-Ну-ка, обоснуй,- гыгыкнул второй и защелкал зажигалкой, прикуривая.
- Да что там обосновывать?- удивился первый.- Жизнь дурна, и только в смерти её истинное проявление! К чему все эти наши метания, эти бестолковые потуги жить и бессмысленные, неинформативные потоки сознания? Ведь все равно- мы все умрем, ибо в жизни нет и не может быть счастья, а без него - в чем смысл?
-Да ладно,- протянул второй.- Странный ты, слышь. Ну гляди- вокруг гляди, э, а не на меня! Сколько кругом недужных, увечных, убогих...Ну? Видишь? Ведь у тебя же чисто есть, чем пропитаться, есть, во что одеться, есть крыша над головой... А разве же не счастье, подумай только, когда у тебя на месте и руки, и ноги, и ничего не болит, и ты можешь видеть, и слышать, и говорить нормально...Разве не счастье?
-Да? - вскричал первый,- да? А боль? Страдания? Неужели же они дадены свыше не для того, чтобы мы поняли - жизнь ужасна, и всё это - только прелюдия, предисловие к смерти; боль- это знак, что жизнь не стоит того, чтобы в ней жить; страдания же - лишь толчок к скорейшему уходу из жизни!
Второй поглядел внимательнее:
- Так ты, типа, в сомнении, что боль, переживания, страдания- это наивысшие проявления жизни? Что только живое, живущее может чувствовать боль, и только живому нужна боль, нужны эмоции- именно, чтобы ощущать себя, как бы, живым? Сомневаешься?
-Эээ,- протянул первый, невольно заражаясь манерой общения своего собеседника,- Ну, эмоции - не знаю, не уверен; а боль...ну, типа - да!
Тогда второй, поправив кепку, поднял железный прут, который держал в руках всё время разговора, и, несильно размахнувшись, отточенными движениями перебил собеседнику правую руку в двух местах.
...В суде он потом оправдывался: "Ну что такого? В мире стало одним эмо-кидом меньше- а человеческая жизнь не потеряна! Вот что важно..."