Порой бывает невозможно
Узнать в беседе мудреца,
Суди о людях осторожно,
Следи за мимикой лица.

Один товарищ, славный малый,
Был безупречен каждый миг,
И вдруг вспылил,  кидался калом,
Как будто бес в него проник.

Отбил общаться с ним охоту,
Всё потерял, друзей, работу,
Вполне приличную, при том,
Хотел ли он сказать чего-то?
Теперь уж вряд ли мы поймем,
И вряд ли станет слушать кто-то.

Не всем терпение даётся,
Незримы вывихи души,
Иной молчит, да как взорвется,
Сиди потом, портки суши.

Другой приятель, блогер знатный,
Благообразен был, как поп.
Милашка, душка, шарик ватный,
Такой пронырливый "Спанч-боб".

Реклама - двигатель торговли,
Елей погуще наливай,
Оно всё так, как в рыбной ловле, 
Улова нет - рассказывай!

Самозабвенно, ярко, броско
Он пел про новый дом и край,
Какой приятный, теплый остров,
Подешевело, налетай. 

Но, если сам себе не веришь,
В ответ одно - проблем ушат,
Да, популярность - сладкий ветер,
Вот только вредно им дышать.

 Скучна история, банальна,
И поминальная уже,
Непоправимо и летально
Любая ложь вредит душе.

Дела-делишки бытовые
Любую боль сотрут, и вот
Растут цветочки полевые,
Короткопамятен народ.

Друзей лишь в юности находят,
Потом они, увы, уходят,
Чем дольше путь, тем меньше их,
Родных, товарищей твоих.

Так, сидя в скверике, на лавке
Смотрел старик на малышню,
Она подобна свежей травке,
И новому, иному  дню!

Старик и сам, когда был молод,
Покуролесил - не дай бог!
Неладен будь познанья голод,
Познал, конечно, сколько смог.

"Успокоение с годами - 
Упокоенью не ровнЯ,
И слово нежное -  цузамен(zusammen) -
Оно уже не для меня!

В аду, в кунсткамере кошмарной
Летят года, проходят дни,
Во снах - котлы и смрад угарный,
А наяву - опять они.

Всяк мнит себя не ниже бога,
Всяк  из палаты номер шесть,
Снаружи лоск, от гуччи тога,
Внутри свалявшаяся шерсть" -

Так думал дедушка, под вечер
Подслеповато щуря глаз.
Грустить и не о чем, и нечем.
И уж давно не до проказ


16 мая, 101 год байрама, вечер