Дмитриева Наталья Владимировна : другие произведения.

Путь дракона. Часть пятая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что-то я дошла до той стадии, когда писатель перечитывает написанное, вздыхает и начинает писать заново. Но пятая глава все-же родилась на свет,и это меня радует. Надеюсь, вас тоже.
Глава двадцать третья
Ребенок мечтает вырасти. Взрослый - подольше сохранить молодость. Старик - вернуться в детство. Так какого харза нам всем на самом деле надо?

Прекраснейшая и Лучезарнейшая, Жизненесущая и Прославленнейшая, Величайшая и Добрейшая, Демократичнейшая и Скромнейшая Защитница и Праматерь всего живого Высшая Леди Алекстраза возлежала на подушках малого приемного зала Рубинового покоя и со скучающим видом поедала орешки.


Коленопреклоненная рабыня-каэрийка, судорожно размахивала опахалом над головой своей госпожи, развевая летнюю жару и несуществующих мух.


Рубиновый покой, был пропитан магией не меньше, чем Обсидиановая Цитадель, и Высшей Леди достаточно было шевельнуть пальчиком, чтоб создать атмосферу по своему вкусу, но... чем же тогда будет заниматься вся эта толпа коленопреклоненных дармоедок? Дейсвинг бы нашел, что ответить на этот вопрос, но, как известно, они с Лучезарнейшей редко сходились во мнениях. Быть может, по этому, а может быть и нет, дворец Жизненесущей просто кишел рабами.


Один придворный менестрель как-то шепотом сказал своему лучшему другу, что красивых женщин Скромнейшая предпочитает видеть стоящими на коленях. Но всем известно, что менестрели всегда отличались неосмотрительностью и поспешностью в выводах. Друзья похихикали и отправились спать. После чего они оба, а так же парочка рабов, присутствовавших при их беседе, исчезли в неизвестном направлении. Но кто тех рабов считать будет? Злые языки утверждают, что огонь в святилище верховного божества Хороса, в тот день горел особо чадно. Но, то злые языки, они и про королеву гадости говорить не стесняются. Если бы несправедливый менестрель видел, как искренне Добрейшая оплакивает его безвременную кончину, ему бы стало стыдно. Хотя о каком стыде можно говорить, когда дело касается низкорожденных?


Как бы там ни было, сегодня Алекстраза ждала нового менестреля. Вернее менестрельку. Девица принадлежала к древнему каэрскому роду и имела рекомендации, которые сложно было игнорировать. Единственным, что печалило Лучезарнейшую, был женский пол кандидатки, но, в наши смутные времена найти действительно хорошего менестреля, не обремененного длинным языком, не самая легкая задача. Так что, пусть поет, а там видно будет.


* * *


Траур - это то, что воцаряется в душе женщины, когда она видит какое из нее, при желании, можно сделать чучело.


- Никакой магии, - заявил Лорд Дейсвинг. - Магию Алекстраза сразу раскусит и потянется снимать, просто из бабьего любопытства.


- Вы же говорили что она полная и недальновидная дура, - попыталась возразить я ему.


- Это она для меня дура, а для тебя светлый гений высшего разума, - пожал плечами он, - Подумай своей маленькой, глупенькой головкой, для разнообразия. Даже законченный даун, за тысячелетия жизни, обрастет такой шубой жизненного опыта, что играючи раскусит все интриги короткоживущего гения. Возраст это, знаешь ли, преимущество. Так что, не вздумай относиться к Алекстразе пренебрежительно.


- Даже ее многовековая мудрость - еще не повод меня уродовать! - Попыталась бунтовать я.


- Истинно так. Но ее сволочной характер и категорическая нелюбовь к красивым женщинам - достаточный повод. В конце концов, я что? тебя уговаривать должен? Не хочешь - сиди в замке и не высовывай отсюда нос. Мне только спокойнее будет, - заявил дракон и вышел из комнаты, оставив нас с Ониксией раздумывать о смысле жизни.


Отвар листьев кайены, добавленный в ванную, превратил меня в нечто, смуглое почти до черноты. Примерно две трети волос, более-менее симметрично разделив их на пряди, Ониксия завернула в пропаренные листья этого чудовищного растения. Через час освободила половину, еще через два вторую. В результате моя многострадальная голова переливалась бело-черно-рыжими цветами. На этом, издевательство над шевелюрой не закончилось. Ониксия заставила мои бедные волосы сплестись в несколько сот тоненьких косичек, скрепила их концы воском и подвела меня к зеркалу.


Глубоко вздыхая, подруга ждала моего вердикта.


- Ну, - я на мгновение запнулась, - Все могло бы быть и хуже.


Из зеркала на меня взирало нечто с косичками. Нечто, потому что яркие цвета, которыми пестрела моя голова и их оформление постоянно притягивали к себе взгляд, не давая сконцентрироваться не только на чертах лица, но и на фигуре. В результате, все кроме головы выглядело маленьким, блеклым и невыразительным, но вполне вписывающимся в общую картину, благодаря новообретенному смуглому оттенку кожи.


Осталось что-нибудь решить с гардеробом, чтоб получилось настолько же ужасно и малопривлекательно.


- Нусь, - взмолилась я, - Давай я в штанах и тунике поеду, а? Это хотя бы удобно.


- Конечно поедешь, - успокоила она меня, - Но, жизнь это такая странная штука, в которой менестрелю периодически приходится петь. И что еще страннее - петь на балах. Не находишь, что кожаные штаны мало похожи на бальное платье?


- Не находишь, что бальное платье это не совсем то, в чем женщина может выглядеть непривлекательно?


- Ха, это пока я за твой гардероб не взялась.


Прямое, глухое, атласное платье-чехол коричневого цвета надежно спрятало от глаз леодских, и так отнюдь не выдающиеся формы, чуть было не превратив меня в невидимку безо всякой магии. На втором Ониксия дала чуть больше воли фантазии, покрасила его в черный цвет и заменила атлас гипюром. Получилось не только безвкусно но и вульгарно. В третьем - зеленом, вставки бархата и атласа чередовались, волшебным образом превращая одевшую его женщину в тумбу. Да уж, в таком виде я даже себя не привлекаю, не то что...


- Кстати, - небрежным тоном бросила Ониксия, - А чем ты в Рубиновом покое собираешься заниматься?


- Еще не знаю. Занимать мадам беседами и вышивкой, наверное.


- Угу, - на несколько секунд она смолкла, а потом продолжила как не в чем не бывало, - На территории замка Алекстразы есть святилище Хороса - самый красивый и огромный храм в истории Дайэлуна. Думаю, тебе будет интересно полюбоваться на его архитектуру.






Через три дня, попрощавшись с Лордом Дейсвингом, Ониксией, Вилкой, Войдом и Неудачником (Рест и Андер уже вовсю кутили в кабаках Дариссы, делая вид что работают), мы с Длинзом взобрались на Пушистика и отправились в предместья Лорханны - каэрского города, в котором, по составленной Ониксией легенде, я живу. Ту несчастную, что на самом деле там родилась, выросла, и была приглашена ко двору великой драконицы, Дейсвинг благополучно похитил, вместе с сопровождавшим ее кортежем, из двух охранников и няньки.


Драконы ничего не понимают в каэрах. Намеченная Дейсвингом жертва была не просто несовершеннолетней, она даже из детского возраста еще толком не вышла. Правда, чисто внешне, от меня ее отличали только более длинные ресницы и повышенная лопоухость, которую она старательно скрывала под копной своих многоцветных косичек.


Уши - это единственный признак, по которому можно определить наш возраст. С годами, ушной хрящ каэра становится все плотнее. Ушки новорожденных - абсолютно мягкие, висячие лоскутки бархатной кожи, стариков - практически неподвижное костлявое приспособление. У похищенной девчонки хрящ еще не сформировался до конца и уши забавно провисали, как у щенка Надеюсь, Алекстраза не в курсе о подробностях каэрской физиологии, да и о возрасте приглашенной менестрельки тоже.


Свели нас за тем, чтоб лорд Дейсвинг смог оценить сходство. Задача не из самых легких. Перворожденная Нитян (так звали похищенную каэру) вопила, вырывалась, кусалась, царапалась, ругалась на семи языках, в общем, вела себя как любая нормальная девушка, похищенная драконом. Слишком буйная динамика, чтоб можно было что-то рассмотреть. К слову сказать, на малолетних каэров магия почти не действует, по этому, погрузить девчонку в сон, или хотя бы парализовать на некоторое время не представлялось возможным. Дейсвинг попытался применить тяжелую артиллерию, то бишь нарычать на нашу 'жертву'. Но жертва, с перепугу, подняла такой вой, что у присутствующих заложило уши. Я, заблаговременно, повисла у дракона на руке, пытаясь убедить его не следовать на поводу низменных инстинктов и не бить ребенка, ибо сходство будет окончательно утрачено и придется ждать неделю, пока повреждения не восстановятся. Странно что он меня услышал при таком то звуковом сопровождении.


- Леди, если Вы не успокоите это исчадье Какафона в ближайшие десять минут, я ее убью, и мы разом лишимся всех проблем, - лицо Дейсвинга было непроницаемо как барельеф на стенах морга. Эмоции, как ни странно, тоже.


- ААААААААААА, - тянула на одной ноте перворожденная.


- Лорд, детей нельзя убивать, они священны, - пожала я плечами.


- УУУУУУУУУУУ, - Нитян слегка сменила тональность.


- Для меня нет.


- ЫУЫАААУЫАУ, - девочка была явно оскорблена такими заявлением.


- Знала я один пышущий жизнерадостностью и довольством мирок, который нарвался на проклятие такой вот деточки, - кивнула я в сторону орущей каэры. - Теперь от него ничего не осталось.


- УАУАУАЫУУУУУ


- Вы мне угрожаете Итинь? - сузил глаза дракон.


- УУУУУУУУУУУУ


- Всего лишь довожу до сведения, - пожала я плечами.


- ААААААААААААААА


- Хорошо, что по вашему можно сделать? - дракон сжал виски.


- УАЫЫЫУААУЫ


- Подождать пока устанет и уснет, - философски пожала я плечами.


- УОООИИААААА


- Может выпороть?


- ИИИИИИИИИИИИИ, - перешла на возмущенный визг Нитян.


- Можете, если хочется душу отвести, правда эффекта не будет, - я потерла заболевшие уши.


- ААААААААААААА, - согласно подвывал 'ребеночек'.


- Ну как-то же вы их воспитываете?


- УИИАААААААААА


- Никак не воспитываем. Вплоть до совершеннолетия, любое действие ребенка угодно богам и не пресекается.


- УАУАУАУА


- У вас сумасшедшая раса. А если младенцу придет в голову спящему леоду на лицо нагадить?


Воцарившаяся тишина ударила по ушам не хуже чем крик. Синхронно мы повернули головы в сторону умолкнувшей пленницы. Та замерла и смотрела на Лорда округлившимися от удивления глазами, слегка приоткрыв ротик.


- Поздравляю, мой Лорд, вы только что подкинули ребенку весьма интересную идею, - я готова была стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Жаль, ничего подходящего под рукой не было.


- Зато заткнулась. И перестала крутиться юлой. Сходство идеально. Осталось скорректировать цвет глаз.


Поколдовав над тончайшими рубиновыми пластинками и моими глазами, Ониксия вручила мне зеркало. Карие. Как в давным-давно позабытом детстве.


- Дядя, - маленькая крикунья подошла к Дейсвингу. - А ты когда спать собираешься?


- Знаешь, Нитян, методы воспитания молодого поколения у драконов и у каэров весьма разнятся. И сейчас, я тебя познакомлю с драконьими, - схватив, девчонку за ухо, с явным намерением это ухо оторвать, Дейсвинг таки постиг наше главное отличие. В его взгляде, обращенном на меня, промелькнули непонимание и обида.


Я пожала плечами. Лорд на минутку задумался, потом решительно шагнул в мою сторону. Шарахнувшись от него, как кобыла от клейма, и закрыв уши руками, я бешено затрясла головой.


- Я обезболю, - нежнейшим из голосов, сказал Дейсвинг.


- Нет, нет и еще рез нет! - я готова была сражаться за сей, родной моему сердцу орган, до победного конца, - Вы не представляете, что мне предлагаете. Подростки нашей расы не имеют практически никаких прав, они не могут работать, воевать, заниматься магией или жречеством. Они целиком и полностью зависят от родителей или опекунов. Их никто не воспринимает всерьез!


Зря я начала размахивать руками. Ох, зря.


- Гениальная маскировка, - с этими словами, Лорд Дейсвинг сделал один стремительный шаг, поймал в захват мои ушки и сильно сжал.


Жалобный хруст хрящей, возвестил о возврате в детство. Взвыв от ярости, я изо всех сил ударила его коленом между ног и... попала. Дракон согнулся в три погибели, схватившись за причинное место. Нитян восторженно заверещала. Длинз тихо выругался сквозь зубы. У Нефариана отвисла челюсть. Ониксия тихо вскрикнула.


- Ты! - выдохнул Дейсвинг. - Ты меня ударила!


- А ты меня опозорил! К твоему сведению, уши ломают только даунам, не способным отвечать за свои поступки!!!


- Значит надо было их тебе сломать давным-давно!


- Ах так! Тогда получи и радуйся! Теперь я за свои поступки не отвечаю и по всем законам являюсь неприкосновенной! Пока, дядя, - я развернулась на каблуках и пошла куда глаза глядят, сглатывая непрошенные слезы.


Рывок за руку заставил меня остановиться и развернуться на сто восемьдесят градусов.


- Неприкосновенна, говоришь? Возможно. Но только не по законам моей стаи, леди. В моем доме детей принято воспитывать, а не пускать на самотек, ожидая, пока из них вырастет чудовище вроде Вас! - он забросил меня на плечо. - Возвращаемся в замок. Этих, - кивнул он на связанных пленников, развязать и отпустить.


- Но, мой Лорд! - выдохнула Ониксия.


- А как же... - начал Нефариан.


- Вы с ума сошли! - брыкалась на его плече я. - А как же операция? И поставьте меня на место, немедленно!


Он вернул меня на землю. Упер руки в бока и скривился.


- Вы предлагаете доверить операцию особе, страдающей крайней степенью инфантилизма? А кто мне даст гарантии, что в замке Алекстразы Вы не впадете в детство и не побежите здаваться на милость добра и порядка?


- Не побегу, - буркнула я, - А за уши я вам потом отомщу, когда весь этот бардак кончится.


- Договорились. Сдачи за тот удар, получите, когда надумаете мстить. Главное, предупредить не забудьте, а то мало ли. Раз так, отправляйтесь немедленно. Второй охранник и дуэнья едут с вами. Я их слегка заколдовал, так что проблем не будет.


- А с нею что будет? - кивнула я головой в сторону девчонки, чью роль мне предстояло играть.


- Не ваше дело.


- Еще как, наше! - заявила Нитян. - Немедленно отпустите меня домой!


- Леди Нитян, ваша мать отправила вас на воспитание к дракону вовсе не для того, чтоб вы вернулись домой через неделю, - с непроницаемым лицом сообщила я.


- Мать? На воспитание? - растерянно пробормотала девушка. Видать было у нее за душой что-то, призывающее опасаться родительского гнева. А у кого из подростков этого нет? Маленькая каэра всхлипнула. - Боги, но я же сказала, что сожгла эту магическую книгу нечаянно, просто почитать взяла, думала там что-то интересное, а она сама вспыхнула.


- Не переживайте, за время, оставшееся до вашего совершеннолетия, Лорд Дейсвинг успеет подробно объяснить, что надо делать, чтоб не сгорали ценнейшие фолианты.


- Лорд Дейсвинг??? Да врете вы все!!! Никому меня мама не отдавала!


- Серьезно? - прищурилась я. - А давайте посмотрим? Что тут у нас?


Я распотрошила сумку няни, вытрусив на землю ворох всяческих грамот, справок и прочей бюрократической чешуи. Это на синдорине... и это тоже... это на всеобщем... О! Вот!


Я протянула девчонке рекомендательные письма к Алекстразе. Бумага была украшена стилизованным изображением дракончика в верхнем левом углу.


Так уж исторически сложилось, что верительные грамоты, рекомендательные письма и прочие бумаги, призванные пробудить в том, к кому они направлялись, симпатию к подателю сего, писались на языке адресата. Даже если адресат сам говорил на всеобщем, а родного языка знать не знал. Шансов что Нитян в столь юном возрасте свободно говорит, а уж тем более читает на драгонаре исчезающее мало, риск вполне оправдан.


- Это что? - девочка тупо уставилась на бумагу.


- Как что? Ты читать не умеешь? Вот, черным по белому сказано: 'прошу принять опеку над чадом, в связи с его полной неуправляемостью'. На самом деле, в документе было написано 'прошу проявить снисхождение и заботу о чаде, в связи с его несовершеннолетием', но кого волнуют такие подробности, кроме Нитян, которая драгонара не знает.


Девчонка совсем расстроилась, села на траву и принялась тереть кулачками глаза. Сказывался переполненный впечатлениями день.


- И что теперь? - шепнул мне в ухо Дейвинг. - Она будет повиноваться?


- Размечтались. Она не будет пытаться удрать к маме. И, если я что-то понимаю в каэрах, постарается быстрее вырасти. Это максимум, чего можно добиться.


- Быстрее вырасти? - удивился Дракон.


- Считается, что чем больше думает каэр, тем быстрее растут у него уши.


- Чушь какая.


- Тем не менее, все дети свято верят в эту чушь.

Глава двадцать четвертая
Ненависть - это когда перехватывает дыхание, темнеет в глазах и невозможно подобрать слова, которыми можно было бы выразить свои чувства. Почему же тогда мама говорила, что это любовь?

Путешествие длилось почти неделю. До замка Алекстразы оставалось меньше суток пути. Низкорослая каурая лошадка бодро переступала ножками по дороге, неся на спине бесценнейшее из всех сокровищ мира - меня. По крайней мере ей так казалось. То ли родители действительно обожали свою несовершеннолетнюю крикунью, то ли боялись оглохнуть, но заботились они о ней просто безупречно. В дорожных сумках лежало все что нужно, а то, что очень нужно, в двух экземплярах. Лошадка была самым спокойным и вышколенным представителем своей породы. Договориться с нею труда не составило. Заколдованные охранник с няней ехали на десять шагов впереди меня, замыкал процессию Длинз. Такое построение давало мне замечательную возможность подремать на ходу и при этом не быть осмеянной с ног до головы.


Глухой, до боли знакомый звук выдернул меня из дремотного блаженства. С таким звуком стрела вонзается во что-то недостаточно твердое. Например в кожаный доспех охранника, что ехал впереди. Спустя долю секунды с хрипом на землю повалилась дуэнья. Привычным жестом я потянулась к аллору, но мне на спину прыгнул Длинз, сбивая с лошади и прижимая к земле.


- Не смей, дура, провалишь все дело, - прошипел он мне в ухо, выписывая свободной рукой какие то пассы.


Небо потемнело, от собравшихся над нашими головами иллюзорных пчел. Не прошло и секунды, как эта маленькая жалящая стая, направляемая волею Длинза, кинулась куда-то вперед. Раздались крики, топот ног, треск ломаемых веток и все кончилось.


Огромная тень затмила солнце, Длинз толкнул меня на труп погибшей женщины и прошептал:


- Реви так, словно ты потеряла самое любимое в мире существо. Драконы летят.


Я бросилась на остывающее тело и расплакалась. Вполне натурально. От того, что поняла - весь этот бой, лишь хорошо разыгранное представление. От того, что под моими руками стыло то, что еще вчера было леодом. Думающим, мечтающим, любящем свою воспитанницу, и хладнокровно положенным на алтарь чужой интриги. Злые слезы горьки, особенно если это слезы бессилия. Пусть Дейсвинг сломал мне уши, это не вычеркнуло десятков лет войны из моей памяти. И не избавило от холодного голоса внутри, беспощадно утверждающего, что даже если я сейчас кинусь к Алекстразе и расскажу ей всю правду, проклятому Лорду хуже не станет. А вот мне, да. И Хаккару тоже. И ребятам он отомстит за мое предательство так, что мало не покажется. Боги, как же я его ненавидела сейчас!!!


Дракон спустился с небес, принял облик леода и огляделся.


- Беспрецедентный случай, - сказал он обращаясь к Длинзу. - Бандитская шайка. В наших владениях. Чудовищная наглость. Девочке повезло, что в ее охране был маг.


Длинз слегка поклонился, не спеша поправлять нарочитую ошибку дракона.


- Это Леди Нитян, Высокорожденный, она менестрель. Мы ехали, чтоб быть представленными ко дворцу Хранительницы жизни, когда произошло это...


- Да, я осведомлен. Наш отряд был послан вам навстречу. Приносим извинения за это досадное происшествие. Виновные будут наказаны.


- На встречу? - Длинз вполне натурально изобразил восторг на лице. - Какая честь для нас!!!


Лицо дракона закаменело.


- В Рубиновый Покой можно попасть только с небес.


Он на секунду прикрыл глаза, и на тропинку опустился небольшой дракон с паланкином на спине.


- Садитесь. Высшая Леди не любит ждать.


Длинз 'оторвал' меня от няни. Пришлось делать вид, что я впервые вижу дракона так близко и жутко боюсь на него залазить. Каменная маска на лице старшего сменилась снисходительной ухмылкой. Подхватив меня на руки, он легко запрыгнул в паланкин, предоставив девирзу возможность карабкаться туда самому. Видать, на прекрасный пол надменность драконов не распространялась, даже если этот пол был не таким уж прекрасным и абсолютно несовершеннолетним. Что-то мне подсказывает, что дяденьку ожидает некоторое разочарование в личной жизни.

^p
* * *
^p

- Ну Длинз, ну скотина!!! - возмущенно шипел Андер, вытряхивая пчел из складок одежды. - не мог иллюзией обойтись.


- Сам знаешь, что бы там случилось, почувствуй Тинька что все это подстава. С ее то идиотской концепцией 'невинной жертвы'. Так что, умой рожу самогонкой и не скули.


- Хорошо тебе рассуждать, тебе пчелы до одного места.


- Тебе сильно хочется посмотреть, что бывает когда пчела именно в это место кусает?


- Нет


- Тогда не гунди. Все прошло просто великолепно, - Рест толкнул копытом мертвое тело, скрючившееся на земле. - И от храмовой крысы избавились заодно.


'Храмовыми крысами' была наводнена вся страна. Наемные убийцы, нищие, проститутки, воры, никто из них теперь не мог себе позволить повернуться спиной к товарищу. То что раньше было 'дном', полным своих законов, крепким и надежным в противостоянии внешнему миру, сейчас прогнило насквозь. Плесневая паутина предательства оплела общество подонков прочной сетью и не выпускала. Хуже всего было то, что 'храмовую крысу' не возможно было распознать. Храмовники не платили денег своим шпионам, не наделяли их особой волшебной силой или амулетами, не... да ничего они им не давали, кроме робкой надежды на то, что пока ты полезен, прописки в райских садах можно избежать. Жалкое существование на дне общества оказалось достаточным стимулом для расставания с единственным, что еще оставалось у подонков -честью.


Таким застал дно вернувшийся Рест. Воин, наемник, гладиатор, убийца без особых моральных принципов и взглядов на жизнь, он искренне презирал мягкотелых слабаков - аристократов, трясущихся за каждую копейку буржуа, лишенных инициативы солдат регулярной армии и много кого еще. А с подонками ему было временами весело, иногда интересно и всегда комфортно. Эти леоды умели ценить чужое одиночество.


Вернувшись в любимую пивнушку Дариссы, где он по совместительству снимал комнату, Рест поначалу был изрядно удивлен странным, настороженным поведением вчерашних собутыльников, но морды бить не стал. Сунул два гульда за пазуху Эльвире - молоденькой симпатичной девчушке человеческого рода, с которой было так приятно проводить время и увел ее в свою комнату.


- В чем дело, мелочь? Почему ты смотришь на меня такими глазами, словно я тебя сожрать собрался, вместо того чтоб использовать по назначению? - упер он руки в бока и состроил грозную мину.


- Я не... - испуганно пролепетала девушка.


- Ты не ври мне, - общение с Лордом Дейсвингом пошло Ресту на пользу. По крайней мере, командных ноток в голосе прибавилось.


- Го-господин Рест. - заревела в голос девчонка и бросилась перед ним на колени. - Не отдавайте меня жрецам!!! Пожалуйста!!! Я еще так молода!!!


От такого заявления у Реста чуть рога не поотваливались.


- Ты что? свихнулась, дура? Когда это я кого сдавал???


- Н-но, господин Рест...


Из сбивчивого рассказа проститутки, Ресту удалось выяснить следующее:


Через некоторое время после его ухода в обитель черных драконов, храмы выпустили новый закон 'Укрепление в вере'. Если раньше храмы могли принести неугодного им леода в жертву своим богам, оправдывая это желанием бога лицезреть в райских садах именно эту душу, то теперь ничего ничем оправдывать не надо. Аппетиты богов росли в геометрической прогрессии. Количество жертв становилось таким, что объясняться за каждую, просто не хватило бы времени. Вот и придумали жрецы закон, позволяющий им принести в жертву любого леода, поставившего под сомнение существование и силу пантеона, дабы тот мог воочию убедиться, что боги есть, и величие их неоспоримо. Основанием для жертвоприношения могло стать что угодно, от богохульства до обычного доноса. Расследования не проводилось, суда не было. А зачем, если принесенный в жертву прямым ходом направлялся в рай, где его ждало вечное блаженство? Только вот, народ в рай почему то не сильно торопился, предпочитая жалкое земное существование вечности. И пошло-поехало. Доносы, доносы, доносы. Мать доносила на дочь, муж на жену, подельники друг на друга, все ради того, чтоб пожить еще чуть-чуть. Жертвенные костры не затухали в храмах, а население страны стремительно сокращалось. Выпустили еще один закон, о запрете на предохранение, мол, женщина на то и нужна, чтоб рожать. И женщины взвыли. Из-за затяжной войны некому было собрать прошлый урожай, на страну обрушился голод, жили за счет старых запасов. Куда тут рожать??? Себя бы прокормить. И не важно, что половина имущества принесенного в жертву отходит доносчику, все равно есть толком нечего. Вот в таком аду жила Дарисса, да и прочие города Дарии. Села, слава богам, храмовники не трогали, понимая что окончательное изничтожение крестьянства, вдоволь настрадавшегося от войны, повергнет страну в пучину смерти, и рожать материал для будущих жертвоприношений станет просто некому. Самые умные горожане сбежали в села, как только вышел закон 'Укрепление в вере' и сейчас усиленно трудились над выращиванием следующего урожая, дабы подчеркнуть свою полезность. Остальные сидели по норам, обдумывая планы по истреблению 'храмовых крыс'. Про истребление храмов почему-то не думал никто.


Напоив зареванную Эльвиру до беспамятства и уложив спать, Рест стиснул серьгу.


- Ну? - раздался в голове голос Лорда Дейсвинга.


- Мне нужна Ониксия. - ответил Рест.


- Я что? похож на почтовый ящик для любовной переписки?


- Перепопки! - рявкнул Рест в ответ. - Тут непредвиденные трудности.


Узнав от Реста, о том, что происходит в мире, Дейсвинг выругался и приказал ждать. Через три часа в комнате открылся портал и на голову таурену посыпалась пачка простеньких продырявленных медных монеток с продетыми в отверстия шнурками.


- Эти медальоны выполняют двойную функцию. В шнурок встроена система распознавания 'храмовых крыс', предатели несут на себе хоть и слабый, но отпечаток бога, который позволяет жрецам за ними следить. Абсолютно доверять этим данным я не советую. Истово верующий, или жрец, или просто гулящая девица, всю ночь прокувыркавшаяся в храме Лиелли* богиня - покровительница женщин легкого поведения будут определяться как 'храмовая крыса'. Так что, не спеши пускать под нож всех подряд, - Дейсвинг устало вздохнул и продолжил. - Сам медальон, если на него нажать создает помехи. Те, кто проходят рядом с разговаривающими и медальона не имеют, уже через минуту будут думать, что беседа велась о погоде в весьма богоугодной форме.


Спустя неделю, половина дна была оснащена медальонами Реста. Маленькая армия росла, ширилась и безжалостно истребляла всех стукачей, попадавшихся ей на пути. Храмы в долгу не остались, продолжая вербовать доносчиков с упорством, достойным лучшего применения. Правда, теперь им приходилось приплачивать. Укрыться от жертвенного алтаря для подонка было куда проще, чем от мести дружков-подельников.


Основной проблемой Реста была полная невозможность открыто объявить храмам войну. Редрак - бог воров, пьяниц и наемных убийц, входил в пантеон и, если когда-то восставал против Хороса, то его смертные почитатели об этом даже не догадывались. Посягнуть на Редрака... Для обитателей дна убить родную мать и собственных детей было естественнее. С другой стороны, любое убийство Редраку было угодно, так что 'храмовых крыс' подонки резали без зазрения совести. Вечерами Рест раздумывал, как бы убедить народ в том, что жрец - это такая же угодная Редраку жертва как и простой смертный. Сам он, будучи пришельцем из другого мира, в Редрака не то что бы не верил, верил конечно. Вот только большая часть его жизни прошла без покровительства этого божества и ничего, жив, здоров и мухи не кусают. А раз так, зачем ему какой-то там бог нужен? Особенно, если он мешает планам по завоеванию сердца прекрасной златоглазой леди.


Воспоминание об Ониксии откликнулось приятным, щекочущим ощущением внизу живота. Хороша леди, ох хороша. Одно смущало Реста, стоило им вылезти из кровати, и, рядом с ней, он почему то начинал чувствовать себя абсолютным мальчишкой. Не порядок. Ну, это дело поправимое. Пусть златоглазая кокетка строит хитроумные комбинации на пару со своим отцом, сидя у себя в замке. Военная мощь - вот она, сосредоточена в его руках. Рест самодовольно ухмыльнулся, представив выражение растерянности и восторга, которое возникнет на лице Ониксии, когда он, он сам, принесет ей весь мир и бросит его к безупречным ногам.

Глава двадцать пятая
Если зло безумно по определению, а добро частенько творит глупости. То чем же одно лучше другого?

К сожалению, снаружи замок Алекстразы я не разглядела, проведя всю воздушную часть пути, честно уткнувшись носом в жилетку 'рыцаря' и жалобно всхлипывая. Зато внутри...


Коридоры, переходы, лестницы, двери. Да, самые обычные, открывающиеся руками двери. Колонны, залы. Вернее, огромные залы со сводами, поддерживаемыми витиеватыми резными колоннами. Замысловатые узоры на полу и стенах, ковры и гобелены. И все это словно вырезано в кристалле рубина. Никаких порталов. Толпы леодов. Десятки рабов. Боги, ну зачем дракону рабы? Стратегический запас пищи??? Так, тихо, не впадать в панику и не задавать дурацких вопросов. Мое любопытство - это естественно, я ребенок, которого первый раз пригласили в драконий замок. Но не более того. Я не могу знать о том, как живут драконы, тем более что, судя по всему, живут они как заблагорассудится.


Ее Величество Высшая Леди бла-бла-бла Алекстраза была не похожа на дочь. Категорически. Среднего, почему-то, роста. С пышными, на грани полноты, формами, с нежным полудетским личиком, украшенным пухлыми, чувственными губками и ярко-рыжими косами толщиной с мужской кулак, которые змеились чуть ли не до пола, красиво подчеркивая шикарный бюст. Единственное, что выдавало в ней дракона это раскосые глаза червонного золота. Одета высшая леди тоже была непривычно. Коротенькая кофточка с парчовым лифом и широкими шифоновыми рукавами, шифоновые шаровары с низкой посадкой и мягкие парчовые туфельки. Все это великолепие густо-зеленого цвета. На запястьях и щиколотках золотые браслеты, в волосах сверкающая изумрудами диадема.


- Дитя мое, - кинулась она ко мне с объятиями. - Я так сожалею, что тебе пришлось пережить подобное!!!


И она действительно сожалела. Ровно пять секунд. Потом отпустила меня отдыхать и тут же искренне возрадовалась новому платью, предоставленному портным. К тому моменту как я, ошалев от накатывающих волнами чужих эмоций, доплелась до двери, Алекстраза успела еще раз обрадоваться, разгневаться, огорчиться, приревновать, развеселиться, посочувствовать и... мама, заберите меня отсюда!!! Эта женщина - проклятье для эмпата.


Это место - наказание для тех, кто любит тишину. Балы, охоты, званные вечера, ужины, обеды, чаи, чаи, снова чаи. Неужели хозяйка замка вовсе не нуждается в уединении? Круговерть светской жизни выдергивает меня из постели в восемь утра и кружит - не отпускает до двенадцати ночи. И мне еще повезло, детей ко взрослым забавам не допускают. А взрослые гуляют до двух - трех часов что, впрочем, не мешает некоторым из них вставать в шесть утра. Работать ведь не только на балу надо. Я не опечаталась. Они действительно работают на балах. Никогда не думала, что большая политика выглядит так, но именно так она и выглядит: 'Ах, графиня, вы сегодня так прекрасны, что даже птицы поют в вашу честь!' - 'Да? А ваши пушки, лорд, они в мою честь споют?' Один вальс, и границы государства потекли, меняя очертания. Примерно так же дело обстоит с богами и их жрецами. Все они, не боги, жрецы, толпятся у трона Лучезарнейшей и норовят облобызать ей кончики пальцев. Каждый бог желает получить эту милую дамочку в союзницы.


Чего желает Алекстраза, понять не возможно. По крайней мере, хвостом крутит перед носом у всего пантеона. Правда, на территории Рубинового покоя стоит святилище Хороса, но, по-моему, даже сам Хорос не знает, в курсе ли об этом Алекстраза. Ибо дворец растет без особого участия Высшей Леди, да и вообще, все происходит как-то само собой. Их светлость лишь танцует, флиртует, радуется жизни и между делом задает политику всей Дарии. Ну... и Альтии заодно, правда это не афишируется. А что афишировать, если благодаря 'мудрому' руководству, население обеих стран сократилось, чуть ли не впятеро за два года?

^p
* * *
^p

Лорд Консорт Релтон, шатаясь, брел по коридорам Рубинового покоя. Узорчатая роспись пола сливалась в зыбкое марево, бутылка с 'Черным лекарем' неприятно оттягивала руку. Оглядев мутным взором свою тяжкую ношу, Релтон приложился к горлышку и одним долгим глотком облегчил бутыль, чуть ли не наполовину.


- Ик, лекарь... да нихрена он не лечит. Сколько ни пей, все равно, - прошептал он пьяным голосом, приложился к бутылке еще раз и с размаху швырнул опустевший сосуд в стену.


Стекло с жалобным звоном осыпалось на ковер. Неважно, все равно рабы уберут. Алекстраза... Да как она смеет? 'Поди прочь, этой ночью я хочу остаться одна'. Ага, как же, одна. Чтоб эта шлюха провела ночь в одиночестве?! А жрец Хороса, который тенью прошмыгнул мимо него в ее покои, он зачем? Книжки читать? В слух?! С Картинками!!! Сука! Сука!!! Сука... Вышвырнуть его, лучшего из драконов клана, за дверь как... Как раба!!! Как надоевшую собачонку. Ради какого-то человечишки. Релтона раздирала ярость. Он убьет этого наглеца. Принесет в жертву его же собственному богу. А потом явится к ней, бросит к ногам голову соперника и... На этом 'потом' фантазия заканчивалась. Релтон даже во хмелю боялся себе представить, что с ним сделает Алекстраза в случае неповиновения.


- Я не шавка, твою мать, - заорал он, невидимой собеседнице, ударяя кулаком в стену. - Я дракон. Понимаешь, сука, Дракон!!!


Тихий шелест альковной портьеры привлек его внимание. С молниеносной скоростью, метнувшись к алькову, он вытащил оттуда за руку упирающуюся, перепуганную рабыню.


- Я не... Мой Лорд, - лепетала та. - Я просто убиралась и уснула, пожалуйста, я не хотела ничего плохого. Клянусь вам!


На секунду он задержал на ней взгляд помутневших от алкоголя глаз. Безупречно-красивое лицо Консорта исказила гнусная ухмылка. В глазах зажегся демонический огонек. Испуганная девушка замерла, тихо всхлипывая, и даже не пыталась сопротивляться, когда он втолкнул ее обратно в альков. Тяжелая портьера заглушила сдавленный вскрик.


* * *


Алекстраза мерила шагами комнату. Неровный свет ночника играл с ее тенью. Пушистый ковер заглушал шаги маленьких ножек. Белоснежная ночная рубашка еле слышно шелестела. Казалось, по комнате медленно витает приведение ее хозяйки.


'Всеблагая, я понимаю ваше нежелание вмешиваться в дела смертных, и я очень ценю вашу непреклонность. Но, враги не брезгуют ничем. Проклятый бог растлевает души леодов и становиться с каждым днем все сильнее. Черные драконы исправно поставляют ему жертвы. Подобное развитие событий грозит сделать ваших врагов бессмертными. Разве вы этого хотите? Разве уничтожение проклятого рода черных драконов - сеятелей смерти и хаоса, не является подвигом, достойным Хранительницы жизни?'


Уничтожение рода черных драконов? Глупость смертных иногда веселила Алекстразу, часто раздражала, а иногда играла ей на руку. Как в этот раз. Пусть этот напыщенный болван думает, что она жаждет смерти Дейсвинга. Пусть. На самом деле...


Воспоминание о жестоких словах, небрежно брошенных чрным драконом, бритвой резануло по сердцу.


'Разделить с вами ложе, леди? В человеческом обличье? Ну, разве что вы займетесь спортом и слегка похудеете. Килограмм на десять. Тогда я подумаю'.


Батистовый платочек в руках Алекстразы превращался в лохмотья. Злые слезы накатились на глаза. Негодяй. Каков негодяй. Ей не нужна была его смерть. Нет. Ей было жизненно необходимо увидеть его поверженным, униженным, валяющимся в пыли у ее ног. Пнуть туфелькой это, всегда надменное, холодное лицо. И еще. И еще...


Боль вывела королеву из состояния задумчивости. Недоуменно опустив глаза, драконица увидела стекающую по белоснежной ноге струйку крови. Оказывается, все это время она пинала стену. Надо же. Присев на край необъятной кровати, и перевязав разбитую ногу платком, Алекстраза откинулась на спину.


'С такими темпами, их шансы на победу становятся все выше и выше, не смотря на численное превосходство с Вашей стороны'.


Этот смертный червь прав. Каждый день промедления - еще одно очко в копилку Дейсвинга. Но пойти на то, что от нее хочет жрец...


'Армия красных драконов на страже порядка, вселяющая благоговение и уверенность в сердца леодов. Армия, которая заставит мир ополчиться против черных драконов и приведет Дайэлун к светлому будущему, лишенному ненависти, зла и страха'.


Угу, именно так и никак иначе. Войско 'добра и света' стоящее сплошь и рядом из пушечного мяса в идеологическом маринаде, зажатое меж двух, одинаково жарких огней, красного и черного. А Хорос, часом, не лопнет от такого пиршества?


'Я уважаю Ваше решение Моя Леди. Но, боюсь, в таком случае Вам следует ждать Лорда Дейсвинга в гости. Как победителя'.


Она выгнала жреца после этих слов. Велела убираться и больше никогда не показываться ей на глаза. Но непослушное воображение все рисовало и рисовало жуткую картину: почему-то грязные, сапоги завоевателя пятнают пушистые ковры и гулко отдаются размеренными шагами под сводами замка. Неотвратимо. Неумолимо. Он, не спеша, словно Рок входит в комнату, где она осталась совсем одна. Она, посмевшая бросить вызов этой квинтэссенции силы. Его рука хватает ее за волосы, швыряет на пол, на колени...


Нет! Никогда!!! Поражения Алекстраза не примет. Только не она. Только не от него. Любой ценой.


Звякнул колокольчик, через несколько минут на пороге комнаты появилась заспанная, трущая кулачками глаза, рабыня.


- Что угодно Моей Леди? - подавив зевоту, спросила она.


- Разыщи жреца Хороса. Передай ему, что я желаю увидеть его завтра на утреннем приеме. Иди.


Недоумевающая прислуга, сетуя про себя на то, что Высшую Леди терзает бессонница, собралась уходить.


- Нет, стой! Я передумала. Иди спать, - Драконица отшвырнула платочек в сторону.


Реки крови. Города, пылающие огнем и все это по ее вине. Нет. Нет. Ни за что. Она не сможет пойти на это. Надо думать.


Алекстраза свернулась калачиком на непривычно холодной постели и натянула одеяло по самый подбородок. Ее трясло.


На следующий день Высшая Леди, как ни в чем не бывало, шутила с придворными, сокрушалась о смерти чьей-то тетушки, восхищалась отделкой веера и искренне, от души, радовалась коллекции Альтийских высокогорных бабочек.

Глава двадцать шестая
Вопрос 'чем думает женщина' почему-то поднимается куда чаще, чем вопрос 'о чем думает мужчина'.

Чем дольше я жила при дворе Алекстразы, тем больше понимала правоту Дейсвинга. Девочку - менестреля практически не замечали, когда она молчала и в пол уха слушали, когда пела. Тронуть музыкой души этих леодов было практически не возможно. Их эмоции либо тщательно скрывались, либо действительно были до безобразия поверхностны и сиюминутны. Надеюсь, что все же скрывались, ибо сама мысль о том, что жизнь сотен тысяч леодов находится в руках кучки не умеющих глубоко чувствовать правителей, меня ужасала. Как-то, основательно утомившись, я присела на кушетку и задремала. Разбудили меня голоса. Посол Дарии, нежно обнимая за плечи военного министра Альтии, нашептывал ей на ухо:


- Дорогая, мы можем вам уступить Релот, если вы позволите провести полевые испытания драконьих наездников в Кенарских горах.


- Министр, вы смеетесь надо мной, - нежно улыбаясь, отвечала она ему. - Площадь Кенарских гор, несколько сот круговых переходов, Релот же, клочок земли, занимающий пространство в десять раз меньшее.


- Вы как всегда правы, моя леди, - положил он ей в рот конфетку. - Вот только, Релот, это двадцать круговых переходов распаханной плодородной земли, которой так не хватает Альтии. Ласковой и щедрой земли, готовой принять семя в свое теплое лоно. А что такое Кенарские горы? Голый камень, на котором не растет даже сорная трава, и кучка неуправляемых дикарок, облюбовавших его.


- Ну, в чем-то вы правы, - прошептала она, облизывая ему пальцы. - Но, как мы обставим это?


- Любовь моя, бюрократический аппарат это такая помойка. - его рука нырнула куда-то вниз.


- О да-а-а. - простонала военный министр.


За своей милой беседой, эти двое не заметили не то что меня, но и подошедшего к ним жреца Хороса. Женщина чуть вздрогнула, когда твердая горячая рука мужчины скользнула по ее обнаженной спине. Густая борода жреца ласково пощекотала шею, теплые губы дохнули в ухо:


- А если, для поддержания боевого духа в рядах сражающихся, вы, леди, освятите эти горы и живущий там народ именем Хороса, эти леоды погибнут не зря, - губы жреца слегка прихватили ушко женщины, потом скользнули ниже, вдоль плавного изгиба шеи.


- И что мне за это будет? - со стоном откинула она голову. - Моральное удовлетворение?


- Не только моральное, - руки жреца нежно скользили по ее телу. - Но эти подробности лучше обсудить в более уединенном месте.


С этими словами все трое поднялись и нырнули куда-то, в одну из занавешенных гобеленом ниш, на которые был столь богат замок.


Я выдохнула. Уши горели. Итак, Длинз провалился. Испытания драконьих наездников начнутся в ближайшее время в Альтии. Нужно срочно что-то делать. Если драконы покинут пределы замка Высшей Леди, мы будем бессильны их остановить. А что мы можем сейчас? Демоны знают.


* * *


'Моя Леди, Я не вправе настаивать, но, боюсь, ваше упование на светлые стороны этого чудовища может кончиться плохо для всех нас'.


Харзов жрец. Как же он надоел.


Высшая Леди лежала на кушетке, переставляя на блюде орешки с фниками.


'Так, это Дейсвинг, - самый крупный финик украсил дальний край блюда. - На его стороне стая черных драконов, благодаря моим усилиям весьма поредевшая. Всего трое старших и с полторы сотни младших. Из старших самую большую опасность представляет Ониксия. Ох, покажите мне эту стерву, прокляну еще раз, да так, что никакой смертью не отделается'. К большому финику присоединились два поменьше. 'Еще на стороне Дейсвинга этот пришлый бог, который и не бог вовсе, за то воскрешать умеет. А вдруг он драконов не только воскрешать, но и убивать может своей божественной силой? Надо бы с первосвященником проконсультироваться, хоть и зануда он редкая'. Еще один финик добавился к растущей горке.


'И еще, леоды. Шпионы оповестили, что во всех городах начались волнения, храмовых соглядатаев каким-то образом вычисляют и убивают. Безошибочно, тихо и очень организованно. Низшая порода быдла потихоньку превращается в армию? Ох, чует мое сердце, что не обошлось и тут без черной когтистой лапы'. Алекстраза задумалась, и лежащий в сторонке финик добавился к кучке.


'А что у нас? Сиграна убил Дейсвинг, Релтон никуда не годится, совсем спился. Остаются Селлар, Эллис, Алар, Астарот и Ренн. Пятеро старших драконов, которых один Нефариан разберет на запчасти не напрягаясь. И несколько тысяч младших. Это уже сила'. Два орешка легли на ближний край блюда. 'Жрецы на моей стороне, но что с тех жрецов? Политики... Да их свергнут в тот момент, когда народу прикажут идти с копьями на огнедышащих чудовищ. Толку с этих прихлебателей, если фактически, я осталась одна?' Алекстраза раздраженно оттолкнула блюдо. Упав, то, с обиженным звоном покатилось по полу, рассыпая орешки и финики. Резкий звук пробудил подступающую мигрень. Женщина стиснула виски. 'Боги! Что же мне делать???'


Головная боль становилась невыносимой. Несколько минут Алекстраза пыталась расслабиться и уснуть, но стальные тиски, сжавшие голову, не желали отступать. Вместо сна накатывали бредовые ведения. Дейсвинг, убивающий ее драконов. Земля, горящая под кинжальными огнями ее стаи. Она сама, прикованная глубоко в подземельях Дейсвинга. И над всеми этими кошмарами царствовал его взгляд. Жестокий, безжалостный, леденящий взгляд.


Сев в постели и вытирая капельки холодного пота с шеи, Алекстраза рванула за шнурок колокольчика. На ее удивление, служанка не пришла, вместо нее в комнату прошел древний, седой как лунь, сгорбленный старик.


- Ты кто? - Алекстраза так растерялась, что инстинктивно стиснула ворот ночной рубашки, скрывая грудь.


- Ваш знахарь, Светлейшая, - ответил тот низко кланяясь.


- Что ты здесь делаешь в такой час?


- Прошу меня простить, Светлейшая, но последнее время меня очень беспокоят количества болеутоляющего, которое заказывает ваша служанка. Я пришел поговорить.


Алекстраза расслабилась, успокоилась и привычным в разговоре со слугами, надменным тоном, произнесла.


- Тебе платят не за разговоры, а за настойки. Оставь лекарство и убирайся.


Старичок низко склонил голову, но не двинулся с места.


- Харз с тобой, говори, - мигрень терзала виски Алекстразы, напрочь лишая желания спорить.


- Дело в том, моя госпожа, - старичок залопотал так быстро, словно боялся, что его заставят умолкнуть и выставят вон. - Дело в том, что лекарство, которое вы пьете, имеет одно неприятное побочное последствие. Оно ослабляет волю, делает дракона подверженным влиянию со стороны. В рекомендованных дозах, это почти не проявляется. Но в случае превышения... а Вы, Моя Леди, превысили дозу, и хорошо превысили. В общем, если Вы не прекратите пренебрегать моими рекомендациями, рискуете превратиться в абсолютно безвольную куклу.


- Куклу... - мысль билась пойманной птичкой о сознание драконицы, но ускользала, отпугиваемая мигренью. - Дай мне лекарство. Быстро!


Знахарь, с тяжелым вздохом вынул из кармана флакончик с алой, прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью, протянул Алекстразе и повернулся к выходу.


- Я тебя не отпускала, - бросила она ему и, одним долгим глотком опустошила флакон. Со вздохом облегчения прикрыла глаза и откинулась на подушки.


Боль отступала, сжимаясь в маленький теплый комочек, напоминающий о себе лишь легким щекотанием в мозгу. Через несколько секунд исчез и он.


- Куклу, говоришь... Какова концентрация этого лекарства? - спросила Алекстраза, не открывая глаз.


- Одна миллиардная доля, Моя Леди.


- А сделать стопроцентный раствор ты можешь? - мысль наконец-то оформилась.


- Но, моя леди, это безумно опасно. Даже пары такого раствора в замкнутом помещении способны превратить сотню леодов в тряпки.


- А десяток драконов?


- Даже сотню. Вы хорошо себя чувствуете, Светлейшая? - знахарь разволновался настолько, что сделал шаг к ложу королевы. Она остановила его жестом.


- Я замечательно себя чувствую. Давно так хорошо себя не чувствовала, - раскрыла та сияющие глаза. - Кстати, при какой температуре лекарство испаряется?


- При температуре человеческого тела, - знахарь не понимал, с какого харза драконицу начали интересовать подробности его ремесла.


- Вот что, милейший, - Алекстраза была так довольна, что даже назвала старичка на 'вы'. - Сделайте мне ампулу концентрированного раствора. Небольшую, чтоб свободно поместилась у леода во рту. Сделайте это и я вас озолочу.


Удивленный таким странным заказом, но, не осмеливаясь перечить, знахарь поклонился и отправился восвояси. А королева красных драконов, впервые за последние два года, уснула крепким спокойным сном без сновидений.

Глава двадцать седьмая
Для того, чтоб сделать что-то правильное, не обязательно думать. Нужно просто взять и сделать

В своем сочувствии к 'несчастному ребенку' Алекстраза зашла столь далеко, что даже выделила мне персональную... няньку? Сиделку? Рабыню? Понятия не имею, как называется это загадочное, молчаливое существо с вечно опущенными глазами, визуально принадлежащее моей расе. Ясно только одно - оно меня ненавидит. А я усиленно делаю вид, что этого не замечаю. Вот только ходит это создание за мной как приклеенное, и, естественно, стучит хозяйке обо всем. Что дает мне полное моральное право, не стесняясь подслушивать ее разговоры. А поболтать она любит и, что несказанно радует, не только она. Самое для меня приятное, что общается она с подружками на их родном языке, который в моем миру был известен как Высший Синдорин, а здесь практически не используется, следовательно, я его не знаю. Теоретически. Практически же поначалу приходилось прилагать немало усилий для того, чтоб сохранить каменную физиономию, слушая их разговоры. Потом привыкла. Вот и сейчас, сижу в кресле, делаю вид, что читаю роман, а сама внимательно слушаю тихий шепот за стенкой.


- Представляешь, Лере, война скоро кончится! - это голос личной служанки Алекстразы.


- Нас наконец-то завоюют? - а это, вечно недовольное сопрано, принадлежит моей.


- Хи, ну как ты можешь думать о таком?


- Не поверишь, с удовольствием. Говорят, в роду Дейсвинга такие красивые мужчины, - она мечтательно вздохнула. - И голодные... не то, что местные дворцовые хлыщи. Видеть их больше не могу. А разве тебе не хотелось бы оказаться под настоящим мужчиной, а, Терри?


- Что бы я там не хотела, но решив покончить с родом черных драконов, хозяйка моего мнения не спрашивала, - хихикнула та. - А их конец уже вылетел из замка и завтра... Нет, ну ты представляешь? Завтра утром мы проснемся, а уже мир. Совсем мир. Надеюсь, хозяйка от этого подобреет. По крайней мере, сегодня в меня не летали чашки и тарелки. Леди в прекрасном настроении.


- Хм, давненько ты не уходила от нее без синяков и порезов. И кто же наш герой? Кто одним плевком уничтожит, кстати, бессмертного, Лорда Дейсвинга?


- Это Алар.


- Этот жалкий неудачник? Ха. Ха. Ха. Большего идиотизма я не слышала в жизни.


- Я не знаю всех подробностей, - в голосе Терри послышалось сомнение. - Но королева сказала так: 'Лети Алар, ввяжись в бой с черными драконами и постарайся попасть к Дейсвингу в плен. Он обязательно будет допрашивать тебя лично, уж я-то знаю его садистские замашки. И вот, когда его лицо приблизится к твоему, раздави ампулу зубами и резко выдохни. Это принесет нам победу. С тобой ничего не случиться, яд действует только на породу черных драконов'. Вот так она сказала. Или почти так.


- Да уж, попасть в плен, это для Алара проще пареной репы. Он вечно во что-то попадает. Я пока ему прислуживала, думала, с ума сойду с этим выродком. Даже Релтон и тот лучше. Может дело и выгорит. Ладно, мне нужно возвращаться к этой полоумной музыкантше, а то еще натворит что-то, - Лере вздохнула. - С каких это пор, каэры взяли моду неполнолетних перворожденных от себя отпускать?


Вернувшись в комнату, Лере застала меня, уткнувшейся в книгу. Еще минут двадцать я усиленно 'читала', потом откинула голову на спинку кресла, прикрыла глаза и произнесла страдальческим голосом.


- Лере, мне что-то дурно, я не смогу присутствовать завтра при дворе, извольте поставить об этом в известность камердинера Высшей Леди, - я развалилась на кушетке изображая из себя умирающую.


- Да, госпожа, - рабыня кивнула головой и вышла, прикрыв дверь. Но не успела я порадоваться так легко доставшейся мне свободе, как она вновь вернулась и застыла у дверей, изображая кариатиду.


- Лере, у меня мигрень. Единственное известное средство от нее - отвар из цветов гибискуса. Вы не могли бы быть столь любезны, чтоб купить этих цветов и сделать отвар? А то, боюсь, я еще долго не смогу развлекать нашу благодетельницу песнями.


Учитывая тот факт, что цветочки растут на склонах Кенарских гор, искать их моя слу... сторожевая собака, давайте будем называть вещи своими именами, будет долго.


На несколько секунд глаза Лере затянуло поволокой телепатической связи, после чего она 'мило' мне улыбнулась и ответила:


- Через двадцать минут зелье будет доставлено, Моя леди.


Зараза. Ну как же мне ее отослать от себя не вызвав подозрений? Хотя... травница я или нет?


- Лере, будьте любезны, помимо отвара от мигрени, закажите порошок крыльчатки и цветы алоечника.


- Зачем, моя леди? - надзирательница явно не спешила выполнять мою просьбу.


- А вы разве не знаете? Крыльчатка - лучшее средство от мозолей, музыканты полируют ею пальцы. А запах алоечника благотворно действует на голосовые связки, - я не врала, все было именно так. Разве что забыла упомянуть о том, что если смешать все три компонента в одном флаконе и дать постоять пару часов, получится снотворное, капля которого уложит слона на ближайшие шесть часов.


Через пол часа мне принесли заказ. Смешав в нужных пропорциях компоненты, я сунула пузырьки в карман, не стоит оставлять вещественных доказательств. Через два часа, предложила Лере выпить чаю, изобразив на лице дурашливо-благодарное выражение. А через три, злорадно хихикая, на цыпочках выбралась из комнаты. Лере спала как сурок, нагло оккупировав мое любимое кресло. И слава богам за это.


* * *


Четыре утра. Замок уже почти заснул, я свободна как ветер, вот только даже не представляю, где искать Длинза. Как-то не додумалась спросить, где он поселился. Кристаллами связи тут пользоваться нельзя, засекут моментом, и весь остаток моей недолгой жизни уйдет на оправдания. В этом милом домике любая направленная магия звучит как удар колокола среди ночи. И все из-за маленькой, малозначащей подробности - Алекстраза не умеет колдовать. Да, да, я не ошиблась, перводракон - цельномагическое существо не в состоянии зажечь апейроном спичку. Хотя, тут я погорячилась, спичку она как раз зажечь в состоянии, вместе с замком и парой окрестных городов, и потушить может тоже запросто, заморозив все окрестности. Контроль магической стихии, это занятие требующее полной концентрации в течении долгого времени. Ему обучаются годами и совершенствуют всю жизнь. Алекстразе этим заниматься скучно, вот она и не магичит. А вместе с ней игнорируют магию все обитатели и гости замка. Никто не запрещает, конечно, что вы. Только вот, попасть в немилость к нашей Демократичнейшей из дракониц почему-то не желает никто.


Я задумалась. Замок огромен, времени на все про все два часа. Что ж, будем искать. Надеюсь, что здесь младшие дети перводракона тоже живут в подвальных помещениях, а наездники не далеко от них. Длинз никогда не спит, значит я смогу выделить его из толпы других наездников. Надеюсь.


Вниз и вниз, шелестя босыми ступнями по длинным коридорам и витым лестницам, и сжимая в кармашке флакончики с зельями, которые порывались звякнуть на каждом шагу. Пусть Алекстраза и бестолковое создание, но окружают ее отнюдь не дураки. И среди этих недураков вполне могут быть и эмпаты, способные учуять перепуганную каэру в ночном покое дворца и телепаты, которым ничего не стоит вскрыть мою черепушку и перетряхнуть все ее содержимое вплоть до младенческих воспоминаний и... Стоп, я так до истерики дофантазируюсь. Спокойно.


Свет Элуны путается в гранях рубиновых стен, распадаясь причудливыми солнечными зайчиками, пятная бархат ковров, скользя вперед и вниз, туда, где притаилась тень, стыдливо пряча глаза в ожидании ласки. Вот, свет и тень встретились, слились в чарующем танце и породили на свет немыслимый образ. И еще один, и еще...


Утопив чувство страха в радости созерцания, я спешила к цели.

^p
* * *
^p

Сколь несправедливо устроена жизнь. Как бы ты не старалась, как бы не планировала, а в результате всегда найдется что-то, чего все равно не учла. Да, я абсолютно закрылась от внешнего магического, эмпатического и телепатического сканирования, что не помешало мне уткнуться лбом в широкую грудь Лорда Консорта, а проще говоря официального любовника Высшей Леди, Релтона. Лорд покачнулся, икнул, взмахнул рукой, удерживая равновесие. В руке была бутылка с вином. Только что открытая. С минуту лорд обиженно взирал на разом опустевший сосуд, смаргивая капли вина с длинных ресниц, потом икнул и уставился на меня.


- О, юная Леди, - потянулся он ко мне свободной рукой. - Пошли.


Я отшатнулась, рука схватила пустоту, дракон непонимающе уставился на свою пустую ладонь, потом на меня, тряхнул головой.


- Ты чего? Не понимаешь? - язык его заплетался, но на ногах пьяница стоял вполне уверенно. - Пошли, я сказал.


Я снова увернулась от нежелательных объятий. На сей раз, он не удержал равновесия и ткнулся носом в стену. Боль привела дракона в чувство, но мне от этого лучше не стало.


- Ах, ты, ссу...


Не дожидаясь пока меня схватят, я проскочила у дракона под мышкой и бросилась бежать что есть духу. Надеялась, что гоняться за мной в столь непрямоходящем состоянии ему будет лень. Зря надеялась. Этот озабоченный делами государства баран, то есть дракон, вполне бодро побежал за мной. Вот уж настало времечко сказать 'спасибо' Лорду Дейсвингу. Может, за время нашего знакомства он и не сделал из меня ассасина, но бегать и уворачиваться научил вполне приемлемо. И прыгать тоже. Через четыре ступеньки. И через пять. Носом в стену. Хм, и не в стену вовсе, а в одну из альковных ниш.


Ух, ты. Я даже не догадывалась, что они проходные. Думала, ниша и ниша себе - ковриком занавешенный шкафчик, а получилось коридор. Узкий, от стены до стены две меня примерно, не высокий и извилистый. Под кого же его строили, такой?


Выбирать особо не из чего. Релтон, судя по нежным эпитетам в мой адрес, бегать не слишком любит. Да и вопросов возникнет в его трезвеющей головенке явно не один. Одна надежда на то, что потеряв меня, он завалиться спать, а наутро забудет все что было. Значит, назад возвращаться не стоит. Ночевать здесь тоже нельзя, Лере весь замок на ноги поднимет.


Осторожно ступая, я продвигалась вперед. Коридор петляя мимо шорохов и странных бликов, сворачивал столько раз, что я окончательно утратила ориентацию. А еще, там очень странно пахло. Причем, с каждым шагом запах становился все сильнее. Шаг, еще шаг и я уперлась в полупрозрачный полог. Запах стал практически невыносимым. Воняло страхом, смертью и ладаном.


'На территории Рубинового покоя есть святилище Хороса, быть может, ты найдешь там что-то для себя интересное', - прошептал в голове голос Ониксии. Так вот куда я попала.


Стены святилища терялись в тенях. Посреди него горело неугасимое зеленое пламя, чадный дым которого уходил куда то вверх. В воздухе леветировали плошки мерцающие все тем же призрачным зеленым огнем. Пол казался черным, начертанные на нем символы еле проступали из общего фона. Что же мне делать? Войти в святилище, пересечь его и продолжать свой путь, или все таки вернуться?


Тяжелая, размеренная поступь прервала мои размышления. Высокая тень подошла к огню, свет призрачного пламени выхватил из небытия клок черной бороды. Густой бас первосвященника произнес:


- Как продвигается поиск?


- Плохо, - ответило ему нежное контральто. - Паршивка как сквозь землю провалилась.


Я вздрогнула, узнав этот голос. Ляська. Хаккар, надо было убить, стерву. Но кто же мог предположить...


- Хм, я рассчитывал...


- Господин мой, дайте еще немного времени и, клянусь вам, я найду эту суку, где бы она не скрывалась. Из под земли достану, руки-ноги повыдергиваю и...


- Алиса, - перекроил он ее имя на человеческий лад. - А чего ты так стараешься? Вы же вроде были подругами.


- Подруги! - она выплюнула это слово с такой ненавистью, что меня передернуло. - Я красивее, я умнее, я на порядок талантливее, я - один из лучших магов в трех мирах. А эта... ни рожи ни кожи, вечно все забывает и путает, как еще голову нигде не потеряла. Трех шагов пройти не споткнувшись не может, но стоит ей открыть пасть, и все окружающие мужики превращаются в стадо баранов, готовое защищать ее ценой собственной шкуры. И хоть бы давала!!! Так нет, она этого даже заметить не соизволяет, словно так и должно быть. Перворожденная, блин, принцесса хренова. Почему? Почему так не справедливо? Ненавижу.


- Успокойся, Алиса. Ненависть плохой советчик. Лучше подумай, где Проклятая может скрываться.


- Скорее всего, долбанный дракон держит ее у себя в замке и никуда не выпускает, - передернула та плечами


- Исключено. Мы проводили разведку боем. Павшие драконы не возвращались в строй, а значит, Проклятой в их рядах нет.


Сердце обожгло болью. Пушистик. Мальчики. Как же так...


- Во внешнем мире ее точно нет. Эта дрянь не умеет пройти по улице и не привлечь к себе внимание. Я бы знала. Двое из ее подельников у меня под наблюдением, но они взяли власть над всем отребьем Дарии и теперь к ним просто так не подберешься.


- Подкуп? Предательство? - фигура священника отошла от алтаря и потерялась в тени, зато, вышедшую на свет, Ляську стало видно куда отчетливее.


И куда делась домашняя, мягкая, располневшая, избалованная кошка? Женщина, стоящая перед алтарем, куда больше напоминала хищную птицу, замершую в неподвижности, но в любую секунду готовую сорваться в стремительный полет и схватить жертву.


- Это же подонки. С ними такие методы не проходят. Всех, кого можно было купить, они уже вырезали. Да и не стоит тратить силы на перевороты. Я Реста знаю хорошо, он прям как линейка, прост как правда и убийственно предсказуем. Пока он во главе Дна, я смогу предугадать любое его действие на сто шагов вперед, - в ее голосе послышались нотки самодовольства. - И, если Итинь появится во внешнем мире, то точно кинется к нему за помощью. Ведь мы такая цаца, что самостоятельно себе даже задницу подтереть не можем. Да и одна из моих девочек частенько кувыркается с этим тауреном в кровати, а потом приносит ему пиво с утра. Мне достаточно нескольких минут, чтоб утреннее пиво слегка изменило вкус и наш 'военачальник' стал воспоминанием.


- Ты же говорила только что...


- А это не предательство. Дурочка свято уверена, что во флакончике у нее приворотное зелье, в котором не хватает одного магического компонента, который я, по доброте душевной, обещала для нее соорудить, как только появится свободное время.


Я обеими руками зажала рот, чтоб не вскрикнуть.


- Хорошо, переходим к плану Б, - задумчиво произнес первосвященник.


- Господин?


Вместо ответа, он поманил ее за собой. Звуков голосов я не слышала, лишь всплески эмоций Ляськи. Злость, Злорадство. Что же вы задумали? Ну, Ляська, ну дрянь, получишь ты у меня.


Выбравшись из укрытия, я тихо скользнула за ними, но остановилась, прикованная к полу колдовским блеском зеленого огня, отраженным в чаше освященной воды. Завтра, сюда придут прихожане, поклониться своему богу и хлебнуть защищающей от болезней и горестей воды. Бутылочка с крыльчаткой напоминающе ткнулась мне в пальцы. Хорошая травка, ни чем не пахнет. Наружно - сводит мозоли, внутренне, если ни с чем не смешивать, вызывает приступы рвоты. Длительные такие приступы...


Проклятая, говорите, господин священник? Да? И я опустошила весь флакончик в чашу со святой водой.


Звук шагов снова наполнил помещение, я нырнула в нишу.


- Благословите на долгий путь, господин мой, - от фальшивого благочестия пропитавшего голос Ляськи, меня затошнило. Демоны!!! А ведь после этой фразы, обычно, принято пить водичку!


Я попятилась назад по коридору, обо что-то споткнулась и шлепнулась на пятую точку, изрядно нашумев. Вот, блин!!! Наплевав на дракона-алкоголика, и честно предположив, что в данной ситуации Ляська страшнее, я опрометью бросилась назад. Вслед мне доносились звуки шагов и... сами понимаете чего. На выходе из ниши в живописной позе лежал Лорд Консорт и сладко постанывал во сне. Дабы не прервать сию идиллию, мне пришлось прыгать через почти венценосного пьяницу. Рыбкой. Я уже говорила, что не спортсмен? Подвернув руку, и неуклюже завалившись на бок, я врезалась в противоположную стену. Не тратя времени на вставание, на четырех костях добежала до следующего алькова и забилась туда. Увы, на этот раз выемка в стене не была снабжена тайными ходами. Свернувшись клубком, я затаила дыхание. Через несколько минут в коридор вывалилась бледно-зеленая Ляська, споткнулась о спящего дракона и растянулась на полу. Дракон, что-то пробурчав во сне, попытался стиснуть ее в объятьях. Испугавшись и возмутившись таким поворотом событий, девушка превратилась в визжащую мельницу состоящую из когтей коленок и пяток. То ли она попала бедняге по особо больному месту и вышибла из его головы остатки мозгов. То ли спросонья дракон принял ее за горгулью, демоницу или Харз его знает какое еще чудовище. Но, оторвав от себя это визжащее, брыкливое создание одной рукой, он занес другую для удара. Не слыханно, но факт. Меня накрыло волной возмущения и ярости. Апейрон замка всколыхнулся, задрожал и встал на дыбы повинуясь воле магички. Опа, а ведь это мой шанс. Незаметно я вплела во всеобщую какофонию тонкий поисковый сигнал своего кристалла связи. Дейсвинг откликнулся незамедлительно.


- Ты спятила?


- Молчите, у нас мало времени. Вас хотят отравить. Алар, у него во рту....


На этом связь прервалась. Потому что в двух метрах от меня взорвался фаербол. Это хорошо. Мысленная беседа длилась не более полусекунды. На таком фоне ее не сможет засечь даже самый опытный маг. И все-таки Ляська - дура. Я конечно понимаю, что огонь ее стихия и все такое, но с воздухом она при желании тоже обращается не плохо. А швырять огненные шары в замке дракона, да еще и дракону в лицо, учитывая что любимое занятие всех этих 'милых' созданий - купаться в лаве, как-то глупо. Правда, в форме леода дракон теряет львиную долю своей жаропрочности, по этому густая рыжая шевелюра все же слегка обуглилась, что окончательно привело ее хозяина в чувство. Сузив глаза от ярости, он заломил Ляське руки за спину и куда-то ее потащил. Опоздавший на представление первосвященник семенил вслед за ним, рассыпаясь в извинениях и уговорах. Релтон лишь рычал в ответ.


Дождавшись, пока эта траурная процессия скроется из виду, я выскользнула из ниши и вернулась в комнату. Лере все еще спала. Облегченно скинув с себя одежду, я нырнула под одеяло и уснула крепким сном невинного младенца.

Глава двадцать восьмая
Когда-нибудь, я буду сидеть на лавочке, под стеной своего дома, вести скучную жизнь и мечтать о приключениях. Не в этой жизни, точно.

- Леди Нитян, проснитесь.


Что за шум? Кого это зовут в моей комнате? Какая Нитян? А... это меня. Ох, ох, ох. Я с трудом разлепила глаза и чуть не вывихнула челюсть, зевая.


- Лере, ну зачем вы так орете? У меня мигрень.


- Полдень. Всем приказано явиться в Большой Зал к Высшей Леди.


- Я что-то отвратительно себя чувствую сегодня, - перевернувшись на живот, пробубнила я в подушку.


Обычно Алекстраза не отличалась жестокостью и, если конечно ей не приспичивало именно сейчас послушать музыку, давала мне возможность поболеть денек.


- Это приказ. Петь не придется. Вас вызывают на суд.


- В качестве кого? - сон убежал не оставив о себе воспоминания.


- Таков закон. Все присутствующие в замке обитатели должны присутствовать на суде.


Редко меня подводит интуиция. Но сейчас она не просто говорила об опасности. Она ОРАЛА о ней. Что же делать? Выбраться из замка своим ходом мне не под силу. Телепортироваться я не умею. Сбежать по дороге и затеряться в переходах... Детский сад. Долго ли мне удастся скрываться? Остается одно, постараться привлекать к себе как можно меньше внимания.


Напялив на себя самое неприметное платье и уложив косички так, что они благополучно скрывали большую часть моего лица, я, молясь про себя Хаккару (ну и ладно, что не слышит, а мне все равно так спокойнее), двинулась в Большой Зал.


Траур лежал черной печатью на лицах придворных. Все говорили в пол голоса, не заигрывали друг к другу, не смеялись. И от этой благочестивой сдержанности во всю несло радостным любопытством, ожиданием праздника. Я заняла место за спинами придворных, поближе к самому темному углу. Вскоре привели весьма потрепанную бледную Ляську. Зеленоватый отлив все еще не покидал ее лица.


- Алиссиень Ван Дер Дагген, гостья замка обвиняется в покушении на убийство Лорда-Консорта Релтона, - голос драконицы звенел как бокал чистого льда. Из эмоций осталось лишь чистое презрение и, еще немного любопытство. - Обвиняемая, что вы можете сказать в свое оправдание?


Не повезло Ляське. Она была красивее королевы. И, надо сказать, достойнее. Потому что, не смотря на ошейник и наручники из келлара, Алиссиень Ван Дер Дагген держала спину ровно, подбородок высоко, не опускала глаз и, когда она начала свою речь, ее голос не дрожал. В такие минуты я начинаю гордиться каэрами.


Оправдательная речь стала обвинительной. Обвиняла Алиссиень меня. И в том, что я спряталась под крылом у Алекстразы. И в том, что отравила воду. И в том, что напустила на нее морок и заставила принять Консорта Релтона за чудовище... Говорила она страстно и убедительно. Хорошо что каэры не потеют, а моя бледность надежно спрятана за покрашенной в смуглый цвет шкуркой. Но все же, столько ненависти было вложено в эту речь, что коленки предательски задрожали.


Алиссиень умолкла. Алекстраза лениво поаплодировала.


- Милочка, вам бы в театре играть с таким пафосом и фантазией. Но, теперь мое обвинение слегка пошатнулось. Ибо вы больше похожи на безумицу, чем на злоумышленницу. Но, к счастью, здесь есть перворожденная каэров. А у них, как известно, способность отличить явную ложь от безумия просыпается в самом нежном возрасте, - Алекстраза обвела глазами зал, упиваясь собственными величием и справедливостью. Сделала многозначительную паузу и произнесла. - Нитян, девочка моя, подойди сюда, не бойся, эта женщина не причинит тебе вреда.


Толпа расступилась предо мной. Пришлось идти. Шансов что Ляська опознает меня в таком виде исчезающее мало. Она просто не сможет меня опознать, успокаивала я себя по дороге к трону. Ну почему этот зал такой маленький?


Я встала перед повелительницей, смиренно опустив голову.


- Деточка, скажи, эта женщина преступна или безумна? - ласково спросила Алекстраза, нежно взяв меня за подбородок.


- Она безумна, моя леди. - чуть слышно прошептала я. Но даже этого шепота хватило. Слишком часто Ляська слышала мой голос, а для чуткого уха каэры даже короткого шепота достаточно.


- Ах ты сука!!! - завопила она. - Мудрейшая, это же и есть проклятая Итинь!!!


- Все признаки паранойи на лицо, - пожала я плечами, от страха перестав бояться.


- Уведите - брезгливо повела плечами Алекстраза, даже не взглянув в сторону осужденной.


Стража бросилась к Ляське, схватила ее и потащила к выходу.


- Подождите, - выкрикнула она. - Если это не проклятая, пусть прилеодно отречется от Хаккара!!!


Алекстраза вопросительно взглянула на меня.


- Моя Леди, вы же не пойдете на поводу у безумицы? - в обращенных на Алекстразу глазах отражался максимум удивления и невинности на которые я была способна.


Алекстраза задумалась. Боги, ну почему она не такая напыщенная дура, какой кажется?


- Деточка, ну что тебе стоит сказать четыре слова? Сделай это для меня, и мы забудем раз и на всегда об этой странной магичке, - Королева драконов выжидающе улыбалась. Мне ее улыбка более всего напоминала хищный оскал.


Всего четыре слова, которые оборвут жизнь моего отца. Но если не сказать их - заключение и казнь. Возможно... о том, что еще, возможно, со мной произойдет думать отчаянно не хотелось. Здравый смысл голосом Лорда Дейсвинга шепнул 'Погибнешь ты, погибнет и он. Думаешь, он бы одобрил эту жертву? Ведь ты - единственное ради чего живет твой бог'. И... Я послала к Харзу здравый смысл. Подняла глаза на королеву и сказала:


- Нет.


Зал взорвался тишиной. Улыбка сползла с лица Алекстразы. Прошла секунда. Другая.


- В подземелье ее, - бросила драконица, развернулась на каблуках и шагнула к трону.


Сильные руки схватили меня за плечи, потащили через зал. Не вырваться. Глухое отчаяние кровью стучало в висках. Почему не убили сразу? Почему не убили...

^p
* * *
^p

- Светлейшая, Лорд Алар вернулся ко двору и просит принять его, - голос камердинера гулко разносился под сводами бального зала.


- Проси, - в горле Алекстразы встал комок. Как вернулся? Он же должен сейчас...


Дракон какой-то неестественной, деревянной походкой подошел к трону и сказал.


- Алекстраза, если ты посылаешь ко мне всякое отребье, проверь, по крайней мере, степень его подготовки. И, да, милая. Спасибо за идею. Без уважения - Дейсвинг, - с этими словами он плюнул ей в лицо, достал нож и перерезал себе горло. Хлынула кровь.


Несколько сотен леодов, находящихся в бальном зале превратились в соляные столпы. Алекстразу трясло мелкой дрожью. По ее лицу медленно стекала желтая тягучая слюна. Платье было залито кровью. Мертвый Алар, слегка подергиваясь, лежал у ее ног.


Тишину зала взорвал треск веера, ломающегося под тонкими пальчиками королевы. Развернувшись, она быстрым шагом покинула зал.


- Первосвященника ко мне, - бросила она служанке, врываясь в комнату.


'Леоды... мир... жизнь... К харзу все. Пусть меня проклянут, пусть вымрет хоть девять десятых мирного населения, пусть я нарушу заветы демиургов... Но такое чудовище, как Дейсвинг не будет дышать со мной одним воздухом. Я вытравлю эту заразу с лица Дайэлуна. Любой ценой. Пройдет пять, десять поколений и смертные все забудут. Не самая высокая цена за последующие мир и процветание'.


* * *


Алые стены отделанные келларом. Пять шагов туда пять обратно. Решетка с прутьями толщиной в мою руку. Тусклый свет коридора освещает умывальник в углу. Капли воды разбиваются о стены каменной чаши, словно мерное тиканье клепсидры отсчитывающее минуты уходящей жизни. Гулкое эхо вторит им. Здесь минута идет за две, три, вечность. Вечное ожидание конца. К концу дня чаша наберется до краев. Можно будет попить или умыться, одно из двух. Еда расписанием не предусмотрена. Постель, собственно, тоже.


Щеки горят. Вчера первосвященник хорошо отбил о них свои ладони. Тяжелая рука у него, словно не жертвенным ножом, двухпудовым кузнечным молотом орудовать привык. 'Отрекись' - 'Нет' - 'Призови своего бога' - 'Нет' - 'Что ты можешь сказать в свое оправдание' - 'У тебя изо рта воняет'. После второй плюхи ругаться сил не осталось. После третей не осталось сил говорить. И хорошо, потому что после пятой я готова была рассказать ему что угодно, о чем угодно и призвать хоть самого Харза. Повезло, что дяденька не знает о том, что для снятия аллора нужна ясная голова и жизненная сила. А сказать об этом, я ему как-то позабыла. Ох уж эта моя рассеянность. Потом вошел раб, что то прошептал ему на ухо, меня приволокли сюда и оставили в покое. Зачем? Голова раскалывается. Зато, теперь можно расплести идиотские косички и дать отдых волосам. Проклятый келлар, если б не он, воззвала бы сейчас к Дейсвингу, а через пять минут сидела бы дома, пила теплое молоко и слушала очередную мораль.


Почему у этого дракона такой теплый, бархатный голос? И руки теплые, сухие, как стены его замка в глубинах подземелья. Эх, лорд, лорд. Ну почему тебя рядом нет, когда ты так нужен?


Интересно, что сейчас с ребятами? Готова поспорить, Рест или с кем-то в постели кувыркается или дерется. Время вечернее, а пить он предпочитает сутра. Войд снова ругается с Неудачником, до бесконечности совершенствуя свою леталку. Андер удирает, петляя по переулкам, будучи пойманным на очередном жульничестве. Вилка полирует фисты. А Длинз? Драконий вылет должен был состояться вчера рано утром, еще до того как Алекстраза вершила 'суд'. Боги, сделайте так, чтоб он успел скрыться из замка. Волшебная расческа пляшет вокруг волос, наколдованный ветерок обдувает горящие щеки. Келлар не Лорд Дейсвинг, ему не под силу высосать весь апейрон из незамкнутого помещения. Сквозь решетку натекает достаточно для простенькой бытовой магии, жаль только что этого убогого количества не хватит даже для того, чтоб телепортировать отсюда мою правую пятку. Про все остальное говорить не приходится.


И демоны с ним, со стражником, злобно скалящимся на меня сквозь решетку, и с дурацким запретом Алекстразы на магию. Мне уже терять нечего, так что делаю что хочу.


Надолго ли меня оставили в покое? Странно эти красные себя ведут. Дейсвинг бы свернул шею сразу после допроса, чтоб не оставлять противнику ни единого шанса. Снова Дейсвинг. Почему, когда все хорошо, я о нем практически не вспоминаю, а когда становится все плохо, он не вылазит у меня из головы? Наверное потому, что он единственный, кто может позаботится о папе. Хоть бы они что-то придумали, чтоб разорвать нашу связь. Я и так прожила на пятьдесят лет больше, чем отмерила пряха, мне умирать хоть и страшно, но не так обидно. А тащить за собой его... Не хочется. 'Хочу чтоб вы меня поцеловали'. Быть может желание и не было таким уж глупым? А то сожгут меня, а я целоваться так и не научилась. Интересно, он умеет целоваться? Или за войной и тренировками было недосуг? Глупость какая, говорила же Ониксия, что у него когда-то была любимая женщина, значит точно умеет. Ну, по крайней мере, танцует он точно здорово. Да что за чушь мне в голову лезет? Тут надо думать, как отсюда бежать, а я перед смертью решила в драконьи куртизанки податься. Вот что с леодами стресс делает. Пять шагов до стены и пять обратно. Потолок уходит в никуда. Прутья решетки, голову меж ними не просунуть. Есть-то как хочется. И спать тоже.


Разбудило меня лязганье замка. Подняла голову. На пороге камеры стоял Релтон.


- И как ты не побоялся ко мне, такой страшной, один явиться? - зевнула я.


- Сучка маленькая, не для меня ли прихорашивалась? - мурлыкнул он, входя в камеру и запирая за собою дверь. - Теперь не убежишь.


В два широких шага дракон преодолел пространство камеры, ухватил меня за волосы и рывком поднял на ноги. Дрожащая от возбуждения лапа впилась в ворот платья, явно намереваясь на несколько порядков углубить декольте.


Зашипев от боли и злости, я попыталась вывернуться и одновременно пнуть его ногой.


- А женушка твоя венценосная знает, чем ты тут занимаешься? Извращенец хренов!


Дракон перехватил меня за плечи, развернул лицом к себе и впечатал в стену чуть ли не на уровне своего роста. На мгновенье воздух вылетел из легких, потемнело в глазах. Полюбовавшись с расстояния вытянутой руки на мою скривившуюся физиономию, Релтон придвинулся близко-близко и зашептал мне в лицо:


- Она ничего не узнает, потому что я не оставляю следов. А ты сегодня повесишься на собственных волосах. Женщины бывают так изобретательны, желая избежать страданий. Бедному стражнику, конечно, достанется, но надо быть бдительнее.


Перекошенная драконья физиономия дышала безумием, чувства Релтон излучал такие, каких мне еще встречать не доводилось даже на поле боя. А еще у него был абсолютно безупречный нос, и этот нос сейчас маячил в полупальце от моего рта. Так соблазнительно маячил, что я не удержалась и вцепилась в него зубами. Горький вкус драконьей крови обжег губы. Дикий вой потряс подземелье. Тело обрело положительную летучесть. Противоположная стена приближалась с угрожающей скоростью. Вдруг, полет резко прервался, меня развернуло вокруг своей оси и ухо пронзило дикой, нестерпимой болью.


Темнота.

Глава двадцать девятая
Все девушки как девушки, их принцы спасают. На белых конях, кстати. Одной мне дракон достался, да и тот со скверным характером.

- Отец, я не могу понять, зачем ты отослал Итинь? - Ониксия сидела на краешке стола в кабинете лорда Дейсвинга и покачивала ножкой, обутой в изящную бархатную туфельку.


Когда они оставались наедине, она позволяла себе слишком многое на взгляд Лорда, но его это не раздражало. Во-первых, он нежно любил дочь, хоть и никогда не говорил ей об этом, а во-вторых, она очень тонко чувствовала его настроения и всегда умела вовремя остановиться.


- Она принята в гнездо и я обещал ей защиту. А в цитадели сейчас не безопасно.


- Не безопасно? В цитадели? Ха!


- Глупая девчонка, потрепал он ее по затылку. Как многому тебе еще нужно научиться. Шпионы Алекстразы действуют не хуже моих. И, готов поспорить на что угодно, она точно знает, что жрицы в цитадели нет. До тех пор, пока она не выяснит, где я прячу Итинь, нападать не станет, ибо проходных пешек бьют первыми. Значит мы выиграем время, которое сейчас на нашей стороне, - Лорд встал из-за стола, заложил руки за спину и принялся мерить шагами комнату. Какое-то смутное беспокойство терзало его уже несколько часов, и от того что явных причин для него не было, дракон чувствовал себя неуютно.


- Неприступных крепостей нет, - продолжал он. - А армия Алекстразы в десятки раз многочисленнее нашей. Я не сказал лучше. Тот же Нефариан вполне может справиться с пятью-шестью красными своего поколения, но не с десятью-двадцатью. Алекстраза ничего не смыслит в войне, но у нее достаточно ума, чтоб передать руководство армией тем, кто смыслит - жрецам. А тем, в свою очередь, не знакомо слово 'честь', значит будут давить числом, нападать по десятеро на одного, использовать самые подлые приемы, лишь бы победить. Красота сражения не значит для них ничего. Заставляя Алекстразу метаться в поисках жрицы, мы получаем время на подготовку войска.


- Но почему под носом у Алекстразы? - Ониксия спрыгнула со стола, общаться с собеседником не видя его лица ей было тяжело, а следить за ним взглядом, сидя на столе, неудобно.


- А она не додумается там искать.


- Зная Итинь...


- Да, это самое слабое звено во всем плане, но, надеюсь, у девчонки хватит ума не делать глупостей от которых могут пострадать ее друзья. Не зря же я так долго и нудно расписывал ей всю важность этой 'миссии', - пожал плечами ее отец.


- А по моему ты просто втрескался в нее и отослал подальше, чтоб мозги не забивать бредом Лиелли.


- А по моему, ты изрядно переработалась. Пойди с Нефаром полетай, крылья разомни, расслабься. А то он тоже пашет без продыху уже не первый месяц.


- Не пойду. Этот дурак на меня дуется. Знает же, что погуляю пару десятков лет и вернусь, но нет, как только у меня появляется новый мужчина, сразу начинаются ревности и прочая чушь. Так что, не меняй тему.


- Ониксия, к твоему сведению, у меня есть женщина. По-этому, давай не будем об этом, хорошо?


- Это называется женщина? Селянка к которой ты уже сотню лет периодически летаешь удовлетворяться? - презрительно хмыкнула Ониксия. - Не смеши меня, па.


- Эта, как ты выразилась, 'селянка' воин. И если уж я и воспылаю когда-нибудь к кому-то бурной страстью, о которой ты начиталась в любовных романах, то, можешь мне поверить, предметом этой страсти будет воительница, а не... непонятно кто.


- И это говоришь мне ты? Со своей извечной любовью к непонятному? А как же...


Ониксия не успела договорить. В течении секунды зрачки Дейсвинга расширилась, залив черным светом всю радужку, одной рукой он указал ей на дверь, другой начертал руну портала и со словами: 'Сидеть в замке, не высовываться до особых распоряжений', нырнул в никуда.


- Говорит 'не нравится', а сам рванул как щенок на кусочек мяса, - покачала головой Ониксия, разглядев характерный рубиновый отлив стен в исчезающей воронке портала. За отца она не волновалась, в конце-концов, он бессмертен.


* * *


Стоя над потерявшей сознание каэрой, Лорд Релтон судорожно рвал ремень из штанов. Наркотический дурман вкупе со звериным желанием застилали глаза красной пеленой. Он так и не понял, как умер. Успел только увидеть кончик клинка, выходящий у него из живота и стремительно несущийся к горлу.


Разделив красного на две аккуратные половинки, Дейсвинг перешагнул через труп и склонился над Итинь. Не глядя зачерпнул драконьей крови, которая толчками изливалась из Релтона, а что добру пропадать? И влил в полуоткрытые губы. Реакция последовала незамедлительно. Лицо девушки перекосилось от отвращения, она пришла в себя и села, отплевываясь от драконьей горечи и пытаясь стянуть на груди ошметки платья. Подняла глаза на Дейсвинга, вздрогнула от испуга.


Дракон покачал головой, вид у его подопечной был, мягко говоря, не очень. Волосы слиплись от крови, хлеставшей из надорванного уха, лицо и руки в синяках.


- Допрашивали? - он осуждающе рассматривал синяки.


- Угу.


- И что рассказала?


- Ничего.


- Вот кретины, даже пытать толком не умеют, - Дейсвинг брезгливо передернул плечами и поймал летящий ему в лицо кулак. - Ты что? Сдурела? Вообще-то я тебя спасать пришел.


- Правда, а я уж было подумала, что сокрушаться о недостаточно профессиональной работе местных палачей.


- Ну, хорошо, давай я повосторгаюсь твоим великим героизмом. Только потом, дома. Пир закачу в твою честь и все такое. Надо же, они ее пытали, а она им ничего не сказала. Уж не потому ли, что с первой плюхи чуть концы не отдала.


Дейсвингу было еще что сказать и про высочайший интеллект жрицы, и про ее гениальную способность никогда не влезать в неприятности, и про... Вот только он вовремя успел заметить кривящиеся в гримасске губы и резко заблестевшие глаза, а фонтан слез в его планы сегодня не входил. Скинув плащ, он завернул в него каэру.


- Идти можешь, или нести надо?


- Могу, наверное, только не сильно быстро. Голова кружится все время.


- Познакомишь с палачом, убью чтоб не мучался. Устроить испытуемому сотрясение мозга на первом же допросе, это каким же надо идиотом быть? - Дейсвинг закинул, Итинь на плечо и, ударом ноги высадил дверь камеры. - И строить не умеют.


- Еще одно слово на тему 'какие они все неправильные тюремщики и садисты' и сотрясение мозга будет у вас, - окончательно взорвалась Итинь.


- Обязательно, целых два сотрясения, только ты сначала допрыгни, потом попади.


- Самой трудной задачей будет найти, что трясти.


Дейсвинг сорвался с места и диалог прервался. Сложно ругаться, болтаясь на плече очень быстро бегущего леода. А дракон спешил вырваться из келларовой клетки. В чужом оплоте он не то что бы терял силу, скорее враги ее приобретали, ведь на их стороне был замок, которому ничего не стоило погасить любую магическую атаку, которую он сочтет для себя небезопасной. Драться в одиночку с армией, это, в принципе, реально, но драться с армией на ее базе как-то дискомфортно. Справедливо рассудив, что тактическое отступление на данном этапе будет куда эффективнее атаки, дракон бежал вперед по коридору в поисках места, которое не сможет сожрать нужную для создания портала концентрацию апейрона.


Через полторы сотни шагов навстречу им выскочил отряд стражей. Не останавливаясь, Дейсвинг одним движением вспорол бок одному, снес голову другому и перерезал горло третьему противнику, четвертый, которому повезло идти чуть дальше остальных и избежать знакомства с черной катаной, бросился бежать. Итинь уловила импульс телепатической связи.


- Алекстраза уже знает о вашем визите, Лорд. Что делать будем?


- Убивать.


- Я не смогу помочь. С отбитой головой контролировать бога не возможно.


- Что ж ты раньше не сказала? Скольких бы проблем со жрецами удалось избежать.


- Вы не спрашивали.


- Вернемся домой живыми - выпорю, - рыкнул он.


- Если сможете вернуть нас домой живыми, я даже сопротивляться не буду.


Дейсвинг поставил ее на землю, и сделал шаг вперед.


- Держись от драки подальше. У меня нет настроения любоваться на то, как неэстетично тебе отрежут голову.

^p
* * *
^p

Коридор был не настолько узок, чтоб цепляться за стены катаной, но ширина его не позволяла кому-либо обойти ее владельца. Келларовая обивка уравнивала шансы сторон. Пусть Дейсвинг не мог колдовать в чужом замке, но и хозяева замка не могли использовать серьезную магию в присутствии келлара. За спиной у дракона Итинь была в относительной безопасности.


- Лорд, имейте в виду, если вы позволите этим напыщенным ублюдкам себя убить, я вас уважать перестану.


- Отстань, зануда, я бессмертен.


И тут началось. По коридору к ним неслась толпа. В десяти шагах от Дейсвинга она остановилась, но парочка особо прытких или не слишком ловких воинов таки вырвалась вперед, за что и поплатилась жизнью. Остальные замерли. Не сильно уверенный голос из задних рядов прокричал.


- Сдавайся, порождение зла, и мы сохраним тебе жизнь!


- Серьезно? Как это благородно и гуманно с вашей стороны, - с издевкой произнес дракон. - Но, пожалуй, сегодня у меня настроение покончить с собой.


- Э... а может ты заколешься и всех делов?


- Фи, как не эстетично. Самоубийство, это, знаете ли, удел слабых, - наморщил свой аристократический нос Дейсвинг. - Ну так что? Вы меня сегодня убивать будете или спать пойдете?


- Будем, обязательно, п-подождите минутку.


Из толпы задницей вперед вывалился один 'боец'. Ряды его союзников сомкнулись столь крепко, что ввалиться назад он не смог физически, поэтому, развернувшись лицом к Дейсвингу, бедняга поднял меч и с диким воплем 'ААА' прыгнул вперед. Пожав плечами, Дейсвинг провел подсечку, разворачивая 'героя' в сторону 'товарищей' и снес ему голову. Фонтан крови ударил в лица наступающих.


- Господа, вы что, хотите чтоб я со смеху умер?


- Было бы не плохо, - заикаясь произнес кто-то из защитников замка.


- Ребят, вы лучше его не злите, а то он в гневе страшен, уж я то знаю, - нежно пропела Итинь из-за спины Лорда.


Это заявление настолько подбодрило наступающих, что они все, как один, сделали шаг назад. Дейсвинг шагнул вперед. Толпа снова отступила. И почему-то затихла. В воцарившейся тишине раздался бас жреца, читающий молитву.


- Мой Лорд, если вы сейчас не заткнете рот этому бородатому, нам наступят грабли. Он ведь 'берсерка' читает, - шепнула Итинь перепуганным голосом.


И было чего бояться, 'берсерк' - молитва, вселяющая в сердца тех, на кого снизошло благословение безумную храбрость, базирующуюся на полном отключении инстинкта самосохранения.


- Значит, они наступят, - так же шепотом ответил он ей. - Я дракон, а не кузнечик, перепрыгнуть через десять рядов вражеского войска чтоб достать этого балабола мне не под силу.


- Прощайте тогда, и помните, вы мне совсем немножко нравились.


- Дорогая, ты умеешь подбодрить как никто.


- Мудрейшая, - один из старших сыновей Алекстразы ворвался в ее спальню. - Чернь захватила храмы и угрожает вырезать всех жрецов, если мы не отдадим им Проклятую.


- В каком городе? - Алекстраза протерла глаза. - Почему мы должны решать дела смертных? Чем вообще занимается городская стража?


- Во всех, мудрейшая. Городская стража стоит вокруг храмов и дышать боится, чтоб не навредить жрецам.


- М-да, я была более высокого мнения о богах и их служителях. Это все?


- Нет, Мудрейшая.


- Ну? Что еще? - Алекстраза капризно поджала губки, ей мучительно хотелось спать.


- Лорд Дейсвинг в замке. Лорд Релтон и охрана тюрьмы мертвы.


Сон слетел с Алекстразы, словно его и не было. Глаза загорелись безумным огнем. Вот оно! Шанс! Единственный.


- Зови Эллиса, Астарота, Ренна и Селлара. Я буду в сокровищнице. Вышлите навстречу Дейсвингу наше войско. Много войска, но не драконов. Пусть все это отребье, которое протирает штаны в моем замке в кои-то веки отработает свой хлеб. И Верховного жреца Хороса пошли с ними. Служку бога, не способного защитить свои храмы потерять не жалко.


Через пол часа глубоко в подземелье открылась дверь тайного хода и оттуда бесшумно выскользнула драконица с сыновьями, вооруженными келларовыми копьями. Алекстраза сохраняла свою нелюбовь к магии, но лучше нее тайных ходов замка не знал никто.


Спустя еще час, армада красных драконов покинула Рубиновый Покой, дабы унять восстание черни. Что будет с мирным населением городов, Хранительницу Жизни уже не волновало.


Последние слова молитвы отзвучали и толпа с ревом кинулась вперед. Дейсвинг временно превратился в мельницу. Враги падали один за другим, пол заливало кровью, а места для маневра становилось все меньше и меньше. Еще несколько минут в том же темпе и Дейсвинг с Итинь окажутся замурованными в подземелье горой из трупов. Не самая худшая перспектива, по сравнению со смертью, но и не идеальный вариант. Вскоре враги кончились. Лишь в отдалении маячила черная сутана плавно переходящая в такую же черную бороду. Дейсвинг перепрыгнул через гору трупов и направился к жрецу. Тот сделал пасс рукой. Тела окружающие дракона зашевелились, поднялись и двинулись на него. Итинь закричала. Ходячие покойники не дрались. Они просто подходили к дракону и падали на него. Их не останавливали его удары, отрубленные конечности, половинки туловищ, снесенные с плеч головы, все они медленно и неотвратимо ползли к нему, направляемые рукою жреца, словно оживший кошмар убийцы-маньяка. Итинь, бочком, вдоль стены, прокралась мимо этого действа и дикой кошкой прыгнула на жреца, пытаясь выцарапать ему глаза, тем самым нарушив контроль. Они покатились по полу. Покойники ослабили свою активность и Дейсвингу удалось расшвырять их в стороны. Он, было, шагнул в сторону катающихся по полу и вопящих как мартовские коты божественных сосудов, но сильный толчок в спину заставил дракона покачнуться и обернуться назад. С удивлением Дейсвинг опустил глаза и обнаружил торчащий из своей груди наконечник снежно-белого, келларового копья.


- Вот и все, друг мой, - раздался голос Алекстразы. - Такая бесславная кончина великого воина. А жаль. Был бы ты чуток покладистее...


- Ты совсем сдурела на старости лет, Алекстраза, - выплюнул дракон. - Неужели ты думаешь, что этим можно меня убить?


- Убить? Что ты! Нет, конечно. Я никогда бы не подняла руки на собрата. Но сбежать отсюда имея десяток таких дырочек, тебе будет весьма и весьма сложно.


Он кивнула головой, еще несколько копий взвились в воздух и, пронзив тело Дейсвинга, швырнули его на пол.


- Вот дрянь. Где же ты взяла столько небесного металла?


- Взятки, друг мой, взятки. Леоды столь благодарны мне за возможность одержать над тобой и этим пришлым богом верх, что готовы предоставить не только келлар, но и весь мир на блюдечке, - она обернулась. - Давайте, мальчики. Он уже при смерти и, видят боги, будет оставаться в таком состоянии не одно тысячелетие.


Из темноты выскользнули пятеро воинов, подошли к уже недвижимому телу Дейсвинга, подняли его и унесли куда-то в глубины подземелья. К этому времени первосвященнику Хороса удалось одержать верх над Итинь, заломить ей руки за спину и прижать к полу. Правда и самому ему пришлось не сладко, десять глубоких кровавых борозд украсило его лицо, один глаз заплыл и перестал открываться, зато другой сверкал с удвоенной злобой.


- Ты будешь умирать долго, маленькая дрянь, - прошипел он.


- Очень долго, но не сейчас, - подошла к ним королева. - Чернь взбунтовалась и возглавляют бунтующих ее дружки. Сейчас нам с вами, преподобный, необходимо навести порядок в Дарии, а завтра эта ходячая неприятность полюбуется на то, как казнят ее друзей, а потом сдохнет сама. Верните ее в камеру.

Глава тридцатая
Не стоит обдумывать свои поступки. Куда лучше просчитывать их последствия заранее. (с) Дейсвинг.

Ляська была права, Рест действительно предпочитал всегда действовать прямолинейно. Что, впрочем, не мешало ему иногда советоваться с Андером, который, в свою очередь, был свято уверен, что кратчайший путь между двумя точками это спираль. Как-то вечером, когда Рест против своего обыкновения решил напиться, а Андер составить ему компанию, эта парочка сидела в маленькой уютной комнатушке в мансарде гостиницы, любовалась выстрелами смолистых поленьев в камине и на все лады ругала храмовников и верующих в них подонков. Верующих было много, а не верующих всего лишь двое, так что ругали долго и с удовольствием, всех вместе и по отдельности, демонстрируя друг другу знание современных и древних языков. Рест с упоением анализировал нравственный уровень бабушек жрецов, когда обратил внимание на то, что их с Андером дуэт превратился в сольное выступление.


- Брат, ты что уснул? - ткнул он вора в бок.


- Подожди, мысля пришла, - отмахнулся от него вор.


- Мысля это святое, - с уважением качнул головой Рест и залпом осушил половину кувшина с вином.


- Смотри сюда, брат. Они все верят в Редрака?


- Ну да.


- Редрак наш бог, он защищает воров, убийц и прочих членов вольницы?


- Типа того.


- А вольница это круто?


- Еще как! Подонки рулят.


- Так почему тогда Редрак не верховный бог?!


На мгновение в комнатушке воцарилась тишина.


-А если он не хочет быть верховным? Я бы не захотел, - почесал пространство между рогами Рест.


- А кто его спрашивает? Жрецов как таковых у него нет? Нет! А сам он ни о чем не догадается.


- Это еще почему?


- Да потому, что ты раздаришь подонкам целый арсенал освященный во имя Хаккара! И весь поток невинно убиенных жреческих душ пойдет к нему. То-то Тинька порадуется.


- Андер, тебя убить мало!


- Это еще почему, - обиделся жулик.


- Да потому что ты злой гений этого мира, - Рест от души хлопнул подельника по спине, от чего тот чуть не клюнул носом в стоящий на полу кувшин с вином.


Остальное было делом техники. Связавшись с Ониксией, Рест получил заговоренное оружие. Меж всех подонков прокатилась молва о том, что где-то появилась святая девочка которая в пять лет от роду способна обокрасть кого угодно, одним взмахом кинжала перерезать спящему глотку и обжулить в карты жреца. Но это не главное. Главное то, что она вещает волю Редрака, и воля эта весьма однозначна - наш бог наконец-то решил занять подобающее место в пантеоне - первое.


Вот тут-то и вспомнили подонки все прошлые и нынешние обиды нанесенные им храмами. И храмовых крыс, и неугасающие огни жертвенников и глупую, опустошительную войну, причиной которой был спор, какому богу кланяться. Возгорелись душеньки подонков ярким пламенем гнева праведного, но крепко держал Рест в узде свое войско, не позволил леодам глупостей наделать. Вместо кровавой бойни, в которой полегло бы множество народу решил действовать по Андеровски. Роздал своему 'войску' зачарованное оружие, разослал гонцов по городам и велел ждать сигнала. В назначенный день и час толпы оборванных молельщиков должны были войти в храмы и...


Рест ждал удобного момента, но момент, как всегда, наступил не по графику. Милена, его постоянная любовница, талантливая воровка, гибкая как пантера и такая же опасная, вечером поскреблась в двери его комнаты.


- Привет, солнышко, - махнул он ей рукой. - Ты вовремя, я достал бутылку замечательнейшего Кенарского красного. Присоединишься?


- Когда же я отказывалась? - томно мурлыкнула она, поигрывая флакончиком с голубоватой полупрозрачной жидкостью в руках. - Кстати, сегодня Алиса настоятельно порекомендовала мне добавить тебе в вино вот эту специю.


- Вот оно как. Значит назревает что-то интересненькое? - Рест приподнялся на локте.


- Уже созрело, дорогой. Они взяли твою подружку.


- Вот, мля. Как?!


- Подробности мне не известны, но вид у Алисы был изрядно помятый. Насколько я поняла, благодаря Тиньке, она чуть сама не лишилась головы, и спасло ее чистое везение.


- Ну что ж, значит вино добавит еще день к своей столетней выдержке. Через два часа выступаем.


- А почему через два часа?


- Потому что ты сегодня невероятно соблазнительна, - улыбнулся он ей и притянул к себе.

^p
* * *
^p

Я со стоном прислонилась к прохладной стене подземелья. Головная боль пошла на убыль. Это же надо было так всех подставить. Боги, ну почему мне всегда не везет? С какого перепуга Алекстразе так не вовремя пришла в голову блажь побыть справедливой? Какого демона Дейсвинг ринулся меня спасать? Теперь он где-то здесь, распят на стене и пронзен келларовыми копьями. Обессиленный, полуживой. А драконы Алекстразы летят жечь мирные города, в одном из которых сейчас Рест с Андером собирают свою армию, абсолютно беззащитную перед пламенем драконов. Сколько времени осталось до того момента, как Алекстраза придет в Обсидиановую Цитадель?


Ониксия, ребята, Дейсвинг. Своим необдуманным поступком я подписала им смертный приговор. Папа...


На душе было настолько противно, что оставалось либо убить себя о стену, либо отключиться от всего этого. И я отключилась. Ушла в глубокое созерцание. Тонкие струи апейрона, лениво плавая в воздухе, втягивались в келлар. Небесный металл сыто, равномерно пульсировал.


Взгляд рассеянно бродил по рубиновым стенам с вплавленной в них тончайшей келларовой паутиной.. Гармония этого места успокаивала, серебристые вспышки словно пели древнюю монотонную балладу о неведомых землях и волшебных снах, в мире, где магии не может быть, а про аперит слагают легенды. Где не воюют драконы, не лезут из-под земли демоны, и боги не жрут своих почитателей. Где жизнь спокойна, монотонна, однообразна и, обнимая любимого мужа ночью, женщина знает, что завтра он будет так же лежать в ее постели, а не на поле брани со стрелой в груди. Где дети всегда взрослеют...


Что-то краешком зацепило мое сознание, выдернув из транса. Что-то маленькое, незначительное но выбивающееся из общей картины. Тонкий магический щуп, такой же как в замке Дейсвинга, высовывался из стены не реагируя на жадные потуги келлара к нему присосаться. Неужели?.. 'Леди, никогда не лезьте туда, где Вам могут оторвать вашу очаровательную головку', - всплыл в памяти голос Лорда Дейсвинга. Зануда вы Лорд, заметьте, полудохлая. А меня это ваше неэстетичное состояние почему-то не устраивает, так что, прошу меня простить. И я потянулась к Замку.


Тишина. Покой. Умиротворение. Словно теплые колени матери, к которым так приятно прижаться, набегавшись в течении долгого дня. Замок Алекстразы ничем не походил на свою хозяйку.


- Мама?


- Иди ко мне, дитя. Успокойся, не плачь. Больше никогда не будет страшно и больно, я унесу с собой твои печали и заботы. Даже саму память о них. Будь со мною и ты никогда не будешь несчастна.


- Спасибо мама, мне так хорошо сидеть у тебя на коленях, прижавшись щекой к твоей теплой груди. Я бы с радостью осталась здесь навсегда, но у меня есть незаконченное дело. Ты мне можешь помочь, мама?


- Что же это за мать, способная отказать в помощи своему милому ребенку? Ты хочешь поиграть детка?


- Да, мама, я хочу поиграть в прятки. Найти здесь одного дракона. Черного.


- Дейсвинга? - она глубоко вздохнула. - Сильный мужчина. Сильное плечо. Что еще может быть нужно девушке? Правда он сейчас не в лучшей форме, благодаря моей непутевой дочери. Я впустила его сюда, в надежде что они помирятся, ведь перводраконы - столпы этого мира, они должны жить дружно. Но Алекстраза... Ладно, не гоже матери плохо думать о своих детях.


- Ты его впустила? А разве ты делаешь не то, о чем попросит Алекстраза. - я была удивлена до крайности.


- Моя старшая дочь слишком ветрена и непостоянна. Я думала, что если буду держать себя с ней построже, она образумится и постарается постигнуть суть того, в чем живет. Но магия ее не интересует. Увы, главное увлечение Алекстразы - мужчины, и она отдается ему со всей полнотой своей драконьей души, напрочь позабыв о самосовершенствовании. А мне ничего не остается, кроме как скорбеть об этом, ибо в своем непостоянстве она забыла даже обо мне.


- Мне так жаль, мама, - моя душа вплелась в потоки замка, словно ребенок охватил руками старую мудрую женщину, желая унять таким способом ее скорбь. - Обещаю, я буду помнить о тебе всегда. Но Лорд Дейсвинг мой друг и мне очень нужно помочь ему.


- А друг ли? - замок улыбнулся. - Доченька, в твоей душе такой бардак, что даже я не могу понять, что же ты на самом деле чувствуешь. Но, если ты считаешь что так надо, давай пойдем к нему.


И снова меня закружило и размазало по магическим потокам. Замок Дейсвинга - буря страстей, сила, величие. Замок Алекстразы - нежность, ласка забота. А замки ли принадлежат драконам или наоборот? Именно они являются теми столпами, на которых держится этот мир, а драконы всего лишь их часть, не самая большая, не самая сильная, но наделенная куда большей свободой воли, инициативой и широтой суждений?


- Ты права, малышка, - улыбнулась мама. - мы с Обсидиановой Цитаделью держим этот мир. Но без Дейсвинга и Алекстразы существовать не можем, как не может существовать тело без души. И друг без друга тоже, ибо жизнь без смерти не возможна, как нельзя построить не разрушая и разрушить то, что не было построено. Ну, вот и он.


Дракон выглядел чудовищно. Его глаза почти угасли, сухопарое тело, сейчас более всего походило на мумию, из страшных ран на груди беспрестанно струилась кровь и торчали наконечники копий. Сам он был распят на стене, в келларовых кандалах. Но более всего меня поразил тазик. Самый что ни на есть обычный фарфоровый тазик в который стекала драконья кровь. Наверное, стражи позаботились о дополнительном заработке, собирая для себя, или на продажу эту бесценную жидкость - результат смертных мучений живого существа.


- Боги, ну почему я не могу переместиться сюда физически??? - в отчаянии я чуть не разрыдалась.


- Тихо, тихо, солнышко, - успокаивающе погладила меня мама. - Ну конечно же ты можешь. Я могу растворить твое тело там и собрать здесь. Только...


- Мамочка, милая, родная, умоляю тебя, сделай это!!!


- Просто понимаешь, я могу собрать здесь только твое тело. Не более того. А он как-никак мужчина все-таки.


- Мам, ты посмотри на него, думаешь ему сейчас не все равно, что на мне одето? Он же тоже твое дитя, сжалься над ним! - я вложила в эту мольбу все силы своей души.


- Но, если я соберу здесь твое тело, ты покинешь меня, - с грустью прошептала мама.


- Я никогда не покину тебя, ты навсегда останешься в моем сердце и, пусть моя жизнь скоротечна, я буду помнить о тебе все то время, что мне осталось гулять по земле и передам эту память всем, кого встречу.


- Да будет так, дитя, - произнесла она.


Меня закружило в бешенном водовороте. А когда выбросило на поверхность, я чуть не задохнулась от хлынувшей в тело божественной силы.


- Ух, папка, ну и отъелся ты на драконьих хлебах.


- Никогда не чувствовал себя лучше, малявка. Потом поболтаем, у нас для этого теперь много времени, а сейчас, давай приводить в порядок этого жалкого неудачника. А то мне опять не с кем в шахматы играть будет.


С неимоверным усилием, забрызгавшись с ног до головы драконьей кровью я выдернула первый наконечник. Дейсвинг поднял на меня мутный взгляд и снова уронил голову. За первым пошел второй. Потом третий, четвертый, пятый. Черная драконья кровь смешалась с алой в одном потоке, я изрезала все пальцы. Хоть раны и затягивались на глазах, но боли это не уменьшало. Когда последний наконечник оставил грудь дракона, взгляд его прояснился, он усмехнулся своей коронной кривой улыбочкой и спросил:


- Решила воспользоваться моим беспомощным состоянием и надругаться над раненым?


- Конечно, надо же как-то мстить за поломанные уши. Я ведь обещала.


- Всю жизнь мечтал быть жестоко изнасилованным грязной лохматой каэрой.


- Не все мечты сбываются, - ответила я ему прижимаясь всем телом к окровавленной груди, вливая в дракона жизненную силу, затягивая его раны, сращивая сломанные ребра, перебитые суставы и позвонки. Творя чудо, на которое способен лишь бог и которому я, жрица, всю свою жизнь не устаю удивляться.

Глава тридцать первая
Там где кошка броситься в драку, а мышь убежит, предсказать действия леода невозможно.

Сколько времени прошло? А было ли время? Секунды или часы длился божественный экстаз? Какая разница? Главное, что когда я отпустила Дейсвинга, он вздохнул полной грудью и вырвал из стены державшие его цепи. Разбил келларовые кандалы ударом о стену. Небесный металл хрупнул словно тонкое стекло и осыпался на пол мелкой пылью.


- Не обижай ее.


- Кого? - непонимающе уставился на меня он.


- Ее, - я погладила стену рукой и она отозвалась ласковым подрагиванием. - Маму. Ведь это она тебя спасла.


В глазах дракона промелькнуло понимание.


- Снова замок? Ты и в этом душу и разум нашла? Да еще жива при этом осталась. Забавный ты все таки зверек, Леди Итинь. Надо будет тебе как-нибудь показать мою сокровищницу. Может, ты и в тамошних артефактах душу найдешь. Но это потом. А сейчас...


Он неуловимым для глаза движением шагнул ко мне, заключил в объятия и поцеловал.


Земля уплыла из под ног, сердце пропустило один удар, на несколько мгновений я забыла как дышать. Горячая волна захлестнула все тело и схлынула, оставив в воспоминание о себе дрожащие коленки. Дракон отпустил меня, вновь отдавая во власть подземного холода, и от этого стало так одиноко, что слезы против воли хлынули из глаз.


- Демоны, неужели я настолько плохо целуюсь? - обиженно пробормотал он. - Ладно, извини, больше не буду, честно. Только хватит реветь. Пошли лучше Алекстразе по шее надаем.


- Мне одежду забрать надо, а где она я не знаю, - прошептала я, вытирая слезы.


Пусть так. Пусть думает, что отвратительно целуется, скотина зубастая, и поделом ему. Нечего девушек обижать.


- Чем искать это тряпье, лучше раздеть кого-нибудь по дороге, тем более что за твоей шевелюрой лохматой все равно ничего не видно. Пойдем. Надеюсь на порчу замкового имущества твоя 'мама' не обидится, - с этими словами он стукнул ногой по решетке камеры. Решетка жалобно всхлипнула и упала на пол.


* * *


Кутаясь в 'шевелюру лохматую' и едва поспевая за Дейсвингом, я шлепала босыми пятками по коридору, едва успевая дышать. Быстро ходит, гад, ноги длинные. А попробуй заикнуться, что тебе такой темп поддерживать тяжело - забудет про все дела и будет насмехаться, пока не устанет. И чего мне в тюрьме не сиделось? Подумаешь, мучительная смерть. Мелочь какая по сравнению с... Ой, я запрыгала на одной ноге, пытаясь вытащить из другой что-то острое. Совсем распоясалась прислуга, подмести не могут. Дракон злобно рыкнул, но прервал свой бег. Забросил меня на спину, предоставив держаться, как самой больше нравится, и продолжил свой путь.


- Лорд, может, давайте я поведу? - сидеть на его спине было куда удобнее, чем бегать или болтаться на плече. - Я успела отчасти изучить замок.


- Не нужно. Я чувствую Алекстразу. Знаю где она. Держись лучше, а то свалишься и отскребай тебя потом от пола.


Сапоги Дейсвинга мягко касались пола, чтоб тут же оторваться от него для следующего шага. Передвигаясь, его массивное тело создавало меньше шума, чем крадущаяся кошка, лишь воздух свистел в ушах. Настенные панно сливались в однообразно-полосатую картину. Замок был необыкновенно тих и пустынен. Лишь однажды нам навстречу попался стражник, милостиво подарил мне свою рубашку и остался лежать в коридоре. Поворот, поворот, лестница, ниша, тайный ход, и Дейсвинг застыл перед прозрачным пологом. Я чуть не разбила нос о его затылок, от неожиданности уткнувшись лицом в густую шевелюру. Дракон осторожно, чтоб не нашуметь, опустил меня на пол и застыл превратившись в слух.


Алекстраза полулежала на кушетке, слушая доклад одного из своих присных. Первосвященник стоял в сторонке, и медитировал. До полного его слияния с богом оставалось всего ничего. Кожа уже светилась призрачным зеленоватым светом, по волосам и бороде пробегали зеленые искры. Его бог был силен. Очень силен. У меня потемнело в глазах от его силы. Но зачем он здесь? Это же гарантированный смертный приговор для его адепта.


- Жреца возьму на себя, - чуть слышно шепнула я Дейсвингу. - Но только на некоторое время, и только при условии, что драконы меня не тронут.


- Бери. Сейчас.


Хаккар!!! И божественная сила затопила меня, хлынув наружу.


- Проклятая ведьма!!! - прохрипел жрец, но было уже поздно.


Его окружил кокон. Самый обычный. Защитный. Только вот, поставленный мною. Ничто не могло пройти внутрь его или выйти наружу до тех пор, пока я сохраняла сознание. А энергия Хороса продолжала прибывать, но теперь, запертая в тесном пространстве, она бесновалась не находя выхода. С каждой секундой давление на кокон все возрастало. Обезумевший от боли и ужаса жрец бился о его стенки, словно муха, пойманная в паутину, глаза его покрылась мелкой сеточкой лопнувших сосудов, волосы встали дыбом, лицо побагровело. Энергия внутри кокона продолжала концентрироваться, стекая по его стенкам тонкими струйками опалесцирующей жидкости, разъедая сутану жреца, оставляя кровоточащие язвы на его коже. Хаккар, против обыкновения, не язвил, не балагурил. Ему, лишенному права на атаку, оставалось лишь направить все силы на удержание беснующегося, запертого в клетке Хороса. Хоть бы Дейсвинг поторопился.


А дракон вальяжной походочкой продефилировал к Алекстразе, попутно свернув шею бросившемуся к нему докладчику и аккуратно опустив труп на пол.


Алекстраза, вскрикнув, забилась в угол кушетки.


- Ты, ты, ты, но как??? - шептала она побледневшими, дрожащими губами.


- Дорогая, ты потеряла все представления об этикете, не уделив гостю и пятнадцати минут твоего драгоценного внимания, когда мы виделись в последний раз. Я решил исправить эту ошибку. Хорошая погода, не правда ли? Жаль ты не можешь об этом судить, ведь все стены занавешены этими безвкусными тряпками, - по мановению его руки, с жалобным треском гобелены упали со стен, впустив в комнату лучи заходящего солнца, заигравшие на лице и теле дракона зловещими, алыми бликами.


С хищной улыбкой на лице, Дейсвинг присел рядом с Алекстразой, провел тыльной стороной ладони по ее щеке.


- Милая, неужели ты не собираешься поддержать беседу? Я ведь так за тобой скучал.


- Н-не надо, не трогай меня!!! - она зажмурилась.


- Мой Лорд, - прохрипела я от двери. - Ваши брачные обряды весьма забавны но, боюсь, что если вы не поспешите, тут все взлетит на воздух.


Бросив короткий взгляд в сторону жреца, дракон слегка присвистнул и метнулся к кокону. Открыв перед ним портал, он пинком отправил туда и жреца, и его бога, и львиную долю энергии, собранной Хаккаром. В следующую секунду в портал с диким воплем метнулась Алекстраза.


Тишина повисла в зале. С оглядкой на валяющийся на полу труп, прямо таки гробовая.


И в этой тишине выстрелом прозвучал голос Дейсвинга.


- Вот дура!!!


- А куда вел портал? - осторожно поинтересовалась я.


- К демону на рога. Иначе говоря, в междумирье, - казалось, еще немного и он расплачется. Ну, или кого-нибудь убьет.


- Вот дура, - эхом отозвалась я. - И что теперь будет?


- Понятия не имею. Давай выбираться отсюда. Война окончена.


- А?..

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"