Повесть о детях. Каждый эпизод взят из жизни, и как мазок краски - то яркий и радостный, а то черный и тяжелый, - лег на полотно жизни, вырисовывая в итоге непростую судьбу.
Димкины акварели
Повесть
Димка
Димка выбежал из подъезда и, хлюпая носом, помчался за дом. Там, в закутке между проржавевшей стенкой гаража Петровича и глухим забором можно было поплакать, не боясь, что кто-то поднимет на смех или - что еще хуже! - пожалеет.
Димке шел седьмой год, и он не мог позволить себе быть тряпкой. Но что делать, если слезы сами выкатываются из глаз, словно в голове стало слишком много жидкости, и она, голова, только и ждет, когда Димку кто-нибудь обидит? Нет, ни у кого из сверстников, густо заселяющих их длиннющее общежитие, называемое семейным, и в мыслях не бывало обидеть Димку - его уважали! За справедливость характера, за умение плевать сквозь зубы, за особое отношение к бродячим собакам, с которыми он легко делился колбасой или куском хлеба, что урывал со стола, когда к матери захаживали ухажеры. Но вот мать!.. Она могла обидеть, да так, что Димке хоть сквозь пол провались от стыда - за нее, или от своего бессилия. "Ничего, - мысленно потрясал он кулаком, - вот вырасту, попробуешь тогда подзатыльник дать!"
Димка снова хлюпал, вытирая нос кулаком и отворачиваясь к стене с оплывшей штукатуркой. Он будто сам от себя хотел спрятаться. Да надолго ли спрячешься?! Вот он, Димка - весь тут, куда ж денешься?..
- Димка!
Вместе с пьяным голосом, который Димка терпеть не мог, раздался стук распахнувшихся створок окна. "Как пить дать, опять разобьет стекла!" - с досадой подумал Димка, вспоминая, как сильно дуло из дыры, которую только на днях закрыли куском стекла, что он принес с мусорки.
- Димка! - истошно орала мать, добавляя вслед за именем сына еще пару грязных словечек.
- Да ладно, Свет, отстань от пацана, - это дядя Паша.
Вроде путевый мужик, но может и руку приложить в беспамятстве. Матери уже столько попадало, да и Димке тоже.
- Что это ладно? - не унималась мать. - Нет, так нельзя! Я ему кто? Мать или не мать? Сказала, - стук по жестянке на подоконнике, - должен слушать! - и опять вопль: - Димка, паршивец, а ну иди домой, кому говорю!
"Ага, щас, пошел, - слезы кончились, и в глазах сверкнула злость. - Ждите - не дождетесь! И ночевать не приду, тут лучше спать буду!"
Димка заглянул за гараж. В узком проеме он запрятал кусок поролона и старый шерстяной платок, весь побитый молью, но теплый. Все это богатство было завернуто в кусок целлофана. А под свертком Димка схоронил спички и пару окурков, да еще свечной огарок. "Надо было хлеба прихватить со стола, - с досадой подумал Димка, ощущая в животе поскуливание, - а ладно, до утра дотяну, а там - в детсад, тетя Маша и хлеба даст, и каши".
Димка сглотнул, представляя, как он завтра набьет брюхо, но невеселые мысли отбили аппетит. Считанные деньки осталось ему ходить в детсад! Воспитательница Лариса Сергеевна так и сказала: "Летом чтоб вас тут не было! До школы отдыхайте дома, а мы новую группу набираем!" И что делать? Дома отдохнешь, как же!..
Димка тяжко вздохнул. Школа! Он мечтал, как первого сентября весь из себя такой нарядный и красивый, с новеньким ранцем за спиной, с цветочками для учительницы, да за руку с мамой пойдет в первый класс... В ранце чистенькие тетрадочки, карандаши цветные, краски и большой, толстый альбом для рисования! Как хотелось Димке иметь такой альбом!.. Уж он бы постарался, рисовал бы только на пятерки. Не то что Васька со второго этажа - намулюет... поди пойми что!
Димка любил рисовать. Альбома и красок у него отродясь не было, только в саду воспитательница давала по половинке листочка каждый день, и Димка рисовал, слюнявя короткие, крошащиеся карандаши, что прилагались к пол-листочку. Красиво получались у Димки, что кошка, что дерево! А какой красавицей он рисовал маму - в розовой кофточке с пышными сборками на груди, с кудрявыми волосами. И себя рядом обязательно большого и в красной рубашке. Нравились Димке яркие краски! Как-то бабушка, когда еще жива была, купила ему синие шорты и оранжевую финку в клеточку. Знатный был наряд! И сандалии новые, коричневые, и носочки белые... Димке снова захотелось плакать. Бабушка была доброй, и мама при ней не пила.
Стемнело, повеяло прохладой. Димка достал свою "постель", разложился. Устроился ближе к стене, закрыл глаза. Ни ветер, играющий в прятки под дырявым платком, ни камень под боком не мешали Димке, только вот уши его, как дежурные, ловили каждый звук, доносящийся из дома. Димка спал и видел красивые картины, которые он еще не нарисовал, а от них, как эхо от стен подвала, отражался то пьяный хохот матери, то матерная ругань дяди Паши, то возмущение соседей...
Свежесть утра все же пробрала до костей. Димка скрутился клубочком, как щенок, но это не помогло - зубы выстукивали марш, а все тело била дрожь. Димка встал, накинул платок на плечи и попрыгал на месте. В сад идти еще рано. Димка с тоской посмотрел на темные окна общаги. Домой пойти? Мать угомонилась еще ночью, дверь, небось, как всегда - нараспашку. "Не пойду!" - твердо решил Димка, и запрыгал шибче.
Когда из подъезда вышла тетя Саша - она работала в поликлинике, - Димка решил, что пора, и побежал в детсад. При виде сетчатого забора, увитого плетистыми розами, на сердце у Димки потеплело. Калитка оказалась распахнутой, а сторож дядя Вася уже мел дорожки пучком полыни, привязанной к толстой палке.
- Здрасьте, дядь Вась, тетя Маша пришла? - Димка подобрал скомканную бумажку и бросил ее в кучу мусора, что успел намести сторож, он же дворник по совместительству.
- А, это ты, Дмитрий, дома не ночевал? - прервав работу, дядя Вася со вздохом оглядел пацана: грязный, помятый, в волосах хоть гнездо вей...
Димка опустил глаза.
- Беги, пришла твоя тетя Маша, только что, - и метла дворника снова зашкрябала по дорожке.
Тетя Маша уже шумела кастрюлями в посудомоечной. Димка на цыпочках прошел по группе и заглянул внутрь. Нянечка, прижав к бокам две кастрюли и держа перед собой таз для хлеба, как раз выходила. От неожиданности она ахнула, выронив таз, который упал на порог и не сразу успокоился, перекатываясь с одного бока на другой.
- Димка, ты? Да чтоб тебя! Испугал как...
Тетя Маша присела на стульчик около раздаточного стола.
- Я нечаянно, - Димка насупился.
- Эхе-хе, - уняв сердцебиение, нянечка поставила кастрюли, опустила руки на колени, - опять?..
- Угу...
- Ох, бедолага... видела бы Клава... - тетя Маша смахнула слезу, вспоминая подругу, ушедшую так быстро. - Дим, ты это... раздевайся, я постираю, а сам давай в душ, пока Лариса Сергеевна не пришла, я тебе вещички дам - не новые, но чистые, трусы, майку, я давеча подобрала на площадке, - нянечка подмигнула, - думаю еще: "А пригодятся кому, возьму!".
- Не, теть Маш, а если кто из наших распознает? Засмеют...
- Не боись, не распознают, то из другой группы, да и временно, пока твои не просохнут.
Димка с такими аргументами согласился. Такой поворот не ущемлял его гордость. Он юркнул в душ, а нянька ушла на кухню за завтраком.
Вечером, как только всех детей разобрали, тетя Маша с Димкой отправились к нему в общагу. Весь день Димка чувствовал на себе особое внимание и Ларисы Сергеевны, и заведующей, которая в обед заглянула к ним в группу. А в сонный час Димке показалось, что бабушка гладит его по головке, приговаривая, как она обычно делала, что, мол, все будет хорошо. И Димка верил - так и будет! Хорошо!
На самом деле тетя Маша держала ответ за Димку сначала перед Ларисой Сергеевной, потом перед заведующей. Светка не оплатила за пребывание сына в детском саду, и потому Димку сняли с довольствия. Тетя Маша расплакалась, рассказывая, как нелегко живется мальчишке, и заведующая, пожалев его, дала сроку один день на уплату за сад, и тетя Маша обещала в тот же вечер приструнить непутевую мать и самолично взять у нее деньги. Понимала добрая женщина, что нет у Светки денег, пропила зарплату, а взаймы ей уже никто и давать не хочет, знают, что не вернет. Тетя Маша сама решила заплатить за последний месяц Димкиного благополучия, а вот приструнить Светку она все же пошла.
В общаге, как всегда в вечернее время, стоял шум и гам. Суетились на кухне хозяйки, мужики курили на лестничном пролете, дети гурьбой носились по длинному коридору. Димка шел хозяином. И ничего, что от сумки нянечки его перекосило в бок. Здоровался громко, подбородком тянулся к потолку. Тетя Маша шла за ним, заглядывая в открытые двери, отвечая на приветствия знакомых. Не доходя до своей комнаты, Димка остановился.
- Теть Маш, вы тут постойте, а я посмотрю, что там у них.
Он поставил сумку на пол и юркнул к двери. Припал глазом к замочной скважине. Тишина. Никого. То ли ушла мать, то ли еще не проснулась. На столе срач, пустые бутылки разбросаны по полу, словно с ними играли, как с кеглями. Заскрипела кровать. Ага! Дома! Димка толкнул дверь, просунул голову. Так и есть! Спят вместе с дядь Пашей. У матери подол задрался, поправить надо...
- Что там, Дим? - тетя Маша раскрыла дверь. - Господи... Светка, Светка, нет, так нельзя жить, ну нельзя...
Пока женщина качала головой, Димка влетел в комнату, натянул матери юбку на попу. Светка подняла голову, пригляделась, придерживая грязные волосы рукой.
- Димка, ты что ли?.. Где шлялся, засранец? Дай воды, пить охота...
- Эх, Света! Мальчику в школу идти, а ты ни о чем не думаешь! На завод не ходишь, за сад не заплатила, а ведь там он хоть ест, да спит, как нормальный ребенок! Совести у тебя нет, эх, бесстыжая, была бы Клава жива...
Тетя Маша не выдержала, заплакала.
Дядя Паша, похоже, быстро сообразил, в чем дело.
- Ты, бабка, мокроту не разводи, давай, по порядку все раскладывай. Что там пацану надо? Ты не думай, раз я тут с этой... расслабляюсь, то и помочь не могу. Говори, сколько денег надо?
Дядя Паша застегнул ремень на брюках и запустил ладонь в карман. Тетя Маша от такого напора оторопела, зато Димка не растерялся, хоть и насупился за "эту".
- За сад за два месяца заплатить, ранец купить, тетради, книжки, альбом толстый, форму...
- Стоп! Я тебе счетная машина что ли? - дядя Паша сел, одним махом расчистил место на столе, положил кучу денег. - Сколько за сад надо?
Тетя Маша уже пришла в себя, и пока Светка не очухалась, взяла инициативу в свои руки, удивляясь, как у мужика после пьянки еще деньги в кармане остались.
Первого сентября Димка Соколов с новеньким ранцем, в белой финке, в черных поскрипывающих туфлях шел за руку с матерью в школу. Все случилось, как он и мечтал: и мать в розовой кофточке, и сам он - красавец еще тот, и альбом для рисования в ранце, и краски с карандашами в придачу.
- Мам, меня не коротко подстригли, смотри, вон пацан идет - грива, как у лошади.
- Да нормально, Дим, главное - аккуратно!
Димка согласился. Тетя Маша тоже говорила, что главное - это, чтоб все аккуратно было.
Первоклассники в отличие от школьников старших классов искренне радовались переменам в своей жизни. В глазах малышей светилось счастье. Они, как молочные котята, сбились вокруг своей учительницы, ловя каждое ее слово, чтобы не дай бог не упустить чего важного. Учительница Людмила Владимировна построила всех по парам в один строй и, наказав родителям прийти через два часа, повела детей в класс. Димка ничем не выделялся среди других мальчишек и чувствовал себя совершенно счастливым. В паре с ним оказалась девчонка. Он хотел встать с тем гривастым пацаном, но Людмила Владимировна по одной ей известной причине поставила его с Тонькой. Она так и сказала, взявши Димку за руку:
- Тоня! А тебя как зовут?
Руку Димка отнял, но представился:
- Дмитрий я!
- А мое полное имя - Антонина Сергеевна Гаврилова.
- Тогда мое - Дмитрий Васильевич Соколов!
Тонька хмыкнула, и начала нести девчачий бред. Кто у нее мама, где они живут с ней, как оказалось, тоже вдвоем, с какими картинками ей мать тетради купила и все в таком духе. Димке не то, чтобы было не интересно, он боялся за болтовней пропустить что-нибудь важное, что скажет учительница, а потому одернул одноклассницу:
- Не болтай!
Они вошли в класс и расселись по местам. Димка с Тонькой попали в серединку, чему Димка остался очень доволен: не любил он особо выделяться среди всех, как та девчонка, например. И банты у нее с полголовы, и плюхнулась на первую парту, и ранец у нее - не ранец, и туфли - не туфли. Все такое фильдеперсовое! Димка такое слово слышал от тети Маши. Понравилось оно ему очень.
А Тонька оказалась еще той хохотушкой! Сама кругленькая, как колобок, так еще волосы пострижены кружочком, и глазки бусинками - ну прям вся сейчас возьмет и покатится! Она и катилась, только со смеху. Учительница ей уже не одно замечание сделала. Димка хоть и переживал за такое внимание - все ж на одной парте сидят! - а с Тонькой ему понравилось. А вот из пацанов ни один ему как друг не глянулся. "Ладно, - решил Димка, - подружимся еще, куда торопиться?"
Школьные заботы втянули мальчика с головой. Все ему нравилось! И стихи учить, и цифры складывать, и даже пол в классе мыть. Очень старался Димка! Уроки делал вовремя, рубашку свою белую сам стирал. Гладить вот не мог, раз чуть не сжег! Пятно на спине получилось большое, хорошо, хоть в самом низу - в брюки заправил, и все, не видно.
Мать иногда помогала, но чаще Димка бегал к тете Маше. То в сад зайдет, а то и домой к ней. И тетради свои с пятерками ей показывал, и дневник. Но больше всего гордился Димка своим альбомом для рисования. Какие у него картины получались - лучше всех!
- Вот, теть Маш, смотрите, это я бабочку нарисовал. Сначала кляксу красками делаешь, потом складываешь листок пополам, разворачиваешь, и получается бабочка! Я ей тут усики пририсовал, узоры всякие... - хвалился Димка.
Тетя Маша внимательно слушала, разглядывала все с интересом да поглядывала на Димку с гордостью. Умный мальчик, старательный! Эх, кабы мать помогала, а то... уже и тетрадки закончились, учительница стала замечания в дневнике писать, мол, домашние задания не делает, а на чем ему делать? Тетя Маша покупала ему тетрадки, но разве запасешься всего на ее зарплату?.. Да и куртку уже надо, холодно, а Димка все в пиджачке ходит, мерзнет, а виду не показывает.
Как-то раз дождь на улице, ветер студеный, Димка пришел в сад после обеда, когда дети спать укладывались. Дрожит, руки подмышки засунул, волосы мокрые, по лицу капли скатываются.
- Димка! - тетя Маша ахнула, завела его в свой закуток, раздела, укутала одеялом.
Димка сидит, скукожился, как воробышек, молчит. Вода в ранец налилась, книжки намокли, тетради...
- Господи, - тетя Маша смахнула слезу, вытащила все, разложила, чтобы подсохло. Обняла Димку. - Ну что ты? А? Не расстраивайся, Димушка, все высохнет, а я вот зарплату получу, пойдем тебе куртку купим, а?
Димка вздохнул. Прижался к своей тете Маше.
- Обидел кто? - догадалась она.
Димка молчит, словно в рот воды набрал. Как расскажешь, что обзываются в классе, что мать его пьяньчужкой называют. А все Витка Большакова! Мать ее в родительском комитете заправляет, вот и пришли они к ним домой, жилищные условия проверять... Димка не пускал, да мать его сама высунулась, стала права качать. Лохматая, в грязном халате... Димка готов был сквозь землю провалится от стыда, а ей спьяну море по колено.
Дядя Паша в рейс уехал, так она других привела. Устроили гульбу. С дядей Пашей они хоть и пили, но он держал ее в строгости, и убираться заставлял, и на работу гнал, а как уедет, так она с катушек и срывается. Он дальнобойщик. Грузы разные возит в другие города. Машина у него огромная такая. Димка в кабинке не раз сидел. Дядя Паша даже порулить разрешал. Сказал, когда Димка вырастет, он его научит машину водить. Теперь Димка мечтал о самосвале. Управлять такой машиной - это еще как уметь надо! Дядя Паша сказал еще, что там с головой подходить надо, с умом. Потому учиться надо обязательно.
Димка не возражал, он учился. И всегда бы на пятерки учился, если бы... Вот и альбом закончился, где теперь рисовать? Краски ему Тонька давала. Повезло с подругой! Ей мать все, что надо покупала и Димке давать разрешала. Ручку подарила новую. Не то, что эта Витка с ее мамашей. После уроков шепчутся с учительницей, на него смотрят. Будто он не понимает, о чем они. А Витка смеется над ним. И рубашка у него грязная, и туфли каши просят. А сама завидует, что у него картины красивее получаются, и многое у него лучше получается, просто не всегда есть бумага или фломастеры. Ей вон отец все из-за границы привозит: и банты, и платья. "Ну да ладно, - думал Димка, - вон у Тоньки тоже банты есть красивые, но она же нормальная. Не кривляется. Ходит, как все люди".
Кое-как проучился Димка полгода. Уже во второй четверти оценки его резко съехали к тройкам и двойкам. Кто-то из учителей ругал лентяя и грязнулю, позоря на весь класс, кто-то только сочувственно смотрел. В итоге стал Димка троечником. Обидно ему было. Старался он, как мог, и уроки делать, и вещи свои в чистоте держать. А как уроки сделаешь, если писать не на чем, если книжки надо дополнительные покупать, каких в библиотеке нет? А вещи... Куртку ему тятя Маша купила. Хорошую куртку, китайскую, с нашивками. Только большую немного.
- Ничего, на вырост, Дима, мальчики твоего возраста быстро растут. А эта куртка тебе еще на следующий год впору будет!
Димка не возражал. На вырост, так на вырост!
А как обрадовался Димка, когда под новый год дядя Паша приехал. Поскандалили они тогда с матерью, правда, но потом и еды всякой накупили, Димке ботинки взяли, тетради тоже. Тетя Маша больше всех радовалась:
- Вот и хорошо! После каникул в школу, как человек пойдешь. Ты еще ему про книжки скажи, пусть денег даст, сами купим, - заговорщически шепнула Димке.
Он согласился, попросил. Дядя Паша без слов выдал несколько крупных купюр, сказал, если не хватит, чтоб сказал, еще даст.
В каникулы Димка в школу не ходил, и на всякие мероприятия классные тоже. Деньги он заранее не сдал, чего идти позориться. Всем подарки раздадут, а ему шиш. Только за Тонькой скучал. Уж больно весело с ней. Он приходил к ее дому, ждал, может случайно выйдет, а он удивится, скажет: "Тонька! А я иду мимо, вижу ты..." Но Тоньки не было. Потом Димка узнал, что проболела она все каникулы ангиной, а он так и не решился к ней в дверь постучать.
Зато как они встретились после каникул! Прошептались все уроки. Людмила Владимировна Димке сразу неуд за поведение влепила. Да это ерунда, не получал он что ли неуды раньше? А Тонька его в гости позвала. Она тоже на праздники никуда не ходила, вот ее мама и решила им праздник устроить дома.
Димка тщательно разобрал свой гардероб, размышляя, чтобы такое поновее, да покрасивши надеть. Хорошо, мать трезвая была. Как радовался Димка этому! Она и причесанная, и платочек у нее красивый - паутинка называется, ажурный такой, это ей от бабушки осталось. Не пропила еще. Дядя Паша ей сапоги купил на каблуке, помаду новую. Димка любовался на мать и все мечтал, что уедут они с ней отсюда, из этого общежития, которое в районе иначе как Бичегорском не называли. Но дядя Паша не звал их с собой, а спросить его Димка не мог, боялся, что скажет дядя Паша: "Не могу я вас забрать, у меня дома нет". Лучше надеяться, чем узнать, что мечтам не суждено сбыться.
- Дим, а ты школьные брюки надень, я их вот отутюжу, и рубашку эту, - мать вытащила из горки вещей голубую рубашку.
- У нее рукава короткие...
- Ну и что? Джемпер сверху наденешь, холодно же, и рукава не видно будет, только воротник, а Дим?
Димка неопределенно пожал плечами.
- Давай, только брюки погладь хорошо, чтобы стрелочки!
Мать потрепала его по короткому чубчику.
- Не боись, отглажу, как следует!
Димка пришел рано. Тетя Оксана - так звали Тонькину маму - так и сказала: "Какой ранний гость! Ну, проходи, пока с Тоней поиграйте, а то у меня еще ничего не готово". Димка не возражал. Он пошел за Тонькой в ее комнату. Очень ему понравилась комната подруги! Чистенько так, кровать деревянная, застелена красивым покрывалом, таким ярким, как солнце. Мишка большущий на кровати сидит - белый-белый!
- Это мне мама подарила на день рождения!
- А-а! - понимающе протянул Димка. - А потрогать можно?
- Конечно, - рассмеялась Тонька, - он не кусается!
Димка тоже прыснул. Вот странная!.. Ясное дело, не кусается, он же из ваты! А Тонька уже плюхнулась рядом с медведем, и давай ему морду гладить.
- Миша, миша, ты Димку не кусай, он мой друг...
Димка тоже плюхнулся с другой стороны, ладонь к пасти медвежьей поднес, как завопит, отдернув ее.
- Ой, ой, он мне руку откусил!
Тонька так и повалилась от хохота. Мама ее с перепуганным лицом в комнату заскочила.
- Что у вас тут? Что случилось?
А Тонька от смеха и сказать ничего не может. Хохотушка!
- Мы с медведем играем, тетя Оксана, ничего у нас не случилось.
Вскоре еще гости пришли - тетя Тонькина с дочкой. Соседка Тонькина пришла, подружка, в параллельном классе учится. И дядька какой-то. Тонька потом сказала, что это дядя Вадик, мамин друг. Папы у Тоньки, как и у Димки, тоже не было. Ушел, когда она еще маленькая была. Мать ее одна воспитывает, одевает, обувает.
- К моей маме тоже друг приезжает - дядя Паша. Вот бы наши мамы со своими друзьями поженились, и были бы у нас папы, - выдал Димка, когда они с Тонькой тарелки на кухню относили. Тонька на него вытаращилась, и как змея прям зашипит:
- Не надо! Я этого дядю Вадика терпеть не могу, просто ненавижу! Он на маму кричит, она даже плачет, когда он уходит. А больше всего я ненавижу, когда он меня зовет: "Посиди со мной, Тонечка, у-тю-тю", и гладит меня по голове, по спине, терпеть не могу, противно.
Димка удивился. Когда его дядя Паша по головке погладит, ему нравится. Не угодишь на этих девчонок! Но к дяде Вадику пригляделся. Немолодой уже, залысины по бокам, худющий такой, руки длиннющие. Представил Димка, как он такими руками Тоньку гладит, самому противно стало.
Хорошо отпраздновали они у Тоньки! И поели вкусно, на столе все так красиво стояло, не так, как у них обычно, а все по тарелочкам, колбаса веером, помидорки маринованные с листиками петрушки - красиво! И салаты разные. А больше всего Димке торт понравился, с лебедями, которых есть можно! Мама Тоньки сказала, что торт она заказывала у мамы Витки Большаковой. Димка чуть не поперхнулся, когда услышал. А тетя Оксана похвалила Виткину маму:
- Она специалист! Такие торты делает на заказ, объеденье! Попробуйте!
Димка не стал отказываться. Не Витка же его угощала. Подумал, а самому смешно стало - будет его Витка угощать, как же! Сама лопнет, а ему и кусочка не даст! Не то, что Тонька и ее мама. В общем, наелся Димка в тот день от пуза, и довольный ушел домой.
Мать лежала ничком на кровати. Димка прикрыл дверь, одними глазами оглядел комнату. Чисто! Пусть не так, как у Тоньки, но вон, скатерть на столе, вазочка стеклянная с конфетами. "Дядя Паша, небось, купил", - пронеслась мысль. Полы мытые, никаких бутылок. На его кровати даже какое-то покрывало лежит. Не такое, как у Тоньки красивое, и дырочки есть, но чистое. Мать все выстирала, погладила. Как любил Димка, когда в комнате пахло стираным бельем, с мороза! А потом утюгом по тому белью - запах!.. И мать туда-сюда водит утюгом по простыне, и такая гладкая на ней полоса остается, и пар поднимается от той полосы.
Мать голову подняла, носом хлюпнула.
- Ты, Дим?..
У Димки сердце оборвалось. Он крадучись, словно боясь спугнуть кого, подошел к кровати, присел на краешек.
- Мам, ты че?
Мать вздохнула, тяжело так, перевернулась на спину, села, обхватила Димку, прижала к себе, затряслась вся.
- Какой ты у меня... кровинушка моя... ничего, мы с тобой сами... и сами мы с тобой проживем...
Сердце у Димки сжалось от предчувствия, а может от жалости.
- Мам, не плачь, вернется он, всегда же возвращается!
Догадался Димка, что дядя Паша уехал. Еще к дому подходил, заволновался. Машины не было на обочине, где дядя Паша всегда ставил ее.
Светка в голос взвыла, осеклась, зажав рот ладонью. Шмыгнув, проговорила:
- Может и вернется. Да разве жизнь это, а Дим? Нет. Пашка, он хороший, и меня любит, - замолчала, будто задумалась, - и тебя, Димка, он очень любит, так и говорит: "Димка, он человек, он настоящий!"
- А раз любит, чего уезжает? А? - Димка не сдержался, заплакал. Слезы сами выползли, кто их только просил. - Женился бы на тебе, или бы мы к нему переехали...
- Эх, Дима, сынок, не все еще ты понимаешь...
- Да кое-что получше тебя понимаю, - огрызнулся Димка.
Мать встала, поправила волосы, отдернула кофту.
- Не может он. Есть у него жена, дочка есть. Сказал, вот дочь подрастет, встанет на ноги, тогда он к нам и приедет, - говорит, а у самой голос такой обреченный.
Димке словно подножку дали. Хорошо, что на кровати сидел. Враз рухнули все его мечты о будущем. Думал он о дяде Паше, как об отце, а у него дочка есть, может быть даже на Тоньку похожа. Разве от такой можно уйти? "Но ведь Тонькин отец ушел!" - как соломинка поплыла мысль надеждой, но переломилась, как только представил Димка плачущую Тоньку, когда ее папа бросил.
- Ладно, мам, проживем! Ты только на работу ходи, а то без денег не прожить. И не пей больше...
- Мал еще, учить, в школу собирайся, какие уроки завтра?
Димка не ожидал такого интереса. Быстро достал портфель, вынул дневник. Рассказывает матери об уроках, а сам на нее поглядывает. Молодец мать! Умеет горе свое в кулак прятать!
Но не вышло у Димки с матерью самим хорошо жить. Уволили ее с завода за прогулы. Да и делать там уже нечего было - зарплату давно не платили, обещали только. Снова Светка стала в дом всякую шушеру водить, снова пьянки начались. Димка терпел, сколько мог, а когда уже невмоготу становилось, убегал к тете Маше. Школу пропускать стал. Сначала день не пойдет, потом два, а потом и вовсе неделями носа в класс не показывал. Не до учебы ему было. И самому стыдно среди всех таких чистеньких да благополучных сидеть, и за мать боялся. Как весна пришла, потеплело, она вусмерть напивалась в пивнушке у стадиона. Сколько раз Димка тащил ее оттуда на своих худеньких плечиках. В общаге соседи помогали до комнаты поднять, да и то, ругались на чем свет стоит, говорили, только ради него пьянчужку эту волокут. А Димка молчит, зубы сцепит и молчит. В другой раз кому и в рожу бы съездил за оскорбление матери, а тут... терпеть надо, самому не управиться.
В один из светлых апрельских вечеров, когда шел он, обхватив еще не совсем пьяную мать за талию, чтобы не качалась и ровно шла, попалась им навстречу Витка с подружками.
- Соколов, ты почему в школу не ходишь? - выпендрилась перед всеми, активистка-отличница.
Димка промолчал, только крепче мать зажал. А она вдруг встала, как вкопанная и на Витку прищурившись смотрит.
- В школу не ходит?.. - от Димки отодвинулась, как даст ему подзатыльник. - Ты че? В школу не ходишь? Ах ты... - и понеслась...
Витка как услышала мат, так покраснела вся до ушей, и бегом от них.
На следующий день к ним целая делегация пришла: Виткина мама, учительница Людмила Васильевна, завуч по воспитательной части и участковый. Соседи подтянулись. Все мать ругают, носы воротят от их комнаты. Димке от стыда провалиться бы, а пришлось все выслушивать. Больше всех возмущалась Виткина мать. Да таким детей надо запрещать рожать, да в психушку на лечение от алкоголизма ее - Димкину мать, значит - отправить надо, а Димку в интернат определить, хоть учиться будет... И все в таком роде. Акт составили, участковый писал что-то. Только Людмила Владимировна к Димке подошла, подбодрила:
- Все будет хорошо, Дима, ты не бойся.
А чего ему бояться? Он только за мать беспокоится. Разве они не понимают, что нельзя ей без него? Без него она совсем пропадет, умрет она без него!
Завуч сказала завтра к ней на первом же уроке прийти в кабинет. Участковый мать за руку, и потащил.
- Посидишь у меня в вытрезвителе, пока оформим тебя на принудительное лечение.
Димка вцепился в его руку, как заорет:
- Нечего ей у вас сидеть, дом у нее есть, семья! Мы сами проживем, без вас! - нес, что на язык навернулось. И не заметил сам, как раскуксился. Сопли потекли, от слез все расплылось перед глазами.
Людмила Владимировна его сзади обхватила руками, обняла, на ухо шепчет:
- Успокойся, Димочка, успокойся, с мамой ничего плохого не будет, ее только полечат немного, а ты пока в интернате поживешь, там много ребят...
Димка вырвался и бегом. Только его и видели. Мать дернулась было за ним, что-то промычала вслед, но участковый ее не пустил. Людмила Владимировна за Димкой выбежала, кричит:
- Вернись, Дима, вернись!
- Щас, вернулся, - на ходу огрызнулся он.
Незнакомое слово "интернат" испугало его похуже принудительного лечения. "Не пойду ни в какой интернат, - твердо решил Димка, - к тете Маше пойду, хоть к матери ходить будем, навещать, а в интернат не пойду!"
Но к тете Маше он идти раздумал. Понял, что его искать будут и в первую очередь у нее. Все соседи знают, что он к ней бегает, когда худо. И побежал Димка к речке-вонючке, что за дорогой текла. Там всякий хлам самосвалами сгружали. На берегу трава между бетонными плитами да мусором прорастала. Можно найти убежище, тепло уже, ночью только ветрено, эх, жаль, куртку надо было прихватить, а то удрал в одной рубахе, да босиком. И спичек нет...
Димка забрался подальше от дороги, туда, где трава повыше. Сел за куст, оглянулся. Куча строительного мусора закрывала обзор. "Вот и хорошо, не найдут!" - успокоился он. Сжался в комочек, обхватив колени, и задумался о своей нелегкой жизни, размышляя, как быть дальше.
А дальше, когда солнце скрылось, холод до костей пробрал. Димка крепился, сколько мог, но не выдержал. По темноте домой пошел. Пробрался в свою комнату, не попадаясь никому на глаза, закрылся на крючок и под одеяло. Слезы было навернулись снова, но Димка зубы сцепил аж до скрежета, и уснул так. И снилась ему мама в розовой кофточке, с цветами и с дядей Паше под руку...
На следующий день пораньше Димка, одевшись потеплее, прихватил спички, одеяло, еду, что в доме осталась, чайник, и ушел к речке, твердо решив, что лучше будет жить дикарем, чем отправится в интернат. Выбрал он себе там местечко получше, под нависающей плитой, которая намертво вросла в землю. Даже если специально искать будут, не найдут. Там только такой пацан, как Димка, и мог поместиться.
Запрятал Димка вещички в самый дальний конец своей "пещеры" и вылез, решив осмотреть окрестности. День выдался солнечный, совсем теплый. "И как это так получается, что днем хоть голяком ходи - тепло, а ночью холодрыга, что нутро все стынет", - размышлял Димка, перебираясь от кучи до кучи, замечая, где бережок чистый, и к воде подойти можно, не опасаясь ботинки промочить.
- Пацан, стой! Чего здесь забыл?
Напыщенно-тягучий голос совсем некстати остановил Димку. Метрах в десяти впереди стоял мальчишка, демонстративно засунув руки в брюки. На вид ему было не больше Димкиного, но рядом сидели еще три пацана. Те постарше. Смекнул Димка, что лучше не огрызаться. Если соседствовать придется, то надо наладить мирные отношения.
- А то забыл, что и ты! - уверенно ответил Димка и сплюнул сквозь зубы для пущего впечатления.
Пацаны пошушукались меж собой, а Димка даже не двинулся, стоит, готовый сорваться с места в любую минуту. Но один из пацанов махнул ему:
- Иди к нам, познакомимся.
Димка хоть и опасался, но деваться было некуда, подошел, встал в метре от всех, прямо разглядывая каждого. Перекинулись еще парой словечек, представились. Пацаны обитали тут, а сами были из детдома. Димка не стал во всех деталях посвящать их в свои жизненные проблемы, сказал только, что удрал из дома, так, мол, надо было, и все. Никто не стал допытываться почему, у каждого своя история была, понимали. Можно сказать, приняли Димку в свою компанию. И то хорошо, одному тоскливо и делать нечего. А вместе костер развели, Димка чайник свой приволок, еду. Совсем побратались. Разговорились. Пацанов тех из детдома каждый день на заработки выгоняли. Воспитателю по возвращении надо было сигарет принести, денег или еды какой. И не с помойки, а нормальной, с магазина. Вот и побирались пацаны, да приворовывали и для себя, и для воспитателя.
- И че, все у вас ходят "на заработки"? - любопытствовал Димка.
- Малышня не ходит, вроде него, - старший кивнул на пацана, что Димку раньше всех расспрашивал.
- Да ладно, малышня, - передразнил тот, - а кому тетеньки больше всех жратвы дают, а?
Посмеялись.
- А директор что? Знает, что вас выпроваживают каждый день? - допытывался Димка, представляя себе интернат, куда его хотят определить.
- А то! Знает, у него своя такса. Они все делятся, и тем, что мы приносим, и спонсорскую помощь меж собой распределяют. Что-то себе уносят, что-то на продажу отдают, есть у них своя точка на рынке.
- Это как?
- А так! Приходят, например, к нам спонсоры - тетеньки, дяденьки, привозят конфеты, печенья, одежку какую, игрушки разные. Думают, что если деньги дадут, то до нас не дойдет, а конфеты ихние дойдут! - пацаны загоготали.
- И что конфеты?
- А то - нам еще до того строго настрого запрещено есть все. Только в руках подержать и все. Малышню жалко, они конфеты в рот напихают, прожевать не могут, а потом их воспитатель так отделает... И игрушки все заберет, что те тетеньки и дяденьки в руки дадут, и одежку посымают.
Димка мотнул головой с досады. Разозлился даже, вскочил с места, кулаки сжал.
- А вы на что? Не можете своих защитить?
Пацаны тоже встали. Из глаз искры разве что не брызжут.
- Посмотрел бы я на тебя, защитник, - процедил один, - так бока потом намнут, что кровью харкать всю жизнь будешь.
Старший раньше всех успокоился. Встал между Димкой и тем пацаном.
- Остынь, Петька, он же не знает, видишь, домашний!
Димка хотел было на него кинуться, а потом одумался. С чего бы? Он и правда домашний.
Ночью костер разожгли, картошки накидали под золу. Истории всякие рассказывали. Димка и забыл, что он из дома ушел, что мать неизвестно где. Пацаны о своем будущем рассуждали, планировали.
- Как аттестат дадут, сразу уйду!
- И куда пойдешь?
- Работать или в училище...
- А жить где будешь?
- Так нам квартиры положены...
- Ага, держи карман шире, дадут тебе квартиру, догонят и еще дадут.
Хохот. Не хохот даже, а гоготанье.
- Они денег тебе сунут, тыщ пять, и бумагу, чтобы расписался и все - вали на все четыре стороны!
Димка слушал и пытался понять, куда можно после детдома свалить, если нет никакой квартиры или дома, или даже комнаты в общаге, как у них с матерью. И решил для себя ни за что ни в какой детдом, ни в какой интернат не идти. Он учиться будет, только пусть мать выпустят, а потом на шофера выучится, как дядя Паша советовал. Он хоть и не хочет с ними жить, а советы умные дает! Заработает Димка на своем самосвале много денег, купит большую квартиру, чистую, светлую, со всеми удобствами и заживут они тогда с матерью! Она и пить бросит. Зачем тогда пить - ведь все у них будет хорошо!
Спать Димка ушел к себе, в свое убежище. Забился в угол, закутался в свое одеяло и провалился в сон. А утром с пацанами "на заработки пошел", а что делать? Не в школу же идти...
Дней через пять, когда они сидели на своем месте у дерева, один глазастый пацан еще у дороги приметил, как от машины тетенька одна к речке пошла. Сначала подумали, что ей по нужде приспичило, но она не озиралась, не примеривалась к кучам да кустам, а шла прямиком к ним.
- Шухер, пацаны, это тетка из милиции, не иначе!
Пацаны было поднялись, но Димка остановил:
- Это ко мне. Завуч наша. Вы тут сидите, я чуть отойду, пусть скажет, зачем пришла.
Димка узнал завуча по воспитательной части Ирину Артуровну. Она строгая была. Ее все в школе боялись. Димка тоже не то чтобы испугался, но заволновался как-то. Но шел не спеша, авторитет перед пацанами важнее. Ирина Артуровна, остановилась, поджидая его. Димка на всякий случай не дошел до нее метра два. А то ухватит еще и потащит. Около машины стоял участковый - его Димка сразу узнал по форме. Тот добежит и конец свободе. Так что лучше поодаль, чтобы удрать можно было.
- Здрасьте, Ирина Артуровна, - Димка даже кивнул.
- Здравствуй, Соколов, мы тебя обыскались, а ты тут, оказывается, - Ирина Артуровна за Димкину спину посмотрела, оценив компанию у реки. - Я сразу к делу. Дима, мама твоя сейчас в милиции. Через десять дней ее отпустят.
Димка чуть не задохнулся от волнения, но виду не подал.
- Домой отпустят?..
- Домой, Дима.
- Обещаете?
Ирина Артуровна голову склонила на бок, вздохнула так.
- Что за детский сад, а Соколов? Говорю - отпустят, значит отпустят. Ты думаешь, на принудительное лечение так легко человека определить? А тебя, если в школу ходить не будешь, в интернат отправлю, так и знай. Мне прогульщики не нужны, понял?
Димка понял только, что скоро мама домой вернется. И заживут они по-прежнему вместе. Ну, лучше не по-прежнему, уж он постарается! Найдут ей работу, тогда она пить не будет...
- Дима, давай присядем, - Ирина Артуровна посмотрела по сторонам.
- Вы платье испачкаете...
Завуч махнула рукой, и только хотела сесть на обломок плиты, как Димка скинул куртку и, свернув ее комочком, положил сверху. Ирина Артуровна сжала губы, села. Димке показалось, что она заморгала часто, но, наверное, показалось.
- Спасибо, Дима. Я вот что хочу тебе сказать. Ты взрослый мальчик, умный. Потому я хочу все тебе объяснить, - она перевела дух, - ты правильно сказал, что у вас семья. Дети должны жить в семье. Это верно. Но твоя мама ведет неправильный образ жизни, ты из-за этого не можешь учиться, как положено. Один выход - это лишить твою маму родительских прав и отправить тебя в интернат.
Димка сжал кулаки, напрягся, словно перед броском. Ирина Артуровна заметила это.
- Не волнуйся ты! Я же не говорю, что прям сейчас так и будет. Это непросто сделать, чтоб ты знал. И есть другой путь. Не будем разводить теорий, сразу о деле, раз ты такой воинственный, - она улыбнулась. - Чтобы вы жили вдвоем с мамой, тебе обязательно надо ходить в школу. Это основное условие, понял? - Димка кивнул. - Сегодня же вернешься домой, соберешь свои вещи - книжки, тетрадки, все, что есть, - и пойдешь к Марии Ильиничне...
- К тете Маше! - обрадовался Димка.
- К тете Маше, она приходила в школу, мы разговаривали. Поживешь у нее до возвращения мамы. Потом мы маму твою устроим в школу работать, уборщицей. И ты не стесняйся. Каждая работа важна. Согласен? - Димка кивнул. - Если в классе кто что тебе скажет плохое, мне скажешь, лично, я разберусь.
- Да я сам разберусь! - Димка выпрямился, руки в брюки.
- Нет, Дима, никаких драк, пожалуйста, а то мне придется с тобой разбираться. Ладно, знаю, что ты гордый, я сама буду к вам в класс заходить. Если какая помощь нужна по урокам, скажешь. А пока Людмила Владимировна с тобой дополнительно позанимается. Еще обедать будешь в столовой, бесплатно. Не ты один, не беспокойся! У нас в школе таких, как ты, хватает, я имею в виду, из малообеспеченных семей. - Ирина Артуровна встала, встряхнула Димкину куртку. - Возьми, спасибо. Что ж, до завтра, Дима, - она помедлила. - Если хочешь, могу тебя сейчас до дома подвезти.
Димка отказался, сославшись, что с друзьями попрощаться надо.
- Еще, Дима, я тете Маше кое-какие вещи для тебя передала. Это от моих сыновей, вещи хорошие, ты не отказывайся, пожалуйста, я прошу тебя. Мои дети слова тебе никогда не скажут, никто и знать не будет, что это не твои. Договорились?
Димка кивнул. И так у него на сердце потеплело, что аж слезы напросились. Вечно они лезут, когда не надо...
С тетей Машей Димке хорошо. Живет она одна в маленьком домике, недалеко от детсада. Там даже не домик, а всего две комнаты. Сам дом большой, но его разделили, давно еще, и теперь у дома несколько хозяев, у каждого свои комнаты, свой двор. У тети Маши дворик небольшой, три сотки всего, не разбежишься! Только по дорожкам ходить можно. Зато в огороде и клубника растет, и помидоры. Они с теть Машей вместе рассаду сажали. Теперь Димка каждый день проверяет, не появилась ли клубника. Тетя Маша смеется, рано еще для клубники, сначала редиску дергать будем, потом уж клубника пойдет, а там и помидоры. Редиска тоже вкусно, но клубника сладкая!
Тетя Маша из сада уволилась, тяжело ей стало с водой возиться целый день, кастрюли и ведра с кухни таскать. Пенсия у нее хорошая, одной хватает. А Димка помогает ей по хозяйству, по дому. Живут они дружно. Уроки вместе делают.
Димка быстро пропущенное наверстал. Тетя Маша так и говорит: "Умный ты, Димка, мальчик, сообразительный!". Димка портрет тети Маши нарисовал, большой, лицо во весь лист! Их на уроке рисования учили лицо человека рисовать. Сказали дома кого-нибудь из семьи с натуры изобразить. Мать еще пятнадцать суток отбывает, а у Димки кроме нее и тети Маши никого больше нет.
- Теть Маш, ты сюда садись, напротив окна, чтобы мне лучше видно было, - определил Димка свою "модель", а сам на столе лист разложил и карандашом тоненько так начал рисовать. Потом красками.
Тете Маше портрет очень понравился. Сказала, как оценку поставят, она его в рамку и повесит над своей кроватью. Димка согласился. С пятерочкой портрет еще лучше будет!
Когда мать выпустили, Димка домой ушел. За ней следить надо, а то опять сорвется, не миновать ему тогда интерната! Но к тете Маше прибегал проведать, огород прополоть. В школе на переменках Димка мать проверял, на работе ли она. После уроков помогал ей коридоры мести, мусор выносил. Вдвоем они быстро все успевали. В классе кто-то прошелся по Димке, мол, уборщик, вместе со своей мамочкой полы драит, так Димка тому остряку кулак к носу поднес и так посмотрел, что тот сразу замолчал. Да и другие одноклассники его не поддержали. Даже Витка и та промолчала. Мать с ней, небось, воспитательную работу провела.
Закончил Димка первый класс хорошистом. Они с Тонькой - она тоже четверышницей стала - это дело мороженым отметили. Налопались так, что горло потом болело. Димке-то что, он к холоду привычный! Поболело немного и прошло, а Тонька ангину схватила, дома с температурой валялась. И это на каникулах! Потом мама ее на море повезла организм укреплять, а Димка на речке-вонючке свой организм тренировал. Он еще тогда хорошенькое местечко присмотрел - бережок чистенький, с травкой, плита рядом. Покупался и на нее - живот греть!
А в июле к ним дядя Паша приехал. И не на самосвале, а на поезде. Сказал, что жена от него ушла, и он ей с дочкой квартиру оставил. Теперь с ними - с Димкой, значит и его мамой! - жить будет. Димка тогда так и не понял, как это дядя Паша оставил квартиру жене, которая ушла, но не стал на этом сильно заморачиваться. Главное, что теперь Дядя Паша будет его папой! И семья у них теперь полная! И за мать ему, Димке, больше беспокоится незачем - муж у нее есть!
Только стало как-то Димке в одной комнате с ними неуютно. Нет, все у них чисто было, разве когда они вместе запьют - бывало такое. Дядя Паша устроился в автобусный парк водителем, и мать с ним кондуктором работала. Каждый день они спозаранку вместе уходили и возвращались поздно. Димке днем-то дома делать нечего, он на речке, а то с пацанами "на заработках", а ночью мать с дядей Пашей так кувыркаются, что Димка проснется и никак уснуть больше не может.
Он как-то спросил мать, за что ее дядя Паша ночью бьет. Мать уставилась на него, понять ничего не может.
- С чего ты взял, что он меня бьет?
- А че ты орешь? Я же слышу, рот закроешь и орешь, стонешь еще...
Не нравилось ему это, что-то внутри него протестовало, когда мать завывала, как кошка под окном. Мать аж покраснела, такого Димка еще никогда не видел. Щеки красные стали, а глаза забегали.
- Да не бьет он меня, Дим, ну... любит он меня.
Димка ничего не понял. Бьет - орет, любит - тоже орет. С пацанами как-то поделился, так, вроде не о матери, а вообще. Пацаны ржать стали. А потом ликбез провели о любви. Димка совсем расстроился. Видал он раньше, как мать голой с мужиками спала, но не думал он, что это и есть любовь. Что-то надломилось в нем. И матери стыдно стало, и на дядю Пашу смотреть не хотелось. И стал Димка все чаще у тети Маши на ночь оставаться. А что? Она ему на дворе раскладушку поставит под старой вишней, рядом огромный розовый куст с таким цветами большущими. Просыпаешься утром, как потянешь носом воздух, так аромат прям внутрь проходит и красиво так!
- Теть Маш, а как розы называются? - Димка нарисовал куст акварелью, красиво получилось, и подписать решил правильно, по-научному.
Димка так и написал. А картину тоже на стену повесили. Димка сам ее гвоздиками приколотил.
- Будем зимой на розы смотреть и лето вспоминать! - так и сказал. А тетя Маша только улыбалась.
Иногда к ним сын тети Маши приезжал. Важный такой, он доктором работал в больнице. Тетя Маша говорила, уважаемый человек, и живет в большой квартире, ни в чем не нуждается, все у него есть. Только внуки к ней редко ходят, а Димка так их ни разу не видел. Наверное, когда его не бывает, они приходят. У тети Маши два внука, тоже в школе учатся. А редко к ней ходят, потому что мать не пускает. Она важная такая, на ответственной работе. А Димке все равно, кто у внуков тети Маши мать. Только видит он, что по ним, внукам своим, она скучает. А зачем скучать? Ведь он у нее есть, и помогает во всем, и не бросит никогда. Так и сказал ей: "Я всегда приходить буду!". Тетя Маша обняла тогда, заплакала. Димка уже со слезами навек распрощался. Ну их! По щекам размазываются, и глаза потом щипит. А у тети Маши и слез вроде нет, только всхлипнет, ладонью по щеке проведет, будто смахивает, а там и мокрого места не остается. Удивлялся Димка.
Многому удивлялся Димка. Вот у него жизнь наладилась. И в школе успевает, и за мать больше не волнуется, даже деньги на праздники сдает, со всем классом учительнице подарки дарит. А вот Тонька день ото дня все грустнее становится. Никак понять не мог Димка, что с ней такое. Ее мама тоже замуж вышла за того дядю Вадика. Но Тонька этому не обрадовалась, наоборот, как только Димка начнет спрашивать об отце, так она сразу иголки выпустит, будто ежик, и не подходи! Обидится, отворачивается. Понял только Димка, что не нравится ей новый папа, а почему так и не дошло.
А Димке не нравилось, что Тонька перестала хохотать. Нет, они смеялись вместе, когда гуляли, когда в классе кто-нибудь что-то такое отчебучит, что аж под парту сползешь от хохота. Но как раньше Тонька не смеялась. И глаза у нее грустные стали. Мама ее ребеночка родила. Димка ходил смотреть - маленький такой мальчик, спит все время, то в кроватке, то в коляске. Они даже раз гуляли с ним, катали по улице около дома, пока Тонькина мама в магазин бегала.
А в пятом классе Тонька исчезла. Не пришла в школу. Димка ждал, ходил к ее дому, в квартиру звонил. Раз тетя Оксана отругала его, сказала, что ребенок спит, а Тоньки нет, уехала она к тете и там теперь жить будет и в школу ходить. И дверь захлопнула. Димка так ничего и не понял. Обиделся на подругу. Уехала и ничего не сказала! Сильно обиделся, убежал на речку, дотемна там сидел. Все думал, почему Тонька так поступила. Пацаны сказали, что все девчонки дуры, нечего из-за них голову терять. Димка и не терял, просто обиделся.
![Обложка книги [Долгая Г.]](/img/d/dolgaja_g_a/ok/oblozhkadimkinyakwareli2.jpg)