Сладко потянувшись, попытался схватить за хвост улетающий сон. Кажется, мне снилось что-то приятное. Расправив плечи, я взмахнул крыльями и взлетел.
"Бр-р-р-р" - утренний ветерок был по-осеннему прохладен. Лениво поигрывая на холодном солнце барашками волн, вдаль, за пашни, убегала обмелевшая за лето река.
Нестерпимо захотелось есть. Неплохо было бы перекусить! "Завтрак съешь сам, обед подели с другом, ужин отдай врагу..." - и где я это слышал?
Скорее к Дому, пока хозяева спят.
Дом стоял на холме, у подножия которого, в огромной луже плескались беззаботные лягушки. Я влетел во двор и вдохнул приторно-сладкий аромат переспелых яблок. Покружив немного среди облысевших кустов малины, я полетел к старой яблоне, ее плоды всегда были особенно вкусны. Уже издали выбрал себе яблочко и, предвкушая сладкий завтрак, полетел к нему. Казалось, ничто не сможет оторвать моих глаз от, слегка присыпанного листвой, чуть подгнившего яблока. И тут, каким-то боковым зрением, я увидел Ее...
Она была прекрасна. Смуглая, почти черная кожа. Прозрачные, грациозно собранные на спинке крылышки, чуть прикрывали Ее аппетитную круглую попку. Ее глаза - изумрудно зеленые, подчеркнутые небесной синевой манили, я растворялся в них, как...
- Твою мать! - выругался я, вписавшись в ствол старой яблони.
Она испуганно взглянула на меня своими огромными прекрасными глазами, расправила крылышки и понеслась куда-то прочь. Мне хотелось догнать Ее, остановить, прижать к себе Ее хрупкое нежное тело. Но от удара у меня кружилась голова и сильно болело крыло.
С тоской я смотрел Ей вслед и проклинал свою неуклюжесть. А когда, все-таки взлетел, Она уже скрылась за Домом. Превозмогая тупую боль, я несколько раз облетел и Дом, и двор, но незнакомка словно сквозь землю провалилась.
Хозяева еще спали, я присел на крыльцо и отпил прямо из ведра, стоявшего у входа. Но даже студеная вода не смогла потушить разгоревшийся внутри меня пожар. Послышались чьи-то тяжелые шаги, кто-то в Доме проснулся. Я тяжело вздохнул и полетел прочь...
Холодное солнце сентября сменил дождливый плакса-октябрь. А я все думал о прекрасной незнакомке, вспоминал изумрудный блеск Ее глаз, прелестные завораживающе прозрачные крылышки, которые так и хотелось развести в стороны, впиться в Ее нежное тело...
Мой давний закадычный друг грубо оборвал мои мечты.
- Здорово! - хлопнул он меня по спине. - Чего скучаешь? Летим к М., там, говорят, сегодня классная пирушка затевается!
Я недовольно повел головой и хотел отказаться, но... "На пирушке могла быть Она!". От этой мысли у меня сперло дыхание, я затрепетал, что-то промычал, сорвался, стремительно взлетел и помчался к М.
Как всегда у М. было шумно, я заметил кого-то из своих старых знакомых, которые о чем-то весело щебетали, подтрунивая друг над другом. Не разбирая пути, забыв даже поздороваться, я бросился искать Ее.
- Вы не видели тут такой зеленоглазой брюнетки? - расспрашивал я каждого встречного. - Не видели?
От меня испуганно шарахались, почти наверняка принимая за умалишенного. Но мне было наплевать, в моих мыслях жила лишь Она! Но у М. Ее не было, да и не могло быть...
"Ды-ды-ды-ды-ды!" - зима выдалась на редкость холодная. Я вообще не люблю зиму: злые морозы, вой вьюги. Ни тебе соловьиного пения, да чего там, лягушек и тех не слышно. Меня всегда мучил вопрос, куда зимой пропадают лягушки? Грязная лужа, у подножья холма, превратилась в кусок льда. Непонятно...
'Звенит февральская вьюга, теряют люди друг друга...'
Я думал, беспокоился о Ней. Как она? Где? При мысли о том, что Она где-то умирает от холода, меня бросало в дрожь. Больше всего мне хотелось прижать Ее к себе, согреть своим дыханием, вдохнуть Ее приторно-сладкий яблочный аромат...
Журчащими ручейками наступала весна. Солнце растопило лед реки, которая выползла из берегов и смешалась с лужей у холма. Моя подруга что-то щебетала: такая трещотка, хлебом не корми - дай поболтать! Я не слушал ее, пусть щебечет; я наслаждался солнцем, теплом. От аромата проснувшейся после зимней спячки яблони у меня странно кружилась голова, а распустившиеся листочки напоминали зелень Ее глаз.
- Поздравляю! - хлопнул меня по спине мой старый закадычный друг.
- Спасибо! - ответил я. У меня родился сын. Смешной, беспомощный, но такой родной. Неужели и я когда-то был таким же крохой? Моя супруга ревниво хлопотала вокруг малыша, что-то ворчала.
- Пойдем прошвырнемся? - предложил друг.
Я согласился, никогда не помешает размять крылья.
- Не забудь про продукты! - крикнула нам вслед моя прелестная супруга.
- Ох уж эти семейный хлопоты! - хохотнул друг. Сам он был убежденным холостяком.
Ярко светило солнце, мой товарищ купался в воздушных волнах, ну как ребенок. Зажмурившись, я слушал радостное кваканье невесть откуда вернувшихся лягушек, наслаждался теплом, вдыхал аромат цветущих яблонь...
Яблонь... Мы пролетали над Домом. Я задумчиво кружил над двором. Вот старая яблоня, совсем уже усохла, лишь несколько ветвей покрыты яблоневым цветом.
- Ты чего? - удивленно спросил друг.
- Да так... не жди меня, я догоню!
Спустился пониже. Из распахнутого окна слышалась музыка, хозяева в Доме. Опасно... но чувство, захватившее меня еще прошлой осенью, вновь овладело мной. Прекрасная зеленоглазая брюнетка вновь всплыла в моем воображении...
"Но что это? Мне это кажется! Этого не может быть!"
Из распахнутого окна выпорхнула Она. Тот же изумрудный блеск глаз, аппетитная...
У меня перехватило дыхание.
"Она! Она! Она!"
Я боялся Ее окликнуть, боялся, что она снова испугается и исчезнет. Я боялся приблизиться к Ней и взволновано трепыхался высоко в небе. Она же задумчиво плыла в воздухе, не замечая ничего вокруг. Солнце переливалось в ее прекрасных крыльях всеми цветами радуги.
Сердце мое бешено заколотилось, я затаил дыхание и камнем бросился вниз, к Ней! Схватил! Взглянул в Ее огромные бездонные глаза, в которых отражалось чистое, без единого облачка, небо, сколько раз я рисовал их в своем воображении? Сто? Тысячу? Прижал к себе Ее нежное тело, как я мечтал об этом долгими зимними ночами. Ее прекрасные глаза смотрели на меня с испугом, прелестные ротик раскрылся в безмолвном вопле, но это ничего, Ее испуг скоро пройдет. Я впился в Нее. Она прикрывалась от меня своими нежными крылышками. А я... я был поглощен Ею, изумруд Ее глаз растворился во мне, Ее нежное тело принадлежало только мне. Она была прекрасна. Я забыл о своей жене, малыше. У меня была Она и я не отдал бы Ее никому! Она принадлежит только мне.... Я громко застонал от наслаждения.
На мои вопли из дома выбежала маленькая девочка, дочь хозяина, указала на меня пальчиком и громко закричала:
- Папа! Папа! Волобусек съел больсую муху!
А я взмыл вверх, в глубокое небо, к застывшему в зените солнцу и огласил округу своим ликующим: "Чирик! Чирик! Чирик!".