонка на пару секунд замялась, зыркнула на Илью зелеными глазищами, вздохнула и с неохотой сказала:
- Теперь двое.
- Много, - расхохотался он.
- Я вообще мизантроп, к твоему сведению. Мне тебя навязали. До сих пор и сама неплохо справлялась, - взвилась она.
- Что? И с быстрым реагированием тоже?
Лилит окончательно сникла.
- Вот для быстрого реагирования тебя и навязали. И вообще, ты сюда работать пришел или меня подкалывать?
- Работать, работать, не сердись. Я, кстати, сам толпу терпеть не могу, и подразделение из одного человека меня вполне устраивает, - примеряющее ответил Илья.
- Это хорошо. Рисунок у меня на мониторе сегодня видел?
- Это реальность. Вернее линии вероятности, - тоном школьной учительницы начала она. - Дело в том, что будущее прогнозируемо, но поливариантно. То есть, если ты сейчас, к примеру, уронишь эту алебарду себе на ногу...
- Это не алебарда, это глефа.
- Какая, к черту, разница??? - возмутилась Лилит. - Раз уж не хочешь по человечески учиться, хоть не перебивай.
- Большая. Продолжай.
- Так вот, если ты сейчас уронишь себе это оружие на ногу и потеряешь дееспособность на несколько дней, реальность немного измениться. Если не уронишь, а, скажем, пойдешь погулять и случайно опрокинешь урну с мусором - изменится в другую сторону. И так всегда везде и со всеми. Каждую секунду реальность ветвиться десятки тысяч раз. С этим не возможно было бы разобраться, если бы не одно "но". Мир, то есть будущее человечества как такового, идет по тому пути, на котором сосредоточен максимум вероятностей. А флуктуации обратимы. То есть, например, ты опрокинул урну, мусор высыпался на бомжа. У того, в связи с этим взыграла гордость, он бросил пить и стал положительным членом общества. В девяноста девяти процентах случаев, эта флуктуация утратит свой смысл со смертью бомжа. А значит, будет незначительна в пределах человечества.
- Тогда получается что будущее человечества предопределено.
- В том то и дело что нет. Существует процент флуктуаций, способный изменить мир. Скажем, наш бомж, став нормальным человеком, женился и дал жизнь второму Энштейну, Баху или Гитлеру. Тогда реальность изменится необратимо.
- Круто, я совсем запутался.
- Рррр... В общем, если не можешь понять, прими как данность. Существует несколько (достаточно много) вариантов развития этого мира. Но для нас приемлем только один из них. Задача аналитического отдела и отдела быстрого реагирования, сводить к нолю нежелательные флуктуации и держать реальность на нужном пути развития.
- И как ты предлагаешь узнавать, какие фрустрации нам надо править?
- Флуктуации.
- Один хрен.
- Да что ты мелеешь? Тут разница как...
- Между глефой и алебардой, да? - хитро улыбнулся он ей.
Девчонка хихикнула:
- Ладно, уел. Короче, вопросами вычисления флуктуаций занимаюсь я. Твоя задача - быстрое реагирование. Не важно, придется человека вытягивать из-под трамвая, или отправлять на тот свет. Главное чтоб это было сделано вовремя.
- А если ты ошибешься, и я вытащу из-под трамвая того, кого надо под него засунуть? - Илья, один за другим, примерял на себя пояса и перевязи с метательными ножами. Недовольно морщился. То его не устраивал размер клинков, то их балансировка, то перевязь была неудобной. В конце-концов, подобрав для себя оптимальный вариант, он надел перевязь с ножами под пиджак, застегнул все пуговицы, повел плечами, сделал обратное сальто и спросил. - Посмотри, нигде не торчит?
- Позер. Не торчит, - Лилит надоело стоять и она села прямо на пол, облокотившись о стену и устало прикрыв глаза. - Я не ошибаюсь. Никогда. К сожалению. Глубинные ясновидящие не ошибаются.
- Ух ты, не просто ясновидящая, так еще и Глубинная, - хмыкнул Илья.
- Не смешно.
- Мне пока смешно. Может, перестану смеяться, если объяснишь разницу.
- Все люди рождаются ясновидящими. Маленький ребенок способен видеть эмоции, слышать чувства, прозревать будущее. Это нормально и третий глаз, не миф. Всего лишь шестое чувство, которым человек наделен наравне с пятью другими. Властям всех времен это было не выгодно. Ведь, куда проще управлять стадом слепцов, чем социумом людей, способных отличить правду от лжи. Долгое время разрабатывались методики подавления третьего глаза. Над этим весьма упорно работали в застенках инквизиции, КГБ, гестапо. И, надо сказать, добились успеха, разработав систему воспитания, которую мы имеем сейчас, и при которой дети слепнут примерно к пяти годам, или раньше, если их родители отдали в садик.
- Необратимо? - заинтересовался Илья.
- Вполне обратимо, Все наши сотрудники - ясновидящие. И тебя тоже рано или поздно придется пробудить, иначе ты просто не сможешь эффективно выполнять свою работу. А уж учиться, тем более. Большинство учебного материала лежит за гранью пяти чувств.
- Ну, так буди, - пожал плечами Илья, пытаясь разобраться с механизмом, который выталкивает лезвия из древка.
- Что? Прямо так сразу???
- А чего ждать то?
- Эм... ну... обычно людям требуется некоторое время для адаптации. Не все же в один день, в конце-концов.
- Не шаришь. Если уж взялся сходить с ума, то это надо делать со всем, свойственным русской душе, размахом. Так что я предпочитаю получить весь комплект развлечений оптом.
Несколько долгих минут Лилит изучала Илью взглядом исследователя. Как букашку под микроскопом. А потом медленно, тщательно артикулируя каждую букву, произнесла:
- Я правильно поняла? Ты решил, что сошел с ума?
- Не исключаю такой возможности, - пожал он плечами. - А так же той, что сплю и мне все это сниться, и еще десятка других.
- Ясно... - девушка задумалась. - Ну что ж. Тем хуже для тебя. Оставь в покое свою деревяшку и иди сюда.
- Это не деревяшка, а... а черт с ним. Рожденный ползать летать не может, - обреченно махнул рукой Илья, подходя к Лилит.
- Умел бы ползать, летать научим, - ответила она ему.
- Сядь напротив меня. Да ты удобно сядь, не надо ноги в бублик заворачивать. Положи руки мне на ладони. На ладони, а не над ладонями, я не хрустальная не сломаюсь. А теперь, расслабься, смотри в глаза и постарайся не моргать.
Раз уж попал в четвертое измерение, в компании девицы, отягощенной манией величия и явным недостатком морских свинок, то почему бы не посидеть в дурацкой позе и не проверить утверждение, что если долго смотреть девушкам определенного типа в глаза, можно увидеть заднюю стенку черепа?
Задней стенки черепа он не увидел. Просто, заглянув в непроглядно черную бездну, забыл, что там должен быть череп. А заодно забыл про то где он, кто он, что он здесь делает и что такое "здесь". Бесконечное падение в непроглядном мраке, где нет места ни для мыслей, ни для чувств. Где нет самого понятия "место". И в этом мраке, Илья увидел маленькую сияющую точку. Увидел и устремился к ней. Окунулся в этот свет, и точка вывернулась на изнанку, рассыпавшись сияющим разноцветными красками пространством, где было все. Знания тысяч поколений, мечты обывателей и мысли мудрецов, любовь юных и ненависть отчаявшихся, память каждого, кто когда-либо жил, надежды тех, кто еще не рождался. Все это было там и все это было абсолютно доступным. Ни паролей ни запретов ни кодов. Пойди и возьми. И эта вседоступность пробудила в нем ужас. Как определить, что важно, а что нет? Как понять, что необходимо, что нужно, а что может подождать? Неумолимые часы внутреннего времени отсчитывали секунда за секундой, четко давая понять, что на все его жизни не хватит. Даже если он проведет здесь оставшиеся ему тридцать? пятьдесят? лет, ничего не изменится. Он не сможет почерпнуть и капли из этого безбрежного океана. И когда упадет последняя песчинка в часах его жизни, сам станет каплей, отдав вселенной свою память. Так может, Рыжая права? Может, действительно имеет смысл сесть в кресло и принять в себя одномоментно всю эту вселенную?
"Опасность!!!" - завопил внутренний голос.
Илья еще не пришел в себя, а его организм, разом переключившийся в боевой режим, уже схватил девчонку за руку и, вставая, с силой швырнул через себя. Вернувшемуся сознанию осталось только отметить "перестарался", глядя, как хрупкая фигурка влетает в противоположную стену, на которой, к счастью не висело никаких колюще-режущих предметов.
Несколько секунд Илья простоял неподвижно, крайне изумляясь такой реакции собственного тела на непонятно что. Потом до него начало доходить, что он, вообще то, ударил женщину, что само по себе не допустимо. И что нет гарантии, что эта женщина когда либо поднимется на ноги. Он готовился уже броситься к Лилит, чтоб удостовериться в том, что та, хотя бы, жива, как девушка принялась вставать.
Сначала, поднялись ее волосы. Встали дыбом, как от сильного ветра. Потом принялось подниматься в воздух все остальное. Выглядело это так, словно кто-то очень сильный схватил безвольное тело за шею и медленно поднял над землей.
Ветром. Ветром?! Илью хлестнуло по лицу. Оружие на стенах задрожало. Один нож сорвался и полетел острием ему в грудь. Илья еле успел уклониться. Пройдя в миллиметре от его руки, нож с глухим звяканьем ударился о стену и упал на пол.
- Эй! Ты что? Осатанела?! - крикнул он не подающей признаков жизни девушке - Я же...
Монолог пришлось прервать, по причине летящего в голову копья.
- Прекрати немедленно, дура! А ну бегом пришла в себя!!!- уходя от удара, гаркнул Илья, слабо надеясь, что командный тон все исправит. По крайней мере, с женой это всегда помогало.
Бешено вращающийся на лету фальчион, явно намеревающийся разрезать его на две половинки, убедил в обратном.
А дальше стало совсем не до разговоров. Отпрыгнув в сторону, Илья схватил свою глефу, и принялся парировать те удары летящего в его сторону оружия, от которых не мог уклониться при всем желании. А локальный ураган тем временем набирал обороты. Теперь в колюще-режущие предметы летели в Илью пачками. Он понимал, что для того чтоб остановить этот Армагеддон, необходимо добраться до обморочной начальницы, на другом конце комнаты, но стена ветра все время отбрасывала его назад. Следующие минуты его жизни превратились в сумасшедший танец со смертью. Когда над головой, еле успевшего присесть Ильи просвистела булава, и с грохотом врезалась в стену, отбив от нее изрядный кусок, он честно решил распрощаться с жизнью. Передвижения в таком темпе не могут длиться вечно. Точнее, они могут длиться не более пяти минут. После чего, будь ты хоть сто раз олимпийским чемпионом, постельный режим на несколько дней тебе будет обеспечен. Илья чемпионом не был и уже изрядно устал.
В комнате потемнело. Тенью взметнулись крылья, опали черным плащом и исчезли во мраке. Вместе с девчонкой и ураганом. Оставив за собой разоренную оружейную и исходящего на семь потов, пыхтящего как буйвол, Илью.
Проклиная всех богов, демонов, Сатану и более всего, себя, Илья толкнул дверь. Дверь открылась в неказистую комнатушку, с огромным ортопедическим матрасом на полу. Упав на это неприхотливое ложе, Илья вздохнул с облегчением, закрыл глаза и наконец-то расслабился.
Спал он не долго, каким то рваным, неспокойным сном. Во сне, то рыжая ведьма летала голой на метле, подхваченная ураганом, то Иван Иванович Сатана дружелюбно распахивал перед ним дверь в пекло, где стояло утыканное иголками кресло, то из переливов астрала складывалась презрительно ухмыляющаяся мина.
Проснувшись в состоянии скорее полуживом, чем каком-либо еще, Илья оглядел свою сверхскромную обитель, где не было даже стула, со стоном сполз с постели, шатаясь, добрел до двери, и сказал в пустоту:
- Хочу джакузи. И чтоб вода была в меру горячая. И шампунь не "Джонсон и Джонсон" какой-нибудь. А еще массажный стол, ароматическое масло и массажистку посимпатичнее. Хотя, все равно. Мне сейчас не до того, так что главное, чтоб у дамы руки росли оттуда, откуда надо.
Резко выдохнув, он толкнул дверь и попал в свою, родную, домашнюю ванну. Ошалев от удивления и еще не до конца веря своему счастью, он тихо позвал:
- Лада?..
Ничего не произошло. Убеждая себя в том, что жена, скорее всего, заперлась у себя в комнате, включив очередную аудиокнигу и углубившись в любимое рукоделие, Илья добавил громкости голосу:
- Лада!
Только эхо, отразившись от стен, вернуло ему крик. Может, книга включена слишком громко? Или она не спешит на его зов, заканчивая особо сложный узор? Или малыш расплакался и не позволяет жене прийти? Илья ждал. Секунды сливались в минуты. Минуты ползли не спеша, растягивая ожидание до бесконечности. Все просто, надо всего лишь толкнуть дверь, выйти из ванной и найти жену самостоятельно.
Стиснув зубы, Илья дрожащей рукой толкнул дверь. До боли родной интерьер кухни, плитка, которую он укладывал своими руками, не доверяя наемным работникам. Посуда, аккуратными стопками сложенная за стеклянными дверцами шкафа. Сверкающий чистотой пол. Лада всегда так аккуратна.
Он часто ей объяснял, что чистота в доме не стоит таких усилий, что немытая тарелка - это еще не конец света, что не обязательно мыть полы по два раза на дню и немного пыли ребенку не повредит. Убеждал, что надо больше отдыхать, наталкиваясь на нежную, всепонимающую улыбку и влюбленный взгляд, как на стену.
В доме царила мертвая тишина. Илья выбежал из кухни, промчался по комнатам. Лада не терпела закрытых дверей. Никого. Ну, куда же она могла деться? Тем более с ребенком? Ночь ведь на дворе. Жестокая правда стучалась в мозг раскаленной кувалдой. Не желая верить, Илья взвыл во всю мощь своих легких:
- ЛААДААА!!!!!!!!!
Глухая тишина, безжалостнее рыжей девки, доказала, что нормальный, человеческий мир потерян. Навсегда. Безвозвратно. И теперь он знал, что это не сон, не безумие. Реальность. Теперь он знал правду. Знал и ненавидел ее всеми фибрами души. Илья упал на колени, вцепился руками в волосы и впервые в жизни заплакал.
Долго ли он так сидел, не известно. Время утратило смысл. Просто в один из моментов невыносимо захотелось вырваться из этой насмешки над его домом, для того, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Он снова шагнул за дверь.
На сей раз, ему было все равно. Какая разница, куда идти, если ты все равно уже мертв? Дышишь ты, чувствуешь, переставляешь ноги. Какое это имеет значение, если строчка в памяти родных, близких, друзей, да и просто людей, где раньше хранилось: "Илья Сергеевич Чернов" намертво забита нолями. Ведь человек живет до тех пор пока он нужен. Своей стране, родным, близким. А сейчас Илья не был нужен даже себе самому.
Он шел и шел, не разбирая дороги, не глядя по сторонам. Шел туда, куда несли ноги, не более того. А когда ноги устали, оглянулся и увидел себя стоящим посреди выжженной степи, под непроглядно серым небом. Ни животных, ни птиц, ни насекомых. Даже ветра не было. Просто холод, стерильный воздух, черное под ногами и серое над головой.
И никаких дверей вокруг.
Инстинкт самосохранения испуганной птицей трепыхнулся в груди. Стало страшно. Страх моментально высушил горло. Илья не понимал, куда это он забрел. Здесь нет ни воды, ни еды. Не из чего разжечь костер. Так что его ждет теперь? Медленная смерть от голода и жажды?
Яростное, требовательное желание жить, отогнало на второй план все остальные желания и мысли.
Вот так забавно устроен человек, он может часами и днями раздумывать о смысле жизни, жаловаться на эту самую жизнь и даже лелеять гипотетические мечтания о том, чтоб с ней покончить, но стоит ему столкнуться с реальной опасностью, как все философско-депрессивные мысли разбегаются по темным углам подсознания, уступая место Его Величеству Инстинкту.
Несколько раз глубоко вздохнув, Илья прогнал панику. Сел прямо на землю, давая отдых ногам, достал из кармана пачку сигарет и закурил.
"Надо будет купить новую одежду - подумал он, глядя на превратившиеся в тряпку, годную разве что для мытья полов, брюки. - Первым делом, когда выберусь отсюда, схожу в магазин".
Отдохнув, он поднялся на ноги и внимательно осмотрел местность, в поисках каких - либо ориентиров. Ничего. Голая и плоская, как столешница, выжженная равнина. Даже следов, которые он, по идее, должен был оставить, нет. Сняв пиджак, Илья положил его на землю, приняв за точку отсчета. Постарался развернуться на сто восемьдесят градусов (приблизительно туда, откуда пришел) и сделал несколько шагов. Обернулся. Пиджак лежит. Прошел еще сотню метров, обернулся. Пиджака не было. Чертыхнувшись, Илья бегом бросился к тому месту, где оставил ориентир. Ничего. Снова сев на землю, он задумался. Лилит говорила, что в пределах четвертого измерения человек попадает туда, куда хочет. Сознательно или бессознательно, не имеет значения. Это значит, что выходя из своего дома, с желанием умереть, он попал на тот свет. Идиот. Илья напряг память. Что он знал о "том свете"? Помимо того, что оттуда еще никто не возвращался - ничего в голову не лезло. С натяжкой вспомнились "Орфей и Эвредика" и "Божественная комедия". Оставалось лишь сожалеть о том, что ничем сейчас эти творения великих драматургов ему помочь не могли.
- У тебя очень забавный ад, - раздался голос рядом.
Обернувшись, Илья увидел сидящего на земле, неподалеку от него, Сатану.
- У меня? А мне казалось, Ад это ваша епархия, - ответил он не самому желанному, но все же собеседнику.
- Ну что ты, - отмахнулся Сатана. - Ад у каждого свой, персональный, любовно взлелеянный собственными страхами, комплексами и тайными стремлениями. Я бы с такой тонкой и одновременно масштабной работой не справился. Так что каждый человек строит ад себе сам.
- А как же божий суд, весы, на которых взвешивают грехи и добрые поступки, черти с вилами, наконец.
- Что? Тоже в каком-то мультике видел? - хмыкнул Дьявол.
Илья недовольно подумал, что девчонка передала ему их разговор. Собирался, было, отметить в своей внутренней записной книжке, что доверять ей не следует, как Сатана снова подал голос:
- Да ничего она мне не говорила. Я же все-таки сатана, а не хрен собачий. Узнать интересующие меня вещи могу и без доносов, - он немного помолчал. - Нет никакого суда. И чертей с вилами тоже нет. Есть только свобода воли. Ты сам себя осуждаешь за грехи и запихиваешь в местечко типа этого, или похуже, до тех пор, пока не изменишься. Это, на самом деле не так уж плохо. Только у меня вот нет пары сотен лет в запасе, чтоб подождать, когда твои мозги на место станут. Так что ты решай, идешь или мне нового сотрудника на твою должность нанимать.
Илью передернуло. Пару сотен лет в этом месте? Ну уж нет.
- Они уже стали, надеюсь, - ответил он. - Кстати, по поводу сотрудника. А уволиться я могу? Обратно в реальный мир.
- Можешь, конечно. Я не держу. Только вот какой в этом смысл, если спустя два часа после увольнения тебя поймает милиция. А спустя еще два часа, убьют, при попытке к бегству.
- А кто сказал, что я буду пытаться убежать?
- А если не будешь, то умрешь на три часа позже, в камере. Случайно, как всегда. В общем, у ментов негласный приказ - в живых тебя не оставлять.
- Боги, да что же я наделал такое??? - ужаснулся Илья.
- Ты - ничего, Просто одному, весьма амбициозному, человеку, для того чтоб пролезть в политику как раз не хватало нескольких фирм, по воле случая принадлежавших твоему бывшему начальнику. И эти несколько фирм пол часа назад он выкупил у скорбящей вдовы. Сделка состоялась.
- Ты дашь мне возможность отомстить? - скрипнул зубами Илья.
- Не стоит. Водитель джипа уже купил цветы.
- Не понял.
- Что уж тут непонятного? Всего-навсего Анатолий Иванович Петренко, двое суток отмечавший с друзьями какое-то мероприятие, сейчас едет домой с охапкой цветов. Перед женой извиняться. А та его выгонит за порог, и букет вслед ему вышвырнет. Расстроенный, он сядет за руль и на перекрестке врежется в машину того, кто подставил тебя и убил твоего шефа. Твой враг умрет в реанимации спустя час, от разрыва селезенки. Вернее от наркоза, который ему дадут, не зная, что у пациента слабое сердце.
- А что будет с Петренко?
- Жена к нему вернется. Судьба... - Сатана вздохнул. - Ладно, пока.
Он пальцем начертил в воздухе огненный контур двери, толкнул ее и, не оборачиваясь, шагнул в дверной проем, оставляя Илью в одиночестве.
Не раздумывая, куда он хотел бы попасть, сколько еще продержится контур, и почему Дьявол ушел один, Илья рыбкой прыгнул в дверной проем.