Обрыв

Зачем печалится обрыв
Склонив тяжелый лоб над морем?
В его окаменевшем взоре
Застыл отчаянья порыв.
Его подножье точат волны,
Они беспечны и свободны,
И дразнят хмурую кручину.
А он и сам бы рад - в пучину.
Да крепко держит материк,
На волю отпускать не хочет.
Вот почему обрыв поник.
...А волны все - подножье точат...
Пройдут приливы и отливы,
И бросится обрыв с обрыва.
Ему взирая вслед, другой
Обрыв склонится над водой.


Спины
Нет, одиночество не стены,
    Не тишина, не кислый сплин,
    Не перерезанные вены,
    А - спины... миллиарды спин...
    
    Когда на стон, на вой, на вопль
    Жильцы провинций и столиц
    Вдруг обернутся - ты умолкнешь,
    Увидев спины вместо лиц.
    
    В альбоме старом смотришь фото,
    И вспоминаешь имена,
    Но с губ слетает только шепот:
    - Спина... Спина... Спина... Спина...
    
    Так тесно, что не протолкнуться
    Мне в одиночестве моем -
    Кольцо сжимая, спины гнутся,
    Грудь выгибая колесом.

Тамтам

Среди знакомых и случайных лиц,
Серьезных, улыбающихся, грустных,
Как много вижу я самоубийц.
Себя убивших. Без себя живущих.

На них печать, как трупное пятно,
Настырно выступает сквозь румянец.
Но главный, этих мертвецов, симптом -
Безумный, дикий, ритуальный танец.

Гремит тамтам, они сошлись толпой,
То вскинут руки и присядут вместе,
То бьют о землю голою стопой
И, как волчки, вращаются на месте.

Тамтам гремит
И не умолкнет,
И слышен ритм
Живым и мертвым.

Тамтам толпы, тамтам ее традиций,
В экстазе корчатся самоубийцы.
И если в сердце примешь эти звуки -
Сам на себя, и ты, наложишь руки.

Катарсис

Тот бег. Зачем он был мне нужен?
Позвало что тогда меня,
За дверь, под снегопад и в стужу,
В конце декабрьского дня?

Меня разглядывали лица
Из отражений трех зеркал.
Я думал: "Надо бы побриться...
Седею... Прыщик... Исхудал..."

Я ужин разогрел, разделся,
Взял книгу с полки почитать.
Но, что-то покачнулось в сердце,
Позвало что-то прочь бежать.

Оно меня подговорило,
Как арестанта на побег,
Бежать, пока остались силы,
Бежать, как на свободу, в снег.

И я бежал. По тротуарам,
К Неве, через Дворцовый мост.
Я выбежал на Невский старый
И растянулся во весь рост.

Упал на лед. Ловил снежинки
Ресницами опухших век.
"Вот так и жить бы... Так и жить бы..." -
Пульсировало в голове -

"Навстречу пуху подниматься...
И падать, падать в небеса..."
Лежал в бреду. Зубами клацал.
Услышал чьи-то голоса.

"Напился что ли?", "Обкололся!"
"Вам плохо?", "Может вам помочь?"
"Не загораживайте солнце." -
Сказал я, несмотря на ночь,

И встал. От снега отряхнулся.
Поймал маршрутку, и домой
Я, как в сознание, вернулся.
Вернулся, но уже иной.

Я сел, невыносимым грузом,
На выдержавший табурет.
Отполированные пуза
Кастрюль, стоявших на плите,

Похабно корчили гримасы.
Душило, запахом котлет.
А я шептал: "Я спасся, спасся...
Я снова жив...Былого нет..."


***

Брошу в лужу ключи,
И, устало, в ночи,
Побреду по проспектам и скверам.
Я б хотел по Руси -
Чтоб свободы вкусить.
Босиком! Но не выдержат нервы.

В корень я городской
И трубы заводской
Не заменят мне сосны и ели.
Да, люблю широту.
Да, люблю красоту.
Да люблю соловьиные трели.

Но мне как-то родней
Теснота площадей
И обшарпанность старых фасадов.
Водосточной трубы
Звуки пусть и грубы,
Но ноктюрны выходят, что надо!

"Эх! Бескрайняя Русь!"
Крикну я, и споткнусь,
На углу Бухарестской и Славы.
В корень я городской.
Мне не нужен ни конь,
Ни поля, ни луга, ни дубравы.

*** 

И мы бежали с корабля.
Не то, чтоб первыми, но все же...
Бежали голову сломя,
Почти как первые, но позже.

И мы пускали локти в ход,
Не то, чтоб грубо, но усердно.
Не для того, чтоб рос доход,
А для того, чтоб жить не бедно.

И нам по струнке, довелось,
Стоять перед сидящим в кресле.
Не то, чтоб дорожили местом,
А просто, так уж повелось.

И мы родство не признавали,
Не то, чтоб близкое родство.
А то, что ниже нас по званью,
Пусть даже сходство на лицо.

И мы кричали: "Бей подонка!"
Не то, чтоб был он нам знаком,
Но говорят, он съел ребенка,
Став в полнолуние волком.

Да, что там, вобщем, говорить,
Мы, откровенно, не герои.
Мы наш, мы новый мир построим
И будем в нем, как прежде жить.

*** 
Ах, отстаньте березы!
Что вы в душу лезете?!
Я сегодня тверезый,
Мне не до поэзии.
Да и ты, в облака
Облаченная синь -
Не валяй дурака,
Мое сердце покинь.
Я хочу жить иначе,
Я хочу жить, как все...
Что ж ты, брат, одуванчик,
Рано так полысел?

***
Бывают дни... Да! Еще как бывают!
Их за моей спиной - десяток тыщ.
А вспомнить... Три десятка набегает...
Вот думай сам - длинна, кратка ли жизнь.
Бывают дни... Но уступив закату,
Они уходят, раз и навсегда.
И вносим мы свою дневную плату...
И завтра не наступит никогда...
Бывают дни... Но ничего не ново
Под потолком, под солнцем, под луной.
Бывают дни... Бывают - не то слово.
Проносятся, с ночами заодно.