Этот поединок, потрясший Петербург до глубины души, случился между графом Андреем Андреевичем Волосаткиным и потомственным дворянином Андреем Петровичем Кожедубским на почве оскорблённой чести Арины Павловны, жены последнего и любовницы первого, которую первый в присутствии второго назвал б..дью. Андрей Петрович Кожедубский, защищая честь супруги, вызвал Андрея Андрееча Волосаткина на дуэль. Но поскольку оба были вольтерианцами и гуманистами, то, во избежании кровопролития, драться было решено на лёгких пощёчинах, но до победного конца, так как иначе поединок превращался бы в профанацию. Местом дуэли выбрали Чёрную Речку, ибо тамошние крестьяне были ко всему привычны, ленивы и нелюбопытны. Было девять часов утра, когда дрожки Андрея Андреевича Волосаткина и его секунданта, артиллерийского штабс-капитана Аполлинария Васильевича Усатова подкатили к условленному месту. Спустя несколько минут к условленному месту подкатили и дрожки Андрея Петровича Кожедубского с его секундантом, штабс-капитаном егерьского полка Евгением Львовичем Шерстеедовым и доктором Христофором Францевичем Шпицбергенсоном. За склонность к мизантропии доктор Шпицбергенсон был одобрен обоими сторонами,как человек не предвзятый. Брезжил рассвет. Штабс-капитан Шерстеедов бросил жребий, и первым давать лёгкую пощёчину выпало графу Волосаткину. Дуэлянты разошлись на тридцать шагов, секундант дал отмашку, и граф Волосаткин и наследный дворянин Кожедубский стали сходиться. Когда расстояние между ними сократилось до длины вытянутой руки Андрей Андреевич дал сопернику лёгкую пощёчину. В предрассветной тишине прокатилось звонкое эхо и стаи галок с криком поднялись в серое небо. Вслед за этим, с таким же звонким эхом пощёчину Андрею Андреевичу дал уже Андрей Петрович, затем пощёчину дал снова Андрей Андреевич. После Андрея Андреевича пощёчину дал снова Андрей Петрович, и так далее. В два часа дня оба штабс-капитана, сев в дрожки, уехали к Гобняеву и сыновьям выпить водки и отобедать. Доктор Шпицбергенсон, будучи иностранцем, водки не пил, матом не ругался , и вообще, вёл себя странно, а потому остался приглядывать за дерущимися. В восемь вечера, когда штабс-капитаны вернулись, Волосаткин и Кожедубский, с красными лицами, продолжали наносить друг другу лёгкие пощёчины. Уже стемнело и
штабс-капитаны, разведя костёр, отправились в дрожки спать, а Христофор Францевич остался следить за костром. На следующее утро господа офицеры затушили костёр и снова уехали к Гобняеву и сыновьям обедать и вернулись к девяти часам вечера, привезя доктору Шпицбергенсону половину капустного пирога. Дерущиеся, с синими лицами по прежнему продолжали наносить друг другу лёгкие пощёчины, но со значительно большим промежутком и сопровождая лёгкие пощёчины стонами, причём обоюдными, так как у дерущихся невыносимо болели как лица, так и руки. Штабс-капитаны снова развели костёр и ушли в дрожки спать, оставив доктора Шпицбергенсона следить за огнём. На утро, проснувшись, секунданты обнаружили, что дерущиеся еле стоят на ногах, и подперев их палками, офицеры уехали к Гобняеву и сыновьям завтракать и выпить водки. Доктор Шпицбергенсон снова остался следить за дуэлянтами. Когда в семь вечера штабс-капитаны вернулись, они обнаружили дерущихся лежащими друг напротив друга с чёрными лицами, а доктора Христофора Францевича бледным и осунувшимся от усталости и бессонных ночей. Дерущиеся то и дело впадали в забытьё, но были уложены доктором таким образом, что бы, придя в себя иметь возможность нанести противнику лёгкую пощёчину. Однако делали они это всё реже и реже, и в семь часов вечера доктор Шпицбергенсон констатировал, что господин Волосаткин отдал богу душу. Победившего Кожедубского, который был ещё жив, погрузили в дрожки и отвезли в Екатерининскую лечебницу, где его физическое здоровье вскоре пошло на поправку, но его душевное равновесие так к нему и не вернулось, и остаток своих дней он провёл в приюте для умалишённых. Государь-император Николай Павлович, по воспоминаниям современников с непреодолимым отвращением относившийся к дуэлям, узнав о поединке, блевал три часа, после чего своим указом внёс изменения в "свод законов уголовных", категорически запретив всякие дуэли в Российской империи. Однако, окончательно дуэли в России прекратились лишь после Великой Октябрьской Социалистической Революции, когда слово б..дь утратило своё первоначальное значение и стало общеупотребительным.