Привет, я нетвёрдая троечница. То есть сама по себе я твёрдая, даже очень твёрдая, просто когда, например, хорошист заслужил свою оценку, - про него говорят: твёрдый хорошист, а я вот получаю свои тройки зазря. Я - это Катька Захарова, шестой бэ. Разрешите представиться, очень приятно. Вообще-то не очень, но так принято говорить. На самом деле я очень умная, так что школу не посещаю почти. Пусть дураки учатся. Зато на физкультуру и рисование я почти всё время хожу. У меня по ним твёрдая три и я этим вО как горжусь!
У меня талант один есть: учителей уламывать. Они меня как увидят, - так сразу "три" ставят, без разговоров. Попадаются, правда, упрямые, но я их быстро переучиваю. Вот, например, физик. Я к нему прихожу и с порога: "Ну поставьте, ну поставьте!" А он очки на нос сдвинет, так что на тётку Люську повариху становится похож. Умора! "Учи" - говорит. Наивный человек! И параграф и страницу заставит записать. И даже пальцем в книге покажет откуда и до какой строки читать. Я и правда учить собираюсь, честное слово. Только, когда домой прихожу, - меня уже Генка на лавочке поджидает.
- Привет, - говорю.
- Привет, хорошая погодка.
Мы с Генкой понимаем друг друга с полуслова. Одеваю купальник и мы вместе идём на речку. Когда-нибудь мы с Генкой будем первоклассными пловцами. Не в том смысле, что "первоклашки", а в том, что самые лучшие мы будем. Нас в "Олимпийских играх" показывать будут. Генка на первом месте, ну а у меня второе пока. Но я стараюсь. Уже два раза его перегоняла. Мы с Генкой самые первые начинаем в речке купаться из всего посёлка. Он у меня самый лучший, закадычный друг. Я, правда, не знаю, что это значит (может, что у него кадык есть), но что-то очень хорошее. Я бы с ним в разведку пошла. Только я ему этого не говорю, чтоб не зазнавался.
Вот мы с ним и торчим до вечера на речке. А на следующий день на все вопросы физика только плечами пожимаю. "Прийдешь в другой раз" - говорит он. Ну я и прихожу, что мне сложно?! На третье-четвертое посещение он полностью снимает очки. И смотрит на меня, как будто соринки в глазах выискивает. "Ты хоть что-нибудь знаешь?" - спрашивает. "Я все знаю, - говорю, - только вам не скажу, а то меня в разведку не возьмут!" А у него лицо такое странное делается: не то смеётся, не то плачет, - не поймёшь. И ставит мне "тройку" - маленькую, под микроскопом не разглядишь. У него в голове этих троек миллион штук, небось, а ему жалко мне одну-единственную поставить. Жмот! Вот он кто. Мы с Генкой его так за глаза и называем. Вообще-то я и Генка учимся в разных классах, но для нас это не проблема. Мы постоянно друг у друга в гостях пребываем. Учителя и сами иногда забывают кто из нас в каком классе учится. А разъединять нас бесполезно. Если кого из нас из класса выгонят, то другой сам уходит. Так что выгонять нас не выгодно, - посещаемость падает. А так даже на одного ученика больше. Да и вообще, мы с ним редко в школе бываем. У нас всегда дела поважнее находятся. Зимой: в снежки играем, осенью - на великах катаемся, а весной на речке кораблики пускаем и купаемся. Ну а лето - это наше законное время. Только когда ничего прогуливать не нужно, - то и гулять не так весело. Так что школу я люблю. Она мне создаёт ощущение неповиновения.
Вот что настоящей трагедией было, - это когда Генка заболел. И приходить к нему не разрешали, - болезнь какая-то заразная. Как её? Слоник, вот. Или собачка... Ну в общем не важно. Не пускали меня к нему и всё тут. А тогда ещё зима была. В саму себя снежки бросать как-то не очень интересно. Помаялась я дома пару дней и пошла в школу. Форму надела, даже бант повязала кое-как. Как в школу пришла - все учителя так и ахнули. В класс захожу, а где моё место забыла. Села за последнюю парту. Скучно мне там без Генки. Уже хотела позвать кого-нибудь, чтоб со мной сел, а как кого зовут - не помню. Сидела я сидела, - невмоготу уже молчать. А на третьей парте приметила - мальчик один сидит. Я к нему на перемене подсела: "Как тебя звать?" - спрашиваю. А он на меня смотрит и глаза за очками большие-пребольшие. Генка бы ему Лягушонок кличку дал. А я не буду. Я не люблю, когда животных названия трогают, как будто в них есть что-то обидное.
- Андрей, - говорит "Лягушонок".
- Самый страшный бармалей!
Это у нас с Генкой игра такая: для всех имён стихотворные присказки придумываем. Вот Генка, например, - "молочная пенка". А его приятель Боря вообще, "родительское горе". Так что "страшный бармалей" по-моему что-то вроде комплимента. А этот Лягушонок насупился весь, вот-вот заплачет.
- Ну, если хочешь, будешь - "Дрон, объелся макарон", - сжалилась я.
- Я хочу быть просто Андреем.
Странный он какой-то. Ну что ж, у всех свои странности, как говорит мой отец. После этого я его так и стала звать "Просто Андрей". А когда что-то срочное, то только "Просто". А он быстро привык, отзываться начал. И обижаться совсем перестал. Мы с ним долго притирались - дня три. Он совсем на Генку не похож. Ну никак с последних уроков уходить не хотел. Я ему столько развлечений обрисовала, а он ни в какую. Упёрся, как осёл. Ослы и то сговорчивее. "Нельзя" - и всё тут. Пришлось на хитрость пойти. Я это, слава Богу, как никто умею. Договорилась с одной хорошисточкой - Юлькой Милакиной - всего-то за две конфеты.
Перед последним уроком пошёл Просто за пирожком в столовую (это я его специально туда послала). А на обратном пути встречает его "ботаничка" эта.
- А у нас последнего урока не будет, - говорит (я её сама учила), - Мальвина Леопольдовна заболела.
Он даже как-будто огорчился. Я сама видела в окно. Уже хотел в класс за портфелем идти, а она ему:
- Твои вещи Захарова забрала. Она тебя на улице ждёт.
Вторая конфета как раз за эту фразу была.
Поплёлся он на выход. Только вышел, а я в него давай снежками бросать! Я пока его ждала, их целую гильзу наготовила. Только успевай уворачиваться. А он стоит, как истукан - в снегу весь, и не реагирует никак. Ему, наверно, в детстве сказали, что в снежки играть: это плохо. Испортили ребёнка. Ну я быстро это дело исправила. Он сначала со злости отбиваться начал, а потом в кураж вошёл, понравилось, то есть. Стал не обычные шарики лепить, а двойные, как неволяшка, фигуристые с завитушками.
- Какой талант пропадал! - говорю ему. В общем так расхвалила, что на следующий день он мне сам предложил с последнего урока смыться. Голова-парень! Я в нём сразу скрытый потенциал разглядела, а я никогда не ошибаюсь.
Решили мы с ним снежную бабу слепить выше, чем у Маруськи с Иркой из соседнего двора. Но так как выше у нас всё равно не получилось, то мы просто ту бабу укоротили и наша всё равно выше оказалась. В общем здорово мы с ним сдружились - не разлей вода! И моё общество на него очень благотворно подействовало. Его вместо "зубрилы" (от фамилии Зубрилкин) одноклассники стали Зубром называть. Во, как! Только родители его, зануды старые, почему-то запретили ему со мной после уроков видеться. А мать его меня "пацанкой" назвала. Я не обиделась, потому что не знаю, что это значит. А когда отцу рассказала, он мне сказал, что так как я по внешним и внутренним признакам являюсь девчонкой, то её обвинения безосновательны. Он всегда умеет всё с научной точки зрения объяснить. Но сколько я Просто не уговаривала, - не согласился он родителям прекословить. Так что пришлось нам с ним во время уроков гулять. Я-то ничего, - мне не привыкать, а вот Просто поначалу непривычно было. И росписи в его дневнике не очень-то на учительские были похожи. Но я это дело поправила. У моего отца потчерк замечательный и он всегда рад помочь в трудную минуту. Все мои знакомые всегда мне завидовали, что у меня отец такой добрый. Хоть у меня матери и нет, - он у меня и отец и мать, и друг, и правая рука, и средний палец в случае чего. В общем - замечательный он у меня! Так что, ничто нам с Просто больше гулять не мешало.
А потом Генка выздоровел. Я обрадовалась, конечно, - сто лет не виделись. Только как-то мне боязно было за Андрюху. Это ведь Генка ему кличку Зубрила и "подарил".
Встреча оказалась неожиданной.
Генка подобрался незаметно, когда мы с Просто сидели у меня на лавочке и он показывал мне, как играть в шахматы. Начало знакомства оказалось не предвещающим ничего хорошего:
- Привет, Пушка! Что это за чмо с тобой сидит?
Пушка - это произвольное от моего имени: "Кэт - чёрный пистолет".
- Это не чмо, это Просто Андрей. Можно просто Просто.
Услышав это, Генка заржал своим любимым лошадиным смехом. У него их несколько. Но этот - самый лучший.
Мы с Андрюхой с облегчением вздохнули. А потом Андрюха стал рассказывать как в эти самые шахматы играть. Генка сначала молча слушал, с презрением. А потом заинтересовался. Он-то думал, что шахматы - это игра для дураков. И так ему эти шахматы понравились, что просто беда. Все книги про них у Просто выпросил. Потом себе купил, стали они обмениваться. И как встретятся, так только и разговоров, что про шахматы. Как по-отдельности, - так вроде приличные люди. А как только друг друга увидят, так сразу шахматы то, шахматы сё. Ну просто сил нет, как подурели! Я это всё Генке попыталась изложить, а он меня не дослушал даже,
- Дура, ты, - говорит.
- Чё это дура? - я прямо опешила.
- А потому что девчонка! - И смотрит на меня горделиво сверху вниз.
Ну я страх как обиделась! "Где это видано, - думаю, - чтобы степень ума по половому признаку определялась?!" И не пошла с ним на рыбалку. Из-за этих шахмат вся наша дружба как-то разладилась. А Генка так изменился, - не узнать. Не знаю, что там ему Просто в башку втемяшил, только Генка в школу начал ходить. Он и раньше ходил, конечно, но теперь совсем прогуливать перестал. И любимая присказка у него стала: "Математика с физикой - это сила!" Умора! Самое главное, что Просто тоже другим стал. Начал в спортивную секцию ходить вместе с Генкой. Мышцы накачал, высоким стал - до потолка, что у нас в сарае. И зачем это нужно было, - не понимаю. Я на него другими глазами стала смотреть и не могу с ним дружить, как раньше. А папа сказал: "Влюбилась". Больно нужно! Тоже мне, щёголь. Правда мы с ним всё еще за одной партой сидим. Я иногда украдкой поглядываю на него. И откуда во мне украдкость эта взялась? Как бы её обратно засунуть?! Так вот, смотрю на него, а у него глаза синие-синие, а когда улыбается, - ямочки на щеках. Так и хочется прижаться к нему крепко-крепко! А дальше не знаю что. Но папа пообещал, что расскажет. А ещё он сказал, что мы это по биологии в девятом классе будем проходить. Так что пока ещё рано. А вчера мы с Просто сидели за партой и он посмотрел на меня и улыбнулся. А потом говорит:
- Как ты изменилась, Катька! Не получается как-то с тобой дружить.
А я обиделась. Говорю:
- Ну и дружи с кем хочешь, а я с тобой больше сидеть не буду! - и ушла " на камчатку".
А к нему Зинка тут же подсела. Вот чувырла! Такая меня злость взяла! И на себя и на него, что он такое допустил. Даже слезу пустила, но так, чтоб никто не заметил. А на перемене он ко мне подходит и говорит (никогда не забуду):
- Не могу я больше ни с кем сидеть. Никто мне, Катенька, кроме тебя не нужен.
Так и сказал. Так что мы с ним теперь снова за одной партой сидим. И я теперь счастливая-пресчастливая. Только вот дружить у нас как-то всё равно не получается. Так что осталась я без друзей. А Генка очень уж важным стал. И меня не иначе, как "малая" называет (это притом, что я его на три месяца старше!). А сам знаете с кем снюхался? С Юлькой Милакиной! Ботаничкой этой. Вот уж верно: Противоположности сходятся. Это мой отец так говорит. Я, конечно, ручатся не могу, потому что сама не помню, но он говорит, что моя мама такая же "боевая", как я была. Я вообще-то не очень поняла, что это значит. Может быть она тоже, как мы с Генкой, в войну играла?! Ну как бы там ни было, а получается так, что я на неё похожа, а она вся в меня. И я этим вО как горжусь! Я у папы спрашивала: почему он именно маму выбрал. А он только плечами пожимает. "Полюбил", - говорит.
Я так думаю, что никто этого точно не знает. Только чувствует где-то в глубине подсознания. А если это так, то я уже знаю, с кем хочу прожить всю свою жизнь. Только это секрет. Скоро у меня день рождения и это будет моим заветным желанием. И оно обязательно сбудется. Потому что желания всегда сбываются.
Я когда рассказ писала, - хотела его как-нибудь закончить. Ну, чтобы с хорошим концом, или с плохим, только чтоб мысль была завершённая. Только это как-то у меня не получилось. Но может быть так и должно быть. У меня ещё вся жизнь впереди. И в ней нельзя поставить точку. В ней помимо "сегодня" и "вчера" обязательно будет "завтра".
Скоро я перейду в седьмой класс. И уж обязательно когда-нибудь стану отличницей. Вообще-то мне это незачем, но я стану просто так, чтобы доказать, что смогу. А то Генка не верит. А ещё позже, потом - я замуж выйду, а за кого - не скажу. Только намекну: у него глаза синие-синие. И всё у меня будет замечательно!