Однако ты не думай, что я ее одобряю, - ни боже мой!
(М. Салтыков-Щедрин)
Створки ворот висели на столбах с грубо высеченными ликами богов. Потемневшая от времени древесина покрылась бурым лишайником. Казалось, что резные боги отпустили бороды, причем исключительно в спортивных целях - чтобы проверить, у кого отрастет гуще и длиннее. Победила дружба. В месте, где у деревянных божков предполагался живот, местный дизайнер выдолбил углубления, куда поместил по черепу. В целом, живописная композиция выглядела так, словно боги черепа проглотили, а теперь мучились несварением, о чем свидетельствовали скорбные выражения небритых деревянных лиц. Черепа щербато скалились испорченными при жизни зубами, пустые глазницы зловеще светились зеленым. Вправо и влево от столбов высился частокол.
- Нас точно ждут? - с сомнением пробормотал Артем, и тут же волки-проводники, запрокинув морды, исторгли дружный вой.
Створки дрогнули и в наступившей тишине медленно распахнулись, издав скрип, похожий на сухой кашель.
Дворик против всех ожиданий оказался светлым и просторным. От ворот до крыльца бревенчатой избушки - утоптанная дорожка. Двускатная, крытая сосновым тесом, крыша умыта дождями и выбелена солнцем, резные наличники светлым кружевом обрамляют небольшие окна. Справа от избы растет старая яблоня с необъятным, могучим стволом. Бурая кора растрескалась от возраста, но яблочки наливные, румяные, аппетитно выглядывают из-под листвы. Чуть поодаль - амбар. Слева, под навесом - сруб колодца, а за колодцем - банька.
Дверь избушки открылась и на пороге показалась девица лет семнадцати. Синий сарафан поверх вышитой белой сорочки подчеркивал ладную фигурку. Густые черные волосы заплетены в длинную ниже колен косу. Лицом девица бела, на щеках легкий румянец, глаза под черными бровями зеленые, колдовские, а над бровями - узкая серебряная лента. Губы, словно спелые вишни - алые, приветливо улыбаются, но взгляд холодный. По Никодимычу скользнул равнодушно, Леночку окатил презрением и лишь на Артеме остановился с интересом, потеплел. Девушка спустилась по деревянным ступеням крыльца навстречу гостям. Волк-вожак подбежал к ней, ткнулся мордой в колени - приласкала, не глядя.
Никодимыч склонился почтительно:
- Доброго здоровья тебе, Хозяюшка.
Девушка засмеялась.
- Благодарствую на добром слове, Василий Никодимыч, да только не по голове шапка, не хозяйка я.
- А кто ж? - удивленно пробасил кузнец.
- Я внучка Хозяйки, Искра, - охотно сообщила девушка. - А бабушки ныне дома нет.
Артем, заслышав скрип за спиной, на миг оглянулся: то закрылись ворота, а волков и след простыл, будто и не было вовсе.
Между тем Искра уже приглашала путников в дом:
- Входите, гости дорогие, отдохните с дороги.
Потом бросила быстрый взгляд на Леночку и добавила:
- Ну и ты... заходи.
- Чего это она? - шепнула Лена Артему, переступая порог.
- А я знаю?
- Странная какая-то. И рожа недовольная.
- Да ладно тебе, - сказал Артем примиряюще.
- Бесит! - отозвалась девушка раздраженно. - Но ты все равно готовься...
- К чему? - удивился Артем.
- К культурной программе, - пояснила девушка, откинув с лица мешавшую прядь волос.
В том, что культурная программа будет, Леночка не сомневалась ни минуты. Такие вещи она чувствовала интуитивно. Девица в синем сарафане ей не понравилась сразу, и Леночка тут же отнесла ее в категорию "выдр". "Выдрами" Лена называла тех, кто выделывается и вдобавок слишком много о себе мнит. Леночка не понимала, чем же она так не угодила Искре, но неприязнь ощутила. Еще как ощутила.
"Пусть только повод даст, - мечтательно думала Леночка, - и мало ей не покажется, будь она хоть сто раз Хозяйка!"
Едва они оказались внутри, Искра тут же усадила всех за стол, заставленный снедью: пирогами и блинами, малосольными огурчиками. В центре стола красовалась запеченная утка в яблоках. Пахло настолько аппетитно, что Лена почувствовала, как ее желудок завязывается в узел, а рот наполняется слюной. Что испытывали Никодимыч с Артемом, неизвестно, но если судить по заблестевшим глазам, то...
- Далеко ли путь держите? - полюбопытствовала Искра.
Никодимыч отставил кружку с квасом и, утерев усы, ответил:
- Далеко. Путь наш к вамирэхам лежит, кои Огненному королю кланяются.
Девушка улыбнулась:
- Помню. Бабушка сказывала, будто огневцы без огня остались?
- Истинная правда, - хмуро подтвердил кузнец, - явилась недоля, откуда никто не ждал.
Никодимыч метнул в Артема многозначительный взгляд, от чего тот чуть не поперхнулся куском пирога. С тем же успехом кузнец мог и топор швырнуть.
Леночка с интересом следила за разговором, не забывая активно жевать, по достоинству оценивая местную кухню, а пирожки с грибами, так и вовсе - выше всяких похвал. Вон Артем как уписывает, любо-дорого поглядеть! Давится, но ест, и глаз не сводит с черноволосой красотки. И Леночка подумала, что ее мама была сто раз права, когда говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок вопреки всем учебникам по анатомии. Главное - вовремя дать прикорм и погладить по шерстке, и вот он уже приплясывает на задних лапках, словно щенок, весь из себя ласковый и милый. Возмущенные протесты дочери, уверявшей, что Артемка просто друг детства и ничего больше, вызывали у тети Наташи хитрую понимающую улыбку, ведь дыма без огня не бывает...
- Ну почему же никто не ждал? - рассмеялась Искра. - Как раз ждали. Сто лет минуло.
- Срок для человека немалый, - вздохнул Никодимыч. - Но не для богов.
- Вот только боги ждать не любят, - сказала Искра странно холодным тоном. Она подошла к широкой, занимавшей полстены, печи и, отодвинув заслонку, извлекла свежую порцию румяных пирогов.
- Эх, плохо без огня-то. Доброй еды не сготовить... - вздохнул Никодимыч. - Жаль, больше пуза не съешь, глазами-то так еще бы поел... А у хозяйки, по всему видать - огонь в достатке.
- А как же! Согласно персональному уговору.
- Воно как...
Скрипнула дверь, и на пороге нарисовался мужичонка из мелкопородных. В длинной, не по росту, рубахе с темными пятнами пота у ворота и в подмышках. Портков у мужичонки не наблюдалось вовсе: рубаха прикрывала срам, но не волосатые щиколотки грязных босых ног.
- Хорь, банька поспела? - поинтересовалась Искра.
Коротышка утвердительно затряс клочковатой бороденкой. Поверх бороденки выступал пуговкой нос, темные, словно мокрая речная галька, глазки преданно смотрели на девушку из-под чахлых кустиков бровей. В руках мужичок сжимал березовый веник.
- Что ж, гости дорогие, раз кушать боле не изволите, то пожалуйте в баньку с дороги-то. Хорь умеет славно парить. Ты, Тема - ступай первым, - распорядилась Искра.
Артем с Леночкой переглянулись, а кузнец воскликнул:
- Ну, нет! Лучше меня твой банщик не управится! Да и не доверяю я ему. Вон, у ево какая рожа пакостная и хитрая! Айда, Тема, я тебя сам оприходую, как положено.
Леночка изумленными глазами смотрела на некстати покрасневшего Артема, на важно надувшего щеки кузнеца, на хихикающую Искру.
"Цирк какой-то, - подумала она. - На вторую стадию охмурения похоже, но как-то сомнительно".
Мужичонка виновато пожал плечами и исчез, как сквозь землю провалился, оставив на пороге березовый веник.
- Что ж, воля ваша, - сказала Искра, - ступайте вдвоем. Хорь - банник потомственный, дело свое знает, так что зря отказались. Может, передумаете?
Никодимыч упрямо помотал головой, Артем неуверенно пожал плечами. Они поднялись из-за стола и, поблагодарив за хлеб-соль, вышли во двор.
- Ну вот, - сказала Искра с тихим торжеством в голосе, - Теперь нам никто не помешает: мы одни...
* * *
В сумрачном предбаннике пахло горячей древесиной и тянуло дымком. Банник Хорь, всю дорогу изъяснявшийся жестами, словно немой, напоследок неожиданно изрек басом:
- Я тута недолече... Ежлив чо!
- Ежлив чо, к примеру? - строго спросил Никодимыч.
- Парку поддать там, ежлив чо...
- Благодарствую, сами поддадим. И тебе поддадим, ежлив чо.
Банник обиженно поджал губы, отчего бороденка задралась кверху и вновь пропал, словно растворившись в воздухе.
- Как это у него получается? - изумился Артем.
- Что? - не понял кузнец.
- Да исчезать, словно по волшебству.
- А-а! - понимающе протянул Никодимыч. - Да леший его знает, он же банник - родня домовому. Вот токмо от домового проку поболе. Но все едино нечисть.
В нагретой бане в дальнем углу располагался очаг, сложенный из камней. Дрова прогорели, отдав жар камням, золу и угли выгребли, теперь камни очага медленно остывали, возвращая запасенное тепло.
- А ничего, хорошо протоплено, - оценил Никодимыч, усаживаясь на лавку, - сейчас вместе с потом все хвори выйдут. Тебе в самый раз - вон плечо-то, синее все, да распухшее, болит небось?
- Да побаливает, - подтвердил Артем, - но все не так, как раньше.
Артем, благодаря богатому воображению, тут же представил картинку - плечо, стоящее на ногах, и улыбнулся.
- А может, не надо? - в притворном испуге спросил он.
- Надо, Тема, надо.
* * *
- А в чем дело? - спросила Лена.
- Это ты мне скажи. Что за беда у тебя, поведай, мужа схоронила али отца, али брата?
Леночка с растущим недоумением смотрела в зеленые глаза Искры.
- Не поняла...
- Вот и мне невдомек. Поначалу приняла тебя за девку распутную, потом за юродивую, но вижу - скромная, старшинство блюдешь и почитаешь, место свое знаешь. Вот и решила, что горе у тебя великое, раз простоволосая ходишь.
Леночка задумалась. Сперва подозрительные взгляды Никодимыча, теперь Искры.
- Там, откуда я, все так ходят, - ответила Леночка, потупившись.
- Ты из мира Избранного! - воскликнула Искра. - Так вот почему вы...
- Что "мы"?
- Вместе, - охотно пояснила Искра.
- С кем?
- С Избранным!
"Жуть какая! - подумала Леночка. - А ведь я чуть было не решила, что она нормальная, вон как ее колбасит, бедную".
- Избранный? А кто это? Никодимыч? - невинно поинтересовалась Леночка, в тайне догадываясь, какой последует ответ.
- Да нет же, при чем тут Никодимыч? Артем - избранный богами.
"Запущенный случай", - подумала Лена, определив знакомые симптомы. Она улыбнулась и мелко закивала, торопясь согласиться с Искрой, несомненно сбежавшей из того же учреждения, что и Никодимыч. Странно, что Артем не сопротивляется и чувствует себя в тусовке психов как рыба в воде. С чего бы это? Ну конечно же! Артем - умный парень, он тоже все понял и просто не спорит, чтобы не вызвать обострение. Кстати, он, кажется, обещал все объяснить. Вот и пусть растолкует, кто главный запевала в здешнем дурдоме.
- Я плохо помню, как вообще сюда попала, - сказала Леночка. - И у меня нет ничего, кроме того, что уже на мне. И... Артем... Артем - мой друг. С детства.
- Друг? - Искра задумчиво провела пальцами по роскошной черной косе, мелодично звякнули кольца вплетенной медной подвески. - Хорошо, коли так. Правда, нитями судьбы ведает бабушка, а я только учусь, но могу сказать наверняка, что ты здесь не случайно. Тебя ведь Лена зовут? Хорошее имя.
- Да, - ошеломленно пролепетала девушка, - откуда знаешь?
Искра улыбнулась:
- Угадала. Я всегда имена отгадываю. Стоит лишь взглянуть на человека. Имена ведь неслучайно даются, сие тебе ведомо?
- Читала где-то...
- Грамотная?! - ахнула Искра. - Хм... А по виду не скажешь...
- Тихо-то как... - негромко сказал Артем, когда они с Никодимычем возвращались из бани. Кузнец заметно прихрамывал: рана, оставленная тварью, вновь открылась, волшебства чудодейственного амулета едва хватило на день.
- Да... уж, - угрюмо проворчал Никодимыч, - как на проклятом богами капище. Не к добру это.
- Как нога? Болит?
- Угу, в пляс не просится, - тем же ворчливым тоном ответил кузнец, но потом, глянув на приунывшего парня, бодро хлопнул его по плечу. - А ну, гляди веселей! Утро вечера, стало быть, мудренее!
- Глупая поговорка. Почему мудренее?
- Смекай, Тема: вечер, утро, а что промеж? - лукаво подмигнул Никодимыч.
- Ночь?
- В самое яблочко! Ночь, Тема, ночь. А за ночь я столько амулетов скую - на год хватит. Поди хозяйка не откажет - огня у ней вдоволь.
Между тем подошли к крыльцу, вошли в избу. Артем с интересом посмотрел на Леночку, что по-прежнему сидела за столом. Девушка грызла последний огурец. В некогда почти полном блюде, в рассоле, сиротливо лежал зубок чеснока, перевернутый зонтик укропа напоминал верхушку затонувшей птичьей клетки.
От взгляда Никодимыча сей факт тоже не ускользнул:
- Чегой-то ты, девонька, так на солёненькое налегаешь, а? Ах, Тёмка, ай да орел!
Леночка чуть огурцом не подавилась, а Искра прыснула в кулачок и сказала:
- С легким паром, гости дорогие! Как банька?
- Ох, угодила, хозяюшка! Банька славная, все косточки пропарили! - ответил Никодимыч со всей учтивостью.
- Вот и ладно. Попейте кваску, да отдохните. Ну что, Лена, пойдем и мы, пожалуй?
Леночка равнодушно пожала плечами, но поднялась из-за стола и последовала за Искрой. На пороге оглянулась и одарила кузнеца таким взглядом, что тот вздрогнул и улыбаться перестал, а едва дверь за девушками закрылась, тяжело опустился на лавку.
- Угораздило же тебя на ней жениться, страшна ведь, словно с кикиморами в кровном родстве, а уж злющая - как упырица. Чур меня, чур!
Артем расхохотался:
- Ты про Леночку что ли?
- Ну...
- Да не жена она мне! Просто соседка. Между прочим, хорошая девчонка: стоящая, серьезная.
- Вот и я думаю...
Кузнец облегченно вздохнул, задумчиво поворошил пятерней бороду и добавил:
- Уж больно зелен ты, чтоб жениться. Особливо на упырице... пущай и хорошей.
За окном сгустились сумерки, знакомо скрипнула дверь, и упырица тихо переступила порог.
* * *
Под пристальными взглядами она хотела по привычке ссутулиться, но потом, словно приняв важное для себя решение, развернула плечи и гордо вздернула подбородок.
- Мать честная! - ахнул Никодимыч. - Ну дает упырица! Кто бы мог подумать!
- Лена?! - недоверчиво воскликнул Артем.
Девушка кивнула и улыбнулась. На нее стоило посмотреть: высокая, стройная. Зеленый сарафан был ей к лицу и подчеркивал фигуру, роскошные золотистые волосы, заплетенные в тугую косу, надо лбом скреплены узорной тесьмой, рукава и ворот рубахи украшены затейливой вышивкой. Веснушки совсем не портили ее лица. Улыбка отличалась теплотой и нежностью, но серые глаза в обрамлении темных ресниц смотрели насмешливо и немного смущенно.
- Чуток костлява, но были бы кости, а мясо нарастет! - уверенно продолжал Никодимыч. - Самую малость откормить, и сущая красавица получится!
Леночка проследовала к столу, плеснула в кружку квасу из крынки и, сделав несколько мощных глотков, грохнула кружкой по столу. Промокнув губы тыльной стороной ладони, она присела на лавку:
- За хмм... лестный отзыв, конечно, спасибо, - бросила она Никодимычу, - но упырицу я еще припомню.
- Ты куда очки дела? - спросил Артем.
- От них сейчас все равно никакого толку, да и Искра сказала, что они мне не идут, - пояснила Лена. - Сам подумай: какой толк в антибликовом покрытии, когда нет ни компьютера, ни телевизора?
- Да ты же их вообще никогда не снимала!
- А теперь сняла, - отрезала девушка. - Смотри!
Она выловила из блюда одинокий зубок соленого чеснока и ловко отправила его в рот.
- Ну как? - требовательно спросила девушка.
- Что именно? - не понял Артем.
- Что-что, - передразнила Леночка, - чеснок у меня в ухе видишь?
- Нет, - честно ответил Артем растерянным тоном, поневоле заглядывая в подставленное ушко.
- Ну и вот, - девушка прожевала чеснок, глотнула кваса и, отставив кружку, победно улыбнулась. - Если б я мимо рта пронесла, да прямиком в ухо, тогда точно без очков никуда, а так...
"Логика, - подумал Артем, - но не железная - женская логика".
Никодимыч сидел молча, подперев кулаком щеку, глаза его лучились весельем. Судя по безмятежному виду, он не принял всерьез угрозу девушки, а зря.
- Как это тебе удалось выйти из бани сухой? - полюбопытствовал Артем.
- Да ничего особенного, - отмахнулась Леночка. - Хорь подул, волосы враз высохли.
- Это тот плюгавый мужичонка, что ли? - удивился Артем.
- Угум, - подтвердила Лена, скользнув по столу взглядом: после баньки ее аппетит разыгрался с новой силой.
Наконец, соблазнившись утиным крылышком, она оторвала кусочек от румяной тушки и поднесла ко рту. Облизнув губы, встретилась взглядом с Артемом и спросила:
- А что? Ревнуешь?
Артем ощутил, как жар хлынул к щекам, и разозлился, досадуя на глупую способность краснеть по малейшему поводу. Это выглядело так по-детски.
- Ревнуешь... - отметила Леночка не без ехидства и куснула крылышко.
Никодимыч хмыкнул, с неожиданной нежностью подумав: "Дети, что с них взять".
- А где Искра? - спросил он. В комнате ощутимо стемнело, из раскрытого зева печи растекалось тусклое оранжевое свечение.
- Сказала, что задержится, дела у нее, - беспечно ответила Леночка. - Да вон она возвращается!