Даль Дмитрий : другие произведения.

Книга 1 Волчий отряд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.48*55  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ВНИМАНИЕ! НА СИ выложены первые 15 глав. Окончание книги можно прочитать (пока!) только в бумажном варианте. Книга готовится к изданию. Добавлена обложка. Художник Владимир Гурков. Книга ожидается на прилавках в ноябре 2011 года. Ленинградское издательство. серия Боевая фантастика.

Дмитрий Даль

Волчий Отряд

  

  

Глава 1

ЗАПАДНЯ

  
   Пахло жутко. Чем-то гнилым, отсыревшим и плесневелым.
   Сергей Одинцов с трудом разлепил глаза и ничего не увидел. Но вскоре глаза привыкли к сумраку, и он обнаружил, что находится в каком-то темном тесном помещении шагов десять в длину и столько же в ширину. Нависающий над головой потолок, с которого равномерно капала холодная ржавая вода. Кирпичная кладка стены, узкое окно, забранное решеткой. За ним темнота. И деревянные нары, покрытые какой-то дерюгой, а на этих нарах он сам и лежит. Вот так ход конем. К этому он явно не был готов.
   И как он здесь оказался?
   Серега приподнялся на локтях и сел на нарах. Беглый осмотр ничего не дал. Сам вроде цел. Хотя все тело болит, словно предыдущие несколько дней он провел на каменоломне. Рубашка в дырах, штаны грязные. Да, ничего не скажешь Положеньице. И где он так успел наприключаться. Попытка вспомнить, ни к чему не привела. Кажется, память отшибло начисто, видно одним из тех крепких ударов, чей след остался на рубахе. И впрямь ему удалось разглядеть на плотной ткани рифленый оттиск чьей-то подошвы.
   Ничего память вернется. В свое время. Сейчас надо решить, как отсюда выбраться. Явно, каникулы в каземате ничего хорошего не предвещали.
   Сергей поднялся, добрел до дверной решетки, вцепился в нее как утопающий и попробовал выглянуть наружу. Даже голову попытался протиснуть сквозь прутья. Впрочем, безуспешно.
   Все что ему удалось разглядеть это темные камеры напротив и слабо шевелящиеся тени внутри них. Теперь стало ясно, что камеры обитаемы. Вдали справа виднелся коридор, единственное освещенное место. Но до него далеко, и людей не видно. Да, негусто. Можно было крикнуть, позвать кого-нибудь из живых, но отчего-то Сергею не хотелось это делать. Ему очень не нравились эти тени в камерах напротив. Мало ли кто там прячется. Может, какие бандюки, а может и монстры, пожирающие людей заживо, как в голливудских блокбастерах. В свое время он пересмотрел их в большом количестве.
   Одинцов вернулся на нары, забрался с ногами, обхватил руками коленки, скрючился и задумался. В этой позе ему всегда мыслилось лучше всего. Правда, заниматься мыслительным процессом на больную голову, очень сомнительное удовольствие. Но другого выхода не было. Чтобы понять, как выбраться из этой западни, надо сначала разобраться, как он сюда угодил.
   Посидеть, подумать ему толком не дали. За дверной решеткой послышались тихие шаги, скорее и не шаги вовсе, а старческое шарканье. В первую секунду Серега подумал, что это тени из соседних камер выбрались на свободу и теперь ищут, чем бы можно было поживиться. Каким-нибудь сладким мясом. Чего только в голову не придет!
   В коридоре между камерами показалась невысокая сгорбленная фигура. Она застыла напротив его номера. Серега тут же почувствовал чужой изучающий взгляд. И вскоре раздался противный скрипучий голос:
   - О! Очнулся болезный. Сейчас пошамкать принесу.
   Фигура еще постояла с минуту, словно ожидала ответа, а затем исчезла из поля зрения.
   Одинцов не успел досчитать до двадцати, как его тюремщик вернулся. Сперва появился всполох света, пляшущий по стенам и решеткам камер, а затем появился хромоногий человек в кожаной грязной куртке на развязанных шнурках, кожаных замызганных штанах и сапогах со стоптанными каблуками. Ничего себе рокер на пенсии. Только металлических заклепок на куртке и штанах не хватало, да какой-нибудь фирменной футболки и банданы с логотипом известной команды, типа "Ария" или "Iron Maiden". Ничего этого и в помине не было, зато на поясе старичка хиппаря висел самый настоящий меч в потертых ножнах. Похоже, его давно не извлекали из ножен. В одной руке старичок сжимал факел, которым и освещал себе дорогу, а в другой металлическую миску с обещанным ужином.
   Остановившись напротив Сереги, хиппи поставил миску на пол и толкнул ее сапогом в камеру. Половина содержимого выплеснулась, а то что осталось аппетита не вызывало. В неверном свете факела Сергею удалось разглядеть мутную густую жидкость, в которой плавали какие-то овощи и длинные кожаные веревочки. Далеко не сразу Сергей понял, что эти веревочки являются ничем иным, как крысиными хвостами.
   Накатила тошнота. Основательно так накатила. Тут еще и запах сыграл свою злую роль. От миски воняло так тошнотворно, что аж глаза слезились. Серега еле успел допрыгнуть до отхожего места, вонючей дырки в полу с грязными следами вокруг. Явно предыдущие обитатели этой камеры не славились снайперской меткостью. Склонившись над дырой, Серега изрядно облегчил желудок. По крайней мере, теперь окружающая вонь уже не так сильно угнетала его нервную систему и чувствительное обоняние.
   - Эк тебя, болезный проняло. А вот зря ты так. Мамка Фёкла, вкусно готовит. Конечно, не как в "Лесном трактире", но тоже вполне себе так аппетитно, - проскрипел тюремщик.
   Серега резко распрямился и бросил на него пристальный злой взгляд. Тюремщик отпрянул в сторону. Факел дернулся, осветил его лицо. И не такой уж он старый. А вернее сказать, совсем молодой. Лет двадцать-двадцать пять. Ровесник, стало быть. Только его сильно жизнь покалечила. Впалые глаза, бледный лоб, перекошенное на сторону туловище, шрам через все лицо и почти лысая голова. Если конечно не считать с десяток волосинок, размазанных по блестящему черепу.
   Но не это удивило и насторожило Одинцова. А слова тюремщика. Вернее одно название, которое больно ударило по нервам. "Лесной трактир". Отчего-то это словосочетание было ему знакомо. И не просто знакомо. С этими словами были связаны какие-то воспоминания.
   - Ты это, дергунчик, пошамкаешь, а миску потом в коридор толкни. И смотри мне, веди себя мирно. А то я вернусь, да не один. Чесун тебя быстро научит быть паинькой.
   Тюремщик для убедительности погрозил кулаком. Развернулся и побрел обратно. Вскоре камера утонула в темноте.
   Серега вернулся на нары. Принял размышлительную позу и крепко так задумался. Теперь у него появилась зацепка. Еще бы понять, что с ней делать.
   - Слышь, мужик, тать ты или лиходей мне сие неведомо, да и по барабану. Но если ты жрать не будешь, может угостишь горемыку, - раздался тихий просительный голос.
   Похоже, сегодня все сговорились: отвлечь Серегу и не дать ему ничего толкового вспомнить.
   Сергей вновь поднялся с нар и выглянул в коридор. Голос доносился из камеры напротив. Только вот ничего увидеть не получалось. Слишком темно.
   - Ты кто? - спросил он.
   И ему ответили.
   - Это тебя надо спросить. Я то тут давно сижу, а вот ты новичок. Стало быть, тебе первым представляться нужно.
   - Сергеем меня зовут. Сергей Одинцов.
   - А меня Лехом Шустрым. Или по-простому Шустриком. Так ты пожрать дашь, или все-таки сам думаешь шамку уговорить?
   В соседней камере тени пришли в движение и к решетке прильнуло худое, если не сказать истощенное тело, паренька в драных обносках. При одном взгляде на него впечатлительные мамаши бы прослезились. На второй взгляд времени не осталось бы. Начали бы откармливать.
   - Да. Сейчас. Попробую.
   Серега склонился над миской, взял ее в руки и попробовал просунуть сквозь прутья решетки, чем вызвал приступ глухого сдерживаемого смеха у нового знакомца.
   - Это кто же так... Ты чего... По полу толкай... По другому не пойдет, умник...
   Одинцов поставил миску на пол и толкнул в сторону камеры напротив. Несильно так толкнул. Боялся расплескать оставшееся. В результате миска встала в коридоре аккурат между камерами. Эта неудача вызвала у Шустрика приступ грязных ругательств, среди которых самое безобидное было относительно умственных способностей соседа.
   - Эй, вы там, шумельцы, уймите звук, - послышался издалека скрипучий голос тюремщика. - А то я Чесуна выпущу.
   Лех Шустрик ругаться тут же перестал, а через минуту вновь раздался его голос. На этот раз он говорил еще тише.
   - Что же ты такой косорукий?!
   - Ну, извини, - почему-то Сереге стало очень стыдно, что у него не получилось угостить своей баландой соседа.
   - Ладно. Не беда. Сейчас чего-нибудь скумекаю, - пообещал Лех и растворился в темноте камеры.
   Несколько минут ничего не происходило. Слышалась только какая-то возня. И вскоре возле решетки материализовался Лех. Он разлегся на полу, высунул руку в проход и попытался зацепить миску. В руке он держал какой-то крюк, значительно ее удлинивший. И ведь получилось. Миска заскользила по полу, расплескивая жидкость и исчезла в камере. Вскоре оттуда донеслось довольное чавканье.
   Серега представил себе, как он ест содержимое миски, и его чуть второй раз не стошнило. Удалось взять себя в руки. Подумал о хорошем. Вскоре пустая миска вылетела обратно в коридор, а возле решетки показался сытый и довольный Лех.
   - Вот это уже другое дело. Спасибо тебе, дружище, за угощение. Только вот если ты будешь от еды нос воротить, то не ровен час копыта откинешь. Шамка, конечно, отвратительная, но с голодухи и не такое есть доводилось. Вот мне однажды на погосте ночевать пришлось... Хотя постой, вру. Я там почитай семь дней коротал. Это было после того как меня в одном селе собаками потравили. Вот что за люди. Подумаешь, увел пару гусей со двора. Но собаками то за что. Так вот, на погосте мне довелось свонравца отведать. Гниль-зверька. Вот это я тебе скажу жуть ужасная. Но делать, как говорится нечего, жрать захочешь, и свонравец покажется райским кушаньем.
   - А что это за свонравец такой? - спросил зачем-то Сергей. И сразу же сам пожалел об этом.
   - Чудак-человек, в первый раз вижу, чтобы кто-то не знал, кто такой свонравец. Погодь, сейчас расскажу. Свонравец то. Это гниль-зверек. Маленький такой, длинный, весь в меху. Точно змея на лапках. Живет под землей. Редко на поверхность выбирается. Питается в основном покойниками. Любит тех, которые уже с душком. Тварь ужасная. Селяне с ними борются. Пытаются вытравить, но если уж такой на погосте завелся, то хана погосту. Расплодятся и всех упокойничков обожрут. А им мертвякам то обидно станет, что с ними так обошлись. Вернутся мороками, да начнут деревню стращать. Пока всех не застращают насмерть, не успокоятся. А во всем этом виноват маленький такой гниль-зверек, тварюшка вонючая.
   Одинцов как только представил себе зверюшку, поедающую трупы, да как Лех ей питался, поплохело моментально. Опять выворачивать стало. С трудом с собой справился. И что это с ним творится. Никогда особой чувствительностью не отличался. Ужастики очень любил. Правда, смотрел их большей частью, как комедии. А уж "Живую мертвечину" еще на видеокассете в свое время до дыр в пленке засмотрел. Но ведь одно дело кино, а другое жизнь. И жизнь, по всей видимости, очень и очень нехорошая.
   - Ты чего так распереживался. Не бери в голову, давно это было. А от желудочного клеща я почти сразу и излечился, - попытался приободрить его Лех.
   Серега решил, что пора разговор в другое русло переводить. А то от местных гастрономических изысков его уже порядком воротило.
   - А ты уже тут давно сидишь? - спросил он.
   - Да уж с неделю почитай. На прошлый Бабий день меня и повязали. И ведь пустяк, безделица. Ничего серьезного то не сотворил, а неделю тут кукую.
   - За что тебя?
   Лях заунывно так просвистел, прежде чем ответить:
   - Бабенку одну в уголке притиснул. Она то в принципе и сама была не против. Пару дней до этого все глазами в меня стреляла, как на базаре встретимся. А тут я, голова дырявая, совсем об этом проклятущем Бабьем дне то и забыл. В общем, выбрал не то время, чтобы с милашкой обниматься. Оно то и ничего может было бы, если бы нас ее матушка не застукала. Вот тут крику на весь двор было. А после этого за стражниками послали, да меня под белы рученьки в этот подвал и отволокли.
   Лех горестно шмыгнул носом. Того и гляди расплачется. Но Серега не знал еще всех актерских талантов Леха. И тут же послышалось довольное хихиканье.
   - Но мне не так обидно. Дело свое я сделать успел. И девчонку уважил, да и чресла свои побаловал. А ведь что самое интересное. Собирался я из города линять. Примелькался тут, да и местная ночная братия начала уже косо на меня смотреть. Да только вот из-за милашки и остался. А оно вон как приключилось. Но где наша не пропадала. Думаю и из этой передряги выкручусь.
   - Занятная история, - оценил Серега. - Лех, а ты не знаешь, когда меня привели? И за что?
   Слова давались с трудом. Признаваться в провалах в собственной памяти очень не хотелось.
   - А ты что ни черта не помнишь?
   - Нет.
   - Ну, даешь! Но оно то и понятно. Тебя не привели, а притащили. Сам то ты в полной бессознанке был. Видать сильно по черепушки одарили. Тутошние стражники такие, дело свое хорошо знают. Правда, слышал я, как они с тюремщиком переговаривались, когда тебя на нары определяли. Мол, хорошо ты накануне в "Лесном трактире" погулял. Они целым десятком еле-еле тебя успокоили.
   Одинцов почувствовал, что вроде бы в голове что-то начало проясняться. Правда, ощущение тут же пропало. Как было туманно, так и осталось "ни зги не видать".
   - А они больше ничего не говорили?
   - О тебе, кажись, нет. Хотя постой. Было. Понравился ты им больно. Говорили, хороший ты боец. Руками и ногами машешь, как заправская плясунья, только после этого полно народу на полу остается. Кто с переломами, кто с тяжелыми травмами всякими. Я так понял, ты в этом трактире с кем-то очень серьезным что-то не поделил. А потом пошло, поехало. Пришлось вон хозяину стражу вызывать. Они то тебя и усмирили. А поскольку ты единственный из задержанных заступников не имеешь, то тебя одного во всех бедах и обвинят. Дураком полным выставят, да еще и штраф порядочный наложат. Не без этого. Так что готовь кошелек.
   Серега вернулся на нары, откинулся спиной на холодную стенку и зажал голову руками.
   Вот вляпался, так вляпался.
   - Ей, ты, куда там запропастился? - забеспокоился Лех.
   - Тут я, - глухо ответил Сергей.
   - Ты вообще сам-то местный? Где живешь? Есть кому за тебя штраф внести?
   - Не знаю я. Ничего не знаю. И денег у меня нет, и штраф за меня никто вносить не будет.
   - Стало быть, плохи твои дела. Очень плохи. Тогда тебе прямая дорога либо в штрафные ямы, либо на Ристалище. Но это только если тобой кто-нибудь заинтересуется, да штраф твой погасит и тебя из темницы выкупит. Правда, и там и там долго не протянуть. В штрафных ямах на работах быстро надорвешь здоровье, да и скорее всего сгниешь там же. А вот на Ристалище тоже быстро умирают, но все же жизнь веселее. Мне вот почему-то кажется, что тобой обязательно заинтересуются. Если уже глаз не положили. В городе полно лаварей. Они часто в тюремные подвалы заглядывают. Думаю, что за тобой скоро придут.
   Слова Леха не очень-то внушали оптимизм, но Серега не унывал. Как говорится, где наша не пропадала. Почему-то он был уверен, что из этой передряги ему удастся выкрутиться. Как всегда получалось до этого.
   - А за тебя есть, кому штраф заплатить? Или что там полагается за невзаимную любовь? - спросил он.
   Лех засмеялся.
   - Чудак человек. Откуда? Я же тебе сказал, что в город погостить зашел. Да к тому же штраф, небось, такой заломили, что не влупи собаке гусь.
   - Значит, у тебя тоже впереди два пути маячит. Либо в яму, либо на Ристалище? - спросил Серега.
   - Э! Ты меня с собой не сравнивай. Не было еще такого, чтобы Шустрик из западни не выбрался. Так что не надо тут мне настроение портить. И вообще заболтался я тут с тобой, мне спать пора.
   Лех демонстративно и очень заразительно зевнул. Сергей тут же почувствовал, что тоже спать хочет. Сосед по несчастью ушел вглубь камеры и нарочито шумно завозился на нарах. Серега тоже забрался на койку, разлегся, положил руки под голову, глаза закрыл. Да пролежал так с полчаса, но как ни странно сон не шел. Только мысли разные в голову лезли.
   Одинцов обдумывал рассказ Леха, пытался вспомнить, что с ним произошло накануне. Так и этак крутил элементы головоломки, пока не подобрал нужную комбинацию, и картинка не сложилась в единое целое. Он вспомнил. Сразу и все.
  

Глава 2

ТРАКТИР

  
   Серега появился в городе ближе к вечеру. За елками солнце принимало уже огненные ванны, по улицам бродил одинокий фонарщик в черном камзоле с длинной лестницей и зажигал фонари, а где-то неподалеку отчаянно брехала собачья стая, да громко ругались женщины, призывая своих мужей утихомирить бесовских тварей.
   Он вышел из леса и беспрепятственно прошел сквозь городские ворота. Молодой стражник с только что наметившимся пушком под носом бегло осмотрел путника, отметил про себя, что поживиться нечем, задал пару никчемных вопросов, ответы на которые он так и не получил, и все же пропустил за стену. Тут сыграл роль случай. Серега никогда бы не попал в город, если бы не два "но". Стражник досиживал свою смену, и ему было уже все равно, кто тащит свой сухой зад в их сытый город. Впереди маячила веселая попойка с дружками. Осталось только с поста смениться. И в тот момент, когда стражник собирался закрыть перед лицом Сереги городские ворота, его зычно окликнул начальник караула. Что уж там хотел от молодого паренька старший, Сергей так и не узнал. Он прошмыгнул под носом у стражника и бросился что есть сил по одной из кривых, не внушающих особого доверия улочек. Стражник хотел было поднять тревогу, но посмотрел, что его напарник уже спит в будке, да решил, что с одного бродяги в городе не убудет. К тому же задержишь нехорошего человека, а потом еще рапорты, да объяснительные пиши. Этак весь вечер можно на службе проторчать. И накроется медным тазом тогда попойка, друзья, да вкусное пиво. Стражник отвернулся и притворился, что никого не видел.
   Одинцов же, отбежав на безопасное расстояние, и убедившись, что его никто не преследует, перешел на шаг, вертя головой по сторонам. И ведь было на что посмотреть. Он оказался на узкой извилистой улочке, вымощенной черным булыжником. С двух сторон улочку плотно сжимали каменные дома в два-три этажа. Изредка попадались четырехэтажные великаны. При этом дома к верху разрастались вширь, так что с балкона третьего этажа можно было смело перешагнуть на балкон дома напротив. Сходить, так сказать, в гости по-соседски. Между домами поверху были натянуты веревки, и на них сушилось белье. Пару раз Серега прошел под только что вывешенной партией. Вода с нее не просто капала, а лилась ручьями. Душ было не избежать. Или возвращаться назад в руки стражника с повинной. Серега решил пережить дождик.
   Вскоре улочка закончилась, и он вышел на небольшую площадь, все пространство которой занимали лотки. С них торговали разными вкусностями от свежей зелени до пирожков с пылу с жару. Чуть поодаль Сергей приметил деревянную вывеску, на которой зеленой краской было написано "Лесной трактир", а чуть ниже под названием было нарисовано какое-то чудовище, лишь отдаленно напоминающее дикого кабана, с пивной кружкой в руках. Выглядело, завлекательно. Серега почувствовал, как в животе у него призывно заурчало.
   Осторожно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Одинцов направился через площадь к трактиру. Деньги у него были. Как раз пару дней назад получил выплату по удачной сделке, так что можно и гульнуть без особого ущерба для кошелька. Только вот бумажными деньгами из прежней жизни здесь можно разве что печки топить, правда от них и тепла то никакого не будет. Единственная надежда на пару горстей железных монет, которые отягощали карманы. Его всегда злила мелочь, которая каким-то волшебным образом скапливалась у него в карманах, словно он целыми днями на паперти стоял. Медяшки всегда и во всех мирах были в ходу, а то что на монетах чужая символика отпечатана, так это и к лучшему. Путешественник он. Издалека пришел, не успел в меняльную лавку заглянуть. Легенда вроде убедительная, да и есть очень хочется. Детали придется сочинять на ходу.
   Серега толкнул, оказавшуюся на редкость тугой дверь, и переступил порог трактира. Он тут же почувствовал на себе множество оценивающих взглядов. Все посетители поворотились к вошедшему, но тут же потеряли к нему интерес и уткнулись в свои кружки.
   Внутри трактир выглядел очень непрезентабельно. Деревянные столы, поставленные тесно друг к другу. Такое ощущение, что эти столы стоят тут не один десяток лет, и за все это время их не то что не мыли, никто даже не удосужился их протереть тряпкой. Такой же чистоты скамьи, на которых восседали бравые молодцы разной степени осоловелости. Вдалеке от входа барная стойка, вокруг нее шумно веселилась компания из пяти мужчин в широкополых шляпах с перьями, зеленых плащах и явно при оружии. За стойкой крутился маленький человечек, который только и успевал, что разливать хмельное по кружкам. Их тут же уносили две внушительных форм девушки в зеленых платьях с серыми передниками. Когда-то эти передники явно были белыми, но это осталось в далеком прошлом. Не смотря на свои габариты, официантки проворно сновали между столами, обслуживая клиентов и уворачивались от наглых рук, которые так и норовили ухватить, кто за попу, кто за грудь. Не всегда, впрочем, это удавалось. Но они не обращали внимания на эти фамильярности, подхихикивали и бежали дальше по своим делам.
   Одинцов с трудом выбрал себе свободный стол в дальнем углу. Очень удачное место. И его никто особо не видит, и у него все на виду. Подозвал к себе одну из розовощеких пышнотелых официанток, заказал себе жареного мяса с овощами, литровый кувшин пива для начала. Да чтобы не сильно отличаться от остальных посетителей, прихватил девушку за попку. А ничего так... Даже очень понравилось. Девушка довольно зарделась, и, активно качая бедрами, удалилась к барной стойке.
   Пока Серега ждал заказ, он попытался разобраться, как очутился в этом городе, а для начала в осеннем лесу.
  

***

  
   Все происходило у него на глазах. Еще позавчера утром они с семьей поехали за грибами. Семью Одинцовых представляли отец, мать, старший брат Михаил, да его жена Ольга. Решили ехать на двух машинах: отцовской "девятке", старое авто для дачного использования, да на служебном "Уазе-патриоте" брата. Серега свой "Мерседес" решил оставить на даче. По таким буеракам и колдобинам он долго не протянет. Дорога неблизкая, но зато грибы гарантированы. Все леса возле дачного поселка давно уже исхожены, изброжены, да вытоптаны. Поэтому поднялись засветло, позавтракали, мама с Ольгой расстарались, да тронулись в путь. На место добрались к десяти утра, да сразу углубились в лес. Разбрелись по сторонам, изредка перекрикивались, чтобы не потеряться.
   Не смотря на то, что осень только началась, и время самое что ни на есть грибное, с этим делом Сергею не везло. Пара белых, да и то давно заселенных червями - вот и вся добыча. Поэтому вскоре он потерял всякий интерес к собирательству, и стал больше глазеть по сторонам. Может поэтому и наткнулся на дыру в земле. Вроде бы ничего примечательного. Мало ли заросших временем и травой дзотов и окопов по лесам раскидано. Во время Второй Мировой тут бои на каждом шагу шли, так что под землей укреплений, да заброшенных фортификаций полным полно.
   На дне ямы клубился какой-то дым, похожий на утренний туман. И черт Сергея дернул, прыгнуть на дно ямы. Захотелось представить себя на месте бойца красной армии, для большего сходства только ППШ и пилотки не хватало. Серега и сам не заметил, что с ним произошло, когда он очутился на дне ямы. На секунду перед глазами свет померк, да голова закружилась. Серега чуть было не упал, с трудом удержался на ногах, схватившись за борт окопа. Восстановив дыхание и зрение, он выбрался из ямы.
   Вот так совершено буднично, без грома и молний, и прочей зрительной мишуры, он оказался в новом, неизведанном мире. Только сперва Одинцов даже не догадывался об этом. Он еще с полчаса побродил по окрестностям, на удивление насобирал полную корзину грибов. И откуда они все повылезали. Он мог поклясться, что этими местами уже ходил, и ничего не было. Наконец, он решил вернуться назад, к машине, и тут обнаружил, что машины нет. Не только отцовской, но даже Патриот брата исчез, как сквозь землю провалился. Может, конечно, родню покусали лесные осы, те взбесились и решили его бросить посреди этой глухомани. Но в эту версию верилось с трудом.
   Немного отдохнув, Сергей решил выйти на большую дорогу и добраться до ближайшего поселка. Идти не так уж и далеко. Километров десять. Но в душе жила надежда, что родные просто поменяли место дислокации, решив подобрать его на обратном пути. Тогда далеко он не уйдет. С надеждами через полчаса пришлось распрощаться. Асфальтированной трассы нигде не было. На ее месте стоял непроходимый лес, да грибов, словно в насмешку, было на каждом шагу. В сердцах, Серега зашвырнул корзинку с добычей далеко в кусты и упрямо пошел вперед.
   Смеркалось. От голода урчало в животе, да ужасно хотелось пить. С водой вопрос решил быстро. Нашел ближайший ручей и напился вволю. А вот на ужин он насобирал белых грибов и съел их сырыми. Другие грибы трогать не рискнул. Никак не мог вспомнить, можно ли их есть без термической обработки.
   Ночевать пришлось в лесу. Одинцову повсюду мерещились волки и прочие лесные хищники. Всю ночь он боролся со своими страхами и мнительностью.
   На следующее утро Сергей продолжил путь. Он все еще надеялся, что дикие места закончатся, и он выйдет к цивилизации. Вот и я, встречайте, пришел. Но чаянья не оправдались.
   К исходу дня он все-таки вышел к населенному пункту. Увиденное его сильно потрясло. Он сел на землю и долго сидел, не шелохнувшись, словно околдованный, в дерево превращенный. Перед ним лежало большое село домов на двадцать с приусадебными участками. Мычали коровы, заливались задорным кукареканьем петухи. Только не это его удивило. На двадцать участков ни одной машины, ни одного столба с высоковольтными проводами. А при одном взгляде на прогуливающихся по улочкам между домами мужичков и бабенок складывалось впечатление, что он угодил на съемки очередного исторического фильма.
   В деревне его встретили напряженно. Мужики смотрели косо, да не верили в его слова, что мол де заблудился несколько дней назад, пытаюсь домой вернуться. Его спросили, из каких он мест и куда бредет. Пришлось придумывать на скорую руку. Мол, из деревни Дубки, иду в сторону Новосокольники. Покивали головами, поцокали сочувственно языками, явно не поверили ни одному слову, но в гостеприимстве не отказали. Определили на постой к старушке, что на окраине деревни жила. Там Серега наелся до отвала какой-то скользкой, но очень сытной кашей с жалкими мясными вкраплениями, отведал местной браги. Старушка очень настаивала. Правда, поспать не удалось. От бражки всю ночь живот пучило. Хорошо хоть спать его на скамье возле дверей определила. Не далеко до ветра бегать.
   На следующий день Сергей вышел к городу. Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что занесло его очень далеко от дома. Тут не то что об автомобиле или там сотовом телефоне не слышали, да даже о существовании табака не догадывались. А курить очень хотелось. Сегодня ушла последняя сигарета из пачки. Так что налицо табачная проблема. Знал бы он, что в такую передрягу попадет, рюкзак сигаретными блоками бы набил. Хотя с другой стороны, в этом есть и свои плюсы. Он давно собирался бросить, а тут такой редкий шанс.
  
   Появилась пышная официантка с подносом, на котором стоял кувшин с пивом и деревянная кружка. Подмахнув полотенцем стол прямо перед лицом Сереги, она взгромоздила кувшин на стол, бухнула рядом кружку, очаровательно так улыбнулась и сообщила, что мясо будет чуть позже. Господин, пусть подождет немного. При этом развязанный ворот ее рубахи открывал соблазнительный вид на ложбинку между крепкими грудями прелестницы.
   Когда девушка упорхнула, Сергей налил себе пива, отхлебнул, посмаковал и остался доволен. На бабкину бражку, после которой его организм прошел полное очищение, местное пиво совсем не походило. Пить можно.
   Осушив, не отрываясь полкружки, Серега крепко задумался. И было о чем. Надо было решать, куда это он попал. Первый вывод напрашивался тут же. Куда-то в прошлое. Второй вывод, в весьма недружелюбное прошлое. Ему доводилось раньше читать в ярких книжках о героях, которых заносило в тот или иной уголок отечественной и зарубежной истории, никогда не мог подумать, что и ему придется примерить на себя костюм "попаданца". Только вот окружающие его реалии мало напоминали книгу. Того и гляди надерут ему задницу, или мечом брюхо попортят, будет уже не до приспособляемости.
   Надо было решать, что делать дальше. Куда идти, и вообще как жить в новом мире. Выпив еще немного пива, Серега обнаружил перед собой девицу с тарелкой мяса и овощей. А жизнь не так уж и плоха. Официантка откровенно строила ему глазки, раздевала так сказать на месте. Серега решил, что сейчас накатит еще для смелости и отправится свершать подвиги на любовном фронте. Но не тут то было.
   Расправившись с мясом и овощами, Одинцов подозвал к себе приглянувшуюся официантку.
   - Посчитай меня, голубушка.
   - С вас десять солей, - тут же ответила она.
   С глубокомысленным видом Серега забрался в карман, демонстративно погремел мелочью и извлек десяти копеечную монету. А что как раз. Она просила десять неведомых солей. А тут как раз цифра "10" нарисована. Серега катнул монетку по столу. Девушка поймала, удивленно взглянула на нее и, не сказав ни слова, упорхнула в другой конец трактира, оставив Сергея допивать пиво.
   И пяти минут на прошло, как напротив него плюхнулся грозный мужик со спутанными волосами и нечесаной бородой в кожаной куртке, голое горло повязано красным шейным платком. На голове плоский блин каски, закрепленный под подбородком кожаным шнурком. Мужик злобно зыркнул на Одинцова, сграбастал кувшин со стола и выхлебал его содержимое в один присест. После чего сытно рыгнул и спросил:
   - Из каких краев будешь?
   От подобной наглости Серега стал закипать. Нет, ну не нахал ли человек. Мало того, что все пиво его выпил, так еще и допрашивать удумал. Но тут же постарался взять себя в руки. Может, у них тут так принято. Знак особого уважения к гостю, выпить из его кружки. Акт особого доверия.
   Ладно. Попробуем сыграть по их правилам. Хотя местные обряды Сергею очень не понравились. К тому же, ирония злой судьбы, именно сейчас ему дико захотелось еще пива.
   - Из далеких. Там за горами, за лесами. В общем, идти умучаешься.
   - А к нам чего подался? - мужик пристально посмотрел на Сергея.
   - Решил мир посмотреть, себя показать.
   - Ясно. Только вот одна беда, ты мне не нравишься. И деньги у тебя какие-то неправильные. Да и пиво у тебя кончилось.
   Одинцов почувствовал, что вечер перестал быть добрым. Да и отчего-то очень сильно захотелось садануть непрошенному гостю прямо по каске. А еще тут соблазнительно стоял пустой кувшин.
   - Странные у вас какие-то обычаи. Да и места какие-то странные, - задумчиво произнес Серега.
   Новая фраза сильнее обозлила незнакомца.
   - Тебе чего наши обычаи не нравятся? Не ну ты дохляк совсем зарвался. Сейчас я тебя уму-разуму учить буду.
   Мужик грозно засучил рукава. А Сергей отчего-то с удивлением подумал о том, что ни разу не приходило ему до этого в голову. Он четко понимал речь иномирян, и они его тоже. Но если он угодил в прошлое, то и местные должны говорить на другом языке. А они лопочут, словно только сейчас вместе с ним через дырку между эпохами из двадцать первого века выбрались. Чудно как-то.
   - Ты меня чумной совсем разозлил. Я таких как ты не люблю. Пришел, понимаешь. Никто тебя не звал. Да еще разодет, словно пугало огородное.
   Мужичок, не смотря на весь свой воинственный вид, не спешил переходить к решительным действиям. А приступил к словесной атаке. Может, и это у них обряд такой. Перед тем как рыло друг другу начистить, попытаться уболтать друг друга до смерти.
   Одинцов решил не дожидаться продолжения словесного извержения и сам перешел в атаку.
   Он резко ухватил мужичка за голову и от души стукнул его об стол. Чтобы тот надолго запомнил урок, повторил это еще дважды и отпустил. Мужичок обессилено рухнул под стол.
   Серега было решил, что на этом конфликт закончен, но у мужичка нарисовалось несколько особо впечатлительных друзей, которым не понравилось то, как пришелец обошелся с их корешем. От барной стойки бодро поднялись пятеро мужчин в широкополых шляпах с перьями, зеленых плащах и явно при оружии. Прощать такое наглое и агрессивное поведение Сереге они не собирались.
   - Ну и влип ты, парень, с лесными егерями в потасовку лучше не ввязываться. А коль ввязался, так беги, что было сил. - Посоветовал ему старичок, сидевший за соседним столом. При этом он прихватил свой кувшин с пивом и кружку и поспешил ретироваться подальше, чтобы ненароком чего-нибудь не прилетело.
   Одинцов был и рад воспользоваться советом старичка. Ему самому не улыбалась перспектива трактирной драки, только вот беда. От выхода он находился на значительном расстоянии, да и его уже успели перекрыть трое очень подозрительного вида товарищей. В просторных рубахах, кожаных жилетах, грубых полотняных штанах и в сапогах с высоким голенищем. Выглядели они как самые настоящие разбойники с большой дороги. Да ножички, возникшие у них в руках, не оставляли никаких сомнений в их профессии. Только по какому-то недоразумению эти ножички не дотянули до мечей. Чуть-чуть размера не хватило, каких-то пять-десять сантиметров.
   - Ты гнида такая зачем Скопаря обидел? - произнес один из разбойников.
   - Не хорошо людей славных обижать. - Поддержал его один из егерей. Тот что помоложе. При этом он красноречиво засучил рукава и уже взялся за рукоять меча.
   Серега бегло осмотрел поле грядущей битвы. Наметил для себя несколько опорных точек и медленно вырос из-за стола.
   На полу зашевелился Скопарь, но Серега тут же его успокоил выверенным ударом ноги в голову. Теперь он точно долго не поднимется. Но это действие очень не понравилось разбойникам. Они без лишних слов бросились на обидчика.
   Не дожидаясь, пока они его схватят, Одинцов заскочил на стол и запрыгал по столам, как юный акробат, при этом умудрился не опрокинуть ни одной миски, ни одного кувшина. Даже пальцы никому не отдавил, хотя некоторым следовало бы. В считанные секунды он оказался за спинами разбойников. Те даже опомниться не успели. Не то что развернуться и встретить противника лицом к лицу. Этим Серега и воспользовался. Он поймал примеченный заранее ухват, которым доставали горшки с тушенным мясом из печки, да протвини с выпеченными хлебами, и что было сил огрел им по спине одного из молодцов. Разбойник от неожиданности заорал, да подпрыгнул метра на два вверх. Еще бы. Недавно ухват был в печке и еще не успел до конца остыть. Другие разбойники бойко обернулись и бросились к Сереге. Одного он ткнул ухватом в грудь, отбросив к противоположной стене, а другой не растерялся, подскочил к Сергею и попытался пырнуть его ножом. Тут уж пришлось Одинцову уворачиваться, правда при этом он выронил ухват.
   Безоружный он тут же словил прямой встречный в челюсть, перелетел через дубовый стол и скрылся из виду. Разбойник, обрадованный победой, бросился было к нему, но упал на пол, остановленный разбитым о его голову кувшином.
   Как это водится, в трактире всегда найдутся не дураки подраться. А им все равно об кого руки чесать, да и братьев Расстегаев все давно знали. О них шла молва, что "виселица по ним давно плачет". Сущие разбойники. Чем занимаются и где никто не знал. Раз в месяц они заявлялись в город, да неделю гуляли по всем окрестным трактирам, так что дым коромыслом стоял.
   Успокоивший разбойника кувшином местный мельник, дородный дядька, с солидным пузом и кулачищами, что два амбарных замка, поднялся из-за стола и зычно крикнул на весь трактир:
   - Наших бьют, мужики!
   Что тут началось!
   Когда Одинцов наконец-то очухался и поднялся из-за стола, он увидел, что в трактире не дрался только ленивый. Повсюду летали миски и кружки, благо, что они были сделаны из небьющихся материалов, разлетались в осколки кувшины. Все друг друга мутузили с таким воодушевлением, словно это и не побоище вовсе, а всеми горячо любимый народный праздник.
   Теперь главная задача выбраться отсюда и не получать нечаянно по голове. С первого взгляда задача казалась неразрешимой.
   Внимательно осмотревшись, Серега обнаружил давешних разбойников. Они были сильно заняты разборками с мельником и его друзьями. Те зажали их в угол и пытались намять ребра. Разбойники к себе близко никого не подпускали, выставив ножи, но и сами выбраться из ловушки не могли. Как говорится, сами себя и заперли.
   Лесных егерей Одинцов не увидел. Решил было, что они тут во всеобщей свалке участвуют, и собрался делать ноги, благо двери совсем близко. Рукой подать. Только не тут-то было.
   Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, как услышал свист рассекаемого воздуха. Думать было некогда. А инстинкт подсказывал ему срочно падать. Что он и сделал. Если бы не послушался инстинкта, остался бы без головы. Оказавшийся у него за спиной егерь отрубил бы ее к чертям. Правда, ничуть не разочаровавшись в неудачной попытке, егерь перешел к другим активным действиям. И попытался ткнуть Серегу мечом промеж глаз. Одинцов не мог этого допустить. Он сделал кувырок вперед, проскользнул между широко расставленных ног бородатого гиганта, недавно вошедшего в трактир и не успевшего сориентироваться в ситуации, и тут же схватил примеченную ранее кочергу.
   Гиганту не повезло. Удар, предназначавшийся Сергею, разрубил ему шею. И, громко хрюкнув от обиды, он завалился на пол, разбрызгивая вокруг себя густую темную кровь.
   Егерь тоже немного растерялся. Он совсем не хотел убивать ни в чем не повинного мужика. Теперь отчитывайся перед городской стражей, пиши рапорты, да объяснительные. Потом еще по судам затаскают. Егерь сильно огорчился внезапной смертью гиганта, потому и пропустил сильный удар кочергой по голове. Егерь покачнулся и упал на труп.
   Одинцов хотел было отбросить кочергу и бежать, но коллеги лесного егеря перекрыли ему все пути к бегству. Со всех сторон посыпались удары. Серега, сам не понимая, как у него это получается, умудрялся отражать их. Хотя жить захочешь, и не такие чудеса вытворять начнешь. Только вот долго ли он продержится? Неожиданно оказавшийся очень проворным пришелец уже сильно разозлил егерей.
   Наконец Сереге удалось отразить удар меча и рубануть кочергой по голове одному из них. Не теряя времени, он перепрыгнул через рухнувшее тело, взлетел на стол и упал, поскользнувшись на пролитом пиве и попавшей под ногу куриной ножке.
   Хряснулся спиной знатно. Этим падением тут же поспешили воспользоваться егеря и бросились к нему. Четверо сшиблись плечами, при этом умудрившись наступить на поверженного пятого товарища. В результате образовалась знатная куча-мала.
   И в этот момент входные двери распахнулись, и раздался оглушительный свист.
   Что тут началось. Предыдущее побоище по сравнению с повальным бегством казалось детской игрой в песочнице. Кто-то рванул к входным дверям. Только таких умников оказалось приличное количество, в результате образовалась такая толчея, что никому не удалось воспользоваться дверями. Самые умные попробовали скрыться через черный вход. Ирония судьбы заключалась в том, что никто не знал, где он находится. В результате буйная толпа просто разнесла в доски барную стойку, опрокинула несколько пивных бочек. От напора они лопнули и ароматный напиток, выплеснувшийся рекой на пол, повалил всех.
   Одинцов все это время лежал на столешнице лицом к потолку. Оклемавшись после падения, он поднялся на ноги и окинул взглядом поле брани. Ужаснулся. И было чему. Неожиданно решивший сбежать народ, попросту забаррикадировал собой все выходы. Спаслись только парочка отчаянных, которые выпрыгнули в окно, разбив стекла своими телами. Решившие повторить их подвиг, заблокировали и этот выход.
   В этот момент двери в трактир распахнулись, и в помещение одновременно влетело с десяток круглых мешочков. Упав на пол, они порвались и по трактиру распространился густой очень гнусно пахнувший дым.
   Народ пытался зажать нос и спрятаться от дыма, только он проникал везде. А уж от вони голова кружилась. В результате те, до кого дым все-таки дотянулся, падали на пол и застывали, словно мертвые.
   Одинцов стоял высоко. Дым не успел до него дотянуться, поэтому он видел, как в трактир ворвались с десяток воинов с алебардами наперевес. По всей видимости, это были стражники. В нагрудном панцире, остроконечном шлеме, налокотниках и нарукавниках они выглядели как любители экстремального спорта. Особый шарм им добавляли сапоги, окованные поверху металлом. Все это железо при беге гремело и бряцало, словно разразившаяся в отдельно взятом месте гроза, правда без молний и дождика.
   Быстро сориентировавшись на месте, стражники поволокли буянов на улицу. Народ особо не сопротивлялся. Даже те, до кого не дотянулся гнусный дым. Похоже, сопротивление властям тут было не в моде. При этом стражники матерились на чем свет стоит и щедро награждали покорных граждан тычками, пинками и подзатыльниками.
   Кто-то попытался сдернуть Серегу со стола. Не разобравшись в ситуации, Одинцов саданул наглеца сапогом в лицо. Судя по сдавленному вскрику, попал. Правда, тут же он увидел, что лучше бы так не делал. Пострадавшим оказался один из стражников. От неожиданности, а главное борзости нарушителя, стражник выронил алебарду и схватился за ушибленное место. Из-под пальцев побежала кровь. Знатно приложил. По-другому Серега и не умел.
   Коллеги стража порядка ужасно разозлись. Сергея схватили за руки и за ноги. Не церемонясь, сдернули со стола, да ради убедительности пару раз саданули кулаком промеж глаз.
   Одинцов понял, что лучше всего послушаться и не оказывать сопротивление при задержании. Закон на их стороне. Еще рубанут алебардой по шее. Потом скажут, что так и было. Лучше уж разобраться во всем в более спокойной обстановке.
   Из-за барной стойки выскочил щупленький мужичонка, видно хозяин трактира и заголосил:
   - Разорили! Обидели! Унизили! Справедливости и возмездия прошу.
   Один из стражников, видно старший по званию, подошел к нему и спросил:
   - Кто зачинщик и смутьян всей этой драки?!
   Почему-то Серега даже не сомневался в ответе трактирщика.
   - Да вот он! - сказал хозяин, да показал пальцем на висящего в цепких руках стражи Одинцова. - Поел, выпил, да деньгами фальшивыми заплатить пытался. Егеря вот и вмешались в непотребство это.
   - Разберемся. Накажем, - заверил трактирщика старший и повернулся лицом к Сереге.
   Он ничего не успел сказать, потому что в следующее мгновение обиженный стражник отомстил обидчику и крепко приложил Серегу плоской стороной алебарды по голове.
   В глазах у Одинцова померкло, ноги подкосились, и он рухнул в беспамятстве.
  

Глава 3

ВЫКУП

  
   Утром Серега обнаружил, что в соседних камерах полно народу. Кое кого он даже узнал. Его впрочем тоже. Не смотря на то, что хозяин трактира все убытки решил на него повесить, стражники все же прихватили парочку егерей, трех громил, активно участвовавших в потасовке, да трех разбойников, любителей холодного оружия. Всю ночь они проспали под воздействием гнусного дыма, а поутру очухались. Только вид у них был очень несчастливый. Голова видать раскалывалась, а, увидев пососедству причину всех своих бедствий, и вовсе огорчились. Одинцов услышал о себе массу нового и интересного, только вот почему-то до ужаса однобокого. Все больше про свои сексуальные пристрастия, да всей его семейки, начиная от матери, заканчивая несуществующими сестрами.
   - Слышь, Сергей, а я смотрю ты очень популярен, - оценил Лех Шустрик и довольно улыбнулся.
   Серега на это ничего не сказал. Лишь поудобнее, если это было только возможно, расположился на нарах и стал ждать, как дальше судьба повернется. Все равно за решеткой много не навоюешь.
   Вскоре утихомирились и его враги.
   Но не все.
   Один из бравых егерей подошел к краю камеры, взялся руками за решетку, словно решил ее выломать, и прижался лицом к прутьям. И без этого не красавец, а сейчас выглядел так вообще страшно. Бледное вытянутое лицо, большие водянистые глаза, толстый нос, расплющенный о прутья, тонкие губы и грязная пакля волос. В дополнение ко всему под глазом впечатляющий синяк, да старый зарубцевавшийся шрам, протянувшийся вдоль горла, словно кто-то пытался сделать ему колумбийский галстук, но неудачно. Пациент выжил.
   - Слышь ты, смертник, ты откуда такой красивый нарисовался? Я тебя, человечек, на всю жизнь запомнил. Ты теперь знай, что Гурт Гнилушка тебя вовек не забудет. Когда я отсюда выйду, мы с тобой обязательно по душам поговорим.
   - Гнилушка, отстань от человека. Ты то отсюда может и выйдешь, а вот он вряд ли, - произнес один из егерей.
   И камеры взорвались хохотом.
   Одинцов на них внимания не обращал. Пусть гогочут. Все равно правда на его стороне останется.
   В конце коридора показался ночной тюремщик. Он был не один, а в компании трех стражников, вооруженных алебардами, и богато одетым господином. Его достаток легко можно было определить по дорогому камзолу с надутыми рукавами и золотыми пуговицами, массивной золотой цепи с медальоном, меховой шапке с двумя хвостами и плащу, спускавшемуся к сапогам. Тюремщик семенил подле него и, судя по заискивающему тону, прогибался изрядно.
   - Князь Боркич, какая радость, что вы к нам заглянули. А мы уж и не ждали вас тк скоро. Помнится, на прошлой неделе вы к нам приходили за товаром. Мы уж и не чаяли...
   - Да как не зайти то, когда по всему городу слух такой идет. Про бойца несравненного, который всю таверну старого хмыря Микулы по бревнышку раскатал. Если бы не наши несравненные стражи порядка, он бы и дальше пошел колобродить по окрестным кабакам.
   Голос у князя был грубый с придыханием, но чувствовалось, что он себе цену знает.
   - Есть у нас такой. Есть. Недавно доставили. Пока сидит тише воды, но глаза злые, чистый зверь, - поддакнул тюремщик, забегая вперед князя, чтобы дорогу показывать. Но князь и без него неплохо разбирался на местности.
   Серега внимательно прислушивался к разговору гостей и не сразу заметил, что все обитатели камер смотрят пристально на него. С чего бы такая популярность?
   - По твою душу идут, - успел ему шепнуть Лех.
   Сергей кивнул в ответ. Мол, понимаю, спасибо, что предупредил. Но потом только до него дошло, что сказал Шустрик. Это получается, про него говорят, что он таверну по бревнышку разнес, это у него взгляд злой, чистый зверь. Что за чушь несусветная?! Надо объяснить князю, вроде он с виду разумный человек, что это все глупость и выдумки. Он тут не причем. Всего лишь мимо проходил, когда драка началась. Сам то он не местный... Да, стоило признаться, что с легендой дела обстояли хуже некуда. Надо бы срочно придумать что-нибудь стоящее, пока его не заподозрили еще и в чернокнижие и не сожгли на костре.
   - Поговаривают, что этот зверь, когда его брали, пятерым стражникам все ребра пересчитал, а одному даже голову разбил. Бедняга, говорят, скончался вчера ночью, - продолжал рассуждать князь Боркич. - Мне бы такой молодец очень пригодился, конечно. Но вначале нужно на товар глянуть, а то вдруг и зубы гнилые, и самому уже восьмой десяток пошел. Молва народная, она же того, приукрашивать любит.
   Одинцов поначалу даже испугался. Неужели и, правда, он в запале драки кому-то голову проломил. Никогда драчливостью не славился, а вот тут на тебе. Стоило угодить в прошлое, в иной мир, вышли наружу все дурные наклонности. Но память подсказывала, что не было этого. Никому он голову не разбивал, да ребра не крушил. Его сразу и повязали, даже рыпнуться не успел, и слово "мама" вякнуть.
   Князь Боркич остановился напротив камеры Сергея и уставился на него, словно купец на знатного жеребца на торгу. Руки на животе сложил, есть чем похвастаться, да вцепился в дорогой пояс, расшитый драгоценными камнями.
   - Этот что ли? - с сомнением в голосе произнес князь. Видно было, что он сильно разочарован. - Хиловат. Хиловат.
   - Да он вроде неказистый, но словно волк, который в пылу ярости и медведя завалить может, - тут же затараторил тюремщик. Упускать звонкую монету ему очень не хотелось.
   - Медведя говоришь, - задумчиво произнес князь.
   Тюремщик жадно облизнулся. Князь славился щедростью, когда ему товар приглянется. Тут уж главное не прогадать.
   - Медведя, медведя. Смотрите какой у него взгляд злой. Всю ночь на стенку кидался, да прутья пытался выломать. Еле утихомирили. Я ему в пищу снотворного подмешал. Так он до утра и продрых.
   От такого наглого вранья Серега сначала даже дар речи потерял. А Лех Шустрик, выглядывающий из-за спины князя и тюремщика строил такие уморительные рожи, что хотелось придушить его, чтобы не потешался над горем.
   - Да что вы его слушаете. Он же врет бесстыже, - вскочил с нар и подбежал к клетке Серега. - Ты смотри, хиппи недоделанный, я ведь из клетки выберусь, и глаз тебе на задницу натяну за такое вранье.
   - Во-во, смотрите на него, какая ярость, сущий зверь, - обрадовался реакции Сергея тюремщик.
   - Да, есть у него задор в очах. Начинаю верить в молву народную, - покачал головой князь и огладил пятерней черную густую бороду.
   - Какая молва, какой задор. Я вчера ничего такого не делал. Сел в трактире пивка выпить, а тут эти подкатили... - Серега отчаянно кивнул в сторону соседей сидельцев, - да драку затеяли. Я только уворачиваться успевал. А потом вообще под столом спрятался.
   - Князь Боркич, дозволь слово молвить, - внезапно заговорил егерь Гурт.
   Князь поворотился к нему. Лицо расплылось в широкой ухмылке.
   - Ты ли это, Гнилушка? И что опять набедокурил?
   - Есть маленько, - заискивающе улыбнулся Гурт. - Молва правду говорит. Я как раз вчера в таверне Микулы и сидел, когда этот пришел. Мы с друзьями отмечали удачную охоту. А тут вваливается, начинает хватать девчонок прислужниц за мягкие места, чуть ли не завалил одну прямо на столе. И это при всем честном народе. Мы понятное дело вступились. Тут что началось. Если бы не наши стражи порядка, этот безумец ни за то бы не образумился. Не то что таверну, полгорода бы в щепу разнес.
   Князь перевел взгляд на Одинцова, потерявшего от подобной наглости дар речи, и покачал головой. Гурт Гнилушка за спиной князя состроил зверскую рожу и показал Сереге язык, похожий на кусок гнилого мяса.
   - Вот так так. А с виду то и не скажешь. Ну что делать. Беру я его. Почитай городская казна штраф ему выкатила, так вот штраф этот я погашу. Да плюс сто марок серебром сверху. За хорошего бойца не жалко.
   - Двести, - выпалил тюремщик и жадно облизнулся.
   Князь помолчал, покачал головой и сказал.
   - Согласен. Только ты мне к нему тогда кого-нибудь в качестве подарка дай. А то как-то несолидно.
   - А чего не дать. Дам. Вот хотя бы его.
   И тут тюремщик ткнул пальцем в Леха Шустрика. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват.
   Князь свой подарок даже взглядом не удостоил. Только пробурчал под нос.
   - Ну что ж, для скотника в самый раз.
   Тюремщик направился с высокопоставленным гостем на выход, когда князь вдруг остановился и, не оборачиваясь, спросил:
   - А с Гнилушкой ты, что делать собираешься?
   - Так что делать, что делать. Гильдия лесных егерей уже за этой братией своего сутяжника прислала. Сейчас сидит у нас, бумажки заполняет. Штраф заплатил, так что к вечеру выпустим.
   - Это хорошо. - Оценил князь. - Ты мне мою покупку тоже оформи побыстрее, не тяни. Да привози на постоялый двор "Три сосны". Завтра хочу к дому выдвинуться. Так что тебя только ждать буду.
   - Не извольте беспокоиться, - пообещал тюремщик.
   И они скрылись за углом.
   Одинцов обессилено доплелся до нар и рухнул на них. Мог ли он подумать несколько дней назад, что попадет в другой мир (куда он попал, с этим еще разобраться надо), поучаствует в трактирной драке, и угодит в рабы. Как теперь из всего этого дерьма выкарабкиваться, ни малейшего представления.
   - Вот это мы называется с тобой влипли. Основательно. Ладно ты, драчун, задира, забияка, но вот мне то почто такая участь, - переживал Лех Шустрик.
   - Не волнуйся ты так, князь Боркич хозяин добрый, - подал голос Гурт Гнилушка. - О своем имуществе он всегда заботится наилучшим образом. А то что у него рабы долго не живут, так в этом все пагубная привычка князя виновата. Уж очень он азартный человек.
   - Так это тот самый Боркич, глава гильдии Ристалищ? - от удивления и испуга глаза Леха Шустрика расшились до неимоверных размеров.
   - Он самый.
   - Хорошо, что меня он на скотник определил. Оттуда и утяпать можно, а вот тебе Сергей точно не позавидуешь.
   - Какой он Сергей? - возмутился Гурт. - Слышал, как его тюремщик назвал? Волк он. Чистой воды Волк. Его теперь на медведей натравливать будут. Так что готовься.
   Одинцов лежал молча и ни на что не реагировал. Ему уже не было страшно. Весь свой страх он изжил, пока скитался по лесам. Теперь же осталось только острое, неистребимое желание выжить. Выжить любой ценой. Волк, говорите. Будет вам Волк. Надо и медведя загрызу. Только в рабском ошейнике ходить не стану. Выберусь и из этой ловушки. Руки в кровь раздеру, но выберусь. Посмотрим, что ты за человек такой, князь Боркич, и с чем тебя едят.
  

***

  
   Вечером за ними прислали карету. Вернее каретой это можно было назвать лишь с большой натяжкой, скорее коробка, склоченная из грубой не ошкуренной древесины, поставленная на тележные колеса. Карету тянула одинокая понурая лошадка, настолько же несчастная, как и те люди, кого она должна была перевозить. Грязная шкура местами была натерта упряжью до крови и образования толстой мозолистой корки. В глазах же лошади читался могильный холмик, где она могла бы обрести долгожданный покой.
   Карета подкатила к воротам городской крепости. Из нее выбрался кучер в кожаном пальто, замызганных полотняных штанах, давно забывших о своем изначальном цвете, высоких сапогах с ботфортами и котелке на лысую голову. Кучер окинул взглядом высокую крепостную стену из серого поросшего мхом камня, две сторожевые башни, нависающие над мостиком, перекинутым через ров, полный мутной вонючей жижой, и довольно крякнул. Он подошел к крепостным воротам и забухал в крохотную дверцу караулки затянутым в кожаную перчатку кулаком. На уровне глаз открылось оконце, забранное решеткой, и на пришельца уставилось заспанное существо с грязными волосами шлемом, сбившимся на затылок, и красными поросячьими глазками.
   - Передай Минчу Вустру, что за товаром купленным князем Боковичем прибыл Ханс Хромой. Он знает меня. Да пошевеливайся рыбья твоя башка!
   Минч Вустр, главный тюремщик градообразующей крепости Рибошлиц, еще утром показывал князю Боркичу живой товар, и он конечно же знал, кто такой Ханс Хромой. Эту бестию знали все в городе и молились всем богам, чтобы он побыстрее уехал вместе с своим хозяином назад в свои владения. Когда-то давно, лет этак сто с лишним назад, Рибошлиц входил в наследные владения княжеского рода Боркичей, но потом в ходе восстания Ста Шапок провозгласил свою независимость. Князья Боркичи регулярно пытались вернуть мятежный город под свое управление, только вот ничего не получалось. Начать полномасштабную войну князья не могли себе позволить по экономическим причинам, а политические и дипломатические выкрутасы ни к чему не приводили. Так и продолжал Рибошлиц управляться выборными от народа. Так называемым Советом Ста Шапок. А каждый приезд нынешнего князя Боркича воспринимался в городе настороженно, не смотря на то, что князь вроде бы позабыл о былых разногласиях и не помышлял лишить город независимости. Его интересовали дела лишь организованной им Гильдии Ристалищ, приносящей ему существенный доход.
   Заслышав о приезде Ханса Хромого, Минч Вустр отослал дюжину стражников в арестантские подвалы готовить покупку к доставке. Сам же отправился навстречу грозному Хансу. Никто не знал, какое он место занимает при князе. Толи кучер, толи камердинер, толи секретарь, но в любом случае место значимое и ссориться с ним было себе дороже.
   Появление стражников узники восприняли с воодушевлением. Егеря засуетились, повскакивали с нар и прильнули к решетке. Видно надеялись, что это за ними пришли. Стража же прямиком направилась к камере, в которой содержался Лех Шустрый. Его первым выволокли наружу. Лех не сопротивлялся, даже улыбался. Но все-таки пинка под зад окованным в металл сапогом получил. Видно так, для проформы.
   - Чего деретесь, гады?! - возмутился он.
   Бородатый стражник ухмыльнулся и ласково так сказал:
   - Шевелись, давай. Некогда тут с тобой.
   Только вот от этой ласки в голосе, кровь в жилах стыла.
   Услышав шум в коридоре, Одинцов тоже поднялся с нар и решительно направился к открывающейся решетке. Стража его намерение не поняла. Поэтому он тут же схлопотал тычок обратной стороной секиры в живот и сложился пополам от боли и резкой нехватки воздуха в легких. Воспользовавшись его беззащитностью, двое дюжих стражников облапили его с двух сторон, схватили под руки и потащили на выход.
   Бородатый только заметил.
   - Поосторожней там с товаром. Князь порчу не любит.
   - А мы им на дорожку маковухи глотнуть дадим. И никакой порчи. Только одна бодрость и веселость духа.
   Сквозь пелену боли услышал Серега.
   Первым делом их приволокли в какое-то служебное помещение, где за большим столом, заставленным стеклянными колбочками, соединенными трубками, сидел седой мужик в больших очках. Увидев арестантов на пороге, химик сразу понял, что от него хотят. Из большой деревянной бочки с краном нацедил в две железные кружки какую-то мутную жидкость и протянул их стражникам. Не церемонясь, они заставили выпить Леха и Сергея этот подозрительный напиток. Они не сопротивлялись. Травить их не будут, да и вреда наносить не собираются, по крайней мере видимого. Как-никак дорогостоящая покупка уважаемого клиента. За порчу он не только шкуру заживо снимет, но и обратно наденет предварительно нашпиговав ее ржавыми гвоздями.
   Маковуха по вкусу напоминала забористый квас. Только от нее сразу же и сознание прояснилось, и боль куда-то исчезла, и мир вокруг показался каким-то радостным и ярким. Лех, видно осознал, что стражники ему братья родные, и попытался упасть в объятья бородача. Тому это не понравилось, и он грубо оттолкнул Леха, но Шустрик на него не обиделся.
   Значит, их все-таки опоили, чтобы посговорчивее были на первое время. Не велика беда. Серегу другой вопрос больше заинтересовал. Откуда в этих средневековых казематах химическая лаборатория могла взяться? Правда, он тут же вспомнил о Ломоносове, который вовсю химичил в далеком восемнадцатом веке, да и до него алхимики разные порошки и жидкости мешали, чтобы посмотреть, что получится и как на этом можно заработать.
   Под руки их вывели на залитый ярким солнечным светом крепостной двор и поволокли за ворота. Открывать их никто не спешил. Арестантов вывели через караульную дверку и подвели по каменному откидному мосту к арестантской карете, показавшейся Сереге, видно благодаря волшебной маковухе, очень даже уютной и красивой. Запихнув арестантов в карету, стражники встали вокруг нее караулом. Надо же товар сдать в лучшем виде. Вот и стали ждать возвращения Ханса Хмурого. Он вскоре появился в сопровождении Минча Вустра. Судя по раскрасневшимся лицам, они уже успели накатить по стакану крепкого вина.
   - И надолго вы в Рибошлице собираетесь задержаться?
   - Да вроде поутру завтра съезжать хотим, - сообщил Ханс. - Только вот я не всех еще окрестных курочек перещупал. Я бы остался.
   - Да, бабенки у нас знатные! - залился дольным смехом Минч Вустр.
   - И не говори. Одна с меня всю прошлую ночь не слезала. Думал, до смерти заездит.
   И вот они уже хохочут вместе.
   Ханс Хромой залез на козла, взял в руки кнут, подвинул котелок на голове и обернулся к тюремщику.
   - Я к тебе в следующий раз обязательно загляну. Уж очень твое вино мне по вкусу пришлось.
   - А я тебя к лучшим бабам из Веселого квартала отведу. Уж мы там оторвемся, - пообещал Минч Вустр.
   Ханс поерзал на козлах, удобнее устраиваясь, взметнул кнут и несильно так щелкнул лошадку по боку. Она отлично все поняла и тронулась с места. Карета покатилась, раскачиваясь на выбоинах в брусчатке, оставляя позади себя крепостные стены.
   Первое время Одинцов глазел по сторонам, прильнув к решетчатому окошку. Они ехали по узким городским улочкам. При приближении кареты прохожие были вынуждены жаться к стенам домов, чтобы не угодить под колеса. Изредка попадались рыцари верхом на лошадях с богатыми попонами. Облаченные в легкую броню, они щеголяли в богатых черных плащах и шляпах с перьями. И вели себя настолько заносчиво, что то и дело хватались за рукояти мечей, правда никто еще их не обнажил. Даже Ханс, завидев рыцарей в черных плащах, старался отъехать в сторону, чтобы не мешать им на пути. Они не будут разбираться, кто и откуда, засекут насмерть. Уж потом перед князем виниться станут, когда выяснится, что это его человек был.
   Среднестатистический древнерусский город эти улочки не напоминали. Из чего можно было сделать вывод, что если он и провалился в прошлое, то уж явно не отечественное. Теперь бы понять, в какой он стране находится, да хотя бы в какое приблизительно время.
   Наконец Сереге наскучил однообразный пейзаж за окном, и он повернулся лицом к Леху. Только теперь при нормальном освещении он смог его рассмотреть. Невысокого роста, исхудалый, только одни большие глаза и остались, да длинный острый нос с горбинкой. В сущности, Лех Шустрый был еще мальчишкой лет двадцати на вид. Хотя по меркам этого времени он был уже очень зрелым человеком. Добрая половина его ровесников уже давно обзавелась собственными домами, семьями, да оравой детишек. По Леху же было видно, что он еще тот пройдоха.
   - Ты, кажется, утверждал, что из любой западни выбраться сможешь? - первым заговорил Сергей.
   - Ну? - прищурив глаза, словно проверяя монету на фальшивость, спросил Лех.
   - И из этой сможешь?
   - А тебе какое дело? - настороженно спросил Шустрик.
   - Да любопытно. Не хочется здоровье свое на поле битвы оставить.
   - Да уж сразу видно, что из тебя боец хлипкий. И какой из тебя Волк. На Волка ты мало похож.
   - Ну, ты потише, это как раз мое дело, - резко сказал Серега.
   - Так чего ты хочешь?
   - Выбраться из рабского ошейника, который мне с минуты на минуту на шею нахлобучат.
   - А я тут при чем? - деланно удивился Лех.
   - Думаю, что ты мне в этом помочь можешь.
   - Широко размахнулся, чудак человек. Только вот я за бесплатно никому не помогаю. Моя помощь звонкой монеты требует.
   - Так нет у меня монет. Пока что не разжился, - растерянно развел руками Серега.
   - Появятся, обращайся.
   Оба умолкли. Сидели друг напротив друга и наблюдали.
   Первым нарушил молчание Лех. На этот раз он говорил очень тихо. За грохотом колес по брусчатке его итак не было слышно, но лишняя предосторожность не помешает.
   - Ладно, помогу тебе. Только вот одна беда. Я пока еще не решил, как выбираться буду. Можно попытаться на постоялом дворе ноги сделать. Мы там скоро будем. В запасе у нас одна ночь. Утром, сам слышал, князь в свои земли отбывает. В дороге нам точно ничего не светит. А уж когда приедем, там видно будет. На месте еще осмотреться надо. Меня князь Боркич как-то к себе в гости ни разу не звал. Так что сейчас сложно что-либо сказать.
   Одинцов довольно улыбнулся. Союзник у него теперь есть. Это хорошо. Дело осталось за малым, удачно сбежать. Только вот долго ли он сможет бегать без денег и понимания, кто есть кто и что есть что в этом мире.
   - Слушай, Волк, я то смотрю, что сам ты не местный. Думал сперва, что откуда-то из соседних земель. Но вот теперь чем больше вглядываюсь, да тебя слушаю, тем больше убеждаюсь, что по соседству с нами такое чудо обитать не могло. Так откуда ты взялся? - спросил неожиданно Лех.
   - Это долгая история, - задумчиво произнес Серега, пытаясь понять, с чего бы начать свой рассказ.
   - Да мы вроде никуда не торопимся, - сказал Лех.
   Одинцов только хотел начать свой рассказ, как карета остановилась перед трехэтажным ухоженным зданием с вывеской "Три Сосны".
   Ханс Хромой спрыгнул с козел и направился открывать клетку.
   - Кажись, приехали. Придется твой рассказ отложить до свободы, - сказал Лех.
  

Глава 4

В ДОРОГЕ

  
   Не смотря на середину осени, солнце припекало знатно. В тесной перевозной клетушке, где сидели Одинцов и Лех Шустрик было не просто жарко, а ужасно жарко и очень душно. Карета катила вперед по укатанной гладкой дороге через густой смешанный лес, окруженная десятком рыцарей в полном боевом облачении. На их плащах красовались перекрещенные мечи, поверх которых расцветала золотая лилия. Еще два десятка охраняло первую карету, выглядевшую куда презентабельнее, чем их арестантский фургон. В первой карете ехал сам князь Боркич. Возвращался домой с покупками.
   По распоряжению князя они выехали поутру и сперва ни жары, ни духоты арестанты не чувствовали. Только жуткую вонь. За ночь древесный пол в карете отсырел и пахло плесенью. После обеда стало припекать. Теперь же они, не взирая на вонь, по очереди лежали на полу. Пока один лежит, другой, прильнув к решетчатому окошку, дышит свежим воздухом. Потом меняются. Иначе не продержаться. А ехать еще долго. Все безмолвно.
   Они не разговаривали с прошлой ночи, после своего неудачного побега. А ведь начиналось все очень хорошо.
  

***

  
   По приезду на постоялый двор "Три Сосны", их разметили в отдельной комнате неподалеку от княжеских апартаментов. Так что можно сказать остановились шикарно. Изначально комната предназначалась прислуге богатых гостей, но князь не хотел терять из виду свои покупки. Поэтому Хансу Хмурому пришлось отправляться спать этажом ниже. Но, судя по его довольному виду и залившейся краской горничной, поспешившей скрыться в одной из подсобных помещений, он этому не особо огорчился. Будет ему чем ночью заняться.
   Перед тем как отправиться спать, узников плотно накормили. Давешняя горничная принесла поднос со всякой снедью из соседнего трактира. Был тут и кусок мяса и миска с какими-то овощами, все лучше, чем похлебка из крысиных хвостиков. Даже кувшин с разбавленным вином стоял. Судя по вкусу в нем было две трети воды, остальное вино. Но узники и этому были довольны.
   Все то время пока они ужинали, Ханс Хромой сидел напротив них на табурете и поигрывал кнутом. Серега уже видел, как кучер умеет им управляться и убедиться лишний раз в его мастерстве очень не хотелось. После того как миски опустели, кучер плотно привязал узников к столбам, поддерживающим крышу, убедился в прочности своих узлов и, довольно крякнув, потирая штаны в районе промежности, удалился из комнаты. На ночь он им оставил еще один кувшин с разбавленным вином и пустое ржавое ведро, чтобы было, куда нужду справить.
   После того как затих шум шагов, Одинцов уставился на Леха вопросительно. Но тот лишь ерзал вокруг столба, устраиваясь на ночь поудобнее. Руки были связаны сложным узлом вместе, другой конец веревки был привязан к столбу. Так что вполне можно было улечься на полу и до утра храпака давать. Правда, насколько Серега помнил, в их планы это не входило. Устроившийся возле столба Лех грозно зыркнул на Сергея глазами:
   - Чего уставился? Ложись, давай, - зашептал он. - Ночью побежим, когда все уснут.
   Одинцов, не задавал лишних вопросов, улегся на пол, руки под голову положил и сделал вид, что закрыл глаза. Сам же продолжал наблюдать за Лехом. А Шустрик и впрямь заснул. Даже храпел, да так аппетитно, что Сергею и самому захотелось спать. Только заснуть так и не удалось. В голове теснились мысли. Все больше о том, где он и как сюда попал.
   Ближе к полуночи, судя по лунной дорожке, пролегшей через всю комнату от окна к двери, Лех перестал храпеть и резко открыл глаза. Словно он и не спал вовсе, а комедию для тюремщиков ломал. Он поднялся с пола, сел и сложил перед собой руки.
   - Смотри и учись, - сказал он тихо и в мгновение избавился от пут.
   Научиться этому Серега все равно бы не смог. Он так и не успел заметить, как у его напарника это получилось. А попросить повторить на "бис" было неуместно.
   Лех поднялся, осмотрелся, крадучись подошел к окну, так чтобы лишнего шума не наделать. Но все равно пару половиц скрипнули. Лех проверил ставни, выглянул через стекло на улицу. Увиденное похоже ему понравилось, поскольку он тут же вернулся к Одинцову, присел перед ним на корточки и занялся его руками. Освободил в считанные секунды.
   Серега принялся растирать затекшие запястья, на которых остался след от веревки.
   - Следуй за мной и делай только, что я скажу. Никакой отсебятины, - потребовал Лех.
   - А что будет с нами, если поймают? - спросил Серега.
   Лех сделал вид, что задумался.
   - Ну, князь нас купил, погасил наши долги, стало быть, мы его собственность. Мы пытаемся сбежать, стало быть, мы крадем собственность князя. Что же будет, если нас поймают? Задачка сложна. Думаю, одному из нас отрубят руки и ноги, вывезут куда-нибудь подальше в лес и бросят. Хотя вероятно, мучатся не будут и отдадут в Яму, где такого коротыша выставят на всеобщее обозрение, чтобы другим неповадно было.
   - Что такое Яма? - спросил Серега и облизнул внезапно пересохшие губы.
   - Рыночная площадь. Ты кстати не думай, скончаться от ран не дадут. Культи прижгут. Так что умирать будешь мучительно и долго. Мухи будут сидеть на тебе и в раны откладывать личинки. А каждый прохожий будет почитать за честь плюнуть тебе в лицо.
   Лех склонил голову на бок, вглядываясь в окаменевшее лицо Одинцова.
   - Ну, что впечатлился?
   - А почему я?- только и смог спросить Серега.
   - Да брось ты. Это я просто так сказал, чтобы ты и не думал никому попадаться. А теперь пошли.
   Лех сильно хлопнул Сергея по плечу. Так что захотелось ударить в ответ и желательно в глаз за такие шутки, хотя Серега отлично понимал, что шутками тут и не пахнет. Вполне могут за попытку побега сотворить все те ужасы, о которых говорил Лех.
   Дверь оказалась заперта на ключ. Так что над замком пришлось повозиться. Сперва Лех долго кружил по комнате в поисках чего-нибудь длинного и острого. И наконец нашел в углу за кроватью россыпь ржавых иголок.
   - Похоже, наследство какой-то колдуньи, видно пыталась на постояльца порчу навести, - сообщил он, выбирая самую длинную иголку.
   - У вас тут еще и колдуньи есть? - спросил Серега.
   - А что ты думал? Обязательно. Куда же без них. В других городах, правда колдуньи не сильно высовываются. А то можно и на костер попасть. А вот в Рибошлице с колдуньями куда проще. Идут в Городской магистрат и получают разрешение на работу. Правда, раз в месяц надо обязательно налог заплатить, иначе можно и разрешение потерять. А вот без разрешение точно одна дорога на костер.
   Лех отыскал иголку нужной длины и тут же отправился к двери. Пришлось несколько минут повозиться, но все же замок он открыл и замер, прислушиваясь к дыханию дома. Но постоялый двор спал и не ведал о побеге. Лех аккуратно приоткрыл дверь и выскользнул в коридор. Следом двинулся Сергей, боясь задеть дверь и распахнуть ее полностью. Он помнил, что в самом конце она заунывно скрипела. Этот скрип посреди ночи будет подобен пожарному набату. Так что лучше не рисковать.
   Одинцов хотел было двинуть направо по коридору, но Лех дернул его за рукав налево.
   - Так ближе, - успел он шепнуть. - Я тут раньше бывал.
   Стараясь не ступать на всю ногу, они пошли по коридору подальше от комнат, занимаемых князем. Там рядом с ним еще и рыцари личной охраны жили. Не ровен час разбудишь, порубают в капусту, а потом разбираться будут свой или чужой пожаловал.
   Пройдя по коридору до конца, они оказались перед темной и пыльной лестницей. Лех поднял руку, призывая остановиться. Несколько минут они молча стояли, пока глаза привыкли к темноте. Все-таки предстоял спуск вниз. Не хотелось сверзиться со ступенек. Тут не только весь дом разбудишь, тут и шею сломать можно.
   Лех пошел первым. И через несколько ступеней темнота поглотила его, словно он спустился в преисподнею. Серега поспешил за ним, но вскоре поумерил свою прыть. Лестница была крутой, да и перила, на которые он облокотился, изрядно расшатаны. Так что их можно было только придерживаться, ни в коем случае не наваливаясь.
   Так неспешно они спустились на первый этаж и оказались в темном тесном коридоре. Явно служебном. По пути им никто не встретился. Они продолжили путь, придерживаясь рукой стены. Идти приходилось медленно и аккуратно. По пути попадались различные препятствия: тюки с одеждой и постельным бельем, тазы, детские игрушки и прочая всячина.
   Лех изящно скользил по коридору, словно предугадывал заранее все препятствия, а вот Одинцову приходилось туго. Даже повторяя за компаньоном все шаги, он то и дело на что-то натыкался, в результате чего сильно отстал.
   Лех был уже в конце коридора. Осталось только повернуть налево, пройти небольшой отрезок открытого пространства и перед ними дверь черного хода. Там конечно придется чуть повозиться, чтобы ее открыть, и вот уже задний двор. Его по ночам охраняли собаки, но Леха они знали. Для одной деловой операции в свое время он их прикормил, так что на беглецов они и пасть открыть не посмеют. И в конце всего пути долгожданная свобода. А дальше прочь из города в леса. Там уже можно будет залечь в берлогу, осмотреться и подумать, что делать дальше.
   Но всем этим планам не суждено было сбыться. Очередное препятствие встретило Серегу подлой подножкой. Он споткнулся об какой-то таз с водой, отчего-то стоящий на табурете. Таз с грохотом опрокинулся на пол. Лех вздрогнул и резко обернулся. Один его взгляд был способен испепелить на месте. Но на этом беды беглецов не кончились. Ближайшая дверь в коридор отворилась, и из нее выглянула женщина в чепчике и прозрачной ночнушке. В руке она держала горелку, вырвавшую фигуру Одинцова из темноты. При виде его, женщина на секунду замерла, а потом издала такой вопль, что наверное разбудила полквартала. Серега тоже в долгу не остался, схватил первое, что попалось под руку и бросил в женщину. Инстинкт, что поделаешь. Уж очень дико она кричала. Хотелось заткнуть побыстрее. Попалась ему под руку влажное полотенце. Получив мокрой тряпкой по лицу, женщина не то что кричать не перестала, она заорала сильнее. Тут уж и оставшаяся часть квартала проснулась. Но ориентацию в пространстве потеряла.
   Этим и поспешил воспользоваться Лех. Он промчался по коридору, поскользнулся на мыльной воде, но устоял на ногах, подхватил Сергея под руку и дернул за собой. За считанные секунды они взбежали вверх по лестнице, пролетели по коридору второго этажа до своей комнаты и нырнули в нее. И вовремя. Захлопали открывающиеся двери, люди выглядывали в коридор и спрашивали друг у друга:
   - Что здесь произошло?
   - Вы что-нибудь видели?
   Выскочившие из своих комнат рыцари в исподнем с обнаженными мечами пугали всех любопытствующих, но их интересовала только комната князя Боркича. Вокруг нее они заняли глухую оборону.
   - На место, - прорычал Лех.
   И Серега его послушался.
   Шустрик оправдал свое прозвище. Он стремительно спутал ему руки, нырнул к столбу и мгновенно себя связал. После чего развалился на полу и тихо так захрапел. Одинцов последовал его примеру.
   Успел вовремя. Дверь в их комнату распахнулась и внутрь прыгнул Ханс Хромой в одной ночной рубашке с обнаженным мечом. Осмотревшись и убедившись, что его подопечные на месте (они старательно изображали разбуженных истошными воплями), Ханс что-то буркнул невразумительное и вышел из комнаты, заперев ее за собой.
   Только тут Серега понял, насколько сильно они были на грани провала. Тут уже не шла речь о мокрых следах, оставленных Лехом. Ханс в сумраке их просто не увидел. Но в испуге и суматохе он не заметил, что дверь в комнату была открыта, когда он сам ее и запирал. Оставалось надеяться на то, что спросонья он не сопоставит эти два маленьких фактика между собой и не сделает правильный вывод.
   Лех, ни слова не говоря, отвернулся к столбу и мгновенно заснул.
   Утром он продолжал хранить молчание.
  

***

  
   Жара спала ближе к вечеру. За зарешеченным окошком ничего интересного не происходило. Все те же нескончаемые леса и поля, багровое солнце залившее кровью желтеющие верхушки деревьев, да извилистая проселочная дорога, полная выбоин и камней. На них карета подпрыгивала вверх, а Одинцов чувствовал задницей всю прелесть средневекового транспорта. Он сидел в левом углу кареты и смотрел на кусочек темнеющего неба, видный сквозь решетку окна. Судя по черным тучам, обволакивающим небо, скоро разразится дождь. Серега с сомнением посмотрел на грубо сколоченный потолок. Очень хотелось бы до начала дождя доехать до пункта назначения, иначе придется принимать душ прямо тут. И он очень сомневался, что дадут теплую воду.
   Одинцов столкнулся взглядом с сидящим напротив Шустриком. Тот изучающе смотрел на него, словно пытался решить для себя жизненно важную задачу.
   - Чего уставился? - грубо спросил Серега.
   В этом диком мире он постепенно отучался от хороших манер. Хотя, признаться честно, никогда ими не страдал.
   - Вот думаю, какого бога молить за такого удачного попутчика, - насмешливо произнес Лех. - Ты вот мне скажи, у тебя бабы давно не было?
   - Не понял, - честно признался Серега.
   - А перед визитом к женщинам ты решил омыться?
   Серега насупился. Он уже догадался, что над ним потешаются.
   - Так чего тебе от служанки потребовалось? Ты такую операцию сорвал, что аж злость берет. Хочется тебя убить. Уж извини за откровенность. Мы были в двух шагах от свободы, а теперь сидим опять за решеткой.
   - Я таз не заметил, - сказал Серега, начиная злиться. - А чего ты назад то побежал? Когда мы могли бы рвануть на улицу.
   Вот какого черта его этим попрекать. Накосячил, так ведь и не отпирается. Самому обидно, что так глупо все получилось. А теперь вынужден все это выслушивать.
   - Поймали бы нас по горячим следам. А я в Яму не хочу.
   Замолчали, обдумывая незавидные перспективы.
   - Ладно. Чего уж там. Дело пройденное, - неожиданно легко махнул на все Лех. - Давай лучше теперь думать, как выберемся на этот раз. В пути можно и не помышлять о побеге. Конечно, расковырять этот ящик и податься в бега можно. Но после того как мы выпорхнем из клетки, будем как на виду, и любая тварь нас тут же и положит. Так что не выход. Остается ждать прибытия в город князя.
   Одинцов с сомнением осмотрел стены их передвижной тюрьмы. Шустрик, конечно, мастер видный, если он может лишь руками, да ногтями этот ящик расковырять. Не смотря на щели и прочее, сколочен он добротно, на века. Он тут же припомнил, что Лех выбрался из веревки на постоялом дворе. Сергей и сам пытался несколько раз, мучаясь от бессонницы, развязать узлы, но ничего не вышло, а вот у Леха быстро все получилось. На то он собственно и Шустрик.
   - Скажи, а как это ты с веревками управился? - не удержался все-таки от любопытства Серега.
   - Профессиональная тайна, - гордо ответил Лех.
   - Это при таких тайнах, что же у тебя за профессия? - тут же спросил Сергей.
   Но Шустрик ему сразу не ответил, подумал, пожевал нижнюю губу и неожиданно произнес:
   - А ведь я о тебе в сущности ничего не знаю, кроме того что ты не дурак кулаками помахать. Может, ты, мил-человек, сухарь подсадной, а я тут перед тобой душу выкладывать буду, да секретами профессиональными делиться. То, что ты со мной шамкой поделился, это еще ничего не значит.
   - А за сухаря, - обиделся Серега. Что означает слово "сухарь" на местном жаргоне он не знал, но явно что-то неприятное, - можно и в глаз получить.
   - Ишь ты какой обидчивый, - покачал головой Лех. - Слушай, а давай тогда ты мне, я тебе.
   - Ты это о чем?
   - Ты расскажешь мне о себе, а я тогда, так уж и быть, раскрою тебе тайну своего происхождения, и работы.
   Одинцов изучающе посмотрел на Леха и ехидно усмехнулся.
   - А чего тут раскрывать. Давай лучше наоборот.
   Это предложение повергло Шустрика в состояние обалдения.
   - То есть как это?
   - Да очень все просто. Я про тебя все расскажу, что вижу. А ты дополнишь или поправишь, если где ошибся. Ну и ты, соответственно, сделаешь то же самое. Неужели, так сложно угадать, кто я и откуда пришел? Как тебе предложение?
   Серега бросил взгляд на Леха. Удалось ли заинтересовать? Кажется, клиент плотно сидел на крючке.
   - А что? А давай попробуем. Мне эта игра нравится, - согласился Шустрик.
   Сергей тут же состроил кислое выражение лица, и цыкнул языком с сомнением.
   - Да ну. Чего-то скучно просто так играть.
   - И чего это тебе скучно? Разве есть чем еще заняться?
   Лех, обиженный, что у него отняли развлечение, деланно огляделся по сторонам.
   - Что-то я не вижу столов с яствами, дармовой выпивкой и готовых на все дамочек.
   - Да нет, конечно. Заняться нечем. Но вот играть в угадалки просто так скучно. А вот давай тогда так. Если я угадаю, то ты должен мое желание выполнить. А если ты, я твое. Если же оба угадаем, то никто никому ничего не должен.
   Шустрик для вида нахмурился, но тут же согласился. Ударили по рукам. В этом мире существовала такая же традиция.
   - Ну, давай, ты первый, - с жадным интересом уставился на Серегу Лех.
   - Первый так первый, - задумчиво произнес Одинцов, пристально разглядывая товарища по несчастью. - Что же мне про тебя сказать?
   - Ты что сдаешься? - удивленно вытаращился на него Шустрик.
   - Да погодь ты, думать не мешай.
   Пару минут для приличия Серега помолчал, усиленно изображая глубокий мыслительный процесс. Наконец заговорил.
   - Значит так. Лет тебе восемнадцать, может, конечно, и двадцать, но я бы не дал...
   - Чего это бы не дал? - тут же взвился обиженный Лех.
   В этот момент где-то далеко прогрохотало, и решетку окна высветила вспышка молнии. А в следующую секунду ливануло солидно. Тут же из всех щелей на узников полился холодный дождь. Получился отличный контрастный душ после дневной жары.
   - Вот дерьмо, - выругался Шустрик, мгновенно позабыв все обиды.
   На время рассказ оказался прерван. Узники ерзали по клетке в поисках сухих мест, куда дождь сквозь щели не доставал. Найдя такие островки суши, они расселись, и Сергей продолжил тренироваться в дедуктивном методе.
   - На чем я там остановился. Ах да. Возраст. Итак, лет двадцать максимум. Больше и не проси. Не дам. Тебе и двадцати за глаза и уши. Места жительства постоянного у тебя нет. Шляешься по всему свету, как Бог на душу положит. Что-то мне подсказывает, что семьи у тебя никогда не было...
   - Да, приютский я. Родителей не знал никогда. Меня на порог Обители Последнего Дня подбросили. Там я и вырос, - неожиданно добавил Лех.
   - Оттуда ты скорее всего и сбежал. Только вот интересно почему? Подожди. Не говори. Сам вижу. Шкодить по детству любил. Небось, за выходки тебя не очень жаловали, а тебе хотелось хотя бы понимания. Вот ты и сбежал.
   - Точно так и было. Я брату Никодиму подсунул ежа в кровать. А он как с караула приходил, обязательно в хорошем таком подпитии. Любил бывало к нам в спальню заглянуть, всех выстроить в шеренгу обязательно в ночных рубашках. Одеваться не давал, да загнет что-нибудь про спасение души, про грехи смертные и прочую лабудень. Мы стоим мерзнем, а ему хоть бы хны. Ходит вдоль воспитанников, боящихся шевельнуться, да речь толкает, а сам все винцом пробавляется. Ну, меня как-то злость взяла, я ему в постель ежа сунул. Кто же знал, что еж тот какой-то больной. Поколол он брата Никодима, а у того к утру горячка началась. Распух весь, словно помидор семенник с грядки. Дней десять в бреду пролежал. Братия все ходила, допытывалась. Кто эту гадость сотворил. Ребят в исповедальне сутками держали. Никто почему-то не верил, что еж сам забрался. В общем, я признался. Меня посекли сурово. Когда же я оклемался, то тут же решил бежать, во что бы то ни стало.
   Лех нахмурился. Было видно, что вспоминать ему об этом было даже сейчас тяжело.
   Сергей кивнул головой, словно именно об этом и собирался сам рассказать, пока его не прервали, и продолжил:
   - Долго ты скитался, по городам и весям, а потом видно попал в дурную компанию. Там многим своим фокусам научился. Думаю, что в какую-то воровскую шайку угодил. Несколько лет с ними погастролировал, а потом решил сам себе хлеб насущный добывать и ни с кем не делиться.
   - И тут ты прав. Хотя одно слово я так и не понял. Что это значит "гастролировать"?
   Одинцов разъяснил.
   - Во, точно так все и было. Я ведь сначала милостыней пробавлялся. Мальчонку многие жалели, хотя были и такие, кто пытался воспользоваться молодостью и моим голодом. Помню одну почтенную даму, которая прилюдно меня кормила и пригласила к себе домой, чтобы я переночевал под крышей. Даже комнату мне выделила богатую, а ночью сама ко мне заявилась, в чем мать родила... - продолжать историю Лех не стал, задумался. - Потом я встретил Мальки Черного. Дело это кажется в Льсконье было. Он сам меня заприметил и подошел. Слово за слово. И я оказался вместе с ним и его шайкой. Они себя называли Черными Шарфами, носили такие дрянные шерстяные шарфы на шеях. Причем все разного цвета. Черных то почитай только парочку и было на всю банду. Они грабили ночных прохожих, забирались в дома. Я с ними два года гастролировал, так это кажется ты называл. У Малька в банде были ребятишки от мала до велика. Даже один семилетний пацаненок. Худой словно палка, мелкий, зато в любое окошко залезет. Его потом поймали и повесили все в том же Льсконье. К тому времени я уже давно подался на волю. В банде было тепло и уютно, каждый за всех радел. Только вот сам Мальк человек мерзкий. Когда я сбежал, он поклялся меня найти и кишки на волю выпустить, раз я такой свободолюбивый.
   - Богатая у тебя жизнь, - покачал головой Серега. - Сдается мне, что ты и сейчас не сошел со скользкой дорожки.
   Лех удивленно посмотрел на товарища, потом себе под ноги и ответил:
   - Я вообще-то стараюсь по опасным тропинкам не ходить. А то можно и голову ненароком потерять.
   - Я не о том. Ты до сих пор этим занимаешься?
   - Если ты о воровстве, то конечно нет. Я построил себе маленький пивной заводик, вот от него и живу. А по миру странствую под видом проходимца, так ради развлечения, - неожиданно зло ответил Лех.
   - Чего ты заводишься? - спросил Серега.
   - Я тебе не машина, чтобы заводиться, - неожиданно сказал Шустрик.
   Одинцов вытаращился на него, как на чудо света. О какой такой машине он тут говорил, если вокруг одни мечи и глухое средневековье. Сердце забилось учащенно.
   - Повтори, что ты сейчас сказал, - попросил он, боясь, что ему все послышалось.
   Но Лех его просьбу проигнорировал.
   - Так. Я теперь про тебя все рассказывать буду. Со своей задачей ты справился. Молодец. Настал черед и мне судьбу пытать.
   Шустрик выдержал паузу и выдал:
   - Вот смотрю я на тебя. И сдается мне, что ты не просто драчун забредший. Из других краев путешественник. Вижу, я ясно, что ты к нам, как бы не из другого мира свалился.
   От удивления Серега даже рот раскрыл, да так и застыл.
  

Глава 5

БЕГЛЕЦЫ

  
   Посередине ночи Одинцова разбудили крики, фырканье лошадей и шум сталкивающейся стали. Он раскрыл глаза и резко вскочил, готовый отразить любую атаку, и сразу сообразил, что отражать ему нечего, поскольку он заперт в арестантском фургоне. Ледяной, казавшийся уже нескончаемым дождь помог ему быстрее разобраться в ситуации. Из сухого закутка Сергей выскочил на мокрую половину и тут же промок.
   - Чего всполошился? - недовольно спросил его Лех, поднимаясь с пола.
   - Чего это они там расшумелись?
   Шустрик тут же насторожился, прислушался к шуму снаружи и бросился к единственному окну. Серега, не взирая на дождь, потеснил его. Вдвоем они пытались рассмотреть в ночном мраке, что происходит. Получалось у них плохо. Были видны только какие-то огненные точки, кружащиеся по лесу, а шум нарастал со всех сторон. Понятное дело, что кто-то с кем-то сражался, только вот ни черта не видно. И это злило и заставляло нервничать. Причем не только Сергея.
   Мелькнула какая-то смазанная тень и в стену фургона вонзилась стрела. Промахнись она на пару сантиметров, Сереге было бы уже не до побега. Он отпрянул в испуге в сторону. Только что разминулся со смертью. И пусть теперь Танька его и дальше "невезучим" зовет, неправда это. Тут же он вспомнил, что с Таней они вот уже как три недели расстались, да и вряд ли увидятся в свете последних событий. За этими мыслями и стрела, и промазавшая смерть как-то отодвинулись на второй план. Вновь вернулось любопытство, и он прильнул к окну, беря пример с Леха. Прилетевшая стрела его даже не заставила моргнуть. Видно к таким делам он давно привыкший.
   Они появились со всех сторон. Закованные в тяжелую броню, в шлемах, исполненных в виде свирепой кабаньей головы, с копьями наперевес воины накинулись на оборонявших кортеж князя Боркича рыцарей. Те ожидали нападения, поэтому успели построиться и встретить врага. Первые ряды с громким лязгом столкнулись и пошла мясорубка.
   Серега вытянул шею, прильнул, расплющив об решетку лицо, и увидел, что карета князя лежит неподалеку, опрокинутая на бок. Отломанная видно в падении дверца валяется рядом, и никого внутри. Интересно, князь успел сбежать, или сейчас сражается вместе со своими рыцарями? Найти ответ на этот вопрос Серега не успел. Лех ткнул его локтем в бок и яростно зашептал:
   - А ведь это, чудак-человек, просто удача, что верчеры напали на княжеский поезд. Теперь мы под шумок можем попробовать дать ноги.
   - Слушай, кончай меня называть чудаком. Я Сергей Одинцов. Мне других имен не надо. И кто такие верчеры?
   - Верчеры это вон те кабаньеголовые. Рыцари барона Верчера. Он давно поругался со всеми своими соседями и ведет по сути разбойничий образ жизни. А с нашим князем так вообще на ножах. Боркич помнится женился на его старшей дочери, а год назад схоронил ее. Поговаривают, князь умучил бедняжку в своем замке. Барон поклялся ему отомстить. Видно сейчас он и пытается это сделать.
   Где-то в глубине леса пропел рожок. Танцующие огненные пятна стали приближаться и оказалось, что это факелы, которые держат в руках кабаньеголовые рыцари. Похоже, к верчерам пришло подкрепление, и княжеским солдатам грозит скорая и неумолимая расправа. Они сбились в кучу, ощетинились клинками и замерли в ожидании последней схватки.
   - Слушай, Одинец, чего стоишь столбом. Быстрее, помогай давай.
   Сергей обернулся и увидел, что Лех времени зря не терял. Он засел в углу и усиленно долбил каблуком башмака по доскам пола.
   - Тут крыса доску погрызла, да и гниль свое дело сделала. Надо быстрее выбираться, пока верчеры не пустили наших ребят на колбасу. Поверь, у барона в плену тоже сладко не будет. Посадит в подвалы и будешь с утра до вечера динамо-колесо крутить, - ворчал Лех, старательно колотя ногой по доске.
   - Что крутить? - переспросил Серега, заинтересовавшись последним словом Шустрика.
   - Ты что издеваешься? Или умом тронулся окончательно? Помогай, давай, пока еще не поздно, - яростно зашипел Лех.
   Одинцов бросился к нему. В это время сильный удар в правый бок арестантской кареты сбил его с ног. Карета перевернулась. Серега пребольно ударился о потолок клетки и упал, при этом сильно ушибив руку. Лех тоже потерял ориентацию, покатился кубарем по доскам, ударился в стену, тут же вскочил на четвереньки и бросился назад. От удара доски кареты треснули и в том месте, где трудился Шустрик сиял пролом, сквозь который можно было без труда протиснуться.
   Первым выбрался Лех и вытащил Серегу.
   Они отбежали в сторону и укрылись за тушей убитой лошади. Неподалеку от нее неподвижно лежал рыцарь. Грудная пластина его была глубоко вдавлена внутрь, неестественно вывернутая голова - все указывало на то, что с жизнью он расстался при падении. При этом недолго мучился.
   Одинцов выглянул из укрытия, и чуть было не расстался с жизнью. Неизвестный стрелок чуть промазал, и стрела вонзилась в труп лошади. Серега пригнулся. Вскоре рядом показалась голова любопытного Леха. Им было на что посмотреть.
   Перед глазами беглецов разворачивалось ночное сражение. Верчеров было куда больше боркичей. Только в первые минуты сражения они уполовинили княжеский отряд. Дорогу устилали трупы в плащах со скрещенными мечами и золотыми лилиями. Сергей насчитал тринадцать тел. Оставшиеся в живых спешились и сбились в кучу возле поваленной арестантской кареты. Навалившиеся со всех сторон враги не спешили атаковать в лоб. Изредка набрасывались со стороны, покусывали и отступали в сторону. Княжеских рыцарей это злило, и они все больше и больше ошибались. Вот один из них обозленный ударом исподтишка заигрался и вырвался вперед. За что тут же поплатился. Пронзенный мечом насквозь он упал под ноги своим товарищам.
   - Все. Побежали отсюда. Им долго не выстоять. Тут дело минут на пять, - прошептал на ухо Сереге Лех. - Пошевеливайся Одинец, если жизнь дорога.
   Первые метров двести они проползли на брюхе, боясь даже голову высоко поднять. Тут и стрелу поймать можно, и мечом наотмашь. Добравшись до обочины, они свалились в овраг, где уже смогли смело встать в полный рост. Шустрик бросился бежать, увлекая Сергея за собой. Он бежал по лесу, словно дикий олень, ловко лавируя между деревьями. Сереге же такой вид спорта давался куда тяжелее. Каждая коряга норовила его уронить, каждая низко висящая ветка пыталась ударить его в голову, каждый куст цеплял за руки. К тому же бежать при скудном лунном свете для него выкормыша города оказалось тяжким испытанием. Он поклялся себе, если выберется из этого леса живым, обязательно гульнет от всей души: с морем пива, девичьими ласками и хорошей банькой, если конечно в этом мире уважают такую традицию. Если не уважают, придется заставить уважать.
   Минут через десять усиленного бега, Лех внезапно остановился. Не успевший вовремя сориентироваться Серега пролетел на несколько шагов мимо, прежде чем встал. В недоумении он обернулся и увидел, что Шустрик что-то рассматривает на дне овражка. Вернувшись к Леху, Сергей тоже посмотрел вниз и увидел несколько мертвых княжеских рыцарей, небрежно закиданных еловым лапником.
   - Это, по всей видимости, дозор. Он наткнулся на верчеров. Они его вырезали, - тоном классического сыщика, только трубки с крепким табаком и цилиндра не хватало, произнес Лех. - Лошадей взяли с собой. А трупы поскидывали вниз в овраг. Делали они это все впопыхах, поэтому и не сумели скрыть тела основательно. Знаешь, что я думаю?
   - Даже не догадываюсь.
   - Я считаю, что бегать безоружными по лесу, полному вооруженных и чрезвычайно злых людей, очень глупо. Так что надо спуститься в яму и добыть себе оружие.
   Одинцов вновь заглянул в яму и судорожно сглотнул. Лезть в яму, полную трупов, и копаться среди них ему совсем не хотелось. Но Шустрик был настроен очень решительно.
   - Кто полезет? - спросил он и тут же ответил. - Предлагаю твою кандидатуру.
   - А почему это сразу я? - удивился Серега.
   - Потому что Одинец от тебя на поверхности пока будет мало толку. Если враг появится, ты его только возле своего носа увидишь, а я смогу услышать метров за двести приближение бронированного коня. Мы еще и спрятаться успеем. Так что выбора нет. Лезть тебе.
   Казалось, вся эта ситуация Леха забавляла, а вот Сергею очень не нравилась. Но делать нечего, пришлось спускаться вниз. Шустрик наклонил молодое деревце к яме, так чтобы его ветви свешивались и доставали до самого дна. Серег ухватился за них и аккуратно сполз вниз. После чего Лех отпустил деревце. Оно резко распрямилось, чуть было не вышибив Сергею глаз, но щеку ветка все-таки зацепила и расцарапала.
   - Поаккуратнее там, - зашипел от боли Одинцов.
   - Работай, давай, не отвлекайся, - послышалось ему в ответ.
   Делать нечего. Чем быстрее он найдет что-нибудь колюще-режущее, тем быстрее выберется из могильника.
   Раскидав лапник, он добрался до сброшенных впопыхах рыцарей. Хорошо, что они все больше напоминали поломанных железных солдатиков, а то при виде скрюченного в предсмертной судороге лица, он вполне мог бы и в обморок грохнуться. Помнится в прежней жизни (вот как это теперь называется, отметил для себя Серега), ему довелось как-то увидеть перед своим домом сбитую пьяным лихачем девушку. Она лежала, нелепо раскинув руки в стороны, а вокруг ее головы расплывался кровавый нимб. Эта безымянная девушка ему потом еще долго по ночам снилась.
   С трудом ворочая железо, Серега дотянулся до первого меча, висящего в ножнах на поясе, и попытался его отцепить. Не тут-то было. Для начала пояс не желал расстегиваться. К тому же сам клинок застрял где-то под другим телом, и чтобы его вытащить, надо было потрудиться. Серега приподнял тело рыцаря, до чего же он тяжелый, и, оттолкнув его в сторону, высвободил клинок с ножнами. Рыцарь грузно свалился, загромыхав железом. Шлем слетел с его головы и откатился в сторону. Серега внутренне похолодел, отпрянув к противоположному краю ямы. Он зацепился ногой за чью-то ногу, больше напоминающую бревно, и упал, больно ударившись лицом об стальной рыцарский панцирь. Он был сильно покорежен, и в месте разлома скопилась густая засыхающая кровь, в которой Сергей тут же измазался. Почувствовав дурноту, он пополз назад и наткнулся на неприкрытое лицо мертвеца. Волей неволей он заглянул в глаза несчастного. Перед ним лежал молодой парень лет двадцати с густой рыжей шевелюрой, наметившейся бородкой и горбатым, видно пару раз переломанным носом. Рот раскрыт в беззвучном крике. Расширенные от ужаса глаза, смотрели на небеса.
   Серега часто-часто задышал, пытаясь прийти в себя. Но в следующую секунду сверху на него кто-то навалился. Сперва он не разобрался и сильно саданул напавшего локтем. И тут же знакомый голос затараторил:
   - Кончай драться. Времени нет. Лапник накидывай. К нам гости.
   Спрыгнувший сверху Лех быстро развил деятельность. Вскоре они залегли в яме, спрятавшись среди мертвецов. Лапник добавлял маскировки.
   - Какие гости? Ты с ума сошел, - заявил Серега.
   Лежать в такой сомнительной компании было холодно и жутко.
   - Крупный отряд приближается со стороны баронства. Вероятно еще один отряд верчеров. Лучше им на глаза не попадаться. Не разберут в спешке и зарубят. Переждем, целее будем.
   С этим Одинцов спорить не стал.
   Они затаились. И вскоре послышался приближающийся конский топот. Лех не ошибся. Пара десятков вооруженных рыцарей (разглядеть к какому лагерю они принадлежат, у них не получилось) пролетели мимо ямы. Двое задержались. Подъехали к самому краю и заглянули вниз. Сергей боялся открыть глаза, но любопытство взяло вверх. Сильно прищурившись, он посмотрел, но не увидел ничего, кроме стальных кабаньих голов.
   - Смотри, никак наши постарались, - сказала одна голова.
   - Точно наши. Передовой отряд вырезали, даже трофеи оставили, - сокрушенно похмыкала вторая голова.
   - Не до них. Может, сбросим в яму пару игольников, вдруг кто живой остался? - предложила первая голова.
   - Да зачем. По такому холоду от ран скоро сами сдохнут, - сказала вторая. - А вот место запомнить стоит. Негоже трофеи оставлять без присмотра. Тут почитай одних только доспехов на полсотни серебряных наберется.
   - Так трофеи то не наши. Ребята сами за ними могут нагрянут.
   - Кхм, да от законных хозяев может, никого уж в живых нету, - скептически хмыкнула вторая голова. - Ладно. Придет время, разберемся. Поехали уже.
   Кабаньи головы скрылись из виду. Вскоре послышался удаляющийся конский топот.
   Первым зашевелился, выбираясь из укрытия, Лех.
   - Кажется, нам сегодня с тобой очень везет. Одинец, ты везунчик. Чего застыл, словно простуженный кноппер, пошевеливайся давай. Надо отыскать хотя бы пару зубочисток. А то так и будем по лесу с голыми жопами бегать, когда тут такие серьезные дядечки разъезжают.
   Вдвоем было куда сподручнее мертвяков ворочать. Наконец, они отыскали пару мечей в ножнах, сняли с трупов и натянули на себя. Настала пора выбираться. Вот тут и ждало их настоящее испытание. Совсем недавно прошел дождь, и края ямы были мокрыми и скользкими. Земля вперемежку с глиной поплыла, так что забраться по стенке не получалось. Вызвав пару раз обвалы, и тем самым расширив яму, товарищи по несчастью застыли на месте, обдумывая как же все-таки выбраться из ловушки.
   - Вставай, лучше мне на плечи. Попробуй дотянуться до края ямы и забраться наверх, - предложил Серега.
   Лех с сомнением посмотрел на напарника.
   Одинцов неверно истолковал его взгляд.
   - По-другому не выйдет. Ты меня все равно не выдержишь. Маловат еще.
   - Это кто? Это я маловат? - тут же возмутился Шустрик.
   Уперев руки в боки, расставив широко ноги, он смотрелся, как молоденький бычок, впервые вышедший на бойцовскую арену. Того и гляди кровь в голову ударит и либо забодает насмерть, либо башку себе расшибет начисто.
   - Да если бы не я, ты бы до сих пор трясся бы в арестантской карете, или тебя верчеры посекли бы.
   От возмущения Лех даже слов найти не мог. Он стоял, разевал рот, а слова то не шли.
   - Да ладно. Я тебе просто не стал мешать. Дал почувствовать себя героем, - откровенно издеваясь, заявил Серега. - Ты лезть наверх собираешься, или мы тут будем ждать возвращения кабаньеголовых.
   - Это ты мне мешать не стал. Да мы бы давно уже на свободе были, если бы ты не удумал морду свою в грязном белье пополоскать, - продолжал ворчать Шустрик, забираясь Сергею на спину. - Ишь ты, какой чистюля нашелся.
   Встав ему на плечи, Лех сначала побоялся распрямиться, потом все-таки, цепляясь за скользкую стену, выпрямился и попытался достать до края ямы.
   Шустрик конечно оказался легким малым. Только после всех приключений последних дней, силенок у него явно не хватало. Одинцов чувствовал, что так долго не выстоит. А им еще предстояло продолжить путешествие по ночному лесу и скорее всего в темпе галопа.
   - Давай быстрее, чего ты там телишься? - поторопил он Леха.
   - А ты стой ровно, не гарцуй, будто тебе не терпится поссать, - получил он в ответ.
   Наконец, Шустрику удалось зацепиться за край ямы, но стоило ему попытаться втянуть себя наверх, как край обвалился, запорошив землей глаза, как самому Леху, так и Сергею. Последний не удержался от крепкого матерного загиба. Лех удивленно посмотрел вниз и спросил:
   - Это ты сейчас что сказал?
   - Лезь давай, - прошипел Серега.
   Переспрашивать Шустрик не стал. Со второй попытки ему все-таки удалось выбраться наружу. Он скрылся из виду, а Сергей обессилено плюхнулся на задницу, отмечая про себя, что присутствие мертвецов его больше не волнует. Отдохнуть ему не дали. Сперва в яму заглянул Лех убедиться, что с напарником все в порядке. Потом медленно опустилась вершинка молодого деревца. Ухватившись за нее, Серега взобрался наверх.
   Оказавшись на твердой земле, он упал на спину, раскинув руки, и закрыл глаза. Блаженство оказаться среди живой материи и не чувствовать дыхание смерти у себя за спиной.
   - Это ты, конечно, молодец, хорошо придумал, - заметил ехидно Лех. - Раз ты решил, верчеров или княжеских прихвостней дождаться, я тебе мешать не буду. Так что прощай!
   Шустрик развернулся и собрался было скрыться в ближайших кустах. Серега тут же вскочил на ноги.
   - Куда без меня? - возмутился он.
   - Я так и думал, Одинец, что ты разумный человек, - оценил Лех.
   Он так припустил с места, словно пятки ему адским огнем поджарили. Серега бросился за ним, хотя поддерживать такой темп после всех ночных передряг было безумно сложно. Да и болтающийся у пояса меч очень мешал. Пришлось отцепит его и взять в руки.
   Но далеко убежать им не удалось.
   Первым приближающийся конский топот услышал Одинцов. Он обернулся и увидел вдалеке надвигающиеся огоньки. Поравнявшись с Лехом, он срывающимся голосом крикнул:
   - Нас догоняют!
   Шустрик тоже обернулся.
   - Попробуем где-нибудь спрятаться!
   Только вот как назло нигде не было видно ни одного подходящего укрытия. Они метались по лесу, словно загнанные в ловушку волки, меж тем преследователи приближались.
   Тогда Шустрик предложил взобраться на дерево. Ни ахти какое укрытие, но другого видно не было. Лех просто взлетел на самую верхушку, словно только и делал всю предыдущую жизнь, что по деревьям лазал. Сергей тут же вспомнил про "человека-обезьяну". Лорд Грейсток принял бы Шустрика в свою стаю. А вот у самого Сереги с лазаньем было не очень. В городских джунглях не больно то полазаешь. За такие проделки можно и на пятнадцать суток загреметь. Никто не поверит, что на трезвую голову такое можно учудить.
   Преследователи неумолимо приближались. Уже слышны были громкие крики и улюлюканье, собачий лай и грохот железа. Пришлось поднажать. Вскоре Серега сидел на соседней с Шустриком ветке. Одной рукой обняв дерево, другой крепко сжав ножны с клинком. Положение, мягко говоря шаткое.
   Долго сидеть не пришлось. На поляну перед деревом вылетело с десяток верчеров. Перед ними бежала свора рыжих собак. Они тут же окружили дерево, на котором укрылись беглецы, и, задрав головы кверху, оскалив пасти, залаяли яростно, привлекая внимание хозяев. Верчеры взяли дерево в кольцо. Дрожащий свет факелов высветил скрючившиеся человеческие фигурки в вышине.
   Один из кабаньеголовых открыл забрало и, уставившись на беглецов, рявкнул:
   - Смотри, каких пташек мои псы заловили?
   - Да уж, Барк, диковинные птички? А они случаем не из силков князя Боркича упорхнули?
   - Думаю что оттуда Серк. А если это собственность князя Боркича, то наш батюшка барон очень порадуется такой добыче.
   - Только вот как же мы их оттуда снимем? - спросил Серк, рослый рыцарь, гарцевавший на белом скакуне с черной гривой. Он подъехал и встал вровень
с Барком, предводителем отряда.
   От других собратьев он отличался дизайном шлема. У его кабаньей головы был отломан один клык. Толи случайно в горячке боя, толи это такая авторская задумка. Сергей с любопытством разглядывал верчеров и, не смотря на видимую опасность, почему-то не боялся.
   - Да сами слезут. Ну-ка, Грав, попугай птичек маленько, - потребовал Барк, обернувшись к одному из рыцарей.
   Названный Гравом вытащил из притороченного к седлу чехла арбалет, взвел рычагом тетиву, наложил болт и прицелился.
   В этот момент беглецы почувствовали себя очень неуютно. Шустрик попробовал вжаться в ствол дерева так сильно, чтобы самому стать деревом. Одинцов тоже проявил чудеса гибкости и попытался укрыться за стволом, выгнувшись так, словно он и не человек вовсе, а змея бесхребетная. Щелкнула спускаемая тетива, просвистел болт и впился в ветку, на которой сидел Лех. Шустрик отпрянул в сторону, и чуть было не свалился.
   - Молодец, Грав, - похвалил своего воина Барк и повернулся к беглецам. - Ну что птички сами спуститесь, или вам помочь?
   Серега посмотрел на Шустрика. Тот похоже пребывал в состоянии глубокого эмоционального обморока. Положение прямо-таки сказать ужасное. Если не спуститься, то этот Гаврик их мигом в ежиков превратит, а если все-таки спуститься, то тут снова клетка и рабские кандалы и это при лучшем раскладе. Так что при отсутствии выбора, приходится выбирать меньшую гадость. И все для себя решив, Сергей стал спускаться.
   - Вот. Одна разумная птаха нашлась. А у второй похоже мозгов совсем нет, - тут же заявил Барк и рассмеялся.
   И весь отряд кабаньеголовых зашелся в гоготе.
   Лех, почувствовав, что говорят о нем, отмер и решил последовать примеру товарища.
   Вскоре они стояли на земле, рядом друг с другом, прижавшись спинами к стволу дерева. Серега первым обнажил меч. Откинув в сторону пояс с ножнами, он взялся за рукоять двумя руками и набычился, готовясь к последней схватке. Он решил подороже продать свою жизнь. В рабство ему совсем не хотелось. И отчего-то он был уверен, что стрелять в них из арбалета верчеры не будут. Лех тоже меч вытащил, только выглядел он при этом очень неуверенно. Его растерянная поза говорила одно: "и как я тут оказался?".
   - Смотри, Серк, а у наших птичек оказывается коготки есть, - удивленно заявил Барк.
   - Так может пристрелить их как собак бешенных и всего делов? - предложил Грав, взводя тетиву арбалета.
   - Зачем нарушать все веселье? Давайте, господа, позабавимся? Кто желает первым отведать свежее мясцо? - спросил Барк.
   - Дозвольте мне, - вызвался Серк и, не дожидаясь разрешения, спрыгнул с коня.
   "Ну, вот, похоже и все" - подумал Сергей.
   Он очень сомневался, что им удастся выстоять против специально обученных рыцарей в мечном поединке. Но и сдаваться, поджав хвост, совсем не хотелось.
   Одинцов вышел вперед, встал в стойку и приготовился биться насмерть.
   Но внезапно капризная судьба опять вытворила финт, сохранивший беглецам жизнь и испортивший все веселье верчерам.
   Вдалеке послышалось приближающееся пение боевых рогов. Судя по встревоженным лицам Барка и его сподвижников, помощь они не ожидали, значит, это княжеский отряд спешит забрать имущество Боркича. При любом варианте не стоит надеяться на свободу. Что в прорубь голым нырять, что в печку головой вперед лезть. Итог один будет.
   - По коням! Уходим! - завопил Барк. - Этих с собой. Будут сопротивляться, пристрелите.
   Серега не знал, что ему взбрело в голову. Он внезапно бросился вперед и ударил по мечу потерявшего бдительность Серка. Неожиданно ему удалось выбить меч из рук опытного рыцаря и, не долго думая, Одинцов заехал ему плашмя мечом по голове. Серк покачнулся, но удар выдержал. Кабанью голова так просто не возьмешь. Правда, хорошего настроения ему это не добавило. Насупив брови, он громко свистнул и протянул руку. Кто-то из рыцарей услужливо бросил ему свой меч. Серк поймал клинок и тут же набросился на Серегу. И на что он только надеялся. Что за мальчишеская выходка? В считанные секунды он оказался разоружен. Серк что-то гневно прорычал, перекинул меч в левую руку и от всей души вмазал Сереге в челюсть. Перед глазами помутилось. Ноги подкосились, и Одинцов рухнул на прелые листья, словно подпиленное гнилое деревцо. Сквозь ватный туман восприятия он услышал испуганный голос Леха:
   - Сдаюсь. Сам сдаюсь.
   Правда, судя по глухому удары, это ему не помогло. Серк и его от щедрот душевных приложил.
   Двое спешившихся рыцарей подняли беглецов и перекинули поперек своих седел. После чего вскочили на коней и пустились вскачь вслед за удаляющимся отрядом.
   Ничего из этой дороги Одинцов толком и не помнил. Сознание то возвращалось к нему, и он видел убегающую землю под ногами, проселочную дорогу или пожухлую траву, то вновь проваливался в беспамятство. Так продолжалось недолго. Наконец, перерывы бодрствования стали более продолжительными, и он стал цепляться за реальность. За ноющую боль в висках и в животе, за неудобную позу для передвижения, за хаотичные мысли, бьющиеся в голове, словно ночные мотыльки в освещенное окно. И у него получилось закрепиться в сознании. Первые несколько минут он просто болтался как куль с грязным бельем, не делая никаких движений. Пробовал наблюдать за проносящейся внизу дорогой, но тут же почувствовал прилив тошноты и попытался скосить взгляд, чтобы увидеть, где они. Худо-бедно получилось. И он увидел чернеющий вдалеке лес и какие-то домишки перед ним. Все это дико раскачивалось, так что он все-таки не удержался и проблевался прямо на ноги коню.
   Отдышавшись, Серега попробовал задрать голову и посмотреть, как там Лех. Но седло мчащегося рядом коня пустовало. Он покрутил головой, выискивая товарища, но его нигде не было. Только мрачные летящие во весь опор, убегающие от смерти, верчеры.
   Одинцов обессилено опустил голову. Сил на осмотр местных достопримечательностей больше не было. И тут началось самое интересное...
   Он услышал свист рассекаемого воздуха, и внезапно перевозивший его конь остановился, словно налетел на невидимую преграду. В следующую секунду он стал заваливаться на бок, громко хрипя и фыркая кровавой пеной. В седле стало как-то очень свободно. Куда-то подевался сдерживающий пленника рыцарь. Серега понимал, если сейчас ничего не сделать, падающая лошадь просто плюхнется ему на голову. И тогда уж точно можно прощаться со всеми мечтами и надеждами. Он задергался изо всех сил и неожиданно обнаружил, что у него свободны руки. Верчеры удирали в такой спешке, что не удосужились связать пленников. Все равно были без сознания, а когда придут в себя, можно и кулаком в железной перчатке приголубить.
   В последний момент Сереге удалось соскользнуть с коня и откатиться в сторону. Он приподнялся на локтях и осмотрел поле битвы. И было на что посмотреть.
   Налетевшие со всех сторон, словно стая стервятников, княжеские рыцари в мгновение смяли верчеров. Постарались и стрелки. Двумя арбалетными залпами они перебили половину лошадей отряда, да изрядно подранили всадников. На поле битвы бегали и одинокие лошади, лишившиеся хозяев. На одной из таких Серега и углядел Леха Шустрика. Он не шевелился, висел вниз головой, а лошадь кажется обезумела. Если он в ближайшие минуты не очнется, то либо она скинет Леха себе под ноги и затопчет, либо унесет его прочь.
   Одинцов попытался подняться. Затекшие ноги плохо его слушались, но он, сгорбившись, словно в стельку пьяный, побрел к мечущейся из стороны в сторону лошади Шустрика. Надо спасти товарища.
   Окружающим было не до пленников. Кабаньеголовые отчаянно сражались с боркичами, но заметно уступали в количестве и силе. Князь очень не хотел терять свои покупки и отправил лучший хорошо вооруженный отряд им на выручку.
   Безлошадного Серка загнали в угол. Дальше виднелся овраг и отступать некуда. Сразу три пеших рыцаря атаковали его. Он только и успевал, что отражать удары, но с каждым новым взмахом меча силы таяли. Исход поединка был предрешен. Но Серку все-таки удалось зарубить одного из нападавших. Он сделал обманное движение, словно собирался ударить справа снизу. Рыцарь купился, отклонился в сторону, и Серк страшным ударом рассек ему нагрудную пластину. Правда и сам не устоял. Он чуть качнулся вперед. Этого хватило, чтобы оставшиеся в живых рыцари завершили свое дело. Они напали одновременно. И Серк ничего не успел с этим сделать. Один удар пришелся ему в голову, изрядно помяв кабаний шлем. Другой скользнул по доспеху. Серк потерял равновесие. От удара по голове звенело в ушах и плыли круги перед глазами. И в следующую секунду княжеский рыцарь воткнул в него меч, угодив аккуратно в нижнюю часть живота под доспех.
   Серк покачнулся и, не выронив клинок из рук, скатился вниз в овраг.
   Тяжело пришлось и Барку. Не смотря на то, что в первую минуту боя, он поймал болт в плечо, в седле все же усидел. Вырвав из себя стрелу, он отшвырнул ее в сторону и бросился в самое пекло. Он рубил направо и налево, и княжеские рыцари под его натиском изрядно просели. Но вскоре, оценив угрозу, сразу четверо воинов взяли его в клещи. Они кружили вокруг него, нанося удары со всех сторон. И уже Барку пришлось переходить в глухую оборону. Тут не до геройства, живым бы остаться.
   Барк трезво оценил сложившееся положение. Большая часть верчеров на земле. Оставшиеся отчаянно бьются, но долго им не продержаться, и тогда он принял единственно верное решение:
   - Отступаем! - заорал он истошно и накинулся на боркичей с удвоенной силой.
   Натиск дал свой результат. Среди врага образовался просвет, куда он бросил своего коня. Рубанув напоследок направо и налево, он пришпорил коня и скрылся в чаще леса. Те, кому удалось отбиться от противника, последовали за ним.
   Тем временем Сереге удалось подобраться к лошади Шустрика. Она тоже немного поуспокоилась. Но все еще продолжала носиться из стороны в сторону, только вот больше не взбрыкивала и не фыркала.
   Не боясь, что его услышат посторонние, Сергей закричал:
   - Шустрик!
   И это, кажется, помогло. Лех зашевелился. Только и лошадь, почувствовав, что на ее спине кто-то ерзает, стала взбрыкивать, намереваясь сбросить с себя ненужный груз. Наконец у нее это получилось. Лех скатился по ее крупу на землю. Избавившаяся от тяжкого груза лошадь тот час поскакала вперед, не разбирая дороги.
   Сергей подскочил к Шустрику и перевернул его. От верчеров ему досталось основательно. Заплывшие синяками глаза, смятый нос, да разбитые в кровь губы. Неприятное зрелище.
   - Идти сможешь? - спросил Серега, увидев осмысленный взгляд Леха.
   Тот отрицательно качнул головой.
   - Черт, - выругался Сергей.
   - Не боись, Одинец, справимся, - разбитыми губами прошептал Шустрик.
   Больше он ничего не успел произнести. Шум битвы на поляне стих. Можно было даже не гадать, кто вышел из этой битвы победителем.
   Послышался лязг металла и перестук копыт и со всех сторон беглецов окружили княжеские рыцари.
   - Что с этими делать? - спросил пискляво один из них, ткнув в сторону Сереги взведенным арбалетом.
   Того и гляди тетива дрогнет и тогда уж точно ничего особого делать не придется. С трупа мало что взять можно. Да у Сергея ничего за душой и не было, по крайней мере в этом мире.
   - Сейчас. Погодь. Тут разобраться надо. Если верчеры, то пустить кишки. Но как бы не ошибиться, - раздался гнусавый голос и к пленным подъехал массивный рыцарь в черном плаще, окутывавшем его доспех. По всей видимости, предводитель отряда.
   - Кажется, верчеры этих поперек седла везли, словно добычу, - сказал один из рыцарей.
   - Да и доспехов на них нет, - задумчиво произнес предводитель. - Думаю, что это и есть рабы нашего господина, а их надлежит доставить в целости и сохранности в крепость. Так что вяжите их, братцы, да айда домой.
   Убивать их никто не собирался. И то хорошо. Писклявый и еще парочка рыцарей спешились и в мгновение скрутили беглецов. При этом Шустрик так артистично стонал, что хотелось ему бросить монету в шляпу за мастерство. Он пару раз подмигнул Сереге, чтобы тот не сильно тревожился.
   Связанными их водрузили в седла перед рыцарями.
   Несколько минут боркичи потратили на то, чтобы собрать трофеи. Раненных они безжалостно добили. После того как с законным правом на грабеж было покончено, спасательный княжеский отряд продолжил путь. На этот раз он возвращался в крепость к князю.
   Трясясь в седле, Серега смотрел на громыхающих на каждом ухабе рыцарей и размышлял, отчего ему так не везет. Мало того, что попал в чужой мир, так еще и угодил в рабство. Все попытки побега обернулись неудачей. Теперь их везут в крепость, где ему предстоит стать бойцовым Волком. Развлекать местных дворянчиков на ристалище. Только Серега не отчаивался. Не удалось сбежать сейчас, обязательно получится потом. Главное веру не терять. А с верой у него был полный порядок.
  

Глава 6

КРЕПОСТЬ

  
   Город Вышеград стоял на высоком холме, окруженный со всех сторон густыми лесами и извивающейся полноводной рекой Вышицей, которая словно ласковая змея сжимала город в своих объятьях. Высокие белокаменные крепостные стены с башнями - бойницами, ощетиненными дулами артиллерийских орудий, окружали город. Издалека виднелись крыши и стены городских зданий, взбиравшихся на вершину холма. Второе внутреннее кольцо крепостных стен отделяло ремесленную часть от элитных кварталов городской знати и дворца князя, стоявшего на самом верху, бликующего отраженным от стекол светом.
   Таким предстал Вышеград перед Одинцовым ранним утром, когда отряд боркичей вылетел из леса на поляну перед городом. Ночные приключения и бешенная скачка в седле изрядно утомили его. Хотелось забраться в койку, свернуться калачиком и дать храпака. Но появившийся из-за деревьев город мгновенно протрезвил Сергея, изгоняя усталость. И ведь было на что посмотреть.
   До этого Одинцов видел лишь вольный город Рибошлиц, поэтому ему было с чем сравнивать. Только вот по сравнению с Вышеградом, Рибошлиц выглядел провинциальной дырой, скромной деревенькой, худым проворовавшимся купчишкой, стоявшим на пороге разорения. В то время как Вышеград смотрелся представительным дородным главой гильдии купцов, управлявшим несколькими торговыми домами, кушающим на серебре, и купающимся в золоте.
   Въехав через массивные подъемные ворота, обитые стальными листами и украшенные внушительными железными шипами, Сергей оказался проглочен городом. Она даже забыл в каком статусе находится. Круговерть шумной городской жизни проглотила его. Мельтешение красок и разнотональность голосов затопили разум. Он сидел в седле, усиленно крутя головой из стороны в сторону, стараясь ничего не упустить из виду.
   - Эй, потише ты, - рыцарь, сидевший позади него, отвесил несильный, но весомый шелбан по затылку.
   Серега поморщился, но постарался вести себя потише. Нечего привлекать излишнее внимание столь нелюбезного и грубого вояки. Еще не станет церемониться в следующий раз, а все травмы и ссадины спишут на верчеров. Правды все равно не добиться.
   У городских ворот шла обильная торговля. Не все могли себе позволить взять место на одном из четырех рынков Вышеграда. Цены за аренду земли там кусались, да и дополнительных поборов хватало. Вот мелкие торговцы и крестьяне из близлежащих деревень и оккупировали главную въездную улицу. За торговое место дань собирала стража, да и цены по сравнению с рыночными были на порядок меньше. Тут торговали всем: от съестных припасов, большая часть которых еще кукарекала, хрюкала и мычала, до глиняной посуды и оружия. Впрочем, с последним было строго. Ножи и прочая кухонная утварь, которая при необходимости могла сойти за оружие, на лотках лежала, а вот мечи, луки, арбалеты и прочее шли в продажу только на специально отведенных на рынке местах. Стража строго следила за соблюдением этого правила.
   Об обилия разнообразной выпечки и дурманящих запахов, Серега почувствовал, как рот заполняется слюной. Чтобы не захлебнуться, пришлось постоянно сглатывать. Как оказывается, он давно не ел, только вот сомнительно, чтобы его стали кормить всеми этими вкусностями. С голоду умереть не дадут, но и разносолами радовать не станут.
   Серега скосил взгляд на соседнего коня, в седле которого сидел Лех Шустрик. Вот уж кому предыдущая ночь изрядно попортила и нервы и шкуру. Шустрик выглядел неважнецки. Помятый видок, все лицо в царапинах и ссадинах, ввалившиеся глаза, тусклый взгляд. Он посмотрел на Серегу, но, кажется, его не узнал. Вот до чего человека доводят неумная тяга к приключениям.
   Нельзя им долго оставаться у князя. Рабский ошейник он еще никого до добра не доводил, а уж драться на Ристалище, ублажая богатых идиотов видом крови и кишок по песку, нет уж, увольте. Леху, конечно, судьба полегче досталась, правда Серега очень сомневался, что работа на скотнике такое уж увлекательное занятие. Дважды провалившийся побег - результат удручающий, но нельзя на этом останавливаться. Только вот очень уж сомнительно, что его и Леха будут держать вместе. Ему предстоит стать гладиатором, а Шустрик уборщик скотника. Статусы явно разные. Так что на Леха уповать нельзя, надо и самому план разработать. Серега решил, что отложит это до лучших времен, пока не попадет в бараки, не осмотрится по сторонам и не поймет что к чему.
   Блуждающий взгляд Сергея упал на проплывавший мимо прилавок. Только когда лоток торговца был уже позади, Одинцов понял, что зацепило его. Он попытался обернуться, забыв о сидящем позади надсмотрщике. За что чуть было не поплатился. Хорошо, что у рыцаря было добродушное настроение. Он успел подхватить с лотка с выпечкой кусок мясного пирога, и был занят его поеданием. Он добродушно ткнул рукой, занятой пирогом, Серегу в голову. Пришлось резко отвернуться.
   Одинцов не был уверен, а проверить уже никак нельзя, но ему показалось, что на одном из прилавков уличного торговца он видел настоящий бинокль в деревянном корпусе. Откуда он мог бы здесь взяться в глухом средневековье? С историей у Сереги было не очень, но он сомневался, что рыцари пользовались биноклями и другими оптическими средствами. Жаль, что проверить уже нельзя. А вдруг обознался.
   Он принялся разглядывать каждый проплывающий мимо прилавок, но ничего интересного, выбивающегося из общего контекста на глаза не попадалось. Вскоре закончилась торговая улица и кавалькада рыцарей свернула в узкий переулок, который вывел их на соседнюю улицу, взбиравшуюся к вершине городского холма. Близко стоящие друг к другу дома, мостовая, запруженный гуляющим и спешащим по делам людом.
   Подъем дался Сереге с трудом. Какого же было коням, которые их несли наверх. Один раз они остановились перед внутренней крепостной стеной. На этот раз дорогу им преградила стража и пропустила их только после того, как командир отряда показал грамоту, подтверждающую его полномочия. В принципе, оно и понятно. Мало ли кто мог напасть на отряд, уничтожить всех, переодеться в их одежду и под видом боркичей проникнуть в город. Правда в таком случае и грамота никого бы не спасла.
   Миновав внутренние ворота, они оказались в другом мире. Здесь не было такого количества народу, тесноты и грязи. Улицы стали более широкими, дома большими и нарядными. Чувствовалось, что здесь живет местная знать и простых смертных с улицы не пускают.
   Дважды на глаза попались нарядные, каменные здания, как бы вытянутые, устремленные к небу, словно стоящие на парковке космические корабли. Сергей мог бы поспорить, что это местные храмы, посвященные безымянным для него богам. Никаких крестов и полумесяцев. Нельзя было определить к какой концессии они принадлежат.
   Миновав несколько богатых кварталов, отряд приблизился к резным воротам, которые вели внутрь холма. При их приближении ворота отворились, пропуская отряд. Они въехали в длинный извилистый туннель, освещенный развешанными по стенам факелами. Набрав скорость, они пронеслись по нему и вскоре оказались в огромной зале, выполняющей функцию хозяйственного двора.
   Отряд остановился. Рыцари спешились. Серегу грубо выдернули из седла. Также неаккуратно поступили и с Лехом. Никто с ними не считался. Они были рабами, вещью, не имеющей права на чувства. Одинцов пообещал себе, что обязательно вернет всем этим людям должок.
   От одной из хозяйственных пристроек к ним уже спешил дородный мужчина в богато расшитом кафтане, больше напоминающем помесь римской тоги и домашнего восточного халата. Приблизившись к отряду, толстяк всплеснул руками и затараторил:
   - Почему так долго? Хозяин изволил беспокоиться? Удалось ли справиться с разбойниками? Это и есть новые рабы нашей милости?
   Если бы кто из рыцарей вздумал отвечать на эту очередь вопросов, то и до вечера бы не управился. Только толстяка похоже совсем не волновали ответы. Он стал обидно хватать Сергея за разные места, щупать, словно кухарка на рынке синюшного цыпленка, только разве что в штаны не заглянул. Одинцов это терпел, деваться некуда, только брезгливо кривился и усиленно отворачивался от толстяка, смотреть на его сотрясающиеся жиры было неприятно. Толстяк отступил на несколько шагов, чтобы внимательнее осмотреть нового раба, но на чем-то поскользнулся и плюхнулся на задницу. Уж больно потешно он упал, даже Сергей не смог удержаться от улыбки. Что уж говорить о рыцарях, которые дружно, словно по команде загоготали.
   - Зря ржешь, - тихо произнес воин, на коне которого Сергей въехал в город. - Уний Лак, распорядитель князя, и очень злопамятная сволочь. Теперь тебе несдобровать.
   Чувствовалось, что рыцарь дело говорит. Потому что поднявшийся с каменной мостовой распорядитель был красным, словно сорванный с ветки спелый помидор, и казалось того и гляди взорвется.
   Уний Лак приблизился к Сергею и заглянул ему в глаза. У него был тяжелый взгляд. Если взглядом можно было бы убивать, то распорядителя князя можно было бы вздернуть на первом же суку по обвинению в массовых убийствах.
   - С этим все ясно. А это что за падаль вы притащили? - спросил он, обернувшись к Леху Шустрику, стоящему и взиравшему на весь спектакль безучастным взором.
   - Они вместе были. Наверное, второй воин ристалища? - предположил один из рыцарей.
   - Эта падаль? Вряд ли. Хозяин говорил что-то о новом скотнике. Вот это уже ближе к истине. Лисик, - неожиданно распорядитель повысил голос до писклявого визга, - Лисик, иди сюда.
   Из одной из хозяйственных пристроек вынырнул щуплый паренек с грязными всклокоченными волосами и одним целым глазом, второй скрывала черная тряпка, повязанная на лицо.
   - Отведи это отребье. Накорми, приласкай...
   Толстяк довольно хохотнул.
   - И объясни, как ему повезло, что он теперь служит нашему князю. Я определяю его на скотник. Пусть поубирает дерьмо. А там посмотрим, что с ним делать будем.
   Лисик довольно осклабился и, схватив Леха за руку, поволок его за собой. Шустрик не сопротивлялся.
   Толстяк вновь повернулся к Сергею.
   - А ты пойдешь со мной. Кто-нибудь сопроводите нас до бойцовского барака.
   Один из рыцарей выступил вперед, схватил Одинцова за руку и увлек за собой.
   Уний Лак мелкими шажочками засеменил следом.
  

***

  
   Гладиаторский барак, куда отвели Сергея, выглядел непрезентабельно. Все конечно лучше чем тюремные камеры Рибошлица, или яма с мертвецами в лесу. Хотелось бы верить, что и поприятнее, чем крутить динамо-машину (что бы это не значило) в подвалах барона Верчера. Просторное помещение с грязным деревянным полом, обитыми досками стенами и двухъярусными нарами, которыми было заставлено все пространство барака.
   Уний Лак провел Одинцова к свободным нарам, указал на них. Затем щелкнул пальцами и к нему побежал плотный среднего роста мужик, больше похожий на гнома-переростка.
   - Это новенький. Покажи ему все. Головой за него отвечаешь. Завтра приступить к тренировкам, - приказал распорядитель.
   Гном рявкнул:
   - Да.
   На удивление у него оказался мощный бас.
   Уний Лак брезгливо поморщился и удалился в сопровождении рыцаря-конвоира.
   - И это... Меня Дорином зовут, - представился гном и запустил в густую грязную бороду пятерню, которую протянул было для рукопожатия, но в последний момент одернул.
   - Сергей, - сказал Одинцов, устало опускаясь на нижнюю койку.
   - Не. Твое место на верху. А это койка Пахома. Придет, увидит, что его место заняли. Осерчает. Ты бы так сразу не нарывался, а то я за тебя отвечаю. Потом Уний с меня шкуру заживо сдерет, - распереживался Дорин.
   - Ничего. Придет, подвинусь, - смело заявил Серега.
   - И как тебя судьбинушка в ристальщики забросила? - поинтересовался гном.
   - Сам бы хотел знать, - пробурчал Одинцов, всем своим видом показывая, что он не в настроении зубы друг другу заговаривать.
   - Ничего. Осмотришься. Попривыкнешь, тогда и поговорим. А пока я тебя в курс дела должен ввести, все-таки меня назначили твоим Смотрящим. Так что рассиживаться нам некогда. Сперва, отправляемся к интенданту за одежкой и прочим обмундированием.
   Сергей надеялся, что с дороги его оставят в покое. Дадут отдохнуть, может вздремнуть, но бодрый гном вовсе не рассчитывал давать ему никаких поблажек.
   Пришлось подниматься с нар и плестись вслед за Дорином. Они вышли из барака и направились по узкому каменному коридору, освещенному чадящими факелами, развешанными по стенам.
   - У нас тут порядок такой заведен. Новичок живет вместе со всеми в бараках. Они для новичков и построены. Повезет тебе, выиграешь пару поединков с сильными бойцами третьего уровня, то тогда и распорядитель тебя заметит, и переведет в отдельную комнату. Маленькую плохонькую, но свою. Выбьешься на второй уровень, то тебе и комнатку получше дадут, да и женщину позволят выбрать. Ну, а уж бойцы первого уровня живут в отдельных апартаментах. Им даже позволяют выходить на поверхность. Тут уже и сам понимаешь и достаток и положение другое.
   - И какой у меня шанс выйти на первый уровень? - спросил Серега.
   Смотрящий даже остановился, обернулся, окинул внимательным оценивающим взглядом Одинцова и ответил:
   - Плохой у тебя шанс. Я бы сказал и нету у тебя его вовсе. Но на второй уровень может и выбьешься. Хлиповат ты для ристальщика.
   - Ну и на том спасибо, - буркнул Сергей.
   - Да ты не обижайся. Я тебе правду как есть скажу. Никто не скажет. А я скажу. Я давно тут, многих повидал, так что опыт имею. А в нашем деле опыт самое главное.
   - А ты сам бьешься?
   - Я то? - удивился Дорин. - Да, какой из меня боец. Я еще в детстве ногу повредил, так что теперь увечный, хромый. А увечных на Ристалище не допускают. Насмешка это над богами, за такое преступление можно и головы лишиться. Так что я Смотрящий по бараку. Да вот над новичками наставничаю.
   - А что ты имел ввиду, когда говорил, что бойцов первого уровня на поверхность выпускают? - спросил Серега.
   - Видно ты еще не знаешь. Хозяйственные службы дворца князя, бараки бойцов, тренировочные залы, да и само Ристалище находятся в недрах горы, на которой стоит Вышеград. Рабам вход на поверхность запрещен под страхом смертной казни. Да и слугам из черни тоже.
   - Вы все время под землей живете? - не смог сдержать удивление Сергей.
   - А что тут такого? Вполне себе тихо, сытно и уютно. Семья то моя не из богатых, да к тому же деревня Подранково, откуда я родом стоит на границах владений князя и барона Верчера. А они за землю испокон веков спорят. То нашу деревеньку верчеры разграбят, то боркичи оторвутся. Многие погибали в тех лихих временах. В один из таких набегов меня и взяли в плен. Правда, ногу подранили, поэтому Ристалище миновало меня. Да и Храмн с ним.
   Все-таки, его занесло в средневековье, только пока не понятно, в какую эпоху. Правда виденный на Въездной улице бинокль сильно его настораживал. Но сколько он не думал об этом, начинал себя убеждать, что ему померещилось. Ну не могло быть бинокля в средневековом мире.
   Коридор закончился в небольшом помещении с четырьмя дверями с соответствующей нумерацией. Дорин открыл дверь номер "3" и пропустил Сергея внутрь. Вскоре они вышли оттуда груженные верхней одеждой и нижним бельем.
   - Здесь все на первое время. Думаю, тебе хватит. Если что потребуется, то уже по отдельной заявке. Обратишься ко мне, я выпишу. Но только учти, стоимость дополнительного обмундирования будет вычитаться из твоего жалованья.
   - А тут рабам еще и жалованье платят? - удивился Сергей.
   - А то как же. И учти, что каждый раб имеет возможность выкупить себя из неволи. Только накопить на выкуп удастся разве что к старости. Не все выживают, - последняя мысль очень понравилась Дорину, и он разулыбался, словно начищенный доспех.
   - Как тут все сложно и запущено, - неожиданно подумал вслух Сергей.
   Дорин услышал его.
   - Чего ж тут сложного. Все предельно просто. Раб трудится на господина, получает за это жалованье. Из него удерживаются средства на содержание и одежду. Излишки записываются на счет. Когда на нем накопится необходимая для выкупа сумма, раб вправе решить, как ему поступит. Выкупить себя, или получить деньги на руки и уйти в город в отпуск. И спустить все нажитое непосильным трудом в Веселых кварталах Вышеграда. Поверь моему опыту, чаще всего люди выбирают последнее.
   Вернувшись в барак, Сергей сгрузил полученную одежду на свою койку. Дорин стоял рядом, наблюдая за ним. Одинцов сразу хотел переодеться, но то его остановил.
   - Ты чего это? Сперва иди, омойся. Воняет от тебя, словно ты полжизни в отхожей яме просидел, а уж потом можешь новое тряпье на себя напяливать. На вот, мыло. Потри себя.
   Вот уж Серега никогда не мог подумать, что в средневековье все такие чистюли, но все же возражать не стал и последовал за Дорином. К тому же, помыться с дороги ему и впрямь не мешало. В последний раз банные процедуры он проходил еще в родном мире, если конечно не принимать во внимание ночной инцидент с тазиком и мокрым бельем на постоялом дворе.
   Смотрящий привел его в душевую залу и оставил. Первое время Одинцов не мог поверить своим глазам. Вот чего-чего, а таких просторных вполне современных душевых в средневековье точно водиться не могло. Складывалось ощущение, что он перенесся назад в свой родной мир и забрался в помывочную какого-то спортивного зала. Все в кафеле, разделенные каменными перегородками кабинки. Вот только сами души представляли из себя дырку в потолке, заткнутую решетчатой сеткой. С дизайнерами у них тут явно плохо, а вот техническая мысль опережала средневековую непроходимость. Видно знать всегда жила по высшему уровню.
   Серега стянул с себя грязную одежду, бросил ее на пол, чистую аккуратно сложил на скамейке и прошел в кабинку. Стоило ему оказаться под душевой дыркой, как с потолка хлынула ледяная вода. От неожиданности он выскочил назад, поскользнулся и пребольно растянулся на полу. Хорошо, хоть не убился насмерть. Но делать нечего. Горячую воду можно ждать до второго пришествия. Да и рабам скорее всего она не положена. Раб лошадка подневольная, должен быть сильным, выносливым и закаленным. Придется закаливаться.
   С трудом заставив себя, Серега влез обратно под ледяной душ. Усиленно стуча зубами, он вытащил из тряпицы обмылок и стал им тереться. Стараясь не думать, из чего могли изготовить это мыло, Сергей тщательно намылил голову, тут же смыл мыльную пену и грязь с волос и выскочил из душевой.
   Полотенце ему забыли дать. Сервис, конечно, у них в дремучие времена не ахти какой. Сам подумал, сам улыбнулся. Какой тут сервис, хорошо, что еще не убили за двойную попытку побега. Пришлось натягивать обновки на мокрое тело.
   Одинцов не заметил, как в душевой прибавилось народу. Одежда по мокрому не лезла, и он был целиком увлечен эти процессом.
   - Смотри-ка, Шмель, у нас прибавилось щенков, - раздался позади него громкий насмешливый голос.
   - И откуда же к нам такого красавчика занесло, Карим?
   Серега резко обернулся. Штаны он успел натянуть, а вот нательная рубаха и кафтан так и остались лежать на скамье. Напротив него стояли трое, облаченные в простые серые кафтаны с черными поясами. Молодые, только взгляды жесткие уверенные в себе. Судя по кафтанам, они еще не вышли за пределы общего барака, но на арене ристалища уже успели крови испить. Так что чувствовали себя матерыми волками, чье первенство пришел оспорить "щенок".
   Серега принял расслабленную позу. Молча, смотрел на них и ждал.
   - А щенок то из борзых, - произнес Карим, уверенный, сильный противник. Одинцов его мгновенно оценил.
   - Так надо бы эту борзость поукротить. Да объяснить, что к чему, - медленно, наслаждаясь каждым словом произнес Шмель, выглядевший самым старшим из группы бойцов. Только он явно пел под дудку Карима, тот выглядел лидером.
   - Так это мы завсегда рады.
   - В чем дело? - спросил Сергей. - Я вас не трогаю. И вы меня не трогайте.
   Он понимал, что остановить их словами не сможет. Они увидели новичка на своей территории, и теперь хотели попробовать его в деле, чтобы понять, что от него можно ждать.
   - А щенок, похоже, не понимает, где он оказался, - с угрозой в голосе произнес Шмель.
   Карим шагнул вперед, готовясь к нападению.
   Но громкий окрик остановил, казалось, неминуемую потасовку.
   - Стоять!
   Мужики тут же расслабились и сделали вид, что ничего не происходит.
   В душевую залу вошел Дорин, видно решивший проверить своего подопечного.
   - Смотрю я, Карим, тебе все неймется? - угрожающе произнес Смотрящий.
   - Мы тут не при чем. Зашли в душ помыться, а тут новенький. Решили познакомиться. Правда же? - спросил, обращаясь к Одинцову Карим.
   - Да. Именно так все и было, - подтвердил Серега.
   - Вот видишь, Дорин. Тебе не о чем беспокоиться, - примирительно развел руками Шмель.
   Сергей подхватил свою одежду и направился к выходу.
   Пока они шли к бараку, он успел натянуть рубашку и надел кафтан.
   - Будь осторожен. Карим со своими ребятками очень опасный враг. А ты ему отчего-то совсем не понравился, - предупредил его Дорин.
   - Буду иметь ввиду.
  

***

  
   Весь оставшийся день и ночь Сергея никто не трогал и даже не смотрел в его сторону. Карим с компанией занимали койки в самом дальнем углу барака. Так что как Одинцов не пытался за ними приглядывать, чтобы не подкрались неожиданно, подобной дальнозоркостью он, увы, не обладал. Пришлось бросить это никчемное занятие. Сосед по нижней койке, кажется, его звали Пахом, вполне себе русское имя, так и не пришел. Лишь вечером он услышал чужой разговор, из которого понял, что Пахома еще долго не будет. Неудачно выступил на Ристалище, теперь ему предстоит отлеживаться в лазарете, кишки лечить. А могли бы и вовсе убить, только князь нынче отчего-то добрый и пожалел бойца.
   Сперва Серега хотел потратить вечер на изучение подземелий, в которые его заточили. В конце концов, побег сам себя не подготовит. А чтобы куда-то бежать, надо изучить положение дел на месте. Только потом посчитал, что это будет выглядеть слишком подозрительно. Только попал на территорию, а уже лазит по закоулкам и вынюхивает. Либо шпион, либо беглец будущий. И в том и другом случае, стоит научить товарища уму-разуму. Так что осмотр местности Серега отложил на лучшие времена. Да и после утомительного путешествия по лесу, решил просто отлежаться и отдохнуть. Вряд ли завтра его оставят в покое.
   Вечером вырубили свет, и барак погрузился в кромешную темноту. Так что человека на соседней полке не видно, даже его силуэта. Сергей этому обрадовался и вскоре заснул. Последнее о чем он успел подумать, это вспомнил о Лехе Шустрике. Как он там? Привыкает к жизни на скотнике, или все-таки готовит побег? Не тот человек Шустрик, чтобы смириться с подобной участью, но у него было такое убитое выражение лица, что Одинцов был готов поверить во все что угодно.
   Первым делом утром в бараке зажегся свет. Откуда он шел? Что было источником? Непонятно. Нигде никаких факелов Серега не наблюдал. Быстро одевшись, он спустился на нижнюю койку, не зная, что делать дальше. И тут же к нему подошел Дорин, который без лишних слов велел следовать за ним.
   Смотрящий отвел Сергея в "едальню". Именно так он и выразился. Столовая представляла собой большой зал, заставленный длинными деревянными столами и скамейками. В дальнем углу виднелся стол с высокими стопками тарелок и корзина с ложками. Там же находилась раздача. Рулил ею большой мужик с солидным брюшком и огромными руками, похожими на маленькие бревна. Плюхнув в тарелку Сергея какую-то густую серую массу, он посоветовал:
   - Проваливай побыстрее. Очередь не задерживай.
   И хотя у Одинцова и в мыслях не было, никого задерживать. Он все-таки обернулся, проверить, что за очередь образовалась за ним. Никого. А раздающий похоже себе значимости добирает.
   Так и не выяснив, что сегодня на завтрак, Серега все же попробовал серую массу. Оказалось ничего себе так на вкус. Выглядят куда страшнее. Похоже, что это какая-то каша, правда, сваренная явно на воде. Но выбирать особо не из чего. Мало когда дадут поесть в следующий раз, так что лучше не упускать случай.
   После завтрака началась тренировка. Как объяснил Смотрящий, новичков никогда не допускают до Ристалища, не испытав основательно. Бои смотрит знать, делаются ставки, нельзя выпускать на арену совсем слабых и неопытных бойцов, тогда можно потерять аудиторию, которая переметнется в соседнее баронство, где также устраиваются поединки. Допустить такое князь Боркич не мог. Понятное дело, бизнес есть бизнес.
   По дороге Дорин объяснял Сереге:
   - По первости я тебя тренировать буду. Не смотри, что я хром. Лучшего поединщика среди третьего уровня найти трудно. Мне только на арену путь заказан, чтобы богов не гневить, а малышню погонять в самый раз. Посмотрю, что ты из себя представляешь. Зачем тебя наш князь купил. Чем ты ему приглянулся. Потом тебя с кем-нибудь из новичков поставлю. Но на все про все, у нас с тобой не больше недели. Потом князь вспомнит о тебе и потребует на арену. Подозреваю, что это и раньше может произойти. Князь дюже любопытный. А тебе купил скорее всего из-за каких-то необычных способностей, умений.
   - Да какие такие способности, я и меч то в руках сроду не держал, - ляпнул, не подумав, Серега.
   - Из деревенских что ли? - равнодушно спросил Дорин.
   - Как-то так, наверное, - неуверенно ответил Одинцов.
   - Да и еще. Запомни. У нас существует правило "Щенка". Щенку позволительно три проигрыша на Ристалище. Князь вложил в тебя деньги. Никто не станет убивать тебя в первом же поединке. Три раза ты можешь проиграть, и тебя не тронут. Но вот на четвертый раз, ты либо выйдешь из поединка победителем, либо тебя вынесут на носилках. Может и живого, но покалечат знатно. Уяснил?
   Сергей кивнул.
   Тренировочный зал представлял из себя несколько круглых арен с песочным покрытием, окруженных тремя веревочными канатами, по углам стояли какие-то железяки, вероятно примитивные средневековые тренажеры, стойками с оружием на любой вкус и руку, ряды манекенов для отработки ударов, скамьи для отдыхающих или кому места не хватило. Внимание Сереги привлекло какое-то непонятное металлическое сооружение, занимавшее все пространство от пола до потолка.
   - Что это?
   - Где? Ах это. Лабиринт.
   - А что это за лабиринт такой?
   - Потом узнаешь. Всему свое время.
   Отчего-то Лабиринт Сереге сразу не понравился.
   Смотрящий выбрал одну из свободных арен. На других уже трудились пары. Некоторых арены заняты были сразу двумя-тремя парами. Сергей пролез под канатами встал по центру, не зная что делать дальше. Нравилось ему это все меньше и меньше. Он клятвенно себе пообещал, сегодня же обнюхать каждый уголок пещер, и найти выход из этой западни.
   Дорин куда-то исчез, но вскоре появился с двумя мечами. Забравшись на ринг, он протянул один меч Сергею.
   - Ну, что попробуем полязгать. Я буду аккуратно.
   Видно понятие "аккуратно" в этом мире значило что-то иное. Потому что Смотрящий накинулся на него, словно гадюка на ротозея, наступившего ей на хвост. Орудовал Дорин мечом мастерски, только Одинцов сразу увидел его слабую сторону. Из-за хромоты он был очень неуклюж и неповоротлив. Сереге ничего не стоило обыграть его и закончить бой тут же. Так ему тогда казалось. Но он решил не пользоваться этим преимуществом. Он вышел сюда, чтобы научиться владеть мечом, а не хитрить и изворачиваться. Это искусство он будет на Ристалище показывать.
   Серега сосредоточился на бое. Дорин специально придерживался спокойного темпа поединка, чтобы Одинцов привык к мечу. Смотрящему ничего не стоило выбить оружие из рук Сергея, только он преследовал другие цели.
   Удар. Удар. Еще удар.
   Серега сосредоточенно кружился по рингу, с трудом отражая выпады Дорина. Меч был очень тяжелым и оттягивал руки. А им еще приходилось вращать, блокировать удары, да и просто таскать за собой. Тяжела участь гладиатора. Вскоре Одинцов так взмок, словно все утро просидел в парилке.
   - И учти на будущее, князь не любит быстрых поединков. Бой на арене должен быть зрелищем, услаждать взор повелителя. Так что научись плавно двигаться, танцевать с мечом, а не скакать по песку, словно упитый вусмерть карафут.
   Эх, хорошо Смотрящему говорить, он с мечом почитай с пеленок возится, а Серега его первый раз в руках держит. Короткую схватку с верчерами в лесу можно не считать. Чего только со страху не сделаешь.
   Вскоре вокруг их арены собрались зеваки. Сергей старался не обращать на них внимания, но все же углядел лица Шмеля и Карима. Зрители активно поддерживали бойцов, комментируя каждое их движение. Не всегда комментарии были по делу. Смотрящего никто не трогал, а над Одинцовым потешались отчаянно:
   - Смотрите, как он меч держит. Как лопату. Ей, крестьянин, вскопай мне огород!
   - Да он не человек, а обезьяна. Смотрите, как скачет.
   - Дай меч карафуту, он и то будет лучше с ним обращаться.
   Серегу сначала все эти реплики злили.
   Дорин заметил его состояние и посоветовал:
   - Не обращай внимания на пустословов. Тебя должно интересовать только дело, забудь обо всем, что его не касается.
   Легко сказать, труднее сделать. Но Сергей постарался взять себя в руки и отрешиться от всего постороннего, сосредоточившись на металле.
   С каждым новым ударом орудовать мечом становилось все труднее и труднее. Только Дорину, казалось, все нипочем.
   Несколько раз Смотрящий выбивал меч из рук Сереги и останавливал бой. Пока Одинцов подбирал меч.
   Сергею, казалось, что эта пытка никогда не кончится. Он уже злился на Дорина за то, что тот над ним так издевается. Проклинал судьбу, за то что его забросила сюда. И чего ему не сиделось в родном мире. Начальник отдела городских продаж в крупной оптовой компании, специализирующейся на продуктах питания. Как это далеко от арены с мокрым от пота песком и тяжеленного меча в руке.
   Время от времени Дорин наносил рубящие удары. Только в последний момент разворачивал меч и бил плашмя. От этих ударов болело все тело. Наверное, после боя он станет весь синий. Прямо как в старом советском мультике: "А хотите я его ударю. Он станет фиолетовым". Сереге же ни разу не удалось дотянуться до Смотрящего.
   Наконец, Дорин остановил бой, вложил меч в ножны и заявил:
   - Молодец, меч конечно пока не твое оружие. Но дрался ты отчаянно. Будем учить, пока время есть.
   Серега подумал, что завтра он, скорее всего, даже с койки слезть не сможет. Все тело будет болеть, так что даже лишнее движение будет восприниматься как испытание. Так бывало каждый раз, когда Сергей после унылой офисной работы вдруг вспоминал, что неплохо было бы позаниматься, и заглядывал в тренажерный зал.
   Одинцов думал, что на этом его мучения закончены. Однако, он ошибался.
   Дорин окинул его оценивающим взглядом и заявил:
   - Меч сдать и дуй к железу. Надо бы немного мускулы подкачать. Для общего тонуса.
   Серега взвыл, правда про себя. Нечего показывать окружающим свои чувства. Но все-таки послушно поплелся в сторону допотопных тренажеров.
   Зеваки разбрелись по тренировочному залу. Кто вышел на ринг, кто забрался на тренажеры, несколько человек ушли в Лабиринт. Думать о том, что это за засада такая очень не хотелось. Хотя Одинцов понимал, что избежать знакомства с Лабиринтом, ему удастся только в одном случае, если он смоется из гладиаторских пещер в ближайшие пару дней.
   Только когда после всех экзекуций он добрался до своей койки, желания плутать по пещерам в поисках маршрута для бегства не было. Он просто забыл об этом. Забрался наверх и заснул, как в черную пустую яму провалился.
  

Глава 7

РИСТАЛИЩЕ

  
   Нестерпимо хотелось пива. Пенного, хмельного с приятной горчинкой. Полцарства за бочонок пива и хорошую компанию. Только одна беда у Сереги не было полцарства, да и со свободным временем было очень напряжено. В ближайшие полчаса ему предстояло выйти в первый раз на Ристалище. Как говорится "первый бой - он трудный самый". А что там будет, как оно повернется, кто его знает. Может и не удастся уже пива попить. Хотя Смотрящий и убеждал, что первые три боя новичков не убивают. Но ему предстояло встретиться со Шмелем, а тот с первой встречи его невзлюбил. Так что рубиться предстоит на смерть, и проиграть он не имеет права. К тому же у Сергея появился план, как выбраться из этих подземелий. Но чтобы воплотить его в жизнь, надо выстоять на Ристалище, и выйти из поединка победителем. Задача сложная, но выполнимая.
   Две недели нескончаемых тренировок. Никогда даже в армии ему не доставалось так сильно. А в армии их гоняли и в хвост и в гриву. Оказалось, мало гоняли. С утра до вечера он поливал арену потом и часто кровью. Дорин щадил его только в первые дни, а потом стал работать в полную силу, и подключил к тренировкам еще двух бойцов. Хмурых, низкорослых и крепких, похожих на лесорубов.
   Два раза в тренировочных залах показывался распорядитель князя Уний Лак в сопровождении трех охранников, облаченных в черные кафтаны с дубинками в руках. Толстячок садился в дальнем углу и некоторое время наблюдал за тренирующимися. Сереге казалось что особенно пристально он следил за ним. По каким то причинам, Уний Лак его сразу невзлюбил.
   Во время второго посещения, Уний Лак отправил к Смотрящему одного из своих охранников. Дорин выслушал парня и отправился к распорядителю. О чем они там шептались было непонятно. Дорин что-то яростно доказывал. Уний Лак пренебрежительно кривил губы и старательно отворачивался, делая вид, что это его не касается и вообще разговор его утомил. Вот же напыщенный гусь. Такого бы взять в клещи, вся спесь бы слетела в первые же минуты. И не таких в свое время приходилось раскалывать. Правда, Сергей тут же опомнился. О тех далеких армейских временах он вспоминать совсем не хотел.
   Потом выяснилось, что Уний Лак требовал выставить новичка на Ристалище. Смотрящий доказывал, что материал попался интересный и дорогой, нельзя его сразу в расход пускать. Еще бы пару недель тренировок, получилось бы куда более достойное зрелище. Но Уний Лак настоял на своем. В конце концов, он имел доступ к князю. Как нашепчет, так и будет. Вот индюк дутый. Нормально и его время настанет. Ощиплем и в суп.
   В День Ристалища в гладиаторских пещерах царила оживленная суета. Вне зависимости выступаешь ты на арене или нет, присутствовать на боях должен был каждый. Ведь учиться на чужих ошибках, самый безопасный вид обучения. Люди бегали и суетились. Воины, которым предстояли поединки, выглядели сосредоточенными. Они старались не делать лишних движений, не расходовать зря энергию. Этакое царство сонных и к тому же ленивых санитаров. Почему санитаров? А хрен их этих санитаров знает.
   Наконец появился Смотрящий и сказал, что пора идти. Серегу он подозвал к себе и приказал далеко не уходить. По пути он поведал Одинцову все о предстоящем поединке.
   Колонной по трое они прошли длинными коридорами, которые то поднимались вверх, то спускались вниз. Кто-то из гладиаторов обронил фразу:
   - Этот туннель называют Дорогой Правды. Тот на чьей стороне правды больше, вернется назад.
   Сергей постарался это запомнить.
   Вскоре их путешествие закончилось, и они оказались в просторном помещении, заставленном какими-то деревянными ящиками, вольерами с дикими зверями, рычащими, шипящими и лающими на разные голоса. Только вот разглядеть обитателей вольеров было невозможно. Часть гладиаторов отделилась, и ушла вслед за помощниками Дорина. Сегодня не их черед поливать кровью арену. Оставшиеся же расселись по скамейкам, в ожидание, когда их позовут. Вскоре им принесли и раздали оружие. Затем появились мастера брони. Они раздели гладиаторов и заставили их надеть легкие латы. Сергею достался твердый панцирь на грудь черного цвета без знаков отличия, наколенники, наладонники и налокотники. Ну, хоть сейчас в такой экипировке на скейтборд и в серфинг по улицам города. На причинное место надели отдельную штуку, которую Одинцов тут же назвал стальными трусами. Интересно, на фига они нужны. Или от лучших гладиаторов планируют детей потом завести. Как говорится на племя. Для головы тоже защиту принесли. Этакий стальной плевок, прямо не шлем, а металлическая кепка без козырька. Ну, да к чему излишества.
   Когда с облачением было покончено, мастера брони ушли. Сергей опустился на скамью, положил на колени меч и уставился в одну точку, концентрируясь. С десяток минут он просидел неподвижно, пока в толпе служащих арены и подсобных рабочих он не заметил знакомое лицо. Лех Шустрик, если он не обознался. Что он тут делает? Вон, мелькнул в толпе и ушел за вольеры. За животными, вероятно, присматривает. Он должен перекинуться с ним парой слов, чтобы расставить все по своим местам.
   Серега встал и, не обращая внимания на удивленные взгляды, пошел навстречу Шустрику. Он отыскал его возле вольеров. Выглядел Лех несколько пришибленно, видно не сладко ему на скотнике пришлось.
   Окликнув товарища по несчастью, Сергей нервно оглянулся. Не подглядывает ли кто. Не заинтересовался ли его отлучкой. Но, похоже, о нем все давно забыли.
   Увидев Одинцова, Шустрик расцвел. Улыбка растянулась на пол-лица, в глазах озорной костер заплясал. И куда только вся пришибленность делась.
   - О, Серега, видеть тебя рад. Смотрю, неплохо пристроился. Гладиаторствуешь помаленьку.
   - Да и у тебя работа что надо. Дерьмо убираешь за свиньями, - грубо отрезал Шустрика Одинцов.
   - Да мы уже привыкшие. Все лучше, чем в камере Рибошлица зябнуть.
   - Это ты верно заметил. - Согласился пуще для виду Серега. - А ты так и намерен карьеру строить ассенизатора?
   - Чего сказал? - удивился Лех.
   - Дерьмо долго убирать собираешься? Нет мысли сбежать отсюда?
   - Вот это ты дело говоришь. Конечно, есть, как же нету. Только побег он же не шамка ее так просто не сваришь. Тут подумать надо, все спланировать, а потом уже и на волю стремиться. А то опять в таз в темноте угодишь, грохоту не оберешься.
   Серега поморщился. И долго он ему этот клятый таз вспоминать будет.
   - А ты что тоже бежать удумал? - поинтересовался Лех.
   Вот хитрющая морда, ишь как уставился.
   - Не люблю я за деньги свой хребет под колотушки подставлять. А вдруг сломают, так что тоже хочу податься на вольные хлеба.
   - Мудрые слова. Мы еще все обсудим. Приходи завтра в полночь к Лабиринту. А сейчас ты должен выйти на арену. Надеюсь, тебе не сильно бока намнут.
   - Это еще кто кому, - буркнул Серега, развернулся и ушел к себе.
   Наконец, за ним пришли. Ристалище очень напоминало цирк. Круглое пространство арены для поединков, посыпанное опилками, и восходящие вверх ряды кресел, занятые разношерстными зрителями. Лучшие места занимали богачи, выложившие солидную сумму за удобства, были люди поплоше, стоявшие в проходах. Денег на кресла у них не было. Только несколько медяков на посмотреть, да припасенная сумма для ставок. Похоже, это у них национальное развлечение. Отдельная ложа, больше похожая на загон для скота, была выделена для не участвовавших в боях гладиаторов.
   Сергей вышел вслед за Мастером Ристалища и, не глядя, наступил в лужу. Посмотрел вниз. Вот ротозей в кровищу вляпался. Видно кому-то из предыдущих поединщиков не очень повезло. Надо надеяться, что госпожа удача будет к нему сегодня более благосклонна.
   На арене появился противник. Он вышел с другой стороны в сопровождении второго Мастера Ристалища. При одном взгляде на Шмеля, сразу хотелось сказать: "А вот так мы не договаривались!" Молодой боец был экипирован по последнему слову местной науки и техники. А уж про оружие песня отдельная. Большой меч, явно получше той железяки, которую всучили Сергею, да деревянный щит, обитый металлическими пластинами. К такому на облезлой кобыле с подветренной стороны не подъедешь. Боязно. По сравнению со Шмелем, Сергей почувствовал себя голым.
   Сделав несколько неуверенных шагов по арене, он невольно скользнул взглядом по трибунам. Мельтешение сытых и сальных лиц. И все жаждут крови, которая ассоциируется у них с развлечением. Вот же упыри кровожадные. Ну, ничего, мы еще повоюем.
   В этот момент Серега отчетливо понял две вещи. Что, похоже, в этом мире он застрял основательно и надолго. И что многие вещи ему в этом мире не нравятся. А раз не нравятся, то нужно либо менять и вырубать под корень, или строить такой мир-государство, где подобным явлениям не будет места. Другого выхода нет. Пациент либо поддается лечению, либо проще прирезать.
   Меж тем поединок начался. Куда-то неуловимо делись Мастера Ристалищ, и Серега остался со Шмелем один на один. Замерев друг напротив друга, некоторое время они стояли неподвижно, оценивая противника. Первый шаг сделал Шмель. Он осторожно сместился влево и пошел бочком по кругу. Нападать не хочет. Выжидает, когда у поединщика нервы не выдержат. Но и Сергей не торопился первым на острие лезть. Хочет потанцевать, будем вальсировать. Всего делов то.
   Народ на трибунах недовольно загудел. Понятное дело. Они зрелища хотят, мечерубку, а тут бальные танцы намечаются. Нехорошее дело. Не любят люди чувствовать себя обманутыми.
   Вдруг тело Шмеля пронзила острая судорога. Чего это с ним? Припадочный что ли? От неожиданности он чуть было меч не выронил. Сергей же чуть было не пропустил первый удар. После шоковой встряски, Шмель наплевал на всю тактику и стратегию и полез на бруствер, словно сопливый малолетка.
   Уйдя из-под падающего на голову меча, Серега замахнулся и тут же почувствовал, как у него перехватило дыхание. Шмель совсем не дурак оказался. И на мгновение раскрывшись, саданул углом щита Одинову в живот. Угодил в солнечное сплетение. Отвалившись в сторону, Сергей закашлялся, пытаясь вздохнуть. Но все тщетно. Меж тем, Шмель совсем не собирался миндальничать. Не давая противнику время отдышаться, он кинулся к нему, нанося рубящий удар сверху. Серега отразил его и тут же атаковал.
   Перед глазами плыли разноцветные круги. Мозг отчаянно пульсировал в черепной коробке, задыхаясь. Живот превратился в сплошной очаг боли. В таком состоянии не то что сражаться, шевелиться вредно. Но у Сергея не было выхода. Шмель его не пожалеет, порубит в капусту на потеху публике. А потом только вспомнит о правиле новичка. Три поединка без смерти.
   Удар Одинцова был слабеньким. Шмель его принял на щит, отклонил в сторону. И тут же вынырнул и рубанул со всей дури. Серега уклонился, но его кончиком меча все-таки царапнули. Пустяки, ничего страшного. Но, увидев кровь, толпа взвыла от удовольствия. Шмель же, чувствовавший себя повелителем арены, довольно осклабился и потряс победно клинком в воздухе. Рано ты зараза мохнатая победу празднуешь. Сейчас мы тебе все проходы наскипидарим для профилактики.
   Серега взревел устрашающе, строя из себя явного клинического идиота, и бросился в атаку. Замах меча, Шмель начинает укрываться щитом. Одинцову только это и было нужно. В последний момент он ударил, только не мечом. Подпрыгнув, он влепил сдвоенными ногами в щит. От такого удара Шмеля откинуло на несколько шагов и опрокинуло на спину. Не давая ему опомниться, Серега подскочил и, словно дровосек на просеке, рубанул сверху. Шмелю удалось прикрыться щитом, но одну из металлических пластин Одинцов разрубил. Возможности для второго удара ему не представилось. Шмель откатился в сторону и попытался встать на ноги. Возомнив себя героев реслинга, Сергей пробил противнику одиннадцатиметровый с ноги по челюсти. Такой подлянки от него никто не ожидал. Ни Шмель, отлетевший к краю арены, ни заоравшие истошно зрители. При этом орали они на два голоса. Первый - возмущенно. Мол, не по правилам и все такое. Хотя какие тут могут быть правила. Второй - восторженно. Главное это зрелище, остальное все вторично.
   Шмель тяжело поднимался на ноги. Похоже, его немного повело. Вон шатает, словно развязавшего алконавта после первой стопки. Какие тут все хлипкие. Всего лишь огреб ногой по голове, а уже страдает. Его бы к старшине Петрову, любившему воспитывать салаг, прозванный за это "Железным сапогом", тогда бы точно звездой Ристалища стал. А так хлипковат. Терять такое преимущество глупо, но Серега позволил ему подняться и только после этого атаковал.
   Шмель все-таки пришел в себя. И уже опасался лезть на рожон. Всего лишь два весьма обидных и болезненных удара научили его осторожности.
   Медленно они кружили друг напротив друга, не спеша нападать. Шмель уже попробовал и обжегся, а Одинцов не любил первым. У первого больше вероятность ошибиться. А ошибаться нельзя.
   Они бы могли так долго кружиться, но им не дали.
   Серега на собственной шкуре узнал, что за припадок был у Шмеля в начале боя. Неожиданно все его тело пронзил сильный разряд электричества. От такого обращения даже сердце захолонуло. Одинцов затрясся в припадке, глаза выпучил, но на ногах устоял. А Шмель напротив знай потешается. Рот, полный крови, растянул в улыбке и гогочет. Электричество кончилось. И Сергея отпустило. Он упал на колени на арену, а Шмель рванул к нему.
   Времени на отдых нет. В голову летит меч. Сергей уклонился в сторону, упал, перекатился и вскочил на ноги.
   Стало быть, в доспехи вмонтирована электрическая сигнализация видно на автономном питании. Когда пауза в поединке затягивается, Мастер Ристалища или еще какой-нибудь пень стимулирует бойцов на сражение. Вот же гадское гадство. И откуда у этих жуков навозных, пещерных электричество взялось? Как-то это с глухим средневековьем не вяжется. Ой, что-то тут нечисто. Короче, ясно одно, что дело темное. Пора с мечемашеством заканчивать, пока еще какую-нибудь игрушку Мастера Ристалищ не удумали. Да и так уже руки отваливаются. Меч не соломинка, попробуй такой железной дурой с полчаса помахать.
   Шмель тоже подустал и смотрит тоскливо. Но лезет вперед. Видно совсем не хочет с электричеством баловаться. Вот, он наносит удар сверху, принимает выпад Сереги на щит, и пытается дотянуться до ног. Перерубить сухожилия, и тогда уж точно исход поединка ясен без гадалок. Предугадав его замысел, Сергей ушел в сторону, пропуская Шмеля к себе за спину, и со всей силы огрел мечом плашмя по голове. Выронив щит, он еще сделал пару неуверенных шагов по арене, опустился на колени и завалился на пол. Из рассеченной головы на арену потекла кровь, в мгновение напитав опилки.
   Кажется, исход поединка ясен. Сражаться больше не с кем.
   Серега закрутил головой. На зрительских трибунах царило возбуждение. Видать поединок им понравился, упыри несчастные.
   На арене показались Мастера Ристалищ. Один бросился к телу Шмеля, подхватил его за ноги и потащил за кулисы. Второй подошел к Одинцову, взял его за руку и поднял ее верх.
   "Интересно, а победителям какие-нибудь бонусы полагаются? - подумал Сергей. - Я сожрал бы шашлычка под водочку"
   Мечтать, конечно, не вредно, но хотелось надеяться на лучшее.
   Закончив крутить Сергея по сторонам, чтобы каждый зритель мог разглядеть победителя, Мастер Ристалищ утащил Одинцова за собой.
   За кулисами на него смотрели по-другому. Еще не как на героя, но уже и не как на сопляка новичка. Теперь он стал своим. А это многое значило.
  

***

  
   В бараке отдохнуть не удалось. И хоть соседа по нижней койке не было, Сергею отлежаться не дали. Появился Смотрящий, уверенно протопал к Одинцову и с ходу заявил:
   - Ну, что, молодец, красиво сработал. Горжусь. Моя школа.
   - Про школу это ты хорошо сказал, - пробурчал Серега невнятно себе под нос.
   - Важно, что мы господину главному распорядителю нос утерли. А то уж больно о хотел на твою кровушку полюбоваться.
   - А как же правило новичка?
   - Это ты про что? - удивленно спросил Дорин.
   - Ты же сам говорил, новичка на Ристалище не убивают.
   - Так то новичка, а ты Волк матерый. Смотри как со Шмелем справился. На тебя сперва никто даже ставить не хотел. Зато те кто рискнули, хорошо на тебе приподнялись. Сам князь поединок смотрел и остался очень доволен. А ему угодить дело непростое. Так что принимай теперь законное вознаграждение. Не помню я такого, чтобы после первого же поединка, новичка переводили в отдельную конуру для проживания. Так что ты счастливчик, я посмотрю. В ближайшие пару недель тебя вряд ли тронут. Хотя... Уний Лак может постараться. Он отчего-то тебя очень невзлюбил.
   При этих словах Смотрящий громко расхохотался. Видно, про публичный плюх на задницу распорядителя донесли до каждых ушей в этих пещерах.
   - Да и Карим, хозяин душонки Шмеля, после поражения своего товарища, тебя тоже не шибко жалует. Так что будь осторожен. Чаще по сторонам оглядывайся. В особенности ночью.
   - А почему его Шмелем назвали? - спросил неожиданно Серега.
   - Кажется, потому что он залез под юбку жене одного бортника, между прочим крупного плантатора. Все бы ничего. Но когда бортник про те делишки прознал, сильно возмущался. А Шмель его возьми и грохни.
   - Так женщина и без мужа и без любовника осталась, - отчего-то философски заметил Сергей.
   - Да, не. Не осталась. Он и ее грохнул, чтобы свидетелей не оставлять, - весело заявил Дорин.
   Одинцов тут же почувствовал сожаление, что выпустил этого Шмеля с Ристалища живым, всего лишь чуток помяв крылья.
   - Ладно. Собирайся, давай. Пошли новоселье устраивать, - махнул рукой Смотрящий.
   - А чего мне собираться. Все свое ношу с собой.
   Серега соскочил с нар и пошел вслед за Дорином.
   Покинув барак, они оказались в длинном коридоре, в конце которого виднелась железная лестница. Поднявшись на один пролет, они вышли на второй уровень и зашагали по еще одному коридору. Внешне тут все было очень похоже. Заблудиться, легче легкого. Так что перед тем, как идти в побег, не дурно было бы картой местных коммуникаций разжиться. А то заплутаешь, и фиг выберешься. А потом лет этак через дцать найдут твои белые косточки в каком-нибудь шестьдесят девятом отнорке от тринадцатого рукава основного коридора.
   Вскоре Смотрящий остановился, толкнул какую-то неприметную дверь и запихнул внутрь Серегу. В первое мгновение, Одинцов подумал, что его решили заживо замуровать, и собрался вломить наставнику. Остановился в последний момент.
   Они оказались в маленькой десятиметровой комнатке, большую часть которой занимала кровать. И, кажется, эта комната была уже кем-то заселена. Под одеялом зашевелились.
   Заметив недоуменный взгляд Сереги, Дорин хихикнул и сказал:
   - А это тебе от меня, за выигрыш. Ее зовут Айра.
   Не дав Одинцову сказать ни слова, он шмыгнул в коридор и захлопнул дверь. Тут уже отступать некуда.
   Из-под одеяла выглянула симпатичная девчонка, чернявенькая, и тут же испуганно спряталась. Девчонка Серегу заинтересовала. Законный так сказать, трофей. Хотя Одинцову все это не нравилось, но отказываться нельзя. Заподозрят нехорошее. И в следующий раз будут мальчиков подкладывать. А это уже совсем чума.
   Сергей забрался на кровать и медленно стянул с Айры одеяло. Она стеснительно пыталась закрыться, вцепилась в одеяло, словно в последнюю одежду, и на себя тянет. Но Сергей справился с одеялом. Ай, хороша. Ничего не скажешь. Стройное тело, крепкая полная грудь с большими вишенками сосками и родинкой между полушариями, плоский живот, длинные ноги и курчавый аккуратный треугольник волос внизу живота.
   Айра отодвинулась от него, нащупала одеяло и завернулась в него, показав ему спину. На Сергея она при этом даже не смотрела, но он заметил блеск в ее глазах.
   Одинцов чертыхнулся про себя. Ну, нельзя же так. Совсем же еще девчонка. И судя по всему, он у нее первый. Такое чувство, что ему в кровать младшую сестренку подложили.
   "Но какая же она соблазнительная" - подумал он, любуясь подчеркнутыми одеялом формами.
  

Глава 8

ВОРЫ

  
   Лабиринт - загадочное место. Сколько Сергей не пытался разузнать, что он из себя представляет, никто ничего толком не знал. Смотрящий сказал, что эта штука была тут испокон веков, досталась от предков, истинного предназначения Лабиринта так и не было открыто. Гладиаторы используют его как полосу препятствий. И вообще рано ему еще этим интересоваться. В Лабиринт допускаются воины второго уровня. Другие бойцы вообще отказывались говорить на эту тему. Даже те, кто прошел сквозь него.
   Пытался Сергей выспросить о Лабиринте у Айры. Только она и сама недавно в подземельях. Ее продал в рабство родной отец, не способный выплатить поземельный налог. Впрочем, девушка ни в чем его не винила. Выхода другого не было. Матушка умерла два года назад. Они вдвоем жили. Вот и не справлялись, а налоги у князя Боркича растут как на дрожжах. Отец пытался выкрутиться, но сборщик налогов поставил жесткие условия. Пришлось идти за долги в рабство. Отец также не избежал этой участи. Теперь он трудится где-то в каменоломнях.
   Одинцов ничего не сказал об этом горе-отце, хотя про себя подумал, что попадись он ему под горячую руку, измордовал бы как советский партизан фрица. Не смог выкрутиться он... ишь какой выискался ухарь. Значит, плохо крутился. Он бы ни за что родную дочку в рабство не продал бы. Ушел бы в леса, скитался бы, попытался перейти границу в соседнее баронство, но дочку бы никогда...
   Теперь у Айры не завидная участь. Это сейчас она молода и красива. Но потом когда ее пропустят через всех молодых гладиаторов, поистреплется, истаскается, потускнет в глазах огонек. И будут ее подкладывать под всякого и каждого, пока совсем не придет в негодность и бросят в Лабиринте. Поговаривали, что там использовали живые мишени.
   Серега заскрипел зубами. Не мог он этого допустить. В сущности, что его с связывает с этой девушкой, кроме зарождающейся симпатии. Да ничего. Однако же не мог он ее тут бросить. Уже сейчас понимал, что никуда не уйдет без девчонки. Пускай дальше их пути-дорожки разбегутся, но оставлять ее в рабском ошейнике, он не хотел.
   Одинцов заметил за собой, что после того как его упекли в тюрягу Рибошлица, он стал очень ценить свободу и жизнь. Только вот окружающие люди не разделяли его взглядов и так и норовили, кого-нибудь упечь либо в тюрьму, либо на куски порезать, либо захомутать. И вновь ему пришла мысль, что если он застрял в этом мире надолго, то чтобы не свихнуться, придется ему этот мир под себя перекраивать. Тут два выхода: либо местные схарчат его и не подавятся, либо он станет знаковой фигурой в этом мире, способной менять законы игры. Правда, до этого так же далеко, как пешком до Луны, но главное задачу себе поставить, а уж потом мелкими шажочками, да по пластунски.
   Про Лабиринт толком ничего узнать не удалось, хотя это место очень интересовало Серегу. Чувствовал он, что есть в нем какой-то механизм, который может пригодиться им при побеге. Вечером идти на встречу с Шустриком, да еще надо придумать, как Айру от себя не отпустить, а то законопатят ее под какого-нибудь гладиатора.
   Айра все утро проспала, а Одинцов мучился от того, что никак не мог придумать, как поступить. Когда дверь приоткрылась и появилась голова Смотрящего. Серега мигом слетел с кровати, вытолкнул Дорина наружу и сам выскочил. Прикрыв дверь, он повернулся к Смотрящему и яростно зашептал.
   - Оставь мне бабу на день. Только на сегодня. Очень надо.
   - Ишь как тебя припекло, болезный, - улыбнулся Дорин и довольно похлопал себя по животу. - А мне какой резон тебе на встречу идти? Что я с этого иметь буду?
   - Ты говорил, что я за бой деньги какие-то зарабатываю, - неуверенно сказал Серега.
   - Есть такое дело. На твое имя выписано у казначея десять марок.
   - Можешь себе их записать, - с излишней поспешностью выпалил Одинцов.
   - Да прижало тебя крепко. Давно видно бабы не видел. Ладно, по рукам. На сегодня свободен. Играйся. Но завтра тебе предстоят серьезные тренировки. Да и про Карима не забывай. Он пока не знает, куда ты делся. Но вычислит, может в гости ночью заглянуть. Так что будь готов.
   Серега кивнул. Смотрящий еще раз окинул Одинцова взглядом, хохотнул и пошел прочь.
   Так. Одну маленькую проблемку решили. Теперь надо Шустрика подбить сегодня на побег, и дело будет сделано. Промедление подобно смерти. Правда, Сергей сомневался, что Лех готов сегодня бежать. Но ничего, значит, будет экспромт.
   Весь оставшийся день Серега просидел в комнате. Выходил только один раз, чтобы раздобыть что-нибудь съестное в столовой. Да и то все бегом, да бегом. Боялся что за то время пока он отсутствует, девушку сведут. Еще и Карим из головы не шел.
   Целый день они провели с Айрой за разговорами. Она долгое время была одна в ожидании своей участи. Когда ее привели к победителю Ристалища, ожидала увидеть, по меньшей мере, дикого зверя, который будет ее пользовать, не заботясь ни о чем другом. Реальность же ее немало удивила. Сергей был нежен и ласков к ней, и Айра оттаяла. Вечером, девушка уснула, а Сергей отправился на встречу.
   Определить время в подземелье, задача весьма сложная, но каждый шаг гладиаторов был строго регламентирован. Побудка в семь утра. Зарядка до восьми. В восемь завтрак. До обеда тренировки по индивидуальной программе. Обед в два часа. Потом снова тренировки до самого ужина. Ужин в восемь. С восьми до полуночи свободное время. В полночь отбой. Поэтому Шустрик ничем не рисковал, когда назначил встречу в полночь. Одинцов уж точно не сможет пропустить это время. Другое дело, что Лех не очень позаботился о том, как они будут возвращаться по пустым коридорам, где кроме ночной стражи никого быть не может. Ну да ладно. Как говорится, на месте разберемся.
   В тренировочном зале перед самым отбоем было необыкновенно безлюдно. Один незнакомый человек качал железо. Да в самом дальнем углу возле входа в Лабиринт виднелся кто-то. Хорошо бы это все-таки Лех, а вдруг Шустрика повязали и выяснили о встрече. Тогда его тут уже ждут, чтобы скрутить при попытке побега.
   "Стоп, Серега. Это уже явная паранойя. Остановись" - сказал себе Одинцов, направляясь к Лабиринту.
   - Новенький, стой, слышь! - раздался позади оклик.
   Сергей обернулся.
   - Ты это, мужик, поздно уже. Через минуту отбой объявят, не время для тренировок. Пора в барак возвращаться, - произнес припозднившийся культурист, уже почти покинувший тренажерный зал.
   - Спасибо. Я в курсе. Мне на минуту надо кое что проверить.
   Культурист посмотрел на Одинцова с подозрением, но промолчал и вышел.
   Серега проводил его взглядом, вдруг все-таки передумает и вернется, после чего все-таки решил подойти к Лабиринту.
   Вход в Лабиринт представлял собой каменную круглую арку, затянутую каким-то серым дрожащим туманом. Очень это походило на застывшее во времени волшебство, только Одинцов не видел пока еще в этом мире ничего похожего на магию. Но и средневековым чудом этот туман назвать было нельзя.
   Возле дрожащего марева стоял Лех Шустрик и зачарованно смотрел на него.
   - У нас мало времени. Зачем звал? - тут же спросил Сергей.
   Шустрик вздрогнул и обернулся.
   - Чертовски красивая штука. Никогда бы не подумал.
   - Ты раньше слышал о ней? - на интуиции спросил Одинцов.
   - Много раз. Но видеть не приходилось. Этих Лабиринтов очень мало в мире осталось. Этот самый ближний.
   - Что значит осталось?
   Шустрик передернул плечами, поморщился и сказал:
   - Сейчас об этом некогда. Сам же говорил. Времени мало, чудак-человек.
   - Так звал то зачем?
   - Ты намерен карьеру гладиатора строить? Или все-таки хочешь на вольные хлеба рвануть. Все-таки ты тут не по собственной воле, - прищурившись, спросил Лех.
   Вот же гадский парень, он что издевается?
   Серега так ему и ответил.
   - Ну, и хорошо. Я рад, что не ошибся в тебе.
   Ничего себе важная шишка. Он тут что играет в вербовщика и будущего агента внедрения. Такое ощущение, что Шустрик специально загнал его в ловушку, только что проверить как он себя поведет в этой ситуации.
   - Когда бежим? - спросил Одинцов.
   - Ну, тут такое дело. Над нами находятся покои князя Боркича, а в нем масса всего драгоценного. Совсем не хочется уходить с пустыми руками. Надо же как-то возместить себе ущерб.
   - Ты что этим хочешь сказать? - Серега внутренне напрягся.
   Очень ему не нравился голос Шустрика. Явно замыслил что-то нехорошее.
   - Тебя что в детстве с кроватки роняли на деревянный пол. Соображаешь как-то туго. Я знаю все входы и выходы во дворце князя. Поэтому раз уж мы тут все равно оказались, предлагаю навестить сокровищницу Боркича, и малость ее потрясти, чтобы к нашим липким пальчикам прилипло что-нибудь очень ценное.
   - Это сумасшествие. Очень опасно, - выдохнул Одинцов.
   Лезть во дворец князя ему очень не хотелось. Там же наверняка охрана на каждом шагу, и ловушки от непрошенных гостей расставлены.
   - Не боись. Я к этому визиту давно готовился, - улыбнулся во весь зубастый рот Шустрик.
   И Сереге от этого заявления очень захотелось понаделать дырок в этом зубастом рту. Аж руки зачесались, на силу унял.
   - Что значит, готовился? - медленно спросил Одинцов.
   Шустрик замялся. Видно не хотел говорить на эту тему и теперь проклинал себя за чересчур длинный язык.
   - Понимаешь, меня не должны были в Рибошлице поймать. Я ехал в Вышеград с расчетом пощипать княжескую казну. А тут такая неудача. Я в тюремной камере. Когда нас купил князь, я сначала обрадовался, а потом приуныл. Отсюда подняться наверх куда сложнее, чем проникнуть через стены. По крайней мере, у меня из города весь путь расписан.
   - Тогда зачем бежать со мной пытался?
   - Так я же тебе и говорю, что из города у меня весь путь расписан. А со Дна, я ничего не знаю. Вот и думал, что удастся убежать. Однако не получилось. И мы тут.
   - Почему ты уверен, что у тебя получится пробраться в казну князя? - спросил Сергей.
   - У нас, - поправил его Шустрик.
   - Не понял?
   - Мне одному не справиться, компаньон нужен. Зато когда мы сумеем взять все самое ценное, тогда и свалим отсюда.
   - Я не один.
   - Не понял? - настал черед удивляться Леха.
   - У меня тут женщина, без которой я не уйду.
   - И когда ты успел? - изумился Шустрик.
   - А чего там успевать то умеючи, - пожал плечами Серега. - Но я не могу ее бросить.
   - И где она?
   - После победы мне комнату выделили. У меня.
   - Игровой трофей, - хмыкнул Лех. - И она того стоит?
   - Я же сказал, что без нее не уйду, - упрямо стоял на своем Одинцов.
   - Хорошо. У тебя она в безопасности?
   - Пока да.
   - К карфуту все. Тогда так поступим. До утра мы успеем и в казну к князю заглянуть, и девушку твою забрать. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и больше не будет никаких незапланированных купаний в бельевом тазу.
   - Опять ты об этом, - возмутился Серега.
   - Поторапливайся давай. Это только на первый взгляд кажется, что у нас много времени. По настоящему, его в обрез. Только туда и обратно. И ничего лишнего.
  

***

  
   Тот кто составлял план княжеских хором был отличным наводчиком. А у Леха Шустрика оказалась великолепная память. Он уверенно шел по коридорам, поворачивал в нужном месте, поднимался по нужным лестницам. Еще ни разу нигде не ошибся. Одинцов плелся за ним, проклиная себя за то, что ввязался в эту жуткую авантюру. Если их поймают, в лучшем случае прикончат сразу на месте. В худшем отправят к палачу, который и не таким языки развязывал. Так что как ни крути, положение из рук вон плохо. Если не сказать хуже.
   Идя вслед за Лехом, Серега ловил себя на мысли, что не так уж прост этот Шустрик. Он явно не тот за кого себя выдает. Хотел, чтобы Одинцов поверил в то, что он простой уличный вор. Только простые карманники и грабители с большой дороги, никогда не осмелятся бомбануть княжеский дворец. А этот не только где-то раздобыл подробный чертеж дворца, но еще и не побоялся рабского ошейника. Кстати, а интересно, как он со скотника удрал. Это же вам не гладиаторские бараки, где более или менее царили вольные нравы. Каждый мог свободно передвигаться по территории без кандалов и прочих атрибутов рабского бытия. На то они и гладиаторы. Вряд ли на скотнике такие же вольности практикуются. Задавать этот вопрос Сергей не спешил. Незачем нервировать проводника. Вдруг он подумает, что свидетель ему без надобности и попытается его убрать. Тогда придется разбираться с Шустриком, а Одинцов не был уверен в том, что ему удастся выбраться из этих лабиринтов самостоятельно.
   Узкие коридорчики и лестницы, которыми они шли, использовались прислугой. Некоторые ответвления сильно заросли паутиной. Сразу понятно, здесь давно никто не ходил. И за все время они никого не повстречали. Одинцов был этому рад. Они шли налегке, никакого оружия, хотя Шустрик вполне мог припасти какой-нибудь сюрприз. Если поднимется шум, то вернуться за Айрой не получится, а он не мог этого допустить.
   Спустя где-то час блужданий по коридорам и лестницам, они оказались в большой пустынной зале, в центре которой стояла высокая арка.
   - Кажется, мы пришли, - пробормотал себе под нос Шустрик, неуверенно осматривая помещение.
   - Куда пришли? Это что и есть казна? Что-то я тогда сокровищ не вижу.
   - Если верить моему источнику, это Арка Чистоты.
   - И что это такое? - спросил Серега.
   - На том конце залы начинается жилая территория княжеского дворца. Так сказать для чистой крови, значит не для челяди и рабов. Пройти на другую сторону мы сможем только через арку. Но она сразу выявит раб ты или нет. Если раб, то включится сирена и сюда набегут стражники со всего дворца. Как сам понимаешь, против такой армии у нас никаких шансов. Да и дойти до казны нужно без лишнего шума.
   Разъяснения Шустрика Сергею показались весьма туманными. Как действует эта штука? И что им мешает обойти ее стороной? Никаких препятствий к этому не было видно. Эти вопросы Одинцов и задал Леху.
   - Когда ты попал под гору, - стал объяснять Шустрик, - тебе сделали рабскую метку, по которой даже эта Арка с легкостью тебя вычислит. А стороной нельзя пройти, потому что там прохода нет. Там стоит невидимая стена, и единственный путь на ту сторону через Арку. Все ясно?
   Серега отрицательно покачал головой.
   - Мне не делали никаких рабских меток. И как это невидимая стена?
   - Метку тебе в брюхо доставили вместе с пищей. А невидимые стены и Арка Чистоты эта такая магия. Можешь так думать, по крайней мере, объяснять принцип их работы займет очень много времени. А у нас его нет. Да и карафут их знает, как они работают, - раздраженно отмахнулся от Одинцова Лех.
   - Если все так хреново, как мы попадем на ту сторону?
   - Очень просто. Если тебе в кровь попал яд, надо ввести противоядие.
   Шустрик словно заправский фокусник, покопался во внутренних карманах кафтана и извлек на свет фляжку, обтянутую кожей. Вытянув пробку, он сделал первый глоток и протянул флягу Одинцову. Серега отказываться не стал. Взял и пригубил. Резкий запах шибанул в нос, а от премерзкого вкуса его чуть не стошнило, но он сдержался.
   "Если это магия, то какая то она жутко противная" - подумал он.
   Не смотря на все заверения Шустрика, через ворота Серега проходил с опаской. Первым шел Лех. И без всяких проблем оказался по другую сторону Арки. А вот Одинцов малость струхнул. Что если Шустрик ошибся, и ему ввели не ту метку, или его лекарство не подействует, тогда сработает сигнализация и в этой зале народу будет столько же, сколько на Ленинградском вокзале в час пик. И все вооружены и злобно против него настроены.
   Но все обошлось. Он вышел с другой стороны Арки и остановился. Пот ручьями катил с его лица. Пришлось признать, что нервы ни к черту. Стоило бы их полечить, желательно чем-нибудь горячительным. От хорошего коньяка Серега сейчас бы не отказался.
   - Дальше будет сложнее. Мы входим в жилую часть дворца. Для белой крови, то есть свободных. Сейчас ночь, челядь спит, но мало ли что... Держи.
   Что-то блеснуло в руках Леха, и в следующую секунду Одинцов стал обладателем острого ножа. Это конечно не гладиаторский меч, но все-таки с оружием в руках он чувствовал себя куда увереннее.
   - А теперь пошли. И будь осторожнее, смотри по сторонам, - предупредил Лех.
   Они вышли из зала Чистоты и оказались в просторной дорого обставленной комнате, соединенной длинной анфиладой с десятком похожих помещений. Тут все говорило о роскоши. Да какой там говорило. Кричало! На стенах в золоченых рамах портреты суровых мужчин в мехах и при оружии, резная мебель из черного дерева, ковры на стенах и на полу, изукрашенное драгоценными камнями оружие.
   - Парадное. Толку с него никакого, - сказал Шустрик, когда Сергей примерился снять со стены один из мечей. - При ударе сломается. Ножом надежнее.
   Одинцов предпочел ему поверить. Проверять в деле этот прогноз совсем не хотелось.
   - Княжеские покои находятся на самом верхнем этаже. Там же и казна. Только это так считается. Показуха ничего более. Настоящая казна как раз тут. За портретной галереей князей Боркичей.
   - Ты откуда знаешь? - спросил Серега.
   Глупый вопрос заслуживал не менее глупого ответа.
   - Птичка напела.
   Передвигаться пришлось в сумерках. Дворец спал. Изредка слышались шорохи, скрип половиц, шуршание тканей, отдаленное звяканье металла, словно кто-то уронил ложку на пол, и другие звуки, присущие спящему дому. Ничего подозрительного.
   Лех Шустрик уверенно шел вперед, старался не разгоняться, чтобы ненароком не влететь в какую-нибудь неприятность. Мало ли кто ночью по дворцу может шастать. Но как он не пытался избежать нежелательной встречи, уйти от нее не удалось. В самом дальнем конце анфилады виднелись две открытые двери. Одна вела в какую-то темную комнату, другая выводила на открытую галерею, откуда можно было спустится на нижние этажи или подняться наверх. Шустрик отчего-то выбрал именно эту галерею. Сереге деваться было некуда, и он последовал за ним.
   Выйдя из комнаты, Лех нос к носу столкнулся с молодым парнем в форме княжеского гвардейца. При виде двух подозрительных личностей, гвардеец потянулся к мечу, болтающемуся у пояса в ножнах, глаза его выпучились, у Одинцова даже возникли опасения, что они сейчас выскочат и запрыгают по полу, рот приоткрылся в рвущемся крике. Шустрик действовал молниеносно. Он блокировал руку, тянущуюся к клинку, и рубанул по шее гвардейца. Глаза у парня закатились, и он стал заваливаться на пол. Одинцов подхватил тело и без лишнего шума втащил в комнату. Выбора не было. Парня куда-то спрятать надо, и он затащил его за вторую дверь. Сняв с пояса меч, он ему теперь все равно без надобности, Серега повязал его на себя и вышел.
   Когда Одинцов появился на галерее, Шустрика нигде не было видно. Куда делся этот сусанин недоделанный. Сергей не на шутку разволновался. Если тут где-то загулял один гвардеец, велика вероятность, что может появиться и второй. А он стоит посреди галереи как тополь на плющихе и не знает, в какую сторону ему курс прокладывать.
   Тревожиться долго не пришлось. Из-за двери, находящейся на противоположной стороне галереи выглянула хитрющая морда Леха. Шустрик призывно замахал руками, а Сергей пообещал себе, что когда они выберутся из этой передряги, он собственными руками придушит гаденыша, чтобы в другой раз не повадно было товарища одного бросать.
   Перебежав на другую сторону галереи, Одинцов нырнул в нужную дверь и оказался в просторной зале, уставленной вазами, мебелью и завешанной картинами. Шустрик сидел на деревянном стуле, подперев голову руками, и зачарованно смотрел на очередную портретную экспозицию.
   - Вот имеешь у себя в предках такую тьму выдающихся деятелей, от каждого по портрету, лет через сто в этом дворце будет не протолкнуться из-за семейных реликвий. А мы труженики отмычки и ломика помогаем родовитым семействам избавиться от старья и хлама и зарабатываем на этом деньги. Так что мы очень даже полезны. Ты так не считаешь?
   Одинцов ничего не ответил на этот философский бред Шустрика.
   - Долго нам еще?
   Лех подскочил, словно его ужалила оса в мягко место, подбежал к портретной стене, остановился, обернулся, подмигнул интригующе Одинцову и со словами:
   - А мы уже пришли.
   Сотворил что-то неуловимое и половина стены провалилась внутрь, образуя проход.
  

***

   Когда половина стены провалилась внутрь вместе со всей галерей героических предков князя Боркича, Лех первым нырнул в пролом. Сереге ничего не оставалось, как последовать за ним.
   Внутри было темно, так что идти пришлось на ощупь. Одинцов даже успел разозлиться на Шустрика. Завел невесть куда, вот закроют их тут на пару недель, так и умрут от голода. Но через несколько шагов он оказался в ярко-освещенной комнате, заполненной сундуками, ковровыми рулонами и составленными друг к другу картинами. Похоже, это и правда сокровищница. Судя по восторженно-возвышенной физиономии Леха, они пришли по адресу и скоро несказанно обогатятся.
   Шустрик стал открывать сундук за сундуком. Везде одно и тоже: золотые разнокалиберные монеты, явно чеканенные на разных монетных дворах, драгоценности в ожерельях и камнях. Такого количества разнообразного добра, собранного в одном месте, Сереге раньше не доводилось видеть, только отчего-то душу ему это не грело. Хотелось побыстрее тут закончить и вернуться за Айрой. Отчего-то он тревожился, что в его отсутствие девчонку могут увести.
   - Ты как это собираешься взять? - неожиданно задался вопросом Одинцов.
   - А мне много не надо. Мне тут всего одна вещичка нужна, - ответил Лех.
   И впрямь Шустрик творил что-то странное. Он стал выгребать содержимое сундука и расшвыривать по полу. Вскоре на полу некуда было вступить, чтобы не вляпаться в драгоценность. Но Леха это не устраивало. Он залез в новый сундук и выпотрошил его до донышка. Видимо и тут ничего не нашел, поскольку переключился на другой сундук.
   Серега сначала смотрел на это действо скептически. Может, сошел с ума мужик при виде таких богатств. На десятой минуте, очень захотелось его стукнуть. Больно. Долго он еще копаться будет. Сейчас кто-нибудь любопытный заглянет, поднимет переполох и набегут разные подозрительные личности, тогда уж точно о побеге можно будет забыть, если не навсегда, то очень надолго.
   Только Шустрик продолжал рыться в драгоценностях, словно крот, и с каждой вытряхнутой побрякушкой становился все более нервным. Никак не мог найти то, зачем пришел сюда. Сергей подумал, что пора брать его за шкирятник и тащить засобой, когда его внимание привлекло что-то блеснувшее в углу.
   Продравшись сквозь драгоценности, словно ледокол сквозь полярные льды, Серега раскидал в стороны свернутые рулонами ковры. В старое советское время в каждой квартире уважающего себя мещанина такие были и на стенах и на полу, словно в юрте дикого кочевника. За коврами он обнаружил меч в ножнах, стоящий в углу и спрятанный от посторонних глаз. Находка Одинцову очень понравилась. Блеснула в глаза оскаленная волчья пасть, украшавшая рукоять. Взяв в руки меч, Серега вытащил его из ножен и залюбовался клинком. Вот где настоящая драгоценность! Он решил, что без меча из сокровищницы не уйдет. Сняв с пояса гвардейский меч, он отбросил его в сторону и с важным видом повязал себе трофей на спину, чтобы не мешался при беге.
   Позади раздался сдавленный всхлип. Сергей резко обернулся, ожидая увидеть непрошенных гостей. Оказалось, это Лех Шустрик все-таки отыскал то, зачем они сюда пришли. Только гад показывать не захотел. В карман кафтана припрятал, да руками сжал. Тоже нашелся Гобсек недоделанный, Скрудж доморощенный, Горлум местного разлива.
   - Пора выбираться отсюда, - сказал Лех.
   Хоть одна здравая мысль за последние несколько часов.
   - Смотрю, и ты трофеем разжился. Молодец! - прокомментировал появление меча Шустрик.
   - Что ты искал? - спросил Серега.
   - Поверь мне. Лучше тебе этого не знать, - оскалившись ехидно ответил Лех.
  

Глава 9

НА ВОЛЮ

  
   Похоже, осведомитель Шустрика не до конца был честен, или все-таки ему удалось всех надуть. Только он забыл предупредить Леха о сигнализации, которая сработает в случае несанкционированного проникновения в сокровищницу. Одинцов тоже об этом как-то не подумал. Да и разве было до этого.
   Выбравшись из сокровищницы, Лех поколдовал над стеной и закрыл проход. Нечего раньше времени княжеских прихвостней будоражить. Фора для побега не помешает. Выйдя на галерею, Лех осмотрелся по сторонам, выбирая направление. Серега толкнул его в плечо, показывая дверь, откуда они пришли. Но Шустрик отчего-то отрицательно покачал головой. Одинцову это не понравилось. Вернуться на нижние гладиаторские уровни можно только через Арку Чистоты.
   - Ты чего? Мы куда? - спросил, заподозривший неладное, Серега.
   - На волю.
   - Но как же Айра? Мне надо вернуться.
   - Чудак-человек, да ты больной на всю голову. После того, что мы сделали, надо бежать отсюда без оглядки, а не рабынь спасать. Если мы вернемся, а тут обнаружат наш взлом, то с нижнего уровня мы не выберемся. Так там и завязнем по самую задницу. Назад идти, только свонравца смешить.
   - Мне нужно назад, - упрямо стоял на своем Сергей.
   Но Лех уже не обращал на него внимания. Он бросился было в противоположную сторону, но не пробежал и десяти шагов, как резко остановился, словно на невидимую кирпичную стену налетел. Медленно попятился, а потом кинулся назад. При этом вид у него был очень несчастный и напуганный. Спрашивать, что случилось, не хотелось. Судя по состоянию Шустрика ничего хорошего.
   И вскоре Сергей увидел, что так напугало его компаньона. Из коридора на галерею выбежало с полдесятка стражников, закованных в стальные доспехи и вооруженных алебардами. Похоже, где-то они все же наследили.
   Стражники их не заметили, потому что Одинцов с Шустриком успели спрятаться в начале анфилады.
   - Теперь у нас нет другого выхода. Надо возвращаться тем же путем, каким пришли, - отчего-то шепотом произнес Серега.
   Лех смерил его злым взглядом, скривился в усмешке и сплюнул на пол. Да, тут уж не до хороших манер. Одинцову самому захотелось оплевать весь дворец, чтобы чересчур радивые стражи поскользнулись на его слюне и переломали все кости.
   - Бежим, - бросил Шустрик.
   И первым сорвался с места.
   Анфилада, словно змея, тянулась сквозь просторные залы, проедая в них дыру. Они разогнались прилично, так что когда анфилада закончилась, на повороте Серегу занесло. Он потерял равновесие, проскользил по полу, впилился в какой-то столик. Большая пузатая ваза, расписанная цветами и птицами, подлетела в воздух и упала на пол, обдав окружающее пространство шрапнелью осколков.
   "А вот это очень фигово" - подумал Одинцов, поднимаясь с пола.
   Наследил. Чего уж тут говорить. Теперь они знают, в какую сторону ушли воры. Вот же неуклюжая корова на коньках, надо же было так глупо сдать след. Но делать нечего. Скоро тут будет стража, значит надо наращивать скорость, чтобы успеть выпотрошить Дно и вывести Айру на волю.
   Из-за ближайшей двери показалась раздраженная физиономия Леха.
   - Чего копаешься?
   Серега не ответил и бросился к нему.
   В этот момент распахнулись остальные двери, и в залу посыпался вооруженный люд, словно из прорвавшегося мешка с горохом. Уйти по-тихому, явно не получится.
   Серега выхватил из-за спины меч и принял стойку, считая противников. С десяток боркичей наберется, плюс полдесятка слуг. Прилично получается. С Шустрика толку мало. К тому же он не при оружии. Нельзя же серьезно рассчитывать на его детский ножичек.
   Будем реалистами! Шансов уйти живыми, у них нет. Это не может не огорчать. Остается только дорого продать свою жизнь. Одинцов вскинул меч и первым бросился на ближайшего боркича. Это вам не Ристалище, где самый терпеливый получает большие дивиденды.
   Как любопытно, при появлении стражников, Шустрик поспешил скрыться. Вероятно, он уже прошел через Арку Чистоты и спускается на Дно, откуда выберется на волю. А Айра так и останется в заточении. Вот же гаденыш.
   Совсем еще юный боркич, видно только вчера заступивший на службу, от неожиданности чуть меч не выронил. Уклонился от выпада Одинцова, но все же спохватился перехватил поудобнее клинок и твердо встретил новый удар противника.
   Серега не собирался с ним церемониться. Пушистые усы, выглядывавшие из-под шлема боркича, нервно подрагивали. Убивать его не хотелось. Обманный финт. Парнишка купился на него, раскрылся. Одинцов пропустил его себе за спину и на развороте заехал мечом со всей дури по шлему, сминая его, словно лист фольги для металлопластики. Парнишка пошатнулся и рухнул на пол.
   Время на роздых нету. Вот уже двое боркичей окружили его и плотно насели. Остальные топтались в стороне, ожидая когда и им кусочек пирога достанется. Слуги куда-то исчезли. Видно побежали за подмогой.
   Серега отчаянно сражался. И откуда в нем это только взялось. Ведь какие-то пару недель назад просиживал штаны в офисе, а тут уже опытный рубака. Боркичи его побаивались и на рожон не лезли. Они тянули время, ожидая подхода подкрепления. Сейчас набегут арбалетчики и успокоят его издалека. Предчувствуя это, Одинцов усилил натиск. И вот падает один боркич с рассеченной грудиной. Вот рядом ложится другой проткнутый насквозь. Не останавливаясь, Сергей перепрыгивает через тела и кидается на остальных стражников.
   Мечники закончились. Остались только вооруженные тяжелыми алебардами войны. Они избрали другую тактику. Окружив Сергея старались достать его алебардами издалека, рубануть, подцепить, сбить на пол, а там уж и посечь, словно кусок мяса. Одинцов отбивал алебарды в сторону, но дотянуться до противника у него тоже не получалось. Похоже, им все-таки удалось его остановить. Попался в ловушку. Стало очень обидно за себя.
   "Вот бы сюда пару стволов, чтобы с двух рук, как в вестерне. Мигом бы всю шарашкину контору прикрыл" - подумалось в отчаянье Сергею.
   И в этот момент прогремел первый выстрел. Стражник, стоявший напротив Одинцова, закатил глаза, выронил алебарду и с грохотом обрушился на пол. Отпрыгался, родимый. Не задумываясь, что это грохотало, откуда мог взяться выстрел, Серега бросился в прореху в рядах ошеломленных врагов. Сократив расстояние до опасной близости, Сергей заработал, словно заправский дровосек, рассыпая удары направо и налево. Через пару минут со стражниками было покончено. Слабо шевелящаяся покалеченная масса в доспехах лежала на полу. Одинцов перескочил через них и скрылся за дверью.
   Знакомая пустынная зала с огромной Аркой по центру. Лех Шустрик топтался в нерешительности возле нее.
   - Чего так долго? - спросил он.
   Не удостоив его ответом, Сергей первым бросился через Арку. Шустрик последовал за ним. Теперь они под горой. Надо спуститься на Дно, забрать Айру и можно рвать когти на волю. Остается надеяться, что Лех знает дорогу.
   Миновав с десяток коридоров, лестниц и поворотов, Сергей остановился. Шустрик уткнулся ему в спину, выругался и попытался обогнать. Одинцов его не пустил.
   - Что ты вытащил из сокровищницы?
   - Безделушку одну. Сейчас не время. Бежать надо, - попытался уйти от ответа Шустрик.
   - Успеем еще, - сурово осадил его Одинцов.
   - Сейчас все Дно заполнится стражей. Нет времени на разговоры.
   - Я знать должен.
   Шустрик помялся, видно взвешивая все за и против, и достал из-за пазухи какой-то сверток. Сергей попытался его взять, но Лех отпрянул в сторону.
   - Руки убери. Это мое.
   Шустрик развернул тряпицу и показал Одинцову большой круглый белый камень, внутри которого вихрились воронки и смерчи.
   - И что это за хрень? - камень не произвел впечатления на Сергея.
   - Ах ты морок пришлый. Не твоего ума дело. Драгоценность большая, больших денег стоит. Давай. Вперед. Побежали.
   Сергей был разочарован. Он предполагал, что Шустрик извлечет из кафтана убойную пушку солидного калибра, а тут какая-то каменюка. Несолидно как-то. Но ведь кто-то завалил стражника. Ему не послышалось. Точно был выстрел. Но откуда в этом средневековьем захолустье могло взяться огнестрельное оружие. Абсурд какой-то. Правда, и электрошоков у них быть не может, и биноклей, хотя в последнем он не был уверен.
   Они продолжили путь. Только уже не так ретиво. Все кто могли их опознать, полегли наверху. А для Дна они свои, рабы. Сучьи дети. Сейчас их могли задержать разве что за нарушение режима дня. Им давно пора в койках лежать, да сны десятые видеть. Хотя скоро тут поднимется такая суматоха, что будет не до сна.
   И зачем Шустрику потребовалась эта каменка? Ради нее он своей шкурой рисковал. Что в ней может быть настолько ценного?
   - Как на волю уходить будем? - спросил Одинцов.
   - Я знал безопасную дорогу из дворца. Отсюда все намного сложнее. Каждая дырка плотно контролируется, так что даже гниль-зверек не просочится.
   - Должен быть выход! - твердо сказал Сергей.
   - Конечно, должен быть. Мы уйдем через Лабиринт.
   От неожиданности Серега даже споткнулся.
   - Как это? Как мы можем уйти через гладиаторскую полосу препятствий?
   - Я же тебе говорил, Лабиринт достался от предков. Это сейчас ее Боркич как полосу препятствий использует. Но это не его предназначение. А мы попробуем правильно использовать его, и тогда окажемся на воле.
   - Надеюсь, ты знаешь что делаешь, - сокрушенно вздохнул Одинцов.
   Но судя по напряженной физиономии Шустрика, он был далек от знаний. И скорее действовал на интуиции и какой-то обрывочной информации.
   - Так поступим. Здесь мы разделимся. Ты беги за своей бабой, а я пойду к Лабиринту. Встречаемся там. На все про все полчаса. Больше не могу дать. Задержишься, я уйду один.
   Сереге очень захотелось двинуть Леху в морду, но он сдержался.
   - По рукам, - только буркнул он.
   С обнаженным мечом в руке он нырнул в один из отнорков и бросился бегом по знакомому маршруту. Времени и правда было в обрез. Дно просыпалось. Слышался топот ног, крики людей. Похоже, стражники пришли в гладиаторские пещеры и теперь все ставили с ног на голову.
   "Только бы успеть. Только бы успеть" - настойчиво колотилась в голове одна мысль.
   Вот и знакомая дверь клетки, которую выделили ему для индивидуального проживания. Сергей настойчиво забарабанил в дверь. От его стука дверь открылась. Этого не могло быть. После его ухода Айра запирала.
   Одинцов впрыгнул в комнату, зашарил взглядом по сторонам. Никого нет. Смятое одеяло, сброшенные на пол подушки, капли крови на полу. Айры нет. Ее увели. Он опоздал. Взрычав от злости, Сергей выскочил в коридор. Он должен ее во что бы то ни стало найти. У него еще есть время. Если не получится, тогда он все Дно перевернет вверх дном, а потом прогрызет гору насквозь и выйдет на волю.
   - Молодец, вовремя собрался. Тут такое творится, - послышался голос Дорина.
   Сергей обернулся. Смотрящий стоял, уперев руки в боки, с встревоженным видом, а цепкий злой взгляд ощупывал Одинцова с ног до головы. Подозревает что-то, тля.
  

***

  
   - Где Айра? - спросил Серега, переступая с ноги на ногу, так чтобы занять удобное положение.
   - А ты где пропадал? - ответил вопросом на вопрос Смотрящий. При этом зачем-то сместился к стене, освобождая часть коридора.
   "Ведь подозревает, гаденыш такой" - родилась догадка.
   - Пописать выходил, - сказал Одинцов первое, что пришло в голову.
   - Так у тебя же в норе отдельная дыра есть. Зачем тебе куда-то ходить.
   Одинцов промолчал. Похоже, вызнать, где девушка без крови не получится. Ну, за этом дело не встанет. Надо крови побольше, получите. Только вот одно смущало, Смотрящий не смотря на свою хромоту и неказистость, бойцом был более сильным. Если рубиться с ним, то это будет схватка на выживание. А тогда он не узнает, куда эти изверги девушку дели.
   - Мне нужна Айра. Я вышел пописать, возвращаюсь ее нет. Где она? - продолжал играть дурочка Сергей.
   - Долго же ты гулял. Твое призовое время кончилось. Ее увели другому победителю. А откуда у тебя этот клинок? - неожиданно спросил Дорин.
   Вместо ответа Сергей прыгнул навстречу Смотрящему, вознося меч для удара. Только он малость не рассчитал. В этом коридоре потолок находился слишком низко. Меч ударился об каменную поверхность, вырвался из рук Одинцова и отлетел в сторону. Хорошо, что голову ненароком сам себе не отрубил. Серега завершил прыжок возле Смотрящего, безоружный и растерянный. И тут же схлопотал сильный удар между глаз. У Дорина кулаки, что пудовые гири. Зазвездит, мало не покажется. Перед глазами Сергея все поплыло. Тоже рыцарь без страха и упрека, спаситель томных барышень выискался. Вот реальность и вошла ему между глаз, чтобы в другой раз мозги не забывал в нужное время включать.
   Одинцова повело. Он ухватился рукой за стену, чтобы не упасть. Тут бы Смотрящему самое время добить его. Припечатать хорошо по затылку и можно пеленать, только Дорин этого не сделал. Он заботливо подхватил Сергея под руки и опустил на пол.
   - Тихо ты, бодрый какой. Нет времени разлеживаться. Если хочешь Айру свою вызволить, то давай бери себя в руки.
   С этими словами он вложил выроненный меч в руки Сереге.
   Удивляться было некогда, поэтому, поднявшись на ноги, Одинцов спросил:
   - Почему ты решил мне помочь?
   - Я на волю хочу, - честно признался Смотрящий.
   - Почему до этого не пытался сбежать? - не поверил ему Сергей.
   - Я здесь уже очень давно. И впервые слышу, чтобы кому-то из-под горы удалось подняться в княжеские покои и устроить там большой переполох. Тебе это удалось, - горячо заговорил Дорин. - Ты вернулся назад, значит, знаешь точную дорогу отсюда. А я пытался, в особенности в первые годы, как сюда угодил. Только я дорогу не знаю. А нехоженой тропой можно и в стенку упереться.
   - Я без Айры не уйду, - твердо сказал Сергей, обдумывая про себя, как он заявится с таким экипажем к Шустрику. Вот Лех то обрадуется.
   - Сдалась тебе она, - раздраженно ответил Дорин.
   - Сказал не уйду, значит, не уйду. Ты знаешь, где она?
   - Да. У нас времени в обрез. Наверху знатный переполох. Говорят, князь рвет и мечет, обещает воров на кол посадить, да выставить на городской стене на всеобщее обозрение. Что ты там стащил? Стражники уже рыщут по нашим пещерам, но в эту часть еще не добрались, так что можем успеть. Беги за мной.
   Не дожидаясь ответа, Дорин развернулся и побежал по коридору вперед. Сергей и подумать не мог, что коротышка хромоножка может так проворно бегать. Пришлось приложить усилия, чтобы не отстать.
   Смотрящий отлично ориентировался в коридорах и поворотах. Главное только не упустить из виду его спину в черной кожаной безрукавке. Приблизительно минут через десять бега, Дорин внезапно остановился. Серега чуть было не впилился в него. Вовремя притормозил и встал рядом.
   Хотел было спросить, зачем замерли, но Смотрящий приложил к губам, призывая к молчанию, и указал ладонью на группу стражников вперемежку с гладиаторами, сгрудившиеся в просторной игровой зале. Здесь часто устраивались командные игры, целью которых было развеять личный боевой состав, да потренироваться для групповых боев, которые время от времени устраивались. Стражников человек десять, плюс пятеро гладиаторов. Невелика цифра, но мимо них незамеченными не пройти. Что они тут застряли? Кого ждут?
   Смотрящий начал пятиться назад. Видно решил избежать ненужной встречи, и обогнуть опасное место стороной. Одинцов уже успел выяснить, что каждый коридор дублировался и не по одному разу. И в одну и ту же залу можно попасть разными путями. Но поздно. Кто-то из гладиаторов заметил их и призывно замахал руками. Переговаривающиеся между собой стражники умолкли и настороженно уставились на них.
   - Попробуем заболтать. И смыться. Никаких лишних движений. Повторяй за мной, - процедил сквозь зубы Смотрящий, направляясь к людям.
   Одинцов последовал за ним. За кого этот гном его держит? Он же не дурак просто так на людей с мечом кидаться. Сначала надо за жизнь поговорить, а уж потом можно и клинком помахать.
   - Где ты шляешься, Дорин? В княжеские покои ворвались убийцы, пытались нашего князя к праотцам отправить. Слава Храмну, мы успели вовремя, спасли князя, только убийцы ушли от нас и спустились на Дно, - заговорил с Смотрящим командир стражников. На его груди красовалась бронзовая бляха с перекрещенными мечами и выбитым индивидуальным номером.
   - Как услышал шум, сразу пошел выяснить, что стряслось. От меня ты чего хочешь, Колд? - спокойным тоном произнес Дорин.
   Хорошо Смотрящий держится. Если он и правда хочет на волю и спешит воспользоваться подвернувшимся случаем, то на его месте Сергей бы уже взорвался и прирезал бы этого Колда со всей его кодлой. Если же все это подлая игра, то сдаст его сейчас Дорин со всеми потрохами.
   - Помоги обыскать Дно, бери своих людей и прочеши тут каждый клочок камня.
   - Будет исполнено, Колд, - покорно сказал Дорин.
   Все-таки не сдал, значит, Смотрящий искренен.
   И тут как назло, взгляд Колда переместился на Одинцова, скользнул равнодушно по лицу и впился в меч, который сжимал в правой руке Сергей. Командир сразу подобрался, нахмурился. Меч ему явно не понравился. И он пытался понять, почему.
   Еще пара секунд, и стражник поймет в чем дело, и тогда элемент внезапности будет утрачен.
   - Руби! - рявкнул Серега.
   Одним ударом он срубил Колду голову. Его вопль послужил сигналом к атаке.
   Смотрящий тут же выхватил меч из ножен и напал на ближайших к нему стражников. Одинцов встал рядом с ним плечом к плечу, опасливо держа в поле зрения пятерку гладиаторов. Как они себя поведут в сложившейся ситуации? Как ни странно адепты Ристалища не долго сомневались. Будучи безоружными, они не побоялись и накинулись со спины на стражу.
   Через пять минут все было кончено. Результат скоротечной схватки - посеченный отряд стражи, два мертвых гладиатора и с десяток незначительных царапин у остальных.
   - Во что мы ввязались? - спросил один из бойцов у Смотрящего.
   - Мы рвем на волю. Хотите присоединиться, вооружайтесь, через пять минут встречаемся здесь. Командир, ты не против? - обернувшись к Сергею, спросил Дорин.
   - Только не опаздывайте, - буркнул Одинцов.
   Становиться Спартаком в его планы не входило. Но похоже его мнения никто не спрашивал. И теперь их с Шустриком воровская вылазка грозит обернутся гладиаторским восстанием. Вот так поворот судьбы. А Смотрящий молоток, сразу показал остальным кто в команде за главного.
   - Мы с вами! - был ответ.
   Гладиаторы, не мешкая, растворились в коридорах.
   Вот Лех Шустрик обрадуется, когда он за собой такую свиту притащит. Как бы не заартачился. Но думать об этом преждевременно, сначала надо Айру вытащить.
   - Люди надежные? - спросил только Серега.
   - Ненадежные убоятся бежать, - ответил Дорин. - Им и тут спокойно.
   Вдвоем они нырнули в новый коридор, ведущий на хозяйственную часть. Где-то тут и работал Шустрик на скотнике. Смотрящий вел уверенно и через пару минут они остановились перед большой деревянной дверью, обитой железом. Постучав дверным молотком, Дорин сказал:
   - Ты лучше помолчи. Я говорить буду.
   На стук выглянула неопрятная старуха с большой волосатой бородавкой на носу. Подслеповато щурясь, она уставилась на Дорина.
   - Чаво тебе надобно?
   - Кагыра, приведи Айру.
   - Зачем тебе она? Девку к работе готовят...
   При этих словах Сергею захотелось этой Кагыре голову размозжить.
   - ... нельзя отвлекать.
   - Мне все можно. Говорю же, зови. Планы изменились, - чуть повысив голос, потребовал Смотрящий.
   - Так сразу и надо было сказать. А то приходют тут, стучат почем зря, по башке бы вам настучать... - ворчала на ходу бабка.
   За дверь она их пустила, но дальше идти запретила. Там женская половина, посторонним вход воспрещен. Так они и остались стоять в "предбаннике", дожидаясь пока выведут девушку.
   Ждать пришлось недолго. Спустя десять минут появилась Айра в сопровождении старухи. При взгляде на нее, Сергей почувствовал жалость. Личико заплаканное, сама подавленная, даже в глаза не смотрит.
   - Спасибо, - произнес Серега, привлекая ее внимания.
   Айра подняла на него взгляд. В ее глазах заискрилась радость.
   Одинцов на старуху не смотрел, а зря. Тогда бы он сразу понял, какую ошибку совершил.
   Кагыра напряглась, не часто ей на своем веку доводилось слышать "спасибо". Вежливость на Дне явление настолько редкое, что ее впору занести в книгу рекордов Гинесса.
   - Девка никуда не пойдет! - вцепилась в руку Айры старуха. Вид у нее при этом был очень воинственным.
   Смотрящий церемониться не стал. Обнажил меч и нацелил острие ей в горло.
   - Отпусти ее, Кагырина.
   Старуха сплюнула на пол, выругалась под нос неразборчиво, но Айру отпустила. Сергей тут взял ее за руку и увлек за собой. Они выскользнули за дверь и стали ждать Смотрящего. Он повернулся через минуту, вытирая окровавленный меч о грязную тряпицу.
   Заметив напуганный взгляд Айры, Дорин произнес:
   - Она бы подняла крик. И мы не ушли бы далеко. Пришлось.
   Сергей промолчал. Сейчас не до воспитания, хотя он считал, что можно было и без крови обойтись.
  
   "Место встречи изменить нельзя" - так утверждали классики. В зале с мертвыми стражниками их уже ждали. Тринадцать вооруженных до зубов гладиаторов. Среди них Одинцов, к своему удивлению, заметил пораненного Шмеля и его дружка Карима. А эти то как тут оказались? Но не прогонять же. С другой стороны за ними теперь глаз да глаз нужен. Как бы чего не начудили.
   Вот Лех Шустрик удивится, когда они такой компанией к нему завалятся? А сможет он увести всех через Лабиринт? Роились мысли в голове.
   Но сейчас не до этого. На месте разберемся. Решил Одинцов.
   - За мной! - рявкнул он.
   И гладиаторы последовали за Серегой.
  

Глава 10

В ЛЕСАХ

  
   Почти двое суток в бегах. Короткие привалы, и снова в путь. Шустрик не давал им роздыха, давил на то, что после ограбления князь Боркич будет несколько не в себе, так что если они попадутся, то "живые позавидуют мертвым". И Одинцов был с ним согласен. Если бы кто попробовал обнести его сокровищницу, он бы гаденыша из-под земли достал и на первом же суку повесил. А то одного упустишь, народ прочухает и повадятся в сокровищницу, как к себе домой. В этих вопросах нужно быть предельно строгим.
   Да и Лабиринт ко всему подвел. Вместо того, чтобы выкинуть их на другом континенте, по закону подлости перебросил в соседний к Вышеграду лес. Гладиаторы только с мокрой земли успели подняться, как ворота города отворились и на волю вырвались два конных отряда, вооруженных, словно на войну. Поскакали они отчего-то в другую сторону, но можно было не сомневаться, что скоро розыскные отряды выберут верные направления. Так что надо оперативно делать ноги.
   Первым эту мысль высказал Шустрик, но после этого от командования самоустранился, уступив место Одинцову. В конце концов, это он за собой отряд привел, ему и порядки устанавливать. Только вот ворчать по поводу балласта, никчемного хвоста Лех Шустрик не уставал. И его можно было понять. Задуман был побег на двоих, а на деле вышел день открытых дверей. И что теперь делать со всей этой толпой вооруженных и очень опасных людей, которые к тому же давно на воле не были, и женщин не нюхали, а что если кому-нибудь снесет крышу, и он решит учинить резню на бытовой почве. И что в таком случае делать прикажете? Интересно, а как Спартак справлялся в подобной ситуации? Или все полтыщи гладиаторов были его родственниками и друзьями, поэтому его беспрекословно слушались и не пытались оторвать от общего одеяла себе по кусочку, при этом каждый рассчитывал на самый большой отрез.
   Одинцов понимал, что это серьезная проблема. И пока они уходят в отрыв, вопрос не актуален. Но скоро ему придется решать его. Половина ушедшего за ним отряда он знал только в лицо, ни разу даже словечком не перекинулись. И кто он для них? Новичок. По сути выигравший только один серьезный бой. А они все тертые калачи, битые и калеченные на Ристалище неоднократно. Каждый из них попытается оспорить его командирство. К тому же покоя не давали Карим и Шмель. Первый явный лидер. Второй вряд ли забыл унижение от поражения на арене. Так что с ними обязательно будут проблемы. Вопрос только когда. Его единственное преимущество - он вывел их на волю. Да и в этом ему Шустрик помог.
   Другая трудность заключалась в Айре. Такой бешенный темп передвижения не каждый мужик выдержит, а тут девушка. Поэтому Сергей старался сдержать скорость, сделать ее приемлемой для женщины. Не смотря на это, ей все равно приходилось туго. Легкое открытое платье, накидка на плечи и тонкие сафьяновые туфли плохая одежда для туристической вылазки в лес. Айру шатало от усталости, но она даже не думала жаловаться. Просто шла вперед. Одинцов старался держаться к ней поближе, чтобы в нужный момент подставить плечо. К тому же ему очень не нравились откровенно хищные взгляды, которые то и дело бросал на девушку кто-нибудь из отряда. Мужики давно на голодном пайке, но тут им ничего не светит. Надо только поделикатнее им это объяснить, так чтобы без лишней крови.
   Отдельное место в раскладе занимал Смотрящий. Дорин держался рядом с Одинцовым, всячески его поддерживал, ни на что не жаловался. Только Серега пока не знал, как себя с ним вести. Можно ли ему доверять. Какое место в грядущем раскладе уготовано Дорину. Пока они вынуждены держаться вместе. Так проще прорваться. А если егеря князя Боркича сядут им на хвост, то и сражаться вместе сподручнее. Поодиночке их переловят и казнят без суда и следствия. Но рано или поздно их отряд распадется, и очень хотелось бы, чтобы расставание прошло без проблем.
   К исходу второго дня Одинцов решил, что настала пора большого привала. Для этого он облюбовал место на горе, откуда хорошо проглядывались окрестности на несколько километров вокруг. За это время они прилично ушли от Вышеграда и можно было не опасаться внезапного нападения егерей. По крайней мере, теперь есть время немного поспать, да наконец-то определиться с дальнейшими планами.
   Главная же проблема заключалась в том, что все они были очень голодны. Как никак двое суток без маковой росинки во рту. Эту проблему тут же вызвались решить двое гладиаторов. Вихрь и Глеб до рабского ошейника были охотниками, и теперь с радостью устремились в лес.
   Остальные гладиаторы рассредоточились по поляне. Кто прилег на траву и попытался заснуть, воспользовавшись минутой затишья. Кто стал осматривать ближние кусты на предмет грибов-ягод. Несколько человек сбились в кучу и о чем-то яростно шептались. Серега сразу заметил Карима, вокруг которого они и кучковались. Вот только Шмеля рядом с ними не было. Интересно, куда это мохнатый запропастился.
   - Да, беспорядок, разброд и шатание, - пробормотал себе под нос Сергей, опускаясь на землю рядом со Смотрящим.
   Леха Шустрика также нигде видно не было.
   Только Дорин его услышал.
   - Это ты верно подметил. С этим надо что-то делать.
   - А что делать. Распустить их на все четыре стороны и всего делов то.
   Одинцов отыскал взглядом Айру. Вымотанная изнурительным походом девушка лежала на земле, свернувшись калачиком, и, кажется, спала, или делала вид, что спит.
   - Распустить это выход. И некоторые уйдут. Хорст к примеру или Бобер. Они недавно под гору попали, так что им есть куда возвращаться. А у остальных и дома то давно нет. Если и были когда-то семьи, то они давно их похоронили. За годы, проведенные на Дне, они успели привыкнуть к стае. Вместе они сильнее, так что вряд ли они разбегутся. Поодиночке они слабы, - заметил Дорин.
   - Тогда уйдем мы, - сказал невесть откуда взявшийся рядом Лех Шустрик.
   Он сел рядом и настороженно уставился на занимавшихся своим делом бывших гладиаторов.
   - Боюсь, что и это не получится. Просто так они нас не отпустят.
   Сереге понравилось, что Смотрящий сказал "нас". Стало быть, он уже сторону выбрал, это не может не радовать.
   - Убояться, просто так отпускать, вдруг нас поймают, и мы их тут же с потрохами сдадим. К тому же они знают, что кто-то из вас побывал в княжеской сокровищнице и что-то прихватил. Так что пока все карманы не выпотрошат, не отпустят. Да и девчонка... - Дорин скептически посмотрел на спящую Айру. - Так что нас проще прирезать. Карим своего не упустит. Так что решай, командир. Порядок тебе наводить.
   - А тебе это зачем? Почему сам в командиры не лезешь? - спросил Одинцов.
   Дорин ухмыльнулся, размял кулаки, словно собирался залепить плюху (при этом Шустрик сильно напрягся), но все же ответил:
   - Не мое это. Да и любопытно посмотреть, как ты выкрутишься.
   - Спасибо за прямоту мысли, - поблагодарил Одинцов.
   - Вот молодец, удружил нечего сказать. Я то думал, уйдем из дворца, заживу по крупному, а ты с собой свиту решил прихватить. Теперь вот не спи, не ешь, а то ненароком, либо горло пером перечеркнут, либо мясо отравят, - разворчался Лех.
   - Не психуй, прорвемся, - приободрил Серега. - Я так думаю, надо привлечь на нашу сторону хотя бы половину отряда, тогда можно будет с этим Каримом и побороться. Кто из бойцов надежный и разумный? С кем дело можно иметь?
   Смотрящий задумался.
   - Через мои руки многие новички прошли. Я бы дело с охотниками имел. Хорст и Бобер тоже ребята толковые.
   - Ты же говорил, что они уйдут?
   - Я предположил. И потом человека всегда заинтересовать можно. Еще Колин и Драмин тоже мне надежными ребятами кажутся. Пожалуй, и все. Остальные ребята под вопросом.
   - Хорошо. Решим эту проблему, встанет другая. Ну, оторвемся мы от егерей, выйдем из лесов Боркича, а дальше что делать будем? Какие мысли и предложения? - спросил Одинцов.
   У него и свои соображения были, но все же хотелось услышать, что на эту тему Дорин и Шустрик думают.
   - Эй, ребята, полегче на поворотах, не гоните лошадей. Я до ближайшего города с вами, а потом наши пути-дорожки разойдутся. У меня своя судьба, у вас своя, - возмутился Шустрик.
   Серега нахмурился. Об этом он как-то не подумал. Понятное дело Лех воровским делом промышляет. Да и от драгоценного камня ему избавиться надо, но расставаться с пройдохой Одинцов не желал. Ладно, до ближнего города далеко. Чего-нибудь придумаем.
   - Мы умеем только сражаться и убивать. И я вижу только два пути. Либо нам на большую дорогу податься, кошельки стричь у добрых путников, либо завербоваться в наемнический отряд. Тут тебе и жалованье, и возможность применить свои навыки, - ответил Смотрящий.
   - Разбойный путь мне не подходит. Вот наемник, тут подумать надо. А где сейчас эта братия требуется?
   - Мне откуда знать. Я почитай два десятка лет под горой прожил, так что реалий не знаю. Кто с кем воюет, кто с кем дружит, - развел руками Дорин.
   - Да ладно. Тут все просто. Ближайшее место, где мы можем оказаться в безопасности, да и ваши умения цену свою найдут, это княжество Вестлавт, - сказал Шустрик.
   При этих словах Смотрящий пренебрежительно поморщился.
   - В чем дело? - спросил Сергей.
   - Не люблю я этих зазнаек, - признался Дорин.
   - Это не беда. Почти все боркичи на дух не переваривают вестлавтцев. Когда-то эти два княжества были единым государством. Потом два брата что-то не поделили, как это всегда бывает и разругались. Один другого в крепость тюремную кинул. Партия, поддерживающая проигравшего брата, подняла бунт. В историю он вошел как Бунт Голых.
   - Почему такое название смешное? - перебил Шустрика Серега.
   - А потому что бунтовщики своих выживших врагов догола раздевали, да впереди своих войск пускали в таком виде. Кто-то стрелять убоится, все-таки свои, кто-то растеряется. Эта стратегия сыграла свою роль. И бунтовщикам удалось освободить своего лидера. Он увел их за собой и основал княжество Боркичей. С тех пор Боркичи и Вестлавтцы не могут никак общий язык найти, и все время дерутся друг с другом. Так что вы там можете заодно и себе работу найти. Слухи ходили, что князь Георг III войска собирает, чтобы в очередной раз померяться пузом с князем Боркичем.
   - Мне эта идея нравится. Так что на том и порешим. Идем в Вестлавт, - сказал свое веское слово Сергей.
   - Дурной мы отряд наемников. У нас не амуниции, ни оружия толкового, ни денег, - разочарованно протянул Дорин.
   - Это точно, - вынужден был согласиться Одинцов. - А что если нам вернуться и ограбить один из торговых княжеских караванов. Там и оружием, и одеждой и лошадьми разживемся.
   - Кто-то же говорил, что грабить не будет, - ехидно прищурившись, напомнил Смотрящий.
   - Ну, один раз, как известно..., - задумчиво произнес Серега, - не опасно.
   - Ну, разве что только один, - недоверчиво протянул Дорин и заговорщицки подмигнул Одинцову. - Пойду с мужиками поговорю.
   Он грузно поднялся и пошел в сторону державшихся вместе Колина и Бобра.
   Сергей проводил его взглядом и пристально посмотрел на Леха.
   - А ты правда не хочешь с нами покочевать?
   - А что я на пыльных дорогах забыл? Мое ремесло в ином. Мне к городам поближе держаться надо, а не с армией разъезжать и биться за сомнительные идеалы, - ответил Шустрик.
   - Ты ловкач изрядный, но мне такой человек нужен. Да и к тому же я с тобой практически с первого дня. Совсем не хочется расставаться, - задумчиво произнес Одинцов. - Неужели совсем, совсем нельзя тебя ничем заинтересовать? К тому же я бы не хотел весь остаток дней своих в наемниках отмотать.
   - А что бы ты хотел? - тут же спросил Лех.
   - По мне так заиметь небольшой кусочек земли со своим замком, да заняться бы чем-нибудь мирным, чтобы и доход приносило, и удовольствие было, - задумчиво произнес Серега.
   Шустрик покосился на него, недоверчиво хмыкнул:
   - Виноделием что ли?
   - А хотя бы. Благородное дело.
   - Для того чтобы свой замок заиметь, тебе придется полжизни на чужой войне кровь проливать, а там глядишь если выживешь, то и замок прикупить сможешь. А потом через годик какая-нибудь молодая кровожадная сволочь заявится к тебе в замок, да возьмет его штурмом, а тебя прирежет на твоих же собственных виноградниках.
   - Злой ты.
   - Тем и жив, - сплюнул на землю Шустрик. - Но есть в тебе что-то такое каменное, волчье. Прав был тогда тюремщик. Волк ты, так что может, что и получится. Только вряд ли ты сможешь тихо мирно в замке жить, тебе все другие замки надобны будут.
   Серега хотел было вскинуться. Мол, с чего это ты так решил? Никогда кровожадностью не отличался. Мне бы тихую мирную жизнь, да семью большую. Только вот тут же подумал. Ты то может и станешь жить мирно, только вот соседи вряд ли тебе это дадут. Тут же как. Земель много, властителей и того больше, каждый в чужую сторону смотрит, да облизывается, как бы чего не слямзить. Так что не дадут ему тихую жизнь. Пакость какую-нибудь учудят, обязательно.
   "Ладно. Хорош мечтать" - осадил он себя. Тут бы с бойцами разобраться, чтобы не бунтанули ненароком. А то не наемнический отряд выйдет, а хрен карлика. И как с таким составом на работу наниматься.
   - Давай так, Одинец, договоримся. Я пока ничего тебе обещать не буду. В Краснограде я ненадолго покину вас. Очень уж жарит карман безделушка, которую я у князя Боркича прихватил. Но потом нагоню. Какое-то время побуду с вами и уж на месте решу, как мне быть, - неожиданно предложил Шустрик. - Очень ты человек интересный, Одинец. Никак я понять не могу, кто ты, что ты и что от тебя ждать можно. А уж очень боязно ошибиться. Вдруг это и мой шанс свою судьбу заново переписать.
   Серега не знал, что на это ответить, поэтому промолчал.
   Из лесу появились охотники. Они несли на себе тушу кабана. Маленький такой кабанчик, видно молодой еще, жирок на воле не нагулял. Всем утолить голод хватит, а вот отяжелить живот вряд ли. Завидев добытчиков, гладиаторы оживились. Мигом засуетились. Двое рванули в лес за дровами. Один присел на корточки вокруг заранее собранной растопки и стал разводить костер, используя для этого кремень и кресало. Одинцов даже испытал некоторое разочарование. Хотя с чего бы это? Неужели он думал, что боец сейчас достанет газовую зажигалку и мигом забабахает пионерский костер.
   - Я вот никак понять не могу, а что такое произошло перед Аркой Чистоты. Ну, когда на меня стражники напали. Там что-то грохнуло, а один из них мертвым и завалился, - вспомнил Серега.
   - А! - протянул Лех. - Ты об этом.
   Вместо ответа он забрался в карман кафтана, что-то вытащил и протянул Одинцову.
   Сергей взял, не глядя. Почувствовал тяжесть и холод металла. Взглянул и обомлел. Матерь божья, и все небесное воинство, откуда это здесь взялось. Он держал в руках то, чего просто не могло быть в этом мире - револьвер. На автомате отщелкнул барабан, заглянул - семь патронов, одно гнездо пустое. Значит, все-таки не показалось. Выстрел был. Сергей внимательно оглядел револьвер. Потертый с деревянной ручкой, словно выдернутый из какого-то голливудского вестерна. Хорошая конечно игрушка, только вот откуда он мог тут взяться? Здесь же все таки царит гнилое средневековье, с которым револьвер, впрочем как и электрошок никак не вязались. И тут Сергей обрадовался. Ведь с такой машинкой можно столько дел натворить. Им теперь никакие егеря не страшны. Можно смело дать бой.
   "А не сильно ли ты разогнался на семь патронов?" - тут же осадил он сам себя.
   - А патроны еще есть? - несмело спросил Одинцов. Надеяться на такую удачу - глупо.
   - Совсем немного, - ответил Лех, доставая маленькую начатую картонную коробку с патронами. На несколько раз перезарядить барабан хватит.
   - Не густо, - сказал Серега, тут же прикарманив патроны вместе с револьвером. При этом у него был такой заговорщицкий вид, что аж самому страшно стало.
   - Эй, это мое оружие, - не смело произнес Шустрик.
   - Тебе оно все равно не нужно. Да и стреляешь ты паршиво. Так что теперь оно мое, - нагло заявил Одинцов.
   Лех решил не связываться и промолчал.
   - Откуда у тебя это? - спросил Сергей.
   - В сокровищнице князя нашел. Я вообще-то рассчитывал, что этого добра будет больше. Однако Боркич известная жадная скотина. Он ввел такой высокий налог на торговлю ненами, что магики обходят его землю стороной. Если кого и занесет то только по молодой дурости.
   - Так. Стоп. С этого места поподробнее, - попросил Серега. - Что такое нены?
   - Ну, вот же ты его в руках держишь, - удивился тупости напарника Шустрик.
   - То есть револьвер это нен? - переспросил Одинцов.
   Его еще со студенческой скамьи учили, что первым делом надо разобраться в терминологии, а потом можно уже и по бабам.
   - Странно ты громобой назвал. Револьвер, - покатал во рту незнакомое слово Шустрик, наслаждаясь звучанием.
   - Так его называют в моем мире, - неосторожно сказал Сергей.
   - Все-таки я не ошибся, ты иномирянин! - обрадовался Лех.
   Одинцов скривился. Вот же дурак, проговорился.
   - Тише ты, чего ты орешь. Остальным это знать нельзя.
   - Да, я нем, как могила, - тут же побожился Лех. - А какой он твой мир?
   - Я тебе как-нибудь потом расскажу. Будешь как сказку слушать, - пообещал Серега, чувствуя, что Шустрик с него так просто не слезет. Сам на его месте устроил бы иномирному пришельцу допрос с пристрастием. Но на байки из двадцать первого века сейчас просто не было времени.
   - Так все-таки что такое нены? - спросил он.
   - Как бы тебе чудак-человек это объяснить. Нены - это разные вещички... - замялся Лех, подыскивая нужные слова, но тут же нашелся и закончил пояснение, - которыми торгуют магики.
   Понятнее от этого не стало. Только наоборот запутаннее.
   - Кто такие магики?
   - Да я и сам толком не знаю. Они приходят с Железной Земли, куда чужих не пускают, и приносят с собой разные нены. Некоторые бессмысленные, а кое-какие очень даже полезны. Вот как, например, этот ре-во-льв-ер, - с трудом выговорил новое слово Шустрик.
   - А как эти магики выглядят?
   - Я то сам их не видел. Но люди говорят, что морды у них страшные. Все сплошь черные от сложных рисунков. И рисунков этих множество.
   Одинцов задумался. Вероятно, Лех говорил о сложных многочисленных татуировках, покрывающих лицо человека. Если Шустрик ничего не знает о ненах, и о том откуда они берутся, то уж магик должен знать обязательно. Значит, нужно во что бы то ни стало, встретиться с этими магиками, да со всем пристрастием их допросить.
   - Где Железные Земли находятся? - спросил Сергей.
   - А ты точно решил в наемники податься? - недоверчиво спросил Лех. - А то расспрашиваешь все, как заправский розыскник. Может, тебе в городскую стражу к князю Вестлавту попроситься, цены тебе не будет.
   - Кончай зубы скалить. Так все же, где эти Железные Земли?
   - Как сам понимаешь, я там сам не был. Но знающие люди говорят, что где-то далеко на востоке, на границе с Великой Пустошью, куда ходят с караванами ристеры.
   Похоже, Шустрик решил еще больше его запутать. Какая такая Пустошь? Какие ристеры? Вот же беда. Но расспрашивать сейчас про это не стал. Итак, от новых знаний голова пухнет, а удивлению нет границ. Надо новости дозировано получать, так лучше перевариваются.
   - А где еще можно будет патронов прикупить? - спросил Серега.
   Шустрик закатил глаза к небу, словно пытаясь там прочитать ответ, и выдал:
   - Вероятно, в Краснограде они должны быть. Но ведь тут как повезет. Приходили недавно магики, значит где-нибудь на рынке у перекупщика можно найти. Давно не было их, то можно и не искать. Все кончилось.
   - Сколько патроны стоят?
   - Хороший вопрос. На эти деньги можно коляску с упряжью и лошадьми купить.
   - Значит дорого, - вздохнул Сергей.
   - У тебя этих денег пока нет, - сообщил Лех, словно он и сам без него не знал.
   - Будут, - твердо пообещал Одинцов.
   Меж тем на поляне уже вовсю плясал костер. На импровизированный вертел был надет освежеванный кабанчик и назначенный старшим коптильщиком молодой гладиатор вовсю крутил палку. Запах стоял изумительный. Одинцов с трудом сдерживал себя, чтобы не накинуться на вертел и не отодрать себе кусок полусырого мяса. Жрать сильно охота. Давно ничего не ел. А тут еще и бег на выносливость по пересеченной местности.
   Вернулся Смотрящий, с невозмутимым видом плюхнулся на землю рядом с Одинцовым, сорвал травинку и сунул ее в рот, вегетарианец недоделанный.
   - Что узнал?
   - Карим народ мутит. Хочет от тебя избавиться, а заодно от меня и нашего любителя чужих карманов.
   При этих словах Лех Шустрик поморщился, но промолчал.
   - Потом предлагает уйти в леса и заняться разбоем. Он до Ристалища так и жил. Шайку его княжеские егеря всю положили. Пленили только его, да Шмеля. Так что они старые соратники.
   - И как народ?
   - Людям разбой не очень по вкусу. Пощупать княжеских купцов раз-другой это еще ничего, но вот чтобы постоянно. Слишком большая вероятность закончить жизнь на виселице. Согласись, смерть не из почетных. Да и тебя убивать они желанием не горят. Как никак ты их со Дна вытащил.
   При этих словах Лех состроил страдальческую физиономию. Мол, всю работу сам сделал, а слава другому досталась.
   - До тебя случаев удачных побегов по пальцам пересчитать можно.
   - И что они решили?
   - Колин, Бобер, Драмин, Хорст тебя поддержат. Они обещали с охотниками поговорить. Остальные не известно. Как карта ляжет.
   - Уже хлеб, - оценил Серега. - Пойдем-ка поедим, пока бунт на корабле не начался, а то боюсь потом не до этого будет.
   Одинцов поднялся с земли и направился к костру. Дорин и Шустрик последовали за ним.
  

Глава 11

ОТРЯД

  
   Бунт на корабле не случился. Сытный обед сменился повальной спячкой. Одинцов только успел назначить двух дозорных: коротышку Жара, ловко управляющегося с боевым топором, и длинного темноволосого парня со смазливой внешностью, носящего имя Лодий. Сергей никогда бы не заподозрил в этом человеке искусного бойца, но Дорин заверил, что мало кто способен, так виртуозно работать с ножами, как Лодий. До Ристалища Лодий промышлял заказными убийствами, но однажды попался, его судили и приговорили к виселице. Князь Боркич заинтересовался убийцей и приобрел его. Любопытная легенда, правда, с такой внешностью не убийствами промышлять, а по постелям богатых дамочек путешествовать. Карьера жигало ему куда к лицу, чем жонглирование ножами. Интересно, а где он их прячет?
   Дозорные разошлись в стороны и скрылись в кустах. Вскоре остальные гладиаторы затихли.
   Лех Шустрик, не долго думая, прикорнул, привалившись к поросшему мхом дереву. Смотрящий сел неподалеку возле пня, так чтобы видеть Карима и Шмеля, вернувшегося на поляну под конец обеда. Где он пропадал и за какой надобностью никто не знал, да и он не спешил признаваться. Дорин не сводил взгляд с подозрительной парочки, а они, развалившись на траве, тихо о чем-то говорили.
   Сергей лег возле Айры. Спать он не собирался. Не до сна. Враг только этого и ждет, чтобы перерезать сонному глотку. Но усталость брала свое. И вскоре он задремал.
   Проснулся он оттого, что Айра гладила его по плечу. Он поднял голову и посмотрел на нее.
   "Какие у нее глубокие и красивые глаза" - подумал Одинцов.
   - Почему ты вернулся за мной? - неожиданно спросила она.
   - Тебе там не место, - после недолгих раздумий ответил Серега.
   - Мой отец продан куда-то на восток. У меня нет дома и нет семьи. Что мне теперь делать?
   Какие серьезные вопросы и ведь не отшутишься и не отвертишься. Он вытащил ее со Дна, и теперь получается ему и ответ нести. Готов ли он к такой ответственности? Вот в чем вопрос. А какая собственно разница, готов или нет. Раз уж взялся за дело, нельзя его на полпути бросать. А о степени готовности потом рассуждать будем.
   - Со мной пойдешь? - спросил он.
   Она не спросила "куда?", "зачем?". Она просто кивнула головой.
   Одинцов обнял Айру, зарылся лицом в ее волосы. Так они и заснули.
   Ночью никаких происшествий не было. Дважды сменились дозорные. Последним дежурил Могул и Слизд, по прозвищу Змей. Парень всегда держался за спинами других, поэтому Одинцову все время казалось, что к их отряду прибился какой-то чужак. Сергей спал чутко, каждый раз, когда кто-то шевелился или вставал отлить, он просыпался. Приоткрывал глаза и наблюдал за поляной.
  

***

  
   Утро выдалось сырым и холодным. Туман окутал поляну. Сергей проснулся от ощущения, будто его ноги засунули в прорубь. Вскочив с земли, он стал прыгать и разминаться, чтобы хоть как-то согреться. Вскоре почувствовал себя куда лучше. Но Айру холод похоже не трогал. Она продолжала спать, не обращая ни на что внимания. Гладиаторы уже просыпались, но выглядели сонными мухами. Это и натолкнуло Сергея на мысль. Зачем ждать от врага удара, если можно его нанести самому. Тем более тогда, когда он меньше всего это ждет.
   Одинцов решительно направился в сторону Карима и Шмеля. Сейчас он им покажет заговоры-революции, утро стрелецкой казни и красный октябрь вместе взятый. Услышав его шаги, Карим приоткрыл глаза и тут же засуетился, почуяв нехорошее. Но Сергей не дал ему опомниться. Схватил за грудки и вздернул на ноги. Для острастки двинул кулаком в челюсть. Карим ничего не успел сделать. Удар отбросил его на землю. Видя, что товарища бьют, Шмель кинулся к Одинцову, но получил ногой в живот и тут же оказался на траве. Сергей учебу не закончил. Он схватил Карима, вновь поднял на ноги и засадил кулаком в живот. Раз, другой. Сбив дыхание, он подхватил парня и сделал бросок через бедро. Надо же вспомнил какую древность. Лет в пятнадцать занимался, потом бросил. А руки все помнят.
   Сергей трудился молча, чем еще больше пугал бунтарей. Тоже мне Сильверы недоделанные нашлись, сейчас мы вас отрихтуем, будете как новенькие.
   Остальные гладиаторы, заслышав шум драки, повскакивали. Остатки сна как рукой сняло. Какой там спать, когда наших бьют. Клод, Могул и Слизд Змей двинулись было на выручку своему предводителю. Только Смотрящий встал у них на пути, а рядом выстроились все, кто поддерживал Одинцова. Внушительно получилось. Группа поддержки Карима стушевалась, отступила и вернулась на свои места.
   Меж тем Серега не давал Кариму продыху. Эффект внезапности прошел, Карим, получивший изрядную трепку, все же собрался и ушел в глухую оборону. "Морду пощупать", как говаривал незабвенный Киса Воробьянинов уже не получалось. Он уклонялся от ударов, ставил блоки. Только долго он такой темп не выдержит. Спечется. Привык с наскоку народ ломать, а на серьезный бой кишка тонка.
   Затрепыхался, поднимаясь, Шмель. Серега отступил в сторону, развернулся и срубил с ноги мужика, чтобы не мешался. Тут почувствовал спиной стремительное движение. Это Карим решился на атаку. Одинцов отступил на шаг в сторону и сбил его подсечкой. Не давая опомниться, Серега накинулся на него сверху, перевернул на спину и стал наносить четкие выверенные удары кулаками по лицу. Кровь залила лицо Карима, но Сергей не останавливался. Из противника надо выбить всю дурь и спесь. Морально сломать его. Тогда он не посмеет больше пасть на вожака разевать. Первое время Карим пытался скинуть Одинцова с себя, но вскоре перестал дергаться. Через какое-то время Серега решил, что на первый урок хватит. Надо будет, проведет работу над ошибками.
   - А теперь слушай меня внимательно, - сказал он, наклонившись над окровавленной мордой Карима, - и не говори потом, что чего-то не понял. В этом отряде я вождь, а ты дерьмо, прилипшее к моему сапогу. Попытаешься еще раз рыпнуться на меня, я тебя в блин раскатаю вместе с твоей шестеркой. Сделаю вам отличный голубой замес.
   Одинцов сильно встряхнул Карима.
   - Ты меня понял?
   Из кровавых луж, в которые превратились его глаза, на Сергея смотрел испуганный не на шутку трусливый мальчишка.
   - Ты понял?
   Карим зашевелил разбитыми губами, пытаясь что-то сказать, но не получилось. Тогда он кивнул головой.
   Одинцов поднялся с поверженного врага, оглянулся на Шмеля. Тот сидел в отдалении, испуганный до мокрых штанов, и больше не делал попыток помочь старшему товарищу. Порядок. И этот теперь будет знать свое место.
   Серега отошел от Карима и посмотрел на выстроившихся в шеренгу гладиаторов. Похоже, они чего-то ждали. Видно прониклись моментом, и теперь надо толкнуть солидную речугу, чтобы закрепить вступление на пост вождя отряда, чтобы ни у кого больше не возникало желания оспорить это право.
   "Слушайте меня, и не говорите, что не слышали" - мелькнула мысль. Нет, слишком пафосно. Только броневика не хватает.
   - Стало быть так, теперь мы один отряд, - начал речь Сергей. - Я ваш командир и вождь. Разброда в отряде я не потерплю. Кто хочет уйти, пусть уйдет сейчас. Я никого не удерживаю.
   Одинцов умолк, выдержал паузу. Похоже, воспитательная процедура понравилась гладиаторам. Она расставила все точки над "i". Никто не вышел из строя. Это хорошо.
   - Значит, мы вместе. И тогда мне от вас нужно беспрекословное послушание. Положение у нас незавидное. Князь будет искать нас. Мы должны исчезнуть, раствориться. Я вижу только один выход, податься в наемники. Но для этого надо разжиться приличной амуницией, да и лошади не помешают. А то таких голодранцев, как мы никто даже на порог не пустит. Так что собирайтесь, через полчаса выступаем. Цель большая дорога, торговый караван. Совершим набег и возьмем все, в чем нуждаемся на первое время.
   Серега умолк, но гладиаторы продолжали стоять, в ожидании смотря на него. Так и хотелось рявкнуть: "Вольно!". Только вот не поймут, дремучие люди.
   - Разойтись!
   Бойцы тут же разбрелись в стороны, усваивать информацию.
   Сергей направился к Айре. Она проснулась, какой сон при такой движухе, и испуганно смотрела на него.
   Рядом сидел Лех Шустрик и улыбался.
   - Какой муравей тебя укусил? Я уж боялся, что ты так оголодал, что начнешь сейчас парня заживо жрать. Правда потом вспомнил, как ты от тюремной шамки нос воротил, и понял, что Кариму ничего не угрожает.
   Сзади подошел Дорин и тихо заговорил:
   - Молодец, командир, хорошо себя показал. Теперь даже те кто сомневался, знают откуда ветер дует. По хорошему, Карима с его прихвостнем надо бы из отряда турнуть. Мало ли потом какую пакость учудят, только вот попадутся егерям в лапы, моментально сдадут. Может, убьем их?
   Сергей брезгливо скривился.
   - Нет. Ни в коем случае. Вместе до города дойдем, а там что-нибудь придумаем.
   Одинцов понимал, что убить Карима и Шмеля, лучший выход. Только вот рука не поднималась. В бою один на один это другое дело. Поймав на подлости, казнить. Это нормально. А вот так на ровном месте. Хватит им мордобития для начала. Может, прочухают и вернуться в лоно семьи.
   - Слушай, а это у тебя зарядка такая? Ты каждое утро перед завтраком кому-нибудь челюсть сворачиваешь, иначе пища плохо переваривается? - ехидно осведомился Лех.
   Одинцов посмотрел на Шустрика и пообещал:
   - Ты смотри, завтра твоя очередь быть мальчиком для битья.
   - Помилуй, кровожадный Волк, - плаксиво заговорил Лех.
   - Ладно. Шутки шутками. Но пора в путь. Куда идем? Караваны просто так по лесу не катаются. Надо торговый тракт искать, - произнес Дорин.
   - Тут как раз неподалеку есть дорога. Вышеград и Мирополь связывает. По ней часто торговцы разъезжают, - сказал неохотно Шустрик. - Только учти, что торговые повозки всегда под солидной охраной. Что боркическая купеческая гильдия, что веславтская содержит свою маленькую армию, которая и сопровождает караваны. Так что с полплевка ограбить торговцев не получится.
   - Смотрю я какой ты разносторонне развитый мужик. И это знаешь, и то. Просто ходячая энциклопедия, - покачав уважительно головой, произнес Одинцов.
   - Эй, ты это... не зарывайся... я себя оскорблять не дам, - тут же обиделся Шустрик. Похоже, ему не понравилось слово "энциклопедия".
   - Раз определились. Я потороплю людей. Да посмотрю заодно, что там с Каримом и его шавкой, - сообщил Дорин и направился к остальным гладиаторам.
   - Нам пора, - произнес Сергей, обращаясь к Айре.
   - Зря ты решил людей грабить. Злое это дело, - неожиданно заявила она.
   - Так то людей злое. А жирных купчишек можно. Да к тому же мы все не заберем. Только самое необходимое, - обнадежил он ее.
  

***

  
   Одно дело запланировать ограбление торгового каравана. Другое воплотить это в жизнь. Никто из бывших гладиаторов ни в чем подобном не участвовал. За исключением Карима и Шмеля. Вот уж у кого и впрямь темное гнилое прошлое. Только после той взбучки, которую Серега им задал, не стоит надеяться на добровольную помощь. Так что как ни крути, а бразды правления придется в свои руки брать. Никогда Одинцов не думал, что "на старости лет" доведется ему благородным разбойником заделаться. Вот же жизнь какая непредсказуемая. Главное все правильно распланировать и не опозориться. Бойцы то ему безграмотность простят, может даже, и не заметят, а вот Карим, человек знающий, попробует его промахом воспользоваться.
   Ровельский лес, через который проходил проезжий тракт, связывал земли княжеств Боркич и Вестлавт и находился всего в паре десятков километров от их стоянки. Одна беда, чтобы туда выйти, нужно возвращаться в зону поиска боркических егерей. Побег был недавно, так что вряд ли ищейки успокоились и разбрелись по конурам. Так что как не крути, возвращаться опасно, но без этого они долго не продержаться. Нельзя в Вестлавте появляться с голым задом. Другого выхода нет. И ранним утром они выступили назад.
   Шли неспешно. Делали частые остановки, Серега выбирал для стоянок укромные лесные уголки. Тем временем высылал вперед двух разведчиков. Когда они возвращались и докладывали, что путь чист, продолжали движение. Так к исходу второго дня они вышли к Ровельскому тракту, так и не встретив ни одного егеря.
   Одинцову это не нравилось. Еще совсем недавно эти леса гудели от егерей, рыцарей и солдат, рыскающих повсюду в поисках беглых рабов. А теперь никого. Интересно, куда они все делись? Утомились от долгих поисков и завалились в какой-нибудь кабачок промочить горло, где до сих пор и мертвячат по-страшному. Вполне логичное объяснение. Боязно только, что они всплывут в самый неподходящий момент.
   Первым делом Сергей отправил Вихря и Глеба на поиски уютного схрона, где до поры до времени могла бы скрыться вся шайка от посторонних глаз. Мало ли бабка какая из соседней деревушки за дровами в лес пойдет, или по грибы по ягоды. Кто их этих бабок знает, что им в лесу может понадобиться. Увидят стаю голодных вооруженных мужиков и сразу поскачут егерям жаловаться, что их поляны грибные чужаки вытаптывают. Потом проблем не оберешься.
   Вскоре охотники вернулись с хорошими новостями. Неподалеку от тракта высилась гора, в ней они нашли небольшую пещеру, в которой весь отряд может с относительными удобствами разместиться. Подходы к пещере заросли густым лесом и кустарниками, так что издалека ее не видно, да даже если близко подобраться не сразу то и найдешь. Серега распорядился занимать пещеру, поручив Глебу провести отряд. С собой оставил Вихря, Леха Шустрика, Бобра и Лодия. Смотрящий тоже порывался остаться, но на то он и Смотрящий. Для него было готово особое задание: присматривать за Каримом и Шмелем, да не отпускать от себя ни на шаг Айру. А то мало ли чего. Мужики то вроде вождя уважают, но долгое воздержание с мозгами такие фокусы выкидывает, что и врагу не пожелаешь. А Смотрящий товарищ уважаемый всеми, любые непонятки мигом разрулит.
   Вихря Серега сразу в командировку отправил. Народ голодный. Надо бы что-нибудь съестное раздобыть, а то какой из голодного солдата прок. Разве что урчанием пустого желудка врагов пугать. Вихрь подумал, пожевал нижнюю губу, коротко кивнул и, не говоря ни слова, скрылся в кустах.
   С остальными ребятами Одинцов отправился осматривать дорогу. Они прошли несколько километров вдоль дороги, прежде чем нашли подходящее место для проведения операции. Залегли на окраине в кустах от чужих глаз подальше, и стали совещаться, как нападение на караван обставить.
   - Было б еще на кого нападать, - со скепсисом в голосе произнес Бобер.
   Голос у него скрипучий, противный, как у ржавой пилорамы. Сам же мужик очень толковый, так что Серега напрягся.
   - А что такое?
   - Так вы что думаете, тут по дороге каждый день купцы разъезжают с полными кузовами сокровищ?
   Одинцов посмотрел на Бобра с уважением. А ведь он прав. Решили тут рыбку половить, а места то могут быть совсем не рыбными. И что прикажете делать.
   И словно в насмешку над всеми сомнениями, издалека послышался конский топот. Первыми показались четверо всадников в простых холщовых рубахах серого цвета, поверху которых была надета кольчуга, высокие шлема с шишками и поднятыми забралами. В руках всадники держали копья. За ними появилась коляска, запряженная двумя лошадьми. Позади нее следовало три телеги, груженные до самого верха каким-то добром, накрытым плотной тканью, и перетянутой канатной веревкой. За телегами следовали еще трое всадников-копьеносцев.
   Когда процессия скрылась за поворотом, Серега красноречиво посмотрел на Бобра. Тот зарделся и пробормотал:
   - Бред какой-то.
   Лех Шустрик рассмеялся.
   - Ну, вы и дурни. Бобер ты вообще из каких краев к нам попал?
   - Я из Срединного королевства родом то, - словно стесняясь чего-то признался он.
   - То то и видно сапог забугорный. Был бы ты местным, то знал бы, что со дня на день в Мирополе начинается большая ежегодная ярмарка. Поэтому даже самый захудалый купец сейчас стремится попасть в Мирополь с товаром. И на этом тракте скоро будет так оживленно, что мы даже дорогу перейти не сможем, не рискуя быть задавленными или посеченными охраной. Так что как ни крути торопиться надо. Времени у нас мало.
   Одинцов внимательно выслушал Шустрика. Ох, как хотелось дать ему промеж глаз. Ведь все собака знал, но молчал, наслаждался тем, как они из себя дураков строят.
   - Сколько у нас времени в запасе, пока здесь не стало очень оживленно? - спросил Серега.
   - Думаю, что день-два тут будет еще относительно тихо. Ярмарка откроется в воскресенье и продлится семь дней. Кстати, нам бы тоже туда желательно успеть. Вербовщики в эти дни будут особенно активны. Народу много. Дураков тоже, - сказал Лех Шустрик.
   - Тогда так поступим. Лодий, ты остаешься в дозоре. Следи и записывай всех кто проезжает по тракту. Количество охраны, чем вооружены и прочее, - отдал распоряжение Серега.
   Лодий тряхнул головой и сказал:
   - Вообще-то я писать не умею. Грамоте не учен.
   Ну, конечно, повальная грамотность это удел более позднего времени. И как он об этом не подумал.
   - Тогда просто запоминай. К вечеру тебя сменят. Как придешь на стоянку, сразу ко мне на доклад. Ничего не забудь и не упусти.
   - Будет сделано, - кивнул Лодий.
   - Отлично. Тогда оставайся, а мы пошли.
   Оставив дозорного, Одинцов с бойцами выбрались из кустов и зашагали в сторону схрона.
   Серега так рассудил. Лучше с нападением не торопиться. Понаблюдать за обстановкой на дороге, да и гладиаторам после марш-бросков последних дней требуется отдохнуть, да подготовиться к бою. Одинцов не верил, что ограбление выйдет бескровным. Мирных купчишек он запретил трогать, а вот с охраной сложнее. Он, конечно, попробует сохранить им жизнь, но вот только они вряд ли станут сидеть сложа руки, пока их подопечных будут грабить. Обнажат мечи, выставят копья, тут и потечет кровь. Но совесть Одинцова была чиста. Они знали, на что подписываются, профессиональные риски им хорошо известны. Работа у них такая.
   Пока они шли к схрону в голове Сергея крутились варианты сценария нападения на караван. Он не заметил, как они дошли до места. Оказавшись в пещере, Одинцов первым делом нашел Смотрящего. Тот руководил обустройством лежбища. Под его чутким командованием гладиаторы стаскивали в пещеру лапник и застилали им лежанки. Первыми понятное дело постели были подготовлены для вождя и его близкого окружения. Потом уже для всех остальных.
   Хорошо что народ при деле. Даже Шмель с Каримом трудились и не проявляли недовольства своим положением. Все-таки этот груз надо где-то скидывать. После всего что они от Сереги вытерпели, под ним ходить не будут. Так что ненадежный контингент, только вот где его слить? Это вопрос.
   Одинцов проследовал к месту, где уже лежала Айра. Свернувшись калачиком, она спала. Аккуратно, боясь ее потревожить, Серега опустился на ветки. А что очень даже мягко. Молодец - Смотрящий, обо всем подумал. А то спать на камнях очень опасно. Завтра проснулись бы бойцы с поголовным воспалением легких. Пришлось бы кашлем и чихом охрану купцов запугивать. Этим оружием много не навоюешь.
   Сергей блаженно растянулся на подстилке, заложил руки за голову и закрыл глаза. Он продолжал обдумывать план грядущего нападения, но постепенно его мысли ушли в сторону. Он задумался о ненах и магиках. Револьвер Одинцов постоянно таскал с собой. Дважды пока никто не видел, доставал оружие и разглядывал. Что-то его очень напрягало в этом оружии. Только сперва никак понять не мог что. И неожиданно сообразил. Револьвер был новым. Такое ощущение, что его совсем недавно выпустили с заводского конвейера. Но как такое возможно в этом мире? Откуда здесь может взяться заводской конвейер? Может, там в Железных землях, куда не пускают чужаков, совсем иной мир? Индустриальное общество, мир высоких технологий и огнестрельного оружия? Бред какой-то. Разве такое возможно. Разве могут сосуществовать две цивилизации рядом, не поглощая друг друга. Правда, есть и другое объяснение появлению этих ненов. А что если на этой планете действуют пришельцы из космоса. Они же вбрасывают на рынок технологические новинки из тех, что в их родном мире давно устарели и никому не нужны. Купили же белые дельцы у краснокожих индейцев за ящик водки и чемодан дешевой бижутерии остров Манхэттен. Почему бы и здесь не попытаться провернуть схожие деловые операции. А это значит, что если ему удастся выйти на пришельцев, то у него появиться шанс попасть либо в родной мир (а чем черт не шутит), либо хотя бы в технологически очень похожий мир. Пришельцы то явно человекоподобные. Из револьвера разумные ящерицы или слизни стрелять не станут. К тому же Серега очень сомневался, что слизни, да ящеры могли бы стать разумными. Вот крысы, другое дело.
   Да, версий много. Какая из них правильная, покажет время. А для начала ему во что бы то ни стало надо увидеть другие нены и встретиться с магиками. Они могут привести его к пришельцам, а может быть и на Родину. А если никаких пришельцев не существует, то магики расскажут ему, откуда в этом средневековом мире взялись револьверы и прочие нены. Не на деревьях же они растут, в конце концов.
  

Глава 12

РАЗБОЙНИКИ

  
   Рано утром отряд покинул пещеру и выступил к Большой Дороге.
   Одинцов подозвал к себе Смотрящего и Леха Шустрика и вкратце рассказал им свой план. План они одобрили, только Шустрик посоветовал:
   - Ты бы Карима со Шмелем связал что ли, чтобы под ногами не путались.
   - А мы их вперед всех пропустим. Удалью своей покажут можно им дальше доверять или нет, - предложил Дорин.
   - А что дельная мысль, так и сделаем, - согласился Одинцов.
   По прибытии Смотрящий стал распределять людей по местам, а Серега рванул к Жару, который вышел раньше всех и должен был подготовить декорации к грядущему спектаклю.
   Издалека был слышен стук топора, словно удары метронома. На звук Одинцов и вышел. Боевой топор конечно для лесозаготовок не очень-то годится, но когда другого инструмента нет, то можно и китайскими палочками щи хлебать. Жар готовил здоровую в два человеческих обхвата сосну, подрубал ее со всех сторон, так чтобы в нужный момент достаточно было двух-трех точных ударов, чтобы обрушить ее на дорогу. Убедившись, что у Жара все в порядке, Серега кивнул сидящему под соседним деревом дозорному Хорсту, и направился к основному отряду.
   За ночь сменилось три дозорных. И каждый по возвращении в пещеру докладывал Одинцову, что видел. Так вырисовывалась общая картина движения. За ночь по Ровельскому тракту проехало три каравана и проскакало две кавалькады всадников. В среднем в караване была одна карета и от трех до двадцати грузовых транспортов. Охранников насчитывалось от дюжины до трех дюжин человек. Промежуток между караванами от часа до трех часов. Из чего можно было сделать вывод, что нападать надо на маленький караван и времени вполне должно хватить на то, чтобы обстряпать все дела и унести ноги.
   Из этих расчетов Серега разделил весь отряд на три группы. Первую Жара и Хорста отправил за поворот. Их задача остановить караван, отсечь головной отряд охраны от повозок и вывести его из строя. Сложная, но вполне выполнимая миссия. Жар и Хорст парни смышленые, справятся. Может головную охрану не уничтожат, но по крайней мере плотно завяжут на себя. Вторая группа под предводительством Смотрящего засела по одну сторону тракта. Третья группа по другую сторону, возглавил ее сам Одинцов. Айра была рядом с ним. Также были распределены ненадежные личности. Дорин приглядывал за Каримом. Шмеля взял на себя Серега. В последний момент, Одинцов направил Вихря назад по дороге в разведку. Задача отойти метров на двести и засесть на краю дороги. Как только появится караван, подать отряду условный сигнал - совиный крик.
   Шустрик покрутился сначала со Смотрящим, потом с Одинцовым и ушел к засадному отряду. Сказал, что там будет веселее всего. Сергей даже не успел возразить, хотя собирался попросить его взять Айру под охрану. Меж тем девушка тоже времени зря не теряла. Вооружилась коротким мечом, откуда он только взялся, видно кто из гладиаторов поделился запасным, и твердо заявила, что никуда от Сереги не уйдет. Пришлось потратить весь запас красноречия, чтобы убедить ее остаться во время атаки в лесу. Проще было вагон водки разгрузить, приходилось в студенчестве подрабатывать. Женщины такие своенравные и упрямые существа.
   Наконец все приготовления были окончены, и отряд затаился в ожидании жертвы. Томительно тянулись минуты. Прошел час, другой, но никого не было видно. Одинцов, больше всего ненавидевший ждать, злился. Вернулся Шустрик, шелестя осенней листвой, шел не таясь. Плюхнулся рядом с Серегой и, демонстративно заложив руки за голову, закрыл глаза. Загорает, зараза, делает вид, что его это все не касается. Солнце дважды пропадало, скрадываемое наползаемыми серыми тучами. И неожиданно ливанул холодный дождь. Айра поежилась и попробовала вжаться поглубже в платье. Коротковато оно и хлипковато для такой погоды. Серега в стороне от дороги наломал березовых веток и накрыл ими девчонку. Какое никакое, но все же укрытие от дождя, который не добавлял команде боевого духа.
   Прошло еще какое-то время прежде чем раздалось далекое совиное уханье. Одинцов встрепенулся, вытащил меч из ножен и выставил его перед собой. Ребята тоже напряглись, готовясь к бою.
   Впереди показалась группа всадников. Человек десять на резвых конях, в черных костюмах, нагрудных панцирях и развивающихся по ветру позади плащах. Вооружены они были длинными копьями, задранными вверх и упертыми пяткой в специальную подножку на стремени. Позади них виднелась простая серая карета и караван из десятка доверху груженных повозок.
   Всадники промчались мимо Одинцова и исчезли за поворотом. Мимо проезжала карета, когда раздался громкий треск падающего дерева, истошное ржание лошадей, отчаянные крики людей. Карета стала притормаживать. На грузовых повозках зашевелились люди, пытающиеся выяснить, что там стряслось. Только карета закрывала им весь обзор. Замыкавший караван отряд охраны набрал скорость, обогнул остановившуюся процессию и устремился к повороту. Тут Одинцов и дал команду атаковать.
   Серега первым подскочил с земли и с обнаженным мечом бросился на дорогу. Гладиаторы кинулись вслед за своим вождем. С другой стороны тракта Смотрящий поднял свой отряд в штыковую.
   Сидевшие на повозках охранники тут же схватились за мечи. Один моментом вытащил арбалет, взвел его и выстрелил в набегавшего гладиатора. Болт пробил Могула насквозь. Молчун, при жизни не сказавший и десятка слов, и смерть принял молча. Лодий, подле которого упал соратник, махнул рукой. Арбалетчик выронил арбалет и свалился с повозки с ножом в горле.
   Серега хотел обойтись без крови, наивный, но уже поздно. Первая кровь пролилась. Теперь бойню не остановить.
   Охранники поспрыгивали с повозки и метнулись навстречу набегавшим гладиаторам. Раздался лязг столкнувшегося железа. Зажатые между двумя отрядами разбойников купеческие сторожа ничего не могли поделать. Их было слишком мало. Они посеченные падали на землю.
   Серега в противники достались двое юнцов. Для них видно это был первый поход. Одного он сразу вывел из строя, оглушив точным ударом меча по голове. В последний момент он развернул меч и удар пришелся плашмя. Железный плевок, по недоразумению называвшийся шлемом, промялся от удара, из-под него потекла струйками кровь. Парнишка оступился и ковырнул носом землю. Жить будет, хотя ума ему это не прибавит. Второй охранник вцепился в свой меч двумя руками, словно пьяный гондольер за весло, и попытался нанести рубящий удар. Серега легко ушел в сторону, оказался у парня за спиной и точным ударом вскрыл ему живот. Парень нелепо взмахнул руками и упал лицом в лужу.
   В считанные минуты с охранниками было покончено. Но тут нарисовалась новая напасть. Конный хвостовой отряд, отправившийся на выручку головному, возвращался. Почуяв позади свалку, теперь они спешили, ощетинившись копьями, на помощь купцу и его товару.
   - На повозки! - крикнул Одинцов.
   Но и без него гладиаторы уже вскарабкались на повозки, чуть уровнявшие их в высоте с всадниками.
   Двое гладиаторов разжились арбалетами. Клод и Драмин взвели тетивы и стали целиться.
   - Берегите коней! - успел крикнуть Одинцов.
   Тренькнула первая спущенная тетива. Один из всадников опрокинулся навзничь. Стрела пробила ему грудину. Тренькнула другая тетива, выбивая второго всадника из седла.
   Серега, не теряя времени, вскарабкался на ближайшую к карете повозку, с нее перепрыгнул на крышу кареты, пригнулся, чтобы его ненароком не зацепили копьеносцы, и приготовился, перехватив поудобнее меч. Он пропустил четверых всадников мимо себя, изловчился и прыгнул на спину пятому. От неожиданной тяжести, конь даже просел задними ногами, но встрепенулся и продолжил бег. Охранник сперва растерялся. Этого хватило. Серега от души приложил его по башке рукоятью меча и скинул на землю. Подхватив обвисшие поводья одной рукой, Серега чуть было сам не вылетел из седла. Шутка ли сказать, в прежней жизни он на лошади катался только пару раз в деревни, и то поводья держал кто-то из взрослых. Так что как ни крути, а это первое боевое крещение. И признаться честно, неудачное. Конь прибавил скорости и, обогнув купеческий караван, устремился назад по тракту. Матерь божья и все небесное воинство, как же остановить эту тварь. Серега потянул поводья на себя, пытаясь притормозить коня. Он не сразу его послушался, но вскоре поубавил прыти. Развернув скакуна, Серега наподдал ему ногами, чтобы строптивость поумерил, да и возвращаться надо.
   Гладиаторам пришлось туго. Прежде чем Клод и Драмин из арбалетов пощелкали всадников, им удалось дотянуться копьями до трех разбойников. Глеба пронзили насквозь. Слизда не зря прозвали Змеем, ему удалось уклониться, и копье только чиркнуло его по боку. Бобра ударило в плечо, и он вылетел из повозки.
   Когда Серега вернулся к каравану, бой почти закончился. Только один охранник оставался в седле. Одинцов атаковал его. Оказалось, сражаться мечом на лошади для такого неопытного наездника чертовски трудно. Мушкетерскую удаль не показать. Тут бы из седла не выпасть на посмешище врагу. Только охраннику было не до смеха. Видя, что бой проигран, он не спешил геройствовать. Обменявшись несколькими ударами с Сергеем, он пришпорил коня и направил его прочь от каравана. Спастись бегством, с точки зрения выживания - правильное решение. Только у него не было никаких шансов.
   Одинцов остановил коня в тот момент, когда Клод послал болт в убегающего охранника. Он опрокинулся на спину, зацепился ногой за стремя, а лошадь продолжила бег, волоча за собой бездыханное тело.
   Серега соскочил с коня, перебросил поводья подоспевшему из леса Шустрику и направился к карете. Первым к ней подоспел наглый Шмель. Что-то во время боя Одинцов не видел его геройства, а тут как добычу делить, так первый у мешка. Шмель вскочил на подножку, заглянул внутрь кареты и... громыхнул револьверный выстрел. Голова Шмеля взорвалась фонтаном кровавых брызг. Мертвое тело упало на землю. Только тут Одинцов вспомнил, что все это время у него в кармане лежал револьвер. Ох как бы он пригодился в бою против всадников. Выхватив оружие, он снял его с предохранителя и направился к карете. В правой руке меч, в левой револьвер.
   Обстрелять карету издалека, так чтобы сразу и наповал, рука не поднималась. Патроны в этом мире жуткий дефицит, так что приходится экономить. Лезть внутрь, стрельнут, как Шмеля, потом скажут, что так и было. Но и отступать нельзя. На него вся команда смотрит. Вот же задача. Что же делать то?
   На помощь пришел Лех Шустрик. Он стал заходить к карете с другой стороны. Серега разгадал его замысел, сунул меч в ножны и приготовился. Тут на всю раскачку может быть всего пара секунд. Не успеешь, дырка в голове выглядит очень неэстетично. Шустрик подобрался к самым окнам кареты, дернул ручку, спринтером проскочил мимо. Прозвучал выстрел, и одновременно с ним Одинцов пошел на штурм. В несколько секунд он открыл дверцу, оказался внутри и, не глядя от души, приложил револьвером по голове стрелка. Остальные пассажиры выглядели изрядно напуганными и не помышляли ни о каком сопротивлении.
   Переведя дух, Одинцов посмотрел на стрелка. Вот те раз. Им оказалась женщина, одетая в мужской дорожный костюм и широкополую шляпу. Ударом ее сбило и длинные черные волосы рассыпались по плечам.
   Вот же чертовка. Кто бы мог подумать.
   - Выходи из кареты, герои недоделанные! - рявкнул Серега.
   Пассажиры поспешно потянулись наружу.
   Одинцов подобрал револьвер и обыскал девчонку, чтобы потом неприятных сюрпризов не было. Соблазнительные выпуклости под одеждой, фигуристая. Эх, ей бы в замке каком сидеть, да прекрасного принца дожидаться, а она с пушкой по Большой дороге раскатывает, приключения ищет. Да и личиком очень симпатичная. Серега откинул прядку волос, чтобы разглядеть незнакомку, и не заметил, как она очнулась. В следующий момент она попыталась его укусить, не получилось. Он одернул руку, тогда она ударила ногой, целя Сереге между ног. Одинцов перехватил ее ногу и приложил по лицу от души, чтобы не повадно было строптивость свою выказывать.
   Серега выпрыгнул из кареты, выволакивая за собой девчонку. Выстроив пассажиров вдоль кареты, Одинцов оставил присматривать за ними кстати подвернувшегося Карима, а сам отошел к командующему гладиаторами Дорину.
   - Времени в обрез. Пусть ребята поторопятся. Берем самое ценное и маленькое. Грузы посмотрите. Оружие и одежду с охраны снимайте. Коней пусть кто-нибудь соберет в одно место, - распорядился Серега.
   Увидев как вытянулось в саркастической улыбке лицо Смотрящего, он добавил.
   - Впрочем, зачем я вас учу. Чего с купчишкой и его свитой делать будем?
   - Опустим, - пробасил Дорин.
   - Это не опасно? Они нас видели, - с сомнением в голосе произнес Серега.
   - А ты что предлагаешь, перерезать им глотки? Зачем лишняя кровь. Груз застрахован, в том числе и от ограбления в пути. Вон на каждой телеге клейма страховой конторы стоят: "Кох и сыновья". Так что придется Коху этому раскошелится. А к нам у купца никаких претензий не будет. К тому же товар мы ему оставим большей частью, так что он еще и продать его успеет, и вдвойне наварится.
   Из леса показалась Айра. Ей надоело сидеть одной и, видя, что опасность миновала, она решила идти к своим. Одинцов улыбнулся ей. Она ему ответила тем же.
   От кареты послышалась какая-то возня. Серега обернулся и тут же выругался матерно. Нашел кого с гражданскими оставлять, мыслитель хренов. Кариму видно скучно было просто наблюдать за пассажирами, вот он и решил над девчонкой покуражиться. Что у них там не заладилось? Кто их знает, только он заваливал своенравную женщину на землю, держа ее за волосы, и занес над ней меч.
   Будь Одинцов кенгуру, он конечно бы успел подскочить к карете, но Творец отчего-то решил из него человека сделать. Так что к карете Серега явно не успевал. Эти мысли промелькнули в его голове в долю секунды. Решение тут же пришло само. Он поднял револьвер и выстрелил.
   Пуля звякнула о металл клинка. Рука Карима дернулась в сторону. От неожиданности он и девчонку выпустил и застыл с раскрытым ртом.
   - Ты что, изверг, делаешь! - заорал Серега.
   Припрятав револьвер, он неспешно направился к карете.
   - Отпустил девчонку, хлузд шарнирный. Ни мозгов, ни смекалки. Сказано же было, гражданских не трогаем.
   Карим попятился, помнил еще как Одинцов его уму-разуму учил.
   Помогать девчонке подняться, Серега не стал. Вдруг попытается еще раз пнуть в причинное место. Доброта она, как известно наказуема. Отошел на несколько шагов и осмотрел улов.
   В карете ехало пять пассажиров. Полный, лысоватый мужчина с окладистой бородой в дорожном костюме и плаще, видно и есть купец. Дородная дама в строгом платье из плотной ткани. Явно его жена. Уболтала взять с собой на ярмарку. Видно это светское событие года, если ее даже трудности и опасности пути не испугали. С этим все ясно. Девчонка - стрелок, какая же она все-таки красивая, цыганистого благородного типа "а ля кармелита". Как она оказалась в этой компании? Дочка она что ли купеческая? Да нет, не похоже. У обоих глаза воловьи, да волосы русые, откуда такой чернявенькой взяться. Ладно, это не так важно. Что там дальше? Молодой парень, видом вечно голодный студент. Глазами сверкает, словно китайская зажигалка. Если бы взглядом можно было воспламенить, разбойнички - гладиаторы сейчас бы весело исполняли роль пионерского костра. Похоже это либо сын купчишки, либо приказчик. Ничего примечательного. Хорошо, кстати, что молчит. А то сейчас бы толканул пафосную прочувственную речь и что с ним делать прикажете.
   Последний пассажир заинтересовал Серегу особо. Вот уж кого он не ожидал увидеть в карете, так это священника. В черном дорожном костюме, но явно форменном, подпоясанным веревкой, с белым воротником, доходящим до груди, в кожаных сапогах с заправленными в них штанами, и огромным черным крестом, замкнутым в круг, на толстой цепи. Голову покрывала широкополая шляпа с круглым верхом и какими-то двумя висюльками, расположенными симметрично по краям.
   Сама по себе фигура священника не удивляла. Раз есть религия, то есть и служители культа. Крест наводил на мысль о христианстве, только он был какой-то неправильный. Что-то Серега никак не мог вспомнить, использовались ли в его родном мире такие кресты, заключенные в круг. Что бы это могло значить?
   Собравшись с мыслями, Серега нагло сообщил полному купчишке:
   - Ну, что господин хороший, будем неправедным трудом нажитое добро экспроприировать. Чтобы впредь трудовой народ обкрадывать неповадно было, спекулянт доморощенный.
   Судя по удивленно вытянувшейся физиономии купца, с основами военного коммунизма он знаком не был. Труды классиков марксизма-ленинизма не читал. Вот что значит, другой мир - другие термины.
   - Деньги, говорю гони, пока я еще добрый, - перевел с социалистического на русский Серега.
   Теперь купец его понял. Трясущимися руками он залез за отворот кафтана и вытащил тугой кошель. Скорее всего, это жалкие крохи, которые с него отжать можно, но большего и не надо. Нельзя же совсем мужика по миру пускать. Негуманно это.
   Кошель перекочевал в руки Одинцова. Взвесив его на ладони, он развязал тесемки и заглянул внутрь. Монет полно. Отлично.
   - Приглядывай за ними. Только смотри, без самоуправства, - приказал он Кариму.
   Одинцов направился к Смотрящему. Дело у Дорина подходило к концу. На одной из телег он собрал все что могло пригодится: оружие, доспехи, одежду, деньги.
   - Надо распределить амуницию поровну, седлать коней и уходить. Как бы кто не появился. Второй караван мы сейчас не сдюжим, - сказал Серега.
   - Заканчиваем уже. Еще пять минут и можно уходить. Переодеваться потом будем. Сейчас не до этого.
   Среди трофеев Одинцов приметил четыре арбалета. Это не могло не радовать, теперь с голым задом на врага бегать не придется. Можно и издалека пострелять. Удобная штука.
   - Что с раненными? Какие потери?
   - Шмеля ты и сам видел. Могул богу душу отдал. Да Глеб не далек от кончины. С такими дырами не живут. А раненными Айра занимается.
   Сергей обернулся. Айра суетилась возле последней повозки. Там она оборудовала походную санчасть. Из лекарств шиш с маслом, но раны перевязать труда не составит. Потом на привале можно будет народными методами полечиться, если конечно кто-нибудь из них силен в травках-муравках, мухоморах разных.
   Одинцов обвел взглядом поле-боя и увидел лежащего на земле Глеба. Он зажимал красными от крови руками живот. Лицо покрывала пелерина из мелких бисеринок пота. Дыхание как у загнанной лошади.
   Серега подошел к нему, опустился на колени.
   Ничего не сказал. А что тут скажешь. Соврать умирающему, что все будет хорошо, и он выкарабкается. Что за чушь несусветная. Одинцова всегда раздражали эти эпизоды в голливудских картинках. Но там искусство, а тут война.
   - Спасибо тебе, - смог только произнести Одинцов.
   Глеб посмотрел на него глазами полными болью и вцепился одной рукой в Серегу.
   - Моим передай, что я не хотел, - произнес из последних сил Глеб и кончился.
   Лицо разгладилось, облагородилось. Серега отцепил руку, уложил на грудь и закрыл глаза.
   "Спи спокойно, боевой товарищ. Не довелось тебя узнать при жизни получше, но уверен ты был хорошим человеком. Только видать очень невезучим" - подумал Одинцов, поднимаясь с земли.
   Жар и Хорст тем временем собрали всех коней, и гладиаторы под руководством Смотрящего грузили добычу, увязанную в тюки.
   - А что с деревом? - спросил Серега.
   - Там лежит. Решили не оттаскивать. Лесом уйдем, - ответил Дорин.
   Разумно. Скоро разоренный караван обнаружат и отправят за грабителями погоню. Поваленное дерево хотя бы на время задержит их.
   Наконец с приготовлениями было покончено. Своих мертвецов они решили оставить тут. Времени на похороны не было. Четырнадцать вьюченных коней пряли ушами и пофыркивали, в ожидании всадников.
   - По коням! - рявкнул Серега.
   Сперва помог Айре забраться на пегую лошадку, а потом и сам запрыгнул в седло.
   - Не поминайте лихом, - попрощался он с купчишкой и его компанией.
   Толстяк брезгливо поморщился. Полная дама никак не отреагировала. Кармелита разразилась отборным ругательством. Кто же она все-таки такая? Студентик яростно сверкал глазами. Смелости ему не хватало схватить копье, лежащее от него в десятке шагов, и попытаться отомстить обидчикам. Либо трус, либо слишком умный. Что он мог сделать одним копьем с злыми вооруженными мужиками. Героически погибнуть, разве что. Священник, зажав крест в руке, с закрытыми глазами отчаянно молился.
   - Тронулись! - приказал Серега.
   Гладиаторы один за другим неспешно скрывались в лесу. Айру он отправил с Шустриком. Сам же уходил последним вместе с Дорином и успел увидеть поднявшиеся клубы пыли далеко позади на дороге. Похоже, их нагоняют нежданные гости. Надо поторопиться.
   Залепив коню ногами в бока, Серега закричал:
   - Ходу!
  

Глава 13

ДОРОГА

  
   Ровельский лес был очень хорошо знаком Леху Шустрику. Биография у него богатая на события и путешествия, вот и в этом лесу доводилось побродить. Так что все тропки, дорожки он лучше всех знал. Поэтому именно ему Одинцов доверил проложить маршрут отступления. Из расчета, что времени на раздумья и колебания у них не будет. Шустрик с заданием справился на "пять".
   Погоня на хвосте. Егерей сбрасывать со счетов нельзя, да и подвергшийся разбою купец так это не оставит. Его обидели, и даже страховые выплаты не смогут унять душевную боль, так что на Ровельском тракте показываться нельзя, а по лесу верхом не больно то и поездишь. Тут сплошные кочки, да буераки. Либо всадник шею свернет, вылетев из седла, либо конь ноги переломает. Дорога то не изведана. Каждый шаг может стать роковым.
   Да вот только Шустрик знал одну заброшенную дорогу контрабандистов. Ею не пользовались лет десять, но там вполне можно было пройти конными. Это он и предложил Одинцову. Серега засомневался. Мол, если дорогой давно не пользовались, то где гарантии, что от этой дороги хоть что-то осталось. Шустрик сумел убедить его.
   Лет тридцать назад, за точность Лех не ручался, в этих местах промышляла банда Хами Доброго. О ту пору граница между княжествами Боркич и Вестлавт была закрыта на большой и очень ржавый замок. Накануне отгремела семидневная война, во время которой князь Болеслав Боркич пытался захватить Вестлавт, и получил крепкого пинка под зад. С трудом удалось удержать границы в прежних пределах. Вестлавтцы, выбив агрессора со своей земли, собирались в гости к соседу учинить справедливый суд над неудачливыми захватчиками. Только смерть князя Казимира Вестлавта остановило войско. И ведь какое удачное стечение обстоятельств, Казимир подавился вишневой косточкой. Никто не смог ему помочь. Взошедший на княжеский трон наследник Ромен Большерукий, правящий до сих пор Вестлавтом, отозвал войска, усилил границы с Боркичами и ввел полный запрет на торговлю с враждебным княжеством. Все бы ничего. Только за долгие годы тесного торгового сотрудничества, вестлавтцы привыкли к ряду боркических продуктов и жизни себе без них не представляли. В частности, вестлавтцы отказывались пить пиво местного приготовления. Никакие патриотические чувства не могли заставить их пить "эту мочу", которую производили вестлавтские пивовары. В то же самое время эли, лагеры и портеры боркического разлива пользовались большой популярностью. То же самое касалось сыров, крепленных вин и кое каких других товаров по мелочи. Напротив княжество Боркич нуждалось в ряде товаров, производимых Вестлавтом. В основном это были ткани для рубах и штанов, кожаные изделия и ножны для холодного оружия. Закрытие границы также сильно сказалось и на простых гражданах Боркича. Но как известно любое препятствие и запрет, это лишь повод придумать способ как его обойти. Не прошло и месяца, как через границу княжеств потянулись караваны контрабандистов, работающих не только под прикрытием, но и по негласному благословению глав обоих княжеств. Понятное дело, что пользоваться привычными торговыми трактами было нельзя, поэтому контрабандисты проложили через леса тайные тропы. После того как границы были открыты, часть товаров все же остались в запрещенных списках, но большая часть контрабандистов сошли со сцены. Остались только истинные мастера своего дела. Таким оказался атаман Хами Добрый.
   Кто он? Откуда? История умалчивает эти подробности. Известно только, что Хами Бородатый служил в банде Ульна Горбыля, человека очень известного на теневом рынке. Поговаривали, что Ульн не брезговал убивать бродячих магиков, а полученные от них нены продавал по заниженной цене. Но правда это или нет, за давностью лет никто не мог сказать. Ульн Горбыль был человеком очень жестоким и часто помимо контрабанды промышлял откровенным разбоем по соседним деревням. Даже один раз захватил замок Дерри, что стоит на самой границе с княжеством Вестлавт. В результате Ульн настроил против себя всех окрестных дворян и княжеских егерей, что они собрались вместе, заманили банду Горбыля в ловушку и перебили ее. Самого атамана отвезли в Вышеград, где прилюдно четвертовали. Из всей банды только Хами Бородатому и удалось спастись. Правда, есть версия, что именно благодаря прозорливости Хами удалось ликвидировать банду Горбыля. Выражаясь современным языком, настучал он кому надо, а за это получил индульгенцию от предыдущих грехов.
   Со смертью Ульна Горбыля оказался разрушен торговый канал. И Хами Бородатый встал на его место. Чтобы окончательно всех убедить в том, что он будет вести иную политику нежели всем осточертевший своими выходками Горбыль, Хами сменил свое прозвище и стал называть себя Добрый.
   Когда границы открылись большинство контрабандистов перекрасились в легальных торговцев, открыли свои лавки в крупных городах княжеств и занялись, так называемым "честным бизнесом". Только Хами Доброму такая игра оказалась не по нутру, и он продолжил возить контрабанду через границу. Поэтому время от времени на рынках Вестлавта и Боркича всплывали товары из списка запрещенных. Почти десять лет водил караваны тайными тропами Хами Добрый. Его карьера закончилась внезапно. Кто-то из ближнего круга сдал атамана со всеми потрохами. Толи совесть гражданская проснулась, толи зависть одолела, но Хами Добрый при переходе через границу княжеств в районе Глухого лога попал под перекрестный огонь егерей. Почти всех положили тогда. Мало кому удалось спастись. Сам же атаман Хами Добрый был взят в плен живым и подвергнут казни через четвертование в Краснограде. Так он зеркально отразил судьбу своего былого командира Ульна Горбыля.
   - Ты это все так рассказываешь, как будто сам все видел? - настороженно спросил Серега, когда Лех Шустрик поведал ему историю Хами Доброго. - Хотя маловаст ты для таких исторических событий. А ну колись, откуда все узнал?
   Сперва Лех не хотел ничего рассказывать. Так и так отнекивался, мол книжки умные читал, народ рассказывал, в кабаках часто байки всякие травят о делах давно минувших дней. Вот только Серега ему ни на грамм не поверил. Уж очень он залихватски все рассказывал, с огоньком, словно свой интерес в истории имел. Да и к тому же кто в таком случае показал Шустрику тайные пути Хами Доброго.
   В конце концов, Лех во всем признался. Несколько лет назад довелось ему встретиться с одним замечательным человеком по имени Бравд. По молодости он ходил по началом Хами Доброго. В ту приснопамятную ночь, когда банду Хами накрыли, Бравду удалось сбежать, только он получил несколько ранений. Вроде бы пустяковые царапины, но толи егеря для надежности стрелы какой-то отравой смазывали, то ли еще что, но раны стали гноиться. Потом гной под кожей пошел дальше по телу, в результате лекари приказали резать. И Бравду отрезали обе ноги. Так в одночасье лесной разбойник стал инвалидом. Деньги прежней профессией добывать он больше не мог, но так получилось, что прибился он к воровской стае Сени Коростыля, промышлявшей на улицах Краснограда, где с ним и познакомился Лех. Обезноженный Бравд занял в банде Коростыля место наставника и мозгового центра. Он разрабатывал все операции, распределял доли в добыче. Тогда он и рассказал Шустрику, к которому проникся необъяснимой симпатией о тайных заброшенных дорогах. Вдруг когда-нибудь пригодятся. Через год Лех оказался в этих местах и отыскал дорогу Хами Доброго. Мало ли как жизнь повернется, вдруг придется нелегально границу переходить.
   Вот и получилось, что тайные тропы очень ко двору пришлись.
  
   Путь контрабандистов представлял из себя узкую проселочную дорогу, окруженную со всех сторон лесом и хвойными кустарниками. Не зная, где она находится, наткнуться на нее можно было разве что только случайно.
   "Хотя грибники в моем мире и не такое в лесу находят" - подумал Серега и поделился своими опасениями с Лехом Шустриком, ехавшим подле него.
   - Какие грибы? Здесь никаких грибов вот уже несколько веков не берут. Не растут они тут. Говорят, что лес этот заколдованный. Порчу на него наложили еще во времена Черного Ветра. Давно это было, - фыркнул возмущено Шустрик.
   Айра, следовавшая рядом с Одинцовым, сосредоточенно прислушивалась к беседе друзей и поспешила поделиться своими знаниями.
   - Мне про Черный Ветер бабушка рассказывала. А ей ее бабушка и так несколько поколений. Говорят, пять веков назад не было никаких княжеств Боркич и Вестлавт, а все эти земли принадлежали единой Невидойской империи. Черный Ветер ознаменовал собой закат империи. Внутри государства началась война. Тогда то и случилась эта беда. Поднялся сильный ветер, который не стихал несколько недель. Ветер нес черный пепел откуда-то с юга. Он оседал на деревьях, земле, животных и они начинали гнить заживо. В деревнях начался падеж скота, люди мерли сотнями. Города пустели, деревни вымирали. И не было никакого спасу от этого Черного Ветра. Начался великий голод. Ведь люди не могли вырастить пищу, она гнила на корню, не могли принести добычу с охоты, животные были поражены гнилью. В какие-то несколько месяцев эти места превратились в мертвую пустыню, покрытую черным пеплом.
   - Знатно говорит, чисто сказительница. Ей бы сказки по базарам рассказывать, цены бы не было, - поделился впечатлением Колин.
   Удачно провернутое ограбление купеческого каравана изрядно подняло боевой дух отряда. Теперь они негласно называли себя Волчьим Отрядом, а командира за спиной Волком. Так что прозвище, придуманное Минчем Вустром, тюремщиком из Рибошлица, прижилось.
   - Я тоже слышал что-то про Черный Ветер, только сказки это, детишек пугать, - мрачно пробурчал Карим.
   Остальные члены отряда, памятуя попытку бунта, сторонились его. Ставший в одночасье изгоем среди бывших друзей-товарищей, гладиатор большую часть пути хмурился, злился и молчал. После преподанного Одинцовым урока в первый раз он открыл рот. Да только тут же и закрыл. После удачного грабежа Серега ловил на себе его уважительные взгляды.
   - Черный Ветер и у нас о нем рассказывали, - признался Бобер. - Страшные истории. В детстве я и, правда, сильно боялся его. И когда небо хмурилось, и показывались черные тучи, думал, что все... конец пришел.
   Бойцы не восприняли серьезно рассказ Айры. Только вот история про Черный Ветер очень заинтересовала Одинцова. А что если этот миф ничто иное, как описание мира после ядерной катастрофы. Выпавшие радиоактивные осадки вполне могли уничтожить и растительность, и животных, да и людям пришлось бы несладко. Версия любопытная. Ее стоило обдумать. Одно только удивляло Серегу. Если Черный Ветер это описание радиоактивных осадков, то пятьсот лет как то маловато для того, чтобы мир оклемался. Должны оставаться какие-то следы, какие-то аномалии. Но в глаза они не бросались. Хотя сколько тут Одинцов на воле то побыл, что он видел, чтобы уверенно говорить, что их нет.
  

***

  
   Тропа контрабандистов привела отряд в ущелье, зажатое с двух сторон высокими горами. Здесь Одинцов решил организовать привал. Погони на хвосте нет, так что можно немного передохнуть, да и примерить обновки. Бойцы с радостью восприняли эту новость. Несколько минут они потратили на то, чтобы найти подходящее место для стоянки. Выбрали поляну возле низвергавшегося с высоты в десять метров водопада. Очень живописное местечко. Да и с практической точки зрения полезное. Можно помыться. В последний раз Серега мылся несколько дней назад, и чувствовал себя ужасно грязным, а уж как от всех разило потом тут разговор отдельный. Вода конечно в водопаде далека от комнатной температуры, но выбора нет.
   Коней привязали к деревьям. Одинцов тут же отослал Вихря, Драмина и Колина исследовать окрестности. Мало ли какая беда рядом притаилась и только и ждет, чтобы напасть. Да и следующий этап дороги надо разведать. Лех Шустрик утверждал, что идти им придется сквозь гору. Кто его знает, что могло приключиться с подгорным проходом за десять лет. Мог просто случиться обвал, а могла живность опасная завестись. С представителями местной фауны Одинцов пока был плохо знаком, да и не горел желанием идти на свидание. Всему свое время.
   Лодий и Слизд стянули со своих лошадей какие-то рулоны, и в две минуты застелили поляну неким подобием ковров. Что не говори, а опыт походной жизни у них был ни в пример больше.
   Айра только оказалась на земле, как сразу упросила Серегу отпустить ее помыться. Понятное дело, женщины они куда болезненнее переносят отсутствие мыла и горячей воды. Серега девушку отпустил, но напутствовал ни на шаг в сторону не уходить, в случае появления опасности кричать громко. Когда Айра скрылась, Одинцов хмуро посмотрел на своих бойцов и заявил, что он дескать человек не ревнивый и можете конечно устроить публичный просмотр стриптиза. Жалко вот только пива никто не додумался захватить. Но за все платить надо, а поскольку с деньгами у ребят совсем плохо (общая касса не считается, личные удовольствия каждый оплачивает сам), то в таком случае придется ему плату с них натурой брать.
   - Так уж и быть глаза вырежу, и мы в расчете, - закончил долгую прочувственную речь Серега.
   Народ впечетлился и все время пока Айра стояла под горным водопадом, занимались своим делом, стараясь смотреть в землю, чтобы случайно на глаза не попасть.
   Одинцову такое послушание понравилось. Шустрик не мог упустить возможность позубоскалить.
   - Грозен, грозен. Настоящий волк. Запугаешь весь личный состав. Скоро по ночам писаться начнут, а потом слабоумием заразятся.
   - Ничего. Плетка и голым задом на муравейник и мигом все пройдет, - тут же парировал Одинцов.
   - А если еще при этом и пятки подпалить, тогда точно любое слабоумие закончится, - добавил с серьезным видом Смотрящий. - С горящими пятками не до пускания слюней.
   - Знаете, как называется это ущелье? - спросил Лех Шустрик и сразу же сам ответил. - Скупое место.
   - Почему? - спросил Серега.
   - Чтоб я знал.
   Когда Айра вернулась, настал черед мужской помывки. Пошли в два захода. Ребята веселились в воде, словно дети малые. И не скажешь же, что это тертые жизнью гладиаторы, которым и убивать доводилось. А вода и впрямь была ледяная. Когда Серега только вступил под водопад, сердце аж зашлось, да дыхание перехватило. В тело словно впились тысячи крохотных льдинок. Зато потом накрыло бодряком.
   Выбравшись на поляну, Сергей сразу же облачился в новую одежду. Льняная рубаха на голое тело, черный камзол из простой плотной ткани с пышными надутыми рукавами запахивался на правую половину и застегивался на двенадцать черных пуговиц, кожаные штаны тоже черные. Плащ Сергей накидывать не стал, а вот бронник примерил. Блестящая кираса прикрывала спину, грудь и плечи, стальные фалды спадали и защищали задницу и пах. На ноги Одинцов натянул высокие кожаные сапоги с ботфортами, в которых очень удобно нож прятать. Что Серега тут же и сделал, проверяя мысль.
   Вернулись из разведки Драмин, Колин и Вихрь. Усталые, но довольные жизнью. Вихрь тащил на себе тушку кабанчика. Профессионал, что тут говорить. Зашли его в пустыню без еды и воды, и там кабанчика раздобудет. Серега бы не удивился, если бы он и пиво где-нибудь нашел. Увидев чем занимаются их товарищи, разведчики так занервничали, что чуть из штанов не выпрыгнули, но Одинцов был непреклонен.
   - Докладывайте.
   - В округе все чисто, командир. Ни следа ворога, - начал Драмин, почесывая голову.
   - Никаких следов, - подтвердил Колин, накручивая от нетерпения длинный ус.
   - Вот только ужин... так сказать... - скинул с плеча тушку Вихрь.
   - Как дорога дальше? Подгорный путь цел?
   - Вход открыт. Чисто там, клянусь восточным ветром - ответил Драмин, не отрывая взгляд от плещущихся товарищей.
   - Мы немного прошлись... так сказать... и порядок... не видно никого, - добавил Вихрь.
   - Можно двигаться дальше. Вполне, - подтвердил Колин.
   Ничего более толкового от них нельзя было добиться. И Одинцов махнул рукой. Свободны мол, идите купайтесь. Бойцы так обрадовались, что в пять секунд разделись до гола и бросились в воду, вереща словно стая папуасов каннибалов при виде безоружного белого.
   Сергей поднял трофейный меч, добытый в сокровищнице князя Боркича, и неспешно повязал его на пояс. Отличное оружие и в то же время древнее. Одинцов чувствовал это, как и ту силу, что таилась внутри клинка. Если бы он провалился в волшебный мир, то точно бы утверждал, что меч ему колдовской достался. Но пока никаких чудес видно не было, так что о магии можно забыть. Но что-то в этом мече было такое, не объяснимое...
   - Какой у тебя план?
   Серега резко обернулся. Позади стоял голый Лех Шустрик и насмешливо наблюдал за другом.
   - Ты о чем?
   - День пути по подгорной тропе и мы окажемся в Краснограде. Что дальше?
   Шустрик выбрал свой комплект одежды и стал одеваться.
   - Найдем постоялый двор, на кармане у нас звенит, так что с этим порядок...
   - Пока... порядок... - поправил его Лех.
   - Дальше пойду искать вербовщика и наймемся в какую-нибудь армию... - неуверенно сказал Одинцов.
   - Идея замечательная. Только у нее есть один изъян.
   - Какой?
   - Ты!
   - Не понял, - попытался обидеться Одинцов.
   - Ну, вот скажи мне на милость. Придешь ты к вербовщику. А тот тебя и спросит. На какой войне ты был? В каких боях участвовал? Ты и не знаешь, что ответить. Тогда тебя попросят назвать все крупные войны и сражения за последние лет пять. Но ты и этого не знаешь. Напрашивается вывод, либо ты свонравец засланный откуда-то шпион, либо... - Шустрик развел руками, поскольку он был в одном сапоге, то тут же потерял равновесие и свалился на задницу.
   Серега смолчал, хотя на смех пробирало. Уж очень потешно это выглядело.
   - Дальше будет еще веселее. Тебя попросят назвать всех соседей Вестлавта, и тут ты тоже уныло промычишь, потому что не знаешь... - поднявшись на ноги, Лех яростно потер ушибленное место. - Тогда тебя попросят, назови самое крупное государство на Ирлонге, и тут ты с глупым видом окончательно капитулируешь.
   - А что такое Ирлонг? - спросил Сергей.
   - Вот видишь. Так что ни о какой карьере наемника можешь не мечтать. Ты знаешь меньше, чем простой дворовый мальчишка. Ты беспрепятственно покинешь вербовщика и направишься на постоялый двор, тебя никто не тронет. Ты придешь к остальным ребятам. И вот тут то вас всех и повяжут. Потому что либо сбежали из очень глухого места, каким было подгорье князя Боркича, либо ты не от мира сего, что, в общем то, тоже правда, - закончил свою обличительную речь Лех Шустрик.
   - В таком случае, ты должен рассказать мне все о чем знаешь. И начать надо прямо сейчас, - подумав над словами друга, сказал Одинцов.
   - Решение верное и главное своевременное, - одобрил Лех Шустрик.
   - Что такое Ирлонг? - напомнил свой вопрос Серега.
   - Земля, на которой ты находишься. Материк.
   - Если у этой земли есть имя, то получается и другие материки есть?
   - Точно, - подтвердил Шустрик. - По меньшей мере три. Упоминание о них сохранилось в хрониках, только вот беда вот уже лет так пятьсот там никто не бывал. Плавать мы плаваем, но доплыть не можем. Либо предки напридумывали всякой чепухи, либо с тех пор что-то произошло и дорога к другим землям нам закрыта.
   - Очень интересно, - оценил Одинцов. Закрытые материки, есть над чем поразмыслить.
   - Я не смогу тебе все рассказать и научить. Все равно ты будешь отличаться, - с сомнением в голосе произнес Лех.
   - Почему ты так думаешь?
   - Сам посуди. Тебя могут спросить о чем-то, что я забыл тебе рассказать, не посчитал нужным. Мелочь какая-то, но и она может испортить все застолье.
   - Я все равно должен побольше узнать об этом мире, - упрямо заявил Серега.
   - А я на другой ответ и не надеялся. Рассказать я тебе расскажу и научу. Но на разговор с вербовщиком я пойду с тобой.
   - Зачем?
   - Говорить буду я. А ты большей частью помалкивай, да морду злую строй. У тебя это, кстати, неплохо получается. Я скажу, что нашему командиру не по рангу со всякими разговаривать. Мол, ты младший сын какого-нибудь графа, поэтому злой, спесивый, но профессиональный.
   - Зачем врать? В конце концов, правда вскроется.
   - К этому времени ты и твой отряд уже успеете себя зарекомендовать, и всем будет плевать на то, кто вы и зачем соврали. Да и потом у каждого есть тайны, которыми он не готов делиться с первым встречным поперечным.
   Одинцов задумался над сказанным. А ведь дело Шустрик предлагает. Можно на какой-нибудь мелочи засыпаться, сам не заметишь, а люди по-другому относиться начнут. Все-таки чужак он для них.
   - Убедил - сказал Серега.
   - Вот и чудно.
   - Когда учить начнешь?
   - Да, хоть сейчас... - произнес Лех, но тут же осекся, - пожалуй, сейчас не получится. Вечером, когда все улягутся.
   - Уговорил.
   Выбравшиеся на берег бойцы с шуточками и прибауточками принялись примерять обновки. Будто дети малые, честное слово. Бобер вспомнил о том, что "недурственно было бы и пожрать". И все засуетились вокруг кабанчика, точно от плотности хаоса, царящего возле него, кабанчик быстрее приготовится.
  

Глава 14

НАЕМНИКИ

  
   Красными куполами раскинулся Красноград в Солнечной долине на изгибе реки Красной, прозванный так по цвету воды. Слишком много красной глины на дне, она и придавала воде особый окрас. Окруженный высокими крепостными стенами и искусственным широким каналом, город напоминал старую черепаху, выползшую на берег, погреться на солнышке.
   На расстоянии десятка километров от города стояли четыре дозорных крепости, в случае войны должных встать на пути врага. Горн - Закатная крепость, лежащая прямо перед ними, рогатая башнями и зубастая бойницами. Краст - Рассветная крепость, отсюда ее видно не было, она прикрывала восточную часть Солнечной долины. Дозр - Заречная крепость находилась по другую сторону Красной реки. С Красноградом Дозр был соединен связкой стальных цепей, лежащих на дне реки. В случае подхода ворога по воде натягивались цепи, останавливая флотилию, и пробуждая подводные ловушки, коими было устелено все дно. Пвлат, Северная крепость, преграждала подступы к городу со стороны гор.
   Полтора столетия назад Красноград подвергся нашествию объединенных горских племен. Солнечная долина почернела от прокопченных меховых шапок и железных шишаков шлемов. Сотни шатров выстроились ровными рядами по долине, не сосчитать племенные ярлыки, развевающиеся по ветру. Загорелись костры, в которые шаманы сыпали какие-то порошки, отчего поднимающиеся к небу дымы окрашивались в разные цвета.
   Красноград встал на пути объединенной орды, заградив собой остальные княжества, но к войне город был не готов. Со всех концов Вестлавта стянулись войска на помощь осажденному городу. Помогли и соседние княжества, прислав союзные армии. Только совместными усилиями удалось отразить горскую орду. То сражение вошло в историю под названием Солнечная сеча. Ответный рейд в горы успеха не принес. Рассыпавшиеся по ущельям и пещерам горцы оказались неуязвимы для привыкших к равнинным битвам пехотинцев. Они появлялись невидимками словно бы из ниоткуда, вырезали отряды до последнего человека и растворялись в пещерах. Тогда и построили крепость Пвлат, ставшую рубежом между горами и Солнечной долиной, а через несколько лет вожди и старейшины горских племен собрались на Большой совет, на котором заключили вечный мир с княжеством Вестлавт. И с тех пор мир ни разу не был нарушен.
   Все это Одинцов узнал по дороге. Лех Шустрик любил и умел рассказывать. Оставалось только удивляться, откуда он все это знает. В двадцать первом веке вся информация была общедоступна. Стоит только включить компьютер и выйти в интернет, как любая историческая эпоха в деталях и подробностях, в научных и популярных статьях встает перед глазами. Здесь же в средневековой тьме информация разбросана по крупицам в разных местах и зачастую между этими локациями лежали десятки и сотни километров. Чтобы собрать все воедино требовалось немало труда и усердия. И уж тем более удивительно, что обладателем этих знаний был вор.
   Волчий Отряд неспешно подъехал к Закатной крепости, где был остановлен дозорным десятком. Бряцая железом, им навстречу устремились рыцари с закрытыми шлемами и разноцветными султанами из перьев с копьями наперевес.
   Одинцов поднял вверх сжатую в кулак руку, призывая отряд остановиться.
   Бойцы послушно притормозили и встали, ожидая развития событий.
   Смотрящий подъехал справа к Одинцову. По другую сторону встал Лех Шустрик. Так они и встретили рыцарей Горна.
   - Кто вы? Откуда и куда путь держите? - спросил рыцарь в черном доспехе на огромной черной лошади, укрытой расшитой золотом попоной. Его голос звучал глухо из-под плотно задраенного шлема, представлявшего металлический цилиндр с узкой глазной щелью и рифленой поверхностью внизу, изображающую бороду.
   - Отряд наемников ищем работу. Думаем в Краснограде нас ждет удача, - громко заявил Лех Шустрик.
   - Кто за старшего у вас?
   - Одинец по прозвищу Волк, - представил командира Шустрик.
   - А почему ваш командир молчит? Немой что ли? - с подозрением спросил рыцарь. - Откуда путь держите?
   - Из Вышеграда, - ответил Серега.
   - А что в Вышеграде работы нет?
   - У нас в Вышеграде нашлись разногласия с местной властью, - честно признался Одинцов.
   Лех Шустрик посоветовал ему тут душой не кривит. Вестлавтцы терпеть не могут Боркичей, поэтому такому ответу только порадуются.
   - Что ж, милости просим в наш город. Проезжайте в крепость. Там заполните подорожную и заплатите налог, после чего можете ехать в Красноград.
   Одинцов ухмыльнулся. Все развивалось по сценарию. Рыцари Закатной крепости пытались сыграть на простачка, и содрать с путников налог, который, можно не сомневаться, в полной мере соберут непосредственно в столице. Таким образом появится двойное налогообложение. Не будешь же скакать назад в крепость и требовать справедливости.
   - Спасибо, уважаемый. Только мы очень торопимся, и все формальности уладим по прибытии в столицу, - ответил Одинцов.
   - Ваше право, - сказал рыцарь. В его голосе появились уважительные нотки.
   Дозорные расступились, пропуская путников.
   Одинцов пришпорил коня и поскакал вперед, увлекая за собой Волчий Отряд.
  
   Спустя полтора часа через Красные ворота они въезжали в город. Расплатившись с воротными стражниками и заполнив все необходимые документы, они оказались в столице княжества Вестлавт.
   Лех Шустрик, знающий тут каждый закоулок, взял на себя роль проводника и через полчаса блужданий по кривым улочкам он вывел отряд на просторную площадь, называемую Фонтанной. Свое название она получила благодаря большому фонтану, который притягивал к себе народ со всех окрестных кварталов. Люди гуляли и веселились, пытаясь продлить теплые деньки, которых осталось так мало. Осень неуклонно брала свое, хмурила небо, стягивала тучи, готовясь к продолжительной осаде.
   Лех подъехал к трактиру "Ячменный колос" и остановился. Спешился.
   - Это тут. Кормят неплохо, удобные комнаты, да и пиво здесь наливают самое вкусное в Красном городе.
   Бобер спрыгнул на землю.
   - Пиво говоришь. От пива бы я сейчас не отказался, но только от вкусного, так что на твой страх и риск.
   Одинцов усмехнулся и спрыгнул с коня.
   Пока они разбирались с лошадьми, на постоялый двор был отправлен Шустрик и Клод. Так сказать на разведку, стол большой занять, да комнаты забронировать.
   Заняв места на конюшне и уплатив пару монет мальчишке-конюху, Одинцов с друзьями направился в трактир. После долгой поездки хотелось тихо посидеть, выпить и закусить. А к вербовщику можно и завтра сходить, не блох же ловим.
   Шустрик выбрал хороший, просторный стол в дальнем углу трактира. За ним вполне могла поместиться вся компания, да и соответствующие распоряжения о гастрономических предпочтениях гостей уже были высказаны. По крайней мере, несколько кувшинов пива стояли на столе, а между залом и кухней сновали подавальщицы, расставляя миски, раскладывая ножи. Вскоре появились и несколько чугунков с чем-то ароматным и дымящимся. Аж слюнки потекли.
   Ребята расселись за стол. Во главе сел Серега, подле него примостилась Айра, Дорин и Шустрик. Остальные по обе руки. В самом дальнем конце стола сел Карим.
   Серега налил себе пива в глиняную кружку, не забыл и Айру с ближними.
   - Ну, друзья, за успех нашего общего дела! - поднял он кружку.
   Бывшие рабы-гладиаторы шумно встали, подняв свои кружки, и выпили стоя.
   За столом неспешно родилась беседа. Первый раз после побега из-под горы люди могли отдохнуть, не оглядываясь назад, не прячется ли за соседним деревом егерь, не мчатся ли по их следам собаки-убийцы. Только Сергей в беседе не принимал участие. Он внимательно следил за всеми, вслушивался в их речи и молчал. На душе было неспокойно. Как странно все получилось. Еще каких-то несколько дней назад он был один. Никто ему не был нужен, ни о ком голова не болела. Порвав со старой жизнью, он был открыт всему новому и готов врасти в эту чужую землю корнями. Но вот вокруг него собралась команда. Пока он еще не признал ее своей. Но они считали его вожаком, командиром. Только Серега не знал, нужно ли ему все это. Готов ли он обрастать новыми привязанностями. Большинство из них он потеряет. Ведь не земледелием собирался заняться. Но о многом говорил тот факт, что даже Хорст и Бобер, которым было куда идти, приняли решение остаться в Волчьем Отряде.
   - Чего загрустил, командир? - спросил Слизд, заметив необычную молчаливость Одинцова.
   Серега широко улыбнулся. Нечего личный состав пугать своим мрачным настроем.
   - Да не грущу я. А вот душа песни просит.
   - Песни, - удивленно спросил Драмин. - Песни это можно.
   И он затянул песню, а ребята дружно ее подхватили. Как выяснилось, эту песенку знали все за столом, кроме Сереги.
  
   Когда горит душа
   Ты кружку не спеша
   Наполни до краев хмельным вином.
  
   И вспомни, как любил
   В каких сраженьях был.
   Еще вчера считал ты это сном.
  
   Пенилось пиво. Запела душа. Сергей попытался подпеть. Сначала тихо. Он искренне полагал, что голоса у него нет, да и в детстве медведь на ухо наступил, но пиво и обстановка сделали свое дело. К тому же многие не пели, а орали слова песни.
  
   Не обмануть себя.
   Стараешься ты зря.
   Хотел ты мира для своей души.
  
   Мечтал построить дом,
   Цветущий сад при нем
   И тихо жить средь вековой глуши.
  
   Жену себе найти.
   Детишек завести
   И чашу жизни выпить не спеша.
  
   И до святых седин
   Движение годин...
   Спасенье обретет твоя душа.
  
   В трактире заметно прибавилось народу. Привлеченные шумной компанией люди занимали столы, заказывали еду и питье. Появились и двое стражников, зашедших перекусить после дневного дежурства.
  
   Но ты забыть не смог
   Влечение дорог
   И лязг мечей и пенье тетивы.
  
   В твоей крови война.
   Твоя судьба - война.
   Ты обречен идти тропою тьмы.
  
   И ты покинул дом,
   Цветущий сад при нем.
   Жену оставил и своих детей.
  
   В руке твоей клинок.
   Теперь ты одинок
   И счастлив ты как тысяча чертей.
  
   Серега смотрел на разгоряченные лица бойцов и чувствовал, что у него есть команда. Его Волчий Отряд, с которым он готов и в огонь и в воду. Все сомнения в этот момент рассеялись. Наверное, судьба у него такая. Взять на себя ответственность за этих ребят и свернуть вместе с ними горы, если такие встанут у них на пути.
  
   Раненья - не беда.
   Пролита кровь врага.
   И лязг мечей и пенье тетивы.
  
   В твоей крови война.
   Твоя судьба - война.
   Ты обречен идти тропою тьмы.
  
   Утихла песня. Волчий Отряд сдвинул кружки, выпил. Опустели кувшины, и Дорин приказал принести еще пива. Гулять так гулять. Серега, хоть голосом и не славился, но тоже решил песенку спеть. На ум ничего не шло, кроме "Синей птицы" Машины Времени. Ее он и затянул. Вскоре они пели ее уже все вместе.
  

***

  
   Вербовочный пункт находился на улице Мясников в квартале под условным названием Грязь. Так его между собой называли жители Краснограда. Мало кто из приличных людей показывался на этих кривых и вечно грязных улицах, где стены домов были пропитаны сыростью и плесенью. Только всякое отребье, сброд, наемники, да отчаявшиеся люди. Именно поэтому здесь обосновались вербовщики. Лакомое местечко.
   Неказистый старый дом из серого камня, покрытого ковром мха, отчего его иногда называли Мохнатым, был зажат между Веселым заведением тетушки Полин, так здесь называли бордель, и кабачком "У Мясника", самое дешевое и не притязательное питейное заведение в столице. У владельца этой дыры явно было туго с фантазией, если он дал ему такое название. На вывеске, сколоченной из грубых досок, когда-то был изображен добродушный толстяк с кружкой пенного пива. Но время съело краски и источило изображение, так что теперь эта вывеска больше походила на неудачный портрет работы Пикассо.
   Расчет был прост и понятен. Неумные в жажде новых ощущений молодые люди, промотав все деньги на девок и выпивку, в отчаянье часто заглядывали к вербовщикам, чтобы заключить контракт и поправить свое бедственное положение. Кто из-за образовавшейся дыры в кармане, а кто из-за стыда при воспоминаниях о прошедшем кутеже. Многие потом жалели о поспешном решение, но деваться некуда. Подписи на контракте проставлены, бумага скреплена гербовой печатью. Так что получите казенную форму, оружие и отправляйтесь в казарму. Там вам объяснят, что к чему.
   К вербовщикам Одинцов отправился в компании Леха Шустрика и Дорина. Один он бы и не посмел идти. Территория для него незнакомая. Наломает еще дров, выдаст себя с потрохами, потом расхлебывай. Конечно, Вестлавт с Боркичем находятся в натянутых отношениях, но это не помешает княжеской гвардии выдать беглых гладиаторов соседу за приличное вознаграждение.
   Отправились они пешком, хоть Шустрик и предлагал нанять экипаж. Рано поутру он отбыл из гостиницы в неизвестном направлении и прибыл к обеду в приподнятом настроении. Вероятно, ему удалось удачно сбыть вещичку, выкраденную из сокровищницы князя Боркича. Поэтому не удивительно, что на кармане у него звенело, и Лех щедро предлагал оплатить все расходы. Только Серега отмел его предложение, как нездоровое. Со вчерашней попойки в голове знатно шумело, и даже кувшин кваса не помог снять напряжение. Так что прогулка по свежему воздуху никому не помешает. Да и познавательно это для человека из другого мира: посмотреть, как и чем люди живут.
   Когда Серега увидел вербовочный пункт, он не смог сдержать возглас изумления:
   - Что за дыра?!
   Лех Шустрик тут же стал оправдываться.
   - Вообще-то вербовочных пунктов два. Тут, да в квартале Медных Труб. Там то конечно поприличнее. Туда большинство командиров вольных дружин приходят наняться. Только и вопросов там задавать будут куда больше, чем здесь. А нам это очень неудобно. Прав я?
   Пришлось признать правоту Шустрика.
   - А почему квартал Медными Трубами назвали? - спросил Одинцов.
   - Так это как раз очень просто. Там судейская братия обитает.
   - И при чем тут Медные Трубы? - не понял Сергей.
   - Так... это очень просто. Тот кто в квартал к судейским попадет, то обычно от них без штанов и медного гроша за душой уходит. И вот если после всех этих испытаний люди умудряются заново на ноги встать, то значит им слава и почет. У нас так и говорят, прошел через Медные Трубы, значит от сумы и тюрьмы спасся.
   - Мудрено, - оценил Одинцов.
   В его мире эта пословица означала несколько иное.
   Они переступили порог вербовочного пункта и оказались в просторном пустом помещении с задрапированными серой тканью стенами. Поеденная молью ткань то тут, то там сияла дырами, открывая вид на грязную закопченную стену. Похоже, когда-то в этой комнате был пожар, который вовремя успели остановить. За грубо сколоченным кривым столом, застеленным темно-зеленым сукном, сидел мужчина средних лет в сером форменном кафтане, украшенном серебряным шитьем и гербом княжества. На красном щите был изображен хищный орел, пикирующий на огнедышащего дракона. Мужчина что-то сосредоточенно писал пером на листе бумаги. То и дело он обмакивал перо в стеклянную чернильницу, кусал его за кончик и мучительно хмурился. Похоже, муки творчества не доставляли ему удовольствия. Заслышав шум шагов, мужчина оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на визитеров одним глазом. Второй у него был скрыт черной повязкой. Через все лицо тянулся глубокий шрам, разорвавший верхнюю губу на две половины.
   - Чего надобно? - недружелюбно спросил он.
   - Пришли контракт подписать, да князю Вестлавту послужить верой и правдой, - сказал Одинцов.
   А Лех Шустрик добавил:
   - Почем нынче вера и правда идет?
   - Двадцать серебром простому войну. Два золотом десятнику, - уныло произнес вербовщик. - А откуда вы такие бодрые появились?
   Одинцов переглянулся с Шустриком. Неудобных расспросов не миновать. Но к ним они были готовы.
   Ребята расселись на гостевой скамье. Как говорится, в ногах правды нет. Одинцову
   - Вольная дружина. Ездим из княжества в княжество. Ищем лучшей доли, - пространно ответил Серега.
   Как ни странно вербовщик этим удовлетворился. Он поднялся из-за стола, вытащил из-за спины грубо сколоченный костыль и, навалившись на него всем телом, выбрался из-за стола. Оказалось, что на одну ногу он короче.
   - Сколько вас? - спросил он, обернувшись, Сергея.
   - Двенадцать человек, включая меня, - ответил Одинцов.
   Он не считал Шустрика, который не собирался с ними отправляться на службу, и Айру, втайне надеясь, что ее удастся оставить в городе.
   - Командиром как я понимаю, ты идешь? Как звать то?
   - Зови меня Волк, - ответил Сергей.
   - Ишь ты. Волк он. Напридумывали себе прозвищ. Не армия, а зверинец какой-то. Одни сплошные медведи, волки, да лисы. Срамота одна.
   Вербовщик доковылял до высокого деревянного шкафа, раскрыл его и зарылся с головой. На несколько минут он был потерян для общества. Наконец он вынырнул с пухлой папкой, покрытой толстым слоем пыли. Закрыв шкаф, он вернулся к столу, плюхнул папку на стол, с трудом сел назад в кресло и, развязав папку, достал из нее несколько бланков.
   - Заполните стандартный контракт. Один на всех. Командир это твоя работа.
   Одинцов подхватил бумагу со стола, взглянул на нее. Много букв и все непонятные. Интересно, как наемники этот контракт подписывают. Вероятно, махнуть не глядя. А чего подписывают не знают. Может и кабальную. Серега протянул бумагу Шустрику. Кажется, он грамотный, сможет расценить под чем подписываться приходится.
   Вербовщик с подозрением посмотрел на Одинцов, но промолчал.
   - Все чисто, - сказал Лех и вернул бумагу Сереге.
   Одинцов наклонился над столом, взял перо и подписал бумагу.
   - А теперь, ответьте на несколько вопросов, - неожиданно потребовал вербовщик, доставая новый бланк.
   Что-то явно пошло не так. Мужик насторожился. Вероятно раньше не встречал грамотных наемников, которые перед тем как подписать бумагу, решили ее прочитать. Обычно он сталкивался с другим. Наемники подмахивали бумагу, не глядя, брали подъемные и отправлялись в соседний кабак к "мяснику", где и проматывали все деньги. После чего обратной дороги уже не было.
   Вербовщик оказался въедливый. Он допрашивал Одинцова и товарищей где-то с час. Все услышанное методично записывал на бумагу. Вот тут и пригодилась легенда, разработанная Лехом Шустриком. Серега старательно придерживался ее, но иногда все-таки сбивался. И тут ему на помощь приходил Дорин, дополнявший его рассказ.
   Они представились наемниками из баронства Трейси, что на севере-востоке от княжества Вестлавт. Служили в регулярной армии баронства, пока не надоело. Жалование скудное, да вся служба в основном по казармам и проходит. Войн на горизонте не предвидится. При таком раскладе много денег не заработаешь. Решили податься на вольные хлеба. Командир Волк прихватил свой десяток и отправился в поход на поиски более денежных предложений. Год отслужили в баронстве Клеман. Только служба не по душе пришлась. Вся задача ловить по городам и весям адептов Ордена Храма, которые просачивались сквозь дырявые границы из баронства Трейси, где их религия глубоко укоренилась и имела более чем вековую историю.
   Орден Храма поклонялся трем богам. Братьям Соррену и Чжаку и сестре их Сутси. Соррен повелитель призраков, молодой человек с натянутой между рук паутиной, символом тленности всего живого. Чжак, повелитель живых, мужчина в летах с бородой, одетый в зеленый егерский костюм с плащом до пят, поросшим травой и цветами. Их сестра Сутси, красивая молодая девушка с длинными волосами, удерживаемыми золотым обручем, в центре которого красовался открытый третий глаз. Сутси называли Миротворицей, она отвечала за связь между миром мертвых и живых.
   Религия Семьи в сущности была очень миролюбивой и имела древнюю историю. Она существовала на этих землях задолго до образования баронств. Только Орден Храма, созданный фанатиком и философом Джоном Фельтоном, исказил основные постулаты религии. Теперь религия Семьи стала религией смерти и эту веру они пытались насадить в соседних баронствах.
   Прослужив год в гвардии Клемана, командир Волк не стал продлевать контракт и увел свой отряд в новое странствие. Так они оказались далеко от своей родины в княжестве Вестлавт.
   Услышанное, кажется, удовлетворило вербовщика. Он закончил записывать историю Одинцова, отложил перо в сторону, протяженно зевнул и сказал:
   - Хотели, говорите войны да поденежнее. Скоро будет вам работка. Вестлавт готовится к войне с Боркичем. Скоро армия князя выступает. Так что вы вовремя.
   Серега переглянулся с Шустриком. Вот значит какой расклад. Очень и очень любопытно.
   - Вам надлежит быть завтра к полудню в гвардейских казармах. Не придете, это будет расценено, как дезертирство. И вас повесят на первом же суку.
   Вербовщик наклонился над столом, зашарил рукой под столешницей и извлек холщовый мешочек, связанный у горла бечевой. Он кинул его, а Дорин поймал. В мешочке призывно звякало.
   - Ваши подъемные. Можете сегодня погулять. Да и возьмите патент. Здесь все расписано. Отныне вы гвардейцы князя Вестлавта.
   Одинцов принял бумагу, свернул ее и убрал за пазуху. Там надежнее будет.
   Неспешно они покинули вербовочный пункт. Контракт надо отметить в тесном кругу. Удачный сегодня день, что не говори.
  

***

  
   Похоже, говоря, что сегодня удачный день, Серега сам себя и сглазил.
   Вернувшись на постоялый двор "Ячменный колос", Одинцов прошел в трактир, где занял самый просторный стол. Шустрик отправился наверх позвать ребят. Через полчаса все сидели за столом, обильно уставленным едой и напитками, и праздновали заключенный контракт. С этого момента бывшие гладиаторы-рабы стали наемниками. Старая биография стерта, настала пора писать новую. А это уже в их руках. Оживленные радостные лица, бойкой разговор за столом. Каждый лучился радостью. Они знали, что наемничество опасная штука. К тому же предстоит война. Не все выйдут живыми из этого кипятка, но сейчас их это не беспокоило. Главное, что они освободились. К тому же перспектива надрать задницу проклятущему князю Боркичу, всех радовало.
   Одинцов сидел рядом с Айрой и Лехом Шустриком. Предстоял непростой разговор. Надо пристроить Айру, брать ее с собой в казармы нельзя, но и бросать на произвол судьбы тоже. Надо придумать что-то стоящее.
   Серега объяснил задачу Шустрику. Тот покосился на Айру, обвел ее оценивающим взглядом, словно собирался втридорога продать на ближайшем базаре и заявил:
   - Тоже мне проблему нашел. Пока ее на этом постоялом дворе оставим. Заплатишь за комнату вперед на две недели. А я по своим каналам узнаю, не требуется ли девушка в какой-нибудь богатый дом в услужение. И работа честная и деньги будет ей приносить.
   - Знаю я твою честную работу и твои каналы, - с сомнением в голосе произнес Серега. - Наводчицу из нее делать не дам.
   - Обижаешь, чудак-человек. Какая наводчица. Будет горничной. А лучше всего ее пристроить наперсницей к какой-нибудь богатой вдовице. Подумаю я над этим, да людей поспрашиваю.
   - Смотри, головой за это ответишь, если что не так, - пригрозил Серега.
   - Эх, Одинец, не там врага ищешь, - расплылся в улыбке Лех. - Тебе сейчас самое трудное Айре объяснить, что дальше она с тобой не поедет. Вон какими влюбленными глазами смотрит.
   Серега обернулся и взглянул на девушку. И впрямь смотрит как влюбленная кошка. Ох, нелегкая ему работа предстоит. Пока ее уговоришь, сто потов сойдет, да язык сотрешь. Он вздохнул, поднял кружку и отхлебнул пива.
   - Ты окончательно решил, что с нами не пойдешь?
   Шустрик покачал головой.
   - Ну, посуди сам, что мне вору на войне делать? Ничего ценного, да и того и гляди либо болт в лоб получишь, либо голову отсекут.
   - Уверен?
   - Я то уверен, а там посмотрим, как судьба распорядится. Оно ведь как бывает. И вроде все продумано и просчитано, и должно пройти без сучка, без задоринки, а все равно идет все через пень-колоду, просто так наперекосяк. Так что кто знает, как все обернется.
   Внезапно, Серега почувствовал на себе чей-то пристальный тяжелый взгляд. Он обвел взглядом питейный зал. Народу в этот час было мало. Городские часы пробили четыре часа дня. В это время все честные люди еще работали. Только три стола были заняты, не считая их угла. За одним сидела компания деревенщин, которые видно приехали на рынок толи купить что-то, толи продать. А перед отъездом домой решили это дело отметить. За другим восседали двое седовласых мужчин с длинными вислыми усами и чинно пили пиво, неспешно о чем-то беседуя. Третий столик занимали четверо изрядно набравшихся забулдыг самого затрапезного вида. Ни от кого из них не исходило угроз, и все они были сильно заняты друг другом, чтобы на посторонних пялиться.
   Серега помотал головой. Мерещится ему что ли? Но ощущение слежки никуда не пропадало. На всякий случай он передвинул меч к себе на колени, так чтобы удобнее было выхватить его из ножен.
   Одинцов вернулся к разговору с Шустриком, продолжая наблюдать за залом.
   - С Айрой я думаю, справлюсь. А ты чем заниматься собираешься?
   - Есть у меня две хорошие задумки в Краснограде. Если выгорит, то мне надолго хватит. Можно на какое-то время от дел отойти, да пожить в свое удовольствие, - ответил Шустрик.
   Просидели они до самого вечера. Больше Одинцов не чувствовал следящих взглядов на себе. Стало быть либо показалось, либо хвост куда-то исчез. Нагрузились основательно. Уже не хотелось ни есть, да и пиво в горло не лезло.
   Трактир наполнился народом. Ни одного свободного столика. Подавальщицы сновали от одной компании к другой с подносами, груженными мисками, кружками и кувшинами. Слышались громкие голоса спорщиков, задористый смех, чья-то ругань. В общем обыкновенный вечер в кабаке.
   Одинцов клевал носом. Спать хотелось - жуть как. Все темы обсосаны до мельчайших подробностей. А завтра в казармы вливаться в армейскую жизнь.
   Серега поднялся из-за стола, покачнулся на неверных ногах и облокотился на стол. Кажется, пива он все-таки перебрал.
   - С меня на сегодня хватит. Я спать. Да и вы бы расходились. Завтра тяжелый день.
   - Сеймомент, командир. Только вот доедим того барашка, да выпьем еще пару кувшинов, - хохотнул Колин.
   - Не боись, Волк, к утру будем как огурчики, - пообещал Дамир.
   Остальные поддержали его заявление дружным хохотом.
   Серега попытался выбраться из-за стола, когда опять почувствовал чужой пристальный взгляд. Он мгновенно поднял голову и посмотрел. Возле барной стойки стояла женщина в мужском дорожном костюме с очень знакомым лицом. Где-то он ее видел, при чем совершенно недавно. Одинцов нахмурился, пытаясь припомнить. И тут его осенило. Девчонка-стрелок из купеческого каравана, который они недавно грабанули. Бойкая женщина. Она испытующе смотрела на него, и этот взгляд не сулил им ничего хорошего.
   Серега хлопнул по плечу Дорина, привлекая его внимание. Кажется, у них сейчас будут большие проблемы.
   Женщина стояла и спокойно смотрела, ничего не предпринимая. Похоже, что она кого-то ждала. Подойти что ли к ней. Поговорить по душам? Попытаться объясниться. Хотя чего тут объяснишь. Они ее ограбили. А ведь красивая баба. Чернявая, цыганочка, женщина-огонь, кармелита.
   Дорин тоже ее увидел и заметно напрягся.
   - Что делать будем, командир? - спросил он, поднимаясь из-за стола.
   Серега ничего не успел ответить.
   Кармелита дождалась. Она заметно оживилась, обернулась, замахала кому-то рукой. И тут Одинцов увидел. В трактир ворвалось с десяток стражников в блестящих новеньких доспехах. Девчонка тут же показала на их столик и о чем-то горячо зашептала. Можно было не сомневаться, что она им говорила. Командир стражников бросил на них настороженный взгляд, отстранил девушку в сторону и потянул меч из ножен. Тут же все его подчиненные обнажили клинки.
   - Кажется, заварушки не избежать, - громко произнес Дорин.
   Тут и остальные ребята заметили новую угрозу. Повскакивали. Полетели случайно сброшенные миски и кружки на пол. Стражники устремились к их столу. Бойцы не стали ждать, пока им предъявят обвинения, зачитают права и повяжут. Хорст и Вихрь вспрыгнули на стол, выхватили мечи и первыми бросились на стражников. За ними последовали все остальные.
   Им всем было что терять. Перед ними открылась уже новая жизнь, а тут такой привет из прошлого.
   - Одинец, останови их. Что они делают? - крикнул Шустрик.
   Какой там остановить. Столкнулись мечи. Зазвенела сталь. Ребята схлестнулись со стражниками. Серега не мог оставаться в стороне, когда его бойцы сражаются, и бросился к командиру стражи, который рубился с Бобром. По пути на него навалились двое, затормозив движение.
   "Удар. Удар. Еще удар. И вот..." - промелькнула в голове мысль.
   Стражники совсем мальчишки. Таких и убивать жалко. А ведь как все хорошо начиналось. Неужели, теперь все пойдет прахом.
   Серега отражал удары слуг закона, не спешил атаковать. Ждал пока они разозлятся и допустят ошибку. И случилось. Один замешкался с ударом, видно устал. Одинцов прыгнул вперед, оказался у него за спиной, прикрывшись от второго стражника, и со всей мощи заехал мечом по голове, в последнюю минуту развернув его плашмя. Мальчишка качнулся и рухнул на пол, громко звякнув доспехами. Серега оказался лицом к лицу со вторым стражником. В его глазах появился испуг, видно решил, что его кореш помер. Привыкли по кабакам пьянчуг строить, а с реальным противником ни разу в жизни не сталкивались. Одинцов рубанул сверху. Несильно, в последний момент придержав удар. Стражник парировал его и ударил в ответ. Серега отклонил удар, сделал длинный шаг и сблизился с противником. Мощный удар рукоятью меча по челюсти. Стражник звякнул зубами, а в глазах появилось удивление. Он не мог поверить, что проиграл этот поединок. Серега перекинул меч в левую руку и ударил правой мальчишку в челюсть. Голова его дернулась, ноги подкосились, и он завалился на спину, выронив меч.
   "Тоже мне вояка" - усмехнулся Одинцов и перепрыгнул поверженное тело.
   Краем глаза он заметил, как к нему метнулся Лех Шустрик и попытался ухватить его за плечо. Серега стряхнул его руку. В горячке боя чуть было не двинул ему в зубы.
   - Что вы творите? Немедленно останови бой. Вы теперь наемники, стало быть, за старые грехи ответственности не несете, - крикнул Лех.
   Слова Шустрика остановили Сергея.
   - Ты в этом уверен? - переспросил он.
   - Точно, говорю тебе.
   Одинцов обвел взглядом зал. Бой шел с переменным успехом. Клиенты трактира жались по стенам, боясь попасть под случайный удар. Столы перевернуты, посуда разбита. А на мокром и скользком от мясного жира полу сражались ребята с нежелающими уступать стражниками. И как прикажете остановить эту бучу.
   Хорошая идея пришла в голову.
   Серега выхватил из-за пазухи револьвер и дал два выстрела в потолок. Неожиданный грохот отвлек и стражников и ребят, и бой прекратился.
   - Извольте объяснить, что здесь происходит! - потребовал Одинцов, обращаясь к командиру стражников. Кираса у него была изрядно помята, в челюсти не хватало передних зубов, нос расквашен, он выглядел очень злым и воинственным.
   - Прекратите сопротивление и следуйте за нами. Вы арестованы, - заявил он.
   - По какому обвинению?
   - В разбое. Несколько дней назад вы ограбили караван купца Ростима. У нас есть свидетель.
   Серега презрительно скривился:
   - Хлузд шарнирный, ты как смеешь такое говорить?! Мы княжеские гвардейцы. А ты что за клевету на нас наводишь?
   Командир стражников заметно сник.
   - Документ покажи! - потребовал он.
   Одинцов достал из-за пазухи патент и протянул его стражнику. Командир взял бумагу, развернул, пробежал глазами.
   - Вы все гвардейцы? - спросил он.
   Серега посмотрел на Леха Шустрика. Кажется, придется ему все-таки в наемники податься, а то повяжут в одиночку за разбой.
   - Все, - твердо сказал Одинцов.
   - Ошибочка вышла, - произнес командир, возвращая документ. - Уходим.
   Стражники потянулись на выход. Здоровые поддерживали раненых. Последним из трактира ушел командир.
   Одинцов посмотрел по сторонам, пытаясь найти Кармелиту, но ее нигде не было.
   - Я бы сейчас не отказался от прожаренного окорока. Жрать очень хочется, - заявил Бобер.
   Ребята расхохотались. Одинцов не удержался и тоже рассмеялся.
  
  
Оценка: 4.48*55  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"