Далеко-далеко, где-то у края вселенной, играла музыка. Бессмертный Моцарт ворошил электронными, записанными в память АТС безвестного производителя граблями своей Лунной сонаты просторы бесконечности...бесконечной тишины, бесконечного спокойствия и бесконечной безмятежности операторов службы поддержки сотовой связи...Или это Бетховен написал Лунную сонату? Я, честно сказать, не слишком-то музыковед. И в композиторах этих тоже не слишком-то разбираюсь. Может, это вообще не Лунная, а какая-нибудь другая соната. Или вообще не соната, мне-то что.
Я вообще-то хотел телефон аптеки узнать, что на улице Коммунистической. Ну да, Коммунистической, а что? Город наш вообще весь пропитан коммунистическими воспоминаниями. И улица есть такая, и другие, ещё похлеще. И город-то сам в честь одного деятеля назван, который...да, впрочем, какая разница.
Вообще-то у нас город занятный. Через реку- другой город, город С., в котором я сейчас, собственно, и нахожусь, и троллейбус даже ходил когда-то междугородный...пока мост сыпаться не начал. Давно было. Ещё даже раньше, чем я позвонил в эту службу поддержки, будь она неладна. А позвонил я туда ох давненькооо...эх, уже ни фига себе, целых двадцать пять минут почти! И сколько же я теплых, дружеских, приятных во всех отношениях слов приготовил для приветствия уважаемым работникам клиентской нашей, доблестной, бронекопытной службы поддержки проклятущей!! И сколько же нового они узнают о себе, о своей сотовой сети, о сериалах, транслируемых по различным каналам, и о том, как же чертовски холодно бывает на набережной города С. в середине декабря, когда солнце уже закатилось и началась длинная, длииииннная ночь...Ну и что, что не ночь, а вечер. Все равно, когда темно, холодно и хочется спать- это ночь. И вот я стою здесь, один-одинешенек на продуваемой всеми ветрами, что веют над нашей великой рекой, набережной, изваянной из бездушного камня, у памятника первому космонавту, и слушаю этот...Этот! Пищащий! Триста сорок седьмой Концерт для катапульты с оркестром! Под редакцией Тихона Хренникова. А почему бы и нет? Мне сугубо фиолетово, кто ЭТО написал. Тем более, кто отредактировал. И уж тем более, услышь автор такое исполнение- умер бы раньше, чем это записано в летописях, и порушил бы к чертям собачачьим всю нашу историческую науку:
"Господа, э, господа, а отчего это умер Моцарт? -А это он, знаете ли, как-то не в добрый час, этак краем уха услышал свою сорок какую-то симфонию в исполненении китайской АТС-ки, да и тогос...богу душу и отдал. Ласты склеил, коньки отбросил (не лень же было за клеем бежать!), и долго жить приказал, представьте себе. -Как же, как же, позвольте, господа, так ведь он же был глухой! (или это Бетховен был глухой? Не помню, впрочем, неважно.) - А вот он как услышал сие чудовищное извращение, так оглох и в одночасье помер. Да-с."
Да-с. Телефон. Как же холодно. Аптеки. Мне через ещё...ой,ё! ещё через сорок минут уже в морг надо звонить будет, а не в аптеку. На Коммунистической. Я бы на их месте там просто подвал расстрельный оборудовал, да и все. Вот нафига там аптека? Я скоро окоченею уже, а музыка все играет и играет. А сериал всё не кончается и не кончается. А операторы мои любимые всё не берут трубку и не берут...Вот ей-богу же, давно бы уже перебрался через речку в родной город имени революционного вдохновителя Э., наибанальнейше- автобусом, и приехал бы уже на саму улицу Коммунистическую, в аптеку эту; и зачем она мне сдалась? Не помню. В мире вообще не осталось ни аптек, ни операторов сотовых...ничего. Только мелодия, классическая мелодия в трубке и пронизывающий ветер, не менее классический.... Просто Блок, черти б меня взяли....отставить. А то вылезет сейчас такой Коровьев... "черти чтобы взяли? А что, это можно! Ха-ха-ха!", и останется от меня один костюм. Нда. Вот бы так и случилось. А содержимое моего костюма чтобы так ррраз!!! И дома. И к дьяволам все аптеки, и на Коммунистической, и на Капиталистической, и на самом Хипповском проспекте, называемом также Немецкой улицей. К дья-во-лам.
-Алло? Служба поддержки "Нот ту би страйп" слушает!
Гоооссподи. Свершилось. Или у меня уже глюки пошли от холода? М?
-Алло? Вас слушают, говорите.
-Алло? - Буду доброжелателен. Буду предельно доброжелателен, и пусть дразнит меня друг-сисадмин "злобным бухгалтером", "злобным бухом" на их, админском, языке -но я буду доброжелателен. И пусть я и юзер, но добрый юзер и воспитанный такой весь.
-Алло? Здрр-раввствуйте! (не заикаться. Ну и что, что замерз. И наслушался классики на всю жизнь оставшуюся, и сверх того на три года вперед. И что оные классики, авторы-то, в гробах извертелись. Ну и зато дозвонился. ) А у в-вас што- в-выходной, что ли, сегодня?
- Нет, мы сегодня работаем. У нас обычный день.
Меня аж сгибает пополам от беззвучного, вымороженно-истерического хохота. Ну дают. Если это обычный...то в предпраздничный, скажем, до них не дозвонится даже сам Президент страны, буде понадобится. А в праздник...лучше не думать об этом. И так холодно.
-КАКОЙ...кхм. Какой, же, сударыня, обычный? - (спокойно!) возражаю я.- По сорок минут трубку не брать- это разве обычно?
-Все операторы были заняты.
Заняты, как же. Сериал они смотрели. "Не родись Таней Артиллеристовой или Не родись вообще никогда!". Зомби проклятые.
-Сериалом? - говорю.
-Молодой человек, у нас очень много звонков...
Охренеть. Кто бы мог подумать. Настолько много, что даже сейчас со мной говорит робот. Интонация- как у восставшего мертвеца: говори, мол, говори, ничтожный червь, все равно ты когда-никогда умрешь, а у нас впереди вечность...
-Это ненадолго. Не переживайте, - пытаюсь сострить я, но понимаю, не договорив, что шутка не прошла. -Дайте мне телефон аптеки на Коммунистической, в городе Э, п о ж а л у й с т а.
-Минуточку.
В трубке тишина. Такая тишина, что я уже почти согласен на новую сонату, или что там такое играло. Страшная тишина, о боги. Гнетущая. Нет, ну пожалуйста, нет, не надо, только не пропадайте опять на сорок минут, милая девушка-робот, не пропадайте, ну!
Трубка оживает, вещая до меланхоличности спокойно:
-Записывайте. Справочная города Э. по телефону: выход на межгород 8, затем 845, дополнительный три, номер телефона...
Справочная? Минутку. Опять? Да сколько ж можно уже! (Спокойно!) Она продолжает диктовать номер. Это точно робот. Причем робот-кретин. Или я кретин, что столько времени ждал чего-то другого, чего-то более осмысленного. Этакого чего-то. И все это разочарование, намерзшее во мне за бесконечные минуты ожидания, стылого ожидания на бесчувственной холодной, каменной набережной, на декабрьском ветру, ожидания, перешедшего в ожидание нового ожидания- прорвалось сквозь меня безумным, нечеловеческим, и полным сумасшедше-веселой безнадежности: