 |
Завет
Когда судьба ударит больно,
Размазав губы об эмаль зубов,
Не ной. Живи. Дыши.
Ведь боль же - это чувство,
Средь них найдется, мне поверь,
Не только лишь любовь.
Да, мертвым все равно,
Но в бездне равнодушия
Плоть покорилась червям,
Засохла без воды.
Не ной. Живи. Дыши.
Ведь боль же не навечно,
Еще сорвешь награду
Бальзамом для души.
Катерина Замякина , воспитанница интерната "Квайран"
Сезон Синей Квенг-Ло
Гений Фредди Меркьюри заставлял архитекторов уже более трех веков усиливать крепления трибун, поскольку сила резонанса - весьма разрушительная штука. Пентаграон Алесты на Варуне нес в основаниях зрительских мест антигравитационные компенсаторы, но даже с ними сто тысяч пар ног и рук, исполнявших одновременно "два притопа и прихлоп", вызывали дрожь соизмеримую той, что обрушивается на гору во время схода лавины. "Гррумм-гррумм-хщщ, гррумм-гррумм-хщщ" и одновременный пронзительный гитарный риф, воспроизводимый пятнадцатиметровой стеной динамиков, заставляли замирать душу в ожидании чего-то грандиозного. Низкочастотные вибрации сотрясали пол, стены, конструкции, зудом ощущались в соприкасающихся с ними частях тела, отзывались в животе равномерной пульсацией. Кровь бежала по венам, согласуясь с магическим ритмом, волосы вставали дыбом, кожа шершавилась мурашками.
Катерине было не до того. За последние два часа ей сделали промывание желудка, кишечника и носоглотки с последующим дотошным "техосмотром", размяли каждую мышцу, вкололи серию "ракетотопливных" коктейлей, натерли кожу пахучим маслом из семян джагвы, облачили в пластиковые доспехи и прогнали через круговую тренировку - до прихода секундантов. Сейчас она приплясывала, не в силах оставаться на месте: тело было невероятно легким, энергия била ключом. Все, что творилось в пятиугольной чаше пентаграона, казалось мелким, несущественным, медлительным. Катерина была подобна взведенной пружине, поставленной на предохранитель
Но - только тронь...
В воздухе над трибунами стали появляться цветные всполохи голографических абстрактных фигур: уловители впитывали рассеянное над ареной зрительское возбуждение и передавали его на пространственные проекторы. Яркие мачтовые софиты резко погасли, только вспышки голограмм высвечивали каскадами расположенных людей. Теперь зрителям предстояло освещать зал собственными эмоциями. В стробоскопическом мелькании дружное "гррумм-гррумм-хщщ" начало разбавляться восторженными визгами, свистом, возгласами, но ритм поддержали гулкие барабаны, и от колонок пошел ветер оглушающих звуковых волн. "Бамм-бамм-данс, бамм-бамм-данс, бамм-бамм-данс" - вколачивалось в барабанные перепонки. Каждый удар сопровождался всполохами светящегося воздуха, пентаграон казался гигантским живым существом: пульсирующим, грохочущим, жаждущим.
Катерина прикрыла глаза - окружающая действительность напомнила о событиях прошлого. Вспышки аварийных огней, перекошенные лица, крики, взрывы, удары мелких метеоритов в обшивку: пронзающих ее, с шипением проносящихся через отсеки и через все находящееся внутри.
"Бамм-бамм-данс, бамм-бамм-данс..."
"Катька! В шлюпку!"
"Гррумм-гррумм-хщщ..."
Бок матери взрывается веером брызг крови, плоти, костей...
"А-а-а!" - орет с трибуны возбужденная ритмом и светопреставлением фанатка.
"А-а-а!" - орет Катька, пока ускорение спасательной капсулы не превращает ее крик в хрип. Как она выбралась из пылевого потока? Как ее нашли среди обломков? Чудо - сказали бы на Святыни. Судьба - сказали на Варуне. А сама Катерина ничего не говорила, все слова выплакала в капсульном гробу. Слова, правда, вернулись - чуть позже, в детском доме, дерзкие и злые. Слезы - нет: видимо, закончились.
Шмяк! - щедрым хлопком ладони наставница Зарга прилепила к шее Катерины пластырь гарнитуры. "Не спать!" - раздался в голове ухающий басовыми нотками голос. Катя обернулась к тренеру и улыбнулась: "Глаза берегу..." Зарга лишь дернула щекой, а затем принялась колотить подопечную по спине, по груди. Тычок в спину и команда: "Соберись!" Тычок в грудь: "Расслабься!" Спина, грудь, соберись, расслабься...
"Так - подумала Катя, - пора входить в мультирежим". Где-то внутри себя нашла незримую нить, потянула за нее, и сознание отодвинулось от реальности, как оператор от компьютерного монитора. Теперь действительность хоть и поблекла в звуках и красках, но стала многомерной. Вот экран с ареной пульсирующего ритмом пентаграона, рядом - другой экран, с картинками из прошлого, уже обрывистыми, но с возможностью пролистывания. Чем-то мультирежим напоминал Катюхе состояние дежавю: было в трансе нечто фатально-могущественное. Удержаться в "мультике", правда, удавалось не более сорока-пятидесяти минут, далее мозг начинал протестовать, да и поддерживать состояние стоило определенных ухищрений. Для Катерины таковой являлась мантра-заклинание "зигзагсимсимданутобози", повторяемое про себя по кругу без пауз с упорством ди-джейского репитера. Что применяли другие спортсменки, Катя лишь догадывалась - ментальные практики для всех индивидуальны.
- Как настроение? - раздался в голове бас Зарги.
- Норма! - ответила Катя.
- Волнение? - на этот раз голос подала Морозная Найна, вторая наставница.
- Норма!
- Плохо, дрючили тебя мало! Еще раз - как настроение?
- Ррр!
- Волнение?
- Не дождетесь!
- Что нас ждет в будущем?
- Жизнь!
- Вымученная?
- Зведнанутая!
- Попрыгай!
- Выше?
- Шире, тля, шире!
- Помечтай!
- Сто сорок восемь умножить на семьдесят шесть.
- Одиннадцать тысяч с чем-то там.
- Кто предпоследний адмирал космофлота Варуны?
- Точно не Адама!
Найна довольно кивнула - важна не столько точность ответов, сколько скорость реакции и близость к правильности, злобный юморок, а также решимость. Она еще продолжит "накачку" подопечной, но сейчас заработала пиротехника - так, словно арену бомбили.
Именно Найна нашла Катерину среди воспитанников детского дома.
- Только в интернатах можно обнаружить стоящих бойцов с шустрыми мозгами и волей к победе, - призналась она корреспондентам в начале сезона. Там два сорта ребятни: одни надломленные, другие собранные и решившие стать в жизни победителями. Моя задача - распознать. Но когда я услышала славянский голосок, с толком и расстановкой объясняющий окружающим, по каким следует идти адресам, то поняла, что слышу будущую чемпионку. Да, пришелица, но сей факт заставит наших варунских коров шевелить задами. Что с того, что зрители будут ее недолюбливать - пентаграону нужен антигерой. Вы ее будете ненавидеть и восхищаться одновременно, потому что всех нынешних фавориток Катерина порвет.
У Зарги интервью тоже брали, но в эфир не пустили. Угрюмая наставница с переломанными ногами и переломанной судьбой на вопросы предпочитала не отвечать, а когда соизволяла, то делала это с таким количеством ругани, что львиная доля эфирного времени уходила на глушение нецензурщины.
Взрывы смолкли - что ярко горит, то быстро угасает. Смолкли и барабаны с гитарой, остался лишь зрительский аккомпанемент. На сей раз дружный "гррумм-гррумм-хщщ" казался тишиной - все познается в сравнении. И в этой относительной тишине разразился кристально чистый вокал дивы Ковенты Сибаты, выводящей на староанглийском:
Дружок, ты такой парень крутой,
А мне по силам весь мир подмять.
Рожа в крови,
Но тебе плевать!
Знамя мое будет ветер хлестать!
Мы потрясем вас всех!
А на следующем такте весь пентаграон, в сотню тысяч возбужденных глоток, грянул: "Мы потрясем, мы потрясем вас всех!!!" И снова пронзительное соло Сибасты, усиленное стеной динамиков: "Мы потрясем вас всех!", и снова топающий и хлопающий хор. Катя тоже, одними губами, прошептала "We will rock you...".
- Хорош поэзию давить, - от Морозной Найны ничто не могло ускользнуть. - Кто это "мы"? Ты, девочка, только ты! Нет никого, только фря какая-то стоит на пути. Пойдешь сейчас и возьмешь свой приз, а нам с Заргой сыпанешь малек славы.
- Обломитесь от натуги!
- С удовольствием! - расплылась в улыбке Найна. Зарга, удивительное дело, впервые за месяц оскалилась: то ли шутка оказалась к месту, то ли боевое настроение передалось.
Арена наполнилась светом. Звуковая стена выдала первые такты "Голосов" - гимна Зервены Зари, прошлогодней победительницы чемпионата. В проход выбежал строй обнаженных по пояс мужчин со светящимися скипетрами в руках.
- О, самцы с фаллическими палками прибежали! - Найна сочилась сарказмом - Победишь - выберешь, но для начала надо стать примой. Решай проблемы по мере их поступления, все прочее отметай: не думай о призовом "мясе", не думай о противнице - думай о том, что сейчас Заря скажет пламенную речь - и ты выйдешь блистать. Настал звездный час! Кто ты была? Никто! Так, фигня случайно спасенная. Какое будущее тебя ждало? Гнить на фабрике, в офисе или кишках космических лоханок. Наделать кредитов, жить в долг. Завести последнюю модель вибратора да копить на осеменение. А может, Катерина, ты в варунскую армию мечтаешь попасть? Отдавать честь, так и не найдя мужика? Смотри, смотри - вот чемпионка! Ее выносят на руках, она повелевает толпой! Соберись, ты уже в финале! Твое имя у планеты на устах, тебе завидуют и восхищаются. Здесь и сейчас наступает звездный час...
Катерина смотрела. Двухметрового роста самец с татуированным именем чемпионки на спине выносил чемпионку на арену. Зрители неистовствовали - скандировали два слога "за" и "ря", свистели, топали ногами, дули в дудки, подбрасывали в мерцающий воздух предметы. А на устах Зервены царила ослепительная улыбка, до гигантских размеров увеличенная голографическими проекциями.
Год назад Катерина видела матч и запомнила перекошенную физиономию Зари, плюющуюся в соперницу кровью. Зверь! А сейчас: "Я счастлива, неудачники! Смотрите, я не играю в лотерею - я выгрызла победу, руками, ногами, мозгами - и наслаждаюсь. Где сломанный нос, где выбитые зубы? Я - на вершине мира!" Катерина неожиданно поняла, что завидует, но того Морозная и добивалась. Зависть была не обреченная, а предвкушающая: Найна не обманула в интернате, протащила на самый верх, осталось сделать последний шаг.
Нынешняя прима спрыгнула с рук призового самца на упругий настил арены и, воздев руки, пошла по кругу, пританцовывая в такт собственному гимну. Толпа ее любила, боготворила, обожала, а она, в свою очередь, любила толпу. Купаться в эманациях повышенного внимания ей оставалось недолго, до последних строчек песни, и Заря жадно пила последнюю минуту пика славы. Хотя имя победительницы вписывается в анналы истории, молодые решительные конкурентки готовы занять место на Олимпе. Отныне к ним будет приковано внимание, Заря останется воспоминанием.
Гимн закончился шумными аплодисментами, настала пора брать слово. Зервена жестами попросила тишины, и толпа фанатов начала успокаиваться, смиряясь перед ней с урчанием дрессированного хищника.
- Я люблю вас! - воскликнула Заря, и замершая было толпа вновь взревела.
- Хорош тянуть! - проворчала Найна.
- Я люблю вас! - продолжала играть с трибунами чемпионка.
Следующую реплику ввернула Зарга - грубую и оскорбительную, как удар ржавым кривым гвоздем. Катерина засмеялась.
- Я люблю вас всех, таких разных, но близких мне по духу! - наконец начала речь Зервена. - Будь проклята война, что отняла у нас мужчин! Благословен будь чесскикинг, торжество ума, силы, воли, хитрости, коварства и величия! Здесь, на этой арене, сходятся лучшие из лучших, но побеждает всегда лишь одна. Самая достойная выберет себе мужа, продолжит род естественным путем! Другой достанется почет и уважение, но не главный приз. А он, поверьте мне, стоит того, чтобы за него бороться!
Заря вскинула руку со сжатым кулаком вверх, и толпа зашлась оглушающими криками. На арену вынесли надрывающегося в плаче обнаженного младенца. Голографии рассыпались мозаикой: довольная улыбка Зервены, блестящие от масла мускулы призового самца, дрожащие в судорогах плача ручки младенца.
- Это мои мальчики! - закричала хвастливо Заря. Сборище варунских болельщиц шумело - должно быть захлебывалось завистью, но общественные приличия не давали накинуться на чемпионку и выцарапать ей глаза.
- Да подавись ты... - настала очередь Катерины на мнение. Найна похлопала воспитанницу по плечу, Зарга - по заднице.
- В этот замечательный вечер на помосте сойдутся достойные соперницы! - наконец перешла к объявлению прима. - Имею честь пригласить первую участницу финала! Повелительница снежных коней, вихрь острот и разящих локтей, стремительная и беспощадная, коренная алестянка - обожаемая горожанами, обласканная публикой, но жаждущая мужчин... Встречайте! Лари Сэнга, "Белая Королева"!
Взвыли трубы, им вторили трибуны. Рассыпалась барабанная дробь, вспышки блицей вторили ей. "Мы салютуем тебе", - начался гимн Сэнги, и в одном из проходов показалась команда "белых". Лари торжественно и пружинисто вышагивала впереди: было заметно, что ей не терпелось оказаться в схватке, но ритуал начала игры обязывал к степенности. Фанатки бросали под ноги Лари цветы, подбадривали дружным кличем "Йо-хо!, но их фаворитка не обращала внимания на знаки признания. Лицо Сэнги застыло в жуткой скалящейся маске, а глаза смотрели только перед собой.
В Катерине шевельнулось мимолетное сочувствие - она понимала соперницу как никто другой. Сочувствие шевельнулось - и было жестоко подавлено: не хватало ему еще всплыть во время гейма!
- Черными сегодня повелевает та, от чьей поступи содрогаются многие сердца. Неистовая, непредсказуемая, с разумом, до микронной остроты отточенным тренировками, чума на головы соперниц... Катерина "Гардэ"! Встречайте!
Та-да-да!
Где-то в горле встал и не желал никуда двигаться колючий горький комок, дыхание перехватило. Найна прошипела: "Пошла моча по трубам...". Зарга сунула под нос Катерине тампон со "штырем" - смесью раствора аммиака с кокаином. Катька дернула головой и вывалилась на мгновение из "мультика": в мозгу взорвались петарды, слезы брызнули из глаз.
- Давай-давай, пошла-пошла! - Морозная неумолимо толкала в спину, и Катерина сделала свой первый шаг по проходу.
"Зигзагсимсимданутобозизигзагсимсимданутобозизигзагсимсим..."
В голове все снова улеглось по полочкам, вернулось хладнокровие, а улыбка... Катерина, глянув на голограммы, чуть не расхохоталась - копия Сэнги.
Судья, плотно сбитая толстуха в обтягивающем алом костюме, не разделяла энтузиазма соискательниц на призовые места. Насупленные брови, плотно сжатые губы...
- С правилами ознакомлены?
Глупый вопрос. Хочется сказать: "А то нет - так вышли, выпендриваться!" Но, возможно, и были случаи, кто знает? Хотя... Можно ли играть в шахматы, не зная правил? Тем более в шахматы, где нет времени на вальяжные размышления - соперница норовит дух выбить. Но обе претендентки кивнули: юридическая сторона вопроса - дело святое.
- Самочувствие позволяет вести поединок? Жалобы на организационные вопросы имеются? Гарнитуры работают? Изображение игрового поля подается на сетчатку?
У Сэнги медового цвета глаза. Катя только сейчас получила возможность внимательно их рассмотреть, поскольку они стоят друг напротив друга и беззастенчиво пялятся, каждый в зрачок противника. "Не дождешься, не отвернусь, не дрогну, не моргну..." - говорит каждая про себя, плотнее сжимая челюсти да кивая на вопросы судьи.
- Напоминаю: захваты не производить, не употреблять официально запрещенную лексику, на судейский свисток реагировать в течение двух секунд. За несоблюдение начисляются штрафные баллы, апелляции не подлежит. Все ясно? Хорошо.
Кулаки соперниц, в боевых перчатках, слегка касаются друг друга.
- Готовы?
Готова ли Катерина? К тому, к чему готовилась несколько лет? Давайте уж скорее перейдем к сути дела. Черно-белая доска с фигурами полупрозрачно видна ей через хрусталик левого глаза, но в "мультике" находится более четкая проекция. Фигуры расставлены, включая находящуюся на ринге Лари, таймер застыл нолями.
Поднята судейская рука, взвыла сирена. Пришло время дебюта.
- Ой, и кто это стоит, вся такая серьезная? - начинает партию Лари Сэнга. В пентаграоне бушуют страсти, но гарнитуры улавливают малейший чих участницы соревнований и передают на усилители - Ой, и кому это надо дупло прочистить, чтобы морщинки разгладились? Да гляньте, это же Гардэ приперлась - вся такая в черном... Испачкаться боишься, нищебродка?
Мелькают на табло три балла, присуждаемые "белым" - словесные уколы учитываются не хуже ударов кулаками. На каждый шахматный ход компьютер отводит случайное время, его соперница не видит, но та, что обладает ходом, обычно тянет... Впрочем, есть разные стратегии.
- Конечно, боюсь - кровь алестянок плохо отстирывается, а морда от лоска бабахает не хуже арбуза со взрывчаткой! - парирует Катерина, и стадион взрывается негодованием. Это хорошо - баллы перемножаются от реакции зрителей. Двадцать очков черным.
Лари решает отыграть инициативу и парой прыжков сближается с черной соперницей, нанося серию стремительных прямых ударов руками, при этом рычит "е2-е4". Жесткий блок, скользящий блок, бегущий к нулю таймер ответного хода, "е7-е5", уход с линии атаки в партер с нижней прямой подсечкой... Лари падает на настил, судья показывает разойтись... Короткая передышка. А затем вновь ходы, фигуры движутся - "Kg1-f3", "Kg8-f6", "d7-d6"... И руки-ноги одновременно с ними: уракен, прямой цуки, маваси, джинг, маэгери проходит, кровь летит брызгами... Слова скрещиваются, добавляя очки: "Ха, дичь покарябанная, зевло прикрой - целее бивни будут!" - "Перед плевком дерьма в рот набери, а то слюны не наскребешь!" - "Сручка упсом!" - "Червя сивая!". Эфир гудит от тренерских комментариев: Найна оценивает шахматную позицию, дает наставления физиологического характера, отслеживая медицинскую телеметрию; Зарга ругается безостановочно, перемежая космопортовое арго боевыми рекомендациями. Все смешалось в голове Катерины, смешалось и рассредоточилось "мультиком". "Зигзагсимсимданутобозизигзаг..."
Внезапно зрение выхватывает округлившиеся глаза одного из молодых призовых самцов - видимо, тот впервые так близко от жара арены. "Это, мальчик, чесскикинг... Шахматы, где думать надо очень быстро, лучшая забава и тренировка пилотов-истребителей".
Сколько времени прошло? Сколько его поместилось в мелькании огней, колыхании трибун пентаграона, ударов, ответов, ходов?..
Катерина сидит на полу раздевалки и тупо смотрит на разноцветные резиновые коврики. Руки плетьми покоятся на коленях, по пальцу бежит кровь и капает вниз. Кап, кап... Психологи называют подобный ступор незатейливым термином "отходняк". Нет, на самом деле что-то типа ремиссивной стрессовой реакции, но отходняк - понятнее. Сколько времени прошло?
Над Катериной склоняется Найна.
- Ну, все, девочка моя, все... Ты молодец. Ты на вершине...
Рука Найны нежно касается головы Катерины, и та неожиданно обхватывает наставницу, всем телом прижимаясь к фирменной куртке. Новую приму бьет дрожь, из горла рвутся завывания, а слезы, много лет копившиеся внутри, катятся и катятся по щекам.
- Поплачь, малыш, теперь можно, - шепчет Найна.
- Ох, мамочки, какая же я дура, - через рыдания разбирает Морозная слова подопечной.
Межвременье
Вечность длится лишь секунду,
Но растянутой на годы,
На столетия, на эры,
Бесконечной полосой.
Нет коробки передачи:
Ни прибавить, ни вернуться,
Только складывать мгновенья
В памяти большой рюкзак.
И считать, расставив вехи,
Сколько было, сколько будет.
И гадать - какая участь
Уготована судьбой?
Вечность замерла на месте.
Не успеешь оглянуться,
Как ребенок возвратится
В лоно матери-земли.
Поспеши неторопливо
Вслед за тонкой, быстрой стрелкой,
За луной, в тень уходящей,
Пролистав десяток лет.
Вечность длится лишь секунду,
Лишь секунду длится вечность...
Вечной паузой измучен,
Ты скажи скорее "два"!
Катерина Замякина, посвящение наставнице.
Сезон Золотой Даины
"... Отведайте и вы новый "Фрутто Макдарлин", всего за семьдесят девять кредитов! Макдональдс - оригинален во всех отношениях! Официальный спонсор Больших Игр на Варуне".
- А мы возвращаемся на большую спортивную арену пентаграона Алесты. С вами Кайна Риана, на часах пятьдесят шесть часов восемьдесят восемь минут по юго-западному времени. Остается совсем недолго ждать начала уникального поединка между действующей примой этого сезона Дайоной Кори и экс-чемпионкой Катериной Гардэ. У меня в комментаторской кабине прима сезона Фиолетовой Гейры Зервена Заря. Долголетия детям!
- Доброго всем вечера.
- Зервена, вы встречались на ринге с Катериной Гардэ?
- Не в поединке. Я объявляла начало матча и присутствовала при награждении.
- Это было десять лет назад?
- Да, если мне память не изменяет.
- Лукавите - об этом говорят все каналы спортивных новостей. В истории чесскикинга это первый случай, когда чемпионка возвращается на ринг после такого долгого перерыва. Как вы думаете, чем вызвано подобное решение со стороны Гардэ?
- Не могу сказать точно, мы не столь близко знакомы...
- Но ведь есть же у вас какая-то спортивная общность, если вы понимаете, о чем я говорю. Вы можете представить себя на ее месте, чем я, к примеру...
- Да, наверное, хотя Катерина - человек иной культуры.
- Ну, не знаю. Да, Гардэ славянка по происхождению, очутилась в юном возрасте на Варуне после трагической гибели космического транспорта. Кстати, вы знаете, что она единственная выжила в той ужасной катастрофе?
- Да. Мы называли ее баловнем судьбы...
- К тому же, несколько лет назад, когда мирный договор между планетами Федерации и Союза был подписан, Гардэ летала на Святынь... В прессе ее нарекли Спортивным голубем мира. И вот, "Голубь" вернулся обратно. Катерина считает себя варункой, она почетный член муниципалитета Керии. Зачем человеку, у которого все есть: и голоса избирателей, и почитание фанатов, - возвращаться в большой спорт?
- Я говорила о культуре, поскольку на Святыни принято чествовать умерших боевых товарищей тризной, во время которой исполняется ритуальный поединок. А в прошлом сезоне ушла из жизни наставница Гардэ, Найна Киери. Ее все знали по прозвищу "Морозная"... Говорят, что Катерина и Найна были близки.
- Да, но сейчас будет далеко не ритуальный поединок! Кори - грозный соперник, а разница в подготовке, возрасте... Вы же знаете, что на ринге важно любое преимущество, в том числе и выносливость! Выигрывают, конечно, по очкам, но сколько будет длиться партия - никому заранее не известно.
- Согласна. Может быть, повлияла не только эта трагедия. У Катерины врачи выявили бесплодие - она не может зачать. У нее было три мужа, со всеми она разорвала контракты... Может быть приз - просто лишнее доказательство, что она еще может завоевать мужчину своим упорством, умом, силой, а не славой и деньгами?
- Ох, хорошо быть чемпионкой! Мужей меняете, тогда как обычные женщины копят на осеменение... Когда же ученые наконец найдут средство от генетических мутаций: десять мужчин на тысячу женщин - это слишком мало.
- Я не считаю чужие девиденды... Выходите на ринг...
- Нет, я не к тому... Зачем отнимать приз у здоровой молодой примы? Да и вообще, сколько продержится Гардэ против Кори?
- Не стоит недооценивать Катерину...
- Согласна, матч покажет. Хотя я сейчас смотрю на рейтинги ставок... В ветеранку не верят - шесть к одному на победу Кори!
- Я поставила на Гардэ. Она любит жизнь и готова за нее бороться. Знаете, мне кажется, что, оказавшись по ту сторону вершины славы, Катерина перестала ощущать вкус жизни. Мне самой часто снится напряжение борьбы, я скучаю по ощущению преддверия схватки, по той энергетике, которой питают спортсмена фанаты. Со временем забываешь о годах тренировок, не помнишь саму схватку, но ощущение эйфории от ожидания остается.
"Гррумм-гррумм-хщщ, гррумм-гррумм-хщщ..."
- О, Зервена, вы слышите, а? Слышите? Дрожь передается даже сюда!
- Знаете, Кайна, я сейчас завидую немного Катерине. Хочу пожелать ей удачи!
- Мы вместе со зрителями присоединяемся к пожеланиям и переносим внимание на пятиугольник ринга...
- Вон, пршивые твари, драть вас всех метровым карданом! Пшли вон! - Зарга была неприступна. Толпа журналистов и болельщиков, у которых нашлись пропуска, сгрудились возле дверей раздевалки, пытаясь увидеть, поговорить, дотронуться до живой легенды. Экс-чемпионка стала неожиданно для всех двукратной победительницей пентаграона! Но суровая Зарга была неумолима: "Вон!!!"
- Мисстрессы, дамы, будет пресс-конференция, будет официальное заявление... Дайте отдохнуть победительнице! - пытались усовестить собравшихся представители спорткомитета.
А в раздевалке по полу каталась, исходя гомерическим хохотом, новая прима, вернувшаяся на Олимп.
- Ох, мамочки мои, хватайте и держите меня, ща уссусь... - с трудом можно было разобрать сквозь волны смеха.- Ох, Катька, ну ты и дура!
Последок
Я в качестве залога оставлю дуру-жизнь,
Пока она ценна для вас - возможно ли забвение?
Катерина "Гардэ" Замякина - гроссмайстер чесскикинга, прима четырех сезонов Больших Игр Варуны, почетный член клуба "Современная поэзия", меценат, почетный член Лиги Спортивных Состязаний, наставник батальной словесности, попечитель детских интернатов.
От благодарных сыновей и дочерей:
"Мама, мы любим тебя и помним всегда!
Знаем, твой дух не уподобится праху, поскольку покой не для тебя!
И не ругайся, здесь не могила, а пьедестал - люди поклониться пришли..."
|  |
