Она была стара, узловатые пальцы хваткой хищной птицы сжимали изогнутое навершие клюки. Седые волосы острыми прядями выбивались из-под черного в аляповатых розочках платка. На морщинистом лице маленькие слезящиеся глазки и приметный нос - крупный с широкими пещерами ноздрей. Скорбная складка рта над выдающимся вперед подбородком. На подбородке красовались чахлые кустики седой щетины. Помимо приметного платка старушка щеголяла темно-синим кремпленовым пальто с вытертыми накладными карманами. В полумраке горницы пальто казалось почти черным, из-под него выглядывала бесформенная серая юбка, едва прикрывавшая черные лакированные сапоги на манной каше. В облике старухи присутствовало нечто неуловимо знакомое. Артем мог бы поклясться, что уже видел ее раньше. Наконец вспомнил: ретивая пенсионерка с рынка... Точно - она!
Он живо вспомнил, как ловко сцапала старушка покатившийся апельсин, как резво засеменила по рынку, прижимая добычу к груди, словно младенца. То же пальто, наглухо застегнутое, несмотря на июльский зной, тот же платок, те же сапоги. Старики - странные существа, они далеко ушли по дороге жизни, с годами остывающая кровь медленней течет по жилам, заставляя кутаться в теплые вещи даже в жару. На плече старухи неподвижной статуэткой замерла черная кошка.
- Фух, фух, - мощно зашевелила ноздрями старуха, - уж столько лет русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а тут русский дух сам ко мне гостем непро... Э-э... Что-то я не то...
Неожиданно улыбнулась, обнажив стальные зубы:
- Ждала я вас, гостенёчки разлюбезные, как есть ждала.
"Колоритная бабуля", - оценила Леночка.
Кошка стекла на пол каплей черной смолы, не сводя с Артема изумрудных глаз, подошла, потерлась щекой и вспрыгнула на колени. Артем погладил, ладонь ощутила щекотку статического электричества.
Никодимыч поднялся, словно гора:
- Пошто звала, Хозяйка?
Он вежливо склонил голову, исподлобья глядя на старуху.
- Так сами бы не сподобились, не позови я, - ворчливо отозвалась Хозяйка, сверкнув глазами. - Да и ушли бы недалече. Нога-то, чай совсем плоха? И не отвечай - носом чую.
- Стало быть, пособишь... матушка? - спросил кузнец.
- Нет, - отрезала старуха.
- Тогда об чем мы...
- А об том, милок, что не мне журбою назначено злую волю чужеземных богов извести. Разумеешь? С дочками Мары али с нечистью нашей, исконной, совладала бы, где силой, где уговором, где мольбой... - хозяйка задумчиво пожевала губами. - Так разумеешь?
Никодимыч вздохнул и грузно опустился на лавку, понурив голову:
- Разумею, - выдохнул он хрипло.
- Вот и ладно.
- Но я надеялся, что ты позволишь...
- Позволю что?
- Я скую амулет в твоем огне и изгоню хворь.
- Нет, - старуха вновь сверкнула стальными зубами, - не поможет: с каждым разом их сила будет слабеть, а там и вовсе иссякнет.
- Никодимыч умрет? - взволнованно спросил Артем.
- А Род его знает, - пожала плечами Хозяйка, - подле тебя нити судьбы так запутаны, толком и не разберешь. Но хорошо, что спросил: тебе я помогу, айда со мной.
Старуха протянула руку и облизнулась.
- Не ходи, Тема! - встревожилась Леночка.
- Я тебе не нравлюсь, деточка? - спросила Хозяйка, с улыбкой глядя на нее.
- Мне не нравится ваш стоматолог.
Бабку затрясло.
Никодимыч даже испугался, решив, что Хозяйка здорово разозлилась, и беды не миновать. Пусть жить ему осталось на этом свете недолго, но пока рука способна держать меч, он будет сражаться. Но старуху трясло не от злости, она беззвучно смеялась, держась за дверной косяк:
- Уморила, спасу нет! А чего ты ждала? Фарфоровых протезов? Это ты Велесу скажи при случае.
- А кто это? - спросила Леночка.
- Стоматолог местный, - пояснила Хозяйка и зашлась в новом приступе смеха.
Челюсть Никодимыча едва не упала на колени. Хозяйка-то, видать, знается с самим Велесом, коего всяк кузнец почитает как отца родного. Однако Велес - не предмет для насмешек. Никодимыч обиженно набычился, что не ускользнуло от Хозяйки.
- Ты, Василий, глазами-то меня не сверли - дырку просверлишь. Сам понимать должон - старость - не радость. Как пять сотен тому последний клык выпал, так я к Стрибогу, раз уж Небесный свод вместе со звездами сковал, то и мне не откажет. Отказал, изувер. Так я к Велесу. А тот токмо по железу мастер. Но я не жалуюсь, - она шмыгнула носом, - мне жевать надо, а не парней улыбкой приманивать.
Старуха прошла в комнату.
- Искра, - сказала она, с укоризной глядя на кошку, - может, отпустишь уже нашего гостя?
Кошка лениво подняла мордочку, выгнула спину, потягиваясь, затем мягко спрыгнула.
- У вас и кошку, и внучку зовут одинаково? - удивилась Леночка.
- Что?.. Да, хорошее имя... Так идем? - настойчиво повторила Хозяйка.
Она пошарила рукой в кармане пальто и небрежно бросила Артему апельсин.
На мгновение парню показалось, что во рту старухи полыхнуло пламя, - она улыбалась.
- Идем, - ответил он, поднимаясь.
- Искра, Лена, - распорядилась Хозяйка, - приглядите за Никодомычем. Мы вернемся еще до рассвета.
* * *
"Куда, интересно, эта старушенция его поволокла на ночь глядя? - думала Леночка. - И ведь поплелся за ней, как теленок. Хотя почему, собственно, как? Он и есть теленок. Дали ребенку апельсинку - и вот он уже на утреннике отплясывает..."
- Что значит нельзя?! А саблезубой бабке можно? Да кто она вообще такая?
- Баба Яга она. Хозяйка Леса.
- Кто?! - Леночка нервно хихикнула. - Баба Яга? Запущенный случай. А ты, само собой - леший. Я догадливая. Я очень догадливая... В гостях у сказки и все такое.
- Нет, я - кузнец.
- Ну да. Кузнец. А по совместительству - леший. Лохматый и руки как грабли.
Никодимыч вздохнул, но Леночкино запястье отпустил. "У бабы волос долог, а ум короток", - припомнил он житейскую мудрость.
- Значит, баба Яга? - уточнила Лена.
Кузнец угрюмо кивнул.
- Тогда ей полагается нас скушать, - подытожила девушка. - Сейчас Тёмкой подзакусит втихушку и за нами вернется.
- Кабы хотела, давно бы съела.
Леночка встала и потерла запястье:
- Ну вот, теперь синяк будет во всю руку. Что за мужик пошел - сила есть, ума не надо? - она пытливо посмотрела на Никодимыча. - Как еще кости целы остались, прям не знаю...
Никодимыч снова вздохнул. Кошка бесшумно вскочила на стол, равнодушно прошла мимо блюда с мясом и легонько тронула лапкой оставленный Артемом апельсин. Плод качнулся и клубком покатился к краю. Леночка остановила, погрозила кошке пальчиком:
- Не балуйся, киса, это не клубок, - затем направилась к двери. - В общем, вы тут сидите, а я пошла!
- Ты куда это? - встрепенулся кузнец.
- Ноги смотреть.
- Какие еще ноги? - недоуменно воскликнул Никодимыч.
- Ясно же какие - куриные, - пояснила девушка. - Изба это чья? Бабы Яги. Вот и проверим. Ноги у избы должны быть куриные, а если повезет, то и яйцо попадется. Мать все о даче мечтает. Высидит яичко - будет ей дача высший сорт!
- Стой, говорю! Ох, дурная девка! - крикнул Никодимыч, но дверь за Леночкой уже закрылась.
* * *
Хозяйка вышла за ворота и углубилась в лес. Опираясь на клюку, она скользила меж елями, останавливалась, чтоб раздвинуть плотно сомкнутые ветки, и двигалась дальше. Артем, ощутив влажный холод мха под ногами, подумал, что лапти - худшая обувь на свете: промокают, изнашиваются, да и удобность их сомнительна. Кроссовки куда лучше.
- Не отставай, коли жизнь дорога, а то тут по ночам всякое шастает...
Артем заметил, что с мечтами о кроссовках слегка подотстал, и прибавил ходу. Бабуля оказалась на удивление шустрой: ни клюка, ни частые остановки не мешали ей петлять меж деревьев с прытью зайца, за которым гонится свора собак. Вскоре Артем взмок, устал и окончательно перестал ориентироваться в пространстве. Теперь, даже под угрозой расстрела, пути назад не найти. Парень мчался, словно лось в период осеннего гона, перепрыгивал через коряги, с треском продирался сквозь кустарник, но как ни спешил, Хозяйка всегда оставалась впереди. Когда же она внезапно остановилась, Артем по инерции врезался ей в спину. Бабуля даже не дрогнула.
- Нет, - отрезала старуха, - нельзя меня. Много вас тут шустрых развелось, а я одна как перст, заступиться некому.
Губы ее растянулись в улыбке, но глаза блеснули зловеще алым, словно отразили зарево пожара.
- С Велесом говорить буду я, а ты помалкивай, разумеешь?
На поляне, куда проследовал за старухой Артем, обломком зуба высился пень размером с амбар, разукрашенный пятнами лишайника. Артем подумал о том, что же могло сломить дерево столь исполинских размеров, но так ни до чего и не додумался. Корни казались окаменевшими змеями. Подойдя к пню вплотную, хозяйка поманила Артема и исчезла.
- Опять дешевые спецэффекты... - недовольно буркнул парень, но приблизившись, обнаружил трещину, куда мог протиснуться человек. Пожав плечами, Артем хмыкнул и шагнул во тьму, пахнущую грибами и прелой древесиной.
* * *
Закрыв дверь, Лена спустилась по ступеням крыльца во двор. Огляделась - никого. Луна, недавно полная, сейчас определенно села на диету, даже схуднула с одного бока, однако светила весьма достойно. За частоколом угрюмо молчал лес, лишь где-то одинокий сверчок терзал свою скрипку.
Лена критически взглянула на дом.
"На совесть построено, - размышляла она. - Такие хоромы не то, что куриные - драконьи ноги не выдержат. Либо Никодимыч меня за полную дуру держит, даже бабу-Ягу приплел, либо они тут всем коллективом кукукнулись. Но странного и впрямь многовато на меня одну. А может, это мне снится?". Над ухом пискнул комар, облизнулся и радостно спикировал Леночке на щеку. Девушка прихлопнула кровососа:
- Вот гад! Чуть полщеки мне не отгрыз, да больно-то как!.. Нет, мне могло присниться все что угодно, даже баба-Яга, но только не комары!
Подоткнув подол сарафана, Лена полезла под крыльцо.