Даль Дмитрий. Инаки

Дмитрий Даль

ИНАКИ

Дед пришел ко мне в десять вечера и сказал, что детей похитили. Вид при этом у него был ошарашенным, словно он инака голого встретил. Глаза выпучены, постоянно моргает, борода всклокочена, будто он из нее пятерню только что вынул. Грязный, видавший виды свитер в черно-красную полоску, за него он получил в свое время прозвище Крюгер, промок насквозь, точно Дед из сугробов весь день не вылезал. Поверх свитера теплая кожанка. На голове шапка ушанка нахлобучена. За спиной на кожаном ремне висел калаш со смотанными вместе черной изолентой рожками-перевертышами. На ногах ватные брюки, заправленные в рыбацкие зимние сапоги под самую задницу.

- Как это похитили? Кто похитил? - только и смог я произнести.

Поверить в это оказалось очень трудно. Кто бы мог на Таньку и Ваньку позариться? Их все в нашем отряде любили. Одной - десять, другому - восемь. Прибились пару месяцев назад. И вроде даже не брат и сестра, сами на улице познакомились. Их Томин во время одной из вылазок на территорию Кировского завода нашел, прятались в развороченном взрывом наземном вестибюле метрополитена. Там даже непонятно кто шандарахнул. Наши постарались, или инаки развлекались. В любом случае, это давно было.

- Дык, непонятно пока, - развел руками Дед. - Мы уже везде искали, нету их. Чердак говорил, видел недавно. Крутились тут под ногами, и вот уже нету.

- Кто-нибудь сегодня расположение базы покидал?

- Дык, Антон Сергеевич, две группы в разведку уходили. Егоза со своими, да Тимуров на патрулирование буфера.

- Вернулись?

- Дык, Егоза точно уже. Сам видел. В столовке сидит. А Тимурова ждут с минуты на минуту.

- Надо убедиться, что ребятня с ними не увязалась.

- Да не, мы сразу с отрядами связались. Не было с ними никого.

- Плохо, очень плохо, - я поднялся из-за рабочего стола, на котором стоял чайник с кипятком, кружка с заваренным и уже успевшим остыть чаем, лампа, освещавшая разложенные карты соседних районов с оперативными пометками.

- Так чего делать то будем? - вкрадчиво спросил Дед Крюгер.

- Думать и искать. Искать и думать. Инаки их похитить не могли. Они к людям как-то равнодушны, что ли. А вот если кто посторонний прокрался на наши земли, да детишек свел. Вот тут вполне реальная картина вырисовывается, - размышлял я вслух, машинально перебирая карты.

- Дык, кто ж посторонний мог прийти. Мимо наших кардонов то, мало кто просочиться может. Даже не представляю я. - Раздосадовано крякнул Дед и плюхнулся на старый стул, который под ним заунывно скрипнул.

- Мы буферную зону с юга стережем, чтобы инаки дальше не сунулись. Как сам знаешь. Попрут на юг, мы остановить их должны, да куда надо сообщить.

- Будто без нас там не узнают, - недоверчиво процедил в бороду Дед.

- А это все одно, не важно. Должны, значит сделаем. Только вот с юга, там где за буфером дикие земли, могли кто угодно к нам в гости прийти. Сам понимаешь.

- Дык, давно такого не было.

- Давно то давно, но раньше случалось. Помнишь, дачников отряд обезвредили. Так они нам чуть всю малину не испортили.

- Думаешь, опять они? - насторожился Дед и запустил в бороду мозолистую пятерню.

- Они вряд ли. Мы тогда вылазку на их земли сделали, убедились, что там никого путного не осталось. А вот другие вполне могли. Только вот, кажется мне, слишком мы мудрим. Тут попроще ответ искать надо. Давай, Крюгер, дуй в столовку. Собери мне командиров, будем поисковую операцию организовывать.

Дед проворно вскочил. Не по годам прыть. И, не говоря ни слова, выскочил.

Я вернулся к работе. Время еще было. Поправил карты районов с пометками синим и красным, обхватил голову руками, пытаясь вспомнить, на чем я остановился. Только вот не думалось ни к черту. А в голову лезли одни воспоминания.

***

Они появились отовсюду тогда, когда их меньше всего ждали. Сколько раз в книгах и кино обыгрывалась эта ситуация. Огромные летающие тарелки, зависающие над крупными городами и приступающие к планомерной зачистке человечества. Кажется, на этой идее только ленивый продюсер не потоптался. В жизни все оказалось несколько страньше.

Были и тарелки. Была и зачистка. Только вот складывалось впечатление, что инакам, так прозвали незваных и нежданных пришельцев в первые дни вторжения, было все равно, что зачищать. Они жгли сибирские леса и крупные города. В общем как сказал Ваня Зуев, оперуполномоченный Фрунзенского РУВД: "К нам они претензий не имеют". Упокой, Господь его душу. Ваня погиб в первые дни партизанщины. Нарвался на "щепку". Даже хоронить ничего не осталось.

Это случилось в начале седьмого утра, когда большая часть города досматривала последние сны. Утро среды. Кому на работу, кому в школу или в детский сад. Я не исключение. В девять утра надо быть в офисе. Опоздаешь, засечет шеф, устроит взбучку, которая может отразиться на размере ежемесячной премии. Не любил он непунктуальных людей. Такое ощущение, что сам дневал и ночевал в офисе.

От первого взрыва, раздавшегося где-то поблизости, в квартире вылетели все стекла. Ничего себе "доброе утро"! От такого разве что мертвый не проснется. С перепугу я рухнул с кровати и закатился под подоконник, соображая, чтобы это могло так рвануть. Еще пару минут назад было темно, хоть глаз выколи, а в следующую секунду яркий ослепительный свет затопил всю комнату. С непривычки я зажмурился и боялся пошевелиться. Только под подоконником не много то полежишь по январскому морозцу, да и осколки стекла в качестве простыни, очень неудобно. Я что - йог чтоли? Через пару минут зубы уже выплясывали джигу. Закололо в боку, а на улице ничего, казалось, не происходило.

Я осмелел, приподнялся, ухватился за подоконник и осторожно выглянул. От яркого света сначала ничего разобрать не мог, а потом свет схлынул, и я увидел, что нескольких соседних домов не хватает. Вместо них образовался пустырь. И ведь ни кирпичика, ни бетонной плиты покоцанной. Ничего не осталось, такое ощущение, что несколько домов просто вырезали из реальности. Вместо них возвышались четыре черные башни, похожие на точилки для карандашей, только метров так под десять в высоту. Из башен выдвинулись распорки и закопались в землю. Увидеть такую хренотень, непонятного происхождения и назначения, я признаться честно, не ожидал. Сверху опустился летающий корабль в форме блюдца, переливающийся огнями, словно новогодняя елка. От него к башням протянулись соединительные хоботы. Корабль вырастил из брюха посадочные опоры и приземлился. Иллюминация тут же погасла.

Увиденного мне хватило, чтобы понять. Раз они снесли дома вместе с жителями, чтобы расчистить парковочную площадку, то скоро дойдут руки и до соседних домов. На фиг им такие непроверенные соседи под боком. А это значит, надо срочно делать ноги, пока пришельцы не озаботились зачисткой территории.

Убежать я успел. Попробовал достучаться до соседей, чтобы предупредить. Только меня никто слушать не стал. Народ у нас пуганный. В такую рань никому дверь не открывает. Как потом выяснилось, я был прав. К вечеру от моего дома остались только воспоминания, да разом устаревшие карты и планы города.

Уже потом я узнал, что в эту ночь в городе опустились четыре корабля инаков. Не обращая внимания на людей, словно их и не было, пришельцы развернули строительство. Не удостоили они внимания и экстренно введенную в город группу особого реагирования МВД, которая попыталась установить контакт с визитерами. Попытка контакта закончилась гибелью нескольких человек в погонах с большими звездочками, да с полсотни рядовых бойцов ОМОНа и СОБРа.

В одночасье у меня на глазах город превратился в руины. Дальше началось выживание...

***

Спустившись в столовую, я обнаружил, что все уже в сборе. За общим столом восседал Дед, Егоза, Чердак, Тимуров и Томин. В углу возле стены стоял Сергей Комаров, худой, костлявый, с большими круглыми очками. На вид чистый ботаник, никогда и не скажешь, что командир боевой разведывательной группы. Причем один из лучших. Они о чем то увлеченно разговаривали. Увидев меня, тут же умолкли и выжидательно уставились.

- Я так понимаю, что новостей нет? - спросил я. Так на всякий случай.

- Какие новости, Антон. Ничего. Все тихо. - Ответил за всех Егоза.

Он пришел к нам в отряд два года назад. До этого партизанил самостоятельно где-то на севере города, без какой-либо связи с центром. Инакам потребовалась территория бизнес-центра, где он прятался. Всю его группу превратили в пепел. Егозе удалось скрыться, правда на лице от того времени остался глубокий выжженный шрам. По окружному шоссе несколько дней он добирался на юг города, где по слухам находилось крупное партизанское подразделение, ведущее борьбу с пришельцами. Вот так он на нас и вышел.

- В последнее время мальчонка меня все о каруселях расспрашивал, - неожиданно вспомнил Чердак. Хмурый седой мужик, прозванный Чердаком за вечный разлад в прическе. Волосы у него на голове всегда были всклокочены, словно он был с жуткого бодуна и полночи гульбанил по злачным местам. Каждый раз Саня Большов ему говорил: "Слышь прибери черадак!", намекая на его прическу. Ничего с тех пор не изменилось. Чердак остался неприбранным. В отряде все забыли настоящие имя и фамилию Чердака. А Саня Большой полгода назад погиб, попав в волчью сеть. Упокой, Господь, его душу.

- Карусели? - удивился я.

- Да тут, до вторжения в Парке Победы был парк развлечений с каруселями, сахарной ватой и прочней фигней. Мы с семьей почти каждое воскресенье туда ходили, - вспомнил Томин. Его голос приобрел мечтательные нотки. Глаза увлажнились от воспоминаний.

- А там сейчас что? - спросил я, припоминая.

- Дык, инаки свой завод построили аккурат в центре парка. Не знаю уж, что там от каруселей осталось. Мы туда не совались. - Ответил Дед. - Парк то этот в память о Блокаде Ленинграда, да победы над фашистами построили. На том месте раньше завод кирпичный стоял, так в Блокаду там трупы жгли, а пепел прямо там и высыпали. Вот весь Парк на пепле стоит. А теперь вот инаки почитай хуже фашистов будут.

- Так, и чего он про карусели расспрашивал? - насторожился я. Возможно, эта ниточка поможет найти детишек.

- Ему все любопытно было. Кажется, у Таньки день рождения со дня на день. Вот он и интересовался, как раньше до войны днюхи праздновали, - рассказал Чердак.

- Слушай, а это может быть след, - задумался я. - От нас до Парка какое расстояние?

- В мирное время можно было за полчаса дойти. Но там по прямой без приключений и даров инаков, - тут же ответил Томин.

- Значит, если знать местность, ребятишки могли за пару часов добраться. А местность они знают. Мы не можем терять этот след. Надо его проверить, - решился я. - Со мной пойдет Дед и группа Егозы. Остальные остаются в штабе. На связи с Центром сегодня будет Чердак. Группа готовится к выходу. Отправление через двадцать минут. Все. Расходимся.

Пора было подумать об экипировке.

***

Инаки высадились по всей стране. И везде вели себя одинаково. Сначала мы все были в неведении. Телевидение не работало. Радио фонило. От сотовых никакого толку, видно деятельность инаков создавала такие помехи, что ни одна вышка не справлялась. Слава Богу, всемирная паутина оказалась доступна и в нашем отрезанном от всего остального мира городе.

Квартира, в которую я забрался, оказалась покинута. Раньше в ней жила молодая пара. Очень симпатичные люди лет двадцати пяти, если верить фотографиям. Судя по тому, что все ценные вещи находились в квартире, в момент вторжения пара оказалась далеко от родного дома. Живы ли они сейчас - вопрос.

Во всем доме ни одного человека. Видно успели сбежать, или инаки их на какие опыты в полон увели. Большая часть квартир открыта. Только вот мне захотелось войти в эту запертую. В холодильнике я нашел пару пачек пельменей, которые тут же поставил вариться, да несколько бутылок светлого чешского пива. Вот эта удача. Сварганив себе ужин, я сел за комп и попробовал выйти в интернет. На удивление, получилось с первого раза.

Вот тут я обо всем и прочитал. Насладился информацией в полной мере.

Инаки высадились по всей стране. Имелась информация о точках высадки и в других странах мира. Только эти данные были непроверенны. Везде где опустились корабли инаков, наблюдалось одно и тоже. Не обращая на людей внимания, инаки строили непонятные сооружения, которые с легкой руки какого-то журналиста были окрещены "заводами". Первоначально проникнуть на эту территорию можно было легко. Только после провалившихся переговоров правительство РФ решило разобраться с инаками при помощи армии. Вот тут и началось.

Я вообще сомневаюсь, заметили ли инаки переговорщиков, или расценили их, как досадную помеху своей работе, и уничтожили,

После налета авиации и бомбежки одного из "заводов", инаки ответили...

Закрутилось...

После того как активная стадия боевых действий прекратилась, весь город лежал в руинах. Правительство объявило все зоны высадки инаков буферными зонами, обнесли высокими заборами и запретили кого-нибудь впускать или выпускать из буфера. Так я оказался заперт в городе. Вскоре образовались первые партизанские отряды.

Мы боролись с инаками в меру своих сил. Вскоре удалось установить связь с правительством, которое попыталось взять все под свой контроль.

Наступило время затишья. Похоже, правительство так и не могло разобраться, как вести себя в данной ситуации. Построив свои "заводы", инаки перестали обращать внимания на людей, занимаясь своими непонятными никому делами. Ученые строили предположения, что они там делают, но так и не пришли к единому мнению. Судя по всему, человечество обрело соседа, только вот непонятно что от него ждать, да и что этот сосед из себя представляет.

Кстати, когда я говорю "правительство", то имею ввиду всю эту горстку власть предержащих людей, которые окапались в Кремле и вершат нашими судьбами. Так вот судя по всему, они в растерянности. Пока что кроме буферных зон, жизнь в стране течет так же, как и до вторжения.

***

Выехали на двух джипах. Остались от прежней жизни. У нашей группы Меридианцев не плохой автопарк. До Парка Победы от площади Конституции, где мы базировались, несколько минут быстрой езды. Только ехать пришлось медленно, чтобы не привлечь внимания инаков. Они на людей внимания не обращают до поры до времени, а стоит к их объектам приблизиться, как сразу же становятся агрессивными. Тут удивляться нечего. Мы уже ученые, потому и патрулируем буфер. В первую очередь, чтобы вовремя заметить, когда инаки вздумают расширить свои территории. А уж затем, чтобы пополнить запасы провизии, шмоток и прочего расхожего товара.

Инаки тоже учились. Вокруг "завода" они выстроили сеть ловушек, которые мы стали называть "щепки" и все время меняли их местоположение, так что составить карту прохождения было нереально. Хоть мы и регулярно ее составляли, пытаясь высчитать алгоритм их смены.

За рулем сидел Костя Иванов. До войны он был школьным учителем. Преподавал в старших классах историю и правоведение. Нам с ним повезло. Он водила от Бога. Но даже сейчас не заметил "щепку" и влетел в нее на приличной скорости.

Машина как будто наткнулась на невидимую преграду. Зад джипа подбросило вверх, в то время как переднюю часть стало плющить, как бумажную гармошку. Я сидел рядом с водилой. Косте уже ничто не поможет. Он пробил головой лобовое стекло и вылетел на капот. Мне же повезло, спасла гражданская привычка пристегиваться. Я повис на ремне безопасности. От напряжения даже дыхание перехватило.

Задница джипа плюхнулась на землю. Сзади послышалась отборная ругань. Ребяткам прилично досталось. Я выбрался из машины, взял автомат на изготовку и от души двинул локтем в боковую дверь.

- Пошевеливайтесь, давайте.

Я осмотрелся по сторонам. Мы были почти на месте. Инаки расставили ловушку возле Публичной библиотеки. Огромное круглое здание, его почти двадцать с лишним лет строили, и так и не достроили. Отсюда до Парка Победы всего ничего. Можно и пешком дойти. К тому же второй джип далеко от нас не уехал. Он лежал на боку, вращая колесами, неподалеку от мертвого фонтана.

Хотелось верить, что ребяткам не сильно досталось.

Я пошел на разведку. Подошел к перевернутому джипу, заглянул внутрь. Порядок, шевелятся. Может, кто и пустил кровь носом, но в целом все живы.

Наконец, наш потрепанный отряд построился возле выведенных из строя машин. Все сплошь молодые парни. В мирное время сидели по офисам, деньги бы зарабатывали, сейчас тоже неплохо устроились. В нашем отряде конечно не средиземноморский курорт, но все же куда спокойнее, чем одному на улицах этого мертвого города. Дальше нам предстояло идти пешком. Что конечно было намного медленнее с одной стороны, но с другой безопаснее. По крайней мере, новую "щепку" уж точно не пропустим.

Провел перекличку. Даже Костя Иванов, пробивший головой лобовое стекло, выжил. Все лицо в крови, но злой и задорный. Чудом встречи с "щепкой" избежал. Его в сторону откинуло, вот и уцелел.

Я пошел первым. Егоза приказал народу рассредоточиться по площади, чтобы в случае появления инаков, вовремя их заметить. Хотя инаки так далеко не заходят. Они вообще дальше своего "завода" не высовываются. Зато могут прислать своих "псов". Это мы так окрестили их прислужников, по всей видимости биороботов, по крайней мере наш штатный ученый, Василий Петрович Востриков, бывший зоотехник из зоопарка, говорил именно так.

Снег скрипел под ногами. Дворников нет, чтобы его убирать, вот и идем по толстому насту, то и дело по колено проваливаясь. Вот ведь странность, а на территории "завода" снег не залеживается. Там голый асфальт в трещинах, да трава на газонах круглый год.

- Хреново дело, Антон Сергеевич, не нравится мне тута, - нагнал меня Дед и зашагал вровень. Говорил он шепотом, так чтобы никто не услышал.

- Чего? - поинтересовался я.

Дед у нас известный паникер, да и пессимист жуткий. У него, что не спроси, завтра конец света. Хотя если вдуматься, конец привычного нам света давно настал. Мы теперь в новом мире живем. И весьма неуютном.

- Дык, детишек искать надо. Каруселька она то далеко на другом конце парка, а "завод" прямо между нами. На джипарях мы бы быстро обогнули, да на "завод" даже бы не глазком не глянули. А так придется рисковать, да буфер насквозь идти.

- Мне это тоже не нравится. Но выхода другого нет. Иванов сказал, что джипы не скоро на колеса встанут. "Щепка" им основательно мозги встряхнула электронные. Если бы у нас просто механика была, то без проблем. А где нам машину без электроники найти. Их почитай у нас и нет давно. Если только у кого Запор старый в гараже не заржавел.

"Щепка" дело хитрое. Так мы все ловушки стали называть. Щепка то она в природе маленькая, фиг заметишь, а вот неприятностей может кучу наделать, в особенности, если ее под кожу загнать. Инаковская "щепка" тоже штучка хитрая. Выглядит она каждый раз по-разному. Иногда становится невидимой, но главное что попадая на нее предмет меняет свои физические характеристики. Востриков наш хоть и зоотехник, но предположил, что "щепка" это кусочек иномирного пространства, встроенный в нашу реальность. Вот в это чужое пространство мы и влетаем, а выходим из него исковерканные, зачастую мертвые. Сейчас нас "щепка" краем зацепила, да основной удар на машины пришелся. А вот въехали бы в центр, неизвестно какой бы из нас фарш вышел. Наваристый или так постный.

- Попробуем мы, Крюгер, "завод" чутка стороной пройти. Может, удастся проскользнуть незамеченными, - сказал я, поглядывая в сторону Парка Победы, где сквозь голые палки деревьев уже проглядывали черные силуэты инаковских строений.

- Давно хотел тебя спросить, Антон, а вот ты как считаешь, как жить нам дальше? Так и будем всю жизнь по буферу слоняться, да шпионить за соседями, или что? - Дед попытался заглянуть мне в глаза, но тут же за это поплатился. По колено в снег ушел, пришлось вытаскивать.

- Не знаю, Крюгер. Не знаю. Не нравятся мне инаки. Не только как соседи, но и как пришельцы. Вот раньше были такие квартиры, коммунальными назывались. Квартира вроде одна, а комнат много. И жили в ней несколько семей, зачастую друг друга жутко ненавидя и пакостя по-мелкому. То в суп слабительного насыпят, то туалет на швабру запрут, что до вечера сидеть придется...

- Ты чего, малек, мне про это рассказываешь? - возмутился Дед. - Я такую коммуналку на своем хребте изведал.

- Ну, и отлично. Раньше мы на Земле единственными хозяевами были. Делали что хотели. А потом пришли инаки, и теперь у нас коммуналка получилась. Так вот выбор у нас есть. Либо с соседями мириться, которые в принципе не сильно то и проблемные. Живут себе, на свою территорию никого не пускают, да и нас не трогают. А с другой стороны, взять и попытаться выжить их. Слабительного там в суп подсыпать, или туалет на швабру. Ну, вообщем ты понял. Так вот мне по душе второй вариант. А знаешь почему? Потому что я не знаю, что от этих тихонь ждать можно. Вдруг, я завтра проснусь, а голова в тумбочке, а на моей законной половине уже новый хозяин.

Мы подошли к подземному переходу. Чтобы попасть в Парк, нужно либо идти прямо. Но на проезжей части, по которой уже давно никто не ездит, скорее всего "щепки" накиданы, можно и влететь. Можно воспользоваться подземкой. Только по мне уже лучше в "щепку" со всей дури влезть, чем под землю соваться. Про подземки такие ужасы рассказывают, что на своей шкуре проверять не хочется.

Я остановился. Справа от меня замер Дед, направив на подземку автомат. Слева застыл Егоза. Его отряд тоже остановился, в ожидании приказа командира.

Я же не мог никак решиться. Вслушивался и всматривался в занесенную снегом улицу. Не нравилось мне это все. И чего мы за ребятней поперлись, они сами выбрали эту судьбу, когда решили на каруселях покататься. Почему мы должны их спасать? И детей не спасем и сами сгинем.

Я помотал головой, отгоняя трусливые мысли. Взмахнул рукой и сделал первый шаг в сторону проезжей части, когда из подземки выпрыгнул первый Пес. Черное стальное тело на четырех ногах, спиралевидное туловище, окутанное светящимся туманом, оно все время переливалось, и, казалось, находилось в постоянном движении, и сегментированные руки обрубыши, которые на деле и не руки вовсе, а импульсные пушки. Заметив нас, Пес тут же атаковал.

Я оттолкнул Деда в сторону. Сам же прыгнул в другую, сбивая Егозу с ног. И вовремя. Сгусток энергии прошел над нами и смял, превратив стоящего позади нас бойца в агонизирующий кусок мяса.

Застучали автоматы. Пули лупили по железному телу Пса, но не причиняли ему вреда, только раззадоривали. Он все время перемещался по площади, атакуя, отскакивая в сторону и снова атакуя. Оставалось благодарить Бога за редкую удачу, что мы не наткнулись на стаю. С одиночкой куда проще справиться.

Откатившись от Егозы в сторону, я тщательно прицелился в спиралевидное туловище, там, кажется, у них располагалось что-то типа сердца, и плавно нажал на курок. Автомат задергался в руках. Пули прошили Пса насквозь. Он обезумел от ярости. Импульсные заряды полетели во все стороны. Не всем удалось укрыться. Еще трое наших бойцов остались лежать на снегу. Если мы с такими потерями будем продвигаться и дальше, то до Каруселей разве что я один доберусь. Не дороговато выходит спасательная операция?

Я поменял лежку. Вскочил, отбежал в сторону, укрылся за гранитным входом в подземку, выглянул из укрытия. Пес стоял спиной ко мне и лупил по Егозе и Деду, которые прятались за перевернутым газетным киоском. Железный домик корежило и плющило, но он еще пока держался.

Подкрасться бы поближе, чтобы наверняка, только вот боюсь, что мне никто такого подарка на День Рождения не сделает. Хотя чем черт не шутит. Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. А еще правильно говорят: помирать так с музыкой!

Я выскочил из укрытия и бросился к Псу. В три прыжка я преодолел разделяющее нас расстояние, запрыгнул ему на спину (почувствовав при этом такую тошноту, словно страдал от морской болезни при девятибалльном шторме), всадил дуло аккурат в дымчатую спираль и нажал на курок. Автомат захлебнулся от восторга. Пес взвился на дыбы, заскакал на месте как взбесившийся бык, пытаясь меня сбросить. Не на того нарвался. Вскоре его прыть закончилась. Он обрушился на землю, пару раз дернулся и затих.

Я скатился с Пса, утер грязным рукавом щиплющий кожу лица пот, и встал. Ноги тряслись как у паралитика. Сказывалось нервное напряжение. А ну как этот Пес весь из себя "щепку" представляет. Я на него запрыгнул, а меня тут же превратило бы в кровавый блинчик. Ведь никто еще не пытался Псов оседлать. Да и на прямой конфликт с Псами мы только третий раз и нарвались. Почему, умные мысли только потом приходят, когда все уже сделано и назад не воротишь.

- Молодец, командир, лихо ты его приручил! - дружески шлепнул меня по спине Егоза.

- Сам от себя такой дурости не ожидал, - признался я.

- Дык, не рискнул бы, от нас точно бы только кровавые лужицы остались бы, - заметил Дед. - Так что ты, Антон Сергеевич, сегодня форменный герой.

- Ага, медалей только вешать некому, - пробурчал я себе под нос.

Услышали.

- Вернемся на базу, я тебе медаль из елки выстругаю, - пообещал Дед, оглаживая бороду. - У нас возле базы елок полно. Хошь из обычной, хошь из голубой.

- Давайте уходить отсюда по-быстрому. Пока товарищи этой железяки не заявились, - посоветовал Костя Иванов.

Без родной баранки он превратился в боязливого паренька. Даже Калашников ничем помочь не мог.

- Пойдем прямо через улицу, - решил наконец я.

И первым шагнул на проезжую часть.

До войны тут было оживленное движение. Машины летели на больших скоростях и днем и ночью. Часто железные реки замирали в параличе, называемом "пробка". Теперь же дорога была покорежена авиационными бомбами и завалена грудой исковерканного железа, бывшего когда-то автомобилями. Унылое, надо сказать, зрелище.

Впереди виднелась шайба наземного вестибюля метро. До войны тут сбоку была книжная лавка. Я в нее часто заглядывал, брал фантастику почитать, да вот и не гадал, что вся жизнь у меня теперь будет как сплошной фантастический фильм. В лавке этой мужик торговал Рома, большой ценитель и знаток хорошего чтива. Где он теперь? Что с ним сталось? Уцелел ли?

Хотелось в это верить.

Дорогу мы перешли без особых проблем.

В "щепку" вляпался только Андрюха Веселый. Шел себе спокойно, решил обогнуть занесенный снегом остов джипа, да угодил в темное пятно на земле, похожее на мазутную лужу, припорошенную чуть снегом. И как он его не заметил. Куда только смотрел, раззвиздяй несчастный. Нога тут же провалилась в пятно. От дикой боли Андрюха заорал. Только вот спасти его мы уже не могли. Пятно проворно взбиралось по ноге вверх. Нога чернела, превращаясь в головешку. Скоро пятно доползло до паха. В глаза Андрею без слез смотреть было нельзя. Мучился парень жутко. Первым Егоза не выдержал. Шлепнул ему в голову пулю. Избавил от мучений.

***

В первый раз я увидел инака, когда уже поступил в отряд. Тогда его возглавлял пожилой майор милиции Алексей Черепанов. Народ его попросту Черепом звал. База тогда находилась в здании торгового центра "Французский бульвар", что возле станции метро "Ленинский проспект". Между прочим, очень ходовое место до войны. Да и после оказалось очень удобным для наших нужд.

Во время одного из патрулирования и повезло столкнуться с инаком. За нами тогда был закреплен сектор Корабелки, там раньше Корабельный институт находился. Это до прилета пришельцев. Теперь же возвышался комплекс непонятных инопланетных сооружений, который к тому же постоянно менялся, словно игровой конструктор. В принципе место спокойное, там никогда ничего не происходило. Даже Псы не выползали из своих нор, да и "щепок" было мало. Что даже странно. Вроде бы и сооружение внушительное, наверняка очень важное для пришельцев, однако же никого из охраны.

Первое время мы просто ездили наблюдать за Корабелкой. Институт умер, а название осталось. Так часто бывает. Записывали видео, делали фотоснимки, пытались просветить разными приборами, сброшенными нам из Центра. Назначение этих приборов никто из нас толком не знал. А данные через спутник отправлялись начальству. Только вскоре нам эти дежурства надоели. Когда тебя каждый день водят на электрический стул, где должны казнить, а электричества все нет и нет. А годы идут. Даже это экстремальное развлечение надоедает.

Вот и рвануло, когда никто не ждал. Один из наших Санька Федоров, молодой парнишка, фанатично ненавидевший инаков, во время одного из дежурств угнал машину. Напарников оставил на проспекте загорать, а сам рванул напрямую к Корабелке. Его никто не остановил. Инаки его, кажется, не заметили, а может не восприняли как угрозу. И зря! Санька перед выходом обмотался взрывчаткой, словно новогодняя елка лампочками. Да еще умудрился в багажник тачки чемоданчик с динамитом загрузить. Где только взял? И как наши безопасники умудрились прозевать этого горе-террориста?

Саньке жутко повезло. Ни одну "щепку" не зацепил, чистым до Корабелки добрался. Дошел насколько пустили. Силовой щит, невидимое поле, накрывавшее объект пришельцев, остановило его на подходе. Он выбрался из машины, взял в руки чемоданчик и попытался дойти пешком. Метров десять ему удалось сократить. А потом он себя подорвал. Фейерверк вышел знатный. Ребята рассказывали. Сам я в том рейде не участвовал.

Только вот все зря. Корабелка как стояла, так и до сих пор стоит. Взрыв Федорова не причинил ей вреда. Только внимание инаков привлек к досадной помехе. Если до этого они не обращали на нас никакого внимания, теперь же решили вытравить дустом, как тараканов.

Первые дни после взрыва ничего не происходило. А потом пропала группа Соколовского. Они выехали к Корабелке на привычное патрулирование и не вернулись в назначенное время. Выехавшие на их поиски группы Чернавца и Рогова нашли только брошенный джип Соколовского и два трупа. Остальных членов группы никто больше не видел. Растворились без следа в городской хмари.

Вскоре инаки и их твари были замечены на подступах к Французскому бульвару. Складывалось впечатление, что и они приступили к патрулированию буферной зоны. С собой они привели "серебрянок" и "жужелок". Кто-то клялся и божился, что видел "меченосца" в компании "рогача". И как ни странно, ни одного "пса".

А через несколько дней я увидел инака. В тот день у меня был свободный от дежурств день, и я решил побродить по окрестностям. Нельзя же все время сиднем просидеть на базе, так и свихнуться не долго. Одевшись по погоде, я прихватил с собой пистолет и автомат Калашников, старенькую машинку, с которой не расставался даже ночью. Пройдя через охрану на выходе и сообщив цель вылазки, я направился в сторону бывшего Нарвского универмага.

Вторжение произошло настолько быстро, что универмаг был забит шмотьем и товаром, будто ничего и не было. Мы не нарушаем эту идиллию, когда что-то надо, идем и берем, остальное пусть висит, как и раньше. Так и представлялись довоенные годы, тихий осенний вечер, прогулка с любимой девушкой по магазинам, изнывание от нетерпения в примерочных, ворох пакетов в руках, а затем кульминация вечера - вкусный ужин в ресторане и поездка домой... Как давно это было.

Я шел по безлюдному проспекту, заглядывая в витрины. И тут в одном из отражений я увидел инака. Он стоял в нескольких шагах от меня. Высокое двухметровое существо гуманойдного типа: две руки, две ноги и башка на плечах. Тело сплошь скрыто черным панцирем, покрытым наслаивающимися друг на друга пластинами, переплетающимися трубками и выпуклостями неизвестного назначения. На спине у инака горб, скрытый панцирем, такое ощущение, что там спрятаны кислородные баллоны. Голову скрывает большой шлем, похожий на хищную птичью маску, с множеством трубок, выходящих изнутри костюма в районе горла. В руках инак держал короткую трубку, выглядевшую очень даже мирно. Только я знал, что это такое. Ребята рассказывали. Лучевое ружье, или попросту "лучевик". Попадание из него приводит к моментальной, страшной смерти. Луч воздействует на клеточном уровне, разрушает связь между клетками, и человек превращается в шевелящийся комок биомассы. Страшная смерть.

Я застыл, боясь пошевелиться. Встреча с инаком один на один не сулила ничего хорошего. А тут еще и в такой близости. В сущности, у меня никаких шансов. Еще с "псами", "Жужелками" и прочими прихвостнями я мог бы погеройствовать, но тут дело гиблое.

Время тянулось чудовищно медленно.

Инак стоял, не шевелясь, и смотрел мне в спину.

Я продолжал делать вид, что увлечен созерцанием женского нижнего белья. Но кого я обманываю. Я попросту струсил. Мне еще никогда не было так страшно.

Инак меня не тронул. Он развернулся и гигантскими прыжками, словно какое-то чертово кенгуру, скрылось из виду где-то во дворах.

Не помню, как добрался до дома. Я тут же сообщил о происшествии командованию. Появление инака о многом говорило. Если уж они лично пришли, значит, намерены взять эту землю. И нам тут будут не рады.

Так и оказалось. В следующие дни всем нашим оперативным группам пришлось несладко. Одно боевое столкновение за другим. Мы только успевали считать потери. Мне тоже досталось. Ранило в живот. Хорошо, что "серебрянка". Они стреляли кусочками расплавленного металла, по принципу действия наши пули. Если бы я попал под залп "пса" или меня бы угостила "жужелка", то так бы и остался на Французском бульваре лежать под деревянным крестом, сколоченным из двух швабр.

Мы и месяца не продержались. От нашего партизанского отряда осталась меньшая половина. Инаки вытеснили нас с насиженного места. Пришлось отступать дальше по Ленинскому проспекту в соседний район. Вскоре на месте торгового центра, служившего нам домом, выросли башни инаков. Дома между Корабелкой и ТЦ исчезли и оба сооружения были соединены в единый комплекс.

В одном из последних боев погиб командир нашего отряда майор Черепанов. И на общем собрании командиром был назначен Иван Левшинов, мой старый друг. Так я стал заместителем командира отряда.

***

- А что если попробовать шандарахнуть по "заводу" ракетами? - спросил Костя Иванов, шагающий рядом с Дедом. Наивный паренек, неужели он и вправду думает, что мы ничего не перепробовали.

Я помню то время, когда наш город в районах "заводов" превратился в огненный ад. Взрывалось и ревело на каждом шагу. Бомбардировщики проходили над захваченными инаками районами, засеивая их взрывающимися снарядами. От домов и привычных горожанам улиц ничего не осталось, а вот инакам и их шедеврам архитектуры, казалось, хоть бы хны. Только пришельцы обозлились и ударили в ответ. Воздух над городом наполнили "бумеранги", черные блестящие скоростные истребители инаков. Они выглядели как бумеранги, за что и получили название. Только при полете не крутились, а неслись с ошеломляющей скоростью, разрезали, не замедляя движения наши самолеты, и продолжали полет в поисках новой жертвы. Время от времени вступали в огневые стычки.

- Все пробовали. Только помогло мало, - ответил Крюгер.

"Завод" мы обогнули стороной. Нечего нам там сегодня делать. И краем разросшегося парка пошли в сторону аттракционов. Я уже видел неподвижно возвышающееся над кронами деревьев колесо обозрения. Осталось недолго. Только хочется верить, что детишки там, и нам не придется шариться по всему парку. Мы и так потеряли уже много людей, чтобы только их найти. Но и бросать детей нельзя. В них наше будущее. Им придется жить и что-то решать с инаками. Так что мы не имеем право бросить их на произвол судьбы.

Снег скрипел под ногами. Нервы были напряжены. Последние метры до Аттракционов мы шли молча. Слишком близко мы подошли к владениям инаков. Если они пронюхают, нам не сдобровать. Главное только не поднимать шуму, и тогда может, сумеем проскочить.

Даже разговорчивый не в меру Дед прочувствовал момент. Рот не раскрывал. Пристально разглядывал мертвый пейзаж вокруг.

Вот ведь странное дело. Полно деревьев, никто больше за парком не следит. Давно бы уже все должно зарасти. Однако присутствие рядом инаков, не давало превратиться парку в непроходимые джунгли.

Остаток пути до Каруселей мы прошли без приключений. Возле Колеса Обозрения никого не было.

- Дык, командир, а может стоит на эту хренулю залезть? И с верхотуры глянуть. Если ребятня здесь, мы их сразу увидим.

Я посмотрел на Деда. Молодец, дело говорит. И как я до такого простого хода сам не додумался.

Я подозвал Егозу и объяснил задачу. Тот сразу действовать начал. На верхотуру отрядил водилу нашего, да Колю Веригина, тоже из молодняка. Им самое то на высоту лазить. Боюсь, я бы уже на Колесо не забрался. И до войны высоты боялся, а сейчас после всех ранений и переживаний, кто знает, как себя вестибулярный аппарат поведет. Может и нормально, а, может, закружит и в самый неподходящий момент об землю шмякнет.

Егоза распределил оставшихся бойцов периметр охранять, а сам застыл возле нас, задрав голову вверх, в ожидании результата высотной разведки.

Иванов и Веригин добрались до середины Колеса, когда Егоза им приказал по рации.

- Харе, дальше не надо. Что видите? Доложите.

Бойцы послушались, забрались в кабинки и стали оглядывать окрестности. Вид оттуда знатный. Я до войны на этом Колесе несколько раз крутился, так что могу со всей ответственностью заявить.

Вскоре рация затрещала и послышался радостный голос Иванова:

- Вижу ребятню, товарищ командир! Вижу! На аттракционах, в самом дальнем конце, возле "пещеры страха".

Егоза радостно посмотрел на меня и приказал в рацию:

- Молодцы! Слезайте, давайте!

И тут пришел голос Веригина. Он был напуган до ужаса. И ведь было чего пугаться.

- Вижу со стороны "завода" инаков с прихвостнями. Они приближаются к нам.

Егоза в миг осунулся, помрачнел:

- Сколько нам осталось?

- Через пятнадцать минут будут тут.

- Слезай, давай, скалолаз! - приказал Егоза и вопросительно посмотрел на меня.

От слов Веригина мне стало страшно. Детишек мы, конечно, нашли, только вот что нам теперь делать. Сбежать из парка мы не успеем. Времени просто в обрез. Стало быть, придется принимать бой. Только у такой жалкой кучки бойцов нет никаких шансов против инаков.

Пот выступил на лбу. Я утер его рукавом. Надо взять себя в руки. Для бойцов я пример, стало быть, и вести себя надо отчаянно.

- Бегом, забираем детей и деру отсюда, - распорядился я, переходя на бег.

Мы не стали дожидаться пока Иванов с Веригиным слезут с верхотуры. Ничего, догонят.

Парк Аттракционов мы пролетели бегом. Только я по сторонам оглядывался, соображая на ходу, где можно укрыться, чтобы бой принять. Ничего подходящего не заметил. Добежав до конца парка, мы увидели детей. Они стояли, прижавшись друг к другу, словно два озябших воробышка, и заворожено смотрели на заколоченный вход в Пещеру Ужасов. Видно во время вторжения хозяева парка побоялись бросать имущество, собирались вернуться, вот и заколотили до лучших времен.

Что видели дети в этой неказистой постройке, гордо именуемой Пещерой Ужасов. Стены украшали коряво нарисованные скелеты, зомби и упыри всех размеров и на любой вкус. Краска большей частью растрескалась, где-то облупилась. Теперь эти монстры вряд ли кого-то могли напугать. Только вот в глазах детей они превращались в какое-то непознанное сказочное королевство, дверь в которое злодеи заколотили наглухо. Я читал это в их мечтательно-томных взглядах.

- Танька, Ванька, вы что же это ироды делаете? - завопил Дед на весь парк, подлетая к детям.

В мгновение все волшебство в их глазах растаяло. Они вновь вернулись к обыденной, серой жизни, в которой они должны прятаться от страшных чужих, и нет никакой надежды на спасение. Какая тут надежда, если они сами похоронили своих родителей.

Крюгер сгреб их в охапку и прижал к себе. Дети ничего не говорили и даже не шевелились. Только в глазах мальчонки промелькнула досада. Кажется, он очень жалел, что нам удалось их найти. Вот сосунок! Ничего доберемся до базы, я ему всыплю, чтобы знал, как гаденыш убегать. Сказки ему захотелось. Будет тебе сосунок сказка, вот приблизительно минут через десять. Хорошая такая сказка, в которой до хрена кровушки и дерьма. Но зато очень жизненно.

- Нет времени на телячьи нежности! - рявкнул я.

- Командир, - понизив голос до шепота, произнес Егоза, - ты ведь понимаешь, что мы не успеем отсюда убраться. Что делать будем?

- Детей спасать! - твердо ответил я.

Егоза умолк. Если командир сказал, значит так и будет. Только он понял, что детей спасать, это не значит, что все остальные спасутся.

- Значит так, Дед, берешь детишек в охапку и задами уходишь на базу. Постарайся уйти как можно дальше от Парка Победы. Если повезет, найдешь машину с баком под завязку, тогда вообще быстро доберешься... - произнес я.

Крюгер резко посмотрел на меня. Он сразу все понял, поморщился, словно целый лимон проглотил и тут же замотал головой.

- Нет, Антон Сергеевич, так не пойдет. Я что же совсем дурак, ничего не понимаю. Я вас один не оставлю.

- Дед, детишек спасти надо. Иначе все это бессмысленно. Если все побежим, инаки нас будут преследовать и, в конце концов, догонят. А так мы их задержим, - попытался я объяснить Крюгеру.

- Но почему я?

- Потому что они для тебя важны. А ты для них.

- Не, Антон Сергеевич, я так не могу. Я уже старик. Мне может не долго осталось. А тут задницу свою спасать, в то время как молодые гибнуть будут. Нет, я так не могу. Вон, пусть Иванов их берет и вывозит отсюда. А я вместе с вами сражаться буду, - твердо сказал Дед.

И я понял, что убедить его в обратном у меня не получится. Не та у меня закалка.

Я посмотрел на Деда, ребятишек, что жались к нему, потом на собравшихся вместе солдат. Никому из них не хотелось умирать, но каждый был готов встретить свою судьбу с открытым забралом.

Я устало потер рукой глаза и приказал:

- Иванов, берешь детей и драпаешь отсюда с максимальной скоростью.

Он спорить не стал. Мигом забросил автомат на спину, подошел к деткам и попытался их оторвать от Деда. Но не тут то было. Они вцепились в него отчаянно и смотрели на всех остальных, как на врагов рода человеческого.

- Видишь, Дед, без тебя похоже не получится, - сказал я.

- Товарищ командир, инаки на подходе, надо бы занять огневые позиции, - напомнил Егоза.

- Крюгер и Иванов остаются, остальные рассредоточиться и укрыться. Готовится встретить гостей радушно, - приказал я.

Бойцы тут же рассыпались в разные стороны, укрываясь на каруселях. Егоза смерил меня долгим взглядом и бросился бегом к автодрому.

- Сергеич, дай минутку, - попросил Дед и, не дожидаясь моего разрешения, опустился перед детьми на колени.

Он привлек их к себе, прижал и о чем-то горячо зашептал. Когда он встал, дети были готовы идти с Ивановым. Водитель выглядел растерянным и счастливым. Растерянным потому что у него одного из отряда появился шанс выбраться из этой заварухи, и было как-то неудобно перед остальными. Счастливым потому что ему предстояло жить.

- Смотри, Иванов, башкой своей отвечаешь за детей, - сказал ему Дед. - Если что, я и с того света приду за тобой. Понял меня?

Иванов кивнул, схватил детей за руки и припустил прочь, через запасной выход, подальше от Аттракционов, приближающихся инаков с их ужасными прихвостнями. У него было не так уж много времени. Если мы облажаемся и погибнем быстро, то инаки могут продолжить погоню и достать его. Иванов это понимал, поэтому и бежал насколько мог быстро.

Проводив их взглядом, мы с Дедом переглянулись.

Кажется, миссию свою мы выполнили, только вот насколько все это было правильным и целесообразным. Думать об этом не хотелось.

Я показал Деду на карусель в виде больших морских раковин, которые до войны кружились по кругу, одновременно вращаясь вокруг своей оси.

- Хорошее место для засады, - оценил Дед.

И мы поспешили его занять.

Укрывшись среди раковин, мы замерли в ожидании пришельцев. Я разложил перед собой весь свой боезапас, чтобы не тратить лишнее время на перезарядку, и стал ждать.

Вскоре они появились.

Я оглянулся на Деда. Он подмигнул мне. Обернулся назад, пытаясь разглядеть Иванова с детьми, но они были уже далеко. Потом повернулся к надвигающимся на нас инакам и взял одного из них в перекрестие прицела.

Надеюсь, я был прав, что отправился спасать этих детей. Надеюсь, наша гибель будет оправданна. И из Таньки и Вани вырастут будущие спасители человечества. Иначе, зачем все это? Но в то же время я понимал, что по-другому я поступить не мог. Они же дети и не виноваты в том, что их родители и все остальные взрослые были такими идиотами, что допустили вторжение пришельцев.

- За вас ребятишки. За ваше счастливое будущее. - Прошептал я себе под нос и нажал на курок. Голова инака, закрытая шлемом, дернулась, и он медленно завалился на спину.

Пошла потеха...

Оставить комментарий © Copyright Даль Дмитрий (Dmitry.Dal@gmail.com) Размещен: 18/09/2011, изменен: 18/09/2011. 47k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Мир, переживший конец света. На Земле появились анклавы заселенные инопланетянами, которых выжившие называют - инаки. Земля поделена на две части - людей и инаков, но такое положение дел не устраивает выживших.

Даль Дмитрий : другие произведения.

Инаки