Что может быть сильнее - гордость или жажда жизни? А может быть желание уйти достойно и с честью? Но что есть честь, если не можешь сдержать слово? Какова она - цена чести, когда в игру вступает страсть?... Эротико-фантастическая зарисовка (выложена полностью), написанная в качестве эксперимента и на "слабо") 18+ Название временное. Оставляем комментарии, поддерживаем автора))
Домосканова Ольга
Убей меня нежностью
Эксперимент. 18+ Автор категорически против размещения данного произведения на сторонних ресурсах.
Сердечную благодарность выражаю моему вредному Музу - Белякову С.В. за идею, помощь и пинок в данном направлении. Гендальф, без тебя этот рассказ не имеет права на существование...
В таверне Кривого Патрика было шумно. Стражники, сменившиеся после тяжелого дня, безжалостно пропивали полученное жалование, несколько завсегдатаев уже успели как следует надраться и отдыхали под столами, а старый друг тискал подавальщицу, которая только возмущенно попискивала, но никаких мер против него не предпринимала. Кривому Патрику все равно, кто идет к нему на работу - хоть монашка, хоть девственница, хоть старая шлюха - но клиент всегда прав, поэтому хочешь остаться - терпи.
- Смотри-ка, кто к нам явился! - воскликнул Немрок, на секунду отпуская из захвата грудь подавальщицы, чтобы поздороваться с другом. - Сам Адриан Маккейн, наследник великого рода ведьмопобедителей!
Народ на миг замолчал, прислушиваясь, но через некоторое время загудел с удвоенной энергией. Адриан поморщился - видимо, Немрок уже неплохо накидался, раз он удостоился быть представленным таким вот образом.
- Не поминай к ночи ведьминское отродье, - тихо произнес Адриан, присаживаясь.
- Принеси-ка нам, дорогуша, того самого эля, что так ревниво бережет для особых персон старый Патрик, - подмигнул подавальщице Немрок и задал направление увесистым шлепком по упругой заднице. - Ты же не откажешься выпить со старым другом, Риан?
На самом деле, Адриан не собирался пить, но что-то в голосе Немрока изменило его решение.
- Конечно, дружище, мы ведь давненько не виделись.
- И вот она, стерва, вышла на охоту, - Нем ударил кулаком по столу, от чего подскочили кружки. - Почему ей дали уйти, Риан? Почему твои родичи ее не добили?
- Столько лет прошло, она наверняка уже сдохла в изгнании, - неуверенно произнес Адриан. Ненависть к ведьме кипела в его душе, отец рассказывал ему о бесчинствах и преступлениях, творимых ею во времена великого гонения, но гавань давно взята и разделена между победителями, побежденная практически лишена силы и изгнана в нежилые земли. - Никто не слышал о ней уже больше полувека.
- Говорю тебе, Риан, она это. Ей нужны силы, чтобы восстановиться и отомстить, поэтому она и убивает молодых женщин.
Адриан не сдержался и усмехнулся.
- Женщины гибнут здесь, в гавани. Ведьме ни за что не добраться сюда. Сопротивление гнало ее до самых северных границ, там, на болотах, она и сгинула.
- Ты же потомок славного рода, Риан, - прищурился Немрок, - именно ты должен найти ее и принести ее голову, пока она не погубила тебя.
Маккейн расхохотался.
- Ни одна ведьма не сможет погубить меня, сына Теодора Маккейна, прозванного ведьмоизгнанником, - громко произнес он. - Я отправлюсь в северные земли и принесу вам ее голову или доказательство того, что ведьмы больше нет в живых. Даю вам свое слово!
Народ одобрительно загудел, кто-то хлопал Адриана по плечу, стучали кружками стражники, а Немрок впал в задумчивость.
- Ты же поедешь со мной, друг? - уточнил Адриан, но ответ его несколько удивил.
- Нет.
- Нет?
- Я должен остаться в гавани, Риан. Ты же знаешь, я не могу без женщин, а в северных землях кроме медведиц вряд ли кого-то встретишь. Отправляйся один, с тобой кровь предков, а я лишь обуза для тебя.
Ничего возразить Адриан не успел, Немрок поднялся и неуверенным шагом поплелся наверх, где призывно махала рукой оплаченная на ночь деваха.
Ощущение подставы еще долго не отпускало его. Искать попутчиков времени не было - если он хотел успеть до зимы, ему предстояло выехать утром. Отказаться от затеи он не мог - на кону стояли честь семьи и данное им слово. Вооружившись мечом, луком со стрелами, амулетами от ведьминского сглаза и кольцом, некогда отобранным у ведьмы, Адриан покинул гавань поутру.
Путь до Зеленых гор занял у него без малого восемь дней. Отец рассказывал, что именно здесь ведьму едва не схватили, но ее унес на север горный орел. Недалеко, потому что нагнали ее, обессиленную, у Черного леса, но пойти за ней на гиблые болота никто не рискнул. И Маккейн понимал, почему. Остановив лошадь перед стеной мрачных елей, он и сам задумался о смысле затеянного им мероприятия.
Кольцо, надетое на кожаный шнурок, холодило грудь. Металл, из которого был отлит ведьминский артефакт, никогда не нагревался. Для чего оно нужно, Адриан не знал, но надеялся, что ведьма захочет его вернуть.
Лошадь он отпустил, закрепив на спине чересседельные сумки. Он не брал с собой много еды, благо, охотник из него едва ли не лучший во всей гавани. Ступив под сень леса, Адриан не сомневался в себе. Его манила жажда славы, желание оправдать то, что он - достойный сын своего отца, и что сможет завершить некогда начатое им.
Чем дальше он заходил, тем хуже становилось идти. Осенний воздух был пропитан насквозь сыростью и плесенью, трещали кроны деревьев и изредка душераздирающе кричали птицы. Дважды он натыкался на волков, один раз чудом избежал столкновения с медведем, а лисы то и дело внимательно поднимали головы или выглядывали из кустов.
Только ничего не указывало на то, что где-то рядом может быть злая ведьма.
Еще седмицу он пробирался по лесу, пока однажды не наткнулся на топь. Срубленная молодая осина послужила ему опорой, Адриан умело обходил бочаги, и совершенно случайно вышел на тропу. О том, что он ошибся, и речи быть не могло - вдоль тропы узкой полоской будто незримый страж стоял ведьмин гриб.
- Так ты все-таки жива, - с ненавистью протянул Маккейн, проверяя, как ходит в ножнах за спиной верный меч.
Его захватил азарт охоты. Глядя по сторонам, выискивая следы пребывания невидимой врагини, он не заметил оставленной на дороге ловушки. Капкан сомкнул железные зубы на его ноге, потеряв равновесие, Адриан шагнул в сторону - и трясина, удовлетворенно чавкая, приняла угощение.
"Какая нелепая смерть", - только и успел подумать Маккейн, теряя сознание.
Сон был мучительный и тягучий, словно его окунули в кипящую смолу. Он метался по постели, хватал руками шкуры, на которых лежал, и отчаянно цеплялся за холодные руки, что иногда касались его лба.
А потом он открыл глаза.
На столе чадила лучина, распространяя вокруг рассеянный и тусклый свет. У грубо слепленного очага стояла женщина и помешивала в котле какое-то варево. Адриан не видел ее лица - длинные волосы хозяйки закрывали ему обзор, но ничто не скрывало точности ее движений, изгибов тела, ладной фигуры. Мужчина засмотрелся на свое видение, но ровно до того момента, пока на ее пальце не блеснуло до боли знакомое кольцо. Он потянулся к ножнам, но уверенный, хоть и тихий голос остановил его:
- Его там нет.
Она обернулась, и Адриан застыл в оцепенении. Ведьма не отличалась ничем особенным от любой деревенской девки - худая, хоть и складная, курносая, как девчонка, маленького роста, рыженькая и даже вероятно с веснушками. Но взгляд... На него смотрели обычные серые глаза, не холодные и не теплые - пустые. Они не выражали ничего, кроме одного.
Усталость.
Адриан и подумать не мог, что таким взглядом может смотреть смерть. Грозная правительница Гавани Высоких Столпов смотрела на него, потомка ее изгнанников...с усталостью в глазах. А потом и вовсе отвернулась, чтобы налить в глиняную кружку содержимое котла.
- Пей, - коротко сказала она.
- Отравить меня хочешь, ведьминское отродье? - зашипел Адриан, понимая безвыходность своего положения. Он вполне мог бы наброситься на нее и задушить, но где гарантия, что она не воспользуется магией, амулеты ведь сняты. И сколько в ней, той магии?
- Я знаю, зачем ты пришел, - ведьма подалась вперед, протягивая кружку. - Чтобы убить меня, тебе нужны силы, поэтому пей.
С этими словами она поставила посуду рядом с ним и вышла за дверь. Адриан задумался. Она притащила его в свое жилище, можно сказать, спасла. Есть ли смысл ей его травить? Он понюхал содержимое кружки - жидкость пахла бульоном с добавлением каких-то трав. "Хуже не будет", - решил Маккейн и осторожно пригубил. А потом и вовсе допил. Через некоторое время по телу разлилось приятное тепло - и он заснул.
Ведьма вернулась как раз к этому времени. Она подобрала выпавшую из ослабевшей руки посуду, потрогала лоб и улеглась где-то неподалеку. Где именно - Адриан не смог поднять голову, чтобы посмотреть. Тьма накрыла его.
Через несколько дней он смог сам вставать и выходить за пределы землянки. Кое-как осмотревшись, он понял, что ведьма каким-то образом построила жилище сама. Он не хотел думать, где она жила, пока у нее не было этой убогой лачуги. Адриан пришел убить ее, и сделает это, как только наберется сил.
А меж тем ведьма исправно кормила его, занималась какими-то домашними делами, ходила в лес на охоту и больше с ним не разговаривала. Повязки меняла сама, пока он был в забытьи, потому что утром он обнаруживал себя перевязанным чистыми тряпками, но самого момента перевязки не помнил.
Однажды он проснулся и понял, что ведьма снова куда-то ушла. Пока она отсутствовала, он решил более тщательно обыскать землянку, но не нашёл ни своего меча, ни ножа, ни любого другого оружия. Разозлившись на себя, он кое-как выбрался наружу, надеясь найти хотя бы топор возле поленницы, но и его не оказалось. Зато он с удивлением обнаружил, что срубленная им осина растёт возле дома и вполне неплохо себя чувствует. Он даже протер глаза, но рубцы от его меча, хоть и замазанные грязью, никуда не делись.
- Чем она тебе мешала? - спросила подошедшая со спины ведьма.
Адриан не нашёл, что ответить, но ответа она не ждала. Тонкая белая рука нежно погладила шероховатый ствол, и дерево словно отозвалось на эту ласку, зашуршало помертвевшими листьями. Что-то задело его душу, он отвернулся, скрывая и реакцию мужского тела на её прикосновения к дереву. Он представил, как если бы ведьма так коснулась его кожи...
Выругавшись, Адриан заковылял обратно. А ночью он не смог сомкнуть глаз, против воли слыша дыхание женщины, которую должен убить.
Ещё через несколько дней ведьма приволокла в землянку раненого волчонка. Он скулил, как щенок, оторванный от груди суки, и почти как ребёнок плакал. Пока ведьма металась между животным и котлом, Адриан следил за ней и за её глазами. Что-то происходило с ней, что-то человеческое проскакивало в её взгляде, направленном на волчонка, и Маккейн недоумевал - это она-то - та самая грозная ведьма, о которой ходит столько легенд?
Волчонок умирал. Простреленный из арбалета бок уже почти не кровоточил, он продолжал скулить, монотонно, тихо, но въедливо и настойчиво терзая слух. Адриан не выдержал, он встал, оттеснил ведьму в сторону и просто свернул животному шею. Короткий хруст - и все закончилось.
- Что ты сделал? - от её прежнего спокойствия не осталось и следа. - Зачем?!
- Он бы не выжил, - холодно заметил Адриан. - Я избавил его от мучений.
- Я бы спасла его! - она оттолкнула его, закрывая собой тело волчонка, но все, что она могла сделать - это лишь прижать его к себе и уткнуться в слипшуюся от крови шерсть. - Спасла бы...
- Ты же ведьма. Ты ненавидишь все живое и убивала людей.
Серые глаза полоснули его по лицу. Красивые губы, выпачканные в волчью кровь, сложились в презрительную улыбку.
- Ты прав. Я ненавижу людей. Я ненавижу всех, кто вправе решать, кому жить, а кому нет.
Все также прижимая к себе волчонка, ведьма пинком распахнула дверь и растворилась в лесном пространстве. Через некоторое время она вернулась, грязная, вся в крови, и как будто даже красными глазами.
На Адриана не взглянула. Молча сняла с себя платье, обмылась тёплой водой из висящего над огнём котла, и завернулась в чистую рубашку, сводя мужчину с ума видом своих голых ног. Он забыл как надо дышать, пока она обливалась водой и терла себя тряпкой, но и одевшись, не позволила ему расслабиться.
Все следующие дни и даже ночи она подолгу попадала в лесу. Адриан уже практически оправился от ранения, жар его больше не донимал, но он маялся от безделья. Поохотиться без оружия он не мог, по хозяйству хлопотать было не с чем. Решив, что он в состоянии принести хотя бы воды, Маккейн взял бадью и пошёл искать источник.
Лесное озеро оказалось неподалёку. Маленькое, чистое и с очень крутыми берегами. Осень все сильнее вступала в свои права, забирая лесную зелень у лиственных пород и оставляя только густую хвою елям. Адриан стал искать пологий спуск к воде, но так и замер с бадьей в руках.
Ведьма, нагая, прикрытая лишь облепившими мокрую спину волосами, стояла в воде, раскинув руки и глядя в небо. Кольцо на её пальце сияло, а вода мерно покачивалась вокруг, словно закручиваясь по спирали у невидимого источника. Адриан выронил бадью - и ведьма оглянулась. В её взгляде промелькнуло нечто, похожее на боль, но вскоре это видение исчезло, а она развернулась и медленно пошла к берегу.
Чем ближе она подходила, тем больше шрамов на её теле видел Адриан. Отец говорил, что её били плетьми, жгли огнём, но она продолжала сбегать. Раны заживали, она восстанавливала силы и возвращалась, но её снова ловили и издевались. Она заслужила это, слишком много людей погибло по её вине, но почему же видеть раны на её теле Адриану так неприятно?
- Моё время пришло? - то ли спросила, то ли удостоверилась она. - Да, ты уже практически полностью оправился...
Из-под сброшенных на землю вещей она достала кинжал и протянула его Адриану.
- Я отдала остатки своей магии воде, - зачем-то сказала она. - Бей сразу в сердце.
Ведьма повернулась к нему спиной и перекинула волосы на грудь, открывая взгляду изуродованную спину. Адриан стиснул зубы, замахнулся...
И бросил кинжал подальше в кусты.
А белая кожа ведьмы так и манила прикоснуться к ней.
- Хельга... - выдохнул он, заставив её задрожать. - Я не могу.
- Бей, - без промедления произнесла она, но голос дрогнул.
Дрогнули и пальцы Адриана, прикоснувшись к её животу.
- Я поклялся... - мужская ладонь прижалась к её коже, заставляя ведьму откинуться назад, обвела контур груди и обхватила её, а пальцы другой руки опустились ниже, сжали внутреннюю поверхность бедра и скользнули внутрь.
- Ты пришёл убить меня, - судорожно вздохнула она в такт движениям, происходящим внутри нее. - Убей, или я погублю тебя.
Мужчина крепко прижал её к себе, сквозь одежду ощущая волнующую округлость бедер.
- Уже погубила, - выдохнул Адриан, касаясь губами розового шрама на плече. - Когда взглянула на меня своими холодными глазами. Посмотри на меня, Хельга.. Я хочу видеть твои глаза.
Ведьма откинула голову назад, и Адриан увидел, как чёрные зрачки почти полностью захватили радужку её глаз. Это зрелище настолько захватило его, он усилил напор, не замечая как часто дышит в его руках та, которая должна была принять от них смерть, но принимает ласки. Ее тело дрожало, играло в его руках, словно нежная арфа, струны которой терзают опытные пальцы. Не в силах сдерживать себя, Адриан сбросил плащ рядом с её одеждой, уложил ведьму на воображаемое ложе и навис над ней, но лишь на мгновение, чтобы припасть к губам, которые так настойчиво манили. Она яростно отвечала ему на ласки, тянулась к нему, отдавалась, словно в последний раз. Как он расставался с одеждой, помогала ли ему в этом ведьма - он не знал, его тело вжимало в землю ту, которую хотелось любить бесконечно. Адриан ласкал языком и губами её грудь, проникал внутрь и срывал с её губ стоны. Ведьма царапала его спину, путалась руками в его волосах, кусала за плечи, вызывая бурю эмоций в душе и теле Адриана. Он врывался в нее в ответ, словно боялся, что она сейчас исчезнет, и сжимал в объятиях, как хрупкую фарфоровую куклу.
Последний крик утонул в поцелуе, мир разорвался на тысячи разноцветных осколков, навсегда стирая чёрное и белое, грани добра и зла. Адриан упал рядом, не переставая сжимать в объятиях ту, ради которой он потерял самого себя. Что теперь будет дальше - он не знал, главное, что рядом теперь была она. Над головой хрипло каркнул ворон, а на живот лежащей рядом ведьмы упала снежинка и растаяла, превратившись в каплю воды. Адриан приподнялся, чтобы укрыть её...
В серых глазах стояли слёзы. И словно ожидая команды, они прозрачными бусинами скользнули из глаз, оставляя на щеках влажные дорожки. В них отражалось свинцовое осеннее небо, грозящее ранним снегопадом.
- Хельга... - тихо позвал ее Адриан.
А маленькая ведьма, ставшая вдруг обычной женщиной, перевела взгляд на своего несостоявшегося убийцу, улыбнулась и прошептала:
