После прохлады салона, после полумрака абажуров и мерного гудения кондиционеров улица и открытое пространство воспринимались через призму выпитого. Зной давил к земле жаркими волнами выжимая из человека инициативу и попытку к любому действию. Яркое солнце резало глаза невыносимо, а уличный гул, казалось покушался свести с ума. Не следывало запивать обед тёмным пивом, да еще перекладывать всё это скотчем. Не следовало бы просто потому что это дурной тон, а в такую жару это еще и издевательство над организмом. Мясной пудинг забирал все силы, а то что осталось высасывало солнце. Спиртовой наркоз уничтожил внимание, но лёгкого паренья не получалось. Выходило только убогое ковыляние.
Учитывая суровость местных стражей порядка, понятно было, что вести автомобиль в таком состоянии не следует. Следует, однако, дойти до конторы пешком. В процессе предполагалось протрезветь и взопреть от пота, что нашего героя не смущало - масштабы мыслительных процессов не позволяли делать далеко идущие выводы. Рациональная идея провести полчаса на стоянке в машине с включенными мотором и кондиционером также не впечатлила - творческий зуд был очень силен. Хотелось быстрее влезть в "пилотское кресло". Молодой человек тяжело вздохнул, помотал головой и направился по раскаленному бульвару.
Представитель "новейшей профессии", как ему и пологалось, был сильно оторван от окружающей его реальности. Он жил в своем странном мире и необходимость платить дань обыденной жизни была докучливым бременем. Только за рабочим столом среди нагромождения всякого драгоценного хлама герой чувствовал себя в своей тарелке. Замена отсветов экранов на дневной свет воспринималась как пытка. Выход на улицу - как добровольное снятие кожи. Оплывший и неряшливый, с лицом вечно заспанным и серым, как овсянка, он полностью растворялся в толпе таких же техноманьяков или тусклым пятном маячил на фоне ярких отдыхающих. Ничего не попишешь - Купертино, город контрастов.
Незаладилось где-то с четверга, когда пропал коллега - Джим Фергюссон. Он работал над проектом уже два месяца и добился интересных результатов. Стало понятно, что молекулу можно скрутить так, как предполагал заказчик, и оставалось только оформить документацию. Судя по-всему, заказчику было известно, что результат положительный, и с документацией не особо торопили. В понедельник вечером Джим ушел домой, как всегда, рано, не было и семи часов. Он был почти семейным человеком - у него жила роскошная ангорка Майка, которой требовались внимание, забота и регулярная кормежка. Во вторник он не пришел, что вполне приемлемо, учитывая оставшуюся рутину и всеобщую калифорнийскую вольницу. В четверг же начала звонить Каттарина, Джимова соседка по квартире. Ее интересовало, где Джим и чем кормить Майку. На лице начальника отдела застыло легкое недоумение и начались поиски кошкиного хозяина. В понедельник, когда кто-то позвонил из полиции и предложил опознать труп мужчины, найденый в каньоне Лос Транкос стало понятно, что дело дрянь. Кошка отошла Каттарине, а проект - Славе, нашему герою, бредущему под жалкой тенью пальм пыльным бульваром имени кабальеро Де Анза.
Вобще-то, этот проект Наноматикс Инкорпорэйтед был очень странным. За него в случае успеха разработчикам обещали колоссальную премию - процентов двести годового дохода, что было неслыханно. Заказчика же никто не знал. Это было некое частное лицо остававшееся полным инкогнито не только для технического персонала, но и для среднего звена командиров. Задание формулировалось кратко и весь проект был очевидно только частью чего-то большего. Самым странным было не только полное отсутствие сплетен, сколько изменение выражений лиц собеседников при попытке пошутить над завесой недомолвок. Задание же было вполне стандартным - доказать возможность существования определённой молекулы и построить ассемблер для её компановки. Доказательство было получено Джимом, ассемблер же создавался Славой. Неискушенный в политике Слава подумал, что было бы проще если бы не было никаких тайн и премий. Ни вопросов ни догадок, ни сплетен - только рутинная работа над очередной бредовой молекулой.
Рассуждая подобным образом наш герой двигался в сторону офиса. Ноги не очень хорошо слушали руля, поэтому траектория была несколько синусоидальной. Жара и обильный обед сильно сморили путешественника. Остановившись в густой тени каких-то высоких кустов, Слава долго стучал себя по карманам в поисках носового платка. Пот лил ручьями. Озираясь несфокусированными глазами по сторонам слева от себя он заметил щуплую азиатскую фигуру. Китаец (или не китаец, кто разберёт) смотрел на Славу через подобие формальной улыбки, наклееной на ускоглазое лицо. Хэлло! - лицо показалось знакомым, хотя все они кажутся одинаковыми. Китаец сделал шаг вправо и как-бы заступил дорогу. До него было метра четыре, и, не вполне понимая манёвр своего визави, Слава начал неуверенно перемещаться вправо, чтобы обойти неожиданное препятствие. "А он тоже был в Дюке, - промелькнуло в голове у молодого человека, - походка тоже неверная, шатает беднягу". И действительно, азиат как бы толчком повернулся так, чтобы стоя слева от проходящего человека оказаться к нему лицом. "Он что, боится что-ли?", - подумал Слава и в подтверждение своих благих намерений решил повернуться лицом к незнакомцу. Благими намереньями, как известно дорога в ад выстлана. Поворачиваясь на нетвердых ногах, он сильно загреб правой и запустил в лицо китайца чей-то обсосанный чупа-чупс, так некстати оказавшийся на дороге. Китаец попытался уклониться, но движение было столь резким, а главное, непроизвольным, что вместо того чтобы уйти от предмета, азиат поймал его левым глазом. Удар был достаточно силен, чтобы его фигурка пошатнулась. Пошатнулась она, однако, в сторону Славы. При этом пошатывании руки сделали резкое почти неуловимое круговое движение в сторону Славиного лица. Славу, цепенеющего от осознания факта непроизвольного своего нападения на пешехода, в этот момент сильно занесло влево, и инстинктивно дергаясь чтобы не упасть, он начал валиться назад и в сторону - как раз спиной в направлении машущего руками гостя из Поднебесной. Ладони незнакомца пронеслись в сантиметре от Славиной головы, а сам Слава, во всю длину своей фигуры грохнулся на землю, подминая под себя пешехода. Ударяясь о землю, он ошутил под собой хруст костей и сильно стукнулся обо что-то левым локтем.
Мгновенно трезвея от ужаса Слава разглядывал быстро серевшее лицо азиата. На губах - пена, левый глаз был залеплен грязью и пылью, штаны мокрые. Странно вывернутое тело напоминало сломаный манекен. Кругом никого. Ни одного свидетеля. Обмочившийся от ужаса молодой человек неверною рукой достал сотовый телефон и позвонил девятьсот одиннадцать. Путая русские слова с английскими он сообщил, что на него налетел какой-то странный человек и он, Слава, упав на него то ли убил его, то ли покалечил. От липкого запаха страха и насилия желудок скрутило в мучительном спазме. Сердце зашлось в истерике и Слава медленно сполз на газон. Сознание отказывалось принять настоящее. Полиция приехала через пять минут. Скорая через семь.
Всё погрузилось в вязкий туман. Славино сознание тщилось постичь происходящее, память же полностью отказалась фиксировать события. Слава совершенно не помнил, как он звонил в офис, как оказался около своей машины и как там очутился адвокат конторы Дик Фонтана. Со слов Фонтана стало понятно, что Славе сильно повезло. Китаец умер от сердечного приступа за секунду до инцедента. Он был на амфетаминах, или на каких-то других наркотиках и его сердце не выдержало стресса, так что Слава упал на труп. К тому же пострадавший был незарегистрированым лицом. Не только его имя, статус, происхождение, но и сам его путь в Штаты были неизвестны. Учитывая отлаженные системы учета и контроля за перемещениями лиц через границы, всё это было в высшей степени подозрительно. Так что Слава остался чист. Ему даже высказали своего рода неофициальную благодарность за обнаружение нелегала. Фонтана потом долго скалил зубы, говоря, что шерифы спишут на бедного чарли пару-тройку безнадёжных дел.
====
Сычуань - прекрасная страна. Теплая долина Ченгду дает урожай три раза в год. Потоки с гор питают почву. В деревеньке Ю-Хуа можно было бы выращивать вдоволь риса. Но селяне не выращивают рис. Так получилось, что их предки были наемными телохранителями и солдатами. Они нанимались к богатым людям и сопровождали их в опасных путешествиях. Когда к власти пришел председатель Мао, богатые люди исчезли, а жителей деревни начали нанимать для расправы с теми, кто не хотел склонить головы перед величием новых дней. Когда богатые люди появились опять, селян стали нанимать для защиты от подосланных конкурентами убийц или для убийств конкурентов. Жителям Ю-Хуа не нужно было выращивать рис - им очень хорошо платили. Так они и сделались наемными убийцами. К тому времени, когда родился Чжень Ли, наступила глобализация и к услугам Ю-Хуа стали прибегать люди из-за границ Серединной Империи. Деревенским пришлось учить своих детей в Европе, Америках и Японии, чтобы они могли действовать на любой территории. Они могли это себе позволить. Действуя неофициально, они попадались крайне редко. А если и попадались - то как бытовые воры и хулиганы, случайно задавившие кого-то в пьяной драке. Они всегда выполняли задание и никто не помнит случая, когда схватка была проиграна.
У деревенских были свои приемы и секреты. Детей они обучали с самого раннего возраста. Их четырнадцатилетний парень мог легко и в одиночку справиться с несколькими здоровыми мужчинами. Основой их метода была скорость движения и удара. Скорость на грани понимания. Скорость, незаметная глазу. Воин стоит расслаблен и рассредоточен, возникает такое впечатление, что он полуспит. Вдруг его руки пропадают на мгновение и только слышен хлопок как-бы бича перед ним. Вторым важным моментом школы Ю-Хуа был постоянный контроль намерений противника. Как бы чтение мыслей на бегу. Человек постоянно выдает себя движениями, взглядами, мимикой. Особенно в моменты волнений и напряжения. Искуство заключается в умении читать признаки намерения, тени мысли. Если человек имеет своего рода дар к пониманию других людей и хорошо натренирован, он может в лице, взгляде, движениях тела читать как в книге помыслы и намерения других. Читать бледнолицых проще, чем черноголовых. Бледнолицые постоянно выдают себя дыханием и мимикой. У Ю-Хуа есть и много других секретов. Например они варят в вине особые корни и травы и получют питье, дающее им силы по неделям не есть и не спать. Правда потом надо отдыхать и отъедаться, иначе можно умереть от истощения. Согласно легенде, воина Ю-Хуа может одолеть только демон Ы. Демон Ы не имеет намерений. Этот безумный дух действует только по наитию. Его нельзя предсказать и им нельзя управлять. От него можно только убежать, а для этого надо знать, как он выглядит.
Сегодня десятый день охоты Чженя Ли. И десятый день его пребывания в этой стране. Это простая охота. Два дня на изучение местности, день на поиск жертв. Первая цель - американец, был поражен, когда доставал складной стул из своего автомобиля во вторник. Чжень забрался в его багажник. С этим человеком все было просто - он часто выходил. Его передвижения можно было предсказать - у него была кошка которую надо было кормить, а также он раза два в неделю уезжал за город чтобы посидеть и подышать свежим воздухом. Не пришлось даже прибегать к элексиру бодрствования. Со второй целью, русским, дела обстояли посложнее. Он почти не выходит из офиса. Только один раз рано утром он выехал из гаража компании на своем убитом мерседесе. Чжень нашел его дома, где он провел несколько часов, наверное стирая белье. Остаток дня его подопечный провел в походах по магазинам и шатаниях по людным местам. Потом уехал внезапно в офис - где-то в пол-третьего ночи, где и сидел по сей день не выходя из здания. Сейчас Чженю повезло - подопечный выехал в бар, вероятно устал есть замороженую пиццу.
Чжень с презрительным недоумением цивилизованного человека наблюдал, как европейский варвар заглатывал большие куски плотного хлеба, ел странную смесь из картофеля и мяса, заливая ее темным пивом. Удивлению Чженя не было предела, когда после обеда его клиент осушил пол стакана виски. Европеец сразу же одурел от еды и питья, и Ли понимал, что сегодня последний день охоты. Последний день пребывания на этом дурацком континенте.
Ли думал было, что русского надо будет убивать ночью в офис. Риск нашуметь был велик. А в таком состоянии, в которое он себя приводил сейчас Чжень возьмет его около машины. Бледнолицый скорее всего и дверь-то не сможет открыть. Как только выйдет из бара, жара его раздавит окончательно.
Клиент выходит. Чжень кладет на стол несколько долларовых купюр - за стакан воды, с которым он там сидел и выходит вон. Все сильно упрощается. Сломленный солнцем русский не сможет вести и решает идти пешком. Ли идет следом. Тенистое место и никого вокруг. Китаец незаметно обегает своего подопечного за кустами и выходит навстречу. Жертва неожиданно останавливается и роется в карманах. В голове у него нет ни тени мысли. Все движения автоматические. Вот он заметил Ли. Бурчит приветствие и начинает ковылять дальше. Ли решает бить сейчас и один раз - кулаком в левый висок. Дает поровняться, собирается как стальная пружина и...
Что-то не так. Русский резко разворачивается и точным движением ноги отправляет в ускоглазое лицо какой-то камушек. Он не намеривался так поступить. Ли бы предвидел! Жуткий удар в левый глаз ослепляет Ли и оглушает неожиданостью. Первый раз в жизни тонкий холодок страха прошелся по спине убийцы. Похоже, Чжень слишком расслабился с бледнолицыми - думал, что здесь охотник только он один. Ну что-же, похоже что будет схватка. Ли меняет позицию и идет в атаку. Но тут происходит что-то непостижимое - голова противника как-бы отделяется от туловища, дает рукам китайца просвистеть под нижней челюстью и встает на место. Призрак демона Ы подымается над несуразной фигурой европейца. Жуткий, невиданый страх обвивает Ли стальными кольцами. Теряя дыхание он спотыкается и падает. Его глаза ловят последний отблеск света и темная бездна накрывает его с головой.