"В подъезде пахло мочой и сыростью. Киллер недовольно поморщил нос и встал поближе к окну, надеясь глотнуть из щели морозного воздуха. Как может человек, имеющий приличное состояние, жить в такой мерзости? Впрочем, недолго ему осталось.
Скрипнули тормоза. У подъезда остановилась потрепанная "toyota", хлопнула дверца, появился объект. "Даже на охране, блин, экономит," - раздраженно подумал киллер, поглаживая рукоять "Марголина".
Клиент вошел в подъезд, пощелкал выключателем, безрезультатно, выругался и зашагал наверх. Киллер пошел на встречу. Их разделял один лестничный пролет. Клиент повернулся спиной и, безуспешно, ковырял ключом в замочной скважине. Рука киллера поднялась, палец лег на спусковой крючок."
Раздался грохот. Клавиатура запрыгала под Степкиными пальцами и свалилась на пол. Чья-то нога в кованом ботинке, столкнула со стола монитор. Комнату наполнили люди в камуфляже, с автоматами и в масках. Степа недоуменно смотрел на изувеченную клавиатуру, валяющуюся на полу, голова отказывалась соображать. Медленно он перевел затуманенный взгляд вправо. Дуло направленного на него автомата еще дымилось.
- Молчанов Степан Анатольевич? - спросил кто-то, стоящий за его спиной.
Степа, молча, кивнул.
- Вы арестованы по обвинению в организации покушения на убийство гражданина Седых Александра Николаевича.
- Это...шутка? Степа поднял голову и уже готов был разразиться гневной тирадой в адрес организаторов розыгрыша, но... один из бойцов ловко подскочил к нему и, с размаху, ударил прикладом в лоб.
Очнулся Степа в пустой серой комнате без окон. Его руки были прикованы наручниками к спинке стула, на котором он сидел. Перед ним стоял обшарпанный стол, на столе тусклая лампа.
- Проснулся? - послышалось с противоположной стороны стола.
- Где я? - спросил Степа.
- В застенках МВД, - ответил голос.
- В застенках ..., - Степа потер огромную шишку на лбу - ужасно болела - и попытался улыбнуться. - слово-то подобрали, блин, удачное.
- Это Ваше слово, строго по тексту. - ответил голос.
- Какому еще тексту?
- Вашему. "Сутулый два месяца парился в застенках МВД, допросы сменялись пытками..." и так далее.
- Меня Вы тоже два месяца держать будете? - попытался съязвить Степа.
- А, так же, пытать и допрашивать, - серьезно ответил голос.
- Чертовщина какая-то, - Степа попытался встать, но стул был намертво привинчен к полу. - послушайте, вышло недоразумение. Я никогда никого не убивал, и ничего подобного не планировал. Я писатель, а не мафиози. Мой хлеб - это книги, а не разбой. Отпустите же меня, в конце концов, снимите эти наручники и приведите мне адвоката!
- Зачем вам адвокат, если Вы не виновны?
- Чтобы выбраться отсюда, и не видеть Вашу противную рожу!
- Вы видите меня? - голос показался взволнованным.
- Да! - соврал Степа, на зло говорившему.
- Напрасно. - голос успокоился, я отлично чувствую, когда Вы врете.
- Отлично! Тогда слушайте, господин Полиграф, я никогда не замышлял каких бы то ни было действий в отношении гражданина Седых Александра Николаевича. Более того, мне даже не известен человек носящий подобное имя.
- Как же, - возразил голос, - а председатель правления банка "Ясон" - Седых А.Н.?
- Вы издеваетесь, да? - Степа истерично хохотнул. - это на него я покушался, да?
- Да. - бесстрастно ответил голос.
- Седых А.Н., председатель правления банка "Ясон" - вымышленный, подчеркиваю - ВЫМЫШЛЕННЫЙ, персонаж моей книги. Каким же, по-вашему, образом я на него покушался?
- Вы подослали к нему в подъезд киллера. Не станете же Вы утверждать, что строчки: " Рука киллера поднялась, палец лег на спусковой крючок" принадлежат не Вам?
- Да, это мои строчки, - согласно кивнул Степа. У него возникла мысль, будто он разговаривает с психбольным.
- Отлично, - резюмировал голос, - значит, Вы не станете отрицать того факта, что киллер, находящийся вечером, в пятницу, в подъезде дома номер восемь по улице Кутузова, находился там по Вашему замыслу с целью убийства гражданина Седых А.Н.?
- По моему литературному замыслу. Конечно, именно так все и было.
- Что ж. Пока все обходится без пыток. Вам не скучно от этого?
- Нет, что Вы.
- Но, следуя Вашему правилу, читателю в этом месте полагается заскучать, если главного героя не будут, хотя бы, бить.
Откуда-то из угла выплыла грузная фигура в форме сержанта милиции, чуть развернулась, словно пританцовывая, и массивный кулак впечатался Степе в ухо. Боль была жуткая. Степа, чуть было, не потерял сознание. Голова гудит, в глазах темно.
- Что Вы делаете, паскуды?! - голос его предательски задрожал.
- Это тебе, так сказать, пилюля от запирательства, - сказала фигура в форме сержанта.
- Но я же все рассказал, ничего не отрицал, я...
- А теперь еще расскажешь, с удовольствием... Начнешь активно, так сказать, содействовать.
- Довольно, сержант, - оборвал его голос за лампой, - свободны.
- Да я ж тока...
- Свободны, я сказал.
- Слушаюсь, - покорно ответил сержант и, уходя, обращаясь к Степану, добавил, - а тебя, сволочь, я при попытке к бегству, так сказать... Писака, мать твою!
Смачный плевок сержанта плюхнулся на Степино колено.
- Что здесь происходит? - прошептал Степа, страшная догадка омрачила его лицо, - кто Вы? Это не милиция.
- Отчего сомневаетесь, Степан Анатольевич? Все строго по тексту, мы следим.
- Кто вы?
- Не могу знать, Степан Анатольевич. В Ваших книгах голос за лампой безличен. Вы не говорите чей он, а Ваши герои никогда не видят говорящего.
- Бал идиотов. - тихо сказал Степа и добавил, громче, - они не видят лица, не различают его черт из-за света лампы, это ж ежу понятно. Но остальное-то - на виду! Голос не может принадлежать призраку.
- Отчего же, у других авторов...
- Оттого, что я пишу детективы а не фильмы ужасов снимаю! Внимательнее надо следить за текстом, внимательнее!
- Простите, - голос смутился.
Степа ликовал. Ему удалось выбить их из колеи. Они занервничали. Ничего, он еще выберется отсюда, до прокуратуры, до Страсбургского суда дойдет, если понадобится. Такие шутки им с рук не сойдут. Че удумали, псы легавые, книжками его оскорбились, проучить вздумали!
Тем временем, за столом, напротив, медленно образовывались контуры человеческого тела. Степка замер, отвесив челюсть.
- Так лучше? - спросил голос.
Степа ошалело кивнул.
- Вот, возьмите, - фигура наклонилась и протянула стопку листов.
Степа демонстративно брякнул наручниками.
- Сержант! - крикнул голос.
Скрипнул засов на двери, в комнату вошел милиционер, подошел к Степану и снял наручники. После чего молча удалился. Мысли смешались в Степиной голове. Все происходящее было ирреальным, в жизни так не бывает. И, тем не менее, это не сон. Он отчетливо слышал говоривших, вполне осязаемо испытывал боль... Но ИХ он не мог разглядеть. У людей в этой комнате не было лиц! Так не бывает, это не возможно!
- Все строго по тексту, - повторил голос свою коронную фразу. - "лицо его не отличалось выразительностью... постная мина... не за что зацепиться глазами..." и так далее. Милиционеры в Ваших романах - набор человеческих тел в форме и ничего более, мы соответствуем.
Степа потер затекшие кисти рук и откинулся на спинку стула. Точно, обидевшиеся менты. Кто бы мог подумать, что они способны на такое? И почему именно он, мало у нас авторов настроенных против милиции? Ничего, когда он выйдет отсюда, они свое получат. И этот фокус с лицами не поможет, он им такую шумиху устроит - на коленях пресмыкаться будут!
- Что за бумаги? - спросил он бесстрастно.
- Чистосердечное признание.
- Признание в чем?
- Восемнадцать убийств, пятьдесят восемь тяжких телесных повреждений, десять из них со смертельным исходом, шесть изнасилований, угрозы убийством... похищение... незаконное лишение свободы... клевета...
- Вы что, террориста из меня делаете? - растерянно спросил Степа.
- Читайте внимательнее.
- Да, понимаю. - на самом деле он совсем перестал что-либо соображать. Перед ним лежал полный список жертв его детективных романов. Вздор какой-то, кому вообще могло понадобиться такое?
Ладно, будь по-вашему. Степа взял в руки бумагу, ручку, и поставил внизу свою размашистую роспись. Никто не станет всерьез рассматривать подобный документ. Он перегнулся через стол, чтобы отдать бумаги своему "таинственному" собеседнику и получше разглядеть его лицо. Но лицо того странным образом скрывалось от глаз. Несмотря на то, что Степа смотрел на него в упор, ему казалось, будто он видит его только вскользь, словно проносящееся мимо на большой скорости.
Снова лязгнул засов. Вернулся сержант.
- Можете увести, - сказал голос.
- Хватит! - закричал Степа. - что за фарс вы здесь разыгрываете?
- Это не фарс, - спокойно ответил голос. - вы сгубили почти три десятка человеческих жизней, на вашем счету сотни искалеченных судеб... и Вы считаете это фарсом?
- Это же персонажи моих книг, Вы сумасшедший.
- Это заблуждение, считать что Ваши персонажи не имеют права на самоопределение. Мы должны быть благодарны Вам, за право существования, но ранг творца не дает Вам права на глумление над своими персонажами, Вы даже не потрудились прописать их как следует. Посмотрите внимательно на сержанта - "бесформенная масса вместо лица и глаза пуговки" и это вы называете: творить?!
Степа обернулся и шарахнулся в сторону. Вид сержанта ужаснул его. Он отвел глаза и с шумом сглотнул.
- Но, нельзя же понимать все так буквально... - пролепетал он.
- Пошли, писака. - сержант грубо схватил его за локоть и поволок к выходу. В коридоре он грубо оттолкнул Степана и заорал ему в самое ухо, - беги!
Степа затрясся всем телом и отчаянно замотал головой.
- Беги, мать твою! - кричал сержант, в руке его появился пистолет.
Тем временем, в кабинете, началась метаморфоза.
- Опять начинается, - с оттенком грусти вздохнул голос. Его, только что, лишенное четких очертаний тело стало меняться. Оно сгорбилось, одежда слетела, проступила шерсть. Лицо вытянулось, нос приплюснулся, выступили клыки, ноги и руки трансформировались в огромные когтистые лапы, грудная клетка расширилась и со свистом вбирала в себя воздух.
Стол, лампа, и стулья исчезли. Посреди совершенно пустой комнаты стоял огромный серый волк. Густая слюна ленивой лентой тянулась к полу, свисая из его безобразного рта.
В коридоре раздался торопливый топот ног, выстрел, звук падающего тела и удовлетворенный хмык сержанта.
" - Бабушка, а почему у тебя такие большие уши? - спросила красная шапочка.
- Это чтобы лучше слышать тебя, внученька.
- Бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?"
В комнату вошла слегка пожеванная и пропитанная желудочным соком бабушка. Брезгливо сморщившись, она попыталась стряхнуть с передника противную слизь.
- Господи, - простонала старушка, обращаясь к волку, - что за кретины пишут эти дурацкие тексты?