Донцов Виталий Михайлович : другие произведения.

Интерполицейский

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Террор не знает пределов, не имеет веры и национальности. И как же сложно сегодня преодолеть условности, политику и границы, чтобы плечом к плечу встать против него в непримиримой схватке. Именно так, вопреки всему, ведет свой бой с террористами интернациональная команда Александра Беркутова. И не всегда навыки и рефлексы отборных профессионалов необъявленной войны смогут предопределить исход битвы. Даже самым великим воинам иногда требуется мимолетная улыбка капризной девы-удачи.

   No ВИТАЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ДОНЦОВ.
  
  
   ИНТЕРПОЛИЦЕЙСКИЙ
  
   Книга первая
   "Сезон дождей"
  
  
  
  
   Примечание автора: все события, персонажи, некоторые организации, часть географических подробностей являются лишь плодом авторского воображения. Также автор не является расистом, а придерживается абсолютного космополитизма и умеренно аполитичен.
  
  
  
   Справочная информация
  
  
  
   Международная антитеррористическая организация "Тень" создана в январе 2001 года усилиями США, России, Франции, Германии, Англии и еще десятка европейских и прочих государств в качестве подразделения Интерпола. Имеет несколько основных баз, расположенных в основном в районах активных действий террористов - Ближний Восток, Восточная Европа, Юго-восточная Азия, Южная Америка и Африка. Состоит из двух субъединиц - аналитического и оперативного отдела. В аналитический отдел стекаются данные со всех информационных банков Интерпола. Переработанная и проанализированная информация направляется в региональные базы "Тени", имеющие плюс к этому собственные аналитические подразделения, занимающиеся проблемами сугубо местного значения.
   Оперативный отдел (другое название - специальный взвод Интерпола, "Special Squad of Interpol", сокращенно SSI) - силовое подразделение, с помощью полученных данных решающая задачи антитерроризма превентивным путем, в экстремальных случаях работающая на пресечение уже сложившихся чрезвычайных ситуаций. Буквально представляет собой сводный международный отряд спецназа, в состав которого отбираются работники полицейских и антитеррористических спецгрупп стран-участниц проекта "Тень". В среднем на одной региональной базе размещается до четырех спецгрупп по 6-8 человек в каждой. Спецгруппы снабжаются модернизированным стандартным снаряжением европейских спецназов.
   Позже было принято решение оснащать опергруппы секретными военными разработками средних категорий секретности, в соответствии с взаимными договорами между странами-участницами проекта.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   МАЙ, 2003 ГОД
  
   Бенгальский залив, лайнер "Анталия".
   Отсчет - 2:45 местного времени.
  
   Теплая тропическая ночь. Море, легко волнуясь под крупными южными звездами, нежно поддерживает в своих аквамариновых ладонях грациозное тело круиз-лайнера. Корабль весь усыпан яркими огнями, далеко над волнами разносится зажигательная латиноамериканская музыка. Прогулочные палубы заполнены отдыхающими людьми - в такую ночь мало кому хочется спать. Туда-сюда снуют проворные стюарды и официанты, обслуживающие пассажиров престижных классов.
   Все настолько увлечены, что никто не услышал урчание маломощного дизеля. Из темноты на волнах возник приземистый силуэт обшарпанного буксирчика. С мягким стуком катерок прикоснулся к белоснежно-чистому борту лайнера. С его палубы ввысь взлетели крючья-кошки, и со скрежетом уцепились за фальшборт, увлекая за собой тонкие прочные веревки, покрытые узлами. Неясные тени, бесшумно и ловко, словно обезьяны, вскарабкались на палубу корабля. Черные комбинезоны, маски, короткие автоматы в руках.
   Первой жертвой безмолвной атаки стал официант, несущий поднос с красным вином на верхнюю палубу. Едва выйдя из служебных помещений, официант нос к носу столкнулся с неизвестными вооруженными людьми. Он недоуменно отступил назад, а потом, уронив поднос, в испуге бросился прочь, но был настигнут одним из нападавших. Последнее, что видел официант в своей жизни - это блеснувшее перед глазами тусклое лезвие боевого ножа, мгновение спустя перерезавшее ему горло.
   Главарь группы нападавших, высокий и худощавый, будто жердь, человек, бросил быстрые взгляды по сторонам, сверкая темными глазами из-под маски, отодвинул ногой со своей дороги осколки бутылок и бокалов. Скупыми жестами разделил свою банду на несколько отрядиков и отправил их по всем направлениям.
   Служба охраны лайнера сработала из рук вон плохо. Расслабленная всеобщим благоденствием на вверенном судне, она не успела еще ничего понять, как пираты захватили мостик и парализовали командование корабля. Остальные прочесали судно сверху вниз по всем палубам, сгоняя пассажиров и экипаж на бак. После чего пленные подверглись грабежу. Несколько пиратов прошлись по растерянной и перепуганной толпе, бесцеремонно сдирая украшения с женщин, не взирая на их реальную ценность, отбирая кошельки и бумажники.
   Когда весь корабль был перевернут вверх дном в поисках всего, что имело в глазах пиратов хоть малейшую ценность, и это добро было засыпано в бесформенные черные рюкзаки, бандиты собрались вместе, за исключением контролирующих заложников, и принялись негромко переговариваться. Затем несколько бандитов вновь направились к шокированным пиратским нападением людям. Их намерения тут же прояснились - они стали грубо выталкивать молоденьких девушек и женщин из толпы. Это обстоятельство еще более нокаутировало обитателей лайнера.
   Внезапно в толпе возникла потасовка. Один из пиратов вцепился в руку красивой блондинки собираясь уволочь ее за собой, но ощутил, что его кто-то крепко держит за запястье. Глаза бандита в прорези маски бешено сверкнули, но он тут же задохнулся от боли - его рука словно сама собой рванулась за спину к самому затылку. Грабитель хрипло закричал. Его сообщники встрепенулись, и бросились через толпу к нему на помощь.
   Оказалось, рослый светловолосый парень пытался защитить свою девушку. Толпа безмолвно расступилась, боясь гнева грабителей, а те, вскидывая оружие, полуокружили троицу. Парень, холодно глядя на наступающих пиратов, задвинул блондинку за спину, и прикрываясь бандитом-заложником, медленно стал отступать к борту. В его руке блеснул пистолет-пулемет, отобранный у пирата. Непонятно, на что он рассчитывал при столь явном численном перевесе противников, но сдаваться явно не собирался.
   Наконец главарь банды нарушил вооруженный паритет, что-то приказав своим людям на режущем слух гортанном наречии. После этих слов скрючившийся в руках парня бандит начал безуспешно вырываться из его хватки. Глаза его, только и видимые из-за маски, широко распахнулись, отразив в себе звездное небо. Его бывшие друзья вскинули автоматы.
   Клацнули затворы. И тут же воздух прорезал сухой треск коротких очередей. Отшвырнув девушку от себя, парень успел открыть ответный огонь, прикрываясь оседающим, нашпигованным свинцом пиратом, но он был обречен. В конце концов пули добрались и до него.
   Истекающий кровью из многочисленных ран храбрец еще успел захватить с собой на тот свет одного из противников, нескольких ранил. Когда у него закончились патроны, он просто стоял, не издавая ни звука, не падая, пока его трясло под смертоносным ливнем. Его одежда насквозь пропиталась кровью и превратилась в лохмотья, голова безвольно опустилась на грудь.
   Прекратив стрелять, разбойники отступили, в их глазах проявились недоумение и страх. Ведь любой бы давно уже упал на его месте.
   Наконец парень тяжело вздохнул в последний раз, и грузно осел на палубу, повалившись на колени, затем на спину.
   Пираты осторожно, опасаясь неизвестно чего, подошли к телу. Затем поспешно оттащили его к фальшборту и столкнули в море. Находившаяся до этого момента в глубоком трансе блондинка вдруг попыталась броситься следом за телом погибшего. Но главарь ловко ухватил ее за руку и утащил к остальным похищенным женщинам.
   Пока на борту океанского лайнера происходили эти трагические события, в паре сотен метров от него из темноты вынырнул темный обтекаемый силуэт, бесшумно рубящий винтами плотный морской воздух.
   Вертолет почти задевал посадочными поплавками верхушки небольших волн. Он подкрался к кораблю ближе, и от него отделились несколько едва различимых фигур, с тихим плеском вошедших в воду.
   Сбросив десант, "вертушка" по плавной дуге ушла в сторону от "объекта" и растворилась во тьме безлунной ночи.
  
  
   1
  
   Там же, в то же время.
  
  -- Три, два, один - пошел!
   Первым прыгнул Керк, за ним без пауз вонзились в теплую соленую воду и остальные. Я шел последним. Оттолкнулся от шершавой поверхности поплавка, короткий полет - и сгруппировавшись, тихо вошел в воду. Горько-соленая жидкость захлестнула меня с головой, но я сильно загреб руками, и вырвался на поверхность. Отплевываясь, осторожно втянул сырой воздух, стараясь не шуметь. Чертовски сложное это дело - плыть без дыхательных приборов, в полной выкладке на расстояние в сотню метров, имея в плюсах лишь небольшой поплавковый пояс. В отряде шутили - чтобы не сразу ко дну пойти, а растянуть удовольствие. Но плыть нужно, тем более это не учения, а реальный пиратский захват судна.
   Мы этих чертовых пиратов второй месяц отслеживаем. Аналитики едва не поседели всем отделом. Потребовалась даже помощь головной организации. В сущности, они отличные парни, но уже два раза крупно ошиблись. Итогом бывало обычно то, что мы, оперативники, проклиная все на свете, болтались по волнам близ пассажирских кораблей, на которых сухие и сытые люди развлекались на полную катушку. И даже не подозревали, что прямо в непосредственной близости за бортом плавают и матерятся шесть оперов спецназа Интерпола из отряда SSI, припершихся сюда, чтобы спасать их от пиратов-островитян. А потом пилоты вертолетов привычно выслушивали сдержанные ругательства продрогших и вконец озверевших бойцов, и возвращали их на секретную базу Интерпола, расположенную в недрах одного из многочисленных островов региона.
   Нет, нельзя сказать, чтобы наши действия во вверенной области были совсем безуспешными. На нашем счету имелся ряд удачных контропераций против пиратов, и успешная превентивная акция против местных террористов. Но мы здесь слишком недавно, чтобы результаты нашей деятельности стали заметны для общественности. Наш отряд только развертывал агентурные сети на базисе агентств шеф-организации. Но конкретно эта пиратская группа несколько выбивалась из ряда ей подобных своей излишне стройной организованностью и непонятной неуловимостью. По косвенным данным, оснащение бандформирования было на уровне настоящего армейского отряда, что также было весьма странным для окрестных бедных краев.
   Но и отступать было не в наших привычках. Общими усилиями аналитического и оперативного Отделов была разработана новая операция. В результате моя опергруппа тут, и ошибок больше быть не может... В подтверждение этих слов возле белоснежного борта лайнера покачивается закопченный катерок. Глубокой ночью, посреди залива, кто это еще может быть, кроме пиратов? Ну и словечко, я вам доложу - словно из седой древности, когда по морям и океанам буянили отчаянные корсары и флибустьеры...
   Вдобавок еще и эти выстрелы... Выстрелы!? Руки, до этого бесшумно раздвигавшие воду, сами бросили тело вперед резким рывком. Я пробил головой набежавшую волну, и уже не обращая внимания на шумовую маскировку, поплыл к захваченному кораблю. Слева и справа плеснуло - мои подчиненные тоже сообразили, что к чему.
   Полторы минуты. Долгие девяносто секунд прошло, прежде чем мы коснулись руками ржавого борта пиратского катера. К этому моменту мы собрались более плотной группой. Шесть человек в черной прорезиненной униформе, со спецоружием за спиной, с приборами ночного видения, которые мы опустили на глаза, едва выбрались из воды. Все, кроме меня, натянули маски. Жестами я распределил - один на буксир, четверо на лайнер, по паре на борт. А сам нырнул под корму буксирчика.
   Ночью, без водолазной маски, в соленой воде ни черта не видно. Но я на ощупь, выверенными движения, вбитыми в меня десятками тренировок, нашел валы движущих винтов, извлек из кармана "разгрузки" пару мин узконаправленного действия и заминировал оба вала. Беззвучно всплыл, достал ультразвуковой пульт дистанционного управления, сунул его в воду, и нажал кнопку детонации. Под днищем суденышка негромко хлопнуло, поверхность воды около стальных бортов взбурлила, и все. Больше это корыто никуда не поплывет.
   Мои ребята уже растворились во тьме, замерли на стартовых позициях в ожидании приказа. Теперь моя очередь.
   По веревкам, оставленным пиратами, дополз до леерного каната, прикрепленного вдоль борта лайнера в верхней его части. Дальше, быстро перебирая руками по лееру, добрался до носа судна. Одной рукой раскатал вязаную маску по лицу, затем надвинул на глаза ноктовизор. Перед тем, как выглянуть на палубу, ослабил карабины креплений автомата МР5, чтобы легко срывался с плеча. Затем подтянулся на руках и осторожно осмотрелся.
   Прямо перед моим носом находились десятки ног, но судя по всему, это лишь пассажиры. Убедившись, что бандитов в поле моего зрения нет, я бесшумно втянул тело в узкую щель между палубой и нижней перекладиной фальшборта. Стремительным броском перекатился к толпе. Сила инерции вскинула меня на ноги, и я тут же присел, сдергивая оружие с плеча и оттягивая затвор.
   Никто из присутствующих моего появления не заметил. Перепуганные пассажиры уставились на пиратов, уже собравших свою дань и намеревающихся покинуть судно. То, что они уходят, я с некоторым трудом понял из их гортанных переговоров.
   Нужно было начинать действовать.
   Полуприсядом, держа автомат стволом вверх, я подкрался к крайнему джентльмену, солидному пожилому денди с пышными усами. Чуть привстал, коснулся его плеча кончиками пальцев, и сразу предупредительно зашипел, поднося указательный палец ко рту. Потому что, обнаружив за своей спиной меня, да еще в маске и со странным сооружением на лице, джентльмен едва не познакомился с нашим русским Кондратием. Проще говоря, его чуть кондрашка не хватила. Он издал невнятный икающий звук, и закатил глаза. Тут же на меня уставились десятки излишне внимательных глаз. Я, молясь, чтобы никто с перепугу не заорал, жестами стал требовать молчания, и практически на одном дыхании, не включая голосовых связок, прошипел:
  -- Полиция!!!
   К сожалению, ночная темень не позволяла мне показать несчастным людям шеврон на моем левом плече - стилизованное изображение полицейского жетона с крупными буквами I и Р и полукруглой надписью "аntiterror", рассеченного по вертикали рыцарским мечом.
   На лицах людей сквозь испуг и удивление стало проступать облегчение. Я попросил нагнуться ко мне ближайшего человека в форме члена экипажа.
  -- Нас судне есть дети? - очень тихо спросил я по-английски.
   Моряк отрицательно качнул головой. Замечательно.
  -- Что происходит впереди?
  -- Они уводят женщин, сэр!
   Я чуть было не матюгнулся в полный голос. Ненавижу работорговцев.
  -- Передай - когда я крикну: "Лежать!", все падают на палубу и не шевелятся, пока я не скажу. Понял?
  -- Да, сэр!
   По толпе прошелся легкий шелест голосов. Резанул уши окрик пирата, которому не понравилось поведение толпы. Он пошел напролом на нее, тыча во все стороны пистолетом, невзирая даже на явное недовольство своих сообщников. Один из них, высокий и худой, зло крикнул вслед этому придурку с пистолетом. Я сверился со своей памятью - похоже это и есть главарь этой шайки, надо не упустить его из виду. Но тут же мое внимание вновь было приковано к психопату. Слева от меня, буквально в паре шагов, стояла невысокая и очень красивая девушка. Из-за своего роста, наверное, избежавшая ненужного внимания похитителей, теперь она была замечена. Пират, улыбаясь так, что было заметно даже из-за грубой маски, пошел к ней, издав радостный вопль.
   Я приготовился.
   Едва он оказался рядом, и собрался сграбастать девчонку, я безмолвно скользнул вплотную к его спине, привстал, выбрасывая руку вперед, вошел в контакт, обхватывая его подбородок, одновременно зажимая рот, и коротким сильным движением свернул бандиту шею. После чего беззвучно уложил тело на палубу. Пассажиры, созерцавшие сие, побледнели, одна особо чувствительная дама потеряла сознание, упав в заботливые объятия супруга.
   Пока пираты не забеспокоились долгим отсутствием приятеля, я выдвинул из компактной радиогарнитуры, закрепленной на левом ухе, усик микрофона, и дал команду:
   - Захват! - после чего вскинул МР5 к плечу.
  -- Мостик - чисто, - раздался после паузы долгожданный голос в наушнике.
  -- Принял, Седьмой. Идешь на левый борт.
  -- Принял, Первый.
   Я вскинулся вперед-вверх, выпрыгивая из толпы, приземлившись, припал на колено, и заорав: "ЛЕЖАТЬ!!!", надавил на спусковой крючок. На конце ствольной насадки родился бесшумный бледный лепесток, впрочем, в зеленом поле прибора ночного видения кажущийся слишком ярким. За спиной послышался дробный стук падающих тел.
   Но я смотрел вперед, на противника, сквозь прорезь прицела. Рубиновая точка лазерного маркера отмечала жертв, которые тут же рушились с ног, оглушенные потоком резиновых пуль. Убивать пиратов мы не собирались.
   На сопротивление пиратов не хватило. Не успев понять, откуда исходит опасность, они через полминуты все до одного валялись по палубе в художественном беспорядке.
   В наушнике тихо щелкнуло.
  -- Три-Четыре - левый борт чисто.
  -- Пять-Шесть - правый борт чисто.
  -- Второй - катер чисто.
   Сработали аккуратно, с точностью до секунды. Молодцы.
   С мостика упала веревка, и по ней съехал человек в черном. Ох, и надоели мне уже
   эти мрачные тона... Пассажиры испуганно попятились, но я спокойно шагнул навстречу
   ему, и подставил свою ладонь под дружеский хлопок.
  -- Эдвар, ты, как всегда, на высоте. Правда, ты должен был идти к Чарли и Жилю ...
  -- Возникли затруднения, - лаконично ответил он.
  -- Окей, принял.
   Рядом возникли Джеф и Керк. Хоть мне и были видны только их глаза, чувствовалось, что они чрезвычайно довольны собой.
  -- Двое на катере, трое - правый борт, двое внутри, - доложил Джеф, улыбчивый (если без маски) негр, капитан по званию и мой заместитель по должности.
  -- Четверо - мостик. Все нулевые, - дополнил перечень Эдвар.
  -- Шестеро здесь, - подытожил я. - Из них один "ноль".
  -- Да, командир, тебе, как всегда, достаются самые сливки, - не очень удачно пошутил Жильбер.
  -- Отставить! Эд, это все? - спросил я.
  -- Да, сэр.
  -- Значит, теперь так. Займитесь клиентами и этими, - я кивнул на поверженных захватчиков. Трупы с глаз уберите, попросите себе помощников из экипажа. А я поищу капитана.
   Оставив подчиненных разбираться с поручением, я двинулся к с трудом еще верящим в то, что все обошлось, обитателям судна.
  -- Кто мне скажет, где я могу найти капитана?
  -- Это я, - из толпы выступил крепкий, нестарый еще, но с сединой в волосах мужчина в форменной белой рубашке и с фуражкой в руке.
  -- Я капитан. Капитан Смоллетт. Чем могу служить, сэр... - он уставился на меня, ожидая, когда я представлюсь.
   Что называется, привет от Стивенсона с его "Островом сокровищ".
  -- Майор Беркутов. Международный антитеррор. Простите, что не могу снять маску. Убитые, раненные есть?
  -- Да, господин майор. Двое из службы секьюрити и один гражданский убиты. Несколько пассажиров легко ранены. Убитого пассажира скинули в море. Это все. Кроме того, этот пассажир успел убить одного из бандитов.
  -- Интересно... Корабль на якоре? Здесь есть течения?
  -- На якоре, и течений тут нет. Сейчас штиль, и тело пассажира не могло далеко унести. Мы можем заняться его поисками на шлюпках.
  -- Буду обязан вам, капитан. Займитесь этим.
   Капитан согласно кивнул головой, и удалился. А я посмотрел в ночное южное небо, с крупными, яркими звездами, по сравнению с которыми звезды моей родины просто бледные невзрачные подобия. Но дома все равно лучше. Я полтора года не был в России...
  -- Майор, я связался с Базой. Вертушка прибудет через тридцать минут, - доложился по связи Чарли.
  -- Хорошо, - я развернулся, зашагал к арестованным. Джеф как раз заканчивал зачитывать им их права, но я не уверен, что до них доходила хоть десятая часть его слов - у пиратов сейчас адски болело все, что могло болеть. Возможно, не обошлось без пары-другой сломанных ребер.
   Откуда-то доносились нестройные голоса матросов, спускающих шлюпку. Наконец за бортом плеснули весла, и вспыхнул яркий луч ручного прожектора.
   От временного безделья я подошел к фальшборту. Внизу переговаривались участники поисковой команды. Вдруг кто-то из них громко воскликнул:
  -- Я что-то вижу! Вон там, возле якорной цепи.
   Шлюпка неуклюже развернулась, и поплыла в указанном направлении. Пять минут провозившись около якорной цепи, что-то вытаскивая, матросы поплыли обратно.
   Я двинулся к поднимающейся на борт шлюпке.
  -- Это он, тот парень, - этими словами меня встретил один из моряков. Я бросил мимолетный взгляд на несчастного...
   Это было как удар обухом по затылку, неожиданный и оглушающий. Я силился издать хоть звук, но горло издавало лишь надсадное сипение.
  -- Что с вами, сэр? - забеспокоились моряки. Но я, не слушая их, стянул против всех правил маску с лица, и вытер ею холодный пот с лица. В глазах плыло.
  -- Джеф!!! - наконец заорал я. Зам вынырнул откуда-то из-за моей спины. За ним спешил наш радист.
  -- В чем дело, командир. Ты почему без маски?..
  -- Заткнись! Лучше скажи мне, что то, что я вижу - неправда...
  -- Ты о чем, Алекс?
  -- Кристофер... - прошептал я. - Как?.. - Мне стало трудно дышать. - Как это могло случиться?
   Словно сквозь туман, я видел, как к шлюпке шагнул Джеф, и опустился на колени рядом с телом Эдвардсена. Кристофера Эдвардсена, спецагента Интерпола, служившего в нашей опергруппе "форс эй"...
  
   ... - Алекс, это был самый долгожданный отпуск в моей жизни! Ты не представляешь себе, как Марта рада!
   - Везунчик ты, Крис. - я улыбнулся, и хлопнул друга по плечу, обтянутому не привычным камуфляжем, а тканью недешевого костюма. - Как вы решили провести медовый месяц?
   - Вначале хотим махнуть на Кипр, а оттуда, может быть, сплаваем куда-нибудь в круиз...
  
   ... Потом были проводы в аэропорту, и Крис шел, взяв Марту под руку, улыбающийся, жизнерадостный, веселый... и живой.
   А теперь он лежит перед нами мертвый, и ничего нельзя исправить.
   "Почему ты выбрал именно этот проклятый теплоход?!"
   К горлу подкатывал звериный вой отчаяния. Но я стиснул зубы так, что скулы свело и в ушах поплыл глухой звон. И присоединился к Джефу. Мы осторожно, словно ребенка, вынули тело погибшего друга из шлюпки, и уложили на принесенную кем-то простыню.
   Родом он был из Норвегии.
   И тут до меня дошла еще одна вещь.
  -- Где Марта?! Она должна была быть с ним!
   Ближайший матрос посмотрел на меня вопросительно.
  -- Вы хотите найти женщину, которая была с ним, сэр?
  -- Да! Да!!
  -- Ей стало нехорошо после всего этого, и ее увели наши медики.
  -- Куда? Проводи! - я вскочил на ноги.
   Марта оказалась в судовом лазарете. Она сидела на кушетке, взгляд ее был устремлен в никуда, и что-то тихо бормоча себе под нос, она раскачивалась взад-вперед. Рядом сидела присматривающая за ней медсестра.
  -- Что с ней? - спросил я.
  -- Тяжелый шок, - негромко ответила сиделка. Врач ввел ей сильную дозу транквилизатора... А кто вы ей? - спохватилась вдруг она.
  -- Хороший друг. Мы с ее мужем были коллегами.
  -- Да ужасная история... Значит тот парень был из полиции? Он вел себя как настоящий мужчина.
   Я кивнул, соглашаясь, хотя еще не знал всех подробностей случившегося, и повернулся к Марте. Присев перед ней, я взял ее ладони в свои. Ее пальцы были ледяными. Она невидяще взглянула на меня.
  -- Марта... Марта, это я, Алекс. - позвал я.
  -- Она ничего не воспринимает адекватно. Так что ваши усилия, молодой человек, похвальны, но бесполезны, к сожалению, - раздался из-за моей спины приятный мужской голос. Я резко обернулся. На пороге комнаты стоял низенький человек в белом халате.
  -- Доктор Берманн, - представился он.
  -- Майор Беркутов, - отдал я дань вежливости.
  -- Беркутофф? Вы русский?
  -- Это не имеет значения. Я хотел бы узнать - с ней все будет в порядке?
  -- Это теперь зависит от нее... ну в определенной степени от ее близких. Сейчас пациентка замкнулась в себе, своем внутреннем мире, и чтобы вернуть ее обратно, потребуются огромные усилия. Она пережила слишком большой шок. У нее быстро прогрессирующий аутизм.
  -- Док, мы хотели бы забрать ее с собой.
  -- Вообще-то нежелательно...
  -- Я не хотел бы дискутировать на эту тему, доктор, - вежливо прервал его я.
  -- Ну хорошо. Только обещайте сразу же обеспечить ей должное лечение и уход, - сдался врач.
  -- Мы сделаем все что нужно, - сказал я. Сверху донесся стрекот вертолетных винтов. - Нам пора, - я поднял Марту с кушетки, и повел к выходу из лазарета.
   В то время, пока я был внизу, об Эдвардсене узнали остальные. Тяжелее всех удар перенес Ганс Берн - Крис был его самым близким другом. Сейчас он сидел на палубе, положив окровавленную голову Криса себе на колени, молча, с закрытыми глазами. Остальные бойцы сгрудились вокруг.
   Я проморгал момент, когда Марта заметила тело мужа, только услышал тонкий вскрик, и успел подхватить потерявшую сознание девушку на руки.
   Я поискал глазами капитана:
  -- Сэр, где может сесть наш вертолет?! - крикнул я, перекрывая ропот винтов кружащего над кораблем "Гепарда".
  -- Площадка на верхней палубе! - показал рукой Смоллетт.
   Я по рации передал полученные сведения пилотам. После чего приказал своим подниматься на посадочную площадку. Стоя и держа на руках девушку, я видел, как грузно встал Ганс, прижимая к себе безжизненное тело. Жильбер и Керк хотели было ему помочь, но он отодвинул их широким плечом, и вжав голову в плечи, зашагал вверх по трапу. Следом двинулся я, потом остальные.
   Через десять минут "Гепард", заполнив воздух мелкой водяной пылью, полого взмыл ввысь, и полетел прямо на показавшее наконец из-за горизонта свой огненный лик солнце.
  
  
  
  
   2
  
  
   Бенгальский залив,
   секретная островная база
   Интерпола.
   Отсчет -5:35 м. в.
  
   Десантовоз повис, словно на ниточке, в пяти метрах над покрытой густой сочно-зеленой травой поверхностью острова. Около моих ног зашевелился кто-то из пиратов. Я без замаха ткнул подкованным ботинком ему в ребра. Тот растянулся по полу, судорожно трясясь, и пытаясь поймать оскаленным ртом хоть немного воздуха. Больно, наверное. Мразь!
   Я пригляделся внимательнее - а, так это же тот самый, по сведениям Эда, главарь банды. Высокий и худой - редкое сочетание для его расы.
  -- Не тронь ты его. Нам бы его живым довезти желательно, - покачал головой Эд, хотя сам едва сдерживался.
  -- Довезем, не беспокойся, - протянул я. - Он еще мечтать будет о том, чтобы сдохнуть! Ты меня понял, косоглазый?! - я приблизил свое лицо к его роже, впериваясь в узкие, истекающие болью, глаза. - Do you speak English?
   Азиат зло блеснул белками глаз, что-то прошипел по-своему. Эд безжалостно вдавил ботинком его лицо в металлический пол десантного отсека.
  -- В чем дело? - осведомился я.
   - Он пообещал заставить нас есть собственные кишки.
   - На Базе я с ним поближе познакомлюсь... Боюсь, как бы своими внутренностями не подавился.
   Пол под ногами качнулся наконец - вертолет стал опускаться.
   Вот уже поплавки должны коснуться травы... но вертолет словно проваливался в бездонную яму. За иллюминаторами мелькнули дернистые срезы, укрепленные по нижнему краю бетонными перекрытиями.
   Свет, льющийся из разверстого над нами исполинского отверстия, начал меркнуть, отсекаемый съезжающимися створками люка. Вскоре освещение стало полностью искусственным.
   Наша База была скрыта в густой сети естественных пещер и гротов этого островка. Когда-то, еще во Вторую мировую, здесь была тайная база торпедных катеров британского флота, и кое-какие помещения еще прилично сохранились. После более чем года подготовки лет подготовки База смогла принять и разместить с достаточным удобством как в жизни, так и в работе сотню человек персонала, и начать свою тихую деятельность.
   О'Фарелл с шумом раздвинул створки десантного люка, и выпрыгнул наружу. Я приказал:
  -- Выводите их.
   Первый пират, скорчившись от непроходящей боли, ступил наземь. Керк схватил за шкирку, и подтолкнул в руки заждавшейся наших "гостей" тюремной команды.
   Последним из "вертушки" вылетел тощий азиат. Именно вылетел. Керк заботливо принял его в руки, но ненароком задел его по ребрам. Тот закашлялся, и посыпался было на бетон, но О'Фарелл зацепился двумя пальцами ему за шиворот, и потащил к конвоирам. Я крикнул вслед:
  -- Этого - в карцер! По максимуму!
  -- В чем дело? - удивленно осведомились конвойные. Они пытались сообразить, есть ли у меня полномочия на подобные приказания. К тому же карцер использовался чрезвычайно редко.
   В разговор вмешался Керк.
  -- Потом узнаете. А то не доведете, - хмуро бросил он конвойным, и отдал им последнего задержанного.
   Эдвардсена отлично знала вся наша небольшая База.
   Конвой скрылся в кольцевом тоннеле.
   Тем временем ребята извлекли из вертолета носилки с Крисом. Точнее, с тем, что от него осталось. Джеффри вылез с Мартой на руках.
  -- Ты - в клинический блок, живо! Криса... сами знаете, куда. А мне пора на ковер. И еще... - все внимательно смотрели на меня. - Вечером, в шесть, в баре. Ясно?
  -- Да, сэр! - и они один за другим исчезли в главном коридоре.
   А я пошел сдавать снаряжение в арсенал.
  
   * * *
  
  -- Шеф у себя? - спросил я у секретарши, войдя в приемную полковника Коуни, моего непосредственного начальника.
  -- Полковника нет, он на видеоконференции с Лионом, - сообщила Кати, первая и единственная красавица на Базе. Ее роскошные волосы огненного цвета свели с ума уже подавляющую часть персонала, но увы - она была неприступна, как Брестская крепость, и не обращала на оперативников спецгрупп ни малейшего внимания. Поговаривали, что у нее имелся бойфренд, вроде бы офицер Центрального аналитического отдела, но сама девушка обходила вопросы о своей личной жизни стороной.
  -- Надолго? - поинтересовался я.
   - Думаю, что да, господин майор. Но вы можете зайти к подполковнику Винсу, он свободен.
   Винс - это заместитель Коуни, и по совместительству - самый непопулярный офицер Базы.
  -- Спасибо за заботу, но с господином подполковником я пообщаюсь как-нибудь в следующий раз, и желательно в неформальной обстановке. Так что я зайду, когда начальство изволит объявиться собственной персоной.
  -- Господину полковнику что-нибудь передать? - вопросительно подняла брови Кати.
  -- Нет, пожалуй. Я еще зайду вечером.
  
  
   * * *
  
   После безрезультатного посещения высокого начальства я направился в спортзал. Мне не давала покоя мрачная энергия, заполнившая меня после операции на "Анталии", и ей требовался выход. Поздоровавшись с парой коллег, тягавших тяжести на тренажерах, я скинул куртку, повесил полотенце на крючок, и двинулся к боксерским грушам, подвешенным в дальнем углу зала. Попрыгав для разогрева на полусогнутых ногах, я гулко влупил по дерматиновой поверхности груши. Потом с разворота ногой...
   За полчаса я испробовал на груше все приемы, которые знал. Взмок, как мышь, а спортивный снаряд лишь меланхолично маячил перед глазами, выказывая полное презрение к моим усилиям. Тем временем в зале скопилось порядочно народу, некоторые забрались на ринг и тренировались в спарринге. Я снял с вешалки свое полотенце, и вытирая потное лицо, подошел к ограждению ринга. Облокотившись на канаты, полюбовался на бой.
   - Привет, майор, - услышал я слева. Это был командир "форс би" француз Жак Рене.
- Слышал про Криса. Сочувствую. Хороший был мужик.
   Я взглянул на Жака, принимая соболезнования..
   - Спасибо. До сих пор не могу в это поверить. Глупо получилось...
   - А когда смерть не была глупой? - философски пожал плечами Жак, потом уставился куда-то мне за спину. На его лице появилось выражение легкой брезгливости. - О, а вот и Вонючка Винс. Захотелось мускулами поиграть...
   Я оглянулся - в зал действительно входил Виктор Винс. Я его недолюбливал, как, впрочем, и большая часть разумных людей из персонала Базы. Он платил нам той же монетой. Особое раздражение большинства вызывал слух, что Винс был "блатным", ставленником кого-то из верхушки головного управления в Лионе. И что его не просто так приставили в замы к полковнику Коуни...
   Особенную нелюбовь он почему-то испытывал ко мне и тем немногочисленным моим соотечественникам, что работали на Базе. Он прямо-таки ненавидел Россию и все, что было с ней связано. Я до сих пор не могу понять, чем же это было вызвано. Я случайно присутствовал при одном его разговоре, не помню с кем, но в нем он очень ясно выразился, что русские зря вылезли из своего замороженного дерьма в свет, что нам никогда не стать по настоящему цивилизованными людьми. В общем, дикари мы...
   Короче, у меня к нему накопился изрядный счет после тех неосторожных слов.
  -- Будешь моим секундантом? - задал я Жаку неожиданный для него вопрос. Он непонимающе уставился на меня. Потом вернул взгляд на подполковника.
  -- Ты что, хочешь...
  -- Ты меня прекрасно понял, - подтвердил я.
  -- Уж в чем-чем, а здесь я с тобой на все сто, - ухмыльнулся Рене.
   Я оттолкнулся от каната, и упруго зашагал к сидящему на силовом тренажере Виктору.
  -- Доброе утро, подполковник, - поздоровался я с ним. Тот исподлобья посмотрел нам меня.
  -- Беркутов... Здравствуйте, майор. Чем обязан? - не переставая толкать предплечьями рычаги, ответил он.
  -- Подполковник, я слышал, что у вас есть звание мастера спорта по кикбоксингу. И в связи с этим хотел бы пригласить вас на поединок. Просто спарринг, сэр, - я специально говорил громко, да и Жак постарался, уже нашептал всем и каждому, что я хочу вызвать Винса на бой. Народ начал приглядываться к происходящему.
  -- Глупая идея... - выдавил с усилием Винс, и вернул рычаги в исходное положение.
  -- Вы отказываетесь, сэр? То есть, вы струсили, подполковник? - я специально начал заводить его. Поежившись под взглядами парней, Винс понял наконец, что места для отступления я ему не дал. Или бой, или титул труса, что не добавит к его и без того сложной репутации ничего хорошего.
  -- Ладно, черт с вами, - он встал. - Но ведь мы в неравных условиях, я только что потратил много сил на этот тренажер.
  -- А я, сэр, вон на ту грушу. Бросьте, подполковник, вы же офицер, что вы как девочка, ей-богу.
   Виктор покраснел от злости, и быстро пошел к рингу. Парни бросили жребий, кому быть его секундантом. Я с Жаком отправился в противоположный угол ринга.
   Надевая перчатки, я прошептал Жаку.
  -- Левую не завязывай.
  -- Что ты задумал, Алекс?
  -- Увидишь...
   Жак послушно затянул только правую перчатку, и я перелез через канаты на площадку, где меня уже ждал Винс.
   По сигналу добровольного рефери мы сошлись. Не буду описывать весь бой, скажу лишь, что Винс, конечно, мастера спорта получил не зря, но этого против меня оказалось недостаточно. Впрочем, моя затея была в другом. Мне было мало просто победить его в спарринге. Виктору требовался более серьезный урок.
   Увлекая противника боем, я сумел заставить его поверить, что начал отступать, и когда наконец Винс "зажал" меня в углу ринга, я начал претворять свой план в жизнь. Резко двинув корпусом якобы в замахе, я сумел незаметно стряхнуть незакрепленную боксерскую перчатку с кисти, но разгон левого хука останавливать не стал. Мой кулак впечатался в лицо Винса. Причем все выглядело чистой случайностью.
   Виктор судорожно схватился за глаз, и бой был окончен.
  -- Ох, подполковник, простите меня. Я не хотел, - неискренне извинился я, ободряюще хлопнул подполковника по плечу, и огляделся. Мой план оправдался - все были в полном восторге. Вот так, на вполне законных основаниях дать Вонючке Винсу по морде - это да! Об этом мечтали многие.
  -- Идите к черту, Беркутов! - Виктор чувствовал, что все произошло совсем не случайно, но и доказать ничего не мог.
  -- Есть, сэр! - я шутливо отдал честь. Впервые за всю ночь и утро я чувствовал себя если не превосходно, то вполне удовлетворительно. А подполковник, не глядя ни на кого вокруг, стянул и отбросил в сторону свои перчатки, и быстро покинул спортзал.
   Едва он исчез за дверью, все тут же довольно шумно возликовали, и стали меня поздравлять с самой блестящей победой на ринге. Я принял несколько горячих рукопожатий, выпил минералки, и сославшись на усталость, тоже ушел.
  
   * * *
  
   Доклад полковнику переносился на утро, об этом мне сообщила секретарша. Но в нашем баре меня ждали шестеро, и этого вечера перенести не мог никто.
   Обстановка в баре на этот раз грустно-торжественная - на Базе не осталось человека, не слышавшего о гибели Кристофа. Мои подчиненные расположились за дальним угловым столиком.
  -- Макс, давай по полной, - сказал я подошедшему официанту.
   Ганс проводил его взглядом, и произнес:
  -- Знаете, сколько помню, всегда удивляюсь, насколько поразительная это штука - бары. Везде проникают. Вот даже у нас - секретная база, а он здесь...
  -- Эй, Макс! - тут же дурашливо заорал Жильбер. - Ты как сюда просочился? Это же секретный объект!
  -- А я секретный бармен! - парировал Макс, и в подтверждение слов нацепил на нос узкие темные очки, с идеально серьезным лицом оглядев публику. Публике шутка понравилась, ему зааплодировали.
   Вообще-то Макс бывший работник аналитического отдела Интерпола. Просто однажды во время проведения сложной операции он перенес сильнейший стресс, и с тех пор врачи настрого запретили ему любую нервную нагрузку, иначе у него съедет крыша. Ну а что еще делать бывшему копу? Только открыть забегаловку для других копов. А забегаловки, они везде нужны...
  -- Н-да... Слушай, командир, это правда, что ты начистил рыло Винсу? - задумчиво осведомился Чарли.
  -- Ты его видел?
  -- Я видел, - вмешался Керк. - Очки не снимает.
  -- Ладно, парни, хватит о пустяках. Не забывайте, зачем мы здесь собрались, - сказал Жиль.
  -- Ты прав, дружище. Не самый лучший момент языками воздух молотить, - согласился с ним Джеф. - А вот и наш заказ.
   Официант принес бутылку шотландского виски, стаканы, какие-то закуски, кое-кто заказал ему ирландский эль, и кружки с пивом тоже вскоре стояли на нашем столе.
   Пора было начинать наш поминальный вечер.
  -- У всех стаканы полные? - наконец спросил я. - Тогда я скажу.
   Команда затихла в ожидании моей речи в память о Крисе.
   Я встал.
  -- Долго говорить не стану. Крис бы мне этого не простил. Скажу лишь, что это был один из самых светлых людей, которых я когда-либо встречал. И это чистая правда. Вы, и особенно ты, Ганс, знавшие Кристофа так же близко, как и я, понимаете мои чувства, - я судорожно вздохнув, - мне просто не верится, что его больше нет с нами. Но... пусть ему ТАМ будет легко. За капитана Кристофа Эдвардсена, господа офицеры. За Криса. - и задержав дыхание, я выпил действительно полный стакан виски. Остальные так сделать не смогли, лишь Ганс осилил целые полстакана. Краем глаза я заметил, что и за другими столиками сразу после моих слов все дружно подняли кружки и стаканы, и выпили, не чокаясь.
   Потом сказали по паре теплых, но горьких слов и остальные. Джеф, Жильбер, Чарли, Эдвар, Керк, Ганс - у каждого было что вспомнить и что сказать в память о друге. Ганс, наверное, не прочь был бы заплакать, но не мог себе этого позволить.
   После трех стаканов этой шотландской бодяги в голове медленно, но верно поплыло.
   В баре на нас посматривали с сочувствием. Почти все отлично понимали, что значит на деле потеря боевого товарища.
   А наш поминальный вечер набирал обороты. На столе появилась вторая бутылка виски. Формально пить в таких количествах не разрешалось, но и останавливать нас никто не собирался. Поэтому вскоре Чарли поник на плече Жиля, что-то пытаясь ему втолковать, а тот, осоловело глядя перед собой, невпопад кивал головой.
   Джеффри, пьяными глазами глядя в разные стороны, принимался почти плакать, едва кто-нибудь упоминал о Крисе. Потом двинулся в туалет (он давно перешел на пиво). Его жутко штормило.
   Все происходившее после я помню с трудом. Кажется, были какие-то проблемы с Гансом. Он что-то хотел сделать, а мы пытались его от этого отговорить. Вместо воспоминаний в голове - провал...
  
   * * *
  
   Утро встретило меня жестоким похмельем. Я такого, пожалуй, с самой России не припомню. Меня тогда ребята из СОБРа провожали в командировку в Интерпол.
   Глухая вышла пьянка.
   Во рту словно кто-то нагадил, голова полна битого стекла, пересыпающегося с от уха до уха, и желудок прыгает к самому горлу при малейшем движении, пытаясь вылезти наружу вместе с содержимым.
   С превеликими осторожностями повернул голову набок, потом в другую сторону. Стало хуже.
   Заставил себя встать, несмотря на протесты со стороны желудка. Подковылял к большому зеркалу, висящему на стене моей комнаты. Да, ну и харя. Брат, да ведь тебя с трудом можно узнать. Оттянул веко, высунул язык отражению, и вернулся в постель. С наслаждением высосал заначенную, видимо вчера, банку "Хейникена" - пиво бальзамом пролилось на мою душу - и закрыл глаза.
   Когда открыл их снова - казалось, что прошла целая вечность - первым делом сосредоточенно изучил циферблат часов. Когда сквозь звон в башке наконец соотнес стрелки и цифры друг с другом, понял, что катастрофически опаздываю на обязательный рапорт о проведенной операции. Я сдавленно охнул, и, то и дело косясь на санузел, принялся торопливо натягивать штаны...
  
   * * *
  
   Кати проводила меня долгим странным взглядом, едва я вошел в кабинет полковника, зажав папку с еще вчера подготовленным докладом о проведенной операции под подмышкой. Неужели я так плохо выгляжу? Надеюсь, хоть перегаром от меня не несет. Я целую упаковку "Антиполицая" выжрал.
   - Полковник у себя?
   - Да, он ждет вас, сэр.
   С порога кабинета почувствовал на себе внимательный взгляд Коуни. Стояла подозрительная тишина. Я подошел к столу, и замер в ожидании.
   Полковник Льюис Д. Коуни. Всеми горячо любимый начальник, но вместе с тем самая загадочная личность на Базе. Достоверно о нем было известно лишь, что служил он до международной полиции в военной разведке Великобритании. Причины, по которым он покинул разведку, никто не знал. Ходил, правда, слух, что полковник покинул МИ-6 из-за того, что однажды во время совместной спецоперации с американцами те его подставили. Шеф в результате назло всем перевелся в Интерпол. Но судя по постоянным оговоркам рассказчиков и некоторой путанице в этой истории, в достоверности ее можно было усомниться.
  -- Ну что скажешь, майор? - наконец нарушил тишину полковник, невысокий, плотный, начинающий лысеть человек, с классическим английским лицом (что-то вроде стареющего Хью Гранта, знаете такого актера?), облаченный в темно-серый форменный комбинезон с именной табличкой, такие все оперативники носили во время пребывания на Базе и при "выезде в цивилизацию", как мы называли небоевые вылазки в люди.
  -- Докладываю - вчерашняя операция...
  -- Отставить. Я не об операции.
  -- А о чем? - мучительно наморщил лоб я, пытаясь больной головой сообразить, чего же от меня хочет шеф.
  -- Я об этих ваших, как это по-русски, народных гуляниях, - холодно ответил шеф.
  -- Что-то не так? - моя спина, а так же то, что располагается ниже спины, похолодели в ужасном предчувствии. Шеф меня не подвел.
  -- Читаю тебе доклад начальника патруля, дежурившего сегодня ночью, - он одной рукой взял со стола слегка смятый листок формата А4. - Значит, ага, вот оно: "Во время патрулирования шестого секционного коридора нами была остановлена группа пьяных оперативников. На вопрос, куда они направляются, не было получено внятного ответа. На слова "пройдемте с нами" была получена странная реакция: офицер Клифтон разрыдался, как ребенок, повис у меня на шее, и сказал, что со мной он пойдет на край света, главное, чтобы я дорогу показал. Офицер Лежен сел на пол, сказал, что ему плевать, что он вообще японец в сороковом поколении, попросил его звать отныне Маямото Сикудзава, и попытался совершить харакири ножнами от боевого ножа, которые отобрал у моего напарника. Офицер Берн порвал свою рубашку с криком: "попробуйте взять, гады!", ударил моего напарника сержанта Чена ногой в грудь, и скрылся в боковом ответвлении "А" главного коридора секции. После чего ко мне подошел майор Беркутов. Я высказал ему свою точку зрения на происходящее, и попросил следовать за мной в дежурку, но в ответ на эти слова он поправил мне воротничок со словами: "Молодец солдат, генералом станешь и медаль получишь!". Затем вдруг отдал мне честь, сказав: "Мон женераль, отряд к бою готов". После чего офицеры были препровождены нами в дежурное отделение...". Ну и как тебе это нравится, майор? Ничего не скажешь, хороши поминки вышли...
  -- Виноват, сэр! Прошу прощения, сэр! - я вытянулся во фрунт, но меня предательски качнуло. Действительно, нехорошо как-то получилось. Стыдно.
   Но... хоть и неудобно об этом говорить - весело. Крис, ты меня простишь.
   - Да уж... виноват он. Да черт бы с вами, вы взрослые мужики, а я вам не нянька. Но...
   Я напрягся в нехорошем ожидании. Что мы еще натворили?
   - В чем дело, Льюис? - по неведомой мне причине полковник испытывал ко мне явную симпатию, и мне одному из немногих было позволено обращаться к Коуни просто по имени
  -- Не буду тянуть. У нас, а точнее, Ганса, крупные неприятности. Сегодня ночью он зверски избил одного из задержанных вами пиратов.
  -- Что?! - подскочил я в кресле, как ужаленный. - Не может этого быть!!
  -- Может! - оборвал меня шеф. - Пить меньше надо было, и сейчас бы не вертелся, как еж на кактусе!
  -- Как это произошло?
  -- Вчера, после этой вашей пошлой пьянки, после побега от патруля, он направился в тюремный блок. Вырубив охранников, он сломал замок камеры, в которой сидел главарь той шайки, что вы вчера приволокли. Ты вообще представляешь себе, что значит сломать двойной электронный замок? У меня это лично в голове не укладывается. Ладно, это лирика. В общих чертах - он избивал без каких либо особенных целей задержанного около получаса, постоянно что-то твердя о мести за Криса. А тот - кстати, речь идет о главаре банды - не мог понять, чего от него хотят, и... короче, сейчас будем смотреть кино.
   Полковник извлек из ящика стола видеокассету.
  -- Здесь все записано. Расслабилась наша охрана - система работала в автономном режиме, поэтому Ганса взяли не сразу, а лишь утром. Пороть вас надо через одного... солеными розгами! - полковник выругался себе под нос. Ни разу еще его в таком настроении не видел. А значит, что у нас действительно крупные неприятности.
  -- Кстати, а где Ганс сейчас? - спохватился я.
  -- На гауптвахте, где ж еще, - пробормотал полковник, вставляя кассету в видеомагнитофон. -Не бойся, о происшествии знают пока лишь абсолютно надежные люди. Попробуем вытащить Ганса из того дерьма, в которое он вляпался, и нас заодно втянул...
   Я отметил, что начальник сказал "нас", а не "вас"...
  -- Смотри.
   Экран телевизора засветился, и я увидел слегка искаженное объективом изображение тюремного блока, точнее, внутреннее убранство одной из камер. Я отметил, что аборигена в нарушение моего приказа посадили на общий режим. Ох уж эта европейская щепетильность! Может и обошлось бы все, если б сидел бедняга в карцере, туда Гансу так просто было б не попасть... Да не вернешь уже ничего.
   Я перевел взгляд на дверь камеры. От замка повалил тонкий дымок, дверь заскрежетала, и осыпанный искрами, в проеме возник шатающийся Ганс. Он устремил налитый кровью взгляд на задержанного, а тот словно вдруг почувствовал что-то неладное. Спрыгнул с кровати, и вжался в дальний угол камеры... Ганс шагнул к нему, затем без предупреждения врезал азиату в солнечное сплетение. Тот с воплем скрючился...
   Избиение продолжалось довольно долго. В принципе, туда бандюге и дорога, но даже у меня от этого животного зрелища волосы на голове зашевелились... Несчастный пират что-то кричал, а Ганс, не слушая его криков, не останавливался. Наконец азиат сжался в комочек, став сразу вдруг очень маленьким, и запричитал. В его речи внятным было лишь один слог или слово - лю.
  -- Чего это он разлюлюкался? - удивился я.
  -- А, тоже обратил внимание? - посмотрел на меня шеф. - Скорее всего, это имя того, кто стоял в иерархии преступной группировки над ним. По крайней мере, если судить по переводу. Там получается что-то вроде: "это он во всем виноват, это Лю, это он меня послал, я не хотел, я не убивал...", ну и в таком духе.
  -- Странно. Имя вроде скорее как китайское, а в банде нет ни одного китайца. Странно все это.
  -- Согласен, майор. Но преждевременных выводов все же делать не станем...
   Тем временем Ганс отступил на шаг от своей жертвы, держа обмякшее тело за воротник в вытянутой руке, несколько раз приложил пирата о стену, и швырнул потерявшего сознание пирата под ноги. Минуту угрюмо созерцал дело своих рук, потом вытер их об одежду, сплюнул себе под ноги, и покинул место преступления. Пленка кончилась.
  -- Все, - сообщил Коуни. - В итоге имеем съехавшего по пьяни с катушек оперативника и полутруп главаря этой вашей банды.
   Я хмыкнул. Затем спросил:
   - Почему полутруп? Он что, после этого еще остался жив?
   - Я бы не стал столь опрометчиво называть это жизнью, - криво усмехнулся полковник. - Задержанный в коме. Только то, что он не мертв, позволяет мне кое-что сделать для того, чтобы прикрыть Гансу задницу.
   - То есть? Есть какие-нибудь соображения, шеф?
  -- У меня есть соображения порыться в базе данных насчет всяческих там Лю. Все-таки, хоть и медвежью, но услугу Ганс нам оказал. А по поводу него самого... Есть только один выход. Вряд ли я смогу сберечь его для нашего отдела. От трибунала - да, но ему придется переводиться в другой отдел Интерпола, к сожалению. Мне ему больше предложить нечего. Иначе он потянет за собой всю группу.
  -- Хреново.
  -- Если это все, что ты можешь мне сказать, то клади рапорт на стол, и можешь идти на все четыре секции, - сказал Коуни, воспользовавшись переиначенным каким-то остроумным сотрудником Базы выражением "пойти на все четыре стороны" (основные помещения Базы в самом деле делились на четыре главных секции).
   Чувствуя, что мое лицо превратилось в деревянную маску, я положил тонкую папку с докладом на угол стола, встал и вышел из кабинета. В голове гулял тайфун, создавая сумятицу мыслей. Я не понимал, как могло произойти то, что произошло сегодня ночью. Теперь наши пьяные выходки уже не казались мне такими забавными, как поначалу. Я не столько вспомнил, сколько понял, от чего мы отговаривали Берна перед тем, как покинуть бар. Но ни одному из шестерых не пришла в голову мысль о том, что Ганс вполне серьезно вознамерился таким вот идиотским образом отомстить за смерть Эдвардсена.
   Едва я перешагнул порог приемной, как чуть не столкнулся со спешащим к Коуни подполковником Винсом. Он как всегда шел упершись взглядом в пол, поэтому не заметил меня сразу. А когда поднял глаза, упрятанные за большими темными очками, тут же искривил бескровные губы в неприятной улыбке:
  -- О, наш неподражаемый русский... Любимчик начальства.
  -- Винс, у меня и так с утра настроение паршивое, так что не зарывайся. Дай, я пройду.
   С искусственной галантностью Виктор уступил мне дорогу. Но когда я уже почти миновал его, тихо прошипел, так, что услышал только я:
  -- Ты еще заплатишь мне за все, Беркутов! Ты сильно пожалеешь о том, что вообще родился на свет...
  -- Надежды юношей питали, - пробормотал я в ответ с легкой беззаботностью, которая мне, однако, далась с некоторым трудом. Каждый сотрудник Базы знал сволочной характер Винса, и его широкие связи в высших сферах нашего управления. И словно оправдывая мои опасения, подполковник прошептал:
  -- Не думай, что до этого момента осталось долго ждать, - после чего как ни в чем не бывало, продолжил путь к кабинету.
   Полная сволочь. Шефу, как и большинству здравомыслящих людей, тоже не нравился его заместитель. Но даже ему пришлось смириться с предложенным положением дел под давлением некоего высокого покровителя подполковника, который остался для нас полной загадкой. Поэтому Винса боялись, и немногие могли отвечать ему на равных. И именно поэтому вчера в спортзале все пришли в такой восторг.
   Идя по коридору, и чувствуя себя так, словно прикоснулся к какой-то пакости, я подумал, что неплохо было бы сейчас заглянуть к Марте. И мне, может, спокойней станет, и узнаю, как у нее дела. С ней со вчерашнего дня работают наши психологи. Насколько я знаю, у них большой опыт по выводу людей из кризисных состояний.
   Свернул к клиническому блоку. Толкнул белую пластиковую дверь, и очутился в просторной приемной. За столом слева от двери сидела дежурная медсестра. Она вопросительно подняла на глаза, но увидев меня, все поняла.
  -- Вы к миссис Эдвардсен, господин майор?
  -- Да. Если можно, конечно.
  -- Можно, ненадолго. Сейчас с ней доктор Тедд. Они в шестом субблоке. Это прямо по коридору, и направо.
  -- Спасибо большое, - я пошел в указанном направлении. Признаться, я здесь еще не бывал. Если и попадал в руки врачей, то лишь хирургов. За то, что я еще жив, я им чрезвычайно благодарен.
   Найдя дверь с надписью "Субблок 6", осторожно постучал в дверь, и тихонько толкнул ее от себя. Ничего не вышло. Дверь впрочем, тут же открылась сама, но ко мне. Из-за нее выглянул седоусый Чарльз Тедд, психотерапевт, за которым, между прочим, была закреплена моя группа. В отличие о моих европейских коллег, я по возможности избегал посещать его кабинет.
  -- О, мой подопечный! - тепло улыбнулся мне док. - Как рад наконец-то вас видеть. Вы довольно давно не заходили ко мне в гости.
   Я смутился, и тихо спросил:
  -- Здравствуйте, доктор. Я собственно, что хотел... Можно мне взглянуть, как дела у Марты?
  -- Пожалуйста, Александр. Но ненадолго.
  -- Меня уже предупредили, док. Как она? - я вошел в комнату.
  -- Сложный случай аутизма, Александр. Мы делаем все, что возможно, чтобы вывести ее из шокового состояния. Лекарственный курс, индивидуальная работа с пациенткой...
  -- Понятнее, доктор, - попросил я.
  -- Если понятнее, то все очень сложно, друг мой. Боюсь, что имеются большие шансы на то, что у девушки начнет развиваться шизофрения. Пока этого не произошло, но Марта после случившегося замкнулась в своем внутреннем мире, и каждую минуту, каждое мгновение вновь и вновь переживает события на лайнере. Она ищет повод обмануть себя, зацепиться за прошлое и уйти из реальности. Этого нельзя допустить, такой путь - прямая дорога к сумасшествию. К необратимым изменениям психики. Наша проблема в том, что миссис Эдвардсен не желает вернуться к реальности, боясь той боли, которую она принесет, - он развел руками. - Но повторяю, мы делаем все возможное, и не собираемся сдаваться... - он посмотрел на лежащую на кушетке в прострации девушку. - Ладно, я, пожалуй, оставлю вас на некоторое время. Загляну через пять минут, - с этими словами он покинул палату. Я огляделся, собираясь с духом.
   Все вокруг было белое. Даже глаза заболели. Марта неподвижно лежала, уставясь в потолок. Я подошел к ней. Рядом с кроватью стоял низенький стул, и я на него сел. Повернулся к девушке.
   Лицо у нее было совсем отсутствующим. Ее глаза с м о т р е л и и не видели. Точнее, видели совсем не то, что другие люди. Если верить доктору, она сейчас т а м, на корабле...
   Неожиданно сильно захотелось спать. Минуту я боролся с наваливающейся дремотой, но не сильно преуспел. Да, вымотали меня последние сутки. И пьянка ясности сознания не способствовала, не смотря на то, что дрых я после часов семь. Веки неумолимо закрывались...
   Я долго задавался после вопросом, что же это было со мной в те минуты...
   Я сам словно оказался там, рядом с ней. Это было очень странное чувство. В душе, там, где должно было быть что-то очень важное, осталась одна пустота, и от этого становилось страшно. Вокруг мелькали неразличимые тени, все было нереальным, призрачным, и только одно было настоящим - ЕГО лицо. Оно было непроницаемым, но чувствовалось, что ему было мучительно больно. Хотелось приблизиться к нему, взять себе его боль, но что-то очень жестокое и безразличное к чужим страданиям, не позволяло этого сделать. А пустота в душе росла, ширилась, пролегая бездонной пропастью, в которую я вдруг стал проваливаться...
   Я закричал, я попытался позвать на помощь, но не знал кого, а вместо крика из горла рвалось надсадное шипение... Но я вспомнил - рядом со мной же есть живой человек...
  -- МАРТА!!! МАРТА, ПОМОГИ МНЕ! МАРТА, ВЕРНИСЬ! - но пропасть окончательно поглотила меня...
   Очнулся, стоя на коленях возле кровати Марты, вцепившись в ее ладонь. Лоб был покрыт холодным потом. Рука девушки была такой же ледяной и безвольной, как и тогда, на лайнере.
   Черт! Это так было похоже на кошмарный сон, но ужасающе реальный. Чушь какая-то!
   Я посмотрел в глаза девушки, подернутые туманом. Потом прижался лицом к ее ладони.
  -- Марта, если ты меня понимаешь, если слышишь, прошу, вернись! Вернись хотя бы ты...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   3
  
  
  
   ИЮНЬ 2003
  
   Бенгальский залив, островная база
   Интерпола.
   Отсчет - 6:10 м. в.
  
   В дверь стучали. Тихо, но настойчиво. Я завозился в постели, поднимаясь, и пошлепал к двери, как был, в майке и в трусах.
   - Кто там?
  -- Господин майор, сэр, откройте, это лейтенант Генри.
  -- Сейчас, - я отпер дверь. За дверью стоял помощник шефа. Он сказал:
  -- Сэр, у меня для вас приказ господина полковника незамедлительно к нему явиться!
   Я сразу проснулся.
  -- Передайте полковнику, я буду через несколько минут.
   Раз Коуни сказал - срочно, значит, это действительно срочно.
  -- Есть, сэр! - молодой лейтенант вскинул два пальца к матерчатому козырьку кепи, и ушел четко ставя шаг. Штабисты, они почти все такие. Любят поизображать из себя дисциплинированных служак. Не зная тонкостей нашей работы, можно при попытке внешне сравнить оперативников спецгрупп со штабными офицерами привести счет не в пользу первых. Хотя любой наш опер матерый волчара рядом с этими щенками.
   А что касается такой срочности приказа явиться, то дело, по-моему, пахнет скипидаром - я почуял очередные неприятности. Беда с этими предчувствиями - и покоя не дают, и не ясно, чем вызваны, пока задницу не подпалит.
  
   * * *
   По пути к кабинету почти никого не встретил. Выходит, общей тревоги не объявляли. Но ведь не на чай же меня полковник пригласил. Непонятно.
   Кати на рабочем месте почему-то отсутствовала. Зато в приемной сидело несколько незнакомцев. Если судить по характерным фигурам и взглядам, это телохранители. Значит, у шефа сейчас находятся какие-то "шишки". Мы обменялись оценивающими взглядами, затем я шагнул к двери, и стукнув для приличия, вошел в кабинет. Шеф сразу же поднял на меня невыспавшиеся глаза.
  -- Черт возьми, где шляется моя секретарша? - не глядя на меня, произнес полковник. Сегодня он был в строгом черном костюме и явно не в духе. Я, осмотревшись - и правда, судя по солидным мрачным лицам, возвышающимся над столешницей, украшенной жидкокристаллическими мониторами, настоящие большие начальники посетили шефа - сказал:
  -- Вообще-то я не в курсе. Но насколько я знаю, она не относится к отрядам быстрого реагирования.
  -- Поостри мне еще. Сядь!
   Я сел.
  -- Знакомься. Это - заместитель директора Интерпола Винсент Дериньян. Это - представитель ее Величества королевы Великобритании Джон Корвелл.
   "Шишки" сдержанно покивали мне по очереди. Наверное, им где-то сильно припекло, раз они облагодетельствовали нас своим присутствием.
  -- Теперь слушай меня. У нас большие проблемы, майор. В ста тридцати шести милях отсюда, в нейтральных водах, было совершено нападение на прогулочную яхту.
  -- И? - осведомился я, с любопытством пялясь на высокое собрание. Те отвечали мне взаимностью.
  -- На яхте находились представители правительств Франции и Соединенного Королевства. Они бесследно исчезли.
   Так вот из-за чего весь сыр-бор! Это, конечно, да, бо-ольшой конфуз международного масштаба!
  -- И? - повторил я.
  -- Предположительно, их могли доставить на Мьянманское побережье. Фактически, больше просто некуда. Посмотри на монитор. Спецслужбы заинтересованных стран смогли вычислить транспортировку похищенных до этой точки, - полковник электронной указкой несколько раз коснулся своего дисплея, и передо мной на карте подконтрольного нам побережья замерцали точки, отмечающие исходное местоположение яхты, указанные населенные пункты и гипотетическую точку высадки похитителей. - Вот она, между населенными пунктами Маундо и Ситуэ, он же Акьяб. Как видишь, весьма сложная обстановка для работы...
   Ага, уже есть перспективка, что эта грязная работенка упадет на наши плечи...
  -- ...Здесь же находится дельта реки Каладан. Много воды, непроходимые джунгли, недалеко горы - полный пакет удовольствий. В предоставленных условиях может работать только хорошо подготовленная спецгруппа, ориентированная на борьбу с терроризмом.
  -- И лучшего, чем проект "Тень", вы не нашли? - я обращался к гостям.
  -- Не все так просто, майор, - вмешался представитель королевы. - Не забывайте, формально вас здесь нет. А о случившемся уже осведомлены несколько конкурирующих спецслужб. В том числе и Мьянмы. По предварительной договоренности они не мешали вам работать в регионе, но уже сделали полуофициальное заявление, что берут ситуацию под свой контроль. Только и мы не можем просто плыть по течению. Вы и ваша команда - это единственное, что у нас есть на данный момент.
  -- Понятно... Чем богаты, тем и рады, - протянул я. - Каков характер операции, уточните?
  -- Полная и абсолютная секретность. Вы будете действовать на определенном участке внутри страны. На всякий случай скажу, что все возможные выходы из страны контролируются нашими людьми. Дело только за вами. И запомните, вас никто не должен обнаружить на территории Мьянмы, вас там просто н е т и н и к о г д а
   н е б ы л о.
  -- Позвольте, но это уже армейская операция, а мы полиция, хоть и специальная...
  -- Ни у вас, ни нас нет иного выхода. Обсуждению вопрос не подлежит, это приказ.
   Я беспомощно повернулся к шефу. Тот сочувствующе пожал плечами - он тоже не мог ничего изменить.
  -- И еще. Свидетелей вашего присутствия на материке быть не должно ни в коем случае...
   Вот это был удар ниже пояса.
  -- Свободен, майор. Иди, готовь группу к отправлению на материк, - приказал мне Льюис, не глядя мне в глаза. Я в смятении покинул кабинет.
   Выйдя в коридор, я прислонился к стене. Однако, жесткие правила игры они нам предложили. Придется вспоминать Афган.
   Аут.
   Я с усилием провел рукой по лицу, и напряженно зашагал, поднимать группу.
  
   * * *
  
  -- ...Над регионом будут пролетать три наших спутника - два французских и один английский. Поэтому больше трех, максимум, четырех сеансов сверхузкой связи мы обеспечить не в состоянии. Спутники будут передавать вас друг другу как мяч...
   Я слушал объяснения специалиста по техобеспечению и думал, что мы, пожалуй, действительно являемся этим чертовым мячом. Куда пнут, туда и полетим. И эта игра нам ничего хорошего не сулит... Как бы все штанги не собрать головой...
  -- Вам выдадут датчики личной индикации. Вы должны закрепить их на теле, чтобы мы могли отслеживать ваши перемещения. Также вы получите оборудование спецсвязи и обработки информации для вашего специалиста. Все точки, в которых возможны будут сеансы связи, особо отмечены на ваших картах. Постарайтесь согласовывать маршрут поиска с ними. Хотя у вас будет достаточная амплитуда для свободы перемещения...
   Настроение у меня было паршивее некуда. Быть привязанным в свободном поиске к какому бы то ни было маршруту - надежды это не добавляло. Ребята чувствовали себя похоже. В целом задание было по нашей специализации, но впервые мы в качестве полицейских работали нелегально на территории чужой страны. Хоть наша база и была секретной, но ее действия так или иначе согласовывались между руководством проекта и сопредельными Базе государствами. Не облегчал наши души и тот факт, что у всех членов группы за плечами был опыт подобных операций - я застал Афган, будучи "голубым беретом", Чарли - коммандос британских вооруженных сил, участвовал в "Буре в пустыне", Ирак же прошел Джеффри, да и у остальных военного опыта до работы в полицейских спецподразделениях было не меньше. Но возвращать прошлое никто не желал.
   В данный момент мои офицеры получали в арсенале снарягу. А я выслушивал присланного замдиректора Интерпола специалиста. Честно говоря, слушал я его вполуха. Все было ясно и так. Наконец он вроде заткнулся.
  -- Все? - уточнил я на всякий случай.
  -- Да, майор. Можете идти.
   Я про себя усмехнулся командирской замашке инженера. Впрочем, простим людям их маленькие слабости. Поэтому я поблагодарил его за предоставленную информацию, и ушел в оружейку.
   Бойцы, понурив головы в облегченных спецшлемах с встроенными ноктовизорами и минирациями, сидели на скамье у двери в арсенал, упакованные в тропический камуфляж и разгрузки поверх. Судя по изменившимся фигурам, под комбинезонами находились еще и бронежилеты третьего класса. Слабоватая броня, но нам придется пожертвовать защитой ради маневренности и мобильности. В джунглях будет несладко.
   В руках они держали автоматические винтовки "Н&К" G11. Ни фига себе. Нам выдали бесгильзовые винтовки, используемые лишь некоторыми спецподразделениями бундесвера. Дополнили арсенал носимого вооружения модернизированными австрийскими пистолетами "Глок 17". Надо признать, оснастили нас по высшему разряду. У Чарли за плечами переносной терминал спутниковой связи, плюс у каждого личные идентификационные датчики, позволяющие с помощью наших портативных радиостанций обнаружить друг друга, даже если кто-то не сможет выйти на связь лично, например, из-за ранения. Хотя спокойствие от этой заботы приходит весьма относительное.
   Я последним получил снаряжение - меня чуть не догола раздели, ища место для датчика индикации, зато потом я сам его с трудом на себе нашел - и вышел к бойцам.
  -- Готовы?
  -- Да, сэр, - как один они вскочили на ноги, и вытянулись по струнке.
  -- Террор против мира, но... - произнес я первую фразу нашего фирменного девиза.
  -- Но мы против террора! - подхватило пять глоток. Парни поднялись, ставя винтовки на приклады около ног, свободные руки вытянуты по швам.
  -- Ша-агом... марш на погрузку!
   Колонной пробежались по пустому коридору до вертолетного ангара. Любопытно, какую причину шеф выдумает, чтобы объяснить наше исчезновение с базы?
   "Гепард" медленно раскручивал винты в ожидании нас. Здесь нас ждал еще один инструктор. Такой, знаете ли, побитый молью ветеран, образец, когда-то, мужской силы.
  -- Полковник Шепард. - представился он отчетливым командным голосом. - Я объясню вам некоторые аспекты предстоящей операции. Итак, вертолет доставит вас сюда, - он сунул мне под нос точно такую же карту, что выдали и нам, - на этот полуостровочек. Аккурат между Маундо и Ситуэ. Дальше вы пешком идете к точке А, недалеко от этой реки. Здесь вас увидит первый спутник. Надеюсь, к тому времени у нас появятся более точные данные, спутники уже несколько часов обнюхивают все побережье. Пока же предположительный район, в котором находятся объекты поиска, расположен здесь. Информация, повторюсь, неточная, и район, майор, сами видите, немаленький.
   Да уж, в том кружочке, что показал инструктор, было никак не меньше двухсот километров диаметра.
   Ветеран продолжил:
  -- После того, как найдете и освободите заложников, возвращаетесь к побережью, к точке Z, - он ткнул в береговую линию. - И будете ждать вертолет. Не забывайте выходить на связь. Все дополнительные и второстепенные сведения имеются на ваших картах, - однако, как у него все легко и просто получается, заслушаться можно. - Окей, а теперь - пошел, пошел, пошел!!! - он закрутил рукой, загоняя нас в "вертушку".
   Мы поочередно попрыгали в "Гепарда", тот взвыл винтами на полную мощь, и начал подниматься в воздух. Створки расползлись, выпуская десантовоз в душную безлунную ночь.
  
  
   4
  
  
   Западное побережье Мьянмы.
   Отсчет - 0:01 м. в.
  
  
   Вертолет бесшумно несся на северо-восток. Задача вертолетчиков была не проще нашей - углубиться на континентальную территорию Мьянмы на сорок километров. Специально для этого была разработана операция прикрытия - с авианосца "Британия", по случаю бороздившего воды Индийского океана в этих краях, в воздух подняли звено истребителей "Харриер", которые внаглую нарушат территориальные воздушные границы Мьянмы, оправдывая это сбоем системы навигации. Береговые службы вооруженных сил республики Мьянма имеют устаревшее, преимущественно советского производства, выпущенное десятки лет назад оборудование. Вертолет, изготовленный по технологии "Стелс", и вдобавок идущий над самыми джунглями, проскользнет мимо их внимания, но помня опыт Югославии, когда с помощью старой техники был сбит новейший "F-117а", армейцам Мьянмы будут отводить глаза истребители. Сбить сразу их не посмеют.
  -- Как настроение, японец в сороковом поколении? - спросил я у Эдвара. В этот рейд он пошел вместо Ганса, сидящего на "губе".
  -- Как у самурая-камикадзе, - с мрачной улыбкой ответил он. Лежен на самом деле имел японские корни, не смотря на то, что был урожденным французом. Поэтому имел характерную внешность, за что и удостоился чести внедрения в пиратскую банду, состоящую из материковых азиатов и жителей островов.
  -- Мне вся эта затея не нравится, - заявил Керк. - Моя мудрая мама всю жизнь твердила мне - не верь политикам и не лезь в их грязные игры.
  -- Да, чтобы по собственной воле лезть в такое дерьмо - помилосердствуйте... - согласился с ним Чарли. - Вообще, они, - кивнул Иглстон куда-то себе за плечо, подразумевая, очевидно, тех, кто нас послал сюда, - имеют хоть малейшее понятие, кто мог совершить похищение?
  -- Мне кажется, нет. По крайней мере, мне об этом ничего не говорили.
  -- Хреновые дела... К дьяволу в пасть лезем, - пробурчал Джеф.
   Ребят явно мандражило. С таким настроем соваться в незнакомые джунгли, в чужую страну... И без того хреново.
   Второй пилот выглянул из кабины, и махнув рукой, чтобы привлечь внимание, показал - включите рации.
   Мы дружно потянулись к наушникам. И успели поймать обрывок диалога:
  -- ... требуем, чтобы вы назвались. Береговая охрана республики Мьянма.
  -- Я борт 017, британские военно-морские силы. Мы сбились с курса.
  -- Приказываем покинуть воздушное пространство Мьянмы.
  -- Черт побери, повторяю, мое звено сбилось с курса. Просим помощи. Не могу поймать пеленг "матки". Горючее на исходе...
   Вертолет подлетал к берегу. Вскоре потянулась пляжная полоса, быстро мелькнувшая под его брюхом. И сразу же сплошным ковром - черные джунгли. Пилот истребителя продолжал препираться с пограничниками, тяня время. Вплоть до того, что начинал вслух сомневаться, понимают ли те по-английски. Мьянманцы ответили, что в случае неповиновения будет произведен предупредительный ракетный залп.
   "Вертушка" наискосок пролетела над заливом, глубоко врезавшимся в материк. Еще километров пятнадцать... и выгрузка.
   Медленно текло время, секунды расплывались в минуты, минуты превращались в вечность. Каждое мгновение решало все.
  -- "Форс-эй", готовность минута, - предупредил первый пилот. Команда в едином движении проверила снаряжение, и каждый прицепил к поясу карабин "скользуна". Я кинул быстрый взор на хронометр. Секундная стрелка подползала к десятисекундному рубежу. Пересекла его, и время тут же втрое ускорило свой бег. Три, два, один...
  -- "Форс-эй", готовность ноль! Пошел!
   Чарли десантировался первым. Он раздвинул створки люка, и прыгнул в ночь, скользя по тонкому тросу. И следом без пауз - второй, третий, четвертый...
   Последним был я. Легкое жужжание колесика карабина о трос, и влажная земля упруго ткнулась мне в ноги. Я сразу же ударил по чеке карабина, и трос умчался ввысь. Еле различимая тень вертолета сдала назад, одновременно разворачиваясь вбок, и слилась с ночной тьмой. Мы остались одни.
   Я огляделся. Нас со всех сторон окружали темно-зеленые, почти черные в ночи заросли, и гигантские стволы деревьев. Сняв винтовку с предохранителя, я шепнул в усик микрофона:
  -- Оружие к бою. Идем "анакондой", азимут - пятнадцать. Направление задает Жиль. Я замыкающий. Поехали.
   Дорог в этой части страны пролегало очень мало, и преимущественно это были грунтовки. Дальше на северо-восток начинались горные тропы, идущие по самой высокой горе Мьянмы - Виктории. Искать что-либо похожее на лагерь террористов было настолько же реально, как иголку в стоге сена. Но приказ есть приказ.
   В первую очередь я намеревался перевести группу через Каладан - местную реку. Я посчитал, что террористы - для удобства мы безоговорочно стали именовать похитителей террористами - не станут устраивать убежище по правому берегу реки. Очень небольшая территория, мало возможностей для бегства в чрезвычайном случае. Зато левый берег - это те же непролазные джунгли плюс близкие горные отроги. Огромные пространства, для умного человека здесь спрятаться проще простого. И добавьте к этому близость границы с Индией, а также прямой выход к морю.
   В общем, пошли мы сторону ближайшего моста. Километров пятнадцать-двадцать мы отмахали "волчьей рысью", почти не расходующей наших сил. Не встретили ни единой живой души, не считая ночной живности. Почва была подболочена, поэтому мы слегка промочили ноги. В остальном самочувствие было в порядке, даже мандраж отступил. Бежали, положив ладони на винтовки, болтающиеся на наших шеях. Готовые в любой момент отскочить в сторону, вскинуть оружие и открыть огонь. Мы ожидали подвоха отовсюду. Но слава богу, пока все было спокойно.
   Когда по моим расчетам до моста оставалось совсем чуть, я жестом остановил группу. Поманил к себе Джефа. Показал два пальца плашмя, затем указательным ткнул вперед. Это означало - пройди вперед, проверь маршрут. Клифтон кивнул, и растворился в густом кустарнике. Даже веточка не пошевелилась.
   Ждали недолго - минут через десять Джеф вынырнул откуда-то сбоку. Я услышал в наушнике его шепот:
  -- Командир, метров пятьдесят влево - проселочная дорога. Идет с юго-запада на восток, к реке, - он подошел ближе, и раскрыл карту. - Вот она, эта дорога, это точно. А вот и наш мост.
  -- Хорошо. Пойдем вдоль проселка.
   Мы приблизились к дороге. На нем царила ночная тишина. Двинулись на восток. Через десяток минут услышали плеск воды, а затем деревянный скрип. Я приказал быть вдвойне осторожными.
   Вскоре вышли к собственно берегу. И тут пришлось тихо охнуть.
  -- Ешь твою клешь! - сказал я по-русски, и продолжил по-английски. - Вот это переправа.
   На наших картах почему-то в этом месте был изображен мост. Но глаза нам не врали - над рекой был протянут трос парома. Древнего деревянного парома, вдобавок находившегося на другом берегу.
  -- ...!!! - в сердцах высказался Керк. - Ну и что будем делать?
   - Ближайший мост наведен милях в тридцати выше по течению, - заглянул в свой экземпляр карты Эдвар.
  -- Кстати, а вон и наш мост, - сообщил внимательный Чарли, опустив на глаза прибор ночного видения, и указывая в темноту. Там реку пересекала редкая череда покосившихся столбов. Очевидно, река в прошлый сезон дождей вышла из берегов, и снесла мост. И местным жителям пришлось обходиться старым паромом.
   Что ж... Я по очереди осмотрел подчиненных перед тем, как сказать:
  -- Выхода нет. Будем форсировать реку здесь.
   Бойцы уставились на меня, как на психа.
  -- Командир, но тут же метров двести, если не триста!
  -- Пристегивайте ремни к тросу, и вперед! У нас нет времени на обход! У нас вообще нет времени, поэтому возражения я не принимаю.
   Парни вздохнули, но они все прекрасно понимали. Идти вверх по течению по местности с таким сложным ландшафтом займет как минимум часов восемь. А потом еще возвращаться назад...
   Поэтому через пять минут шесть человек болтались на шатком стальном тросе, подстрахованные лишь широкими кожаными ремнями.
   Трос сдирал бы кожу с наших ладоней, если бы их не защищали прочные черные полуперчатки. Жилы троса ощетинились сотнями колючих проволочек, и они все время пытались во что-нибудь вцепиться. Незащищенные пальцы были исколоты немилосердно. На коже ремней появились глубокие царапины, и я начал опасаться, дотянут ли они до следующего берега.
   Мы добрались почти до середины, касаясь спинами воды (автоматы положили на животы), когда на левом берегу возникло движение. Зарычали маломощные двигатели, тьму прорезали неяркие лучи света.
  -- Замерли, - приказал я. Мы беззвучно повисли над невысокими волнами.
   Раздались негромкие голоса, обменивающиеся короткими фразами на местном гортанном наречии. Что-то деревянно заскрипело. Потом донесся тихий плеск.
  -- Жиль, что происходит? - обеспокоено спросил я у Эстена, висящего впереди всех.
  -- Не хочу тебя расстраивать, командир, но они, по-моему, воспользовались паромом. Он движется прямо на нас.
  -- Вот дрянь! Все в воду, быстро! Кто-нибудь в курсе, здесь водятся крокодилы?
   Вопрос был риторическим. Никто не знал.
   Когда мы уже не то, чтобы плавали, а пытались не пойти на дно со всей нашей тяжелой амуницией, Керк обратил мое внимание на правый берег:
  -- Алекс, там тоже что-то творится.
   Из-за низких, но настырных волн толком я ничего не рассмотрел, только опять же неяркий свет, и услышал голоса, хоть и с трудом.
   Похоже, здесь намечалась вечеринка, случайными и, возможно, нежеланными свидетелями которой мы оказались. Оч-чень интересно...
  -- Готовность раз. Прошу искать места поудобнее, у нас намечается веселый круиз.
   Еще больше смеху будет, если я ошибаюсь, и это просто местная безобидная сходка, допустим, сватовство какое-нибудь, или что-нибудь из их буддистских заскоков. Ну и что, что глубокой ночью...
   Скрипя чуть ли не предсмертно, на нас надвинулась туша парома. Едва она поравнялась с нами, мы прицепились к нему кто за что смог. Теперь можно было отдышаться, пока наши тела волокло назад, на правый берег. Ох, не доведет любопытство до добра, никогда не доводило...
   Наверху слышалась непонятная речь. Специалистом по местным наречиям был Эд. Очень тихо, ведь до чужаков буквально пара метров, попросил его переводить этих полуночников.
  -- Так, ничего особенного. Информации почти ноль. Возмущаются, что их заставляют работать ночью. По какому поводу - не озвучивают. И небольшая деталь - с ними двое чужаков.
   Чувствуя зацепку, я спросил:
  -- Кто же тогда?
  -- Не уверен, но кажется, это китайцы. И похоже, они в начальниках ходят, - ответил Эд.
   Так, уже что-то. Сразу вспомнился давешний пират. Конечно, грызут сомнения, что так легко не бывает, но возможно, я натолкнулся на очередное звено цепи, которая начала постепенно выстраиваться в моей голове. Первое звено - разгромленная нами банда. Второе - некий Лю, упомянутый главарем этой банды. Если допустить, что имя китайское, и принять во внимание, что отзывы об этом человеке были как о более старшем в иерархической лестнице, то почему бы не уложить в схему и этих китайцев, командующих аборигенами. А еще я верхним нюхом чуял, что эта цепь вполне может вывести на похищенных политиков, потому что слишком много совпадений для простой случайности. Допрашивая пиратов, наши аналитики почти ничего не узнали, кроме того, что удостоверились в факте наличия мощной, жестко организованной структуры в бассейне Бенгальского залива, плотно завязанной на материк. Корвелл мог не знать всех особенностей местной жизни, но если похищенных политиков вывезли на материк, и вдобавок в Мьянму с ее нестабильной политической и социальной обстановкой, я даю шестьдесят к сорока, что здесь сработала именно эта организация. По нашей неофициальной статистике на их счету более трех сотен похищенных, из них треть европейцев, остальные жертвы в основном зажиточные малайзийцы. Судя по всему, структура имела огромное влияние на власти или, как минимум, высоких покровителей, и тем сложнее ее было вычислить. Спецотдел Интерпола слишком недавно сюда пришел, чтобы достаточно близко подобраться к разгадке тайны этой организации.
   И все-таки, каким бы логичным мне не казалось мое предположение, не следует делать преждевременных выводов, как любит говаривать полковник Коуни.
   В целом ситуация напоминала старую русскую сказку - поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. И выкручивайся, как хочешь...
   Тем временем паром со стуком причалил к легкой тростниковой платформе, выстроенной на берегу. Мы дружно отцепились от него, и расплылись в разные стороны. Получилось по три человека на каждый фланг. Вылезли из воды, и скрылись в придорожных кустах, решив выяснить, что же это все-таки за сабантуйчик образуется.
   На палубе парома заработал двигатель - неизвестные, оказывается, закатили на него автомобиль. Я разобрал во тьме, что это был небольшой грузовичок. Кузов был затентован, и мне стало очень интересно, что же в нем лежит.
  -- Командир, близится расчетное время связи, - предупредил меня Чарли.
  -- Сколько у нас времени? - поинтересовался я.
  -- Спутник будет над нами через пять-десять минут. На поиск нашей группы и наладку канала он затратит минут пятнадцать. И потом у нас будет от пятнадцати до двадцати минут на прием. Потом эта железяка улетит к... в общем, из зоны связи.
  -- Сплюсовывая, по минимуму получаем тридцать пять минут. Не мало, но и немного. Тогда так - если возникнет критическая ситуация, или мы не сможем оставаться незамеченными, атакуем по моей команде, и все делаем очень быстро, - я сделал ударение на слове "очень". - Если проблем не будет, через двадцать минут мы с Чарли отползем подальше, и начнем прием. Сколько радиус луча?
  -- Охват полторы сотни метров. Уверенный прием - сто.
  -- Значит, если мы удалимся чуть, это нам не помешает. Отлично, задача всем ясна?
   Непонятливых у нас не держат.
   Мои люди заняли позиции в кустах, окружавших место несанкционированного митинга местного и не очень местного населения. Пока мы просто наблюдали.
   Вскоре выяснилось, что машина гостей была пустой - в нее стали перетаскивать длинные ящики из машин правобережных. Воспользовавшись прибором ночного видения, я смог понять, что эти ящики чрезвычайно похожи на оружейные. Предполагаемые китайцы (внешне неотличимые от подчиненных) подошли к прибывшим с правого берега, и заговорили с ними. Эдвар начал переводить. На сей раз удалось узнать побольше.
  -- Этот, в дурацкой желтой юбке, спрашивает у китайца, когда тот заплатит за оружие. Китаец отвечает, что процедура оплаты не изменилась. "Юбке" это не нравится, он хочет деньги прямо сейчас. Тем более он знает о похищении дипломатов. Он говорит, что нет никакой гарантии, что он получит потом свои деньги, так как теперь на покупателей будет объявлена охота. Китаец его успокаивает, говорит, что никакой охоты не будет, потому что возможности хозяина безграничны...
  -- Так, парни, нам крупно повезло! - сказал я, когда Эд закончил. - Похоже, это нужные нам люди! А еще говорят, чудес не бывает! - я уже лихорадочно просчитывал варианты по захвату языка, причем желательно, чтобы это был один из начальников левобережной группы.
   Ох, поторопился я радоваться...
   Я сидел на коленях за стволом огромного дерева. Слева и справа меня окружали густые кустарники, больше похожие на невероятных размеров траву. Так вот, в связи с необходимостью, простите за каламбур, выхода на связь, поскольку время поджимало, я подозвал к себе Иглстона. Чарли, пробираясь через заросли, как заправский ниндзя, не смог разглядеть на ветках мирно спящую птицу. Точнее говоря, павлина, забодай его комар. Вообще-то, это птица чуткости необыкновенной, поэтому человека к себе близко не подпускает. Но тут ночь, он спал, а Чарли превзошел самого себя в скрытности. И осознал, что он не прав, лишь ухватившись павлину за хвост, наивно полагая, что это огромный лист, мешающий ему пройти. Тот, проснувшись и почувствовав, что кто-то вцепился в его главное мужское достоинство, с перепугу и с невообразимым возмущением заорал. А орать он, поверьте мне, умел как никто.
   Любой дурак, выросший в этих местах, а то и просто читавший умные книги, знает - павлин так может кричать только в двух случаях. Или на брачных игрищах, или если ему кто-то мешает жить. Поскольку на дворе ночь, жениться, что называется, темно, да и не сезон, любой, кто услышит вопль павлина, будет уверен, что его испугали.
   Вот и наши "друзья" это поняли.
   Китайцы всполошились первыми. Расторопные хлопцы - повыхватывали пистолеты, и принялись настороженно оглядываться. Один из них что-то резко сказал торговцу оружием. Тот недоуменно пожал плечами, и похоже, принялся оправдываться. Но видимо, клиентов своих не убедил, а они оказались людьми серьезными и вспыльчивыми - все с тем же удивлением в глазах торговец рухнул на землю с несимпатичной дырочкой во лбу. Люди китайцев, ощетинившись автоматами, выслушали короткое приказание, и сосредоточенно направились в окрестные заросли. Причем обшаривать стали их очень тщательно - чувствовалась выучка.
   Нам вновь не оставляли выхода. Наша сила была в скрытности, противника в численности. Я до последнего тянул с приказом открывать огонь, наблюдая за действиями китайцев. Но те оказались людьми недоверчивыми. Отступив к грузовичку, они ждали, пока их люди не прочешут каждый метр окрест. Они точно знали, что павлины с кондачка не орут.
   Припомнив добрым словом ноктовизоры, хоть какое-то преимущество в предстоящем бою, я подумал про себя, что первым делом я убью павлина, а вторым - Чарли. Приказал группе действовать по обстановке. Мысленно прикинул, сколько людей у китайцев. Вышло около десятка, не считая их самих. Разница ровно вдвое. И все-таки это не решающий фактор. И еще мне весьма интересно, какую позицию займут люди убитого торговца. Пока они явно колебались, не двигаясь с места.
   Для поисков местные разделились на двойки. Наконец одна из пар добралась и до моего укрытия. То, что они обратили внимание на это место, ясно показывало, что перед нами вполне грамотно обученные боевики.
   Но Керка обнаружили на мгновение раньше. С противоположной стороны дороги донеслась короткая очередь автомата. Боевик промахнулся, так как тут же в ответ шелестяще застучал G11. Раздались два слитных вопля. Китайцы с безумными взглядами выхватили еще по пистолету, выцеливая окрестности. А сунувшийся было ко мне боевик, отвлекшись на выстрелы, умер, не успев понять, от чего. После чего я вторым выстрелом из "Глока", оборудованного бесшумно-беспламенной насадкой, отправил следом его напарника. Выпрыгнул из укрытия, приказывая Чарли и Джефу следовать ко мне. Чарли, поскольку оказался ближе ко мне, сразу нарисовался за моей спиной. Джефа задержала еще одна поисковая группа боевиков. Вдобавок люди убитого наконец определились со своей позицией, а их было не меньше пяти. Растерявшиеся после гибели главного, они пришли наконец в себя, и выбирая, в кого стрелять, выбрали нас. В результате Джеф, уничтожив боевиков, совершенно неожиданно для себя оказался под автоматным обстрелом со стороны торговцев. Мы с Иглстоном синхронно повернули стволы в сторону машин торговцев, но чуть опоздали - одна особо удачная очередь впилась нашему негру в правое плечо, швыряя его на землю. Пули мьянманцев продолжали рыть землю вокруг него, поэтому проблему решили радикально - Чарли снял двоих слева, я троих справа.
   В результате нас умудрились по выстрелам вычислить эти треклятые китаезы. Они оказались профессионалами экстракласса. Один, в черном пиджаке, остался у машины, открывая безостановочный огонь из пистолетов по нашим укрытиям. Второй, одетый в коричневую кожаную куртку, стремительно бросился к нам. Уследить за ним было очень трудно. Вы когда-нибудь видели гонконгские боевики? Так вот, этот черт двигался едва ли не быстрее, чем тамошние киногерои. И пользовался малейшей ямкой или выступом для укрытия. Мы с Чарли, как ни старались, достать его не могли.
   Джеффри, не смотря на ранение, проворно уполз в лес, прячась под широкими листьями.
  -- Четыре-пять-шесть, как дела? - быстро спросил я, выискивая сквозь оптический прицел G11 китайца. Но эта цель оказалась нам не по зубам. Вот не думал, что когда-нибудь скажу это.
  -- Не особенно, - откликнулся Жиль. - Два урода зажали Эда. Я не могу их достать. Керк где-то пропал...
  -- Здесь я, - раздался запыхавшийся голос О'Фарелла. - Слева от тебя, Жиль. Вижу одного из плохих парней. Где Эд?
  -- Вы там без нас разберетесь? - осведомился я, стреляя в делающего очередной рывок китайца. Опять не попал.
  -- А вы сильно заняты? - парировал Эстен.
  -- По горло. Решайте быстрее свои проблемы, и помогите окружить этих косоглазых. Я с ними честно играть не согласен, - выдохнул я.
   С той стороны дороги раздались несколько очередей. Из-под грузовика сразу вынырнул второй китаец, и разрядил оба пистолета в ту сторону. В наушнике раздалось ядреное ругательство Жиля - пули просвистели у него над головой. А первый еще сократил дистанцию между нами, и залег в какую-то застарелую колею. Я понял, что сейчас начнется позиционная война. Это очень долго и нам совсем не нужно. Чарли напомнил, что обратный отсчет связи уже пошел, спутник над нами.
  -- Ребята, нам нужен хоть один живой боевик, не увлекайтесь, - бросил я в эфир.
  -- Командир, все в порядке. Эд жив, и есть тут у нас один... полуживой. Что там у вас?
  -- Хреново. Не успеваем вдохнуть, как эти козлы открывают огонь.
  -- Мы идем.
   Почти сразу после этих слов укрытие первого китайца накрыли три винтовочных очереди. Его просто порвало, и больше он не дергался.
   Я вспомнил о Джефе.
  -- Клифтон, ты живой? Эй, куда потерялся, черномазый? - почти заорал я в микрофон.
  -- Чего орешь, медведь? - раздался за спиной голос зама. - И кстати, тебя мама не учила, что быть расистом нехорошо, "снежок"?
   Я обернулся, и обеспокоено спросил:
  -- Цел? Тебя сильно зацепило?
  -- Царапина... Вы-то как?
   Я вернул взгляд к дороге. В канаве валялся труп китайца. Мои бойцы второго фронта осторожно выползали на открытое пространство. Жиль волок за собой "языка".
   Я предупреждающе крикнул им:
  -- Не высовывайтесь, второй где-то рядом! Последний раз он был возле грузовика.
   Жиль с пленником и Эд застыли на месте. Керк снова скрылся в лесу, перемещаясь к машине левобережных. Жестом я отправил Чарли подстраховать его с другой стороны.
   - Чисто, командир. Узкоглазый ушел. Здесь все спокойно. - прозвучал через несколько минут его голос в наушнике.
   Жиль оттащил пленника к головной машине торговцев, и бросил к колесу. Эд все это время прикрывал ему спину. Я вытащил Джефа из кустов, и повел его туда же. Последними подошли Чарли с Керком.
  -- Поднимите его, - показал я на пленного боевика. Жиль за шиворот поставил боевика на ноги.
  -- Ты понимаешь по-английски? - был мой первый вопрос. Мьянманец отрицательно закачал головой, что-то лопоча по-своему. Пришлось подключать Лежена.
  -- На кого ты работаешь?
   Эд перевел. Тот забормотал в ответ.
  -- Он говорит, что работает на большого человека. Зовут его Лю Сен Чу.
   Я чуть не хлопнул себя по бедру от нахлынувшего облегчения. Слава тебе, господи! Что-то начинает проясняться. Теперь бы узнать, связан ли этот большой человек с похищением дипломатов.
  -- Откуда вы прибыли, и есть ли там какие-нибудь пленники?
   Эдвар успел перевести вопрос, но едва боевик раскрыл рот, как тут же на месте его левого глаза распустился кровавый цветок.
   Еще ничего не понимая, группа ощетинилась стволами, внимательно изучавшими каждый сектор местности.
   Я упал на колено, и нацелился на грузовик, так как прикинув траекторию выстрела, решил, что тот был произведен примерно со стороны машины гостей.
  -- Значит, ушел китаец? - зло прошипел я. Впрочем, сам виноват, мог же догадаться, что боевик так просто в покое нас не оставит.
  -- Там никого не было! Хотя ты прав, больше некому. Если только на том берегу у них нет подкрепления... - отозвался Чарли.
  -- А по-твоему, у подкрепления есть крылья, чтобы перелететь на наш берег? В лес, к реке!
   Мы двинулись оборонительным ордером - прикрывая спины друг другу.
  -- Время, Алекс. - шепнул Чарли. - Спутник нас нашел. У нас четырнадцать минут.
  -- Разберемся. Надеюсь, нам этого времени хватит.
   Вышли к реке. В районе грузовичка признаков жизни не наблюдалось. Где же этот гаденыш? На всякий случай отправил к автомобилю Керка и Жиля. Они обнюхали каждый сантиметр, но никого не нашли. Видимо, он решил поиграть с нами в прятки.
  -- Не расслабляться, - сказал я. - Он где-то поблизости, я это чувствую.
   Мы немного разошлись, выцеливая все подозрительные места. Обстановка накалялась. Мы его не видели, но были уверены, что он где-то рядом. Только как его заставить выдать себя?
   - Надоело мне все это, - устало прошептал Джеф. Ему приходилось очень тяжело - рана была неопасная, но весьма досаждала Клифтону, затрудняя движения, ведь мы даже не успели ее толком перевязать.
   В общем, нервы у всех были натянуты до предела, когда из реки метрах в трех от берега взметнулся фонтан воды. Из тучи брызг грянули три выстрела. И тут же из нашего строя словно ветром сдуло Керка, Эда и Чарли. Чарли швырнуло на грузовик, а Керка с Эдом куда-то на дорогу. Оставшись втроем, мы открыли шквальный огонь по реке, на светлом фоне которой еле виднелась низкая темная фигура. Впрочем, она ни на мгновение не задержалась на одном месте. Китаец закувыркался в полный рост, словно цирковой акробат, и все пули вздыбили лишь бесполезные фонтанчики по водной глади. Нам же пришлось падать на землю, потому что китаец во время своего трюкачества умудрялся еще и стрелять.
   Около машины зашевелился Чарли. Он озабоченно ощупал грудь руками, и счастливо улыбнулся. Бронежилет выдержал. Я, пытаясь сообразить, откуда в следующий раз возникнет эта сволочь, спросил:
  -- Живой?
  -- Угу. Но ощущение, словно по мне танк проехался. Вы его достали?
   Я скептически хмыкнул:
   - Достанешь его. Проверь, как Керк с Эдваром. И ищите, ищите эту суку, иначе он нам жизни не даст.
  -- Понял.
   Судя по натужному кряхтению, доносящемуся с дороги, там тоже все было в порядке. Однако, признаюсь, задал нам жару этот желтозадый. В одиночку целый спецотряд чуть до истерики не довел. Пора было с этим покончить.
   Спустя пару минут "форс эй" снова был в полном составе. На этот раз я разделил отряд на пары.
   Китаец словно сквозь землю провалился.
   С собой я взял Джефа. Пока Чарли с Эдом рыскали по берегу, сдавленно ругаясь от боли в ребрах, мы отправились проверять джунгли справа от трассы. Керк с Жилем искали с другой стороны.
   Стояла мертвая тишина. Мы крались под кронами деревьев-исполинов, и ничего настораживающего пока не замечали...
   С ветки какого-то невысокого, покрытого густой листвой деревца прямо перед нами сорвалась тень. Вместо того, чтобы упасть, повисла, и тьму разорвало несколько вспышек, сопровождаемых громом выстрелов и лязгом затвора. Но мы с Джефом, взвинченные уже до предела, моментально ушли в стороны. И в ответ изрешетили крону дерева. Зря - тень уже скользила между деревьев в сторону реки. Я крикнул в микрофон:
  -- Он здесь! Стягиваемся к реке, не упустите его! А мы запрем с тыла!
   Дальше все прошло как по маслу. Китаец выскочил к берегу Каладана, но там уже ждали наши. Через пару секунд подоспели мы. И он оказался в ловушке.
   Цепляла лишь одна мысль - почему он не стреляет? И словно отвечая на нее, китаец вскинул пистолет, но тот лишь тихо щелкнул, затвор застыл в крайнем заднем положении. Боевик как-то по-детски удивленно посмотрел на предавшее оружие, но потом широко улыбнулся, отшвырнул его не глядя в сторону, и повернувшись так, чтобы видеть всех, встал в боевую стойку. Поманил нас ладонями. Пижон. Или псих.
  -- Командир, спутник уйдет из зоны через шесть минут, - предупредил Чарли.
   Я решал что, делать.
  -- Он мог бы нам многое рассказать, - наконец сказал я. - Но драться с ним я не дам. Керк, прострели ему ноги.
  -- Ты подтверждаешь приказ, Алекс? - спросил Керк, вскидывая винтовку.
  -- Да, черт возьми! - может быть, чересчур громко сказал я. Керк кивнул, и нажал на гашетку.
   Пули раздробили суставы боевика, и он со сдержанным стоном рухнул на колени. Я успел еще посмотреть ему в глаза - в них отразилась такая ненависть, что я чуть не вздрогнул - а затем его лицо исказилось, зрачки закатились под веки, и китаец лицом вниз упал на песок. Керк подбежал к нему, и приложил два пальца к шее.
  -- Мертв, - констатировал он.
  -- Чего? - недоверчиво спросил я. - Как мертв?
  -- По-моему, он сам себя убил, - ответил за Керка Жиль. - Восток - дело тонкое...
  -- Все, к дьяволу! - не выдержал я. - На-до-е-ло! Скиньте тело в реку, отдых десять, пока мы с Чарли занимаемся связью, и двигаемся дальше. Выполнять!
   Расслабила меня ментовская работа. В Афгане я духов мочил так, что до сих пор кошмары снятся. А тут... По идиотски все получается. Спасибо вам, шеф, за эту халтурку...
   На привал устроились в десятке метров от дороги, чтобы не выпускать ее из виду. Бойцы достали сухпай и принялись меланхолично жевать. Эд занялся раной Джефа. Чарли скинул со спины компактный ранец с аппаратурой, и развернув спутниковую антенну, застучал по клавишам ноутбука.
  -- Ну, что у нас со связью? Успеваем? - осведомился я у него, чувствуя небольшую усталость после пережитого.
  -- Порядок, командир. Сейчас все будет, - он глядел на матрицу тонкого, как папка, компьютера, следя за движениями разноцветных столбцов. - Иди к мамочке... ага, вот он... сигнал - есть... прием - есть... помехи - семь процентов. Все, Алекс, пошла дешифровка луча, это секунд двадцать, не больше. До ухода спутника - четыре пятьдесят... Есть картинка!
   Я бухнулся на колени рядом с ним, Чарли развернул ноутбук ко мне, и я увидел на экране лицо Льюиса. Я мельком посмотрел в глазок видеокамеры над матрицей, и вернул взгляд к шефу.
  -- Почему так долго не выходили на связь? - с ходу спросил Льюис. - У вас что-то случилось?
  -- Случилось. Наткнулись на отряд вооруженных аборигенов, нас втянули в бой. Потерь нет. Есть предположение, что это были те, кто нам нужен.
  -- Есть предположение? Вы что, ни одного не смогли взять живым?
  -- Взяли... но его пришил другой. И этот другой, похоже, житель страны победившего социализма. А тот, кого мы взяли, успел лишь назвать нам имя некоего "большого человека" - Лю Сен Чу. Имечко тоже - так себе. Я и думаю - не тот ли это Лю...
  -- Даже если и так, что с того. При чем тут похищенные дипломаты?
  -- Мы подслушали их разговоры перед боем. Они знали о похищении и, возможно, некоторые из них имели к нему какое-то отношение. В любом случае, больше зацепок у нас нет.
  -- Уже есть. Параллельно мы передаем вам пакет новых данных. Космическая съемка смогла выявить нечто странное в районе поисков. На первый взгляд похоже на замаскированный лагерь. Вы должны туда добраться.
  -- Могу назвать это хорошими новостями, - сказал я.
  -- Это еще не все хорошие новости. Через наши каналы нашлось нечто интересное. После твоих сведений я понял, что не ошибся. Дело в том, что шесть лет назад в нашу контору приходил официальный запрос на поиск полковника китайской разведки по имени Лю Сен Чу. Этот полковник работал исключительно по азиатскому региону, южным областям. Китайцы так переволновались по его поводу, даже не побрезговали обратиться в Интерпол. Они хотели найти его любой ценой. Насколько знаю, удача им в этом не сопутствовала.
  -- Откуда же он всплыл здесь?
  -- Ну, если это только он...
  -- Других вариантов-то нет. Так что за птица этот разведчик?
  -- Орел. Агент экстракласса. Ни одного провала. Но вся информация, даже имеющийся у нас минимум, категории "топ-сикрет". Так что разбирайся сам. Уверен, вы справитесь... - в словах полковника, как ни странным мне это показалось, послышалась какая-то недосказанность.
  -- Я тоже на это надеюсь... - задумчиво ответил я. Но, по-моему, он этого уже не услышал. Связь оборвалась - таймер в углу экрана показал, что время вышло, и по нему пошла серая рябь. Чарли молча забрал у меня компьютер, и занялся распаковкой полученной информации.
  -- Командир, по-моему нам нужен более продолжительный отдых, - подошел ко мне Эдвар, вытирая пальцы лоскутом бинта. Я посмотрел на Джефа, прикрывшего глаза от усталости, и на его туго перевязанное плечо.
  -- Что у него? Серьезно?
  -- Рана пустяковая, пуля слегка разорвала мышцу. Если бы не бронежилет, было бы хуже. Его край изменил траекторию пули. Но крови он потерял порядком. Ему будет очень трудно, если мы еще раз вляпаемся в подобную переделку. Это все. Так как насчет отдыха?
  -- Уговорил. Тридцать минут, не больше.
  -- Хоть столько... - Эд сел между корней лесного гиганта. Я опустился рядом, оперся спиной о ствол, и закрыл глаза.
   Я успел даже вздремнуть, но вскоре меня разбудил сильный толчок в плечо. Открыв глаза, увидел заострившееся лицо Жиля.
  -- В чем дело, лейтенант?
  -- Командир, в нашу сторону кто-то движется!
  -- Твою мать!.. - я подхватил в руки лежащую рядом винтовку, и окинул взглядом насторожившихся подчиненных. - Где?
  -- Там, - указал он рукой. - Человек десять, все в черном, вооружены. Я отлить отошел, услышал шум, потом их заметил. До них метров пятьдесят было.
  -- Рассредоточиться. Быстро! - приказал я.
   Неизвестные не заставили себя долго ждать. Вначале я услышал шорох шагов, тихие голоса, а затем увидел их самих. Сливающиеся с ночной мглой темные тени, держащие в руках автоматы, похожие на английские "стерлинги". Сквозь ноктовизор я четко видел их лица - походили они не то на арабов, не то на индийцев. У меня возникло мысль, что их привлекли звуки выстрелов. Я прикинул, откуда они шли. Получалось, что с запада. Это совпадало с моими мыслями, хотя и не было неопровержимым фактом. До ближайших арабских стран довольно далеко, да и что они тут могли забыть? Индия - другое дело. У них, как впрочем, и у Китая, в Мьянме прямые интересы. Страна-то жутко привлекательная - находится аккурат между Южной и Юго-восточной Азиями, и в ней глубоко переплелись культуры этих регионов. Вот и считает каждая из этих стран, что Мьянма им нужней, чем соседу. Китай издревле считал ее своей южной провинцией, а Индия - своим штатом. Правда, Мьянма давно уже стала независимой, но в конце концов, кого это интересует? Тем более политическая обстановка в республике далека от стабильной.
   Но это, опять же, лирика, по выражению полковника Коуни. Неизвестные шли буквально в трех метрах от нас. Мы превратились их милостью в часть лесного ландшафта. Развязывать новую бойню не хотелось.
   Ближе всех к неизвестным находился Керк. Он прятался в тени раскидистого, широколистного, но плоского растения. Отряд горе-ниндзей прокрался прямиком с другой стороны куста, на расстоянии нескольких десятков сантиметров от О'Фарелла. Прошли вплотную, и даже не заподозрили его присутствия. Не удивлюсь, если Керк забыл, как дышать.
   Люди в черном наконец вышли на проселок, удивленно вскрикнули, и загомонили. Конспираторы хреновы. Они осмотрели пробитые пулями машины, тела убитых. А потом направились к реке.
  -- Командир, эти недоумки угоняют наш паром! - заволновались бойцы.
   Я, стиснув зубы, сказал:
  -- Сидеть, не дергаться. Пусть уходят, - и с тоской поглядел вслед уплывающему парому. Да чтоб вас черти взяли!
   Когда скрипящий паром добрался до противоположного берега, Чарли спросил:
  -- Ну и что теперь будем делать, Алекс?
   Я пристально посмотрел на него:
  -- А вы разве забыли, как все начиналось? - и с легким злорадством понаблюдал, как вытягиваются рожи бойцов.
  -- Вперед. Сдаем норматив по преодолению водной преграды без применения спецсредств. Джефу помогите!..
  
  
   5
  
  
   Левый берег Каладана.
   Отсчет - 3:17 м. в.
  
   На левый берег мы перебрались. Куда двигаться дальше, должен был определить Чарли. Во время минутного отдыха он довершил распаковку полученных данных. Мы сгрудились вокруг него.
  -- Это спутниковая карта нашего района, - пояснил Иглстон. - Мы примерно вот здесь.
   Я присмотрелся.
  -- А это что за пятна?
  -- Сейчас... - Чарли вывел к карте сопроводительный текст. - А это и есть предполагаемый лагерь неизвестных. С официальными аэросъемками годичной давности этот участок не идентичен. Наши спецы почти уверены, что эти пятна - маскировочные сети. Придется проверять.
  -- Сколько пилить туда?
  -- Километров с полста.
   Все дружно присвистнули.
  -- Ладно, полста не двести. До рассвета у нас не более двух часов. При самом лучшем раскладе преодолеем четверть расстояния. Здесь нет крупных селений, но деревень порядком. Так что днем придется передвигаться очень осторожно, чтобы не наткнуться на местных. Еще неизвестно, в каких они отношениях с нашими противниками. Вам ясно?
  -- Как дважды два, - за всех ответил Керк.
  -- Тогда выдвигаемся прямо сейчас, - сказал я. В конце концов, мы и так потеряли много времени. Тем более теперь хоть немного понятно, куда идти.
  
   * * *
  
   Двигаться решили вдоль реки. По нашим, пусть и неточным, подсчетам, от берега реки до "точки" было около пятнадцати километров. Плюс перед этим вдоль Каладана нам предстояло преодолеть где-то в пределах сорока километров. Напрямую по джунглям, этому девственному и дикому лесу Мьянмы, незатронутом настоящей цивилизацией, наш путь был бы намного сложнее.
   Мы цепочкой рысили по неровной, но вполне проходимой кромке берега, над головой бледнели крупные южные звезды, и небо постепенно светлело, хотя горизонта из-за сплошного частокола исполинских стволов, завешенного лианами, мы видеть не могли. Ночной сумрак отступал, робкие первые лучики света начинали пробиваться сквозь кроны, даря лесу теплую радость, и осложняя нам жизнь.
   По-видимому, люд здесь живет трудолюбивый и чтит пословицу: "Кто рано встает, тому бог подает", так как на полпути до "точки" мы начали встречать аборигенов, спешащих незаметными лесными тропинками по своим делам. Каждый раз приходилось рассыпаться по лесу, чтобы избежать ненужного внимания.
   Когда солнце уже всплыло над древесными вершинами, наткнулись на небольшую деревушку. Она располагалась прямо на нашем пути. Мычали волы, бродили по рисовым полям, залитым водой, крестьяне, несколько рыбацких лодок раскачивалось на волнах Каладана. А мы, приникнув к самой земле, ползли вокруг, преодолевая проселочные дороги стремительными рывками, потому что в непосредственной близости от поселения движение по местным меркам было интенсивным - катились неторопливо запряженные волами повозки, пару раз протарахтели потрепанные автомашины, а также шли многочисленные пешеходы. Мы торопились - время было против как никогда. Нужно было быстро делать свое дело, потому что нам еще с заложниками на плечах и, возможно, преследователями за плечами, выбираться из этой чертовой страны.
   Деревеньку обогнули вполне благополучно, лишь однажды какой-то малец, прогуливаясь по лесу, отдавил пальцы Жилю, затаившемуся в кустах. Мальчик пошел дальше, а Жиль долго вспоминал его родственников в самых цветистых выражениях. Но в целом все было в норме, и после этой деревеньки народу в округе поубавилось. Здесь шла межевая полоса неподалеку, зона ответственности пограничных отрядов. Но пограничники от конечного пункта нашего рейда достаточно далеко, и смотрят преимущественно в сторону соседей - Бангладеш и Индии.
   Обретя некоторое душевное равновесие, и почти не скрываясь, мы трусили по попутной лесной тропке, свесив шлемы за спину - было очень душно, и пот с нас лил градом. Порядком устали, и меня уже стали посещать мысли о привале...
   Я, бежавший первым, остановился глотнуть воды из фляжки. Следующим в моих планах был привал. Но откуда-то слева из-за деревьев послышался необычный шум - вроде приближающегося шелеста, словно кто-то бежал по лесу, шаркая ногами и поминутно спотыкаясь. Все мысли об отдыхе моментально сдуло, и я вскинул руку в предупреждающем жесте. Потом опустил к земле плашмя ладонь с растопыренными пальцами. Бойцы неслышно разбежались в стороны, припадая к земле.
   Шелест становился громче.
   Наконец из-за дерева на тропу выскочил всклокоченный молодой парень, с абсолютно безумными глазами, в изорванной одежде, и с какой-то штукой на талии. Нечто вроде широкого пластикового пояса, весьма странно смотрящегося на парне. Он был безоружен. И самое главное - это был европеец, а его одежда представляла обрывки военной формы.
  -- Кто ближе к нему? - спросил я в микрофон, внимательно следя за поведением незнакомца.
  -- Я. - отозвался Джеф.
  -- Сиди. Кто еще? Нужно аккуратненько взять этого типа, и потом уходим на север.
  -- Я сделаю это, - сказал Эстен. Он понимал, что Джефу, после многокилометрового марафона не стоит тратить силы по пустякам, он и так прилично ослабел.
   Жиль, лежавший за толстым досковидным корнем дерева, выкатился на тропинку - парень в это время смотрел себе за спину, тяжело дыша, и держась за тонкий стволик растущего около тропы куста. Лейтенант распластался в низком прыжке, и подбив пареньку ноги, навалился на него сверху, сграбастав в свои могучие объятия, а он мальчик немаленький, уступал в нашей группе по своим габаритам лишь Гансу, поэтому из его хватки трудно выбраться здоровому мужику, не то что выдохшемуся юнцу - и уволок его в придорожные заросли. Выждав мгновение, чтобы удостовериться в отсутствии погони за нашей добычей, я приказал сгруппироваться, и мы ушли к северу - в сторону, нам нужную, и отличную от направления, с которого появился наш "гость".
   Парень с немым удивлением (Жиль заклеил ему рот) смотрел на нас - вооруженных, со спецснаряжением, одетых в камуфляж без знаков различия - и к нашему удовлетворению, не пытался вырваться. Посчитав, что мы достаточно удалились от места нашей случайной встречи, и найдя подходящее укрытие между корней поваленного сильной бурей лесного гиганта, я приказал остановиться. Бойцы, не скрывая радости, разлеглись под корнями, блаженно закрывая глаза. Жиль подтащил пойманного парня ко мне.
   Посмотрев в его ясно-голубые, подернутые паутиной испуга, глаза, я тихо спросил:
  -- Если я отклею ленту, кричать не будешь? Хочешь спокойно поговорить?
   Он закивал головой.
  -- Хорошо, - я взялся за край скотча, и оторвал его от лица парня. Тот скривился от легкой боли, но промолчал.
  -- Итак первый вопрос - ты кто такой?
   Парень замялся, но видя мое непреклонное лицо, все же ответил:
  -- Джек Хэрлэй...
   Выждав секундную паузу, я поднял бровь в ожидании:
  -- Ну, дальше, дальше. Меня все интересует - звание, где служил, откуда бежал...
  -- Лейтенант военно-морских сил ее величества. А кто вы...
  -- Как очутился здесь? - проигнорировал я его вопрос.
  -- Вчера ночью на яхту, на которой я находился, было совершено нападение. Все было настолько неожиданно, что мы не успели оказать сопротивление.
   Я не спешил расслабляться. Не доверяю совпадениям и счастливым случайностям. Внимательно посмотрел на напуганного Хэрлэя.
  -- Лейтенант, если не врешь, можешь считать, что тебе крупно повезло. Я командир спецгруппы антитеррора. Мы заняты вашим поиском. Меня зовут майор Беркутов.
   Парень, вначале недоверчиво меня слушавший, все еще не веря в свое спасение, вдруг сбивчиво заговорил:
  -- Слава всем святым... Господин майор... Я уже не надеялся...
   - Успокойся. Продолжим нашу беседу. Что ты делал на яхте?
  -- Я адъютант генерала Оруэлла, он был приглашен на морскую прогулку заместителем министра обороны Франции господином Рельи. Там еще человек восемь было, из высших правительственных кругов...
  -- Это мы знаем, - я вытащил карту из нагрудного кармана, на ее обратной стороне был отпечатан список всех похищенных. - Ага, вот твоя фамилия. И твой начальник тут, и Рельи. - я бросил взгляд на Хэрлэя. - Не соврал. Лейтенант, я так понимаю, ты умудрился сбежать. Как? Откуда? Место помнишь? Где остальные заложники?
  -- А с чего вы взяли, что мы были заложниками, сэр?
   Повисла короткая пауза.
   - Не понял, - даже сильно уставший Джеф раскрыл глаза после этих слов, и уставился с непонимающе-удивленным выражением на беглеца. - А что, разве это не так?
   - Я, конечно, многого не понимал в поведении похитивших нас людей, господин майор, но они не террористы. Или по крайней мере, не обычные террористы. Они не собирались брать за нас выкуп, и возвращать домой. Им нужно было что-то другое, сэр.
  -- И что же? - удивился я. Дело приобретало еще более непонятный оборот. - Ладно, не спеши, скажи вначале, как ты сбежал?
  -- Нас, нескольких младших офицеров погрузили в отдельный грузовик. Нам завязали глаза и еще нацепили эти штуки, - он тронул ладонью свой странный пояс. - Это что-то вроде взрывного устройства... - видя мою вполне понятную реакцию, он поспешно сказал: - Не бойтесь, я сломал таймер, он вот здесь, - он задрал измочаленный подол рубашки, показывая разбитый жидкокристаллический экранчик. - Они сказали, что если мы попробуем сбежать, то на расстоянии ста метров устройство взорвется. Но мне нечего было терять. Нас не связывали, и я смог выпрыгнуть из машины вслепую. Сорвал повязку и дал деру. Схватил камень и стал колотить по этой штуке, а если бы и рванула, тогда мне было все равно, сэр. Как ушел - сам не помню, все как в тумане. Они за мной долго гнались, но потом я куда-то провалился, и они меня потеряли. Мина не сработала. Дальше я просто бежал, ориентируясь по небу, на юг, к морю. Думал найти местные власти, а натолкнулся на вас...
  -- Помолчи немного, - перебил его я. Мне не давал покоя заминированный пояс. Интуиция подсказывала, что таким примитивным способом эту адскую машинку не выключишь.
  -- Жиль. Иди-ка сюда, - позвал я. Жиль, растянувшийся в двух шагах от нас, уже дрых без задних ног. Но после моих негромких слов вскинулся, словно и не спал, и состроил вопросительное лицо.
  -- Тут надо бы осмотреть одну штучку, по твоей части...
   Жиль подполз к нам. Я молча указал ему на пластиковый пояс. Эстен нахмурился, и немедленно извлек свой набор инструментов, наклоняясь к разбитому таймеру. Джек обеспокоенно за ним наблюдал. Жиль минуту ковырялся в мине, потом поднял на Хэрлэя абсолютно безразличный взгляд, и сказал:
  -- Ну и дурак же ты, парень, - и без паузы заорал во всю глотку. - Все наверх!!! Ложись!!!
   Он ринулся вверх по склону ямы, одним рывком вытянув меня за собой, словно я был не живой человек массой свыше девяноста килограммов, а тряпичный манекен. Остальные, не успевая осознать, что, где и как происходит, на рефлексах повыскакивали из "логова" между корней поваленного дерева, как чертики из табакерки.
   Парень словно прирос ко дну ямы. Я успел оглянуться, когда Эстен тащил меня из ямы - в глазах молодого лейтенанта выплывал из глубины дичайший страх, он инстинктивно прижал руки к адскому поясу, уже прекрасно понимая, что обречен. И тут же глаза мне резанула нестерпимо ослепительная и горячая вспышка.
   Нас подхватила жаркая сухая волна, я слышал, как трещат в пламени мои волосы, а обнаженную кожу лизнули жадные языки огня. Меня закрутило в немыслимом водовороте пламени и швырнуло ввысь...
   Очнулся быстро. Опаленная кожа нудно саднила, болела ушибленная обо что-то твердое голова, и вообще, я не понимал, где нахожусь. Рядом кто-то заворочался.
  -- Жиль? - срывающимся голосом окликнул я.
  -- Жив... командир? Ох, больно, ч-черт! - выдавил Эстен. Похоже, нас приложило об одно и то же дерево.
  -- Где остальные? - я попробовал приподняться на локте, но мои ребра отозвались острой болью. Надеюсь, обойдется без переломов. И еще надеюсь, что другие отделались легче, они успели выпрыгнуть раньше.
  -- Где они? Э-эй!! Командир! Алекс, Жильбер!! Отзовитесь! - раздались голоса парней из-за деревьев и в наушниках одновременно.
  -- Тут мы, - проговорил в микрофон Эстен. - Живы, - он задрал дужку гарнитуры к виску. - Боже, я начинаю ненавидеть этот проклятый лес, чтоб он провалился! Хочу к отцу, на виноградники... Боже, в Бордо такие девушки, Алекс, ты б только знал! - мечтательно закончил он.
   Я же в это время чувствовал себя так, словно заново родился. Ни разу в своей бурной жизни я не был настолько близок к личному знакомству с костлявой дамой. У меня даже жизнь успела промелькнуть перед глазами.
  -- Я их нашел! - услышал я голос Керка. Через миг надо мной нависло его озабоченное лицо, но странно - оттого, что он был в шаге от меня, голос его громче не стал. В ушах начал нарастать тяжелый звон. Видимо, я слегка оглох после взрыва. Хотя я вообще не помню, чтобы слышал взрыв. Все происходило, как в немом кино.
   Но в мою память навеки врезались глаза лейтенанта Хэрлэя. Мне казалось, что теперь я всегда буду тонуть в их беспросветном ужасе...
  -- Командир, ты в порядке? - рядом с Керком появился Эд. Да, по сравнению со мной и Жилем они цвели и пахли. Я таки приподнялся на локте.
  -- Кошмар, ну что за идиотская у вас на Западе привычка по поводу и без повода спрашивать - "You OK?".
  -- В поря-ядке. - протянул Керк, обращаясь к Эду. На их лицах плясали багровые всполохи.
  -- Разговорчики в строю! Лучше встать помогите, - я протянул им руку. Керк поставил меня на ноги. - Все целы?
   Эдвар пожал плечами:
  -- Все. Джеф даром что раненый, первым из ямы выпрыгнул.
   Мы расхохотались.
  -- Да, а где он сам? И Чарли не хватает...
  -- Да вон они, телепаются, - привстал с земли "отдыхающий" Жиль.
  -- Черт, ну и денек! - с чувством выговорил Клифтон. Выглядел он ужасно. Эд пристально уставился на него. Затем подошел к нему, усадил на землю, и принялся ощупывать. Я спросил его:
  -- В чем дело, Эд?
  -- Командир, я понимаю, у нас мало времени, но Джефу нужен серьезный отдых. Рана воспалилась, несмотря на все мои старания. А после взрыва нам всем досталось, особенно вам двоим. Я настаиваю на том, что нужно пересидеть этот день, и идти дальше не ранее, чем стемнеет, - он принялся перебинтовывать рану Клифтона.
   Корни поваленного дерева ярко пылали, несмотря на высокую влажность. Я все еще чувствовал, как зверски ноют мои многострадальные ребра. Пожалуй, Эд прав. Я согласно кивнул, давая отбой, и уселся в распадок корней:
  -- Привал до двадцати двух. Распорядок стандартный, кроме Джефа. - после этих слов я заснул.
   Моя смена была последней. Я проснулся в полдевятого. Дежуривший передо мной Жиль потянулся, разлегся под кустом. Я посмотрел на Джефа. Мой зам лежал на спине, прижав во сне руку к раненному плечу. Дыхание его было ровным - отдых явно пошел ему на пользу.
   Я отошел в сторону, вслушиваясь в ночную тишину. Все было спокойно.
   К десяти все были на ногах. Эдвар еще раз осмотрел Джефа, Жиль проверял прицел своей винтовки, а Чарли, перевернув фляжку вверх дном, и поймав языком последние капли воды, сказал:
  -- Командир, я тут недалеко журчание слышал, схожу, проверю? Пить охота, а вода заканчивается...
   С водой у всех было негусто. Взяв несколько фляжек, Чарли с моего разрешения отправился на поиски ручья. Мы не опасались пить местную воду - нас снабдили таблетками для обеззараживания природной воды, да и привиты были еще перед командировкой от множества тропических инфекций.
   Не было его минут пятнадцать. Пора было выступать, и мы начали беспокоиться - куда наш англичанин мог провалиться?
   Наконец, через пару минут Керк, вглядевшись в сгущающиеся сумерки, удивленно сказал:
  -- Что это с Чарли? Смотрите, как он скачет!
   Я оглянулся - и правда, Чарли бежал к нам, петляя между стволов и перепрыгивая корни и завалы. Вид у него был взъерошенный. Черт побери, что еще свалилось на наши седые головы?
   На подходе Чарли зашептал в рацию:
  -- Командир, в лесу неподалеку от нас кто-то есть! Я видел свет, словно от фар, и слышал шум двигателей. У меня ощущение, что там идет войсковая колонна!
  -- Весело живем, товарищи, - с тяжелым вздохом констатировал я. - Если бы нас можно было назвать горой, то в таком случае магометы здесь на каждом шагу. Убираемся отсюда! - и выждав, пока ребята растворятся под сенью леса, устремился за ними. За нашими спинами все еще тлело наше бывшее "логово", освещая джунгли красноватым светом и наполняя воздух запахом гари.
   Лес и правда был неспокоен. То и дело между высоких стволов пробивались длинные снопы света, похожие на автомобильные огни. К шуму листвы, к затихающим звукам ночной жизни джунглей примешивалось нечто постороннее, чужеродное. Вначале я хотел оставить все это за спиной, но сразу же передумал. Нужно знать, что происходит. Иначе можно потом попасть впросак, нарвавшись на западню.
  -- Меняем курс, - сказал я. - Идем на свет, мотыльки. Нужно пощупать, узнать, что творится. Возражения есть?
   Возражений не было. Группа резко сменила направление движения, и тонкой цепочкой устремилась на шум.
   А тот набирал силу. Лучи света становились все увереннее, обволакивая бугристые древесные стволы, заливая пространство бледным полумраком. Мы приникли к самой почве.
   Наконец совершенно неожиданно мы вышли на полузаросший проселок. Свет и шум лились с одного из его исчезающих в недалекой перспективе концов.
  -- Легли, - прошептал я. - Ждем.
   Я подумал - прав был Иглстон насчет войсковой колонны. И точно, из-за крутого поворота дороги вывернулась первая машина. Военный транспортер, американского производства, свежевыкрашенный в защитные зеленые и желто-коричневые разводы, но явно видавший и лучшие времена М113. Следом, рыча двигателями, выполз БТР-60, забитый вооруженными людьми и ощетинившийся крупнокалиберными пулеметами. Потом начали месить грязь УАЗики вперемешку с "Лендроверами" и "Хаммерами". Чудовищная смесь. Выбрались из-за деревьев несколько армейских грузовиков. Солдаты свисали из каждой дырки.
  -- Боже правый! - прошептал Керк. - Кто это?
  -- Джеф? - я повернулся к заму. Клифтон на досуге увлекался военной эмблематикой мировых армий.
  -- Это республиканцы, - усмехнулся Джеф. - А вы, собственно, кого ожидали еще здесь увидеть?
  -- Погранцы?
  -- Нет, мотопехота. Но вот чем они здесь занимаются? Напоминает настоящий боевой рейд. Уж не по душу ли наших "друзей"?
   Я хмыкнул:
  -- Да, нам конкуренты не нужны.
   В это время колонна вдруг замерла. С одного из джипов, незатентованных по случаю жары, спрыгнуло человек пять. Они определенно отличались от остальных солдат тем неуловимым налетом, который безошибочно говорит - это не простое пушечное мясо, а настоящие бойцы. Так же мы отличаемся от обычных интерполовских оперативников. Короче, это были кто-то вроде спецназовцев.
  -- А эти, кажется, по нашу душу, - выдохнул Эстен.
   И точно, ребятки с колонны уверенно, как гончие псы, направились в сторону нашего догорающего укрытия.
  -- Эти птички не хуже нас летают, - поделился мнением Керк. - Командир, нам долго еще пейзажем любоваться? Ведь вычислят, уроды пятнистые, куда мы пошли!
  -- Ты прав, - согласился я. - Но без внимания нам их оставлять не резон. Заметаем следы, и смещаемся азимут тридцать, пятнадцать метров. Пусть ищут.
   Все это время Эд не отрывался от электронного бинокля, разглядывая колонну. Вдруг он резко развернулся ко мне:
  -- Командир, у них пленный европеец. В четвертой машине.
  -- Что, опять? - спросил я тоном волка из известного (на моей исторической родине) украинского мультфильма.
  -- Связан... - вернулся к наблюдению Эд. - Одет в штатское.
  -- Погоди. Давай вначале уберемся отсюда, - прервал его я.
   Что мы и сделали. Аккуратно заметая каждый отпечаток, выравнивая каждую былинку, мы отползли на пятнадцать метров ближе к колонне.
   Едва окопались и замаскировались, я навел свой бинокль на четвертую машину республиканцев. Американский "молот", напоминающий раздавленную черепаху. Над водителем и пассажиром тент был развернут, но вся остальная часть джипа была как на ладони. В машине, прижавшись спиной к запасному колесу и стиснутый с боков крепкими конвоирами, сидел резко выделявшийся на фоне желтолицых и узкоглазых мьянманцев белый человек. Он в самом деле был спеленат, как младенец, рот забит неаппетитным кляпом. Было заметно, что ему плохо.
  -- Это представитель АНБ по азиатскому региону, - услышал я тихий голос. Я повернул голову к Джефу:
  -- Ни хрена себе! Откуда ты-то его знаешь?
   Он как-то уклончиво ответил:
  -- Да так, старые дела по службе на родине.
  -- В Штатах, что ли? - спросил я.
  -- Да.
  -- Что ты о нем знаешь?
  -- Довольно неплохой агент, как человек тоже... ничего. Я видел и сволочнее.
  -- Ты так говоришь, словно у вас с ним были какие-то личные дела.
  -- Алекс, я не хотел бы этого касаться. Ты правильно понял, это личные дела.
  -- Извини. Что еще можешь про него рассказать? Может, посоветуешь - что нам-то теперь делать?
   Джеф, сделав странное движение шеей, словно ему давил несуществующий галстук, выдавил:
  -- Его надо вытащить оттуда.
   Сказал так, словно на самом деле думал совершенно противоположное.
  -- А силенок у нас хватит?..
  -- Тишина! - прервал нас Жиль. - Коллеги появились!
   Все дружно, кроме Эдвара, продолжавшего наблюдать за основными силами республиканцев, направили взгляды к месту нашей бывшей наблюдательной точки. Там бесшумно возникли из сумрака размытые подвижные тени. Создавалось впечатление, что они пришли по нюху. Тени стелились по земле в поисках наших следов. Но пожалуй, здесь мы переиграли наших "коллег". Через пару минут быстрого поиска они выбрались на проселок, и плавной рысью побежали к машинам. Протопав буквально в двух метрах от нашего схрона.
   Я понял, что если мы хотим (хотим ли, вот вопрос?) вытащить агента североамериканского Агентства Национальной Безопасности, то нужно немедленно составлять хоть примерный план действий. Я призвал подчиненных к вниманию.
  -- Господа офицеры, тут есть настойчивое предложение вызволить бедолагу, - зам поморщился, словно лимон скушал. - Поэтому я буду рад выслушать ваши предлдожения, пока колонна не уползла у нас из-под носа. Итак? - я внимательно приподнял бровь.
   За минуту-другую мозгового штурма план в нечеловеческих муках родился. У нас, в принципе, не было опыта подобных безумных операций. И мы слишком рисковали, уклоняясь от своей прямой задачи, не столько собой, сколько успехом всей операции по освобождению заложников. Много позже я это прекрасно понял. Но в тот момент нами всеми овладело чувство азарта, адреналин струями хлестал в кровь в предвкушении этой беспрецедентной выходки - под носом у многих десятков солдат, под стволами пулеметов и в присутствии профессионального спецназа, не уступавшего нам в подготовке, умыкнуть американского тайного агента, укутанного в веревки, как в пеленки.
   Тем временем спецы доложились кому-то в третьей машине, и побежали к своему УАЗу. Значит, командование колонны в непосредственной близости от "нашего" автомобиля пленником. Тоже по-своему забавно...
   По неслышному приказу колонна тронулась...
  -- Приготовились! - сказал я в рацию. Каждый боец уже находился на отведенной ему позиции.
   Машины, плюясь неперегоревшим топливом, превращавшимся в сизый едкий дым, ползли в нашу сторону. Медленно - а куда им торопиться? Это нам сейчас предстоит хватать ноги в зубы, и...
   Первый транспортер поравнялся с моей точкой. Пропускаю.... Второй. Дальше... Начальство. К чертям...
   "Хаммер".
  -- Работаем! - бросил я в микрофон.
   Перед головной машиной мелькнула темная, но четко различимая фигура. Затем в противоположную сторону промчалась другая. Броневик удивленно фыркнул, и качнувшись на амортизаторах, замер. И сразу на БТРе задвигались солдаты, стягивая автоматы со спин. Они еще ничего не понимали.
  -- Керк! - позвал я, и кинулся к застывшему "Хаммеру", на заднем сидении которого переглядывались конвоиры. Пленник сидел, полуприкрыв глаза - ему было все равно, что происходит.
   То что, произошло дальше, повергло всех свидетелей этого в шок. Дело в том, что еще на тренировочной базе моя группа отрабатывала самые разнообразные способы освобождения и защиты заложников, вплоть до довольно экзотических. Был и такой трюк, иначе и не назовешь - ты бежишь к подвергающемуся опасности расстрела заложнику, прыгаешь поверх него, но успеваешь подхватить его и прижать к себе. Главное тут, чтобы хватило инерции унести вас обоих с линии огня. Очень сложный прием, и практически не применяемый в действительности. Но у нас он получался довольно эффективно, и все происходило настолько быстро, что террорист не успевал ничего понять. Вот мы и решили использовать эту схему в нашем случае. Из принципа - чем безумней, тем лучше.
   Только вот нам требовалось перепрыгнуть через широкую машину, полную солдат. Поэтому работали вдвоем - Керк готовил плацдарм, а я брал "клиента". Лишнее снаряжение и оружие мы с себя сняли, отдав ребятам, оставили при себе только пистолеты.
   Со стороны, наверное, это выглядело потрясающе. Представьте - на "Хаммер", набитый вооруженными людьми, из темноты выпрыгивают двое неизвестных, взмывают по очереди в воздух. Один в длинном прыжке кувырком наносит несколько молниеносных ударов, вырубая охрану, и скатывается с джипа через дверной проем - дверей в машине не было. Второй с запаздыванием, также вворачивая тело в безумный спиральный прыжок, подхватывает пленного американца (должен признаться, он был весьма легковесен), и укатывается за пределы видимости солдат. Вот, в принципе, и весь фокус. Нам дьявольски везло, малейшая ошибка - и, как поется в отечественной песне: "четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж". С БТРом вместо танка, и трупов было бы больше.
  -- Рвем когти!!! - от пережитого напряжения и волнения я перешел на уличный сленг.
   И мы как зайцы, бросились прочь. Минуты через три мы сгруппировались в пятидесяти метрах от мотоколонны, вскипевшей людской волной. Думаю, они плохо осознали, что произошло. "Форс эй" ушла в джунгли беззвучно, сливаясь с наступающей ночью, и превращаясь в невидимок. Громоздкая махина армейского подразделения не успевала за нами. Осветив прожекторами джунгли, они ловили пустоту. Предчувствуя, что на нас могут спустить спецназ, мы уходили сложным ломаным маршрутом, и очень быстро. Даже Джеф не стеснял нас в мобильности. Но Эд на всякий случай держался рядом с ним.
   На моем плече болталось безвольное тело агента. Веса я почти не ощущал. В конце концов, в восемьдесят восьмом под Баграмом, после проигранного боя я нес по горным тропам нашего нехилого комбата, и смог выбраться к своим. А тут этот плюгавый америкашка, непонятно за какие заслуги ставший специальным агентом.
   Мы петляли по лесу, бежали фактически на цыпочках. Шум, поднятый военными, постепенно затихал за спиной. Мне еще в это не верилось, но похоже, что мы таки оторвались! С бешеного темпа перешли на "волчью рысь". Я поглядел на компас - мы немного сбились с курса. Я тут же повернул в нужную сторону. По карте до пятен оставалось километров пятнадцать - всего ничего. Но вначале нужно разобраться с этим аэнбэшником.
  -- Стоп! Ищем укрытие, - поднял я руку.
   Через минуту Керк нашел какой-то овражек, по дну которого тек ленивый ручеек. Древесные гиганты свешивали в овраг свои могучие корни, все склоны распадка густо поросли кустарниковой и травянистой растительностью. Отличное место для игры в прятки. Обзор, конечно, резко ухудшался, но вначале попробуй, найди нас здесь.
   Бойцы явно находились в состоянии боевой эйфории. Еще бы, такая уникальная выходка! Вполголоса, пересмеиваясь, они бурно ее обсуждали.
   Вернув свою амуницию, я оттащил полубессознательного разведчика в сторонку, и аккуратно уложил на травяной ковер. Он пробурчал что-то маловразумительное - видимо, считал, что еще в плену. Опухшими глазами поглядел на меня, и прошептал:
  -- Хунь, я ничего не знаю, черт возьми, я уже рассказал все...
   Я легонько похлопал агента по щекам, пытаясь привести его в чувство. Он судорожно сжался, и заскулил. Я сочувствующе вздохнул, и подозвал Лежена.
  -- Сможешь привести его в сознание? - я кивнул на беднягу. Эд пожал плечами:
  -- Попробую, - и стал распаковывать свою аптечку. У нас у каждого есть индивидуальная аптечка, вот только у Эда она несколько богаче ассортиментом, так как он наш неофициальный медик. Неофициальный потому, что в принципе, все бойцы в группах SSI считаются универсалами. Так оно и есть, но вот только всегда получается, что кто-то в группе знает что-то лучше других. Жиль, к примеру, саперное дело, вот и предоставляем ему заниматься им самостоятельно. Но если он, не дай бог, окажется выведенным из строя, то всегда сможет сделать его работу любой из нас. Но оговорюсь еще раз, что наше разделение труда документально нигде не прописано...
   Лежен покопался в аптечке, извлек шприц-тюбик, и ввел американцу дозу препарата.
  -- Это простой стимулятор. Единственно, через полчасика ему захочется спать. Но тридцать минут он твой, гарантирую.
  -- Спасибо. Можешь отдыхать.
  -- Часто мы отдыхать стали, Алекс, не замечаешь? - улыбнулся Эд.
  -- Ты еще и недоволен? - усмехнулся я в ответ. - Иди, мне надо поговорить с этим...
   Эд уполз к остальным.
   Повернувшись к приходящему в себя американцу, я внимательно всмотрелся в его лицо, превратившееся в сплошной синяк. И тут на меня накатило ощущение, что где-то когда-то я это лицо уже видел. Я даже головой тряхнул, чтобы согнать наваждение. Этого ведь не может быть. В самом лучшем случае, память играет со мной шутки, накладывая образ какого-то знакомого мне человека, похожего на этого американца. Да, именно так.
   Я вернулся к делу. На всякий случай еще раз хлопнул агента по щеке:
  -- Ну давай, дядя, открой глазки.
   С трудом агент раскрыл подрагивающие веки. Тяжело приподнялся на локте, удивленно вглядываясь мне в лицо:
  -- Что? Какого?.. Кто вы такой? Где я нахожусь?
  -- Пока там же - в Мьянме.
  -- Где Хунь? Кто вы?.. Хотя, постойте-постойте... - он пристальнее всмотрелся в мое лицо.
  -- Погодите с вашими вопросами. Пока их здесь задаю я.
  -- Да, пожалуйста, - согласился он с необычной интонацией в голосе. - Что вы хотите знать, майор Беркутов?
   Я застыл с открытым ртом. А собеседник, не давая мне опомниться, продолжил:
  -- Думаю, вас интересует, как я оказался в плену у этих дикарей? И, возможно, что я здесь делаю? Или я неправ? Да, позвольте представиться - Джек Лайон. Кажется, вы уже знаете, кто я такой.
   С позором признаюсь, что не в состоянии описать то чувство, что испытал в тот момент, когда он назвал мое имя. Я служу в секретном подразделении Интерпола, до того работал в СОБРе, что тоже мне общемировой известности не добавляло, еще раньше - спецназ ВДВ. Так откуда же этот американский шпион знает мое имя? Нет, безусловно, при большом желании его можно выяснить, вопрос в другом - зачем? Чем я так могу быть интересен спецслужбам США?
  -- Вы, я вижу, удивлены, майор? - с превосходством улыбнулся американец. - Не удивляйтесь - я очень много знаю по долгу службы. Сами понимаете, влиятельнейшую нацию мира не может не интересовать такая авторитетная организация, как Интерпол. Можете не опасаться - вы конкретно нас не интересуете. Просто, как и многие другие, проходите в общем информационном фоне. А у меня хорошая память.
   Я смятенно помотал головой:
  -- Стоп, стоп! Джек, или как вас там! Не так быстро! Не пытайтесь запудрить мне мозги! Признаюсь, вы немного загнали меня в тупик, но... Но вы не в том положении, чтобы что-то мне диктовать, агент! - я выставил руку в оборонительно-вопросительном жесте. - Меня правильно информировали, вы ведь агент АНБ?
  -- Не стану отрицать. В конце концов, мы с вами в некотором роде коллеги. Соглашусь я и с тем, что вы в данный момент лидер ситуации. И? Что вы собираетесь со мной делать, майор?
  -- Я еще не решил. Слишком неожиданно вы свалились на мою голову. В планы моей группы не входило освобождать американских шпионов.
  -- Ах да, простите! Я должен поблагодарить вас за оказанную любезность! - тон американца мне определенно не нравился все больше и больше. - Вы ведь должны вернуть в родные пенаты кучку английских и французских чинуш. Но... - его речь внезапно стала по-змеиному шипящей, - вы даже представить себе не можете, в какое дерьмо вас засунули, офицер.
  -- Что вы имеете в виду? - насторожился я. Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.
  -- Не мое это дело - растолковывать вам, что тут происходит на самом деле, коли начальство не просветило вас в этом вопросе. Расскажу лишь один небольшой секрет - все на самом деле не совсем то, чем вам кажется. С вас хватит и этого.
  -- Что за шутки, Лайон? Немедленно объясните, о чем вы толкуете!
   Американец, пожав плечами, сказал:
  -- Беркутов, а вы в чем-то мне симпатичны. Но я не имею права разглашать тайны подобного рода, а вы не имеете права их выпытывать. Извините. Больше вы от меня ни слова не услышите. Вы законопослушный служитель этого самого закона, поэтому я рассчитываю на ваше благоразумие. Отпустите меня, и идите дальше своей дорогой. Большего я для вас сделать не смогу. Финита ля комедия, майор...
  -- Черт возьми, Лайон, здесь джунгли, вокруг ни души. Что мне сможет помешать... - разозлился я, но меня перебил голос Джефа за спиной.
  -- Как минимум я, командир. Алекс, прошу, успокойся, и прислушайся к разумным советам.
   Я чертыхнулся. Джек повернулся на голос.
  -- А, старина Клифтон. Я думаю, это именно тебе мне надо говорить спасибо, что я здесь, а не в плену до сих пор.
  -- Заткнись, Лайон. - зло оборвал его Джеф. - Отпусти его, Алекс. - попросил он меня. А я уже ничего не понимал, и чувствовал себя как поросенок, которого напихивают фаршем. Потому что глаза на лоб вылазили от происходящего. "Все не так, как есть на самом деле". Охренеть можно.
   Тут еще вдобавок в ухо зашептал Чарли:
  -- Командир, контрольное время.
   Значит, пора выходить на связь с базой.
  -- Готовь, - приказал я. - Сейчас буду, - устало посмотрел на Лайона. - Как же вы меня допекли.
  -- Понимаю, но ничего поделать не могу. Простите меня, я прикорну тут немного, - и он свернулся калачиком, засыпая.
   Я тоскливо взглянул на спящего разведчика, потом на Джефа.
  -- Что же все-таки происходит, дружище?
  -- Иди, Алекс. - вместо ответа сказал он. - Я посижу с ним...
  
  
  
   * * *
  
  -- Ну, какие новости, майор? - вопросом встретил меня шеф.
  -- Полное лукошко, Льюис. Начну с того, что днем мы нашли сбежавшего офицера из числа тех, кто находился на яхте.
  -- Вот как? Повезло... Что он рассказал вам интересного?
  -- Да в общем-то немного. Уверял, террористы похитили дипломатов не с целью выкупа. Для чего они им понадобились, он не знал.
   На лице полковника проступило явное напряжение. Впрочем, оно тут же исчезло, и я решил, что мне это почудилось.
  -- Ты говоришь - не знал. Почему в прошедшем времени? Он что...
  -- Мертв. Притащил на себе мину, и чуть нас всех не угробил. Дальше по списку колонна республиканских вооруженных сил.
  -- Да, это, конечно, несколько грубо с их стороны, но вполне прогнозируемый шаг. Думаю, они ищут то же, что и мы.
  -- Мы тоже так решили, - я сделал паузу. - Но что странно - у них в плену находился американский агент АНБ. И мы тут его маленько освободили...
  -- Нашел таки приключений на свою задницу, русский! У него что, на лбу написано, что он из спецслужб США?
  -- Он оказался знакомцем Джеффри, а я ему верю. Зовут этого шпиона Джек Лайон.
   Мне показалось, что в глазах полковника что-то сильно изменилось после того, как я назвал имя американца. Он с легкой заминкой спросил:
  -- У вас хоть ненужных проблем не возникло?
  -- Нет, - я твердо решил не распространяться о том, что мне поведал, хоть и скупо, Лайон. - Что мне с ним делать, шеф?
  -- А что ты с ним сделаешь? Отпусти его ко всем чертям собачьим, он вне нашей компетенции. Это для нашего же с тобой блага. Я тоже буду молчать.
  -- Значит, отпустить... Ладно. Последний пункт рапорта - вчера ночью у нас еще "коллеги" появились. Мы едва не столкнулись лоб в лоб с вооруженным отрядом. По-моему, это были индийцы, но я не уверен. Пришли на шум перестрелки нашей перестрелки.
  -- Все забавнее и забавнее, - словно для себя пробурчал под нос шеф. - Ладно, не обращай внимания на все это. Вас это не касается. Выполняй поставленную задачу.
   Я подумал, что шеф ведет себя все-таки несколько подозрительно. А впрочем, он прав. Я попытался отрешиться от не дающих мне покоя размывчатых предупреждений Лайона, и спросил Коуни:
  -- А у вас там для нас новой информации не поступало?
  -- Нет. Мы тут сидим, скучаем, ждем вас. Вы там поосторожнее все-таки будьте. Все сейчас на вас завязано, вся операция, - полковник почему-то опустил глаза. - Ну, не мне вас учить, что делать! - неожиданно бодро произнес он. - Если у тебя все, я отключаюсь.
  -- У меня все. Отбой, - внимательно следя за поведением шефа, медленно ответил я.
   Экран связи погас. Чарли принялся упаковываться. А я пошел туда, где спал беспробудным сном Лайон.
   После недомолвок американца у меня в мозгу словно что-то перемкнуло. Начало казаться, что полковник чего-то недоговаривает, скрывает от нас. Я остановился, и сильно затряс головой, сгоняя морок, и вцепился в волосы. Чушь! Полная ерунда! Нечистая игра со стороны своих? Бредятина!
  -- Эдвар. Этот дундук долго будет еще спать? - осведомился я по рации у Лежена.
  -- Черт его знает. От организма зависит. Но думаю, что если очень надо, то побудка ему не повредит.
  -- Отлично, - я уже стоял над спящим американцем. Джеф сидел в стороне, глядя в лес.
  -- Джеф. - окликнул я зама. - Давай будить господина шпиёна. Пусть валит, куда хочет, но чем быстрее, тем лучше.
   Вдвоем мы кое-как растолкали Лайона. Он сонно что-то пробормотал, потом внезапно распахнул глаза, словно и не спал.
  -- В чем дело, господа полицейские? Уже утро, и меня пора расстрелять?
  -- До рассвета два с половиной часа, шпион. А бужу я вас по той простой причине, что хочу вам сообщить - мистер, вы абсолютно свободны, и можете валить на все четыре стороны, даже к своим узкоглазым друзьям, если пожелаете. Хотя я посоветовал вам держать курс в противоположную сторону. И больше не попадаться мне на глаза. Честь имею! - я нахлобучил шлем на голову, поднес к его небольшому козырьку два пальца, козыряя, и круто развернувшись, зашагал через кусты к бойцам. Джеф двинулся за мной, даже не оглядываясь на "приятеля" из АНБ.
  -- Чтоб ты никогда отсюда не выбрался! - в сердцах прошипел я сквозь зубы. Сам не знаю, что на меня нашло. Меня раздирало нелепое бешенство. Я даже не мог объяснить себе - на что, собственно, я злюсь? Все делают свою работу, и никто не обязан раскрывать свои карты каждому встречному. Но я слишком не люблю, когда со мной пытаются играть краплеными картами.
  -- Все, баста! С меня хватит! - зло выдал я подчиненным, непонимающе на меня уставившимся. - Мы уходим, немедленно! Никаких чертовых задержек. И если мы не разнесем этих дерьмовых террористов в клочья, я с вас каждого лично шкуру сдирать буду! - я нес всю эту чушь лишь с одной целью - выпустить пар, успокоиться хоть немного. Но бойцы вдруг подтянулись, твердо глядя на меня. Я угрюмо охватил их взором - и остался доволен. Пусть мир к дьяволу рушится под моими ногами, пусть вселенная летит в тартарары, но эти крепкие парни, я верил, помогут мне не упасть, устоять, это не просто люди - это сама кость земли. Я улыбнулся, и уже мягче произнес:
  -- Ничего, господа офицеры. Мы еще потанцуем!
   Я заставил себя забыть слова Лайона. Не знаю, что он делал после нашего расставания, да и не рвался этого выяснить. У меня теперь осталась лишь одна цель в этих набивших оскомину джунглях - до лагеря похитителей, или того, что мы принимали за него, оставалось чуть более десятка километров. На один плевок... Я решил начхать на все мозгодробительные инсинуации, всплывавшие на нашем пути все чаще и регулярнее. Решил действовать просто и без оглядки - наша цель спасти людей, и мы это сделаем, если этого окажется угодно богу. Я стал превращаться в некое подобие ракетной боеголовки - программа полета загружена, цель на радаре, и с пути меня уже не свернуть...
  
  
   * * *
   Расстояние в пятнадцать тысяч метров преодолели за три с малым часа. Моя нечаянная злость словно передалась всем членам группы - бежали молча и сосредоточенно. Вдобавок лес как-то вдруг снова стал обжитым - на него будто набросили частую сеть из появившихся ниоткуда проселочных дорог. Это косвенно подтверждало наличие поблизости населенного пункта. Или, что больше походило на правду (и подходило нам) - полупоходного лагеря наподобие военного.
   Несмотря на глубокую ночь, выходить на открытые места мы не рисковали, но и далеко от дорог не удалялись. Вокруг нас висела напоенная мраком тишина, и лишь где-то в вышине, среди сплетшихся крон тропических деревьев текла неторопливая ночная жизнь, чужая, почти потусторонняя. Параллельный мир, подумалось мне, когда я вдруг случайно заметил сквозь зеленоватое свечение ноктовизора медленно переползающего с ветки на ветку прямо надо мной ленивого и толстого лемура. Своими глазами, похожими на желтые плошки, он безразлично посмотрел на меня, и отправился дальше. Он был до жути похож на настоящего инопланетянина.
   Да и мы не лучше - словно пришедшие из мира призраков, неслышно струились между стволов, с зелеными огоньками приборов ночного видения вместо глаз. И с каждым шагом упорно приближались к цели, молясь про себя, чтобы предположение аналитиков на этот раз оказалось верным.
  
   * * *
  
   - Боже милостивый, - потрясенно прошептал Чарли. - Как они умудрились ЭТО выстроить в тайне за один год?!
   Он был прав. Перед нами, прямо за деревьями, возвышалось циклопическое сооружение - бетонные столбы между деревьев, уходящие ввысь, и держащие на себе десятки сотен квадратных метров маскировочных сетей, а под ними лежал целый город, охваченный монументальной стеной, увитой колючкой под током. Чтобы преодолеть оставшиеся десятки метров до стены, следовало проскользнуть мимо энного количества датчиков движения, детекторов тепла, телекамер и прочих электронных игрушек. Это богатство словно напоказ было выставлено.
  -- Ничего себе, Форт Нокс охраняется хуже, - добавил Джеф. - Алекс, полковник ничего не перепутал? Может, это настоящая армейская база?
  -- Если нет, - встрял Жиль. - то вместо нас сюда следовало прислать дивизию "SAS". Я не уверен, что мы сможем попасть внутрь, а уж мечтать, чтобы оттуда в таком случае выбраться...
   Я повернулся к остальным - может, еще кто-нибудь решит повосхищаться этим бетонным гением архитектурно-военной мысли. Но они просто завороженно пялились на стену.
  -- Слушайте! А по существу мне кто-нибудь что-нибудь скажет? Или мы можем прямо сейчас разворачивать оглобли, и пилить домой? Так?
  -- Погоди, Алекс, - мягко сказал Джеф. - Просто я лично не хотел бы торопиться с взятием этой Бастилии нахрапом.
  -- Я согласен, нужно подумать, - но вы бы только видели свои рожи. Тошно смотреть. Вот ты, Жиль, скажи мне, мы сможем дойти хотя бы до стены?
   Жиль с великим сомнением оглядел всю фортификацию вкупе с системой оповещения.
  -- Надорвемся, - покачал он головой.
  -- Следовательно? - склонил я голову в ожидании версий. Подчиненные нахмурили лбы в размышлении.
  -- Нам необходимо попасть внутрь... - задумчиво уточнил Керк. - Втихую так просто не пройти. Может, стоит поискать выводы канализации? У подобного сооружения должна быть развита дренажная сеть.
  -- Вполне возможно, - согласился я. - Но нет гарантии, что мы сможем пройти через канализацию, даже если она есть. Вряд ли ее вывели за пятьдесят метров в лес. А если и так, все колодцы охраняются не хуже, чем стены.
  -- Верно, - признал О'Фарелл.
  -- Командир, а если по вершинам деревьев - там же все так переплелось, что пешком ходить можно. Доползти до сетей, а там как-нибудь наверняка можно спуститься. - предложил Жиль.
  -- Тоже хорошо. Даже лучше - вряд ли хозяева навешали своих побрякушек до самых крон. Но оставим этот путь на крайний случай - рискованно.
  -- Командир, а может внаглую? - высказался Чарли. - Через блокпост? Этого они наверняка не ожидают...
  -- Достаточно безумно, чтобы смогло получиться, - кивнул я. - Я тоже склоняюсь к этому. Но прежде проведем предварительную рекогносцировку, может, найдутся у этой крепости еще слабые места.
   Мы приступили к изучению объекта. Пробежались вдоль стены, достигли угла, свернули, и дальше ползком - впереди была хорошо заметна в рассветных лучах широкая лента грунтовой дороги, упирающейся в невысокие, но очень массивные стальные створки ворот. А чуть левее в стене была скрыта совсем уж крохотная дверь, выглядевшая, впрочем, не менее неприступной.
   Чем больше я смотрел на это нечто, напоминающее средневековый замок, тем больше начинал сомневаться - а бандиты ли окопались здесь? Уж слишком сильно эта база напоминала военный объект. А мы просто очень хотели найти, наконец, за что зацепиться, вот и впали в легкий самообман. Я стал загонять себя в тупик неразрешимыми, на первый взгляд, вопросами.
   Неизвестные сами развеяли мои сомнения.
   Часов в шесть утра - мы развернули небольшой схрон, дожидаясь следующей ночи и изучая обстановку - к воротам подкатил армейский грузовик. Я, мысленно сжав в кулаке взбесившееся сердце, уговаривая себя, что это еще ничего не значит, стал смотреть в оба глаза.
   Грузовик не издавал ни звука, кроме рычания дизеля, но как-то все же дал о себе знать. Ворота медленно поползли в стороны, прячась в стенах. Я успел разглядеть в бинокль нескольких встречающих машину человек. Они не казались настоящими военными, хоть и были вооружены и облачены в форму. На плечах красовались яркие нашивки - растянутый в стороны овал, в нем красные лев и дракон, вставшие на дыбы и упершиеся друг в друга когтистыми лапами. Букв я не разглядел, но надпись, несомненно, была.
  -- Джеф, ты можешь мне сказать, кто это такие? - спросил я у Клифтона. - Они могут быть республиканскими армейцами?
   Негр долго, пока не закрылись врата этого Вавилона, изучал униформу неизвестных, потом медленно отнял бинокль от глаз, и в раздумьи сказал:
  -- Вряд ли это республиканские силы. Уж больно эмблема приметная - а я даже не слышал о подобной. Тем более, на их одежде имеется странная аббревиатура - "AU". Что она может означать, я понятия не имею.
   Ясно... что ничего не ясно. Ладненько, значит, это вроде как не военные, жить чуть легче.
   Мои недолгие размышления прервал Чарли.
  -- Алекс, контрольное время.
   Я прикинул расстояние до базы - метров пятьдесят.
  -- Хватай свои причиндалы, и ползем в лес. Не хватало еще, чтобы наш канал перехватили...
   Вскоре я обменивался мнением с начальством. Точнее, начальство внимательно слушало все мои мнения.
  -- Капитальная база, забетонирована наглухо, многоступенчатая система охраны, масштабы просто потрясают.
  -- Значит, мы оказались правы, - голос шефа был относительно бесстрастен, но глаза его выдавали. - Что собираетесь предпринять?
  -- Конкретного плана у нас пока еще нет. Но мы хотим рискнуть пройти через блокпост.
  -- Вам виднее, но все-таки, будьте поосторожнее, - сказал шеф. Спокойно так сказал, но я прекрасно осведомлен, как он сейчас переживает. Случай был, один раз даже в лазарет с гипертонией угодил, но только уже после того, как операция была завершена. Стойкий оловянный солдатик, как его ласково прозвали наши медсестры. Так что ему я сейчас завидую меньше, чем себе. Одно дело, когда ты непосредственный участник событий, и порой даже подумать некогда о реальной цене опасности. А там на Базе, они под непрерывным психологическим прессингом - что происходит с нами? Живы ли, вернемся ли?
  -- Вам привет от Корвелла. Он очень за вас болеет. Передавал - держаться, чтобы не случилось. В общем, не подведите нас, мальчики. И обязательно вернитесь, - у меня создалось впечатление, что шеф хотел закончить фразу словом "живыми". Вообще, у его голоса был такой тон, что против воли вновь вспомнил слова Лайона. И вновь промолчал. И мне показалось - шеф мне за это благодарен. Идиотское чувство, но похоже, что Коуни видел меня с моими сомнениями насквозь.
   Других новостей для нас не поступало, поэтому мы с Чарли закруглились. Я еще посидел, потом с усилием провел ладонью по лицу, словно пытаясь содрать паутину, паутину непонятной лжи, начавшей непостижимым образом нас окутывать.
   Солнце вскатывалось все выше, до темноты совершать какие-либо героические поступки было просто глупо. Поэтому, вернувшись в укрытие, я уснул без задних ног.
   Разбужен был в потемках. Все достаточно отдохнули после марш-броска. Энергия, вызванная предстоящей вылазкой, переполняла нас до макушек. Пока парни, внешне спокойные, в сотый раз проверяли снаряжение, я решил еще раз окинуть зорким командирским оком будущий плацдарм.
   От нашего схрона до стен крепости было около полусотни метров. Перед воротами - голое пространство, просвечиваемое несколькими телекамерами. Жиль сообщил, что может попытаться перехватить их сигнал, и обеспечить с помощью Чарли статическую картинку пустой дороги. Дверь Жиль обещал открыть с девяностопроцентной вероятностью. Короче, внутрь попасть не такая уж большая проблема. Весь сценарий действий дальше у нас был на уровне безусловных рефлексов, так что первый форпост мы пройдем. Должны пройти. Но не обязаны, поэтому было немного страшно. Я к чему это говорю - чтобы не думалось, будто мы кучка абстрактных суперменов, рыцарей без страха и упрека. Наоборот, я не пущу на задание никого, у кого нет этого чувства - страха, опасности. Иначе это не боец, а придурок с автоматом.
   Все проверено, подтянуто, ничего не брякает, не болтается, оружие на боевом взводе. Цепочкой поползли к дороге. Сейчас на ней царил покой, зато днем прошли две небольших мотоколонны. Это в лагерь. А из него выехал лишь один джип, исчезнувший в стороне от главной трассы.
   Лежа под едва качающимися изрезанными широкими листьями, я изучал пространство через ноктовизор, и думал. Думал о том, как же нам искать внутри крепости похищенных дипломатов. Ответ в голову приходил только один. Нам необходим "язык".
   Я известил подчиненных о своем решении. Правда, это оттягивало на неопределенный срок штурм лагеря, но поспешность нам ни к чему, иначе не избежать ошибок. Я решил оставить троих продолжать непосредственное наблюдение за дорогой, а сам с Жилем и Керком заняться вольной охотой на дороге чуть дальше от цели. Самым предпочтительным вариантом была бы одиночная легковая машина. Но тут все зависело от удачливости.
   Удачливость долго о себе не давала знать. По грунтовке, освещая ее светомаскированными фарами, пропылило несколько больших и малых грузовиков, сопровождаемых охраной на джипах, одна бронемашина, даже вертолет над дорогой прострекотал. Но никаких одиночных легковушек.
   Но терпение наше на третий час ожидания было вознаграждено. Удача повернулась к нам более аппетитным местом. По серым в ночи древесным стволам замелькали слабые лучи света, и стал расти шум маломощного двигателя. Вскоре появился ползущий по трассе легкий джип индийского производства. План его захвата у нас созрел в течение минуты.
   Едва машина достаточно приблизилась, Керк, оставив нам свою винтовку, выскочил на дорогу, и прыгнул на капот джипа. Водитель от неожиданности дал по тормозам. Керк скатился с машины, и остался лежать неподвижно. Возбужденно переговариваясь, водитель и его пассажир, оказавшийся в единственном числе, вылезли наружу. Шофер остался стоять у открытой дверцы, а пассажир, одетый в знакомый уже нам камуфляж, прошелся до "тела", настороженно поводя перед собой коротким стволом пистолета-пулемета.
  -- Чарли, будь наготове, - предупредил я Иглстона. Тот кивнул.
   Мьянманец тем временем склонился над О'Фареллом, касаясь его рукой, чтобы перевернуть. Я чуть не пропустил момент, когда Керк стал действовать. Вот потенциальная жертва полицейского произвола нагибается к Керку, а вот уже падает без сознания на землю. Я махнул рукой, и Чарли метнул в шофера тяжелый шарикоподшипник, он виртуозно владел всеми видами метательного оружия. Мьянманец безмолвно рухнул около колеса своей машины.
  -- А теперь в темпе вальса, парни! - проговорил я. Мы с Чарли выбежали на дорогу, присоединяясь к Керку, скидали оглушенных в машину, и погрузились следом. Чарли сел за руль, и мы рванули к лагерю. За двести метров он сбавил обороты, и свернул в глубь джунглей. Там мы и приступили к допросу, приводя аборигенов в чувство.
   Через пятнадцать минут (к нам присоединился Эд для облегчения взаимопонимания с гостями) перепуганные мьянманцы начали говорить.
   Выяснилось, что интересующий нас объект не имеет отношения к армейским подразделениям и принадлежит частной организации под названием "Азиатское Единство", "Эйшен Юнити". Главным на базе и был тот самый Лю Сен Чу, о котором мы слышали от боевика китайцев и из сообщения шефа. Лю сам был натуральным китайцем, и его соотечественники занимали все более-менее значимые места в иерархии базы. Аборигены использовались на низовых должностях. Но и над Лю Сен Чу стоял кто-то еще. Некие люди из верхушки "Азиатского Единства". О реальном масштабе этой организации мьянманцы не имели ни малейшего понятия. Этих людей никто никогда не видел, и никто не знал, кто они такие и откуда осуществляют руководство объектом. Еще было известно, что лагерь находится под негласным патронажем какого-то крупного чиновника из правительства, что совпадало с мнением нашего руководства. Для чего создавался объект, не знал никто из наемного персонала, за исключением людей Лю. Но платили хорошо. И быстро отучили задавать ненужные вопросы.
   Было кое-что и по поводу конкретно нашего задания. На днях в лагерь доставили несколько человек, по виду европейцев. Их тщательно охраняли, занимался ими лично Лю Сен Чу. "Языки" смогли предоставить нам довольно подробный план базы и показали, как добраться до здания, в котором содержали европейцев. Судя по всему, не врали. Они были очень перепуганы тем, что попали в руки какого-то спецназа, и слезно просили отпустить их домой. Обещали никогда не возвращаться к бандитам, и вернуться к своей обычной жизни. В общем, сильно нас насмешили.
   Я решил слегка изменить план проникновения на территорию противника. Для этого нам было нужно как раз участие наших узкоглазых братьев. Я пообещал им, что оставлю их в живых после того, как они помогут нам кое в чем. С горем пополам, видя, что им не оставляют иного выхода, они согласились.
   Идея заключалась в следующем. В принципе это был прежний план с добавлением нового элемента. Захваченные нами боевики продолжали путь на базу. Но с ними ехали я и Керк. Нам открывали ворота, и мы попадали внутрь. К этому моменту Чарли и Жиль должны были обеспечить статическую картинку на внутренних телекамерах блокпоста. Они смогли перехватить с помощью направленного лазерного луча кабельный сигнал от охранной телесети, и взять часть ее под свой ненавязчивый контроль. Заодно мы смогли изучить в достаточной мере обстановку на месте предстоящего прорыва, и удостовериться, что план территории, нарисованный боевиками, в целом верен.
   По завершении штурма блокпоста я должен был открыть ворота, впустить остальных бойцов, и отпустить мьянманцев. На самом деле я еще не решил, что буду с ними делать. У меня все-таки есть определенный приказ, хоть он мне не по душе.
   Наконец все было обговорено, мы с Керком сменили громоздкие винтовки на пистолеты с глушителями, каждое действие рассчитано по секундам, и пора было начинать.
   Керк по собственному желанию укрылся под днищем машины. Я, спрятавшись в багажнике джипа боевиков, накрылся тяжелым брезентом, и пообещав пристрелить их обоих в случае, если они рискнут поднять шум, скомандовал ехать. Те, кто не участвовал непосредственно в прорыве, стали ожидать своего часа. Эд постарался привести Джефа в нормальное состояние, вколов ему легкий стимулятор, так что зам не должен был подвести.
   За пару минут докатились до ворот. Шофер сообщил по рации, чтобы открывали. Створки стали расползаться. Мы въехали внутрь.
   Дальнейшее заняло не больше минуты, хотя такие моменты всегда кажутся вечностью. К машине подошли двое проверяющих. О чем-то заговорили с водителем и пассажиром. Я знал, что еще трое находятся внутри караульной комнаты. Закончив говорить, привратники приступили к досмотру, заметно было, что эта процедура им до чертиков надоела.
   Один сразу отправился к задней дверце машины, второй, мельком заглянув на заднее сидение, присоединился мгновением позже. Щелкнул замок, скрежетнула давно не смазываемая петля. Не ожидая увидеть ничего нового, проверяющий взялся за край брезента...
   Прежде, чем они поняли, кто перед ними, я, приподнявшись, сказал: "Тсс!", держа в руках по пистолету, и двумя синхронными выстрелами в головы окончательно успокоил боевиков. Керк тут же выкатился из-под машины, и очутился у двери в караульную. Тем временем я, бросив быстрый взгляд на две телекамеры, перекрестно изучающих пространство, подошел к машине, и не дав успеть ни обернуться, ни опомниться нашим невольным помощникам, сделал еще два выстрела в бритые затылки. Мне это решение далось нелегко, мне не нравилось, что я делаю, но на карте стояло слишком много. Потом меня будет мучить совесть, но сейчас я себе такой роскоши не позволю.
   Через десять секунд Керк выскользнул из помещения, сдул со стволов несуществующий дымок.
  -- Чисто, не успели даже встать.
  -- Хорошо. Прикрой меня, - я направился к пульту управления запорами, вмонтированному в арку ворот. Секунда понадобилась, чтобы разобраться, что к чему, и вскоре оставшаяся четверка соединилась с нами.
  -- Двое остаются здесь. Джеф и Чарли, - приказал я. - Заминируйте все, что сможете, и ждите нас. Чарли, сможешь взять под контроль систему внутренних телекамер?
  -- Если здесь есть пульт - легко, если нет - придется повозиться.
  -- Пульт есть. Внутри караулки, - сообщил Керк.
   Мы с Керком вновь вооружились G11, вернув лишние пистолеты владельцам, и вместе с Жилем и Эдом короткими бросками стали перемещаться в сторону здания, где держали европейцев, дождавшись, пока Чарли даст нам добро. Старались держаться в тени строений, занимающих треть видимой нами территории, надвинув приборы ночного видения на глаза. Сложность была в том, что тюремный блок, как назвали здание "языки", был окружен со всех сторон несколькими казармами и служебными помещениями. Кроме того, вдоль стен базы и между строений возвышалось несколько сторожевых вышек. Правда, признаки жизни подавали лишь те из них, что охраняли границы лагеря - по земле скользили лучи прожекторов, и на платформах виднелись четкие тени часовых. Но мы старательно огибали и внутренние вышки, на всякий случай.
   Были и острые моменты - когда мы полусидя крались вдоль высокого крыльца длинного двухэтажного здания, на него кто-то вышел. Мы тихо замерли, вслушиваясь в шум над нами. Невовремя появившийся человек зашуршал одеждой, а потом принялся мочиться чуть ли не на наши головы. Терпеливо дождавшись, пока этот козел уберется назад в помещение, мы продолжили движение. Изредка я осторожно выходил на связь с группой прикрытия, это не представляло особенной опасности для нас даже посреди вражеской территории - диапазон, используемый подразделениями SSI, прятался среди фоновых помех, и если специально не знать этого, перехватить передачу практически невозможно. У Джефа и Эдвара все было в порядке, ничего подозрительного они не замечали.
   Постепенно я начал свыкаться с мыслью, что наш авантюрный план удался. Если не наделаем грубых ошибок при захвате тюремного блока, и сможем уйти без шума, я при ближайшей возможности пойду в церковь и поставлю столько свечек, сколько смогу. В конце концов, у нас просто не было времени и возможностей для осуществления менее сумасшедшего плана.
   Наконец мы достигли-таки конечного пункта маршрута. Я жестами распределил подчиненных, взбежал в сопровождении Жиля на бетонные ступеньки, где мы застыли в предстартовых позициях. Я поднял левую руку, призывая бойцов к полной готовности...
   В первое мгновение мне показалось, что я ослеп. Жгучий беспощадный свет хлестнул по моим глазам. Я, невольно вскрикнув от боли, сорвал ноктовизор с лица.
  -- Какого дьявола?!! - услышал я голос кого-то из парней, от шока я не смог узнать голос.
   В этот момент в уши ворвался тяжелый оглушающий голос, говорящий на плохом английском:
   - Хэй, вы! Бросайте орузие! Вы окрузены, сапротивление бесполезьно! Откидайте автоматы на землю дальше от себя, и стойте смирна!!
  -- Чарли, Джеф! Уходите к чертовой матери!! МЫ В ЛОВУШКЕ!! - в горячке зашептал я в микрофон, еще толком не понимая всего произошедшего.
  -- Эй, ублюдок, а может тебя в задницу поцеловать!! - услышал я крик. На этот раз я узнал голос - орал Жильбер.
  -- Выполняйте требование! - сказал я. - Вы мне живыми нужны!
   Зрение ко мне еще не вернулось, в глазах плыл тягучий огненный туман. Я часто-часто поморгал слезящимися глазами, и попытался осмотреться.
   Теперь я окончательно осознал, что операцию мы провалили. Обложили нас по всем правилам, мышь бы не ускользнула. Плотное кольцо вооруженных людей. Со всех вышек, с крыш окрестных зданий сияли мощные прожекторы, прочно держащие нас четверых в круге света. Я, зло глядя в бесстрастные узкоглазые лица, швырнул винтовку к ногам, следом отправляя пистолет. Нехотя это же сделали остальные.
   Бежать было некуда и не имело смысла. Оставалось надеяться, что хоть двоим из нас удалось спастись.
   Вдалеке грохнул взрыв. Со стороны ворот. Прощальный фейерверк. Только уйдите, только останьтесь живыми, ребята.
   Часть солдат бросилась в ту сторону. Оттуда донесся треск автоматных очередей. Если наши и отстреливались, то с такого расстояния мы бы этого не услышали.
  -- Без гулупустей! - заорал тот же голос. Я наконец увидел - плосколицый коротышка с мегафоном в руке. У него был такой торжествующий вид, что мне захотелось испортить ему настроение.
  -- Группа, на счет "три"... Три!
   И каждый из нас нажал на кнопку своего детонатора. По территории базы вспухло с десяток багрово-красных грибов взрывов, отмечающих наш путь к тюремному блоку. Солдат засыпало землей и обломками. Воспользовавшись растерянностью боевиков, мы попадали на землю, подхватывая наше оружие.
   Бой был веселым, но безнадежным. Накидали груду трупов, но и в лучшем случае не смогли бы далеко уйти, мы не сумели даже прорвать окружения. А боевики, словно получившие приказ не убивать, стреляли нам под ноги, а потом задавили массой. И в конце концов Жиль, упавший на левое колено из-за полученного ранения, пробитое плечо Керка, пуля, обжегшая мое бедро и сотня обученных бандитов, стянувших кольцо вокруг остатков "форс эй", вынудили нас опустить оружие. Мы сошлись спина к спине, бросая опустевшие винтовки, и стали ждать.
  -- По-моему, нас накажут за непримерное поведение, - криво усмехнулся Керк, и поморщился, держась за плечо. Сквозь его пальцы проступала кровь.
  -- Сволочи! - выругался Эдвар. - Интересно, как они о нас узнали?
  -- Точно, они нас ждали, - согласился с ним Жиль.
  -- Ничего, братва, мы еще выберемся из этой передряги, - с нервным смешком попытался ободрить их я. - Что нам, впервой?
  -- Командир, ты не поверишь! Впервой! - расхохотался Эстен.
   Осторожно подступающие бандиты с удивлением уставились на истерично хохочущих спецназовцев. А мы все не могли остановиться, нас словно охватило безумие...
   Мы не сопротивлялись, пока нас сковывали, и подталкивая стволами в спины, куда-то вели. Симптомы психоза постепенно начали проходить, и мы смогли адекватно оценивать окружающую нас действительность. Вели недолго, всего лишь до другого торца тюремного здания. Около второго входа в блок стоял открытый джип, с пулеметом, установленным на толстой раме над пассажирскими сидениями. На командирском месте сидел спокойный, даже безразличный к происходящему человек, одетый в легкий камуфляж с уже намозолившей глаза эмблемой - лев и дракон. Он был само воплощение восточной отрешенности и спокойствия. Лишь глаза, хорошо видимые нам в свете прожекторов, казались живыми на этом высеченном из гранита лице - это были глаза хищника, выследившего и поймавшего свою жертву. Я интуитивно догадался, что это и есть неуловимый Лю Сен Чу.
   Едва нас подвели к машине, он коротко что-то приказал своим людям. Нас остановили, и развернули к нему лицами. Осмотрев каждого из нас с ног до головы, он наконец разомкнул тонкие губы:
  -- Меня зовут полковник Лю Сен Чу. Не стану врать, будто я рад вас видеть у себя в гостях, но коли уж вы решили заглянуть ко мне, - я отметил, как по-хозяйски он это произнес, - добро пожаловать. Единственное, в чем я не уверен, так в том, что это закончится для вас добром, - он растянул губы в подобие улыбки. Веселый нам хозяин попался.
  -- Ну а перед тем, как вами займутся мои люди, может, расскажете, кто вы такие, и с какой целью проникли на мою территорию, к тому же вначале нарушив границы суверенного государства? Вы ведь не станете пытаться убедить меня, что являетесь гражданами Мьянмы?
   Я, окинув быстрым взглядом своих ребят, израненных и растерянных, одними глазами приказал им ничего не говорить, и ответил на вопрос Лю Сен Чу:
  -- Считаю, в данной ситуации нет смысла молчать. Если вам это так интересно, несколько дней назад нас наняли какие-то индийцы, предложив достаточную сумму для того, чтобы мы освободили нескольких человек, находящихся где-то здесь. Мы простые наемники, мистер, и всего лишь делали свою работу. Не повезло - с кем не бывает... - я постарался широко улыбнуться, открыто глядя в лицо китайца.
  -- Интересная версия, где-то даже забавная... - одобрительно сказал тот, но я почему-то догадался, что он мне не поверил. По спине прогулялся предательский холодок. Наш хозяин тем временем продолжал. - Пожалуй, стоит проверить, - и он обратился к своим боевикам на местном наречии, в его голосе прозвучали приказные нотки.
   Через несколько минут из тюремного блока вывели зверски избитого человека, и бросили к колесам джипа. Я не столько узнал, сколько догадался, что этот человек из той группы, что угнала "наш" паром. Теперь я был уверен в их национальной принадлежности.
  -- Я так и думал, что это полные лохи, - негромко высказался Керк. Он тоже все понял.
  -- Будто мы лучше, - буркнул Жиль.
   Полковник обратился к несчастному индийцу:
  -- Скажи, Чандр, ты знаешь этих людей? Ты слышал, что бы кто-нибудь из ваших нанимал людей со стороны?
   Индиец отчаянно замотал головой. Моя идиотская придумка летела к черту. Лю, улыбаясь чему-то своему, махнул рукой - беднягу уволокли обратно. Полковник, не переставая улыбаться, произнес:
  -- Что вы скажете теперь, уважаемый?
   Я решил стоять до конца:
  -- Не может же этот человек все знать...
  -- Бросьте, - неожиданно посерьезнел Лю. - Бросьте, майор. Простите мне эту маленькую шутку, не смог отказать себе в удовольствии. Я в курсе, кто вы есть. Не удивляйтесь, вы еще не представляете в полной мере моих возможностей...
   Из-за наших спин донесся шум. Я, не имея возможности оглянуться, внимательно изучал глаза китайца. Что-то мне в них не понравилось.
   Вскоре я понял причину шума. К нам подтащили и бросили на землю бессознательных
   Чарли и Джефа. Выглядели они просто ужасно. Я обреченно вздохнул. Им не удалось уйти. Теперь наши дела приобретали прямо-таки катастрофический оборот.
  -- Я так полагаю, это тоже ваши товарищи, господа полицейские? Мне вообще интересно, на что вы рассчитывали, придя сюда? Что вам удастся меня провести? Думаю, вы уже осознали глубину своего заблуждения...
   Я был в бессильной ярости. Что же это такое творится в последнее время?! Каждая собака так и норовит узнать нас! Мы что, звезды светских хроник, черт побери?!!
   - Позволено ли мне будет спросить, а откуда такая информированность? - еле сдерживаясь, спросил я.
   Лю Сен Чу прямо взглянул мне в глаза, и поразительно откровенно ответил:
  -- Вы знакомы с подполковником Виктором Винсом?
  -- Ах, сука!.. - прошептал Жиль. А я, пожалуй, не сильно удивился этому. От такой крысы, как Виктор, можно было ожидать любой подлости. Мне вспомнились его змеиные угрозы. Но ведь у всего должен быть предел...
   Полковник явственно наслаждался произведенным эффектом. Он напоминал сытого довольного кота, поймавшего мышь, и теперь развлекающегося с ней в свое удовольствие.
  -- Не рассчитывайте на то, что мы имеем дело лишь с чиновниками среднего звена, уважаемый майор Беркутов. Повторюсь, вы не в состоянии понять всех наших возможностей.
  -- Может, поделитесь? Что мы вам теперь? - попытался я вызвать китайца на дальнейшую откровенность. Не смотря на аховое положение, я вполне серьезно рассчитывал как-нибудь отсюда выбраться.
   Но тот лишь расхохотался, на этот раз от души:
  -- Э, нет, мой друг. Хватит с вас и этого. На сегодня почти все по вашему вопросу. У меня осталась к вам лишь одна маленькая претензия... - внезапно помрачнев, он резким движением указал на Лежена.
  -- Тащите его сюда!
   Я, предчувствуя недоброе, рванулся закрыть Эда, но меня профессионально сбили с ног, и прижали стволами автоматов к земле. То же проделали и с остальными. А сопротивляющегося Эда подволокли к джипу.
  -- На колени его. - Эду подбили ноги, и он рухнул перед машиной. Лю вылез из джипа, и подошел к нему.
  -- Я не прощаю предателей, вошедших в доверие и убивающих тех, кто им поверил, чем бы он это не оправдывал. Вы, Эдвар Лежен, являетесь таким человеком. Более того, вы подставили моих людей. Чен был, может быть, плохим человеком, но он был м о и м человеком. - я чувствовал, что Лю играет на публику, что говорит все это тому вооруженному быдлу, что окружало нас. - И наконец, ваш приятель практически. У меня нет для вас иного наказания...
   С этими словами он обхватил голову Эда, и коротко рванул ее вбок. Раздался дерущий мои нервы хруст, и Эдвар с остановившимся взглядом повалился на спину...
   Я не запомнил, что происходило вокруг. Для меня мир в тот момент сузился до размеров желтого плоского лица с ледяными узкими глазами. Говорят, что я кричал, как зверь, но я ничего не слышал. Я лишь целеустремленно рвался в приступе безумного бешенства уничтожить, стереть с лица земли это исчадие ада. Я не чувствовал ударов, раскидывая своих конвоиров. И только трусливый удар в затылок смог меня остановить...
  
   6
  
  
   Джунгли Мьянмы,
   тайная террористическая база.
   Отсчет - 8:15 м. в.
  
   Пришел в себя я уже в камере. Нас всех... ВСЕХ ОСТАВШИХСЯ... разместили в одной тесной клетушке, лишив всей амуниции, оставив только пятнистые брюки, майки и ботинки. Я огляделся сквозь розовый туман в глазах - что ж, по крайней мере, нам оказали квалифицированную медицинскую помощь. Моя нога была перебинтована. Но сквозь тупую боль в затылке пробивалась одна-единственная мысль - убью всех ублюдков, до кого только сумею дотянуться. За смерть Эда они все ответят по высшей мере... дайте лишь выбраться.
  -- Сколько времени? - сипло спросил я, пересиливая тошноту. Ответил Жильбер, он сидел на нижней полке двухъярусных нар, вытянув простреленную ногу.
  -- Утро уже.
   Больше ни о чем говорить не было желания. Отыскал глазами Чарли с Джефом. Видно, досталось им вчера побольше нашего, видок уж больно непрезентабельный у обоих.
   В помещении висела тяжелая тишина.
   Приближался полдень, если судить по едва видимому в зарешеченное окошечко солнцу. За все это время мы практически не вымолвили ни слова, кроме того, что я поинтересовался у Иглстона, что с его аппаратурой. Чарли успокоил меня, ответив, что стер, без возможности восстановить, всю информацию с компьютера, а для надежности расстрелял его из пистолета. Мимоходом я выяснил, что они с Джефом смогли уйти едва на сотню метров от базы, когда попали в окружение, и были вынуждены сдаться.
   В глазах друзей я четко видел то, что сжигало и меня - жажда убийства, мести.
  -- Мы выберемся. Мы обязательно выберемся отсюда, - проговорил я наконец. - Не имеем права не выбраться! Вы меня слышите?
  -- Слышим, Алекс. - зло подтвердил Жиль.
   - С-суки, прямо на наших глазах... - прошептал Чарли с закрытыми глазами.
   Загремел дверной замок.
  -- Эй, вы! На выход! - скомандовал надсмотрщик, возникший в дверях. За ним стояло человек пять с автоматами. Опасаются, хоть на наших запястьях и лодыжках и были кандалы с тонкими, но прочными цепочками. Звеня ими, мы пошли, подталкиваемые стволами. Пока не представлялось никакой возможности вырваться, мы вели себя спокойно. Пусть уверятся, что мы морально сломлены.
   Нас вывели из блока, и провели через короткий лабиринт между зданий на широкую улицу. Вдалеке стояли волы, впряженные в неуклюжие крытые телеги. Возле одной из них наблюдалось скопление людей. Я отметил - часть из них было невольниками. Их количество почти совпадало с нашим списком. С каждой минутой во мне росла уверенность, что это те, кого мы искали.
   Некоторое удивление вызвало то, что проделывали бандиты с заложниками. Их засовывали в большие мешки, и отправляли в арбу.
   Видимо, нас также ждала подобная процедура. Несмотря на свою самоуверенность, Лю Сен Чу намеревался переправить всех нас в другое место. Очень интересно. Я лично вообще не мог взять в толк, зачем ему нужны мы, я имею в виду свою группу. На его месте я не стал бы так возиться со столь опасными людьми. Рассчитывать на то, что он нас недооценивает, не приходилось, следовательно, у него есть какие-то планы и на наш счет.
   Пока мы брели к повозкам, открылись въездные ворота. Я с любопытством уставился на вползающую автоколонну, а через мгновение пораженно узнал в ней то самое подразделение республиканских сил, на которое натолкнулись в джунглях. Я должен был признать, что уже вообще ничего не понимаю!
   Выходит, это подразделение играет не против, а за террористов! Похоже, сбываются предсказания Лайона, чтоб он сдох вместе с ними! Вот почему эта грандиозная база столь долго, даже если учесть патронаж в высших правительственных кругах, сохраняла свою тайну. Она вдобавок под прикрытием как минимум одного военного подразделения.
   Но основная часть сюрприза была еще впереди. Встречать колонну выехал сам полковник. Из передовой машины, бронетранспортера М113, выбрался одетый в тропическую униформу с закатанными рукавами невысокий азиат. Его вид меня чем-то обеспокоил, вначале я даже не сообразил, чем.
   К БТРу подкатила машина Лю Сен Чу. Он выпрыгнул навстречу этому человеку. Обнявшись приветственно, они оказались стоящими к нам профиль. И тут я, не сдержавшись, выругался.
   Они были близнецами!!! Ну, может, двойниками, не суть. Важным было то, что каждый из них был точной копией другого!
  -- Ни хрена себе! Ребята, вы только взгляните на это! - тут я ощутил чувствительный тычок в ребра.
  -- Затакнись! - приказал конвоир. Но парни уже уставились на парочку, заинтересовавшись, что же я увидел.
  -- Твою мать! Да их же двое! - не сдержался Джеф, и тоже получил свое предупреждение.
   Нас подвели ко второй арбе. Подошедшие мьянманцы стали напяливать на нас пыльные мешки. Я успел еще заметить перед тем, как холстина закрыла мне свет, что наших "клиентов" уже повезли к выезду. И еще - близнецы, улыбаясь, смотрели на нас. Нет, пожалуй они братья. Зачем Лю нужен двойник? А вообще оставалось пока лишь гадать о смысле увиденного.
   Упаковав, нас покидали в повозку, завалив сверху тяжеленными мешками с настоящим грузом. Хлестнул кнут, повозка с болезненным скрипом тронулась с места.
   Тело начало жутко чесаться уже через десяток минут. Мешки были, похоже, из-под какой-то муки, и поскольку из одежды на нас оставили только майки и брюки, эта мелкая колючая пыль засыпала меня с головой. Словно этого было мало, жара стояла неимоверная, пот, смешанный с пылью, превратился в сущий кошмар для тела. И еще эти хреновы мешки, под которыми нас спрятали, давили словно кузнечный пресс.
   Несмотря на столь тяжелое положение, я попытался осмыслить происходящее. Гнев мой слегка угас, и я мог рассуждать относительно спокойно. Главной новостью было появление на Базе "крота". Виктор оказался предателем, причин врать у Лю не было. А учитывая то, что связи этой загадочной организации с аббревиатурой "AU" уходили в некие верха, то в список подозреваемых я бы внес и его таинственного покровителя, так как сам Винс не смог бы при неусыпном контроле внутренней безопасности "Тени" проворачивать свои грязные делишки.
   Это - первое. Второе - куда нас везут? Получается, что у террористов имеется еще один опорный пункт. Судя по конспирации - нас доставляли под видом сельскохозяйственного груза - имеется возможность натолкнуться на республиканцев, лояльных правительству. И вторая база вряд ли столь же глобальна, как первая. Тем самым, следуя логике, выбраться нам оттуда может оказаться легче.
   Но это, если честно признаться, сплошные "если". Как все будет на самом деле, увидим на месте.
   Ну и наконец, мне не давал покоя вопрос - зачем беглому китайскому полковнику нужен отряд международного полицейского спецназа? Дипломаты, коли уж он пошел на их похищение, ему действительно для чего-то нужны, причем не для выкупа, а ради каких-то своих целей, если принять во внимание слова покойного лейтенанта Хэрлэя. А нас можно было просто расстрелять, чтобы избавить себя от такой головной боли, как пять обозленных спецназовцев, обученных находить выход в экстремальных ситуациях.
   И уж где-то на заднем плане в наличии имелось туманное пророчество Лайона и не совсем обычное поведение шефа, добавляющее странности общей атмосфере.
   Похоже, мы действительно оказались в глубокой заднице, и как все повернется, я предположить пока был не в состоянии. В конце концов у меня разболелась голова от бесплодных размышлений, дурных предчувствий и полной безвыходности. Попытавшись не обращать внимания на свое неудобное положение - всю кожу будто наждаком натерли, и один особо тяжелый мешок так и норовил сломать мне шею - я закрыл глаза, и провалился в забытье.
   Очнулся оттого, что наступила тишина, и движение, к которому я успел привыкнуть, прекратилось. Скоро тишину нарушил шорох шагов, затем какие-то гортанные голоса. В одном из них я смог узнать голос нашего возницы. Незнакомые голоса командно спрашивали о чем-то, возница заискивающе отвечал. При моих слабых познаниях в местных наречиях я смог разобрать только одну фразу:
  -- Мы везем рис, господин, в Пакхоуку на базар.
   Спрашивающий, в котором я заподозрил военного или полицейского, что-то проворчал в ответ.
   Я лихорадочно соображал, стоит ли поднимать шум, или у нас возникнут не меньшие проблемы с республиканцами из-за нашего нелегального положения в республике. И решил уже было, что руководство реальнее сможет вытащить нас из лап республиканцев, как мне в тело воткнулось что-то продолговатое и твердое. Судя по ощущениям, ствол автомата. Голоса стали удаляться, я же решил не рисковать своей шкурой без толку, и молчал как рыба.
   Повозка тронулась, удаляясь от пропускного поста. Что ж, придется рассчитывать только на себя.
   Ствол перестал давить на ребра, значит, мы уже вне досягаемости полиции и военных. Я попытался сообразить, в какую сторону нас везут. Если судить по примерному направлению - на городок Пакхоуку, то припомнив карту, я мог сказать, что движется арба на восток. Конечно, ни в какой Пакхоуку нас не повезут, а если еще пораскинуть мозгами, и зная, что на пути на восток возвышается гора Виктория, было бы логично предположить, что везут нас в ее окрестности. По крайней мере, я бы поступил так на их месте. Дальше на восток лежат относительно густонаселенные земли, на юге - болота и опять же города, плюс там же официальный центр страны, а значит, правительственные войска. Север - горный массив и узкая полоска лесов, контролируемые пограничниками. Самый оптимальный, на профессиональный взгляд, вариант для расположения дублирующей базы - склоны Виктории. Гора довольно большая, с системой пещер и трудным ландшафтом. Идеально для небольшого скрытного лагеря.
   Оставалось лишь ждать, подтвердится или нет моя версия.
   Постепенно все мысли начало нещадно выбивать из головы усиливающейся тряской. Мешки давили все немилосерднее, общее состояние можно было охарактеризовать так - медленно выжимаемый лимон. Тут еще дорога пошла ощутимо вверх, мешки сместились и жить стало особенно тошно. Я потерял ощущение времени, словно застыв в одном мучительном мгновении.
   Неожиданно повозка, дернувшись, остановилась. Над моей головой началось шевеление - сквозь мешковину пробился свет, и тут меня подхватило несколько рук, вытаскивая из телеги. Полузадохнувшийся, ничего не соображающий, я выругался по-русски.
   Наконец, мешок стянули с моей головы, и я оказался стоящим в ряду таких же измученных людей, в некоторых из которых я с трудом узнал своих подчиненных, настолько они были перемазаны этой то ли мукой, то ли пылью. Ноги меня не слушались, я держался на одной злости и гордости. Еще бы. Провести несколько часов (как мне казалось) в подобных условиях. Заложники выглядели вообще отвратительно, не имея той выносливости, что мы.
   Я огляделся - куда это нас привезли? Честно признаться, на террористический лагерь не похоже - большая поляна среди кривых горных деревьев, сквозь которые проглядывали скалистые выступы. Похоже, что мы добрались до предгорий. На поляне не видно никого и ничего, кроме нас. Значит, путешествие еще не закончено.
   Загадка дальнейшей судьбы разрешилась нарастающим гулом. Где-то над вершинами шел вертолет, и я даже во сне узнаю пение "мишки" - вертолета МИ-8. А вот и он, завис над поляной, идеальной в качестве посадочной площадки. "Вертушка" оказалась не просто транспортником, а вооруженной экспортной модификацией МИ-17МД - по бокам фюзеляжа располагались несущие конструкции с ракетными и пушечными пилонами. Очень серьезная машина.
   "Вертушка" прибыла за нами. Прогнав волну по густой траве, вертолет коснулся земли. Створка люка сдвинулась, и оттуда выпрыгнуло несколько человек. Среди них я сразу же узнал близнецов. Они раздавали отрывистые приказы. Нас повели к вертолету, а погонщики волов развернули свои повозки, и отправились назад. Теперь, пожалуй, они и в самом деле поедут на базар, дабы не вызывать подозрений у полиции. Едва в "мишку" запрыгнул последний человек, он взмыл в воздух. Что ж, по крайней мере будем путешествовать с комфортом.
   Разговаривать нам особо не дали, и полковник не отличался на этот раз словоохотливостью. Он тихо переговаривался с братом на родном языке (по некоторым мелким деталям я уверился, что они действительно были родственниками), не обращая на нас ни малейшего внимания. Поэтому я уставился в иллюминатор, благо любоваться горными пейзажами нам не мешали.
   Под брюхом вертолета, низко летящего над скалами, мелькал красный и серый камень, побитый кое-где суховатой растительностью. Не смотря на влажный климат здешних мест, в горах царила относительная сушь. Я смотрел на скачущую по горному склону тень, и старался отрешиться от всего. Я уже смог задавить в себе звериную неконтролируемую ярость от присутствия столь близко моего к р о в н о г о врага. Я знал, что смогу освободиться, что это в наших силах и лишь дело времени. Тогда этот урод узнает, что происходит с теми, кто смеет посягать на жизнь полицейского.
   Но это потом, а сейчас надо усыпить внимание и бдительность террористов. Пусть думают, что они полные хозяева положения.
   Вертолет тем временем подлетал к неширокому распадку, прорезавшему склон подобно оскаленному рту. Во все стороны торчали исщербленные скалы, словно гнилые зубы каменной пасти. МИ-17МД осторожно приблизился к ущелью, и начал медленно, выверенно опускаться вниз, к затененному дну. Лопасти вращались, что называется, в упор, едва-едва не задевая отвесы стен.
   Чем ниже в тень погружался вертолет, тем отчетливее виднелась под его колесами отлично оборудованная посадочная площадка. На ней царила неторопливая суета встречающих боевиков. Я по инерции подсчитал их количество на площадке. Вышло семь человек. А сколько их скрывается в невысоких длинных строениях в стороне от аэродрома? Плюс - в одном из отвесов я увидел широкий вход в тоннель полуискуственного происхождения, видимо, природная пещера была обработана для удобства обращения.
   Схрон вполне приличного класса, хоть войну пережидай. Лю реально мог рассчитывать, что здесь его не обнаружит даже спутник. Он действительно был профессионалом экстракласса, и имел могущественную поддержку, так как две подобные базы тянули вместе на очень круглую сумму.
   "Вертушка" наконец приземлилась, и лопасти прекратили свой бесконечный бег по кругу. После оглушающего шума двигателей на барабанные перепонки навалилась мертвая тишина каменной могилы. Небо едва виднелось в вышине бело-синей полосой.
   Нас стали выводить. Выстроенные в колонну по одному, сопровождаемые десятком автоматчиков, мы втянулись под низкие своды тоннеля. Шли долго, минут пятнадцать, встречая на пути немногих боевиков, частые боковые ответвления от основного ствола штрека, ведущие в какие-то вспомогательные помещения базы. Однако, кудряво они здесь устроились. Тем приятнее будет испортить им настроение. Надо будет решить только одну маленькую проблему - как избавиться от оков? Но над этим вопросом мы оптом подумаем чуть позже...
   Пока же нас вели, я старался запомнить дорогу, так как тоннель начал вилять, и перестал отличаться размерами от своих веток. При незнании можно легко заблудиться.
   Наш путь закончился в каком-то совсем уж глухом уголке с несколькими зарешеченными наглухо нишами. Выстроив всех пленников вдоль стены, конвойные принялись нас обыскивать, так, для проформы. Потом один прошел около нас, сверяясь по небольшому листку с приклеенной к нему фотографией. Не успел я понять, зачем это ему нужно, как боевик выдернул из строя молодого человека, и на плохом английском велел следовать за ним. Это был один из наших "клиентов", на вид пацан еще совсем. Чем он смог привлечь к себе особое внимание, я не понимал. Насколько я помнил, звали паренька Алекс Шаневски.
   Что он учудил потом, пригвоздило меня к месту. Проходя мимо меня, он вдруг споткнулся и... выругался самым популярным словечком из русского-матерного! Выругался, как любой русский сделал бы это на его месте!
   Я изумленно проводил его взглядом, пока он не скрылся вместе с конвойным за близким поворотом. У судьбы порой очень странные шутки.
   Всех остальных развели по камерам. В нашу, кроме нас пятерых, посадили еще двух похищенных чиновников. Я не помнил их имен, но фотографии - да.
   Нащупав в полутьме - нас не сочли нужным обеспечивать светом - узкие и жесткие нары, мы расселись. Я решил познакомиться с заложниками. Свою группу к этой категории я по-прежнему не относил.
   Я обратился к одному из них.
  -- Раз уж нас посадили в одну клетку, господа, может, стоит нам поближе узнать друг друга? - преувеличенно бодро начал я. - Меня, к примеру, зовут майор Александр Беркутов, командир спецгруппы. Это, - я обвел рукой приветливо закивавших ребят, - моя группа - капитан О'Фарелл, капитан Эстен, капитан Клифтон, капитан Иглстон. Позвольте узнать, как зовут вас?
   Я скорее почувствовал, чем увидел во мраке, как один из них хмуро улыбнулся.
  -- Рад знакомству с вами, господа офицеры. Меня зовут генерал Оруэлл. А рядом со мной сидит мой друг из Франции генерал Бенуа. Разрешите нам узнать, при каких обстоятельствах вы попали в лапы этих проходимцев из Азиатского Единства?
   Я ответил на вопрос генерала:
  -- Мы, сэр, попали в лапы террористов при обстоятельствах вашего спасения. К сожалению, не совсем удачного.
  -- Я так и думал! - с торжествующей ноткой пробормотал Оруэлл. - Они все-таки рискнули прислать сюда спецназ! Вы из SAS?
  -- Боюсь, что нет. Международная полиция.
  -- О! А разве у Интерпола тоже есть свой спецназ?
  -- Да, но сейчас не будем не об этом. Значит, это вы и есть генерал Оруэлл? Знаете, сэр, а мы недавно встречались с вашим адъютантом. Только вот расстались при весьма прискорбных обстоятельствах.
  -- Вы видели лейтенанта Хэрлэя?! Я слышал, он сбежал. Его что, поймали?
  -- Боюсь, хуже, сэр. Он взорвался, и чуть было не взорвал и всех нас...
   Остальные сидели молча и слушали наш разговор.
  -- ...Мы тогда еще занимались вашими поисками.
  -- Да, а когда нашли, это вас, наверное, не сильно обрадовало, - попытался пошутить генерал Бенуа, впервые нарушивший молчание.
  -- Думаю, и вас это не утешило, - парировал я. - Продолжайте, сэр, - обратился я к Оруэллу. - Что вам известно об этих людях, чего они от вас хотят - меня устроит любая ваша информация...
   Генерал невесело рассмеялся:
  -- О, это долгая история. И к тому же, скажу я вам, связана с некоторыми секретными сведениями, и разработками, которые очень интересуют террористов. Но вы знаете, раз уж мы оказались в одной лодке, выберемся ли из которой, неизвестно, то на мой взгляд, вы должны знать, за что пострадали. Я расскажу вам если не все, то многое...
  -- Тим... - послышался неуверенный голос Бенуа. Оруэлл резко повернулся к нему:
  -- Андре, не останавливай меня, я знаю, что делаю.
   Переводя дух, пожилой генерал откинулся на холодную каменную стену, став похожим своей манерой повествования на дедушку, рассказывающего внукам древние сказки.
  -- Начну я с того, что несколько лет назад оборонные ведомства Англии и Франции решили объединить усилия по некоторым интересующим их направлениям, - проговорил Оруэлл после небольшой паузы. - Они создали совместное Агентство по разработке перспективных и массового уничтожения вооружений, или, как ее мы называли между собой - Лабораторию. Становление этой структуры не будет вам интересно, поэтому продолжу следующим образом - через пару лет в Лабораторию пришел новый сотрудник - между прочим, русский эмигрант новой волны. Алексей Шаневский. Совсем молодой еще человек, он был лучшим выпускником своего университета, и не зря. Этот мальчик необычайно талантлив, майор. Но после окончания ВУЗа он неожиданно для себя оказался совсем не нужен России, переживавшей сильные финансовые потрясения и коллапс власти...
   Однако, мог бы и поосторожнее о моей стране выражаться. Впрочем, он пока может лишь догадываться, что я тоже русский. Тем временем генерал продолжал излагать свою историю с дальних позиций.
  -- ...Тогда его нашел и оценил подобающим образом наш агент, предложивший ему эмигрировать в Великобританию. Он гарантировал Алексею замечательную интересную работу, и высокую оплату его труда. Шаневский согласился. Не мог не согласиться - имея больную мать и маленькую сестру, он приобретал шанс обеспечить их. Его нельзя обвинить в непатриотичности - такова жизнь. Впрочем, это не главное. Главное начинается как раз с его появления в Агентстве. Молодой и дерзкий Алекс внес новые веяния в работу Лаборатории. В результате он стал ведущим ученым по всем направлениям, хоть это и звучит невероятно. Он разработал множество новейших типов вооружений, о каких вы еще и не слышали, майор. Он превратился в самого ценного сотрудника Лаборатории, без которого ее работа становилась невозможной. Тот агент, что вывез его в страну, получил за это рыцарское звание из рук королевы.
   Да уж, прямо сказка о Золушке в современном антураже. И за державу обидно.
  -- ...Несколько дней назад нашу группу - ох, простите, я не объяснил, что являюсь
   одним из руководителей Лаборатории - помните лишь, что это государственная
   тайна, - эти слова генерал произнес с таким простодушным видом, словно попросил
   меня сморкаться только в носовой платок, - так вот, нас пригласили в качестве
   гостей на яхту вице-премьера Франции, это было своеобразной наградой за наши,
   скажем так, заслуги. Что случилось затем, вы знаете.
   Я был немного ошарашен, если не сказать больше. С помощью любезного (или болтливого) генерала ситуация стала приобретать истинные краски и кристалльную ясность. Конечно же, какой дурак станет возвращать хозяевам такое сокровище, каким являлся этот мой гениальный землячок. Да ни за какие деньги! Похищение не было случайной акцией.
   Я был уверен - хотели похитить гения оружия, и это было сделано. Наверное, у таинственного Азиатского Единства имелись далеко идущие планы, явно не мирного характера. Я сообразил наконец, почему Шаневского отделили от нас. Именно он был узловой фигурой в этих играх. Генерал подтвердил мое предположение.
  -- Думаю, молодой человек, вы уже догадались, зачем было совершено похищение. Я прав?
   Я согласно кивнул.
  -- Если вы предположите, что Алекс является самым важным из всех нас, то не ошибетесь. И он чертовски нужен этим выродкам, пронюхавшим откуда-то о его существовании. Мы, кучка ведомственных стариков, главных там, дома, здесь немногого стоим, - он сказал это, мне показалось, с оттенком какой-то горькой гордости за Шаневского.
   Помолчав, генерал собрался еще что-то рассказать, но его сразу же перебил сидящий у самой решетки Чарли:
  -- Тихо, господа начальники, сюда кто-то идет!
   Мы затихли, и в наступившей тишине впрямь услышали приближающиеся шаги.
   Вскоре из-за поворота показалась небольшая процессия - двое надсмотрщиков и между ними среднего роста обритый наголо мьянманец, закованный, как и мы. Джеф пошутил:
  -- Это к нам в гости провинившегося террориста ведут. То-то повеселимся!
   Подведя новенького к двери камеры-ниши, надсмотрщики впихнули его к нам. То ли соседние переполнены, то ли чтоб не скучалось в одиночестве.
   Едва тюремщики удалились восвояси, провожавший их долгим безразличным взглядом гость обернулся к нам, с минуту внимательно рассматривал. После чего неожиданно широко улыбнулся.
  -- Великий Будда, какая мне попалась приятная компания! Интерполовцы с военными учеными! Признаться, на это я не рассчитывал!
   Я твердо решил не удивляться. И в самом деле, сколько уже можно. Лайон, Лю, теперь еще и этот лысый... Черт возьми, похоже один наш отряд не знал, что происходит в этой проклятой стране!!
  -- Я хочу кого-нибудь убить. - меланхолично произнес Жиль. Видимо, и его проняло.
  -- Надеюсь, этим несчастным буду не я? - развеселился почему-то мьянманец. - Ладно, коллеги, если мы попались в одну и ту же мышеловку, то не мешало бы познакомиться, - я автоматически отметил, что английский незнакомца был лучше моего. А тот вновь улыбнулся, и лишь сейчас я увидел, что у него выбито несколько передних зубов. - Меня зовут Ао Тен. - он сел рядом со мной и Оруэллом. - Правительственный агент республики Мьянма. Как видите, не очень удачливый. И вы знаете, майор, меня удивляет ваше присутствие на территории моей страны... Кстати, можете не представляться, майор Беркутов...
  -- Мне от этого стало много легче! - съязвил я. - И почему это мне в последнее время встречаются сплошь одни умники?
  -- ...А из-за вас, генерал Оруэлл, я умудрился вляпаться в эту жуткую историю. И поменьше сарказма, полицейский, - невозмутимо продолжил новоявленный агент Ваше руководство координирует свою деятельность с нашими спецслужбами, благодаря вам у нас стало меньше головной боли с прибрежными пиратами. Но проникновение на суверенную территорию - серьезное преступление...
  -- А то мы не знаем. Просто не смогли удержаться от дружеского визита, а ваша визовая служба работает очень медленно... - проворчал Керк, с лица которого не сходило растерянно-злое выражение.
   Боже, что происходит? Ощущение, что это не антитеррористическая операция, а шпионский боевик!
  -- Я вас понимаю - вас сюда отправили, наверное, не добровольно, ведь так? - утверждающе спросил Ао. - Кстати, не принимайте мою откровенность слишком близко к сердцу - я не знаю людей, способных вырваться из лап Азиатского Единства. Все-таки наши восточные преступники на порядок выше классом европейских в силу иерархической дисциплины и особой беспощадности. Поэтому считайте, что это исповедь смертника. Думаю, что мне уже и час казни назначен.
  -- Вы тоже пришли за нами? - поинтересовался Бенуа.
  -- В принципе, да. Едва прошла информация о вашем появлении на территории страны, как наше начальство поставило всех на уши, выясняя обстоятельства похищения. Я рядовой агент-оперативник, поэтому о многом в состоянии лишь догадываться. Так вот, я считаю, что ваша группа ученых настолько же интересна нашей верхушке, насколько и террористам.
  -- Черт возьми, и они осмелились бы на это? - не выдержал я, и очень страшно выматерился. - Я думал, что это простая, максимум с небольшими осложнениями, спасательная акция, а здесь все стоит на голове из-за каких-то дурацких ученых!!
  -- Вы русский? - вдруг спросил Оруэлл.
  -- А в чем дело? - сварливо ответил я. И без идиотских вопросов живется весело.
  -- Да, собственно, ни в чем. Просто Алексей так же выражается, когда у него что-либо выходило не так.
   Я не сдержал невольной улыбки. Все-таки наш брат и в Африке среди негров не забудет родную речь.
   Наступила долгая пауза. Я обдумывал происходящее. Вокруг этих яйцеголовых спрессовывался тугой клубок событий. По-видимому, каждый, кто хоть немного знал о них, пытался заполучить их в свои руки. И Индия в том числе, хотя полной уверенности в этом не было. Я вспомнил неудачливых индийских коммандос - где они сейчас? Их сюда, очевидно, не переправляли, а значит, скорее всего они пойдут в расход, как не представляющие реальной ценности. Нечего было соваться во взрослые игры.
   Я вернулся к прежним бесплодным размышлениям, какого рожна Лю Сен Чу нужна моя спецгруппа? Уж не намеревался ли он нас перевербовать? А то и продать, например, в качестве инструкторов? Да ну, бред! По своей воле нас этого делать не заставишь, а пытками ничего не добьешься, кроме потери "товарной ценности". Но и на выкуп нас точно не выставят. Побоятся связываться с Интерполом. Ни в одной стране мира, тем паче в международной организации, полицейские подобного не прощают. Никогда. Их из-под земли достанут.
  -- Знаете, а полковник приглашал меня на ужин, - я не сразу сообразил, что слышу голос генерала от науки. - Он был очень вежлив, так красочно расписывал перспективы и преимущества нашей работы на "Азиатское Единство". Он очень хотел мирным путем склонить нас к сотрудничеству. До того он приглашал к себе Алекса, и вы знаете, мне показалось, что мальчик отказался. Уж очень полковник Лю Сен Чу был недоволен, хотя всячески пытался это скрыть. Я догадался, что с моей помощью этот преступник хотел повлиять на Шаневского. Я старый человек, майор, сами понимаете, я не мог выразить явный отказ, сказал, что подумаю. Вы бы видели, как он разозлился, но сдержался, и сказал, что даст мне время для раздумий...
   Честно говоря, я давно уже раскусил Оруэлла. Вся эта болтливость и разглашение секретных сведений, столь не присущие военному чину, объяснялись просто - уважаемый генерал был таковым лишь внешне. На самом деле Оруэлл был обычным ученым, абсолютно не приспособленным для высокого военного звания. Думаю, погоны генерала излишне отягощали его плечи. Вот теперь он, в преддверии неизвестности, просто стремился выговориться, даже не стремясь узнать, слушает его кто или нет...
  -- ... тут оказывается, что наши спасатели оказались в равном нашему положении, и я уже совсем не вижу выхода...
   Я попытался приободрить Оруэлла:
  -- Рано отчаиваетесь, генерал. Пока я еще жив и могу двигаться, я рассчитываю выбраться из этой западни.
   Ао разулыбался:
  -- Браво, майор! Слова не отрока, но мужа. Я бы сказал, героя. Но как бы не хотелось вас расстраивать, я все же уверен в обратном.
  -- Вы, я вижу, себя уже похоронили, коллега, - с легкой иронией парировал я.
  -- Я лишь смотрю правде в глаза, исходя из проверенных данных.
   Чарли, волей того, что сидел возле решетки, превратившийся в часового, неожиданно зашипел:
  -- Тихо всем! Там, в коридоре, что-то происходит!
   Любопытство оказалось всеобщим чувством - все прильнули к стальным прутьям. Хоть какое-то разнообразие после тягостной тишины и отсутствия, что называется, свежих ощущений. Прильнув к решетке, люди притихли, вслушиваясь во мрак, выливающийся из горловины тоннеля. Наверное, со стороны мы все выглядели весьма нелепо...
   Из темноты доносились неясные шорохи и звуки, совсем непохожие на уверенную поступь боевиков. Там происходило нечто непонятное.
   Внезапно шорох стал громче. И тут мы с немым изумлением увидели, как от затушеванного густой тенью каменного коридора отделилось непроглядное пятно мрака, и почти бесшумно заскользило в нашу сторону. Я услышал, как в соседней камере кто-то удивленно ахнул.
   Пятно, словно летящее над полом, добралось до первой камеры. Тихо лязгнул вскрываемый замок. Через пару минут оно было около нашей двери. Недолго провозившись с запором, расплывчатая тень, в которой с трудом угадывалась человеческая фигура, бесшумно распахнула ее и, игнорируя всеобщее удивление, прошептала по-английски мужским голосом:
  -- О Шаневском не беспокойтесь, вы выбирайтесь сами. У нас нет на вас сил и времени. Держите, - под наши ноги упал продолговатый предмет, - И желаю удачи, коллеги, - после этого неизвестный доброжелатель мгновенно улетучился туда, откуда возник.
  -- Ого, да это швейцарский армейский нож! Похоже, вы притягиваете удачу, майор, и я начинаю разделять ваш оптимизм. Теперь можно и побарахтаться! - воскликнул приглушенно Ао Тен, и выказывая свою исключительную практичность, поднял упавший рядом с ним универсальный складень. Не теряя времени, выдвинул тонкий шип из пузатого тела ножа, принимаясь ковыряться в своих наручниках.
   Спустя мгновение они зазвенели, упав на пол. Он перебросил нож мне, а сам вышел
   наружу, и пригнувшись, встал на изломе коридора, взяв на себя роль дозорного. Определенно, мне этот агент начинал нравиться. По крайней мере, он не сбежал в одиночку, хотя у него был такой шанс, а выбираться одному легче.
   Освободив последнего человека в нашей камере, я побежал к соседям. И уже через пять минут, недлинной кавалькадой, мы тронулись в путь на свободу. Еще бы оружие достать... Что ж ты, неизвестный друг, даже пистолета не подбросил...
   Принимая командование на себя, не смотря на обилие генералов вокруг, я распределил своих бойцов как можно равномернее среди "клиентов", чтобы никого не потерять. Сам на пару с агентом пошел чуть впереди, тщательно проверяя дорогу. Маршрут я приблизительно помнил, времени прошло немного. Мне очень помогал неожиданный напарник, лучше меня ориентировавшийся в катакомбах бандитского логова.
   Одной частью сознания будучи настороже, я пытался сообразить, кто же был этот непрошенный, но очень нужный спаситель. Я даже спросил у идущего позади меня Оруэлла, нет ли у него версий по этому поводу. К моему удивлению, генерал ответил без раздумий:
  -- Для охраны Лаборатории было выделено подразделение SAS. Но раз для нашего освобождения прислали вас, значит не могли быстро доставить сюда десантников...
   "Плохо вы знаете спецназ, товарищ генерал" - мысленно усмехнулся я. Хотя действительно, Корвелл говорил о том, что "Тень" Интерпола - единственное, что было у них в максимальной готовности к операции. Смысл вызывать английских парашютистов, если неизвестен результат действий нашей группы? В конце концов, наши датчики индивидуальной индикации террористы не обнаружили при обыске. Значит, спутник определял нас живыми... кроме бедного Эдвара, но это же ни о чем конкретном не говорит... и то, что мы пропустили пару сеансов связи... хотя это уже серьезное основание беспокоиться для нашего руководства. И еще имелась некоторая вероятность, что спутники просто не видят нас под скалами.
   Откуда же взялся этот Чип и Дейл в одном флаконе? Еще одна любопытная деталь - основным объектом спасения был мой гениальный земляк. А мы так, сбоку припека. Выберемся - хорошо, не выберемся - значит, не судьба. Интересный подход. Остается надеяться, что мы сумеем-таки вырваться под родительское крыло начальства, и уж оно-то все разъяснит нам, глупым.
   Выкинув из головы неизвестных, я решил сосредоточиться пока над нашим безболезненным исчезновением из-под носа Лю Сен Чу, и его продажного братца. Кстати, интересно, как последний, будучи урожденным китайцем, смог занять немаленькую военную должность в Мьянме? Еще одна загадка. Но это явно не случайность.
  -- Между прочим, Ао, ты знаешь, что на полковника Лю Сен Чу, что руководит этой чертовой базой, работает ваш офицер, к тому же его близнец?
  -- Вот про последнее не слышал, - признался агент. - А о неком предателе, работающем на "Единство", информация проходила. Только не по моей части, я работал в другом направлении. Но слышал, что были огромные проблемы с выяснением его личности. Спасибо за ценные данные, майор.
  -- Не за что, всегда рад помочь коллеге.
   Вернулась тишина. Мы прошли, по моим ощущениям, уже не меньше половины пути. Вокруг царило влажно-каменное спокойствие пещер. Я боялся, что удача изменит нам в самый последний миг, и утроил осторожность.
   Как оказалось, не зря.
   Из глубины одного из боковых тоннелей донеслись шаркающие звуки множества шагов. Ао услышал их одновременно со мной. Перебросившись короткими взглядами, мы обернулись к своим. Я подал ребятам серию жестов, означавших - впереди опасность, отступайте! Шедший первым Керк понимающе кивнул, и развернул колонну, уводя людей в ближайший тоннель. Мы с Ао решили немного задержаться...
   Шаги стали громче, наконец из горловины выступило пять человек. Трое были вооружены автоматами, на остальных висели портупеи с пистолетами и ножами. Они направились в сторону камер.
   Молниеносно оценивая ситуацию, я подал со своей позиции за большим валуном, притертым вплотную углу горловины - сигнал Ао Тену. Тот, со свойственной азиатам ловкостью и изобретательностью вскарабкался над выходом из тоннеля. Неясно, за что держась, он показал мне, что понял.
   Мы очутились за спинами террористов. Я, так, чтобы видел Ао, быстро, но четко отсчитал пальцами до трех, и рванулся вперед. Ао атаковал синхронно со мной.
   И понеслась... Террористы, не ожидавшие нападения в самом сердце своей цитадели, дали нам огромную фору. Локтем вырубив первого подвернувшегося, я поймал неудачную атаку следующего, растерявшегося от неожиданности, боевика, обернув его же рукой его шею, ломая и то и другое, подцепил ногой ствол автомата, нерешительно поднимаемый приятелем покойного, и скользнув под него, врезал ему в солнечное сплетение. Террорист как-то странно хрюкнул, и вместо того, чтобы свалиться головой вперед, палкой рухнул мне под ноги. За ним находился присевший на колено Ао, зафиксировавший кулак в предатаке.
   Оказывается, он напал на "моего" боевика со спины. Мы с ним посмотрели друг другу в глаза, и тихо рассмеялись.
  -- Счет - по два с половиной на каждого, - выдохнул я. После чего мы помогли друг другу выпрямиться.
  -- Лихие мы парни, - подытожил я, оглядывая побоище. Агент согласился:
  -- Это точно. С тобой приятно работать, майор. Только скажи мне, друг, у тебя живые остались? У меня, к сожалению, нет - увлекся...
   Посмотрев под ноги - наша последняя жертва явно загнулась, причем не от моего удара, я произнес:
  -- Кажется, есть там один. Я его только оглушил.
   Мы нашли боевика лежащим возле стены. Видимо, моим ударом боевика еще шваркнуло о камень - на лбу у него была рассеченная рана. Но жить он еще мог.
   Ао толкнул его ногой. Это не помогло прийти бандиту в чувство. Чтобы не терять времени, я взял его за грудки, и хорошенечко встряхнул.
  -- Эй, просыпайся! - добавил ладонью по щекам, и только после этого тот начал проявлять какие-то признаки жизни.
  -- Ты по-английски понимаешь?
   Он неуверенно кивнул.
  -- Предупреждаю - звук без спроса, и ты труп! - стоящий рядом Ао уже вытащил пистолет из кобуры мертвеца, и сняв с предохранителя, наставил напротив левого глаза пленного.
  -- Он не шутит, - подтвердил я. - А теперь скажи-ка нам, приятель, есть ли здесь иные выходы наружу, кроме ущелья? От ответа будет зависеть твоя поганая жизнь. Даю минуту на размышления, - затем я повернулся к напарнику. - Ао, надо предупредить там, чтобы не волновались...
  -- Держи, - он отдал мне пистолет, а сам на пути к ответвлению, в котором укрылись оставшиеся беглецы, подхватил с полу пару автоматов.
   Я вернулся к начатому разговору.
  -- Ну, память прояснилась? Что-нибудь полезное вспомнил? - дуло пистолета переместилось и уперлось под горло боевика. Того всего трясло от страха, он, похоже, еще не совсем соображал, во что влип, и впивался в меня побелевшим взглядом. Судорожно глотая, он пытался издать какие-то звуки, но они застревали у него в глотке. Я сильнее вжал пистолет в его шею. Наконец, поймав широко открытым ртом глоток воздуха, он выдавил:
  -- Д-да, господин! Господин, й-й-есть еще один выход... - очень плохо, но пленник в самом деле говорил по-английски, что значительно облегчало наше взаимопонимание.
  -- Ну?! - грозно потребовал я продолжения. Сзади уже шелестели шаги нашей орды.
  -- Не очень далеко отсюда есть старая шахта, поднимающаяся к южному склону горы. Она совсем старая и ей давно уже не пользовались, только в качестве запасного выхода.
  -- Там есть охрана?
  -- Человек пять или шесть. Двое внизу, около выхода из нее, трое в ней на третьем уровне, там есть платформа. Вы отпустите меня? - на него было жалко смотреть. В одночасье самоуверенный террорист превратился в трясущееся ничтожество. Плоховато что-то у полковника с моральным воспитанием "солдат террора". Что, впрочем, играет нам на руку.
  -- Не так быстро! Проведешь нас к шахте, возможно, останешься жив. Это зависит только от тебя.
  -- Хорошо, хорошо, господин, - часто закивал пленный. Я помог ему подняться.
  -- Присматривайте за ним, - приказал я бойцам. Потом мой взгляд поймал небезынтересный факт - почти все они оказались вооружены, причем у большинства были автоматы. Ну я понимаю, три у нас, но ведь один у Ао, а между тем лишь Джеф держал в здоровой руке трофейный пистолет.
   Заметив мой красноречивый взгляд, Жиль жизнерадостно улыбнулся:
  -- У нас тоже были веселые гастроли. Человек шесть.
   Да, опасно здесь оставаться. Того и гляди, еще кого-нибудь нелегкая принесет. Воевать с учеными в багаже несподручно будет.
  -- Веди как можно более короткой дорогой! - велел я боевику.
   Он повел нас к дальнему боковому тоннелю. Рядом с ним неотступно следовали хромающий, но не потерявший сноровку Жиль, и Чарли, держащий на весу простреленную руку, но не ставший от этого менее опасным. Впереди вновь крались Ао и я. Замыкал процессию Керк, единственный из нас везунчик, избежавший ранений.
   Минут через пять блужданий по узкой извилистой кишке неожиданно взревела приглушенная скалами сирена. Где-то впереди запрыгали огненные всполохи тревожных огней.
   Значит, либо обнаружили нашу пропажу, либо Шаневского, либо нашли трупы террористов. Либо и то, и другое, и третье вместе. Не стоило и не рассчитывать, что наше исчезновение останется незамеченным...
   Пришлось немного пошевеливать неприспособленных к подземным путешествиям ученых и чиновников. Я мимоходом удивился, как они безропотно сносили наши помыкания. Молчал даже мсье Рельи, уважаемый заместитель министра обороны Франции, хотя Жильбер, помнится, что-то упоминал о нестабильном характере Рельи. Тяжело, видно, пришлось в плену беднягам. А тут шанс на спасение, ведь только мы можем их вытащить, свои то их бросили.
  -- Быстрее, быстрее, господа! - оглядываясь, торопил Керк. - Чую погоню!
   Я ему верил безоговорочно, как себе. Прибавил ходу, чуть вырываясь вперед, за мной неслышно скользил республиканец. Жиль, тот вообще запрыгал на одной ноге, еще и задавая темп Чарли и "языку". По коридору металось наше тяжелое дыхание.
  -- Господин, господин! - вдруг позвал меня пленник. Я, остановив Ао, бросился к нему.
  -- Что?
   Он перевел дыхание, и сказал:
  -- Господин, мы уже почти пришли. За следующим поворотом - первый пост. Двое человек.
   Когда он слышал звуки сирены, его лицо слегка изменилось. Но боевик четко ощущал, что тревога лично ему счастья не принесет. Поэтому стремился сохранить свою шкуру. Ну не везет полковнику на преданных людей. Хотя, с другой стороны, жить хочется всем, а умирать за чьи-то там идеалы - занятие на любителя.
  -- Уберите его. Джеф, иди сюда!
   Из наших раненных он выглядел лучше всех - его рана успела слегка затянуться стараниями Эда... а у Жиля и Чарли сквозь повязки проступала свежая кровь, хотя они и виду не подавали, что им больно.
  -- Сидеть здесь до моей команды, до того не высовываться. Сядьте на излучине тоннеля - вами будет контролироваться каждое направление, - приказал я остающимся. - Ну все, с богом.
   В глубине горы все никак не могли утихомириться сигналы тревоги. Начиналось новое соревнование со временем. Кто успеет раньше - мы уйти, или террористы нас догнать? Надеяться оставалось лишь на нашу небольшую фору.
   Мы побежали к повороту, за которым располагался, со слов пленника, сторожевой пункт. Вот он все ближе...
   По камням под нашими ногами зацвиркали пули. Я, преодолевая инерцию, бросился в сторону. Джеф отпрыгнул назад, а Ао я временно потерял из виду.
   Что произошло?
  -- Алекс! - окликнул меня зам. Я оглянулся - припавший к холодному полу Джеф указывал мне на стену тоннеля над ним. Там висел замаскированный следяще-охранный блок - видеокамера и какие-то датчики.
  -- Убью ублюдка! - прошипел я в адрес проводника. Подставил, сука!
   Откуда-то сбоку меня кто-то тихо окликнул. Это был Ао. Он махнул рукой в сторону засевших в обороне террористов.
  -- Проводник был прав - их всего двое!
  -- А толку?! Они наверняка уже сообщили о попытке прорыва! - сквозь зубы ответил я.
  -- Так нужно их опередить.
  -- Как? Они сидят, словно в крепости!
  -- Ты со своим чернокожим приятелем прикройте меня, а я уж попробую что-нибудь сделать.
   Иного выхода, кроме как положиться на агента, у нас попросту не было. Я приготовился стрелять по команде мьянманца.
   Он подполз насколько мог ближе к повороту на шахту, и распластался по полу около выщербленной стены коридора. Поднял руку...
   Едва он махнул ею, как мы с Джефом открыли шквальный огонь над головой Ао, по месту, где предположительно прятались часовые. Я просмотрел момент, в который контрразведчик подхватился с пола в стремительном броске, старался лишь не брать прицел слишком низко, чтобы не задеть нового друга.
   Краем глаза засек легкую тень, ринувшуюся за угол. Мы сразу же прекратили стрелять. За поворотом раздался негромкий шум, почти сразу прекратившийся. Мгновение спустя над иззубренным выступом стены возникла лысая голова Ао. Он, улыбаясь, поднял вверх большой палец - поистине международный жест.
  -- Джеф, мигом! - я кивнул за спину, отправляя его за остальными, - Время!
   Джеф кивнул, и испарился. Я подбежал к Ао. Тот стоял над поверженными террористами, примеряя по пистолету на каждую руку.
  -- Мастер! - одобрительно заявил я, еще раз обегая глазами поле скоротечного боя. Ао скромно пожал плечами.
   Я обернулся. Приближалась основная часть нашего отряда.
   Отыскав взглядом боевика, я подошел и ухватил пленника за шкирку. Подтащил к видеокамере, и хрястнул об нее головой.
  -- Ах ты, мразь!! Подставить нас решил? Знаешь, я переменил свое решение - сдохнешь прямо здесь и сейчас! Ты понял, дерьмо обезьянье?!
  -- Простите, господин! Я не понимаю, о чем вы говорите? - испуганно съежился он, падая на колени. - Не бейте, я ни в чем не виноват!!! - взвизгнув, он вжался в стену. Я наставил на него пистолет... и изо всей силы ударил коленом по голове. Боевик беззвучно втянул носом воздух, и повалился на пол. Придет в себя через пару-другую часов с жуткой головной болью, и возможно, сотрясением мозга. Пусть живет, гнида, авось его свои же прихлопнут, а я мараться не намерен, и без того уже накуролесили.
  -- Все, уходим! В темпе!! - я спиной вперед пробежал пару шагов от бессознательного проводника, развернулся на ходу, и раздвинув толпу, помчался к шахте. Ао уже привычно следовал за мной шаг в шаг.
   Перепрыгнув невысокий порожек проема, за которым начиналось жерло уходящей ввысь шахты, я задрал лицо вверх, оглядывая новый путь бегства. Над нами чернел бесконечный ствол шахты. Вдоль ее неровных стен вилась узкая металлическая винтовая лестница.
  -- Командир, сюда кто-то двигается! Похоже, целая рота! - заглянул в преддверие шахты Керк. - Нужно уносить ноги!
  -- За мной! - рявкнул я, и ринулся к шаткой лесенке. Под моими первыми шагами она отозвалась недовольным гулом. Не обращая на него внимания, я через две ступеньки прыгал вверх.
   Керк и Жиль прикрыли отступление трофейными гранатами. По каменным норам разнеслись гулкие взрывы. Ненадолго это задержит преследователей.
   Единственное, что сейчас меня сильно омрачало, так это то, что по лестнице возможно было пройти только цепочкой по одному человеку. Это значит, что верхний сторожевой пост имеет огромные шансы просто перещелкать нас всех поодиночке, особенно не утруждая себя. Здесь не работали никакие планы, был лишь мизерный шанс в нашу пользу - взять пост нахрапом, с полного хода. Ао это тоже отлично понимал - он мчался за мной, и я думаю, что сильно задерживал его. Ничего, потерпит, раз уж сам уступил мне роль лидера. Хотя он мог бы принести неимоверную пользу своей стремительностью.
   И тем не менее, мы скакали по пролетам с приличной скоростью, оставив за спиной остальных беглецов. Правда, дыхание во время этого своеобразного блицкрига начало заметно сбиваться - и у спецназовцев есть свои пределы выносливости.
   Пробежали мимо надписи "Второй уровень". Лестница уже просто отчаянно пела, как натянутая струна, под нашими тяжелыми прыжками. К чертям, некогда прятаться. Подозреваю, счет пошел уже не на минуты даже - на секунды!
   Над головой заметалось эхо чужих голосов - мы не успевали! Сторожа запасного выхода, ставшего для нас "дорогой жизни", зашевелились, почувствовав неладное. А скорее всего, их просто известили по рации. Так или иначе, нас ждала неравная отчаянная схватка.
   Вскинув, задыхаясь, голову, я заметил над собой нечеткую тень. А через мгновение в ее руках запульсировал нервный огонек очереди. Пули, выбивая искру из металла лестницы, словно рассерженные шмели заполнили воздух...
   И вдруг с самого дна шахты разлетелся по всем ее уголкам безумный мощный вопль. Я не смог разобрать ни слова.
  -- Что это? - беспокойно осведомился я у Тена. Тот пожал плечами, и ответил:
  -- Это был приказ не стрелять в нас, а брать живыми.
   После таких подарков, да еще от лютых врагов, жить становится гораздо легче и приятнее.
   Хотел бы посмотреть на тех придурков, кто рискнет взять нас голыми руками!
  -- Вперед! - крикнул я, бросаясь к платформе третьего уровня. А там замерли после неожиданного приказа растерянные боевики. К их чести будет сказано, они попытались взять нас голыми руками.
   Мы с Ао даже не стали тратить на них наше драгоценное время, попросту расстреляли кинувшихся на нас боевиков.
   Решив эту упростившуюся проблему, мы дождались отставших. После чего, прислушавшись к происходящему внизу, я поменял ключевые места в колонне. Вел ее теперь Ао, я решил замкнуть тыл. Лестница стонала уже не только от нашей поступи.
   Постепенно, словно небеса обетованные, к нам начало "опускаться" выходное отверстие шахты. Я уже мог разглядеть широкие запертые створки металлического люка. Вот Ао достиг его, и мне казалось, я даже отсюда вижу сияние его неполнозубой улыбки.
   Над головой гулко громыхнула короткая автоматная очередь - вниз полетели ошметки стального запора и обрывки эха затрепыхались в узкой скважине шахты. Сверху обрушился поток серого, дневного, не искусственного света. В шахте загулял свежий ветерок. Я с безумным наслаждением захватил его полной грудью - воздух свободы. Черт возьми, мы уже так близко!
   Наша цепочка быстро начала втягиваться в отверстие. Даже дедушки высоколобые воспрянули духом и зашевелились. Я поймал удивленно-радостный взгляд Оруэлла. Махнув ему рукой, и взглянув на спину идущего впереди Керка, я опустил глаза. Где-то там, внизу, нас пытались настигнуть террористы. Черта с два они теперь нас остановят!
   Я перезарядил пистолет, поправил за поясом второй, который экспроприировал на втором посту охраны. Пустую обойму сбросил вниз, на головы преследователей - она загремела по шаткому железу.
   Наконец подошла и моя очередь, меня втянули сильные руки друзей. Оглядевшись, я увидел небольшое помещение, сквозь выбитые двери и окна которого и врывался прохладный ветер.
   Сзади раздался голос Ао:
  -- Чего стоите - давайте завалим люк этим барахлом.
   Повернувшись к нему, мы обнаружили кучу всякого тяжеленного хлама - ящики, обитые сталью, чугунные обломки, остатки какого-то древнего оборудования. Всего этого с лихвой хватило, чтобы наглухо загромоздить открывающийся вверх люк шахты. Погоню снизу мы отсекли.
  -- А теперь удираем по-настоящему! - сказал Джеф, закидывая автомат за спину.
   Мы вышли из домика, со всех сторон окруженного скалами, и не очень-то отличающегося от них внешне. Вокруг большая каменная пустыня, а над головой - НЕБО. Небо, светло-синее, побитое полосами далеких облаков, и - свобода! Мы почти вырвались, даже не верилось. Парни ликовали, профессора и правительственные книгогрызы мирно и счастливо улыбались. И только один Ао воспринимал свободу так же спокойно, как собирался прощаться с жизнью там, внизу.
   Под ноги стелился неровный жесткий камень, было чертовски холодно, далеко на горизонте, где-то над морем, сгущались мрачные дождевые тучи, дышалось с трудом, и все же это было стократ лучше душных враждебных подземелий.
   Мы все дальше удалялись от шахты, и от всех связанных с ней переживаний. Одного лишь было жалко - Лю Сен Чу так и не заплатил за смерть Эдвара Лежена, но это ничего, он никуда от нас не уйдет, пусть уйдут годы, чтобы найти его, но я его достану...
   Хоть я и набегался в свое время по горам Афганистана, но видимо, так ничему и не научился. Хорошо, что хоть именно я шел первым - здесь работал такой принцип, что лучше уж я, чем друг... Короче, я поскользнулся на гладком покатом валуне, забалансировал на второй ноге и наконец, не удержавшись, посыпался вниз по пологому склону, сопровождаемый встревоженными криками. Я не знаю, какие эмоции испытывали мои друзья и все остальные, кто остался наверху, о себе могу кратко сказать - было чертовски больно. Я катился по склону, врезаясь в камни, пытаясь поймать руками чахлые кустики редкой растительности, но без толку. Я продолжал рушиться вниз, по увеличивающему крутизну склону Виктории.
   Наверное, я все же потерял ненадолго сознание, так как, придя в себя, уже не двигался с места. Сияло тропическое вечернее солнце, а все тело жутко болело - хотелось оторвать каждый саднящий кусок, чтобы избавиться от этой адской муки. Боюсь только, что тогда от меня мало что осталось бы. Поэтому, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать во все горло, я перевернулся на живот, поджал избитые колени, и лишь затем попытался встать. Поднял глаза, ловя в прыгающий окоем маленькие фигурки людей в вышине. Две из них, судя по всему, намеревались спуститься ко мне.
   Все-таки смог встать. Меня даже почти не шатало. Но в зеркало я на себя сейчас побоялся бы смотреть - искаженное нечеловеческой болью, искалеченное долгим падением окровавленное лицо. По крайней мере, мне представлялось нечто подобное, и я чувствовал вкус крови на губах.
   Фигурки спускались. Я стоял. И тут за спиной раздался голос:
  -- У вас верные друзья, майор. Завидую вам. Вот у меня, кроме брата, близких людей нет.
   Я медленно обернулся. За моей спиной стоял... бывший полковник китайской разведки Лю Сен Чу!!!
  -- Как вы здесь оказались? - осторожно шевеля разбитыми губами, спросил я, не спуская с него настороженных глаз. Самостоятельно я факта неожиданного появления Лю объяснить был не в состоянии.
  -- Случайно, - ответил полковник. Я непонимающе огляделся. Полковник был один, засады я не чувствовал.
   В ответ на мой взгляд он сказал:
  -- Я не рассчитывал, что окажусь один против вас всех. Но вы умудрились как-то остановить моих людей. Я же просто вышел наружу одним из самых коротких путей, их здесь много, знаете ли, - он к чему-то прислушался, затем продолжил. - Понимаете, в чем дело - я собирался лично возглавить погоню за вами, уж очень вы мне, простите, нужны.
  -- Я понимаю, зачем вам нужны оружейники, но полицейские-то вам зачем? - задал я полковнику давно не дающий мне покоя вопрос.
  -- Да, менее хлопотно было бы от вас избавиться, - с легкой иронией произнес тот. - Но мои арабские друзья давно просили раздобыть им несколько хороших солдат, желательно со спецподготовкой...
  -- Но это же глупо! Они не заставили бы нас работать на себя! - перебил его я. Одна из моих версий начала подтверждаться...
  -- А этого и не нужно, майор. Им не нужны инструктора, вы им не нужны, как люди. Вы нужны им, как к у к л ы.
  -- Что? - у меня даже слов не было на адекватный ответ.
  -- Да-да, Беркутов. На вас солдаты моих арабских друзей отрабатывали бы тонкости рукопашного боя. Скажу по секрету, бывал я на таких тренировках. И еще слышал, что "куклы" больше месяца не живут. В самом лучшем случае.
  -- А вы монстры. Я всегда это знал, но когда окунаешься в ваше дерьмо с головой, понимаешь этот тезис полнее. Все эти Аль-Каиды, "Азиатские Единства" и прочие "фронты освобождения... от жизни" - вас уничтожать надо, как тараканов, как крыс... - я не заметил, как мой голос сорвался на ненавидящее шипение. Мутная пелена закрыла зрение, только самодовольное лицо китайца было по-прежнему четким.
   Тяжело дыша, я постарался успокоиться и собраться.
  -- Майор, я не рекомендовал бы вам ставить нашу организацию в один ряд с этими гильдиями беспомощных отморозков. - негромко сказал Лю. Он самого начала нашего разговора так и не тронулся с места. Вообще, ситуация складывалась идиотская. У меня двигаться сил просто не было, полковник же был спокоен, словно мы с ним вели неспешную беседу за завтраком. Во мне закипала яростная волна желания вбить полковника в скалу, но я боялся даже шевельнуться, чтобы не рухнуть на камни. Полковник почему-то был абсолютно один, и совсем не стеснялся своего положения, вокруг нас царили тишина и запустение, поднимался легкий пыльный ветерок, и я невольно начал подозревать, что что-то здесь нечисто. Но додумать эту мысль не успел. Полковник начал рассказывать.
  -- "Азиатское Единство", уважаемый майор, это то, о чем пока мало кто знает, но скоро оно в полный голос заявит о своем существовании. Я понимаю, для вас это рядовая террористическая - это слово он произнес с сарказмом, - организация. Но вы ошибетесь, так подумав. Не сравнивайте нас с Аль-Каидой, с ирландской ИРА и прочими висельниками-фанатиками. Организация, которую я имею честь представлять, выше всех расовых и религиозных предрассудков. У нас приветствуется каждая из вер без ущерба друг для друга. Просто однажды собрались умные люди, и решили, что что-то в этом мире пора менять, - боже мой, он только что не расхаживал взад-вперед, как профессор возле кафедры во время лекции! - Из нашего названия вы можете вывести, что мы хотим создать единую Азию! Страну, в которой сольются множество восточных культур, государство без войн, без национальных проблем, мощную державу, которая на равных, а то и свысока будет говорить со слишком много возомнившей о себе Америкой. Кстати, Беркутов, вы ведь из Сибири, то есть не меньший азиат, чем я или кто-нибудь другой из нас. Идите к нам, вам будут только рады, примите участие в этой глобальной акции по перемене мира в лучшую сторону. Поймите нас, ведь мы правы в своих действиях! - полковник блистал словесными оборотами, видимо имел скрытую тягу к ораторскому искусству. Глаза Лю горели, голос был полон веры в свои слова. Кошмар, да они все просто нежить, нелюди, решившие устроить новый передел мира, потому что посчитали, что их несправедливо обделили, лишив такой жаждаемой власти. И коль ее у них нет, они возьмут власть силой. Я понял, зачем им нужны гениальные европейские оружейники - для войны нового поколения нужно оружие нового поколения.
   Я с презрительным изумлением в голосе осведомился у Лю:
  -- У вас же были другие планы на мой счет, или вы уже решили меня перевербовать? И еще, полковник, неужели вы действительно во все это верите? В этот бред? Я считал вас умнее.
   И тут неожиданно в полковнике произошла разительная перемена - он словно превратился из патетической восковой статуи обратно в нормального живого человека. Весело на меня посмотрев, он расхохотался:
  -- Силы небесные, ну конечно же, нет! Я еще не настолько сумасшедший, чтобы увлечься подобной чушью, майор!
   А он отличный актер. Я поймал себя на мысли, что чуть было не поверил в речь Лю Сен Чу. В его самоотверженную преданность "великому делу". Однако, полковник! Бурные овации, и "Оскар" лично от меня в придачу.
   Между тем люди наверху - я уже мог разглядеть, что это Ао и Керк - пытались найти спуск с одного особенно отвесного ската. Господи Иисусе, неужели я оттуда падал?!
  -- Как умный человек умному человеку скажу вам, майор, что меня интересуют деньги, только деньги, и еще раз деньги. Мне хорошо платят за мою работу, а что мне прикажут делать абсолютно все равно, могу поклясться Буддой, Христом, Кришной или Аллахом, даже любым из богов Вуду. Все религии, как и люди, их создавшие - ничто. Есть лишь один всемогущий создатель, и все вокруг лишь малая частица его. Считайте, что это моя личная вера, майор. Благодаря тому, что я понял свою личную правду, я могу гораздо больше, что простые смертные, могу даже предсказывать будущее. Но я очень ценю элемент игры в этой жизни, и стараюсь придерживаться правил... не всегда, конечно. Так что вы все просто фигуры на доске на доске моей игры.
   Нет, он все-таки маньяк. Просто крышу у него сорвало по другой причине. Мания величия.
  -- Полковник, сколько вам платили в родной разведке?
  -- А вы, я вижу, тоже кое-что обо мне знаете. И вас действительно интересует? Да, мне платили недостаточно, на мой взгляд. Но понимаете ли, весь этот наш коммунизм с капиталистическим лицом - не по мне. Заставляют работать на энтузиазме, в знак веры в их п р а в д у. Вся эта прожужжавшая уши н а ш а фанатичность требует слишком многого. Я не желаю столько отдавать. За все мои умения, должен признаться, я благодарен Китаю. Но здесь мне живется лучше, - полковник завершил исповедь. Похоже, я скоро незаметно для себя превращусь в батюшку-священника, столько откровений мне пришлось выслушать за неполные сутки. Осторожно разминая ноющую левую руку, я спросил полковника.
  -- Извините за любопытство, зачем вы мне все это рассказываете? Считаете что и в самом деле лишь пешка в вашей дурацкой игре, и готовясь ее съесть, вначале пытаетесь ей объяснить, зачем вы это делаете? - ну вот, и я заразился этими ораторскими витиеватостями. - Так вы ошибаетесь, полковник. Я очень непредсказуемый человек.
   И тут во мне словно заговорило пресловутое шестое чувство. Я еще не видел прямой опасности, но где-то в глубине сознания словно кто-то ерошил против шерсти мою интуицию. Она прямо-таки кричала мне - пора убираться отсюда! В самом деле, сколько можно выслушивать маньяка, словно просто вышел прогуляться, и возле подъезда встретил чудаковатого, но неопасного соседа. Лю опасен всегда, и тому, что я его еще не попытался прикончить, мешает лишь мое отвратительное состояние.
   Пыльный ветерок усиливался, начиная уже гудеть среди камней, аж мороз по коже пробежался от этих призрачных звуков...
   Пыль начала свинчиваться в небольшой смерч немного в стороне от нас, он словно вырастал из камней, как-то необычно выглядевших в том месте.
   Неожиданно в воздухе рванулся сильный порыв свежего воздуха, со стороны надвигавшихся туч. Потом еще, и еще. И тут я вдруг понял, что пыльный ветер дул и продолжает дуть с противоположной стороны - но ведь такого просто не может быть! Два потока ветра на одном отдельно взятом небольшом участке местности!! Мутный смерч все рос и рос - и одновременно с ним разрастался могучий гул, уже непохожий на гул воздуха...
   Вертолет!!! Где-то поблизости ревели двигатели вертолета, у меня даже возникло ощущение, что он взлетал под самыми моими ногами! Я резко повернулся, наплевав на отозвавшееся безмолвным стоном тело, вглядываясь в странные камни там, где свистел смерч. И внезапно понял, что вся странность того места объяснялась просто - это было извитое жерло ущелья. И рев двигателей изливался прямо из него!
   Да этот узкоглазый попросту тянул время пространными речами! Ах ты ж, сволочь! Впрочем, и я хорош, не сумел раскусить его сразу. Видать, крепко меня о камни побило... Но каков игрок, шеф был прав, это суперпрофессионал!
   Внезапно я вспомнил о тех, кто шел за мной и оставался наверху. Надо сказать, чтобы уходили, не старались меня вытащить!
  -- Назад!!! Назад, кому сказал!!! - заорал я вверх, отступая на непослушных ногах от мрачно улыбавшегося полковника. Он ни минуты не сомневался в том, что является истинным хозяином положения. - Керк, Ао, уводите всех, здесь ловушка!!! - надрывался я. Я заметил, как они замерли, пытаясь расслышать мои слова.
  -- Вам не уйти, майор, вы слишком мне необходимы. Знаете, недавно я встречался с один русским, и услышал от него интересную фразу: вся сила в деньгах, брат. Вы - это мой капитал...
   Я устал от этого бесконечного бреда сивой кобылы.
   - Ты мне надоел полковник.
   Я лихорадочно ощупывал себя, душа вздымающуюся звериную боль - но видимо, пистолеты выпали из-за пояса, пока я катился по склону. Черт с ними, я убью Лю безо всякого оружия!
   Главное, справиться с рвущим тело изнутри огненным зверем боли.
   - Иди сюда. Я убью тебя голыми руками!
   Вдруг воздух разнесся над скалами тугой волной - из ущелья, будто мифический Левиафан из моря, всплывал ощетиненный боеголовками и пушечными стволами вертолет. Его лопасти мерно вращались над равнодушными скалами, взметая пыль до небес. Вдобавок для полноты картины вдалеке, где клубились черные тучи, сверкнуло и раздался непередаваемый грохот - казалось, зигзаги молнии и раскаты грома раскололи небо пополам.
   Буря в небесах, буря на земле - ну где же тут выжить маленькому человечку - и все же я попробую...
   Сконцентрировавшись на главной цели, отрешаясь от всего, что стояло на пути - эмоций, боли, слабости тела и страха - я не торопясь двинулся на полковника. Тот принял новые правила, как мне показалось, с удовольствием. Он расправил руки, словно крылья, на его лице застыло бесстрастное выражение - он ждал этой схватки. У него так же, как и у меня, не было оружия.
   Шагая на негнущихся ногах, краем глаза я заметил, что вертолет поднялся из ущелья на уровень сверкавших в последних солнечных лучах иллюминаторов. Стекла словно превратились в расплав, отсвечивая красным. Правая пилотская форточка отодвинулась, и из нее наполовину высунулся брат-близнец Лю. Он поворочался, усаживаясь на срезе проема поудобнее, и направил на меня снайперскую винтовку. По его лицу блуждала неверная улыбка предвкушения.
   Полковник сделал ему знак не стрелять, и сообщил:
  -- Кстати, познакомьтесь, майор, это мой брат Хунь. Мне кажется, из нас вышла отличная команда.
   Вертолет повис в двадцати метрах от нас, словно гигантская стрекоза, наполовину врытая в землю.
  -- Не отвлекайтесь, полковник, - сказал я, мимолетом взглянув на Хуня. Однако, он не трусливого десятка.
   Мы сблизились на расстояние вытянутой руки, и медленно принялись обходить друг друга, примеряясь к условиям драки. Попутно я отметил, что наши со склона все ж убрались, и на вершине не было ни души. Уже хорошо.
   Я атаковал первым, никогда не страдал излишним благородством. Провел серию скользящих ударов руками, пытаясь поймать китайца в костоломный захват и съездить ему кулаком или локтем по скуластой морде. Но у меня ничего не вышло. Лю, совершая скупые движения, плавно пропустил мои удары мимо себя, и будто стекая вниз, сделал выпад в мою сторону. Глубокую пулевую царапину на моем бедре, чуть поджившую, словно раскалили докрасна. Вскрикнув от боли, я отскочил назад, чуть не упав на раненную ногу. Полковник не отстал от меня ни на миллиметр. Я упустил момент, в который он атаковал еще раз. С его стороны не было ни единого заметного удара, лишь стремительные тычки... Но я вновь весь переполнился непереносимой болью, разливающейся из тех немногих мест, которых коснулся Лю. Я упал таки на колени. Но сдаваться не собирался! Едва засек приближающуюся тень полковника, как быстрым броском, выдрав из своего горла мучительный вопль, но и не останавливаясь, отпрыгнул в сторону, боком падая на камни, и вскинулся на ноги с помощью инерции. Лю кинулся за мной, разразившись каскадом пинков и ударов руками. Я же наглухо ушел в оборону, безуспешно пытаясь выбраться из паутины его атаки. Отступал шаг за шагом, пытаясь выцепить то единственное мгновение, что позволит мне пробиться через заслон ударов китайца. Но это был не человек - Лю обратился в беспощадную машину смерти, продолжая целенаправленно прошибать мою расшатавшуюся оборону.
   Я отступал, совершая попытки оглянуться, куда я иду, но всякий раз полковник не давал мне этого сделать, еще усиливал свой напор. У меня стало создаваться впечатление, что он меня куда-то загоняет. Но остановить Лю я был еще пока не в силах, поэтому вынужден был идти в неведомую ловушку.
   Внезапно моя нога, совершая очередной шаг назад, потеряла опору - я понял, что теряю равновесие, и полностью раскрывшись, отчаянно замахал руками, стараясь не упасть. Полковник, застыв передо мной, бесстрастно произнес:
  -- Майор, вы слишком беспокойный человек, чтобы держать вас при себе. Приятного полета в вечность.
   Он загнал меня на край обрыва в ущелье. Я все еще балансировал на ставшем скользким камне, когда полковник подошел ближе, и толкнул меня в грудь.
   Земля выскочила из-под моих ног, и обрушился во мрак провала. В небе опять загрохотало, высверкнула россыпь слепящих молний, полковник стоял на само краю, наблюдая за моим падением с любопытством всезнающего оракула, за спиной плотно месил воздух МИ-17, и время словно остановилось, давая мне возможность запомнить мир, обернувшись на пороге, за которым лишь смерть.
   ГОСПОДИ, КАК ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!!!
   И господь словно услышал мой призыв. Центробежный поток воздуха, вызванный к жизни лопастями "вертушки", и гуляющий по ущелью с пронзительным свистом, внезапно ударил мне в спину, и швырнул обратно на скалы. Не помня себя, я зацепился за колючий, зубастый и ужасно скользкий край пропасти.
  -- Рано хоронишь меня, полковник, я еще не исповедался перед смертью! - прохрипел я торжествующе, скребя пальцами и ногами по крошащемуся камню, фиксируясь на отвесе скалы. Полковник на недолгие секунды впал в ступор, оказывается, даже его можно удивить, в его движениях появилась какая-то нерешительность...
   Я спиной ощутил, как мне между лопаток втыкается перекрестие прицела винтовки Хуня. Я не видел его, но мог т о ч н о сказать, что он сейчас в меня выстрелит!
   Есть, есть в мире высшие силы, провидение и промысел господний! В попытке выползти из пропасти мои пальцы наткнулись на что-то твердое, холодное, такой знакомой формы...
   Это же мой пистолет!!!
   Так вот куда отскочил один из пистолетов! Однако, он, похоже, начхал на все законы физики! Ладно, некогда удивляться. У меня появился шанс выбраться живым из этой чертовой передряги! Главное, успеть первым и не сорваться в ущелье, на утеху стервятникам.
   Небо продолжало заходиться в предштормовой истерике. Ветер стал просто шквальным, молнии исчерчивали горизонт во всех направлениях, от грома закладывало уши. А мне нужно сделать всего два движения...
   Сжимая пистолет в ладони, я прочно закрепился на левой, хоть и болезненно ноющей, руке, и развернулся в полкорпуса к вертолету. Поймал недоумевающий взгляд близнеца-снайпера, и направив ствол пистолета на пилота "вертушки", выстрелил. Пуля пробила фонарь кабины, и вошла сквозь зеркальное забрало шлема в глаз вертолетчика. Агонизирующе дернувшись всем телом, он навалился на штурвал управления.
   Я услышал отчаянный вопль полковника. И было отчего закричать - вертолет, резко накренившись, и качнувшись с боку на бок, сбросил со своего бочкообразного тела братца Хуня. Он сорвался во тьму пропасти вместо меня, выронив винтовку и издавая последний крик отчаяния и ужаса. Его маленькая фигурка, изломанно дергая конечностями, унеслась прочь из поля зрения.
  -- А ты, сука! - прокричал полковник. Все-таки я его пронял - куда девалась вся его бесстрастность, он буквально взрывался от злобы. На здоровье. Тем более у полковника возникают куда более существенные проблемы, чем месть мне за гибель близнеца.
   Неуправляемый вертолет пошел на нас, рубя винтами воздух, едва не задевая ими близкие стены ущелья. В его глубине я вдруг заметил мечущиеся силуэты - десантники в испуге бегали по вырвавшемуся из-под человеческой узды вертолету.
   Но мое внимание в основном было захвачено его лопастями - вот они приближаются к краю пропасти, лопасти рвали воздух всего в метре над срезом обрыва. А полковник, как будто не замечая этого, пытался добраться до меня.
   Черт, как бы эта стальная туша и меня мимоходом не раздавила. Но и выкарабкиваться еще рановато - лопасти вот-вот подползут к спине Лю, обернувшегося в поисках, чем бы меня убить. Вовремя это он - только вот не для себя.
   И тут я поменял свое решение. Не знаю, чем руководствовался мой разум, когда решил, что полковнику, пожалуй, еще рано умирать. Подтянувшись на локте, я прострелил ему ногу. Лю подкосило и швырнуло на камень. Мгновенно за этим лопасти прорезали воздух над его головой, рождая мрачный низкий звук.
   - Я же говорил тебе, полковник, что я непредсказуемый человек... - просипел я скрипящему зубами Лю.
   Но тупое рыло вертолета продолжало наползать на меня. И тут на мое счастье один из десантников-террористов сунулся в кабину и в панике потянул штурвал на себя.
   "Вертушку" повело назад, она задрала нос, и начала отползать. Но это ее не спасло - врезавшись хвостовой балкой в противоположный отвес каменной пасти, вертолет сложился пополам, и воспламеняясь, обвалился в мрак, раздвигая его огнем.
   Вслушиваясь в проклинающие стоны полковника, я смотрел вниз. А там начиналось страшное. Вертолет рухнул прямо на приземистые зданьица, расположенные поодаль от посадочной площадки. Он изломался, затем рвануло топливо. К моим ногам взметнулся язык пламени, и не достал метров на десять. Но вот неожиданно начало рваться то, что находилось в зданиях. Не знаю, топливо там было или боеприпасы, но шарахнуло так!!! На дне ущелья принялся вспухать огненный ком взрыва, расползающийся во все стороны, втягивающийся в тоннели, и вызывающий в них ответную реакцию взрывов.
   Но здесь огонь заметил, что над ним есть куча пространства, где можно развернуться в полную мощь. И медленно пополз ввысь, постепенно ускоряя свой горячий бег.
  -- Ох, ни хрена себе! - вырвалось у меня, и я понял, что если не выберусь на твердую почву в течение ближайших секунд, то меня просто-напросто сметет! И зажарит заживо!
   Исторгнув нечеловеческий крик, я дернул свое избитое, исстрадавшееся тело вверх и вперед, выкидываясь на камень, как дельфин на берег. О, как мне все надоело, как все болит, как я хочу оказаться сейчас отсюда подальше, на диком пляже, чтобы вокруг на тысячу километров - ни единой живой души...
   Едва мои ступни легли на землю, как из глубины ущелья выметнулся толстенный столб пламени, дыма и каких-то осколков. Воздушная волна, сопровождавшая это безобразие, протащила нас с полковником на несколько метров от горловины ущелья.
  -- Полковник, у вас там что, весь нефтяной запас Мьянмы хранился?! - с сумасшедшим весельем, вызванным тем фактом, что я относительно жив вопреки всему, выкрикнул я. Лю Сен Чу, черно ругаясь по-китайски (правда я не знаю китайского, так что может быть, что он цитировал Конфуция, но почему-то я в этом сомневаюсь) и стеная от боли в ноге, ворочался среди заволакиваемых дымом камней.
   Огненный столб наконец устал буйствовать, и обратившись в дым и обгоревшие обломки, тяжко осел назад. Нас накрыло удушливой волной, и мое сознание, решив, наверное, что с меня на сегодня достаточно, отключилось.
  
  
   7
  
   Гора Виктория, деревня Чуньнай,
   отсчет -19:18 м. в.
  
   Господи, где я... кто я... и вообще, дайте мне воды! Губы самопроизвольно зашептали заветное слово, и кто-то заботливо влил мне в пересохшую глотку прохладную влагу. О, нектар, неземное наслаждение...
  -- Где я? - спросил я, открывая глаза. Надо мной нависло обеспокоенное девичье личико. Незнакомое, с черными раскосыми глазами - мьянманка. А где же остальные? И как я, в конце-то концов, здесь очутился?
  -- Мне нужно встать, - с этими словами, преодолев слабое сопротивление девушки, я приподнялся. Выяснилось, что лежу я на циновке в некой хижине. Обстановка небогатая, но опрятная. Но мне необходимо найти моих людей...
   Бамбуковая дверь распахнулась, впуская в прохладу хижины хмурый свет. Изредка едко отсвечивало синим - в небе продолжал бушевать шквал. Но дождя еще не было. Очевидно, я здесь недавно.
  -- Жив, Алекс? - сверкая белозубой улыбкой, осведомился Джеф. Очень интересно. Что же происходило после того, как я потерял сознание?
  -- Джеф, ну-ка, я жду объяснений. Где это мы? И что вообще происходит?
  -- Ну, я не имею понятия, что там вытворял ты, Саша, а мы по твоему приказу убегали себе, и вдруг гору тряхнуло, словно она решила вулканом стать. Поняли, что тебя надо вытаскивать, наплевав на все твои приказы...
  -- На гауптвахту за неподчинение отправлю, - пошутил я, поднимаясь с помощью Клифтона на ноги, и выходя наружу.
  -- Спустились так, что сами чуть не поубивались. - продолжил Джеф. - Кстати, Ао больше всех беспокоился за тебя. Он первым вниз соскочил, и тебя на руках вынес. Картинка та еще была - громила на руках у коротышки... - он хохотнул. - А мы с Керком прихватили этого китайца недоделанного, и деру оттуда! Там обрыв весь в ущелье ссыпался - знатно, видать, грохнуло! А потом Ао привел нас в эту деревушку. Собственно, командир, еще ведь и часу не прошло, наверное.
   За стенами хижины меня все уже ждали. Ученые, чиновники, полицейские, мьянманский спецагент и толпа местных жителей. Я улыбнулся, просто так, от радости, что дышу еще одним с ними воздухом, и приветственно поднял руку...
   А небо тем временем, наверное устав греметь впустую, нахлынуло синими пузатыми облаками, и из них ринулись вниз, на наши лица, струи тропического ливня, смывая с бывших невольников, потрепанных и измученных людей, все трудности последних дней, пыль и грязь, и вселяя в сердца детское ликование.
   Один из местных что-то прокричал, ловя в ладони капли ливня.
  -- Чего это он? - спросил улыбающийся Жиль у Ао.
  -- Этот человек говорит, что пришел сезон дождей. Благодатное время для нас. Жизнь родится заново, все живое обновляется, и начинается новый отсчет всего сущего...
  -- Что, и он все это уместил в одно слово? - рассмеялся Чарли. Но его перебил Джеф:
  -- Не занудничай, старина! Главное - сезон дождей пришел! Ты понял? Сезон! - по слогам он закончил последнее слово. После чего набрал из потока, рушившегося на грешную землю, небесной воды, и плеснул ею в лицо Керка...
   Что тут началось! Мы словно превратились в настоящих детей! Наконец-то нам не нужно было никуда бежать, в кого-то стрелять, кого-то искать, прыгать выше собственной головы - да это был сущий рай! Мы бросались друг на друга, плескались водой, и хохотали как безумные...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НЕОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ ЭПИЛОГ
  
  
  
  -- Что?!! Вы все знали?! Льюис, я вас прикончу!
  -- Алекс, не ори на меня! Кто тебе вообще дал право на меня кричать? Между прочим, я сам обо всем узнал в последний момент, когда вы уже по джунглям шастали!
  -- Шастали?! Да мы через ад прошли!! Эд остался там навсегда, вы это понимаете?! Вы же нас попросту подставили!!
  -- Послушайте, Беркутов, вы конечно, извините, но такова была ваша роль... и вы ее блестяще сыграли.
  -- Достали вы со своими кретинскими играми. Мне по за глаза хватило этого в гостях у Лю Сен Чу! А Эда нам кто вернет? Живого, здорового?! Вы? Так вы не бог, и не смеете распоряжаться людскими жизнями подобным образом!
  -- Еще как могу, майор! По долгу службы заместителем директора "Ми-6".
  -- О, какая важная птица! Да вы нас подставили, чтобы с помощью ваших чертовых эсэйэсовцев вытащить этого гения-недоросля Шаневского, а нам сказали: выбирайтесь сами, господа! Со стариками на шее, с ранеными - выбирайтесь! Мы только чудом смогли спастись оттуда...
  -- Проникнуть в пещеры сумели только двое, у них действительно не было на вас сил! Черт побери, Беркутов, чего вы теперь-то от меня хотите?
  -- Чего я хочу? А вот чего!
   И я от всей души врезал своим кулаком в челюсть замдиректора "Ми-6" Джона Корвелла.
   Корвелл отлетел за стол шефа, остолбеневшего от моей несусветной наглости. А я наслаждался. Вот теперь мне полегчало. Я себе покоя не находил с тех пор, как нас вывез из Мьянмы старый верный "Гепард" с прибывшим на подмогу "форс би", абсолютно легально пересекавший границу республики по причине договоренности, наконец, нашего и ихнего, мьянманского начальств. Наши откупились от республиканцев какой-то информацией. А тут еще откровение от Коуни с Корвеллом, что они знали о ловушке и "кроте" в Интерполе, и что в связи с этим была разработана многоходовая операция под поэтическим названием - нет, вы только подумайте! - "Сезон дождей", в которую был включен и мой отряд, в качестве прикрытия действий английского спецназа. Российская сторона, решения которой меня, естественно, волновали достаточно сильно, не возражала, уж и не знаю, чем англичане с французами смогли их умаслить. Американцы поступили аналогичным образом, об англичанах и французах говорить и не приходится. И я так подозреваю, что моя группа была выбрана не случайно именно из-за своего национального состава.
   Бойцы SAS отслеживали нас по тем самым личным индикаторам, и неслышно шли за нами по пятам. И все это только для того, чтобы в первую очередь вызволить Шаневского...
   Кстати, пресловутый ординарский состав (к которому принадлежал бедняга Хэрлэй), отделенный от своих начальников, был позже освобожден с помощью республиканских сил Мьянмы
   Еще начальники поведали мне, кто был "крышей" Виктора. Никогда бы не подумал на него. Мсье Винсент Дериньян, замдиректора Интерпола. Куда мир катится?
   За столом неожиданно раздался тихий изумленный смех. Прижав ладонь к глазу, Корвелл выбрался из-под стола. Его взгляд, которым он меня одарил, содержал в себе бурю эмоций - веселое неверие, изумление, и, я даже не поверил вначале, некоторое одобрение. Расхохотавшись Корвелл начал говорить:
  -- Я, майор, сейчас расскажу вам короткую сказку. Было это во время войны Англии и Аргентины за Фолкленды. Один из больших генералов, ответственный на той войне за специальные операции, послал своих лучших людей примерно в такую же задницу, как я вас. Выжили далеко не все, но один из уцелевших офицеров, молодых и буйных, не постеснялся и врезал своему генералу на глазах у многочисленной публики, сломав ему челюсть. Генерала увезли в больницу, офицера - на гауптвахту. Но на следующий день к нему в камеру пришел адъютант генерала, и нацепив на его мундир орден, выпустил из карцера, хотя офицер уже был уверен, что его карьера окончена...
   Корвелл замолчал. Я не выдержал после минутной паузы:
  -- И что?
   Корвелл слегка улыбнулся:
   - Тем офицером был я.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КНИГА ВТОРАЯ
   "СДЕЛАНО В АМЕРИКЕ"
  
  
  
   1
  
   "Де Венесия и другие"
  
   АПРЕЛЬ, 2004 ГОД
  
   Ближний восток, дворец шейха
   Акбарса, отсчет - 28-е, 10:25 местного
   времени.
  
   Педро Диего де Венесия с восхищением разглядывал через тонированное стекло лимузина приближающееся, словно стремительно растущее из безбрежных песков, огромное белокаменное чудо, принадлежащее будущему деловому партнеру босса. Лимузин шейх прислал в аэропорт специально для гостей. Дворец потрясал и подавлял своей вековой монументальностью. Ног при всей своей мощи и величественном великолепии он отнюдь не выглядел тяжеловесным, как европейские замки, скорее - воздушным, легким, словно редкое в этих жарких местах облако. Высокие стрельчатые окна, забранные узорчатыми решетками, пики мечети и угловых башен, купола, завершенные полумесяцами - все радовало глаз и внушало уважение к обладателю чуда. Шейх Акбарс в самом деле заслуживал уважения - мусульманин до мозга костей, он тем не менее являлся противником джихада - священной войны против неверных - и будучи великолепным бизнесменом, при совершении сделок не ставил себе препятствием религию партнера. Педро, собственно, и прилетел из родного Эквадора, чтобы наладить по приказу босса связи с арабами. Босс решил наконец - пора выходить на мировой рынок.
   При этом ни шейха, ни босса Педро не волновало, что первый является террористом международного значения, на которого спецслужбами объявлена охота, а второй - теневой бизнесмен, входящий в десятку крупнейших наркобаронов Южной Америки.
   Уже на подъезде к кованным стальным воротам дворца Педро заметил затерявшуюся среди сверкающей белизны камня большую параболическую антенну. Кроме того, то и дело возникали прогуливающиеся по стенам и аркам перекрытий закутанные в бурнусы и вооруженные "калашниковыми" боевики шейха. Охрана и обеспечение у мультимиллионера стояли на высшем уровне.
   Ворота бесшумно распахнулись перед тупым и сверкающим хромом носом "линкольна". Лимузин вкатился внутрь и подплыл к парадному крыльцу дворца. На мраморных ступенях, под сенью фигурного навеса, поддерживаемого ребристыми колоннами, стоял шейх, решивший лично встретить дорогого гостя, и его немногочисленная свита. Шейх слыл нелюбителем шумных придворных сборищ, его окружали люди только суть важные и имеющие практическую ценность для Акбарса. Настоящего имени шейха не знал практически никто, кроме самых близких, коих насчитывалось двое человек - советник Абу аль Гарад, и телохранитель Магомет Джахар ибн Али.
   "Линкольн" замер блистающим боком к шейху и его окружению. Слуга подбежал к автомобилю, с поклоном открыл заднюю дверцу, дабы почтенный гость смог выйти на зеленую ковровую дорожку и предстать перед орлиным взором Великого. Педро, выглянув из проема, прищурился, надел зеркальные очки - солнце было нещадным - и с достоинством, так ему казалось, покинул машину. С другой стороны лимузина уже двигался личный бодигард де Венесии Гонсалес. Его просто распирало от мышц, под подмышкой явно угадывался пистолет, на красивом смуглом лице, обрамленном волнистыми смоляными волосами, убранными в хвост, читалось показное безразличие ко всему и вся. Он молча пристроился за левым плечом хозяина, и незаметно огляделся цепкими глазами профессионала. Перехвативший этой вроде бы случайный взгляд Магомет уважительно склонил голову и приподнял бровь. На миг телохранители сцепились глазами, не враждебно, а изучающе, после чего Гонсалес прошел мимо.
   Педро, мимолетом оглянувшийся на Гонсалеса, чуть кивнул ему, затем целиком переключил внимание на хозяина пустынной "фазенды". Он широко и дружелюбно улыбнулся шейху, шагнул к нему.
  -- Здравствуйте, уважаемый Акбарс, да продлятся ваши годы в вечность, - раскинул он руки в искреннем приветствии. Шейх, склонив чуть набок посеребренную не годами, а нелегкой жизнью голову, увенчанную небольшим тюрбаном, и сложив руки перед собой, сдержанно ответил:
  -- Зачем вечность тому, кому достаточно одной жизни? Но спасибо за пожелание. Имею ли я честь созерцать уважаемого сеньора Педро Диего де Венесию? - его испанский был почти безупречен. Настоящий арабский аристократ. Педро он понравился безоговорочно.
  -- Да, это я, господин шейх. Сразу должен выразить вам глубокую благодарность за все ваши хлопоты о нас.
  -- Вы не испытывали никаких неудобств по дороге во дворец, надеюсь?
  -- Нет, что вы, доехали великолепно. А ваш дворец меня просто поразил, сеньор Акбарс! Боюсь, что и не смогу подобрать достойных слов, чтобы описать вам свои чувства. - Педро специально натаскивали для общения с любящими витиеватости арабами.
  -- Не стоит слов, я благодарен вашим чувствам. А теперь не пройдете ли со мной? Нас ожидает обед, который, я надеюсь, также вас не разочарует.
   Педро и Гонсалес двинулись следом за поднимающимся по широченным ступеням шейхом. Свита Акбарса замкнула шествие.
   Шейх провел процессию через длинный зал с высоким сводчатым потолком, вышел к огромной лестнице, уходящей вверх, и стал подниматься по ней. Следуя за ним, Педро не уставал восхищаться роскошным великолепием дворца. Красивейшие изразцы на стенах, немногочисленная, но гармонично вписывающаяся в интерьер антикварная мебель, керамика в углах комнат, хрустальные люстры - и все это на фоне розового, белого, черного мрамора и ракушечника. У Педро захватывало дух. Воздух был напоен благовониями и прохладой, не смотря на более чем тридцатиградусную жару, тяжело легшую на выжженную пустыню вокруг дворца.
   Наконец процессия вошла в небольшие по сравнению с виденными ранее апартаменты. Но здесь было по-домашнему уютно и красиво - зала была увешана коврами, посредине ее располагался красочный достархан, окруженный низкими мягкими пуфами. Узкое высокое окно сквозь прозрачные занавеси впускало именно столько света, сколько необходимо, а потолок украшала люстра, похожая на застывший водопад.
   Шейх, видя, какой эффект производит на гостя, и довольный этим, мягким жестом пригласил посла сесть:
  -- Присядьте рядом, уважаемый де Венесия. Разделите с нами наш скромный обед, - он улыбнулся.
   Педро, завороженный, осведомился:
  -- Когда же мы приступим к обсуждению наших дел, сеньор Акбарс?
  -- Думаю, одно другому не помешает. Ведь и у вас есть традиция совмещать приятное с полезным, не так ли?
   Педро согласно кивнул. После чего сел сам и жестом приказал сесть рядом Гонсалесу. Лицо того выражало скрываемое раздражение - на входе в комнату его настоятельно попросили сдать оружие. Теперь он чувствовал себя чуть ли не голым. Впрочем, его мнение никого не интересовало.
   Шейх, с легкой улыбкой глядя на них, хлопнул в ладони. Тут же неведомо откуда заиграла негромкая мелодичная музыка, и из-за настенной драпировки выскользнуло несколько девушек с подносами в руках в окутанных газообразной тканью ручках. Они, пританцовывая в такт музыке, приблизились к достархану, и начали его сервировать. Педро незаметно сглотнул слюну - и еда, и девушки были прекрасны. Особенно девушки. Ему очень захотелось шлепнуть какую-нибудь из них по упругой попке. Но он сдержался - все-таки это собственность хозяина дома.
   Выставив перед ними все подносы, гурии стали отступать к драпировке, плавно кружась в танце.
  -- А можно одну из них оставить тут? - холодея от собственной наглости, спросил Педро. Уж очень соблазнительно они танцевали. Хотелось насладиться хотя бы этим в полной мере.
  -- Пожалуйста, желание гостя - закон для моего дома, - усмехнулся в густую бороду Акбарс. В конце концов, это были не его жены, а всего лишь наложницы. Он был не против даже подарить одну из них послу. Шейх прищелкнул пальцами. Две девушки отделились от группки, и скользя по мрамору, волнуя обнаженные животики, включая в танец изящные руки с золотыми браслетами, вернулись на площадку перед достарханом. Эквадорец забыл, как дышать. Это вам не креолки, мулатки и метиски Южной Америки! Это - порода!
   Из благоговейного ступора его вывел негромкий голос шейха.
  -- Любая из них, или обе сразу абсолютно ваши сегодня же. Но чуть позже. А сейчас я хотел бы поговорить о нашей сделке...
  -- А? - вырвался из заоблачных далей Педро, пораженный тем, что обе гурии могут стать его. - Да-да, конечно! О сделке. Что бы вы хотели узнать?
  -- Вообще-то все, как ни странно! - засмеялся шейх. - Но конкретно - когда прибудет груз? И почему вы прилетели отдельно от основной группы?
   Педро заставил себя настроиться на рабочий лад.
  -- Понимаете, уважаемый, у нас возникли некоторые проблемы. Сами понимаете, груз непростой, достать, а тем более доставить его чрезвычайно непростая задача, и прежние владельцы еще не теряют надежд его вернуть. И хотя наши люди сработали очень чисто, на нас пытается выйти Интерпол, это мы знаем точно. Поэтому я прилетел один, без груза, если вдруг за мной будет слежка.
  -- Слежка? - обеспокоенно переспросил шейх.
  -- О, не переживайте, мы отсекли возможные хвосты, и хорошо запутали следы. Так что это просто небольшая предосторожность. Вы не засветитесь, мы не подставляем партнеров, сеньор Акбарс, никогда. А груз прибывает через полтора часа на частном самолете, арендованном несуществующим человеком. Юридически все оформлено без единого сучка - для всех непосвященных на борту самолета находится груз коллекционных вин. Получатель - так же липовый. Вскрывать ящики нельзя во избежание порчи вин. Таможни это съедят.
  -- Будем надеяться, что все именно так, как вы говорите.
  -- Простите за любопытство, а для чего вам столько газа? - вдруг спросил Педро. В принципе, он имел право на такие вопросы - двести литров сжиженного нервно-паралитического газа отнюдь не шутка, и поставщиков волновало, для кого он предназначался, чтобы не попасть под удар.
  -- В полутора сотнях километров отсюда расположена военная база США. Но это наша земля, и мы, истинноверующие, не допустим американского произвола в своих пределах. К тому же они не платят за аренду, - при последних словах шейх хищно улыбнулся.
   Выяснив, что Эквадора цели шейха не касаются ни малейшим образом, Педро прекратил расспросы.
  -- Главное, не подставьте и вы нас, сеньор Акбарс.
  -- Так же могу заверить, что наши операции тщательно рассчитаны. Сами понимаете, я работаю через посредников. А те не имеют понятия, на кого они работают.
  -- Отлично, господин шейх. А теперь, когда у нас осталось целых полтора часа. - Педро вожделенно окинул взглядом продолжавших безмолвно танцевать девушек, - я хотел бы пообщаться с ними наедине. Если вы не против, конечно. И еще хотел бы выразить вам свое восхищение мастерством ваших поваров. Это не еда, а произведение искусства!
   Шейх с понимающим лицом распростер руку в сторону танцовщиц:
  -- Они ваши!
   Педро впился глазами в девушек, в их полуприкрытые тела. Лица девушек скрывали полувуали, поверх которых влажно блестели темные глаза южных красавиц. Стал приподниматься навстречу им.
   Одна из гурий, покачивая бедрами, поплыла навстречу новому хозяину. Тот протянул руки к ней, но она с беззвучным смехом выскользнула из-под них. И вдруг совершенно неожиданно отпрянула назад, ловкая ладошка извлекла из прозрачных складок одеяния непонятно как укрывшийся там фотоаппарат, плоский, с горизонтным объективом. Присев, словно профессиональный фотограф, девушка направила объектив на остолбеневших шейха и Педро, с проскользнувшей под вуалью улыбкой превосходства произнесла:
  -- Скажите - СЫР, мальчики! - после чего надавила на кнопку.
   Сверкнула вспышка, на некоторое время ослепившая всех, кто находился в комнате, и во все глаза наблюдавших за необычными действиями танцовщицы-хулиганки. А когда Педро и шейх смогли проморгаться и прийти в себя, ее уже не было и в помине. Лишь из приоткрытой дверцы тянуло сквозняком.
   Пока Педро и его телохранитель непонимающе переглядывались, шейх начал багроветь. Он в бессильном гневе возвел глаза к потолку, словно пытался там найти ответы на свои вопросы, а затем его прорвало:
  -- О, пустынный шайтан! Ну что вы сидите, дети шакала?! - от волнения и ярости переходя на арабский, накинулся он на трех своих охранников, оторопело застывших перед порогом двери. - Быстро, найти эту собачью дочь, осмелившуюся против моей воли проникнуть в мой дом! Обыщите весь дворец, но отыщите мне эту тварь!! - шейх прекрасно понял, что это девушка была не из его гарема. Первая мысль, которая пришла ему в голову - гости все же привели полицию на хвосте. Он нехорошо на них посмотрел.
   Педро, не понявший ни слова, проводил глазами выскочивших, как ошпаренные, и орущих теперь в коридоре, охранников. Хоть он разобрался в ситуации еще меньше, чем хозяин, он также догадался, что девушка не из штата дворца. Но что в связи с этим предпринимать и в какой угол бросаться, он пока не знал. Зато по глазам Акбарса понял, что если сейчас не придумает достоверной версии, почему эквадорцы здесь ни при чем, домой может вернуться в разобранном виде. Была у шейха такая милая черта - врагов и провинившихся перед ним людей возвращать на родину четвертованными.
   - Сеньор Акбарс, я ни при чем, уверяю вас! - по коридору протопало несколько человек. Неизвестная девчонка разворошила муравейник - приказ о ее поиске охватил дворец, как пожар. - Если вы вдруг подумали, что это я привел "хвост", то вы ошибаетесь, - его вдруг осенило. - К тому же я думаю, что она не из полиции...
   Шейх молча слушал Педро, про себя отмечая, что гость хоть и понял настроение хозяина, но в большой степени сохранил хладнокровие. Сам шейх, после минутной слабости, тоже взял себя в руки.
  -- А кто же тогда? - язвительно спросил он.
  -- Вы можете объяснить мне, достопочтенный, зачем Интерполу наши фото? Им нужны мы, а не наши изображения, их и так у них навалом, - совсем успокоившись, сказал Педро.
   Шейх послушно задумался:
  -- Значит, если не полиция, то... не-ет, у газетчиков духу не хватит! - криво улыбаясь, неуверенно выговорил Акбарс.
  -- И все же, по моему мнению, это была какая-то репортерша. Признаюсь, отчаянная, - сказал Педро. - Так что настоящего "хвоста" я не вижу.
   Шейх приложил ладонь ко лбу, прикрыл глаза, а затем, всплеснув руками, воскликнул:
  -- О Аллах, да какая мне разница! В любом случае она должна дорого заплатить за свою дерзость!
  -- Если не успеет сбежать, - деликатно заметил Педро. Шейх вскинул на него горящие глаза:
  -- Из моего дворца ей не сбежать!
   Педро промолчал о том, что раз девчонка сумела проникнуть во дворец, то пути бегства у нее должны быть просчитаны.
   Наступила недолгая пауза, вскоре нарушенная протяжным пиликанием сотового телефона, который принадлежал де Венесии. Педро вынул трубку из кармана, раздвинул и приложил к уху. Минуту он кого-то выслушивал, потом, отняв его от головы, сообщил шейху:
  -- Акбарс, есть новости, хорошие. Самолет прибывает на час раньше графика. Они на подлете.
  -- Едем на аэродром! - быстро ответил шейх, поднимаясь с пуфа.
  
  
   * * *
  
   Алессандра бежала. Впрочем, такое всегда происходило. Бегство после удачных "операций" входило в обязательный распорядок. Она сбегала из-под носа итальянских мафиози, сделав сенсационные снимки о необычных сексуальных пристрастиях одного из сицилийских донов - он любил белых козочек. Она мчалась во весь опор, уворачиваясь от американских авиабомб в Югославии. Один раз, во время экскурсии Алессандра "заблудилась" в коридорах штаб-квартиры ФБР, проникнув на запрещенные уровни. Как ей удавались все эти выходки в поисках жареной информации, она и сама плохо понимала. Но неизменно ее репортажи занимали верхние строки рейтинговых таблиц. Правда, возникала неизбежная проблема в виде обиженных героев этих репортажей. Но Алессандра де Ла-Санио, испанка, журналист-стрингер и даже графиня, была самостоятельной девочкой с широкими связями, и всем тем, кто жаждал ее крови, приходилось кусать бессильно локти.
   Но похоже, что в этот раз она немного переоценила свои силы, решив потягаться со столь опасным противником, как шейх Акбарс.
   Выглянув из небольшой комнатки, затерявшейся в чреве огромного чертога, она тут же юркнула обратно. По коридору протопало несколько человек в одну сторону, затем в другую. Люди шейха методично обыскивали дворец. Им спешить особо было некуда, в отличие от девушки. Она нервно закусила пухлую губку.
   Проникнуть во дворец было сравнительно легко. Достаточно было найти человека из обслуги - что, признаться, было нелегко - охмурить его своими весьма выдающимися женскими чарами, упросить его показать дворец хоть чуть-чуть, разыгрывая из себя девственную наивность. И ничего не соображающий от переизбытка тестостерона араб готов был на все, что она скажет. А работал он, как в порыве откровенности похвастался Джамаль - так его звали - в секретной системе подземных ходов дворца Акбарса. Алессандра поначалу не поверила в свое везение. Она убила на Джамаля неделю чистого времени. Вскоре она знала - по крайней мере ей так казалось - большую часть дворца, исследовав его через глазки и двусторонние зеркала во время экскурсий с Джамалем. А уж все подчиненные Джамалю катакомбы - и подавно. Правда, Джамаль говорил, что система ходов была гораздо больше, чем та часть, что ему была известна. Но Алессандра удовольствовалась и этим.
   Как выяснилось позже, зря.
  -- Ну и куда теперь, идиотка? - прошептала она себе. Вживую, не через узкие щели, дворец выглядел несколько иначе. И хотя девушка приблизительно представляла себе, как добраться до ближайшей секретной двери, этому мешали снующие туда-сюда люди Акбарса.
   Алессандра в изнеможении сползла по стене на пол. Это была мышеловка без права на амнистию. Теперь оставалось лишь выдрать себе все волосы, признать, что она является законченной дурой и этот репортаж у нее последний.
   А как все хорошо начиналось. Юная графиня-стрингерша почивала в очередной раз на лаврах, сумев взять интервью у действующего агента бундесвера. Умолчим, что бедняга и не догадывался - через пару недель после знакомства с очаровательной испанкой в Ницце вся его подноготная окажется на страницах сразу нескольких газет. Но он твердо помнил, что ничего по роду своей деятельности никому не рассказывал. Откуда ему было знать, что Алессандра давно приняла на вооружение "химическое оружие", созданное одним из ее знакомых, великолепно развязывающее языки с эффектом постамнезии.
   Так вот, когда Алессандра купалась в лучах скандальной славы, к ней заявился ее давний приятель Джек Лайон. Он был американским журналистом, вольным стрелком. Он и рассказал ей о странной истории с печально известным террористом Акбарсом. Оказывается, бандит международного масштаба, разыскиваемый спецслужбами с не меньшим усердием, чем Осама бен Ладен, спокойно живет на своей исторической родине, в Омане. В своем личном дворце. В менее чем двух сотнях километров от американской военной базы. Это даже более чем странно. Под носом "самой сильной и патриотичной нации мира", блюдущей свою суверенность даже на других материках, радуется жизни их заклятый враг, и в ус не дует.
   Алессандре вся эта сказочка про террористов показалась интересной, и она решила этим заняться. Лайон дал ей адреса некоторых полезных людей в Омане, которые и помогли ей выйти на Джамаля.
   Прилетев на Аравийский полуостров, в Оман, Алессандра сразу же заметила еще одну странность в ряду остальных. Все, буквально все были в курсе, где живет Акбарс. Эта личность была известной и в какой-то степени популярной. Как при таких обстоятельствах ему удавалось оставаться невидимкой, журналистка не могла понять.
   После недельного запудривания мозгов Джамалю Алессандра решила, что час пробил. Запасшись микродиктофоном и сверхплоским цифровым фотоаппаратом, взяв ключи и электронную карточку у Джамаля, предварительно усыпив его, девушка спустилась в катакомбы.
   Попав внутрь подземной коммуникации, она направилась прямиком в апартаменты наложниц шейха. Она уже разработала приблизительный план действий - под видом танцовщицы пробраться вплотную к террористу, покрутиться некоторое время как можно ближе к нему, записать, что сумеет, и сделать фото крупным планом. И дальше удирать без оглядки до ближайшего входа в катакомбы. Наверняка не все люди шейха знакомы с их наличием, да и сам Акбарс не догадается, что она воспользовалась его же секретом.
   План безумный, и любой здравомыслящий человек на такое бы не решился, слишком много "если" и допущений позволяла себе не замечать Алессандра. Но на том и держалась ее репутация и положение в мире информации. Жаль только, что ее лучший оператор взял себе временный отпуск...
   Репортерше удалось оглушить одну из гурий в тот момент, когда она совершала омовение, и рядом никого не оказалось. Спрятав бессознательную девушку в нише, Алессандра быстро переоделась, и вовремя - в комнату вошло несколько наложниц в сопровождении улыбчивых охранников. Выяснилось, что нужно несколько красавиц, чтобы станцевать для хозяина и его важного гостя из-за океана. Тут можно отметить, что Алессандра прилично владела арабским и имела ярко выраженную южную внешность. Впрочем, среди женского окружения шейха были не только правоверные девушки, но и европейки, славянки, негритянки, восточноазиатки. Но журналистка выбрала роль арабийки.
   Почти полностью скрыв лицо за полупрозрачной вуалью, скрадывающей черты лица, Алессандра пошла к шейху в числе остальных танцовщиц.
   Исполнять танец живота для нее проблемы не составило. Окончив в девичестве частную хореографическую школу, она успешно копировала движения настоящих гурий.
   Что было после, уже известно.
   Дилемма выхода из сложившегося положения казалась неразрешимой. И вместе с тем сидеть на одном месте значило лишь оттягивать неизбежное. Алессандра была не состоянии этого вынести. Сидя на полу в полуметре от двери, ведущей в заполненные людьми шейха коридоры, она закрыла глаза, собираясь с духом. То, что она сейчас собиралась совершить, называлось побег на рывок. И ей либо повезет добежать до потайной двери, либо она попадет в лапы бандитов. О том, что будет в случае неудачи, девушка старалась не думать.
   Она коснулась пальцами края двери, глубоко вдохнула, резко толкнула дверь, распахивая ее настежь, и на выдохе выметнулась из комнаты. Ближайший известный ей ход находился от нее на расстоянии не более двадцати метров. Но что это были за метры - сужающийся, и расширяющийся, сворачивающий в самых неожиданных местах коридор, вбирающий в себя ответвления еще десятка проходов, и имеющий множество дверей, из которых в любой момент может выскочить враг. Но девушка во время этого стремительного броска не замечала ничего. Ее взгляд узко сфокусировался, ища едва заметные приметы секретной дверцы.
   Она неслась по коридору, оставляя за собой удивленные вскрики боевиков, грохот, с запозданием рвущийся из-под ног арабов. Чтобы не сойти с ума, беглянка пропускала все это мимо своего сознания. Алессандре даже на миг показалось, что удача улыбнулась ей... но неожиданно путь преградили двое рослых арабов, закутанных в бурнусы и вооруженных пистолетами-пулеметами "Ингрэм". Девушка немного разбиралась в оружии...
   И еще она разбиралась в том, когда ситуация переходит из невыигрышной в безвыходную. Алессандра попалась. Ловушка в первый раз в жизни захлопнулась перед самым ее носом - девушка видела, что буквально в трех метрах за спиной нагло смеющихся бородатых мужиков находилась укрытая в стене дверь тайного хода. Она стала такой же недосягаемой, как центр галактики.
   И когда Алессандра поняла это, в ней что-то взорвалось. Ее совершенно не устраивал такой исход. Сзади нарастал шум настигающей погони, прямо перед ней возвышались скривившие свои отвратительные рожи в ухмылках бандиты, поигрывающие оружием. Девушка ясно представила себе, что ее может ожидать с этой минуты - в лучшем случае гарем шейха или его подручных, в худшем - смерть. И множество вариантов между, не сулящих пленнице ничего хорошего...
  -- Ну уж нет! - качая головой, прошипела Алессандра. Боевики насмешливо перебросились взглядами, и пошли на жертву, раскинув руки, как ловчую сеть. Они видели перед собой перепуганную девчонку, едва не теряющую сознание от страха.
   То, что у девчонки первый дан черного пояса таэквондо, им и голову прийти не могло.
   Коротко хэкнув, журналистка выбросила вперед правую ногу, целя в промежность одному из нападающих. Удар достиг цели, и не ожидавший сопротивления араб свалился на мрамор пола, надсадно сипя, и прижимая ладони к паху. В глазах второго блеснули изумление и злость, он стал наводить на Алессандру "Ингрэм", но слишком медленно... скользнув под вздымающейся рукой мужчины и развернувшись к нему спиной, она обвила плечо араба гибким захватом, заставляя выронить автомат, а затем нога девушки совершила мах на сто восемьдесят градусов, врезаясь в его смуглое лицо. Со съехавшимися к переносице глазами, теряющими осмысленность, араб свалился следом за приятелем.
   Сама слегка удивленная своими боевыми навыками, девушка удовлетворенно выпрямилась...
   И тут погоня настигла-таки ее. Бегущий во главе ее прыгнул на девушку со спины. В ответ та дернулась всем телом в сторону, к стене. Сопровождаемые воплем боевика: "Я поймал ее!!", они ударились о стену. В глазах девушки потемнело от удара, от сжавших ее грудь чужих рук перекрыло дыхание. Вдобавок она ощутила, что падает. Падение сопровождалось тихим скрежетом, после минутного проблеска свет словно выключили, и Алессандра обрушилась в темноту вместе с повисшим на спине боевиком...
  
  
  
   * * *
  
   ...Светло-зеленый, чуть мерцающий круг с многоосевым перекрестием внутри и покрытый рядами цифр и букв, некоторые из которых непрерывно менялись, охватил мир от одного края до другого, превратив его в размеченную на сектора мишень. Круг медленно перемещался вдоль нити аэродромной полосы, лежащей внизу, на пустынной каменистой равнине. Перекрестие, в котором сходились все координатные оси и прокручивался метраж до целей, цеплялось за малейшие детали пейзажа - диспетчерская башня, ее подножие, где стоял белый пикап с вооруженными людьми (1063 м), серый бетон полосы (968 м), чуть различимый, врытый в землю охранный пост аэродрома (1005 м), еще один (1122 м), неспешно пылящая вдалеке кавалькада автомобилей (2864 м). На ней перекрестие задержалось, выделяя длинный черный лимузин в центре колонны.
   С небес донесся тягучий гул. Перекрестие резко прыгнуло вверх, ловя в мерцающий круг далекую точку, распластанную в воздухе (10328 м).
   В поле круга медленно вполз ствол винтовки...
  
   * * *
  
   ...Сухой пустынный воздух, плывущий над вершинами холмов, перегретый безжалостным солнцем, пробивают потрескивающие, фонящие радиоволны, несущие сдержанную человеческую речь...
  -- Первый, наблюдаю воздушную цель. Прошу приоритета.
  -- Восьмой, приоритет - воздух. Пятый и Шестой - обеспечение безопасности подходов. Третий, ты резерв. Седьмой, к тебе это тоже относится. Четвертый, что у тебя?
  -- Первый, это Четвертый. Полный порядок, птички в гнездышках. Взлетят по твоей команде.
  -- Отлично. Поддержишь меня и Второго с тыла противника. Восьмой - как только "воздух" сядет, обездвижишь все транспортные средства в пределах досягаемости.
  -- Что делать с "воздухом"?
  -- С "воздухом"? Не знаю... пробей ему гидравлику шасси. Но только после сигнала!
  -- Обижаешь, командир. Все будет по высшему классу!
  -- Не фамильярничай, Восьмой. Все готовы?
   По эфиру пронесся утвердительный шелест.
  -- Тогда сближение двести метров, занимаем позиции, и ждем моей команды. Третий, извести "Олимп", что "герои" на месте...
  
  
   * * *
  
   Колонна разноликих автомашин медленно вкатывалась на территорию аэродрома. Педро сидел рядом с шейхом в его лимузине, едущем в центре колонны. Спереди и сзади от них ехали полуармейские джипы, с установленными на крышах пулеметами и набитые подручными Акбарса. Но несмотря на столь внушительную охрану, Педро было не по себе. Он сам не мог объяснить, что его беспокоило.
  -- Что-то не нравится мне здесь, - негромко произнес Гонсалес. С того самого момента, как они подъехали к аэродрому, он стал напоминать гончую, идущую верхним нюхом. Внешне расслабленный, он тем не менее бросал беспокойные взгляды на окружающие полосу песчаные холмы.
  -- Не нравится мне здесь, - повторил он. - Мы как на ладони.
   Акбарс перехватил его взгляд и снисходительно усмехнулся:
  -- Можете не бояться внезапного нападения. Все вокруг контролируется моими людьми...
  
   * * *
  
   ...Спи, мой хороший. - Кирилл аккуратно уложил качественно вырубленного боевика на жесткую травку. Чуть в стороне зашипела рация бандита. Кто-то требовал от него выйти на связь. Кирилл, улыбаясь, поднял с земли черный брусок, и бросил а него несколько отрывистых фраз по-арабски. При этом его голос почти точно копировал голос владельца рации. Шипящий фон скрадет все различия.
   После этого проговорил в микрофон, встроенный в закрытый спецшлем песчаного цвета, на который был накинут капюшон маскировочного балахона:
  -- Первый, я Восьмой. Минус два. Продолжаю контроль территории, - после этих слов он ползком подобрался к краю вершины холма, с которого вся площадь аэродрома была как на ладони. Самолет, задрав нос на посадочной глиссаде, коснулся колесами бетона, выпустив из-под них облачка сгоревшей резины, и покатился к стоящей около диспетчерской башни группке людей. Кто-то был в традиционной восточной одежде, некоторые в камуфляже, и лишь двое были вполне европейской цивильной наружности. Кирилл распластался по супеску, прикрываясь для маскировки несколькими колючими кустарниками.
  -- Черт бы взял эту пустыню! - пробормотал он себе под нос. А ствол винтовки словно независимо от хозяина принялся отыскивать себе цели. Теперь ему предстояло вывести из строя все машины на поле аэродрома, чтобы груз нельзя было увезти из-под носа полиции.
  -- Жил-был у бабушки серенький козлик... - тихо пропел Кирилл, выдвигая из шлема на глаза *HUD-забрало уникоса, почти прижимаясь им к оптическому прицелу винтовки "ШтайрIWS2000" калибра 15.2 мм. Зеленое перекрестие совместилось с черной прицельной рамкой оптики оружия, и сразу же людские фигурки на поле и все автомашины очертились красными контурами и краткими характеристиками. Электронная начинка уникоса - универсального боевого костюма - вступила в запрограммированное взаимодействие с вооружением хозяина.
  -- Остались от козлика рожки да ножки, - прошептал снайпер, беря в прицел под резким увеличением переднее крыло джипа, стоящего наиболее близко к тормозящему самолету.
  
   СНОСКА: * Хед-ап-дисплей (head-up-display, HUD) - общее название систем, проецирующих изображение на прозрачную поверхность, служащую обзорным (как правило лобовым) стеклом.
  
   * * *
  
  -- Внимание, я Первый! Даю обратный отсчет... пять!
   Самолет окончательно покачивается на амортизаторах перед встречающими.
  -- Четыре...
   Дверь опускается на бетон, превращаясь в трап.
  -- Три...
   Из самолета выходит первый человек.
  -- Два...
   Следом спускаются двое здоровяков, несущих серый металлический ящик полутораметровой длины.
  -- Один...
   Навстречу им шагают шейх и двое эквадорцев. Чуть слышно взревывает двигателем полугрузовой джип, готовящийся принять на себя смертоносный груз...
  -- Поехали! Начинаем дискотеку с цветомузыкой!
  
  
   * * *
  
   Из винтовочного ствола, снабженного насадкой бесшумного боя, с легким хлопком вырывается узкий бледный язык пламени...
  
   * * *
  
С глухим металлическим стуком крыло урчащего на низких оборотах джипа вспухает рваной дырой, и двигатель мгновенно захлебывается, пробитый насквозь кумулятивной пятнадцатимиллиметровой пулей. Струя расплавленного металла выплеснулась с другой стороны, отбросив прислонившегося к машине араба...
  
   * * *
  
   После минутного замешательства люди шейха разразились десятком голосов, повыдергивали короткие автоматы, растерянно и испуганно осматривая верхушки окружающих холмов.
  -- Какого дьявола?! - выкрикнул Педро. Шейх что-то проорал своим боевикам по-арабски.
  -- Шеф!!! - обернувшись на окрик Гонсалеса, Педро вскинул глаза вверх, куда указывала рука телохранителя.
  -- Значит, территория охраняется?! - в ярости заорал он на шейха, наблюдая, как с холмов короткими, скупыми бросками спускаются еле различимые на фоне песчаной почвы фигурки. Сколько их было, эквадорец понять так и не смог. Их передвижения были стремительны, а камуфляж не позволял точно определить местоположение атакующих, как и расстояние до них.
  -- А как насчет вашей уверенности в отсутствии слежки? - в голос парировал Акбарс. - Но не находите ли, что сейчас не время для разборок? Пора убираться отсюда!!
   И действительно, ситуация складывалась не в пользу террористов.
   Возникающие словно из ниоткуда, закутанные в песочно-коричневые костюмы с ног до головы, неизвестные бойцы били по людям шейха одиночными прицельными выстрелами, по принципу "одна пуля - одна цель", после исчезая на фоне песка. Боевики поливали склоны холмов хлыстами длинных очередей, но падали один за другим.
   За спиной Педро и Гонсалеса, укрывшихся за обездвиженным пикапом, взрыкнул дизель - один из джипов охранения круто сдал назад, лихо развернулся, и вздымая облако пыли рванул в сторону дворца.
   Он не успел промчаться по дороге и пятидесяти метров, как из-под передних колес взметнулся черный с алым язык взрыва, джип безжалостно швырнуло в воздух. Окончательно машину разметало в шести метрах от дороги, куда она рухнула после короткого полета.
   Это было еще не все. Часть арабов бросилась в ту же сторону, что и погибший джип. В результате парочку унесло ввысь еще одним взрывом, а остальных начали косить непонятно откуда вылетающие пули.
   Педро понял - это была профессиональная засада.
  
   * * *
  
  -- Так, красавица, и куда теперь? - закусив губу, прошептала себе Алессандра, стараясь не смотреть на бездыханное тело, с раскроенной головой лежащее на полу подземного тоннеля.
   Ей-то повезло больше - она упала на беднягу сверху, использовав тело боевика в качестве амортизационной подушки. Отделалась парой синяков, что не столь уж существенно в данных обстоятельствах. Гораздо важнее понять, где же она оказалась в результате чудесного спасения? Коридор определенно не был ей известен. Видимо, Джамаль не врал о второй системе катакомб, находящейся в единоличном пользовании шейха. Если это так, то она может блуждать по подземелью не одни сутки и не найти выхода.
   Ну уж нет! После всего, что произошло, элементарно заблудиться в обжитых катакомбах?! Девушка возмущенно хмыкнула самой себе, и подобрав "Ингрэм" террориста, решительно направилась в глубь хода.
   Шла около получаса, бесконечно петляя по густой сети тоннелей. Слава богу, коричневый пол хранил следы ног, превратившиеся со временем в своеобразные тропы, а тоннели хоть и тускло, но освещались. По лампочкам ориентироваться возможности не было - они были расположены бессистемно. Но у молодой испанской дворянки было хорошо развито чувство направления, и она шла по наиболее блескучей от частого употребления "тропе", стараясь идти от дворца.
   Спустя час отчаянного блуждания среди камня обострившийся от нудной тишины слух девушки уловил неясный шум, идущий словно бы с поверхности. Похоже на шум голосов, моторов, и все это было разбавлено частыми хлопками и треском.
   Почти одновременно с этим она заметила перед собой лестницу, уходящую вверх, в узкую каменную шахту, освещенную дневным светом. Девушка опустила взгляд, и ей показалось, что она увидела мелькнувшую тень, убегающую во тьму каменного коридора... Но сколько она не вглядывалась, ничего подозрительного больше не замечала.
   Вздохнув, Алессандра подошла к перекладинам, взялась за стальные поручни, и стала карабкаться вверх...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
   "Беркутов"
  
  
   Ближний Восток,
   немаркированный аэродром,
   отсчет - 28-е, 11:46 м. в.
  
   Неисповедимы пути господни. То есть, начальства, в нашем случае. После памятной операции в Мьянме мою группу без объяснения причин перебросили северо-западнее, где дополнили наш поредевший состав новыми людьми. Хотя вру, шеф шепнул мне напоследок, что руководство "Тени" решило слегка отодвинуть с глаз своих мою, ставшую несколько неудобной, группу. Чтобы эти самые глаза не мозолила. Идеалом для них было бы расформирование "форс эй", но на столь радикальное решение все же не решились. А вот разбавить новыми людьми и отправить на непривычное место работы - это всегда пожалуйста.
   Я об одном жалел. О том, что мой начальник больше не полковник Коуни. Руководителем ближневосточного отдела был немец, мне даже на русского не повезло. Не скажу, что плохой человек этот Герхард Вендлер, но такие дружеские отношения, как с Льюисом, у меня с ним вряд ли когда сложатся.
   Зато работы здесь даже больше, чем в Бенгальском заливе. Такое количество террористов-фанатиков на душу населения просто поражало. Причем порой они попадались и среди государственных чиновников, и среди полицейских, они были достаточно организованны, и это чрезвычайно осложняло работу. Здесь я в полной мере отдал должное нашим аналитикам и бюрократам, зубами выдирающим возможность спокойно работать оперативникам.
   Вот и очередную операцию протащили через упорное сопротивление некоторых чиновников, не понимающих или не желающих понять серьезность ситуации. Если бы не вмешательство представителя ООН...
   В данный момент моя группа атакует частный аэродром, принадлежащий некоему шейху Акбарсу, по совместительству еще и террористу. Не бен Ладен, но близко. Хотя лично я, честно признаться, о нем раньше не слышал. Впрочем, дерьма этого сейчас понавыплывало отовсюду, каждая мразь норовит объявить себя как минимум святым воином джихада, а то и вовсе правой рукой пророка. После наглейшего захвата театрального комплекса в Москве и после дуроломного нападения США на Ирак вахаббиты и прочие шииты как с цепи посрывались. Теракты, теракты, теракты - и простые бомбы, и живые. И каждый раз гибнут абсолютно невинные...
   Впрочем, я отвлекся. Бывает у меня такое во время операций - думаю о чем угодно, но только не о том, что каждое мое движение пальцем несет смерть всякому, кому не повезло оказаться по ту сторону барьера.
  -- Второй, отсеки ту троицу от самолета... Восьмой, ты там не уснул?! - бросаю я в эфир. Нет, не спит земляк - автомашины, что не взорвал на минах Жиль, застывают с пробитыми капотами.
   Внезапно передняя стойка шасси самолета словно взорвалась - из ее сочленений туго хлестнули темно-коричневые струи, балки шасси прогнулись, и самолет осел носом к земле. За секунды гидравлической жидкостью было залито все метров на шесть вокруг воздушной машины. Боевики, скрывавшиеся под самолетом, скользили, падали, по маковки залитые маслом.
   Бегу вниз. У нас с Джефом отработанная тактика - передвигаемся зигзагом, один за другим, по сложному хаотичному маршруту. Во время лежки, пока бежит напарник, снимаешь парочку боевиков, и бежишь-ползешь-скользишь следом. Арабы теряют нас из виду, а когда определяют наше местоположение, там уже никого нет.
   Где-то слева и справа, выше по холму, держат позиции Керк и еще один новичок, помимо нового снайпера Кирсанова - Андреас Эсмеро. Пожалуй, им тоже стоит войти в полный контакт - из джипов выпрыгивает новая порция людей Акбарса. Они осознали наконец, что в ловушке - Жиль прочно держит дорогу - и рассыпаются по земле, прячутся за автомобилями, превратившимися в бесполезные груды металла.
   Делаю три выстрела во время очередной остановки - двоих арабов пришпиливает к земле, третий, волоча перебитую руку, резво скрывается за большой бочкой. Что его не спасает. Оставшийся без целей Восьмой берет инициативу в свои руки - бочку с жутким гулким грохотом прошибает насквозь кумулятивной пулей, и она с ненужной, излишней силой проходя через тело террориста, вырывает глубокую борозду перед ним, лишенным половины грудной клетки. Фиксирую это буквально за долю секунды, уходя в контролируемое скольжение с холма - уже подножие близко, и вот на равнине все будет сложнее...
  -- Все, кроме Восьмого и четвертого - атака! Десять метров левее самолета, большой металлический ящик. Очистить зону вокруг него - и чтобы ни одна пуля в него даже рикошетом не пошла, ни наша, ни чужая! Все, танцуйте по обстановке. Восьмой, подави все огневые точки, что-то они проснулись невовремя...
   На самом деле, несколько отважных воинов Аллаха добежали-таки до двух из четырех бетонированных дотов, причем оба были расположены по нашу сторону. Остались, конечно, и трупы не добравшихся... Керк с Андрэ постарались.
   Где шейх? Судя по лимузину, он сюда прибыл самолично. Еще я надеюсь на то, что и эквадорцы, доставившие террористу газ, тоже здесь. HUD послушно дает увеличение, но все противники попрятались. Вижу какой-то штабель с бочками. Надеюсь, в них ничего взрывоопасного.
   Газ... Двести литров химического оружия "мэйд ин Ю-Эс-Эй", черт бы их побрал! Позволили горстке наркобаронов ограбить засекреченный объект, лопухи! И судя по тому, что за этот клятый газ воюем мы, они его упустили из виду. А в головном отделе у нас отнюдь не растяпы работают - нашелся один умный аналитик, который сопоставил два вроде бы разных факта. Налет на военную базу США в Южной Америке, и информацию о том некий Акбарс ждет получения, по косвенным данным, оружия массового уничтожения. Этот парень смог убедить наше руководство проверить его версию - сложив два и два, аналитик решил, что эти случаи связаны, тем более в них существовало общее звено - газ похитили в Южной Америке, товар для шейха должны были доставить южноамериканцы же. В результате начальство, получившее недавно взбучку от еще более высокого начальства по поводу того, что "Тень" не справляется с возложенной на нее превентивной работой, решило действовать активно...
   ...Черт, пуля стегнула камень совсем рядом с моим плечом. Откатываюсь в сторону, бросаюсь вниз - и я на равнине. Джеф мелькнул за невысокой грудой камней, отыскивая меня. Едва наши взгляды встретились, я кивнул, и показал пальцами "V". Это был приказ разбегаться в стороны и брать противника в "клещи". Я оглянулся - по склону следом за нами спускались Керк и Андрэ.
   Мы помчались вразбег. Под ногами зацвиркали пули - на ровном месте укрытий оказалось гораздо меньше, чем наверху. Я нырнул в какую-то неглубокую ямку...
  -- Третий, Седьмой, выдвигайтесь! Мы отвлечем всех на себя. Около самолета осторожнее - разлито масло.
   ...Что там я о начальстве? Ах да! Короче, командиры в итоге этих закулисных дел раскрутили американцев на подробную информацию о том, что у них было похищено. После того, как у всех тихо встали волосы дыбом, мою группу, едва расквартированную на каком-то скалистом острове - старожилы успели прозвать его "Каменюкой" - быстро мобилизовали, и бросили сюда, в Оман, так как смена недавно улетела на материк, а на Базе кроме нас свежих групп не было. Мою группу "добили" двумя новичками, подкинули новенького снаряжения, еще только проходящего полевые испытания... на нас... - и вперед.
   Действовали полулегально, местные структуры, из тех, которые полояльнее, о нас знали, но молчали. "Форс эй" перебросили в пустыню, формально на подстраховке стоял вымотанный предыдущей бессонной ночью "форс би", а на крайний случай грело двигатели звено вертолетов "Линкс", но это уж если совсем все плохо будет...
   Интересно, как себя чувствуют американцы? По слухам, грызут локти... Взять инициативу в свои ручки у них нет оснований - они тоже в Проекте.
   В принципе, это и есть вся предыстория нашего здесь появления. Выслеживание и определение конечного пункта прибытия груза - выяснить маршрут не смогли - это уже технические детали.
   Все, теперь действительно станет жарко, пожарче, чем когда мы пешком шпарили досюда три километра. Пусть боевики и оказались формально в окружении, численный перевес по-прежнему был на их стороне.
   Слева гулко ухнуло - опять Жиль буянит. Справа окутываются цементной пылью доты, в которых укрылась кучка бандитов. Это пули Кирилла выбивают бетонную крошку из их стен во время редких промахов. Уверен, подавляющая часть пуль-снарядов ушла в узкие щели бойницы крепостец, наводя внутри настоящий фурор.
   Так, по-моему, вон та чалма и есть наш шейх. Выцеливаю позицию - стоящие углом армейские джипы. В зеленоватом поле забрала мелькнуло европейское лицо - похоже, это один из эквадорцев. Тот, что из самолета, или тот, что приехал раньше? Впрочем, мне без разницы. Хотя тех, что приехали раньше, рекомендовали взять живыми. Как получится, господа, как получится!
   Подбираюсь все ближе. Частые неприцельные очереди бесполезно роют песок и крошат камни вокруг. Огрызаюсь одиночными из своей "Н&K"G36. Один неосторожно высунулся над капотом - и падает обратно с пробитой головой. Еще кто-то предсмертно закричал справа - Джеф от меня не отстает.
   Надоела мне эта катавасия! На взгляд профессионала, бой излишне затягивается.
  -- Три-Семь, вы скоро?
  -- На подходе, - прошипел в наушнике Чарли. - "Олимп" предлагает помощь.
   К черту, у нас тут не локальный конфликт, чтобы развязывать массовую драку!
   - Сами не маленькие, справимся, - резко ответил я. Нет уж, спасибо, вызвать подмогу - расписаться в собственном бессилии. А мы еще толком и не действовали.
   За машинами, где вроде сидел шейх, возникло подозрительное шевеление. Да и отстреливаться они как-то вяло стали. Что-то здесь не так. Приник к земле, навел HUD на джипы, дал максимальное увеличение. Хорошая штука - технология. Наши спецкостюмы, наверное, не проще скафандров стали - так напичканы электроникой. В шлеме, отдаленно напоминающим своей формой мотоциклетные "интегралы", вообще что-то непредставимое - расчетно-прицельный комплекс с выводным голографическим экраном, встроенным в бронезабрало. Это такая толстая стекляшка, которая опускается на глаза, и работает как прицел, бинокль и компьютерный экран. Кроме того, в шлеме была возможность кондиционирования воздуха и встроенный респиратор. В самом комбинезоне расположены электролокационные, ультразвуковые и прочие датчики, а также спутниковый приемник. От всего этого безобразия я был изолирован внутренним спецкомбезом.
   Так чем же они там занимаются, люди нехорошие? Часть смирно сидит на месте, а вот шейх и эквадорцы, ровным счетом трое, ползут куда-то. Куда?
  -- Командир, мы на месте, - сообщил Чарли. Он сейчас был с другой стороны самолета, вместе с Ван Хи Шином - третьим новичком в группе. Я не упомянул его ранее по той причине, что появился он в моей команде задолго до Андрэ и Кирилла, сразу же после Мьянмы... вместо Лежена. До сих пор в груди ноет, как вспомню те события почти годовой давности. Мы тогда потеряли еще одного нашего друга - Кристофа Эдвардсена. Оба они погибли нелепо и глупо. У Криса осталась молодая жена Марта, получившая тяжелый шок после смерти мужа. Наши психологи пытались ее вытащить, но добились немногого - она смогла разговаривать, но с трудом, словно ребенок. Вскоре она вернулась домой, в Норвегию, к семье. Надо не забыть ей позвонить после акции...
   Вот она, наша русская непоследовательность. Вокруг пули свистят, я думаю ну совершенно о другом. Возвращаю внимание к уползающим в неизвестном направлении преступникам. Хотя я каждую секунду подбираюсь все ближе, из поля зрения я их скоро потерял.
  -- Три-Семь, вы в игре. Строго по моей команде! - я мельком глянул на электронную карту, занимающую верхний правый угол псевдоэкрана. Система определения "свой-чужой" работала, как часики. Отыскал зеленые точки, означающие Чарли и Вана. Они прямо напротив меня, с той стороны джипов. Значит, шейха они должны видеть лучше.
  -- Третий, видишь четырех человек, араб и трое европейцев? Вы их видите?
  -- Что-то такое есть. Араб пытается открыть какой-то люк...канализация? Двое белых волокут к нему "груз".
  -- "Груз"?! Остановить их! Общий сбор у самолета!! - зарычал я в рацию.
   Все, теперь точно все. Мы завязли в бое, а давно нужно было форсировать атаку. Если шейх с подручными и грузом уйдет в катакомбы, все пропало... а там наверняка катакомбы, я не сомневался, какая, к дьяволу, канализация на полузаброшенном аэродроме!
   Эх, где наша не пропадала! Последним моим укрытием служил полуметровый камень, от которого до машин было метров двадцать. Я собрался, втянул воздух полной грудью, потом одним движением вскочил на ноги и с винтовкой наперевес рванул к джипам. Позади, осторожничая, мчались Керк и Андрэ, повторившие наш с Джефом маневр, разбежавшись в стороны. А в наушнике раздался истошный вопль зама: "КУДА-А?!!", несомненно относившийся на мой адрес. Но отступать было уже поздно - я взлетел на капот одной из машин, и поведя стволом из стороны в стороны, всадил по несколько пуль в прикрывавших бегство шейха боевиков. После чего скатился с горячей стали, и вовремя - от стоявшего слева лимузина стрекотнула пулеметная очередь, высекшая сноп искр из песочного капота джипа. Но к лимузину уже бежал Керк, короткими очередями вынудивший бандитов попрятать головы. Джеф и Андреас заглушили тех, что справа. Чарли и Ван начали отстреливать противника с незащищенного тыла, явившись им очередным неприятным сюрпризом. А я двухметровыми скачками побежал вслед удирающей группке военачальников этой бурнусной армии. Они уже откинули крышку люка - на ней виднелся тяжелый цифровой замок - и шейх уже спускался вниз. Трое эквадорцев сидели на коленях спиной ко мне.
  -- Стоять! - рявкнул я, не добегая метров пять. - Интерпол, вы арестованы...
   Как я пропустил это простое движение, ума не приложу. Но нож, просвистевший ко мне из под подмышки крайнего, весьма габаритного латиноса, полоснул меня по правой кисти. Причем лезвие нашло самое уязвимое место в моей броне, на стыке кевларовых перчаток и манжеты комбинезона, почти целиком представляющего из себя бронекостюм. Зажимая рану, я выронил винтовку. Подняв глаза, увидел направляемый на меня "Десерт игл". Я понял, что в одиночку мне с ними не справиться, поэтому благоразумно откатился за стоящую рядом закопченную бочку.
   Выдрав из кармана лоскут лейкопластыря, я заклеил порез, после чего достал из наплечной кобуры "Глок 17".
   Прикинул, что Чарли в данный момент ближе всех ко мне.
  -- Третий, ко мне. Я легко ранен, мне их не остановить, - пуля, с громом ударившая в бочку, заставила меня вжать голову в плечи. Не глядя, на испуг выстрелил в ответ.
  -- Первый, у тебя серьезно?
  -- Да! Чарли, они между нами, их нужно зажать! Ты меня подстрахуешь.
  -- Понял. Иду.
   Я переложил пистолет в левую руку. Теперь на счет "раз"... Раз!
   Кувырком выметнулся из-за бочки, и сразу заметил перемену в пейзаже. Акбарса уже нет, двое спускают ящик с газом, их прикрывает третий, ощутимо опасный - это он метнул в меня нож.
   Я навскидку выстрелил ему в вооруженную пистолетом руку. Эквадорец болезненно охнул, роняя окровавленный "Десерт игл", но мгновенно полуобернулся ко мне, ловя в прицел прищуренных черных глаз. Что-то прошептал по-испански, зло и спокойно. Настоящий боец.
  -- Извини, ни хрена не понимаю, - ответил я по-русски, не спуская глаз с него. Тех двоих, что были заняты ящиком, я в расчет брать не стал, они замерли, как мыши, ожидая, что будет дальше, не смотря на послышавшийся из глубины хода недовольный голос шейха, еще не знающего, что происходит наверху.
   Раненный эквадорец вновь что-то выговорил, словно выплюнул.
  -- Сам такой, - отозвался я.
  -- Покажи лицо, трус! - сказал он на приличном английском.
   Я настолько привык к прозрачной защите лица, что вначале даже не понял, чего хочет противник. Но затем одним движением убрал забрало в шлем. Хотя вообще-то не полагается, наши лица - не достояние общественности. Но сделаем маленькую уступку сильному врагу, все равно она ему ничего не даст.
   Я ожидал, что он будет сопротивляться, но все равно его длинный удар ногой застал меня почти врасплох. По крайней мере, оружие он выбил.
  -- Ах ты, мразь! - я провел в ответ сложную серию, метя ему в голову и корпус. Самое смешное, что в физическом плане мы с ним оказались на равных - оба безоружны и у обоих ранена правая рука.
   Встретив меня несколькими блоками, эквадорец сломал мою серию на половине, после чего ушел вниз, делая подсечку. Я взмыл в воздух, и обрушился на него сверху, круговым ударом ноги снеся противника на песок. И не давая ему опомниться - нет у меня времени на драки, да и оставшиеся двое чего-то закопошились - придавил латиноса к земле, и шепнув ему на ушко вместо колыбельной:
  -- Надоел ты мне хуже горькой редьки! - придавил ему точку за ухом. Эквадорец сразу поник, как спущенная надувная кукла.
  -- Командир!!! - истошный вопль Чарли подбросил меня на метр в воздух. Я понял, что что-то не так - и оборачиваясь, увидел, как медленно оседает с простреленной шеей тот, кто придерживал контейнер с газом наверху.
   Бойтесь шальных пуль.
   Тот, что уже был в шахте, видимо, пытался удержать на себе многосоткилограммовый ящик, но контейнер с тонким металлическим скрежетом сползал в шахту, не смотря ни на что. Я боялся даже представить себе, что произойдет, когда контейнер врежется в пол катакомб и стеклянные ампулы со сжиженным газом лопнут от удара. Ящик герметичен, но я сомневаюсь, что он сохранит герметичность, упав с высоты несколько метров. В любом случае риск был огромным... Тут полстраны вымрет, а мы первыми.
   Но я был далеко от люка, и не успевал добежать. И все же начал свой бесполезный отчаянный рывок. Ноги словно налило чугуном, а воздух с трудом проталкивался в легкие... но я прыгнул к люку, от которого меня отделяло метра три. Ржавый комингс люка ободрал мне щеку, я судорожно вытянул руку вперед, пытаясь вцепиться в гладкие стальные стенки, но удерживаемый лишь натужно кряхтящим внизу бандитом, ящик, плевавший на его усилия, медленно погружался вглубь.
   Дальнейшее произошло почти одновременно - эквадорец не выдержал, и контейнер начал абсолютно свободно скользить в слабо освещенную шахту - пожалуй, тут поболее десятка метров будет. Но мои вспотевшие ладони зацепились за случайно обнаруженную ручку ящика, и меня дернуло вниз, а когда я уже летел в глубину вслед за бандитом, кто-то хватко повис на моих ногах, останавливая падение в жерло шахты. Это был Чарли.
  -- Вытаскивай меня, пока я еще в состоянии удержать это дерьмо! - прохрипел я.
   Медленно-медленно мое тело стало выползать из люка. Чарли и присоединившийся к нему Джеф упорно тащили меня вместе с контейнером, а я мог лишь из последних сил цепляться за тонкую ручку, больше похожую на гнутый и приваренный к ящику стальной прут, и надеяться на лучшее. В остальном я был бессилен.
   Наконец я ощутил животом и грудью твердую почву, и тут же ребята ухватились за ящик, выволакивая его на свет божий.
  -- Да отцепись ты от него! - проворчал зам.
  -- Не могу, - виновато ответил я. - Пальцы заклинило, - я почти не чувствовал своих пальцев, передавленных ручкой.
   Чарли аккуратно отогнул командирские персты от контейнера.
  -- Спасибо, - я блаженно откинулся на песок. - Ну что, всех пришили?
  -- Да нет вообще-то, - сказал Джеф. - Есть и образумившиеся. Человек десять. Остальные как раз ими занимаются.
  -- Замечательно. Однако шейх, похоже, ушел.
  -- Может, рискнем догнать? Он не мог далеко уйти, - предложил Чарли.
   Я подхватился с песка, чувствуя, что прихожу в норму.
  -- Попробовать-то можно. Только шейх эти катакомбы хорошо знает, а мы никак не знаем. Так что результаты сомнительны. Но я все-таки пойду... так, для галочки. Джеф, со мной, Чарли, свяжись с Базой, доложи, что подвиг выполнен... почти, - и я нырнул в люк.
  -- Что здесь, к чертовой бабушке, происходит?!
   Не люблю неожиданностей. Я чуть с лесенки не сорвался, и вдобавок подумал, что у меня от пережитого начались слуховые галлюцинации. Еще бы - откуда здесь взяться женщине, тем более если голос раздается из шахты. Но следующая фраза развеяла мои сомнения по поводу собственного психического здоровья.
  -- Эй, кавалер, может, позволите даме вылезти наружу? Надоели эти подземелья по самое некуда! Еще и тела какие-то летают...
   Я посмотрел вниз, и с тоской подумал, что шейха нам сегодня не взять. А почему? А не судьба. Подо мной висела на перекладинах красивая девушка, одетая в нечто белое и воздушное, похожая на одалиску. Самый тот нарядик, чтобы путешествовать под землей... Гюльчатай, открой личико.
   Я стал вылезать обратно, чем удивил только собравшегося спускаться Джефа.
   Подав руку, помог девушке явиться свету божьему. Определенно, хороша! Черные с синим отливом волосы до плеч, идеальный овал лица, глаза черные, утонуть можно...
  -- Чего уставился, солдатик? Женщин никогда не видел?
   А характер отвратительный.
  -- Ты кто такая? Из гарема, что ли, сбежала? - как можно холоднее спросил я. Девушка перестала производить впечатление слабой и беззащитной, наоборот, она выглядела, словно бойцовский петух перед началом поединка.
   Чарли с Джефом удивленно разглядывали незнакомку. Она отвечала им любопытным взором.
  -- Вы что, парни, из космоса прилетели?
  -- Ты. Кто. Такая? - с расстановкой повторил я.
  -- Да так... журналистка. Слушайте, откуда вы свалились? Это вы здешний гадюшник разогнали? Здесь мертвых больше, чем на центральном кладбище в Мадриде...
   Я мысленно простонал. Мне только для полного и завершенного счастья прессы не хватало!
  -- Леди, вы что здесь делаете? - на всякий случай я перешел на "вы". Чтобы в хамстве потом не обвинили.
  -- Хотела спросить вас о том же. Вы кто, мальчики? Вы из американского спецназа?
   Почему чуть что, так сразу американцы?
  -- Вообще-то нет, да и не ваше это дело, кто мы, - отрезал я, про себя отмечая, что уж теперь-то любая погоня за шейхом бессмысленна. Осталось разобраться с девчонкой, слазать-таки в катакомбы для очистки совести, и вызывать вертолет. - Вы все-таки ответьте, что здесь делаете? Что вам понадобилось в катакомбах террориста, которого разыскивает полмира?
  -- С чего бы это я должна отчитываться перед неизвестно кем? - возмутилась девушка.
  -- Мне еще раз повторить вопрос? - я нахмурил брови.
  -- Ой, да ладно, ладно. Неужели самим догадаться трудно? Фоторепортаж о жизни террористов делаю. Которых полмира ищет, и которые этого совершенно не стесняются! Я по таким вещам, можно сказать, специализируюсь. Кстати, а можно вас сфотографировать? - она извлекла из недр одеяния плоский фотоаппарат, и попыталась нацелить на нас.
  -- Если хотите лишиться всех кадров - ради бога, - предупредил ее Джеф из-за моего плеча. Журналистка быстро убрала камеру.
  -- Какие вы невоспитанные. Хоть бы спросили, как меня зовут.
  -- А нам это неинтересно, - ответил я, подавая Чарли знак, чтобы связался с Базой.
  -- Очень приятно. Алессандра де Ла-Санио. - раскланялась она, словно не замечая моего холодного тона. - А вас, наверное, зовут мистер Крутой?
   А она, похоже, из аристократок.
  -- Меня никак не зовут, я сам прихожу. Леди, помолчите немного. Между прочим, эта деталь туалета вам не идет, - я аккуратно снял с ее плеча пистолет-пулемет "Ингрэм", интересно, где только успела урвать такую забавную игрушку? - Доставим вас к нашему начальству, пусть у них голова болит, а нас избавьте. Но должен вас сразу предупредить - вам придется подписаться, что вы никогда нас здесь не видели...
  -- Командир, - к самому моему уху наклонился Чарли. - Я вспомнил - эта де Ла-Санио самая скандальная из вольных репортеров журналистка. Та еще штучка.
  -- Ага, - я чуть не поперхнулся. - Значит так. Кроме того, вы никогда, ни под каким видом не станете упоминать нас в своих статьях...
  -- Черта с два! - перебила меня вскипевшая девушка. - Кто вы такой, чтобы мне это запретить!
   У нее очень скверный характер. Надо же было так влипнуть!
  -- Возражения не принимаются. Если хоть одно ненужное слово возникнет в вашей следующей статье, я вас найду, не сомневайтесь.
  -- И убьете? - скептически осведомилась она.
  -- Вы меня утомляете. Я вас предупредил, остальное оставляю на ваше усмотрение. Вас еще ждет разговор с моим начальством, - я с грустной тоской подумал о том, что мое лицо в отличие от остальных открыто. Впрочем, не нарисует же она его.
   Надо все-таки у нее фотоаппарат реквизировать. На всякий случай.
   Подошли те, кто не успел присутствовать при знакомстве со стрингершей. Не давая им слишком много времени на удивление, я заставил их заниматься делом - Керка с Жилем отправил в шахту на проверку. Кто-то стал заниматься пленными арабами. Вана я отправил проверить, живой ли там мой поединщик. Но бойцы нет-нет, да и бросали взгляды на красотку. Ох, не к добру она нам повстречалась.
   Из люка наполовину вынырнул Жиль.
  -- Командир, там только мертвый эквадорец, по документам - Педро де Венесия. Шею сломал. Что с ним делать?
   Да, не повезло бедняге - сорваться с такой высоты. Сам виноват, наверняка мама его в детстве предупреждала, что плохие дела плохо заканчиваются.
  -- Все улики и документы забираем, задержанных также, а с телами пусть местные разбираются... Чарли, скоро там "вертушка"?
  -- Через пятнадцать минут...
  -- Долго что-то, - я подошел к Алессандре, или как ее там. - Мисс, позвольте ваш фотоаппарат. Обещаю, что верну. Просто чтобы у вас соблазна не было. И еще... будьте добры, ваш диктофон. У этих штук... - я постучал по шлему, - отличные микрофоны.
  -- Подчиняюсь силе, - с видом Жанны Д'Арк, восходящей на костер, сказала девушка, и отдала все, что я просил. Я прослушал пленку диктофона, стер все, что было связано с нашими разговорами, и спрятал всю электронику в карман.
   Из-за ближайшего холма выпрыгнул наш вертолет. Ну все, слава богу... Пора сваливать.
  
  
   3
  
   МАЙ, 2003 год "Берн"
  
   Амстердам - Лион - Брюссель,
   отсчет - 2-е, 3:03 по Гринвичу.
  
   По тихому пригороду столицы Голландии, глубокой ночью, со скоростью километров тридцать в час катился темно-вишневый "Опель-Астра". Он скользил мимо ухоженных домиков и коттеджей, по мокрой еще от прошедшего днем дождя неширокой трассе, ведущей в сторону моря.
   Впереди справа стало вырастать деревянное строение, окруженное обширным садом и полутораметровой чугунной решеткой, поросшей живой изгородью. Не доезжая метров пятьдесят, машина бесшумно остановилась у левого бордюра. Фары, и без того тускло горевшие, погасли.
   Чуть слышно щелкнула открываемая дверца. На вымощенный камнем тротуар выбрался водитель "Опеля".
   Это был весьма примечательный человек. Высокий, он при этом имел очень внушительный размах плеч. Одет был в сшитый явно на заказ темный костюм, светлые волосы были коротко подстрижены, а слегка прищуренные глаза казались изваянными изо льда. Впрочем, случись рядом поздний прохожий, то он вряд ли обратил бы слишком пристальное внимание на этого человека - не смотря на свои габариты, он каким-то образом ухитрялся выглядеть незаметным. Но случайных прохожих рядом не оказалось. Водитель "Опеля" на всякий случай осмотрелся, на предмет неслучайных прохожих. Таковых также на первый взгляд не обнаружилось. Тогда он, приложив широкую ладонь к лацкану пиджака, словно приготовился что-то выхватить оттуда, пошагал через дорогу в направлении чугунного ограждения. Достигнув забора, переключился на осторожный переставной шаг.
   - Я на месте, - прошептал он в лацкан, замерев в черной тени живой изгороди.
   - Я понял. Берн, операцию начинаем по моей отмашке. Жди.
   Водитель "Опеля" кисло скривился. "Командир, шайссе", подумалось ему.
   Новый напарник ему не нравился.
   С тех самых пор, как его "ушли" из "Тени" - в чем, впрочем, виноват был в большей степени сам, пить меньше надо - ему не везло с напарниками. Вроде бы и работа не такая пыльная, как в SSI, но одного напарника пришили во время абсолютно случайной перестрелки, другого посадили на героин, и он покончил жизнь самоубийством. Третий по счету был пока жив, но толку только от него было немного, потому что сволочью оказался редкостной. Пока Ганс носился по Амстердаму, пытаясь выполнить задание, он избрал для себя странный способ сбора информации - трахать городских проституток. Для того, чтобы начать, а если точнее, завершить операцию, разработанную, кстати, Берном почти в одиночку, Картера мало не силком пришлось тащить в штаб-квартиру голландского Интерпола.
   Ганса с июля прошлого года перевели в европейский Отдел по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков. Очень грязная работенка. Не в смысле сложности, а смысле того количества дерьма, которое Гансу пришлось перелопачивать собственными ручками. Ведь он не в тылах отсиживался, а являлся действующим оперативником широкого профиля. Уже после первого месяца разъездов по Европе и тесного знакомства с самым дном так называемого цивилизованного общества Берна одолела смертная тоска. Террористов ловить проще, чем распутывать сложные гнилые клубки операций наркоторговцев, всеми силами стремящихся протащить свою отраву на европейский рынок. Тем более что их связи уходили порой к самым вершинам власти. Тем более, что своды правил, порой идиотских и ненужных, связывают по рукам и ногам, и это привыкшему к вольнице спецназа Гансу было особенно тягостно. За каждый выстрел начинают дергать по начальствам, отделам внутренней безопасности, пока все жилы не вытянут. А спокойно наблюдать и удержаться от соблазна практически использовать всю полученную информацию Ганс не мог. Не тот человек.
   Вот и сейчас все повторялось. В разработке Ганса (напарника в расчет не брать, он шлюх разрабатывает) находилось дело о крупной партии южноамериканского кокаина, нелегально провезенного на территорию самого либерального по отношению к наркотикам города в мире - Амстердама. Действовал Ганс в отрыве от местной полиции во избежание раскрытия операции. Местные дельцы, на педантичный взгляд Берна, чувствовали себя излишне вольготно, и имели тесные взаимоотношения с полицией города. В общем, в плюсах, находящихся за спиной Ганса, было лишь местное отделение Интерпола. О напарнике он даже и не вспоминал до этого дня.
   Чтобы завершить начатое дело, нужна была развернутая полицейская операция. Действовать в одиночку Ганс, как бы ему того не хотелось, с недавних пор не имел права.
   Между прочим, именно за это начальство и не любило Ганса больше всего. По его, начальства, мнению, он был слишком самостоятелен и инициативен. Но простите, Ганс же не виноват, что все свои крупные дела за те более чем полгода, что он работает в этом чертовом Отделе, приходится завершать одному из-за нелепых смертей напарников, имеющих невезение то попасть под не им предназначенную пулю, то угодить в лапы объектов разработки. Вынуждают обстоятельства играть в супермена-одиночку. И это не означает, что ему, привыкшему работать в команде и чувствовать плечо друга, такое положение дел нравится...
   - Картер, ты там не заснул? Спецназ готов?
   - Берн, все под контролем. Рассла-абься, - Ганс терпеть не мог, когда его напарничек вот так по-американски начинал тянуть слова. Словно полный рот жвачки набрал. - Ждем момента.
   - Какой на хрен момент, - зло пробормотал в сторону Ганс. На его взгляд, момент был самый подходящий. На лодочной станции сейчас даже не подозревают, что они под колпаком.
   - Берн, есть мнение, - прорезался в эфире голос Картера. - Тебе нужно проникнуть внутрь, и подтвердить факт драгсэйла (*Продажа наркотиков. Сленг оперативников). Возражения, предложения есть?
   - Мне нужен надежный тыл.
   - В чем дело, обеспе-ечим, - протянул Картер.
   Ганс крадучись прогулялся вдоль живой изгороди, вросшей в ограду, отыскал подходящее место, перемахнул через чугунную решетку и осторожно двинулся по выложенной гравием дорожке в глубь парка, плотно обступившего невысокое двухэтажное строение - лодочный сарай. Возле причала, как он мог видеть сквозь ветви кленов и тополей, была пришвартована раскачивающаяся на волнах красивая моторная яхта, в ночи кажущаяся серой. Это и есть продавцы. Надо будет не забыть попросить коллег из амстердамского отделения, чтобы проверили портовую таможню на "вшивость". Там явно попахивает крысятиной.
   Ганс шел, таясь, его шагов практически не было слышно, он словно обратился в серую, не привлекающую внимание тень. Пистолет доставать пока не стал, но держал руку наготове.
   Дойдя до брусовой стены сарая, двинулся вдоль нее к крыльцу, отсвечивающему тонкой полоской света от неплотно прикрытой двери. Крыльцо высокое, по грудь, а Берна маленьким назвать сложно.
   Ганс не успел даже взяться за резные полированные перила - почувствовал, как к затылку прилип холодный ствол пистолета.
  -- Спокойно. Разведи руки в стороны. Будешь дергаться, пристрелю, - бесцветным голосом произнес стоявший сзади.
   Это не фатально. Ганс развел руки, и находившийся сзади тип ловко и быстро обыскал его. Вытащил из подмышечной кобуры "Глок 17" - к этой марке пистолетов Ганс привык еще в "Тени" - забрал наручники, рацию, полицейское удостоверение (между прочим, сержанта амстердамской полиции), и больше ничего не найдя, приказал:
  -- Иди вперед, куда шел, и без глупостей... Ты на мушке.
   Да уж мог бы и не объяснять.
  -- Ладно, ладно, и в мыслях не имел.
   Картер все должен слышать, он не может не понимать, что самое время прикрыть спину напарника.
   Где обещанный надежный тыл?
   Подталкиваемый в спину пистолетом, Ганс поднялся на крыльцо, и вошел внутрь здания. Пройдя недлинным темным коридорчиком, он со своим конвоиром попал на эстакаду, пересекающую помещение лодочного сарая по всей длине и проходящую над заливчиком, заполненным лодками и катерами. Заливчик был окружен дощатым настилом трехметровой ширины. В одной из лодок, изящной белой моторке, сидело несколько человек, одетых кому как бог на душу положил. А вот те, кто стоял на причале, были облачены в строгие однотонные костюмы темного цвета. Понятно, "пиджачники", люди весьма неуважаемого Берном человека, как раз являющегося одним из основных объектов разработки Ганса и его напарника, не к ночи помянутого. Идя по эстакаде, Ганс попробовал отыскать глазами знакомое лицо. Так, он здесь, значит, информацию Берну скинули не левую. Впрочем, когда Ганс спросит, ему сложно соврать...
  -- Вниз, - немногословный спутник, покачивая пистолетом у уха, подтолкнул Ганса, размышляющего, как подать своим сигнал к началу операции и остаться при этом живым как можно дольше, к поручням узенького трапа, спускающегося на причал.
   Когда они спустились, конвоир еще раз толкнул Ганса, чтобы тот предстал пред ясными очами его шефа. Грубо, кстати, толкнул, ему это зачтется.
  -- Босс, я тут поймал какого-то копа, ошивался в нашем парке. Не из наших.
   Ух ты! У них еще и свои копы есть! Ганс заинтересовался.
   И продавцы, и покупатели внимательно посмотрели в сторону непрошеного гостя.
  -- Извините, господа! - жизнеутверждающим тоном начал импровизировать на ходу Ганс, чуть склоняя голову в приветственном жесте, стараясь слишком резко не двигаться, чтобы мозги не вышибли случайно. - Похоже, я вас отвлек от чего-то важного, - он широко улыбнулся (когда наконец проснется эта сука Картер?!), ничуть не смущаясь настороженными взглядами и напряженными фигурами собеседников (не произнесших еще ни слова). - Так я, это, не со зла, - всем своим видом Ганс постарался изобразить раскаяние и признание вины.
  -- Ты что здесь делаешь, легавый? - с легким прищуром осведомился Штраас. Тот человек, ради которого, собственно, Ганс сюда и явился.
   Перед тем, как ответить, Ганс бросил быстрый взгляд на стол, возле которого столпились "господа" - на исцарапанном дереве лежали валетом два открытых кейса. В одном он углядел ровные ряды белых пакетиков - это, конечно, не весь товар, лишь пробник - а во втором россыпь небольших ограненных кристалликов - не меньше, чем по пять карат каждый, алмазы. Миллионов на десять... фунтов стерлингов. Штраас слыл чудаком из-за своего пристрастия в английской валюте. У него даже и кличка такая была - Стерлинг.
   Удостоверившись, что все на положенном месте, Ганс поднял бесстрастные глаза, напоминающие осколки льда, на наркоторговца, и сказал:
  -- Я знаю, что могу не выйти отсюда живым...
  -- Уж это точно! - гоготнул кто-то из молодчиков Штрааса, но тот его оборвал.
  -- Заткнулись все! Продолжай, легавый. Зачем ты пришел?
  -- За деньгами, - главное, это побольше наглости. Эта тактика Ганса еще не подводила. Главное, чтобы его коллег там, снаружи, родимчик не хватил.
  -- В смысле? Ты хочешь их отнять у нас? - усмехаясь, склонил голову набок Штраас.
  -- Не смешите меня, я и так уже мокрый. Нет, просто у меня есть кое-какая информация для вас. Сами знаете, сколько нам платят, а у меня мечта - слетать на Мальдивы, и так, купить кой-чего по мелочи. А вы, я слышал, человек не скупой. Так как? - Ганс приподнял бровь.
   Он почувствовал, что зацепил Штрааса. Но тот слыл ужасно недоверчивым.
  -- Поглядим. Если твоя информация не будет стоить того времени, что я потеряю с тобой, ты выйдешь отсюда ногами вперед.
  -- Согласен. Значит, имею сообщить следующее - на вас уже полторы недели пытается выйти агент Интерпола. Он работает в одиночку, неофициально, и насколько мне известно, чрезвычайно опасен. Вы знаете... знали Шерхарда?
   Еще бы Штраасу его не знать! Шерхард был одной из ключевых фигур при организации колоссального транзита афганского опиума в Европу. Штраас был на правах его компаньона. Именно Шерхард посадил второго напарника Берна на иглу, и именно за это бывший спецназовец прикончил его "при попытке к бегству".
  -- Ты хочешь сказать, что на меня повесили "пса"? Да еще и того, который грохнул Старика Шерхарда? Ты это хочешь мне сказать? Доказательства? Где доказательства? Или ты считаешь меня таким дураком, что я поверю твоим словам?
   Штраас явно занервничал. Это, пожалуй, может плохо отразиться на сделке с эквадорцами - те с самого начала разговора непонимающе смотрели то на Ганса, то на Штрааса, пытаясь вникнуть в происходящее.
  -- Я хочу сказать именно это... - Ганс тянул время, доводя Штрааса до нужной кондиции. Да и его прихвостни уже "уснули".
  -- Доказательства? Чем ты мне можешь подтвердить свои слова?
   Пожалуй, достаточно ломать комедию. Ганс склонил голову к правому лацкану пиджака, и произнес всего два слова: "Факт подтверждаю".
   Едва слова отзвучали, Ганс сыграл полумаятник, ударом ноги назад выбивая из рук конвоира пистолеты. Войдя во вращение и приседая, подхватил свой "Глок", пушку же бандита, после неудачной попытки поймать, отбил в воду. Затем, всаживая пулю в лоб невезучего конвоира, в одно мгновение развернулся к остальным зрителям его сольного балета.
   Они еще не успели ничего сообразить, их лица еще не успели отразить ту гамму эмоций, которая заполнит их после полного осознания ситуации... только вот уже будет поздно.
   Спецназ уже должен врываться на территорию станции.
   Стоящая перед ним группа людей отгораживала тех, кто был в катере. Поэтому их пока можно было не опасаться. Прямо перед Гансом - шесть человек, считая Штрааса - трое "пиджачников" и двое гостей из Южной Америки. Оружия в руках пока не видно. Ну держитесь, ублюдки!
   Еще не упало тело первого покойника, а Ганс уже мчался вперед. "Глок" три раза успел плюнуть свинцом - один из гостей и пара прихвостней Штрааса упали на пол с ранениями, несовместимыми с жизнью. Уцелевшие попытались вытянуть свое оружие из-под одежды. Но отшвырнув Штрааса к стене - он еще нужен живым - одного латиноса Ганс уложил в тяжелый нокаут "копытом кабана", ломая ему носовую перегородку, а второго коротким ударом локтя в солнечное сплетение отправил следом за уже оформившимися покойниками.
   Пол под ногами Ганса неожиданно всщепился - кто-то из внешнего кольца охраны Штрааса выскочил на балюстраду, опоясывавшую здание по периметру над эстакадой. Ганс не раздумывая прыгнул спиной на стол, сметая дипломаты на пол, и с двух рук расстрелял всех, кто был наверху - человека четыре. Затем моментально скатился со стола, и укрепившись на коленях, вытянул из-под задравшейся пестрой рубахи трупа латиноамериканца пистолет-пулемет. "Мендоза", автоматически определил Ганс. Предохранитель был уже снят, и ему оставалось только навести свой полупустой пистолет и под завязку заряженную "Мендозу" на зашевелившихся эквадорцев.
  -- Стоп-стоп! Ребятки, я не умею шутить. Так что выбросите, что там у вас, в воду, да поживее! И покиньте лодку. Да, кстати, вы арестованы, - последнюю фразу Ганс сказал так, для проформы. Он не собирался в настоящий момент возиться с ополоумевшими эквадорцами. Ему достаточно было и одного Штрааса.
   Через минуту стволы наркокурьеров расстались со своими хозяевами, и те вытянулись перед полицейским в струнку. Не сводя с них стволов, Ганс отошел к столу, и ворохнув ногой чемоданчики, наклонился над потерявшим сознание голландцем.
  -- Мразь. - Берна скривило от брезгливости. - Нечисть. Моя б воля, тебя бы давно уже ждал электрический стул. Жаль, отменили смертную казнь. Но пожизненный я тебе могу гарантировать.
   Обыскав мертвого конвоира, Ганс вернул себе все свои причиндалы. Надев на Штрааса наручники, он поволок его к катеру. Тот задергал головой, приходя в себя после столкновения со стеной.
  -- Где остальной товар? - спросил Ганс у курьеров. У него родилась одна идея. Нужно было быстро закругляться, еще немного, и штурмовики сюда сгонят всю свору Штрааса. Снаружи уже начали постреливать. Картер наконец-то отдал приказ на штурм. Уходить тем же путем стал бы лишь самоубийца, и ждать конца штурма в этой ловушке Ганс также не собирался. Его ждал катер...
  -- На яхте, там, на рейде, - ответил неохотно один из эквадорцев. Потом по-испански сообщил своим приятелям:
  -- Он не попадет на яхту. Они уже греют двигатели.
  -- Заткнись, приятель, - на хорошем испанском оборвал его Ганс. Он понял, что людей на яхте уже каким-то образом оповестили о срыве трафика. Тем более следовало спешить.
   Не опуская ствола, бросил Штрааса, похожего больше на тряпичную куклу, чем на мафиозного босса, в лодку.
   Затем аккуратно, чтобы не стереть отпечатков пальцев, прихватил кейсы, которые были сделаны столь хитро, что даже при падении не растеряли своего содержимого. Спрыгнул в катер, мгновенно заводя мотор, и рванул к воротам ангара. Вовремя - гремя ботинками по деревянным настилам, начали сбегаться отстреливающиеся "пиджачники" Штрааса. Увидев уплывающую моторку, они обстреляли и ее под горячую руку. Одарив их прощальным взглядом, и выслушав их прощальные выстрелы, Ганс повел катер вон из лодочного ангара.
   - Картер, яхта уходит! - заорал он в микрофон, перекрикивая рев двигателей. - Я иду к ней. Штраас у меня, товар тоже. Нужен вертолет!
   - Какого дьявола ты делаешь, Берн! Немедленно вернись! Операцией руковожу я! - в ярости зашипело из наушника голосом Картера.
   - А не пошел бы ты на хрен, придурок! Я тебе сказал, яхта уходит, ее нужно остановить. - Ганса распирала злость на тугодумие напарника. Мало того, что начал действовать на пятнадцать минут позже, чем следовало, так еще и не упустил случая показать свою власть тогда, когда это меньше всего нужно.
   В таких случаях Ганс всегда действовал так, как его учили в спецназе.
   Моторка вынеслась на морской простор из узкого заливчика яхт-клуба, и заложив пенную дугу, Ганс направил ее к едва виднеющейся в тумане яхте, уходящей в ночь с потушенными огнями. Темно было, хоть глаз выколи, а прибрежный фарватер особой безопасностью не отличался...
   Впрочем, недостаток света быстро восполнился - огнями двух прожекторов небольшого вертолета, который, лопоча винтами, подпрыгнул над парковыми деревьями и понесся на бреющем над крутыми солеными волнами.
  -- Интерпол! Требуем экипаж судна сложить оружие, выйти на палубу и лечь, сложив руки за голову, - заревело из динамиков вертолета.
   Сзади тихонько заскулил Штраас. Появление полицейского вертолета его добило.
   Но на яхте сдаваться не собирались. Вода под срезом кормы взбурлила и судно, резко набрав скорость, пошло от берега, виляя из стороны в стороны, пытаясь вырваться из перекрестия прожекторов. Ганс дернул моторку следом, страшно ругаясь. Вертолет искрутился над водой, изрыгая призывы остановиться и сдаться властям и полиции. Постепенно к общей какофонии добавился протяжный вой многочисленных сирен с берега, скачущий свет автомобильных фар, выстрелы. Вот это цирк! Похоже, в гости пожаловала городская полиция. Остается надеяться, что у нее хватит ума не открывать огонь по своим коллегам из наркополиции, потому что об операции по захвату Штрааса она оповещена не была.
   Катер вышел на редан, и окутавшись сносимыми ветром мелкими брызгами, попер за яхтой на полной скорости. Однако, или на кораблике хорошая навигационная аппаратура, или рулевой отлично знает эти места - яхта смело шла между прибрежных скал, чей рельеф осложнялся поднимающимся туманом и безлунной ночью. Лишь звезды, бледные и часто мигающие, еле светили с небосвода.
   Неожиданно из темноты раздался долгий тоскливый гудок, возникли неяркие мачтовые огни еще одного корабля - неужели береговая охрана? Сейчас Ганс ожидал чего угодно.
   Неизвестный корабль плыл прямо противокурсом яхты.
   Ганс не хотел себя даже представлять на месте преследуемых. У него создалось стойкое впечатление, что они просто обезумели - и все, что творилось дальше, оставило у него ощущение кошмарного сна.
   Яхта, едва навстречу ей из тумана выплыло неизвестное судно, резко легла на правый галс, чиркнув фальшбортом волну, и метнулась прочь. При этом легкий катерок Ганса угодил в ее фарватер, больше похожий на вырытый в морской воде канал. Если на яхте и имелось самое отличное локационное оборудование, там, очевидно, было не до него. И случилось то, чего не могло в таких условиях не произойти - судно наркоторговцев налетело на скалу.
   Ганс, вследствие незнания локации берега, и в надежде на малую осадку катера, до самого последнего момента резал волны в нескольких метрах от кормы яхты, и не смог остановить лодку, мчащуюся на нее, ползущую с душераздирающим скрежетом на скалу. Корма кораблика погрузилась в воду, тогда как нос задрался к небесам. Легкий катер с двумя пассажирами на борту, из которых один был без сознания, взлетел по палубе яхты, и со всей накопленной кинетической энергией стал проламываться сквозь ее надстройку, как сквозь картонный домик. Ганс благоразумно упал на дно лодки, прикрывая своим телом "подопечного" преступника. Над ними творилось что-то страшное - все скрежетало, хрипело, ломалось, надсадно кричало, их засыпало битым стеклом, пластиком и расщепленным деревом, а лодка все не останавливалась. И вдруг всем своим полицейским нутром Ганс понял - летим. То есть натурально - они летят! А сзади их догоняет огненный язык, и звуковая волна гулко вонзается в уши, вызывая мучительную боль. Потом катер стал заваливаться набок и рушиться куда-то вниз. А уже потом - оглушительный удар, рвущий все нервы, небо завалилось на землю, а земля вздыбилась, будто норовистая лошадь. И перед тем, как провалиться в глубины своего подсознания, Ганс успел подумать - какого дьявола?..
  
  
  
   * * *
  
   5-е
  
  -- Заткнись, Берн, и слушай меня, исключительно меня! Ты мне не нравишься, я тебе, чувствую, тоже, так что это облегчение для всего моего отдела, что ты нас покидаешь! - шеф Клайн, как всегда, походил на дикого злого индюка, и с каждым словом краснея, усугублял это сходство.
  -- Ты чуть не завалил операцию, ты оторвался от напарника, ты плюнул на все инструкции, а ты знаешь, как я отношусь к тем, кто считает себя героем-одиночкой ЯВСЕМОГУ!! Ты каждый раз заставляешь наш Отдел тратиться на то, чтобы тебя собирали по кусочкам наши лучшие врачи. Поэтому я рад, нет, я счастлив, что могу наконец сказать тебе - БЕРН, СОБИРАЙ ВЕЩИЧКИ И ПРОВАЛИВАЙ!!!
   Ганс молча выслушал начальника - он, между прочим, не проронил ни слова с той самой поры, как Клайн его вызвал в свой кабинет - затем встал, и сдержанно спросив: "Я могу идти?", после утвердительного кивка набыченного Клайна покинул его кабинет, располагающийся в правом крыле лионской штаб-квартиры Интерпола.
   Конечно, со стороны могло показаться правдой, что именно Ганс едва не завалил операцию. Но этот риск был для него полностью оправдан, Ганс знал, на что шел. Вот только полиция Амстердама и тот неизвестный корабль в ночи, в самом деле принадлежал всполошившейся береговой охране, внесли неожиданную сумятицу в действия интерполовцев. В результате несогласованности действий этого сборища кандидатов в кретины Ганс... один только Ганс! - остался виноватым во всех смертных грехах. Как то - с трудом собрали плавающие по воде и догорающие доказательства о нахождении на борту погибшей яхты самой крупной за год партии кокаина - раз. Крупномасштабная перестрелка (в том числе и с участием полиции с обеих сторон) в считавшемся ранее самым безопасным и тихим районе пригорода - два. Слава богу, что отделались лишь парой легкораненых. На самом деле весь этот бардак случился из-за слишком позднего вмешательства руководимого Картером спецназа, который, если бы начал действовать, едва Гансу приставили пушку к затылку, чего Картер не мог не понимать, провел бы операцию с несколько меньшей помпой. Потом ползали по скалам и соскребали с них Берна и Штрааса, плюс выковыривали изо всех щелей алмазы, которыми должны были заплатить за кокаин. Алмазы, кстати, оказались искусственными, стоящими на треть меньше от заявленной голландцем цены. Узнав о том, что партнеры по "бизнесу" хотели их элементарно "кинуть", эквадорцы принялись без запинки и затей давать на них показания. Как говорил один знакомый русский, бывший командир Ганса, майор Беркутов: не рой яму другому, вылетит - не поймаешь.
   В общем и в целом бардачок вышел неплохой такой, весьма приличный, но что самое обидное, крайним остался Ганс. Почти и не виноватый, кроме как разве в некотором излишне вольном толковании рабочих инструкций.
   Спасло его от внутренних разборок только то, что он зачем-то срочно понадобился кому-то в Брюсселе. Берн даже приблизительно не понял, кому, и что, собственно, затевается. Но люди там явно сидели серьезные, раз смогли вытащить Ганса из дерьма, в которое он влип. Они приказали доставить его к ним, и аннулировать все внутренние иски к капитану.
   И на том спасибо.
   Выйдя из кабинета, Ганс первым делом уткнулся взглядом в Картера, смазливого ублюдка, стоявшего среди столов, и загораживавшего собой выходную дверь. Ганс, сделав свое самое обычное лицо, зашагал прямо на него. Картер, оторвавшись от разговора с симпатичной коллегой, поднял глаза, и увидел Берна.
   Нет, сколько Ганс ни смотрел на себя в зеркало, все равно не мог понять, чего так пугаются некоторые люди, встречаясь с ним глазами. Вот и сейчас, Картер побледнел, как смерть, и превратился в настоящую египетскую мумию... Ганс же, глядя мимо него, прошел к двери, едва не коснувшись бывшего напарника плечом. Оставив Картера за спиной, Ганс услышал, как тот шумно переводит дыхание, и тихие довольные смешки, прокатившиеся по залу. Хотя друзей Берн здесь не приобрел - кроме, может, застрелившегося три месяца назад Лучано, которому не повезло попасть в руки Шерхарда. Все боялись опалы самодура Клайна, но сочувствовали Гансу очень многие.
   Не оглядываясь, Ганс вышел из пределов осточертевшего Отдела. В кармане лежали пропуск на служебный самолет и уведомление о переводе в Брюссель. Интересно, чем он его встретит?
  
  
  
  
  
   * * *
  
   6-е
  
   Н-да, невесело встречает. Выйдя из самолета, Ганс угодил под ливень. Но укладка волос не пострадала, совсем как в рекламе то ли шампуня, то ли лака от "Шварцкопф". Потому что у самого трапа его встречала машина. Большой черный джип "Гелендваген" с дипломатическими номерами. Роскошно встретили, как вип-персону. Если бы не погода, то Ганс, пожалуй, проникся бы важностью момента. А так... что небо серое, что настроение у него было серое.
   Куда-то повезли. К стыду своему, Ганс почти не знал этой европейской столицы. Так, туристом когда-то приезжал, но только Атомиум и запомнил. Поэтому, сложив руки на коленях, он с интересом осматривался.
   После чуть более чем сорокаминутного путешествия по залитым дождем улицам Брюсселя Ганса привезли к какому-то шестиэтажному, свежей постройки, зданию, расположенному на небольшой кольцевой площади, на которой сходилось целое соцветие различных рю и авеню. Дождь уже прекратил капать на нервы, сквозь низкую облачность высверкнул робкий луч, заиграв на полированных стеклах окон. Здесь его встретили двое - женщина и мужчина. Поднявшись за ними по широким ступеням к раздвигающимся входным дверям, Ганс не обнаружил никаких поясняющих надписей над входом. Он пожал плечами, и двинулся следом за провожатыми - весьма респектабельной девицей с аккуратно уложенными правым пробором короткими светлыми волосами, стопроцентно германского происхождения, и молодым человеком, не бросающимся в глаза даже на шестой взгляд. Такой усредненный молодой человек.
   На лифте поднялись на четвертый этаж. Пошли длинным прямым коридором. Ганс старался не зевать по сторонам, но это все было как сцена из крутого триллера или боевика - ровные белые стены, прямоугольные, уходящие в перспективу плафоны ламп дневного света на потолке, безликие пластиковые двери, на табличках которых были лишь строчки цифр. Изредка навстречу возникали ниоткуда такие же безликие люди. Не мужчины и женщины - просто люди. Ганс, непривычный к этим штучкам, нервно хихикнул:
  -- Это что, шпионский центр? Зачем вы меня сюда приволокли?
  -- Вы хотите отвечать за все произошедшее в Амстердаме? - не поворачиваясь, ответил вопросом мужчина-провожатый.
  -- Успокойтесь, здесь вам ничего не грозит, - добавила девушка.
   Гансу почудилось, или она и правда смеялась над ним?
   Привели его в некую приемную, подобающую Великому Боссу. Секретарша, столь же милая, как и ее стильный компьютер, и столь же напоминающая живое существо, опутав вошедших плывущим синим пламенем взгляда, мягко сказала:
  -- Пройдите в кабинет, скоро все будут на месте.
   Сопровождающая кивнула, и взяв Берна под локоть, почти насильно ввела в кабинет, скрывающийся за обитой черной кожей дверью, оставляя молодого человека за спиной. Усадив Ганса на низкий удобный диванчик около входа, она произнесла:
  -- Капитан Берн, думаю, вас сейчас ожидает небольшой сюрприз, - и она показала изящными наманикюренными пальчиками, какого именно размера будет сюрприз. Миллиметра четыре, не больше, если ей верить. Гансу стало любопытно, дальше некуда.
   Через десять минут ожидания в приемной послышался легкий шум. А в следующее мгновение отворилась дверь кабинета. Ганс машинально повернул голову на входящих...
  
  
  
  
  
  
  
  
   4
  
  
   "Чень Тхао"
  
   Где-то в Восточной Азии.
   Точное время неизвестно.
  
   Этот дом походил на пагоду. Очень большую пагоду. Только вот пагода эта принадлежала не храмовникам, а частному лицу. Просто у него был такой вкус. И даже статуя Будды внутри была.
   У подножия бывшего принца, обращенного ныне в камень и ставшего идолом золотой середины и олицетворением нирваны, стоял низкий стол сандалового дерева. За столом в удобных креслицах сидели двое, и пили чай, настоящий китайский зеленый чай. Из маленьких фарфоровых чашечек.
  -- У нашего общего друга возникли неожиданные осложнения, - неторопливо сказал тот, что был поменьше ростом.
   Узкие щелочки глаз высокого внимательно смотрели в сапфиры, вставленные в глазницы Гаутамы. Не отрываясь от безразличных глаз статуи, он спросил:
  -- Шейх сам с ними не справляется?
  -- Шейх обращен в бегство. Он остался почти один.
  -- Шейх нам нужен? - с легкой вопросительной интонацией произнес высокий.
  -- Господин Чень, он нам необходим. Весь Ближний Восток завязан на него. Без Акбарса система рассыплется и мы слишком многое теряем...
  -- Предложения? - глоток чая и умиротворенное созерцание божества.
  -- У него есть один путь, мы его знаем. Это его новый партнер из Эквадора. В шейхе нуждается некий Ларинча, как в выходе на Евразию. Шейх это понимает, и будет искать у него помощи. И тот наверняка не откажет.
  -- Конкретно твои действия, Ли?
  -- У меня есть один человек. Головорез, каких мало. У него есть свои головорезы. Не наш, американец, но отличный наемник. Хочу приставить его к нашему другу из Малой Азии. Для охраны... в том числе и от себя самого. Боюсь, что шейх не настолько разумен, чтобы не наделать глупостей в сложившейся ситуации. К тому же он понимает, что нужен нам, и пытается играть на этом. Нужно его окоротить. Указать на место.
  -- Столько целей, и всего один человек?
  -- Его хватит, не сомневайтесь, господин...
  
  
  
  
   5
  
   "Беркутов"
  
   Брюссель, штаб-квартира
   Международной антитеррористической
   коалиции, отсчет - 6-е, 13:58 по Гринвичу
  
   Самолет, мощно свистя реактивными двигателями, заходил на посадку. Позади осталось облачное небо, поливавшее землю печальным дождиком. Аэропорт весь блестел от влаги.
  -- Саша, тут стюардесс нет, так что извини, если я, старый пердун, скажу тебе - пристегни ремень.
   Я покосился на шефа. Точнее, на бывшего шефа. Но ведет себя, как будто ничего не изменилось за эти месяцы.
   Льюис сидел с как всегда каменным лицом. Правда, я никогда не забуду того мига растерянности на нем, когда я начистил морду замдиректора "МИ-6" Корвеллу.
   Затянув широкую пластиковую полосу на поясе, я вновь уставился в иллюминатор. Эх, кто бы мне объяснил, что творится? Почему полковник Коуни лично приехал за мной на, признаться, осточертевшую "Каменюку"? На кой ляд таскал меня за собой в Лион? Вообще, во что он опять хочет меня впутать? Ведь он уже полгода, как не мой начальник...
   Меня глодало чувство неизвестности, словно заноза где-то в районе сердца засела. Я не люблю ничего не понимать. А тут Коуни меня за собой как пятилетнего мальчонку за ладошку водит, и ничего не желает объяснять! Он только сообщил, что мы с ним нужны в Брюсселе. Почему в Брюсселе? Что мы могли забыть в столице Бельгии и НАТО? Почему при этом в наш главный центр в Лионе заглянули лишь мельком? Сплошные почему...
   Мягко толкнуло - сели. Прокатились рядом с самолетом - близнецом нашего. Даже эмблемы одинаковые. Я отвернулся от иллюминатора, на что там сейчас смотреть - топливозаправщики и лайнеры?
  -- Ты уснул? - недовольно спросил Льюис. Он-то уже встал, и стягивал с полки свой багаж - черный дипломат. Я зябко повел плечами, покосившись на непривычную серую ткань своего костюма-тройки. Щелкнув пряжкой, выпрямился и, глядя в спину шефу, двинул к выходу, куда уже подгоняли трап.
   Под неприветливым бельгийским небом нас встречал небольшой кортеж - "Ауди А8" и джип "Мерседес". И это ради нас? Дурацкие шуточки. Мы похожи на президента и его телохранителя?
   Но встречали все-таки нас. Мы сели в "Ауди". Через пять минут выкатились с аэродрома на широкий проспект, окруженный зеркальными небоскребами вперемешку со старинными зданиями. Я абсолютно не ориентировался в Брюсселе, да и не рвался заняться его изучением. Поэтому посвободнее устроился на широком сидении, благо для каждого пассажира имелись индивидуальные подлокотники, и стал изучать велюровый потолок лимузина.
   Через энное количество минут подъехали к относительно невысокому, но все равно кажущемуся огромным модерновому зданию с почти сплошь стеклянными стенами. Наша миниатюрная автоколонна замерла возле парадного входа.
  -- Пошли, - подал наконец голос Льюис, и подавая пример, вылез из салона. Я, охватывая взором небольшую, но аккуратную кольцевую площадь, выбрался из "Ауди" и в компании шефа зашагал ко входным прозрачным дверям под темно-синим навесом, держащемся на тонких и словно пластиковых колоннах.
   Дальше - мелькание однотипных помещений, дверей, людей. Словно где-то в нутре здания находился штамповочный цех по массовому производству всего этого "изобилия".
   Неуютно тут.
   Наш путь завершился в чьей-то приемной.
  -- Проходите, - мило улыбнулась секретарша, которой бы по подиуму ходить с такими ногами и мордашкой. Кукла чертова... Стоп! Чего я злюсь? Сам не знаю. Предчувствия...
   Мы вошли в кабинет. Слева кто-то сидел. Я опустил на них глаза...
  -- Это сюрприз, да? Это и есть сюрприз?! - ошеломленно спросил один из сидящих у своей соседки по диванчику, коротковолосой белокурой дивы.
  -- А! - вырвалось у меня само собой невнятное восклицание.
  -- Командир! - Ганс, приподнимаясь с дивана, заключил меня в свои мощные объятия. - Положительно, мне нравятся такие сюрпризы!
  -- Лейтенант!..
  -- Капитан! Уже капитан! - поправил меня Берн. Растет. Хотя чего уж там - почти год прошел после того... инцидента. Льюис сдержал слово, пусть это и далось ему нелегко. Спасая свою шкуру, подполковник Винс, предатель и последняя сволочь, выдал следователю собственной безопасности все, что знал о том случае в тюремном блоке, а как оказалось, знал пронырливый подпол немало. Следак оказался излишне настырным, и изрядно потрепал нервы Льюису, прежде чем его смогли заткнуть, не без помощи Корвелла. Более того, эта мразь Виктор послужил косвенной причиной гибели Эдвара Лежена, потому что именно он сдал этот же случай Лю Сен Чу, за что тот и "воздал нам по делам нашим". И то, что теперь бывший китайский полковник заперт где-то в островной тюрьме близ Соединенного Королевства, уже ничего не исправит.
   Корвелл и шеф смогли спихнуть с Ганса груз обвинений, и сплавить его в Отдел по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков - с глаз долой, из сердца вон, в хорошем смысле этой пословицы.
  -- Ладно, успеете наобниматься... - вклинился меж нами Коуни. - У нас еще куча дел.
  -- Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?! - кажется, эту фразу мы с Гансом выкрикнули одновременно.
  -- Тихо! - гаркнул полковник, и добавил чуть тише. - Сядьте, скоро вы все узнаете, а пока не старайтесь бежать впереди поезда.
   Мы сели. Не на диван. Нам указали места за черным полированным столом Т-образной формы, в лучших традициях.
   Шеф расположился напротив нас. Мы с Гансом переглянулись. Ни он, ни я не видели причин напускать столько туману.
   Потянуло сквозняком - в кабинет вошел еще кто-то. Мы дружно повернули головы.
   Новым участником неведомого таинства стал невысокий пожилой мужчина с пышной седой шевелюрой и прячущимися глубоко под бровями усталыми глазами. Никаких особых эмоций его вид у меня не вызвал. Как и его немногочисленное сопровождение.
   Хозяин кабинета - это сразу почувствовалось - прошел к головному концу стола, и сел в обитое темной кожей кресло. Перед собой положил черную папку, не очень толстую, но и не пустую.
   Меня от такого обилия мрачных цветов начало знобить...
  -- Все здесь? - было первыми словами седовласого хозяина. Провожатая Ганса кивнула. Однако, кто она такая-то? Помощница, что ли? Очень солидная дамочка.
  -- Отлично, тогда не станем тянуть резину. И так соперники опережают нас на полкорпуса. Полковник Коуни, вы можете объяснить своим подчиненным, для чего их сюда доставили...
   Шеф деликатно кашлянув, выложил перед собой на полированное дерево свой кейс, с которым не расставался с того момента, как явился за мной на ближневосточную Базу. Открывать его он не стал, вместо этого подняв на нас с Берном глаза, в глубине которых клубились мрачные тучи. Мне это не понравилось.
  -- Значит, так. Если без долгих преамбул... пока вы двое бегали по разным частям света с огнестрельными пукалками в руках, тут, в центре Европы из-за вас - не из-за вас конкретно, конечно же, а вообще из-за "Тени" - разыгрались нешуточные кабинетные войны. Я не хочу превращать это в сказочку, так что вникайте в мои слова...
   Шеф волнуется, это заметно по его многословию. Мы с Гансом предельно обострили внимание.
  -- По причине известных событий последних лет - имею в виду теракты - умные головы из верхушки Интерпола решили создать свой спецотряд антитеррора, привлекая для этого ресурсы заинтересованных стран. Родилась наша родная "Тень"... - все-таки полковник сделал из своего доклада притчу. - Но сейчас обстоятельства на мировом политическом фронте сложились так, что "Тени" пришла пора выйти из тени, простите за каламбур. Причина этому простая - антитеррористическая коалиция решила наконец перейти от слов к делу. С одной стороны, это радует. Но к сожалению... нет, об этом чуть позже. Короче говоря, вы сейчас находитесь в пределах новой штаб-квартиры МАК. Перед вами, - полковник указал на седовласового. - один из наших покровителей в этих стенах, первый помощник Генерального Секретаря Международной Антитеррористической Коалиции Анатолий Геннадьевич Бортников...
   Соотечественник. Наверное, мне нужно гордиться...
   Коуни сделал паузу. Анатолий Геннадьевич твердо посмотрел на полковника.
  -- Продолжайте, продолжайте, Льюис.
  -- В общем, парни. МАК нужна своя система спецгрупп. На формирование подобной системы нужно очень много ресурсов как временных, так и материальных. Только зачем создавать наново то, что уже существует? Что необходимо международной антитеррористической структуре? - обратился вдруг он к нам с вопросом.
  -- Международный спецотряд, сводная боевая группа, - мрачно ответил Берн. Я же молча ждал, к чему хочет подвести нас Льюис, хотя чего уж там - я уже все понял, как и Ганс.
  -- Если у Интерпола уже есть успешно функционирующая сеть антитеррора, что может быть проще, чем включить ее в состав МАК?
  -- Шеф, я одного не пойму! - не выдержал я тут. - Мы с Гансом являемся лицами, облеченными какой-то особой властью? Или ваше решение будет как-то зависеть от наших советов? Скажите прямо - для чего вам нужны мы, обыкновенные оперативники, а то совсем мозги запудрили своей болтовней!
  -- В том-то и дело, что у сторонников перевода "Тени" под эгиду МАК есть противники! Сможете догадаться с трех раз, кто? Кто у нас нынче правит бал в МАК?
  -- Североамериканцы, - спокойно ответил я. - И что? Нам их силовыми методами переубеждать?
  -- Не дерзи, щенок! - взорвался наконец Льюис. - Простите, Анатолий Геннадьевич... сорвался, - он снова повернулся ко мне. - Чтоб ты знал, Беркутов, твоей группе выпал жребий на деле решить судьбу "Тени". Большая часть штатовцев из Совета Коалиции хотят зарыть "Тень". Навсегда! Им невыгоден, понимаете, не нужен абсолютно международный отряд спецназа. У них есть свои планы на этот счет. Собрать собственные опергруппы, а нам дать обратный ход за несостоятельностью! Даже если проект останется в составе Интерпола! И это будет означать, что мы проиграли! Проиграли в деле антитеррора, черт возьми! Американцы отодвинут всех от дел и начнут создание марионеточной системы! Они хотят показать всему миру, что только США способны противостоять терроризму! Они чистенькие и с крылышками, а мы в дерьме!..
  -- Тише, тише, полковник. Вы чересчур эмоциональны. Хотя во многом правы, бесспорно... - мягко произнес Бортников.
   Однако, если и правда вокруг нас такая заварушка, то я решительно не имею представления, чем мы с Берном можем помочь...
   Объяснение последовало, на этот раз от самого Бортникова:
  -- Мы смогли добиться проведения испытательной операции. Операции SSI.
  -- Какая еще операция? - удивленно осведомился я у влиятельного соотечественника. Я окончательно растерялся, и не знал, что и думать. - Какие, к черту, испытательные операции? Мы работаем уже почти три года, работаем успешно, так для какой цели весь этот цирк?
  -- Операция по обезвреживанию небезызвестного вашей группе шейха, известного под именем Акбарс. Которого вы упустили. Возможно, это вам кажется цирком. Я отлично осведомлен о действенности системы "Тень". Но нам приходится соглашаться на испытательную операцию, чтобы не потерять все, что сделано за эти годы. Поэтому выслушайте господина полковника. Он пояснит вам подробности предстоящего предприятия. Должен, кстати, заметить, что "форс эй" выбрана не случайно. Полковник! - обратился к шефу первый помощник Генсека МАК.
   Шеф кивнул, и раскрыл наконец свой кейс, выложив на стол какие-то распечатки.
  -- Ребята, вы ведь наверняка в курсе слухов, что якобы спецгруппы получают очки по проведенным акциям, - проговорил Льюис, шелестя листами.
  -- Ходили байки, - уклончиво ответил я. Ганс просто молча пожал плечами. Он слегка отстал от нашей жизни.
  -- Нет, не байки. И твоя группа, Беркутов - одна из первых в зачете. А дальше - дело жребия. Он выпал на вас.
  -- Вы нас что, монеткой разыгрывали? - полушепотом спросил я. Нет, я конечно не против участия в операции, пусть ее даже превратили в идиотский экзамен... но пахнет от всего этого очень нехорошо.
  -- Успокойтесь, майор! - угадал мои чувства Бортников. - Вернее, уже подполковник. Между прочим, судьба всей нашей затеи до сих пор еще висит на волоске...
   Ни хрена себе фокусы! Но не успел я возмутиться, не смотря на то, что меня только что повысили в звании, как заговорил Ганс.
  -- Могу теперь я задать один вопрос?
   После утвердительного кивка он продолжил:
  -- Зачем вам я? Меня собираются восстановить в должности офицера SSI?
   Шеф огорченно покачал головой:
   - Боюсь, пока это сделать не представляется возможным, как бы не хотелось, - сказал он. - Твоя задача, Берн, идет параллельно нашей и отнюдь не легче. Находиться будешь на подчиненном положении. И выбора у тебя нет. Считай, что мы спасаем твою задницу от трибуналов, как нашего, так и обычного.
   Ганс побледнел. Боже! Да что ж они с нами делают? Я протянул руку и крепко сжал плечо друга, пытаясь его поддержать.
   В наступившей тишине, почти гробовой, тренькнул телефон. Если судить по отсутствию номеронабирателя, это скорее всего "горячая линия".
   Еще не сняв трубки, Бортников ткнул в нас пальцем:
  -- Этот звонок касается всех! - и снял трубку.
   Теперь тишина стала вообще мертвой. Бортников немо выслушал то, что ему сообщали с того конца провода, затем, вернув трубку на рычаг, устало откинулся на спинку кресла.
   - Поздравляю, господа! Мы одержали первую победу, пусть небольшую и неокончательную. Большинством голосов Совет Коалиции разрешил провести испытание "Тени". На нашей стороне оказались шестьдесят четыре процента тайно голосовавших представителей. Перевес обеспечили североамериканцы из партии демократов. Против нас же играют республиканцы. Они находятся у власти, - он потер переносицу и покрасневшие уголки глаз. Почувствовалось, что он чертовски устал. Может, стоит слегка изменить свое мнение о нем?
  -- Конечно, не думайте, что демократы так уж нам симпатизируют, - продолжил Бортников. - Просто они не откажутся вставить палки в колеса республиканцам. Да и достаточно разумных людей там побольше. Они смогли также перетянуть на нашу сторону тех участников Коалиции, кто зависим от Штатов. Боятся уважаемые представители засилья знаменитой американской демократии! - неожиданно торжествующе сказал Анатолий Геннадьевич. - Но это я так, к слову. У вас теперь есть конкретные цели. Берн, вам назначается новый напарник, вернее, напарница, Познакомьтесь - Гертруда Мейер...
  -- Зовите меня просто - Герда, - вмешалась блондинка, которую я поначалу принял за помощницу Бортникова.
  -- Да. Вы ей подчиняетесь, и без возражений, она более компетентна в вашей проблеме. Беркутов, вами займется полковник Коуни. Кроме того, нам все-таки умудрились выставить одно осложняющее дело условие, избавиться от которого мы не в силах, поэтому хотел бы предупредить - никаких истерик! Вы взрослые люди, надеюсь, сумеете справиться с возникшей неприятностью... только аккуратно.
   Вот это не есть хорошо. Зря Бортников говорить не станет, это я уже понял.
  -- Ну а если у вас есть личные просьбы, то при наличии времени и возможности они будут выполнены... для вас двоих, господа офицеры.
   Кабинет наполнился шумом встающих и шорохом шагов - уходили неизвестные ни мне, ни Гансу люди из окружения Бортникова, неизвестно для чего присутствовавшие при беседе. Блондинка, капитан Герда Мейер и новая начальница Ганса, осталась.
   О просьбе. Просьба у меня была. Я встал, и повернувшись к первому помощнику, сказал:
  -- Анатолий Геннадьевич, с вашего позволения я хотел бы несколько дней слетать в Норвегию, к друзьям. Как вы на это смотрите, сойдет за выполнимое желание?
   Бортников переглянулся с шефом, в его взгляде мелькнул вопрос. Коуни, с кряхтением выдохнув воздух, произнес:
  -- Подготовка группы - пара дней, вывоз и инструктаж - столько же плюс один. Нам выделили дней десять на предварительные действия. Если уложится в три дня на все про все, потому что еще требуется время на акклиматизацию, то подполковника можно отпустить. Тем более до Норвегии рукой подать.
   Бортников кивнул, но внезапно в разговор вмешался Ганс:
  -- А мне... можно с ним? У нас общие друзья в Норвегии. И вам меньше забот, ведь мы будем вместе...
   Я прекрасно понимал Ганса. Ближе, чем Крис, у него друзей уже не будет. Никто из нас всех не заменит для Ганса лейтенанта Эдвардсена. А все, что после него осталось - это Марта и немногочисленные родственники, которые к Гансу относились почти как к сыну и брату, и которых он знал гораздо лучше меня. Так что я был бы рад в этой поездке Берну.
  -- Пусть едет, - согласно кивнул Бортников. И тем самым завершил аудиенцию. Мы покинули высокий кабинет.
   Чтобы нас не ожидало впереди, но эти трое суток мы проведем в спокойствии, не пряча в сердце боль и горечь тяжелой утраты, так как будет с кем их разделить...
   А сколько их уже было, и еще, не дай боже, будет...
  
  
  
  
   6
  
   "Берн"
  
   Побережье Норвегии - Эквадор,
   Отсчет : 8-е, 12:18 по Гринвичу -
   11-е, 13:54 м. в.
  
  -- Ганс! Обед уже на столе! Иди к нам!
   Зычный голос потомка викингов и по совместительству брата Кристофа, Йохана, разнесся над фьордами, пугая чаек, изгадивших все более-менее приличные скалы.
   Да, пожалуй, я загулялся, подумал Ганс. Он как с утра ушел бродить по окрестностям, так и маковой росинки не держал во рту.
  -- Иду!! - эхо протяжно заметалось, вспугивая еще одну порцию галдящих птиц. Потомок германцев-варваров почти не уступал викингу.
   На веранде загородного дома Эдвардсенов уже был накрыт стол, и за ним расположились Алекс, Йохан, молчаливая Марта, которую по просьбе родителей Криса привезли ее родственники, и старший представитель семейства - отец Криса и Йохана дядя Остин.
   Не успел Ганс усесться за стол, как из распахнутых дверей кухни появилась тетушка Берта, жена дяди Остина.
  -- О, мальчики уже собрались! - воскликнула она, заметив Берна. - Ганс, у меня для тебя припасен самый большой кусок мясного пирога!
  -- Тетя Берта, вы меня и так за прошедшие сутки накормили на год вперед! - взмолился Ганс. Беркутов коварно ухмылялся - его-то мама Криса не пичкала так, как капитана. Она считала, при объемах Ганса и питаться нужно соответственно. В чем-то она была права, но и пределы же какие-то должны быть!
   Впрочем, глядя на тетушку Берту, Ганс понял, что выхода у него нет.
   И впереди еще неполные двое суток.
  -- Учти, разжиреешь, и я тебя отстраню от задания, - ехидно шепнул Берну командир. Для Ганса Алекс по-прежнему оставался командиром.
  -- Хочешь, поделюсь? - грустно ответил Ганс, со скрытой тоской уставившись на пирог и все остальное, что не преминула выставить перед ним уважаемая тетушка.
  -- Не вздумай обижать бедняжку! - погрозила пальцем Беркутову тетя Берта.
  -- Бедняжка! - зашелся в приступе беззвучного смеха Алекс. Ганс мысленно пообещал себе припомнить ему это при первом удобном случае.
   Пообедав, все расслабленно откинулись на спинки плетеных кресел. Прямо перед ними сверкало в весенних солнечных лучах волнующееся море. Неспешно парили белокрылые чайки и буревестники, по небу неслись пушистые облака, и по телу растекалась сытая истома. Дядя Остин раскурил старую моряцкую трубку. Было хорошо и уютно, и вместе с тем непривычно для оперативников международной полицейской службы. Такие моменты им выпадали нечасто, да они и не стремились к покою. Даже сейчас мозг пытался напрячься в поисках решений заданных уже вопросов - и не мог. Тело отдыхало от головокружительных кульбитов, ему не нужно было уклоняться от ударов и пуль. Это были самые настоящие каникулы!
   Хотя подспудно Ганса все же что-то грызло. Его беспокоила собственная непонятная роль в предстоящих делах. Из скупых и быстрых объяснений напарницы он понял лишь, что их пара займется параллельно разработкой одного наркобарона в Эквадоре, который был тесно связан с шейхом Акбарсом, упомянутом Бортниковым. Кое-что ему потом вдобавок поведал Алекс.
   Полковник Коуни вообще отмолчался, сказал лишь, чтобы ребята пока не забивали себе голову, а просто отдохнули по-человечески. Судя по некоторым его обмолвкам, Ганс догадался, что Коуни в курсе всех его личных проблем на бывшем месте работы, и искренне ему сочувствовал.
  -- Пойдем, прогуляемся, - позвал слегка задумавшегося Ганса Александр. - И Марту возьмем.
  -- Хорошая идея! - вспыхнул Йохан, необычно быстрый и подвижный для представителя морозной нации. Вот и Крис был таким же, вспомнил Ганс... Он подавил тяжелый вздох, и сумел изобразить в глазах искреннюю поддержку идее Алекса. Если честно, он и сам не знал, чего же хотел сейчас...
  -- Я бы тоже с вами погулял, но мне срочно в город надо, на пару часов, в мастерскую... - продолжил говорливый Йохан.
  -- Опять со своими железками возиться будешь! - возмутилась тетя Берта. - Никакого покоя себе не даешь. У нас же гости, сынок!
  -- Мама... - протянул Йохан.
  -- Да пусть едет, если нужно, - поддержал его Алекс. - Мы и втроем не заскучаем...
   В общем, уломали они стариков не сердиться на сына. Йохан уехал, родители отправились смотреть телевизор - самое сейчас для них занятие. И Ганс, и Алекс отлично понимали, как они тоскуют по сыну, и времени ведь не так много прошло, чтобы хоть что-то унесло временем.
   Эдвардсенам хотелось, и чтобы Марта стала такой, как прежде, она старикам в какой-то мере заменяла Криса... Поэтому и прогулку по морскому берегу в компании ее старых друзей они тоже приветствовали.
   Жаль только, что Марта оставалась почти такой, какой ее нашли бойцы Интерпола тогда, на корабле. Говорила редко, невпопад, никогда не заговаривала первой, и старательно обходила взором фотографии мужа, развешанные и расставленные по всему дому Эдвардсенов...
   Когда Ганс, Алекс, и Марта между ними, добрели до крутого берега, скалистым обрывом спускающегося к пенистым волнам Северного моря, Беркутов сел на какой-то неровный камень, и уставился в туманную даль. Марта, которую Ганс вел за руку, отошла в сторону, с опаской глядя с обрыва. По крайней мере, у нее не наблюдалось суицидального синдрома...
  -- Тихо тут. И грустно, мочи нет, - внезапно заговорил Алекс, кладя руки на поджатые колени. - Внешне все вроде нормально, но... словно печать черная на всех лежит. Хочется взорвать эту грусть, а нечем. Зачем я сюда рвался? - он подпер лоб ладонями.
   Ганс вынужден был признать, что согласен с Алексом. Но не знал, что друг хотел бы услышать от него. Что такова жизнь? Алекс и сам прекрасно знает об этом. А больше и не лезло ничего толкового в голову. Может и плохо это, что сказать Гансу нечего, а может, ему просто слов не хватало, чтобы произнести единственно нужное.
   Ганса самого начинало угнетать это раскрашенное косметикой почти настоящей веселости общее настроение. Ганс сумел только теперь честно себе признаться, что с этой семьей их связывал лишь призрак Кристофа и потерявшая свое "я" Марта. Ставшая тоже почти чужой.
   Под влиянием своих мыслей он поискал девушку взглядом. Та сидела на коленях, глядя в море, и что-то тихонько пела. Ганс раньше не слышал, чтобы она пела. Норвежского он не знал. Сумел только понять, что это была колыбельная. В мечтательные минуты Крис часто насвистывал эту мелодию. Он всегда мечтал о сыне.
   Берн опустился на траву на траву рядом с ней и приобнял за плечи. Марта прижалась к нему, но все равно между ними оставалось нечто вроде ледяного барьера. У капитана, сильного, мужественного, смелого и доброго человека, руки дрожали от бессилия что-либо сделать, он даже заговорить с ней боялся, потому что ответы девушки напоминали ответы самой настоящей сумасшедшей, хотя, как говорили врачи, ее критичность в оценке окружающего снизилась ненамного, и разум не поврежден необратимо. Но в это плохо верилось, находясь рядом с Мартой.
   За спиной зашуршали шаги Алекса.
  -- Ганс, давай уедем. Пока окончательно не увязли. Ведь мы здесь как мухи в паутине. Криса нет, Марты почти нет. Старики радуются нам, как памяти, заглядывают нам в глаза, пытаясь увидеть в них сына, которого больше нет... НЕТ. Им легко жить прошлым, у них больше ничего не осталось. А я так дальше не могу... - он замолк.
  -- Он говорил, что все будет хорошо, - внезапно порвал недолгую тяжелую паузу тихий голос Марты. - Он обещал, что у нас будет настоящая семья, дети, свой дом. Он обманул меня!!! - ее голос сорвался на визг. - Не хочу! НЕ ХОЧУ ВОЗВРАЩАТЬСЯ!!! ГОСПОДИ, ВОЗЬМИ МЕНЯ К НЕМУ!!! - она неожиданно выгнулась в руках онемевшего Ганса, и мелко затряслась, закрыв лицо узкими ладонями. Она еще что-то твердила, твердила, но Ганс не разобрал больше ни слова, да и не хотел слушать. Поэтому он охватил ее своими большими руками, поднял с земли, бьющуюся в истерике, и бегом понес к дому. Алекс постоял с закрытыми глазами, и чуть покачав головой из стороны в сторону, медленно двинулся вслед им к дому. Он уже принял решение.
  -- Бежать! Бежать, пока не завязли, подальше, хоть в Антарктиду, и больше не возвращаться!
   Потом была медсестра из отделения скорой помощи, бессвязный разговор Ганса со стариками Эдвардсенами, пока Беркутов собирал их вещи, понимающее молчание Йохана. Ганс мучительно осознавал себя актером в нелепом психологическом спектакле, и это терзало его на части. В голове набатом стучался вопрос, уже озвученный Беркутовым - зачем они приехали? Что хотели узнать, увидеть? Только не этот тихий приют для тихо помешанных людей, прячущийся за маской благополучия, которой офицеры почти обманулись. Пожалуй, единственно нормальным являлся брат Криса, он молча пожал руки Алексу и Гансу. А старики просили, чтобы они приезжали еще, обязательно, старики верили их лживым обещаниям - но ни Ганс, ни Александр не собирались сюда возвращаться, никогда. Потому что иногда прошлое бывает непомерно тяжелым, и они не находили в себе сил еще раз пройти через этот ад вечной печали и скорби, скрытый фальшивым душевным покоем.
   Покидая дом, Ганс обернулся на пороге...
   "Я пронесу через свою жизнь память о лейтенанте Эдвардсене, но я не хочу видеть его мертвых следов на этой земле".
  
  
   * * *
  
   Столица Эквадора встретила их своей вечной весной. Склоны вулкана Пичинча были покрыты светло-зеленой дымкой растительности. Глядя на свежие пейзажи, два офицера незаметно для себя возвращались в накатанную колею жизни, из которой их выбила оказавшаяся неудачной затеей поездка в Норвегию.
   Транспортник военного образца, доставивший в эту южноамериканскую страну двоих отставших полицейских и последнюю часть груза группы, был зарегистрирован на юридическое имя подставной фирмы по контролю окружающей среды. Скрипнув уставшими подвесками шасси, он шлепнулся на крайнюю полосу центрального аэропорта Кито.
   Алекса и Ганса встречали. Светло-желтый японский микроавтобус с ребятами из отряда Беркутова, и синий "Ситроен-ксантия". За рулем легковушки сидела Герда. Основная часть группы прибыла сюда на день раньше, и никак не ожидала столь быстрого появления "отпускников" после специального предупреждения полковника. Но Берн с Беркутовым успели на последний рейс с оборудованием, иначе пришлось бы дожидаться спецрейса до Кито.
  -- Ну и воздух тут! - воскликнул Алекс, стоя на дюралюминиевой лесенке, поднесенной к обшарпанной двери самолета аэродромным рабочим. - Ощущение, что им надышаться невозможно.
  -- Еще бы - несколько тысяч метров над уровнем моря - отозвался Ганс.
   Беркутов тем временем наблюдал, как открывается сдвижная дверь микроавтобуса и из салона появляется старина Джеф, с некоторым удивлением сталкивающийся глазами с Гансом. Одет он был в гражданское.
  -- Джеф! Не пялься ты так! - Берн махнул рукой негру. - Я это, я! Мы снова в одной упряжке!
   Хлопнула дверца "Ситроена". Герда, в легком брючном костюме бежевого цвета, в узких темных очках, выбралась из автомобиля, и умело шагая на своих длинных ногах, чем сразу привлекла внимание парней из "Тойоты", подошла к самолету, чуть опережая Клифтона.
   В хвосте самолета загудели сервоприводы - опускалась разгрузочная рампа. Около нее уже томился грузовичок "ДАФ".
   Оборудование, что прибыло вместе с Алексом и Гансом - оружие, спецснаряжение - было, естественно, предназначено для предстоящего рейда. И в соответствии с легендой опергруппы, шло под видом высокоточной аппаратуры для биологических и химических исследований природы Эквадора.
   Знать бы еще точно, почему же именно Эквадор? Этого еще так и не объяснили толком. На лицах встречающих спецназовцев был просто написан этот вопрос, но впрямую спросить им мешало привитое чувство дисциплины и субординации. Если надо, значит надо.
  -- Ганс! Это действительно ты? Нас предупреждали о сотрудничестве с твоим Отделом, но я и подумать не мог... И кстати, а вы, мэм... - но не успел Джеф окончить свое обращение к Герде, с которой их еще наверняка не знакомили, как она ткнула ему в лицо ведомственное удостоверение.
  -- Ясно, господин капитан, мэм! - хотя по его лицо этого не было особенно заметно. - Алекс, какого рожна здесь происходит? Нашу группу сорвали с Базы и приволокли сюда. Наш любимый Коуни лично прилетел. Ничего не объяснил, приказал дождаться вас двоих... Черт, да он свою английскую задницу от кабинетного кресла лет пять не отрывал!
  -- Джеф, поумерь свое любопытство. Я сам знаю не намного больше твоего, - Беркутов чуть выставил перед собой ладони в защитном жесте. Если Джефа вовремя не остановить, он задавит их потоком вопросов. - Капитан Мейер, вы заберете Ганса сейчас, или он может ехать с нами?
   Герда, с холодными глазами, из-за приспущенных дымчатых очков наблюдала за ними, сложив руки на груди, и на вопрос свежеиспеченного подполковника только чуть кивнула:
  -- Я его забираю прямо сейчас. До вечера.
  -- Ладно, разбегаемся, Ганс, - хлопнул его по плечу Алекс. - До вечера.
   Он сбежал с трапа, и нырнул в микроавтобус. Следом Джеф, и машина плавно тронулась, прочертив дугу, и помчалась
   к выезду с поля аэродрома.
   Ганс подошел к машине новой начальницы. Когда они уселись в нее, он повернул голову к Герде:
  -- Ну и куда теперь? Заодно сразу определи точно меру ответственности каждого из нас.
  -- По поводу второго - главная в двойке я, ты уже знаешь, - ровно начала отвечать она. - Больше ничего особенного нет. По поводу первого - мы едем в местное Управление по борьбе с наркотиками. Нам нужна кое-какая информация, - вывернув трехспицевый спортивный руль, и нажатием на акселератор вызвав низкий рокот форсированного двигателя, Герда бросила автомобиль вслед за машиной SSI. Ганса вжало в сидение. Однако. По внешнему виду этой чопорной фройлян он никогда бы нет заподозрил ее в пристрастии к экстремальному вождению. Ганс вскинул брови, и отвернулся, наблюдая сквозь тонированное стекло виды старого Кито - старинные пышные здания, строгие готические церкви, которых здесь было очень и очень много. Кое-где попадались новые строения, но редко. Все современное располагалось в других районах города.
   Гансу чрезвычайно не хотелось быть подчиненным этой мегеры - а у него упорно создавалось именно такое мнение о напарнице, не смотря на то, что они не были еще близко знакомы. Он предпочел бы действие на равных, или вообще в одиночку. Но к сожалению, он не в том положении, чтобы чего-то требовать и желать...
  -- Оружие хоть выдашь? - не поворачиваясь, спросил он. Девушка молча - это начинало раздражать! - отщелкнула крышку бардачка. Там лежал никелированный девятимиллиметровый "браунинг". Ганс взял его, оттянул затвор, проверил обойму, и удовлетворенно сунул пистолет в подмышечную кобуру взамен привычного мощного "Глока", которого лишился на прежнем месте службы.
   "Ситроен" катился по узеньким улочкам, на которых с трудом могли разъехаться две машины, один раз проскочили площадь, окруженную храмами и великолепными домами старого стиля, с потрясающими фасадами. Потом вновь потянулись унылые дома в несколько этажей, нависающие над проезжей частью, и машущие вдогонку "Ситроену" разноцветными тряпками, вывешенными на балконы и между ними для просушки.
   Наконец, покинули этот лабиринт, и попали в новую часть Кито. И дома здесь были респектабельнее, надежнее и современнее, и улицы пошире, и люди, гуляющие по тротуарам, солиднее. Открывшийся горизонт был занят пологими склонами двуглавого Пичинчи, вулкана, на склонах которого был выстроен город. Сквозь рассеивающуюся утреннюю дымку вдали виднелся еще один вулкан. Это была горная часть страны, называемая местными Сьеррой. Прибрежная тихоокеанская полоса равнины именовалась Коста, а дикие и глухие места, вечнозеленая сельва с противоположной от Косты и Сьерры стороны звалась Амазонией, или проще - Востоком. На этом знания Ганса об Эквадоре практически исчерпывались.
   Отлично ориентируясь в городе, Герда вскоре свернула к многоэтажному зданию, площадка перед которым была забита машинами полицейской окраски. Вогнав "Ксантию" между двумя потрепанными микроавтобусами черного цвета с надписями "Полиция", и остановившись, Герда молча вылезла из машины и собралась идти к входному турникету полицейского департамента, о чем гласила табличка над входом. Ганс не выдержал подобного хамства.
   Выбравшись из машины, он облокотился на открытую дверцу.
  -- Эй, начальница! Ты меня решила ненавязчиво забыть здесь?
   Она остановилась, не поворачиваясь. Ганс продолжил:
  -- Наверное, с твоей точки зрения это обычное дело - заставить здоровенного мужика молчаливо, как собачку, шастать за твоими длинными ножками. Вот только на роль собачки я мало гожусь. Поэтому считаю нужным выдвинуть ультиматум - или ты мне все-таки объясняешь в подробностях нашу задачу, или я прямо сейчас отправляюсь искать Беркутова, и подаю рапорт, что отказываюсь работать с тобой в паре!
   Капитан Мейер обернулась, и обожгла Ганса синим взором из-за темных стекол очков.
  -- Ты мне сразу не понравился! Я пыталась объяснить командованию, что справлюсь с заданием безо всяких самцов, но все бесполезно...
   Все ясно, подумал Ганс. Феминистка. Женщины на нашей работе - это вообще порой такая сложная штука...
  -- Ты знаешь... - вкрадчиво начал он, хлопнув дверцей и подходя к ней ближе. - Ты меня также не радуешь. В первую очередь по той простой причине, что ведешь себя чрезвычайно непрофессионально, и не умеешь подчиняться приказам. Возможно ты, капитан, специалист высокого класса, иначе не получила бы допуск к акции. Но также очевидно, что ты не умеешь работать в связке. Если тебя не устраивает моя кандидатура, подай рапорт, но не тыкай мне пальцем в грудь, заявляя, что я тебе не нравлюсь! Мне, между прочим, не легче, чем тебе, работать в паре, но я ведь молчу! И если ты сейчас же не сменишь свою точку зрения, я сам доложу о твоем служебном несоответствии. Не хватало мне проблем с суфражистски настроенной начальницей еще до начала операции!
   С некоторым удовлетворением Ганс отметил, что Герда враз потеряла весь свой лоск супервуменши. Похоже, до нее только сейчас дошло, какую глупость она спорола. Берн, честно признаться, не понимал, как ей удалось попасть в спецгруппу при таких психологических параметрах. Уж на что Ганс с уходом из "Тени" превратился в волка-одиночку, но не до такой же степени!
   Хотя, мало ли что у нее могло случиться в прошлом. Ганс давно научился смотреть на мир с нескольких сторон, и был готов понять Герду. При условии, что она захочет понимания сама.
  -- Извините, капитан Берн. Сама не понимаю, что на меня накатило. Вы правы, конечно же, - Герда прямо взглянула в глаза Ганса. Тому показалось, что в них из-подо льда выступила соленая вода. - Просто в последнее время у меня было слишком много провалов из-за партнеров. Я дура, я просто решила отыграться на вас, простите пожалуйста. Если вы будете так добры, и все произошедшее останется между нами... Эта операция так же важна для меня, как и для вас, и для "Тени"...
   Ганс застыл с открытым ртом.
  -- Мне хотели снизить класс, но мой бывший шеф помог попасть в эту разработку. Это мой последний шанс вернуться в Спецотдел.
  -- Так ты из "Трафика"? - понимающе протянул Ганс. "Трафиком" в Интерполе называли засекреченный навроде "Тени" отдел по борьбе с наркомафией и работорговлей. "Трафик" действовал независимо от ОБНОН, но часто сотрудничал с ним. А полномочий у Спецотдела было на порядок больше. Например, ему позволялись более широкие активные действия с меньшими последствиями для сотрудников отдела. Пресечение преступных трафиков было основной целью Спецотдела, за что он и получил аналогичное название. В общем, структура новая и лишь малость менее значимая и влиятельная, чем "Тень".
  -- Да. - Герда естественным движением взяла Ганса под локоть, и шагнула к входу в полицейский департамент. Он, все еще ошарашенный, безропотно последовал за ней внутрь.
   Внутри департамент напоминал диковинный живой организм, по лестницам и коридорам, подобно эритроцитам в артериях, перемещались люди в форме и в штатском. Куда-то вели арестованных, кто-то бурно, по южному выражали свои эмоции в разговорах, кто-то расслабленно сидел за рабочим столом, глядя в потолок. В целом, нормальное полицейское учреждение с местной спецификой.
   Девушка продолжила:
   - Я хочу вернуться, но не могу пока этого сделать из-за одного идиота. Это я о своем последнем напарнике. Он сломал мою схему предыдущей операции, и потом свалил все на меня же. Я не сумела доказать своей невиновности, слишком грамотно он меня подставил. Я даже подозреваю, что он не обошелся без чьей-то помощи, - Герда вдруг резко остановилась. В течение всего разговора Ганс не обращал внимания, куда они шли, и ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что они достигли первоначальной цели, определенной Гердой.
  -- Так выходит, мы товарищи по несчастью, - сказал Ганс, наблюдая, как распахивается подтолкнутая напарницей дверь. - Дама вперед.
   Они вошли в приемную начальника Управления по борьбе с наркотиками республики Эквадор.
  
   * * *
  
   На месте начальника Управления, к сожалению, не оказалось - угодил в больницу с множественными огнестрельными ранениями. Зато Ганс и Герда познакомились с его заместителем - Крузом Эрнандо. Он чуть не по земле стелился, увидев их документы, включающие и правительственный гербовый лист с приказом о полном содействии сотрудникам Интерпола.
   Ни Гансу, ни Герде лейтенант Эрнандо - худой, нервный, низкорослый и лысый типчик - категорически не показался заслуживающим доверия. Уж больно глазки у него бегали... но делать нечего, информацию, что им была необходима, мог выдать лишь этот департамент.
   Они расположились в креслах для посетителей. Вперив взгляд в лейтенанта, Герда отрывисто произнесла:
  -- Нам нужны все имеющиеся у вас сведения о человеке по имени Педро Диего де Венесия.
  -- Де Венесия... - задумчиво повторил Эрнандо, вытирая потеющую лысину. Его хоречьи глазки скосились вниз-влево, затем вверх-вправо. Будет врать, определил Ганс.
  -- Не знаю, есть ли такой в нашей картотеке. Статистика у нас несовершенная и далеко не полная...
   Мейер резко оборвала его:
  -- Так пошлите запрос!
  -- Да, запрос! - словно его только сейчас осенила эта замечательная идея, воскликнул тот. Нервно ткнул тонким пальцем в кнопку селектора.
  -- Принесите мне из архива документы, содержащие какую-либо информацию о человеке по имени Педро Диего де... - он слегка замялся, словно припоминая. - ...Венесия. Если таковые есть, - добавил лейтенант в завершение.
   На том конце линии также возникла заминка, сквозь треск селектора пробился стук компьютерных клавиш. Потом скрипучий бесполый голос сообщил:
  -- По вашему запросу в базе данных ничего нет.
   Лейтенант выключил селектор, и сожалеюще пожал плечами:
  -- Ничем не могу помочь коллегам из Интерпола.
   Крыса, подумал Ганс. Вонючий, паршивый паразит, грызун. Капитан тем, на чем сидят, чуял, что этот лысый хмырь отлично знает, кто такой де Венесия. Кстати, не забыть бы узнать у Герды, а им то этот Педро на кой сдался?
  -- Скажите, а в какой больнице находится сеньор Мигеле? - спросила Герда лейтенанта.
  -- Вы о шефе? - встрепенулся тот. Взгляд его нехорошо заблестел. - В нашей ведомственной больнице, где-то в хирургии, - он что-то начеркал на листке, который вырвал тут же из небольшого блокнота, лежавшего на его столе среди прочего хлама. - Вот адрес.
  -- Спасибо, - девушка взяла листочек двумя пальцами, словно боялась испачкаться. И поднявшись из кресла, обтянутого потрескавшимся дерматином, вдруг оперлась ухоженными ладонями о грязную столешницу, заваленную кипами бумажек, нависла над Эрнандо. - Я очень, ОЧЕНЬ надеюсь, что вы были с нами искренни, сеньор лейтенант. Иначе и быть не может, ведь верно?
   Лейтенанта всего аж съежило в кресле:
  -- Ну конечно, капитан Мейер, мы ведь делаем одну работу...
   Ганс восхищенно любовался начальницей. Она определенно умела работать! Сейчас она напоминала дикую пантеру, и Ганс заранее не позавидовал Эрнандо, ибо почти наверняка знал, что тот лжив насквозь. Только вот одними подозрениями ничего не докажешь. Впрочем, у капитана появилось предчувствие, что эта встреча с лейтенантом у них не последняя...
  -- Так кого мы все же ищем? - задал волнующий его все больше вопрос Ганс, едва они переступили порог полицейского учреждения.
  -- Твои бывшие коллеги прихлопнули некоего Педро Диего де Венесию во время операции по захвату Акбарса. Этот человек был уполномоченным кого-то из эквадорских наркобаронов по переговорам с шейхом. Через это имя мы должны выйти на этого торговца "дурью".
  -- Но как это все связанно конкретно с шейхом?
  -- Вообще-то, это не наше дело, но кое-что я знаю. Прошла информация, что шейх будет искать помощи у своих новых друзей. Все его прежние каналы наши отсекли. Этот же слишком свежий и неизученный, вот мы им и займемся.
  -- Забавно.
  -- Что тебе именно кажется забавным? - осведомилась девушка, садясь за руль "Ситроена". После того разговора с Гансом она определенно изменила свою манеру общения в лучшую сторону. Гансу такой она нравилась гораздо больше.
  -- Да я только что вспомнил, что мое последнее дело тоже было связано с эквадорской наркотой. Груз шел через нескольких посредников, так что поставщик мне неизвестен, я работал по заказчику. Забавно же, если вдруг выяснится, что все это звенья одной цепочки. Я бы этого не исключал. Вот только где ее начало, и как сковать цепь воедино, я пока еще не знаю...
  -- Все может быть. Оставь пока свои головоломки, и садись. Нам нужно как можно быстрее добраться до Мигеле. Вот он вполне может обладать требуемой информацией, тем более я с ним немного знакома. Скажу между прочим - то, что в него стреляли, неудивительно. Мигеле битый пес, настоящий полицейский. Поэтому и мешает слишком многим. Подкупить же его невозможно - загрызет на месте. Проще убить.
  -- Приятно будет познакомиться, - пробормотал Ганс, опускаясь на сиденье.
  -- Надеюсь лишь, что он в состоянии говорить, - Герда вдавила педаль газа.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   7
  
   "Ли"
  
   Сеул, Южная Корея,
   время неизвестно.
  
  
   Столица Южной Кореи кипела за окном ультрасовременной гостиницы, лучшей в городе. Потоки машин, вело- и моторикш, велосипедистов и пешеходов спешили по своим делам во всех возможных направлениях, запружая улицы Сеула. Человек, меланхолично наблюдающий за торопливой жизнью столицы, сидя в шезлонге на лоджии номера люкс, напротив, никуда не спешил. Он расслабленно полулежал, держа в руке стакан апельсинового сока со льдом, и лишь иногда переводил свои узкие черные глаза на журнальный столик с телефоном, стоящий рядом. Тогда его взгляд становился ощутимо напряженным, испытующим. Словно этот человек ждал очень важного звонка, но какие-то ему одному ведомые сроки уже поджимали, заставляя человека в шезлонге нервничать.
   Трель телефона прозвучала в тот момент, когда в стакане ледяного напитка оставалось уже не более половины. Обитатель люкса неторопливо отставил стакан в сторону, и потянулся к трубке.
  -- Алло?
  -- Мистер Ли?
  -- Да, я.
  -- Я готов к встрече. Вы где находитесь?
  -- Гостиница "Золотой дракон". Но я хотел бы предложить встречу где-нибудь в другом месте. Например, я знаю одно небольшое кафе. Там нас никто не потревожит.
  -- Я согласен. Адрес.
   Мистер Ли сообщил своему абоненту, где находится кафе.
  -- Через час я буду там. Прошу вас не опаздывать, мое время стоит денег.
  -- Договорились.
   Через час с небольшим собеседники пожали друг другу руки, и расположились за пластиковым столиком, прячась от палящего солнца под синим зонтиком с надписью "Пепси-кола".
  -- Джек, у меня есть для вас работа.
  -- Позвольте угадать, Ли. Акбарс?
  -- Меня иногда пугает ваша информированность. Да, я имел в виду его. Акбарс является для Конклава Глав очень важной фигурой. Он один из основных кандидатов на вступление в Конклав, но все наши планы нарушил Интерпол. Теперь Акбарс объявлен во всеобщий розыск.
  -- Скажу больше - на него объявлена большая охота, мистер Ли. Узнать его местоположение для Интерпола вряд ли составит большой труд, и уже готовится специальная оперативная группа для ареста шейха. Это я знаю наверняка.
  -- Джек, я уже предлагал вам поделиться со мной вашими источниками информации?
  -- Столько же раз, сколько раз я вам говорил - нет. Ведь это мои источники. Неужели вам недостаточно одного меня? В конце концов, я немало для вас сделал.
  -- Вы очень много для нас сделали, Джек. Но столько же, сколько вы с нас взяли за вашу помощь. Впрочем, не стоит сейчас об этом. Вернемся к шейху. Мы уже знаем, где он окажется в ближайшее время. В Эквадоре. В гостях у некоего дона Гарсии де Ларинчи. Это какой-то там местный кокаиновый барон. Вам нужно будет собрать ваших людей, и лететь туда. Мы поручаем вам охрану Акбарса. Конклав очень обеспокоен его безопасностью.
  -- Миллион.
  -- Это смешно. Максимум пятьсот тысяч.
  -- Миллион долларов, и ни центом меньше. Ли, это мое последнее слово, вы меня знаете.
   После паузы, ушедшей у Ли на тяжелые раздумья, тот сказал:
  -- Черт с вами. Вы получите миллион. Вылететь нужно немедленно.
  -- Надеюсь, вам не нужно напоминать номер моего счета, мистер Ли? - Джек, худощавый, невзрачный мужчина с вкрадчивым голосом, иронично изогнул губы.
  -- Значит, по рукам?
  -- По рукам.
   Собеседник мистера Ли сухо пожал протянутую ему ладонь, и не прощаясь, покинул кафе. Ли пристально провожал взглядом его спину, пока она не исчезла в недрах одной из тысяч моторикш большого корейского города. И думал, что такие люди, как Джек, незаменимы для таких людей, как Ли. Сколько проблем решил по заказу Ли этот невидный на первый взгляд человек? И даже не в количестве решенных проблем, а в их сложности дело. Джек брался за невозможные для любого другого операции, и успешно их завершал. При этом он являлся чрезвычайно емким аккумулятором информации, порой представляющей для "Азиатского Единства", среди вершин которого и обретался мистер Ли, жизненную ценность. Во многом благодаря поддержке Джека, Конклав и "Единство" обрели свое нынешнее, пусть пока и тайное могущество, готовое вот-вот вырваться на гигантские просторы азиатской части материка.
   Но вместе с тем, думал Ли, не стоит поворачиваться к таким людям спиной. Ведь всегда может найтись тот, кто заплатит больше...
  
   8
  
   "Беркутов"
  
  
   Эквадор, Кито,
   отсчет - 11-е,14:13 м. в.
  
  -- Чертовы облака! - выругался Джеф, глядя сквозь стекло в туман. Мы находились на высоте почти трех километров, поэтому облака тут редкостью не были. Вот только обычно к этому часу они уже рассеиваются, но сегодня необычно облачно. Да вдобавок едем мы в гору.
  -- Где вы остановились? - спросил я у заместителя. Я-то уже успел ответить почти на все его вопросы: что здесь делает Берн, кто эта незнакомая блондинка с офицерскими корочками, и какого черта наша группа забыла в южной Америке, где имелось местное подразделение "Тени"? Я отделался общими объяснениями, тем более сам знал лишь немногим более, и теперь наступила моя очередь спрашивать.
  -- Наше прикрытие арендовало небольшой ангар на окраине Старого города. Мы уже почти приехали. Только из-за этого проклятого тумана я с трудом здесь ориентируюсь, - ответил Джеф.
  -- Ты не видел лондонского смога, Джеф! В сравнении с ним это десятибалльная видимость! Так что не заблудимся, - браво откликнулся Чарли, крутивший баранку микроавтобуса, заставляя приземистый "Мицубиси" сноровисто петлять по узким улочкам Кито. - Я, если надо будет, с закрытыми глазами доеду!
   Было общеизвестным в узких кругах фактом, что Чарли обладал потрясающей способностью свободно ориентироваться даже на малознакомой местности. Он у нас вообще человек с одними сплошными достоинствами.
  -- Шеф вам что-то вообще говорил? - обратился я к Джефу.
  -- Какой там! - вздохнул Джеф. - Как партизан молчит. Мы его почти не видим. Вчера утром прилетел, и сразу же испарился в неизвестном направлении. Вечером явился, у нас там в ангаре закуток есть, так он в него. Утром вскочил до восхода, только записку оставил, что уходит по делам. Велел встретить тебя и дожидаться его возвращения. Не пойму, к чему такая таинственность?! - Джеф явно был не в духе.
  -- Думаю, сегодня мы все подробно и узнаем, - обнадежил я его.
  -- Дался нам это Акбарс! - не мог он уняться. - Здесь же есть свое подразделение, им задачу бы и ставили!
  -- Чего ты ерепенишься, Клифтон! - раздраженно произнес я. Мне без его причитаний было тошно после Норвегии. Зачем только рвался туда? Когда приехали, все вроде нормальным казалось, даже Марта выглядела выздоравливающей. Ан нет, присмотрелся, и все как перевернулось. Марта вся в себе, порой такую чушь несет, волосы шевелятся, все изображения мужа за версту обходит. Старики ТАК смотрят и так себя ведут, словно Крис на минуту вышел, и вот-вот вернется. Один Йохан выглядел разумным человеком, и понимающе встретил наш с Гансом досрочный отъезд.
  -- Предчувствия у меня хреновые, командир, - неожиданно, после паузы, ответил зам. - Вот и злюсь почем зря на всех. Да еще эта наша идиотская конспирация...
  -- Успокойся, все в порядке будет, - я хлопнул Джефа по плечу. В этот миг наш микроавтобус лихо завернул в какой-то тупичок, и замер перед ржавым металлическим строением.
  -- Вот и приехали, - довольно пробурчал Иглстон, и даванул клаксон. В ответ грязно-коричневые ворота натужно заскрипели, открываясь. Из полумрака ангара выступили нечеткие фигуры встречающих - я опознал в них Жиля и низкорослого Вана. "Мицубиси" вкатился внутрь, и створки заскрежетали обратно.
  -- Салют, Алекс! - заглянул в салон машины Жиль. - Давай быстрее - шеф объявился, твою голову требует.
  -- Куда идти? - я выпрыгнул на выщербленный цемент пола.
  -- Я провожу, - вызвался Джеф. Он положил свою руку на мое плечо, направляя меня в нужную сторону, к небольшой двери в дальней стене ангара.
  -- Ого! - мой возглас относился к пяти автомобилям, которые вместе с микроавтобусом заполнили все внутренне пространство строения. Это были английские большие джипы "Лендровер Дефендер", белого цвета, с черными буквами по бортам - "UN". Выходит, наше рабочее прикрытие - Организация Объединенных Наций? Нехило! Впрочем, раз уж нас переводят под управление антитеррористической коалиции, это неудивительно, ведь она создана Советом безопасности ООН. Вот только как сюда впишутся Ганс с Гердой, они-то не скрывают, насколько я понял, своей принадлежности к Интерполу.
  -- Ты что-то быстро отдохнул, - этими словами меня встретил шеф, одетый в ооновскую униформу. Он сидел на узкой тахте у обшарпанной стены, неотрывно изучая пачку нечетких снимков, даже не беря на себя труд взглянуть в мою сторону.
  -- Давайте не будем об этом, Льюис. Вы хотели меня видеть? Когда будет подробный инструктаж, ведь ребята уже извелись?
  -- Потерпят. Джеф, выйди пока, и предупреди там, чтобы не разбредались далеко, - когда дверь за моим замом закрылась, он наконец посмотрел на меня. - Вот видишь, ты даже почти ничего не пропустил.
   Я молча присел на единственный стул в комнатке. Интересно, что его побудило лично заняться организацией операции, мог поручить это и кому помельче чином.
  -- Вы хотите мне что-то сообщить, полковник?
  -- То, что нас пустили на испытание, какой бы бредовой вообще не казалась сама идея испытания, не сняло напряженности в Совбезе. Американцы не прекращают своих закулисных интриг против нас. Поэтому мы приняли решение, что я лично буду контролировать подготовку и ход операции. С вами я не пойду, конечно, - усмехнулся вдруг он, наверное прочитав в моих глазах законное недоумение - полковник уж лет шесть, как не занимался оперативной деятельностью. - Годы не те. Но я буду держать с вами постоянную связь - поддержку спутников нам не выделяют. Если что, обеспечу подмогу, но учти, подполковник, это будет приравнено к провалу.
   Я медленно кивнул, соглашаясь с его словами. Полковник встал, и подошел ко мне. Я счел неудобным сидеть в присутствии старшего по званию, и тоже поднялся со стула.
  -- Алекс. - после минутной паузы, пристально глядя мне в глаза, проговорил шеф. - У меня есть не очень хорошие новости. Впрочем, Бортников, уже мельком об этом оговаривался, но я не думаю, что ты тогда обратил на это внимание. Я заведомо знаю, что тебя эта новость очень не понравится. Но все твои возражения, равно как и мои ранее, не возымеют успеха. Это я тебя дружески предупреждаю.
  -- Да в чем дело-то?! - не на шутку встревожившись, спросил я.
  -- Группу доукомплектовывают еще парой человек...
  -- Послушайте, нас уже и так десять. Мы станем неповоротливыми...
  -- Дальше хуже, подполковник. Они, эти двое, не полицейские. Это репортеры.
   Наплевав на субординацию, я сел от удивления.
  -- Бортников предупреждал нас именно об этом осложнении? - обреченно спросил я.
  -- Точно. Ты все-таки умеешь хорошо слушать, Алекс. Но мало и этого - одного, а точнее одну из них ты знаешь лично. Впрочем, как и вся группа, - продолжал добивать меня Коуни.
  -- Не понял? - обессилено выдавил я. В голове у меня стучалась сумасшедшая мысль - гражданские на спецоперации! Хуже не выдумаешь!
  -- Это та девчонка, на которую вы наткнулись на Ближнем Востоке, во время первой попытки задержать Акбарса. Алессандра де Ла-Санио.
   Я схватился за голову.
  -- Они там, в своих кабинетах, наверное, рехнулись! Чем они думают? На хрена мы будем таскать за собой этих газетчиков по джунглям, во время боевой акции?!!
  -- Они делают пиар - слышал такое слово? - полковник повернулся ко мне спиной, и сложил руки на груди. - Ты думаешь, эти крысы понимают, ЧТО мы тут делаем? Черта лысого! Но они очень хотят предъявить своему безмозглому электорату, как они выполняют обещание бороться с терроризмом. Чтобы обеспечить себе доверие людей! Это в случае удачи. Провал - и нас втопчут с самую вонючую грязь на белом свете с помощью тех же материалов. Я хотел предложить им сделать видеокадры собственными силами, но нас посчитали недостаточно заслуживающими доверия, и подсовывают независимую экспертно-журналистскую группу, именно так они это называют. И хотя даже Бортников понимает, что "форс эй" вредна лишняя перегрузка состава, он тоже не смог ничего сделать. Чтоб они провалились! - похоже, что шеф был раздосадован чуть ли не больше меня.
  -- Кстати, и эту де Ла-Санио они подсунули - как же, ведь она уже работала по Акбарсу, и сделала успешный достоверный материал.
  -- Мы в нем упоминались?
  -- Слава богу, очень расплывчато, ничего страшного, - успокаивающе махнул рукой шеф.
  -- И что нам теперь делать? - устало спросил я.
  -- А ничего! Журналистка уже здесь, вся аж кипятком писает от радости. Подумать только, она будет работать в настоящем секретном отряде! Тьфу! - Льюис довел себя уже до белого каления. Впрочем, он мгновенно успокоился. - Ладно, дьявол с ними, переживем. Пойдем, сынок. У меня уже готовы предварительные материалы для инструктажа. - Коуни сдвинулся к двери, с навечно въевшейся в движения бесшумной грацией опытного оперативника. Сказывается былая служба в секретной службе ее Величества.
   Я вышел следом.
   Группа уже собралась полным штатным составом перед дверью, и парни ожидающе молчали. Под их настороженными взглядами полковник прошел к одному из джипов с распахнутой задней дверью, и уселся на багажную полку, свесив одну ногу с тяжелого бампера.
   Все взгляды приковались к нему.
  -- Хорошо смотрите, - вздохнул шеф. - Внимательно. Ну слушайте. Мы сюда прибыли, чтобы заняться своими непосредственными обязанностями по защите мира от террора. Это, так сказать, общие слова. Конкретно - на нас возложена задача по захвату известного террориста Акбарса. Про наших коллег в регионе забудьте. Вообще про "Тень" забудьте. Все текущие операции "Тени" свернуты, ее деятельность временно приостановлена. Следовательно, вы являетесь единственной действующей группой "SSI", как этот факт не прискорбен.
   Кто-то тихо присвистнул. Да уж, этот факт и для меня оказался новостью! Насколько я знаю из информационных сводок, действия "Тени" последние пару лет стали одним из решающих факторов в борьбе с международным терроризмом, и свертывание нашей плановой деятельности могло предвещать офигенный обвал терактов, особенно в пределах стран так называемого третьего мира, где наши базы являлись единственно эффективными.
   Коуни продолжал вещать:
  -- Вы, конечно, помните последнюю операцию, в которой упустили Акбарса...
   Конечно, все помнили. Операция "Газ для шейха" считалась удачной наполовину - смертоносный груз взяли, а террорист, замахивающийся на лавры Бен Ладена, потерялся в подземных катакомбах, тянущихся на многие километры под землей.
  -- Так вот, нам предоставляют возможность взять реванш. Появилась информация, весьма скудная, увы, что шейх объявился в Эквадоре. Еще несколько дней назад это было в большой степени предположением, поскольку Акбарс в последнее время был тесно связан с одним из эквадорских наркокартелей. Я тут поднял кое-какие старые связи в спецслужбах Эквадора, и вот что смог выяснить - на одной из горных вилл некоего Гарсии Ларинчи, подозреваемого в наркобизнесе и прочих противоправных действиях, появился гость, которого ранее в стране не замечали. Гость с Востока, прибывший частным самолетом на Сьерру пять дней назад. У меня имеются снимки этого человека. Несмотря на их плохое качество, я уверен, что это Акбарс. Тем более, что снимки его молочных братьев, сделанные там же, достаточно четкие. А они не имеют привычки покидать шейха. Теперь коротко о Ларинче. Очень влиятельный человек с очень большой тенью - мне его так охарактеризовали мои, э... знакомые эквадорцы. Они чрезвычайно им интересуются, но у них слишком мало зацепок на Ларинчу, вдобавок тот просто оброс связями в высших сферах власти, в чем, кстати, ему несказанно способствует дворянское происхождение. Этим займутся в нашей команде Ганс и Герда. Жаль, что я их в данный момент не наблюдаю, но у этой парочки свои дела в городе. А пока вот ознакомьтесь с фотографиями, списками имений и "заслуг" Ларинчи и близких к нему людей. Потому что на нашем пути к цели будут стоять именно эти люди. Признаюсь, добраться до Акбарса сквозь заслон наркомафии будет сложно, но думаю, что мы справимся. Детали же операции чуть позже в письменном виде и в присутствии инструкторов. Пока же пора узнать, кто вы такие есть.
   Бойцы с интересом переглянулись.
  -- А вы, друзья мои, ни кто иные, как простые биологи, биохимики и экологи, под эгидой ООН и Гринпис осуществляющие проверку состояния лесов Амазонии. Почему Амазонии? Я тут как-то краем уха слышал правильное предположение, что бегать вам по джунглям. Вчера ночью гость Гарсии Ларинчи, дождавшись еще одну группу лиц арабской национальности, не поддавшихся установлению личностей, погрузился с ними в вертолет, и улетел на восток страны. Ларинча находился в том же вертолете. В джунглях Амазонии у наркоторговца имеется недавно приобретенная латифундия. Оперативные карты уже готовятся. Оборудование и снаряжение прибыли сегодня, их доставит моя личная команда. Через сутки, коли уж командир вернулся на день раньше, вы выступите - время еще никогда так не работало против нас, как сейчас. Поскольку нам придется столкнуться с наркомафией, к нам и прикрепили двух агентов ОБНОН. А самое вкусное я оставил напоследок - в нагрузку нам навесили двух же репортеров - журналиста и видеоператора. Это, так сказать, будет наша личная группа документирования. С подполковником я тут уже посовещался по этому поводу, поэтому, надеюсь, вы избавите меня от повторных объяснений. Операцию курирую я лично, вы будете целиком завязаны на меня. Поддержки из космоса нет и не предвидится. А теперь можете разойтись и отдыхать до завтрашнего утра. С утра прибудет моя команда, они вами займутся. О времени выступления будет объявлено отдельно.
   Закончив, шеф спрыгнул на пол, и обратился к Чарли с просьбой свозить его куда-то. Остальные разбрелись по внутреннему пространству ангара, переваривая полученную информацию и обсуждая ее между собой. Не представляя, чем же мне заниматься теперь, я уселся на длинную скамью, тянущуюся вдоль одной из стен. Наступил период ожидания.
   Ненавижу эти вынужденные паузы. Не положенный, заработанный отдых после проведенной операции, а именно те моменты, когда уже почти все расписано в плане предстоящей акции, и остается лишь ждать времени "Ч". Ненавижу эту фразу: "А теперь можете отдыхать до...", после которой приходиться маяться от безделья. Уж лучше сразу включиться в действие, мгновенное, спонтанное. Когда ты уже движешься, и твои мысли ведут лишь вперед, не позволяя свернуть и оглянуться, когда ты четко видишь цель и стремишься к ней. Возможно, кому-то это бы показалось странным, а то и нелепым, но наверное, я не был рожден, чтобы ждать.
   А еще я оказался абсолютно не готов к неожиданно закрутившимся вокруг нас политическим интригам, косвенно, но больно бьющим по мне и моим людям. И от непонимания и бессилия скрипели зубы...
  -- Командир, - услышал я русскую речь.
   Я поднял голову - передо мной стоял Кирилл. Я радушно улыбнулся земляку, и ответил ему на родном языке:
  -- Садись. И зови меня сейчас Александром, или даже Сашей. Все-таки родное лицо за этим чертовым рубежом. Ты что-то хотел мне сказать?
  -- Да нет, в общем-то, - пожал плечами Кирсанов. - Я посылку вам передать должен.
  -- Какую посылку? - ощутив легкое удивление и заинтересованность, спросил я.
  -- С родины. Пока вы были в Норвегии, она пришла на наш почтовый индекс в Лионе. Ее полковник привез с собой, и мне отдал. Вот...
   Я только сейчас заметил, что он держит в руке продолговатый, обернутый в сероватую бумагу предмет. Кирилл протянул его мне. Я почему-то обратил внимание на его пальцы - тонкие и нервные, но становящиеся крепче стали, когда касаются гашетки снайперской винтовки. Честно признаться, таких стрелков, как он, я встретил в своей жизни очень немного, по пальцам одной руки можно пересчитать. Едва попав в отряд, Кирилл сразу же прослыл снайпером номер один, потеснив из негласного рейтинга прежнего фаворита - американца, ветерана "Дельты", служившего в европейском подразделении "Тени".
  -- Так, посмотрим, чего нам тут прислали, - я бросил взгляд на место отправления, - Хм, Новосибирск. Действительно, с родины, - и принялся разворачивать шелестящую бумагу с ящика, в котором мягко постукивало при сотрясениях.
  -- Ну... я пойду, пожалуй... - засобирался Кирилл. Но я усадил его обратно на скамью.
  -- Сиди. Никаких особых секретов тут быть не должно. Вместе посмотрим, чего тут да как...
   После нехитрых манипуляций крышка посылки отстала от фанерной коробки.
  -- Ботинки... - с удивлением протянул Кирилл. И действительно, кто-то прислал мне обычные армейские ботинки, "берцы" с высокой шнуровкой, я сам сейчас в таких был. Совсем новенькие десантные боты.
   Еще там было письмо в чистом конверте. Не пытаясь стереть с лица непроходящее удивление, я извлек из конверта сложенный армейским треугольником листок, и погрузился в чтение.
   Через пять минут мне все стало ясно. Я даже расхохотался от изумленной радости.
  -- Вот что значит друзья, Кирюха! Знаешь, я до загранки в новосибирском СОБРе служил. Так есть там один умелец, обожающий холодное оружие. Он его и коллекционирует, и сам любит изготавливать, причем он делает классные клинки - просто произведения искусства. Но еще больше Олег - его, кстати Олегом зовут - любит оружие прятать, в смысле, тайники разнообразные на одежде делать, и так делать, что порой даже металлоискателем ничего найти невозможно, хоть в лоскуты режь. Ботинки вот эти он мне и прислал, ко дню рождения - ты ж помнишь, оно у меня пару недель назад было.
  -- Что-то я не пойму, что и куда здесь можно спрятать? - Кирилл осторожно взял в руки один ботинок, ощупал пальцами кожу и подклад, потом стельку, перевернул, внимательно осмотрел протектор, и поставил на скамью. - Он, наверное, простые "берцы" прислал. Да?
   Я глянул в письмо:
  -- Да нет. Не простые, Кирилл. Не нашел? Смотри, учись!
   Я взял только что прошедший проверку ботинок, сразу перевернул его подошвой вверх, провел пальцем по передней части рисунка протектора. Ближе к пятке выделялся длинный островок из крестиков, вписанных в окружности. На своде подошвы слегка выступал поперечный овал - я подцепил его ногтем, и он открылся на пластиковой петле, являя плоскую кнопку, утопленную в резине. Я надавил на нее.
   Часть протектора, тот самый островок, выскочил из подошвы в мою подставленную ладонь. На одном из его торцов была еще одна кнопочка - ее нажатие сопровождалось легким щелчком и металлическим блеском. Теперь в моей руке был небольшой нож с матовым лезвием. Форма клинка копировала боевой штык-нож, сам клинок был отменно остр и отличного качества. Фирма Олега веников не вяжет...
  -- Здорово, конечно, только ведь это просто игрушка. Безделушка, - пожал плечами Кирилл.
   Я усмехнулся, вспомнив Мьянму - там такой ножичек был бы не лишним.
  -- Ты молодой еще, пороху едва нюхнул. Порой ситуации бывают - о таких ножиках только мечтать приходится. Как-нибудь расскажу. А пока - можешь идти. И мой тебе совет - выспись недели на две вперед.
   Кирилл упруго поднялся, и согласно кивнул. Сказал лишь:
  -- Скорей бы начать. Надоело - третьи сутки мутузят, делать нечего, мы уже на стены лезть скоро начнем. А тут еще такая каша заваривается...
  -- Ты не представляешь себе, какая каша варится на самом деле, - прошептал я себе под нос, провожая глазами спину уходящего парня.
   Перевел взгляд на нож, и почему-то опять вспомнилась чертова Мьянма. Как блукали по джунглям, словно слепые котята, как оказались втянутыми в операцию прикрытия против своей воли, хотя считали себя центровыми исполнителями.
   Вспомнил Ао Тена из спецслужбы Мьянмы. Его после той операции повысили в звании и должности. Мьянманцы вообще тогда прямо-таки озолотились - за нашу легализацию англичане откупились от них какими-то секретными сведениями, да плюс республиканцам досталась прекрасная, по последнему слову, военная база, которая, лишившись командования, сдалась почти без боя правительственным войскам.
   И я до сих пор не могу понять - солгал мне китайский полковник про новую международную терорр-организацию, или нет, так как больше я ничего с той поры о загадочном "Азиатском Единстве" не слышал. Я добросовестно написал рапорт о полученных от Лю данных на "АЕ", меня внимательно выслушали, и если информация и пошла в разработку, то я о том не осведомлен.
  
   9
  
   "Берн"
  
  
   Там же,
   отсчет - 11-е,15:08 м. в.
  
  -- Приехали, - сказала Герда, останавливая машину перед коваными воротами, за которыми простиралась обширная площадь, покрытая сочно-зеленой травой, исчерченная асфальтовыми дорожками, по которым неспешно гуляли пациенты и персонал больницы. Медсестры катили несколько инвалидных колясок. За площадью возвышалось семиэтажное здание - главный корпус больничного комплекса. Яркое высокогорное солнце отражалось в отливающих синевой окнах, его жаркой силе уже не мешали рассеивающиеся низкие облака, с самого утра клубящимся туманом ползшие по улицам. Ганс последовал примеру напарницы, и нацепил на нос дымчатые очки. Герда, пока они добирались сюда, на окраину Кито, наугад включила радиоприемник, и теперь по салону разливался бодрый мотивчик твиста, под который танцевали Джон Траволта и Ума Турман в "Криминальном чтиве".
   Ганс скосил глаза на салонное зеркало заднего вида. Ему очень не нравился старый красный "Понтиак", стоявший на противоположной стороне просторной улицы. Берн явственно ощущал поток внимания, идущий с его стороны. Внутри смутно виднелись две фигуры, и он был на энное количество процентов уверен, что эта машина здесь ждет именно их.
  -- Герда, погоди, - повернулся он к намеревающейся вылезти из "Ситроена" девушке. - Обрати, пожалуйста, внимание вон на ту машину за нашей спиной. Красный "Понтиак". Моя пятая точка подсказывает мне, что эти люди чего-то хотят от нас.
  -- Так пойди, проверь. Только из полиции потом сам выбирайся. Не станешь же ты коллегам приводить в свидетели свою пятую точку, утверждая, что те двое следят за нами. А мне нужно как можно скорее навестить Мигеле, - без тени эмоций ответила фройлян.
   Ганс пожал плечами:
  -- Хорошо. Только я предпочитаю превентивные меры вынужденной обороне. - Ганс выбрался из прогретого, пахнущего пластиком и кожей салона. - Пошли к твоему Мигеле.
   Преодолели привратный пост охраны, предъявив свои служебные удостоверения, выяснили, как пройти в хирургию, и зашагали по шероховатой дорожке к корпусу, прячущемуся за фасадом администрации. Пока шли, Ганс сказал:
  -- Слушай, красавица, меня упорно преследует чувство, что ты бывала в стране раньше, и ты скромничаешь в том, что "немного знаешь сеньора Мигеле" Или я все же ошибаюсь?
   Герда ответила после секундной паузы - похоже, ее все еще напрягало наличие Ганса. Да чем же ей так насолил предыдущий напарник, задался он вопросом?
  -- Нет, ты прав. Причем я была здесь последний раз месяц назад, во время своей последней, провальной операции. И Мигеле я знаю очень хорошо - он очень помог мне тогда, хотя был связан по рукам и ногам указаниями вышестоящего начальства. Я думаю, что и стреляли в него из-за сотрудничества со мной. Я вообще удивляюсь, как он смог занять при своем характере место начальника отдела по борьбе с наркотиками. - Герда умолкла ненадолго. Ганс искоса глянул на девушку - она явно размышляла, стоит ли еще что-то ему говорить. По крайней мере, так ему показалось.
   Она закусила нижнюю губу, и посмотрела себе под ноги. Потом спросила:
  -- Твоя последняя операция была в Амстердаме, ты так вроде говорил? И была связана с эквадорским кокаином?
  -- Ну да, а что? - Ганс слегка удивился вопросу.
  -- А то, что ты тормознул трафик, который упустила эквадорская полиция, и который не смогла остановить я. И из-за которого я очутилась здесь, на штрафзадании. Впрочем, тебе эта операция тоже славы и успеха не принесла.
  -- Земля круглая, - с философской меланхоличностью ответил Ганс одной из поговорок Александра. Теперь он точно понял, что тот имел в виду, когда так говорил.
  -- Да уж, - согласилась Герда, отвернулась, и прибавила шаг.
   Через минуту они ступили на невысокое мраморное крыльцо хирургического корпуса.
  
  
   * * *
  
  -- Педро Диего де Венесия?
   Бледный, с впалыми от болезненных ранений щеками, безразлично-усталый мужчина по имени Рикардо Мигеле хищно оживился после вопроса Герды. Повторяя это имя, он словно выплевывал каждое слово.
  -- Сеньорита, конечно я слышал об этом человеке. Такой хитрой крысы еще поискать надо! Я мечтаю когда-нибудь придушить его собственными руками! - полицейский в чине капитана аж приподнялся на кровати, сжимая сухой узловатый кулак и тряся им в воздухе.
  -- Уже, - сообщил Ганс, развалившись в кресле сиделки, которую они с Гердой выпроводили из палаты.
  -- Что - уже? - не понял Мигеле.
  -- Мой напарник имеет в виду, что этот человек уже мертв, - терпеливо объяснила девушка, и попыталась вернуть разговор в прежнее русло. - А вы не знаете, капитан, на кого он работал, или с кем из наркобаронов был связан? Нам очень нужно выйти на его хозяина.
   Мигеле тонко улыбнулся:
  -- Сдохла, значит, крыса. А босс у Венесии под стать ему - Гарсия де Ларинча, или как его зовут за глаза, Лысый Боров. Очень неприятный человек. Вы тогда, конечно, не шибко-то интересовались этим, сеньорита, но ту партию коки поставил именно Ларинча, И сломал ваши планы также он. Это мне стало известно уже после всех тех дел. Помните, ваш напарник куда-то пропал на двое суток?
   Герда вся превратилась во внимание, даже дыхание затаила. На вопрос Мигеле она резко кивнула.
  -- Так вот, этот щенок возомнил себя супергероем. Надо, конечно, признать, копать он умеет, только вот зря он взялся за Ларинчу в одиночку. Тем более, я так понимаю, это и не его дело было, так?
  -- Он должен был обо всем, что знал, сообщить мне, - прошептала Герда. - Дальше!
  -- Он тогда сам пришел в лапы Ларинчи, и когда понял, что влип с угрозой для жизни, не выдержал и сдал вас и всю вашу сеть. Вам еще повезло, Гарсия не стал вас трогать, побоялся мести Интерпола, и дружка вашего поэтому отпустил, тем более он теперь был в дерьме по уши. Но ваш перехват сорвал.
  -- Мак-Дугал, мразь! - прошептала Герда с ненавистью. Кажется, она теперь сама отвлеклась от того, зачем они сюда приехали. Ганс с любопытством узнавал подробности жизни своей начальницы. Но все же предупреждающе кашлянул.
  -- Что? - встрепенулась девушка.
  -- У нас дела, милая, и их затягивать нельзя. Еще ведь нужно... Впрочем, об этом позже. - Ганс хотел сказать, что еще ведь нужно было найти группу Беркутова, но чем меньше ушей услышит раньше времени о ней, тем лучше.
  -- Вы не знаете, где можно найти Ларинчу? - продолжила беседу осунувшаяся после всего услышанного Герда.
  -- Вот что, девочка. Возьми там, в моем пиджаке, во внутреннем кармане, записную книжку...
   Герда послушно встала, подошла к узенькому шкафчику-нише, и принялась рыться в недрах капитанского костюма. Наконец она извлекла распухшую от записей книжечку в коричневом кожаном переплете.
  -- Да, эту. Там все, что вам нужно. Списки знающих людей, все известные мне точки, где можно много узнать про интересующего вас человека. Но будьте осторожны, Ларинча очень влиятелен. До него не так-то просто добраться. При общении с моими информаторами скажи, что вы пришли от Капитана. И зовите их по тем прозвищам, которые я им присвоил, тогда они вам поверят. Надеюсь.
  -- Поверя-ят, - обнадеживающе протянул Ганс. - Я постараюсь быть убедительным, сеньор капитан.
   Мигеле понимающе улыбнулся:
  -- Главное, не переусердствуйте, молодой человек. Иначе закончите, как я, - он указал на свои повязки. - Да и не хотелось бы мне терять своих информаторов.
   Ганс и Герда тепло попрощались с Мигеле, пожелали ему скорейшего выздоровления, и вышли из палаты.
  
  
   * * *
  
  -- Кто-то у меня сегодня довыпендривается... - задумчиво протянул Берн, глядя, как неспешно прогуливается около красного "Понтиака" тип, выряженный в белые костюм и шляпу. Второй наблюдатель сидел в машине. Они оба усиленно изображали невнимание к интерполовским особам, но у них это плохо получалось.
  -- Опять ты за свое! - Герда уже плюхнулась на сидение "Ксантии". - Садись, поехали по адресам. До вечера нам необходимо все выяснить как можно подробнее, чтобы не возвращаться с пустыми руками.
  -- Слушай, когда мы наконец прекратим мотаться по городу, и вернемся к остальным? Ты хоть знаешь, где они обретаются?
  -- Естественно. Вот к вечеру туда и поедем. Но не раньше. - Герда недовольно взглянула Гансу в глаза, и завела двигатель. - В конце концов, у них свои дела, у нас - свои. Ты лучше изучай эту энциклопедию, - она протянула Гансу книжку Мигеле.
   Едва они отъехали от ворот ведомственной больницы, как "Понтиак" на некотором отдалении последовал на "Ситроеном". Герда, несмотря на внешнее спокойствие, все-таки начала поглядывать в зеркала заднего вида.
  -- Нам необходимо заправиться, - наконец произнес Ганс, не в силах страдать от бездействия в такой ситуации. Из-за угла как раз выплывала бензозаправка.
  -- У нас полные баки... - непонимающе отозвалась напарница. Что ей, на пальцах что ли объяснять, раздраженно подумал Ганс?
  -- И еще я хочу в туалет.
   Похоже, девушка все-таки сумела понять Берна, потому что завернула автомобиль на заправку. Остановилась у колонки, к ним тут же подбежал смуглый паренек-заправщик.
  -- Долей бак, - скомандовал Ганс, переходя на испанский, и вылез из машины. - У вас тут есть туалет?
   Паренек показал на приземистое кафе напротив заправки, выдающееся из многоэтажного здания. Отметив, что "Понтиак" замер как раз недалеко от сворота к заправочным колонкам, и путь к кафе приближает его к преследователям, Ганс бросил Герде на колени записную книжку:
  -- Жди меня здесь, я скоро, - и двинулся через дорогу, как бы мимо "Понтиака", и не обращая на сидевших в нем людей ни малейшего внимания, вместе с тем ни на секунду не упуская их из поля зрения.
   Шпики ощутимо напряглись, когда Ганс профланировал в нескольких метрах о них. Все-таки они непрофессионалы. Шестерки самого низкого уровня. В конце концов, оскорбился Ганс, за кого местная мафия их с Гердой принимает?! За новичков, не видящих дальше собственного носа?
   Не оборачиваясь Ганс вошел в кафе. Здесь наверняка должен быть еще один, служебный выход. Осмотрелся - и за окном увидел, как человек в белом костюме покинул машину, и стал рыться в багажнике, изображая не относящуюся к слежке деятельность. Капитан был уверен, что эти типчики приклеились к ним по наводке Эрнандо - кроме него этого просто никто не мог сделать, "хвост" появился сразу же после посещения полицейского департамента, и только Эрнандо знал, куда направятся интерполовцы. Ведь "Понтиак" уже явно ждал их возле ворот больницы.
   Ганс шагнул в сторону туалета - и подивился своей удачливости. Выход в служебные помещения был сразу за туалетом, выступ стены скрывал Ганса от просматривания через высокие и широкие окна кафе. Он прошел помещение насквозь, заткнув все претензии владельцев удостоверением местной полиции. Не тыкать же на каждом углу свои настоящие служебные корочки.
   "Белый костюм" уже выполз из багажника и сидел с умным видом перед задним колесом, что-то там подкручивая. Ганс наблюдал за "Понтиаком" из-за угла кафе, прижавшись к боковой стене. Теперь все дело было в его внезапности и скорости.
   Водитель смотрел в сторону стоящей на заправке "Ксантии", второй был скрыт кузовом машины. Он изредка приподнимался, и ожидающе глядел на двери кафе. Того, что Ганс находился за его спиной, он и не подозревал.
   Быстрым, не привлекающим внимание шагом Ганс влился в негустой поток прохожих, преодолел разделяющее его от потенциальных "жертв" расстояние - "костюм" не замечал Ганса до тех пор, пока не ощутил его руку на своем плече, и не влетел внутрь машины от мощного толчка. Ганс нырнул следом. Водитель среагировал поздно, когда "браунинг" уже тускло блестел в салоне, вынюхивая девятимиллиметровым дулом каждое неосторожное движение незадачливых шпиков.
   Ганс улыбнулся - те побледнели. Приятели и коллеги часто говорили ему - когда ты улыбаешься во время работы, волосы сами собой на загривках шевелиться начинают. А этих типчиков один вид интерполовца чуть до инфаркта не довел, а уж улыбка...
  -- Ну и, позвольте поинтересоваться, чего вы за нами таскаетесь? Господа, вам больше заняться нечем? - едко осведомился Ганс.
  -- Мы ни за кем не таскаемся... - готовым сорваться голосом ответил "костюм". Похоже, он тут за главного.
  -- Вы только мне сказок не рассказывайте, я из этого возраста уже вышел. Я вас засек сразу же после вашего появления. А теперь обсудим, кто же такой умный, что рискует следить за такими серьезными людьми, как мы? Кто вас навел?! - тихо рявкнул под конец фразы Берн, приближая ствол пистолета к носу "костюма".
  -- Ты пожалеешь... - прошипел тот, опасливо косясь на "пушку".
  -- Слушай, не утомляй меня! Я столько раз выслушивал эти слова, что они уже на меня впечатления не производят. Ты знаешь, что если пистолет воткнуть тебе в висок, то выстрела почти не будет слышно?
  -- Нас никто не наводил! - уперся "костюм".
  -- Хорошо. Спросим у твоего друга. - Ганс коротко врезал локтем в нос своему собеседнику, и он выключился. "Браунинг" перекочевал к виску водителя.
  -- У меня заканчивается терпение.
  -- Ладно, ладно, я все скажу, все, что знаю! - залепетал водитель. Его нервы оказались слабее.
  -- Молодец... как там тебя?
  -- Хуан...
  -- Хорошее имя. Редкое. Ну что, Хуан, я слушаю. - Ганс кинул короткий взгляд на часы - время уходило, и ему жутко не хотелось терять его здесь слишком много.
  -- Это все босс... ну этот вот, - он кивнул на бессознательного начальника. - Ему позвонил кто-то из полиции, есть у него там связи... вроде зовут его Круз.
   Ну точно, Эрнандо, кивнул сам себе Берн.
  -- Тот и сказал ему, что приходили к нему людишки, за которыми необходимо проследить. Сеньор, только не убивайте, пожалуйста! Я что, я человек маленький, подневольный, мне нужно кормить семью...
  -- Ага, дети, мама, папа... - кивнул капитан. - Как зовут-то твоего босса?
  -- Хорхе Санчес. Он владелец небольшого ресторана, но сеньор, на самом деле он распространитель наркотиков. Только не выдавайте, что это я вам сказал! Они убьют меня, и детей не пожалеют!
  -- Санчес? - Гансу показалось, что эта фамилия вроде встречалась ему в записной книжке Мигеле. - А ты слышал о таком человеке - Гарсия Ларинча?
  -- Да-да, слышал! - мелко закивал головой Хуан. Ганс только сейчас понял, что он уже довольно немолод. И чего Хуан связался на свою голову со всеми этими отморозками? С виду - настоящий отец благополучного семейства, а вот завяз же...
  -- Это на него и работает мой босс. На Ларинчу вообще много людей работает, - под конец Хуан почему-то зашептал, опасливо косясь на бессознательного хозяина. Знает, чем платят в преступной среде за предательство. Но сейчас пистолет полицейского ближе, чем ножи и "пушки" подельников.
  -- Ну а ты чем занимаешься?
  -- Я просто водитель. Хороший водитель. Когда-то был автогонщиком. - сквозь испуганно-заискивающий тон в его голосе пробились тоскливые нотки. - Но не сложилось...
   Все, здесь Гансу больше делать было нечего. Не выслушивать же ностальгически-горестные воспоминания бандита, не ставшего автогонщиком. Рано или поздно наступает момент, когда они все одним миром вымазываются, так что жалеть капитан Хуана не собирался.
  -- Ладно, живи пока. Спасибо за информацию. Передай своим, пусть отвяжутся от нас по-хорошему. И тебе совет бесплатный - завязывай, пока не поздно. А сейчас... - Ганс не очень хотел этого, но пришлось и Хуана отправить в глубокий нокаут. После чего он выбрался из "Понтиака", и вернулся к Герде.
  -- Ну и, что выяснил? - встретила его вопросом напарница.
   Ганс вкратце рассказал, и добавил:
  -- Я почти уверен, что этих придурков навел Эрнандо - других людей по имени Круз, имеющих причины сделать подобное, я просто не знаю.
   Герда неопределенно хмыкнула, и вывела машину с бензоколонки. После чего, глядя на дорогу, вернула ему книжечку:
  -- Весьма любопытная и полезная вещица. Кстати, в ней и про Эрнандо тоже есть кое-что нелицеприятное. И, пока ты бегал по своим мужским делам, я там подчеркнула несколько адресов, считаю, нам необходимо их посетить.
  -- Я не против, - ответил Ганс.
  
   * * *
  
   Не станем погружаться в подробности разведрейда Ганса и Герды по человеческому дну старой южноамериканской столицы. Скажем лишь, что побывали они везде - и в самых глухих трущобах, и во вполне приличных с виду заведениях, но все это объединяло одно - убивающий, тяжелый дух наркоты и грязных денег, человеческого духовного разложения и тоскливая атмосфера замкнутого круга, перемалывающего людские судьбы с легкостью мельничных жерновов.
   Зато, окунувшись в это болото, полицейские смогли создать более или менее целостное представление о человеке по имени Гарсия де Ларинча.
   Да, на взгляд самого непримиримого гуманиста этого наркобарона следовало как минимум казнить долго и многократно. Разбои его нелюдей, убийства всех, встающих на его пути и просто попавшихся невовремя под горячую руку, стремление прорваться к самой лакомой приманке подобных ему выродков - власти, вот что его великолепно характеризовало. И он не жалел на это средств, приносимых Ларинче миллиардным производством смертельного зелья.
   Прошлое Гарсии было туманно. Но все знали, что сбежал он из Колумбии после долгой травли, развязанной тамошней полицией с помощью ЦРУ и ФБР. Американские спецслужбы активно включились в борьбу с затопившим американский черный рынок потоком наркоты, и Ларинче пришлось несладко.
   А теперь он нарисовал себе новую жизнь со старыми правилами, изо всех сил пытаясь выйти на европейский рынок сбыта кокаина и прочей отравы. Торговал оружием. Кроме того, по неподтвержденным данным, он вплотную занялся работорговлей и похищением людей. Помимо всего этого, Ларинча проводил планомерную легализацию своих капиталов, приобретая банановые и кофейные плантации, животноводческие фермы, разнообразные заводики и фирмочки, банки, и замахиваясь на главное богатство Эквадора - нефть. В частности, он вытеснил с одного перспективного месторождения в амазонской сельве группу предпринимателей, и сам занялся его разработкой, сумев отвоевать права на это у государства. Оно вообще все чаще стало ему проигрывать.
   И - информация к размышлению - он снабжал оружием некую организацию с Ближнего Востока. По слухам, у короля наркомафии были тесные связи с одним из ее лидеров. Имя его было Акбарс. Говорили, что этот лидер прибыл к Ларинче лично, но никто не знал точно, зачем.
   Пожалуй, это будет очень интересно Беркутову, решил капитан.
  -- Все, на сегодня хватит, - высказалась наконец Герда, откинувшись на подголовник сидения. Они только что имели интересный разговор с неким человечком. Этот тип оказался очень несговорчивым, и Гансу пришлось немного поломать голову себе и руки ему, чтобы встреча прошла плодотворно и в конструктивной обстановке. С проклятиями и обещаниями кары небесной мелкий, но не в меру осведомленный гангстер выложил полицейским все что знал, в частности, о местах частого пребывания Гарсии. Бросив его скулить в обнимку со сломанной конечностью на полу грязной комнатенки, они с Гердой вернулись в машину...
  -- Действительно, - пробормотал Ганс, потирая разбитые не раз за день костяшки пальцев. - Нужно хоть немного отдохнуть от этого дерьма. А то ощущение, что из канализации вылез. Поехали. Ты ведь, кажется, знаешь, где остановился Беркутов и компания? - Ганс посмотрел на часы - надвигался восьмой час вечера. Вот это они накуролесили за чуть более чем четыре часа! Берн с запозданием осознал, какую волну они сегодня подняли по криминальному миру Кито. А все Герда - тыкала пальцем в книжку, и тут же волокла его по адресу, не давая капитану даже моргнуть глазом. Под конец у Ганса все смешиваться в мозгах стало - лица, бары, улицы, вопросы и ответы слились в бесконечную неразборчивую череду.
   Девушка завела двигатель, и направила "Ситроен" к выезду из глухого тупичка, укрытого в глубине полутрущобного квартала старого Кито.
   Но внезапно прямо перед капотом их машины, полностью перегораживая выезд из закоулка, бесшумно выкатился черный длинный автомобиль. Герда еле успела надавить на педаль тормоза. Их слегка тряхнуло.
  -- Приключения еще не заканчиваются, - прокомментировал Ганс, глядя, как из открытых дверец лимузина глядят в лица полицейских короткие стволы пистолетов-пулеметов. Будут стрелять, или вначале все же переговоры?
  -- Сиди, и не дергайся, Берн, - предупреждающе прошипела напарница.
  -- Я что, самоубийца? - пожал тот плечами.
   Человек, возникший из недр черного автомобиля, подтвердил давешнее предположение Ганса. Это был лейтенант Эрнандо. Господи, неужели они чувствуют себя настолько безнаказанными, что способны на такие эскапады, поразился Ганс? Похоже, в темных подворотнях этой страны волшебное слово "Интерпол" не имеет никакой юридической силы. Насколько угодливо трясся перед офицерами международной полиции Эрнандо в своем кабинете, настолько нагло он шел сейчас к ним здесь, под прикрытием автоматных стволов.
  -- Буэнас диас, сеньоры коллеги, - поприветствовал он интерполовцев коротким взмахом руки.
  -- И тебя туда же, - отозвался Ганс. - У вас возникли какие-то неотложные, неразрешимые без нашей помощи проблемы, сеньор лейтенант? Или же вы наконец достали требуемую информацию? - между делом Ганс пытался незаметно добраться до своего пистолета, висевшего в кобуре наплечной портупеи. Но в связи с тем, что на оружии противников вспыхнули рубиновые огоньки лазерных прицелов, принявшиеся нервно блуждать по одежде потенциальных мишеней, он прекратил эти тщетные попытки.
   Эрнандо тем временем поставил на капот "Ситроена" небольшой пластиковый кейс, и расслаблено оперся о машину, отвернувшись от коллег.
  -- Это у вас возникли неотложные проблемы, друзья мои, - в пространство сообщил Эрнандо. - Вы переходите все допустимые грани. Боюсь, вы зря сюда приехали. В конце концов, в Эквадоре есть своя полиция, ведь так? Так что позвольте разбираться нам со своими внутренними делами самостоятельно, - закончив, он извлек из кармана сигару, и обрезав кончик ее, прикурил от зажигалки "Ронсон", отделанной бриллиантовой крошкой.
  -- А как насчет того, лейтенант, что все ваши "внутренние дела" нескончаемым потоком льются в Европу? - процедил Ганс. - И мне не кажется, уважаемый, что вы, конкретно вы, Эрнандо, способны сами разобраться в вашем бардаке. Так как он создан не без вашего участия, а еще точнее, безучастности. Ведь вы очевидно куплены, лейтенант. Я могу даже предположить, кем, и вряд ли ошибусь...
  -- Свои предположения оставьте при себе. - Эрнандо выпустил изо рта клуб дыма. - И, черт побери, в этом мире все имеет свою цену, это даже дети знают, так почему бы не продаться подороже? Не вижу в этом ничего предосудительного. К слову - вас, господа, в этом чемоданчике ждет полмиллиона долларов, дабы скомпенсировать неудобства излишне скорого вашего отъезда. Вас такая цена устраивает? - он полуобернулся, и вперил глубоко посаженные глазки в лицо Герде.
  -- Вы не по адресу. Еще нет той цены для нас, которую вы могли бы нам предложить, - ледяным тоном ответила девушка. А Ганса так и подмывало выхватить пистолет, и пришить каналью на месте, устроив ему и его прихвостням эквилибр с пиротехникой.
  -- К тому же, вы чрезмерно самоуверенны, полагая, что сможете так просто избавиться от нас, - закончила она.
  -- Ну уж нет, сеньорита. Это скорее вы недооцениваете сил, на пути которых рискнули встать. Будь вы хоть ангелами небесными, вам пришлось бы убраться восвояси. А поскольку вы всего лишь смертные, как и мы... Не стоит уповать на мощь Интерпола - здесь она превращается в ничто, в пыль. Не хотите денег - что ж... - Эрнандо снял чемоданчик с капота. - Но советую вам исчезнуть из страны как можно быстрее. За этим проследят, не сомневайтесь, - лейтенант уже сделал шаг к своей машине, но тут приостановился, и его указательный палец взмыл вверх... - И не советую выкидывать никаких фокусов. С этой минуты у вас только две дороги - одна домой на самолете, живыми, и вторая - на тот свет, мертвыми. Вас честно предупредили.
  -- Куда уж честнее, - бросил ему в удаляющуюся спину Ганс.
   Хлопнули дверцы, и черный лимузин пропал как призрак, освободив выезд.
  -- Спасибо, - неожиданно произнесла Герда, обращаясь к напарнику.
  -- За что? - удивился тот.
  -- За то, что не развязал тут бойню. Это бы все испортило.
  -- Ты о чем? - не понял Ганс.
  -- Сейчас я все тебе объясню, - она достала мобильный телефон, набрала номер. Гансу оставалось пока лишь молча недоумевать, что происходит. А он почувствовал, что что-то происходит, и это как-то связано с визитом Эрнандо.
  -- Алло, - наконец сказала Герда в трубку. - Это капитан Мейер. Они вышли на нас. Что дальше? - секундная пауза, затем. - В аэропорт? Хорошо, мы едем.
   Она сложила трубку, и взялась узкой ладонью за джойстик коробки передач. "Ситроен" низко взрыкнул, и вынесся из тупика.
  -- Ну, и где твои объяснения? - нетерпеливо потребовал Берн. - С кем ты разговаривала?
  -- Объясняю. Мы с тобой, напарник, сейчас немного поиграем в шпионов. В такой маленький шпионский фокус, - своим, видимо излюбленным, жестом Герда показала, какой величины будет этот фокус. Она улыбнулась. - Сейчас мы поедем в аэропорт, там нас дожидается самолет. Мы зайдем в него, и он взлетит.
  -- Как? С нами? Куда? - не понял Ганс.
  -- По крайней мере, именно это увидят те, кто приставлен следить за нами. На самом деле, нас не будет в момент взлета в самолете. Нас выгрузят из него в специальном контейнере, и вывезут за пределы аэродрома.
  -- М-м. - покивал головой Ганс. - Теперь я начинаю кое-что понимать. А то я никак не мог сообразить, к чему нам поднимать такой шум в городе, при условии, что вся операция в принципе секретна. Значит...
  -- Значит, мы провернули с тобой грандиозную отвлекающую операцию, - радостно подхватила девушка. - Мы с тобой, Берн, специально работали в открытую, чтобы люди Ларинчи начали слегка волноваться. Гарсия не мог не понимать, что его сотрудничество с шейхом не останется незамеченным, плюс сюда европейский транзит кокаина. Он знал, что Интерпол неизбежно заинтересуется им, и он этого ждал и готовился, считая, что на своей территории он всесилен. Теперь он будет уверен, что полицейские уберутся из страны, несолоно хлебавши. Но его ожидает неприятный сюрприз. К тому же мы узнали много интересного, ты не считаешь?
  -- За-ме-чательно. - проговорил Ганс. - Но извини, нельзя ли мне было узнать об этом раньше? Я же не новичок, чтобы укрывать от меня подробности наших действий...
  -- Прости... но нашими специалистами ты оценен, как очень средний актер. Ты хорош в акциях, но вот в операциях под прикрытием... Нам необходима была абсолютная достоверность наших поступков, права на ошибки нам никто не давал. И все бы могло пойти прахом, Гарсия очень недоверчив. Извини, нам нельзя было рисковать. А так ты был весьма убедителен.
  -- И все же я смею надеяться, что впредь со мной не станут играть втемную, - высказался категоричный Ганс. Его абсолютно не устраивала роль мальчика на побегушках. Решения подобного рода он считал перестраховкой.
  -- Понимаешь, Берн, ты отличный оперативник, но все твои мысли легко прочесть по глазам, а среди этой мрази порой попадаются неплохие психологи и интуитивисты, способные раскусить подобного тебе человека в миг.
  -- А ты, значит, актер от бога? - саркастично спросил Ганс Герду. Его все-таки все произошедшее задело.
  -- До службы я училась в актерской школе, - пожала она плечами.
   Вскоре они уже подъезжали к зданию аэропорта. Оставив машину на стоянке, офицеры вошли в аэровокзал, миновали турникеты на взлетное поле. Ганс настороженно озирался, пытаясь определить приставленных мафией шпиков. Скорее всего, это те двое, что в белой "Хонде" на стоянке, а также тип возле газетного киоска, и еще те двое на сиденьях в зале ожидания. Они не пытались прятаться, наоборот, подчеркивали свое внимание к полицейским.
  -- Заметил? - шепотом обратилась к Гансу начальница. - Будут наверняка еще, на аэродроме.
   Несколько в стороне от причальных строений, на второстепенной полосе стоял средний транспортник с эмблемой подставной фирмы, служащей прикрытием Интерполу. Судя по тому, что ее засвечивали перед гангстерами, она свою роль уже сполна отыграла. Около него суетился погрузчик, мечущийся от хвоста самолета к легкому грузовику с крытым кузовом, перетаскивая большие деревянные ящики. Герда повела Ганса к нему.
   Сзади прожужжал электрокар с пустой тележкой. Ганс обернулся - один из грузчиков, сидевших на тележке, пялился прямо на него. Плотно обложили.
  -- Задействовав свои связи в администрации аэропорта, люди Ларинчи или Эрнандо с легкостью узнают, что самолет принадлежит липовой компании, за которой стоит Интерпол, - подтвердила мысли Ганса Герда.
  -- Н-да, с размахом работаем, - скривил он лицо.
   Через несколько минут они находились в темном и прохладном нутре самолета. Весь грузовой отсек был загроможден теми ящиками, что таскал погрузчик к грузовику. Слева в переборке была дверь в пассажирский салон, но Герда направила Ганса в самую гущу скопления тары. Продравшись через них, Герда положила руку на один из ящиков, ничем отличающийся от других.
  -- В этом мы и поедем к твоему обожаемому Беркутову. - откинув боковину, она приглашающе повела рукой. - Прошу!
   Что ж, внутри было хоть и тесно, но достаточно комфортно. Был даже небольшой кондиционер.
   Герда вползла в контейнер следом, и захлопнула крышку. Ганс услышал звук набираемого номера.
  -- Мы готовы.
   Прошло некоторое время, прежде чем раздалось легкое жужжание электромотора - и ящик резко дернуло вверх. Погрузчик потащил их в грузовик.
   Оставалось надеяться, что все пройдет гладко, иначе зачем такие мучения - едва их затрясло в кузове грузовичка, как от комфорта не осталось и следа. Причем Гансу с его габаритами пришлось похуже, чем устроившейся под его расставленными для упора руками Герде.
   Ганс быстро потерял чувство времени, так что не знал, как долго они ехали. Просто в один момент тряска прекратилась, снаружи раздались негромкие голоса, шаги, скрежет отодвигаемых ящиков, и наконец стенка контейнера со стуком упала на сталь кузова.
  -- Живы? - заглянул внутрь Коуни. - Ну и отлично, - бодро ответил он на нервный кивок Ганса. - Выползайте, а то вы на мышей лабораторных здесь похожи.
   Грузовик стоял в тесном гараже, здесь же еще находился тот желтый "Мицубиси", в котором уехал Беркутов.
  -- Не ждал вас тут увидеть, господин полковник, - сообщил Ганс, выбираясь из ящика, и с хрустом расправляя свои широченные плечи. - Вы-то зачем прилетели?
  -- Все потом, потом! - заторопил подчиненных полковник. - Сейчас нужно быстро ехать, завтра утром группа выступает, только вас двоих и дожидаются. А вам еще отдохнуть надо, да мои ЦУ выслушать. Так что советую, Ганс, запастись терпением.
   Но по пути к временному пристанищу интерполиции Гансу все же удалось раскрутить шефа. Выяснилось, что шеф назначен личным куратором операции, и напрямую руководит ее подготовкой. Еще он поделился с ними не очень приятным известием о расширении опергруппы на еще двух человек, которые являлись журналистами.
   Час от часу не легче!
   Также выяснилось, что полковник уже знает о связи шейха с Ларинчей, и через отслеживание перемещений наркобарона выяснил, где с девяностопроцентной вероятностью укрывался Акбарс. Так что информация Герды и Ганса явилась лишь дополнением и подтверждением к этому вопросу.
   Ганс наконец почувствовал, что у него мозги набекрень сворачивает. И внезапно ощутил, что этот день прошелся по нему паровым катком, дожимая остатки сил. Оставив в покое шефа, он расслабленно откинулся на подголовник сидения. Все, к дьяволу всех, он сейчас хотел только одного - спать. Тем более и солнце окончательно закатилось за горные вершины, пока микроавтобус добрался по трущобным закоулкам до ангара. Глаза у капитана слипались, и он сквозь сон уже помнил, как выпал из машины на чьи-то заботливые руки, потом помнил подушку под головой, и все...
  
  
   10
  
   "Рука Аллаха"
  
   Центральный аэропорт
   Кито, 10-е, отсчет -
   15:00 м. в.
  
   Он был один. Ему пришлось надеть эту неудобную жесткую одежду - тесные джинсы и цветастую безрукавку взамен привычного камуфляжа, и лететь в самое логово неверных. В его руке был чемоданчик - просто личные вещи. Лишь в потайном уголке чемоданчика находился нож - отличный боевой нож, изведавший крови не одного неверного шакала. Огнестрельное оружие ему претило, хотя, если возникнет необходимость, достать его труда не составит.
   Но изменивший слову Аллаха и своим единоверцам испробует на собственной шкуре не быстро убивающую пулю, а справедливый холод клинка! И так будет с каждым отступником!
   Он безразлично огляделся, вступил в здание аэропорта, быстро пронизал таможню, и брезгливо касаясь взором сотен христианских собак, заполоняющих окружающее пространство, покинул здание. Поймал такси, и назвал выданный ему командиром адрес. Там его должны были радушно встретить, и обеспечить всем необходимым...
   Миссия очищения началась.
  
  
  
  
  
   11
  
   "Шейх"
  
   Эквадор, Кито - Амазония,
   поместье "Дель Лока",
   отсчет - за три дня до того.
  
  
  -- Значит, Ларинча согласился помочь?
   Абу аль Гарад поднял на хозяина черные, как пустынная ночь, глаза. Крылья тонкого носа, в профиль напоминающего орлиный клюв, расширились.
  -- Да, великий. Но при одном условии.
  -- Каком же? - Акбарс не очень любил, когда ему ставили условия. Но не в его положении загоняемого зверя избирать свои правила. Ларинча прекрасно осознавал это, и без зазрений совести пользовался ситуацией.
  -- Он просит предоставить ему наши транзитные каналы в Азии. Ему сломали прямой европейский трафик, и он ищет обходные пути для своего товара. Ну и, конечно, хочет стать нашим единственным поставщиком оружия, так сказать, монополистом... - советник едко улыбнулся.
  -- Жирный кусок. Ладно, шайтан с ним, пусть так и будет. Нам слишком необходимо его покровительство в данный момент. Вдобавок, наверняка все наши каналы уже отслеживаются Интерполом, так не будет ли лучше, если в его когти угодят не правоверные, а люди этого прохвоста?
   Весь этот диалог происходил в салоне небольшого комфортабельного самолета, заходящего на посадку в Кито. Шейх Акбарс, смертельно напуганный налетом спецназа Интерпола, пытался найти временное укрытие понадежнее, и новый южноамериканский партнер Гарсия Ларинча подошел для этой цели как нельзя лучше. Наркоделец был заинтересован в связях с арабским аристократом, имеющим широкое влияние по всей территории Азии, и входившим в состав крупного восточного теневого альянса.
   Акбарс хорошо помнил минуты, когда он, без памяти от страха, бежал по узким бесконечным туннелям катакомб, подальше от этих проклятых полицейский и трупа Венесии, сорвавшегося с лестницы. Шейх, мчащийся по неровному камню, все ждал, когда за спиной раздастся глухой удар о землю контейнера с газом. Ждал, что металлический ящик лопнет и извергнет в подземные проходы ядовитый туман. Но не дождался...
   Все обошлось. Акбарс остался жив, ускользнул из сетей полиции, и через несколько часов добрался до тайной вертолетной площадки в горах, где его ждали верные люди, вывезшие своего владыку в Египет. Там шейх соединился со своей ближайшей свитой, также избежавшей ареста. Известив Конклав о своем временном уходе от дел организации, пока шум не уляжется, он, запросив помощи у Ларинчи, вылетел в Южную Америку. Но не был до конца уверен в том, что Ларинча рискнет встать на пути Интерпола. Тем не менее, шейху сейчас необходимо было непрерывно перемещаться с места на место, чтобы ускользать от преследователей.
   И вот Ларинча согласен. Теперь оставалось переждать за его спиной определенное время, прежде чем вернуться к активной деятельности.
  -- Саиб.
   В отдельный салон шейха вошел еще один сподвижник Акбарса - его телохранитель Магомет. Только он, да еще советник Абу знали истинное имя шейха, и имели право им пользоваться. Ведь все они росли вместе, были молочными братьями, и позднее стали кровными для укрепления этих уз. До сих пор на их руках остались узкие шрамы от юношеских клинков.
  -- Что? - спросил Акбарс, вглядываясь в хмурое лицо телохранителя.
  -- Саиб, я только что получил известие от верного человека, что Аль-Каида и Талибан объявили тебя вероотступником и заявили, что ты ответишь за отступничество кровью.
  -- Вначале пусть достанут, дети шакала! Не думай об этом, брат, за нами стоит гораздо большая сила, чем за этими детьми дьявола. Никогда не уважал учение Ваххаба, позорящее честный ислам, да опустит на них Аллах свою карающую длань.
  -- Тем не менее, нужно быть настороже, Саиб. Ты знаешь, на что могут быть способны эти фанатики. Ладно, это моя забота. Скажи, христианин согласился?
  -- Да. Я ему нужен.
   В разговор вмешался аль Гарад. Он отнял от уха спутниковый телефон, по которому только что с кем-то разговаривал.
  -- Люди Гарсии встретят нас аэропорту, на вертолете. Гарсия сказал, что спрячет нас на своей усадьбе в Амазонии. Ее очень трудно найти и о ней мало кто знает.
  -- Мне все равно, где он меня укроет, лишь бы это было надежно, - проворчал шейх. Ему, как любому гордому сыну пустыни, очень претила мысль о трусливом бегстве, он не привык прятаться, но как разумный человек, прекрасно осознавал всю опасность своего положения.
   Через несколько минут первый пилот по громкой связи объявил о заходе на посадку, и попросил пассажиров занять свои места, и пристегнуться.
   Самолет сел на дальнюю полосу аэродрома. Тут же неподалеку приземлился вертолет встречающих. Шейх с приближенными, миновав таможенный контроль, погрузился в него, и вылетел за пределы Кито.
   На вторые сутки Акбарс уже находился в сельве. Первое время он провел в относительном спокойствии. Получил несколько факсов от глав своих региональных подразделений Ближнего Востока и Средней Азии, с помощью компьютерного комплекса с выходом в Интернет, развернутого в одной из многочисленных комнат гигантского дома с разрешения хозяина. А также принял шифрованные послания от верховных руководителей, в которых те выражали надежду, что долго эта история с полицией не продлится. И еще предупредили о том, что высылают своего агента с боевой группой. На всякий случай.
   Шейху было все равно, вышлют они кого-нибудь, или нет. Он, с согласия эквадорского партнера, вызвал из Аравии собственных людей, так как никому не доверял. Тем более своим "старшим товарищам". В волчьей стае и порядки царили волчьи. Акбарса, как и всех остальных, привлек в организацию аромат настоящей власти, которую они намеревались отобрать у нынешних президентов, королей, царьков и прочих самодержцев. Работа велась грандиозная, от изощренных политических интриг до варварского физического устранения ненужных людей. У шейха уже было, чем похвастаться в подчиненном регионе - все мало-мальски ключевые посты занимали его ставленники, за исключением самого верха. Но в нужный момент средний и нижний ярусы чиновничества наглухо отрежут высшие круги от рычагов управления государствами, начнется неразбериха, жестко контролируемая Акбарсом, и власть по возможности бескровно перейдет в руки уже подобранных марионеток. Нечто подобное произойдет и в остальных странах, входящих в сферу интересов Конклава. После чего марионеточные правительства начнут тотальный интеграционный процесс, и наконец власть окончательно и легально сконцентрируется в руках нынешних руководителей организации.
   Акбарс мысленно представил себе размах будущей империи, и у него захватило дух. По договоренности, ему в пределах этой империи предоставлялось наместничество в ближне- и средневосточном регионах. Очень немаленький кусочек.
   Оставалась проблема обеспокоенности подобным прецедентом европейского сообщества вкупе с американцами и русскими. Но политически захват власти должен был произойти безупречно и грамотно, без лишней крови. Хотя на случай боевых действий у организации имелось определенное число выученных вооруженных формирований, являющихся подстраховкой, опорой и последним аргументом в предстоящих "диалогах".
   И все же шейх не любил крови. Поэтому крайне редко прибегал к силовым методам. Именно по этой причине в свое время открестился от связей с исламскими экстремистами-ваххабитами, с которыми спутался по молодости лет. А те вот в ответ объявили его отступником.
   Сейчас Акбарс в уединении пил кофе на веранде особняка Ларинчи. Сам хозяин был занят организацией обходных транзитов кокаина через каналы гостя. Хотя все, что от него по существу требовалось - это загрузить сухогруз и отправить его в один из небольших портов Омана. А дальше по годами отработанной схеме партия товара шла через весь Ближний Восток в Грецию, откуда имелся надежный путь в Западную Европу. После реализации товара деньги через сеть мелких фирм отмывались и оседали в швейцарском банке, и затем по спецкоманде переводились в нужном организатору транзита направлении, в любую точку мира. Все было вполне надежно, через даже не третьи - десятые руки... но все же опасность налета Интерпола и замораживания счетов никто в здравом уме не исключал. А уж после попытки изловить Акбарса, которому вся эта гигантская сеть принадлежала... С учетом того, что деньги от оборотов наркоты шли в том числе и на редкие, но шумные теракты, без которых Акбарс, при всем своем чистоплюйстве, обойтись не мог, Интерпол, в котором далеко не дураки сидят, будет копытом землю рыть, но постарается порвать адский круг. Что и подтвердилось спецоперацией, к счастью, не столь успешной для полиции.
   Шейх отогнал подальше мрачные мысли. Хотя первоначальный испуг все еще мешал спокойно спать по ночам, но тихая жизнь в лесах Амазонии постепенно его успокаивала. Акбарс потянулся к стоящему перед ним на мраморном столике кальяну, и взял мундштук. Пропустив через розово-прозрачный кувшин серый сладковатый дымок, он прищурился, и посмотрел по-над густой, заплетенной лианами кромкой леса, в иссиня-белое небо. Сегодня вечером Ларинча обещал вернуться из Эсмеральдаса, где он лично контролировал отправку груза. Интересно, подумал Акбарс, почему Гарсия так очевидно торопится? Видимо, ему срочно необходима крупная сумма денег. Но для чего? Шейх отмахнулся и от этой мысли - ему в принципе было все равно, что там за проблемы у партнера, если они не касаются непосредственно шейха.
   Гораздо больше беспокоил шейха предстоящий визит агента организации. Хотя Акбарс даже не заикнулся о своем местопребывании, и постарался застраховаться от обнаружения в том числе и "друзьями", человек Конклава сумел безошибочно выйти на шейха, и уже прозвонился, обещаясь в скорые гости. Вдобавок, он оказался родом из США, вся группа агента была укомплектована американцами, это уже сообщил через Интернет Ли. Сей факт отнюдь не радовал Акбарса, смягчало ситуацию лишь знание того, что вместе с Гарсией сегодня прибудет отряд отборных телохранителей и боевиков шейха, преданных ему до мозга костей. Так что он сумеет оградиться от американца хотя бы непосредственно здесь, а там еще посмотрим...
   Акбарс поднялся из-за стола, аккуратно положил мундштук обратно, и развернувшись, покинул веранду. По обводной лестнице, обрамленной резными мраморными перилами поднялся на открытую площадку второго этажа особняка. Увидев стоящего там Абу, окликнул его:
  -- Брат, я пошел отдыхать. Пришли мне кого-нибудь, я видел утром весьма симпатичное создание, она прислуживала нам в парке. А ты разошли через наших людей те указания, что я подготовил утром. Они должны быть выполнены неукоснительно.
  -- Да, конечно. Тотчас же будет исполнено, Саиб.
   Акбарс уже собрался войти в дом, как Абу, словно спохватившись, произнес ему в спину:
  -- Только что было сообщение от Гарсии. Он в часе полета отсюда, с ним наши люди.
  -- Хорошо, - удовлетворенно кивнул шейх, и скрылся в прохладе комнат.
   Через час, порядков устав от "отдыха" в компании молоденькой служанки, Акбарс подошел к огромному окну, заключенному в массивную резную раму, и распахнув его настежь, облокотился на подоконник.
   Над деревьями разнесся близкий рокот двигателей, и лопот винтов. На фоне вечерних, подернутых красным, облаков обрисовался силуэт легкого вертолета. Ну вот и Гарсия, подумал шейх.
   Но когда вертолет развернулся боком, заходя на посадку, шейх понял что ошибся. "Ирокез" цвета хаки, готовящийся к приземлению, принадлежал не Гарсии, у него был темно-синий "Линкс". А из раздвинутых десантных люков этого вертолета свешивали ноги незнакомые вооруженные люди, затянутые в тропический камуфляж, на их головах плотно сидели серые береты.
   Люди Ларинчи обеспокоенно суетились на площадке, не понимая, что происходит. А шейх догадался, что это и есть обещанный агент с боевой группой.
   Не успел "Ирокез" коснуться лыжами бетона, как из-за деревьев вынырнул второй геликоптер, на этот раз с хозяином поместья на борту. Он описал круг над территорией, его экипаж явно не мог понять, что тут делает чужая машина. Наконец и вертолет хозяина плюхнулся на землю рядом с "Ирокезом". Шейху выпала честь наблюдать, как подскочивший к неизвестному вертолету словно пузатый мячик, Ларинча, сопровождаемый своими гангстерами, вступает в активную дискуссию с невысоким щупловатым человеком, стоявшем во главе отряда "серых беретов". Причем шейх отметил, что стояли они не просто так, а профессионально заняли наиболее выгодные для боя позиции, прикрывая своего командира. Было очевидно, что этот худышка являлся начальником отряда.
   На площадке творилось черт-те что. К и без того шумной компании присоединились вооруженные, загорелые, разномастно одетые люди, вылезшие из вертолета Ларинчи - телохранители шейха. Они столпились неподалеку от американцев, исподлобья их изучая.
   Шейх горестно возвел глаза небу, вопрошая Аллаха, за что ему все это? После чего накинул на себя белое полотно, ловко обернув его вокруг тела. И спустился вниз.
   Пока он дошел до конца лестницы, перепалка переместилась вместе с участниками в просторный холл. Агент уверенно шел вперед, сопровождаемый двумя амбалами с армейскими карабинами в руках, а Ларинча, взбешенный бесцеремонностью незнакомца, яростно сыпал проклятиями в его адрес, пытаясь добиться, какого черта тот здесь делает.
   Агент, увидев сходящего Акбарса, направился прямо к нему, нимало не обращая внимания на хозяина. Шейх отметил, что посланник Конклава неплохо владеет собой, и что он весьма харизматичен, властность проглядывалась в каждом его движении, каждом взгляде.
   Акбарс придал себе как можно более важный и высокомерный вид, встречая его.
   - Акбарс! - проорал Ларинча, плюя на все законы вежливости и уважения. - Какого дьявола происходит?! Кто это хмырь, и по какому праву он врывается в мой дом?!! Или это уже не мой дом? Что все это значит?!
  -- Спокойнее, любезный, - холодно прервал его агент. - Меньше импульсивности, больше разума. Запаситесь терпением, в конце концов. Я здесь по особому поручению господина Тхао. Ведь вы знакомы с господином Тхао, уважаемый Акбарс?
   Шейх медленно кивнул, соглашаясь. Агент продолжил:
  -- Я здесь затем, чтобы следить за безопасностью господина шейха. Хотя, как я успел заметить, шейх уже и сам вполне озаботился своей безопасностью, - он тонко улыбнулся. От его улыбки у шейха волосы на загривке зашевелились.
  -- Акбарс, что все это значит? - устало повторил Гарсия. - По-моему, я и так приволок сюда кучу ваших людей, эти-то к чему?
  -- А вот это уже ни от кого не зависит, только от желания господина Тхао уберечь своего дорогого партнера.
  -- Гарсия, все в порядке, - простер ладонь к эквадорцу шейх. - Спасибо тебе за помощь и гостеприимство, и прости за беспокойство...
  -- Да уж... - проворчал толстяк. Ему не нравился этот наглец, явившийся незваным гостем, и по виду чистокровный гринго, но он отчетливо, нутром битого хищника почуял, что этот человек слишком опасен, чтобы возражать ему. Возможно, даже опаснее самого Ларинчи.
  -- Позвольте представить... как вас представить? - шейх обратился по очереди к Ларинче и агенту, мысленно воздавая хвалу Великому, что первая буря миновала.
  -- Джек. Джек Лайон. - чуть склонил голову агент. И его глаза льдисто заблестели.
  
  
  
   12
  
   "Беркутов"
   Кито - Баэса - Ла-Кока,
   отсчет - 12-е,8:00 м. в.
  
   Утро для нас началось в восемь часов. Полковник опять исчез. Но мы и без него знали, что делать. Начались несуетливые, но быстрые сборы. Ночью приехали люди из команды полковника, привезли контейнеры со снаряжением, замаскированные под автомобильные багажные кофры. По легенде, в кофрах находилось научное оборудование. Так вот, мы эти кофры привинчивали к решеткам надкрышных багажников джипов. Кроме того, переоделись в выданную нам униформу ооновцев - легкие хлопчатобумажные костюмы белого цвета, состоящие из брюк и безрукавок с аббревиатурой UN на спине и на нагрудных карманах, а также панам полуармейского типа. Теперь мы выглядели как настоящие ученые. По крайней мере, так нам казалось.
   Из каморки появилась сонная Герда. Ее не стали сразу будить, поскольку вполне управились со всеми текущими делами без нее.
  -- Где полковник? - спросила она, потягиваясь. Парни не сводили глаз с обтянутых одеждой прелестей Герды. Она искоса осмотрела всех, и видимо, удовольствовавшись произведенным эффектом, опустила руки.
  -- Э... не знаем, господин капитан, мэм. - ответил за всех Джеф. - Но думаю, что скоро появится, - потом, оглянувшись на хмурого невыспавшегося Ганса, он иронично осведомился у девушки. - Позвольте поинтересоваться, что это вы вчера делали с нашим Гансом, что он до сих пор в себя прийти не может?
  -- Ничего такого, что повредило бы его здоровью, - парировала Герда.
   Наступившую минутную паузу нарушил тонкий скрежет открываемой двери ангара.
   Бледный утренний свет на минуту лег по полу цементной полосой, и тут же схлопнулся, слившись с сумраком помещения. Все дружно повернули головы к вошедшим.
   Первым был шеф. Его лоб украшали поднятые солнечные очки. Он окинул ангар острым взором, словно оценивая степень готовности группы. Следом за ним, с некоторым интересом озираясь, вшагнули еще двое - высокий плечистый мужчина с зачехленной видеокамерой в правой руке, со стриженными "платформой" светлыми волосами, и невысокая черноволосая девушка в джинсовом костюме, с настороженно блестящими из-под изящных, вразлет, бровей темно-карими глазами. На ее плече висела легкая дорожная сумка.
  -- Господи, ну и дыра! - наконец выдала девушка. Я с трудом признал в ней ту гурию, что возникла когда-то перед нами из глубин катакомб. - А туману напустили, словно здесь все мировые государственные секреты скопились, - она немного склонила голову влево, обращаясь к своему приятелю.
   Полковник сделал вид, что не слышал этих пренебрежительных слов. Он замер между новыми участниками экспедиции - а я так понял, что это были именно обещанные нам журналисты - и чуть подтолкнув их перед собой, проговорил:
  -- Вот, прошу знакомиться - сеньорита Алессандра...
  -- Можно просто - Сандра. - любезно сообщила девушка. Она гордо тряхнула копной волос цвета воронова крыла, ее аристократическое лицо с тонкими точеными чертами излучало уверенность и упрямство. Я подумал, что проблем с этой непростой штучкой будет гораздо больше, чем того хотелось бы.
  -- ...И мистер Кайл Рейджи.
   Видеооператор приветливо кивнул.
  -- А это... - шеф обвел нас широким жестом, хмуро глядящих на, прямо скажем, нежеланных гостей, - ваши будущие, надеюсь, товарищи. Джеффри, Чарли, Ван, Андреас, Кирилл, Керк, Жильбер, Ганс, Герда, и наконец, командир группы Александр. С ними вам и предстоит работать ближайшие дни.
   - Очень приятно. Но кажется, что с Александром я уже знакома.
  -- Да уж... - пробурчал я. Я все никак не мог смириться с навязанными нам условиями.
  -- Впрочем, у вас у всех будет еще время познакомиться поближе, - выразительно уставясь на меня, сказал полковник, и повернулся к репортерам. - А теперь, господа, позвольте мне заняться подготовкой экспедиции. Пройдите к машинам, и подождите там.
  -- Пожалуй, я останусь здесь, - возразила Сандра. - Я хочу вникнуть во все детали. Это будет мой лучший репортаж за всю карьеру, и я не дам вам его испортить. Такой сенсации мир, пожалуй, еще не видел!
   Ну, тут она в приступе бахвальства немного преувеличила. Сенсаций в мире хватает и без нас, я уж постараюсь...
  -- Боюсь, леди, вы немного переоцениваете уровень ваших полномочий, - укоряюще покачал головой шеф. - Вы так же, как и все здесь, находитесь в моем подчинении, и выполняете мои приказы. Это даже не обсуждается. И пользуясь случаем, лично от себя хочу сказать - я надеюсь, господа журналисты, на вашу объективность и беспристрастность к нашим людям и действиям. Кроме того, хотел бы попросить выполнять все - подчеркну, все !- указания командира группы.
  -- Что?! - возмутилась она, скосив на меня свои потемневшие глаза. - Подчиняться этому грубияну и солдафону? Я не собираюсь выслушивать чьи бы-то ни было приказы!
  -- Ну уж нет, леди. Вы будете подчиняться, иначе даже ваша чертова протекция не поможет вам! Если же у вас есть претензии к нам, можете предъявить их вышестоящему начальству, решать их не в моей компетенции. Но для этого вам нужно будет вернуться в Европу, самолет, кстати отправляется через полчаса. Но вас он может и подождать. Здесь же вас никто ждать не будет. Впрочем, зато вы испытаете моральное удовлетворение, - в течение всей этой отповеди полковник мило улыбался. Не дождавшись ответа от насупившейся девушки, он твердо сказал. - Вам, мисс, может быть, и кажется замечательным то, что вас допустили до участия в операции. Но если вы будете создавать проблемы и помехи полицейским, окажетесь обузой для наших бойцов и сорвете их действия, я постараюсь сделать все для того, чтобы ваши карьеры на этом и закончились. Это не угроза, это предупреждение. Надеюсь, что вы понимаете всю ответственность, которая на вас возлагается? Вы все еще не хотите отказаться от своей затеи, пока не поздно? - я, относительно давно знавший шефа, видел, какими титаническими усилиями воли ему удается держать себя в руках. Уж на что у него была просто непрошибаемая психика, но даже его эта журналисточка достала своим отвратительным поведением и выкрутасами.
  -- Не дождетесь, - пожала плечом Сандра. - Но как полноправный член группы, я хотела бы присутствовать при всех совещаниях и инструктажах. Это часть моей работы, от которой я отказаться не считаю возможным. Сами же просите объективно освещать вашу деятельность, но почему-то активно тому препятствуете.
   Льюис помрачнел. Он не любил, когда ему начинали диктовать условия, тем более какая-то стрингерша, которой, по всеобщему мнению, места здесь быть не должно.
   Ничем не выдав своего недовольства, шеф ровно произнес:
  -- Хорошо, можете остаться.
   Оператор Кайл тем временем все же отошел к крайнему "Лендроверу". Он аккуратно расчехлил камеру, вставил аккумулятор, и принялся снимать нас.
   Стараясь не обращать внимания на эту парочку, полковник повернулся к нам, и начал говорить:
  -- У нас появились небольшие осложнения. Вчера вечером на латифундию Ларинчи прибыли две вертушки, полные людей. Если одна из них принадлежит самому Ларинче и для нас неожиданностью не является - за его перемещениями ведется круглосуточное наблюдение, то вторая - кладезь сюрпризов. Неизвестный вертолет, с вооруженными людьми на борту, пересек колумбийскую границу, и приземлился в "Дель Лока". Судя по всему, его там не ждали. Но дело не в этом. Вместе с Ларинчей прилетело неопределенное количество боевиков Акбарса. Приплюсуйте к этому не менее десяти человек с неизвестного вертолета. Ваша задача, Беркутов, усложняется. И тем не менее, этот неприятный факт подтверждает, что более медлить нам нельзя.
  -- Мы готовы к выступлению, - кивнул я.
  -- Отлично. Дорожные карты для водителей вам выдали? - после моего утвердительного ответа он продолжил. - Тогда по коням. Вся возможная с нашей стороны поддержка уже обеспечена, постарайтесь теперь не сбиться с легенды. Здесь любой местный полицейский может оказаться человеком Гарсии Ларинчи. И ему наверняка будут докладывать обо всех подозрительных личностях. Не забывайте, он не дурак, и все время ждет удара. Здесь его территория, как уже смогли убедиться наши уважаемые коллеги из ОБНОН. Поэтому - не расслабляться! На этом все.
  -- Разрешите выполнять? - выпрямился я.
  -- Да.
  -- По машинам! - приказал я бойцам, только и ждавшим этого приказа. Экипажи уже были определены. Три машины принадлежали моей группе, по четыре человека в каждой, две - группе поддержки под началом полковника. В считанные минуты мы погрузились, ворота ангара раздвинулись и кавалькада джипов покинула его стены, беря курс на восток.
   Теперь, к моему облегчению, мы вышли из подвешенного состояния, и включались в действие.
   Следом за нашими машинами двигались джипы группы поддержки, которой руководил Коуни. Их маршрут несколько отличался от обозначенного на наших картах. Во-первых, это могло запутать преследователей, если паче чаяний таковые обнаружатся, а полностью возможность слежки не исключалась. Если Ларинча действительно столь влиятелен, как удалось выяснить, то под давлением обстоятельств он будет перестраховываться по малейшему поводу, тут полковник прав. И людей наркобарона вполне может заинтересовать неожиданно прибывшая делегация ооновцев, пусть на первый взгляд это простые ученые. К сожалению, преступники как никто знают, что первый взгляд слишком часто обманчив.
   Во-вторых, полковник хотел занять наиболее выгодное для поддержания связи с нами место, и присмотрел для этой цели восточный склон потухшего вулкана Сумако, возвышающийся над амазонской сельвой самым крайним из всех горных пиков местности. Оттуда полковник и намеревался вести с "форс эй" регулярные шифрованные сеансы связи.
   До населенного пункта Баэса моя группа и группа поддержки добирались по одной дороге, с получасовым интервалом. Мы шли впереди. От Баэсы команда шефа сворачивала южнее, Коуни ему лишь ведомыми дорогами собирался вести ее к точке развертывания. Ну а мы, делая преизрядный крюк по единственной в этих местах нормальной дороге, должны были добраться до селения Ла-Кока. До которого по фактической прямой было километров чуть поболее трехсот, но на пути этой прямой и лежал пресловутый Сумако. Поэтому приходилось пилить полтысячи верст в объезд.
   Выехав из Кито, и не обнаружив признаков слежки, мы полным ходом двинулись на Баэсу. Добравшись за пару часов до этого городка, попали под внимание полиции, заинтересовавшейся кортежем с ооновскими надписями на бортах. Нас тормознули, обыскали (кроме разрешенных законом гладкоствольных ружей, ничего не нашли), попытались забраться в ящики со спецснаряжением. Еле отплевались от них с помощью правительственных документов и увещеваний, что в контейнерах точная, особо чувствительная аппаратура, которой нежелателен преждевременный контакт с внешней средой "во избежание сбоя настройки, а настраивается она лишь в лабораторных условиях". Со скрипом, но прокатило. Недовольные, но бессильные коллеги нас отпустили.
   Впрочем, гораздо больше их почему-то раздражало присутствие у нас видеооператора, не расстававшегося с камерой ни на миг. Кайл, ехавший вместе с Алессандрой в моей, головной, машине, и оказавшийся, в сущности, неплохим человеком, снимал все и вся, не жалея пленки. В его объектив попадали дорожные пейзажи, скалистые отроги вулканов, медленно бредущие вдоль дороги караваны лам, сопровождаемые обряженными в яркие шерстяные пончо и небольшие черные шляпы колоритными индейцами. Индейцев здесь было много, ведь они составляли очень большую долю населения страны.
   Вот и полицейские не миновали участи угодить на видеопленку. И им так не понравилась перспектива быть увековеченными, что они рады были поскорее от нас избавиться. Странная реакция, заставляющая думать о темных сторонах души служителей закона.
   Когда мы уже ехали по узким замусоренным улочкам городка, я не мог избавиться от ощущения, что эти копы не столько работают на вверенное им государство, сколько охраняют покой кого-то из местной теневой элиты. Поэтому появление иностранцев с видеокамерой явно не могло прийтись им по вкусу.
   Оставив Баэсу позади, дорога свернула к северу, готовясь обогнуть вулкан. Джипы добавили ходу. Журналистка, давно доставшая свой блокнотик, приготовилась брать у нас интервью прямо на ходу. Но после первых же ее вопросов, касающихся продолжительности нашей службы в "Тени", и подробностей ее появления, а также просьб поведать нам об особо опасных (читай - интересных) операциях я попросил ее больше ничего не спрашивать, так как все это являлось секретной информацией. Девушка поначалу мне не вняла, но я был непреклонен, и ей пришлось смириться с таким положением дел. Она сердито отвела глаза, а потом принялась что-то быстро строчить в блокноте. Ох, чувствую, что мне в ее статье выпадет отнюдь не самая геройская роль.
   Через два часа, в окрестностях небольшой деревушки, вокруг которой по полям ползли волы с плугами, управляемые коричневокожими потомками инков, неожиданно наткнулись на передвижной пост дорожной инспекции. Из придорожных кустов, сплошным покрывалом устилавших предгорья Косты, выдвинулась черно-белая автомашина с проблесковыми маячками, замерев на нашем пути. Из нее выбрался подтянутый полицейский. В машине сидело еще несколько.
   Инспектор махнул рукой нашей колонне, подавая знак. Чарли, управлявший головным "Дефендером", покосился на меня. Я чуть хлопнул ладонью по "торпеде", разрешая остановиться.
   На заднем сидении завозился с видеокамерой Кайл - сел аккумулятор, а почти заснувшая журналистка, завертев головой, и не теряя присущего ей сарказма, осведомилась:
  -- Подполковник, что случилось? На нас напали индейцы?
   На лице подходившего к нам офицера и в самом деле проглядывались черты коренного населения. Я обернулся к пассажирам, и предупредил:
  -- Помолчите, мисс. Это всего лишь автоинспектор, он нам не причинит никаких хлопот. А вот вам, Кайл, я бы рекомендовал пока не снимать, здесь, видимо, этого не очень любят. Нам не нужны глупые неприятности.
  -- Она все равно пока не работает, - благодушно отозвался Кайл. Он, в отличие от Сандры, мне понравился почти сразу своей ненавязчивостью
   Тем временем полицейский дошагал до нашего джипа, и остановился у двери водителя, пристально изучая салон сквозь полуспущенное стекло.
  -- Буэнас диас, сеньоры. Могу я увидеть ваши документы?
   Чарли достал из кармана безрукавки водительское удостоверение, и загранпаспорт. Я присовокупил к ним удостоверение экологической инспекторской службы ООН, и паспорта свой и пассажиров. Полицейский принял их через окно, и мельком взглянув на замершие за нами машины, коротко спросил:
  -- С вами?
   Я кивнул согласно. А он углубился в изучение документов.
   - Биологи? Едете в Амазонию? Разрешение имеется?
   Я протянул ему гербовый лист, подтверждающий наши полномочия на исследование джунглей Амазонки. А также дорожный документ, освобождающий нас от какого-либо досмотра.
  -- Оружие имеется?
  -- Да, гладкоствольные ружья, - я дал ему и наше разрешение на оружие.
   Убедившись, что с документами у нас все в порядке, полицейский даже не стал подходить к остальным машинам. Лишь серьезно предупредил:
  -- Извините за беспокойство. Здесь нынче неспокойно, поэтому такие меры предосторожности. Вы еще не один пост встретите, пока до Ла-Коки доберетесь.
  -- А в чем дело, офицер? - полюбопытствовал я.
  -- Сутки назад через границу прорвался отряд мятежников-герильерос из Перу. Они совершили налет на Нуэво-Рокафуэрте, это как раз в той стороне, куда вы направляетесь. Сейчас их поисками занимаемся мы и армия. Так что я вообще бы рекомендовал вам вернуться назад, в безопасный район, пока все не успокоится.
  -- Спасибо, офицер, но мятежники нас не очень пугают, к тому же наша работа должна быть выполнена во вполне определенные сроки. Да и встретить их в сельве шанс минимален. Поэтому, если позволите, мы продолжим путь.
   Автоинспектор внимательно меня выслушал, его лицо едва заметно переменилось - он составил свое мнение о глупых иностранцах. Но тем не менее разрешил ехать дальше.
   Если бы он только знал, что безобидные на вид ученые могут не один десяток мятежников заставить пожалеть, что они появились на свет. Наверное, он бы очень удивился.
   Патрульная машина уползла, а наш караван продолжил путешествие. Как и пообещал доброжелательный инспектор, нам пришлось преодолеть несколько полицейских и армейских блокпостов. И если первые пропускали нас с сожалением, но без особых проблем, то солдаты по несколько минут изучали все наши документы, не ленясь обходить все машины, прежде чем дать нам "зеленый свет". Им было приказано разворачивать все идущие на Ла-Коку транспортные средства, и солдат очень злило, что полномочия не позволяли им запретить доступ в зону ЧП группе иностранцев. А освобождение нас от досмотра чуть не привело их в ярость.
   Через несколько часов мы, миновав все препоны, въезжали в небольшой городок под названием Ла-Кока. Кавалькада из трех вседорожников закрутилась по нешироким пыльным улочкам провинциального селения.
   Здесь нам предстояло найти проводника, способного довести команду хотя бы до границы владений дона Ларинчи. В поселке проживало много амазонских индейцев, достаточно цивилизованных для того, чтобы с ними можно было без помех договориться. Но что странно - улицы были практически пусты. Кое-где попадались старики и женщины с маленькими детьми - но абсолютно не было взрослых мужчин.
  -- Не понимаю... Они что, вымерли все? - пробормотал себе под нос Чарли. Я же тщетно осматривал проплывающие мимо дома, в надежде найти решение загадки пропажи мужского населения.
   В торце одного из трехэтажных пошарпанных домов я заметил большую двустворчатую дверь, над которой висела длинная вывеска с надписью по-испански. Это было нечто вроде бара. Может, здесь удастся что узнать?
  -- Останови, - приказал я Чарли. Тот послушно надавил на тормоз. Я вылез из машины, пресекая все попытки репортеров последовать за мной.
  -- Всем сидеть на местах.
  -- Но... - попыталась возмутиться Сандра.
  -- Никаких но! Пока не узнаем точно, что здесь происходит. Вы помните, что говорил о мятежниках тот инспектор, - и я шагнул ко второй машине, в которой среди прочих находился Ганс, который, как я знал, неплохо владел испанским. Без переводчика тут не обойдешься. - Ганс, ты пойдешь со мной. Остальным - ждать!
   Войдя первым в бар - я не ошибся - негромко окликнул:
  -- Эй! Есть тут кто-нибудь?
   На первый взгляд и бар казался напрочь вымершим. Мы с Берном недоуменно переглянулись.
   Но из глубины помещения донесся шорох шагов, и откуда-то из-за полок с разнообразными спиртными напитками к барной стойке проковылял древний старик. Он вопросительно уставился на нас.
  -- Переводи, Ганс. - начал я. - Добрый день, сеньор...
  -- Не надо переводи, - ощерился беззубой улыбкой старик. - Я говори английский, си. Спрашивайте, что вы хотеть? Пива? - его произношение было почти безукоризненным, но вот с правилами языка у старика-бармена было не очень.
   Я вздохнул с облегчением. Не люблю общение через переводчиков.
  -- Вы можете сказать нам, куда у вас тут все подевались? Нам нужен проводник.
  -- Зачем он вам нужно, сеньор? Вы идти в джунгли? Си? - он подслеповато щурился, пытаясь всмотреться мне в лицо.
  -- Да, мы едем в Амазонию. Так где мы могли бы найти кого-нибудь, кто нам поможет?
  -- Не надо никто искать, сеньор. Все люди на главной площади, на большой родео. И проводника вы там сможешь найти. Кстати, могу порекомендовать вам, сеньоры, один из лучших в этой части Востока человека, - поразительно, как вольно старик обращался с в целом правильными словами. - Когда доберетесь до площадь, спросишь Чеко Легаро, он завсегда приходит на большой родео, си. Чеко хороший проводник, он никогда не заблудится в сельве. Его все знаешь.
  -- Грациас. - сказал я. Если не ошибаюсь, то это спасибо по-испански. - Хорошего дня.
  -- Скорее у меня будет хороший вечер, сеньор. После родео все хотеть хорошо выпивать, - старик заговорщицки мне подмигнул. Мы с Гансом поблагодарили его еще раз, и вышли наружу.
   Вопрос с проводником, если все пройдет гладко, отпадает. Честно признаюсь, я предпочел бы обойтись без лишних людей, знающих наши маршруты. Но амазонская сельва одно из наименее изученных человеком мест, а затеряться в ней нам совсем не грело душу.
   Уже садясь в джип, я понял, что забыл спросить у владельца бара, как проехать к площади. Но и эта проблема решилась за минуту - какой-то босоногий мальчонка согласился указать нам дорогу, если мы подвезем его на родео.
   Следуя указаниям пацана, мы быстро достигли главной площади. А услышали это самое родео еще задолго до того. Нестройный и не вполне трезвый шум толпы растекался по грязным улицам Ла-Коки, лихие вопли наездников гулко ударяли в обтертые желтые стены домов и эхом влетали в распахнутые окна квартир.
  -- Эй, бенито. - крикнул вслед убегающему мальчишке Андреас по моей просьбе. В дальнейшей быстрой, как скороговорка, речи я не разобрал ни слова, но и так знал ее смысл. Наш испанец спрашивал у замершего мальчишки - как можно найти Чеко Легаро?
   Выслушав вопрос, "бенито" задумался, затем, протянув куда-то в сторону давно немытую руку, что-то выпалил в совершенно сумасшедшем темпе, и растворился в толпе, кипящей волной затопившей пространство вокруг жердяных ограждений площадки для родео. Привстав на трубчатой подножке джипа и облокотившись на открытую дверцу, я видел, как там сейчас трепался на холке крепкого бычка разноцветный гаучо - местная разновидность ковбоев. Под дружный взрев толпы он слетел в красную жидкую грязь, вымазавшись целиком, даже бахрома по бокам кожанных брюк обвисла бесформенной слипшейся массой. Но гаучо тут же бодро вскочил, и под подбадривающее улюлюканье дал деру от не на шутку разошедшегося быка. Наконец, сопровождаемый судорожным всхлипом людской массы и мощным толчком рогатой башки, он перелетел через высокий забор, шлепнувшись в грязь еще раз. Ему помогли подняться, после чего всучили бутылку пива в руки, к которой он сразу жадно присосался, и бушующая толпа скрыла его.
  -- Где его искать? - повернул я голову к подошедшему от второй машины Андреасу.
  -- Где-то с другой стороны площади. Пацан сказал, что Чеко, когда он в городе, всегда, можно найти в одной забегаловке, под полосатым тентом с надписью "Пиво".
  -- Будем искать, - философски заключил я, сползая на сиденье. Покосился на впавшего в творческий экстаз вместе со своей видеокамерой Кайла, восторженно запечатлевающего разгульный праздник эквадорской глубинки. Алессандра что-то сосредоточенно писала. И ладно, лишь бы с вопросами не лезла под руку.
  -- Поехали, Чарли. Сможешь пробиться на другую сторону площади?
  -- Рискнем, - он чуть поиграл акселератором, затем плавно его придавил, и "Лендровер", ворча, как рассерженный пес, пополз вперед-влево, раздвигая людей, выскакивающих из-под бампера в последний миг. Неожиданно в приоткрытые по причине немилосердной духоты окна джипа полезли коричневые руки. Они совали нам какие-то тряпки, и дружелюбно скалящиеся лица аборигенов вопили что-то совсем уж неразборчивое чуть ли не самые уши. Прикрыв ладонью ухо, я нажал кнопку стеклоподъемника, отгораживаясь от внешнего мира.
  -- Боже, ну и дурдом! - высказался Иглстон, пытаясь найти бреши в сплошной людской стене.
   Отчаянно сигналя, мы медленно продвигались вперед. Остальные джипы шли в кильватере, не менее нашего осаждаемые аборигенами.
  -- Да когда это прекратится?! - вспылил Чарли, выталкивая наружу уголок чего-то шерстяного, которое очень упорный индеец умудрился пропихнуть сквозь неплотно прикрытое стекло. - Дикие люди!
   Журналисты, ошеломленные, притихли на заднем сидении.
  -- Ты смотри, чтобы они с багажника нам ничего не оторвали! - предупредил я его, и сам внимательно следил за нашими ценностями. Они были прочно прикреплены к крышам джипов, но мало ли... В обтекаемых контейнерах находилось самое ценное для нас - снаряга и оружие, закамуфлированные фальшблоками исследовательского оборудования. Но слава богу, к моменту, когда мы наконец подобрались к большой открытой палатке, пристроенной к одноэтажному зданию, пронырливые туземцы не смогли растащить наш груз по винтикам.
   Вновь велев всем оставаться на местах, и взяв с собой только Ганса и Андреаса, я вошел под навес. Он представлял собой высоко натянутый тент, открытый с двух сторон, а под ним находился длинный узкий стол, с расставленными вдоль одной из его сторон пластиковыми стульями. С другой стороны стояли штабели ящиков с бутылками и блоков с жестяными банками. И там же стоял невысокий европейской наружности эквадорец. Очевидно, продавец. Он меланхолично разглядывал пеструю публику, расположившуюся на стульях и пьющую кто что горазд, время от времени подавая бутылки подходившим клиентам в обмен на разноцветные банкноты и монеты.
   Едва мы втроем подошли к нему, он сразу перевел на нас свои рыбьи глаза. Наверное, мы сильно отличались от его обычной клиентуры. И одеты были в светлую тропическую униформу ООН из хлопка, тогда как у местных преобладала довольно пестрая шерстяная и кожаная одежда
   Я обратился к нему, но тут же понял, что английского тот не знает. Пришлось прибегнуть к помощи моих переводчиков. После минуты разговора и размышлений этот, с позволения сказать, "бармен" махнул волосатой ручищей на дальний угол стола.
  -- Чеко сидит там, - на всякий случай пояснил Ганс. Я кивком показал, что понял. И молча направился к компании из трех человек, как близнецы похожих друг на друга - словно вырезанные из твердых сортов красной древесины лица, хранящие каменное спокойствие. Потрепанная, но по-прежнему добротная, неброская одежда и небольшие рюкзаки, сложенные у их ног. Они потягивали пиво из банок, и перебрасывались скупыми фразами.
   Подойдя к ним, я остановился и произнес:
  -- Чеко Легаро.
   Индейцы едва удостоили меня взглядом. Один из них что-то негромко сказал.
  -- Он спросил - зачем белому человеку нужен Чеко Легаро? - перевел подошедший сзади Андрэ.
  -- Скажи им - нам нужен проводник, а если они хотят поиграть в вестерн - сколько угодно. Но я в таком случае пойду искать проводника в другом месте, - раздраженно сказал я. Я не так долго нахожусь в этом чертовом городишке, но мне уже здесь надоело. Накатывающийся тяжелыми волнами грохот толпы начинал мне давить на психику. Тут еще эти краснокожие братья - что надо белому человеку? Может, еще трубку мира предложат выкурить, или томагавк войны закопать? Впрочем, это скорее в традициях североамериканских индейцев.
  -- Остынь, друг, - вдруг проговорил один из индейцев. - Я Чеко Легаро. Значит, вы ищете проводника?
   Он говорил на чистейшем английском языке. Это определенно являлось его плюсом.
  -- Точно. Мы направляемся в сельву, для исследований, и очень не хотелось бы там заблудиться. Мы хорошо заплатим.
   Оставшиеся двое индейцев равнодушно отвернулись. Видимо, теперь началась деловая часть переговоров. И скорее всего, Легаро согласится. А значит, он уже выпал из круга общения временно безработных проводников.
   Чеко отставил недопитую банку, и жестом пригласил выйти из-под тента. Я показал ему на наши "Лендроверы".
  -- Туда.
   Сделав шаг, Чеко замер в задумчивости, затем сказал:
  -- Сто долларов в день. Это моя цена.
  -- Много... - попробовал было возразить Андреас, и Ганс, судя по всему, был с ним согласен.
  -- Это моя цена, и я ее стою, - настаивал индеец.
  -- Ладно, я согласен. Сто, так сто, - закончил я торги. Мне не из своего кармана деньги отдавать. - Садитесь, - подойдя к своей машине, я открыл перед проводником заднюю дверь. Тот молча сел рядом с Кайлом, который снял всю эту процедуру. Де Ла-Санио подозрительно осведомилась:
  -- Это и есть наш проводник?
   Индеец даже не повернулся к ней, а я ответил журналистке:
  -- Да, это наш проводник. И не нужно так нервно реагировать на каждое новое лицо, красавица, - после моих слов ее щека гневно дернулась, но я уже смотрел на Иглстона. - Трогаемся.
   Спустя несколько томительных минут, вновь переполненных радостно-пьяными людскими рожами, джипы вырвались с площади. Чарли уже достаточно хорошо ориентировался в городе, и уверенно направил машину между домов, стараясь выехать из Ла-Коки в сторону сельвы. В результате мы угодили на плохо вымощенную дорогу, идущую параллельно реке Напо, на берегу которой лежал городишко.
   Чеко сидел не раскрывая рта, видимо, ожидая, что мы и без его вопросов объясним, куда нам нужно попасть.
   Откинувшись на сиденье, я чуть повернул голову к проводнику, и начал объяснять:
  -- Ты получишь свои деньги, если доведешь нас вот до этой точки, - и я протянул ему неадаптированную, то есть без спецобозначений, карту Амазонии, на которой был проложен маршрут колонны. - Быть там необходимо как можно скорее, и желательно, окольными путями, - я тут же поспешил объяснить такие странные требования. - Понимаете, Чеко - позволите вас так звать? - мы ученые, и нам необходимо изучить как можно более нетронутую и дикую природу ваших краев. Международный комитет по охране природы отправил нас сюда, чтобы оценить реальное состояние амазонской сельвы. По нашим сведениям, у вас в стране происходит бесконтрольная вырубка лесов. Кроме того, нас чрезвычайно интересует местная фауна. Так что чем дальше мы окажемся от человеческих поселений, тем лучше.
   Чеко смотрел на карту, не реагируя на мои слова. Потом, после тщательного изучения клочка бумаги, произнес:
  -- Однако, далековато вы хотите забраться. Двести сорок километров по прямой, но необходимо учитывать, что в сельве прямых не бывает. Глухие места. Ваши предыдущие коллеги вполне обошлись куда более близкими районами. Вдобавок там, недалеко от вашего пункта назначения - частные владения одного сеньора, который не терпит, когда поблизости от его латифундии шляются подозрительные незнакомцы, простите. Вас даже может не спасти, что вы простые ученые. Он же, извините меня, не будет этого знать, а охрана у него очень нервная.
   Я понял, о ком Чеко вел речь, но по легенде я не мог этого знать.
  -- О ком вы говорите? Он не может так вести себя по отношению к нашей экспедиции - у нас есть все разрешительные документы...
  -- Его зовут дон Гарсия де Ларинча. Неужели вы о нем еще ничего не слышали? - ответил индеец ровным голосом. - Здесь его все знают, и, пожалуй, даже боятся. Грубо говоря, тут все принадлежит или ему, или его людям. Вы точно не передумаете? Тут были еще и до вас, и до ваших предшественников ученые, какая-то экологическая экспедиция, так они, насколько я знаю, недолго выдержали давление с его стороны...
  -- Поэтому Комитет нас и прислал, - соврал я на чистом глазу. Я слышал, что о чем-то подобном рассказывал полковник, но он в подробности не вдавался. Нас сюда вообще-то и забросили под видом научной миссии, потому что исследователи за последние годы стали в Амазонии весьма заурядным и привычным зрелищем. Но информации о "предшественниках" нам не предоставляли, она просто не была нам нужна.
   Я почти полностью обернулся назад, и прямо посмотрел в непроницаемые серые глаза проводника.
  -- И отступать мы не собираемся. Так что оставьте подобные советы за рамками наших взаимоотношений. Вы наняты нами за сто долларов в день, чтобы довести караван до указанной точки, и никуда более. Делайте свое дело, - и отвернувшись, счел тему исчерпанной. Скосив глаза, в зеркало заднего вида заметил, что Чеко чуть пожал плечами, и сунул карту в свою сумку. Журналистка жадно слушала наш разговор, и бросала на меня неприязненные взгляды. Я ей, наверное казался не менее, чем тираном. А я всего лишь выполнял инструкции, делал то, что должен был делать. Впрочем, она благоразумно не вмешивалась, а видеооператор вообще положил камеру на колени, и задремал, хоть это и нелегко было сделать на тряской дороге. А вообще-то, интересно, как Сандра видит всю ситуацию в целом? Я-то привычен к подобному, а ей, наверное, все это напоминает красочный приключенческий фильм, в котором она принимает самое непосредственное участие. Впрочем, о чем это я? Если судить по тем обрывкам историй, что я наслушался о ней от своих более осведомленных друзей, ей такие приключения не в новинку...
   Кавалькада наших машин катилась по неровной проселочной дороге, начавшейся сразу за пределами городка. Река вильнула вправо, скрываясь от наших глаз за деревьями, растущими на еще каменистой вследствие близких гор почве. Это еще не джунгли, но их предвестники.
   Проселок наверное был, по здешним меркам, довольно крупной трассой, так как нам то и дело попадались встречные грузовики-лесовозы, легковушки и даже вьючные животные с погонщиками. Вдогон нам также плелся, не в силах догнать мощные джипы, какой-то транспорт.
   Внезапно слева по курсу я заметил укрытую в густеющем кустарнике заросшую колею. И индеец впервые с того момента, как мы покинули Ла-Коку, подал голос:
  -- Если вы хотите добраться до нужного места окольными путями, то лучше свернуть здесь. По этой дороге когда-то вывозили лес, но сейчас она заброшена. Езжайте по ней, и с этого мгновения строго следуйте моим указаниям, если не желаете заблудиться.
  -- Хорошо, - ответил я. - Сворачиваем.
   "Лендровер", перейдя на более низкую передачу, рыча вломился по колее в кусты. Следом за нами двинулись по "проторенной" дорожке остальные вездеходы.
  -- Сколько примерно займет путь до цели? - поинтересовался я у Чеко.
  -- Здесь очень сложные дороги, и даже на ваших вездеходах путешествие отнимет не менее двух дней. А может быть, и больше. Зависит от обстоятельств.
  -- Хорошо, - повторил я. - Это терпимо. Я так понимаю, мы едем самым коротким путем?
  -- Можно сказать и так, - едва ощутимо, одними уголками губ улыбнулся индеец. - Здесь в принципе нет коротких дорог. Любая может стать очень длинной. Это сельва. Никто не знает ее так хорошо, как знаю я, а я знаю о ней очень немного, поверьте.
   Повисла пауза, после которой я задал наконец вопрос, который не то чтобы не давал мне покоя, но любопытство все же требовало ответа на него.
  -- Послушайте, Чеко. Где вы так хорошо научились говорить по-английски?
  -- Не ожидали от обыкновенного индейца? - как всегда, безэмоционально спросил Легаро. Я совершил пальцами неопределенный жест, и скривил рот в косой улыбке - мол, что уж попишешь, грешен.
  -- Я закончил Гарвард, сеньор... да, а ведь вы еще не представились. Для меня, конечно, нет большой разницы, но если я буду знать, как к вам обращаться, мне будет удобнее.
   Да, высшее образование остро чувствовалось по его речи.
  -- Меня зовут Кшиштоф Зайновский. Можно просто - доктор Зайновский. - легенда у меня была изготовлена на совесть. Польское происхождение должно было объяснить мой славянский акцент. - Это - Джим, - "познакомил" я индейца с Чарли, который с трудом сдержал предательскую ухмылку. Многим казалось глупой затея с фальшивыми именами. Но Коуни настаивал на этом пункте лично, и всем пришлось согласиться. Значит, были на то веские причины.
  -- А я - Алессандра. Журналистка, вот моя визитка. Меня вместе с моим оператором направили сюда для видеосопровождения и информационной поддержки экспедиции, - де Ла-Санио протянула Чеко свою узкую ладонь. Похоже, ей осточертело молчание. Остается надеяться, что репортеры все еще понимают, во что впутались, и не навредят команде неосторожным словом. Потому что в таком случае Легаро придется связать, заткнуть ему рот, и оставить одного в лесу, а этого мне делать не хотелось. Он начинал мне нравиться.
  -- А почему... Ой! - не закончив вопроса, девушка стукнулась головой о потолок машины, когда та сначала рухнула в колдобину, а затем на дыбах вынеслась на колею. Стекла мгновенно покрылись россыпью грязных точек и потоками мутной воды.
  -- Начинается сельва, - отметил проводник. Хотя это было видно и без его пояснений. Дорогу, более подходящее название для которой было бы лесная тропа, плотно обступили толстые стволы с потрескавшейся корой, все пространство меж которыми было заполнено сочными стеблями исполинской травянистой растительности. И все было оплетено лианами. Плюс добавилась такая милая прелесть, как кровососы. Они тучами кружили над джипами, растревоженные нашим бесцеремонным движением. Мне это живо напомнило джунгли Мьянмы. Только этот лес чем-то неуловимо отличался от азиатского собрата. Была в амазонской сельве какая-то более выраженная дикость, что ли.
   В салон влетали приглушенные вопли напуганной ревом моторов живности. Пытаясь усидеть на месте, я попробовал пробиться взглядом сквозь заляпанное грязью боковое стекло в окружавшую нас зелень - и мне почудилось там какое-то движение. Потом я увидел стаю ярких некрупных птиц, петляя, взлетевших к кронам.
  -- Сельва, - прошептал индеец. В его голосе слышалось непостижимое благоговение.
  -- Ага, - согласился я, и прихлопнул москита, присосавшегося к щеке. Сквозь неплотно прикрытое стекло лезли еще десятки кровожадных тварей. А приборы-репелленты, между прочим, в контейнерах, так как относятся к спецоборудованию. Для защиты же от насекомых до их вскрытия нам почему-то выдали малоэффективные химические препараты, которые жутко воняли, но отпугивали местных комаров весьма слабо.
   Журналистка, потерев ушибленный затылок, снова задала неоконченный ранее вопрос:
  -- Чеко, почему вы здесь? Я имею в виду, у вас, очевидно, есть какая-то, возможно, престижная профессия, ведь вы окончили Гарвардский университет, и тем не менее прозябаете тут, работая проводником по сельве за совершенно смешные деньги... Что вас толкает на это?
  -- Вы правы, сеньорита, у меня есть престижная профессия. Я юрист. Но вам нужно знать мою жизнь, чтобы понять мой выбор, - серьезно ответил репортерше Легаро.
  -- Интересно... и какова же была ваша жизнь? - без промедления спросила Сандра. Похоже, она нашла-таки, у кого взять интервью... если, конечно, Чеко согласится ответить на ее вопрос. Но глаза ее уже горели специфическим блеском, свойственным всей их пишущей братии, когда им в руки плывет нечто необычное. Я меланхолично посмотрел на скачущий перед глазами потолок кабины.
   Странно, но Легаро довольно охотно принялся рассказывать.
  -- Сеньорита, ведь я родился и вырос в сельве. По происхождению я являюсь чистокровным хибаро. Это один из народов сельвы. И имя у меня тоже отнюдь не то, под которым меня все знают. И вряд ли кто его когда узнает... Так вот, жил мой род немного севернее от этих мест. Он не знал цивилизации, как вы ее себе представляете... Джим. Джим! - неожиданно прервал он себя, к легкому неудовольствию Сандры, записывающей-таки его слова на диктофон, чему я пока не возражал.
   Чарли не сразу сообразил, что индеец обращается к нему. Я легонько толкнул его локтем, и он на мгновение оторвал взгляд от дороги:
  -- А?
  -- Через некоторое время будет небольшой поворот налево - сверни. Потом, если ехать на такой скорости, еще около часа по прямой. Там увидишь поляну и остановишься. Будем делать привал - скоро стемнеет. А темнеет у нас быстро - экватор...
  -- А без привала никак нельзя? У нас сроки поджимают. Мы можем ехать всю ночь, - сказал я.
  -- Вы можете ехать, но я останусь. Ночь в сельве еще менее снисходительна, чем день. Да и ваши водители, уверен, сегодня порядком устали. Мы и так проедем почти треть пути, считайте, что вам повезло.
   Мне пришлось согласиться с его требованием о ночевке.
  -- Продолжайте, прошу вас! - попросила Сандра отвлекшегося Чеко.
  -- Терпение. На чем я остановился? Да... мы не знали и знать не хотели цивилизации, зато ваша цивилизация напротив, все время чего-то хотела от нас...
   Наверное, это будет долгая история, подумал я, поудобнее располагаясь на сидении, насколько это вообще было возможно при такой сильной тряске и постоянной атаке со стороны москитов. По салону то и дело разносились звонкие хлопки. Но помочь мне людям было нечем. Вернемся, снабженцев на уши поставлю.
   Джип, словно таракан, переползал ямы и кочки, усеивающие лесную дорогу, иногда чуть не заваливаясь на бок, толстые мясистые стебли и лохматые лианы хлестали по мокрым и грязным стеклам, а колеса то и дело вздымали бурые фонтаны дождевой воды, застоявшейся в ямах. Духота и влажность были неимоверные...
  -- ...От туристов мы избавились, уйдя дальше в лес - мне было лет шесть, наверное. Времена тогда были смутные для всей Латинской Америки. Никто не рисковал ходить в сельву из любопытства и праздного интереса. А для нас она была родным домом. И некоторое время мы жили спокойно по обычаям предков.
   Но однажды произошла большая беда. После очередного государственного переворота в стране группа изгоев и повстанцев была вынуждена скрыться в сельве. А для незнающих людей сельва - это верная смерть. И когда эти люди натолкнулись после мучительных скитаний на деревню моего рода, они обезумели. Вместо того, чтобы как люди попросить помощи, они словно злые духи уничтожили все население деревни. Я выжил чудом...
   Сколько берущих за душу подробностей, история как раз в духе бульварной газетки - последний из могикан, ребенок, спасшийся от рук кровожадных революционеров, темные тайны амазонских джунглей из рук очевидцев... Тьфу на вас!
  -- А дальше что было? - завороженно спросила Алессандра, успевая одновременно делать и какие-то пометки в блокноте.
  -- Меня, умирающего от ножевого ранения и голода, нашел охотник на ягуаров и спас мне жизнь. Он оказался добрым и обеспеченным человеком. Приняв меня как сына, хотя у него был родной, он и вывел меня в люди, как у вас говорится. Выучил сначала в школе, затем отправил в США в университет... Но после учебы я все же решил вернуться на родину, в сельву. Тот человек, ставший мне приемным отцом, к тому времени умер, и с вашим миром меня больше ничто не связывало...
   Я отметил, как упорно Легаро отграничивает себя от "нашего" мира.
  -- Моим домом, как в детстве, стала сельва. Но поскольку мой род больше не существовал, а я слишком привык к человеческому обществу, то я и начал водить людей по сельве. Денег, которые я прошу за свои услуги, мне вполне хватает. В отличие от вас, цивилизованных людей, я не обременен материальными ценностями.
  -- Замечательная история, - бестактно сказала девушка. Но тут же спохватилась. - Ой, простите меня! Я понимаю, вы пережили тяжелые потери...
  -- Ничего. В конце концов, это все было очень давно. Я уже лет двадцать работаю проводником, и прошлое с каждым годом уходит все дальше от меня. Поэтому я не буду иметь ничего против, если вы опубликуете то, что я рассказал вам сегодня.
   Меня поражал голос индейца. При том, что он не изменил своей тональности ни на йоту за все время нашего знакомства с Чеко, этот голос тем не менее нес в себе тонкие струи эмоций, заключенные в каждом слове проводника.
   После рассказа Легаро надолго воцарилась тишина, изредка нарушаемая лаконичными указаниями индейца Чарли... Я смог наконец вздремнуть, чудом удерживаясь в норовистом сидении.
   Когда от особенно сильного толчка все же пришлось открыть глаза, чтобы не соскребать свою рожу с "торпеды" "Лендровера", уже прилично стемнело. Еще через минуту машины выскочили на обширную по меркам непроходимых джунглей поляну. Свет подфарников выхватил старое костровище - очевидно, это место для многих служило временным пристанищем.
  -- Приехали, - сообщил Чеко. - Здесь заночуем, а завтра продолжим путь. Осталось чуть более половины расстояния, - и он первым выпрыгнул из замершего джипа на пропитанную влагой почву.
   Минута потребовалась, чтобы "припарковать" автомобили. Затем Керк с Ваном занялись приготовлением пищи, точнее, разогревом готовых концентратов. Индеец пообещал избавить нас на время стоянки от гнуса. Он извлек из своего рюкзачка какие-то коренья, и запалил костер. Над землей поплыл пахучий дымок. Чеко сказал, чтобы в этом костре огонь поддерживался всю ночь, тогда москиты нас мучить не будут. Остальные принялись распаковывать спальные мешки. В одном из углов поляны были аккуратно разложены срубленные толстые ветви. Мы разместили поверх них пенополиуретановые матрацы и соорудили над получившимся лежаком легкий тент, на случай дождя. Дождавшись каждый своей порции горячей каши, и рассевшись под тентом, мы поужинали. Потом Чарли привел в рабочее состояние свою технику, и вышел на связь с уже ожидавшим наших позывных полковником. Связь шла в шифрованном режиме. Под видом невинных "научных" фраз Чарли сообщил, что у нас все в порядке, проводника нашли (он скитался у противоположного края поляны, что-то разыскивая в зарослях), и что завтра будем у цели. Полковник сообщил, что у него также все спокойно, и новостей нет. На этом первый сеанс связи и закончился. После, оставив двух человек в охранении, мы легли спать.
   Когда мы влезли в спальники, я вдруг понял, что уже вот некоторое время не наблюдаю присутствия нашего проводника. И по какой-то причине это меня обеспокоило.
  -- А где Легаро? Кто-нибудь его видел?
   Заозиравшись, все стали пожимать плечами, лишь кто-то неуверенно ответил:
  -- Вроде он собирался ненадолго уйти в лес. Сказал, что скоро вернется, чтобы мы не беспокоились. Спросил, может ли заночевать в машине. Джеф разрешил...
  -- А меня почему никто не предупредил? - сузив глаза, осведомился я.
  -- Да брось, Алекс, это же просто индеец. А около машин постоянно будет часовой. Что-то ты подозрительный стал, - успокаивающе сказал мой заместитель.
  -- Да... может быть. Ладно, надеюсь, что Чеко и в самом деле скоро вернется. В общем, утром видно будет, что к чему.
   Действительно, чего это я нервничаю из-за отсутствия Легаро. Он же коренной житель, мало ли что ему могло понадобиться в сельве. Он не производит впечатления обманщика, да к тому же денег своих он еще не получил. Я попробовал унять непонятное беспокойство в груди, и уснуть. Утром разберемся.
  
  
   * * *
  
   Сельва, отсчет -13-е,7:30
  
   Разбудил меня веселый хохот парней. Сквозь сон вплелся оживленный голос журналистки, и после ее слов - очередной взрыв смеха.
   Приподнявшись на локте, и протерев глаза, я осмотрелся. Уже рассвело, хотя под плотным покровом леса этого почти не чувствовалось. Пространство заполняли рваные клочья вонючего тумана. Что, впрочем, отнюдь не мешало дружной компании веселиться вовсю.
   Проснулся я последним. Сел, потянулся, и поднялся на ноги. Пора выступать. Но только я хотел выкрикнуть этот приказ, как сбоку влажно зашелестело. Я резко обернулся, и мышцы автоматически привели меня в боевую стойку. Но это оказался всего лишь Чеко. Он задумчиво посмотрел на смеющуюся группку, потом на меня, и сказал:
  -- Доброе утро, докторЗайновский. Что это с вами? Надеюсь, мое отсутствие не очень обеспокоило вас? Мне хотелось побыть в эту ночь одному.
  -- Да нет, все в порядке, - я расслабился и потер опухшие веки. - Надо трогаться дальше.
  -- Конечно. Если не собьемся с вчерашнего темпа, то к вечеру мы будем на месте.
   Я рассеяно кивнул, сгреб спальные принадлежности, и зашагал к машинам.
  -- Собираемся! Укладывайте вещи, и по машинам! - крикнул я подчиненным.
   Когда я сел в джип, ко мне подошел Джеф.
  -- А ничего девчонка оказалась, боевая, - улыбаясь, сообщил он мне. - У нее такая богатая биография, что наш вояж можно считать ее обычным пикником. А анекдоты она рассказывает - парни краснеют...
   Наверное, у меня со сна было очень плохое настроение.
  -- Умгу. - скептически хмыкнул я. - Конечно. Пикник. Отдых. Особенно отдохнем, когда доберемся до шейха. С восточной кухней... А насчет анекдотов... если бы ты, друг, знал русский язык, то я бы рассказал тебе парочку, от которых весь ад в краску вгонит, - я выглянул из кабины. - Долго еще копаться собираетесь?
  -- Права Сандра. Злой ты, - притворно огорченно вздохнул Джеф. - А у нее, между прочим, сегодня день рождения...
   И это называется мой заместитель! Моя опора в трудные часы! Похоже, журналистка уже принялась за моральное разложение группы... Я страдальчески вздохнул. Машинально запустил руку в вещевой ящик на торпеде. Извлек первое попавшееся мне под руку, и поднес к глазам.
  -- Странно, откуда это здесь? - я держал в руке винтовочный патрон. И тут меня осенило:
  -- День рождения, говоришь? На вот, передай ей мой подарок, - едко сказал я, и всучил этот злополучный патрон Джефу. Тот ошарашено принял его, внимательно посмотрел мне в глаза - видимо, ему показалось, что я рехнулся. И по его взгляду я понял - подарок таможню не пройдет, а меня Джеф записал в психи.
   Плевать. Еще не хватало вокруг этой бумагомараки плясать.
   Но когда после чересчур затянувшихся сборов Сандра бодро влезла в джип, на ее груди красовался... патрон, прикрепленный к серебряной цепочке. Силы небесные. Похоже, надо мной издеваются!
   Заметив изменившееся выражение моего лица, репортерша нарочно поправила латунную гильзу, и победно посмотрела на меня.
   Сделав отсутствующее лицо, я уставился в боковое стекло, равнодушно глядя сквозь плывущие и тающие клочья тумана, превратившие и без того загадочные джунгли в нечто запредельно таинственное.
   Чарли завел двигатель, и с места бросил джип на стену джунглей, следуя жестам и словам Чеко. Украдкой я взглянул на непроницаемое, словно вытесанное из камня, лицо аборигена, пытаясь раскусить его, понять, что же скрывается под этой маской... я не мог объяснить, в чем дело, но меня все еще беспокоило странное отсутствие его сегодняшней ночью. Но либо все мои неясные подозрения были беспочвенны и Легаро именно такой, каким кажется, либо, и я склонялся к этому, он умеет очень хорошо скрывать свои мысли и эмоции. Н-да, человек-загадка. Под стать своей любимой сельве.
   А может, у меня все-таки ранняя стадия паранойи, и подозреваю я безвинного индейца невесть в чем. Даже не знаю, в чем же, собственно?
   Мотнув головой, сгоняя наваливающуюся от духоты и влажности тяжесть в голове, я стал бездумно смотреть в проплывающие мимо заросли. Единственным проходимым местом здесь была узкая лесная дорога, по причудливым петлям которой вел наш небольшой караван Чеко.
   Вскоре же после того, как мы покинули место ночлега, вернулись такие милые прелести, как невысыхающие лужи и ямы, и пресловутые москиты. Эти мелкие и жутко кусачие твари тучами взвивались из вечнозеленых зарослей, атакуя машины. Пробовали ехать с плотно закрытыми окнами, но климат в сельве стал напоминать парилку русской бани, а кондиционеров в машинах не было. И пришлось опустить стекла, тем более что вампиры проникали даже сквозь поднятые до предела. Мы извели уже два баллончика репеллента, а толку никакого. Салон снова наполнился бурными и продолжительными аплодисментами. Лишь индейца они, казалось, абсолютно не трогали. Не иначе, секрет какой знает, с него станется.
   В общем, к тому моменту, когда вторая машина влетела в колдобину, которую вполне благополучно преодолел головной вездеход, и ее задняя подвеска приказала долго жить, не подлежа ремонту в настоящих условиях, общее настроение было соответствующим.
  -- ...! - проскрипел сквозь зубы Джеф, вылезая из перекосившегося джипа, и растирая опухшее лицо. Да, маскировка, дело конечно хорошее, но вот не в ооновской только одежде гулять по здешним местам.
   Керк, управлявший потерпевшей аварию машиной, с философским видом выполз из-под нее, и сложив руки крест-накрест, ясно показал, что с машиной.
  -- Выбора нам не остается, - произнес я. - Перегружаем все оборудование на целые машины, как-нибудь постараемся потесниться, и продолжим путь, бросив этот металлолом. Только его необходимо сдвинуть с дороги, иначе третья машина не пройдет. И только угробьте мне еще один "Лендровер"!
  -- Ко... - неосторожно начал было Керк, но тут же осекся. - Док! Мне просто не повезло...
  -- Нам всем не повезло, - проворчал я, остывая. - Ладно, займитесь делом, - я охватил коротким взглядом всю свою веселую компанию. - Эй, а где Сандра?
   Ответил Кирилл:
  -- Она орхидеи собирает...
  -- Какие, к чертовой бабушке, орхидеи?! Сумасшедший дом! - взорвался я. - Куда она хоть пошла, кто-нибудь видел?
  -- Да не волнуйтесь так, доктор Зайновский. - Кирилл отлично запомнил нашу легенду. Если бы еще дисциплина была на должном уровне... - С ней Чеко. Он сказал, что знает, где найти самый красивый цветок...
   Я глубоко вдохнул, посчитал про себя, чтобы не заорать во всю ивановскую.
  -- Значит, так. Если кто-нибудь еще позволит себе что-либо без моего ведома, я убью его на месте, по закону военного времени. Мы не в турпоходе, черт возьми! Вы должны были смотреть за этой... этой... - я настолько пришел в ярость, что не мог уже найти слов. С трудом успокоившись, я выдавил. - Все, продолжайте погрузку. Я пойду их искать. Куда, ты говоришь, Кирилл, они пошли?
   Кирсанов молча показал мне направление. Я извлек из-под своего сидения дробовик "SPAS 15", такие оружейные системы мы могли вполне легально иметь при себе, как гражданские. Передернул цевье, досылая патрон в ствол, и стал проламываться через указанные заросли. Ноги постоянно путались в свисающих и ползущих отовсюду лианах, но спустя полминуты я выбрался на относительно проходимое место.
  -- Алессандра! Легаро! Вы где?
   Почти сразу из-за деревьев, стволы которых превышали несколько человеческих обхватов, донесся приглушенный голос девушки.
  -- Доктор Зайновский, это вы?
  -- А кто же еще? - репортерша тоже неплохо запомнила мое новое имя. - Где вы, куда мне идти?
  -- Я здесь! - напрягая зрение, я умудрился разглядеть между слабо покачивавшихся листьев древовидного папоротника светлую фигурку де Ла-Санио. Я двинулся к ней.
  -- Вы почему ушли без моего разрешения? - как можно строже окликнул я ее.
   - Я иду к вам!
   Черт, а она все-таки чертовски красива. Характер, конечно, у нее... что странно, здесь, когда мы были с девушкой практически наедине, я осознал, что уже достаточно свыкся с ее присутствием рядом. Более того, я вдруг смог посмотреть правде в глаза - Алессандра меня бесила потому, что волновала, а учитывая мое изначальное отношение к ней, я впал в хроническое раздражение, не понимая, что со мной на самом деле.
   Все эти мысли против моей воли заскользили в моем мозгу, когда я увидел девушку, с растрепавшимися волосами, запыхавшуюся после преодоления диких зарослей, со странным растением в руках - нечто бесформенное, но яркое, свисающее во все стороны. Она несла цветок так бережно, что весь мой гнев моментально куда-то испарился.
   Но тут я уже разозлился на себя. Черт возьми, я что, тоже, свихнулся? Я же спецназовец во время выполнения боевого задания!
  -- Смотрите, какой чудесный цветок! - протянула руки в мою сторону Алессандра. Я покосился на орхидею. Все-таки ничего красивого я в ней не замечал.
  -- Да, - из вежливости согласился я лишенным эмоций голосом. - Нам надо срочно возвращаться, время не терпит. Где проводник?
  -- Я здесь.
   Это было последнее, что мне запомнилось перед тем, как я обрушился в темноту.
  
  
  
  
  
  
  
   13
  
   "Берн"
  
   Там же, спустя десять минут.
  
  -- Где шеф? Мне кто-нибудь ответит на этот вопрос? - спросил Ганс, водрузив наконец непослушный контейнер с оружием поверх багажного кофра головной машины.
  -- Пошел искать Сандру. Ты что, не слышал, как он тут разорялся? Нашу юную леди потянуло на красоты. Это тебе не твоя прекрасная, но арктическая напарница, - попытался сострить Керк. Но по лицу Ганса он понял - шутка не удалась.
  -- Я не его. Я сама по себе, - холодно сообщила Герда, стоя около третьей машины, и наблюдая, как бойцы раскачивают в яме аварийный джип, пытаясь его столкнуть с пути.
  -- Понял, понял, - зачастил О'Фарелл. - Приношу свои глубочайшие извинения, - и тут же ловко съехал на другую тему. - А и в самом деле, что-то задерживаются наши голубки...
   Тут уже на него все посмотрели так, что Керк съежился.
  -- Вы чего? Да даже слепому видно! Она от нашего Алекса без ума, а он только для виду пыжится!
   Андрэ не согласился:
  -- А мне показалось вообще-то, что она командира терпеть не может. А уж он-то ее...
  -- Молодой ты, ничего не понимаешь в женской душе...
  -- Заткнулся бы ты, дружище, от греха! - меланхолично предупредил его Джеф.
  -- А... Да хрен с вами! - обиделся Керк, и полез зачем-то в свою покалеченную машину. - Вот только ночевать здесь не хочется! - слышалось его бурчание из машины. - Места неаппетитные...
  -- Тихо!!! - неожиданно резко бросил Клифтон, стоя перед капотом переднего "Лендровера". - Все заткнулись! Слушайте! - и он поднял вверх указательный палец, показывая на поворот дороги, скрывающийся впереди за деревьями.
   После нескольких минут давящей на уши глухой тишины, изредка прерываемой звуками леса, Ганс услышал низкое урчание. Повернулся к потерявшему свой обиженный вид и ставшему предельно сосредоточенным Керку. Тот кивнул - тоже что-то слышу.
  -- Похоже на автомобиль, - сообщил свое мнение Жильбер. - Даже несколько машин, - добавил он.
  -- Достать стволы, - сощурив глаза, приказал Джеф. Пока рядом не было Беркутова, обязанности командира группы исполнял он.
   "Куда же подевался Алекс? Очень все это невовремя!": - подумал Ганс. Остальными, видимо, тоже владели подобные мысли, все веселье разом угасло.
  -- Куда они пропали? И шеф, и журналистка, и Легаро... Не нравится мне это, - протянул Клифтон. Одновременно вытаскивая из-под сидения джипа дробовик. Пока команда не вышла на точку старта заключительного этапа, бойцам предписывалось пользоваться лишь этим оружием. Впрочем, итальянские игрушки были хороши - самозарядные, удобные, они внешне даже не напоминали гладкоствольные ружья, скорее были похожи на автоматические карабины М-16.
   Через десяток секунд ружья были у всех в руках. А у осиротевшего оператора за поясом нарисовался вороненый пистолет. При этом камеру из рук он так и не выпустил. Он переводил ее объектив с застывших в томительном ожидании спецназовцев на поворот дороги, из-за которого доносился усиливающийся шум, и обратно.
   Лишь снайпер Кирсанов сосредоточенно, не обращая ни на что внимания, собирал из двух половинок легкую спортивную винтовку со складным прикладом и оптическим прицелом. После чего бесшумно соскользнул с сидения "Лендровера" и растворился в обступающей караван лиственной завесе.
   Расслабленность покинула команду, полицейские были готовы ко всему. Хотя не исключено, что тревога ложная, и никакой опасности впереди нет. Но они не боялись перестраховаться.
   Скосив глаза на Герду, Ганс увидел, что она стояла за открытой дверцей, а поверх опущенного стекла смотрел огромный зрачок охотничьего калибра.
   Наконец рычание двигателей скачком усилилось, и на колею перед ними вывернулись два внедорожника - пикап и легкий джип, вроде тех, что до сих пор используются в армии США. Он полз первым, в нем сидело трое откровенно бандитского вида людей, вооруженных автоматами. А у пикапа над кабиной был установлен пулемет. За пулеметчиком в кузове виднелось что-то странное. Когда неизвестные подъехали ближе, стало понятно, что это туша большого животного - она не умещалась в кузове, и черно-белые бока ее свисали над бортами.
   Заметив на своем пути кортеж ооновских автомобилей, охотники остановились. После обмена короткими фразами, сопровождающимися бурной жестикуляцией, один из них встал прямо в машине, облокотившись на ветровое стекло джипа, и что-то подозрительно спросил.
   - Он интересуется, кто мы такие и что нам тут надо, - перевел для всех Андреас.
   Сотоварищи говорившего завозились с автоматами, пулеметчик со скрипом повернул пулемет на турели, направляя его вперед. У Ганса начало складываться стойкое впечатление, что перед ними обыкновенные бандиты, да еще и браконьеры. И стало расти предчувствие, что эта случайная встреча добром не кончится. Он поудобнее перехватил дробовик. В отличие от неизвестных, полицейские свое оружие не светили, лишь стоящий впереди всех возле приоткрытой дверцы Джеф небрежно держал наперевес свой дробовик.
   Он и ответил на хозяйский вопрос браконьера.
  -- Мы биологи. Направлены комиссией ООН для изучения состояния лесов Амазонии. И как могу удостовериться, дела здесь не очень. У вас, сеньоры, имеется разрешение на отстрел тапиров? Если подобные разрешения вообще существуют.
   Ганс удивился - оказывается, Клифтон хорошо разбирается в животных. Он этого не знал.
  -- У нас есть кое-что получше всяких там бумажек, гринго, или кто ты там, - говорящий опасно качнул стволом своего "Калашникова" в сторону "ооновцев". - Вам тут нечего делать, вам говорят! Проваливайте, откуда пришли. Это частные владения.
  -- Разве? - иронически поднял бровь Джеф, выслушав перевод этих наглых слов. На его темнокожем лице мелькнула белозубая усмешка. - А мне всегда казалось, что мы находимся на государственной земле. Сеньоры, мы имеем право задержать вас, поэтому прошу вас сложить оружие...
   Что он мелет?! На кой ляд нужно связываться с этими недоумками? Гансу захотелось крикнуть Джефу - да пропусти ты их вместе с их тапиром, и разъедемся миром... если получится.
   Хотя, вероятно, Джеф понимал, что миром дело кончиться не может, и пытался потянуть время до начала пальбы...
  -- Что ты сказал?! Ты нас арестовываешь, черномазый? - эти слова были произнесены на плохом английском, говоривший с перекошенным от злости лицом наставил на Клифтона автомат. Зря он так. После таких слов Джеф имел обыкновение бить морду тому, кто рискнул их произнести.
   Приятели браконьера не замедлили повторить его пример. Начинаются опасные игры. Гансу грел душу один факт - на их стороне был такой существенный плюс, как спрятавшийся где-то среди зеленых листьев Кирсанов, ловящий противников в свой прицел, и следящий за каждым их движением...
  -- Опусти оружие, а лучше положи его на землю, - негромко попросил бандита Джеф. Он казался абсолютно невозмутимым.
   Обстановка продолжала накаляться.
   ГДЕ ЧЕРТОВ БЕРКУТОВ?!!
  -- А это ты не хочешь? - браконьер дернул стволом автомата, воздух прорезала трескучая очередь. Он, наверное, хотел припугнуть наглых ученых, потому что пули взрыли влажный грунт в двух метрах от ног заместителя командира.
   Но Клифтон таких шуток не прощал.
  -- Пошел к дьяволу! - процедил он сквозь зубы, чуть поведя дробовиком, неожиданно харкнувшим крупной картечью. Открывшему огонь бандиту разворотило грудь, вышибая дух. А через миг Джеф уже катился кувырком за машину. То место, где он только что стоял, вспахало длинной ответной очередью.
   Ганс с тоской подумал, что началось.
   Приятели покойного встрепенулись, вскидывая оружие, пулеметчик приник к прицелу пулемета, из кабины пикапа полувылезли еще два человека с "Калашниковым" и М-16 в руках. Они начали беспорядочную стрельбу почти одновременно. Но не на тех напали. Мирные биологи вмиг обратились в организованный спецотряд, рассредоточившийся по естественным укрытиям и за дверцами джипов. В отличие от противника, не экономившего боеприпасы, спецназовцы били точными нечастыми выстрелами. Гулкие хлопки их ружей пробивались сквозь стаккато автоматов, как басовая "бочка" ударной установки через дробь детского барабана. А эффект был прямо противоположный у обеих сторон. Большая часть щедрого потока пуль бандитов уходила в никуда. А почти каждый выстрел полицейских не миновал целей.
   Зачастил пулемет, крупнокалиберными пулями прошивая борта машин и срубая листья и толстые ветки. Но в ответ выстрелила, всего один раз, спортивная винтовка снайпера, пропевшего себе под нос: "В траве сидел кузнечик, совсем как огуречик, совсем как огуречик, зелененький он был...". Пулеметчик безжизненно обвис на турели с кровавым пятном о лбу.
   Даже если бы на стороне интерполовцев не было численного перевеса, в любом случае у рискнувших завязать с ними дуэль бандитов не было ни единого шанса победить в ней. Две минуты спустя все было кончено. Четверым уже ничто помочь было не в состоянии, один валялся около джипа с раздробленной картечью ногой, у последнего было тяжелое ранение в живот.
   Со стороны экспедиции потерь не было, не считая так и не появившихся Алекса и Сандры. Только у Андреаса, прятавшегося за дверцей, поцарапало ухо пробившей ее пулеметной пулей, так что можно было считать, что он второй раз родился.
   С транспортом было намного хуже. Короче говоря, из трех машин экспедиции невредимой осталась лишь одна - замыкающая. Вторая скончалась еще до боя, а первой беспорядочная стрельба изрешетила моторный отсек. В общем, она тоже "умерла".
  -- Ну что за день, вашу мать! - ругался на чем свет стоит Джеф. - Сначала яма, потом сразу трое пропали без вести, теперь вот это! - он обвел страдальческим взором побоище. Головной "Лендровер" сиротливо стоял с изуродованным капотом.
  -- Может, воспользуемся трофеями? - предложил Чарли, кивая на джип и пикап браконьеров.
  -- Видимо, так и придется поступить, - сквозь зубы прошипел Джеф. - Проверьте, они-то на ходу?
   Не считая выбитых разлетевшейся картечью фар и стекол, транспорт бандитов был в рабочем состоянии. Джеф спросил:
  -- А кто из этих кретинов уцелел?
  -- Есть парочка, - ответил Жиль. - Но один точно не жилец, ему все внутренности перемешало. А вот второй ничего, только пару месяцев без костыля и гипса обойтись не сможет.
  -- Это меня в последнюю очередь волнует. Окажите им посильную медицинскую помощь, а после я задам пару щекотливых вопросов.
   Когда Ван достав аптечку и провозившись с пленниками, дал добро на допрос, все сгрудились вокруг них. Сзади неслышно замер Кайл с видеокамерой. Ганс, мельком посмотрев на приятеля журналистки, отметил особенность оператора быть незаметным и ненавязчивым. Это порой даже раздражало, потому что возникало ощущение, что перед тобой привидение.
   Первым Джеф стал допрашивать тяжелораненого. Он был старше второго и мог стоять выше по иерархии, а значит, больше знать. Андрэ служил переводчиком. Испанский он знал все же лучше, чем Ганс - это был его родной язык.
  -- Сволочи! Сукины дети! - в болезненной и бессильной злобе, пуская кровавую пену, просипел бандит.
  -- Мне плевать, что ты о нас думаешь, козел, - опустился перед ним на корточки Джеф. - Понацепляли на себя автоматы, и они уже Рэмбо. Ты мне лучше скажи, Рэмбо, чего вы здесь, в природоохранной зоне, околачиваетесь? И еще меня интересует вопрос - ты тут сам по себе, или еще есть такие же отморозки? А может, у вас и хозяин есть?
  -- Ну... хозяин. И что? Он вас на куски порежет, и аллигаторам скормит. Здесь все... - он закашлялся, и выплюнул кровь, - все принадлежит ему. И... он заставит вас есть ваше же дерьмо!
  -- Кто он? - Джеф стал напоминать гончую, идущую верхним нюхом. Его не задевали сейчас оскорбления, он почуял цель. Не зря он выбился в замы - соображать капитан умел.
   Как ни странно, умирающий бандит ответил:
  -- Дон Ларинча. Только тебе его не достать, легавый... Кишка тонка.
   Ох, права была Герда, когда говорила о способности некоторых преступников распознавать полицейских в любом обличье. Только этот опознал слишком поздно для себя.
  -- Надеюсь, что тебя, негрито, он скормит крокодилам первым! - теряя силы, но с неугасаемой ненавистью прошептал бандит.
  -- Сдохни с миром, - сказал Джеф. И тут же глаза раненого закатились под веки, пена перестала пузыриться на его губах. Он умер.
  -- Давайте второго, - бросил коротко, выпрямляясь, Клифтон. - И чего столпились, словно здесь стрип-шоу? - вдруг взорвался он. - Быстро, хоть из-под земли, но достаньте мне Беркутова!! Бегом!
   Жиль, Чарли и Керк молча побежали в джунгли, прочесывать их в той стороне, куда указал Кирилл, последним видевший Беркутова.
   Тем временем Джеф приступил к допросу последнего оставшегося в живых бандита.
  -- Андрэ, сообщи ему, что я не собираюсь тратить на него наше драгоценное время, - проникновенно начал он, и уставился в глаза эквадорцу. - Я уже знаю, на кого ты работаешь. И теперь от тебя требуется только одно - если хочешь сохранить свою шкуру, конечно. Ты будешь нашим проводником, и приведешь нас к своему бывшему, подчеркиваю - бывшему, боссу.
   Парень, скособочившийся, опирающийся на здоровую ногу, выслушал перевод, и неуверенно замотал головой.
  -- Не хочешь? - сообразил Джеф. - Окей. Пристрелите его, - Джеф пошел прочь, демонстрируя полное безразличие к дальнейшей судьбе неудачливого охотника. Парни занялись буксировкой поврежденных машин с проезжей части дороги.
   Герда воткнула в лоб бандиту ствол своего дробовика. Ее палец медленно стал опускаться на спусковой крючок. Красивые глаза девушки абсолютно ничего не выражали. И это было страшнее, чем если бы в них горела злость.
   Молодчика пробила обильная испарина. Когда он увидел скошенными глазами, как тонкий палец Герды лег на спуск, он рухнул на колени, и завывая, начал нести нечто совсем неразборчивое, по его щекам потоком хлынули слезы. Но постепенно его перепуганная речь стала более понятной.
  -- Что он говорит, Ганс? - спросил Джеф.
  -- Он говорит, что на все согласен, что он отведет, куда мы захотим, только чтобы его не убивали, - перевел Ганс.
  -- Отлично. Другого я и не ждал.
   Подошел Андреас.
  -- Мы все уже перегрузили. Осталось вторую машину столкнуть в сторону.
   Этим занимались до того мига, когда из джунглей возвратилась поисковая группа.
  -- Их нет. Никого. Исчезли. - мрачно доложил Жиль.
  -- Как нет? Как исчезли?! - ошеломленно переспросил Джеф. - А куда они могли деться?
  -- Не имею понятия. Мы нашли лишь следы трех человек. Они сходятся с разных направлений в одной точке.
  -- Да, - вступил в разговор О'Фарелл. - Там отпечатки армейских ботинок, женских кроссовок, и полустершиеся следы чьих-то сапог. Я так думаю, что это следы Легаро, хотя я лично не обращал внимания, во что он был обут. В берцах был командир, а кроссовки, сами понимаете... И что странно... - лейтенант сделал паузу. Его заторопили:
  -- Ну, не тяни!
  -- След Беркутова идет навстречу следам Сандры. А вот третий след направлен в спину командиру. И в месте, где следы Алекса и третьего наиболее близки, в почве четкая вмятина. След девушки идет навстречу, но затем разворачивается, словно она убегала, а через несколько метров возвращается на прежнее направление. И дальше - борозда в земле, и рядом следы сапог и кроссовок. Обрываются они возле неширокого, но глубокого ручья. Все.
  -- Кажется, картина в определенной степени ясна, - высказал свое мнение Ганс.
  -- Угу, - согласился Джеф. - Получается, проводник подкрался к Алексу, шедшему к Сандре. Затем оглушил его, и чем-то напугав и вынудив следовать за собой девушку, увел их обоих в неизвестном направлении. Скорее всего, даже уплыл по ручью. Вот только где он смог взять лодку? И вообще, зачем ему все это понадобилось? В похищении может быть смысл только в одном случае - Легаро тоже как-то связан с местной мафией.
  -- То есть, люди Ларинчи нас расшифровали? Как? Тут какая-то неувязка, Джеф. Они не могли среагировать так быстро, и тем более, подставить нам своего человека, - вставил свое слово Жильбер.
  -- И тем не менее. В общем, проблемы накапливаются, господа офицеры, а решений никаких. Надо признаться, мы не имеем понятия, где искать подполковника и журналистку. Предлагаю сейчас точно определить план наших дальнейших действий. Выхода я вижу два. Первый - это поиски потерявшихся. Сколько на это уйдет времени и будет ли результат, одному богу известно. Второй вариант - продолжаем выполнять задание. Будем голосовать?
  -- Какое, к дьяволу, голосование, - отвел глаза в сторону Чарли. - Нужно идти дальше. Иначе можем опоздать, и тогда прощай, родная "Тень".
  -- Я буду бога молить, чтобы с Алексом беды не случилось, но я за то, чтобы продолжить задание, - сказал Керк. - Джеф, теперь ты - командир.
   Этот вариант был принят единогласно.
  
  
  
  
   14
  
   "Рука Аллаха"
  
   Кито - Ла-Кока - сельва,
   Эквадор, отсчет -12, 10:44 м. в.
  
  
   Его встретили, как полагается. Он сразу понял - его здесь боятся. И правильно делают. Эти насекомые достойны своего страха. Они тут совсем забыли о законах Аллаха, о священном учении, о том, что неверные не заслуживают ничего, кроме смерти. И уподобились им.
   Но он сделал вид, что благорасположен к ним. Он не собирался надолго задерживаться в городе. Едва получив необходимую информацию и оружие, он приказал доставить себя к точке отправления.
   Это была небольшая деревушка по ту сторону гор. Здесь ему нашли проводника - пожилого индейца. Главным его преимуществом было то, что индеец был нем. Но хорошо понимал речь, и прекрасно знал окрестности. Трудностей во взаимобщении не возникало - Рука Аллаха был родом из Марокко, и знал испанский язык.
   Попрощавшись с соплеменниками, с явным облегчением избавившимися от опасного гостя, он вместе с проводником незамедлительно двинулся в сельву.
   Время не стоит на месте, и необходимо всем - и своим, и неверным - показать, что правосудие Аллаха неотвратимо, и вдвойне неотвратимо для тех, кто посмел предать свою веру, продавшись чужим. Акбарс, не надейся на легкую смерть и покой ни на этом, ни на том свете... Он достал клинок, доставшийся ему еще от деда, много раз обагренный кровью неверных, и по старинному обычаю, взяв его за лезвие и рукоять, прижал к груди, к губам, ко лбу, стоя на коленях лицом на восток.
   Я иду!
  
  
  
   15
  
   "Дон Ларинча"
  
   Эквадор, Амазония,
   поместье "Дель Лока",
   отсчет - 13-е, 5:37 м. в.
  -- Дон Ларинча, мы только что получили известие по радио от вашего брата.
   Гарсию мучила бессонница. Он скучающе смотрел на начальника своего персонального центра связи. Тот заявился к своему боссу в такую рань, утверждая, что у него есть важное сообщение.
  -- Чеко? Что ему нужно? - слабо оживился он, услышав, от кого получена радиограмма.
   Чеко Легаро, или Хесус Эстебано де Ларинча, как его звал отец, был сводным братом Гарсии. Кроме этих двух имен, у Чеко было еще родное индейское прозвище, но его он не открыл даже отцу. А свое нынешнее прозвище брат взял себе, уйдя из дому в сельву двадцать лет назад.
   Дон Эстебано де Ларинча нашел в лесу умирающего индейского ребенка, когда Гарсия был еще совсем маленьким. И, по широте своей душевной, усыновил найденыша, видя в нем провидение Господне. Он дал ему новое имя и свою фамилию. Боже, ну и глупость, с точки зрения родного сына, он совершил. Ведь ясно же, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Столько сил отдал отец на воспитание этого дикаря, индеец выучился в самом престижном во всей Америке Университете, а этот неблагодарный, вместо того, чтобы заняться делом, сбежал в джунгли, в свою ненаглядную сельву. Слава богу, отец не дожил до этого позора!
   И ведь, самое главное, Гарсия успел по настоящему полюбить сводного брата. Но индеец дикарем был, им и остался. Вбил себе в голову, что он теперь в долгу перед семьей Ларинча за свое спасение. И намеревался вернуть этот абстрактный долг.
   Многое изменилось с той поры. Гарсия однажды осознал свое место под солнцем. Он понял, что рожден для настоящего могущества и власти, несопоставимых с положением пусть древней, пусть аристократической, но не слишком богатой семьи Ларинча. Та черта, что напрочь отсутствовала у дона Ларинчи-старшего, во всей красе проявилась у его родного сына - властолюбие.
   Этого добра у Гарсии было навалом. И когда - уже после смерти отца, развязавшей ему руки - Гарсия понял, что власть прямо пропорциональна тому капиталу, которым ты обладаешь, и что деньги проще всего заработать, плюя на все законы, он с легкостью пошел на это. В результате превратился в самого известного наркобарона в Южной Америке. Его товар, обрушивая конкурентные "фирмы", непрерывным потоком потек на нуждающийся в "белой смерти" североамериканский черный рынок. Организация, созданная им, не имела себе равных во всем Новом Свете. В ее сетях нашлось место и для скромного, истерзанного собственными комплексами индейца, по насмешке судьбы являвшегося приемным братом главаря организации.
   Идя по головам, Ларинча понял, что честь, человеческая жизнь и морально-этические нормы - пустые звуки, не имеющие ценности сами по себе. Единственной ценностью были деньги и дарованная ими власть. Поэтому Гарсия с нескрываемым удовольствием сыграл на наивных чувствах брата, заставив его работать на себя. Чеко водил караваны по самым глухим закоулкам сельвы так, что ни одна полицейская ищейка не была в состоянии их перехватить. Он предупреждал Гарсию обо всех посторонних в сельве, если они вызывали подозрение в опасности для Ларинчи.
   Индеец, сам себя связавший идиотским долгом чести, не понимал, что может сам без чьего бы то ни было указа уйти и не возвращаться. Найти его в родных местах не смог бы никто, если бы он того захотел. Да и не стал бы его никто искать. Но Легаро с упорством робота каждый раз после оказанной услуги спрашивал - его долг выкуплен? А Гарсия настолько привык к весьма ценным услугам индейца, что не отпускал его от себя, внутренне смеясь над оставшимся в душе первобытным человеком сводным братом.
   Ларинча вынырнул из воспоминаний. Вильеро терпеливо ждал его указаний.
  -- Так что ему требуется?
  -- Он сообщает, что его наняла в качестве проводника экологическая экспедиция.
  -- А я-то тут при чем? - раздраженно отозвался Гарсия. - У меня никогда не было проблем с учеными, - и он мерзко усмехнулся.
  -- Он не уверен, что это действительно ученые. Во время стоянки на ночлег он проверил их багаж. Под панелями с фальшивыми приборами Чеко видел оружие и военное снаряжение.
  -- И что все это значит?
  -- Он сказал, что "экологи" просят вывести их к границам нашего участка. После чего услуги проводника им больше не требуются.
   Гарсия мгновенно припомнил прошедший накануне разговор, при котором присутствовал. Шел он между гостями - шейхом Акбарсом, и этим треклятым Лайоном, вынырнувшим словно чертик из табакерки. Если верить его словам, он прислан генеральным советом "Азиатского Единства" специально для надежной охраны Акбарса. Оказывается, существует такая организация, и шейх - полномочный ее представитель. Хотя Гарсия давно подозревал арабского друга в чем-то подобном, но почему, собственно, ему узнавать об этом через год самого тесного сотрудничества с Акбарсом? Ведь с эквадорской стороны было полное доверие - Ларинча много поставил на этот альянс с Востоком...
   Так вот, Лайон сообщил, что на след Акбарса вновь вышла спецгруппа международной антитеррористической организации "Тень". Откуда у него информация подобного уровня, Лайон не раскрыл, но уверил в ее стопроцентной подлинности. И еще предупредил, что эта спецгруппа обладает огромными возможностями, и остановить ее практически нереально. Собственно, поэтому команду Лайона сюда и направили. Если верить американцу, то подчиненные ему люди - одни из немногих, способных на равных противостоять спецназу "Тени".
   Вспомнив это, Ларинча все понял. Он никогда не был неумным человеком. Недаром смог воспользоваться затруднениями шейха, чтобы поправить собственные дела. Значит, эти якобы экологи и являются на самом деле супергруппой полицейского спецназа, высланной на охоту за шейхом. Ларинча сам не поверил своей удаче - его человек является их проводником! Подобным шансом просто грешно было не воспользоваться!
  -- Замечательно! Это отличная новость, Вильеро! Свяжись с Чеко, я желаю поговорить с братом лично.
   Вильеро, облегченный тем, что плохое настроение хозяина столь быстро сменилось на хорошее, сдержанно кивнул, и исчез.
  -- Уж я утру вам нос, сеньоры! - довольно прошептал Ларинча, потирая пухлые ладони. - В особенности это касается тебя, гринго!
   С самого начала Гарсия невзлюбил североамериканца. Несмотря на то, что гринго вроде бы играл на той же стороне поля, эквадорец с первых минут возненавидел взгляд Лайона. Этот холодный, всезнающий и всюдупроникающий взгляд. Он напомнил Гарсии другие глаза, по воле которых чуть было не обрушилась с таким трудом созданная империя Ларинчи. Из-за похожего взгляда ему пришлось бежать из Колумбии, почти все потеряв. И заново начинать свое продвижение вверх.
   Тот взгляд принадлежал человеку из ЦРУ. Тогда, десять лет назад, гринго всерьез принялись за южноамериканских наркобаронов. Они стремились во что бы то ни стало перекрыть поток наркотического зелья на свою территорию. Не последним в их списке был Ларинча.
   Человек из ЦРУ пришел один, миновав многоступенчатую систему охраны. Чуть не доведя его до инфаркта, цээрушник устроил Ларинче вместо пули в лоб вечерние посиделки. После беседы с ним Ларинча сам не поверил, что остался жив.
   Ни словом не выказывая угрозы, агент предупредил Гарсию о неразумности его деятельности на территории США. Однако, тут же обмолвился он, Ларинча и США могли бы найти общий язык, если бы первый согласился начать поставки своего товара в другое место... В общем, в результате недолгих переговоров, наполненных намеками, которые Гарсия прекрасно понял, он обещал подумать над предложением. Агент, не отрывая от него своих чудовищных глаз, согласился дать Гарсии время на размышления. Он ушел.
   А утром, подзабыв ночные страхи, Гарсия решил, что не желает терять такой прибыльный рынок, как североамериканский. О чем вскоре же горько пожалел. И сейчас он точно следовал указаниям ЦРУ, поставляя кокаин в Европу, Россию, Австралию, но только не в США. И его оставили в покое.
   Но Ларинча не смог забыть того страшного взгляда.
  -- К вам шейх, босс, - после короткого стука вдвинулся в кабинет помощник Гарсии Гильермо. Ларинча милостиво позволил впустить раннего гостя. У него было что ему сказать.
   Акбарс был один. Осанисто ступая по паркету, он подошел к столу, за которым коротал ночь хозяин дома, и опустился в кресло. Вся мебель в особняке была ультрасовременной, не смотря на классическую архитектуру здания - кресло мгновенно приняло наиболее комфортную для гостя позицию. Ларинча не любил антиквариат, предпочитая шагать в ногу со временем.
   Что привело вас ко мне в столь ранний час? - вежливо осведомился Гарсия. - Может, вам нужна еще какая-либо помощь с моей стороны? - он весь лучился доброжелательностью.
  -- Ничего особенного. Меня пока все абсолютно устраивает, ваши люди делают для меня даже больше, чем я ожидал. Я не забуду этого, а благодарить я умею. Просто мне хотелось узнать, как ваши дела? У вас не было заминок на линиях наших транзитов?
  -- Что вы, дорогой шейх! Все идет, отлично, по плану! Товар беспрепятственно доставлен по назначению. А также, если вам интересно, мы уже готовы полностью обеспечить ваш заказ на оружие. Сегодня на мой склад здесь должны привезти последнюю партию. Остальная часть товара разбросана по моим хранилищам по всему побережью. Сюда оружие привезут именно для того, чтобы вы убедились в его качестве. И затем по вашему указанию мои люди небольшими партиями, чтобы не привлекать внимания, доставят его в любую часть света, доставка за наш счет. Каково?
  -- Замечательно, - сдержанно ответил араб. - Я бы хотел ознакомиться с оружием. Убедиться, что это именно то, что нам нужно.
  -- Завтра же у вас будет такая возможность, уважаемый Акбарс. А в качестве вы не сомневайтесь - современные образцы, в широком ассортименте.
   Шейх рассеяно качнул головой. Посмотрел на боковую стену кабинета, завешенную мелкомасштабной картой со своеобразными обозначениями.
  -- А это у вас что? - спросил он. - Нечто подобное я встречал и в своем кабинете.
  -- Да, угадали. Это карта месторождений нефти. И все отмеченные участки принадлежат моей компании. Не представляете, чего мне стоило отбиться от государственных комиссий и организаций.
  -- Но видимо, оно того стоит. Поздравляю со столь удачным приобретением.
   В это время на блистающем хромом и стеклом столе хозяина запиликал телефон. Гарсия с извиняющейся улыбкой поднял трубку. Несколько секунд выслушивал абонента, затем прижал трубку к груди, виновато глядя на шейха.
  -- Простите, сеньор Акбарс, но... дела. Если у вас ко мне все, то не мог бы я попросить вас меня оставить ненадолго. Очень конфиденциальный разговор...
   Шейх безразлично повел плечами, и ушел к себе в апартаменты.
   Едва дверь за его спиной захлопнулась, Ларинча поднес трубку к уху.
  -- Здравствуй, Хесус. То, что мне передали, правда?
   Пауза.
  -- Ты молодец. Скажи... а ты не можешь выполнить одну мою просьбу...
   Долгая пауза.
  -- Брат. Я обещаю, что это будет последнее мое поручение. Ты будешь свободен.
   Пауза.
  -- Ты знаешь, кто у них главный? Хорошо... приведи его. Тебе это по силам? Я понимаю, что будет трудно, но помни - ты выполнишь свой долг перед семьей до конца.
   Пауза.
  -- Я знал, что согласишься, брат. До скорой встречи.
   Бросив трубку, Ларинча расхохотался. Да! Если Чеко приведет командира спецподразделения - а он это сделает, если обещал - это станет огромным плюсом во взаимоотношениях с шейхом и Лайоном. На него можно усилить влияние, доказав свою лояльность и способность самостоятельно обеспечить его безопасность. Группа будет обезглавлена, и вряд ли сможет продолжить свою миссию.
   Ларинча, выяснив наконец, что за роль в действительности играет на мировой арене его арабский партнер, осознал, что шейх теперь ему нужен позарез. Дело в том, что он сам уже подумывал о политической карьере. И в последнее время делал серьезные шаги в этом направлении. Все больше средств вкладывал в легальные виды бизнеса, начал появляться в высшем свете, предварительно выбелив свою биографию. И рассчитывал не меньше, чем на президентское кресло. Именно для этого он всю жизнь работал на деньги - чтобы деньги однажды стали работать на него. А с поддержкой влиятельной зарубежной организации, какой он увидел "Азиатское Единство", можно будет решить множество мелких проблем, существенно облегчив себе доступ к власти. Надо только убедить верховных управителей этой организации в своей полезности, при этом не теряя маневра самостоятельных действий. И он, Гарсия Эстебано де Ларинча Второй, это сделает!
  
  
  
  
  
   16
  
   "Беркутов"
  
   Сельва, безымянная река,
   время неизвестно.
  
   Не знаю, спустя какое время я пришел в сознание. Просто чернота начала наполняться звуками, сквозь веки стал проникать зеленоватый мягкий свет, и изнурительно заныл затылок. И видимо, что-то случилось с вестибулярным аппаратом. Хотя я точно знал, что лежу неподвижно, мое тело качало словно в колыбели - вверх-вниз, влево-вправо. Надеюсь, что последствия чьего-то предательского удара не скажутся всерьез на моем здоровье.
   В пронзительно пустой голове возникла колючая мысль - что произошло? Кто напал на меня со спины ? Журналистка наверняка видела его, но ее нельзя было назвать испуганной к тому моменту, когда неизвестный оглушил меня. Значит, или она его не замечала, или она... его знает. Тут опять получается развилка - или она с ним заодно, или не подозревала о намерениях этого человека до последнего мгновения. И что же из моих измышлений проистекает?
   Пытаясь раскрыть непослушные веки, я медленно, со всех сторон рассматривал единственное в данный момент имеющее реальные основания объяснение.
   Индеец. Чертов Чеко Легаро.
   И вновь с трудом потекли мысли - зачем это ему было нужно? Он не казался... почти не казался вызывающим подозрения, хотя, если хорошенько вспомнить, моя интуиция тревожно звенела в его присутствии. И он был единственным человеком, выпавшим из моего поля зрения в последние минуты перед тем, как...
   Кажется, меня сейчас стошнит! И дела мои, похоже, плохи - качка усилилась. Это неприятное обстоятельство, если оно связано с моим здоровьем, усугубляет мое и без того патовое положение - я вдруг ощутил, что мои запястья и лодыжки охватывают жесткие путы, стягивающие меня крючком. Я даже не мог пошевелиться!
   За своими личными переживаниями я как-то упустил из виду Алессандру, вернее, вопрос - что же с того времени случилось с ней? Сбежала, или также угодила в историю? Или... вот в это верить не хотелось.
  -- Кажется, сеньор полицейский начинает приходить в себя, сеньорита, - донесся до моего сумрачного сознания безмятежный голос. И этот голос уверял меня в самых худших предположениях.
   Я сделал еще одну отчаянную попытку открыть глаза. Наконец, это мне удалось. Мягкий лесной свет сразу обернулся безжалостным пустынным - отвыкшие глаза с трудом адаптировались после долгого периода, проведенного без сознания.
  -- Чеко... - смог выхрипеть я из пересохшей глотки. И тут меня вывернуло...
  -- Ну, ну! - заботливо придерживая меня за шиворот, приговаривал индеец, пока я возвращал природе все, что съел накануне. - Сейчас все будет в порядке.
  -- За что?.. Если доберусь... сука... - мысли внезапно расстроились, потеряв четкость и последовательность, превратившись в хаотичную мешанину эмоций. Перед собой, в плывущем влажном тумане, стоящем в моих глазах, я увидел мутные желтые волны. Когда я понял, почему меня укачивает, меня вырвало еще раз.
   Через минуту проводник уложил меня обратно на дно лодки. Закатив глаза настолько, насколько позволили орбиты, я заметил неясный силуэт, находящийся за мной.
   Девушка. Я, к счастью, ошибся. Сандра не имеет к делам индейца никаких отношений. Поскольку была спелената тонкими веревками не меньше, чем я.
  -- Что...происходит, Чеко? Зачем ты сделал... это? - задал я наконец вертящийся на языке вопрос.
  -- Вам это точно нужно знать? - ответил тот, медленно загребая коротким веслом, почти целиком состоящим из большой листовидной лопасти. Мы плыли в самой настоящей индейской пироге. Как он дотащил меня до нее, под носом у ребят? Или где-то неподалеку от места аварии была речка?
  -- Да, черт возьми! Интересно... же, откуда ты знаешь, что я полицейский? И с какой целью ты нас захватил... - я постарался придать голосу побольше ядовитости. Не получилось.
  -- Скажем так - я выполняю свой давний долг... чести, если хотите. Хотя, признаюсь, без особого удовольствия.
  -- Ты меня утешил... - кисло сказал я.
  -- К вашим услугам, - кивнул Легаро.
   Больше мне пока из него ничего вытянуть не удалось, ни слова.
   Мы поплыли дальше в воцарившейся тишине. Лодку плавно покачивало на невысоких волнах узкой речушки - я видел нависающие над водой кривые перепутанные ветви, проплывающие над лодкой махровые лианы. Постепенно мое состояние пришло в норму, и если бы я сейчас смог освободиться... Я бы еще подумал, стоит ли оставлять аборигена в живых.
   Первое время меня удивляло, почему же наша говорливая журналистка молчит, как рыба, до сей поры не издав ни звука? При ее-то скверном нраве и столь скверной ситуации... Может, она тоже без сознания, еще? Но выяснилось, что ее рот заткнут аккуратным кляпом. Поймав мой удивленный взгляд, Чеко ответил на безмолвный вопрос:
  -- Она слишком криклива для такой красивой девушки. За то короткое время, пока мне пришлось ловить и связывать эту очаровательную сеньориту, опять же без особого удовольствия, мне пришлось выслушать о себе и своих родственниках столько нового, что это оказалось выше моих сил.
   Я расхохотался. Ай да журналистка! Де Ла-Санио сумела достать даже этого, напоминающего вырезанного из дерева божка, любителя сельвы! Браво, репортерша, брависсимо!
   С носа лодки - именно там лежала Алессандра - послышалось возмущенное мычание. Она, похоже, выражала таким образом свой протест против нас всех.
   Дальше мы плыли в действительно полной тишине по одному лишь Легаро ведомому пути. Я скорее чувствовал, чем видел, что мы продвигались по очень сложному маршруту, сворачивая из одной протоки в другую, петляя по заболоченной сельве. Лишь шелестела порой о борта лодки высокая трава, возвышавшаяся над водой наподобие нашего камыша.
   Так, в скитаниях по джунглям, и застал нас вечер. А затем и мгновенная экваториальная ночь. У меня складывалось непроходящее впечатление, что кто-то большой просто нажимал на некий выключатель, и гасил солнце, словно лампочку. Я тем более не был привычен к подобному, что подавляющую часть жизни прожил в умеренном поясе с его затяжными закатами и зорями.
   Едва мрак опустился на лес, тут же наполнившийся усилившимися звуками неведомой жизни - глухим рычанием, кваканьем, пищанием, стрекотанием и пронзительными воплями - индеец пристал к берегу, намереваясь устроиться на ночевку.
   Воткнув долбленку носом в илистый берег, Чеко вначале вывел из нее Сандру, освободив от ножных пут, и скрылся с ней в зарослях. Затем выволок на берег меня, уведя вслед ей.
   Уложив меня рядом с гневно мычащей девушкой под дерево из тех, что плотно окружали довольно симпатичную, ровную и сухую полянку, выбранную местом ночлега, и вновь связав, индеец притащил сюда и лодку. После тщательно замел все следы, ведущие сюда от берега.
  -- Можете спать спокойно. Вам здесь ничего не угрожает, - сказал он в финале всех приготовлений, и растворился в лесу. Можно подумать, он нас успокоил!
   И еще он забыл нас накормить. Живот уже начинало сводить от голодных судорог - мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Впрочем, в том, что Легаро покинул нас до утра, был и один существенный плюс. Дело в том, что на мне были те самые дареные ботинки. Присланные из России. Просто у нас в отряде СОБРа бытовала такая традиция - подарки от сослуживцев считались талисманами, и обязательно носились с собой на выезды, командировки, задания. Поэтому мы и дарили друг другу либо небольшие вещицы-безделушки, либо элементы обмундирования.
   В подошве ботинок спрятаны ножи. Наш с Алессандрой единственный шанс к спасению. Только бы добраться до них...
   Проблема в том, что мои руки хоть и были связаны по здешней моде впереди тела, но плотно примотаны к лодыжкам. И это вызывало определенные неудобства, связанные с полной невозможностью дотянуться до подошвы пальцами. Тем более и ноги, и руки понемногу начинали неметь.
   Минуты три безуспешно провозившись, я, тяжело дыша, бросил это дело. Теперь оставалось лишь просить помощи у девушки. Тем более, что она заинтересованная сторона...
  -- Сандра! - прошептал я. - Сандра, вы слышите?
   Из-за спины послышалось утвердительное мычание. И похоже, она присовокупила к согласию еще несколько нелестных для всего сущего эпитетов.
  -- Хорошо, - сказал я тихо. - Если хотите выбраться отсюда, вы должны мне помочь. Вы меня понимаете?
  -- М-м. - выдавила она согласно. Видимо, кляп здорово ей мешал жить.
  -- У меня есть нож. Но его непросто достать. Он у меня в ботинке. В подошве. Я не в состоянии дотянуться до него. Но если вы подползете ближе, то, возможно, сможете извлечь его.
   В течение следующих секунд я молча слушал, что думает по всему это поводу Алессандра, но не смог разобрать ни слова.
   Затем я услышал сзади тихое шуршание, прерывистое дыхание, чередующееся стонами.
  -- Я понимаю, вам тяжело... - сочувствующе прошептал я, гася рвущийся наружу неуместный смех. Не думайте обо мне слишком плохо, мне было на самом деле очень жалко девушку. Но как только я представлял себе, что бы она могла понаписать о своих злоключениях в джунглях Эквадора...
   Наконец она преодолела разделявшие нас несколько метров. Я приступил к инструкциям.
  -- Нащупайте любой ботинок... - я почувствовал, как онемевшая ступня пошевелилась из стороны в сторону. - Там в подметке, есть полоска из крестиков. А посередине подошвы, около цифр размера... - следующее красноречивое, но невнятное восклицание означало, очевидно - кретин, темно, я не вижу никаких цифр! - Простите. Ну в общем, посредине есть такая небольшая выпуклость, вроде колпачка, попробуйте подковырнуть ее пальцем. Сделала? Отлично. Внутри кнопка... но не давите сразу, иначе нож выпадет, и потом хрен найдем его в таких позах... Попробуйте подставить ладонь, насколько сумеете, и только потом нажимайте.
   Где-то у моих ног слышались добросовестный шелест и возня. Сухой щелчок... радостный вопль... и разочарование, сквозящее в ее голосе, тут же мне все объяснило.
  -- Выронила?! Черт! Отползайте!
   После того, как она выполнила мою команду, я, извиваясь, словно змея, развернулся, скребя землю всем телом, и пополз на поиски ножа. Он упал где-то недалеко...
   После двадцатиминутных исканий затекшими нечувствительными ладонями по жирной почве, поросшей редкой разлапистой травкой, в течение которых я молился, чтобы дьявол не принес Легаро раньше времени, пластиковая рукоятка в конце концов попалась в мои страждущие пальцы.
  -- Да! - чуть не вскрикнул я. И выщелкнув лезвие, не тратя времени, принялся за свои путы.
   После неизвестных по продолжительности манипуляций я перерезал веревку, стягивающую мои запястья. Еще через минуту были свободны ноги. Едва я освободил от веревок Алессандру, она сама выдернула изо рта скомканную тряпку, и гневно бросила:
  -- Этот грязный дикарь мне за все заплатит! Я его придушу собственными руками!
  -- А как же поправка на его трудное детство, не сложившуюся жизнь, и вообще, где же ваше женское милосердие? - притворно возмутился я.
  -- Плевала я на милосердие! Он связал меня, словно какую-то деревенскую шлюху! Я его убью! Святая Мадонна! Клянусь!
  -- Тихо, тихо, умоляю! - предостерегающе поднял я ладонь. - Лучше давайте уберемся подальше отсюда, и поскорее!
  -- Я его из-под земли... Ой!
   Я не сразу сообразил, чем было вызвано последнее восклицание испанки, потому что был слишком увлечен в тот момент увиденным в индейской лодке собственным ружьем. Весьма неосторожно было со стороны Легаро оставить его тут. Теперь у нас есть оружие...
   Но ойканье журналистки и тихое, но внушительное рычание за моей спиной вынудили меня насторожиться.
  -- Что это? - оглянулся я. Девушку всю трясло, словно от страха. А заметив в окутанных ночным мраком зарослях горящие желто-зеленые точки, я понял, что повод для страха имеется вполне конкретный. Потому что точки мигнули, и поплыли в воздухе в нашу сторону.
   На фоне растительности обрисовался поджарый корпус хищника. Крупного хищника. Насколько помнилось из школьных уроков географии и биологии, таковым здесь мог оказаться только ягуар.
   Ягуар издал низкое, почти инфразвуковое рычание, и внимательно осмотрел нас обоих с головы до ног. Затем подойдя еще ближе, уселся в нескольких метрах от нас, не опуская своего внимательного изучающего взора. И похоже, что не собирался более предпринимать никаких действий.
  -- Сандра. - произнес я на одном дыхании, но огромная кошка чутко повела левым ухом, и прищурившись, стала следить за мной. - Не шевелитесь. Нам не стоит раздражать зверя. Он, видимо, сыт, вот и не кинулся сразу. В лодке лежит мое ружье. Когда я прикажу, как-нибудь отвлеките ягуара, а я добегу до лодки, и пристрелю зверя.
  -- И как я, по-вашему, должна его отвлекать? - дрожащим, но не теряющим едкости голосом осведомилась Алессандра. - Может, мне ему стриптиз станцевать? Ягуары любят стриптиз?
  -- Сомневаюсь. Только если в качестве приправы к первому блюду, - выдохнул я. - Лучше крикните, дикие звери не любят шума, и можете пробежаться несколько метров. Только не бойтесь. Я доберусь до ружья раньше, чем он до вас...
  -- Спасибо за заботу!
  -- А у нас нет иного выхода!
  -- Ладно, - обреченно вздохнула де Ла-Санио. - Я согласна.
   Наверное, все бы произошло именно так, как я планировал. Если бы не одно но...
  -- Бегите! - крикнул я Сандре. Девушка сорвалась с места, дико заверещав, а я стартовал к лодке. Краем глаза я засек, что ягуар, беспокойно мотнув хвостом, и прижав уши к голове от звукового удара девушки, упруго качнулся на лапах, словно готовясь бежать, но не зная, за кем из нас. Я обрадовался замешательству хищника. И подбегая к долбленке, полностью уверовал в успех своей затеи.
   Но едва я затормозил по мокрой траве, скользя к лодке, как вплотную к ней из этой самой травы поднялось на коротких ногах нечто, издающее жуткую смесь кваканья и клекотанья - практически непередаваемый звук. Это нечто, смахивающее на обросшее тиной бревно, раскрыло зубастую пасть, поворачивая массивную голову в мою сторону. И оно находилось точно между мной и ружьем.
   Я застыл, будто примороженный. Да что за невезение-то на мою больную голову! За спиной разъяренный ягуар, а впереди многометровый аллигатор. И у меня создалось впечатление, что в отличие от ягуара рептилия хочет кушать.
  -- Алессандра! - как можно тише позвал я. - У нас огромные неприятности.
  -- Вы хотите сказать, что не смогли добраться до ружья? - в ее голосе послышалось раздражение, смешанное с подозрительностью.
  -- Здесь огромный крокодил. Откуда он тут взялся?
  -- Из реки, - остроумно ответила репортерша. - Я где-то читала, что крокодилы водятся в реках.
  -- Как там "наш" ягуар? - спросил я, чтобы хоть как-то замять тему крокодила, медленно ползущего вдоль лодки.
  -- Он уже наш? Наш ягуар сидит. Облизывается. А наш аллигатор?
  -- Ползет. А теперь остановился. Ощущение, что он не желает меня пускать к лодке.
  -- А ягуар, конечно же, сторожит, чтобы мы не сбежали в лес! - съязвила Сандра. - Это дикие животные, мистер Беркутов. Или может, доктор Кшиштоф Зайновский, великий биолог? Тогда попробуйте найти с этими милыми созданиями общий язык.
  -- Будь у меня в руках автомат, я бы нашел с ними общий язык...
  -- С оружием в руках не ищут понимания.
   Я не сразу понял, чьи слова слышу. Меня начала донимать эта моя несообразительность последних суток. Может, можно списать ее на травму, полученную от рук проводника?
   И еще меня стала бесить манера Легаро появляться абсолютно бесшумно. Ведь именно его голос мы и слышали. Вот и он - высокая осанистая фигура, бесшумно вышедшая на поляну. Я и не знал, что делать - благодарить судьбу, или проклинать? По крайней мере, индеец может помочь избавиться от хищников. Но как тоскливо вновь оказаться спутанным, и двигаться дальше к своему, очевидно, не очень приглядному будущему. Впрочем, меня связать, когда я в сознании - та еще задача...
   Наверное, индеец угадал мои мысли.
  -- Не глупите, доктор Зайновский, или как бы вас там ни звали. Одно ваше лишнее движение - и ягуар порвет вам глотку. Это зверь послушен мне. Как и аллигатор, охраняющий лодку. Я уже, кажется, говорил, что сельва мой дом. А дома помогает каждая мелочь. Поэтому предлагаю не совершать непоправимых поступков. Звери голодны.
  -- Ваша взяла, - ответил я. А что еще тут скажешь, оказавшись на моем месте?
  -- Сандра. Подойдите ближе к вашему другу...
  -- Тоже мне друг! - как-то уж слишком пренебрежительно отозвалась девушка. - Чтобы меня связывали с этим солдафоном какие-либо отношения, кроме служебных - да я повешусь раньше!
  -- Вот и вешалась бы! Проблем бы меньше было! - не выдержал я.
  -- Успокойтесь. Мне абсолютно неинтересны ваши дрязги, - терпеливо проговорил Легаро. - Сандра, идите к нему. А теперь ловите...
   Он что-то бросил нам под ноги. Сандра подняла - это оказалось новенькой веревкой.
  -- Свяжите его. Только без халтуры, я внимательно наблюдаю за вами.
   Сандра плотно перемотала мои лодыжки и запястья.
  -- Что дальше, дикарь?
  -- Не пытайтесь оскорбить того, кто не желает вам зла.
  -- Тогда отпустите нас!
  -- Не могу. Хотел бы, но не могу. Я обязан выполнить долг, даже такой ценой.
   Мне послышалось, или голос Чеко и правда наполнился какой-то нечеловеческой печалью. Впрочем, что нечеловеческая, неудивительно - так накоротке общаться хищниками, сам поневоле озвереешь. В смысле, одичаешь.
  -- Стойте, где стоите, сеньорита, - и индеец подошел к нам. Рядом с его ногой мягко ступал ягуар, подозрительно кося на нас с девушкой свои желтые глазища.
  -- Станьте вот так, - он прижал нас спинами друг к другу. После чего замысловато связал, да так, что мы даже пошевелиться не могли без посторонней помощи.
  -- Рассвет. Пора двигаться дальше. Да простят меня боги, - прошептал индеец, подняв серые глаза к вершинам деревьев. Тоже мне, Тарзан доморощенный, краснокожий повелитель сельвы! Злость на весь мир и отчаяние захлестнули меня с головой, и не вынеся этой пытки, я взвыл.
  -- Вам плохо? - забеспокоился Чеко. - Веревки излишне тугие?
  -- Нет, мне очень хорошо. Тащи, куда тащишь, индеец. Чтоб ты провалился!
   Вздохнув, проводник потащил нас к берегу речушки.
  
  
  
  
  
   17
  
   "Берн"
  
   Эквадор, сельва: индейская деревня -
   пределы поместья "Дель Лока",
   отсчет - четыре часа спустя
   исчезновения Беркутова и де Ла-Санио.
  
   Со стороны, наверное, полицейская колонна сейчас напоминала ту же самую бандитскую шайку. Впереди ехал новоприобретенный джип М151 "Матт", следом его собрат пикап "Додж" (тушу убитого тапира пришлось бросить на месте), оба изрядно потрепанные и с выстекленными фарами, а уж следом рыл породистым колесом рыхлую влажную почву "ооновский" "Дефендер". Места всем хватало, тем более, приобретя одного лишнего седока, команда "избавилась" от двух совсем не лишних, хотя все бы предпочли наоборот.
   В "Матте" сидели Ганс, Чарли (как обычно, за рулем), Джеф, как командир группы, и новый проводник-калека. Да еще на корме притулился видеооператор Кайл, осиротевший без руководительницы, но тем не менее исправно продолжавший свои съемки. Он, собственно, не смущаясь практически отсутствием места в коротенькой машинке, и сел в нее, чтобы воспользоваться круговым обзором, да еще и присутствием начальства, раздававшего ценные указания подчиненным.
   Кстати, с этим странным человеком, имеющим некоторые особенности бесплотного духа, оказалось все не так просто. Ранее он сумел порядком всех удивить. Во-первых, Кайл, помогая перетаскивать контейнеры со снаряжением бойцов, обратил всеобщее внимание на одну не сулящую ничего приятного деталь - на одном из металлопластиковых ящиков была взломана и затем аккуратно возвращена на место крышка. Под крышкой были выложены фальшпанели, изображающие несуществующее оборудование экологов, а уже под ними - истинная начинка контейнера. И то, что крышка вскрыта, четко говорило, что под нее кто-то заглядывал, кто-то чужой и не в меру любопытный. И первое, что приходило в голову в свете последних событий - неумеренное любопытство проявил недавний проводник группы, бесследно исчезнувший вместе с командиром и журналисткой. Обрисовывалась, пусть и достаточно смутно, причина, которая предположительно толкнула индейца на похищение. Но цели его оставались неясны. Кто-то вначале должен был отдать приказ, ведь на кой черт Легаро нужны двое белых людей, весьма крупных фигур в команде? Он не подходил на роль рядового бандита, крадущего людей с целью выкупа. В общем, все произошедшее с Беркутовым и де Ла-Санио во время аварийной стоянки, было окутано густым туманом... Джеф предположил - а не на Гарсию ли работал индеец? Весьма интересный аспект.
   Вторая особенность Рейджи, удивившая бойцов, проявилась, когда занялись разбором трофеев. То есть, осматривали машины, оттаскивали и обыскивали трупы, и собирали вражеское оружие. Во время этой процедуры Кайл, подобрав возле мертвого водителя "Матта" автоматическую винтовку, вдруг профессиональным движением вскинул ее к плечу, прицелился в сторону подлеска, выискивая через прорезь прицела несуществующую мишень. Ганс совершенно случайно обратил на это внимание, и сразу толкнул локтем стоящего рядом Керка:
  -- Смотри, что репортер вытворяет!
   Кайл, продолжая манипуляции, четко передернул затвор, но при этом сразу включил предохранитель. После чего что-то поправил на прицельной планке, еще секунду поцелился в листву, и опустил автомат. Его движение были отточены, не похожими на движения решившего поиграться с оружием дилетанта... уж в этом Ганс понимал.
   Тут Кайл наконец перехватил устремленные на него внимательные взгляды, но если и смутился, то не показал виду. Побаловав оружие в широких ладонях, сказал только:
  -- Испанская "СЕТМЕ Л", калибр 5.56 НАТО, прицельная дальность - четыре сотни метров. Ну и так далее, и так далее... достаточно неплохое оружие.
  -- Где служил? - спросил пытливо Ганс, вглядываясь в непроницаемые, но добродушные глаза оператора. Он вдруг понял, что за весь период их, с позволения сказать, знакомства, фактически не замечал этого человека, невзирая на его постоянное присутствие. И это нельзя объяснить одной только неприязнью к журналистам, насильно навязанным полиции. Репортер сам, сознательно, не бросался в глаза. Такую черту можно приобрести только при очень немногочисленных условиях...
  -- Разведка морской пехоты, Канада. С тысяча девятьсот восемьдесят восьмого по тысяча девятьсот девяносто пятый. Был уволен за грубое нарушение субординации в звании сержанта.
  -- Да ты та еще штучка, - присвистнул Чарли. Ганс вдруг увидел, что все оторвались от своих занятий, и вслушиваются в разговор с Кайлом. И теперь репортер не смог сдержать своего смущения от всеобщего внимания.
  -- Так, отставить! Почему бросили работать? - вмешался Джеф командным тоном, выручая Кайла. - Ночевать тут хотите? Заканчиваем, до темноты мы должны оказаться как можно дальше отсюда.
   Бойцы, с интересом оглядываясь на преподнесшего сюрприз репортера, оказавшегося своим парнем, вернулись к делам. Кайл вскинул камеру на плечо...
   Значительно позже, когда группа уже выехала, Кайл рассказывал:
  -- Меня как уволили в запас, я первое время на гражданке не мог определиться, чем заниматься дальше, я и не умел-то больше ничего, кроме как воевать. Много всего перепробовал, собирался одно время даже наемником завербоваться в Иностранный Легион, раз уж мирная жизнь не складывалась, пока мне один знакомый не дал в руках профессиональную видеокамеру подержать. И все, понял - это мое! Смог с помощью друзей устроиться в одну небольшую телекомпанию. Но скоро скучно стало, сюжетов стоящих мне особо не попадалось. А тут услышал, что есть какая-то сумасшедшая стрингерша, и что она ищет себе оператора, потому что ее партнера убило осколком авиабомбы. И слава за ней тянется такая, что все крутили пальцем у виска, и говорили, что скорее в пасть гризли заглянут, чем вместе с де Ла-Санио станут искать приключений на свои задницы... А я подумал - ну чего я теряю, что я в той телекомпании не видел? Нашел Сандру, и предложил ей свои услуги. И вы знаете, до сих пор не пожалел ни разу. Конечно, нервов, а то и крови на наши репортажи много ушло, но зато все голая, невыдуманная правда. Такая жизнь мне больше по нутру, чем мелочное бюргерство на прежнем месте работы. А Сандра, передаю с ее слов, наконец-то нашла сорвиголову чуть ли не большего, чем она сама. Действительно, нужно иметь окончательно снесенную башню, чтобы совать свою шею в петлю ради сотни метров пленки...
  -- Да, я смотрю, у вас жизнь не скучнее нашей, - проговорил Джеф. - И все же было бы гораздо лучше обойтись в операции без вас. Извини за откровенность.
  -- Да я понимаю все, - махнул рукой Кайл. - Сам служил в спецназе, знаю тонкости... Но не я, так кто-нибудь другой был бы сейчас на моем месте, ведь так? Решали ведь там, куда ни нам, ни вам не допрыгнуть. И я точно знаю, что Сандра от такого подарка не откажется ни за какие коврижки, чем бы ей не грозили. Конечно, теперь все оборачивается другим боком... - закончил он философски. Затем наставил круглый радужный зрачок камеры на трясущегося рядом с водителем Джефа. - По крайней мере, можете за меня не беспокоиться - и тайны я ваши сберегу, если что, пленку подрежу, и о безопасности своей я смогу сам позаботиться, - он чуть коснулся ладонью вороненой стали испанской винтовки.
  -- Главное, не слишком засматривайся в свой аппарат, а то схлопочешь, и не успеешь позаботиться, - с легкой улыбкой сказал Чарли, не отрывая глаз от чудовищно плохой дороги. Настолько, что порой машины по самые колеса уходили в мутную застоявшуюся воду, а то и просто жидкую грязь. Но слава богу, пока обходилось без очередных ДТП.
   После еще пары часов муторного путешествия, совершаемого по дерганым указаниям захваченного бандита, колонна совершенно неожиданно вынеслась на улицу. Самую настоящую улицу, принадлежащую не обозначенной на карте деревушке. Только что автомобили ехали по представляющей раздолбанную колею проселочной дороге, плотно сжатой стенами джунглей, и мгновение спустя они уже в селении. Без какого-либо значащего перехода!
   Чарли затормозил, вынуждая последующих повторить свой маневр.
  -- Так, - задумчиво пробормотал Джеф. - Где мы? - обратился он к проводнику, которого звали Карлос.
   Парень нервно заозирался, и стал торопливо говорить.
  -- Он говорит, что это место нужно миновать как можно быстрей. Лесные индейцы не любят непрошеных гостей, тем более белых. А объехать деревню нет возможности, единственная нормальная трасса идет через нее, - перевел Ганс.
  -- Черт, руки бы повыдергать тем, кто нам эти "предельно подробные" карты сделал! - выругался Джеф. - С той поры, как Легаро начал водить нас по местным закоулкам, я почти потерял ориентацию! Ничего не понимаю, но уверен, что все дороги, по которым мы ездим последние двое суток, на ней не обозначены!
  -- Амазония. - пожал плечами Чарли. Он изучающе рассматривал индейские жилища, которые, казалось, мог развалить любой неосторожный чих. Эти дома представляли собой жерди и нетолстые бревна, скрепленные между собой в различных сочетаниях, явно без использования линейки и гвоздей, и обвешанные какими-то блеклыми циновками и высушенными связками широких листьев.
  -- А что, индейцы здесь уже вымерли? Как-то тихо очень, не видно никого... Не похоже, чтобы у них был на нас томагавк войны...
  -- Да, странно... - согласился Ганс в ответ на реплику Иглстона. - Такое чувство, что деревню буквально только что покинули.
  -- М-м. - задумчиво промычал Джеф. - Чарли, трогай. Посмотрим, что будет дальше.
   Джипы осторожно двинулись по узенькой колее, ведущей между ветхих лачуг к центру деревни. По-прежнему в ней царило полнейшее запустение. Кого могли аборигены так напугаться? Их, что ли?
   Впереди вновь поднималась стена джунглей - селение заканчивалось. Похоже, полицейским так и не узнать, что здесь произошло недавно. В том, что недавно, никто не сомневался - еще чадили очаги и парили кое-где глиняные и медные горшки и котелки.
   Но совершенно внезапно, в тот момент, когда от бампера первой машины оставалось менее двух метров до лиственной завесы, аркой смыкающейся над проселком, перед капотом выскочил полуголый, длинноволосый и коричневокожий человек, с непонятным длинным предметом, зажатым в правой руке. Он дико верещал, вращал глазами и размахивал руками. Лицо и тело его были скупо, но ярко раскрашены и татуированы. В общем, это был типичный индеец. Под занавес припадка он приставил свое оружие неясного действия к губам, и резко выдохнул в него. Коротко свистнуло - и в деревянную планку, которой было обшито одно из лобовых стекол, вонзилось короткая стрела с цветастым оперением. Если бы этой планки не было, то стрелка угодила бы Карлосу в глаз.
   Томагавк не томагавк, но...
   Не сговариваясь, все наставили на безумного парня стволы ружей. Оператор, даже не прикоснувшись к автомату, самозабвенно снимал.
   Через секунду после выстрела индейца между ним и бойцами Интерпола выбежал очень немолодой метис в развевающейся одежде, похожей на ночную рубаху, выкрикивающий по-испански:
  -- Нет, сеньоры! Сеньоры, не стреляйте! Ютаро не знает, что творит, простите его, именем Христа! Святая Мария, только не убивайте его!! - он развел руки в защищающем жесте.
  -- Ганс, ты его понял? - тихо спросил Джеф. - Что ему надо?
  -- Он говорит, чтобы мы не стреляли.
  -- Опустить оружие, - приказал Джеф. - А теперь, Ганс, пусть этот дед потрудится, - он кивком показал на пожилого аборигена, - объяснить, какого дьявола этому психу было нужно? Почему он бросился на нас? И почему все люди оставили деревню?
   Ганс выполнил указание Клифтона.
  -- Благородный сеньор, мы оставили дома, потому что боимся. Мы думали, что вновь вернулись, - тут метис произнес нечто непереводимое, но по его тону капитан понял, что речь шла о тех бандитах, с которыми они столкнулись в сельве несколько часов назад. - Теперь я вижу, что вы - не они. Но вот он, - старик указал на съежившегося под его взглядом Карлоса, - он один из тех! И этот слуга сатаны совершил насилие над женой Ютаро! Поэтому Ютаро и напал на вас. Простите его, ради Господа нашего...
   Видимо, этот старик был кем-то вроде миссионера здесь. На его тощей сморщенной шее болтался большой, потемневший от времени металлический крест.
  -- Ублюдок, - прошипел Ганс, захватывая в кулак шиворот побледневшего Карлоса.
  -- Что такое? - встревожился Джеф. Ганс объяснил. Негр помрачнел, тяжело взглянув на "проводника". Тот чуть не целиком вжался в куцее сидение.
  -- Эй, дед! - подозвал Джеф старика, для верности поманив его рукой. Тот опасливо подошел. Джеф, состроив самое мирное выражение лица, обратился к Гансу:
  -- Переведи - мы не причиним никому вреда. А этого преступника накажем по всей суровости. Пусть жители возвращаются, и больше не боятся тех бандитов. Да, и еще - мы движемся к усадьбе Гарсии Ларинчи, так спроси у него - Карлос правильно нас ведет? На всякий случай, я больше ему не доверяю.
   Внимательно выслушав, и то и дело сдерживая пытающегося броситься на насильника молодого индейца, старик произнес:
  -- Благодарность наша не имеет границ, сеньоры. Но если вы собираетесь к усадьбе дона Ларинчи, то вам нужно совсем в другую сторону. А вы идете к пути, по которому люди дона Ларинчи везут коку. Тут недалеко их большой лагерь, много людей, много оружия, не ходите туда! Но дон Ларинча - страшный человек, к нему тоже не стоит ходить. С тех пор, как он пришел в сельву, нет ей покоя!..
  -- Падре, нам очень нужно попасть к дону Ларинче. Думаю, после этого сельве станет полегче. Я сюда отправлен, чтобы его арестовать, - ответил Ганс.
   Выслушав Ганса, Джеф свирепо прожег трясущегося бандита, чуть не заманившего команду в ловушку глазами, и сказал:
  -- Если они могут провести нас к Ларинче, то пусть помогут нам.
  -- Хорошо, сеньоры, мы дадим вам проводника, - сообщил Гансу миссионер.
  -- Можно, я проведу белых людей? Я знаю самые глухие тропы... - вызвался Ютаро.
  -- Ну уж нет, - воспротивился инициативе Джеф. - Мне только мстителей под боком не хватает. Пусть с нами идет более уравновешенный человек. Нам будет достаточно, если он доведет нас до пределов поместья, а дальше воспользуемся Карлосом. И, Ганс, скажи Карлосу, что если он рискнет еще раз обвести нас вокруг пальца, то я лично ему яйца оторву. Если он еще хочет сохранить свою поганую шкуру, то должен будет провести группу по территории своего бывшего босса мимо всех возможных постов охраны. Иначе я оставлю его на милость этих добрых людей, - он указал на сгрудившихся вокруг машин жителей деревни, вышедших из сельвы, едва они поняли, что опасности нет.
   На просьбу Клифтона миссионер вызвал из толпы рослого зрелого мужчину, и велел ему провести спасителей по лесу. Мужчина сдержанно согласился с просьбой.
   Карлоса от греха подальше отправили в "Лендровер", тем более Гаро вновь попытался обстрелять его из своей духовой трубки. Вместо него в "Матт" забрался Рамон - так звали нового проводника.
   Тепло попрощавшись с жителями деревеньки, интерполовцы двинулись дальше.
   Направление сразу взяли в противоположную указанной пленником сторону. Индеец оказался очень немногословным, чрезвычайно скупым на движения, что видимо, являлось наиболее характерной чертой аборигенов. Но досконально знающим окрестности. В течение нескольких последующих часов он вел людей почти звериными тропами, вообще переставшими походить на проезжие пути, и порой борта вседорожников непосредственно скреблись о жесткую тропическую растительность и даже стволы циклопических деревьев. Но машины ни разу не подвели, и ближе к вечеру полицейские наконец достигли точки. Индеец на удивление хорошо понимал карты, и вывел группу к запланированному еще в Кито пункту, от которого начиналась завершающая фаза операции.
   Попрощавшись с покидавшим их Рамоном, бойцы выволокли из "Дефендера" Карлоса. Напомнив на всякий случай еще раз о нависшей над преступником угрозе кастрации, повторили приказ тайно провести как можно ближе к самой фазенде, и желательно со стороны, где обретается наименьшее количество людей дона. Карлос, уже почти откровенно рыдая, согласился.
   Перед тем же, как выступить, предстояло сделать две вещи - подготовить снаряжение и оружие, и выйти на связь с полковником.
   Чарли развернул свой комплекс связи, и защелкал клавишами ноутбука. После минутной сосредоточенной работы он нахмурился, чертыхнулся, и начал все сначала. Джеф, понимая, что что-то идет не так, осведомился:
  -- Проблемы, Чарльз?
  -- Связь потеряна, - растерянным голосом ответил тот. - Ничего не пойму. Их маяк должен постоянно быть в эфире, но даже его не слышно. Ерунда какая-то.
  -- Ну что-то делать надо! - сказал Джеф.
  -- Все что могу, я делаю! - огрызнулся радист. Он с остервенением выбил дробь на клавиатуре, потом развернул вторую чашевидную антенну, и подключил усилитель сигнала. Из динамиков рации доносился лишь скрежет и свист атмосферных помех.
   Но неожиданно, словно из невообразимой дали, послышался разорванный встресками и ноющим свистом едва понятный человеческий голос. Чарли воспрял, и молниеносно запорхал пальцами над приборами. Голос стал громче.
  -- ..."форс эй", слышите?! "форс э..." ..."Вулкан"... у... пробл... полча...наз..д ...напали... неизвестные, челов... десять... ...вооружены и подготовлены... окруж... со всех сторо..., мы приняли бой... потеря... троих, полковн... тяжело ранен..., машины уничтожен..., осталась лиш... портатив... рация, еле смогли уйти, но не оторвались... ти уроды где-то поблизос... последний приказ Коуни - не прекращ... шейх должен быть взят! Возможно, операция на гра... срыв..., но они не знают, где вы... я сумел перехват... передачу. Они и нас вы...слил... по предыдущ... и похоже, связ... с Акбарс...
   Чем дальше, тем усиливались помехи. Все пораженно слушали слова неизвестного связиста из группы поддержки, которой больше не существовало, пока в конце концов шипение и вой окончательно не заглушили ставшую абсолютно неразборчивой сбивчивую речь.
   Чарли, бешено заколотив по кнопкам, пытаясь создать канал обратной связи и сохранить прием, сдался только через пять минут. Стянув наушники, обреченно посмотрел на друзей.
  -- Это конец, - медленно произнес Керк. Жильбер зло обжег его взглядом, а Джеф что есть мочи стукнул ногой по борту джипа, и выругался самыми грязными выражениями, что были в ходу среди жителей Гарлема. Ганс переглянулся со своей невозмутимой напарницей - ситуация становилась непонятной до неприличия. Где-то погибали их сослуживцы из группы полковника, погибал сам полковник, группа оставалась без поддержки, группа лишилась командира и потеряла вверенного ей гражданского - есть от чего растеряться.
  -- Вы все слышали, шеф приказал продолжать акцию, - тихо проговорил Ганс. Он, в силу своего происхождения, как и Герда, сохранил трезвую голову.
   Висела тяжелая пауза.
   Берн настойчиво произнес:
   - Джеф, решай. Что дальше?
  -- Будь проклят этот день! - вновь взорвался Джеф. - Впрочем, он, видимо, уже проклят! Мы потеряли почти все, единственное, что у нас осталось - это мы сами! Очевидно, что пребывание "форс эй" в Амазонии и наши цели для кого-то являются открытой книгой, и этот кто-то самозабвенно этим пользуется, разваливая все наши действия. Нам сейчас придется носом землю рыть, чтобы уцелеть! Хреновое задание! Ну почему... на хрен... у нас все преимущественно через задницу выходит?!! А?! - он сам, похоже, не замечал, что остервенело лупит после каждой фразы ни в чем не повинный джип.
  -- Джеф... - тихо позвал Жиль.
  -- Да? - внезапно успокоился замгруппы. И тут же схватился за голову обеими руками. - Ну за что, господи милостивый? - тяжело выдохнул он, и на этом его запал кончился. Клифтон поднял ставший свинцовым взгляд.
  -- Разбираем снаряжение. Маскируем машины. Выступление через полчаса. Устроим ублюдкам адекватный ответ.
  
   18
  
   "Лайон"
   Поместье "Дель Лока",
   отсчет - 13-е,13:58 м. в.
  
  -- Шеф, мы смогли вычислить координаты приема вчерашнего сигнала.
   Сидящий на верхней террасе в удобном легком кресле Лайон слегка повернул голову
   к докладывающему "серому берету".
  -- Отлично. Пусть туда немедленно отправляется команда Немалера. Постарайтесь взять их живыми, особенно полковника, он наверняка там.
   Человек Лайона сидел за невысоким столиком, на котором был развернут портативный компьютерный терминал. Именно на этой аппаратуре вчера вечером был совершен перехват не поддающейся дешифровке передачи. Джек справедливо предположил, что одним из абонентов приемо-передачи мог быть только его нынешний тактический соперник - полковник Коуни. И приказал определить местоположение источника сигнала и тех, кто его принимал. Удалось лишь последнее. Прячущаяся где-то в лесах небезызвестная агенту Лайону опергруппа Интерпола "форс эй"под началом Беркутова осталась вне досягаемости, и Джек, как человек разумный, прекрасно отдавал себе отчет в том, что искать их в настоящее время бесполезно. Да и ни к чему - они сами придут к нему, почти как Магомет к горе. И гора тихо, спокойно их подождет.
   Но вот лишить полицейских технической поддержки, стационарно закрепившейся на склоне потухшего вулкана и легко поддающейся выслеживанию - святое дело. Для этого необходимо ликвидировать группу связи, которую старый пес Коуни неожиданно для всех решил возглавить лично. Тем хуже для него - упертый англичанин, смешно смотрящийся на фоне нынешнего тесного сотрудничества Великобритании и США, он неизбежно обречен проиграть. Льюис уже давно не тот Джеймс Бонд, что раньше.
   Он перестал быть соперником Джеку с тех пор, как сменил холодный профессионализм на расслабляющий огонь эмоций. Он десятки раз сам проделывал операции с приманкой и подсадными утками, но не смог понять, когда американские спецслужбы проделали то же самое с ним во время совместной работы. В конце концов, гибель семьи Льюиса - не более, чем трагическая ошибка, случайность. Но полковник обвинил во всем их, американских агентов, объявив им нечто вроде вендетты. К его чести будет сказано, он достойно держался, сменив место работы - уйдя в Интерпол, и по мере сил ставя палки в колеса ЦРУ и АНБ, хотя возможностей у него поубавилось. И людей подобрал похожих на себя, бескомпромиссных, честолюбивых и честных - чего стоит лишь только Беркутов, сумевший-таки тогда, в Мьянме, разгромить Лю Сен Чу, хотя его победа больше была обусловлена чистым везением. С улыбкой агент вспомнил, как ничего не знающий, напоминающий слепого котенка русский майор случайно, походя вырвал его из цепких лап братца Лю, Хуня. Хунь, узкоглазый черт, смог вычислить тогда, на чью мельницу льет воду (один бог видит, как ему это удалось) добрый друг режима "АЕ" Джек Л. Лайон. Ему, Лайону, благодарить нужно Беркутова, что тот сорвал раскрытие агента АНБ. Может быть, при случае, если... если майор, нет, теперь уже подполковник, попадется ему в руки живым.
   Внезапно агенту вспомнилось нечто, произошедшее уж совсем давно, еще когда Советский Союз был достойной уважения и ненависти сверхдержавой... Джек чуть изогнул уголки тонких бескровных губ в подобие улыбки. Знал бы уважаемый подполковник...
   Джеку надоело сидеть бездельно, и он упругим рывком поднялся на ноги. Подошел к работающему за терминалом подчиненному, в режиме открытой линии принимающему и передающему сигналы через военный спутник. Что ж, здесь указания Лайона будут излишними, парень знает свое дело. Он отошел к краю крыши, огороженному резными перилами. Агент, являющийся исполнителем и частично организатором сверхсложной системы операций, сплетенных совместными усилиями спецслужб США в густую сеть, ловящую и мелких мошек, и весьма крупных мух, стал наблюдать, опершись на перила, как "Ирокез", взяв на борт группу перехвата-ликвидации, руководимую сержантом Немалером , хватко взлетел в воздух, и по плавной дуге устремился в сторону виднеющегося где-то на самой грани затуманенной дали вулкана. Что ж, Немалер отлично знает свое дело, в нем можно быть уверенным. Нельзя быть уверенным до конца в людях, но сержанта уже трудно было назвать человеком. Это был скорее продукт военных биотехнологий Пентагона - без сомнений, без эмоций, не чувствующая боли, безжалостная и послушная боевая машина. До скорой встречи, полковник... если ты будешь в состоянии встретиться со мной.
   Где-то по огромному особняку гулял скучающий шейх. Вот воистину, мнящий себя властителем судеб, но сам являющийся не более, чем элементом тонкой игры Лайона. Как, впрочем, и все, кто стоит над арабом в иерархии этого пафосного "Азиатского Единства", давно бы уже скатившегося к уровню обыкновенной террористической банды без тайной поддержки ЦРУ и АНБ. Как бывало уже много раз, Лайон словно наяву ощутил тянущиеся от его тонких, чувствительных пальцев невидимые, но прочные нити, с помощью которых агент управлял этими никчемными марионетками, мыслящими себя хозяевами своей жизни. Волшебное ощущение, дающее чувство собственной божественной сущности! Лайон про себя расхохотался своим мыслям. Божественная сущность! Каково? Бога нет! Единственное, во что верил Джек Лайон, так это в то, что на этой тесной планете есть только один хозяин собственной судьбы, или скорее хозяйка. Великая держава, поднявшаяся из грязи и пепла, отвоевавшая свою независимость и свое место под солнцем, сумевшая подтвердить собственную исключительность и силу. Сверхстрана, первая и последняя, носящая гордое имя Соединенные Штаты Америки. Вот подлинный бог, подлинная сила и подлинная власть! Лайон был настоящим, не на словах, а до мозга костей, патриотом. Он верил в родину, подарившую каждому своему гражданину возможность стать кем-то настоящим, достойным своего места, и он, Лайон, в отличие от многих слабаков и дилетантов, сумел воспользоваться этим щедрым подарком. И теперь наслаждался плодами своего многолетнего труда, полученной властью, которой поделилась с ним его великая страна. И это было самым настоящим в его жизни.
   Джек вернулся в кресло, и не заметил, как уснул, разморенный экваториальным солнцем. Проснулся оттого, что один из его бойцов осторожно его расталкивал. Заспанными глазами Лайон прикинул по краснеющему солнцу, что дело уже к вечеру. Интересно, что случилось?
  -- Шеф, там вас хотят видеть шейх и этот толстый боров. Скандалят, говорят, что у них что-то важное.
   Настроение у Лайона было на удивление отличным, и он благодушно позволил пропустить Акбарса и эквадорца.
   Но едва он увидел Ларинчу, окруженного своей сворой, что-то зацепило его в лице наркобарона. Уж больно довольное выражение застыло на нем, словно ленивый жирный кот смог добраться до тарелки со сметаной, и теперь торжествовал по поводу глупости своих хозяев. А вот лицо сына пустыни, за которым вышагивал его телохранитель, как всегда было надменно-непроницаемым и... ба, да не гневается ли наш царек?!
  -- Лайон, или как вас там, - остановившись в трех шагах от кресла, изогнув жабий рот в мерзкой усмешке, произнес Ларинча. - вы и ваши людишки не стоите и одного мизинца моего человека...
  -- В чем дело? - холодно, даже леденяще, осведомился Джек. - Вы только за этим сюда заявились? Или у вас есть что-то более существенное для разговора?
  -- Есть, гринго! Ты и твои солдаты - спящие цепные псы! Мой человек только что сообщил мне, что ему удалось захватить начальника этой вашей "Тени", и скоро он доставит его в поместье!
  -- Кого? - удивленно не понял Лайон. Он даже растерялся после заявления Ларинчи, и начинал из-за этого злиться. - Полковника Коуни?
  -- Какой Коуни? - в свою очередь пришлось удивиться Гарсии. - По-моему, его имя - Беркутов...
  -- Идиоты! - неожиданно по-змеиному прошипел Лайон. - Кретины! У вас вместо мозгов в головы набито дерьмо из окрестных болот! Почему никто не известил меня о готовящемся захвате? Все подобные операции без моего ведома не должны совершаться! Жирный Боров, это твоя ошибка!
   После произнесенной в глаза ненавистной клички Ларинча сорвался с цепи:
  -- Слушай, ты, паршивый америкашка! Почему же, не смотря на все твои предупреждения и запугивания, ты не делаешь ничего?
  -- Он прав, Лайон. - вмешался шейх. - Я что-то не вижу, чтобы ваши люди как-то особенно обеспечивали мою безопасность. Мне не хотелось бы, чтобы интерполовцы дошли даже до границ усадьбы. Или вы не знаете, что превентивные меры более эффективны? Я подам жалобу руководству Конклава, и ваши контракты с ним полетят к дьяволу! Знайте, я поддерживаю моего друга Гарсию. Теперь полицейские лишены командования, они растеряются, и скорее всего повернут назад, либо займутся бесполезными поисками командира...
  -- Вы дураки. Вы оба некомпетентны в таких вопросах! Может, вы и заставите их растеряться на некоторое время, но оно будет длиться не более получаса! Группа продолжит свое движение вперед, и выполнит задание во что бы то ни стало, даже потеряв половину состава! Но теперь они предупреждены, что о них известно нам, и сильно разозлены! И будут постоянно настороже, нам можно забыть о том, чтобы взять их врасплох, как я рассчитывал! Вы разрушаете мои планы, даже не посоветовавшись со мной, честолюбивые придурки!
  -- Вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне! - высокомерно сказал Акбарс. - При других обстоятельствах я бы вырезал ваш черный язык, Лайон!
  -- При других обстоятельствах я бы посадил тебя на электрический стул, дорогой друг Акбарс. - сумев взять себя в руки, тонко улыбнулся агент.
  -- Мои люди готовы вышвырнуть всех гринго с фазенды в течение тридцати минут! - повернувшись к шейху, сказал Ларинча. Джек уже давно понял, какую игру тот пытается вести, но точно знал, что если Ларинча выйдет за рамки отведенной ему роли, то эквадорца уже ничто не спасет. Двоих "серых беретов", находящихся помимо агента на крыше, хватит, чтобы скрутить всю эту теплую компашку. Но пожалуй, для начала стоит провести профилактическую беседу с этим доном Капоне местного разлива, лишние хлопоты совсем ни к чему.
  -- Не советую вам пытаться сделать это, - не убирая улыбки с заострившегося лица, произнес Лайон. - Ссориться с силами, представителем которых я являюсь, вам не рекомендуется, если вы все еще рассчитываете на спокойную жизнь и политическую карьеру. Вы этого, похоже, еще не поняли, а жаль. От нашего сотрудничества вам будет больше выгоды, чем от войны. - Джек поймал себя на мысли, что он все-таки буквально вынужден разруливать конфликт, и первым делать шаг к примирению. Впрочем, для диких зверей тоже применяется тактика пряника и кнута. Кнут мы пока прибережем... - И вы, шейх, не сможете пошатнуть мое положение в организации. На этом тему предлагаю закрыть. Теперь об этом вашем человеке... говорите, Беркутов у него?
   Ларинча слегка растерялся, для него вполне понятна была первоначальная реакция Лайона, но неясно, что же происходит в данный момент, он только почуял, что потерял контроль над ситуацией. Но он ответил, косясь на хранившего молчание Акбарса:
  -- Да, Беркутов, но еще он говорил о какой-то девчонке, которую вынужден был прихватить заодно...
  -- Девчонка? - быстро переспросил Лайон. - Это уже хуже. А впрочем, лишний козырь в предстоящей игре нам не помешает. - Джек вспомнил Сандру, эту очаровательную, как фурия, неглупую, но такую управляемую журналистку. В группе Беркутова из женщин была только она одна. Джек с мысленной улыбкой представил себе реакцию полицейских, когда протектированная американцами де Ла-Санио со своим оператором была против их воли введена в состав опергруппы. Это был высший пилотаж американских секретных служб! Чтобы заставить чиновников сожрать информацию о необходимости присутствия прессы на предстоящей акции, потребовалось немало сил - и среди них попадались умные люди, понимающие бредовость подобного предложения. Но все равно удалось связать действенность спецназа абсолютно ненужными журналистами.
  -- А мне казалось, что лучше бросить ее в сельве - зачем она нужна? Зачем нам заложники, кого нам бояться? - высказал мнение Ларинча.
  -- Не-ет, бояться как раз нужно... ну не бояться, так всерьез опасаться полицейских. Вы все еще не понимаете, с кем нам придется столкнуться, Гарсия. Каждый из них прошел и огонь, и воду, и уж точно они не боятся вас, сколько бы охраны вы не выставили против них. Они пройдут сквозь ваши заслоны как нож сквозь масло, и единственным, кто здесь может им противостоять, это мои люди. Их подготовка ни в чем не уступает уровню полицейского спецназа. И тем не менее, при состоявшейся ситуации, иметь в руках лишний козырь не лишне. Тем более, дон Ларинча, девушка принадлежит к богатой семье, и вы сможете взять за нее выкуп, ведь я знаю, уважаемый сеньор, что вы не гнушаетесь торговать людьми.
   Н-да... - вздохнул Лайон, словно он сочувствовал одновременно всем участникам разгорающейся драмы. - Ладно, вернуть
   все на круги своя уже не выйдет, так будем исходить из того, что имеем. - Джек с внутренней злорадностью наблюдал за совсем утерявшим свой боевой настрой хозяином, который готовился приказывать, но вместо этого сам безропотно выслушивающий командный голос агента. - Когда ваш человек прибудет сюда?
  -- Обещал завтра утром. Его нужно будет встретить. Он плывет по Агуарико, это...
  -- Я знаю, где это, - прервал его Лайон. - Хорошо, я отряжу двоих бойцов в помощь вашим людям. Без возражений, - тут же отрезал он, видя, что Гарсия все еще силится выйти из-под его влияния.
   Шейх, в последнее время много молчавший, прекрасно ориентировался в положении дел. Он понял, кто из двух его "компаньонов" сильнее, и как вынужденно слабая сторона, принял предложенные правила. Медленно кивнув американцу, он спустился в дом. Акбарс все меньше и меньше интересовался служаночками, и все больше времени проводил в отведенном ему кабинете, решая какие-то свои задачи, оторванные от действительности. Его измотала эта нервотрепка, он устал от сюрпризов, и мечтал, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился, и пусть хоть кто-нибудь это сделает! Ему было уже все равно, кто.
   Лайон проводил взглядом спину араба до дверей. Он знал, куда пошел шейх. Ему самому очень хотелось заглянуть в этот небольшой кабинетик, где располагался личный терминал Акбарса, но пока не мог этого сделать. У дверей кабинета постоянно дежурили верные арабу боевики, внутри тоже были вооруженные люди, и вдобавок, хакер. Придется потерпеть, хотя Лайон не любил, чтобы хоть одна мелочь выпадала из-под его влияния.
   Бросив взор на закатывающееся солнце, Лайон решил, что пора бы уже спуститься с террасы - и так торчит на ней весь день. Он почувствовал неожиданную разбитость и усталость, в которых ничего удивительного не было - оставаясь внешне спокойным, Джек истратил немало умственных сил, возвращая контроль в свои руки. Ему захотелось лечь спать - в нормальную кровать с белоснежными простынями и мягкими подушками. Пошевелив плечами и шеей, Лайон направился к двери, от которой спускалась внутрь дома лестница, ведущая к дверям его комнаты, оставляя своих специалистов одних. Но когда он уже стоял перед самой дверью, его окликнул Сэм - тот солдат, что контролировал терминал связи и обработки данных.
  -- Босс, подождите! Немалер на связи!
   Чертыхнувшись, Лайон круто развернулся, и вернулся к терминалу.
  -- Ну, что?
   Прижав пальцем один из наушников к уху, Сэм внимательно слушал сообщение сержанта.
  -- Он нашел группу поддержки, босс... Человек около шести, на двух машинах, набитых аппаратурой... Попытался их окружить, но они засекли наших, и завязали бой. Троих копы точно потеряли, машины также уничтожены... полковника среди убитых не было. Выжившие сумели прорваться через кольцо и скрыться, но Немалер пошел по следу. Он уже почти нагнал их, тем более у них были раненые и двигаться быстро копы не могли, но потом сержант говорит, что те словно сквозь землю провалились! Что за чертовщина, босс? Сержант, - сказал Сэм в микрофон, - ты сам понимаешь, что говоришь? Куда они могли провалиться? И что, ни одного следа? - выслушав ответ, Сэм поднял на начальника растерянные карие глаза. - Он говорит, что потерял их совсем.
   Джек, напряженно молчавший до этой минуты, выдавил:
  -- Черт, полковник, ты все еще неплохо помнишь эти места... Передай Немалеру, пусть возвращается, он все равно никого не найдет. Старый лис умеет прятаться, он отлично знает страну. - Лайон вернулся к прерванному маршруту, бормоча, спускаясь по лестнице. - Льюис, что ж, этот раунд за тобой, ты смог меня обыграть. Но твои потери превысят все твои победы.
  
   * * *
  
   14-е.
  
   Утром следующего дня, как и обещал Ларинча, привезли Беркутова с Алессандрой. Лайон приказал запереть их, но с комфортом, хотя и не рекомендуя развязывать.
   Когда подполковника и журналистку проводили по веранде, где в этот миг Лайон и шейх сидели за ланчем, он на всякий случай отвернулся - если бывший майор мог и не вспомнить короткую встречу в ночных джунглях Мьянмы, что маловероятно, то Сандру он видел относительно недавно, когда рассказывал ей о Акбарсе. Наивная девочка. Она безоговорочно верила своему старшему коллеге, каковым считала имеющего много лиц Лайона. Стрингерша не понимала, что удостоилась сомнительной чести поработать на внешнюю разведку США. Джек старался зацепить шейха на столько крючков, сколько выдержит его "удочка", и скандальный репортаж должен был выступить одним из сдерживающих факторов-крючков. А если бы вдруг безбашенная стрингерша погибла или с ней случилась еще какая-нибудь неблагоприятная история, то жаль, конечно, но такова судьба. Впрочем, зная Сандру достаточно близко, Лайон был наполовину уверен в успехе ее - своей - затеи. К тому же он подарил ей шанс, выведя на человека, занятого обслуживанием царских катакомб, пронизывающих скалы под дворцом и которыми Акбарс пользовался как путями отступления для спасения своей, по существу, никому не нужной жизни.
   - Надо нанести сегодня нашим "гостям" визит вежливости, - с мягкой, обманчивой улыбкой обратился Лайон к шейху, поднося к губам чашку с черным кофе, сдобренным специями. Шейх понимающе улыбнулся. Он не собирался ни мешать своему надсмотрщику, ни помогать ему. Акбарс окончательно занял пассивную позицию во взаимоотношениях с окружающим миром, это Джек уже понял. И его это вполне устраивало.
  
  
  
   19
  
   "Беркутов"
   Агуарико - "Дель Лока",
   отсчет -14-е, утро.
  
   Что ж, индеец сумел меня не только огорчить, но и удивить. Тем фактом, что там, на месте ночного приключения, нашей неудачной попытки побега, вернул мне мой нож, словно ни в чем не бывало.
   Уложив нас в лодку, Чеко внимательно осмотрел испорченные путы, точнее, места срезов. После чего тщательно обыскал меня и девушку. В моем кармане он и обнаружил наспех спрятанный складень. Оглядев его, он сообразил, элементом чего является рукоятка ножа. И под моим ошарашенным взором воткнул сложенный нож назад в подошву. Он никак не комментировал свой поступок, вообще, стал абсолютно молчаливым, перейдя на язык жестов. Ощущение было такое, будто его терзало, мучило то, что ему приходилось с нами делать. Я уже отчаялся понять этого человека.
   Через час небыстрого плавания по прежнему узкому ручью пирога неожиданно вынеслась на речной простор. Если я еще не потерял ориентировку и не позабыл наши оперативные карты, это была Агуарико, гораздо восточнее вливающаяся самую полноводную реку планеты - Амазонку, давшую название целому региону нескольких стран.
   Все-таки любопытно, куда он нас везет? Ведь до сей поры Чеко так ничего и не пояснил, от индейца не удалось за все время путешествия добиться иных слов, кроме как о каком-то абстрактном долге. Перед кем - вот животрепещущий вопрос. И чем это нам с Сандрой грозит? Похищение с целью выкупа? Или иное?
   Боже, ну почему я имею дурацкую привычку влипать в различные неприятности?! Это ведь практически неприлично при моем статусе и специфике работы! Похищенный спецназовец антитеррора! Кошмар! Это было бы смешно, если бы не было так трагично.
   Как бы то ни было, но через несколько часов путешествия по мутным водам Агуарико, кишевшей прославленными пираньями и амазонскими аллигаторами, все загадки сами собой разрешатся. В чем-чем, а в этом мне сомневаться не приходилось.
   Место, куда ближе к полудню причалил Легаро, можно описать так - тростниковая платформа под навесом из пальмовых листьев. Все. Лишь через полчаса после нашего триумфального прибытия к этой чахлой пристани подкатили два замызганных автомобиля, помнившие, наверное, еще зарю машинной эпохи, покрытые облупившейся краской. Вылезшие из них люди приняли нас у Чеко с рук на руки, развязали ноги, а руки задрали назад и связали за спиной. Все явные латиносы. Все, кроме двоих. Я мгновенно вычленил их из гомонящей по-испански смуглой массы людей. Холодные лица, которые покрывал тропический загар, не являющийся их родным цветом кожи, плавные, неторопливые движения, профессионально тренированные фигуры, это было заметно даже под мешковатой камуфлированной униформой. Они внимательно следили за тем, как меня и Алессандру посадили в похожий на побитый ящик фургон, и после этого сами сели в легковушку сопровождения.
   Они были похожи на американцев. Не этих, местных, а тех, которых еще именуют в здешних краях "гринго". Это сразу меня в них задело. Было в этих людях нечто, позволяющее почти безошибочно определить их штатовскую национальную принадлежность. И этот нелицеприятный факт не показался мне обнадеживающим, его знаковость была абсолютно противоположной. Главные соперники Интерпола в операции "Шейх" были отнюдь ни пресловутый шейх, и уж тем более не его латиноамериканский дружок, как его там, Жирный Боров? Нет, борьба велась с гринго. Задача была - утереть нос США, не дать им разрушить налаженную систему "Тени". Так что, чтобы "форс эй" ни делала, все сводилось к этому. Эту истину, не озвучивавшуюся в полный голос, я уяснил намертво.
   В какую же историю мы влезли на самом деле, хотел бы я знать? Я в сотый раз пожалел, что на нашей шее висят репортеры, забота о безопасности которых добавлялась к основной цели.
   Может, я попытался бы сбежать в ближайшее время, благо есть и опыт, и возможности - но при таком раскладе неизбежно страдает неподготовленная девчонка, беспомощная с моей авторитетной точки зрения, черт бы ее побрал!
   Приходилось мириться реальностью, и стиснув зубы, ждать конца затянувшейся интермедии. Если я еще не отупел от многочасового болтания по волнам, плеска и журчания волн, то имел право догадаться, что в ближайшие же часы, а то и минуты буду иметь честь созерцать человека, которому я или журналистка понадобились. Хотя, если судить, что нападение было совершенно на меня, а девушку можно было выкрасть и раньше моего появления, то жертва похищения скорее я, а де Ла-Санио так, чтобы не оставалось свидетелей.
   Поездка по грунтовой, красного цвета, дороге, проложенной от пристани, через порядком поднадоевшую сельву завершилась в обширном дворе усадьбы, потрясающей своей красотой и неуместностью в этих диких и глухих местах. Гектар тридцать, не меньше! Как их удалось отвоевать у непокорной сельвы? Но зато труды того стоили - почти в центре огромный особняк, завораживающий обилием лепнины и воздушных колонн, очень больших окон, прозрачных, словно родниковая вода, но занавешенных тюлевыми шторами, скрывающими внутреннее убранство дома. Четыре этажа архитектурного мастерства и гения. А кроме этой хоромины, площадь поместья, насколько я мог охватить глазами, была усыпана постройками разнообразного назначения - для иных я даже не мог придумать названия, но вот конюшня недалеко от особняка меня поразила не меньше. Длинное высокое здание с идеально белыми каменными стенами, хранящее на себе некую печать патриархальности и старины. Очевидно, владелец очень любит лошадей. Кому же это все принадлежит?
   Въевшиеся привычки всегда дают о себе знать - я автоматически начал прикидывать, как бы повел группу через этот застроенный лабиринт - и, надо сказать, получалось в нашу пользу. Эта вилла или как там у них, у латиноамериканцев - фазенда, не была рассчитана на штурм спецназа, умелого в уличных боях. Наоборот, она предоставляла в его расположение множество укрытий и огневых точек. Сколько бы тут ни было охраны из местных расхристанных отморозков, считающих, что если у них есть автомат, то они неуязвимы, моя группа прошла бы через поместье насквозь. Причем большую часть без шума и пыли, и вряд ли ей кто-то смог бы помешать.
   И кажется, опять начала работать моя интуиция - я начинал понимать, куда мы попали. Еще в дороге мне удавалось выхватывать полупонятные реплики стерегущих нас людей, и подгонять их под свою формирующуюся версию. Ведь и в самом деле, я реально мешал очень узкому кругу лиц... вопрос - откуда у них информированность правительственного уровня?
   Если мои догадки верны, то в ближайшее время, если не произойдет ничего экстраординарного, Джеффри с командой будет здесь. Как там говорили древние - все дороги ведут в Рим? Ну, не всегда в Рим, но очень часто дорога сводит разный людей разными путями в одно и то же место.
   И еще я сообразил, на что рассчитывали мои похитители - напугать, обескуражить мою группу, лишив командования, заставить свернуть, в идеальном варианте. Они еще не знают, с кем собрались играть в столь примитивные игры!
   Когда меня и Сандру высадили из фургона, к нам вплотную придвинулись те дюжие парни, которых я принял за штатовцев, и надо сказать, пока в этом не разуверился. Еще не совсем понятно их присутствие, но они могут оказаться простыми наемниками.
   Североамериканцы оттерли латиносов, и поддерживая нас под руки, повели к метровой высоты парадному крыльцу особняка. Их заботливость умиляла.
   Проведя по широкой площадке, наполовину превращенной в веранду, нас направили в небольшую дверь, что находилась чуть в стороне от главного входа с огромными двустворчатыми не дверьми даже, а воротами. Уж не сырые казематы ли ждут там несчастных пленников?
   Перед тем, как перешагнуть невысокий порожек, за которым начиналась пологая лестница, сбегающая вниз, я сумел обернуться, чтобы бросить, так сказать, прощальный взгляд на свободу, на небо, солнце... и увидел двух людей, сидящих в удобных стульях за стоящим неподалеку белоснежным столиком. Поистине, разительный контраст между двумя пленниками и этими людьми, спокойно завтракающими в нескольких метрах от нас. Один из них, невзрачненький такой, сидел ко мне спиной, и я не видел его лица, зато второго я узнал моментально. Шейх! Ну, здравствуй, дорогой... Я столько затратил сил и времени, чтобы увидеть тебя, но все же не ожидал, что наша встреча произойдет под таким ракурсом.
   Теперь я точно знал - где! И кто... Но откуда все же они узнали? Неужели опять нам так не повезло, и без "крота" не обошлось? В какой графе наших оперативных схем следует поставить прокол?
   Вопросы, вопросы... их никогда не убавляется.
   И вот еще один - почему все то время, что нас вели по темнеющему коридору, заполненному, не в пример открытому воздуху, густой прохладой, меня тревожила спина того, чьего лица я так и не увидел? В ней определенно не было ничего знакомого, но что-то же меня в ней обеспокоило?
   Что?
  
  
   * * *
  
   Комнатка, в которую нас ввели, оказалась очень даже ничего, отнюдь не тесной камерой, в углу которой воняет парашей и всю мебель которой составляют дощатые нары. Она была освещена как лампами дневного света, так и настоящим дневным светом из узкого зарешеченного окошечка под потолком. Вдоль стен - две кровати, застеленные чистым бельем, между ними располагался низкий широкий стол, и два стула. На стенах вместо похабных росписей - чистые белые узорчатые обои. Если это и темница, то с позолотой. Почти как клетка для жар-птицы.
   Нас усадили на кровати, но развязывать не стали. После чего оставили одних.
  -- Я боялась, что нас разделят. Я бы тогда с ума сошла от страха, - призналась вдруг Алессандра, едва тяжелая, металлическая дверь захлопнулась, отрезая нас от внешнего мира.
  -- Видимо, нет такой необходимости, - ответил я. - К чему им такие сложности. Они не собираются носиться с нами, как с писаной торбой...
  -- Как с чем? - переспросила девушка, непонимающе глядя на меня. В свою очередь, я тоже не сообразил, о чем она. Но через миг догадался, что испанка имела в виду. Рефлекторно я перевел на английский язык русскую поговорку. Непосредственная Сандра зацепилась за не имеющую для нее смысла фразу, по английский звучавшую как "носиться с нами, как с разрисованной сумкой".
  -- Как с писаной торбой... У нас в России есть такая поговорка. Она значит, что с нами не станут церемониться. Боюсь, что английский вариант немного уступает по смысловости русскому.
  -- Да уж, - проговорила она. - Вы, русские, вообще такие странные... - но не успел я попросить ее пояснить смысл ее последнего изречения, как де Ла-Санио переключилась на другое. - Как ты думаешь, что они собираются с нами делать?
  -- Ты еще не поняла, где мы находимся?
  -- Нет.
  -- И Акбарса наверху не заметила?
  -- Не... Акбарса? - Сандра поперхнулась воздухом. - Так мы...
  -- Мы в лапах Ларинчи. Того самого. И именно там, куда и должен был довести нас Легаро. Так что, если не быть слишком строгими, как минимум треть своей оплаты он заработал... - я еще могу шутить. Значит, дела не так плохи. А может, наоборот.
  -- Мерзкий дикарь! Я еще до него доберусь. Я про него такого понапишу, я его так ославлю - у него всех клиентов как водой отольет! - мстительно прошипела Алессандра, и тут же жалобно спросила. - Так зачем мы им понадобились, чего они хотят?
  -- Думаю, что их замыслом было обезглавить группу, и использовать нас двоих как заложников. Хотя это довольно глупый шаг с их стороны. Неумно надеяться, что наши люди остановятся без меня.
  -- Выходит, за нами следили, и индейца в проводники нам подсунули.
   Я вспомнил старика, чудовищно разговаривающего на чистом английском языке, который посоветовал нам найти Легаро.
  -- Нет, сомневаюсь. Я склоняюсь к тому, что здесь сработала случайность. Хотя и твоей версии не исключаю абсолютно. Но все же навряд ли... - то ли из-за того, что Сандра сейчас не напоминала отчаянно кусающуюся кошку, а наоборот, очевидно нуждалась в поддержке, я незаметно для себя перешел в общении с ней на покровительственное "ты". Впрочем, она тоже мне больше не "выкала".
   Внезапно журналистка, настороженно оглядев комнату, высказала весьма здравую, но слегка запоздалую мысль:
  -- Александр, а нас не прослушивают?
   Бравый спецназовец, то есть я, мгновенно прикусил язык. Чтобы я ни думал и ни знал, чужим ушам этого слышать совсем не обязательно. Я разозлился на себя за свою неосторожность. Благодарно посмотрев на девушку, коротко ей кивнул. Теперь, если даже очень хочется, наш обмен мнениями придется отложить на неопределенное время.
   От нечего делать я стал изучать потолок и стены нашей "темницы". Снова поймал себя на мысли, что присутствие Алессандры меня уже так не раздражает, как раньше. Возможно, это произошло под давлением нынешних обстоятельств, ведь кроме нее сейчас рядом не было никого, на кого я мог бы морально опереться. В таких условиях не место для междоусобных распрь. Я вынужден был думать о том, как вытащить нас обоих из этой передряги, я не имел права бросать беззащитную девушку на произвол судьбы. По большому счету, Алессандра не так уж и виновата в случившемся. Я обязан был взять кого-то с собой, уходя на ее поиски. К тому же, если рассудить здраво, Легаро, получив приказ захватить меня, вполне мог искусно заманить Сандру в сельву, чтобы она сыграла роль приманки.
   Но если бы она не ослушалась приказа не удаляться от нас, то и не произошло бы всего этого...
   После драки кулаками не машут. Я даже после последней своей мысли не смог рассердиться на девушку. Мое отношение к ней неуловимо изменилось. Я начал осознавать это еще тогда, в лесу. Не знаю точно, что же служило тому причиной. Но и ее ершистость уже не казалась мне искренней. Она словно упорно защищала что-то внутри себя, остро реагируя на каждое слово, особенно мое.
   Незаметно я стал украдкой кидать на подругу по несчастью пытливые взгляды. Она и правда стала меня волновать. Глядя на нее, у меня возникало ощущение, что я стою на краю крыши небоскреба, и меня охватывает безумное желание ступить за край, в неизвестную бездну, чтобы познать, что значит этот короткий полет... но разумом тут же понимаешь, что это будет самоубийством чистой воды, и пытаешься сделать осторожный шаг назад...
   Я замечал все новые и новые детали ее внешности, на которые до того даже не обращал внимания, потому что не расценивал журналистку как женщину вообще. А между тем, ее восхитительные густые и длинные черные волосы имели глубокий синий отлив, как у крыла ворона, настолько нереальный, что захватывало дух, но вместе с тем это был явно ее природный цвет. Ее золотисто-смуглая кожа создавала стойкое впечатление, что если прикоснуться к ней, то пальцы ощутят одновременно и шелк, и бархат, и атлас. Даже ее поза вызывала трепет, не смотря на некоторое неудобство пут - непоседливость и простота детства были слиты воедино с благородной осанкой вперемешку с непрошибаемой гордостью. Возникало ощущение взрывоопасности молодой испанки, что было и не удивительно - южные народы Европы издавна славятся своим темпераментом.
   Наверное, меня можно было понять. После того, как благополучно скончался скоротечный роман с Кати-Катенькой, секретаршей шефа - после оказавшихся непереносимыми для обеих сторон отношений - и она предпочла мне молодого, но перспективного лейтенанта из аналитического отдела, за жизнь которого не нужно было трястись двадцать четыре часа в сутки, мои отношения с противоположным полом чрезвычайно редко и очень ненадолго заходили за рамки служебных. А Алессандра, безусловно, никогда не была лишена пристального внимания мужского пола, и вряд ли мне удастся теперь стать исключением...
   В общем, моя неприязнь к стрингерше под течением этих слегка бессвязных мыслей испарилась, оставив лишь смутный осадок, и мне неожиданно подумалось, что наши отношения могли бы развиться во вполне определенном направлении...
   Я бесшумно втянул воздух сквозь зубы, и "сделал шаг назад". Принялся убеждать себя, что это на мне таким образом отдается стресс последних суток, я ведь тоже не железный, хотя порой и может так показаться. Просто мой мозг придумывает способы отвлечься от удручающей реальности, обманывал себя я, и прекрасно понимал, что обманываю...
  -- Что? - спросила вдруг Сандра.
   Я вздрогнул.
  -- Что - что?
  -- Ну, ты уже минут десять на меня неотрывно смотришь. Со мной что-то не так? Или что-то с тобой?
   Потрясающая женская логика. Если на нее смотришь более минуты, ей уже может показаться, что с ней что-то не так. А если наоборот?
   Стараясь не выказывать своего смущения, я отвел глаза. Черт, неудобно получилось. Чувствую себя как подросток, которого поймали за постыдным подглядыванием. Но в голову вкралась еще одна мысль, насмешливо прошептавшая - что, приятель, от ненависти до любви один шаг?
   Черт, да какая любовь, какая ненависть?! Это ведь обыкновенная девчонка, ну может покрасивее многих, и что? Я схожу с ума, не иначе!
  -- Ничего, все в порядке... Задумался просто, - сдерживая ярость, направленную на самого себя, произнес я.
  -- А... - неопределенно протянула она. В ее глазах блеснула колючая искорка - и я понял, что девушка сделала какие-то свои выводы. Которые, похоже, не столь уж и ошибочны - наверное, пару минут назад, имея некоторый навык, в моих глазах можно было прочитать все мои мысли. Я сделал каменное лицо, и повернул его к двери. Тем более повод был подходящий, из-за ее толщи доносились звуки, нарушавшие тишину камеры.
  -- Сюда кто-то идет, - тихо сообщил я Алессандре. Она повернула голову к двери. А я пошевелил кистями рук в охватывающих запястья петлях. Освободиться невозможно, и до ножа не добраться. Хозяева поместья связали нам руки за спиной, в отличие от Чеко. Тук как нет выгибайся, не достать подошв ботинок. Можно было бы, наверное, с помощью Алессандры, но момент я уже упустил. Да и что бы мы делали, даже если бы смогли разрезать веревки. Один я, может, и ушел бы, но не вдвоем с девушкой. Придется ждать более подходящего времени.
   Тонкий скрип дверных петель ознаменовал собой факт, что о нас вспомнили. Из полумрака коридора выступило несколько теней, обретающих человеческий облик на свету. Кто-то остался за порогом, двое вошли в комнату. Оба были облачены в тропический камуфляж. Наверное, опять куда-нибудь поведут. Например, знакомиться с любезными хозяевами усадьбы "Дель Лока".
  -- Доброго дня, голубки, - в этих словах я услышал легкую незлобивую иронию. Странно, но тембр этого уверенного голоса показался мне знакомым.
   Еще более странной мне показалась реакция Алессандры. В то время, пока я пытался разглядеть посетителей, она уже, очевидно, все увидела,. Брошенного на нее взгляда хватило понять, что журналистка кого-то узнала.
  -- Э... Джек? Я не... что ты тут делаешь? - девушка недоуменно и смешно захлопала длинными ресницами. Я попытался рассмотреть какого-то возникшего на горизонте и так удивившего ее Джека. Похоже, назревали любопытные события.
  -- Сандра, ты как всегда, божественно очаровательна. Тебя даже не портят эти грубые веревки, - несколько необычным комплиментом прозвучал ответ ей. - Тихо, тихо! - остановил он готовую вывалить на него груду закономерных вопросов девушку - Все, что вас интересует, ты... вы узнаете в ближайшее же время, обещаю.
   После этот Джек, оказавшийся вполне обычным на вид, я бы даже сказал, невзрачным, мужчиной, лет под пятьдесят, повернулся ко мне. В его глазах застыло некое ожидание - так ждут от встреченного в толпе полузабытого знакомого узнавания. Но если голос еще вызывал у меня какие-то смутные ассоциации, то лицо этого не очень приятного человека - нет. Впрочем, интересно... уж не его ли спину я созерцал, когда нас вели по веранде?
  -- Майор... нет, простите, подполковник, все время забываю... неужели вы меня не узнаете?
   Теперь де Ла-Санио уставилась на меня с неподдельным интересом. Оказывается, у нас с ней обнаруживаются общие знакомые...
  -- Н-нет... а что, должен? - с сомнением в голосе ответил я.
  -- Пожалуй, что так. Да, коротка ваша память. Вы ведь спасли мне жизнь, и даже больше, чем жизнь, хоть и не подозревали об этом. И не так давно это было, менее года назад, и вы еще спрашиваете, должны ли вы меня помнить! У вас поразительно плохая память, Беркутов!
   Я лихорадочно принялся перебирать в памяти все события указанного срока давности. Мы тогда еще базировались в Бенгальском заливе. Мы спасли кучу народа, среди которых было столько невзрачных пятидесятилетних европейцев... Джек... Джек. Мозг зацепился за имя, оказавшееся знакомым, нашел нужную ячейку в памяти. От этого имени словно пошла цепная реакция - Джек, которому я спас когда-то жизнь... темная ночь, джунгли Мьянмы, армейская колонна. Спутанный с ног до головы европеец среди узкоглазых конвоиров. Загадочная реакция моего зама, и спонтанная акция освобождения, которая вполне могла стать тогда нашей последней выходкой, если бы не удача... И короткий, неконструктивный диалог с бывшим пленным, оказавшимся настоящим американским шпионом, вдобавок лучше нашего ориентировавшимся в положении дел вокруг целей операции "Сезон дождей", но еще больше нас запутавший на тот момент...
  -- Лайон... - полушепотом, на выдохе, сказал я, поднимая сузившиеся глаза и вглядываясь в узнаваемые змеиные черты лица североамериканца. - Какая неожиданная встреча, шпион!
   Глаза Лайона тоже сузились, лицо вдруг резко очертилось напрягшимися мускулами, теперь уже казавшегося не невзрачным, а жестким, даже жестоким, четко прорисованным, и мне не совсем к месту подумалось - а не мог ли я видеть это хищное лицо еще когда-то? Но где и когда? Наши дороги не могли пересекаться, кроме того случая в Мьянме...
  -- Знаешь, американец, я не стану тебя ни о чем спрашивать, - сказал я уже громче. - По твоим глазам вижу - сам расскажешь. Но не скрою - твоя роль здесь меня
   оч-чень волнует.
   Джек вдруг расслабился - внешне. Взмахом руки отослал за дверь своих прихвостней. Едва обшитая деревянными планками стальная плита со стуком закрылась, вновь вперил в меня свои холодные, почти бесцветные глаза. Сандра со смешанными чувствами на точеном лице сидела мышкой, придавленная нарастающей между мной и ее "другом" напряженностью. Краем глаза я видел, что она не сводит с нас жадного взора. Честно говоря, на месте агента я вывел бы ее за дверь. Но у Джека были, очевидно, какие-то свои соображения. Интересно, откуда Сандра-то знает шпиона. Впрочем, если и знает, то не как агента разведки, я уверен.
  -- Я почти не сомневался, что ты узнаешь меня, подполковник. И ты прав, у меня есть желание поделиться с тобой нынешними реалиями, о которых ни ты, ни твои люди не имеют представления. Вы опять угодили в чужую игру, Беркутов. Только, боюсь, на этот раз тебе может так не повезти, как Мьянме. Позволь, пользуясь удобным случаем, поблагодарить тебя за то, что ты рискнул спасти меня в ту злосчастную ночь. Если бы ты знал, что сделал и для меня, и для всей Америки. Жаль, судьба порой выкидывает необычайные шутки - сказав тебе спасибо, я, к своему сожалению, не могу отплатить тебе тем же. Слишком многое стоит на карте.
  -- Интригуешь... - пробормотал я. - Значит, ты стоишь за всем этим? И за моим похищением?
  -- Господь с тобой, русский. Это вовсе не моя затея! - воскликнул Лайон. - Мы бы, конечно, рано или поздно столкнулись, но тебе даже не удалось бы обо мне узнать! Ты будешь прав, если решишь, что мы по разные стороны фронта. Мы были формальными, потенциальными противниками еще там, в джунглях Мьянмы. Но это не значит, что я не испытываю к тебе или твоим людям симпатий. Алягер ком алягер, как выражаются французы. Вы просто пешки моих настоящих соперников в этой партии, и как бы мне ни было вас жаль, можете при неустранении доставить кучу ненужных хлопот. Но прошу учесть, я могу еще предложить вам выбор между жизнью и заданием. Ведь вам нужен шейх?
  -- Так ты это его покой здесь оберегаешь? После того, как он украл ваше оружие, и вас же хотел им убивать? Ты весьма великодушен, шпион! - на самом деле я еще не раскусил, для чего Джек возник на нашем пути, но старался придерживаться хорошей мины при плохой до неприличия игре.
  -- Ты почти угадал. Шейх, не смотря на некоторые скверные стороны своего характера нужен мне. Но поверь, подполковник, я не делаю ничего, что шло бы против интересов США и чего бы не хотела моя великая страна.
  -- Не сомневаюсь. Ты забыл добавить - самая демократическая страна в мире, - поддел я его. - Слова-то какие, умереть не встать. Да что же вы, все из себя такие демократические и великие, лезете защищать свои интересы куда угодно, лишь бы подальше от дома? Меня всегда умиляла ваша твердолобая уверенность в том, что без вас в мире не обойтись. И Вторую мировую войну вы выиграли. И Югославию без ее спроса защитили, кидая бомбы по военным объектам, на поверку оказывавшимся жилыми кварталами. И Ираку покоя не даете. Ощущение, что Хуссейн объявил вам ядерную войну, тогда как он сидел и трясся в своем дворце, запуская в страну всех, кого посылало ООН, раз за разом не находившая даже следов оружия массового уничтожения. И я сомневаюсь, что вы что-то найдете, но полноценный кризис власти рано или поздно заработаете, это точно. Вы подобны своему невежественному президенту, такие же глупые и зажравшиеся, пытающиеся утверждать свои права на то, что вам никто и никогда не отдаст. На чужую свободу. Ну объясни мне, шпион, куда еще могли затеряться ваши личные мировые интересы?
  -- Зря иронизируешь, русский, и пытаешься доказать мне, что я не прав. - Лайон опустился на стул между мной и журналисткой, отодвинув его к двери. - Даже ты не сможешь не признать, что в мире всегда правит сильнейший, пусть даже из-за того, что мир несовершенен. Главное, суметь доказать свое право на власть, суметь ее удержать. И люди, в сущности своей представляющие из себя не более, чем стадо безропотных овец, всегда жаждут подчинения. Они жаждут, чтобы кто-то решал за них, указывал путь, иначе начинают чувствовать себя неуютно, и тут как раз и начинаются конфликты, иногда просто потому, что кто-то кому-то не понравился...
  -- А вам невозможно что-либо доказать из-за вашей тупости, Лайон. - перебил я его. - Вы не умеете или, скорее, не желаете видеть интересов других. Вам нужна была маленькая победоносная война, и вы ее сделали. Получается, Саддам вам тоже не понравился? Или наоборот, понравились нефть и деньги? Вы хотите создать марионеточное государство, и получив прецедент, продолжить свою экспансию. Не уверен, что вы остановитесь на создании одного "демократического" режима. Ведь по всему Ближнему Востоку столько еще привлекательных кандидатур, так? Вот только не хочу тебя разочаровывать, но вы захлебнетесь в Ираке, как когда-то захлебнулись во Вьетнаме, и как мы в Афгане...
  -- Ты мне положительно нравишься, Беркутов, - американец с видимым удовольствием общался со мной, своим противником. Похоже, обладание обширными полномочиями - а Лайон очевидно не рядовой агент, рядовые обычно не столь осведомлены о целях и заданиях противной стороны, и не склонны к пространным рассуждениям - наложило четкий отпечаток на его сознание. Он представился мне чем-то странным, этакой химерой - еще не политик с его страстью к разглагольствованиям, но уже и не разведчик в чистом виде, те не имеют привычки запросто болтать с захваченными противниками. Лайону требовалось для доказательства своей силы, чтобы его жертвы осознали ее и оцепенели от страха или от ненависти. Тогда он мог почувствовать свою власть над их жизнями.
  -- Если хочешь быть сильным, нужно показывать, что ты силен, и подтверждать свое право на силу. Если же имеется и экономическая выгода... ты не возгордись, подполковник, я тебе военных тайн не открываю, даже в твоем положении в многознании многие беды. Обо всем этом говорят и будут еще говорить... какое-то время. Пусть себе. Пусть будут эти демонстрации протеста. Они бессильны и этим подчеркивают нашу силу. Мы же демократы, и признаем право на собственную точку зрения. Только право действия и первого слова всегда у США, и его никто не сможет отнять. Вполне объективно с любой стороны. Была одна держава, десяток с небольшим лет назад, способная оспорить это право, но гонку она - вы - проиграли. Дух спорта, можно сказать.
  -- Кажется, мы немного увлеклись, шпион. Кто кому проиграл, это еще большой вопрос. Ведь смотря, какая цель кому выставлена. СССР лопнул под собственным напряжением, но кто гарантирует вас от такого исхода? Цели ставите не вы, не я, и даже не ваш президент, Лайон. Не сочтите меня, Джек, набожным, но уж я скорее соглашусь поверить в высшую силу, чем в ваше право быть единственно правыми. Вы обречены сломать зубы при попытке захвата мировой власти, это к Нострадамусу не ходить. Вам не хватает души, Джек, иначе вам и не понадобилось бы доказывать свои смешные права, - боже правый, откуда что у меня берется? На меня накатило какое-то немыслимое вдохновение, и я всерьез сцепился с американцем на поприще вселенских проблем, тогда как не решил даже еще своих личных. Сказывались часы муторного молчания в компании с полупсихом Легаро, и то, что Лайон наступил на мою больную мозоль - при том, что я испытываю к отдельным представителям американской нации неподдельную приязнь и симпатию, я нешуточно ненавидел США, как систему политическую и морально-этическую. Как слишком совершенную систему подавления личности, укрытую под показной демократичностью. В конце концов, простые американские граждане - несчастные люди, которых и превращают в тех самых овец, как выразился Джек. Их лишают права самостоятельного выбора, оставляя лишь иллюзию его, их заставляют пережевывать мелкие дерьмовые куски личной жизни тех, с кого вынуждают брать пример. Я видел как-то художественный фильм о том, как проводятся выборы президента в США. Там в открытой телестудии оценивали не реальные управленческие и личностные черты того или иного кандидата, а собирали всю грязь с изнанки их жизни, смея судить их, невзирая на то, что сами судящие вылеплены из того же теста, и что даже кандидату можно оставаться всего лишь человеком.
   Но все-таки необходимо раскрутить штатовца на более насущную информацию.
  -- Вся наша полемика не для данных обстоятельств, ты не находишь, Джек? Ты же не для того сюда заявился, чтобы заводить бесплодные споры?
  -- Почему бы и не поговорить с умным человеком, Александр? - пожал плечами Лайон. - Знаешь, мне ведь от тебя, в сущности, теперь ничего не нужно. Я опять знаю о происходящем на несколько порядков больше, чем ты и твои покровители, а имеющий знание - заведомо сильнее неосведомленного. А ты мне действительно нравишься, как личность, и захотелось познакомиться чуть ближе, - тут его словно осенила гениальная идея. - Возможно, я даже захочу сделать тебе выгодное предложение... но чуть позже, позже.
   Ого, он желает сделать мне предложение! Замуж за него, что ли, выйти, раз я ему так нравлюсь?
   Черти собачьи, как же мне выбраться отсюда?! Друзья, там, в сельве - я боюсь себя даже представить на их месте, после нашего исчезновения. Они и не подозревают, что ситуация осложняется многократно. Американцы включились в игру без посредников. Я почти знал цели Лайона - он хотел не дать нам доказать жизнеспособность "Тени". Именно поэтому он будет охранять Акбарса, именно поэтому он хочет сорвать нашу операцию, а значит, штатовцы уверены в победе! Мы не учитывали, что они рискнут на это! Внутренне храбрясь, я прекрасно осознавал - ход операции уже почти у черты, за которой проигрыш по всем пунктам. Мой ничего не подозревающий отряд идет в пасть не шакалу - тигру-людоеду!
   Но надежда всегда, особенно у нас, у русских, умирала последней...
  -- Лайон, ты слишком рано сводишь нас со счетов. Будь уверен, мои люди скоро будут здесь...
  -- Не сомневаюсь, - отрезал он. - Я не боюсь. Я даже не собираюсь тратить силы на их поиски - они придут сами. А здесь их ожидает множество неприятных сюрпризов, - он вдруг поднял указательный палец. - Да... Беркутов, ты можешь даже не рассчитывать на помощь с Большой земли. Ее больше нет.
   Что?!
  -- Полковник... Что ты с ними сделал? - ярость горячими волнами захлестывала мой разум.
  -- Их просто больше нет, подполковник. Эту партию вы проиграли еще до ее начала.
  -- Сука, - прорычал я. - Ты мразь, шпион. Если я смогу добраться до твоего горла, не надейся на пощаду...
  -- Не надейся, этого не произойдет, - со своей тонкой мерзкой улыбочкой кивнул Джек. И встал.
  -- Приятно было побеседовать, подполковник. Сандра, - он изобразил полупоклон девушке. - Прости за небольшие неудобства, но придется потерпеть. Чуть позже я придумаю, что мне делать с тобой.
  -- Подонок, - ледяным тоном ответила де Ла-Санио. - Я считала тебя порядочным человеком.
  -- Еще Эйнштейн высказал здравую мысль, что все в мире относительно. Не я виновен, что ты влипла в дерьмо, а мои недалекие союзники, хотя не скрою своей определенной причастности к твоим нынешним делам.
  -- Мне другое очень интересно, Джек - с какой целью ты навел меня на шейха? - резко спросила она.
  -- Ты умеешь задавать каверзные вопросы, - вновь улыбнулся Лайон. - Здесь кроется большая интрига, Сандра! Ты же всегда была умницей, девочка моя, так неужели не поймешь? Делаю одну подсказку - все происходящее всего лишь звенья одной грандиозной цепи. Подумай... для собственного удовольствия.
   Последней фразой агент словно подчеркнул, что и девушке ничего особенно хорошего не светит.
   Он отшагнул к двери. Лайону очень везло, что у меня связаны руки - меня сжигало желание свернуть его тощую шею. Он словно почувствовал это, и перед тем, как коснуться ладонью дверной ручки, обернулся, вонзив пронзительный взгляд мне в глаза.
  -- Волчье Ущелье, две сотни километров от Кабула на юго-запад, восемьдесят восьмой год, подполковник. Вспомни, - и больше не издав ни звука, вышел.
  
   ...Тугой, свистящий и очень холодный ветер, совсем не такой, как в предгорьях - там он сухой и жаркий. Камень вокруг, один ледяной серый камень. Труп у моих ног, автомат с полупустым рожком, и два пустых валяются на полу пещеры. Двадцать преследователей там, тремя сотнями метров ниже, прячущихся среди однообразных, колючих, крошащихся камней.
   Страх, дикий страх загнанного в угол. Но бояться нельзя, ведь на плечах погоны небесного цвета, и в кулаке смят голубой берет, которым я вытираю леденящий лоб пот, льющийся с меня, не смотря на зверский холод.
   Гэбэшник был прав - нас так просто не пропустят к заставе. Нужно было идти всей разведгруппой. Но капитан у нас тот еще служака. Есть приказ выйти в тыл укрепрайонов духов на глубокую разведку, в Ущелье, значит он должен быть выполнен. И майор КГБ ему тут не указ. Дал одного человека в сопровождение - будь доволен, иначе выбирайся вообще в одиночку.
   И вот теперь майора срезал буквально у порога этой небольшой пещерки снайпер моджахедов. А у меня патронов осталось меньше двадцати, да еще восемь в ПМ... и эти дикие, в ватных халатах, в грязных хэбэ, снятых с наших солдат, в рваных тюрбанах вот-вот ринутся в атаку, и я сдохну здесь, как другие подыхали раньше, и опять кто-то найдет труп советского солдата со вспоротым брюхом и отрезанной головой в нем! Не хочу!
   Паника охватила меня, но я уткнул лицо в свой берет, и вцепился зубами в жесткий пропотевший воротник "зеленки".
  -- С-суки... - выдавилось между сведенными судорогой зубами. - СУКИ!! - эхо понесло мой вопль между скал, многократно отражаясь от них.
   Интересно, эти документы, что тащил на себе от границы с Пакистаном гэбэшник, как его там - майор Риязов? - стоят нашей с ним смерти? Блин, и не прочтешь - сумка-то у него кевларовая, с цифровым замком. Пулей не возьмешь, не то что ножом. Так и сдохну, не зная за что...
   Снизу раздался шум сорвавшихся камней и шорох небольшого оползня. Уже началось, что ли? Дернул затвор, затем достал из кармана разгрузки монокуляр - наши умельцы делали их из биноклей, чтобы целиком из-за углов не высовываться с риском получить пулю в лоб.
   Подполз к выходу из пещеры. Осторожно выдвинулся, приставив оптику к глазу. Так, точно, человек двадцать, одеты как попало, вооружены соответственно... кто же из них снайпер? Его бы снять в первую очередь, чтобы счет зарубкам на прикладе прекратить.
Перекрестие скользило по чумазым рожам, и вдруг я остановил его. Это еще что за?.. Опрятно, я бы даже сказал, цивильно одетый, невысокий и худощавый человек, по виду не местный, но в руках держит винтовку незнакомой марки, с крутой оптикой. Уж не про этого ли типа, умирая, прохрипел мне майор Риязов? Самый опасный из всех, американский разведчик, и уйти похищенным бумагам он не даст даже ценой своей смерти. Выходит, слухи о поддержке духов Штатами - чистая правда? Нет, мы конечно верили нашим политрукам, но когда сталкиваешься с этим вот так, чуть ли не глаза в глаза, понимаешь, насколько здесь все на самом деле страшно. И уже безо всякой идеологии начинаешь их ненавидеть люто. Это они, суки, готовят духов словно спецназ, вооружают их, и натравливают на нас. Без американцев моджахеды не продержались бы против нас и месяца. Ушли бы в горы, может быть, но спуститься бы им не дали.
   Господи, будь проклят тот день, когда пришел приказ на нашу дивизию, в Афганистан. Это же не наша война. Тот, кто сегодня дает тебе кусок хлеба, завтра идет, берет автомат, и стреляет в тебя. Так в чем мой интернациональный долг, если он тут никому не нужен? Если мне кричат в спину - русский, уходи? Я бы ушел... но не теперь, когда потерял стольких!
   Черт, да я сейчас сам потеряюсь! Погибну на чужой войне, и меня, если найдут, тоже уложат в "цинк", и потрепанный "черный тюльпан" потащит то, что было мной, в Новосибирск, а там отец, мама, сестра, Жаннка... Мне захотелось взвыть от безысходности.
   Откинувшись на жесткую стенку пещеры, я несколько раз приложился стриженым затылком об нее, чтобы болью отрезвить себя. Ты, сука, "голубой берет", ты небо видел, ты через огонь можешь пройти, так чего скулишь, сволочь?! Я резко сдвинулся в сторону, и выпустил три одиночных туда, где прятались эти шакалы. Осточертевшее эхо разнесло выстрелы по горам, и визг пуль по скалам дополнил звуковую гамму. Ну хоть бы одного урода зацепить!
   Спрятавшись за выступ стены, я вновь приставил монокуляр к глазу. И тут же нашел взглядом американца, словно белая ворона выделявшегося среди смуглых и бородатых афганистанцев. И меня будто ушатом ледяной воды облило, словно током шарахнуло - первое, что я увидел, было радужно-синим, отливающим порой багровым, стеклом объектива прицела, и глядящее прямо мне в лицо жерло винтовки. Я физически ощутил, как прицельная рамка отпечатывается на моем грязном, запорошенном скальной пылью лбу. Безразличный глаз прицела словно загипнотизировал меня, лишь долгий миг спустя я понял - сейчас он нажмет на курок, и меня не станет. Тело стало ватным, и подумал, что оно больше никогда меня не будет слушаться... я посмотрел чуть дальше, где приникло к окуляру узкое лицо снайпера. Оно излучало полную уверенность, что мишень уже не выскользнет из прицела, что мишени уже больше нет.
   Зная всю безнадежность своего поступка, я рванулся в сторону. В голове бухнул набат пульса, потом еще раз, казалось, что время вообще застыло, я попал в его сеть... и мне не шевельнуться...
   Пуля с противным визгом вскрошила камень в десяти сантиметрах от моего виска, и я с опозданием осознал, что сижу под надежным укрытием скал, навалившись спиной на уже остывший труп майора. И только ставший липким пот стекал по спине...
  
   ...Моджахеды, под командованием Лайона, чье лицо над оптическим прицелом я видел, но не сумел запомнить, не успели добраться до меня. Капитан Игонин помимо своей исполнительности обладал еще одним замечательным свойством - чуял опасность за километры, потому все ходившие в его подчинении группы доживали до конца срока службы. Он развернул разведотряд, и пошел по нашим следам, заметив, что у нас с Риязовым появились "попутчики". Не успел совсем немного, но меня отбить смог, когда я уже и не чаял выбраться живым. С той поры у меня осталась одна особенность - я даже спиной чувствую, если на меня смотрит прицел снайперской винтовки.
  -- Алекс? Эй, приятель, очнись! Да что с тобой?
  -- А? - я еще не отошел от дурмана воспоминаний, и поднял слепые глаза, перед которыми встали смутные тени прошлого, на Алессандру. Голова слегка кружилась, в ушах еще гремели выстрелы короткой и страшной схватки. Лайон... какой большой сюрприз... у меня появился к тебе еще один неоплаченный счет...
  -- Да приди в себя, полицейский! - чуть не кричала девушка. - Что он тебе тут наплел? При чем тут восемьдесят восьмой год? Вы что, уже встречались с Джеком? - в ней боролись сочувствие и деликатность с жадным репортерским любопытством. Что ж, если будет время, почему бы не рассказать ей все?
  -- Умгу... - я сам еще мало что понимал. - Было... пару раз.
  -- Если не хочешь, можешь не рассказывать... - отвернулась она. Похоже, Сандру не очень-то волновало, что это может оказаться ее последний в жизни репортаж. Я усмехнулся.
  -- Расскажу... но как-нибудь в другой раз, хорошо? Когда мы отсюда выберемся, - неопределенно пообещал я.
  -- Ну-у! - обиженно протянула Алессандра.
  -- Меня сейчас больше занимает не то, что было, а что будет, - отрезал я.
   Действительно, Лайон оказался чересчур богат на неожиданности. Мне предстояло обдумать все это, и в первую очередь сообразить, какую же все-таки роль играет сам Джек в окружении шейха. Знает ли Акбарс, что рядом с ним - агент разведки США? Может, сыграть на этом - разделяй и властвуй? Уже поссорить их было бы неплохим козырем в моей партии.
   Впрочем, общего положения дел этим не исправить. Даже полковник не смог предугадать прямого вмешательства штатовцев в операцию. Но видно, велико оказалось желание развалить влиятельную международную антитеррористическую структуру, чтобы сохранить за собой монополию на защиту мира.
   Полковника нет, группа наверняка несколько деморализована моей пропажей, хоть и вряд ли остановится на полпути. Но только эти семь, нет, девять человек, не считая Кайла, стоят на пути Джека, только они остались последней надеждой "Тени". Призрачной надеждой, но иной было не дано. Игра идет не по нашим правилам. Девять-десять человек, идущие во взведенную Лайоном ловушку, против неизвестного количества подручных Ларинчи, личной гвардии Акбарса, и, словно этого мало, плюсуем энное количество профессиональных бойцов шпиона.
   Тупик, они обречены! Как бы я ни храбрился и ни верил в них! Лайон знает все наши стратегические ходы, и попытка нашего спецназа выполнить задание лишь затянет агонию. Волосы на голове вздыбились. Выхода я не видел.
   Злой бессильный стон сорвался с моих губ. Я злорадно вдавил изгвазданные в жирной грязи десантные ботинки в чистые простыни. И тоскливо подумал о недоступных и бесполезных ножах. Черт, ну почему мне так не везет?
   Девушка, может, понимая мое состояние, а может, из боязни жучков, больше не пыталась заводить разговоров. Кстати, если комната и на прослушке, то заняты ею наверняка люди Лайона. Он должен опасаться, чтобы его союзники - Акбарс и Ларинча, не смогли из наших разговоров узнать истинное лицо американца, а ведь он безбоязненно со мной беседовал. Можно сделать вывод, что и правом решений скорее всего обладает он один.
   Я сумел собраться и начать мыслить трезво. Что же на самом деле так обеспокоило американцев на нашей акции, что они не погнушались влезть в нее, мешая наши планы? Похоже, что чего-то в Интерполе и МАК не знают. Даже для того, чтобы сорвать наши планы по развертыванию "Тени" под крылом Совбеза, достаточно было бы косвенного влияния, не засвечиваясь напрямую, потому что это может быть чревато международным скандалом, с которым не справятся даже самые изворотливые политиканы. Это слишком круто - поручать контроперацию агенту высшего класса, каковым, безусловно, является Лайон. Проще задействовать "шестерок", предупредить Акбарса и Ларинчу. Нет, у этого айсберга есть еще и подводная часть. Но имея предельный минимум информации, мне не увидеть того, из-за чего американцы готовы без зазрения совести уничтожить группу международного полицейского спецназа, в состав которой, между прочим, входит и гражданин США.
   Черт побери, ну что же заставляет Штаты идти на такое?! Что? У меня разболелась голова от не имеющих ответа вопросов, и я зажмурил глаза, отгоняя их, режущих мозг, словно скальпель. Потом расслабился, признавая, что я сейчас бессилен, с ободряющей улыбкой посмотрел на слабо улыбнувшуюся мне в ответ Алессандру, и постарался уснуть, посоветовав ей следовать моему примеру. А то в последнее время то сон не шел, то поспать не удавалось.
   Сколько проспал, не знаю. Часы у меня отобрали еще на пристани. Но пожалуй, не меньше десяти часов, а может, и больше. Слегка повернув голову, наткнулся взглядом на спящую в неудобной позе журналистку. Хоть бы ей руки впереди связали, а не за спиной, изверги!
   На столике заметил тарелки с едой. Забавно, как они себе это представляют? Мне что, рожей в них лезть? Руки-то связаны. Однако, и крепко ж я дрыхнул, что не услышал, как их вносили.
   Жрать хотелось очень. Но в конце концов, я не свинья, поэтому стойко отвернулся, и уставился на стену, в которую была врезана входная дверь. Глухо, как в бронепоезде. Но через секунду услышал легкие шаги за дверью. Я приготовился на всякий случай ко всему - может, сюда сейчас кого из наших втолкнут, или меня на расстрел поведут, а может, войдет Лайон, рухнет на колени, и со слезой в голосе станет выклянчивать прощения, и вернет нам свободу... но в последнем я сомневался.
   Вошел не Лайон, а кто-то из его команды. И за порогом двое с автоматами. Напрашивался вывод о верности версии номер два.
  -- Здрассте, родимые! - радостно поприветствовал я их. - Как же я по вам заскучал, все думал, ну когда ж они придут! - после молчаливых минут и пораженческих мыслей на меня напало неудержимое ерничество. Наверное, сознание так защищалось, чтобы не дать мне сойти с ума.
  -- Встаньте, - приказал вошедший. Алессандра на соседней кровати наконец распахнула глаза, и туманно посмотрела на солдата, пытаясь сообразить, чего он тут делает.
  -- Вот только тапочки надену, а то по полу сквозняк... - отозвался я. Но американцу мои дурацкие шуточки были абсолютно по барабану. Движущийся с грацией опытного бойца, он сделал шаг в мою сторону, и я поднялся против своей воли. Ох, были бы у меня свободны руки...
  -- Вы тоже, - обратился он к Алессандре.
  -- Эй, убери лапы, скотина! - возмутилась девушка. - В чем вообще дело?
  -- Вы хотя бы ее развязали... - вступился я за журналистку. Американец проигнорировал мои слова:
  -- Вас желает видеть босс.
  -- А самому спуститься ножки не ходят? - спросил я. Мне так хотелось вывести из себя эту самоуверенную морду, что я готов был из кожи вон вылезти. Но американец безразличными глазами смерил меня. И коротко, без замаха ткнул меня кулаком в сплетение. Я задохнулся, и чуть не упал ему под ноги. Алессандра попыталась вцепиться солдату в руку, но тот отмахнул ее назад на кровать.
  -- Ты б такой крутой был, если бы мне руки развязал, - прохрипел я палачу.
  -- Вас хочет видеть босс. Его терпение не безгранично.
  -- Пусть хоть лопнет. Пока пожрать не дадите, я никуда не пойду.
  -- У вас есть еда...
  -- А ты не пробовал кушать без рук? Вот и мы не стали.
   Конвоир заколебался. Потом достал из кармана брусок рации, и спросил разрешения развязать нам руки. Выслушав ответ, вздохнул, и приказал тем двоим войти, закрыть за собой дверь и держать нас под прицелом, пока мы будем есть. И уж затем распутал веревки.
   После неспешной трапезы он вернул нас в прежнее состояние, и куда-то повел. Двое его товарищей шагали за нашими спинами. Вначале шли по знакомому отрезку коридора. Но не доходя до лестницы, ведущей к наружной двери, мы свернули направо. Миновали несложный лабиринтик сумрачных коридоров. Такое впечатление, что они более чем наполовину опущены в землю. Финишем служила безликая комната средних размеров. В ней и ждал нас Лайон.
  -- Доброго утра. Рад видеть вас во все еще добром здравии, друзья мои. Надеюсь, я вас не сильно потревожил?
   Еще и издевается, падаль!
  -- Нет, что ты, какие беспокойства среди друзей! - съязвила де Ла-Санио. - Джек, у тебя в гостях так мило, что лучшего не стоит желать! Чтоб ты сдох! - и все это, не убирая с лица радостной и наивной улыбки. Браво, Алессандра!
  -- Ну... раз так, то думаю, вы не откажетесь принять участие в небольшом развлечении? Чтобы развеять скуку дней, так сказать?
  -- Что ты имеешь в виду, шпион? - подозрительно спросил я. Интуиция издала тревожный звоночек.
  -- Да ничего особенного, - располагающе улыбнулся Джек. - Так, своего рода гладиаторские бои. С тобой в главной роли, подполковник.
  -- Ты сошел с ума, Джек? - высказала свое мнение девушка. Я ее поддержал.
  -- Лайон, я не собираюсь участвовать в ваших идиотских игрищах. Мне кажется, что вы заблудились эпохой.
   Американец доверительно придвинулся ко мне, и посмотрел на меня снизу вверх:
  -- Знаете, Беркутов, мне это тоже не совсем по вкусу. Но порой приходится делать неприятные вещи. Старая истина - хлеба и зрелищ. Я человек цивилизованный, но вот шейх и его эквадорский друг... да и мои ребятки не прочь поразвлечься. Их давно интересует, что такое русский офицер спецназа. Почему же я должен ссориться с нашими гостеприимными хозяевами из-за такого пустяка? Поймите, вы мне не нужны, по большому счету, Беркутов. Не тешьте себя надеждами, не тешьте себя своей призрачной значимостью.
  -- Я могу отказаться?
  -- Нет, - покачал головой Лайон. - И условий вроде вашей свободы в случае победы тоже не ставится, - он этак сожалеюще пожал плечами. - Никто не обещал, что этот мир может быть справедливым. Вы игрушка, Александр. И не списывайте этот факт на мое к вам отношение, - он подошел еще ближе, поднялся на цыпочках к моему уху, и прошептал. - И не дай бог вам, подполковник, сказать лишнего. И ты, и девчонка проживете ровно столько, сколько времени потребуется на полет пули, мне же ты не причинишь большего, чем легких неудобств.
  -- Да пошел ты! - прошипел я, в данный момент страстно ожидая, когда мне развяжут руки, чтобы я смог придавить хоть одного из этих нелюдей. - Я от твоих сопляков оставлю одни клочья...
  -- Вот и договорились, - нормальным голосом заключил Лайон, отходя от меня. - Выводите его к конюшне.
   Его громилы обступили меня, и чуть придерживая за локти, повели назад тем же путем. Поднялись к выходу по небольшому лестничному маршу без перил, узким мысом вдающемуся в более широкий коридор. По глазам ударил слепящий свет солнца.
   Мы оказались где-то с другой стороны здания. После нескольких метров асфальтированной площадки начиналась утрамбованная красноватая земля. Еще дальше, в паре десятков метров, белоснежной змеей с черепичной крышей тянулась конюшня, от которой порыв теплого до тошноты ветра донес запах свежего конского навоза. Конюшню окружала решетчатая ограда выгона. Там нас уже ждали.
   Около двустворчатых ворот выгона столпилось человек тридцать, преимущественно эквадорцев, но чуть особняком выделялась свита Акбарса с ним самим во главе. Рядом с восточным гостем стоял хозяин - низенький и толстый, но ужасно самодовольный Гарсия Ларинча
   Сандру подтолкнули ближе к агенту, а меня достаточно бесцеремонно впихнули за деревянную решетку лошадиного выгула. На импровизированную арену. Я ощутил легкий холодок где-то в пояснице, и чуть закружилась голова от выбрасываемого в кровь адреналина. Будь что будет, но я зарою своего будущего противника в эту рыхлую унавоженную почву.
  -- Господа! - поднимая руку, чтобы привлечь внимание, воскликнул Джек. - Прошу всего одну минуту. Хотел бы вам представить, особенно тем, кто не знает, нашего замечательного гостя - подполковника Беркутова, заброшенного в наши края волей Интерпола. А также... - он положил не глядя свою руку на плечо стоящего рядом плечистого белобрысого парня, -...моего ученика, его зовут Том. Том хочет пригласить подполковника на поединок, с вашего позволения.
   Толпа одобрительно загудела - скучающая масса разноликого народа жаждала развлечений, а тут им предлагают настоящий гладиаторский бой!
   Лайон еще раз вскинул руку, и все притихли.
  -- Поединок будет проходить в полном контакте, без учета весовых категорий и видов единоборств, которыми владеют соперники. Им придется показать все, на что они способны. Я уверен в своем человеке, но также весьма наслышан и о бойцовских качествах уважаемого гостя. Обещаю вам интересный бой. Развяжите господину Беркутову руки! - с последними словами он повернулся ко мне и в упор, немигающе посмотрел мне в лицо.
  -- Если есть желающие, то принимаются ставки! - сиплым голосом добавил дон
   Ларинча. Тут же в небо уставилось множество рук, и вокруг нескольких человек возникли небольшие столпотворения. Из рук в руки перекочевывали разноцветные бумажки в обмен на бумажные клочки с цифрами. Настроения среди играющих разделились - оба мы, Том и я, выглядели достаточно внушительно. Я был выше и стройней, а он ниже и шире. В противнике чувствовалась бойцовская грация, но в себе я был уверен на все возможные проценты.
   И все же любопытно, в чью сторону перевес?
   Я принялся разминать затекшие руки, едва с меня сняли веревки, и прошелся ладонями по твердеющим бедрам, разминая и их. Покачался из стороны в сторону. Забавно чувствовать себя "гладиатором", где-то даже глупо, но пока правила игры не мои. Отстояться в стороне все равно не дадут.
   Над усадьбой разлился лопочущий рокот, и промелькнула серая необтекаемая тень. Вертолет промчался над нами и с разворотом опустился куда-то за особняк, скрывшись с глаз. Это еще кто? Жизнь здесь кипит...
   Тома и меня развели на расстояние метра в четыре друг от друга. Лайон, добровольно взяв на себя роль рефери, взобрался на ограждение для лучшей видимости, и отдал команду:
  -- Можете начинать.
   Зрители застыли в ожидании.
   Я, наконец-то ощутив полноценно свои руки, медленно двинулся по кругу, с расслабленными кистями и почти незаметно раскачиваясь на напружиненных ногах, последовательно освобождаясь от лишних мыслей - об операции, о моих парнях, о полковнике, о Сандре, о Лайоне... Мозг наполнялся звенящей пустотой, и зрение странным образом расфокусировалось, приобретая большую глубину и объем, чем обычно. Привычное дело.
   Соперник осторожно двинулся в противоположную сторону, подозрительно впериваясь в меня, пытаясь понять - чего от меня можно ожидать?
   Всего, Том, теперь всего.
   Тишину, установившуюся минуту назад, разорвал истошный женский крик - Алессандра не вынесла напряжения:
  -- Джек, ты сошел с ума! Останови это безумие!! Прошу тебя!
   Лайон не произнес ни слова. А мне было все равно - я видел только растянутые текучие движения противника, слышал только его сдерживаемое дыхание.
   Он не выдержал паузы первым - как раз тогда, когда в толпе уже стали роптать о намеренном затягивании. Он атаковал. Терпение, значит, не входит в число его добродетелей.
   Размывшись по воздуху, он метнулся ко мне слева, считая, наверное, что это моя мертвая зона. Но я перехватил его рвущуюся к моей селезенке руку, слегка придавил нервный центр на его запястье - кисть руки должна была после этого онеметь, а локоть пронзить судорога - затем добавил ей скорости, обводя вокруг себя, выставил чуть свою левую ногу, укрепившись на правой, и отпустил американца. Том, запнувшись об меня, и не в силах остановить бросок, кувыркнулся на землю. Но сгруппировался, перекатом вскочил на ноги. Мгновенно полуобернулся ко мне, опасаясь моей контратаки. Но удивленно увидел, что я не стронулся с места.
   Толпа прошелестела. Скорее всего, они вообще ничего не успели рассмотреть.
  -- Хорошо... - неопределенно протянул американец. То ли рад хорошему началу драки, то ли обещал мне хорошую трепку.
   Я ждал.
   Том выпрямился, и тут же пригнулся на ногах, коротко затанцевал на них, и вновь бросился в атаку.
   Его кулак просвистел в сантиметре от моего виска, но это был отвлекающий удар. Нога Тома из немыслимого - для дилетанта - положения, из-за спины, взлетела к моему животу, но я уклонился вправо, выставил сложенные руки, отбил-поймал его лодыжку, чуть докрутил, и резко поддел на себя и вверх. Противник описал в воздухе замысловатое сальто, хлопнулся выгнутой спиной на конские "яблоки", а я, не отставая ни на дюйм от его падения, придавил его коленом к земле, и буквально только наметил следующее движение, удар "клювом орла" в гортань.
  -- Ты труп, - ровно констатировал я, и поднявшись с него, подал ему свою руку, ставя Тома на ноги.
   Бой завершился моей разрушительной победой.
   Сразу началось перекочевывание денег из одних карманов в другие. Судя по множеству кислых рож, большинство все же ставило против меня.
  -- Поздравляю, подполковник, - не меняя добродушно-вежливого выражения лица, негромко сообщил мне с забора Лайон. - Я, возможно, недооценил тебя. Отличная победа, не придерешься. Не желаешь пойти к нам инструктором?
  -- Предложение не по адресу, - ответил я. Я ощущал спадающее напряжение, ноги слегка подкашивались. Я готовил себя к более сложному бою, но у Тома уровень подготовки оказался не выше, чем у свеженького выпускника российских спецслужб. Опыта ему явно недоставало.
   Я окинул долгим взглядом толпу, отыскивая Алессандру. Но наткнулся на раздвигающего людей, словно ледокол, великана, за которым в кильватере шло еще человек шесть в армейской форме. Я был убежден, что именно они прибыли на вертолете несколько минут назад. И похоже, эти тоже из команды Джека.
   Выйдя к самому ограждению, здоровяк облокотился на затрещавшие жерди, и произнес:
  -- Эй, русский! А что ты скажешь, если вместо сопляка встану я?
   Голосина у него был как из бочки литров на пятьсот. Он возвышался над толпой, со смесью насмешки, презрения и уважения глядя на меня. Темнокожий, но с европеоидным типом лица. Я смерил его ответным взглядом - пожалуй, если я приму сейчас вызов этой гориллы, исход будет весьма сомнительным. Этот боец был очевидно опытен, и вдобавок имел к своим исполинским габаритам, большим, чем даже у Ганса, нестандартную голову. Иного выражения у меня не находилось. Высокий лоб, прямой нос, ровные губы и умные глаза. Голова и тело его были словно из разных комплектов. Взрывная смесь - интеллект и звериная сила.
  -- Чего тянешь? - понимающе усмехнулся здоровяк. - Испугался? - и сложил толстые, как бревна, руки на груди. Я машинально опустил глаза на них...
   Я едва устоял на ногах. В поле моего зрения попала эмблема на одном из закатанных рукавов униформы. В овале шеврона - сцепившиеся в когтистом объятии дракон и лев алого цвета. Я растерянно обвел глазами его товарищей, затем поднял взгляд на Джека. У всех на плечах были одни и те же нашивки.
  -- А?! - прохрипел я. Лайон чуть приподнял бровь в недоумении. Посмотрел на свою нашивку. Потом прозрачно посмотрел на меня, и улыбнулся.
   Как я просмотрел эту деталь раньше? Я просто не обращал на их знаки отличия никакого внимания, я был слишком занят самокопанием. Теперь вновь, вместе с тяжелой головной болью, всплыло в голове воспоминание о Мьянме, о проклятом "Азиатском Единстве", пропади оно пропадом!
   Но почему, как? Причем тут американский шпион? Ведь Джек был в самом настоящем плену! Это не могло быть инсценировкой - для кого?
  -- Ты проглотил язык, русский? Похоже, что ты наложил полные штаны! - издевательским тоном говорил громила. Я судорожно сглотнул, покосился на Лайона, с отеческой снисходительностью взиравшего на эту сцену.
   Какого дьявола?! Я рвано вскинул ладонь к лицу, и провел ею по лицу, сгоняя наваждение. Да пусть хоть сам Сатана восстанет из ада! Я должен выстоять! Растерянность, в которой я тонул как в болоте, охватывала меня, но я обязан оказаться сильнее. Я стал собирать свою волю в кулак. Какой ты на хрен офицер, если испугался призраков!
   Сумрак в моих глазах рассеивался, и я видел истинные лица врагов. Этот жалкий циклоп, что вызывал меня на бой, считал себя непоколебимым, он видел во мне не соперника, а червя, которого не составит труда раздавить. Весь его ум был фальшью, заключался лишь в бесконечном самолюбовании и самовозвышении, в шаткой, словно колосс на глиняных ногах, вере в свою мощь и превосходство над всем остальным миром. Но весь этот хлам был лишь слабым отражением того, что я увидел сейчас в бесцветных озерах глаз Лайона, классического олицетворения той системы, что я ненавидел всей душой.
   Я упер окаменевший взгляд в здоровяка, гнусно ухмыляющегося.
  -- Оставь его, Немалер. Не видишь, подполковнику нехорошо. Беркутов, может, пригласить врача? - тон Лайона был озабочен, даже заботлив.
   И тут окружавший меня радужный мыльный пузырь окончательно лопнул. Я осознал, что на порядок сильнее всех и каждого здесь, что я хочу вбить этого Немалера в землю, чтобы сорвать с себя наброшенный им саван сомнений и смятых чувств. Что хочу стереть с лица Лайона эту грязную усмешечку. Чтобы уничтожить этим столпившихся за спиной циклопа насквозь пропитанных грязью и дерьмом людишек, уже посмевших похоронить меня, это явно читалось в их масленых взглядах, жадных до чужих страданий.
   Я медленно сложил кукиш, показал его замершим передо мной бандитам, вызвав на их лицах удивление. Но даже теперь Лайон лишь удовлетворенно кивнул сам себе. Да когда же я смогу совершить хоть что-то, что смело бы с твоей наглой морды это идиотское выражение?
  -- Иди сюда, переросток! - тихо, но чтобы все услышали, бросил я Немалеру. Тот слегка изменился в лице, по лбу его пролегла глубокая морщина, а глаза оценивающе прищурились под сведенными бровями.
   Наступила абсолютная, по настоящему мертвая тишина.
  -- Нет! Беркутов, ты же не сумасшедший! - закричала опять де Ла-Санио. - Ты же не справишься с ним! Откажись! Черт, не оставляй меня здесь одну!!
   Я отыскал ее взглядом. Она пыталась вырваться из цепких рук солдат Лайона, и обжигала меня взглядом черных глаз. Странно, в них я даже издалека сумел рассмотреть нечто такое, что внезапно лишило меня покоя...
  -- Сержант, не убивай его. Делай с ним что хочешь, но оставь живым, - замерзшим голосом приказал Лайон.
   Теперь я знал, что в этом запутанном и перемешанном оркестре он играет соло, подчиняющее себе всю пьесу. Но в чем ее смысл ?
   Впрочем, плюнь на все эти интриги, подпол, плюнь и разотри. Думай потом, а сейчас не дай себя покалечить, как неизящно выразился шпион. Сделай этого выскочку!
   Адреналин тугой струей хлынул в артерии, наполнив на миг тело дрожью, лишая страха, скручивая мышцы в каучуковые жгуты. Голова вновь опустела, картинка "поплыла", обретая невероятный объем, и я видел Немалера со всех сторон - самоуверенного, напоказ могучего, возможно, даже непобедимого... до сих пор. Но у всего есть свое время. Думаю, пришло его время.
  -- Ну держись, сука! - я смотрел в мутные серые глаза сержанта. Что он лучший, чем Том, боец, я не сомневался. Но меня это не пугало, меня вообще больше ничего не пугало.
  -- Не рассчитывай, что останешься цел, - посулил мне сержант.
  -- Не рассчитывай на то, что останешься жив, - ответил я.
   С этого мига мы только молчали.
   Этот бой развивался совсем по иным правилам, нежели предыдущий. Я уже не стоял в ожидании нападения, а непрерывно перемещался, пружиня ногами, и чуть разведя руки в стороны, подманивая ладонями сержанта поближе. Тот отрицательно покачал лобастой головой. В его умных глазах горели темные огоньки.
   После недолгих боевых танцев мы сошлись, почти одновременно. Он был сантиметров на десять выше меня, и огромный кулак с короткого замаха и жуткой скоростью обрушился сверху вниз на мою голову. Я успел выгнуться назад, и сразу же мои ноги потеряли опору после подсечки. Но я в падении уперся в коричневую землю ладонями и завинтил тело вбок. Вовремя - подкованный ботинок вдавился туда, где только что была моя промежность. Запрещенный прием. Так что и я ни за что не отвечаю.
   Подбросил себя на ноги почти брейк-дансовским "вертолетом", и пригнулся, сжимая кулаки. Ноги стояли твердо, я еще цел - ну держись, сволочь!
   Штопором вонзился в нижнюю мертвую зону противника - вот где вреден чрезмерный рост! - и режуще ударил американцу в печень. Все-таки его скорость чуть уступает моей. Но он только слегка охнул, согнувшись на пораженную сторону, затем без особых усилий выровнялся, и скачкообразно добавил стремительности своим движением. Сместился влево, и длинным мощным ударом ноги отбросил меня на землю, я только и успел, что немного смягчить удар двойным блоком руками. Полупрыжком со спины вскинулся на ноги, но лишь чтобы снова угодить под чудовищный напор сержанта. Он оказался более быстр, чем я мог думать. И очень эластичен - его руки рвались к моему телу по замысловатым траекториям, ноги описывали в воздухе красивейшие фигуры, каждый такой удар мог окончиться моей инвалидностью. И все же я смог принять атаку на скользящие и отводящие блоки - прямые переломали бы мне все кости. Все равно каждое касание противника отзывалось сильной болью. Но не смотря на это, я попытался провести контрнападение.
   Толпа начала реветь. Они заразились неподдельной яростью схватки, подаваясь за каждым нашим движением. Я отмечал это, едва успевая отражать наскоки американца и отступая шаг за шагом.
   Пора было развивать собственную инициативу, иначе завязну в обороне. Выждав ничтожный интервал между убийственными ударами Немалера, я снова завихрился в атаке, проникая вплотную к его телу, и сделал несколько малозаметных, неэффектных, но очень эффективных тычков в скопления нервных узлов на теле противника. Это должно было лишить его слаженности движений, причинить ему массу неприятных ощущений, многие от таких ударов даже теряли сознание...
   Но сержант вместо того, чтобы завопить от непереносимой боли, хрипло хэкнул, и поймав меня, потерявшего ради этих ударов, которые я счел решающими, свободу маневра, оторвал от земли, и швырнул себе под ноги. Я потерял чувство пространства, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, и - оглушающее падение. Наваливающаяся сверху тяжесть - это сержант вдавил меня лицом в навоз. Я не ощущал запаха, но чувствовал дерьмо своей щекой. Сержант обхватил мое горло локтевым сгибом. Видимо, ему было все же некомфортно после болевых приемов - он тяжело дышал, и ненавидяще косился на меня, пытаясь удушить.
   Я изогнулся, поднимая на себе не менее полутора центнеров массы. Умудрился перевернуться на спину, но не сумел освободиться от захвата. Легкие терзало в клочья от недостатка кислорода. Я стал на остатках сил всаживать локоть в гранитное тело Немалера, пытаясь ослабить его хватку. Но он напрягся, правда, уже с ощутимым трудом, и снова очутился сверху.
  -- Трепыхайся, трепыхайся, русский! - зашептал хрипло он мне в ухо. - Не на того нарвался! Мне твои шаолиньские штучки нипочем, я из отдела спецопераций АНБ, "серый берет", слышал про таких?
  -- А ты слышал про русский спецназ ВДВ? Я твое АНБ fuck in ass! - выдохнул я, и сипло втянув воздух ртом, дальше стал выдираться из его объятий молча, экономя дыхание. Хоть бы чуть-чуть раздвинуть стальное объятие...
  -- Врешь, русский! Россия сыгранная карта. Как и ты.
   Да чтоб ты сдох, умник гребанный! Дышать уже не было сил, глаза чуть из орбит не вылазили... Тяжел, зараза! Не загнуться б раньше времени...
  -- Иди к черту! - сквозь зубы проскрипел я.
  -- Скоро там будешь ты, передай, что я подзадержусь. - Немалер сдавленно расхохотался. Да что же он за человек такой, что его парализующие удары не берут?
  -- Знаешь, Беркутов, а ведь я вашего англикашку пристрелил! Прямой наводкой из снайперки. И остальным мало не показалось...
   Так ты, гнида, убил полковника?! Сука, сейчас я устрою тебе высший пилотаж!
  -- Полетаем... дерьмо? - я как-то враз вспомнил все, чему меня учили тренеры по единоборствам. Если имел глупость угодить в удушающий или ломающий захват, ни коем случае не сопротивляйся. Тот, кто сопротивляется, только сильнее увязает, не сможет выбраться из захвата. Расслабься, преврати тело в "воду", и ты легко выскользнешь без лишней траты сил.
   Бездумно я полностью расслабил все мышцы. И мгновенно между рук Немалера обнаружилось достаточно места, чтобы я смог выбраться, я только чуть добавил себе скорости легкими вращательными движениями. В результате я очутился под брюхом сжимавшего уже одну пустоту сержанта. В доли секунды я подобрался, и на пределе сил, на чуть ли не последнем выплеске энергии, с выдохом толкнул от себя стопятидесятикилограммовую тушу руками и ногами. Безо всяких ухищрений.
   Под пораженные возгласы штатовец спиной вперед взмыл ввысь. Описав низкую длинную дугу, он шлепнулся на землю, как недавно я. Но мы еще далеко не квиты!
   Я подбросил себя в воздух, подгибая ноги. Чуть коснувшись носками грунта, в последовавшем скачке обрушился на контуженного падением Немалера. Вжав его правый бицепс в грязь, я стал яростно, страшно, изо всех сил бить его по морде. Удар, второй, третий... За меня, за девчонку, за ребят, за полковника, за Россию, падаль! Голова поверженного голиафа безжизненно моталась из стороны в сторону, умное лицо, за которым скрывалось пренебрежительное невежество, превращалось в нечто кровавое, в маску духа смерти, в хлюпающую кашу. Я бил насмерть. Затем, остановившись на миг, зачерпнул горстью конский навоз, и вколотил его в утерявшее самоуверенность лицо. Жри, царек! Кушай, властелин. Единственное, что ты заслужил, это пригоршню навоза! Получи за опозоренную Россию, тварь!
   Наконец, я вымотанно остановился, утер обагренной ладонью вспотевший лоб, и устало и победно посмотрел в бессмысленные замутившиеся глаза американца, залитые кровью...
   Затем я услышал тихий сиплый смех. Потерянно закрутил головой - кто это смеется, да еще так близко? Опустил взгляд, и не поверил собственным глазам.
   Смех изливался булькающим потоком из глотки поверженного сержанта. Сочился среди разбитых губ, почерневшие веки Немалера дрогнули и раздвинулись, точки зрачков покачались, и сфокусировались на мне.
  -- Вот теперь, если хочешь, полетаем... - громко прошептал он, и без особенных усилий отшвырнул меня в сторону.
   Он что, киборг? Это же просто невозможно! После такого избиения сопротивления не оказывают - некому! Это не в человеческих силах!
   И началось нечто страшное, что мне плохо запомнилось.
   Едва я приподнялся над поверхностью выгона, как летящий со скоростью курьерского поезда десантный ботинок врезался мне в лицо. Кожа на скуле лопнула, огненная полоса ссадины пролегла до верхней границы лба. Я даже не успел уклониться - меня отбросило далеко назад. Сквозь туман по ушам бил колеблющийся шум. Зрители бесновались. Я и забыл, что у нас есть зрители. Вампиры. Приходящие в неистовство при виде брызг чужой крови вампиры.
   Алессандра. Девочка моя. Должен встать. Полковник... мертв. Но я... я жив.
   Мысли путались, приходя в полный беспорядок. Наверное, это конец.
   Внезапно я почувствовал, что кто-то подцепил меня за шиворот. К моему лицу придвинулся смутный, в чернеющих подтеках, овал. Немалер. Тебе еще мало...
  -- Полетели?
   Я беспомощно хватался за убегающую из-под рук и ног почву, воротник врезался в горло, как бритва, а ускорение нарастало... через мгновение я с чудовищной силой столкнулся с выбеленной стеной, оставляя на ней алую полосу. В глазах потемнело, небо умчалось в неведомую высь, сжавшись в белую точку, ноги отнялись напрочь.
   В следующее мгновение ощутил, как снова натянулась рубашка, цепляемая будто подъемным краном, короткий полет по гиперболе - и я тараном воткнулся в ту же стену.
   Потом еще раз...
   И еще раз...
   ...Я не помнил, где я. Забыл, кто я есть. Была лишь гудящая тишина... кровавая пелена... туманное ничто. Я умираю? Похоже... но мне было уже все равно... я так устал.
   И острая, как раскаленная игла, мысль, даже не мысль - знание, прожгла меня насквозь. Рано... Рано. Рано!!
   Я - русский офицер. Я - защитник слабых. Я ангел возмездия злу! Я русский офицер, это мы всегда и всех! А если нас - кровь за кровь, око за око! Надо подняться!
  -- Где ты, американец? - мои глаза были почти слепы. Но туманные тени колышутся, в ушах стоят обезьяньи вопли - значит, чувства мне еще не отказывают. Черт, темно, как в аду! Хотя откуда я могу знать, как в аду со светом? Но не вижу почти ни хрена...
  -- Иди сюда! - смутный, сотрясающийся в горловом хохоте силуэт. Думаешь, со мной покончено? Думаешь, нет больше Беркутова?
   Хрен тебе в зубы.
   Ног словно нет. Но знал, что встаю. Задницей чуял. Руки как плети, но я их все равно поднял к груди, и сжал кулаки.
  -- Ко мне, падаль!.. - выдрал из голосовых связок почти шепот. Но он услышал.
  -- Хочешь еще? Давай...
   Сержант шел ко мне. Уверен в себе, крутой, все себе позволяющий, умник, каких свет не видел, но элементарно не понимающий, что у кого-то может быть иная точка зрения и собственная воля. Не сознающий, что переходить грань не позволено даже ему.
  -- А-А-А-А!!! - исторгнув нечеловеческий рев, кидаю тело, управляемое не лучше, чем воздушный шарик, вперед, как бык на тореадора. Черная муть в глазах наливается темно-бордовым. Как бы и вовсе не ослепнуть.
   Отчаянно взмываю в воздух.
   Не доводите нас до отчаяния. Никогда.
   Бью в "точку смерти", чуть ниже грудины. Словно о бетонную плиту. Но враг пошатнулся. Значит, не киборг. Его лицо искривляет гримаса боли. И такое удивление на лице, словно он впервые чувствует боль. Он больше не смеется. И внимательно заглядывает в мои глаза, будто читая в них нечто, поразившее его до глубины души. Если у него есть душа.
   А мне нужно отбросить все принципы, если я хочу выжить. Потому что Немалер понял, что этот бой закончиться только со смертью одного из нас. Он обрушил на меня град убийственных ударов, не взирая на окрики Лайона. Сержанту тоже хотелось жить.
   Я уклонился, взяв все на предплечья и корпус... а может, это меня просто пошатнуло от изнеможения.
   Я ловил момент.
   И он раскрылся. Сложная комбинация ударов, направленная на добивание беспомощного противника. Я нырнул под ногу, ткнув большим пальцем в нервный ствол, идущий в слое каменных мускулов. Нога безвольно повисла. Я словно пробил одну брешь в защите сержанта, и вся стена пошла рушиться. Разбросал бревна его рук, и долго, целый миг, глядел в глаза ему, пытающемуся сохранить равновесие на одной ноге, чтобы он смог прочесть, что его ждет. Он понимал, но молчал - ему нечего сказать.
   И тогда я наотмашь бью "лапой тигра" по его незащищенному горлу.
   Противно - скользко, тепло, мокро, клочья плоти мерзко прилипают к пальцам. Я брезгливо встряхнул ладонью, и мелкие брызги полетели в лица тех, кто со всех ног бежал ко мне.
   Немалер с нелепо задранным подбородком медленно опускался на колени. Его руки все так же были разведены в стороны, словно он собрался взлететь в небо.
   Нет, это затем, чтобы планировать в ад. И в его мучительно умирающих глазах огненной стеной вставала заслуженная геенна.
   Возможно, я тоже обречен спуститься вслед за тобой, я не безгрешен. Но, сержант, передай, что я подзадержусь.
  -- Лайон!!! Ты слышишь?! Я убью тебя так же! ТЫ мой! - я против воли, под влиянием прущей из меня звериной радости, исторг победный животный вопль, заставляя в ужасе застывать все больше похожих на крикливых обезьян зрителей. Одни обезьяны лесные, другие пустынные - а разницы никакой. Только бы кинуть палкой в споткнувшегося, только б отобрать у слабого его пищу, только бы визгливо кричать, утверждая свою ничтожность.
   Но тут на меня навалились со всех сторон, зажали, связали и бросили себе под ноги. Ничего, теперь я все равно сильнее всех! Это мое время. Нужно только немного подождать...
  -- Беркутов, ты псих, - слышу изумленный шепот над ухом. - Ты определенно сошел с ума!
  -- Джек, твоими мольбами, - ответил я. Напор диких инстинктов и чувств ослабевал, оставляя после себя изнуряющую опустошенность. Я снова ощущал себя умирающим. Болело все, что могло болеть, что не могло - болело тоже. К счастью, переломов скорее всего не было, хотя трещины в ребрах гарантированны. Но столько раз целоваться с кирпичной стеной - еще не то почувствуешь...
  -- Алекс. - тихий, дрожащий, срывающийся голос Алессандры. Забавно, таких интонаций я от нее не ожидал. Что-то будет... и возможно, я не буду против.
  -- Что с ним? - голос Лайона, обеспокоенного состоянием своей лучшей боевой машины.
  -- Уже ничего, - холодный, но наполненный внутренним ужасом голос - если он смог сотворить это с Немалером, то чтобы он сделал со мной?
  -- Жаль, - в словах Лайона было не больше эмоций, как если бы умерла его любимая, но неизбежно больная лошадь. - В лаборатории расстроятся.
   И на фоне этого - легкий, почти неуловимый поцелуй. Прохладный, словно лесной ветер, сладкий, будто ягода. Обещающий, но может... все может быть.
   Черт, ну и денек выдался.
  -- Поднимите его на ноги, - и я, закованный в наручники с длинной цепочкой, выпрямился с чужой помощью.
  -- Да, подполковник, честно, не ожидал подобного печального исхода, - протянул шпион. - Немалер ведь не простой солдат. Он с детства прошел целый ряд специальных процедур по повышению боевых качеств, у него был снижен болевой порог и чрезвычайно развита живучесть организма. Ты совершил то, что считалось практически невозможным. И тем опаснее ты для меня становишься, - он приказал стоящим за моей спиной солдатам. - В мою комнату его. Придется таки сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
  -- Дон Ларинча! Дон Ларинча!
   Я с великим трудом повернул чугунную голову на крик, почти одновременно с моими провожатыми.
   Спотыкаясь, по выложенной камнем дорожке, бежал совсем мальчишка еще, лет пятнадцати. Но уже с пистолетом за поясом и волчьим блеском в глазах, не понявших грань между добром и злом, и уже вряд ли когда они сумеют ее понять.
   Подросток подбежал к хозяину, и что-то в пулеметном темпе защебетал по-испански. Я не понял ни слова, мои конвоиры тоже, но Лайон нахмурился, и я понял, что что-то пошло не так. Он быстрым шагом двинулся к эквадорцу и придвинувшемуся к нему шейху со свитой, на ходу отдав указание:
  -- Отведите Беркутова без меня. Я скоро буду. Живо! - он неожиданно зло зашипел в конце фразы.
   Очень быстро, в соответствии с приказом, меня поволокли обратно. Я успел еще увидеть, что Алессандру, тоже закованную в кандалы, аккуратно повели следом на за нами. Но потом она и сопровождавшие ее "серые береты" исчезли в боковом ответвлении осевого коридора. А я вспоминал ее перепуганное красивое лицо, обрамленное сбившимися вьющимися волосами, и думал - а не померещился ли мне в послебоевом бреду тот мимолетный поцелуй? Может, мое измученное сознание сыграло со мной злую шутку, и я захотел чтоб меня, как рыцаря из древних романов, одарила лаской прекрасная принцесса, или дама сердца, или как они там еще зовутся в рыцарских романах? А вдруг это все - и слова, и то, что было потом - просто мираж?
   До скрежета зубовного хочется поверить в обратное.
   Меня провели по крутой лестнице, узенькому короткому коридору, затерянному где-то в самых глубинах особняка, и ввели в комнатку, метра четыре на столько же.
   Здесь был стол, на котором стоял компьютер, а рядом - колченогий табурет. Еще пара стульев у стены, у дальней стены - низкий застекленный стенд с немногочисленными бутыльками и коробочками будто бы медицинского вида, а посредине - кресло, до боли напоминающее стоматологическое. Меня усадили в него, и главным отличием от зубоврачебного сидения, в этом обнаружились гибкие пластиковые ремни...
  -- Парни, вы хоть перед тем, как эту хрень на мне застегнете, наручники снимите, а то руки отваливаются, - попросил я слабым голосом. И вполне убедительно изобразил на лице нечеловеческие муки, тем более и напрягаться для их изображения мне не нужно было, болело все немилосердно.
   Мне бы только суметь добраться до ножей.
   Они заколебались - очевидно, достаточно живо представляли, что должен чувствовать человек после встречи с Немалером. Но с другой стороны, после встречи со мной сам Немалер себя уже не чувствует никак.
   Но все-таки они сняли кандалы, что с калеки взять. Тем более привязные ремни проще было застегивать без них. Зато теперь я был стянут и по рукам, и по ногам. Полюбовавшись на дело рук своих, солдаты уселись на стулья, предусмотрительно вытащив пистолеты из-под подмышек. А я насколько мог отдыхающе разлегся в кресле, и прикрыл веки.
   Из короткого полусна-полубреда меня вывели торопливые шаги за дверью. В кабинет, так напоминающий медицинский, ворвался Лайон.
  -- Чертовы ублюдки! Откуда они-то взялись? - Джек всплеснул рукой в сторону одного из своих людей. - Джон, спустись вниз, собери всех и передай мой приказ. Держитесь неподалеку, и готовьтесь отступить к вертолету. Смотреть в оба - может вспыхнуть заварушка. Как все не вовремя! Там приперлись какие-то партизаны то ли из Колумбии, то ли из Перу. Такие, как они, американцев не любят, так что не светиться перед ними ни в коем случае. Если не обойдется - двое сюда, остальные к "вертушке". Мы должны успеть уйти, не ввязываясь в бой. Свободен.
   А Лайон, похоже, наконец-то выбит из колеи. Партизаны... уж не те ли это мятежники, о которых предупреждал нас эквадорский полисмен. Блин, туговатый клубок скручивается...
  -- Ну, а теперь займемся вами, подполковник, откладывать ваше перевоспитание мне некогда. Сейчас и начнем.
   Пока я бился над разгадкой его слов, он шагнул к шкафчику, в котором стояли виденные мной ранее пузырьки с препаратами неведомого назначения. Движения шпиона стали резки и отрывисты. Он извлек из стенда непрозрачный белый флакон без этикетки, и одноразовый шприц в упаковке.
  -- Будем делать из тебя, русский, настоящего патриота твоей новой родины.
  -- Что ты имеешь в виду? - насторожился я. Не нравился мне этот флакон, а шприц и того менее.
  -- То и имею. Веришь, не люблю зря гробить людей, вполне способных стать полезными. Это, - он встряхнул белый бутылек - новейшее изобретение фармакологии, над которым поработал большой коллектив ученых, в том числе и твои соотечественники. Оно позволяет без особых затруднений превратить твой мозг в чистый лист, на который потом можно нанести все, что душе угодно, любую новую личность, в корне поменяв жизнь, так сказать, пациента. Мозг после обработки способен в течение недолгих минут впитать в себя объем целой жизни... но уже совсем другой жизни. Эффективность - практически стопроцентная. Я, по крайней мере, еще не встречал людей, не поддающихся действию препарата.
  -- А без этого никак? - мне как-то не грела душу предстоящая операция по пересадке личности со мной в качестве реципиента. Я к своей успел привыкнуть.
  -- Не бойтесь, это безболезненно. Через полчаса вы из моего врага превратитесь в самого ярого союзника, и более того, очень любящего свою родину патриота, истинного американца - мистер Джастин Паркинсон.
  -- Да, пожалуй, единственное, что мне симпатично в вашей, - я подчеркнул последнее слово, - родине, так это поставленная на широкую ногу система воспитания патриотичности, Лайон. Но я еще помню страну, в которой подобная система порядок превосходила вашу. И прописку я менять еще не собирался...
   Чем бы только оправдать столь громкие слова при моем аховом положении, внутренне горько усмехнулся я.
  -- У тебя нет выбора, Беркутов. - Джек подошел ко мне. - Чак, присмотри немного за господином офицером, чтобы он не совершил какую-нибудь глупость.
   Мрачноватый Чак поднялся с трехногого табурета, и застыл у моего изголовья, внимательно следя за мной.
   Лайон набрал полный шприц темной жидкости из флакона, и прижав пальцем мою и без того вздутую вену, ввел в нее иглу. Я ощутил мгновенную тонкую боль, поршень вдавил адский препарат в мою кровь, и игла выскользнула назад.
  -- Подождем, - шпион ободряюще хлопнул меня по плечу, и отошел к компьютеру.
   Ждать пришлось недолго. В голове зашумело, перед глазами проплыли фиолетовые круги, пронизанные светящимися мерцающими точками, вдруг стало тепло рукам и ногам. Препарат начал действовать. Я не имел представления, что со мной будет происходить, но приготовился бороться за свое "я" до конца. С затруднением направил взгляд влево, ловя в неожиданно узкий и дрожащий окоем спину Лайона. Он что-то перебирал в своих руках.
  -- Ты мне за все заплатишь... шпион, - губ словно не существовало, и речь моя вышла невнятной, но американец понял.
  -- Боюсь, что мои счета уже аннулированы, русский. Прощай... и здравствуй. Чак, возьми это... - Лайон передал ставшему ассистентом бойцу глухой шлем, вроде прибора виртуальной реальности, из основания которого извивался толстый кабельный жгут, с ответвлениями для различного вида датчиков, отчего шлем становился похож на голову Медузы Горгоны, змеи которой сплелись и безжизненно обвисли назад.
  -- Допуск пятнадцать минут плюс-минус одна-две, - озабоченно произнес Лайон, словно успокаивая сам себя. Похоже, я слегка выбивался из его рамок. Может, пронесет...
   Не пронесло. Я это почувствовал. Это было совершенно необъяснимо... наиболее близким сравнением стала бы детская мозаика. Мой мозг являлся основой мозаики, а информационная матрица личности - выложенный на ней рисунок. И эту мозаику принялись грубо вытряхивать. Мои веки налились свинцовой тяжестью, и глаза неумолимо закрылись. А перед моим внутренним взором, словно ускоренно прокручиваемое киноизображение, стали проноситься фрагменты моих воспоминаний. Выпадающие из ячеек элементы моей жизни, уносящиеся в вихрящееся никуда. В конце концов они слились в одну бесконечную сверкающую полосу, широкой лентой идущую из глубин моего подсознания, и рассыпающуюся в прах за невидимой границей, вне моего понимания. Накатил давящий, уничтожающий ужас - я терял прошлое, все то, что составляло мою непрожитую еще до конца жизнь, и терялся я, я настоящий. А взамен приходило ничто, слепящая и оглушающая, отнимающая чувства пустота. Чтобы хоть как-то задержать, остановить этот процесс, я принялся в неистовом отчаянии, в тщетных попытках, хвататься за осколки сознания, за хрупкий калейдоскоп памяти, по нескольку раз прокручивая воспоминания в отключающемся воображении, но они истанчивались и таяли под неловкими невидимыми пальцами...
  
  
   * * *
  
   - ...развязать его, он больше не опасен. Его больше нет.
   Боже, как болит голова! В глазах стоит непрерывная рябь, туманящая мысли. Уши забиты непрерывным, утомляющим шумом. Слова, сотни слов, тысячи неразборчивых слов... Муть перед глазами становится четче - я вижу непрекращающийся поток ежесекундно сменяющихся движений и действий, лиц и силуэтов. Это не просто выверт раздраженных нервов, это нескончаемая череда полупонятных картин чьей-то жизни, размывающихся до полной неразличимости.
  -- Уже почти закончили, Чак! - чей-то довольный голос. - Три минуты на финальную программу - и новенький, с иголочки, гражданин Соединенных Штатов Америки готов к употреблению...
   Сквозь стеклянистый звон внутри черепной коробки я стал переваривать смысл происходящего. Этот голос мне знаком, и чем-то смутно отдаются в памяти, в возвращающемся сознании, его странные слова. Какое программирование, какой гражданин? Я... где я? Нет, это, кажется, помню - крохотный кабинет, кресло по центру и в нем я. Так кто я? Всплыло имя - Джастин... Мое? Смутно... Отрешился от отвлекающих голосов, и стал анализировать ситуацию. Первый вопрос - кто я? Отвечу - получу ответы на другие...
   Стеклянистый звон в голове усилился, потом я испытал что-то вроде мгновенного шока, словно от неощутимого, но мощного удара... И в голове начало раскручиваться свернутое в точку объемное пространство, заполненное яркими цветными и черно-белыми картинами - будто перед моим внутренним взором стремительно проносили огромное полотнище... и я впитывал все, что видел на нем, как губка...
   Я... я... Я - Беркутов Александр Матвеевич, русский, родился в России, в городе Новосибирск, мне тридцать пять лет, служил в армии, спецназ ВДВ, потом попал в СОБР, в 2002 году командирован в Интерпол по программе "Тень", в данный момент мое звание - подполковник, а нахожусь я...
   Вспомнил! Вспомнил, черт возьми!! Эти несвязные крохи воспоминаний словно пробили брешь в из рук вон плохо возведенной плотине, и вызвали целую лавину моих... МОИХ воспоминаний. Все, что произошло за последние несколько дней, все, что этому предшествовало, вообще все... Мир стремительно вставал на ноги, вызывая головокружение и радость, счастье - помню, все помню! Едва последний фрагмент мозаики занял свое законное место, я с удовольствием подумал - ну что, шпион, теперь будем играть по моим правилам?
   Что-то у него пошло неправильно. Или препарат перепутал, или дозу, или его действие не абсолютно, недаром Лайон оговорился, что оно ПРАКТИЧЕСКИ стопроцентно. Может, мне повезло угодить в ту категорию, которая и подразумевается под этим маскирующим "практически"... не все ли равно?
   Главное, что американец пока и не подозревает, насколько он облажался, велев освободить меня. Что ж, устроим театр одного актера...
   "Внезапно" закашлявшись, я скатился с кресла на пол, чуть не запутавшись в облепивших меня проводах. Стукнулся шлемом о станину кресла, в нем что-то щелкнуло, и давящий на мозги поток программирующей нового гражданина США информации прекратился. Я скрючился, подтягивая колени к животу, и ненароком цепляясь пальцами за подошвы ботинок.
  -- Что это с ним? - забеспокоился Чак.
  -- Не знаю. Может быть, шок? - спокойно ответил Лайон. - Говорили, такое бывает иногда. Проверь, он в порядке? - Джек не выглядел слишком удивленным моим поведением. Если его что и взволновало, то он этого не выказал.
  -- Эй, парень... - Чак, похоже, и не знал, как ко мне теперь обращаться. - Э... Джастин?
  -- А? - замученно отозвался я. - Что?
  -- Ну-ка, давай, поднимайся, - я краем глаза заметил, что солдат протянул ко мне руку.
  -- Сейчас... - с этими словами я чуть приподнялся на коленях, бесшумно щелкнули держатели - и я резко распрямился, забалансировав на цыпочках, меж моих пальцев тускло блеснули короткие бритвенной остроты лезвия. И "серый берет" уже падает, подламываясь о кресло, с перерезанным горлом, забрызгивая пол своей кровью.
   Не успело тело рухнуть, как Лайон в длинном прыжке оказался за креслом, одновременно пытаясь выдернуть пистолет из набедренной кобуры. Но едва ствол пистолета стал описывать в воздухе плавную кривую, целясь мне в грудь, я крутнулся на носке, бросая ногу в "вертушку". "Кольт" американца словно живой вырвался из его ладони, и врезался в монитор компьютера, по которому ползли кривые непонятных мне графиков. Возможно, тупая машина еще продолжала мое "перепрограммирование", не подозревая, что пациент уже убивает непрошеных "программистов". Экран оглушительно взорвался, осыпая нас обоих дождем острых осколков. Я понадеялся, что комната звукоизолирована.
  -- Однако! - пораженно покачал узкой головой Лайон. - Ты не человек, Беркутов, ты сущий дьявол! Я же не ошибся, и передо мной ты, подполковник?
  -- А кого ты еще ожидал увидеть, шпион? Кажется, твоя затея не прошла!
  -- Да, ты несомненно сам Сатана. Только ему может так безбожно везти! Я еще не встречал людей, подпадающих под те миллионные доли процентов, которые могут сопротивляться действию сыворотки.
  -- Хватит болтовни. Теперь мне это не нужно. Ты мне послужишь отличным билетом на свободу.
  -- Не уверен, - скептически усмехнулся он. - У меня не столь радужные отношения с "союзниками", чтобы они не желали моей гибели.
  -- Посмотрим, - я ни на секунду не выпускал Лайона из поля зрения. В голове уже крутилось несколько неконкретных планов, как вернуть свободу себе и журналистке. Кстати, ее вначале надо будет найти...
  -- Слушай, русский, что тебя заставляет так сопротивляться неизбежному? Даже со мной в качестве щита ты не сможешь выбраться из поместья. Ты все равно обречен.
  -- Как знать, - я оскалился. - "Век вывихнут, и что мерзкая беда, что я рожден вправить этот вывих..." Может, мне и удастся.
  -- О, цитируешь Гамлета. Только вряд ли это по силам простому санитару. Вправить целый вывихнутый мир одному человеку...
  -- Я не один, шпион. А ты, похоже, да. Не смотря на весь твой фальшивый патриотизм. Имея за спиной целую страну, которую вы превратили в зомбированное кладбище живых людей, ты бесконечно один, и этим слабее меня. Даже когда рядом со мной нет никого, я не один. А теперь действительно хватит лишней болтовни, Джек. Положи руки на кресло!
  -- Хорошо, - согласился он, послушно кладя руки на дерматин кресла. Но неожиданно
   его пальцы скользнули куда-то вниз, негромко щелкнуло, и Лайон дернул ложемент кресла вверх и от себя. Тупой удар в корпус, заставляющий с новой силой ныть мои раны и ушибы - и я свалился на пол под тяжестью сидения. Хлопнула дверь. Шпион не решился рисковать своей шкурой, и предпочел отступить. Возможно, когда-то он был приличным оперативником, но при своих годах и ослабленной реакции мне соперником не был. Боевые навыки ему и не нужны, по большому счету - нынешнего положения он достиг умом и организаторскими способностями, а не умением драться и воевать.
   Как бы то ни было, к тому времени, как я смог столкнуть с себя массивный ложемент, агента и след простыл.
   Его я упустил. Значит, необходимо немедленно убраться в более безопасное место, если в этом доме есть для меня безопасные места. И еще надо обязательно найти Алессандру. Черт, шпион ведь наверняка знал, где она... я досадливо поморщился. Проковылял в угол комнаты, подобрал пистолет Лайона, затем снял с мертвого солдата довольно интересную игрушку - пистолет-пулемет "Калико М950", с магазином на сто патронов. А мне больше и не надо.
  -- Ну, давай боже ноги! - поднял я очи к потолку, проверил обойму "Кольта", передернул затвор, "Калико" на коротком ремешке закинул за спину, присел, вставляя сложенные ножи на место, вместо них снял пояса трупа тяжелый боевой кинжал, и шагнул к приоткрытой двери. Опасение, что американец мог попросту запереть меня, не имело оснований - замок закрывался лишь изнутри.
   Осторожно высунулся за дверной косяк. Странно - здесь царило полное запустение. Ни души. Все стянулись навстречу мятежникам, или просто редко посещаемое место выбрал для своих экспериментов Лайон? Партизаны нагрянули очень вовремя, теперь бы под шумок смотать удочки было бы в самый раз. Лишь бы они только не договорились между собой.
   Быстрым переставным шагом, почти бесшумным, двинулся в ту сторону, откуда, если я правильно сориентировался, меня привели. Де Ла-Санио оставили где-то внизу. Хотя не зная планировки здания, точно говорить о чем-либо трудно. Значит, надо найти того, кто сможет мне "помочь".
   Оказался у широкой лестницы с резными балясинами, ведущей вниз и вверх от узкого темного коридорчика. Осмотревшись на всякий пожарный, я начал спускаться, держа перед собой пистолет в вытянутых руках и стволом вниз, чтобы не выбили из-за угла.
   Во всем доме по-прежнему стояла тишина, нарушаемая только едва слышным скрипом ступеней под моими ногами. Но я осторожничал, мгновенно перемещаясь мимо коридорных ответвлений, ощупывая пространство глазами и пистолетом. Ничего.
   Снизу донеслись приглушенные голоса. Похоже на чьи-то препирания. Я нацелился пистолетом вниз, двигаясь впритирку спиной к стене. Еще мой обострившийся слух уловил неясные звуки, идущие словно через стены. Как я понял, источники они имели разные. Я принял решения идти на голоса.
   Я очутился перед входом в коридор, звуки брани шли отсюда. Эх, знать бы хоть, какой этаж. Через десяток секунд стремительных перебежек от стены к стене я смог наблюдать из-за излома коридора полуоткрытую дверь. Голоса за ней стали громче. И еще к ним добавилось яростное шипение, имеющее очевидную женскую природу. Может, это то, что я ищу?
   Запальчивая испанская речь текла из комнаты, словно горная речка. Я не мог больше медлить. А раздавшийся девичий взвизг только подстегнул меня. Пинком я вышиб дверь, впрыгивая внутрь. И увидел, как двое заросших щетиной латиносов завалили на длинный стол девчушку лет пятнадцати, и сдирали с нее легкое платьице.
   Не то. Но не вмешаться я не смог.
   Один из них настолько увлекся процессом, что даже не обратил внимания на мое появление, но второй вскинул свою лохматую башку, и обжег меня злобным взглядом.
  -- Замерли, ублюдки! - я направил "Кольт" ему в лоб.
  -- А, руссо! - почему-то радостно воскликнул бандит, и даже не застегнув ширинки вздернул руку, наставляя на меня двуствольный обрез, с которым не расстался даже в такой ответственный момент. Я надавил на спуск, и пистолет плюнул ему между глаз своими девятью миллиметрами.
   Латинос всхлипнул, и отвалился назад. А у увлеченного с реакцией оказалось все не так плохо. Он оттолкнулся от столешницы, и покатился к стене, в падении умудрившись метнуть в меня ножом размером с небольшое мачете. Я уклонился вправо, и лезвие задрожало в красивом лакированном косяке. Я хотел было уже объяснить акробату разницу между холодным и огнестрельным оружием, но внезапно мне в ухо ударило хриплое дыхание, и на шее повис кто-то третий, ногой выбивший пистолет из моей руки. Но я не стал вырываться, а расслабленно обмяк в его хватке, и мой вес заставил напавшего потерять равновесие. Мягко просев на пол и ложась на спину, я без замаха ткнул "копытом кабана" ему в солнечное сплетение, и он загнулся в безудержном кашле, после чего я вращательным ударом ног захлестнул его шею, крутнулся на полу, и после мертвого хруста отшвырнул безжизненное тело к стене. Подхватился на ноги, и нос к носу столкнулся с набегающим насильником. Не стал тратить на него время, выдернул клинок из закрепленных в брючной петле ножен, и от живота метнул его вперед. Они встретились через миг, и ухватившись за рифленую рукоять, торчавшую из горла, латинос отправился вслед за собратьями.
   Я еще мгновение был готов отразить любую атаку, но больше желающих не было. Только я, три трупа, и тихонько поскуливающая девочка, судорожно натягивающая на себя обрывки платья, и пытающаяся сползти со стола, чуть было не ставшего жертвенным алтарем. Я поднял валяющийся рядом с трупом пистолет, вытащил нож из глубокой раны в шее одного из насильников, и отер о его одежду. Болезненно поморщившись, потер ребра. И затем шагнул к съежившейся девчонке.
  -- Не бойся, я хочу тебе помочь, - протянул я руку. Она робко взялась за нее, и я бережно поставил ее, ребенка еще совсем, на подкашивающиеся ноги.
  -- Не гляди на них, - я повел ее прочь из комнаты, превратившейся в морг. Снаружи я быстро осмотрел ее одежду, понял, что эти говнюки не успели совершить свое грязное дело к моему появлению, и потрепал девочку, которую еще колотил озноб, по черным недлинным волосам. - Чем же ты их так привлекла? Ведь ни рожи, ни кожи, да еще и малолетка... - произнес я жалеюще по-русски.
  -- Сеньор... Грациас... Спасибо, - заговорила наконец дрожащим голоском она. Без особой надежды я спросил:
  -- Ты говоришь по-английски?
  -- Да... чуть-чуть, - ответила девчушка.
   Славно, славно.
  -- Я тебе помог. А ты не могла бы мне помочь?
  -- Си...Да, мистер! Я... помочь вам. Рикардо... и его дружки, спасибо вам, что спасли меня от них! Он помешанный, он за всеми девочками в округе охотился!
   Ненавижу извращенцев, особенно педофилов!
  -- Моя мама работает служанкой у дона Гарсии, - продолжила недавняя жертва, - она прятала меня, когда я приходила к ней, и просила защиты у дона. Но сегодня что-то странное, сень... мистер! Мама ушла в прачечную, и ее до сих пор нет. Я слышала выстрелы, сеньор! - она перешла на взволнованный шепот. - Да, выстрелы! И еще крики!
  -- Скажи, - я решил заняться этими выстрелами потом. - Ты знаешь, кто я?
  -- Да, вы тот полицейский, которого привезли вчера днем. Но не бойтесь, я вас не выдам!
  -- Молодец. Тебя как зовут?
  -- Бланка.
  -- Бланка, теперь внимательно слушай. Кроме меня привезли еще и девушку, ну, красивую такую, испанку. Ты случайно не знаешь, где я ее могу найти в этом чертовом доме?
  -- Девушка, которую вели солдаты-гринго? - деловито спросила Бланка.
  -- Да! - неужели мне настолько повезло, что это бедное дитя знает, где Алессандра?
  -- Она в гостевой комнате, на первом этаже. А мы на втором. Я могу провести вас. Но только к ним вы идите сами, я не хочу, чтобы дон Ларинча узнал, что я помогла вам, он может наказать мою маму.
  -- Договорились. Я не хочу, чтобы твою добрую маму наказали.
  
  
   * * *
  -- Вот сюда ее завели, - показывала мне из-за поворота с лестничной площадки девочка. Она совсем уже оправилась, и даже перестала теребить свое безнадежно испорченное платье.
  -- Идите, добрый сеньор. Я вас не обманула, вы спасли мне жизнь. Я никому не расскажу, что видела вас. Прощайте, - она стала отступать в противоположную сторону от входа в коридор первого этажа.
  -- Прощай. И спасибо, - я не знал меры благодарности Бланке, показавшей мне короткую дорогу к апартаментам журналистки. Без нее я бы непременно заблудился в этом обилии помещений, коридоров и переплетении узких и широких лестниц и балюстрад, превращавших внутренность дома в лабиринт Минотавра.
  -- Сандра, я иду, - прошептал я себе под нос.
   Снаружи дверь не охранялась. Но внутри скорее всего девушка не одна. Агент наверняка приставил к ней своего бойца, он никому не доверяет в этом гадюшнике. Кстати, в этом их общая беда - они не состоянии вообще верить друг другу и постоянно ожидают удара в спину. Здесь даже не надо разделять, чтобы властвовать. Впрочем, больше меня заботило, не добрался ли шпион сюда первым?
   Наверное, Сандра не являлась для американского разведчика, с непонятной пока для меня целью надевшего личину террориста, важным объектом. Сквозь узкую щель замочной скважины я с грандиозным облегчением увидел сидящую на кровати у занавешенного окна журналистку. Напротив, чуть ближе к двери, в неглубоком креслице расположился вооруженный сторож в камуфляже со львом и драконом и сером берете на коротко подстриженной круглой голове. Поперек бедер у него лежал укороченный вариант М16 - карабин М-4. Американец меланхолично жевал бабл-гам, и бросал редкие безразличные взгляды на свою подопечную. В общем, добросовестно выполнял приказ.
   Дверь была незаперта. Боец ничего не опасался. А зря. Я опустился на колено, двумя руками выставил пистолет перед собой, и аккуратно толкнул створку дулом "Кольта". Она без малейшего скрипа ушла внутрь комнаты. Солдат медленно повернул голову в лихо надвинутом на лоб берете, лениво кладя ладонь на карабин. Его глаза уставились на меня сквозь прорезь прицельной планки пистолета.
  -- Как дела, Том? - вежливо спросил я перед тем, как спустить курок. Пуля вошла в голубой безмятежный глаз Тома, оставив второй удивляться в одиночестве. Даже не сделав попытки встать, "серый берет" бездыханно обвис в кресле. С кровати донесся заглушенный кляпом визг. Бедная девушка. Никто не решается находиться с тобой в одной компании, если у тебя есть свобода слова.
  -- Спокойно, это я, - но ей было уже почти все равно, кто это и зачем. Алессандра впала в полуобморочное состояние.
  -- Черт! - я быстро вошел, плотно прикрыл за собой дверь. - Очнись, Сандра! Нашла время терять сознание! - я осторожно похлопал ее по щекам, потом встряхнул. Она слабо замычала, и я, запоздало спохватившись, выдернул резиновый кляп, заклиненный между ее красиво очерченных губ. - Прости. Ну давай же, приди в себя. Нам уже давно пора смываться отсюда!
   В конце концов мне удалось привести ее в более-менее приличный вид.
  -- Как ты освободился? Как тебе это удалось?
  -- Потом, все вопросы потом! У нас нет ни секунды лишней, иначе потеряем малейшие шансы на побег, - я мимоходом поглядел в огромное окно, пытаясь определиться заодно, где мы находимся. Но оно оказалось выходящим в патио, так называется внутренний дворик в испанских жилищах. На всякий случай я приоткрыл раму, и осторожно высунувшись, прислушался.
   - И в самом деле, стреляют, - пробормотал я, вычленив из тишины встрескивание очередей и хлопки одиночных выстрелов. - Похоже, у них там все-таки началась маленькая война.
   Я обернулся, и рывком поднял Алессандру на ноги, и подталкивая перед собой, вывел в коридор. Не до церемоний. Живыми бы уйти. Там сунул ей в руку пистолет.
  -- Справишься?
  -- Я умею стрелять с десяти лет! - гордо заявила Алессандра.
  -- Ну и замечательно, - я сдернул с плеча "Калико". - Тогда бегом марш! Не отставай! И не высовывайся вперед меня. Мы, кажется, угодили в очередную заварушку.
   Журналистка тяжело вздохнула, и кивнула. Перечить у нее, похоже, уже не было ни сил, ни желания.
   Мы сорвались с места.
   Переплетение облицованных декоративным камнем проходов и коридоров, много дверей из ценных пород дерева, антикварная мебель, хрустальные люстры под мозаичными потолками - все это проплывало мимо нас, не привлекая внимания. Меня больше всего заботило, как бы не столкнуться с кем-нибудь, будь то бандит, партизан или американский спецназовец. Я такой встречи не искал, поэтому тщательнейше проверял выбираемый интуитивно путь на волю. Поскольку стартовали мы фактически из центра дома, то и двигаться я старался к внешним стенами, путаясь в лабиринте особняка, но пока еще всерьез ни разу не заблудившись. Сандра жалась ко мне, ей было не по себе от этих прогулок в центре бандитского гнезда. Наверное, она растеряла запас своей порой безумной смелости от всех передряг, свалившихся на нас двоих в течение пары суток. Ей явно было не до ведения репортажа из горячей точки, по глазам четко читалось, что Сандре хотелось нормального человеческого покоя... честно говоря, мне тоже. Устал я от всех этих злоключений. И тело болеть не прекращает, а я даже боюсь представить, сколько ему еще может сегодня достаться.
   Все мои мучения по ориентированию внутри огромного дома подошли к концу, когда я все-таки сумел вывести нас в коридор, идущий вдоль внешней стены. Но тут чуть не угодили между двух огней. Коридор наподобие кольца опоясывал здание, и где-то поблизости точно имелся вход, потому что хлопнули тяжелые створки, и раздался топот нескольких пар ног, и лязганье оружия. Я стал оттеснять журналистку в противоположную сторону - неизвестные бежали прямо на нас. За нашими спинами были только дверь, через которую мы пришли, изгиб коридора и уходящий на второй этаж лестничный пролет. Я хотел уйти коридором, надеясь найти другой выход, но и с другой стороны дробно застучали башмаки. Потом со звоном разлетелось какое-то стекло - и гулко захлопали ружейные выстрелы. Я оказался в замешательстве. Первая группа людей Ларинчи уже была совсем близко.
   Выхода не было. Возвращаться тем же путем, каким пришли, я не собирался. Поэтому потащил Алессандру за собой на второй этаж. Наверняка можно найти еще какой-нибудь способ покинуть проклятый дом.
   Шанс переждать, пока бандиты пробегут, и мы сможем уйти по намеченному маршруту, не оправдался - опять зазвенели выбиваемые стекла. Гангстеры попросту занимали в доме круговую оборону. Да, повезло же угодить в самый центр разворошенного муравейника! Что прикажете делать теперь?
   Я взбежал, с Сандрой на буксире, на второй этаж. Опять коридор. Прямой, как стрела, пронзающий круглую залу и заканчивающийся метрах в двадцати впереди балконной дверью.
   А это идея! Ведь всего второй этаж!
   Досюда бой пока еще не докатился, выстрелы грохотали только по территории усадьбы, значит есть шанс уйти незамеченными в кипящей суете.
   Балконная дверь распахнулась, впуская нас на мраморное основание лоджии. Я подшагнул к перилам, и выглянул вниз. Да, кипела нешуточная драка. Видимо, бандиты чем-то крепко насолили мятежникам. Вот только я не могу одних отличить от других. Воюющие люди метались среди строений во все возможные стороны, стреляли во все, что движется, кроша друг друга из автоматов, пулеметов, а то и просто рубили противников своими здоровенными мачете... и падали, и падали, безжалостно сраженные, искалеченные. Джеку сейчас тоже несладко придется, вряд ли он уже успел выбраться из этого пекла.
   Вот и бронетехника в ход пошла - откуда-то из-за фигурного угла особняка вывернулся БРДМ "Фокс" английского производства. Он поливал пространство перед собой плетями очередей тридцатимиллиметровой пушки, разрывая в клочья человеческие тела. Но на него быстро нашлась управа. Прочертив в воздухе дымный след, выстрел из противотанкового гранатомета вонзился в зеленый бок броневика. Взрывом плоскую башню машины унесло метров на десять ввысь, затем она с невообразимым грохотом обрушилась на решетчатое легкое строеньице с крышей из пальмовых листьев, из щелей которого высверкивали вспышки автоматных выстрелов. Поле боя заволокло гарью, огнем и пылью, раздались десятки воплей боли и смерти.
  -- Ни хрена себе! - прошептал я. - Третья мировая какая-то! - я бросил взгляд вниз, и понял, что со здешнего нестандартного этажа спрыгнуть будет сложно. Хотя внизу под нами была здоровенная клумба с рыхлой землей и густым цветочным покровом. Падение смягчить она могла вполне.
  -- Будем прыгать? - спросил я у спутницы. Та вдруг отчаянно замотала головой, в ее глазах застыла паника.
  -- Я высоты боюсь! Я не смогу!
  -- Да, здесь метров шесть, а то и все семь будут, - вздохнул я с пониманием. - Ладно, что-нибудь придумаем... - я осмотрелся повнимательнее.
   Ага. Лоджия, на которой мы находились, представляла единую конструкцию с точно таким же балконом другого крыла, разделенную каменной перегородкой. Может, там нам повезет?
  -- Будем перелазить, - сообщил я Алессандре. - Только забудь про свои страхи - я тебя буду крепко держать, поняла?
  -- Боюсь! - жалобно прошептала девушка.
   Боже, да за что мне все это? Вся эта чехарда, беготня, самовытаскивание за волосы? Ох, и дерьмовую работку подкинули нам в этот раз! Ведь даже идиоту было бы понятно - нечего гражданским делать в спецоперации, это против всех норм и правил!
   Я попробовал успокоиться. Сейчас не время для разборок. Представил себе, что она просто заложница, и надо ее вытащить, тем более это не так далеко от истины. Вот только как, не приложу ума, черт побери!!!
  -- Я тебя подстрахую, понятно? - я подвел девушку к углу балкона. - Пойду первым, потом подам тебе руку. Ты ведь сможешь сделать это?
  -- Нет, - прошептала Алессандра. - Но я попробую.
  -- Вот и ладушки, - обрадовался я. И ухватился за чугунное литье ограждения. Рывком бросил тело в воздух над семиметровой пропастью, описал короткую дугу, и спружинил ногами уже на соседнем балконе. Хорошо, что они не застеклены.
  -- Теперь ты! - я перегнулся через перильца, и вытянул к ней руку. Сандра неловко перебросила ногу через решетку, и вцепившись одной рукой в меня, другой ухватилась за обрамляющее оба балкона узорчатое литье. Ее движения были по-черепашьи медленны.
  -- Ну быстрее, я тебя умоляю, - торопил я. - Мы у всех на виду!
   Поздно. Какая-то сволочь нас уже заметила. Строчка автоматной очереди высекла снопы искр над нашими головами. Алессандра завизжала, инстинктивно прикрыла голову рукой, оторвав ее от балкона... и соскользнула вниз, держась только за мою ладонь. Вернее, повисла на ней, чуть не выдернув из сустава. Ее джинсы зацепились за острую оконечность растительного орнамента литья, с треском расползлись от бедра до лодыжки, и, что еще хуже, ткань джинсов мгновенно напиталась кровью. Как я оценил, рана была хоть и рваная, обильно кровоточащая, но не глубокая и не опасная. В нормальных условиях. Для беглецов же смерти подобна.
  -- Дерьмо!!! - выдавил я сквозь сведенные усилием челюсти. - Ни минуты без приключений!
  -- Вытащи меня... - тонким голоском, со страхом косясь на далекую землю под ногами, вскрикнула Алессандра.
   Я крякнул с натугой, и потянул девушку вверх. Она оказалась совсем не такой легкой, как можно было бы предположить с первого взгляда. Извиваясь, журналистка с трудом перекинула здоровую ногу через перила, и скатилась на каменный пол.
   - Поднимайся! - я подхватил ее, и поставил на ноги. Попутно осмотрел царапину.
  -- Что там? - замирая от ужаса, спросила она.
  -- Не страшно. До свадьбы заживет. Кровь уже почти остановилась. Сильно болит?
  -- Очень, - со страданием кивнула Алессандра. - Не могу наступить.
  -- Сожалею, но бежать придется. Я тебя на себе вытащить не смогу. По крайней мере, пока мы в доме. Из дома тебе придется выбираться на своих ногах. Но я тебе помогу. А где пистолет?
   Журналистка пожала плечами, ей было явно не до пистолета.
  -- Выронила, наверное.
  -- Черт с ним. Вперед! - я распахнул незапертую дверь лоджии, и втянул Сандру внутрь. И мы словно очутились в зеркальном отражении левого крыла. Длинный коридор с немногочисленными дверями и своротами, круглая зала, и лестничный пролет, уходящий на первый этаж. Я без колебаний побежал к нему, поддерживая хромающую девушку.
   Но у нашей фортуны оказалось своеобразное чувство юмора. Не успели мы преодолеть и половину расстояния до лестницы, по ней загрохотали тяжелые шаги, и перед нами возник араб в бурнусе, с безумными глазами. В его руках была толстая труба, раздвинутая из двух половин, с ручкой и прицельными устройствами. Увидев нас с Алессандрой, он оторопел. Я не задумываясь дернул стволом пистолета-пулемета в его сторону, и очередь из трех патронов отшвырнула сына пустыни вниз по лестнице. Труба, в которой я с легким запоздалым ужасом признал реактивный огнемет "Шмель", залязгала следом. Утерев пот с лица, я осторожно шагнул вперед, заглядывая вниз. Увидев беспорядочно разбросанные ноги мертвого араба, счел, что инцидент исчерпан... и уже собрался продолжить наше бегство, как на сцене нарисовался так, что хрен сотрешь, новый персонаж - молодой паренек, похоже, метис... Он нервно взбежал по лестнице, в его руках был тот самый огнемет. Наверное, подобрал его со ступеней. Он увидел нас сразу. Запуганно-нервическое выражение его лица сменилось каким-то сумасшествием, у парня были явные нелады с психикой, то ли наркоман, то ли просто параноик. Ничего не говоря, юный гангстер вскинул пусковой тубус на плечо.
   Я не успевал его остановить! В моем воображении встала стена клубящегося огня и мертвые глаза вакуума... я прекрасно сознавал последствия выстрела из российского огнемета в этом узком пространстве.
  -- Ой, мама! - мой голос позорно сорвался. Прошу, поймите меня правильно. Ожидание того, как тебя сейчас будут превращать чуть ли не в плазму, чрезвычайно давит на нервы, и без того уже расшатанные.
   А чего мы, собственно, ждем?
   - Назад! Беги!! - я развернулся, превозмогая простреливающую тело боль, и изо всех сил толкнул Сандру к балкону, устремившись следом. В конце концов, это только второй этаж, хоть и несколько нестандартный по высоте. В любом случае, шансов выжить больше, чем после взрыва заряда "Шмеля".
   Я вышиб наполовину стеклянную дверь, буквально вбрасывая Сандру перед собой, уже слыша шипение чертившего плотный воздух выстрела. Парню повезет, если его просто сожжет выхлопной струей газов.
   Крепко обняв подкосившееся тело журналистки, я изо всех сил оттолкнулся от балкона, понимая, что все равно не успеваю...
   Воздух, в котором мы с Алессандрой повисли, словно в киселе, наполнился жутким жаром и тягучим гулом, напоминавшим звук разбуженного шершневого гнезда. Над нами, преодолевшими полпути до земли, с жестокостью лизнули пространство вырвавшиеся ярко-оранжевые с мрачно-алым отливом клубы пламени. Рамы мгновенно обуглились, стекла начали плавиться. Парень, тебе повезло, если ты умер хотя бы сейчас.
   Жирная земля клумбы и жесткие стебли высоких цветов с силой ткнулись мне в рожу, тормозя падение. Миг спустя на мою исстрадавшуюся грудную клетку опустилось превратившееся в пушечное ядро тело журналистки, которую я и не заметил, как выпустил из рук. Открытым в безмолвном крике нестерпимой боли ртом я зачерпнул немалое количество перегноя, и мучительно закашлялся.
   Но адская интермедия наверху еще не закончилась. Пламя мастерски сыграло свою партию. Оно сожрало воздух, каждую молекулу, до которой смогло дотянуться. Теперь там, на втором этаже, атмосферы практически не было, не было давления воздуха. Теперь, если незадачливому стрелку довелось после всего этого кошмара выжить, его легкие разрывает в клочья, глаза вылазят из орбит и кипит кровь в жилах...
   И тут шарахнуло так! Природа не терпит пустоты - в разреженное пространство хлынул свежий поток воздуха. Все то, что не успело сгореть и расплавиться, всосало внутрь особняка, оставляя голые изуродованные кирпичи. Потом наступила обратная реакция - и раздался второй, чуть ли не более мощный по силе взрыв. Фонтаны осколков и обломков вынесло сразу из трети окон обоих крыльев здания. Нам с Сандрой тоже досталось - мелкой стеклянной шрапнелью иссекло незащищенные одеждой участки тела, а некоторые блестящие острия и ткань пробили, впиваясь в плоть. Полуметровый обломок стекла воткнулся в почву в десяти сантиметрах от моего носа.
   И наступила тишина. Даже стрельба прекратилась. Впрочем, ненадолго. Явно кто-то принял разрушительный взрыв на счет противника - хриплые вопли и злобные крики перекрывали автоматную пальбу.
  -- Господи, мы еще живы? - тихо расхохоталась журналистка. - Аллилуйя! - она начинала приходить в себя.
   А я изучал последствия выстрела из "Шмеля". Обгорелые проемы окон и балконных дверей, почерневшая и облупившаяся каменная кладка, чуть ли не на полэтажа. Видно, все внутренние перегородки разбило в прах.
   Внезапно меня накрыло темнотой. Я уж было испугался, но услышал:
  -- Беркутов! Я тебя люблю!
   Алессандра, приминая цветы, навалилась на меня сверху, как дикая кошка, и впилась мне в губы. Наверное, это так сказывались последствия стресса. Вкус ее губ оказался мне знаком - значит, тот поцелуй мне не пригрезился!
   Впрочем, журналистка тут же смутилась, виновато посмотрев мне в глаза:
  -- Ой, прости... - тихо произнесла она. - Я забылась. Я же тебе не нравлюсь.
  -- Кто тебе это сказал... - я долго, целую секунду смотрел в ее жгучие черные глаза, потом сделал глубокий вдох, и "шагнул с крыши небоскреба"...
   Мы целовались еще целую минуту. Потом я с великой неохотой оторвался от столь увлекательного занятия.
  -- По-моему, я уже готов изменить свое мнение о тебе, - выталкивая слова из себя, сказал я Алессандре. - Но тебе не кажется, что здесь везде немного того... воюют? - и я осторожно сместился из-под раскрасневшейся красавицы, и приподнялся на локте, оглядываясь. Действительно, пора было в ускоренном темпе сматывать удочки. Эпицентр боя неотвратимо смещался к особняку. Знойный экваториальный воздух все с большим остервенением рвали в клочья перемежающиеся звуки выстрелов и озлобленные крики дерущихся сторон.
  -- Бежим отсюда! - я приподнялся на руках, доминая оставшиеся на клумбе цветы. Н-да, это было очень романтично - целующаяся в окружении ярких благоухающих соцветий закопченная окровавленная парочка, в то время как в двух шагах от них идет бой.
   Я подхватился на ноги, и пригибаясь, поднял Сандру с клумбы.
  -- Ох! - вдруг закусила она губу. - Больно!
  -- Нога? Рана? - отрывисто спросил я.
  -- Нет. Лодыжка... Та же.
   Для полного счастья мне сейчас не хватало, чтобы Алессандра сломала при падении ногу.
   Задрав распоротую штанину, мельком осмотрел место повреждения.
  -- Пустяк. Самое большее, вывих.
  -- Но я не могу бежать! Вообще! - воскликнула она.
   Честно признаться, я сам ощущал себя более чем отвратительно - болели ушибленные ребра, голова, и похоже, с моей правой ногой тоже не все в порядке, растяжение связок я заработал.
  -- Дерьмо! Извини, - я сам не понял, зачем извинился - то ли за ругань, то ли за последовавшие за ней мои действия. Не найдя иного решения, я просто-напросто закинул Алессандру на плечо, и грузно похромал к ближайшему укрытию - давешней конюшне, только не к выгону-рингу, а к торцу, прямиком к огромным двустворчатым воротам.
   Пока я неуклюже мчался к ним, меня засекли. Слаженные очереди автоматов врезались в почву около самых моих пяток, подбавляя мне скорости. Не целясь, я ответил длинной, на полмагазина, очередью "Калико". И смог заработать небольшую фору, в течение которой заскочил в приоткрытые ворота конюшни. Я уже вбежал внутрь на пару метров, когда полетевшие вслед нам щепки вынудили меня втянуть голову в плечи. Но мы были уже в относительной безопасности.
   Не останавливаясь, я с начинающей оттягивать плечо ношей пересек внушительное по размерам строение вдоль, к виднеющимся сквозь пыльный, пронизанный солнечными лучами воздух противоположным воротам. Бежал мимо конских стойл, сильно пахло сеном и конским потом, то и дело раскатывалось встревоженное ржание лошадей. Они провожали нас косящими взглядами, нервно тянули воздух дрожащими ноздрями, прядали ушами и стучали копытами по деревянному настилу. Кое-где в стенах были заметны неровные линии круглых с расщепленными краями отверстий. Жалко будет, если красивых животных постреляют под горячую руку.
   Вот и закрытые на засов полотнища ворот. Благодаря про себя Сандру за стоическое поведение - она тихо постанывала от боли в ноге, моих неосторожных движений, но не жаловалась и не кричала - я спихнул тяжелый засов в сторону, и налег на створку. В щель было видно, что здесь хоть и постреливали, но не так интенсивно, как с другой стороны. Я выделил среди немногих вспомогательных построек, окружавших конюшню, небольшой домик, похожий на сторожку с узкими вертикальными окошками. Входная дверь ее была распахнута настежь, что мне нравилось больше всего. До нее метров десять, но если удастся добраться, можно будет вплотную заняться нашими ранами и обдумыванием дальнейшего пути бегства. Вывихи нас вправлять учили.
   За спиной раздался протяжный скрип и звуки торопливой речи. Кто-то шел за мной по пятам. Я шагнул вперед и вправо, скрываясь за воротами. И со всей дурной мочи дернул к сторожке. Пот лил с меня струями, щипля порезы и заливая глаза, меня шатало из стороны в сторону под двойным весом, и я против своей воли бежал по чрезвычайно хаотичной траектории.
  -- Пст!!!
   Вначале я даже не сообразил, что что-то слышу. Но когда требовательный шипящий звук повторился, я остановился. Как говорил известный медвежонок - это "пст" неспроста.
   В первую секунду я решил, что у меня от переутомления и психического напряжения начались галлюцинации. В узкой щели между беленой стеной конюшни и каким-то объемистым дощатым бункером в два человеческих роста, сидели на корточках Жильбер и Ван в уникосах с поднятыми забралами. Жиль целился винтовкой куда-то за мою спину, прикрывая нас, а сосредоточенный китаец махал нам рукой.
   Не раздумывая, я ринулся к ним. Жиль чуть привстал, пропуская меня с Сандрой на шее глубже в укрытие. Ван тут же помог опустить полубессознательную девушку на утрамбованную землю.
  -- Что с ней? - осведомился он. Ван Хи Шин заменил погибшего Эдвара в качестве медика.
  -- Вывих голеностопного сустава, неглубокая рваная рана бедра, и легкая ударная контузия. Господи, парни, я безумно рад вас видеть! - выпалил я, устало отдуваясь, и вытирая взмокшее лицо. Этот марафон мне дался нелегко.
  -- А уж мы-то...- не очень эмоционально отозвался Эстен. Он по-прежнему продолжал пристально изучать подступы к укрытию. Кстати, в бункере, похоже, хранили корма для лошадей - запах овса шел от него очень плотный.
  -- Второй, говорит Четвертый. Мы нашли Первого. - проговорил Жиль в рацию. - Точнее, он нас нашел. Пресса с ним. Серьезных ранений нет. Будем пытаться прорываться к вам... Что? Да не ослышался ты, Алекс с нами! И Сандра тоже! Оба... и словно в порядочном пекле побывали, - француз критически осмотрел мой закопченный, изорванный и грязный костюмчик. - И рожа у него - стра-а-шная!
   Я показал ему свой исцарапанный кулак, а этот шутник только подмигнул в ответ. Совсем пораспустились без отца-командира!
   Вяло откинувшись на стену конюшни, я наслаждался короткой долгожданной передышкой. Все. Хватит с меня приключений. Теперь у меня появлялась возможность не пассивно реагировать на события, а в достаточной мере контролировать их. Они смогли добраться сюда, невзирая на свалившиеся на их головы затруднения, они сумели успеть вовремя. И до чего же хорошо было, что я мог сейчас, после всего, что пережил, опереться на крепкие дружеские плечи...
   Над ухом слабо вскрикнула Алессандра - Ван решительно, ощупав вначале ее ногу, дернул за голеностоп. Сустав с легким треском встал на место. Я с беспокойством посмотрел на искаженное болью лицо девушки. Девушки, в которую уже успел влюбиться.
  -- Все в порядке, мисс, - почтительно сообщил Ван.
   Странно, до чего я плохо еще знаю этого молчаливого и очень серьезного человека. Мне казалось, что, в отличие от компанейского Андреаса, замкнутый китаец, хоть и появился в группе раньше, так и не стал нам настоящим другом. Он словно выставил некие рамки взаимоотношений, которые все остро ощущали. Но не зря говорится, что чужая душа - потемки, и в команде к Вану относились уважительно, не замечая его странностей. В конце концов, мы все обязаны прикрывать друг другу спины, и лучше доверять это пусть тихому и странноватому, но не обозленному насмешками человеку. Я знавал такие группы, в которых отношения между коллегами были весьма натянутыми. Обычно их быстро расформировывали, не дожидаясь критических ситуаций. Я в своей команде ничего подобного не допускал, да это в принципе и не требовалось, моя группа была одной из самых слаженных, по крайней мере на нашей базе.
   Журналистка, морщась, потерла ногу:
  -- Джек, скотина! Я тебе это припомню, американская сволочь!
  -- Сандра, кстати, все не довелось у тебя спросить, - вспомнил я. - Откуда ты-то знаешь Лайона?
  -- Пф-ф! Знала. Выясняется, что я его совсем не знала. Он мне знаком три года, после одной из корпоративных журналистских вечеринок. Представился свободным журналистом, и главное, даже имя свое не изменил - Джек Лайон! Это же от него я узнала про Акбарса, и как незаметно проникнуть в его цитадель тоже. У меня нет прямых доказательств, но я уверена, что благодаря именно его помощи я попала к вам...
  -- Я так и знал! Вот ублюдок! Везде наследил! - хлопнул я себя по колену. - Но меня все еще очень занимает, какое он отношение имеет к этому проклятому "Единству"?!
  -- Стоп, стоп, стоп! - вмешался в наш содержательный диалог Жиль. - Ну-ка, объясните, о чем это вы?
  -- Мы тут, Жиль, имели сомнительную честь повстречать нашего общего друга тире врага. Ты его тоже, между прочим знаешь.
  -- А...
  -- Мьянму помнишь?
  -- Ну да. Постой, так тот мужик, которого никак не мог припомнить Керк - это и есть тот агент? Тот, из-за которого... - медленно, с приходящим пониманием проговорил Эстен.
  -- Он, Жиль, он, - кивнул я.
  -- Кстати, а к чему ты упомянул "АЕ"? Я не понял...
  -- Я тоже. Но у него и его ребятишек на плечах знаки отличия "Азиатского Единства"...
  -- Ни хрена себе! Мы в дерьме?
  -- Не то слово. Но я надеюсь, что мы еще выберемся. Между прочим, а вы-то что здесь делаете?
  -- Джеф выслал нас на разведку... Надо бы их предупредить об американцах...
  -- До наших далеко?
  -- Они за пределами лагеря. Но у нас есть коридор к основной группе.
  -- Ван, Алессандра бежать сможет?
  -- Сможет... - угрюмо отозвалась девушка, все еще растирая ногу, рану на которой Ван уже успел заботливо заклеить медицинским клеем.
  -- Командир, я вижу, ты успел вооружиться, но... возьми на всякий случай. - Жиль расцепил карабины креплений и стянул со спины российский вклад в вооружение SSI - пистолет-пулемет ПП-19 "Бизон-2". Я повесил "Бизона" на плечо. К сожалению, мне придется пользоваться им по старинке, потому что система наводки, локализации и определения целей и прочие электронные хитрости работают лишь вместе со спецкостюмом. Которого у меня сейчас нет.
   Жиль подмигнул мне, опустил на глаза бронированный и тонированный щиток-экран шлема, по кошачьи поднялся на ноги, и чуть приопустив ствол автомата к земле, стремительно выдвинулся вперед:
   - Все, готовы? Тогда побежали потихоньку...
  
  
  
  
  
  
  
  
   20
  
   "Берн и другие"
  
   Окрестности поместья
   "Дель Лока", отсчет -
   14-е, 7:30 м. в.
  
   Ганс с нарастающим любопытством смотрел, как коллеги из SSI извлекают на свет божий содержимое специальных контейнеров, которые они везли с собой от самого Кито. Оружие было уложено в пластиковые футляры, загадочное снаряжение запаяно в объемистые пакеты из непрозрачного полиэтилена. Гансу представлялось, что в них знакомые ему вещи.
   Но его предположения развеял в прах первый же шлем, оказавшийся в руках Андреаса. Матовая полусфера переливчатого неопределенного цвета, приобретающего те оттенки, которые носили окружающие предметы, с туманным полупрозрачным толстым забралом. Нижняя половина лицевой части, под забралом, имела три дыхательных клапана - впускной и два выпускных. Что-то такие он не встречал раньше, а ведь Берн ушел из "Тени" не так давно. Мешковатые комбинезоны были более тривиальны на вид. До первых пояснений Чарли об их начинке. А вот оружие было из последних российских и немецких моделей. Но и оно не сохранило привычных очертаний, столько дополнительной электроники на них навесили.
  -- Где вы этого добра набрали? - с восхищением спросил Ганс у Джефа.
  -- Наворовали, - широко улыбнулся замкомгруппы. Он вспомнил, как сам отреагировал, впервые ознакомившись с уникосами совместной разработки стран проекта.
   Кирилл, второй россиянин в отряде после Алекса, тихо и с явно слышимой ехидцей дополнил по-русски:
  -- Где взял, где взял! - сказал мужик, выходя из-за угла, и вытирая топор. - Купил!
   Ганс покосился на него, и осаживающим голосом произнес:
  -- Лейтенант, я родом из бывшей ГДР. Русский язык нам преподавали в обязательном порядке. А я был отличником.
  -- Простите, капитан. Виноват, не сдержался, - с улыбкой смущения извинился Кирсанов.
  -- Забудь. И давай на "ты", а то я себя начинаю чувствовать себя стариком. - Берн вернул взгляд на Джефа. - Так откуда у вас вся эта красота - из реквизита фантастического боевика?
  -- Шутишь? - усмехнулся Клифтон. - Все это предоставлено в распоряжение "Тени" согласно договору странами-участницами. Воюется в них и в самом деле фантастически. А называются они уникосы - универсальные боевые костюмы. Кстати, хоть мы на это и не рассчитывали, один костюмчик я тебе выделю.
  -- Алекса? - сообразил Ганс.
  -- Его. Держи! - Джеф взял в руки один из пакетов, и перебросил его Гансу.
  -- А налезет? - засомневался Ганс. Он был гораздо массивнее и выше командира группы.
  -- Да они у нас безразмерные. При желании на корову натянуть можно. Но только зачем он ей, от быков отбиваться? - пошутил Чарли. Остальные поддерживающе зазубоскалили. - А Кайлу мы твой штатный отдадим, окей? Правда, он на нем действительно болтаться будет...
  -- Ничего, сойдет, - тихо согласился оператор. Он не очень-то сильно уступал Гансу в росте.
  -- Что мне? - сдержанно осведомилась Герда. Она продолжала поддерживать свое амплуа "железной леди". Джеф оценивающе осмотрел белокурую агентшу.
  -- Вам полагается то же, что полагалось и Гансу. Полный полицейский комплект, винтовка "H&K G-36", немного не такая, как наши, и пистолет-пулемет "МР-5", - бросив ей в руки меньший полиэтиленовый пакет, он закончил. - Примите, распишитесь. Даю приказ по группе - время на подготовку к рейду и личные дела пять минут.
   Ганс осторожно повертел в руках пакет с табличкой "Беркутов", и стал извлекать из него детали спецкостюма. Уже знакомый немного шлем, комбинезон, оказавшийся двух- или даже трехслойным. Верхний слой - камуфлированная ткань типа кевларовой, с множеством кармашков и пряжек; электронноактивный внутренний комбинезон, плотно облегающий тело носителя; и между ними - пластины легкой керамометаллической брони, защищающие грудь, живот, спину, плечи и ноги. Сверху еще надевался жилет-разгрузка той же расцветки, что и верхний комбинезон.
   Внутренний комбинезон поразил Ганса чуть ли не больше всего. Он был нашпигован микросхемами и вращенными в ткань световодами, и обеспечивал точнейшее взаимодействие с личным оружием и шлемом. Он отслеживал малейшие движений конечностей, помогая корректировать прицел, выполнял половину локационных функций, используя тело носителя в качестве антенны. Ганс даже растерялся от необычности одежды, и не знал, с какого боку к ней подойти. Ему на помощь пришел Чарли, он помог Гансу влезть в комбинезон, и протестировал точность его функций. После чего напялил Гансу на голову шлем, и научил пользоваться им. Оказалось, что и шлем набит электроникой. На внутреннюю поверхность бронированного забрала, например, проецировалось голографическое изображение, помогающее ориентироваться во всех возможностях уникоса и эффективно пользоваться ими. В него был встроен даже небольшой кондиционер, фильтрующий наружный воздух! Вкупе с активным респиратором это превращало шлем в подобие противогаза. Для защиты шеи с нижней задней кромки "сферы" свисала многослойная "бармица" из кевларовых мелких колец.
  -- Я боюсь представить, сколько это все стоит, - прошептал Ганс. - И как таким олухам, как вы, доверили этакое богатство? Не дай бог потерять хоть одну застежку с него, меня, наверное, сразу расстреляют...
  -- Да не хандри, дружище, - оптимистично хлопнул его по плечу бессовестно потешающийся над другом Жиль. - Все что можно было, мы уже оторвали. Остальное, не смотря на наши старания, пришито намертво!
  -- Ты меня утешил, Жиль, - покачал головой Берн, и проверяя надежность креплений и их бесшумность, попрыгал на месте. - Но все равно, тяжеловат панцирь. Если вдобавок еще и полную выкладку навесить, даже я недолго протяну.
  -- Так ведь это же не армейский образец. Нам полная выкладка не нужна, - встрял Керк. - Зато защита третьего класса, автоматный патрон и мелкие осколки не берут, охват более шестидесяти процентов площади тела. Нам что - надел, пробежался немножко, дело сделал, вернулся, сдал в арсенал - и все. Это военные в своих нарядах днюют и ночуют, им в самом деле трудно придется в нашей броне. Ее потому нам и предоставили, что по весовым характеристикам далека от идеала.
  -- Готовность раз! - объявил Клифтон, уставясь на часы. - При боевом взаимодействии с противником разбиваемся на двойки. Чарли со мной, Жиль с Керком, Андрэ с Ваном, Ганс с Гердой. Кирилл, будешь поддерживать нас снайперским огнем, и обеспечивать безопасность Кайла. Все.
  -- Как бы мне его безопасность обеспечивать не пришлось, - со снисходительной усмешкой заметил оператор. Кирсанов шумно втянул ноздрями воздух. Кайл тут же поправился:
  -- Я вполне смогу обеспечить прикрытие снайпера.
  -- Если в видеокамеру не засмотришься, - вставил свою шпильку снайпер. Кайл одобряюще ухмыльнулся. Джеф сурово, насколько мог, окинул спорщиков мрачными глазами:
  -- Прекратить. Чарли, я что-то нашего проводника не наблюдаю.
  -- Да вот же он, - связист выдернул беднягу Карлоса из-за широкой спины Эстена.
  -- Тогда вперед, - коротко приказал Клифтон, и передернул затвор штурмовой винтовки. - Оружие с предохранителей снять! Строем "зигзаг" - марш!
  -- Пошли, что ли, тезка! - Чарли аккуратно, но настойчиво подтолкнул эквадорца перед собой. Зажатый между возглавляющими шеренгу Джефом и Чарли, Карлос мелко заперебирал ногами, трясущейся рукой тыча перед собой, указывая безопасный путь во владения хозяина.
   Через час вкрадчивого путешествия под высоко нависшими, раскачивающимися под неощутимым снизу ветром кронами лесных колоссов, сплошь затянутыми жесткими лианами и поросшими развесистыми орхидеями, сельва стала постепенно сходить на нет. И даже вечный белесый туман с гнилостным душком начал рассеиваться. Портили картину только неуспокаивающиеся москиты, безуспешно пытающиеся пробиться сквозь репеллентную защиту уникосов. Даже Карлос, не снабженный таким же приборчиком, как полицейские, оказался вне досягаемости кровососов. Но зато концерт насекомые устроили отменный - аж в ушах свербило.
   Вскоре "форс эй" вклинился в не более чем двух-трехметровые в высоту заросли агавы - кустистого вечнозеленого растения, лишь слегка разбавленные редкими кустами и деревцами других видов. Добравшись до окраин агавового подлеска, спецназовцы воочию смогли увидеть наконец цель своего долгого и трудного рейда.
   "Дель Лока" оказалась весьма недурной и очень просторной усадьбой со слегка военизированным уклоном. На подобные мысли наводили два ряда длинных одноэтажных зданий с окнами и без, напоминающие казармы и склады. Очевидно, именно эти функции строения и выполняли. Также имелось некоторое число построек вспомогательного типа, иные из которых представляли собой легкие навесы из природного стройматериала, окруженные двумя-тремя стенами, и заставленные ящиками, бочками. Кое-где замерли автомобили, преимущественно внедорожные. Самыми крупными зданиями являлись роскошный особняк, напоминающий дворец конца девятнадцатого века, и слегка уступающая ему конюшня, окруженная большим выгоном для выгула лошадей (видимо, дон был заядлым лошадником, коли уж завел их даже посреди джунглей). Завершали картину обширные ангары позади особняка.
   - При большом желании маленькой группе тут есть где развернуться, - заметил Керк.
  -- А совсем маленькую могут вообще не заметить, - добавил Джеф. - А значит, поступим следующим образом. Сейчас наш дорогой друг Карлос покажет, как тут обычно расположены охранные посты. Наиболее удобные маршруты для скрытного передвижения. А затем Жиль и Ван отправятся туда на рекогносцировку. Их партнеры объединяются в новую двойку. У Андреаса маловато опыта, а Керк мне нужен здесь для резерва.
  -- Да, сэр! - вставая рядом с молчаливым китайцем, отозвался Жиль. - Мы можем идти?
  -- Можете, - отрывисто махнул в сторону "Дель Лока" двумя пальцами капитан. - Но сами на рожон не лезьте ни в коем случае. - затем отдал приказ по группе. - Привести уникосы в боевой режим. Спутника на нас нет, так что не рекомендую удаляться друг от друга. Не забывайте про спины товарищей, - закончил он кривой усмешкой.
   Француз с китайцем безмолвно растворились в завешенном длинными и узкими листьями подлеске. Опять же с помощью Чарли приведя свое снаряжение в боевой режим, Ганс увидел, как перед его глазами на забрале прорисовались светящиеся полупрозрачные линии, складывающиеся в картинку. В нижнем левом углу появился фрагмент плана местности с отмеченными на нем зелеными точками - членами группы. Даже Герда и Кайл фиксировались на этой карте благодаря специальным маячкам. Две светящиеся точки удалялись в сторону схематично прорисованной компьютером границы поместья Ларинчи. Прямо перед ними словно из зеленоватого тумана проявлялись препятствия различной величины и формы - это так их локаторы и датчики выдавали обработанную информацию на компьютеры остальных уникосов. Картинка сохранялась в памяти машин, и благодаря этому ориентирование идущих вслед разведчикам значительно облегчалось. При желании в верхний левый угол экрана можно было вывести видеоизображение, с видеоглазков шлемов. В общем, некоторая громоздкость уникосов компенсировалась высоким уровнем интерактивности взаимодействия бойцов.
   Ганс поднял к глазам свою винтовку. Мгновенно на экран выплыл белый крестик. Куда бы Берн не повел стволом автомата, крестик плавно отслеживал линию прицеливания. Наводясь на коллег, крестик приобретал зеленую окраску. Попав на Карлоса, стал красным.
  -- Дас ист фантастиш. - задумчиво произнес капитан. Последней поразившей его вещью стало автоматическое определение расстояний до всех отмечаемых целей и их типов, с выведением цифр и характеристик верхний правый угол.
  -- Может, здесь и прибор ночного видения встроен? - скептически, чтобы скрыть удивление, спросил Ганс.
  -- Есть, - серьезно подтвердил Андрэ.
  -- Что только люди не придумают, чтобы убивать друг друга как можно эффективнее и безопасней для себя, - поджал губы немец.
   Тем временем разведчики уже проникли за проволочное ограждение, и теперь точки плавно пересекали диагонали между застройками. Самой главной странностью стало для спецназовцев, что взглядам таящихся полицейских почти не попадалось людей, кроме одиноко стоящих бандитов на двух вышках и нескольких подростков, перетаскивающих какие-то картонные ящики из-под пальмового навеса внутрь глухого каменного амбара, уже наполовину забитого этими ящиками.
  -- Похоже, наркоту таскают, - прошипел в динамики голос Жиля. - Но где остальные взрослые, ведь не может же наш дон обойтись здесь одной детской рабочей силой? Нас предупреждали, что фазенда хорошо охраняется. Может, это ловушка?
  -- На всякий случай, не исключай этой возможности, - передал ему Джеф. - Мы будем готовы обеспечивать ваш отход.
   Первой ласточкой, что поместье не безлюдно, был прилетевший с северо-запада вертолет. Вскоре нашлись и потерявшиеся обитатели. Короткими перебежками достигнув огромных кормовых бункеров около конюшни, и забившись в узкую щель за ними, Жиль с Ваном смогли найти удобный наблюдательный пункт. Обнаружили вблизи ограждения конного выгула немалое скопление людей. Без сомнений, это и была исчезнувшая "армия" мафиозного босса.
  -- Хотел бы я знать, в чем суть митинга? - опять выдал в эфир Эстен.
  -- Народные гульбища, лежбища и пастбища, - сообщил ему свою версию Кирилл.
  -- Необходимо выяснить, что у них происходит, Жиль, - приказал Джеф.
  -- Ты зануда, Клифтон. Не видишь, мы отдыхаем. - колко ответил Жиль. - Но я уже, кажется, знаю, что происходит. Там кого-то собираются бить.
   И правда, от особняка подтянулась группка разномастно одетых людей, причем некоторых вели явно против воли. Одного из них толкнули к воротам в загон, там его ждал молодчик в военной форме, но без оружия. Послушная воле разведчиков, картинка на экранах шлемов резко увеличилась, выхватывая из человеческой мешанины лицо человека, которого только что привели.
  -- И я, кажется, знаю, кого будут бить, - мрачно добавил Жильбер. - Мы хотели найти командира. Но рады ли мы этому? Кстати, и наша горячо любимая журналистка тоже здесь...
   Ганс гулким вздохом прокомментировал увиденное, и флегматично сказал:
  -- Почему-то я этому не удивлен.
  -- Как ни странно, я тоже. - согласился Жиль. - Ну что, убьем одним выстрелом двух зайцев? Или глаза разбегутся? - француз шутил. Но Ганс отлично знал цену подобным шуткам и такому тону Эстена. Это означало, что жизнерадостный и веселый Жиль находится на грани яростного срыва. И Ганс его прекрасно понимал...
   Первого соперника Алекс уложил быстро и красиво. Но неожиданно вызвался второй.
  -- Ну и горилла! Они его в зоопарке нашли? - риторически спросил Керк. Ответ Джефа прозвучал несколько странно:
  -- Я, кажется, знаю, где находится этот зоопарк.
  -- Что-что?
  -- Да так, мысли вслух... Это я о своем.
  -- ...Твою мать! - высказался кто-то сочно. Все бойцы завороженно наблюдали, как второй спаррингер Алекса, после шедшего с переменным успехом поединка, поднялся с земли, страшно избитый русским. Но выглядел не потерявшим сил, словно не его только что убивали. Под сдержанные ругательства полицейских, он принялся добивать выдохшегося Александра, хлеща им о стену конюшни. Командир уже выглядел, словно изломанная кукла.
  -- Я его сейчас убью! - Жиль вскинул свою винтовку, фиксируя прицел на широкой камуфлированной спине гиганта.
  -- Сидеть!!! - голос Джефа стал абсолютно м е р т в ы м. Мельком бросив на него изучающий взгляд, Ганс поразился лицу Клифтона - его словно свело жестокой судорогой, черные глаза превратились в узкие щели-бойницы, а кожа приобрела синеватый оттенок, что соответствовало бледности.
  -- Если ты сейчас высунешься, Эстен, - неестественным голосом начал Джеф. - то на всей операции можно поставить крест. Ты помнишь еще, что для нас выполнение прямой задачи важнее жизней отдельных сотрудников?
   Наступила тягостная пауза. Все обдумывали сложившийся конфликт приоритетов. Нарушил ее Керк.
  -- Ребята, или у меня галлюцинации, или я и в самом деле уже где-то встречал вон того типчика, - вдруг высказался он. - Тот, плюгавенький такой, в униформе с закатанными рукавами. А где, не припомню.
   В толпе действительно присутствовал вышеуказанный персонаж - тщедушный мужчина в возрасте, в камуфляже, который, как успел отметить Ганс, носили немногие. Создавалось общее впечатление, что все эти люди из одной команды.
  -- Где ты мог его видеть? - неожиданно резко среагировал Джеф, воткнув в ирландца свой бросающий в дрожь взгляд.
  -- Да хрен его знает. Может, на фотографиях, что нам показывал полковник, где "засветился"?..
   Тем временем драка продолжалась. Под кровожадный рев зрителей шатающийся Беркутов, размазывая кровь по разбитому лицу и прижав левую руку к боку, нашел в себе силы подняться с земли. Более того, он атаковал своего уже торжествующего победу противника. И тут словно сменили полюса боя. Гигант будто растерялся, он пока еще с легкостью держал удары подполковника, но движения его замедлились. Алекс начал бить насмерть, это было видно, но невероятный противник пока еще стоял, а через секунду перешел в контратаку. Алекс тут же ушел в глухую оборону, затем...
   Затем он стремительно поднырнул под агрессивную атаку соперника - и тот забалансировал на одной ноге, вторая повисла плетью. Алекс поднял окровавленную голову, быстрыми длинными ударами рук "распял" гиганта, заставив его развести руки, и... разорвал ему горло растопыренной ладонью.
   У хорошо знающих своего командира бойцов вздыбились волосы на загривках. Господи, до чего же нужно было довести этого железного, справедливого и чрезвычайно щепетильного в моральных критериях человека, чтобы он решился на такое страшное убийство?!
   И тут Алекс вообще перешел все границы. Он издал нечеловеческий рев, обращаясь к окружавшей его и притихшей от неожиданного исхода толпе. Его лицо обратилось в ужасающую маску. Но откуда-то с готовностью вынырнули несколько человек в форме, безжалостно скрутившие русского. На его запястьях защелкнулись стальные браслеты. У некоторых полицейских заскрипели зубы от сдерживаемой злости.
   - Вот и Сандра. - деревянным голосом сказал Андреас, глядя на то, как вырвавшаяся из рук сторожей девушка, споткнувшись, ринулась к лежащему навзничь подполковнику, и рухнула ему на грудь.
  -- Не завидую я ей сейчас, - сказала Герда нежданно теплым голосом, пронизанным жалостной горечью. - Одна, среди этих зверей...
   Сандру оторвали от недвижимого Беркутова. Его самого вздернули на подкашивающиеся ноги, и обоих уволокли в особняк.
  -- Если это еще кому-нибудь интересно, - неожиданно вклинился в эфир Ван, - то вон тот араб, похоже, и есть наш любимый шейх.
  -- Мы возвращаемся. Пока нам тут все отходы не перекрыли. - тихо предупредил Жиль.
  -- Погодите! - в эфире прозвучал взволнованный голос Андреаса. Ганс уже успел заметить, что молодой испанец несколько раз беспокойно оглядывался в то время, пока остальные были заняты судьбой командира и судьбой задания.
  -- Что такое, лейтенант?
  -- По-моему, движение с тыла. Я слышу звуки двигателей и голоса. Компьютерный анализ подтверждает это.
  -- Джеф, мы уходим! - снова подал голос Жильбер. - Здесь становится слишком тепло.
   Разведчикам явно пора было менять место укрытия, потому что вокруг конюшни разбредались насмотревшиеся гладиаторских боев гангстеры Ларинчи. Кто-нибудь вполне мог ненароком, набирая корм для коней, заглянуть, не ровен час, за бункер. И тогда скандалу не оберешься...
  -- Сидеть! - снова рявкнул Джеф. - Сколько сумеете!
   Теперь уже все разбирали, особенно с помощью направленных микрофонов, вмонтированных в шлемы, что лес позади них наполняется нарастающим механическим шумом и людским говором.
  -- Это люди Ларинчи? - в воздух спросил Кирилл, прощупывая тыл через оптический прицел своей модернизированной винтовки СВУ-АС, созданной на базе СВД, выполненной по схеме "буллпап", более короткой и удобной, чем оригинальная драгуновская винтовка. - Я вижу несколько средних и легких грузовиков, в них вооруженные люди. В армейской форме, но на регулярные силы не похоже. На предплечьях красные повязки, у некоторых красные банданы. Знаков различия нет.
  -- Так, - втянул воздух широко раздувающимися ноздрями Джеф. - Эти похожи на партизан.
  -- Мятежники... - сделал вывод кто-то.
  -- Они, - сосредоточенно кивнул Клифтон, и прошипел сквозь зубы. - Дьявольщина, даже отдышаться не дадут. Им здесь что, медом намазано?! Быс-стро, маскируемся! - и стал первым закапываться в прелую, усеянную полусгнившими длинными листьями мягкую землю.
  -- К дьяволу, что там у вас происходит?! - ворвался в эфир Жиль. - Долго нам еще здесь торчать? Тут не курорт...
  -- Так у вас же там вроде тепло... - поддел его Керк.
  -- Здесь скоро станет вообще жарко! Как бы не вспотеть! Кровавым потом!
  -- Не кипятись, Жиль. Тут еще одни незваные гости объявились. На нашем направлении. Похоже, что те самые партизаны.
  -- Еще и эти! А колумбийцев вы там не видите? Их что, не пригласили на вечеринку? Какая жалость! - капитан Эстен очевидно нервничал, и ему можно было посочувствовать. Застрять посреди бандитского лагеря...
   Ганс успел зарыться по самый нос, лежа на животе в глубокой выемке и засыпавшись сверху тонким слоем слоистой влажной земли, перемешанной с листовым опадом, когда неизвестные поравнялись с укрывищем полицейского спецназа. Очевидно, они ехали по какой-то застарелой многолетней заброшенности колее, которая случайно вывела к "Дель Лока" прорвавшихся через эквадорско-перуанскую границу, оппозиционных родной власти, мятежников. Нестройная колонна грузовичков, вручную раскрашенных самобытной символикой, удивляющие своей разномастностью и изношенностью, облепленные грязными, бессистемно вооруженными людьми со злыми, заросшими лицами. Перед проволочным ограждением усадьбы они ненадолго остановились, некоторые даже спрыгивали с машин. Разрезав колючую проволоку, герильерос раздвинули ее, и ступили на чужую территорию, нимало этим не смущаясь.
   - Наглость - второе счастье, - произнес Кирилл.
  -- Да, эти-то уж явно тут незваные гости, - высказался Ганс, провожая взором заключенные голографом в красные рамки силуэты.
   Навстречу беззастенчиво шагающим по фазенде партизанам, тщательно и бесцеремонно изучающим все попадающиеся им на пути строения, стала подтягиваться встревоженная вторжением непрошеных "туристов" наркомафия. Люди стекались отовсюду, от подростков до пожилых. Вооружены они были не хуже мятежников, и с их лиц не сходило злое непонимание происходящего. Перуанцы постепенно оказывались в полукольце раздраженных бандитов, готовых начать стрелять в любую минуту.
  -- Вот и наш клиент. - Герда имела в виду быстро идущего в окружении своих подручных Гарсию Ларинчу, мечущего в гостей взгляды-молнии. Он остановился, выйдя из центра полукольца своих людей, как раз напротив вставших оборонительным клином краснознаменных братьев, ощетинившихся стволами.
   Между главарями банд завязалась оживленная перепалка.
  -- Я почему-то не думаю, что Ларинча решится на прямой конфликт, - сообщил свое мнение Ганс.
   Полицейские отдавали себе отчет в том, что если преступники двух стран разойдутся миром, или, что еще хуже, найдут общий язык, то шансы на успех "форс эй" в таких обстоятельствах приравняются к нулю, такой заслон восьмерым бойцам, вынужденным быть озабоченными судьбой как операции, так и своих людей в лапах бандитов, не преодолеть. Джеф хотел провернуть операцию ночью под покровом тьмы, но теперь это превратилось бы в самоубийство. Несколько десятков эквадорцев, арабская гвардия шейха, и если к этому еще прибавить не менее полусотни вооруженных до зубов партизан... А время не ждало, подполковник и журналистка не могли ждать, неизвестно, какую судьбу им уготовили. К тому же шейх наверняка будет окружен мощным заслоном, ведь получается, что он знает, или по крайней мере догадывается, что на него спустили бойцов спецназа.
  -- Чертов индеец! - вырвалось у него. Если бы не этот пронырливый Легаро, командир был сейчас рядом, а не в плену...
   Зато, если эта встреча перерастет в вооруженное столкновение, то под шумок у полицейских возникала вполне реальная возможность проникнуть на "Дель Лока", минуя воюющих, и пока они будут увлечены друг другом, тихо сделать свое дело.
  -- Джеф, если они договорятся... Ты меня понимаешь? - повернулся к Клифтону Чарли.
   Джеф откинул с лица забрало, и ожесточенно тер покрывшийся глубокими морщинами лоб.
   Кирилл в ожидании вскинул к плечу снайперскую винтовку, приникая к оптике.
   Провокация была бы для спецназовцев наилучшим выходом из пата.
  -- Восьмой, сними кого-нибудь из перуанцев. Не убивая, - уточнил Джеф. На его лице отражались все его мучительные переживания. Он брал на себя ответственность за все последующие события
   Сухой щелчок в эфире:
  -- Четвертый, это Второй. Мы сейчас устроим небольшую провокацию, и скоро всем станет не до вас. Будьте готовы... и предельно осторожны.
  -- Вас понял, - сухо ответил Эстен.
   В этот момент Кирсанов нашел наконец себе подходящую цель, и надавил на спуск. Выстрела даже вблизи практически не было ни слышно, ни видно.
   Один из стоящих впереди настороженно замерших мятежников вдруг подломленно рухнул наземь с коротким вскриком. Эффект оказался потрясающим. Никто даже не подумал обратить внимание на то, что у него всего лишь было прострелено колено, да к тому же со спины. Позабыв о всяких переговорах, перуанцы располосовали толпу бандитов длинными очередями. Мгновенно погибло не менее десятка человек. Эквадорцы, из тех, что отличались хорошей реакцией, рассыпались по укрытиям, открывая ответный огонь по партизанам, немотивированно атаковавшим, на их взгляд,. Передовой отряд постигла печальная участь, Угодив под встречный свинцовый шквал, он потерял не менее трети. Но на подмогу уже спрыгивали с грузовиков и мчались через проволочное заграждение остальные мятежные боевики. Похоже, они были настолько на взводе, что им только требовался повод, чтобы развязать бойню.
   Ларинчу плотно обступили несколько телохранителей, быстро смещаясь назад, за спасительные стены зданий. Вскоре он пропал из виду, но Ганс внимательно отследил направление его отхода. Их с Гердой целью был именно он.
   Врывавшиеся на территорию поместья партизаны наткнулись на ожесточенное сопротивление свежих сил хозяев, встающих заслоном на пути агрессоров. Постепенно блицкриг перешел в позиционный уличный бой.
   Очень удобный момент включиться в игру полицейским.
   Вскидывая винтовку к плечу, Клифтон отрывисто приказал:
  -- Двигаемся по установленному распорядку, в пределах видимости соседней группы, правее боя. Восьмой с Девятым, - Джеф для пущего порядка присвоил Кайлу личный номер, - ищут подходящую огневую точку, и поддерживают нас огнем. Наша цель - шейх. После - Алекс и Сандра. Поэтому в драку не включаться. Ганс, Герда, у вас свое задание, но я предпочел бы видеть вас в ближайшее время живыми, так что постарайтесь не удаляться от основной группы. - Джеф начал говорить холодным командным голосом, сквозь который пробивались нотки злого веселья. Ганс, знающий Джефа как достаточно уравновешенного человека, уже полчаса отмечал необычные перепады настроения Клифтона, и был этим несколько удивлен и встревожен. Но ничего говорить не стал, тем более что остальные, видимо, никаких странностей в замкомгруппы не замечали. Поэтому и Ганс, укорив себя, что совсем разболтался на самостоятельной работе, и принялся уже невесть в чем подозревать старого друга, отогнал беспокойные мысли.
   В несколько мгновений разбившись на двойки, маленький отряд вереницей устремился к заграждению далеко в стороне от завязавшейся схватки. Передовая двойка разрезала стальные тяжи, усеянные плоскими остриями, подавила немногочисленные сигнализационные датчики, и проникла за ограничительные столбы. Следом бесшумно всосало остальных.
   Увлекшись взаимоуничтожением, на новеньких никто не обратил внимания. Действия воюющих сторон перетекли в более горячую фазу. Как неожиданно выяснилось, хозяева обладали легкой бронетехникой в виде разведывательной бронемашины "Фокс". Прикатившись со стороны наполовину скрытых за особняком ангаров, боевая машина стала заливать умело теснящих мафию партизан струями тридцатимиллиметровых снарядов. Некоторые осколки разрывных выстрелов с визгом долетали даже до пригибающихся спецназовцев, уже быстрыми перебежками передвигавшихся вдоль потрескавшихся от влажности и жары стен казарм.
   Но коммунисты имели богатый опыт по борьбе с броневиками армейских и полицейских соединений родной страны. Меткий выстрел из противотанкового гранатомета обезглавил "Фокса", превратив в груду металлолома. А высоко подброшенная взрывной волной башня упала с треском и грохотом внутрь какого-то хлипкого жердяного строеньица, из которого только что высверкивали автоматные вспышки, а сейчас остался лишь завал обломков. Оттуда донеслись дикие вопли раненых и умирающих.
   "Дель Лока" враз потеряла весь свой лоск, всю свою пасторальность, весь свой покой. Теперь на ее территории воцарились хаос, ужас, смерть. Все убивали всех. В этой вакханалии полицейский спецназ оставался незамеченным. Изредка только кто-нибудь шальной выскакивал на пути рассыпавшегося узким веером "форс эй", чтобы тут же пасть под бесшумными выстрелами сосредоточенных бойцов, являющихся истинными виновниками этого буйства смерти. Но они всего лишь действовали в пределах предложенных преступниками правил игры. Им важнее было сохранить жизнь своих людей, и выполнить задание, чем позволить жить тем, кто так легко научился отнимать чужие судьбы.
   И все-таки, не смотря на то, что перед ними погибали сплошные отморозки, так или иначе испачкавшиеся в крови, Ганса съедала совесть. Не смотря на все оправдывающие доводы, его придавливало осознание того, что именно они, полицейские, запустили эту мясорубку для достижения своих целей. Подобные же мысли блуждали на самых задворках сознания у каждого бойца "форс эй", и нужно было обладать крепкой психикой и твердо быть уверенным в себе, чтобы не сорваться, не озвереть, чтобы остаться человеком. Пусть руки в крови даже у них, защитников закона и обычных людей. Главное - не убить собственную совесть, и не дать ей убить себя. Человек - вечный канатоходец на грани тьмы и света. От того, насколько ты способен сохранять баланс, будет зависеть, кем ты останешься в итоге...
   Ганс, мотнув головой, прогнал неожиданно накатившие при созерцании жестокой драки мысли. Сейчас для них, пожалуй, не время. Он, вместе с напарницей, движущейся двух шагах позади (Ганс настоял на таком порядке передвижения, все-таки Герда - женщина) замыкал левый фланг отряда. Ганс и Герда уже решили, как будут действовать далее. Им был нужен Ларинча, а Джеф не имел права вынуждать сотрудников службы по борьбе с наркотиками подчиняться своим приказам. Так что капитаны Берн и Мейер стали изрядно забирать влево, к парадному входу в роскошный особняк. Ганс точно запомнил, в каком направлении скрылся наркобарон. По единому мнению офицеров, Ларинча не станет высовываться на передовую, а отсидится в тылу своих бойцов.
   Где-то впереди ужасающе грянул взрыв, от которого задребезжали стекла и дрогнули стены зданий. Но произошел он не ближе, чем виднеющийся в сотне метров впереди особняк. Только теплый, наполненный гарью и чадом ветер обдал полицейских. И точно - при электронном увеличении Ганс увидел на белоснежном теле дворца остро бросающиеся в глаза закопченные, зияющие иззубренными провалами окон стены второго этажа. Он даже не взялся бы на глаз определить, сколько килограммов взрывчатки послужило тому причиной. Смахивало на эффект от взрыва крупнокалиберного снаряда, вот только вряд ли в округе найдется хоть один танк или орудие.
   Герильерос, имеющие большой опыт лесных и уличных боев, начали неуклонно теснить эквадорцев вглубь их территории. Бой начал растекаться вширь, и обеспокоенный Джеф приказал стягиваться правее, чтобы уйти от него. Герда, молча посмотрев на Берна из-под короткого толстого козырька шлема, махнула рукой влево: - "Ганс, продолжаем движение...". Капитан, проводив мельком зеленые точки, поползшие от них в сторону, повел двойку противоположным курсом, с удовольствием повинуясь приказу, к одному из служебных входов огромного дома, расположенному в левом крыле. Он надеялся найти Ларинчу там, пока его прихвостни будут по горло заняты своими латиноамериканскими собратьями, пока никто не ожидает появления на арене полицейского спецназа.
   Зашипело в наушниках шлема, и недовольный голос Джефа поинтересовался:
  -- Ганс, Герда, вы куда это собираетесь? Я, кажется, просил вас не отрываться от "форс эй"...
  -- Капитан Клифтон, - официальным тоном начала Герда. - Вы, кажется, забываете, что я и мой человек находимся вне вашей компетенции. У нас различные цели, и позвольте нам выполнять нашу работу...
  -- Черт побери, леди, у меня есть сильное желание надрать вам обоим ваши белоснежные задницы, простите за грубость! Я приказываю вам идти на соединение с основной группой! - рассержено заявил Джеф. - Вас всего двое. Вы что, не понимаете, что вы можете только нажить себе неприятностей на свои... Мало нам уже имеющихся проблем? Ганс...
  -- Джеф, я вынужден подчиняться приказам начальства... - с легкой дружеской ехидцей и фальшивым сожалением отозвался Ганс.
  -- Офицер Клифтон, считаю дальнейший диалог в подобном ключе потерей времени, - сухо произнесла Герда.
  -- Ваше дело, коллеги, - холодно возвестил в эфир Клифтон. - Но я вынужден буду подать рапорт, капитан Мейер...
  -- Ваше право, капитан Клифтон. - согласилась Герда. - А теперь давайте займемся делом. Отбой, - поставила она точку в недолгой перепалке, и отключила передачу. Ганс последовал ее примеру.
   Секундой позже в динамики шлемов ворвался возбужденно-спокойный голос Жиля:
  -- Второй, говорит Четвертый. Мы нашли Первого... Пресса с ним...
  
   * * *
  
  -- Красные недоноски! Коммунистические ублюдки! - брызгал слюной взбешенный Ларинча, тряся пистолетом, зажатым в пухлом кулаке. Его лысина яростно отблескивала в свете полуденного солнца. - Луис! Хесус! Чтобы ни одна гнида не ушла живой с моей земли! Я им покажу, кто здесь главный!
   Смуглый, безбородый и лысый Луис, и заросший по щекам и шее черной щетиной широкоплечий брюнет Хесус молчаливо поддерживали хозяина, сжимая в руках автоматы Калашникова. Они, верные телохранители, только что вывели его из разгоревшегося пекла бойни под прикрытие стен особняка, на белоснежном мраморе которых злые пули высекали длинные безобразные царапины. И готовы были хоть сейчас идти туда, где гибли их братья, чтобы вышибить наглых захватчиков.
  -- Кто, кто стрелял? Кто, я вас спрашиваю?! - вдруг накинулся на подчиненных Гарсия.
  -- О чем вы, босс? - гулким голосом спросил Луис.
  -- О чем я? Да о том, что первый человек упал с их стороны! Я ведь уже почти договорился, что все кончится миром. Они были согласны к ночи покинуть "Дель Лока", после того, как мы обеспечили бы их провизией! Какой паскуде стало жалко моего добра? - наркобарон, которого весь преступный мир Южной Америки знал под кличкой Жирный Боров, пристально вглядывался в глаза своих людей, словно ожидал там прочесть ответ.
  -- Может, это Альберто? У него сестра умерла в лапах таких же партизан. Он мог не выдержать... - низким хрипловатым голосом предположил Хесус.
  -- К дьяволу Альберто! Если ему посчастливится сегодня выжить, я лично пущу ему пулю в лоб! А теперь - за мной!
   Дон устремился в неприметную низенькую дверцу в стене дома. Его люди погибали сейчас за него, но на то Гарсия им и платил хорошие деньги. Ему же нужно было приготовить все необходимое для бегства, если дело примет скверный оборот. Он достаточно хорошо знал, что люди герильи, выбравшие своим образом жизни перманентную войну со всеми подряд, вполне могли разгромить умеющих драться, но не умеющих воевать и слишком разобщенных бойцов Ларинчи.
   В доме, поднявшись на четвертый этаж, в свой личный кабинет, Гарсия принялся выгребать все самое ценное из сейфа - в основном различные ценные бумаги - и складывать все это в пухлый серебристый саквояжик.
  -- А вы чего встали? - набросился он на ожидающих приказаний телохранителей. - Быстро вниз, выгоните к чертям всю прислугу, пускай уносят отсюда свои ноги куда хотят, гоните их в шею! - Ларинча бросился к окну. - Чертовы партизаны! Они теснят нас! Соберите всех, кто может держать оружие, всех до единого, и пускай они дерутся до последнего! Отступать им некуда! Да, и прикажите приготовить вертолет! - крикнул он уже вслед подручным.
   Телохранители исчезли за дверью. Гарсия взял со стола свой чемоданчик, прижал его к боку одной рукой, второй вытащил из-за пояса свой пистолет.
  -- Акбарс!.. - вспомнил он. Перед тем, как уйти встречать непрошеных гостей, Ларинча, чтобы успокоить встревоженного шейха, нарядил пару людей отвести араба со свитой к складу с оружием. Была мысль - пусть посмотрят, что им приготовлено, пока Гарсия будет решать неожиданно возникшую проблему.
   День явно не задался. Но шейха придется вытаскивать, слишком дорого он обходился, чтобы позволить ему погибнуть под пулями партизан, слишком много неприятностей нажил себе на облысевшую голову Гарсия с согласием взять Акбарса под защиту.
   Гарсия выскочил из комнаты, и через две ступеньки запрыгал вниз. Нужно было выводить восточного гостя из-под огня. Склад с оружием был прямо на пути наступающих перуанцев. Но у наркобарона был один небольшой секрет - ко многим зданиям от особняка расходилась сеть подземных переходов. Прорыты они были на случай маловероятного, но все же возможного налета полицейских. Входы в туннели были тщательно замаскированы, некоторые коридоры вели в подземные нарколаборатории, и одна из них была расположена практически под оружейным складом.
   По дороге вниз к боссу присоединилось двое молодчиков, и он велел им держаться поблизости, так как Луис и Хесус куда-то провалились. В то время, пока они пробирались к тайнику, где-то по второму этажу прокатился сильный взрыв, заставивший дрогнуть стены, подпрыгнуть мебель и повылетать часть стекол. Ларинча чуть не рухнул на колени, выругался в полный голос, но ему было сейчас не до того.
   Тайный ход был замаскирован под большой шкаф в одной из комнат, в крыле для прислуги. Здесь уже никого не было, всех стариков, женщин и немногочисленных детей, живших вместе с родителями на фазенде, прогнали, чтобы не путались под ногами, в сельву, а всех здоровых мужчин вооружили и отправили на подмогу неотвратимо отступающим гангстерам, которых становилось слишком мало, чтобы остановить умело воюющих мятежников. Они не умели действовать так же слажено, и многие просто срывались, с дикими воплями выскакивая под пули, хлеща воздух длинными автоматными очередями, но через миг падая, до отвала наевшись свинца...
   ...Гарсия, не доверяя никому своего ценного груза, подбежал к шкафу. И только собрался отжать спрятанный под панелью в стенной нише рычаг, чтобы открыть ход, как вторая дверь, ведущая от левого крыла особняка, с громким стуком распахнулась, и комнату ворвалась приседающая черно-серо-зеленая пятнистая фигура в шлеме. Лицо неизвестного было закрыто прозрачной маской, в руках была штурмовая винтовка, а над плечом виднелся приклад второго автомата. Незнакомец коротко крутнул головой влево-вправо, осматриваясь, и длинный ствол его оружия, наводящего на мысли, что этот человек имеет отношение к каким-то спецслужбам (как и наряд ворвавшегося), хватко нацелился точно в грудь Ларинче, от неожиданности севшего в кресло возле шкафа, прикрывшись своим саквояжем.
  -- Вы арестованы, не двигаться с места! - тембр голоса незнакомца оказался очень странным, Гарсия даже не сообразил вначале, в чем же была эта его необычность...
  -- Х-ха!! - в спину полицейского, а сомнений в том, что это полицейский, у Гарсии после слов незнакомца не осталось, ударил приклад "калашникова". Дело в том, что легавый, вбежав в комнату, и увидев Ларинчу и одного из охранников, второго, отошедшего к окну узнать, как идут дела у обороняющихся, упустил из поля зрения. Чем бандит не замедлил воспользоваться.
   Полицейского швырнуло вперед, он выронил автомат, и распластался на полу. Бивший тотчас же набросился на беззащитного копа со спины, и вздернул вверх, зажав в удушающем захвате за горло. Ему на помощь устремился второй парень, Гарсия даже не смог вспомнить его имени, он появился в банде совсем недавно.
  -- Убейте его! - сорвавшимся от страха и ненависти на визг голосом заорал он, вскакивая с кресла. Его всего трясло - черт возьми, откуда здесь взялся этот проклятый полицейский?! Впрочем, сейчас ему будет крышка!..
   Но дальнейшее мгновенно показало, что бандиты рано торжествовали победу.
   Хрипя, но не оставляя попыток освободиться из захвата, полицейский подбросил свои длинные ноги навстречу подбегающему гангстеру. Не успел тот опомниться и уклониться, как носки высоко зашнурованных солдатских ботинок легавого хитрым образом плотно обхватили смуглую шею, и тут же сильно дернули ее набок. По ушам ударил отвратительный хруст, и молодчик обмякшим кулем осыпался на паркет. Но на этом полицейский не остановился. Он мощно вывернулся в руках ошарашенного гибелью товарища бандита, быстро выхватил из своих ножен хищно блеснувший штык-нож, и всадил лезвие ему, все еще не выпускающему полицейского из захвата, точно в глаз. Подручный Гарсии предсмертно захрипел, и повалился на пол, подминая собой и своего убийцу...
   И тут Ларинча не выдержал, и сорвался, как последний безумец, что ему было вообще-то несвойственно, так как человеку с неконтролируемой психикой и лишенному разума никогда не занять то положение, какого добился Гарсия. С бешеным взвизгом, и впрямь напоминающим кабаний, он подхватил с пола валяющийся автомат одного из своих бывших охранников, схватил его за ствол в припадке ярости, и подскочив к не успевшему встать под тяжестью трупа полицейскому, со всего размаху ударил его несколько раз прикладом по животу, заставив скрючиться на полу. Потом изо всех сил врезал автоматом, как дубиной, ему по шлему, оглушив.
  -- Я тебе покажу, как врываться в мой дом, и убивать моих людей, сучий выродок! Я тебя сейчас отправлю в твой вонючий легавый рай... - с этими словами Гарсия, оставшийся один, оттащил полицейского от двери к диванчику, отшвыривая ногой подальше его оружие, в том числе и сдернутый с плеча второй автомат. - Ты сейчас пожалеешь, что появился на белый свет, проклятый гринго! - почему-то Гарсия решил, что перед ним американский полицейский. Ему когда-то приходилось попадать в США под полицейскую облаву, те копы выглядели почти так же. И его сейчас словно заклинило на этом. - А потом и все остальные пожалеют, что рискнули встать на моем пути! Все!!! Но сейчас ты... вот только посмотрю в твое лицо, заставлю тебя смотреть, как я буду тебя убивать... - шептал наркобарон, будто в бреду.
   Он стянул вмятый черный шлем с бессильно мотающейся головы полицейского...
  -- Да это баба! И раздери меня дьявол, я ее знаю! - воскликнул Ларинча, глядя на обрамленное короткими светлыми и ровными волосами красивое лицо потерявшей сознание женщины в полицейской униформе... так лихо и быстро убившей двух здоровых мужиков. Вот почему ему показался странным голос копа.
   Она застонала, когда Ларинча хлестнул ее по щекам.
  -- Привет. Узнаешь меня? - просипел ненавидяще Ларинча, глядя в приоткрывающиеся голубые глаза, подернутые болезненным туманом, и наотмашь хлестнул ее по лицу. - Ты ведь та сука, что приехала следить за мной? Ты разве не поняла, что здесь тебе делать нечего? Здесь мои власть и сила, и на твой Интерпол я нас..ть хотел!
   Девушка молча вскинула руки к необъятной шее дона. Тот без труда отмахнулся от ослабевшей женщины-полицейской. Сунув пистолет за пояс, заломил ей руки за спину, и вцепившись лоснящейся от пота пятерней ей в волосы, безжалостно вздернул на ноги. Он еще не закончил свою игру, он хотел насладиться своей властью над беззащитной жертвой...
   Он настолько был не в себе, что даже не задумался, что полицейская ищейка могла быть не одна...
  
   * * *
  
   Шейх рассеянно крутил в руках компактный пистолет-пулемет "Индер" португальского производства, слушая вполуха расхваливающего свой товар эквадорца. Выбор оружия и правда был богат. Вдоль толстой кладки стен были выстроены штабели продолговатых зеленых ящиков с армейскими аббревиатурами, а по центру просторного помещения склада, ограниченного сверху сразу перекрытиями крыши, стоял большой трехосный военный грузовик, забитый металлическими ребристыми контейнерами того же защитного цвета. Здесь были собраны лучшие образцы пистолетов-пулеметов Испании, Португалии, Латинской Америки, штурмовые винтовки и ручные пулеметы штатовского и европейского производства, различная амуниция, гранатометы, а в грузовике даже зенитные ручные комплексы. Все это вполне устраивало Акбарса, тем более доставку на место Ларинча брал на себя.
   Боевики шейха вели себя более шумно, открывая наудачу все ящики подряд, и оживленно передавая друг другу автоматы и пистолеты, примеряя на плечо гранатометы, патроны пробуя только что не зуб. Их же задумчивого хозяина занимало не оружие. Его беспокоило появление партизан. Отправляя гостя ознакомиться с товаром, Гарсия обещал, что он сможет все уладить, что хлопот с нежданными гостями не возникнет, но Акбарса грызло плохое предчувствие. Хотя... может, это просто давила на него та атмосфера сгущающихся вокруг него туч. Международная полиция, открывшая сезон охоты на него. Неизвестно откуда возникший Лайон, который абсолютно не нравился Акбарсу и которому нельзя было доверять, но терпеть которого гордому владыке приходилось из-за прихоти Конклава. Теперь словно из-под земли появившиеся какие-то мятежники из соседнего Перу - шейху начинало казаться, что он угодил в самый эпицентр урагана, так называемое око бури, и затишье вокруг - это временно, это только прелюдия к всеуничтожающему буйству стихии. И ничто не спасет несчастного, попавшего в подобный переплет.
   Внезапно одна из воротных створок металлически лязгнула, и обращенному на звук взору Акбарса явился запыхавшийся Абу. Он облокотился на стену, и срывающимся голосом сказал:
  -- Те люди напали на усадьбу... Брат, нам нужно скорее покинуть это место!
  -- Аллах всемогущий! Где Гарсия? - Акбарс швырнул оружие, что держал в руках, обратно в ящик. Он почувствовал, что буря все-таки грянула. - Пусть все мне объяснит! Где Лайон? Он тоже, кажется, обещал обеспечивать мою безопасность!
  -- Мой повелитель, - упал на колено Абу. - Я взял на себя вечное обязательство хранить твою жизнь! И я говорю - нам нужно уходить, скоро сюда доберутся враги, они хорошо умеют воевать, а нас слишком мало! Нам нужно добраться до другого конца поместья, там есть гаражи с машинами. Почему-то я уверен, что и Гарсия, и Лайон будут там, - верный телохранитель презрительно усмехнулся. - Ваша жизнь слишком ценна, чтобы дразнить судьбу, ввязываясь в чужой бой, повелитель, - склонил он голову в ожидании решения шейха.
  -- Хорошо, брат. Эй, как там тебя? - Акбарс поманил рукой приставленного к ним эквадорца. - Ты сей же час проводишь нас к гаражам. Мы уходим! - воззвал шейх на арабском к своим личным воинам. - Берите столько оружия, сколько сможете, возможно, сегодня нам придется воевать, защищая свою жизнь.
   Да, уходить следовало как можно быстрее. Оружейный склад находился недалеко от особняка и чуть в стороне. Его толстые надежные стены не пропускали посторонних звуков, и если бы Абу не решил посетить комнату с компьютерным терминалом, чтобы проверить, как там дела, то велика была бы вероятность, что Акбарс вместе со своей свитой оказался в глухой, надежной, набитой оружием ловушке, из которой они могли и не выбраться.
   Арабы быстро и организованно покинули склад, ведомые перепуганным бандитом, которого огорошила новость о начавшейся драке с партизанами. Они озирались и настороженно поводили стволами автоматов по сторонам, окружив своего повелителя живой стеной. Почти бегом они повернули направо, и стали удаляться от накатывающегося боя.
  -- Люди Ларинчи отступают, - сообщил Акбарсу многоопытный Абу. Магомет молча шагал рядом с братьями, сейчас его советы ничем не могли помочь.
  -- Словно кто-то наслал проклятье на наши головы, - процедил шейх. - Мне опять приходится позорно убегать!
  -- Ваша жизнь... - молвил Магомет.
  -- Знаю, брат, знаю, - поморщился Акбарс.
   Передовой дозор из двух опытных воинов Аллаха достиг угла склада, и осмотревшись, они дали понять, что все спокойно, и можно идти дальше.
   Но едва немногочисленный отряд Акбарса выбрался из-под прикрытия стен и стал по узкой асфальтовой дорожке смещаться к правому крылу главного здания, за их спинами в только что проверенном палисаднике, окружавшем соседнее со складом хранилище, заполненное тюками с сушеными листьями коки, стали вырастать из земли неясные, сливающиеся с тенью под низкими кустарниковыми деревцами большеголовые призраки. Они хищно ощерились длинными утолщенными винтовочными стволами.
   Первые же прожужжавшие после беззвучных выстрелов безоболочечные пули нашли свои цели...
  
   * * *
  
   Лайон сломя голову вбежал в свой кабинет. Здесь находился один из оперативников ОСО АНБ, согласно приказанию босса охраняющий основной портативный компьютерный терминал, развернутый в кабинете, а теперь с недоумением уставившийся на него. Лайон был встрепан, бледен, как смерть, воздух с трудом врывался в легкие агента - он все еще не мог прийти в себя после неожиданного поворота событий, связанных с этим проклятым русским.
   Ведь все, все должно было пойти по совсем другому сценарию! Это медикаментозное дерьмо еще ни разу не подводило Джека, он просто не встречал таких людей, что могли бы с о п р о т и в л я т ь с я его действию! Но факт оставался фактом - Беркутов в полном объеме сохранил свою личность, более того, сумел обмануть американцев, и прикончив Чака, чуть не добрался до самого Джека! "Боже, да он же и правда едва не убил меня!": - в бессильной ярости стукнул кулаком по отделанной ракушечником стене Лайон. Но все же он не потерял былой сноровки, смог отвлечь внимание полицейского, и привалить его креслом. Черт возьми, но почему ему даже в голову не пришло остаться и добить Беркутова?! Ведь он был беспомощен, а пистолет был так близко...
   Страх! В тот момент Лайона сковал самый что ни есть настоящий страх! Матерого агента одной из самых мощных спецслужб мира, ломавшего судьбы десятков людей и самих людей одним движением пальца! Лайон поначалу даже не поверил этому едва слышному голосу разума, открывшего хозяину правду. Он никогда и никого не боялся! Но - да, стоя перед восставшим из небытия Беркутовым, сохраняя внешнее спокойствие и вид, что ситуация по-прежнему у него под контролем, Джек глядел в его глаза, и видел там свою смерть. Так четко и ясно, что не смог это не поверить. Он понял наконец ту странную медленность обреченного на казнь, что охватила супербойца Немалера, когда он смотрел в глаза русского, нелепо разведя руки перед тем, как страшно умереть. Где-то в глубине зрачков подполковника клубилось нечто, парализующее волю, заставляющее понять, что ты столкнулся с непостижимой и неотвратимой силой, и если хочешь остаться живым перед этой силой - то беги! Этот страх на короткие секунды полностью овладел Лайоном, он выветрил все мысли о сопротивлении, и ноги сами вынесли американца за дверь, подальше от этого страха...
  -- Где остальные?! - яростно набросился на подчиненного Джек. У того глаза округлились еще сильнее:
  -- Как, но вы же сами приказали... Они все на вертолетной площадке... Остался только я, по вашему же приказу...Сэр!
  -- Так... что там, как решилось с этими перуанцами? - Лайон постепенно стал успокаиваться. Он стал загонять свою растревоженную непонятным страхом ярость в самую глубину себя, чтобы не мешала трезво и отчетливо мыслить.
  -- Не могу знать, сэр! Я никуда не отлучался! - солдат вскочил и вытянулся в струнку перед почему-то разгневанным начальником. Джек раздраженно отмахнулся от тупоголового подчиненного. Он подошел к окну...
  -- Так! - проскрипел он. - Чертовы кретины! Я был уверен, что это добром не кончится! Они все же затеяли мясорубку, недоумки! Да здесь к концу дня уже будут все окрестные войска и полиция! Нужно немедленно убираться, иначе у нас возникнут осложнения. Капрал! Сэм еще наверху?
  -- Да, сэр!
  -- Хорошо. - Джек раскидал по комнате отдельные части многоцелевого терминала, забрав и сложив только тоненький лэп-топ, единственное, что здесь имело сейчас для него ценность. На винчестере ноутбука хранилось все - планы, явки, имена, счета. Все, что относилось к проекту "Прирученный дракон". Если все это угодит в посторонние руки, вспыхнет такой мировой скандал, что Америку утопят в гигантской канаве с дерьмом. Этого нельзя было допустить ни в коем случае!
  -- Капрал, сбегай за Сэмом... кстати, ты не знаешь, где наш дорогой Акбарс? Его тоже необходимо вытащить...
  -- Нет, сэр!..
  -- Черт! - выругался Лайон. Что толку пенять на солдата, исправно исполнявшего приказ. - Ладно, иди за Сэмом, и спускайтесь вниз, к вертолету. Я постараюсь сам найти шейха...
   Но найти Акбарса у Лайона не вышло. Вместо него, спустившись, он натолкнулся на занимавших оборону взвинченных отморозков Ларинчи. Едва заметив американца, они открыли по нему огонь. Лайона на "Дель Лока" не любили, как не любили вообще североамериканцев, а неразбериха из ничего вспыхнувшей бойни позволяла списать на нее не одну смерть...
  -- Кретины! - в который раз прошипел разъяренный Джек, сжимая в ладони прикованный наручниками к запястью плоский чемоданчик, в котором был упрятан компьютер. - Тупоголовые ублюдки!
   Но он понял, что вниз его люди Гарсии не пропустят, а могут и вовсе отправить кого-нибудь, чтобы прикончить беззащитного агента. Джек возвратился на свой этаж, пытаясь найти выход из сложившегося положения. Выходов из дома много, но все они наверняка заблокированы людьми Ларинчи. Тот вполне мог отдать негласный приказ не дать уйти неудобному посланнику Конклава живым. И его вряд ли подпустят к Акбарсу. Значит, следовало выбираться к вертолету. В конце концов, незаменимых людей не бывает, и шейх не исключение. Конклав найдет новую кандидатуру на его место, а Лайон им в этом поможет...
   Внезапный взрыв на одном из нижних этажей заставил вздрогнуть всю махину дома. Похоже, начался обстрел из гранатометов, а то и легких минометов, что вполне могут таскать с собой мятежники. Да, становится жарковато...
   С верхней террасы прибежали капрал и Сэм, держа свои карабины наготове.
   - Мы уничтожили всю аппаратуру, босс! Можем уходить...
   У Сэма в руке был зажат брусок "уоки-токи". Едва взглянув на него, Джек нашел решение проблемы блокады.
  -- Сэм, с кем ты можешь связаться по рации из наших?
  -- Одна у Реджинальда, сэр, и еще могу с пилотами связаться. Выполнять?
  -- Да! Капрал, встань на лестничной площадке, и следи, чтобы сюда никто не мог подняться. Если будут пытаться, открывай огонь! Нас не пускают вниз, так не пустим их наверх... Сэм, передай пилотам вертолета приказ на взлет! Мы будем ждать их на крыше, оттуда они нас и заберут!
  -- А как же шейх, сэр? - осторожно осведомился Сэм.
  -- Плевать на него! Он уже разыгранная карта. Просто я слишком поздно это понял. Шейху недолго осталось...
   Сэм защелкал переключателями портативной рации, и связавшись с вертолетом, приказал ему взлететь над крышей особняка, чтобы снять оставшихся в здании людей команды.
   Снизу донесся дробный топот.
  -- Сэр, кто-то поднимается к нам! - сообщил капрал с исполнительностью робота.
  -- Стреляй, черт возьми! Прикрой нас, пока мы не поднимемся на крышу!
   Лайон и Сэм еще только перешагнули порог дверей, открывающихся на террасу, а капрал уже начал стрелять по неизвестным гостям. Пули калибра 5.56 визгливо запрыгали внутри каменного мешка лестничного колодца, высекая крошку из мрамора и декоративной плитки. В ответ затрещали извечные соперники винтовок и карабинов "Кольт" - "калашниковы".
   Обычно предусмотрительный капрал, никогда не забывавший в бою надеть каску на голову, от растерянности необычностью и нелепостью ситуации, и поведением начальника группы, остервенело давя на гашетку, совсем думать забыл о болтающемся за лопатками шлеме. Он ловил в трясущийся прицел карабина бегущие наверх пестрые фигуры людей с автоматами в руках. Рядом с которыми он совсем недавно мирно ходил, общался, а теперь из разряда союзников, пусть и временных, они перешли в категорию врагов. Слишком быстро для его медленного мозга. Кто сказал, что солдату не нужны мозги?
   Он стрелял, и тупо бьющая в плечо отдача с каждым толчком вытряхивала из его не обремененной излишним умом головы последние путаные мысли. Капрал повиновался приказу до той самой поры, пока остроносая длинная автоматная пуля не пробила левую половину лобной кости, неловко развернулась внутри головы, и выплеснув часть мозга, вышла из височной впадины. Остальные пули терзали уже бездыханное тело, а клочковато-серая душа капрала взлетала в чистилище...
   Агент и Сэм пробежались вдоль террасы, поднялись по вертикальному стальному трапу с поручнями на крышу, и созерцая затянутую легкой пороховой дымкой картину бессмысленной драки, стали ожидать спасения. Отсюда было слышно, что вертолет уже разогрел двигатели, и вот-вот должен появиться.
  -- Сэр, пилот сообщает, что замечен неизвестный снайпер, - выслушав экстренный доклад по "уоки-токи", взволнованно произнес Сэм. - Сержант отправил двоих, но один ранен, а второго давно не слышно. Что-то не так, сэр!
  -- Я знаю, что не так, - с удовлетворенной злостью покивал головой Джек. - Они все-таки сумели добраться. Я даже подозреваю, что именно они спровоцировали партизан, это явный почерк спецназа. Сэм, полицейские, черт их подери! Да плевать мне на весь этот клоповник, пускай они подавятся Акбарсом! Скоро там они?! - последняя недовольная фраза относилась к набирающей обороты воздушной машине.
   "Ирокез" не заставил себя долго ждать. Взмыв с площадки, он описал короткую дугу над домом, и чуть задрав нос, завис над плоской крышей, обрамленной отполированным гранитным парапетом. Двери его десантных люков были гостеприимно распахнуты. В глубине отсека виднелся перевязанный раненый.
  -- Сэр, быстрее! Мы как на ладони перед снайпером! Он уже вывел из строя вертолет латиносов! - заорал из вертолета, сидя за рукоятками пулемета, второй сержант команды, Люк Беройя. Лайон и Сэм не заставили себя долго упрашивать, тем более что капрал, очевидно, уже погиб... Едва их втянули в кабину, как на парапет края крыши, смотрящего на террасу, по трапу стали влезать бешено вопящие бандиты. Но вертолет уже прощально махнул им хвостовой балкой, плавно разворачиваясь. Рубя плотный воздух, он пошел прочь от охваченной боем "Дель Лока". В сторону восходящего солнца, оставляя тела своих погибших солдат на утеху врагам... Внизу втягивалась в лес скудная вереница до полусмерти перепуганных женщин и детей, сопровождаемых вооруженными, но еле передвигающими ноги стариками. Все здоровые мужчины, начиная с четырнадцати лет, дрались с герильерос...
   Длинная, белодымная полоска, возглавляемая тонкой и длинной пулей активно-реактивного типа с окрашенной в красное боеголовкой, преодолев расстояние в более чем километр, поставила жирную, истекающую ядовитым черным дымом точку на двигательной гондоле летательного аппарата. Вертолет, начав стремительное нелепое коловращение, стал беспомощно обваливаться в едко-зеленые джунгли, скрывающие под своей сенью бездонное болото...
  
   * * *
  
   ...Кирилл для лучшего обзора взобрался на одно из невысоких раскидистых деревьев, окутанных завесой длинных и широких перистых листьев, тесной группкой росших в десятке метров от границы поместья. Кайл едва слышно возился внизу, со знанием дела обустраивая себе огневое гнездо, но не забывая время от времени браться за ставшее более привычным, чем автомат, оружие - видеокамеру, снимая тот или иной эпизод происходящего на обширной площади преступного логова действа. Кирилл мимоходом отметил, что радужный глазок камеры скользнул и по нему. Чуть поморщился - не привык участвовать в спецоперации под объективом камеры. Впрочем, даже в России такого рода фильмы стали крутить по всем каналам. Хотя они наверняка подвергались серьезнейшей цензуре. Вернувшись к своей прямой задаче, Кирилл приник к резиновому нарамнику оптического прицела. Амортизирующая накладка приклада плотно прилегла к плечу. Кирсанов стал наблюдать за полем боя, намереваясь пресекать любые попытки посягнуть на жизни спецназовцев Интерпола. Изредка сверяясь с электронной картой реального времени, (английское название этой функции боевого костюма звучало как "мэп реал тайм"), отслеживающей перемещения всех объектов в пределах локационного охвата каждого из бойцов, лейтенант отмечал все перемещения оперативников. Вскоре обнаружил чрезмерный отрыв от основной группы пары Ганс-Герда. Но это дело командира - и через секунду в эфире прошел короткий и неконструктивный диалог между Джефом и Гердой. Привычно пропуская мимо ушей всю не предназначенную для его ушей информацию, Кирилл повел стволом винтовки вдоль фронта боевых действий эквадорских и перуанских боевиков, затем перевел взгляд на несколько десятков метров далее, и обнаружил скрытую большей частью за особняком вертолетную площадку. Ветровым стеклом глядя на снайпера, на ней стоял готовый к взлету бело-синий вертолет среднего класса. В его кабине неспешно щелкал тумблерами и сдвигал рычаги смуглый худощавый пилот в наушниках с микрофоном. Кирилл аккуратно подвел светящееся перекрестие прицела к центру двигательной гондолы.
  -- А мне летать, а мне летать, а мне летать... охота, - едва слышно напел он себе под нос, и спустил курок. Хлопок, слабая вспышка, наверняка незаметная на ярком тропическом солнце - и только-только завращавшиеся лопасти воздушной машины замедлили свой бег, а из пробитой безоболочечной пулей со смещенным центром тяжести двигательной установки повалил иссиня-черный дым. Пилот, не сразу сообразив, что произошло, с ошалевшим лицом выскочил из кабины, и увидев дымящий двигатель, бросился очертя голову прочь.
   И тут неожиданно из-за дома крадучись выбежал человек в камуфляже, с укороченной винтовкой М-16 в руке. Он внимательно осмотрел место попадания пули снайпера. После чего, кинув пристальный и профессионально-оценивающий взгляд за пределы усадьбы - у Кирилла сложилось впечатление, что неизвестный посмотрел прямо ему в глаза - бросился обратно. Кирсанов еще успел разглядеть необычную нашивку на его плече - горизонтальный овал, внутри которого боролись или обнимались, это как посмотреть, алые дракон и лев. Странно, подумал он, раньше я что-то про такие не слышал.
   Но стало очевидно, что этот боец приблизительно сумел вычислить огневую точку снайпера. Еще бы, данная роща - единственное пригодное для оборудования снайперского гнезда место. Знать бы, что они - а боец вряд ли был одиночкой - сейчас предпримут. Будут пытаться добраться до снайпера, или не рискнут связываться? В этот момент в поле зрения оптики угодила часть хвостовой балки с рулевым винтом. На площадке стоял еще один вертолет, но он почти целиком был скрыт зданием. Кирилл понял, что вскоре эти люди, кем бы они ни были, попытаются покинуть усадьбу. А поскольку вертолет находился в прямой досягаемости чужого снайпера, то они рискнут на ликвидацию, чтобы избавиться от помехи взлету. Пока геликоптер был вне досягаемости, но на подъеме Кирилл мог легко его свалить.
  -- Кайл, похоже, нас обнаружили. Жди гостей, - тихо и лаконично произнес он в микрофон.
  -- Может, сменим дислокацию? - предложил оператор, не отрывая, между прочим, глаз от видоискателя камеры.
  -- Я больше не вижу подходящих мест, да и некогда уже. Мы не можем оставить наших без прикрытия, - отрицательно отозвался Кирилл, возвращаясь перекрестием к объектам прикрытия. И вовремя - несколько гангстеров случайно натолкнулись на идущую им в тыл пару полицейских, подтягивающихся для воссоединения с командой. Пришлось поддержать огнем, подкашивая бандитов выстрелами по ногам - убивать Кирилл еще не начал, а раненные всегда доставляют больше хлопот, чем мертвые, и деморализуют своими воплями остальных.
   Вернувшись через мгновение к посадочной площадке, лейтенант увидел молниеносными бросками перемещающуюся фигуру, на голове которой был закреплен прибор инфракрасного обнаружения, способный днем на расстоянии засекать даже более чем на пятьдесят процентов пригашенные выстрелы, по выделяемому при них теплу. И этот тип был не один. Чуть правее следовал второй боец, а самое главное, что поразило Кирилла - в их повадках явственно ощущалась спецподготовка высокого уровня. Такое возможно практически лишь в госструктурах. Получается, что это не простые местные бандиты, а какие-то спецагенты! Но чьи?! Что им здесь нужно? Что вообще за каша заваривается?! Вопросы затеснились в голове снайпера, и он упрямо тряхнул головой - его мозг сейчас должен быть свободен и чист, чтобы не допускать непоправимых ошибок.
   Он был вынужден оставить прикрытие своих, и полностью посвятить себя неизвестным. Но те были далеко не дураками и под пули не подставлялись. С большим трудом Кирилл ухитрился подловить ведомого бойца на броске, и обездвижить его попаданием в бедро. Раненый живо отполз и укрылся в декоративном кустарнике, росшем вдоль длинного одноэтажного строения со сводчатой крышей. Первый охотник за снайперами обеспокоенно оглянулся, но убедившись, что его напарнику ничего не угрожает, продолжил движение вперед, удвоив осторожность. Теперь, как Кирсанов ни старался, достать неизвестного агента был не в состоянии.
  -- Кайл, у нас проблема. Я не могу его остановить, - предупредил оператора он. - Не расслабляйся, этот парень - крутой профи.
  -- Я не расслаблюсь, - пообещал бывший разведчик морской пехоты, и отложил видеокамеру.
   Кирилл кивнул, больше для себя, и увел ствол СВУ-АС вправо, решив вернуться к своим прямым обязанностям. И он сразу же заметил осторожное передвижение разведпары, сопровождавшей нашедшихся наконец командира и журналистку. Мысленно поприветствовав подполковника, Кирилл сдвинул прицел дальше. И увидел с десяток бегущих со всех ног эквадорцев. Судя по всему, они хотели стремительной атакой во фланг партизан прорвать стягивающееся удавкой полукольцо вокруг особняка. Более опытные в операциях войскового типа перуанцы медленно, но верно сминали сопротивление мафии, оттесняя ее к особняку.
   Еще буквально пара секунд оставалась до того мгновения, когда эти отчаянные и обозленные люди наткнутся на полицейских. И за исход этого поединка Кирилл не стал бы ручаться в пользу своих, слишком мало их было, да еще и с женщиной. И слишком много, даже для спецназовцев, вооруженных и готовых стрелять в любой миг противников. Тем более, что Жиль и сотоварищи и не подозревали об опасности.
   Эта мысль пронеслась в голове снайпера за миллисекунду, а руки уже сами подводили перекрестие к первой жертве, тут же очертившейся пылающей красной рамочкой. И одновременно с нажатием на гашетку Кирсанов резко выдохнул в усик рации:
  -- Четвертый, стоп! Опасность по курсу, десять человек!
  -- Понял, восьмой! Спасибо!.. прилетел ответ Эстена. А пальцы Кирилла продолжали автоматически жать на крючок, начиная счет первым убитым снайпером "форс эй" - Кирилл уже не имел возможности и времени обезвреживать преступников ранением, как предписывалось инструкцией стандартного распорядка. И он стал действовать по чрезвычайному расписанию. На каждом вдохе Кирилла из бандитских рядов вырывало очередной труп...
   Жиль, ни минуты не сомневаясь в словах Восьмого, остановил бегущих за ним Вана, Сандру и Алекса, отрывистым жестом показывая: приготовиться к отражению атаки огнем на поражение. Почти синхронно они повскидывали свои автоматы, а в следующий миг изрядно поредевший под пулями Кирилла, но не остановившийся в своем безумном беге отряд бандитов выскочил им наперерез. Чтобы попасть под кинжальный огонь спецназовцев...
   Сандра зажмурилась что есть мочи, и закусила заломленные пальцы, чтобы не закричать от ужаса...
   Те, кто сумел по счастливой случайности избежать мясорубки, в панике кинулись куда глаза глядят. Но даже этим "счастливчикам" недолго везло - то один, то другой подломленно валился, сраженный уже выстрелами мятежников.
   Короче говоря, на территории усадьбы с красивым названием "Дель Лока" буйствовал полный бардак и беспредел, и конца этому не было видно...
   По мере того, как вторая группа полицейских под командованием Джефа Клифтона проникала все глубже по вектору боя, им все чаще приходилось применять оружие, отбиваясь от случайно встреченных отрядиков латиноамериканцев, с не меньшей охотой, чем друг друга, желающих истребить и непонятно откуда взявшихся солдат, с ног до головы запакованных в диковинный камуфляж. Видимо, они не очень утруждали себя вопросом - а эти здесь откуда? Не все ли равно, коль уже все давно смешалось в доме Облонских... Над землей разливался тяжелый дух бессмысленной ярости и злобы, пропитываемый чадом смерти.
   ...Кирилл перевел дух, чуть приотпуская дужку спускового крючка, и попробовал отыскать взглядом Кайла, готовившегося к охоте на охотника, уже, кстати, добравшегося до окружавшего усадьбу сплошного ковра широколистной агавы, и потому совсем избежавшего даже случайных взглядов снайпера...
  
   ..."Серый берет" с ловкостью и бесшумностью кошки пробирался сквозь низкорослую чащу, вкрадчиво ступая по мягкой подлесковой подстилке и поводя из стороны в сторону коротким стволом карабина "Кольт М-4", который держал прижатым к плечу, отставив правый локоть в сторону. Он точно знал, что снайпер полицейского спецназа, тоже успевшего включиться в сумасшедшую драку, бушевавшую по фазенде, свил себе гнездышко где-то в кронах маленькой рощицы, видневшейся впереди, за качавшимися по ветру листьями агавы. Снайпер представлял прямую угрозу взлету "вертушки", и должен был быть уничтожен.
   Чем ближе подходил американец к роще, тем ниже он пригибался к земле, пытаясь взглядом отыскать замаскировавшегося стрелка. Он был уверен в своей способности в одиночку разобраться с вражеским бойцом, но...
   Но он совершенно не ожидал, что земля под его ногами неожиданно вздыбится, и из вороха прелой листвы на него не отрываясь уставится длинный ствол штурмовой винтовки. Штатовец еще успел разглядеть за колечком, перечеркнутым штырьком мушки, глумливо осклабившееся лицо с пронзительными глазами на нем, сбоку которого совсем уж повергающе "серого берета" в шок сверкнул объектив профессиональной видеокамеры, и красный огонек сигнализировал - она включена! А затем он услышал много раз слышанную в его любимом фильме "Терминатор 2" фразу: "Аста ла виста, бэйби!". И затрепетавший под мушкой светлячок навсегда лишил его способности что-либо когда-нибудь слышать...
  
   ...Кайл плавным мощным рывком поднялся на ноги из неглубокой канавки, только что им откопанной для засады на предполагаемом пути охотника за снайпером. Как выяснилось, он не ошибся с выбором места схрона. Снял с плеча по особому закрепленную там в боевой готовности камеру - этому фокусу он научился давно, бегая с оружием и камерой в руках по горячим точкам планеты вслед за сумасшедшей Алессандрой, когда приходилось выбирать между отличным кадром и собственной жизнью. Вот и пришлось совмещать.
   Навел объектив на изрешеченный труп спецагента, если, конечно, версия Кирилла верна.
  -- Восьмой, у меня чисто. Работай спокойно.
  -- Принял, девятый. Спасибо.
   Оператор с повадками спецназовца отснял последний план, вернулся на прежнюю позицию, сменил кассету, и продолжил снимать свой лучший репортаж...
  
   Кирилл, занятый по самое горло, едва не прокараулил второй вертолет. "Вертушка" взлетела, прикрываясь от него домом, низко поднялась над крышей, где к ней уже подбегали двое, все в том же камуфляже со львом и драконом. Одного из них Кирилл помнил еще с того момента, когда одна из местных горилл избивала командира - худой, небольшого ростика, но с хищным неприятным лицом. Их втянули в кабину "вертушки", и она, по пятам преследуемая отчего-то взбушевавшимися бандитами, понеслась прочь от особняка, набирая скорость. И снайпер уже не доставал геликоптер обычной пулей...
   Кирилл автоматически расстегнул двумя пальцами правой руки левый кармашек разгрузки, состоящий из четырех ячеек, прикрытых общим клапаном. Из каждой ячейки выглядывало красное острие дальнобойного спецпатрона "Minimissile" с активно-реактивной разрывной боевой частью. Один патрон словно сам собой выскочил из кармашка, в долю секунды оказался в патроннике, тут же защелкнутый затвором в ствол.
   Кирилл тщательно, но быстро совместил перекрестие и центр двигательной установки удаляющегося вертолета, и плавно, задержав дыхание, чтобы не сбить наводку, придавил спусковой крючок...
   Боек вбил капсюль в гильзу, и раскаленное облачко взорвавшихся газов вынесло пулю из длинного ствола винтовки. Через наносекунду подорвался топливный пакет миниатюрной ракеты, и узкая мощная реактивная струя со сверхзвуковой скоростью бросила ее, оставляющую за собой инверсивный след, вперед. А менее чем через двадцать секунд разрыв пули внутри бешено вращающейся турбины двигателя вертолета заставит воздушную машину сорваться с курса и недолгое падение в лесное болото будет финалом этой интермедии...
  
   ...Едва приняв предупреждение Кирсанова, Эстен вскинул над плечом руку, и замысловато крутнул пальцами, специально для Беркутова, лишенного спецсвязи - готовься к отражению нападения! Беркутов немедленно отодвинул де Ла-Санио за спину, а Ван сдвинулся так, чтобы прикрыть обоих своей броней. Жиль сделал то же самое, и подполковник словно оказался за крепостной стеной, в "бойницу" которой он незамедлительно выдвинул ствол "Бизона". И когда ватага бандитов, из которой примерно каждые две секунды пули снайпера выбивали очередное тело, выскочила из-за угла перед небольшой группой полицейских, ее встретил слаженный огонь трех стволов, довершивший уничтожение бандитов. Лишь двое или трое, проявив отчаянную изворотливость, ринулись подальше от возникших ниоткуда и похожих на пришельцев бойцов, чтобы упасть под точными безжалостными выстрелами перуанцев.
   Александр со смешанными чувствами посмотрел на сжавшуюся в дрожащий комочек девушку, до крови прокусившей себе кисть руки, чтобы не закричать. Он приобнял ее, поддерживая, помогая двигаться дальше. Жиль заинтересованно и с одобрением смотрел на это, а Вана, видимо, больше привлекал левый фланг, чем нежности командира группы.
   Заглянув за угол двухэтажного служебного здания, о чем свидетельствовал различный инвентарь, разбросанный вдоль стены, Жиль махнул рукой - путь свободен.
   Они тронулись.
  -- Слушай, командир, у меня тут к тебе вопрос небольшой... - произнес Жиль, сторожко ведя группку, состоящую наполовину из потрепанных и измученных людей.
  -- Валяй, - кивнул Александр.
  -- На кой же ляд здесь взялись американцы?
  -- Могу только догадываться, но с большой долей вероятности, что не ошибусь. Пришлось тут по душам побеседовать с одним... ну, с Лайоном. Да ты сам подумай, лейтенант. Нам хотят сорвать операцию, чтобы "Тень" села в лужу, и штатовцы без смущения даже прислали целый спецотряд. Но вот что мне в голову приходит - не только они за этим здесь околачивались. Вовсе не случайно на их шевронах оказалась эта клятая эмблема. Лайон как-то связан с "АЕ", а выходит, что и АНБ тоже, если только Джек не двурушничает. А как раз такого впечатления у меня не сложилось, ребята. Похоже, что мы видим только верхушку какого-то айсберга, и то случайно.
  -- Хреновые дела, - криво улыбнувшись, подытожил Эстен. - Штатовскими мольбами нас в эту грязь вляпали, и со штатовцами же драться приходится. Наша снайперская группа только что двоих из них прихлопнула, одного насмерть. Кирилл сообщает, что их вертолет за вон тем здоровенным доминой упрятан. Смоются - и хрен потом их найдешь и хрен что докажешь...
   Через пять минут коротких перебежек под свистящими вокруг пулями разведчики и бывшие пленники благополучно дошли до сконцентрировавшейся под влиянием обстоятельств в тесное кольцо "форс эй".
   Не было бурных эмоций, не было радостных обниманий - группа просто и буднично вернулась под командование подполковника Беркутова.
   Не имея возможности отправить Алессандру в тыл за отсутствием такового, Беркутов разделил группу на две разновеликие части. Двоих, на этот раз Керка и Андреаса, он отправил в десятке метров вперед, в передовой дозор, а большая часть бойцов окружила девушку плотным кольцом, и двигалась неспешно, но не отставая за разведчиками.
   - Так что же это получается! - негромко бушевал Жиль после более подробного повествования Алекса, сделанного им по ходу, и его безмолвно поддерживали сдержанные китаец и англичанин. - Получается, что американцы мало того, что нас сдали, так еще и лично помогают этим отмороженным тупицам нас же завалить! В мутной воде гребут твои землячки! - Эстен с искаженным лицом повернулся к ставшему серым из-за отхлынувшей от эбенового лица крови Джеффри. - Из-за их чертовых интриг нас в эту задницу сунули, и они же нас топят в своем дерьме!
   Алекс молчал, изредка поглядывая на притихшую Алессандру. Она уже почти не хромала, но идти ей было очевидно тяжело. Алекс вздохнул - тащить ее за собой в зубы дьяволу нельзя, и деваться некуда. Потом с легким запозданием, которое можно было объяснить его неважным самочувствием, осведомился, оглядываясь:
  -- А почему я Ганса с его начальницей не замечаю?
   Джеф из серого стал темным.
  -- Это ты, командир, у него сам спросишь. Когда они на связь выйдут. Герда не подчинилась моему приказу, и они вдвоем оторвались далеко по левому флангу. Видимо, служба в отделе по борьбе с наркотиками дисциплине не способствует. У них голов нет на плечах - вдвоем лезть в самое логово Ларинчи! Впрочем, мы за ними следим, хоть они и отрубились. Пока оба живы, уже проникли в особняк...
  -- Дурак. Я ему при встрече рожу начищу, его Коуни не узнает... - мрачно предсказал подполковник, и тут же стал чернее тучи, что при его изорванной и прокопченной ооновской форме, побитом лице, вообще придало сатанинский вид. - Нет вот только больше полковника. Нет шефа.
  -- Может, и нет уже, а может, и есть, тут сам черт ногу сломит, - отозвался ободряюще радист. - Тебе твой американец наплел с три короба, а мы сутки назад поймали передачу от наших. Они сообщали, что хоть и потеряли половину отряда, но остальные сумели уйти, и что Коуни всего-то ранен. Может, и удалось им выжить, кто знает...
  -- Что ж, это можно посчитать за хорошую новость, Чарли, - чуть просветлел Алекс. - Все, тихо! Кажется, они что-то нашли! - русский имел в виду разведгруппу. Керк и испанец застыли на месте, не спуская стволов с только им пока видной цели, и знаками предлагали остальным поторопиться. Звуки драки стали отдаляться левее, и "форс эй" с меньшей опаской преодолевал открытые участки.
  -- Что у вас? - было первым вопросом подполковника, когда они добрались до разведчиков, спрятавшихся в небольшом палисаде, окружавшем полуоткрытое хранилище, заваленное какими-то тюками. По соседству с ним высилась глухая бетонная коробка с плоской крышей, под которой тянулся ряд очень узких отдушин. Оно с равной вероятностью могло быть кокаиновой фабрикой (тогда тюки вполне могли быть забиты кокаиновой листвой), или же оружейным складом.
  -- Вроде бы мы нашли его, - на одном воздухе, почти беззвучно, ответил Керк, указав пальцем на эту коробку.
  -- С чего ты так уверен? - потребовал пояснений Алекс. Он чуть потянулся, и аккуратно выглянул через оградку палисада за угол здания. Стояла тишина, только распахнута была большая металлическая дверь, врезанная в ворота.
  -- Только что внутрь вбежал телохранитель Акбарса, тот, что из молочных братьев. Бежал, чуть не спотыкаясь. Спрашивается, что ему еще здесь делать, как не вытаскивать своего господина, который, возможно, и не знает еще о стрясшейся ситуации? Я почти уверен в этом.
  -- Может быть, а может и не быть, - покачал головой недоверчивый Беркутов. - Но проверить не помешает... - и подался назад, прижимая Сандру к земле на всякий случай. - Запасные рации у кого-нибудь есть?
   Чарли протянул командиру радиогарнитуру, из тех еще, какими полицейские пользовались до оснащения уникосами. Александр надел его на голову, и подогнул гибкий усик ко рту.
  -- Проверка связи. Раз, раз... - зашептал он. - Работает, - удовлетворился он. - "Форс эй", готовность номер раз!
   Произошло бесшумное распределение бойцов по палисаду, среди выступов живой изгороди, чтобы перекрыть все траектории отхода террористов из подозреваемого здания.
  -- Может, я схожу? - нетерпеливо попросился Эстен.
  -- Не торопиться! - оборвал его Алекс, и предупредил всех. - Вначале оцениваем ситуацию подробней!
  -- Идут!!!
   Это говорил Чарли, дальше всех ушедший по палисаду, и видевший всю торцевую стену с воротами целиком. Он сразу заметил арабов, быстро покидавших здание через распахнутую поржавевшую дверь. И в центре кучки взволнованно осматривающихся людей в выцветшем камуфляже, белых и черных бурнусах, вооруженных до самых зубов всем, вплоть до гранатометов, растерянно, но с высокоподнятой головой озирался шейх, известный всем под прозвищем Акбарс.
  -- Вижу объект! - сообщил Чарли еще раз, не спуская прицела с толпы пустынных вояк-убийц. - Движется на нас. Окружен отрядом телохранителей человек в десять, с ними один эквадорец и "братья". Предполагаемый маршрут - вдоль палисада к обратной стороне главного здания.
   Через миг уже все могли своими глазами видеть арабов, проходящих в пяти метрах от замаскированных в тени декоративной живой изгороди полицейских. Вот уж повезло так повезло! Террорист сам шел в руки Интерпола! Но и добраться до столь близкой цели было не так-то просто. Чтобы не выдать себя раньше времени, полицейским пришлось врасти в землю. Бывших пленников, прямо-таки светящихся светлыми одеждами, со всех сторон укрыли неразличимые среди низеньких порослей жимолости и прочих кустарников пятнисто-зеленые холмики, похожие на обыкновенные клумбы.
   Пройдя по асфальтовой дорожке, сворачивающей вдоль правого крыла особняка и ведущей к продолговатому зданию красного кирпича - чему-то вроде гаража, поскольку по его фасаду наличествовали некоторое количество ворот разных размеров, исламские боевики почти миновали место засады, оказавшись к нему спинами. Но едва они удалились менее чем на десяток метров, подполковник скомандовал:
  -- Работаем, парни! Всех, кроме шейха, оставлять в живых необязательно! Контакт! - и он первым поднялся на колено, вскидывая "Бизон" к плечу и открывая огонь, срезавший сразу двух арабов, винтом падающих наземь. Пока атакованные террористы не пришли в себя, бойцы спецназа с ходу поддержали командира группы. Окружение Акбарса поредело более, чем вдвое, прежде чем боевики смогли понять, что происходит. Землю устлали тела убитых - полицейским не хотелось в самый неподходящий момент заработать нежданную пулю в спину.
   Шейх испуганно обернулся. Увидев будто из-под земли вырастающие фигуры получеловеческого облика, без единого звука уничтожавшие его людей, вначале оторопел, остановившись. Но тут же бросился наутек, сильно подтолкнутый молочным братом Абу, после секундного замешательства закрывшего великого своим телом, и выпускающего назад длинные хлысты очередей из своего ручного пулемета Калашникова, лишь бы заставить неизвестных убийц залечь, прекратить огонь. Но у царственной особы явно сдали наконец нервы - он мчался так, что сверкали пятки, смешно перепрыгивал клумбы в своих белых, полощущихся по ветру шароварах, низкие оградки вдоль узеньких тропинок, разбегающихся около особняка густой сетью. Ему вслед, повинуясь низкому звериному рыку Абу, бросились двое боевиков, Магомет, а через миг и сам Абу. Остальные "воины Аллаха" развернулись к полицейским, прекратив бегство, и попытались обеспечить своим безопасное отступление. Сам Абу бежал последним, спиной вперед, и продолжал не целясь палить поверх голов нападающих, не экономя патронов.
   А в следующие секунды, пока полицейские разбирались с арьергардом бегущих оманцев, из недалеких от этого места усадьбы джунглей стремительно выбежал одинокий человек с ножом в руке. Он был облачен в камуфляж без знаков различия, но его рожа вызывала ассоциации о национальном родстве с отступающими под давлением интерполовцев арабами. Что-то неразборчиво бормоча, он перемахнул через проволочную ограду, ракетой взмыв по одному из опорных столбов. Прыгнул далеко вперед, сгруппировавшись, и покатился наперерез Акбарсу, сразу сравнявшись с бегущими. Вскочив на ноги, он оказался рядом с Магометом, тяжело дышавшим на бегу, и без раздумий чиркнул его ножом под подбородок. Советник захлебнулся собственной кровью и захрипев рухнул на подломившиеся, как спички, ноги. А новый герой дня уже догонял шейха. Рванувшийся на его отчаянный призыв Абу успел закрыть брата своей грудью, в которую нож одиночки вошел по самую рукоять...
   Тем временем последние боевики арьергарда полегли под скупыми и точными выстрелами полицейских, и они широким веером ринулись к разворачивающейся перед ними сцене, очевидный итог которой их совсем не устраивал. Одним из первых, по причине наибольшей первоначальной близости к объекту, очутился Чарли. Он несся, завершая собой правое крыло веера, перепрыгивая через трупы и прочие препятствия, оставляя за собой глубоко вдавленные в мягкую землю отпечатки подошв. А когда стряхнувший наконец со своего лезвия поникшего телохранителя араб-одиночка занес окровавленный клинок над Акбарсом, он столь же резко, сколь и стартовал, присел, с трудом погасив набранную инерцию, и приник к оптическому прицелу "G-36", не раздумывая придавив гашетку. Хлюпнула очередь, словно барабанные палочки по поролону - и правую кисть убийцы раздробило пулями. Чарли с низкого старта рванулся дальше. А зря. Даже не застонав от боли, лишь стиснув зубы по побелевших скул, человек в камуфляже обхватил локтевым сгибом раненной руки шею обмершего от ужаса шейха, а левой содрал с пояса гранату Ф-1. Зубами сорвал чеку, и прижал к позеленевшему лицу Акбарса. Не осознавший еще нового расклада Чарли замер в трех шагах от застывшей в страстном объятии парочки, не отрывая от них превратившегося в стрелу, пропущенную через прицел винтовки, взгляда.
   Чуть приотставшие от своего связиста спецназовцы "Тени" попадали на землю, Джеф и еще кто-то, кажется, Жильбер, надрывно орали: "Чарли, ложись!", но англичанин удивительно спокойно уставился на гранату, перевел взор на лицо шейха, затем прямо взглянул в глаза убийцы. И лишь ствол его винтовки начал чуть заметно подрагивать в руках...
   Глядящий на Чарли, как кролик на удава, смертник вскинул страшное, бородатое и почерневшее лицо, исторг дикий вопль:
  -- АЛЛА АКБА!!! - и отпустил взрыватель.
   Чарли все же попытался отпрыгнуть вбок и упасть на землю. Но его развернуло на непослушных ногах, спиной к у ж е мертвым террористу и его убийце... Сверкнувшая вспышка, сопровождаемая громким хлопком и столбом дыма, перемешанного с землей, отшвырнула беспомощное тело полицейского на десяток метров вперед. А на месте взрыва закружились в воздухе клочья одежды и поднялся кровавый туман, взвешенный над неглубокой воронкой...
  -- Чарли! ЧАРЛИ!! Иглстон!!! - закричали вразнобой его друзья, вмиг забывая про все на свете, и кидаясь к безжизненно распростертому на коричневой земле, в едком дыму, капитану. Никто смотреть не думал туда, где только что бесславно закончил свой земной путь шейх Саиб ибн Саллах аль Варун. Его прикончило прошлое в виде подосланного Аль-Каидой убийцы по прозвищу Рука Аллаха. Об этом сотрудники "Тени" из подразделения "форс эй" узнают много позже. А сейчас их волновала только судьба их близкого друга и верного товарища - капитана Чарльза Иглстона.
   Ван склонился над лежащим ниц связистом, осторожно ощупал его тело. Проверил пульс.
  -- Жив, но без сознания. Видимых повреждений нет, но это еще ни о чем не говорит. Необходимо его перевернуть, но как можно аккуратнее.
   Четверо бойцов заняли периметр охраны вокруг раненного Чарли, а Ван с добровольными помощниками занялся англичанином. Жизнь Иглстону сохранил бронированный уникос. Его масккомбинезон в данную минуту напоминал по количеству дыр более швейцарский сыр, а цвет изрядно разбавился черным. Ван развернул свою аптечку.
   Через минуту усердных упражнений китайца Чарли раскрыл помутневшие голубые глаза:
  -- Что... я... вы... я еще... жив? Что... со мной?! - его глаза вдруг широко распахнулись в испуганном изумлении. - Что произошло... с моими ногами?! Почему я их не чувствую?!!
  -- Ног? - беспокойно уточнил Ван. - Погоди! Потерпи чуть-чуть... Приподнимите его... тише, изверги! - очень медленно он пропустил руки под расстегнутые пластины бронеслоя. - Ночные демоны! Осколок прошел между пластин спины, пробил кевлар и засел в пояснице! Чарли... как же так? Ну куда ты бежал, куда? Да пусть бы этот шейх горел в своем исламском аду!.. - Ван, необычно многословный и взбудораженный, судорожно сдавил ладонь капитана в своей узкой ладони. А остальные с удивлением и скрытым стыдом смотрели на Вана, словно впервые его узнавали, ведь он впервые позволил себе проявить чувства. Как выяснилось этими прискорбными обстоятельствами, молчаливый и скромный китаец чрезвычайно привязался к своим коллегам-одногруппникам...
  
   * * *
  
   Открыв тихо скрипнувшую белую дверь, неприметно вделанную в мраморную стену, Ганс проскользнул в проем. В доли секунды просчитал все опасные направления, отслеживая их стволом винтовки. Присел, ожидая, пока Герда перебежит чуть дальше по скрытому дверью коридору, до первой внутренней двери. Под прикрытием ее винтовки сдвинулся вперед, и спиной прижавшись к стене, тыльной стороной ладони, обтянутой черной полуперчаткой, толкнул дверное полотно. Оказалось незаперто. Махом, в развороте, Ганс вшагнул в комнату - но она оказалась пуста. Зато стало немного понятно, где полицейские очутились. Что-то вроде флигеля для прислуги. Скорее всего, тут же расположены вспомогательно-служебные помещения. Комната, на пороге которой стоял капитан, была жилой, небогато обставленной, жила здесь, вероятно, женщина. Какое-то время назад хозяйка покинула комнату. Ловить здесь было некого и нечего.
   Не рискуя в тишине дома пользоваться рацией, Ганс знаком показал напарнице - все в порядке, идем дальше.
   Тронувшись по длинному коридору, они продолжили тщательный, но быстрый осмотр попадающихся на пути помещений, а было их тут немало. Шли полицейские в шахматном порядке, и проходили помещения следующим образом - вначале Ганс отворял левую дверь, за ним двигалась Герда, и врывалась в правую. Убеждаясь, что оставляют за спиной пустое пространство, скользили далее. Попадались все больше жилые комнатушки, но были здесь и складские, и щитовые, и кубовые. Если в помещении находились укрытые от прямого наблюдения места и углы, то девушка вставала в проеме, следя за коридором, а Ганс исследовал комнату на предмет сюрпризов.
   Подобным нудным, но нужным образом команда ОБНОНовцев достигла развилки в виде буквы Т. Шепотом посовещавшись, напарники разошлись - они постоянно были в поле прямой видимости друг друга, а двери - их было только две - были врезаны в тупичках в дальней стене. Ганс с Гердой, прижавшись спинами к противоположной стене, смещались - он влево, она вправо. Тишину пока что ничто не нарушало, кроме мягких шагов полицейских. Странное безмолвие даже настораживало.
   Одновременно завершив движение, офицеры оказались перед запертыми створками. Хотя бы одна из этих дверей должна была вести далее в дом. Кому повезет?
   Подняв сжатый кулак над виском, Ганс отсчитал пальцами до трех, и не глядя на начальницу, с силой дал ногой по фанерному полотну. Дверь еще не задела стены, а он уже вдвигал внутрь открывающегося глазам помещения ствол автомата, ожидая чего угодно...
   ...Но не летящего ему прямо в лицо огромного столового тесака из рук среднего роста человечка отчетливой азиатской наружности, стоящего в специфической позе за длинной кухонной плитой. Краем сознания капитан Берн понял - вот-вот сейчас этот чудовищный клинок встретится с его побелевшим лбом, и это будет все. Краем сознания, потому что остальное сознание от столь свежих впечатлений отключилось вовсе, и лишь откуда-то из-под спуда его эго, из подкорки лезло упрямо-первобытное желание жить. Его тело не интересовало, что оно не в на съемках фильма "Матрица", герои которой могли уклоняться от пуль, и что этого вот относительно медленного ножа ему по за глаза хватит. Оно перешло на автономный режим бытия, раскидывая руки и взмахивая ими для придания своей массе инерции противодействия, начиная ме-едленно клониться на спину. Штурмовая винтовка, ухватившись за шею Ганса эластичным ремнем, по дуге ушла в сторону-вниз, колени подогнулись - все действо проходило будто при рапидной съемке. Что самое странное, сознание Ганса спокойно восприняло ускорение времени, не лишая возможности осознать содеянное, которое можно было счесть невозможным, коли бы это не происходило на самом деле. Через краткий миг над носом прошелестело и серебристо сверкнуло - и время беспощадно вернуло себе нормальный бег. Берн только и успел, что вывернуть левую руку и слегка смягчить удар об пол ею. А потом и выгнутая спина коснулась керамической плитки, и верное оружие всеми своими многочисленными выступами любовно воткнулось в бок. Тихо застонав от боли, Ганс завозился по полу, одновременно пытаясь отыскать взглядом повара - то, что Ганс угодил на кухню, сомнению не подлежало. Почему этот повар, так отлично умеющий метать ножи, не сбежал вместе с остальной прислугой, в данный момент капитана интересовало мало. Уж очень неприятный человек он оказался.
   Герда... что с ней? Но додумать эту волнующую мысль Ганс не успел - в льющемся из кухни потоке света мелькнула тень - и еще один нож, на это раз длинный и чрезвычайно острый, задрожал в сантиметре от глаза полицейского. Он настолько рефлекторно поставил жесткий блок правым предплечьем, что сам не успел это сразу сообразить. Встретившись глазами с излучающими звериную злобу узкими черными провалами на плоском желтом лице повара - об этом сообщили и белый колпак, и фартук с вышитым именем на груди - Берн убедился, что таки да, чрезвычайно неприятный человек ему встретился.
   Он не мог знать, что этого китайского повара дон Ларинча выписал буквально полмесяца назад из Гонконга. А о том, что этот повар был исключен из школы кунг-фу за чрезмерную жестокость и неприятие закона Мастеров искусства кулака: лучшая победа - победа в бою, которого не было, не знал и посредник, помогающий Гарсии раздобыть настоящего китайского кулинара. Повар плохо знал испанский и немного английский, чего ему вполне хватало, а в данную секунду он был напуган, растерян и взбешен одновременно. Его еще почти не знало большинство обитателей усадьбы, и в суматохе внезапного боя о поваре все позабыли - и когда выгоняли прислугу в сельву, и когда собирали бойцов по всей усадьбе. Ничего не понимающий китаец слышал выстрелы и видел суету в доме своих нанимателей, и не знал, что ему теперь делать. Но на всякий случай приготовился защищать свою жизнь. Он не знал, куда идти, куда бежать, и остался в своем привычном мирке - на кухне, вооружившись тесаком для рубки мяса. Именно с ним чуть не повстречалась физиономия Ганса, когда повар без лишних раздумий метнул тяжеленный клинок в незнакомую вооруженную фигуру без лица, с неестественно раздутой головой.
   Но всех этих мелочей Ганс не знал и знать не мог. И никогда не узнает. Он спасал свою шкуру от полоумного китайца всеми возможными способами.
  -- Убери нож, падла! Тогда останешься цел! - попросил он сдержанно по-испански, пытаясь болевшей после неудачной амортизации левой рукой сдвинуть лезвие подальше от лица. Но повар с непонятным офицеру упорством пытался продавить держащую блок руку. Ударить же левой рукой Гансу мешал плотно обхвативший бицепс винтовочный ремень, а сама винтовка играла при хозяине роль сказочной горошины, что мешала спать принцессе.
   Берн начинал злиться. А это могло плохо кончиться.
  -- Сука, я ж тебя в сосиски искрошу, в закуску к пиву, если ты не уберешься к чертям собачьим! - шипяще предупредил Ганс повара-убийцу. Мелькнула мысль, что тот не понимает по-испански. Но азиат выдохнул ответное:
  -- Убью! - ничем это не мотивируя.
   Пришлось Гансу изворачиваться, пока ремень наконец не соскользнул с плеча, и наносить полновесный режущий удар в висок несчастному повару. Того отшвырнуло к кафельной стене, а немец облегченно вздохнул, и поднялся на ноги. Едва он собрался опустить на глаза непредусмотрительно убранное забрало (уж очень непривычным оказалось восприятие несколько одновременных потоков визуальной информации, Ганса это раздражало), дабы по маячку определить, куда запропастилась Герда, как настырный азиат смел эту мысль очередным взмахом кухонного ножа в опасной близости от носа офицера.
  -- Ты еще не угомонился? - несказанно удивился Ганс. Он формально оказался безоружным против очень умело орудующего двадцатисантиметровым клинком повара - свой штык-нож в ножнах сбоку на поясе, винтовка на полу, второй автомат приторочен за спину. Но зато больше половины тела офицера прикрывала первосортная броня. Ганс принял классическую боевую стойку - и едва успел отбить стремительную атаку драчуна. С боевыми навыками у повара Ларинчи оказалось все как надо, а лучше бы наоборот. Ну нет ведь у Берна времени на эти глупые разборки, ни секунды!
   Он все же бросил ладонь к поясу, принимая удар ножом на левое предплечье, тут же болезненно взвывшее под мощным ударом лезвия по кевлару, и выдернул тяжелый десантный клинок из ножен-пилы. Заодно полицейскому пришлось ставить блок голенью и уходить от удара в голову, потому что, балансируя на одной ноге, азиат атаковал его одновременно всеми остальными конечностями. Шустрый типчик!
   Плавно Ганс поднырнул под удар его невооруженной рукой, и на продолжении траектории выхватывания ножа полоснул бритвенным изогнутым лезвием по ребрам противнику. Азиат изумленно отпрянул, зажимая рану, его движения слегка замедлились, но - слегка! Ганс атаковал, но повар, кренясь на левый бок, взбежал по стене, оттолкнулся от второй, сходящейся с первой в угол, и завернул тело в немыслимое сальто. При этом он еще и нанес серию ножевых ударов полицейскому. Ганс тоже был не лыком шит, бесстрашно принял их все до единого, чувствуя тупые толчки сквозь броню, а сам подловил противника на излете ножевым полосующим в горло. Но в последний миг перед смертельным финтом чуть вывернул кисть - и пластиковой рукоятью совершил тычок в небольшую точку на шее повара. Глаза того мгновенно схлопнулись, и рыцарь передника и поварешки беспорядочно приземлился на пол.
  -- Отдохни, дорогой, - почти ласково прошептал ему Берн, связывая на всякий случай бессознательного повара перекрученными лямками его же передника. После поднял свою винтовку, на всякий случай не забыв ослабить крепление второго автомата, вложил, обтерев о поварской колпак, штык-нож в ножны, и включил, наконец, навигационную систему уникоса. Черт же его дернул убрать забрало! Но Чарли слегка позабыл объяснить, как удалять с голоэкрана отвлекающую информацию.
   Как теперь Ганс и предполагал, дверь, доставшаяся Герде, уводила в еще один коридор, отделанный уже розовым мрамором, то есть, похоже, начинались хозяйские апартаменты. Зеленый огонек на экране мерцал в десятке метров от капитана, но это если по прямой, а таковых в доме почти не существовало. А рядом биоэлектроемкостный локатор отслеживал некий подвижный объект. Совсем рядом с Гердой. По карте было не понятно, что там творится, но у Ганса засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.
   Он с места ринулся к противоположному концу коридора, вихрем промчался по первому этажу особняка - в смысле, ему пришлось изрядно покрутиться, пытаясь сориентироваться, куда направляться далее.
   И вот долгожданный финиш...
  -- Брось оружие, легавый! - визгливый вскрик заставил Ганса затормозить на пороге комнаты, пол которой устилали два трупа, один рядом с другим. Мимолетный косой взгляд выяснил - работа Герды.
   Затем Ганс молча уставился на усатое жирное лицо, опустил взгляд по бычьей шее, пестрой безрукавке, провел его вдоль толстой волосатой руки, и остановил наконец на большом черно-серебристом пистолете, дрожащем у виска напарницы. Рубиновый огонек лазерного прицела как привязанный следовал взору.
  -- Стреляй! - выкрикнула девушка по-немецки. Она прекрасно понимала, что если Берн выполнит требование Ларинчи - а это оказался именно он - то они оба отсюда живыми не выйдут уже никогда. В случае выстрела Ганса шансов выжить у нее было несравненно больше.
   Ганс приподнял ствол, и луч лазера замер на лбу мафиози.
   - Отпусти девушку, - тихо и вежливо попросил он по-испански. - Я даю слово, что не трону тебя. С тобой будет разбираться суд, а не мы. Отпусти ее.
  -- Рога дьявола тебе в задницу! Брось пушку на пол, и протяни руки перед собой, чтобы я их видел! Тогда, может, и отпущу! - Гарсия был предельно взвинчен. И без того сально лоснящееся лицо покрылось каплями пота. Он был обложен со всех сторон в СВОЕМ собственном доме, и был близок к нервному срыву, это было очевидно. Ганс в свое время проходил курсы по переговорам с террористами, но SSI больше специализировалась по силовому пресечению террора и захвата заложников. И в данный момент времени немец не горел желанием затевать с преступником долгие муторные разговоры "за жизнь", по выражению Беркутова, а хотел элементарно всадить этому дону пулю в лоб.
  -- Повторяю, успокойся, опусти ствол, и отпусти ее. Я редко повторяю дважды... - прорычал Ганс, и точка лазерного прицела доплясала до переносицы эквадорца, словно индийский знак застыв между сведенных жидких бровей мафиози.
   Тот, не будь дурак, почти целиком спрятался за выгнутое назад тело Герды, хотя при столь капитальной разнице в габаритах это было непросто. Ганс чертыхнулся про себя. Момент был упущен.
  -- Вам не выбраться из моего дома, интерполовские ищейки! Вы оба сдохнете здесь! Я вам еще покажу, кто в этой стране хозяин! Ублюдочные копы! - Гарсию аж затрясло всего от переполнявших его ненависти и страха. Ганс, мало обращая внимания на эти невнушительные угрозы, впился глазами в дрожащий на спусковом крючке, похожий на сардельку, палец бандита. Руки сами пытались выявить единственно верную точку на частях тела дона, выстрел в которую мог бы обезвредить его без опасности для Герды. А губы сами собой выговаривали, пока мозг был занят вычислениями:
  -- Знаешь, Гарсия, нервные клетки не восстанавливаются. Поэтому мой совет тебе - не нервничай. Я даю слово полицейского, что сохраню твою поганую жизнь. Но очень прошу - не делай непоправимых глупостей...
  -- Заткнись!!! - голос Ларинчи сорвался на поросячий визг. И впрямь, кликуха у него что надо - выглядит, словно боров перед скотобойней. И говорить с ним сейчас бесполезно. Не услышит - он только самого себя слышит. Был у Ганса подобный случай в жизни, когда он еще в Германии в полицейском спецназе служил. И он тогда решил проблему кардинально... Заложник остался жив.
  -- Окей, Гарсия. - Ганс скинул легким движением винтовочный ремень с плеча, и отодвинул винтовку от себя. - Вот, смотри, я ее убираю.
   Кладя G-36 под ноги, одновременно Берн до предела ослаблял крепление "Бизона". Теперь все зависело от реакции полицейского, а он, как всегда, себе не сомневался.
   Едва ложа винтовки коснулась паркета, и Ганс выпрямился, как торжествующий эквадорец рывком направил пистолет на него. Герда посмотрела на напарника, и они прочли в глазах друг друга, что произойдет дальше...
   Но все планы рухнули в одночасье. Неожиданно в комнату вломился здоровенный лысый детина, весь в крови, но твердо стоящий на ногах. В его руках дымился "калашников", кажущийся игрушкой в этих руках-бревнах.
  -- Луис! Луис, мальчик мой, взять его!! - захохотал от бескрайней радости дон Ларинча. А "мальчик", не произнеся ни слова, стал тяжело ступать в сторону Ганса, к своему удивлению оказавшемуся на голову ниже, чем Луис. Он как-то к такому не привык... Завороженно глядя в жерло АК-47, ловя ритм шагов здоровилы, Ганс медленно смещал правую руку по корпусу, отступая от невовремя вмешавшегося в мизансцену Луиса. Краем глаза засек, что Гарсия вновь вдавил дуло пистолета в висок девушки. Чуть кивнув не упавшей духом начальнице, Ганс по незаметному движению глаз понял, что она готова действовать в измененных условиях в любой момент.
  -- Луис, друг, постой! - воззвал к безмолвствующему оппоненту капитан. - Может, не станем торопиться, куда нам спешить? Давайте разойдемся миром, все четверо? Мы же можем договориться... как нормальные люди! - Ганс пытался заговорить громиле зубы, но судя по всему, живостью мысли тот не обладал. Просто пер на противника, словно танк, не реагируя ни на какие увещевания.
  -- Зря, мальчик мой! - съерничал Ганс напоследок. - Не прислушиваешься к умным людям! - это он произнес, уже упершись спиной в резной шкаф, стоящий у стены. И резко приседая, в полуобороте сорвал пистолет-пулемет со спины. Здоровяк только еще вздергивал свой автомат, а полицейский уже давил на гашетку. Мягко пропульсировала очередь, отметившись на груди Луиса кровавым пунктиром. Герда же, улучив миг, крутнулась в скользких руках Ларинчи, намереваясь свалить его подсечкой и отклонить его оружие вверх. Но к несчастью, критическая масса Жирного Борова оказалась очень уж безынерционной - толстяк откачнулся назад, вскидывая руку с пистолетом к потолку, но не более. Зло сощурив свиные глазки, Гарсия попытался прицелиться в бывшую заложницу, и выстрелил. Ганс не мог ничего изменить, их разделяла все еще падающая туша мертвого подручного дона. Герда вскрикнула, ее волосы окрасились красным, и она неловко упала, завращавшись вокруг своей оси.
   В глазах капитана потемнело. Ему показалось, что преступник убил Герду. Взрыкнув, будто дикий зверь, он бросился вперед, как пушинку отшвыривая с дороги все еще падающий труп, а руки сами тянулись к толстой складчатой шее эквадорского наркодельца. Про оружие Ганс даже не вспомнил. Лицо мафиози приобрело синеватый оттенок и совершенно безумное выражение. Он несколько раз не целясь выстрелил в сторону несущегося, как курьерский поезд, Берна, но все пули прошли мимо, с треском и разлетающимися щепками впиваясь в декоративные деревянные панели, которыми были обшиты стены комнаты. Когда затвор заклинило в крайнем заднем положении, Ларинча взвизгнул неестественным басом - ума нельзя было приложить, как это у него вышло - и резво помчался к одной из трех дверей, ведущих из комнаты в глубины виллы. Только его и видали, лишь громкий хлопок оставил на прощание.
   В глазах у Ганса начало постепенно проясняться. Он присел над безжизненно лежащей навзничь Гердой. Прикоснулся дрожащими пальцами, самыми кончиками, к ее голове. Ощупал рану, имевшую ужасный вид. Но вздохнул с облегчением - она не была опасной для жизни. Пуля лишь саданула девушку по черепу, оглушив и оставив после себя обильно кровоточащую царапину. Он быстро извлек из кармана разгрузки тюбик с медклеем, и залил им царапину. После чего врубил связь, и вызвал Джефа.
  -- Капитан Клифтон, прием. Это Берн, прием! Ответь, Джеф! - тихо стал звать он во встроенный в лицевую полумаску шлема микрофон.
  -- Ганс! Слава тебе, Иисусе! Ты, морда фашистская, куда пропал?! - слишком энергично вышел на связь Джеф.
  -- Сам такой, - обиделся Берн. - Нашел фашиста.
  -- Он самый и есть, - перебил Джеф. - Все нервы нам истрепал. У нас тут у Чарли серьезное ранение, шейха у нас под носом прикончили, еще и ты исчез неизвестно куда вместе со своей строптивой начальницей! Тебе Алекс обещал рожу начистить...
  -- Он нашелся? Слава богам! Скажи, что я его тоже люблю и скучаю... Слушай, у меня тут небольшая проблема. Герда ранена, без сознания лежит, Ларинча вот-вот слиняет, ищи его потом. В общем, валите все в дом, примите ее, а я за ним...
  -- Сволочь ты, Берн, - серьезно сообщил ему Джеф. - Мы и так в заднице, а теперь ты, хотя тебя предупреждали, валишь с больной головы на еще более больную... Чарли парализован, понимаешь?! Командир обещал тебе морду набить, так я ему помогу маленько!
  -- Все процедурные вопросы решим после, хорошо? Короче, я побежал, а то и правда выйдет, что зря все это. Герду найдете по маячку, - и Ганс, которого слегка все же мучила совесть, но не до такой степени, чтобы остаться у Герды до прихода подкрепления, подобрал свою винтовку и автомат Луиса. Нацепив их на себя, оттащил приходящую в себя, и болезненно шепчущую: "Доннер вэттер!" Герду в тот самый резной шкаф у стены, спрятав в нем. Вряд ли в таком бардаке кто-то найдет ее здесь, кроме своих. Всучил девушке в руки автомат МР-5, ее же винтовку приторочил себе за спину. Вооружался капитан, будто для штурма. Впрочем, так оно и было...
   Завершив все дела, Ганс припустился по следам Ларинчи. В его голове вновь начала собираться гроза, в глазах мрачнело, хотя это не мешало зрению - Ганс стал осознанно впадать в состояние берсерка. Иначе через возможные преграды ему было просто не прорваться.
   Зимним штормом прокатился он по особняку. В дом уже начали стягиваться отступающие эквадорцы, бойня переместилась вплотную к дому. Куда-то в закоулки души боевого автомата под маркой "Ганс Берн" закрадывалось беспокойство за оставленную в доме Герду, но он не останавливался. Он бежал по бесконечным коридорам, весь уйдя в процесс боя. Бежал по проходным комнатам, сбивая мебель и боевиков с ног, стреляя налево и направо скупыми одиночными, оставляя за собой трупы и калек. Экономя патроны, бил прикладами и кулаками, используя оружие, как кастеты. Ломал челюсти, руки, ноги, тазовые кости, прошибал черепа. Остановить его мог только такой же безумец или же танк.
   Выскочил на улицу через второе парадное крыльцо, предварительно изрешетив дверной замок и вынеся дверь на плече. Слева от него располагалась вертолетная площадка, на которой готовился к взлету армейский вертолет без опознавательных знаков, а второй, гражданский, слабо дымил двигателем. Около работающего на прогреве геликоптера суетились люди в маскировочных комбинезонах и с короткими автоматами производства США в руках, недоуменно уставившиеся на Ганса после его эффектного выхода на новую сцену. Ларинчу Ганс практически нагнал, тот улепетывал с неугасающей энергией шагах в двадцати от особняка. А, казалось бы, ему и ходить-то трудно.
   Все это Ганс зафиксировал за доли секунды. И устремился за доном. Американцы, это были они, больше для проформы, чем из усердия пальнули в сторону неизвестного типа с автоматами в обеих руках, сообразив, что его не интересуют, а у них и своих проблем хватало. На крыше их ждал Лайон.
   Ганс с двух стволов лаконично огрызнулся, и на этом обмен любезностями закончился.
   Гарсия мчался, шумно дыша, захлебываясь воздухом, и надрывно крича изредка встречающимся на пути подчиненным, чтобы они прикончили преследователя. Ганс очень быстро разубедил их в этом стремлении...
   Из-за угла внезапно вывернулся новенький белый пикап "Форд" со сдвоенными задними скатами. Вильнув пару раз, словно водитель не мог определиться с направлением, он покатился наперерез бегущему дону. Тот, как заяц, ломано свернул навстречу спасительной машине. Ганс выругался по-немецки - не дай бог, уйдет, гнида!
   Выпустив длинную очередь из "G-36" вдоль борта пикапа - в рожке советского автомата патроны уже кончились - Ганс поднажал. Но "Форд" лихо притормозил на несколько секунд возле Ларинчи, тот впрыгнул в распахнувшуюся дверь - и автомобиль покатился дальше, к видневшимся в конце длинной заасфальтированной аллеи большим раздвижным воротам.
   Ганс, поняв, что добыча уходит, рванул наперерез, перескакивая клумбы, заборчики, проламываясь через живую изгородь. На бегу перезарядил винтовку, выбросил "калаш", и стряхнул в левую руку винтовку Герды.
   Почти успел. Он выбежал сразу же за кормой вседорожника, в паре метров. Чтобы увидеть, как тот сносит легкие воротца, и юзом чешет по грунтовой дороге. И тут капитана Берна взяла вдруг такая злость и обида, что все пошло зря. Он присел на колено, вскидывая свой автомат к плечу, и выпустил несколько коротких очередей, стараясь попасть по скачущим в колдобинах задним колесам машины. Винтовка бесшумно выплюнула все патроны, и затихла. Ганс слышал далеко за спиной треск неутихающей перестрелки, поднимающийся по нотам вой вертолета, а "Форд" все не останавливался, и он обреченно подумал, что промахнулся. Выпрямился, опуская оружие, и провожая машину долгим взглядом.
   Но вдруг пикап рыскнул вправо, накренился, и почему-то подпрыгнув задом, неторопливо опрокинулся.
   Все еще не веря своим глазам, Ганс уже автоматически набирал ход, побежав к перевернутому грузовичку. Увидел, как из пассажирской двери выползает Гарсия (водитель признаков жизни пока не подавал), и заорал, целясь в него из второй винтовки:
  -- Стой! Все равно от меня не сбежишь, падаль! Стоять, кому говорю!!
   Дон выпал из кабины в грязь, и пополз в нависающие над дорогой джунгли. Естественно, слушаться Берна он не собирался. Им сейчас двигал инстинкт самосохранения, побуждающий к бегству. Подхватившись с земли, наркобарон запетлял между деревьев, как кролик, но сил у него оставалось все меньше и меньше. Слабое, оплывшее жиром рыхлое сердце сдавалось, замирая в груди.
   Ганс догонял его. Даже не особо торопился теперь. Он понял, что преступник не уйдет никуда от возмездия.
   Но когда капитан практически уже настиг беглеца, тот вдруг схватился за шею, и упал наземь. Ганс затормозил, и пораженно посмотрел на недвижно лежащее тело. Он-то точно не стрелял в Гарсию. Кто? Он заозирался на ходу, не желая за компанию с бандитом нарваться на прицельную пулю.
   И тут он увидел ЕГО. ОН шел прямо, гордо, его лицо было печально и серьезно.
  -- Приветствую тебя, полицейский, - сказал он тихо (но Ганс услышал), и направился к лежащему ниц эквадорцу.
  -- Что ты задумал в это раз, Легаро? - выкрикнул Ганс, скрывая свою растерянность. - Стой, где стоишь! - он наставил винтовку на бывшего проводника группы. То, что немец не доверял индейцу после похищения командира и журналистки, было вполне объяснимо.
  -- Ты не выстрелишь в меня, - спокойно произнес Чеко. - Я чувствую, что твое сердце наполнено болью и яростью, но стрелять ты не станешь. Выслушай меня. Судить будешь потом.
   Он присел над Ларинчей. Ганс все еще не мог понять, из чего же стрелял индеец, а то, что стрелял именно он, было бесспорно. Увидев в его руках длинный предмет, он решил было, что это ружье, но сразу увидел, что ружье преспокойно висит у проводника за спиной. А в руках была простая деревянная трубка, изукрашенная резьбой. Присмотревшись к валяющемуся дону, Ганс увидел, что из его шеи торчит тонкая стрелка с красно-желтым густым оперением. Полицейский припомнил, что такую видел в руках бедняги-индейца из деревни.
  -- Так вы решили убить его сами? - догадался он, не опуская оружия. - Заметаете следы, уважаемый? - от нечеловеческой непринужденности и странного поведения аборигена Ганс ощутил себя чрезвычайно неуютно, и попытался скрыть свое смущение и растерянность за издевательски-подозрительным тоном.
  -- Ничего ты не понимаешь, чужеземец. Он жив, - имея в виду, очевидно, "камень преткновения", Ларинчу, произнес индеец. - Он жив, но с тобой или с кем-то еще никуда не пойдет. Наши боги дают ему свой путь. Искупительный.
  -- Так он же католик, наверное, какие еще боги? И почему это я не могу забрать арестованного с собой? - пытаясь наигранной наглостью пробить психологическое равновесие Чеко, заявил капитан.
  -- В жилах моего приемного брата течет кровь хибаро, чужеземец. А значит, наши боги - это его боги, и он должен подчиниться их воле. Ты, насколько я помню, не слышал ту историю о моей жизни, что я рассказывал вашей милой девушке. Попроси Сандру поведать тебе ее. И скажи ей, что Гарсия Ларинча - мой сводный брат. Его отец спас меня, когда я был ребенком, от гибельной сельвы, ставшей мне чужой после смерти моего племени. Он потому и спас безвестного сироту, что сам был наполовину хибаро. Его прабабка была против воли католических священников взята в жены предком-испанцем. Он не принуждал ее перейти в свою веру, потому что любил искренне, как и она его. Он сам пришел к богам хибаро.
   Ганс слушал этот бред, отвесив челюсть от удивления.
  -- Мой приемный отец поведал как-то мне эту историю, и просил приглядывать за братом Гарсией после своей смерти. Я взял на душу этот долг. Но к несчастью, неверно услышанные мной слова послужили причиной череде чудовищных ошибок. Брат стал преступником, я попал в зависимость от него, не в силах пойти против долга. Но всему приходит конец, а особенно несправедливости. Сегодня днем наш отец явился мне во сне, и сказал, что отныне Гарсия не должен быть тем, в кого себя превратил. Он избран для Пути очищения, а я в этом должен ему помочь, чтобы очиститься самому. Боги нам укажут, что делать. И еще отец сказал, что здесь и в это время высокий беловолосый чужеземец будет гнать заблудшего сына его, как ягуар гонит пекари. Это тоже воля богов и часть Пути. Но Гарсия не сможет отныне покинуть земли предков, не пройдя дороги. Я должен был прийти на это место, и забрать брата. И я выполню волю отца!
   За время всего длинного монолога Легаро ни на полтона не повысил голоса, и лишь последняя фраза прозвучала, как выстрел из лука, эмоционально хлестко и непреклонно. И Ганс почти уверовал в слова загадочного аборигена, такой силой он обладал.
   Он растерялся еще больше. Вот уже чего не ждал ни в коей мере, так это нарваться на религиозно-философо-мистического туземца, так убедительно - с его точки зрения - расписавшего Гансу причины, по которым подозреваемый не подлежит аресту и вывозу из страны. Берн был человек несуеверный и прямой, но тут и в самом деле происходило НЕЧТО высшего порядка, и это было ему не зубам. Он попытался поднять автомат - но руки под потяжелевшим взглядом Легаро не слушались его. Хотелось разозлиться на это - но гнев и сомнения словно громоотводом увело в землю. Ганс чертыхнулся, опустил винтовку стволом к земле, и теперь молча возвышался над худощавым, смуглым, словно сплетенным из лиан сельвы человеком, которого вдруг и сразу признал сильнее себя стократ. Такое с ним случилось впервые в жизни.
  -- Но, послушай, что же я скажу коллегам и начальству? Что по доброй воле отдал известного преступника неизвестному индейцу? Им ведь плевать, что ты можешь оказаться умнее и правее их всех, вместе взятых. Да меня даже Алекс за психа примет, тем более ты устроил ему и Сандре веселенькую жизнь... - сделал последнюю попытку сопротивления Берн.
  -- Скажи, что Ларинча умер. Он и в самом деле умер для всего мира. Вы вряд ли что когда о нем еще услышите, - пожал плечами Чеко, и с необычной для его сложения легкостью взвалил тушу "брата" на плечо. Ганс напрасно ждал продолжения. Индеец развернулся, и упруго шагнул в стену зарослей. А Ганс беспомощно смотрел ему вслед.
   Но перед тем, как окончательно исчезнуть из жизни офицера международной полиции вместе с невыполненным заданием на плече, он все же снизошел. Стоя спиной к Берну, он что-то быстро сказал на родном языке.
  -- Что-что? - переспросил ничего не понявший Ганс.
  -- Иди к своим друзьям, они нуждаются в помощи. И помощь должна прийти, она близко. Если сможешь, попросишь моего прощения у подполковника Беркутова. И знай, как бы все плохо не казалось, в действительности все гораздо лучше.
   И окончательно растворился в сельве, точно призрак. Ганс даже подумал, не привиделось ли ему все - погоня, эта встреча в лесу? Может, он вовсе валяется сейчас тяжелораненый, и бредит наяву. Но тут же встряхнулся, приходя в себя. Сомневаться в реальности происходящего не лучший выход из положения.
  -- Все, пора приходить в норму, - упрямо прошептал себе капитан. Он решил принять все, как есть. Что там индеец говорил - его друзья в нем нуждаются? По крайней мере, Ганс понял именно так. Что-то Чеко был слишком уверен в своих словах. Со всей свалившейся на голову эмпирикой и эзотерикой можно попробовать разобраться и потом. А сейчас...
   Над головой с хищным клекотом промчалась темная тень. Вдогон ей, разрывая бело-голубое покрывало неба на два неравных куска, в воздухе прошипела тонкая белая полоса, поставившая вспухшую огненную точку на двигательной установке геликоптера. Вертушка с нарастающим воем стала заваливаться влево от Ганса. Через полминуты она обрушилась где-то неподалеку в сельве. Сразу видно, что снайпер "форс эй" - профессионал. В том, что стрелял в вертолет Кирилл, Ганс почему-то был уверен. То ли у него от общения с мистическим индейцем третий глаз прорезался?
   Отлично! Пациент шутит, следовательно, скорее жив, чем мертв. Ганс весело помахал вслед упавшему вертолету, показал неприличный жест при помощи сгиба локтя, и резво сорвался обратно к фазенде. Смятение оставило его окончательно...
   "Цепь рассыпалась в порошок, черт побери, но это ли не свобода?"
  
   * * *
  
   ...Наскоро соорудив из бурнусов, снятых с трупов арабов, подобие носилок, похожее на гамак, спецназовцы сгруппировались и скорым шагом двинулись в сторону особняка. Где-то там их ждала еще одна раненая - капитан Мейер. Никто не мог понять Ганса - почему он кинул напарницу одну в центре гангстерского логова? Да и много позже, после его путаных объяснений покрутили пальцами у висков, и предупредили, что подобный фокус пройдет Берну не больше одного раза. Но в тот момент что-либо обсуждать и оценивать не было времени. Накачанный депрессантами и антишоковым Чарли, потерявший под действием лекарств всякий интерес к творящемуся вокруг, приковывал к себе изрядную часть внимания коллег. Беспокоила полицейских судьба девушки-офицера ОБНОН Интерпола. Вокруг никак не могла утихнуть драка между мафией и военизированными мятежниками. Последние неспешно, но верно брали верх над дезорганизованным и деморализованным преступным кланом. И ситуация для оказавшихся в самом центре этого вулкана страстей интерполовцев складывалась близкая к катастрофической. Если бы не глупый поступок Ганса, обязанного вывести свою начальницу из особняка в относительно более безопасный район позади дома, то "форс эй" уже покинула бы территорию усадьбы, предоставив латиноамериканцам разбираться между собой самостоятельно. Теперь бросить Герду на произвол судьбы не представлялось возможным, но перспектива оказаться в осаде внутри огромного дома-дворца в таком случае доходила до стопроцентной.
   На первый этаж пробились благополучно через один из черных ходов, сломив слабое сопротивление немногочисленных защитников. Кирилл сообщил, что американцы взлетают, что мельком увидел на крыше особняка похожего на Лайона человека, хотя уверен в этом не был. Переданная картинка подтвердила его предположение. Лайон был в сопровождении бойца-охранника, к его руке был пристегнут наручниками плоский футляр, в каких носят портативные компьютеры.
  -- Любопытно было бы взглянуть, что там у него в компе... - мечтательно протянул Жиль. Но при всем желании, было не до того. Тем более, поднявшийся в воздух "Ирокез" вскоре забрал с крыши обоих агентов.
   Что происходило дальше, бойцы узнали позже...
   Торопясь, прочесали часть особняка, пронизав его по длинной поперечной оси. Нашли Герду в каком-то шкафу. Она уже полностью пришла в сознание, чуть не встретила коллег очередью из пистолета-пулемета. Минутой позже девушка осведомилась - где капитан Берн? Услышала в ответ весьма сильные выражения, но словно пропустила их мимо ушей. Лицо Герды приобрело какое-то загадочное выражение...
   Перуанцы наконец-то приступили к штурму главного здания. В результате "форс эй" пришлось принять бой с теснимыми мятежниками наркобоевиками. Те, ошалев от факта боя на два фронта внутри собственного оплота, будто с цепи посрывались. Они кидались под пули, до последнего мига жизни давя на спусковые крючки автоматов и пистолетов, стремясь схватиться и с теми, и с другими в рукопашной. И у некоторых получалось... В подобной вакханалии смерти полицейские раньше еще не участвовали. Это была бойня на абсолютное взаимоуничтожение. Не раз и не два уникосы сегодня спасали своих владельцев, вынужденных еще и прикрывать собой беззащитных Алекса и Алессандру, да и на Герде были лишь средний стандартный бронежилет и легкий шлем...
   Оружейные стволы накалились едва ли не докрасна, а клинки десантных ножей окрашивались кровью в предельно жестких и жестоких, коротких, как вдох, рукопашных драках. Всеми силами спецназовцы никого не пропускали в "свою" часть дома - они умудрились забаррикадироваться в нескольких центральных комнатах особняка. Но ведь ничьи силы не беспредельны, разве что божественные. Так и боги в этот день, судя по всему, смотрели в другую сторону и были заняты иными делами.
   В конце концов на интерполовцев навалились непосредственно перуанцы, измоловшие в кровяную муку бандитов. Их было втрое больше, чем эквадорцев, и полицейские были вынуждены прибегнуть к последнему средству. Гранат в обычном понимании этого слова им не полагалось, но светошумовые и газовые в некотором количестве имелись. Бойцы загерметизировали шлемы, включили кондиционирование и фильтрацию наружного воздуха. Незащищенные члены команды закрыли лица мокрыми тряпками, которые с трудом удалось раздобыть. У Герды имелся обычный штатный респиратор.
   Вначале спецназовцы закидали прилегающие коридоры термобарическими ручными гранатами величиной с куриное яйцо. Затем в дело вступил Ван, все это время по штатному расписанию таскавший за спиной гранатомет револьверного типа. Цилиндры со сжатым слезоточивым газом сильного действия понеслись во все стороны по коридорам, завращались по паркету, источая едкий белый дым. Одному незадачливому партизану такая граната угодила прямо в выпуклый залысый лоб, вогнув кость внутрь черепа, и залила ему лицо концентрированной струей газа. Он еще не умер на свое несчастье от полученного шока и травмы, и страшно заорал, рефлекторно раздирая лицо в багровые клочья, пока его не прикончила чья-то милосердная пуля.
   Все видимое пространство первого, богато обставленного, а сейчас заваленного трупами, этажа, заполнилось едким, вызывающим потоки слез и кашель даже в слабой концентрации газом, и полицейские стали организованно отступать в этом сплошном дыму, все еще прорываемом ослепительными вспышками и громовыми звуковыми ударами светозвуковых гранат. Группа прошла дом насквозь ко второму парадному крыльцу. Но на этот раз в итоге она оказалась между двух огней - ругающимися, надрывно кашляющими, ничего не видящими из-за непрошеных слез, но безостановочно прущими вперед партизанами, и мафиози сумевшими собраться в новый, более свежий, кулак для отпора. Бой вспыхнул с новым ожесточением. Спецназу удалось прорваться в коридор, идущий вдоль наружной стены. Здесь можно было попробовать найти подходящее место для эвакуации из особняка через широкие окна.
   Снайпер доложил, что американский "Ирокез" сбит, для чего был использован спецпатрон из-за большой дальности до цели. Вышел на связь Ганс, объявив о своем недалеком присутствии. Засев среди рядов живой изгороди, он планомерно выводил из строя подручных Ларинчи (можно считать, бывших подручных Ларинчи), приготовивших последний заслон на пути весьма агрессивных мятежников. По приказу Беркутова, мгновенно сообразившего выгоду положения Ганса для группы, но вначале не преминувшего весьма энергично по-русски пройтись в адрес непутевого друга, капитан Берн, занялся прикрытием отхода "форс эй" из расположения противника.
   Если читатель подумает, что тут сказке и конец, то он слегка ошибется.
   Воздух над сельвой неожиданно наполнился низким грозным рокотом. Ганс уже было решил, что это "сбитый" американец восстал из ада, но над территорией преступного логова пробороздила влажный и горячий лесной воздух пятерка вертолетов. Три аттакера, и два разновеликих транспортника.
   Тройка боевых вертушек красивым клином пронеслась в десятке метров над поверхностью над усадьбой, лихо и синхронно сделала глубокий вираж, и вернулась к приотставшим транспортам. Больший грузовик завис над особняком, и с небес покатился между строений густой ревущий голос, говорящий по-испански.
  -- Внимание всем, находящимся на территории поместья "Дель Лока"! С вами говорит представитель вооруженных сил республики Эквадор полковник Ферейро. Приказываю всем немедленно сложить оружие, и прекратить бой! Иначе будет открыт огонь на поражение!!
   Ганс представил себе эффект от атаки звена боевых вертолетов, и ему подурнело. Тут же живого места не останется! А если партизаны сейчас упрутся рогом, и с криком "Банзай!!!" и порванной рубашкой на груди станут отбиваться от республиканцев?! Тут-то всем в одночасье и наведается бабушка Хана... То есть совсем хана!!!
   Наушники всех имевшихся у спецназа раций одновременно тихо щелкнули, и спокойный голос произнес всем прямо в уши:
  -- Не дергайтесь, парни! Ситуация под контролем. Не высовывайтесь, мы вас наблюдаем на мониторах. В случае отказа подчиниться вы в "мертвой зоне".
   Всех вместе и каждого бойца в отдельности эти слова поразили почище молнии с небес...
  -- Полковник?! Вы живы?!! - изумленно выдохнул в эфир нестройный хор голосов осажденных интерполовцев...
  
  
  
  
  
   21
  
   "Беркутов"
  
   Те же, там же, тогда же.
  
   ...Я осторожно выглянул в широкое окно, отыскивая глазами барражирующие над усадьбой вертолеты.
  -- Сэр! Льюис, я не ошибся?! Вы живы?!! - меня всего трясло от нахлынувших чувств. Надеюсь, что со стороны этого не было заметно. Полковник жив, и мало того, он пришел нам на выручку в чрезвычайно трудную для группы минуту. Пока наши потери исчислялись парализованным Чарли и легкими ранениями Герды, Жиля и Андрэ, но при эвакуации из окруженного и на три четверти захваченного здания я не стал бы ручаться за абсолютный успех.
  -- Алекс, сынок, конечно же, это я. А ты кого ожидал встретить - архангела Гавриила? Или привратника Петра? Думаю, вам еще противопоказаны столь высокие знакомства... Да и Бог сегодня в связи с вашей деятельностью будет занят по горло своими всевышними хлопотами. Столько отъявленных грешников переправить в ад - та еще работенка, одно слово - адская! - шеф отбросил свою пресловутую английскую невозмутимость, откровенно радуясь тому, что успел, что мы все еще живы. - Надеюсь через несколько минут вас всех обнять.
   Тем временем эквадорский полковник еще раз уведомил мятежников соседнего государства и своих родных бандитов-наркоторговцев, что сопротивление бессмысленно, и настоятельно рекомендовал разоружиться. После того, как последнее эхо его громогласных слов стукнулось о беленые, деревянные и мраморные стены, повисла долгая утомительная пауза. Ни единого шевеления, словно каждого участника драмы-фарса парализовало от столь убедительного сюрприза.
   Но вот, когда я уже мысленно махнул рукой на возможность мирного разрешения "конфликта", первый перуанец вышел из тени конюшни - обо всем происходящем вне нашей видимости нас информировал полковник - и швырнув автомат на землю, сложил руки за головой. А дальше будто началась цепная реакция...
   Для страховки аттакеры еще минут пятнадцать парили над полем боя, пока большая транспортная вертушка не сбросила из своего брюха десант армейского спецназа в масках, шлемах и тропической униформе. Солдаты досконально обшарили все окрестности, сводя потерявших тягу к сопротивлению боевиков к стенам особняка.
   Штабной вертолет тем временем опустился на посадочную площадку, с которой так неудачно не более получаса назад стартовал американский "Ирокез". Предоставив эквадорским военным самим разбираться с их делами, мы вышли из здания через парадный вход, перешагивая через трупы и изувеченную мебель. В доме все еще стоял едкий запах газа, и у меня в глазах, как и у Сандры, не просыхали слезы, першило в горле. Тряпки, понятное дело, не шли ни в какое сравнение с респираторами.
   Усталые, пропотевшие, частью окровавленные, мы нестройной гурьбой дошагали до севшего вертолета.
   Полковник уже сдвинул боковую пассажирскую дверь, и ожидающе смотрел на нас, придерживая висящую на перевязи плотно убинтованную руку. Кроме того, повязка заходила на плечо и опускалась по торсу, дальше скрываемая полурасстегнутой потрепанной рубашкой.
  -- Сэр, вы ранены? - почтительно и с тревогой поинтересовался Джеф.
  -- Пустяки, - отмахнулся Коуни. - Вы мне лучше поведайте о своих успехах. Чего успели натворить, пока я отлучился? - он сказал это таким обыденным тоном, словно и правда только отлучался куда-то ненадолго, а мы уже успели нахулиганить.
   Шеф внимательно проводил взором выскочившего из кабины усатого мужчину с полковничьими погонами на плечах, видимо, того самого Ферейро. Эквадорец почти бегом устремился к приземлившемуся неподалеку на газон десантовозу, откуда выливалась вторая волна десантников.
  -- Какие, на хрен, успехи? - угрюмо ответил я, виновато склоняя голову, и тоже наблюдая за слаженными действиями местных коллег. - Драку развязали. Акбарса какой-то чертов фанатик, из мести или еще может почему, взорвал вместе с собой. Осколком гранаты Чарли перебило позвоночник. Вот и все наши успехи.
  -- Н-да. - протянул шеф. - У меня и слов-то нет. А что с Ларинчей? Герда, почему я Берна не вижу?
  -- Я здесь, сэр! - выскользнул откуда-то из-за кормы вертолета Ганс, едва не стукнувшись белобрысой головой о хвостовую балку. Свой, точнее, мой шлем он нес в руке.
  -- Ага! Ну, голубчики, докладывайте, что с вашим заданием?
  -- А... - немец явственно замялся. - Тут вот какая штука, сэр... Мертв Ларинча.
  -- И вы туда же! - вскинул брови полковник. - Трупы хоть предъявить можете?
  -- Да. Нет, - мы с Гансом произнесли одновременно разные ответы.
  -- Э... А поточнее можно? - переспросил Коуни.
   Я с максимальной точностью рассказал, где мы оставили труп, вернее, гору трупов, состоящую из арабов и клочков шейха. А Ганс...
  -- Шеф, Ларинча, его тело то есть, утонуло в болоте. Прошу заметить, убил его не я. Шальная пуля, сэр!
   Ганс врал. И врал так неумело, что мне стало за него стыдно.
  -- Это и все, капитан Берн? - голос шефа был сух и официален. Он тоже понял ситуацию. - Или вы можете сообщить мне что-либо еще, более полезное?
  -- Никак нет, господин полковник, сэр! - Ганс даже по стойке "смирно" вытянулся, что с ним бывало редко, хоть бы и в присутствии высокого начальства. Любопытно, что заставляет его упорствовать в своей лжи? Если даже Ганс прихлопнул того жирного ублюдка, в вину ему этого никто вменять не станет... Или все намного сложнее? Но в чем... капитан Берн?
  -- Ладно, поверю тебе на слово, капитан. - Льюис хотел добавить еще что-то, но сразу же передумал, и переключил свое внимание на меня:
  -- С вами-то что делать, "форс эй"? В отчете перед комиссией это будет считаться провалом, хотя повоевать за более положительную оценку, безусловно, стоит, может, и выйдет что. Но тем не менее, чем вы хотя объясните произошедшее?
  -- Сэр, можно вас в сторону? - официально попросил я Коуни, косясь на невозмутимое, наполовину скрытое зеркальным забралом летного шлема лицо пилота, сидевшего спиной вполоборота к нам, свесив ногу в открытую дверцу пилотской кабины. Шеф понял меня правильно, и спрыгнул с диванчика на бетон. Взяв меня под локоть, он отошел на несколько метров от вертушки.
  -- Ну? - посмотрел он на меня снизу вверх, пытаясь найти в моих глазах ответы на не дающие ему покоя вопросы. - Что у тебя еще имеется?
  -- Льюис, вы помните, что еще в Брюсселе все постоянно намекали нам, что операция была спровоцирована североамериканцами. Так?
  -- Так, - сдержанно согласился шеф. - И что? Уж не хочешь ли ты сказать мне, что штатовцы "засветились" здесь?
  -- Именно! Я знаю, группа поддержки подверглась нападению неизвестных. Ведь это их рук дело, - я кивнул на перебинтованную руку полковника. - Это были американцы, причем лишь часть. Остальные находились здесь. Шеф, они обеспечивали поддержку шейха! Вы понимаете, они прикрывали Акбарса от нас! И я точно знаю, что они работали на АНБ США...
  -- Работали? - сжал мое предплечье полковник.
  -- Кирилл сбил их вертолет, он упал недалеко отсюда. Слушайте дальше. Я угодил в их лапы, вместе с Алессандрой де Ла-Санио. - я бросил мимолетный взгляд на девушку, устало занявшую место шефа в вертолете. Ван уже вкалывал ей какое-то средство. Наверное, стимулятор. - Дурацкая случайность, но нам она дорого стоила! Главные роли тут играли не Ларинча, и даже не Акбарс. Помните, при проведении "Сезона дождей" моя группа освободила некоего спецагента Лайона, вы еще приказали мне отпустить его...
  -- Джек всплыл здесь? - не смог сдержаться и сдавленно воскликнул Коуни. Но тут же справился с собой, и приготовился внимать дальше. Я сделал вид, что не заметил реакции шефа, но запомнил, что он знаком с Лайоном.
  -- Да, он заварил всю кашу. С ним была целая спецгруппа, натасканная на нас. Они даже собирались не ликвидировать "форс эй", а просто дать хороший щелчок по носу.
  -- Как бы это у них получилось? - ухмыльнулся Льюис. - Зная твой вредный характер...
  -- И тем не менее, таковы были их планы. Лайон сам лично поведал их мне во время приватной беседы. Считал, что я не выберусь из плена. У них вполне могло выйти сорвать нашу операцию, ведь мы-то ничего не знали о готовящейся ловушке! Но сыграла череда случайностей. Захват меня и журналистки человеком Ларинчи, которого мы взяли проводником по незнанию. Потом сюда, не поймешь, то ли на счастье, то ли на беду, пожаловали эти мятежники. Ситуация вышла из-под контроля шпиона. Результаты - вот, перед глазами, - я обвел рукой пылающее, полуразрушенное поместье.
  -- Умгу. - тяжело вздохнул насупившийся шеф. - Размах, конечно, да, впечатляет. Вот ведь... снова в чужой котелок носы засунули. Ладно, Алекс, позже все расскажешь мне в подробностях, а теперь надобно бы отыскать этот упавший вертолет. Там могли остаться выжившие. Если нам повезет... Кстати, а где сам Кирсанов, и оператора где успели потерять? Я за его жизнь в ответе.
   Я прижал наушник к уху, и заговорил в усик микрофона, с легким стыдом, что не догадался вспомнить о нашем доблестном снайпере самостоятельно:
  -- Восьмой, прием, вызывает Первый. Первый вызывает Восьмого.
  -- Первый, я Восьмой. Что там у вас за НЛО витают в воздухе, Первый? Они не страшные?
  -- Все в порядке, Кирилл, это свои. Можешь идти прямо к нам, поместье под контролем армии. И Кайла не потеряй. Вас желает видеть полковник Коуни...
  -- Понял, возвращаюсь в пределы "Дель Лока". Отбой.
   Через пятнадцать минут они с Кайлом объявились у вертолета, и рассказали короткую, но занимательную историю, как вдвоем уходили в джунгли от преследования перуанцев, пусть поздно, но сумевших сообразить, что с тыла их долбит вражеский снайпер. Кирилл и Кайл углубились на сотню метров в сельву, увлекая погоню за собой, а потом устроили засаду, и ни один из семи мятежников не ушел живым.
   Коуни подозвал к себе полковника Ферейро, и попросил его выделить нескольких солдат и вертолет, чтобы отыскать упавший "Ирокез". Подумав, военный согласился. Видимо, у него был четкий приказ во всем, что не касается нарушителей границы, помогать иностранным законникам. Через пять минут винтокрылая машина взмыла, направляясь на север, покружилась в воздухе в нескольких сотнях метров от усадьбы, и вертикально пошла на посадку, приопустив свой покатый нос...
   Дела В "Дель Лока" также не стояли на месте. Эквадорцы, тщательно обшарив каждый метр поместья, и поработав с арестованными бандитами, обнаружили сеть подземных тоннелей, залегавших на небольшой глубине под основными строениями. В каких-то были оборудованы лаборатории по производству кокаина и наркотиков-синтетиков, в других - устроены склады готовой продукции. А вскоре к Ферейро подбежал молодой лейтенантик, скатавший маску на лоб, обнажив скуластое худое лицо, украшенное бородкой-эспаньолкой, и о чем-то ему доложил. Военный тут же обратился к Льюису по-английски:
  -- Господин полковник, мои люди что-то нашли в доме. Возможно, вас это заинтересует.
   Выяснилось, что при обыске спецназовцы наткнулись на небольшую запертую комнатку, в которой стоял мощный компьютерный терминал, и прятался трясущийся молодой человек ближневосточной наружности. Едва его привели к нам, он упал на колени, и рыдающе залепетал на английском:
  -- Не убивайте меня, господа, я ничего не знаю, ни в чем не виноват! Господа, великий шейх просто нанял меня, чтобы я занимался его компьютерным обеспечением! Я расскажу обо всем, что мне известно, клянусь Аллахом всемогущим! Но я не террорист, не фанатик! Я всего лишь бедный программист!
   "Бедный программист" подполз к ногам Коуни, вымазавшись в красной грязи, и попытался припасть к его запыленным ботинкам. Шеф брезгливо отодвинулся, и сказал:
  -- Успокойся. Тебя никто не собирается убивать, мы полиция, а не бандиты. Ты говоришь, что работал для Акбарса на компьютере?
   Араб часто закивал. Да, этот точно не исламский фанатик. Вон как за свою шкуру трясется.
  -- Тогда так. Ча... Жиль, бери его, и дуй в ту комнатку. И чтобы через полчаса содержимое этого компьютера было в наших руках! Это в ваших же интересах!
   Эстен не заставил себя долго упрашивать, и быстро двинулся в компании с хакером и одним из военных в особняк. А шеф подошел к носилкам Чарли, уложенным в большой транспортник. Покосился на хлопочущих над радистом эквадорского доктора и ассистирующую ему медсестру, и осторожно положил свою ладонь на холодную руку Иглстона. Извиняющись посмотрел ему в замутненные глаза, и молча сидел рядом, пока не возвратился вертолет с поисковой группой. Полковнику более, чем кому бы то ни было, стало ясно, что служебная карьера Чарли завершилась. Имелся, конечно, шанс, что Чарли сможет устроиться в оперативно-связной центр "Тени", но захочет ли этого он сам? Для здорового, сильного мужчины в одночасье превратиться в инвалида - тяжелейший, непереносимый удар. И чувствовалось, что Льюису очень больно, что он ничем по-настоящему не может помочь своему соотечественнику. Чарли же лежал, безучастно уставившись в потолок десантного отсека. Он по-прежнему по макушку был напичкан транквилизаторами.
   Едва отправленный на поиски вертолет приземлился, полковник, поправив простыню, которой был укрыт капитан, пошагал к нему. Навстречу ему выскочил ражий сержант, держащий на отлете в правой руке плоский черный кофр.
  -- Шеф, по-моему, именно его все видели в руке Лайона перед тем, как американцы взлетели. У Кирилла должна сохраниться видеозапись этого, - наклонился к полковнику Джеф.
  -- Да, - подтвердил тот.
   Я, к моему сожалению, ничего подобного не видел по причине отсутствия на мне моего костюма.
  -- Отнесем кейс Жилю, пусть займется и им. Я более, чем уверен, что в нем спрятано немало сюрпризов. - Коуни внимательно всмотрелся в ручку футляра, на которой болтались окровавленные наручники. Сержант пояснил:
  -- Сеньор полковник, чемодан был пристегнут к чьей-то руке. Мы решили оставить ее там.
  -- Она что, была... - приподнял удивленно бровь шеф.
  -- Да, сеньор. Рука была одна, без тела. Оторвана чуть ниже локтя.
  -- Что еще нашли? - осведомился Ферейро. Он был очень обеспокоен тем, что на вверенном ему участке была обнаружена нелегальная группа североамериканцев.
  -- Обломки вертолета, несколько трупов в форме без знаков различия, кроме каких-то незнакомых шевронов, любительских, мне кажется. Это была скорее всего частная команда,- повернулся к командиру отряда спецназовец. - Часть обломков, и возможно, трупов, утонула в трясине - вертолет упал на краю болота, и на его поверхности несколько грязевых пятен. Живых не найдено, мы осмотрели на сотню метров вокруг. Никаких следов. Да и не мог там никто выжить, - под конец высказал он свое авторитетное мнение.
  -- Свободны, сержант, - кивнул ему Ферейро. Я наконец отметил, что словно специально для нас, эквадорцы говорят в основном по-английски.
  -- Хорошо. Полковник, объявите благодарность вашим людям, - удовлетворенно произнес шеф. - Могу в качестве поощрения желающим предложить вступить на наши ряды. Впрочем, это сугубо ваше дело. - Льюис повернул голову ко мне, я все это время старался держаться рядом. - Алекс, приказ по группе - отдыхать, а сам хватай эту хреновину, и пойдем навестим Жиля.
  -- Есть, сэр! - я принял из его рук потенциально опасную ношу, и первым пошел к парадному крыльцу.
   К тому времени, как появились мы, Жильбер уже практически распотрошил базу данных шейха, отныне и навсегда покойного, не без помощи бывшего программиста Акбарса.
  -- Вот, а говорил, что ничего не знает! - сидя во вращающемся кресле, радостно приветствовал он нас, входящих в помещение три на четыре метра, половину которого занимал электронный терминал-сервер, имеющий даже спутниковую антенну. - С помощью его паролей я столько накопал, что дай нам бог унести!
   Мы с полковником скромно переглянулись. Лично для меня все это обилие вычислительной техники было диким и темным лесом. Полковник понимал немногим больше моего.
  -- Жиль, глянь на экран, по-моему, шейху пришло свежее сообщение, - сказал он, глядя на пульсирующий светлячок на панели задач рабочего стола операционной системы.
  -- Ох, е!.. - Эстен мигом крутнулся в кресле, чуть не сбив стоящего рядом парня-араба с ног. - Это не то чтобы сообщение, это вызов в "Аську"...
  -- Куда-куда? - переспросил я.
  -- Ну, так называют приватный чат для общения в реальном времени. ACQ. Только здесь установлена неизвестная мне версия... Похоже, она использует чью-то военную сеть... Странно, откуда пустынники раздобыли пароли для этой системы... это все равно, что ядерную боеголовку им подарить. Щас глянем, кто стучится в нашу дверь... - он быстро затарабанил по клавиатуре. После Чарли Жильбер был вторым в команде по навыкам владения электроникой.
   На экране жидкокристаллического монитора развернулось небольшое окно, в котором пополз англоязычный текст.
   "Мистер Акбарс, рекомендуем свернуть свои дела в Эквадоре, и прибыть в генеральный штаб Конклава, незамедлительно! Мистер Тхао."
   Жиль прочел эти слова вслух, и поднял напряженный взгляд на программиста:
  -- Слышь, умник, это что?
  -- Сейчас время прямого сеанса связи с начальством организации, - тихо пояснил тот.
  -- Замечательно. Я вам сейчас устрою сеанс прямой связи, ублюдки! С вашего позволения, шеф... - Эстен ввел в текстовую строку следующие слова.
   "Fuck you. Interpol".
   Полковник неопределенно качнул головой. Конечно, это хулиганство было как-то чересчур, и оно насторожит руководство какого-то неизвестно откуда возникшего Конклава. Но в конце концов, та информация, что мы выудили с помощью Жиля из компьютера шейха, не позволила бы никакому Конклаву оперативно замести следы. В общем, Жиль принял этот неясный жест за согласие, и нажал "Ввод". Несколько секунд его строка висела под приказом "мистера Тхао", затем окошко быстро свернулось - связь была прервана.
   - Бай-бай. До скорой встречи, надеюсь, - весело помахал в экран Эстен.
  -- Конклав? Это еще что такое выпочковалось на горизонте? - пробормотал я.
  -- Я... - замялся неожиданно после моих слов парень-программист, потом набрал вдруг воздуха в грудь, и выпалил на одном дыхании. - Я от нечего делать проверял все файловые банки, и отслеживал каналы Великого. Я могу сказать, что такое Конклав. Это головная организация какого-то "Азиатского Единства". Выследить, откуда велись передачи, мне не удалось. Путь сигнала слишком профессионально запутан в сети роутеров. Там работали специалисты почище меня.
  -- Так, - протянул шеф. - Нам хватит и этого. Что, подполковник, всплыло наконец твое "АЕ" там, где не ждали.
  -- Шеф, а как вам насчет того, что люди Лайона и он сам были в их униформе? - я был ошеломлен таким стечением обстоятельств. Но зато становилось понятно, ПОЧЕМУ команда АНБ имела на своих плечах "любительские", по выражению давешнего сержанта, шевроны со львом и драконом.
  -- Шутишь? Чего же раньше не сказал?
   Я пожал плечами. Никто не идеален, и я в том числе. Я чувствовал все больше наваливающуюся на меня усталость, но пока сопротивлялся ей. И тем не менее, она все чаще давала о себе знать.
  -- Слушай, Алекс. - проникновенно начал шеф. - В твоем рукаве больше никаких тузов не затерялось? Если есть, лучше сразу выкладывай.
  -- Да вроде все уже выложил, - пожал я плечами. Мне и правда уже нечего было добавить в общую копилку интересных и любопытных фактов.
   Нарушил затягивающуюся паузу Жиль. Он безмятежно кивнул на принесенный нами "кейс", обратив наконец на него свое внимание:
  -- Вы чем-то еще озадачить меня решили? Что за игрушка? Никак чемодан Лайона нашелся? В комплекте с ним, или без?
  -- Частями, - отрезал полковник, заставив Жиля одним своим тоном прекратить балагурство. - Разговорчивый ты стал, лейтенант. Лучше вскрой его, да так, чтобы все возможные сюрпризы не сработали.
   Эстен с вздохом вытащил из кармана свой малый комплект инструментов, отправил всех вон из комнаты, и принялся ковыряться в кофре. Минут через пятнадцать он впустил всех - кроме сделавшего свое дело программиста, его конвой увел под охрану Джефа, отныне хакер был арестован Интерполом - и продемонстрировал нам с полковником сложенный сверхплоский ноутбук.
  -- И что нам с этим делать теперь? - спросил у него Льюис. Жиль развел руками.
  -- Я так думаю, что включается он автоматически при раскрытии. Все мины-ловушки я обезвредил, но есть возможность того, что при включении компьютера сработает файловая бомба или какая-нибудь другая разновидность вирусов. Может, даже целый пакет. Чтобы это не случилось, нужно успеть за определенное время ввести пароль.
  -- И?
  -- Я не знаю пароля.
   Полковник подошел ближе к ноутбуку, скрывающему в своем нутре тайны Джека Лайона.
  -- Что же нам делать? Ты знаешь выход из такой ситуации, Жильбер?
  -- Возможность обезвредить вирусы есть. В компьютере Чарли имеется набор боевых программ, пробивающих большую часть известных защит. Разработка военных. Она может за пять минут, отфильтровать все данные с другого винчестера, выкидывая вирусы на создаваемый специально для них блокированный логический диск. Но ресурсов нашей машины может не хватить для скоростного прогона потока данных.
  -- А этот терминал с такой задачей справится? - спросил я, указывая на сервер шейха.
  -- Пожалуй... что да, - медленно кивнул Жиль. - Шеф, пусть мне сейчас же принесут наш компьютер, я сделаю все, что смогу...
   Принесли ноутбук Иглстона. Жиль отсоединил от специальной пазухи в его крышке толстый кабель со сложным разъемом. После чего, отсоединив винчестер ноутбука Лайона, оставив его болтаться на кабеле питания и шлейфе, через свой кабель, прокусив с помощью специальных клемм-"крокодилов" шлейф потока данных, подключил его к системе Акбарса. Потом подключил к терминалу и свою машину. Комплекс был готов.
   По основному экрану терминала замелькали просматриваемые Жилем диаграммы, таблицы и графики. Проделав необходимые приготовления к запуску пакета "Контрфорс" - так назывался набор боевых программ - он медленно раскрыл компьютер шпиона...
   Матрицу машины мгновенно залило красное поле, очерченное черной полосой. Появилось предупреждение, что если в течение четырех минут не будет введен пароль, то сработает пакет вирусов, уничтожающих всю информацию со всех включенных в локальную сеть компьютеров, и возникло белое поле для введения кодовой фразы.
  -- Дьявол! - ругнулся Жиль. - Четыре минуты!
   Мы все подумали, что он не успеет, ведь расчетное время действия нашей программы - пять минут. Но Жиль в течение трех минут остервенело работал мышкой и клавишами, чуть не раздробив клавиатуру пальцами. Он выводил на экран одно рабочее окно за другим, по которым проносились непонятные ни мне, ни шефу буквенно-числовые строчки и столбцы, перескакивали из окна в окно странные значки и символы. Скачком усилилось гудение процессоров сервера, даже наш ноутбук затрещал от каких-то ему только понятных усилий, самостоятельно выводя на экран окошки реакции на действия Жиля.
   А через недолгое время на трех экранах одновременно появились в верхних правых углах стилизованные изображения электронных часов, ведущие обратный десятисекундный отсчет. У меня все замерло внутри, такого я не испытывал даже во время боя в окружении.
  -- Смотрите внимательно сюда! - окликнул нас, впавших в транс, Эстен. Мы с полковником синхронно перевели глаза туда, куда он указывал пальцем.
   Там быстро ползла синяя узкая полоса. Это был визуально показан процесс перекачки отфильтрованных данных. Она преодолела уже почти весь путь по словно вырубленному в серой плите программного окна каналу, но и часы уже отсчитывали последние секунды...
   Три.
   Два.
   Один...
   Но за миг до того, как цифра один высветилась огненным бликом на "экранчике" часов, а полоса очевидно не менее чем на секунду не успевала за ними, Жиль со звериным взревом шарахнул по трофейному ноутбуку своим кулачищем, обрывая заодно все соединяющие его с остальными машинами кабели. Компьютер жалобно пискнул, его матрица еще успела напоследок "взорваться" всполохом "ядерного взрыва", подтверждающего срабатывание вирусной бомбы, но коннект с локальной сетью был уже разорван, и вирусам дорога на другие машины была перекрыта.
  -- Чуть-чуть не успели! - прошептал Жиль, вытирая вспотевшее лицо ладонью. Шеф осторожно осведомился:
  -- Что, информации нам не видать, как своих ушей?
  -- Почему же? - неожиданно удивился Жиль. - Почти все - наше. Те мегабайта полтора нам погоду вряд ли сделают. Я успел программно разогнать процессоры сервера и второго ноутбука. Так что, если вы понесете меня на руках, я возражать не стану... - Эстен слабо, утомленно улыбнулся. Все равно видно было, что этот виртуальный бой с чужой машиной дался ему не так легко, как он хотел показать.
  -- Тогда показывай, что мы теперь имеем... - сварливо проговорил полковник. - А на руках тебя жена пускай носит...
   В итоге еще получасовых дешифровок и изысканий среди полученных сведений - и шейха, и Лайона - Коуни, внимательно изучавший пробегающие перед покрасневшими глазами строчки и цифры, на этот раз даже слишком понятные каждому из нас троих, откинулся на спинку сидения, которое заботливый Жиль приволок из одного из углов комнаты. Мне пришлось удовольствоваться собственными ногами.
   Все время, пока мы изучали эти электронные документы, брови шефа неизменно ползли вверх, пока не достигли крайней точки, да так там и остались.
  -- Парни! Да тут... по сравнению с этим данные Акбарса - учебник для детского сада!
  -- Да, шейх вовсе не такой крутой, каким хотел казаться, - поддакнул Жильбер угрюмо. Во время прочтения файлов у него как-то само собой на нет сошло настроение. - Сам ходил под кем-то. Скорее всего, под тем "мистером Тхао" из Конклава, черт их раздери! Участие шейха в "АЕ" теперь бесспорно, а вы... наше интерполовское начальство еще не желало поверить в нашу информацию после мьянманского рейда... простите меня, сэр.
  -- Уж вы простите меня, ребятки, - неожиданно извинился Льюис. - Кто же мог предполагать, что все настолько серьезно...
   А все и в самом деле было серьезно беспримерно. Акбарс, оказывается, управлял Ближневосточным и среднеазиатским отделами, так сказать, организации "АЕ". И она, эта то есть организация, в ближайшее время готовила глобальный захват власти по всей Азии, причем все было настолько тщательно проработано, что вполне могло получиться. Бескровные перевороты, смена правительств на марионеточные структуры "АЕ", беспримерной, беспринципной, полирелигиозной и полинациональной группировки.
   Практически все средние и низшие бюрократические аппараты подконтрольных Конклаву стран - а это вся Азия, исключая разве что российские Сибирь и Дальний Восток (да и там у "АЕ" были свои люди) - были подчинены координаторам регионов. Одним из них и являлся Акбарс, хоть он еще и не вошел (и не войдет уже) в состав Конклава. В не столь отдаленном будущем после захватов властных структур стран людьми Конклава начались бы массовые интеграционные процессы в этих государствах. Постепенно сложилось бы общее правительство, представляющее собой в действительности кучку олигархов преступного толка, желающих подмять с благородными целями на устах и корыстными на уме всю Азию под свой контроль. Значит, не врал Лю Сен Чу, хоть и сам он, видимо, не особо верил в цели своих боссов! Но даже он, похоже, не знал, что Конклав пользуется негласной поддержкой неких чрезвычайно могущественных и таинственных людей, весьма помогающих своим подопечным. В частности, одной из разновидностей подобной помощи была группа Лайона, присланная якобы Конклавом для защиты шейха как очень важной персоны... - Дьявольщина, - только и смог выдавить я. Моя родная Сибирь вполне четко фигурировала в документах как одна из целей завершающей фазы объединения Азии под эгидой "АЕ"! - Это просто адские замыслы! Счастливая случайность, что все это угодило в наши руки до начала операций "Единства"...
  -- А как тебе, Алекс, замыслы американцев? Нам неслыханно повезло, что Лайон рискнул вылезти из своей норы, и что штатовцы в его лице так облажались. - добавил с горьковатой усмешкой шеф.
  -- Этим-то, пожалуй, высшей меры наказания было бы маловато, - заявил Жиль безапелляционно.
   Как вам такая фраза - правительство США поддерживает одну из самых молодых и влиятельных террористических организаций в мире? Звучит? А между тем, та информация, что успел "унести" с чужого "винта" Жиль, неоднозначно и в подробностях это подтверждала. Видимо, совсем самоуверен был Джек в своей непогрешимости. Не верил в то, что проиграет эту партию, раз не побоялся притащить с собой почти все данные по курируемой шпионом совместной операции АНБ и ЦРУ. Эти спецслужбы создали сеть разрозненных операций, приводящих к развитию и усилению маленькой, почти не страшной первое время после своего рождения компании бандитов, мафиози и террористов, громко назвавшейся "Азиатским Единством". Оч-чень некрасиво!!! Зато название у этого проекта спецслужб красивое - "Прирученный дракон"...
  -- Для чего же им это нужно-то? - поразился Жиль, вчитываясь в ровные и страшные строчки. - Что они с этого имеют?!
  -- Тут все достаточно ясно объяснено, мой друг, - гудящим от психологического напряжения голосом ответил Льюис. - В общих чертах ответ звучит так - США создали карманного монстра, страшилку для всего цивилизованного мира. Управляя "АЕ" по принципу "серых кардиналов", и держа ее под своим неусыпным контролем, Штаты имеют планы достичь-таки мирового абсолютного влияния, в роли единственного гаранта безопасности мира от терроризма. Поэтому в их интересах и появилось - прикрыть нашу международную "лавочку". Они собираются играть роль мощного буфера между террористами и всем остальным миром, причем собирались пользоваться безграничным доверием и тех, и других. Даже если бы правда вскрылась без нашего участия - в чем я лично сомневаюсь - то это произошло бы через такой промежуток времени, когда что-либо менять стало бы поздно. Операция "Паутина" многоходовая, тщательно прикрытая со всех сторон. То что данные по ней угодили в наши руки, подчеркну, чистая случайность. Если бы не странная неосмотрительность Джека, мы бы ничего не узнали. Для чего он с собой возил эту "бомбу"? Хотя, как куратор и координатор предпоследнего уровня, ему необходимо было постоянно сверяться с базой данных. Слишком велик объем операции, а связь с ней через сеть могла бы привести к нежелательной утечке информации, мало ли хакеров лазит в Интернете... Боже, Джек - ключевая фигура... впрочем, он еще с тех пор, как я познакомился с ним, был предельно амбициозен, - покачал головой почти выбитый из колеи полковник Коуни.
  -- Да, теперь я готов согласиться, - произнес я, - с теми, кто утверждает, что случайных встреч не бывает. Я наконец-то понял, какого дьявола агент АНБ ошивался в Мьянме.
  -- Да, но как тогда ты объяснишь, что он был в плену у Хуня? - задал вопрос Жиль.
  -- Возможно, братец-близнец Лю Сен Чу смог что-то разнюхать о двурушничестве Лайона? Других версий у меня не найдется, - пожал я плечом.
   - Парни, а вы знаете, что сейчас самое страшное для нас?
   Мы с Жилем, до сих пор не способные переварить информационную "бомбу", воззрились на шефа, ожидая его слов.
  -- Самое страшное, друзья мои, что всех полученных мегабайт данных нам не хватит для предъявления в Гаагу в качестве доказательств причастности США ко всем этим грязным махинациям! Они быстро смоют с себя все свое дерьмо, ведь это всего лишь неизвестно откуда взявшиеся биты информации, даже не документы с печатями, подписями и шифрами. Белый Дом отобьется, заявит, что все это ложь и провокация, быстро заметет следы и свернет или заморозит операции по "Прирученному дракону" и "Паутине". А то и нас устранят на всякий случай! Да к тому же главный исполнитель мертв, как и его прихвостни, так что следов, ведущих к правительству США - практически никаких! Скандал, конечно, разгорится в любом случае, но вряд ли надолго. Даже Россия не сможет выдержать давления Штатов, а в худшем случае может начаться новый виток вооруженной конфронтации. После Ирака и Югославии США ничего не боятся, хоть они там и наломали дров, ничего не дав взамен. Они найдут способ заткнуть миру рот. Исчерпав свои словесные доводы, они примутся играть военными мускулами в качестве последнего аргумента. Им плевать на общественное мнение, тем более, что при желании его можно склонить в какую хочешь сторону, были средства и силы. А то и вовсе будет создана отвлекающая, не менее скандальная, но более безопасная, акция. Какую-нибудь звезду мирового значения убьют, вскроют старые тайны, никому на хрен уже не нужные - и все, "Прирученный дракон" будет погребен под мощным дезинформационным потоком, - полковник закончил свой необычно длинный монолог. - Вот так-то, ребятки. Вот и вся песня, - плечи Коуни поднялись и опустились, а на лице застыла смесь усталости и изумления, в глазах светились тонкие искорки ненависти. Нет, точно, есть у него какие-то счеты к американцам, иначе его пристрастного поведения не объяснить.
  -- Но что-то же можно попытаться сделать, Льюис? - негромко спросил я, с робкой надеждой, что наш умный и по-хорошему изворотливый шеф что-нибудь придумает даже в подобной, почти безвыходной ситуации.
   - Что-то? - переспросил полковник. - Что-то, может, и можно. И даже нужно. Уж самому-то "АЕ" мы бой дать сумеем! А сейчас хватит об этом. Сгребайте все свое барахло, снимайте с компьютера все, что может нам пригодиться, и пора убираться отсюда, заждались нас уже, пожалуй.
   Внизу уже все было давно готово к отправлению. Собрали в пластиковый мешок останки Акбарса, хотя после взрыва это было непросто. Эквадорские военные еще зачем-то побегали по поместью, даже спускаясь под землю. Потом подтащили последних пленных, сажая их, связанных по рукам и ногам, на землю вдоль длинной стены особняка. Трупы стаскали в кучу, и облили бензином. После спецназ быстро погрузился в транспортник, дожидаясь нас. При виде нас троих Ферейро в темпе замахал рукой, мол, поспешите на вертолет.
   Полковник, похлопав нас с Жилем по плечам, быстрым шагом направился к штабному вертолету.
   Я, последним забравшись в брюхо десантовоза, недоуменно оглянулся на арестованных, оставленных связанными у дома.
  -- Я не понял, а этих что, здесь просто бросаем? Или тут кто-то из ваших остался, полковник?
   Ферейро отрицательно покачал головой:
  -- На "Дель Лока" не осталось наших людей, - говорил он громко, перекрывая нарастающий гул винтов и рев двигателей. - Садитесь, офицер.
   Вертолет грузно оторвался от земли. Я сел, рядом с Сандрой, Керк даже специально подвинулся, освобождая командиру место. Мы с Эстеном непонимающе глядели на эквадорцев, похоже, нимало не смущенных фактом оставленных на произвол судьбы преступников. Наши бойцы угрюмо молчали. Я даже выглянул в иллюминатор, словно ожидал, что спутанные десятки людей растают, словно мираж...
   Вместо этого по всему пространству фазенды прокатилась череда огненных волн. Начиная от дальнего конца, откуда пришел несколькими часами раньше "форс эй", земля принялась вставать на дыбы, окутываясь огненно-черными клубами, ровными зубчатыми полосами, одна за другой, с неслышным отсюда грохотом рвущимися вверх. Все строения сносило взрывами, как спичечные домики. А под занавес кроваво-красная двадцатиметровая в высоту гряда смела с лица земли шикарный дворец бывшего дона, ныне мертвеца, Гарсии Ларинчи, и вместе с домом исчезла горстка людей, имевших несчастье и ошибку взять для решения своих античеловеческих корыстных целей в руки оружие. Но как-то это все же слишком...
  -- Зачем? - в никуда спросил Жильбер.
   На этот вопрос ответил Ферейро.
  -- Мятежники после незаконного пересечения границы расстреляли более сотни мирных жителей, просто повстречавшихся им на дороге, два десятка военных, новобранцев, и нескольких полицейских. Каждому из них и так грозила смертная казнь. Люди же Ларинчи не заслужили лучшей доли своими делами, подрывающими законность в нашей из без того исстрадавшейся стране. Это для вас достаточное объяснение?
  -- Dura lex, sed lex*. - с полынной горечью в легкой усмешке произнесла Алессандра, и поежившись, прижалась плотнее ко мне, а я приобнял ее, не стесняясь пристально-заинтересованных, но не отнюдь не обвиняющих взоров моих орлов.
  -- Понятно, - скривив рот, добавил Жиль. - Какие же мы все-таки твари.
  
   * - Закон строг, но это закон . (лат.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Еще
   один необязательный
   эпилог.
  
   Самолет летел в Россию. За окном блистали белизной облачные поля, а где-то внизу, наверное, уже мела метель, так как год близился к концу, и зима давно вступила в свои права. Пока внизу была еще финская земля, но это ненадолго...
   В соседнем кресле умиротворенно дремала жена, ее разметавшиеся густые черные волосы окружали ее волшебное лицо самым прекрасным в мире ореолом. Саша вообще стала гораздо красивее с тех пор, как доктора сообщили, что у нас будет мальчик. Боже, я уже почти отец! У меня будет пацан, настоящий мужик! Я счастлив беспредельно!
   Тем более, что мое счастье никак не нарушали проблемы на работе, так как никаких проблем и не было. "Тень" жила и здравствовала, и моим начальником вновь, как прежде, был полковник Коуни. Мне, правда, предлагали занять его место, и даже досрочно дать полковника в связи с повышением в должности, но я вежливо отказался - работа с бумажками за офисным столом не по мне, уж лучше буду сидеть в подполковниках. Я привык уже все делать своими руками, а не давать указания другим, исключая, может быть, лишь подчиненных мне бойцов...
   Вот с ними, с моими друзьями, почему-то оказалось связано множество проблем. Чарли, как и предполагалось, попав до конца жизни в инвалидную коляску, не смог больше оставаться в проекте, слишком был для этого горд, и сидячую работу с центре связи и анализа данных счел унизительной для бывшего опера SSI. Вернулся в Англию, и с той поры мы все редко видели его, лишь когда съезжались на годовщины старого состава группы, да иногда сами наезжали в гости. Выглядел он неважно, потерянно, но старался не показывать этого на людях. И мы понимали, что все наши похлопывания по плечу, утешения лишь травили бы ему душу, поэтому не позволяли себе подобного, предпочитая помолчать вместе, понимая друг друга без слов...
   По неизвестной причине уволился Джеф. Просто, не объясняя ничего, собрал вещи, подал рапорт, и вернулся в Штаты, в Лос-Анджелес. Прошел слух, что у него какие-то семейные проблемы... Не знаю. Но я его не одобрял. Уж больно это было похоже на элементарное бегство. Только от кого или от чего он бежал?..
   Во время одной из операций произошла очередная глупая гибель. Ван. Мы освобождали заложников какой-то из десятков террористических группировок Филиппин, захвативших здание супермаркета на одном из островов. Когда все уже было кончено, и террористы лежали мордами в пол, чей-то четырехлетний мальчик, оставленный в тех обстоятельствах без присмотра, нашел в углу закатившуюся туда случайно гранату, и играясь, выдернул чеку. Это заметил лишь наш китаец, он выхватил смертельную игрушку из рук ребенка, а поскольку мы находились в самом центре большого магазина, заполненного людьми, и выкинуть гранату было некуда, он отпрыгнул в сторону, швырнул ее на пол, после чего сам упал на нее грудью, закрывая остальных своим телом. Спасши всех, он не выжил, не помог даже бронекостюм. В нашей жизни стало на одну скорбную дату больше...
   Если же вспоминать о хорошем, то его тоже немало. Ганс и Герда надолго стали верными напарниками, причем Ганс вслед за капитаном Мейер перевелся в оперативный отдел "Траффика". Но по долетающим до меня дружеским слухам, скоро их рабочий альянс распадется... Семейным парам работать вместе запрещалось инструкциями...
   Коуни не просто остался моим начальником, он возглавил весь оперативный отдел "Тени", и перевел мою группу в команду спецреагирования. Видели мы его теперь достаточно редко, он много времени проводил в разъездах по точкам базирования отрядов проекта. А как-то сообщил по секрету, что полученную нами в Эквадоре информацию американского агента смог передать нескольким влиятельным людям из тех, что курировали "Тень", и имели связи в спецслужбах самых авторитетных европейских государств, в том числе и России. Поведал также о слухах, что вскоре разгорелась нешуточная тайная война, развязанная этими спецслужбами против "АЕ" и его американских покровителей, с целью уничтожить их творение. Подробностей же не знал даже он.
   А что касается информации покойного Акбарса, то она широко использовалась нами, и интерполовские команды разрушали, видимую, так сказать, часть айсберга, именуемого "Азиатским Единством". А иногда руководство просто-напросто делилось информацией с заинтересованными правительствами стран, в которых уже готовились серии мятежей и чиновничьих переворотов, получая взамен новые подконтрольные "Тени" территории. Международный антитеррор постепенно накрывал своей тенью всю планету, являясь одной из наиболее эффективных систем как раз в силу того, что являлся плодом усилий множества стран, кровно заинтересованных в наведении порядка на Земле. Ну а то, что некоторые члены невольного, но необходимого альянса пованивали дерьмом - так что ж, идеальных систем не бывает. Все-таки в мире больше хорошего, хотелось бы думать. Очень надеюсь, что положительные усилия перевешивали отрицательные результаты. Иначе для чего все это?
  -- Алекс. - обратилась ко мне Алессандра де Ла-Санио, то есть уже просто Беркутова. - А на что похожа твоя родина? Смешно, но еще ни разу была в России, и тем более, в Сибири, - она нежно погладила свой округлившийся живот, в котором зрела маленькая жизнь. - У вас там правда по улицам городов бурые медведи ходят?
   Я улыбнулся:
  -- Это шутка такая. Вот скажи мне, ты смогла бы мне рассказать о своей родине, если бы я там уже не побывал, да так, чтобы это звучало по настоящему?
   Жена смутилась. Ей это было к лицу. Отчаянная, бесшабашная и дерзкая стрингерша уступала место совершенно иному образу любящей жены и матери.
  -- Она красива так, как может только быть красива земля, что стала тебе родной. Все остальное звучало бы фальшиво. Это можно лишь увидеть и попытаться понять...
  -- Я постараюсь... понять, - прошептала Алессандра, и склонила голову мне на плечо.
   Самолет летел в Россию. В Новосибирск, домой, к маме и старым друзьям, которых я сто лет не видел.
   Но я не знал еще, что мне готовит в подарок моя любимая, но увы, не всегда замечательная родина, что нам предстоит пережить еще немало тяжелых минут, не менее трудных, чем полгода назад в Южной Америке, и ранее, и ранее...
   Впрочем, это уже совсем другая история...
  
   2002-2005 гг.
   с. Константиновка,
   Новосибирская область
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"