Аннотация: Узбекский поэт Мукими родился и умер в Коканде - городе, расположенном в Ферганской долине.
В исканьях вечных
В небольших старинных медресе в наше время стоит тишина, нарушаемая только пением птиц, жужжанием пчел над цветами и шелестом листьев на ухоженных деревьях в саду. Возможно, так же тихо бывало в уютных двориках и в те времена, когда в худжрах жили студенты. Учеба в медресе - это прежде всего изучение священных книг, а познание истин не терпит суеты и шума. Но все же кто-то отрывался от чтения и выходил во двор: пройти в дарсхану, чтобы послушать учителя, набрать воды в кувшин, или просто полюбоваться на цветущую яблоню. Тени былого словно бродят по дорожкам, стоит только прислушаться к тишине и не мешать времени приоткрыть завесу памяти.
В древних городах Узбекистана сохранилось немало медресе. Это и величественные сооружения, построенные султанами, и небольшие, но оставшиеся в истории как места, связанные с личностью известного человека, жившего там.
Медресе Сохибзода Хазрат в Коканде построено в 1869 году духовным учителем Кокандских ханов, великим ученым и государственным деятелем Сохибзода Хазратом из Пешавара. Но более это медресе связано с именем поэта, сатирика, одного из основоположников узбекского реализма - Мукими.
Его настоящее имя - Мухаммад Амин-ходжа. Мукими - это псевдоним (тахаллус), означающий "постоянный". Поэт взял такой тахаллус, будучи привязанным душой к родному Коканду - городу, в котором он родился и умер и куда неизменно возвращался из всех путешествий.
Мухаммад Амин-ходжа родился в 1850 году, почти за двадцать лет до строительства медресе Сохибзода Хазрат, в котором в 1903 году он окончит свои дни. Отец Мукими - Мирза-ходжа был пекарем. Мать - Айша-биби была образованной женщиной. Она привила сыну любовь к поэзии и жажду знаний. Мукими учился в Коканде в медресе Хоким-ойим, затем в Бухаре в известном медресе Мири-араб. Там он в совершенстве овладел персидским языком, расширил свои познания в различных науках, познал глубины стихосложения. Вернувшись в Коканд и не получив признания местной аристократии, вместе с Фуркатом и другими прогрессивными поэтами он создает кружок молодых поэтов. Мукими проявляет себя как мастер лирических произведений, как сатирик, смело отражающий реалии своего времени, как автор путевых заметок, написанных в стихах.
Кудаш оставлен мною был, Я уезжал угрюм, уныл, Я, как Меджнун, с ума сходил,- Как мне легко дышалось там!
В Яйпане воздух неплохой, Но жители там - боже мой, Бранятся, спорят. День-деньской В Яйпане крик стоит и гам.
(Отрывок из стихотворения "От Коканда до Ферганы", перевод Н.Ушакова)
За все время творчества им создано более ста лирических стихотворений в различных жанрах восточной поэзии: газели, мурабба, мухаммасы; несколько десятков сатирических произведений, путевых заметок.
Личную жизнь поэта нельзя назвать счастливой. В отличие от отца, который зарабатывал столько, что мог оплачивать обучение сына в престижных учебных заведениях того времени, Мукими не имел постоянного заработка. Его творчество не приносил никакого дохода. Когда умер отец, кроме жены и сына Мухаммад Амин-ходжа был вынужден содержать четырех сестер. Известно, что одна из них была замужем, но муж развелся с ней и выгнал из дома, о судьбе других можно только догадываться. Мукими работал, где мог: и писарем в конторе, и билетером у переправы через Сырдарью, но все же этого не хватало на жизнь и он продал отцовский дом, а вырученные деньги отдал сестрам. Оставшись без средств к существованию и, можно предположить, отчаявшись, Мукими поселился в одной из худжр медресе Сохибзода Хазрат, которое стало его прибежищем на все оставшиеся годы. Он жил в медресе вместе с сыном Акбар-ходжой. Видимо, из-за нехватки средств он не мог устроить его жизнь: отправить на учебу в Бухару или Ташкент, как сделал его отец, и, возможно, даже женить. Судьба сына Акбар-ходжи тоже белое пятно в истории жизни Мукими.
В медресе Мукими занимался каллиграфией, перепиской книг. Там он создал свои лучшие произведения. С грустью он пишет о себе в стихотворении "Моя судьба":
Мне удачи, к сожаленью, не дала судьба. Мне одни лишь огорченья принесла моя судьба.
Все застала пыль печали. Зеркало души моей Словно пыльной пеленою облекла моя судьба.
Колесо свое вращая только в сторону одну, Все моленья отвергая, злой была моя судьба!
Жизнь моя чернее ночи, счастья не было и нет. И судьбу я умоляю: будь светла моя судьба!
Я приветствую знакомца, - он не слышит Мукими, Словно глух на оба уха. Тяжела моя судьба!
(Перевод Н.Ушакова)
В медресе Сохибзода Хазрат, в худжре, где жил Мукими, в наши дни создан музей поэта. Убранство кельи более чем скромное: на стене в нише - книги, рядом на гвозде висит халат и чалма, в одном углу - кувшин с водой, в другом - сундук с вещами и одеялами, на полу - курпача и низенький столик. Здесь же очаг в нише у самого пола. Он служил и печкой, и местом для приготовления еды.
На одной из картин, посвященных Мукими и украшающих стены музея, художник изобразил поэта с сыном в келье медресе в момент творчества. Судя по выражению лица Мукими, он сочинил что-то вдохновенное - о любви и счастье:
Лелея в сердце милый образ твой, Всегда к тебе я улетал мечтой! Увидя в зеркале твой лик худой, Терзания души своей я вспомнил.
Весна пришла, убрав цветами сад, В зелёном бархате холмы стоят. Вдыхая гиацинта аромат, Индийский нард кудрей твоих я вспомнил.
(Отрывок из стихотворения "Я вспомнил", перевод Н.Ушакова)
В сатирических стихах Мукими открыто высмеивал разного рода "начальников" - от хакимов до клерков. Смело и актуально не только для конца девятнадцатого века!
Ты, мингбаши мой, "правильно" живешь -- Без взятки пальцем не пошевельнешь,
Ты ласков с тем, кто хорошо одет, Строг с оборванцем -- что с него возьмешь!
Ты только управитель волостной, Что ж не по чину золото гребешь?
Хан Худояр не так спесив, как ты, Ты проклят всем народом за грабеж.
Надулся, смотришь -- сколько могут дать. Гияс -- твой писарь -- на тебя похож.
Ждет не дождется, стонет Мукими: "Скажи, когда ж ты, мингбаши, помрешь?!"
("Мингбаши", перевод Н.Ушакова)
Мы знаем Мукими как поэта, выступавшего против насилия и произвола чиновников, как одного из основоположников узбекского реализма, отражающего в своих произведениях жизнь в ее повседневном проявлении. О нем также пишут как о поэте, воспевающем любовь и красоту. Его стихи до сих пор звучат в песнях, любимых народом. Но, побывав в медресе, где прошли последние годы его жизни, задумываешься не о любви и патриотизме, а о смысле жизни, о судьбе, о таланте, как божьем даре или испытании. Сожалел ли сам поэт о чем-то? Какие мысли занимали его в последние дни жизни? С каким багажом он пришел к Создателю?
Я тот, кто в пламени любви давно сгорел дотла, я прах, который со двора не вымела метла. Я только слава давних дел, затмившая дела, не конь, а ветер от коня, студящий удила, не ветер -- воля, что себя стреножить не дала...
Увы, украли мой покой несчетные враги, в душе сожженной и нагой дотлели угольки, тебе же весь разор такой и видеть не с руки, а голос нем перед тобой и муки, и тоски, я слаб, к чему тебе, Благой, такие простаки?..
В исканьях вечных жизнь прошла -- то правды, то любви, но от судьбы я не ушел, безжалостной с людьми. Ни крова нет, ни мира нет, ни хлеба нет, пойми, и вот стоит, склонив главу, усталый Мукими -- твой раб стоит, твой сын стоит, прими его, прими...
(Перевод на русский Александра Наумова)
В этом стихотворении - сильном и звучном! - слышится голос поэта: не сломленного, но уставшего, не обиженного Богом, но не признанного современниками.
Великое видится издалека! Спустя почти сто двадцать лет со дня смерти поэта народ Узбекистана помнит и чтит его память. Его творчество прошло испытание временем. Те, кто хулил его, канули в неизвестность, не оставив о себе даже имени, а Мукими живет в своих стихах, в каждой строчке которых порыв его души, смятение его чувств, его острый ум и гордость.