Аннотация: Дом самый обычный. Девятиэтажный, блочный. Зимой - холодно, ну а летом - и так понятно. Люди, живущие в доме, все разные ...
Ступени
>
Дом, в котором жил Николай Степанович, был панельный, девятиэтажный. И жил он на самом последнем этаже.
Поднимаясь по грязным и оплеванным ступеням, Николай Степанович грустно вздыхал. Лифт не работал, идти было тяжело, да и сам Николай Степанович был не худенький.
На подоконнике четвертого этажа лежала пластиковая бутылка с почему-то обвернутым фольгой верхом. Из бутылки просачивался вонючий дымок. Но на площадке никого не было. Николай Степанович глянул на бутылку, пожал плечами, не понимая кому и зачем она нужна. И не спеша, продолжил подниматься на пятый этаж.
С шестого этажа бодро сбегал Руслан, молодой человек лет двадцати двух-двадцати трех, вежливый и сын хороших родителей. Он поздоровался, вынув сигаретку изо рта, и побежал вниз, иногда перескакивая через две ступеньки. Сам Николай Степанович никогда не курил. Правду сказать, лет десяти он пытался попробовать, но сделал это весьма неудачно. Забравшись под кровать, опустив со всех сторон одеяло и решив, что хорошо спрятался, закурил сигарету, украденную предварительно у отца.
Мать, тотчас услышав запах дыма, велела ему оттуда выбраться. И, коли решил курить, то предложила не прятаться. Смущаясь и не смея перечить, он с трудом докурил. Но мама принесла еще несколько. Уже после второй сигареты, Николаю Степановичу, а тогда просто Коленьке, стало плохо. Лицо побледнело, подкатила тошнота. В голове такое творилось, что он присел на корточки, боясь упасть. Но урок даром не прошел. Курить больше не пробовал: ни в институте, ни в Армии, ни зрелым мужчиной.
На шестом этаже жила женщина, которую знал весь микрорайон. Она имела привычку выходить на балкон в ночной рубашке в любое время года. И оттуда громко всех ругать. Собак, которые бегали под домом. Детей, что играют возле дома. А также родителей этих детей, потому что их плохо воспитывают. Ей постоянно мерещилось, что все хотят ей зла. И она, растрепанная, полураздетая просила проходящих мимо дома людей срочно позвонить в милицию.
Люди с удивлением оборачивались, останавливались и прислушивались, что кричит эта женщина. Но потом, видимо что-то поняв, уходили.
На площадке седьмого, сидя прямо на ступеньках, дружно курили жильцы этого этажа. Да оно и понятно. Зима. Холод. В квартире нельзя. А тут - и можно и весело.
Наконец, Николай Степанович, пыхтя, обливаясь потом, и кляня на чем свет стоит лифтеров, добрался до ступенек, ведущих на его этаж. Сверху доносились стоны и похрапывание.
- Опять у Петьки запой, - с брезгливостью подумал Николай Степанович.
Подогнув ноги, свернувшись калачиком на мокром и грязном полу, возле стоящих тут же пустых бутылок, на площадке технического этажа спал его сосед, в пальто и почему-то мокрых штанах. Зажав рукой нос, Николай Степанович старался как можно быстрее открыть ключом дверь своей квартиры.
Войдя в квартиру и захлопнув дверь, он облегченно вздохнул: